Сообщений в теме: 143

[Учебная Тревога]

Если женщина мазохистка и живёт с таким моральным уродом - это её личное дело. Но если у этой пары есть ребёнок и ему достаётся на орехи - тогда надо быть или клинической идиоткой или ...непечатное слово. Я считаю, надо вообще ввести уголовную ответственность для матерей. За оставление ребёнка в ситуации, опасной для его жизни и здоровья. Потому что жизнь с агрессором , да ещё если он пьёт - это именно такая ситуация и есть. Жертвы блин, мать их итит.

[Buddha]

Похоже, что я таки задел нечто чувствительное Для разнообразия скажу, что знаю две обратные ситуации, когда "мужики" (именно в кавычках) жалуются друзьям на то, что их тиранят жёны У меня к этим мужьям сочувствия тоже нет. Но в каком-то смысле их ситуация более... щекотлива что ли... Они (мужья) по некоторым мужским, очевидно, соображениям не могут писать заявления на своих жён

[Резкая]

Будда, сам посуди, и как это будет выглядеть: мужик жалуется, что его тиранит жена - смешно? Как минимум! Что ж это за мужик, что его тиранит жена до такой степени. Жуть, а не семья.

[Buddha]

Согласен с тобой, Зверя! То и имел в виду. Только добавлю, что оба случая - тиран-жена и тиран-муж - ничто иное, как

Жуть, а не семья.

Еще добавлю, что, если угнетаемый не предпринимает действий к изменению ситуации, значит для него в такой ситуации больше плюсов, чем минусов.

P.S. Наверное, пора открывать новую тему

Сообщение отредактировал Buddha: 11:03:25 - 13.05.2013

[Резкая]

Вдруг вспомнила, что на одной сезонке такой спор зашел о ситуации описанной в рассказе, что там куча страниц была не по теме =) Так зацепило.

[Buddha]

Да, тема такая... Отношения-то идеально ровными не бывают, поэтому такая тема может нечаянно зацепить кого угодно. Могу привести аналогию с человеческим лицом. У каждого есть своё понятие красивого лица. Давайте его себе представим. Представили? Хорошо. Присмотримся к нему. Один глаз чуть выше другого, уши торчат по-разному, тут родинка, там небольшой, почти незаметный, шрам, доставшийся еще в детстве. Несовершенства? Да. Давайте устраним их. У нас же есть куча программ для фотомонтажа. Делаем глаза и уши симметричными, убираем родинку, затираем шрам. Что ещё?.. Ах, вот улыбка. Левый уголок губ поднят чуть выше. Выравниваем. Горбинка на носу - долой! Готово. Смотрим. И где же теперь та красота, которой мы восхищались? Лицо стало механическим, безжизненным. Немного неровностей, шероховатостей делают вещи красивыми. И лицо, и семью.
Конечно же, все хорошо в меру. Некрасивое лицо, как и некрасивую семью видно сразу, потому как несовершенства перевешивают слишком заметно.

Сообщение отредактировал Buddha: 11:26:48 - 13.05.2013

[Резкая]

Главное не перестараться с шероховатостями =)

[Buddha]

Да-да-да Жаль только, точного рецепта нет

[Учебная Тревога]

Я периодические читаю рассказы и повести, написаные криминалистами. Всякие "истории из жизни". Ну интересует меня так называемая Тёмная сторона. В реале бывает от знакомых слушучто-то, в новостях. И от того, что происходит в таких семьях с детьми - волосы седеют. Детей - жалко, женщин - в меньшей степени. А что до мужей - притесняемых в семьях, то чаще всего, они нуждаются именно в таких властно-ролевых отношениях. Равно как и женщины в подобной же ситуации. ( За исключением случаев, когда жертва воспитывалась жёсткими родителями или по природе слабовольна).

[Buddha]

А что до мужей - притесняемых в семьях, то чаще всего, они нуждаются именно в таких властно-ролевых отношениях. Равно как и женщины в подобной же ситуации.

Хорошее замечание

[Buddha]

@Задумчивый Пёс, спасибо за отзыв и поздравление Да, признаюсь, заполняется медленно. Было бы приятно её наполнять, но не хватает... чего-то не хватает. Времени, того самого вдохновения, может быть. Но потихоньку её наполнять нужно. Мне это занятие понравилось

[Buddha]

Я решил оформить этот рассказик как воспоминание. Представил, будто сижу в том кресле перед компьютером и вдруг вспоминаю. Типа "надо же... когда же это было?" Не могу назвать это сознательным приёмом, потому в теории я совершенный неуч, растрачивающий на форуме остатки знаний из школьного курса русского языка.
Немного нечётко выразил в тексте мысль о том, что события, кажущиеся при их свершении однозначно плохими или неудачными (неполучение диплома, пустая растрата пяти лет жизни), на самом деле и должны были привести в итоге к спасению девушки. То есть плохо обозначил линию судьбы, увлекшись описанием событий.

