Сообщений в теме: 162

[белая медведица]

Здравствуйте)

Первое, что хотелось бы сказать о Самиздате - это то, что по морде там дадут в любом случае, если нет сильного и горластого лобби. На мой взгляд, это не показатель.

Прочитала оба варианта рассказа. Не знаю, какой из них старый, а какой новый, поэтому для удобства буду говорить "Первый" (который с эпиграфом) и "Второй" (состоящий из школьных сочинений).

Первый вариант понравился больше. Главное - есть идея, которая очень хороша: менять планеты, когда собственная утопает в отходах, по меньшей мере глупо. Но к сожалению - это правдиво. Читается рассказ легко, чувствуется настроение - сплошной восторг, и вдруг - жестокое падение на землю. Я к сожалению, не читала "Страну", поэтому не могу оценить тему. Для меня немного странно романтическое настроение героини, когда на Земле, оказывается, всё плохо и без респиратора выйти невозможно. Мне кажется, что человек, который живёт и растёт в такой неблагоприятной среде, вряд ли может быть шокирован картиной освоения других планет. Хотя тут конечно, возможны варианты, но первое впечатление было именно таким.
Также на мой взгляд, в рассказе слишком много названий планет: Венера, Голконда, Амальтея, Юпитер, Ганимед. Речь идёт о приключениях на Венере - и вдруг Амальтея и Ганимед. Снова Венера - и урановая Голконда.
То Венера, то Голконда! Я не очень люблю подобную пестроту, поэтому, если Голконда важна - пусть будет. Если нет - зачем плодить сущности? Лучше сосредоточиться на описаниях фотографий Венеры и вскользь упомянуть о том, что были и фотографии других планет.
Мне кажется, в рассказе слишком много восторга, растянутого во времени. Есть дядя- восторг, привёз сувениры - восторг, пришёл в школу - восторг, пришёл в гости - восторг... Нет динамики настроения, кажется, что у героини из чувств есть только восторг и отсутствие вострога (когда она понимает, что работа дяди не такая уж романтическая, как казалось).
И финал в этой версии рассказа слабоват. Кажется, что героиня никуда не поступит, свяжется с подростковыми бандами и закончит свою жизнь в тюрьме. Это не финал для рассказа. К слову сказать, финал второго рассказа (который из сочинений состоит) мне кажется более качественным. Поплакала героиня, но стала такой же, как и дядя.

Что касается второго варианта рассказа:
Я не люблю, когда всё произведение состоит из писем, отчётов, записей в дневнике или как в данном случае, школьных сочинений. Есть очень хорошие вещи, написанные в таком стиле, те же "Волны гасят ветер" Стругацких, но там есть два мощных приквела, в которых герой уже был представлен в разных ситуациях.
Если говорить о содержании сочинений - как для ученицы 10 класса, довольно бедный язык, короткие фразы, короткие сочинения. Для третьего класса - нормально, но они практически не меняются ни в седьмом, ни в десятом классе. Добавляется по паре предложений и всё. И как по мне - повествование слишком растянуто во времени. Что происходит с третьего по десятый класс? А ничего не происходит. И это смазывает общее впечатление.
Стихи в письме - не очень поняла зачем они? И содержание (если не опечатка) жутковатое: Кажется, что душа стремится познать, чем кормить безжалостную природу.
Также есть ряд мелких грамматических ошибок, но к ним придираться не буду, потому что возможно, это авторская стилизация под детское сочинение.

Так что повторюсь, первый вариант мне понравился намного больше. Впрочем, если идёт речь о публикации, значит хороший рассказ, что бы там критики ни говорили. Остаётся только поздравить Автора с таким хорошим рассказом.

Большое спасибо за помощь. Всегда так важен взгляд со стороны! Теперь я поняла - нужен третий вариант.

[Олег Л]

Мне тоже больше понравился первый вариант. Относительно понравился. В том смысле, что написан первый вариант, на мой взгляд очень даже неплохо, но... я это уже в принципе читал где-то и как-то, и не раз (абстрагируясь от АБС). Возможно, как отмечал рецензент, не хватает связки между началом и финалом, но объем небольшой и не так просто ее туда вставить. Сам же по себе прием контраста, "из клумбы и в дерьмо" (причем резко, без подготовки), ИМХО, вполне имеет право быть, и сразу вызывал ассоциацию с "Гравилет "Цесаревич" Рыбакова. Но это скорее в плюс.
Я бы другое сказал : мир Стругацких ... ну как бы это сказать... ну не заслужил он такой интерпретации. Можно и Золушку сделать, к примеру, проституткой, но давайте тогда назовем ее Красоткой и не будем трогать честное имя сказки.
Я все три части проекта "Время учеников" прочитал и часто у меня свербела именно такая мысль. Хотя сам по себе эксперимент был интересен и кое какие результаты порадовали. Хотя главный результата все-таки был в том, что практически все там играли на противопоставление. И я бы сказал, что в этом - пошли по наиболее легкому (sic!) пути.
Что касается варианта 2, то мне также, как и Мегане, не очень нравится прием "роман в письмах" - раз, и два - даже просто повествование в прямой речи требует от читателя известного напряжения, а от писателя незаурядного мастерства. Единственная прочитанная книга Хемингуэя в свое время оттолкнула именно этим, хотя "Гадкие лебеди", в значительной части написанные тем же приемом, всегда привожу как пример как именно нужно писать этим методом.
Но читать предпочитаю более традиционное повествование, желательно от разных лиц (включая автора).
И, мне кажется, что эти два варианта все-таки не совсем об одном и том же написаны.
В общем, тема явно не моя, поэтому давать каких-либо абсолютных оценок не буду, а сравнение, сугубо субъективное, надеюсь понятно.

