ВЫРВАННАЯ СТРАНИЦА
Глава 1
Тёмная комната, освещенная лишь одной единственной свечой. Источник света находится в массивном чугунном подсвечнике, исполненном в виде птичьей лапы. Если присмотреться, на остове подсвечника можно прочесть надпись: «Не в плоти сила, а в огне, что в ней заключён». Свеча наиболее ярко освещает письменный стол, на котором лежит книга, заключённая в кожаный переплёт, страницы книги изрядно потёрты, особенно уголки, и желты, что говорит о давности издания. Скорее всего, это один из старинных фолиантов. Мгновение – и комнату уже застилает мрак, и больше ничего рассмотреть в ней невозможно. Свеча погасла. Слышны тихие шаги, рождающие при соприкосновении с деревянным полом скрипящие звуки. Человек в комнате. Скрип деревянной кровати, глубокий усталый вздох и размеренное чуть слышное дыхание затем. Прошло около пяти минут, человек уже успел погрузиться в сон, как послышались глухие осторожные удары. Кто-то стучал в дверь, стучал с нетерпением, явно, готовясь сообщить что-то важное. В ответ обречённый стон, скрип кровати и тяжёлые шаги босых ног по направлению к источнику стука. Дверь отварилась, и стало возможным рассмотреть две стоящие на пороге фигуры. Одна из них – молодой мужчина, красивый, темноволосый с пронзительным взглядом, другая – пожилая женщина, полная, со слегка растрепавшимися седыми волосами, в руках она держала керосиновую лампу.- Доктор, он умер, - шёпотом произнесла женщина. – Несколько минут назад, как вы и предполагали, - помолчав четверть минуты, добавила она.
- Этого и следовало ожидать. Я сделал всё, что мог, смерть вашего мужа была лишь делом времени, - спокойно сказал мужчина.
Это спокойствие женщина приняла за холодность и равнодушие, что слегка оскорбило её горькое чувство потери близкого родственника. Но она понимала, что доктор ведь, действительно, сделал всё профессионально, нечего было ставить ему в укор. А холодность она уже давно заметила в его серых глазах, холодность, граничащую с отрешённостью.
- После разговора с вами он не обмолвился ни с кем ни словом, - осторожно начала разговор женщина, пытаясь говорить мягче, чтобы не выдать раздражения. – Мне нужно знать, что он вам сказал.
- Мы говорили о болезни. Мне нечего вам сказать, - равнодушно ответил доктор.
- Понимаете, я должна знать. Он был самым близким мне человеком, - требовательные нотки зазвучали в голосе женщины.
- Простите, но ничем не могу вам помочь, - развёл руками мужчина.
Женщина тяжело вздохнула, сдерживая слёзы. Помолчав несколько секунд, она сделала усилие над собой и произнесла:
- Спасибо за всё, доктор Лизард. Я распоряжусь, чтобы вас завтра доставили в город. Вам принести ещё свечей?- поинтересовалась хозяйка, наклонившись вперёд, чтобы посмотреть на стол, где стоял подсвечник с почти догоревшей свечой.
Доктор намеренно стал на пути её взгляда. На его красивое лицо легла тень беспокойства.
- Нет, спасибо, мне не к чему свет, я намеревался поспать, - сказал он, немного нервничая.
- Служанка сказала, что у вас почти всё это время горел свет, поэтому я подумала…- начала миссис Глоу.
- Я читал.
- Читали?- удивлённо вздёрнула брови хозяйка и ещё раз предприняла попытку заглянуть на стол.
Доктор подошёл к столу и быстрым движением спрятал книгу в ящик стола, опасаясь, что женщина заметит фолиант.
- Ну, тогда ладно, как знаете, завтра с утра обещают дать электричество, - обиженно пробормотала миссис Глоу и закрыла за собой дверь.
Доктор Лизард, как только ушла хозяйка, поспешил извлечь книгу из ящика письменного стола и поместить её в свой чемодан. Хотя книга и принадлежала ныне покойному мистеру Ричарду Глоу, сейчас это не имело никакого значения, ибо старик сам перед смертью отдал её молодому врачу. Лизард вспомнил, как, измученный недугом, хозяин поместья подозвал его к постели. Старческие глаза будто смотрели сквозь предметы, вглядываясь во что-то, что можно увидеть лишь, находясь на пороге смерти. Старику было трудно говорить, шумное дыхание вырывалось из его груди, напоминая по звуку тщетные взмахи птичьих крыльев, будто кто-то или что-то ещё удерживало душу внутри, не давая ей выпорхнуть наружу. Наконец, доктор услышал дребезжащий старческий голос:
- Возьмите… возьмите там, на полке, книгу в кожаном переплёте, - старик сделал паузу, чтобы перевести дыхание, а затем продолжил, - у меня никого не осталось кроме жены, но для неё эта вещь будет совсем бесполезна. Как я жалею, что у меня нет детей. Но вы единственный, кому я, находясь на смертном одре, имею возможность передать тайны книжных страниц. Всю жизнь я посвятил изучению тайных знаний, я много где побывал, многое видел, и сейчас мне не жаль умирать. Я знал вашего отца, он был достойным человеком, человеком с добрым светлым сердцем, и я надеюсь, что его сын перенял от него лучшие качества. Возможно, своим даром я впутываю вас в удивительную историю, которая навсегда изменит вашу жизнь, но у меня нет выбора, книга должна обрести владельца, и им по воле судьбы оказались именно вы, Дориан. К тому же, жизнь научила меня разбираться в людях, вижу: вы порой можете быть заносчивым и высокомерным по отношению к окружающим, но вы благородны и честны. Когда я был так же молод, как вы, я путешествовал по Южной Америке и жил некоторое время в одной маленькой деревушке. Незадолго до моего приезда огромная площадь лесов, находящихся близ деревни была испепелена пожаром, и дикие животные, стали наведываться в места людского обитания. Скотина стала по ночам гибнуть от зубов хищников, а однажды добычей стали несколько ребятишек. Люди как могли защищались от нападок, вокруг деревни и у домов было поставлено множество капканов и сооружены ловушки. Однажды ночью меня разбудил странный короткий звук, напоминающий взвизг. Я, захватив оружие, вышел из хижины, и заметил недалеко молодого леопарда, попавшего в капкан. Его задняя лапа была крепко сжата острыми железными зубьями, и животное было совершенно беспомощно. Я направил на него дуло своего ружья, но в последний момент опустил оружие. С моей помощью леопард оказался на свободе. Опасаясь нападения, я всё ещё держал хищника под прицелом, а он стоял на месте, очевидно, решив, что я выстрелю, когда он побежит. Внезапно над самой моей головой пролетела птица, от неожиданности я пошатнулся, упал и выронил ружьё. Леопард стоял в непосредственной близости от меня, гораздо ближе, чем нужно для смертельного прыжка, а я лежал и смотрел в его жёлтые светящиеся глаза, ожидая нападения. Внезапно хищник развернулся и медленно побрёл прочь, и я видел его запавшие от голода бока...
