НИ СЛОВА О ЛЕТЕ
Он возводит руки к небу и вызывает двух брауни воды. Голубые сферы спускаются к земле и кружат у его ног. Можно рассмотреть как они наблюдают за тобой: одно неправильное движение, как брауни разлетятся кто-куда и нападут с двух разных сторон – слева и справа. Или сверху и снизу. Или сзади и спереди. В общем, отличная вещь, эти брауни. Конечно, с водой – это не самое мерзкое, но тоже лихо. Я могу сделать две вещи на выбор. Первое: стать невидимым и делать ноги. Второе: идти вперед и, когда брауни нападут, использовать зеркальную защиту. Эти мерзкие шары полетят в колдуна, и у меня появится пара секунд, чтобы его скрутить. Но это только в перспективе. На самом деле он может подавить брауни одним взглядом и пустить на меня какое-нибудь силовое заклятье. Вся кухня в том, что я не знаю, насколько он силен. Так же, как он не знает, насколько слаб я. Кстати, сейчас он выбирает момент, чтобы пустить в меня одну из этих дребеденей, от которых приходишь в сознание только через десять дней. Ему нужно попасть точно в меня, но я не собираюсь тупо стоять на месте и смотреть как в лицо летит огненный шар четыре метра в диаметре.
Он, наконец, решается – выставляет руки вперед и дергает пальцами. А-ля разминка пианиста. Из рук выходит большое огненное пятно и летит прямиком в меня, увеличиваясь. Я пропадаю в сторону. Тут же срываются брауни. Зеркальная защита наготове. Две голубые сферы уже летят обратно в колдуна. Я готовлюсь к рывку. Брауни растворяются в воздухе. Я прыгаю. Использую левитацию, чтобы преодолеть десять метров, разделяющих нас. Оглушаю его обездвиживающей аурой. В общем, я уже заношу кулак, чтобы раскрошить его крючковатый нос на мелкие куски, как со спины на меня срываются две голубые сферы. Оказывается, этот черт пугнул брауни зеркальным щитом. Как и я. Брауни воды не рассеялись, а временно исчезли. Самое худшее, что они залетели мне за спину. Никакого шанса укрыться.
Как я говорил – вода, не самая мерзкая стихия. Но тем не менее. Эти сферы унесли меня в сторону от старика. Меня всего прямо заколотило (как правило, вода в таких штуках ледяная). Я промок до нитки. Один из брауни влетел в висок, и картина окружающего мира в голове просто трещала по швам. Колдун (благо, что я успел его парализовать) валялся в пяти шагах с таким мирным видом, будто бы он ни при делах. Умей я стряпать такие огненные комы, которыми он хотел меня порадовать, от него бы уже давно остался только пепел. Эти брауни сковывают движения. Типа ледяного оцепенения. Мне приходится собрать волю в кулак и подойти на своих ногах-центнерах к колдуну. Естественно, у меня уже нет никакой магии, остается лишь рукопашный бой.
Колдун освободился от паралича, но еще не встал. Я достал до его головы носком сапога. Затем вдавил тяжелой подошвой в землю. Видимо, он готовит какую-то пакость, пока я его бью. Остается надеяться, что он отключится раньше, чем выпустит что-то хоть каплю похожее на четырехметровый огненный шар. Мысль о том, что прямо сейчас он впустит в меня три кило огня, заставляет ноги суетиться. Я стараюсь приложиться по виску, но пока бесполезно. Этот гад вертит шеей, а пальцы уже держит наготове. Черт…
Да! Я выбиваю дурь из этого старикашки раньше, чем он успевает выпустить в меня шестнадцать с чем-то кубических метров пламени. Он отрубается от увесистого удара в черепушку и из его рук успевает вырваться только мелкий рыжий ошметок, ломающий мне пару ребер.
Бой закончен.