Сообщение отредактировал Олег Л: 01:34:16 - 15.04.2015

[белая медведица]

Мне тоже больше понравился первый вариант. Относительно понравился. В том смысле, что написан первый вариант, на мой взгляд очень даже неплохо, но... я это уже в принципе читал где-то и как-то, и не раз (абстрагируясь от АБС). Возможно, как отмечал рецензент, не хватает связки между началом и финалом, но объем небольшой и не так просто ее туда вставить. Сам же по себе прием контраста, "из клумбы и в дерьмо" (причем резко, без подготовки), ИМХО, вполне имеет право быть, и сразу вызывал ассоциацию с "Гравилет "Цесаревич" Рыбакова. Но это скорее в плюс.
Я бы другое сказал : мир Стругацких ... ну как бы это сказать... ну не заслужил он такой интерпретации. Можно и Золушку сделать, к примеру, проституткой, но давайте тогда назовем ее Красоткой и не будем трогать честное имя сказки.
Я все три части проекта "Время учеников" прочитал и часто у меня свербела именно такая мысль. Хотя сам по себе эксперимент был интересен и кое какие результаты порадовали. Хотя главный результата все-таки был в том, что практически все там играли на противопоставление. И я бы сказал, что в этом - пошли по наиболее легкому (sic!) пути.
Что касается варианта 2, то мне также, как и Мегане, не очень нравится прием "роман в письмах" - раз, и два - даже просто повествование в прямой речи требует от читателя известного напряжения, а от писателя незаурядного мастерства. Единственная прочитанная книга Хемингуэя в свое время оттолкнула именно этим, хотя "Гадкие лебеди", в значительной части написанные тем же приемом, всегда привожу как пример как именно нужно писать этим методом.
Но читать предпочитаю более традиционное повествование, желательно от разных лиц (включая автора).
И, мне кажется, что эти два варианта все-таки не совсем об одном и том же написаны.
В общем, тема явно не моя, поэтому давать каких-либо абсолютных оценок не буду, а сравнение, сугубо субъективное, надеюсь понятно.

Спасибо, что нашли время! Мне теперь понятно в какую сторону работать. Когда сам пишешь - не всегда ясно, что у тебя в конце-концов получилось.

[МОРРА]

Ах, извините! Сразу же как зашёл на Вашу страницу, уцепился почему-то за рассказ "Разврат", да так "Развратом" увлёкся)))
А Просьбу Вашу приметил уже позже. Что ж? Примусь теперь рассматривать следующие рассказы)))

[белая медведица]

Ах, извините! Сразу же как зашёл на Вашу страницу, уцепился почему-то за рассказ "Разврат", да так "Развратом" увлёкся)))
А Просьбу Вашу приметил уже позже. Что ж? Примусь теперь рассматривать следующие рассказы)))

Ну да! Всех цепляет название. А потом читатели уходят неудовлетворенные. Но уже спасибо, что заглянули! Я всегда рада вас видеть.

[МОРРА]

Я уже прочёл оба Цветущих сада. Позже прокомментирую)))

[МОРРА]

Прочёл оба варианта...
Чтобы мне сказать по поводу прочитанного.
Задумка, несомненно, интересна. Такой вот резкий, перелом, ломающий все стереотипы, уже крепко сложившиеся в сознании у Маши.
Я, к великому сожалению, не читал произведение, по поводу которого сложился рассказ. Мне вообще приходится каждый раз старательно подготавливаться в моральном плане перед прочтением Стругацких. У них очень многоплановые произведениях и порой блуждать по лабиринтах их подсмыслов не слишком безопасно для дальнейшего восприятия окружающего мира. Надо сказать, в Вашем рассказе получилось нечто подобное. Ты уже успокоен, безмятежен, как будто бы живёшь во спокойствии мира первого варианта - а потом перелом, резкий и жестокий...
я понял о чём хотел сказать критик первого варианта. мир, который возникает перед глазами читателя, кажется статичным... вроде бы ничего не побуждает каких-либо сдвигов в сюжете и, казалось бы, само действие отсутствует. в дальнейшем, каких-либо действий так и не происходит, но благодаря обстоятельствам, у главной героини полностью переворачивается мировоззрение. однако в самом финале мы неожиданно узнаём, что весь мир вовсе и не таков, каким он нам представлялся в финале. то есть суть рассказа - в том что нам даётся виденье мира, но в процессе снятия пелены с глаз. критику не понравилось отсутствие составляющей - действия, ибо мы видим картинку и смену ракурса взгляда на неё. но меня рассказ впечатлил и я ничего не стал бы переделывать.
второй вариант. хорошо видна попытка исправления и отказ от того, что именно мне понравилось в первом варианте - самого перелома, без него рассказ теряет свою интригу. в отличие от большинства. я люблю рассказы, состоящие из всяческих писем, дневниковых и тому подобное. но писать такое сложно, нужно вылавливать конкретное состояние пишущего в определённые моменты... конкретную разницу этих состояний. и тут Автор пытался поймать эту разницу, но при попытке ставить какие-то акценты этой разницы, мне кажется - Автор увлёкся... ну и показав приятие героиней правил окружающего мира, автор как-то игнорировал саму ломку её при попытке приятия этих правил...
в общем, я, как читатель оказался впечатлён первым вариантом рассказа)))