- Хорошо, я возьму фолиант, - согласно кивнул врач.
- Книга имеет большую денежную ценность, я не исключаю возможности, что вы захотите продать её, но прошу лишь об одном: прежде чем, что-то делать с фолиантом, прочтите его. Обещайте, я верю обещаниям, верю в силу человеческого слова, - взмолился умирающий.
- Обещаю, я прочту её, - произнёс доктор Лизард.
Он выполнил своё обещание, почти всю ночь он провёл в чтении. По началу было сложно уловить смысл читаемого, но по мере того, как Дориан вчитывался, сердце его билось в груди всё чаще. Сложно было поверить словам древнего фолианта, но что-то подсказывало доктору Лизарду, что книга не лжёт. Три века назад предок Ричарда Глоу, учёный астроном, начал написание этой книги, описывая в ней результаты своего поиска. В начале то, что он искал, было связью между метаморфозами лунного светила и всеми этапами человеческой жизни. Изучение взаимосвязи этих процессов происходило на протяжении многих лет и было в некоторых аспектах доскональным не только для того времени, но и для настоящего. Автор не ограничивался одними наблюдениями и научными экспериментами, но и обращался и к магическому искусству. По мере того, как продвигались искания, перед ним всё больше открывалась завеса тайных знаний, но, так и не достигнув заветной цели, Глоу оставил земное существование, а дело всей его жизни продолжил его старший сын. Он во многом расширил и усовершенствовал знания, добытые отцом, ещё больше приблизившись к истине, но, как и предок, к концу жизни так и не постиг её. Потомки из следующих поколений считали своим долгом продолжать поиски. Последним и самым успешным из всех оказался Ричард, который в конце своей жизни, наконец, обрёл то, о чём не мог и предполагать его предок в начале своих исканий. Учёный, на основе знаний, полученных его предшественниками, открыл секрет, способный изменять человеческую судьбу. Причём, что самое интересное, с помощью новых знаний стало возможным возвращаться в прошлое, чтобы влиять на некоторые события своей жизни. Причём, обращаться за помощью к книге можно всего лишь один единственный раз в жизни. Доктор Лизард никогда не был абсолютным скептиком, если дело касалось магических ритуалов и прочего, он просто связывал всё это с природными процессами и человеческой психологией. Ведь мы до сих пор точно не знаем, что сокрыто внутри нас, глубины нашего подсознания со всеми подводными рифами никогда не бывают полностью изучены. С детства Дориан верил в чудеса, приведения, таящихся в лесах и болотах монстров, но, преклоняясь перед силой мысли, он никогда не испытывал страха, всегда считал себя, свой разум сильнее любого из чудовищ. Ведь, думал он, мы боимся, в большинстве случаев не самое «чудовища», а того, что рисует наше собственное воображение, того, с чем его ассоциируем, а не самого монстра. Поэтому, доктор Лизард, испытывал трепет при чтении фолианта и не спешил, как это сделали бы многие на его месте, делать полные скептицизма замечания касательно его содержания. К тому же, была ещё одна причина, которая не давала ему пренебречь книжными знаниями: то, что он прочитал, помогло обрести утраченную надежду. Надежду на счастье, которое, как он думал ещё сегодня, ушло от него навсегда вместе с её прекрасной улыбкой. Поэтому тёмно-серые глаза Дориана блестели, а ресницы дрожали, когда он сегодня, закончив чтение, погасил свечу.