.&
В больнице можно перекусить какой-нибудь дрянью. Вчера доктор осмотрел мои кости, что-то поколдовал и поместил в этот каземат на три дня. Медсестра принесла мне еду. Она говорит:
- Ты умрешь с голоду, если будешь игнорировать столовую.
Я решаю, что лучше: умереть от голода или острого пищевого отравления? Медсестра передает мне в руки тарелку с какой-то серой порнографией, коричневой котлетой, сочащейся зеленой жидкостью, и зеленым горошком.
- Ешь. – Она типа приказывает, но мягким тоном.
Я насаживаю на вилку горошину.
- Отлично выглядишь. – Говорю я. Вроде как стараюсь увести тему от еды, чтобы ничего этого не есть.
- Мы можем встречаться и вне больницы. – Говорит она. – Понимаешь? Или ты думаешь, что единственный способ меня увидеть – переломать себе пару ребер?
Я снимаю с вилки горошину губами.
- Я вовсе не против, чтобы меня сводили в ресторан. – Говорит она. – Как раз можно поесть нормальной еды.
В голове колотится мысль о моей работе. Треть зарплаты уходит на обучение магии (второй курс из пяти). Еще треть уходит на проживание (всякий бытовой хлам, включая еду и гигиену). Остальная треть просто тратится на что-нибудь ненужное и бесполезное. Типа походов в бары, отдыха в лесу и прочих разновидностей посиделок с друзьями. Если говорить просто – чтобы сводить девушку в Хороший ресторан мне нужна треть моей зарплаты. Для похода в ресторан (непременно хороший) мне нужно пожертвовать посиделками, учебой или месячным запасом пива с зубным порошком.
- Мне и так хорошо. – Говорю я и, кажется, начинаю ценить больничную еду. Это мясо с зеленым соком не такое уж и отвратительное на вкус.
- Мне не кажется романтичным то, что ты калечишь себя ради меня.
Вот! Она уверена, что я участвую в соревнованиях ради нее. Что я постоянно попадаю в больницу ради того, чтобы ее увидеть. Это как вопрос о курице и яйце. Она думает, что я познакомился с ней в баре. Я тогда жутко напился и заблевал все столы. Мол, я узнал, что она работает медсестрой и начал влипать в неприятности, чтобы мне сломали пару костей и отправили в больницу. Короче, «жизнь полна мелодрам» и все такое…
Не знаю, может я и видел ее в баре, но помню только, что заговорил с ней в больнице и, когда меня выписали, пригласил отметить это дело в баре. Гм… ну, там-то я напился. Это она верно помнит. Но заинтересовался соревнованиями до нее – это наверняка. Короче, здесь наши мнения расходятся, и мы уже столько раз спорили, что я даже не уверен, чья версия правильнее. Может, конечно, я и начал калечить себя после знакомства с ней, но в любом случае розовые истории здесь ни при чем. Я не рыцарь, чтобы воевать на потеху даме.
- Да не, я серьезно., здесь мило. В ресторанах грубят, обсчитывают и плюют в еду…
Какая вкусная серая гадость в моем рту! Ммм…
- И когда тебя ждать в следующий раз? – Она, кажется (надеюсь), въехала, что на идею ресторана у меня не стоит и меняет тему.
- Через неделю. Я, кстати, занял второе место в группе. Ну… то есть, вышел в основной турнир.
Она хотела сказать что-то вроде «это надо отметить», но вовремя осеклась. Ха, тоже мне любовная история. Никакой романтики, кроме того, что она считает рыцарством. Даже как-то неловко перед ней. Надо поставить на себя в тотализаторе, и если выиграю, сходим в ресторан. Так уж и быть.