[белая медведица]

Прочёл оба варианта...
Чтобы мне сказать по поводу прочитанного.
Задумка, несомненно, интересна. Такой вот резкий, перелом, ломающий все стереотипы, уже крепко сложившиеся в сознании у Маши.
Я, к великому сожалению, не читал произведение, по поводу которого сложился рассказ. Мне вообще приходится каждый раз старательно подготавливаться в моральном плане перед прочтением Стругацких. У них очень многоплановые произведениях и порой блуждать по лабиринтах их подсмыслов не слишком безопасно для дальнейшего восприятия окружающего мира. Надо сказать, в Вашем рассказе получилось нечто подобное. Ты уже успокоен, безмятежен, как будто бы живёшь во спокойствии мира первого варианта - а потом перелом, резкий и жестокий...
я понял о чём хотел сказать критик первого варианта. мир, который возникает перед глазами читателя, кажется статичным... вроде бы ничего не побуждает каких-либо сдвигов в сюжете и, казалось бы, само действие отсутствует. в дальнейшем, каких-либо действий так и не происходит, но благодаря обстоятельствам, у главной героини полностью переворачивается мировоззрение. однако в самом финале мы неожиданно узнаём, что весь мир вовсе и не таков, каким он нам представлялся в финале. то есть суть рассказа - в том что нам даётся виденье мира, но в процессе снятия пелены с глаз. критику не понравилось отсутствие составляющей - действия, ибо мы видим картинку и смену ракурса взгляда на неё. но меня рассказ впечатлил и я ничего не стал бы переделывать.
второй вариант. хорошо видна попытка исправления и отказ от того, что именно мне понравилось в первом варианте - самого перелома, без него рассказ теряет свою интригу. в отличие от большинства. я люблю рассказы, состоящие из всяческих писем, дневниковых и тому подобное. но писать такое сложно, нужно вылавливать конкретное состояние пишущего в определённые моменты... конкретную разницу этих состояний. и тут Автор пытался поймать эту разницу, но при попытке ставить какие-то акценты этой разницы, мне кажется - Автор увлёкся... ну и показав приятие героиней правил окружающего мира, автор как-то игнорировал саму ломку её при попытке приятия этих правил...
в общем, я, как читатель оказался впечатлён первым вариантом рассказа)))

Спасибо, Морра!

Ты, как всегда, точно все подметил. В общем, надо будет писать третий вариант

[белая медведица]

Эта вещь писалась на конкурс короткого фантастического рассказа на вольную тему. Но мой муж говорит, что она - не дотягивает. Что в ней чего-то не хватает. Чего конкретно - он сказать не может. Хочу знать ваше мнение. Никому не хочется посылать плохие рассказы на конкурс.


Неторопливо катилась за горизонт раскаленная маисовая лепешка солнца.

Возвращались с полей уставшие, до черна загорелые рабы в пропотевших, грязных накидках тильматли.

Заканчивали работу строители и каменотесы. Спешили к женам, в жилища из дерева и глины.

Гончары, ювелиры, чеканщики откладывали инструменты, вытирали ветошью руки, разгибали натруженные спины.

Над городом стоял плотный дух готовящейся еды: фасолевой похлебки с перцами чили, тортильи, подгоревшей каши из амаранта.

В этот час на улицах было много народа. Но толпа почтительно обтекала идущего ей навстречу седого мужчину с сильно выдающимся крючковатым носом в черном плаще жреца, искусно расшитом изображениями черепов и костей.

Справа и слева от седоволосого вышагивали два воина-телохранителя в хлопковых панцирях, пропитанных для крепости солью, с дубинками и копьями.

Жрец редко покидал Храм и теперь с наслаждением вдыхал запахи города, так непохожие на аромат благовоний.

Жалко, что эта прогулка не может длиться вечно.

Поворот. Еще поворот. И он остановился у завешенной циновкой двери. Потянул за полог. Медные колокольчики над входом испуганно звякнули.
На улицу выглянула молодая женщина. Увидев жреческий плащ, молча посторонилась, пропуская гостя. Телохранители застыли у входа.


А навстречу уже спешил хозяин: большеголовый, массивный, не потерявший той тяжелой грации, которая дается годами упражнений с оружием.

Грозный боец и блестящий стратег.

И даже сейчас, дома - в красном с белой каймой плаще, знаке воина высокого ранга.

На лице - выражение удивления и радости одновременно.

Детское прозвище Жреца сорвалось с губ хозяина так же естественно, как имя любой из четырех жен.

- Приветствую тебя, Черный Гриф! Могу я тебя обнять или это тебе уже не по сану?

Жрец шагнул за порог и обнял старого друга.

- Приветствую тебя, Ягуар!

Хозяин провел гостя во внутренний дворик, уставленный дорогой керамикой. Усадил в деревянное кресло.

