Иметь выбор
Я собрал книги, сложил их на полку и начал водить пальцем по корешкам, в поисках интересующей меня информации. Моей библиотеке завидовали все мои друзья, сейчас, в век ай-ти технологий и робототехники, какая- либо библиотека вообще была редкостью. А тут вся квартира, пусть трехкомнатная, заставлена книжными полками. Книги начал собирать еще мой дед, он был археолог, но тематика была разнообразной, правда, в основном научная.
Книгами я увлекся еще будучи ребенком, хотя они мне давались очень тяжело. Но на зависть ребятам, которые свободно читали, я упорно осваивал строчку за строчкой. Спасибо отцу, благодаря ему мне это удалось. А мама учила меня писать, тоже труд не из легких. И вот теперь я пишу, не знаю, хорошо или как, но близким я не верю, от них после прочтения я не услышал ни одного слова критики. Освоил интеллектуальное общение с домашним сервером, который выполнял команды и набирал нужный текст, у нас даже имя для него было - Сева. Но несмотря на это, предпочитал устаревшее ручное письмо. А сейчас я искал медицинскую энциклопедию и никак не мог ее найти.
- Мам, ты не помнишь, куда убрали медицинскую энциклопедию, я ее что-то найти не могу.
– А тебе она зачем? – откликнулась мама с кухни.
– Да тут я статью пишу, а в ней столько медицинской терминологии, в голове не укладывается.
– Так сынок, ее же отдали, давно уже, может помнишь, брату тети Клавы, он фармацевт. Она попросила, ну я и отдала.
– Блин, придется в библиотеку бежать.– Давай я схожу.
Вошла мама, вытирая руки о фартук.
– Мне все равно еще в маркет надо зайти.
– Нет, ты иди в магазин, а за книгой я сам схожу, мне тоже прогуляться нужно. – Хорошо, но только ты там поаккуратней, не спеши.
– Ма-ам, что я маленький, сколько можно меня опекать.
Я спустился по лестнице, здесь все, до последней выщерблинки, было знакомо. Насвистывая, выскочил на улицу и нос к носу столкнулся с Васькой Роговым, моим соседом, с которым дружил с детства.
Рогов был выше ростом и года на три старше, мы были как братья, все время проводили вместе. А как мне его не хватало, пока он служил в армии! Раньше во дворе многие дразнили и обижали меня, а я прятался за подъездной дверью и плакал от бессилия. Но в один из дней Васька вступился за меня и предложил дружбу. После этого случая, со мной стал дружить весь двор.
– О, Федь, а ты куда намылился, может проводить? - спросил Вася, придерживая меня.
– В библиотеку за книгой. Я думаю, не стоит, ты же торопишься.
– Щас позвоню, подождут, - коротко ответил Василий, набирая номер. – Алло, Ириш, я тут с Федькой прогуляюсь немного… подождешь… а.. все… хорошо… хорошо, зайдем… Ну все, пошли, – сказал он, оборачиваясь.
Мы двинулись, он - сунув руки в карманы и что-то насвистывая, я - повесив трость и взяв его под руку.
Двор шумел и галдел на все лады детскими голосами, слева стояла машина, работающая на холостых, в ней кто-то переругивался. Справа сидели бабушки у подъезда, обсуждающие насущные проблемы. Двое ребят свистели на крыше, гоняя сизарей, и все это ненавязчиво перекрывал равномерный гул с улицы. Шум листвы на ветру, сколько бы ни старался, не мог своим шелестом заглушить этот гул, казалось, он был вечен. Наша улица была одной из центральных, поток машин на ней не прекращался никогда, и перейти ее я всегда боялся, именно по этому Вася вызвался меня проводить.
– Федь, снимай маячок, пора им помахать, – сказал Вася, намекая на трость.
Улица была широкой, с аллеей по центру. Мы постояли на светофоре, перешли одну полосу и снова остановились в ожидании. Прямо перед нами, усиленно газуя, пролетел автобус, наверняка третьей или какой там полосой. Нас обдало гарью.
– С-сволочь, - выругался Вася. - Где их таких набирают... Пошли, зеленый.
Мы двинулись через дорогу, и в этот момент раздался резкий свист тормозов. Я повернулся на звук, еще не соображая, что происходит, и получил сильный удар, выкинувший меня обратно на тротуар. Что-то тяжелое придавило мне ногу. Боли не было, я куда-то плыл, было очень хорошо, наступила полная тишина, я ощутил то блаженное врлнение счастья, о каком только приходится мечтать. И тут ворвался он, грубый и неотесанный громила, который бил меня по лицу и что-то орал, тряся меня за плечи.