Глава 2
Когда доктор Лизард покидал оставшееся без своего хозяина поместье, небо было затянуто тёмно-серыми тучами. Была почти середина лета. Но ласточки летали низко от земли, предвещая скорый дождь, было душно и тяжело дышать. Такая погода была с самого утра, и миссис Глоу едва не упала в обморок, делая распоряжения, касающиеся похорон мужа. Этот происшествие вынудило Дориана задержаться на несколько часов, чтобы понаблюдать за состоянием женщины. Для её физического здоровья не было никакой опасности, но Лизард, как врач, и как сын друга семьи Глоу, не мог быть безучастен. Хотя мысли его были уже далеко от поместья, там, где должен быть совершен тайный ритуал обретения утраченного. Ритуал, способный навсегда изменить его жизнь и жизнь ещё одного человека, видеть которого подле себя он желал больше всего на свете. Этим человеком была Мэрион Линдер. Дориан помнил каждую секунду их последнего свидания, так же отчётливо, как каждый нежный лучик, исходящий из её прекрасных зелёных глаз, когда он смотрела на него. Так же он помнил и отчаяние, поразившее его сердце, когда она пожелала расстаться, отказавшись вступить в борьбу против обстоятельств, вставших на их пути. Дориан Лизард подозревал, что Мэрион никогда по-настоящему не любила его, ей просто было хорошо с ним, комфортно, играла свою роль и привычка. Девушка была немного взбалмошна, эгоистична, привыкла получать от жизни всё, чего пожелает, и никогда не упускала того, что само шло ей в руки, это касалось и юного доктора. Дориан же всецело был в её власти, и просто ничего не мог с собой поделать. Доктор Лизард, по роду своей профессии, мог с лёгкостью управлять человеческими жизнями, но когда дело касалось его собственной, можно было заметить, что она всецело подчинена удовлетворению прихотей и капризов Мэрион. И Дориан надеялся вернуть девушку, он давно всё проанализировал и был твёрдо уверен, что, стоит только избежать тех, событий, которые их разлучили. Он готов был любить её, не претендуя на взаимность, лишь бы она вновь была рядом, он просто будет делать всё, чтобы ей было хорошо.
Их разлучили обстоятельства. Однажды ночью они возвращались с вечеринки, за рулём была Мэрион. Девушка не заметила в темноте переходившего дорогу старика и сбила его. Дориан с ужасом наблюдал, как его возлюбленной овладела паника, она билась в истерике и никогда ещё не казалась такой беспомощной, как в том страшный момент. Мэрион рыдала, не в силах успокоиться, и сквозь слёзы кричала с диким отчаянием в голосе:
- О Боже, я убила его, я убила человека, моя жизнь кончена, с этого момента даже в глазах родителей и друзей я стану убийцей, это клеймо останется на мне на всю жизнь. Теперь каждый может показать на меня пальцем и назвать убийцей, а я смогу только промолчать в ответ.
Когда приехала полиция, молодой доктор при допросе заявил, что именно он находился за рулём, что по его вине погиб человек. После этого заявления последовали несколько месяцев предварительного заключения, а затем и суд. При убитом не было обнаружено никаких документов, и его личность идентифицировать не удалось. При нём был найден серебряный кинжал в виде распятья, инкрустированный рубинами, сам же несчастный был одет как бродяга. Поэтому следствие приняло его за вора, похитившего драгоценную вещь. По воле случая, старик переходил дорогу в нескольких метрах от пешеходного перехода, это обстоятельство сыграло свою роль, и Дориану Лизарду присудили условное наказание. За время разлуки с Мэрион, юноша заметил, что девушка изменилась. Она стала холодна с ним, избегала встреч. Когда Дориан попросил объяснить причину такого поведения, она объяснила, что за время, пока длилось следствие, она устала плакать и ждать, что психологически измотана и хочет побыть некоторое время в одиночестве. После они снова пробовали встречаться, но с каждым днём Мэрион всё больше отдалялась от него. В конце концов, девушка предложила расстаться.
- Это всё из-за того несчастного старика, - тихо сказала она тогда, сидя на скамейке у пруда, и тень вины легла на красивое девичье лицо.
- Но ведь я это не он, - с отчаяньем в голосе возразил молодой доктор.
- Да, но когда я с тобой, я вспоминаю о той ужасной ночи, я смотрю на тебя, а вижу изуродованное лицо убитого старика. Я не могу больше быть с тобой, я не хочу постоянно возвращаться в памяти к самому ужасному кошмару моей жизни, - сказала Мэрион в ответ.
- О, как бы я хотел, чтобы ничего этого не происходило. Если бы мы в ту ночь задержались на пять минут или поехали по другому пути, всё было бы по-другому, Мэрион была бы рядом, - сколько раз после последнего свидания мысленно говорил он эти слова самому себе.
Теперь же представилась возможность всё изменить, и Дориан закрылся газетой, чтобы скрыть от водителя автомобиля, везущего его в город, слёзы радости, застывшие в тёмно-серых глазах.
Глава 3
Ритуал следовало проводить в полнолуние, поэтому Дориану пришлось ждать несколько дней, пока луна полностью обнажит свой лик. В эти несколько дней коллеги и пациенты с удивлением отмечали, что доктор Лизард необычно весел, молчаливый и угрюмый до сих пор, он широко улыбался и шутил, и от этих шуток, казалось, что серые больничные стены окрашены в яркие цвета. Операции проходили успешно, и пациенты видели в молодом счастливом докторе живое олицетворение победы над недугами.
- Дориан, пожалуй, впервые вижу тебя таким весёлым. Ты выиграл в лотерею? - удивлённо вздёрнул седые брови доктор Хогард, главный врач больницы, в которой работал Лизард.
- Почти. Всё дело в том, что в скором времени мою жизнь ждут самые желанные и чудесные перемены, - загадочно улыбнулся Дориан.