.&
Мой друг (назовем его Том) тоже перешел в основной турнир. Сейчас он медитирует в пустыне. Что-то вроде просвещения. На самом деле это сплошная голодовка. Сначала тебя пускают в свободное путешествие, и тебе надо шарахаться там до тех пор, пока от жажды и голода песок не станет казаться черным. Затем еще три дня надо провести среди черного песка, чтобы раскрыть в себе новый потенциал. Многие колдуны проходят это испытание, чтобы запоминать больше заклинаний. Том тоже. Только зря он это затеял перед боем. Истощенных колдунов, какими бы просвещенными они не были, вырубать легче легкого.
Сейчас я выхожу против какого-то хилого парня в белом плаще. Том обещал прийти посмотреть, но в данный момент он сходит с ума и считает, что окружающий песок черный, а небо – бордовое. Такой у меня друг. Том…
Этот парень в белом плаще вызывает огненных брауни (хит сезона) и сразу напускает на меня. Я отмахиваюсь зеркальной защитой. Парень гасит своих же брауни нейтрализующим заклинанием и накладывает на меня парализующие чары. Вернее хотел наложить. Я снова отмахиваюсь зеркальной защитой, а парень снова это дело нейтрализует. Затем белый плащ пускает в меня какую-то слабую молнию, от которой я просто отскакиваю. Мои мысли вертятся возле знакомой медсестры. Я пытаюсь представить, что сейчас видит Том. Вспоминаю, сколько пакетиков чая осталось в пачке в доме. Мне даже немного обидно, что после этого боя я не попаду в больницу. Я ведь уже привык к травмам. Стал чем-то вроде мазохиста…
Парень снова вызвает огненных брауни, но на этот раз оставляет их сторожить мои движения. Сам же срывается вперед с уже приготовленными электрическими кулаками. Я с каким-то тупым удовольствием думаю, что может и получу какую-нибудь травму. Может даже проиграю этот бой, если белый плащ догадается выпустить в меня электричество раньше, чем ударить кулаком. Короче, в игре появился азарт.
Сначала я использую левитацию, чтобы с высоты в полметра приложиться сапогом по лицу парня. Он не дотягивается до меня своими электрическими руками и впускает в меня заряд уже падая на землю. Электричество частью рассеивается, а частью впитывается в плечо. Я едва успеваю применить зеркальную защиту, чтобы спугнуть брауни, но все же успеваю. Две оранжевых сферы шустро прыгают на белый плащ, сжигая его. Парень тщетно пытается встать. Я прикладываюсь тяжелой подошвой по его ребрам, и он сваливается обратно.
Бой закончен.
Меня ждут призовые, выигранная ставка в тотализаторе и ресторан.
.&
Если спросить, что привлекает меня в таких поединках вне площадки для поединков, я не смогу ответить нормально. Ну, это как азартные игры. Как наркотики. Человек вряд ли сможет нормально ответить на вопрос, что заставляет его запускать всю зарплату в железный ящик. Он понимает это только тет-а-тет с одноруким бандитом. Тет-а-тет с иглой. Тет-а-тет с противником. Как я сейчас. Стоя на площадке перед каким-то дряхлым полусогнутым стариком. Этот бой увлекает меня. В реальной жизни меня беспокоит, что скажет начальник. Беспокоит правительство и их реформы. Беспокоят даже те люди, что носятся с бумажными буклетиками о религии. Все это кажется значимым. И только здесь понимаешь, насколько все это смешно. Все это пустое. Начальник со своими пустыми словами. Правительство, три года разрабатывающее смешной закон и три года его внедряющее. Мальчики, раздающие бумажки о Боге и Единой России. Это все ничего не значит. В смысле: есть вещи намного важнее. Не поединки и не соревнования, конечно, но если поединки открывают тебе глаза на все это – значит, они полезны.
Полусогнутый старик с клюкой… я часто встречал его в баре. Его любимые фразы: «я бы с удовольствием плюнул в лицо тому, кто это придумал» и «мое терпение лопнуло». Первую фразу он отпускал насчет всех, до кого он не мог доплюнуть. Может даже показаться, что он ставит себе цели в жизни: плюнуть в депутата, отменившего льготы за проезд, плюнуть в мэра, забросившего ремонт дорог, плюнуть в голубя, обгадившего пальто, и так далее. С одной стороны – не люблю пустозвонов. А с другой стороны – пусть сидит в своем темном углу, брюзжит и никого не трогает, потому что никому не нужен.