Первая жена, самая уважаемая в доме, принесла пенистый напиток из бобов какао.

Мужчины пустились в разговор, быстро перешедший в воспоминания.

Вспоминали свое обучение в кальмекак, где они, собственно, и познакомились.

Вспоминали жестокие драки с учениками телькучкалли - школы для детей незнатного происхождения.

Вспоминали шумную, удалую, хмельную молодость.

Вспоминали свою первую боевую вылазку, где Ягуар отвел дубинку врага от головы товарища и откуда они оба вернулись с пленниками. Что было очень почетно.

Вспоминали свадьбу Ягуара с первой женой и начало восхождения Орла по трудной жреческой лестнице.

Много чего вспоминали два немолодых уже человека, достигшие в своей жизни высоких постов, почета и поклонения.

Потом воспоминания кончились. И во дворике наступила нехорошая тишина.

- Что привело Верховного Жреца бога Уицилопочтли в мое скромное жилище - наконец осторожно спросил хозяин, подобравшись в кресле.

Жрец не стал начинать издалека.

- Ты знаешь, Ягуар, что в городе засуха. Еще неделя - и полягут посевы. Мы потеряем урожай. Прийдет голод. Обмелеют водоемы. Начнуться пожары.
Станут умирать люди. Окружающие племена пойдут в нападение на ослабший город.

Хозяин молча кивнул головой.

- Я принес жертву Уицилопочтли. Двести пленников закончили свою жизнь на жертвенном камне. Но это не помогло. Им нужна особая жертва, Ягуар!

- Ты имеешь в виду меня? - улыбнулся хозяин - Не думаю, что богам нужно мое старое сердце.
- Им не нужен ты, - поморщился Жрец - Им нужна твоя дочь.

Хозяин поднял на гостя очень не добрый взгляд. Вся теплота исчезла из него. Остались только колючки кустов чечелин.

- Ты уверен, Черный Гриф? Скажи, что ты не уверен! Двести пленников. Это мало - двести. Я приведу пятьсот, нет, тысячу. Я приведу тебе столько пленников, что с вершины Пирамиды потечет кровь. Не трогай Амитону.

- Я уверен, - в голосе Жреца звенела желтая медь - Я не первый год разговариваю с Богами. Я - не ошибаюсь.

- Это моя единственная дочь, Черный Гриф. И ей всего двенадцать лет. Я ее тебе не отдам.

- Тогда - молись. Проси Уицилопочтли послать нам грозовые тучи. Если он услышит - твое счастье. У тебя есть ночь, Ягуар. Я вернусь на рассвете. Я все сказал.

Жрец легко поднялся и вышел из сада. Его никто не провожал.

Ягуар долго сидел, ссутулившись, в кресле.

Он думал о том, несправедливы боги, о том, как легко сломать человеческую жизнь, и еще почему-то о том, что он обещал Аметоне красные бусы, да так и не купил.

Он представлял, что сделает с его любимой дочерью завтра Черный Гриф. Представлял обсидиановый острый нож. Амитону на камне, вымазанном засохшей кровью. Расколотые ребра. Нежные гроздья легких, блестящих на солнце. Широкую ладонь, втиснувшуюся за грудину. И маленькое горячее сердце, поднятое к небу.

Думать об этом было невыносимо.

Ягуар торопливо прошел во внутрнние покои.

Амитону он нашел на кухне. Распевая во все горло и, приплясывая на месте от нетерпения, она помогала младшей жене готовить ужин - резала на деревянном столе желтую маслянистую тыкву.

Тоненькая, ломкая. Так не похожая на широкох в плечах и бедрах женщин племени. Смуглая кожа без единой отметины. Глаза цвета зерен какао. Запекшийся от жары нежный рот.

Боги знали толк в красоте и совершенстве.

Девочка подняла на отца взгляд. И улыбнулась.

Ягуар вымученно улыбнулся в ответ.

Он носил ее маленькую на плечах. Амитона радостно смеялась, вцепившись ему в волосы.

Ей одной разрешалось сидеть у него на коленях во время трапезы.

А когда у дочки приключилась лихорадка, он нес ее на руках долгие три часа к дому колдуна на болотах.

Всю ночь Ягуар беспомощно метался по саду, разбивая в кровь руки о корявые стволы деревьев.

Он никогда ни о чем не просил Богов. Для этого были Жрецы. Он лишь вел отряды воинов, чтобы у Жрецов не кончались жертвы.

Чтобы не иссякали потоки крови под священным ножом.

И вот теперь, неистово, неумело, теряясь в словах, он просил Уицилопочтли пощадить его ребенка и послать на город долгожданный ливень.

Просил снова и снова.

До рассвета.

Но дождь так и не пошел.

На рассвете, когда Жрец появился у дома с двумя служками и в сопровождении десяти охранников, Ягуар сделал то единственное, что он еще мог сделать - встал в дверном проеме с палицей в руках и остервенело, до последнего защищал свою Амитону. Он убил четверых, прежде чем тяжелая дубина раскроила ему череп.

Когда его тело наконец упало в проходе, жрецы вывели из внутренних покоев онемевшую от ужаса, оскальзывающуюся в крови девочку.

В храме жрецы омыли Амитону в каменном бассейне, надели рубаху тонкого полотна, обрили голову острым ножом. Напоили отваром, делавшим глаза прозрачными, движения медленными, а душу - пустой.