- Не обольщайся, сынок, у всего есть оборотная сторона. Наша жизнь многогранна, и перемены, в ней возникающие, по-разному отражаются от каждой грани. Поэтому, когда сияет одна грань, на другую ложится тень, а третьей мы вообще не видим. Обретая одно, мы часто теряем другое.
Дориану Лизарду нравился доктор Хогард, он отличался вспыльчивым нравом, был строг и по отношению к подчинённым, но справедлив. Молодой доктор привык во всём доверять начальнику, тот был для него воплощением мудрости, при чём не только во врачебном деле, но и применительно к самой жизни. Поэтому слова доктора Хогарда смутили Дориана, тень былого уныния легла на его красивое лицо. Заметив замешательство Лизарда, его коллега Питер Кэйн, ставший свидетелем разговора, отвёл Дориана в сторону и сказал:
- Не бери в голову. Хогард наплёл всякой ерунды, а ты и уши развесил. Обычное старческое брюзжание. Все старики одинаковы, они считают, что их возраст прямо пропорционален приобретённой мудрости. Взять хотя бы мою тётушку Эрби, эту старую перечницу. Она постоянна твердит о том, что молодёжи не хватает постоянства в любви, а сама, как выяснилось, была замужем целых шесть раз. И вообще, - тут Питер попытался сделать нарочито серьёзное лицо, но еле сдерживал улыбку, - недавно мне в руки попался один из подпольных журналов сороковых годов, и кто бы ты думал на обложке в чём мать родила да ещё и с рюмкой – ярая блюстительница нравственности – миссис Эрби.
Питер подмигнул другу и вынул из ящика стола «Медицинский вестник», указав на изображение змеи на чаше – символ медицины. Мужчины дружно рассмеялись.
Эту шутку Дориан вспомнил, когда несколькими днями позже оказался в лесу близ своей родной деревни, заметив на траве перед собой ужа. Лунный свет, ниспадая с теплого летнего ночного неба, застилал кроны деревьев серебристыми кружевами. Стояла почти абсолютная тишина. Ночной лес завораживал своей красотой, приводя сердце молодого доктора в священный трепет. Вскоре Дориан выбрался к небольшому лесному озеру, берега которого были огорожены стеной камыша. Сюда он когда-то в детстве вместе с отцом приходил рыбачить. Их родная деревня с трёх сторон была окружена лесом, и это лесное озерцо было единственным водоёмом. Правда, теперь сюда редко ходили деревенские жители, о чём свидетельствовала заросшая травой тропинка.
- Вот он, вот нужное место, - сказал себе доктор, подойдя к берегу озера.
Перед ним возник круглый участок земли, диаметром около двух метров, лишённый всякой растительности. Можно было подумать, что трава в этом месте просто выгорела, на самом же деле её там вовсе никогда не было, сколько помнил себя Дориан. Деревенские жители обходили это место стороной. Странный круг считали проклятым. Старики рассказывали, что когда-то во времена инквизиции стражники преследовали ведьму. Они гнались за ней сквозь лес, а когда колдунья оказалась у лесного озера, окружённая с одной стороны водой, а с других – воинами, она провалилась в этом самом месте сквозь землю, так и не став добычей инквизиции. Дориан в детстве тоже боялся «проклятого» места, но пытливый ум заставлял его идти на эксперименты, чтобы убедиться во всё своим глазами. Однажды он поместил в центр круга свой ботинок, но результата не было. Это натолкнуло ребёнка на мысль о том, что, вероятно, круг действует только на живые существа. Ведь зачем дьяволу сдался его ботинок, у него и ног то, собственно говоря, нет, только копыта. Тогда Дориан заменил ботинок пойманной лягушкой. Очевидно, мальчик отвернулся, и она ускакала, но от её исчезновения он ещё больше утвердился в правдивости деревенской легенды. Сколько лет он не был в этом месте! Наверное, с того момента, как повзрослел, всё свободное время стала занимать учёба, затем карьера. Книга мистера Глоу требовала, чтобы ритуал был проведён непосредственно в этом странном месте. Наверное «врата ада» действительно были местом выхода какой-то удивительной энергии. Дориан, испытывая трепет перед предстоящим чудом, решительно ступил в центр «адских врат». В кругу, согласно книжному тексту, необходимо было начертать некоторые знаки, представляющие собой окружности разного диаметра, пересекающиеся определённым образом дуги и треугольники. С четырёх сторон нужно было окружить странное место зеркалами, а в центр водрузить хрустальную пирамиду.
Глава 4
Теперь, когда все приготовления были завершены, нужно сосредоточиться на том дне, который желаешь изменить, и Дориан постарался направить всё своё внимание к событиям прошлого. Но внезапно позади послышался хруст веток, и тихое женское пение:
- Листья осоки слёзы утрут,
Вереска листья снимут усталость,
В час, когда озера воды уснут,
Чтобы отдать миру горечь и сладость,
Травы лесные силу свою обретут.