Говорят, он спец по парализующим заклинаниям. Надо держать это на счету.
В общем, он начинает с брауни огня. Две оранжевые сферы пасут меня у его ног. Я хочу использовать левитацию на полную катушку и вдавить его в землю с высоты в восемь метров. Черт, как же я завидую тем, кто владеет телепортацией – это так просто: появляешься у старика за спиной и даешь хороший толчок в затылок… как бы со мной такого не проделали…
Старик выставляет клюку вперед. Из деревяшки вырывается туча искр. Я ничего не вижу. Стараюсь быть начеку. Даже отражаю двух брауни, когда те вылетают из этого фейерверка. Пытаюсь определить положение старика, чтобы хорошенько по нему приложиться. В таких ситуациях лучше всего вызвать брауни стихии и отправлять их на расправу с колдуном. Но брауни для меня слишком круто. Я снова отправляю две оранжевые сферы обратно к хозяину и слушаю – может, откуда-нибудь донесется стариковское кряхтенье. В общем, моя тактика с левитацией провалилась. После четырех отраженных брауни я накладываю на себя невидимость и иду на поиски сквозь треск бенгальских огней, распространившихся повсюду. Наверно, он может вызвать бесконечно много брауни и хочет достать меня ими. То есть метать в меня этими карликами до тех пор, пока я не смогу отсылать их обратно. Хорошая, кстати, схема. Будь я умелым колдуном, я бы так и поступал. Но сейчас я, кажется, вижу чей-то силуэт в море огненных взрывов. Он снова вызвал брауни, и я не мешкая заезжаю ему кулаком по скуле. Звук треска кости. В меня впиваются огненные брауни. Они раскаляют мое тело. Из носа ручьем льется кровь, в горле засуха, ломота в ногах. Я ищу старика. Нахожу посреди огненного хаоса, опирающегося на колени и локти, и бью кулаком в голову, целясь в висок. Добиваю сапогом. В меня снова впиваются брауни огня, но я нахожу в себе силы добить его.
Поединок закончен.
Этот мастер паралича ни разу не блеснул своим умением. Делаю мысленную заметку – никогда не верь тому, что говорят в баре.
.&
Третий бой основного турнира (полуфинал) я проиграл. Я вышел на Тома, и он уделал меня как Тузик грелку. Еще бы – он знает меня как свои пять пальцев. Знает, насколько я силен. Знает, какие приемы я обычно использую. Короче, здесь даже нечего было и надеяться. Еще можно сказать спасибо, что меня не сильно измочалили.
Я снова лежал в больничной койке и спорил о чем-то пустом с медсестрой. У меня были призовые (все-таки бронзовый призер, как-никак) и этого хватало, чтобы приодеться, арендовать лимузин с водителем и сводить девушку в лучший ресторан города. Как говорится: хороший понт и т.д.
Я рад за Тома. Даже если он станет серебряным призером – ему наверняка удастся стать высокооплачиваемым телохранителем. В принципе, если посуетиться, то я тоже найду хорошую работу в сфере обслуживания. Тогда можно будет считать, что деньги за курсы магии не слиты в туалет. Сейчас главное отойти от всех этих поединков. Заняться реальной жизнью, а то, кажется, я ее хорошенько запустил. И еще главнее всегда помнить о том, что мне открылось на этих площадках для магических боев. Помнить, что ругань с начальством, выборы депутатов и мальчики, озабоченные богом, – далеко не самое значимое в мире. Далеко, далеко, далеко…
«Есть вещи на порядок выше».
Гм… а за окном снег… падает с крыши.