Все было готово к жертвоприношению.

***

Верховный Жрец, котрого уже некому было называть Черным Грифом, поднимался на вершину Пирамиды.

Все было, как и столетия назад. Вылизанные грубым языком времени, бесконечные ступени. Ослепительное, злое солнце. Липкие обьятия жары.

Не смотря на возраст, Жрец не запыхался, рука его не дрожала. Только скользила по спине тонкая струйка пота. Он был как всегда - собран и сосредоточен.

Выполняющий волю Богов.

Жертва лежала перед ним, скованная отваром равнодушия.
Поблекший цветок стрелиции с прозрачными, желто-розовыми лепестками.

Жрец, примериваясь, оглядел узкую грудь под белым полотном. Сжал в ладони ритуальный нож.

Занесенную для удара руку встретил ледяной порыв ветра.

Синее, абсолютно чистое небо. Звенящая тишина. Запах нагретого камня и свернувшейся крови.

И капли дождя, упрямо пробивающие себе дорогу в тяжелом воздухе.

Рука дрогнула. Замерла.

Синее небо, холодный ветер.

Влага, стекающая по лицу, щекочущая шею, оседающая в волосах.

Дождь лил все сильнее, все яростнее. Тугие струи безжалостно стегали пористые блоки под ногами. Жрец чувствовал, как там, внизу, жадно впитывает воду потрескавшаяся от зноя земля.

Синее небо. Раскаты грома.

Рука с ритуальным ножом опустилась.

Дождь шел стеной. Ничего не было видно на расстоянии вытянутой руки. Жрец с трудом различал изломанное тело на плоском камне.

Уицилопочтли принял другую жертву. Черный Гриф ошибся. Первый раз в жизни. Но не было ему ни горько, не обидно.

Жрец приподнял легкую, неподвижную Амитону. Закутал ее в свой мокрый плащ. Опустился на каменную площадку.

Старик и девочка сидели рядом на вершине Пирамиды и ждали, когда пройдет дождь.

[Miss Ulyana]

"Придёт" без "й"
Парцелляции, на мой вкус, многовато, но это не критично - можно объяснить особенностью слога. Хотя я бы порекомендовала Вам самой прочитать ещё раз - вдруг кое-где разрывы покажутся лишними.
"Начнутся пожары" без "ь"
В диалогах если идёт "Прямая речь, - слова автора, - Прямая речь." после солов автора надо поставить запятую перед тире.
"Раскроило череп" плохо звучит, раскроить можно мягкую ткань, а череп твёрдый.

Мне не очень понравился рассказ - по смыслу. По исполнению нормально. Только "абстрактный фантастический"? На мой взгляд, элементы магии если и присутствуют, то они скорее замаскированы под... Не знаю, как такой жанр назвать. В общем, я бы отнесла этот рассказ к историческим/псевдоисторическим, но фантастику я здесь не особо наблюдаю... Скорее философский смысл.

[белая медведица]

Спасибо огромное!

Я так поняла, что отправлять этот рассказ на конкурс будет не самым правильным делом.

А "Орел" - это было имя жреца до Черного грифа. Потом я его заменила. Но как оказалось - не везде.

[белая медведица]

Этот рассказ прошел в полуфинал конкурса короткого фантастического рассказа Блэк-Джек на Самиздате. Потом я его немножко подправила. В соответствии с критическими замечаниями.

266 Дней

Катя долго не соглашалась. Сидела в кресле, свернувшись кошкой. Крутила на пальце кончик косы.

Игорь ходил вокруг. Высокий, ломкий. И говорил, говорил...

Потом бежал на кухню, приносил Кате мороженое в чашке. Шарик — шоколадного, шарик - клубничного.

Катя слизывала с ложки сладкие, холодные кляксы. А Игорь пристраивался на ручке кресла и целовал ее в макушку, в шею, в ухо. И снова становилось тепло и спокойно.

А потом все начиналось сначала.

Обычно они все делали, как Игорь скажет. Но сейчас Катя заупрямилась. И по их уютному фарфоровому мирку пошли трещины. И стало очень неуютно.

— Ну что ты упрямишься? Сейчас абсолютно все так делают. Спроси хоть у своих девочек в библиотеке. Ах, извини. Забыл, что они старые девы. Ты же живешь, как двадцать лет назад. И коммуникатор у тебя позже всех появился. И Микрочип ты до сих пор не вживила.
Ну, давай! Съездим в Центр. Посмотрим. Деньги, слава богу, есть. Врачи все сделают, как надо. Ты и не почувствуешь ничего.
Ты пойми, я все время на гастролях. Как я тебя одну такую оставлю? Я же каждую минуту буду за тебя волноваться. Я играть буду плохо. Соглашайся, котенок. Ну, пожалуйста. Я тебя прошу!
Катя молчала. Крутила кончик косы. Очень хотелось плакать.