Дориан удивлённо обернулся, чтобы взглянуть на того, кто помешал проведению ритуала. Из лесу вышла девушка в чёрных одеждах. Напевая, она срезала ножам какие-то травы, связывала вместе и складывала букеты их в полотняный мешок. Заметив доктора, девушка то ли удивлённо, то ли испугано отступила на шаг назад. Затем, поколебавшись несколько минут, обдумывая, стоит ли ей уйти, продолжила занятие, украдкой наблюдая за мужчиной. Дориан тоже рассматривал незнакомку. Девушка без сомнения была красива. Правильные привлекательные черты лица, длинные каштановые волосы, притягательный взгляд тёмных глаз, окаймлённых густыми длинными ресницами. Она немного хромала на левую ногу, и ладонная поверхность обеих её рук была вся исполосована шрамами, но это не портило общей какой-то необычной красоты, которая исходила от незнакомки. Дориан сделал шаг на встречу. Девушка испуганно выставила нож.
- Не бойтесь, я не причиню вам вреда, - сказал в ответ доктор. – Меня зовут Дориан, я жил раньше в этой деревне, но затем уехал, чтобы стать врачом. Мои покойные родители оставили мне дом, и я приехал сюда на время выходных, - улыбнулся он, желая показаться доброжелательным.
Девушка продолжала молчать.
- У вас прекрасно получалось петь, так отчего же вы сейчас молчите?- спросил он.
- Я вас помню, - наконец, сказала она.
- Помните?- удивлёно переспросил доктор Лизард.
- Да, вы лечили покойного мистера Глоу. Я была на его похоронах, - рассказала девушка, её голос был красивым и мелодичным.
- Наверное, он просто для кого открывал свой мир, он жил мечтами, а не повседневностью, - Дориан внимательно посмотрел в карие глаза девушки.
- Отец часто упрекал меня излишнюю мечтательность, он был деревенским пастором, - робко улыбнулась она.
- Вас ведь зовут Эва Вайрон?- спросил Дориан.
Девушка согласно кивнула в ответ.
- Что же заставило дочь пастора гулять среди ночи по лесу и собирать травы, словно… - запнулся молодой доктор.
- Словно ведьма?- рассмеялась Эва.
- Прошу прощения, я не хотел вас обидеть, - извинился смущённый Дориан.
- Ничего страшного, сейчас не средневековье, и ваши слова не навлекут на меня гнев инквизиции, - улыбалась девушка.
Дориан тоже улыбнулся в ответ.
- Я просто знаю, чуть больше, чем положено девушке в моём возрасте, - внезапно лицо Эвы приняло серьёзное, даже немного суровое выражение.
Молодой доктор ещё больше смутился, заметив это, Эва натянуто улыбнулась, чтобы сгладить возникшее напряжение:
- Извините, слишком долго слышала упрёки в свой адрес.
- Упрёки? Но я помню вас ребёнком, и мне всегда ставили юную Эву Вайрон в пример, ведь ваш отец серьёзно относился к вашему воспитанию, - сказал Дориан, любуясь красотой своей собеседницы.
- Отец проклял меня, когда я не пожелала уйти в монастырь. Он хотел, отдав меня на служение Богу, получить прощение своим грехам, но мне надоело жить в постоянном страхе перед адскими муками, надоело прощать тех, кто ненавидел меня и молча сносить обиды, и я восстала против того, чем жила с самого детства. Отец не простил этого, и мне пришлось покинуть деревню и уехать в город. Мне пришлось нелегко одной в незнакомом месте. Всё осложнялось тем, что я была наивна и верила людям, если они говорили, что хотят мне помочь. Одним словом, моя жизнь стала напоминать вереницу разочарований, я совершенно отчаялась. Я чувствовала себя такой же одинокой, как когда-то в детстве, когда отец за какую-то шалость на двое суток запер меня в тёмном сыром подвале с крысами и пауками. Обливаясь слезами, я просила Бога об освобождении, я молила его о помощи, но дверь по-прежнему была крепко заперта. Наверное, именно этот момент стал для меня поворотным, и навсегда изменил моё отношение к религии. Я была в отчаянии. В диком припадке я принялась колотить руками дверь, царапая до крови руки о выступающие из досок гвозди, и не чувствуя боли. Нервный срыв сменился оцепенением, когда я очнулась, огромная крыса слизывала кровь с моих запястий.
Дориан был потрясён рассказом, он не знал, что сказать в ответ, и потому молчал, глядя на шрамы на руках девушки.
- Жизнь в городе сделала меня ещё более несчастной, отец к тому времени погиб. И я решила вернуться в родную деревню, - продолжила рассказ Эва. – С тех пор я здесь, моя жизнь посвящена тайному искусству. Меня многие боятся, но всё же приходят ко мне за помощью, я, потерявшая надежду ещё тогда в подвале, по иронии судьбы сама стала сейчас надеждой для тех, кто обращается ко мне.
Дориан и Эва проболтали до самого рассвета. В ответ на откровенность девушки молодой доктор рассказал о своих разочарованиях, потерях. Дориан, заметив, что близок рассвет, вспомнил о том, что так и не осуществил ритуал. К своему собственному удивлению, он понял, что не сожалеет об этом, с ним никто ещё не был так искренен и откровенен, как Эва. Ради этого стоило отложить ритуал ещё на один день.
- А зачем вы пришли сюда среди ночи, да ещё к такому месту, как «врата ада»?- поинтересовалась девушка.
- Я хотел вернуть утраченное, - ответил доктор Лизард.
- Жизнь невозможна без потерь. Возвращая что-то, мы рискуем потерять то, что имеем сейчас, - сказала Эва, глядя в тёмно-серые глаза Дориана.