[Buddha]

Не судите строго. Это всё сыро и сумбурно. Может быть, идее стоило дать "настояться". Но, как говорят, нет лучшего времени, чем сейчас, а потому

ЛЮБИТЬ СЕБЯ

Пётр ехал в автобусе. Опять толпа, духота. За окнами автобуса пробегали те же картины, что и всегда. Разнообразие, которое в них вносили времена года и погодные изменения, уже давно приелось и разнообразием за восемь лет поездок по одному и тому же маршруту быть перестало.
Вот тополь. Пётр внимательно посмотрел на него. Густая зелень листвы на фоне неба и редких облаков. Если бы Пётр сейчас стоял под этим тополем, а не в проходе автобуса, крепко держась за поручень, он мог бы слышать шум прохладного утреннего ветра в кроне старого дерева. Красиво? Конечно же. Петру подумалось, что человек ещё не создал ничего подобного, ничего такого, на что можно каждый день восемь лет подряд смотреть без раздражения, а при хорошем настроении даже с удовольствием.
Однако сегодняшнее его настроение приподнятым было назвать нельзя. Тут же подумалось, что этот тополь был замечен из этого же окна и голым. Причём, и осенью на фоне туч, и весной в окружении подтаявших сугробов. Ничего нового за окном. Те же здания, те же рекламные щиты, соревнующиеся друг с другом яркостью красок и абсурдом слоганов.
Механическим голосом над самым ухом Петра пробубнил динамик: «Остановка - Технический Университет. Следующая…» - дальше он уже не слушал. В автобус набилась толпа студентов. Эта толпа ему определённо нравилась, потому что салон наполнился, в числе прочих пассажиров, симпатичными девушками. Да, всё новые, незнакомые лица. Удивительно, насколько разнообразна бывает женская красота! Для примера достаточно остановиться лишь на прическах. Короткие стрижки, кудри, длинные распущенные, забранные в хвостик, заплетённые в косички, просто растрёпанные на ветру, русые, белые, черные или даже голубые, как у Мальвины, – глаз радуется! И радостный глаз Петра - пожалуй, даже оба глаза – задерживался на каждом лице, дожидаясь короткого взгляда, чтобы изобразить в ответ искреннюю доброжелательность.
Петра грубо прервали. Это сделал водитель автобуса, резко утопив в пол педаль тормоза. Или был виноват тот «жигуль»? Не важно. Важно для Петра в тот момент оказалось некое внутреннее откровение. Пытаясь не свалиться на пол и заодно удержать от падения девушку, стоявшую прямо перед ним, Пётр перехватился за поручни покрепче, и на его лице отразилось всё то напряжение, которое испытывали его руки, а заодно и злость на водителей автобуса и легковушки. Он поймал себя на том, что всего миг назад пытался понравиться девушкам, изображая благодушие, но теперь его лицо проявляло нечто совершенно противоположное. Мысль, приведшая к откровению, была примерно такой: «Разве можно хоть кому-то понравиться с таким лицом?»
В этот момент он не нравился себе сам. Не нравился за подделку искренности, которую только что изображал. Не нравился и за то, что вопреки всем стремлениям искренность на собственном его лице сопутствовала злобе. Пётр ненавидел себя за то, что представлял собой в этот момент. Не было важно уже, что думают окружающие. Ему хотелось лишь одного: выглядеть и быть таким, чтобы понравиться себе самому.
Если к такой ненависти к себе привело проявление, пусть тихое, злобы, то не должно быть никаких её проявлений. Улыбайся, Пётр. Ни на что не реагируй, как пружина. Достаточно придержать злобу всего на пару секунд, и потом её проявление станет ненужным. Просто запоздает. Срок годности у злобы совсем мал.
Может быть, нравиться себе за то, какой ты сейчас – и есть то, чему пытался учить людей Иисус когда-то? «Возлюби ближнего своего как самого себя!»
Остаток дороги Пётр провёл, краснея и глядя в пол.

[Резкая]

Красочно получилось. Особливо про дерево =) Но не очень понимаю терзания ГГ, по-моему главное быть искренним.

[Buddha]

Но не очень понимаю терзания ГГ

Он просто глянул на себя со стороны. Проявив злость, он, возможно, впервые проявил вместе с ней и искренность, и ему стало стыдно за предыдущие её подделки. Терзаний-то было немного, всё произошло за несколько секунд

[Хава Нагила]

В этот момент он не нравился себе сам. Не нравился за подделку искренности, которую только что изображал. Не нравился и за то, что вопреки всем стремлениям искренность на собственном его лице сопутствовала злобе. Пётр ненавидел себя за то, что представлял собой в этот момент. Не было важно уже, что думают окружающие. Ему хотелось лишь одного: выглядеть и быть таким, чтобы понравиться себе самому.