Мама в выражениях не стеснялась.
— Ну что у тебя все через задницу? Я двоих выносила. И ничего, жива до сих пор. И вы с Вовкой вроде ничего получились. Тысячелетиями бабы рожали. И все хорошо было. Нет, кому-то надо было все испортить!
Что ты плетешься за Игорем, как коза на веревке?
Мало ли что там случиться может. В Инкубаторе. Мне Мария Андреевна рассказывала — они в этом Центре детей подменяют! Если что с ребенком не так — раз на его место первого попавшегося младенца из запасника. Вот племянница ее принесла домой дочку, развернула — а та просто чистый негр. Племянница обратно в Центр. А ей там говорят: ничего не знаем, все данные в компьютере правильные.

Увлекшись, мама продолжала кидать оладьи Кате на тарелку.

— Или вот у Пашки диатез. А почему диатез? Отчего диатез? Может от Центра у него диатез.
А если сбойнет у них там что-нибудь? Или оператор уснет? А сама будешь вынашивать — спи сколько угодно. Твой умный организм все сделает. По Дарвину!

Катя, наклонив голову, давилась оладьями с вареньем. И молчала.

***

В ход была пущена тяжелая артиллерия. Приехала старшая сестра Игоря - Ксения.

— Смотри, — наставляла она Катю, держа годовалого толстого Пашку наперевес, как оружие ближнего боя. — Одни плюсы ведь. Никакой тошноты по утрам. Пузо за собой не таскать. В конце концов, в туалет каждые пять минут не бегать. И никаких тебе родов. Никакой испорченной фигуры. Инкубатор открыли — получай Екатерина Сергеевна, свое сокровище.

— А вдруг что-нибудь пойдет не так? — сопротивлялась Катя.

— Ну что не так? Ну что? — кипятилась Ксения, — Вот смотри. Пашка у меня — на все сто. И все у него — так. Все на месте.

Пашка, главное доказательство, сосал пустышку, надувал красные, диатезные щеки, укоризненно смотрел на Катю круглыми как кнопки глазами.

— Я пока Пашку ждала, — напирала Ксения, — успела и кандидатскую защитить, и в отпуск в Германию съездить. Игорь тебе устроит самую лучшую клинику, самых известных врачей. Он же с тебя пылинки сдувает. Не понимаешь ты, Катерина, своего счастья.

Катя молчала, мотала на палец кончик косы.

Она понимала свое счастье. Счастье было в Игоре. Счастье требовало вывесить белый флаг. Фарфоровый мирок надо было спасать. Катя не согласилась. Катя сдалась.




Самый лучший Центр располагался на Полянке. Большое здание в десять этажей.

Паркетные полы. Чисто промытые окна.

Их встретила бизнес леди в белом халате. Худая, подтянутая и блестящая, как серебряная вилка в праздничном наборе. Дежурно улыбнулась. Предложила чаю и кофе. Разложила проспекты. Включила компьютер.

Фотографии в проспектах были кричаще яркие, как ядовитая рыба Скорпена.

Катя взяла Игоря за руку.

— У нас — новейшее оборудование, опытнейшие врачи, — вещала серебряная вилка. — Наш Центр — один из старейших в стране. У нас — бесценный опыт. Стопроцентная гарантия. Мы сразу оплодотворяем несколько яйцеклеток. Если что-то случится с одной, в ход идет другая. Вот вы можете дать стопроцентную гарантию?

— Я? — удивилась Катя.

— Не можете. У женщин случаются выкидыши, врожденные дефекты, родовые травмы. У нас этого не будет.

Тут вилка обвела рукой стены, сплошь завешенные фотографиями аппетитных младенцев.

— Можете не сомневаться. Ваш тоже тут висеть будет.

Катя хотела сказать, что на стенах больше нет места. Но промолчала.

— У нас, заметьте, посещение инкубатора в любое время дня и ночи. Когда бы вы не захотели — можете приехать и любоваться. Ритм вашего сердечка запишем —будем проигрывать малышу. Можете сами что-нибудь напеть в микрофон. А если нет — мы классическую музыку включим.

Для Дня Рождения выберете удобный вам день. В наших силах сдвинуть процесс на пару суток в любую сторону. У нас три пакета: стандартный, суприм и люкс. На люкс - десятипроцентная скидка.

— А что входит в люкс? — поинтересовался Игорь.

— Для вашего удобства мы можем держать новорожденного у себя. До трех месяцев.Что даст вам возможность привыкнуть друг к другу.

— Нет! Нам не надо, — замотала головой Катя. Заметалась сзади растрепавшаяся коса.
— Мы подумаем, - сдержанно сказал Игорь.

Вилка неодобрительно пожала плечами.


На процедуру Катя приехала одна. Игорь был на гастролях.

Катя долго маялась в смотровом кабинете, одетая в сиротскую казеную распашонку и белые носочки.

В дверях, прикрывая путь к отступлению, громоздилась безмолвная медсестра с пачкой документов в руках.

На самом видном месте висел плакат, изображающий процедуру во всех подробностях. Катя старалась на него не смотреть. Почему-то мерзли руки.

Наконец пришел улыбающийся доктор в зеленой операционной робе. Пузатый, лысый и в очках. Уютный, как старая растянутая кофта. Стало легче.

Доктор помял мягкими, теплыми ладошками Катин живот. Спросил, принимала ли она таблетки. Посчитал пульс. Приложился стетоскопом к спине.

Подтвердил, что Катя будет спать и ничего не чувствовать. И что всех дел — на двадцать минут. А в заключении — поздравил.

— С чем? — не поняла Катя.