Глава 5
Проводив Эву, Дориан вернулся домой и, почувствовав огромную усталость, тут же лёг в постель и заснул. Молодому доктору снился сырой холодный подвал с пауками и крысами, он был заперт в нём. Им овладела паника, доктор закричал. В ответ на свой крик, Дориан услышал с противоположной стороны двери знакомый голос Мэрион:
- Не кричи, милый, я заперла тебя, чтобы ты не смог причинить вреда хромой лисице.
- Она не выпустит меня. О Боже, я так же одинок, как и Эва, - заплакал во сне молодой доктор.
Когда Дориан проснулся, его щёки были мокры от слёз. Чтобы немного развеяться, он решил навестить Эву Ваэйхо. Девушка жила на окраине деревни в небольшом домике. В этот летний день было очень солнечно. Дориан застал Эву во дворе дома, она растирала в ступке какие-то травы. Заметив гостя, девушка улыбнулась и, отставив в сторону ступку, встала.
- О, прошу вас, продолжайте своё занятие, я не хотел вас отрывать. Просто решил навестить вас, одиночество мне постыло, - сказал доктор, усаживаясь на стоящий рядом стул.
Эва ещё раз улыбнулась, и вновь взялась за растирание трав. Дориан ещё раз мысленно отметил, как красива девушка, и красота эта была редкой, непонятной. Под солнечными лучами волосы Эвы напоминали по цвету янтарь. Любуясь Эвой, Дориан молчал, ловя себя на мысли, что пришёл сюда, чтобы не просто скоротать время, а потому, что хотелось вновь побыть рядом с этой удивительной девушкой. Жмурясь от солнца, Эва первой начала разговор. Она говорила что-то о погоде, о каких-то мало интересных городскому жителю деревенских событиях, но взгляд её говорил о чём-то намного большем, словно раскрывал тайны мироздания.
- Вторая половина лета ожидается жарким. В прошлом году часть леса выгорела, некоторые ценные для меня травы были уничтожены огнём, и, что самое печальное, некоторые животные погибли, - сказала она, развешивая пучки трав на крыльце дома.
- Вижу, вы любите природу. Когда-то в детстве она казалась мне живой. А теперь мне кажется, что я вижу подтверждение этого в вас, - с искренним восхищением сказал Дориан.
- Да, я люблю природу с детства, хотя однажды очень испугалась, находясь в лесу. Однажды, когда мне было шесть, я была в лесу вместе с отцом. Я, занятая какой-то своей игрой, отстала от него и случайно попала в ловушку для диких зверей. Это была яма, застланная ветками деревьев. Отец прибежал на мой крик и помог выбраться. С детства у меня рыжие волосы, и я помню, как он сказал тогда: «Смотри-ка, ты совсем, как лисица, попавшая в ловушку». Падая, я сломала ногу, и с тех пор хромаю, - поведала Эва.
«Я заперла тебя, чтобы ты не смог причинить вреда хромой лисице», - Дориан вспомнил слова Мэрион из своего кошмарного сна.
Это совпадение заставило его сердце сжаться, но доктор поспешил отогнать от себя дурные мысли.
Дориан поинтересовался о том, как погиб деревенский пастор.
- Он исчез как раз в тот период, когда я жила в городе. Отец уехал в один из дней в город, но так и не вернулся. Никто не знал, зачем он туда отправился, в поездку пастор взял с собой из церкви серебряный кинжал в форме распятия, украшенный рубинами. И люди решили, что он просто сбежал из деревни, чтобы продать драгоценность. Поэтому пастора никто не разыскивал. Недавно я послала запрос в полицию, и оказалось, что погиб под колёсами автомобиля. Его сбил какой-то городской врач, - рассказала девушка.
В памяти доктора тот час всплыли события той страшной ночи, когда Мэрион сбила старика. Среди вещей несчастного был найден кинжал, описанный сейчас Эвой. Доктор не знал, как отреагирует девушка, если он расскажет ей правду, Дориану не хотелось терять в её лице друга, и поэтому он промолчал.
- Вы сегодня опять пойдёте собирать ночью травы?- прощаясь с девушкой, поинтересовался Дориан.
- Нет, сегодня не подходящая ночь для сбора трав, - ответила Эва. – А вы снова пойдёте к лесному озеру, чтобы вернуть утраченное? Вы твёрдо решели?- она вопросительно посмотрела в тёмно-серые глаза мужчины.
- Да, - решительно ответил он.
- Вы мне нравитесь, но мне кажется, что, после того, как вы измените свою жизнь, мы больше не увидимся, - сказала Эва, и во взгляде её карих глаз появилось беспокойство.
Дориан промолчал в ответ.
Ночью доктор Лизард вновь был у «адских врат». На этот раз, был он уверен, ритуал будет проведён, и ничто этому не помешает. Внезапно в памяти всплыло улыбающееся лицо Эвы, и слова, сказанные ею при прощании.
- А что, если Эва права, и я выпускаю из бутылки джина, способного разрушить всю мою настоящую жизнь? - задумался он.
Но страстное желание вернуть Мэрион и вновь быть счастливым с ней, затмило собой все сомнения, и доктор Лизард решительно сосредоточился на том, дне, когда произошла авария. Стоя в центре круга с закрытыми глазами, он внезапно почувствовал, как земля под ногами начинает трястись. И чем интенсивней становились колебания, тем сильнее Дориану хотелось спать. Неожиданно даже сквозь закрытые веки его ослепила яркая вспышка, и мужчина почувствовал, как со стремительной скоростью проваливается куда-то вниз. Он хотел закричать, но голос не слушался, и из груди вырвался лишь вздох.