– Где я, что случилось? – спросил я, еле двигая челюстями.
– Живой, слава богу, живой! Парень ты можешь встать? Хотя стой, лежи, сейчас скорая приедет.
– Где Вася? Мы вместе были, где он? – Мне почему-то очень тяжело давались слова.
– Да вот он, рядом, его тоже пытаются привести в чувство.
– Что значит пытаются? – не понял я, шаря вокруг рукой, в поисках Васи. Вторая почему-то не работала. - Где Вася?
– Э, да он не видит, придержите его, чтоб не вставал, вон уже скорая подъезжает!
Нас увезли в экстренную хирургию, находящуюся недалеко от нашего дома. По жетону, который был у меня на шее, позвонили домой, приехала мама и, плача, влетела в мою палату.
– Сынок, ну как, как же так – рыдая, спросила она, держа меня за руку.
– Успокойся мам, все нормально, вот только челюсть вывихнул да ногу сломал. А где Вася, ты не знаешь? Мы вместе были.
– Без сознания, – тихо сказала мама. - Он на себя удар принял.
– Как без сознания, что с ним? - спросил я обеспокоенно.
– Врачи говорят, организм крепкий, должен выкарабкаться, перелом тазобедренного сустава и позвоночника в области поясницы. Есть риск того, что не сможет ходить.
– А как это произошло, ты не знаешь?
– Я уже со всеми поговорила, прежде чем попала к тебе.
- И даже с виновником?
– И с ним тоже, обещал все возместить, – вздохнула мама, теребя мокрый платочек.
– Так что там произошло? Просто я не могу представить всей картины.
– По показаниям свидетелей водитель пытался побыстрее проскочить перекресток, улица широкая, он завершал уже на красный. Вася успел среагировать, выбросил тебя на тротуар, от машины у тебя пострадала только нога, ее придавило колесом, все остальное при падении. А вот Васю, Васю ударило сильно, его метров на десять отбросило.
– А что виновник говорит? – Да что он может сказать, кстати, вот и он. Хлопнула дверь, к кровати приблизился крупный, судя по походке, человек, я напрягся в ожидании.
– Здравствуйте. Вас, как зовут? – прозвучал приятный, мягкий баритон. - Меня Николай.
– Светлана, а это мой сын, Федор.
– Очень приятно, Федя. Я очень сожалею о том, что случилось, но я обещаю, нет, что толку от слов, вот бумага, на которой изложено все то, что я обязуюсь сделать, чтобы загладить свою вину.
Он подал мне бумагу, я положил на нее правую ладонь и начал читать.
– Картридж надо заменить, буквы еле различимы.
– Так Вы что, слепой? - изумился собеседник, глядя на мою манеру чтения.
– Слепой это вы, а я, незрячий, - парировал я, продолжая изучение документа, – дайте ручку.
– Но как?!
– Легко... Так, условия меня устраивают, компенсация мне не нужна, главное - это поставить на ноги Рогова, только при этом я подпишу документ.
– Согласен. А вы можете вписать, чего не хватает? – уже деловым тоном спросил он, подавая ручку, по весу довольно дорогую.
Я дописал то, что не хватало в тексте, и поставил свою подпись.
– Судя по печати, вы связаны с медициной? - спросил я, подавая бумагу на подпись маме.
– Занимаюсь поставками оборудования. – И как дела, успешно?
– Не жалуюсь. Но как, - проговорил он, снова переводя разговор на другую тему, - я такое вижу впервые. Как у вас получается? Я же вижу, что вы слеп… незрячий, феноменально. И имплантов не наблюдается, либо спрятаны хорошо. – Бросьте свои удивления, мне это неприятно, восхищайтесь обезьянами в зоопарке.
– Простите, не хотел вас обидеть. Спасибо! – ответил он, принимая бумагу. – До встречи.
Хлопнула дверь. Мама прикоснулась к моей руке.
– Зачем ты так, я ему почему-то верю.
Я промолчал, на душе скребли кошки. Мой лучший друг, друг, который стал для меня ближе, чем брат, может остаться инвалидом. Я до хруста, сжал кулаки. Надежды на слова Николая, да и на сам документ, подписанный мной, было мало. Я, как мог, успокоил маму, приподнялся на кровати и попытался встать. Загипсованная нога болела и мешала.
– У Клавы есть костыли, завтра я принесу.