Доктор понимающе улыбнулся. Написал красным маркером на доске: "Через 266 дней!".
И удалился.

Сестра отконвоировала Катю в операционную.

Всего двадцать минут! — твердила Катя. — Мальчика — Гошей, девочку — Стаськой. Всего двадцать минут... Ну почему я согласилась. Почему Игорь всегда на гастролях.


Катя присела на лавочку перед подъездом. Солнце светило не по осеннему ярко. Не хотелось идти домой. Хотелось закрыть глаза и раствориться в мировом эфире.
Как назло, рядом тут же опустилась соседка, Мария Станиславовна.

— Катя, что ты бледная какая — прямо как смерть. Плохо себя чувствуешь? Голова кружиться? Может ты в положении? Помощь нужна?

— Да нет. Все хорошо. Я в порядке. — забормотала Катя, уходя от ответа.

И что тут скажешь — я не в положении, но через двести шестьдесят шесть дней...

Дома было тихо и пусто. Как всегда, когда Игорь уезжал. Катя зашла на кухню. Положила в чашку мороженое. Шарик — шоколадного, шарик — клубничного.
Подумала, и добавила ложку коньяку. Одну. Другую.
Потом карандашом старательно зачеркнула в календаре день первый. Поверх помеченных Игорем дней гастролей.

Катя представила себе удивленно полезшие вверх брови Игоря и засмеялась. Молочно-коньячные брызги разлетелись по комнате.

— Дорогой, ну я же не виновата, что как раз сегодня была распродажа. Два за цену одного.

[белая медведица]

Приветствую вас, дорогой Пес. Спасибо, что прочли рассказ.

О чем он? Формально о противоречиях, которые могут возникнуть при использовании искусственной матки.
А вообще о любви, о компромиссах, на которые ради нее идут и о том, как порой трудно отстоять собственный выбор.
А Игорь не такой уж плохой. Просто эгоист немножко. Ну да все мы не без греха.

[Железный человек]

Запрещенные Мифы

Здание городской библиотеки, совершенно очевидно, знавало лучшие времена. Несмазанные петли противно заскрипели. Попечитель Отделения Общественного Здоровья Ганс Леви сморщил крупный, породистый нос. Он ни в чем не терпел разгильдяйства. Ему совсем не понравились пыльные, давно не мытые окна, паутина по углам, облупившаяся побелка стен. По замызганным ступенькам господин Леви поднялся на второй этаж, думая о том, что сегодня же посоветует городскому главе уволить нынешнего директора библиотеки без выходного пособия. А проще говоря - к чертям собачьим.
В просторном зале сильно пахло мышами. Библиотекарша, замшелая карга с тусклыми зенками за выпуклыми стеклами очков - подстать обстановке - торопливо поднялась с места. Упало на пол неоконченное вязание.
- Что вам угодно, господин Попечитель.
- Мне угодно, э-э-э...
- Хрыся, мой господин.
-Так вот, Хрыся, мне нужен фолиант Запрещенных Мифов.
Библиотекарша свела на переносице белесые брови и задумалась. В хранилище Особых Книг никто не входил последние десять лет.
- У вас есть разрешение господина Городского Главы? - наконец вспомнила она нужный вопрос.
- Ну разумеется, Хрыся! Вот бумаги. Посмотрите и распишитесь.
Библиотекарша долго вертела в руках разрешение. Терла пальцем, разглядывала на свет. Ганса постепенно заполняло злое раздражение. Хотелось припечатать кулак к массивной столешнице прямо перед носом старой гусыни. Наконец библиотекарша решилась. Обмакнула перо в чернила. Убористо расписалась. Тяжело поднялась с места и достала из пузатого сейфа связку ключей.
- Фолиант нельзя выносить из библиотеки, господин Леви.
- Я знаю правила, Хрыся. Ведите же!
Хрыся, в стоптанных ботах на толстых ногах, засеменила между полок с книгами. Попечитель последовал за ней.