Глава 6
Когда Дориан смог открыть глаза, он обнаружил себя в постели своей городской квартиры. Молодой доктор перевёл взгляд на наручные часы, они показывали девять часов утра 11-го июля прошлого года.
- Неужели получилось?!- Дориан всё ещё не мог поверить в произошедшее чудо.
Радостно вскочив с постели, он принялся дрожащими от волнения пальцами нажимать на кнопки мобильного телефона. В трубке послышался знакомый голос.
- Питер, дружище, какой сегодня месяц и год?- поинтересовался он у коллеги.
- Что с тобой, Дориан? Никогда не замечал, что ты страдаешь амнезией, - удивлённо пробормотал Питер.
- Прошу, просто ответь, потом всё объясню, - взмолился доктор Лизард.
Питер произнёс именно то, что и хотел услышать Дориан.
- Спасибо, Пит, я самый счастливый человек на земле, - радостно крикнул в трубку Лизард. Оборвав Питера на полуслове, он принялся набирать заветный номер.
- Да, Дориан, слушаю, - доктор услышал голос любимой, и сердце его, переполненное счастьем, готово было выпорхнуть из груди, словно птица. – Почему звонишь в такую рань? Ты меня разбудил, - недовольно пробормотала Мэрион.
- Прости, милая, я просто хотел услышать твой голос, - сказал Дориан.
- Ничего с тобой не стало бы, если б ты услышал его несколькими часами позже, - фыркнула девушка и повесила трубку.
Чтобы провести с любимой девушкой больше времени, доктор Лизард нарочно приехал к ней раньше, чем условились.
- Мы же договаривались на четыре, а сейчас ещё только два часа, - недовольным возгласом встретила его Мэрион на пороге.
Дориан молча стоял и с восхищением смотрел на неё. Перед ним не призрак из прошлого, а Мэрион, живая и как всегда прекрасная. Доктор почувствовал непреодолимое желание обнять её и поцеловать, но девушка отстранила его от себя.
- Не сейчас, Дориан, у меня ещё столько дел перед вечеринкой, что просто голова идёт кругом, - нахмурилась Мэрион, - теперь тебе придётся сидеть и, скучая, наблюдать, как я делаю макияж и завиваю волосы.
- Когда это делаешь ты, это самое увлекательное зрелище на свете, - на губах доктора засияла счастливая улыбка.
И он восторженно наблюдал за девушкой, пока она готовилась к празднику. Мэрион, облаченная в длинное чёрное платье, красила ресницы, зажав в губах дымящуюся сигарету. Дориан отметил, как удивительно идёт его возлюбленной чёрный цвет, ещё больше подчёркивающий её красоту. Поймав на себе улыбку, Мэрион коснулась доктора вопросительным взглядом.
- Никто не займёт твоё место в моём сердце, - со всей искренностью сказал в ответ Дориан.
Девушка изменилась в лице, что-то чужое, до боли холодное появилось в её зелёных глазах.
- Ты ведь знаешь, я не претендую на место в твоём сердце. Я пойму тебя, если в твоей жизни появится кто-то более значимый, чем я. Нам просто хорошо вместе, каждый из нас берёт друг от друга то, что другой может ему предложить, - сказала Мэрион, и в её словах было столько цинизма, что Дориан ужаснулся.
Ему было обидно и больно слышать это, он не мог поверить, что девушка, которую он безгранично любил, осквернила свои уста этой фразой, и Дориан сделал вид, будто не расслышал её слов.
Глава 7
На вечеринке Дориану было немного скучно, если учесть, что всё повторялось во второй раз. Он помнил каждый сказанный тост, каждый анекдот, реакцию любого из гостей на шутку в его адрес. Мэрион же веселилась словно ребёнок. Она была самой красивой на празднике. Когда она кружилась в танце, все расступались, любуясь грациозностью её движений и весёлой улыбкой. Мало кто способен всецело отдавать себя веселью, как это получалось у Мэрион. Только однажды она нахмурилась, и причиной недовольства стал Дориан.
- Ну, что ты всё ходишь за мной по пятам, я чувствую себя ребёнком, за которым присматривает нянька. Позволь мне спокойно веселиться, у нас с тобой ещё будет время для общения, - раздражённо сказала она.
Дориан почувствовал обиду, но молча повиновался. Примостившись в углу с сигаретой в руках, он наблюдал за Мэрион со стороны. Табак немного успокоил его нервы. Запах табака напомнил ему об Эве, он был чем-то сродни запаху её волос, они сильно пахли травами.
- Интересно, что она сейчас делает? - глядя на потемневшее небо за окном, задумался доктор. – Возможно, я никогда не узнаю не только этого, но и больше не увижу её, - мысленно заметил он, почувствовав прилив грусти.
Внезапно рядом послышался голос Мэрион, и Дориан вздрогнул от неожиданности:
- Дориан, я устала, и хочу отправиться домой.
Доктор посмотрел на часы. Был без четверти час. Ровно через полчаса должна была произойти трагедия, и Дориан испуганно схватил девушку за руку.
- Нет, давай ещё немного задержимся, я хотел ещё обсудить кое-что с доктором Бентли, - попросил он, чувствуя себя в нескольких шагах от былого кошмара.
- Ну, ладно, раз ты настаиваешь, - согласилась Мэрион, оставив Дориана наедине с сигаретой.