– Васька, где лежит, я хочу к нему.
– Да вот он, на соседней кровати спит, - помогая мне встать, ответила мама.
– Мне показалось, что здесь другой человек лежит. Так получается, я тоже в реанимации?
– Вас вместе привезли, вместе и положили, пока не разобрались.
– А можно придвинуть кровать ближе, я хочу быть рядом.
– Можно, только ненадолго, тебя ведь сегодня же переведут.
– Ну, это уже не важно, я хочу быть рядом, давай помогу.
Мама, придвинула мою кровать поближе к Васиной, помогла мне доковылять, усадила и присела рядом. Я взял его руку, он действительно спал, сон его был тихим и умиротворенным, я успокоился. Мама гладила меня по голове. Посидев немного, она ушла. Вскоре пришли два санитара и перекатили меня в соседнюю палату вместе с кроватью.
На следующий день мама пришла еще до окончания обхода. Я слышал, как она ходила под окнами в ожидании приемных часов. Затем услышал тот же баритон, он что-то пытался доказать маме, только я не мог разобрать, что… Мама отказывалась. Наверно, откупные предлагает, а вдруг мама согласится? Я похолодел. С нетерпением дождался окончания обхода и вышел навстречу.
– Мама, здравствуй, чего он хочет? - спросил я, едва только ее завидев.
– Не знаю, я толком не поняла, сам спроси, он тут, рядом.
Послышался шелест тяжелых шагов, я повернулся на звук. Он прикоснулся ко мне и пожал мою руку, от него шел мощный поток уверенности и силы, который, на удивление, действовал успокаивающе… Хотелось принять его защиту.
– Здравствуй, Федор, у меня к тебе деловое предложение.
Я слышал, как мама отошла чуть в сторону, чтобы не мешать разговору.
– Здравствуйте, какое? - сухо ответил я. - И почему на ты?
- Я извиняюсь. Так вот, насчет предложения. Вы как давно не видите?
– С рождения, а что?
– Просто я наблюдал, как вы читаете, пишете, ходите, и мне кажется, вам и палочка не всегда нужна. В общем, я думаю, что мое предложение вас заинтересует.
– Ближе к делу, - напуская суровый вид и ликуя в душе, поторопил его я.
– Хорошо... У вас хорошо развита сенсорика, у вас другое восприятие мира, вы видите пальцами и этим можете мне помочь. Я поставляю очень сложное оборудование, которое используется в аппаратах автоматического медобслуживания на внешних кораблях.– Что значит внешних?
– Это корабли самого тяжелого класса, они собираются на орбите и не входят в атмосферу. То есть, в мирное время они работают как внешние стационары, несут контрольную службу, следят за пространством и находятся за орбитой Плутона до списания. Соответственно, то, что я поставляю, больше не вижу. Конечно, не хотелось бы промашек. Оборудование проходит проверку на всех уровнях, но это занимает много времени, и я подумал, не попробовать ли вам делать эту проверку.
Мама так же, как и я, заинтересованно слушала, держала меня за руку и одобрительно пожимала.
– Как вы себе это представляете? - заинтересовался я.
– Нет, не вы сами, а то же контрольное оборудование, но под вашим присмотром, зрение там только отвлекает. Так что, согласны? Выбор за вами.
Мама одной рукой сжала ладонь, другой погладила по плечу, я понял - она одобрит мой выбор. Подумал немного, ведь действительно это шанс...
– Я согласен, - ответил я, пожимая руку.
Прошло полгода. Я из больницы выписался через неделю, правда похромать пришлось с месяц. Вася в больнице провалялся четыре месяца, в отчаянии несколько раз он порывался уйти из жизни, и только поддержка, моя и его жены, удержала его от этого. Николай, действительно оказался честным человеком, я теперь работаю у него ведущим экспертом. Обучение прошло быстро, я чувствовал саму суть приборов, исходя из этого, определял профпригодность. Также он обещал, что возьмет и Василия после выздоровления, лечение его он полностью оплатил. Николай и мне предлагал восстановить зрение, но обследование дало отрицательный результат, ставить импланты я отказался. Зачем, с рождения вижу кончиками пальцев. А сегодня мы все, моя мама, Васина жена Ирина, я, да и сам Николай едем встречать Васю из германской клиники, где он проходил реабилитацию. Как он говорил, когда звонил нам, что мы теперь два сапога пара, он с черной, а я с белой тросточкой, так и будем прогуливаться, останется только котелки раздобыть.