Ганс с интересом огляделся. До этого момента он никогда в Хранилище не приходил - не было нужды. Обычная комната. Очень небольшая. Шкафы светлого дерева. Бюро. Узкое высокое окно, которое не открывали много лет. Приятный, немного душный запах старых книг.
Библиотекарша достала нужную книгу, и долго ,с сомнением, обнюхивала ее, прежде чем отдать господину Попечителю. Наконец, торжественно вручила увесистый том и удалилась, то и дело подозрительно оглядываясь назад.
Ганс осторожно опустил "Запрещенные Мифы" на стол. Погладил кожаный переплет и начал медленно перелистывать желтоватые бумажные листы. К книгам, даже запрещенным к прочтению, он относился с уважением.
Никакого страха или волнения он не испытывал. Ведь перед Гансом был всего лишь фолиант старых сказок, убранный подальше, чтобы не смущать незрелые умы. А себя Ганс совершенно справедливо считал одним из самых здравомыслящих горожан. Он просто делал свою работу. Въевшаяся в сознание привычка все доводить до конца.
Вот. То, что Ганс искал. Память опять его не подвела. Кто-то из ученых давным-давно упомянул, а Ганс запомнил. И вот, теперь, пригодилось.
Искусно сделанная литография изображала двух человек с привязанными к рукам крыльями на краю утеса. Тот, что моложе, с кудрявыми волосами и почти обнаженным телом юного бога (греки, что с них взять), безмятежно смотрел в синюю даль.
Ганс углубился в чтение. История Икара, поднявшегося выше самого жаворонка, поющего, глядя в лицо Солнца. Спалившего хрупкие крылья и погибшего в море. Мастеровой Лохти, дурачина безмозглая, окончил свою жизнь гораздо менее красиво.
Ганс вспомнил человеческую отбивную среди окровавленных перьев и полез за носовым платком - вытереть руки. Вот ведь безумец. Если всякий захочет прыгать с колокольни, привязав хвост и крылья - это будет полный непорядок. Мифы - они на то и мифы. Сказки для чувствительных барышень. Нет, определенно правильно, что Городской Совет еще сто лет назад принял закон об их запрете. Иначе прыгающих с верхотуры было бы намного больше. А так - только одиночки со свернутыми мозгами, которым неизвестно что приходит в голову.
Связь просматривается. Но, безусловно, случайная. "Запрещенные Мифы" никто видеть не мог. Отдельное происшествие. Никаких следов преступления. Можно закрывать дело.
Ганс еще раз внимательно перечитал историю безумных летунов. Прыгнуть с утеса с крыльями из ивовых веток, перевязанных льняными нитями ,и перьев, прилепленных воском. Что может быть неразумнее. Подняться ввысь, чтобы упасть в море с опаленными крыльями. Самонадеянный мальчишка!
Юноша на гравюре укоризненно смотрел на Ганса темными, мечтательными глазами. Он был готов отправиться в свое опасное путешествие. И был абсолютно не согласен с господином Попечителем.
Ганс захлопнул фолиант, позвал библиотекаршу и сам, лично, проследил, чтобы дверь в Хранилище была надежно заперта на три замка.
Не обращая больше внимания на старую курицу, Господин Попечитель вышел на улицу, в чудесное, солнечное утро. И, наконец, вздохнул полной грудью. Можно было возвращаться к привычным делам.

А ночью Ганс проснулся в холодном поту. Сел в постели. Жена недовольно заворочалась, сгребая на себя одеяло. Что за непотребность такая ему привиделась! Во сне Ганс, сильно взмахивая руками, с привязанными к ним крыльями, парил над черепичными крышами. Вольный, как ветер и свободный, как птица. И неудержимо, обреченно, его тянуло к солнцу. Икар летел над ним и призывно махал рукой.
Утром так больше и не уснувший господин Попечитель, завершая расследование неприятного происшествия, отправился на хутор, где проживал Лохти. Ему надо было пораспрашивать соседей - не подстрекал ли кто-нибудь доморощенного изобретателя к прыжку с колокольни. Ехать очень не хотелось, но господин Попечитель не привык перекладывать дела на подчиненных.
Из сарая доносился стук молотка. Попечитель решительно шагнул в сторону дверей. На неоструганных досках пола сидел конопатый мальшишка в холщовых штанах, и сосредоточенно сколачивал деревянную раму. Солнце во всю светило между щелей в стене. Пахло свежей стружкой, сеном и, почему-то, молоком.
- Эй, парень! Что ты делаешь на хуторе покойного Лохти?
- Здравствуй, господин хороший. Так ведь подмастерье я. Нанялся на год. А тут такое дело. Денег не получил, и податься мне пока некуда. Вот, мастерю помаленьку.
- А что мастеришь-то?
- Так летающую машину, - мальчик мечтательно улыбнулся.
Внутренности господина Попечителя застыли снежным комом. Что за чертовщина. В мелких чертах мальчика мелькнул греческий силуэт.
- Хозяин твой уже долетался. Ты тоже в могилу торопишься?
- Да говорил я ему - все неправильно ты строишь, хозяин. Руками махать - никакой силы не хватит. Перья - это все пустое. Красота одна. Нечего мне больше делать, как соседских кур ощипывать. Рама нужна. Чтобы себя привязать. Потом обтянуть ее промасленной тканью. Жалко, холстины нет, дерюгу прибивать придется. Тяжелее выйдет.
- Будет, - слово слетело с губ Ганса помимо его воли, - Сколько... Сколько нужно холстины?
Мальчик поднял на Ганса удивленные, прозрачные глаза. Улыбнулся нерешительно, морща нос-пуговку: да футов сто. И масла тогда уж подкиньте. Я машину и закончу. Заберусь на самый высокий холм. Дождусь ветра - и полечу.
Господин Попечитель стоял рядом, не в силах оторвать взгляда от быстрых, загорелых рук, мастеривших несбыточную мечту. Сказку старого мифа. Безумное изобретение древних летунов.
Отчаянно хотелось верить, что да, полетит.
В небе, поднимаясь все выше к солнцу, парил жаворонок.

[МОРРА]

Почему же? Есть тут сюжет, и вполне интересный.

[Ctapk]

опять же, лично мое мнение, интересная сказка, но соответствие теме под большим вопросом. Миф об Икаре - известен каждому школьнику ( его кажется в 5 классе изучают).

[МОРРА]

Вероятно, в том мире, где происходит действие рассказа, этот миф запрещён и никому не известен.

[BaronKorr]

Блеск!
Отличная История!

[Мегана]

Прекрасный рассказ! Браво!

[Miss Ulyana]

Белая медведица? Могу поставить 50 реп