Само собой разумеется, он соврал о необходимости разговора с доктором Бентли. И, как только Мэрион скрылась с его глаз, Дориан вышел на террасу. Усыпанное звёздами небесное полотно расстилалось над ним. Было полнолуние, и луна напоминала бледный лик печальной девы. Она была точно такой же, как в ту ночь, когда доктор повстречал на берегу озера рыжеволосую знахарку. Внезапно слух Дориана уловил речь Мэрион.
- …Нет, он ни о чём не догадывается, но иногда мне бывает совестно. Он неплохой человек, и мне даже кажется, что Дориан любит меня, - говорила Мэрион.
- Тогда оставь его, и мне больше не нужно будет делить тебя с ним, - доктор Лизард услышал голос своего друга Питера.
- Я не могу. Мне хорошо с ним, комфортно, я чувствую себя воздухом, которым он дышит. Такие отношения не разрывают так легко, - сказала в ответ девушка.
- Но ведь тебе со мной тоже хорошо, - возразил ей Питер.
- Да, но по-другому. Мне хорошо с тобой в постели, - послышался голос Мэрион.
Словно удар молнии поразили эти слова Дориана. Он стоял, не в силах сдвинуться с места, и чувствовал, как на сердце накатывает ледяная волна, унося его куда-то вниз. Он опрометью сбежал со ступенек террасы на улицу. Стараясь не смотреть на стоящих под ивой Мэрион и Питера, Дориан направился к машине. Из-за нервного потрясения ключ зажигания в его руке дрожал, и доктор несколько минут не мог завести машину. Это было мелочью по сравнению с тем, что на него сегодня обрушилось. Страстно желая вернуться в прошлое, он и не подозревал, что вновь испытает боль разочарования. И хуже всего то, что на этот раз, проведя книжный ритуал, Дориан по собственной воле обрёк себя на страдания. Если раньше, он считал, что в разлуке с Мэрион роковую роль сыграли обстоятельства, то сейчас было совершенно ясно, что дело было в самой девушке, в её собственнических амбициях и неспособности на ответную искренность. Надежда на обретение счастья рядом с любимой девушкой, едва расправив крылья, пала, сражённая стрелой предательства, выпущенной из рук самой Мэрион. Теперь же это божество низвержено. Алтарь души Дориана опустел, и он ужаснулся его безграничной пустоте.
Доктор Лизард не помнил, как добрался до дому. Единственным желание на тот момент было желание погрузиться в сон, забыв о случившемся, и Дориан бессильно опустился на постель, уткнувшись лицом в подушку.
- О Боже, я так же одинок, как и Эва, тогда в детстве, запертая в подвале, - с отчаянием сказал он себе. – Эва, как я хочу увидеть тебя снова, - засыпая, шептал доктор.
Сон был непродолжительным, и за это время перед Дорианом пронеслись все события новой, изменённой жизни вплоть до дня проведения ритуала. После вечеринки он никогда не видел Мэрион. Дориан избегал встреч, не отвечал на звонки, а затем и вовсе уехал из города в родную деревушку. С Питером он тоже разорвал отношения, уволился из больницы. Теперь он жил и работал в родной деревне, однако, что удивило Дориана, он ни разу не встретил в этих воспоминаниях Эву, хотя сейчас всем своим существом хотел вновь заглянуть в её тёмные глаза, познать, застывшие в прекрасном взгляде тайны.
Проснувшись, Дориан обнаружил себя на берегу озера, лежащим в странном круге. Первый солнечный луч разрезал небесный купол светом. Доктор Лизард взглянул на часы, мысленно отметив, что вновь переместился во времени, только на этот раз на год вперёд со дня вечеринки. Рядом лежала раскрытая на последней странице книга мистера Глоу. Взяв фолиант, Дориан побрёл к деревне. Мокрая и холодная от росы одежда прилипала к телу, и доктор почувствовал небольшой озноб. Нехорошее предчувствие терзало Дориана, но, когда, приблизившись к дому девушки, он почувствовал сильный аромат трав, сомнения исчезли, и появилась уверенность во встрече. Чем ближе подходил Дориан, тем сильнее ощущался аромат трав, и тем чаще билось его сердце. Но, как только Дориан оказался во дворике, то увидел на том месте, где сидела Эва пожилую женщину. Незнакомка сидела на скамейке у костра, бросая в огонь букеты трав. Женщина вопросительно вздёрнула брови, заметив гостя.
- Могу я поговорить с Эвой Вайрон?- попросил он.
Лицо незнакомки внезапно сделалось мрачным.
- Эва умерла, - тихо сказала женщина. – Это произошло год назад. Её отец, пастор Вайрон, был странным человеком, а после того, как дочь пошла против его воли и не захотела стать монахиней, и вовсе обезумел. Считая девушку исчадием ада и воплощением зла, он отправился за ней в город и в одну из ночей убил собственную дочь кинжалом, похищенным из деревенской церкви.
Это было уже не то лето, когда Дориан обрёл Эву. Теперь уже ничего не изменить. Трава сгорала с шипением, напоминавшим обречённые вздохи. И пряный дым поднимался вверх, нежно касаясь лица Дориана, в тёмно-серых глазах которого застыли слёзы. Дрожащей рукой он вырвал из книги мистера Глоу последнюю страницу и опустил в костёр. Языки пламени принялись жадно облизывать бумагу, разъедая её своими чёрными поцелуями. Вместе с последней чернильной строкой, оказавшейся во власти огня, навсегда исчезла великая тайна.