Интересно))) В какой-то степени похоже на самоанализ, не?

[Buddha]

В какой-то степени похоже на самоанализ, не?

В какой-то - да, похоже. Размышлял об искренности и неискренности. Искренность обычно связывают с чем-то добрым. Но и негативные эмоции тоже могут быть настолько искренними, что в них верят все окружающие. Из размышлений и появилось это нечто. Ну а тополь - так и вообще настоящий. Их даже много. Смотрю на них каждый день из окна автобуса

[Buddha]

Решил перетащить сюда всё, что есть. Начну с последнего конкурса. Итак,

ПУЛЬТ

Как трещит голова! Господи, какой раз уже говорю себе с утра, что не буду столько пить. Но всегда случаются “особые” вечера, когда кажется, что можно позволить себе лишнюю рюмку скотча. В один такой вечер встретил школьного друга. Особый случай, конечно. Двадцать лет не виделись. Потом новая работа. Повод? Однозначно! Повышение, десять лет семейной жизни, день рождения босса. Но вчера-то что за повод был? Обычно хоть начало попойки помнишь, с кем, где всё началось, сколько времени было. И, тем более, всегда помнишь повод, потому что он появляется задолго до первой выпитой бутылки.
Так! Просыпаемся! Для начала вспомним и произнесём вслух своё имя:
- Билл... - собственный сиплый голос показался ужасающе громким колокольным звоном. Приоткрываю левый глаз. Кажется, не день. Либо утро, либо вечер - неплохо, свет на полуоткрытый глаз давит не сильно, поэтому повторяю правым глазом упражнение левого. Успешно. Теперь сводим изображения левого и правого глаза в единую картинку. Хоть с третьей попытки, но тоже успешно. Картинка порадовала. Я дома! Автопилот в очередной раз не подвёл. Теперь упражнение для головы и шеи: поворот влево, поворот вправо. Какой-то металлический шар или, скорее, куб, перекатываясь внутри черепа, пребольно бил его своими углами.
На полу валялась половина моей одежды. Нижняя. Включая трусы. Вся верхняя, включая куртку, была на мне. “Надо же, даже носки снял”, - думать было не больно, но мысли тянулись вяло и неохотно, как сгущённое молоко. На тумбочке у кровати стоял, заботливо оставленный кем-то, стакан воды. Рядом - таблетка аспирина. Выпил. А жизнь-то налаживается!
Поднявшись с постели, я распределил одежду на своём теле более равномерно, сняв куртку и пиджак и надев трусы и брюки. Носок нашёлся всего один, поэтому я так и остался в единственном носке.
- С чего там у людей начинается день? - задав себе риторический вопрос, я пошел на кухню и, вскипятив чайник, налил себе растворимого кофе и зажёг сигарету. Вернувшись в зал, плюхнулся в кресло. В следующий момент я грязно выругался и припомнил и ещё раз мысленно произнёс свою клятву не пить. А ещё вспомнились мамины слова: “Когда же ты, дубина, научишься смотреть, куда кладёшь свою задницу?!” Я вытащил из-под себя пульт, обычный пульт от телевизора. Вытащил, не вставая, потому что ноги меня перестали слушаться. А у кого бы они не отнялись, если вдруг стена с окном исчезла, а на её месте возникла сияющая яркими звездами бездна открытого космоса?
Дымящийся кофе растекался по моим брюкам в самом неудобном месте, но меня это совершенно не беспокоило. Когда дотлевшая сигарета обожгла мне пальцы, я выругался еще раз и пришёл в чувство. Мыслей было множество. Первая же казалась наиболее весомой - я умер. Но тогда не совсем понятно, где я: в раю или в аду? Меня никто не мучил. Плохо было только от вчерашней выпивки. Да и то уже потихоньку отпускало. Даже если оглянуться на открытый космос, на ад не похоже. На рай - тем более. Где райские кущи, ангелы со сладкой музыкой? Может быть, я где-то между, и сейчас решается моя судьба? Судный день. Вот он какой.
***
Так и не сообразив, что дальше делать, я нажал на пульте красную кнопку. Космос исчез, уступив место обычной стене с окном. Подойдя на негнущихся ногах к окну, я увидел в нём обычную картину. Вечер. Солнце прощальными лучами грело крыши домов и макушки деревьев. Как же хорошо дома! Я сделал ещё шаг к окну и облокотился на подоконник. Попытался облокотиться. Руки скользнули вниз по прохладной гладкой поверхности сквозь пластик подоконника. Да что ж такое?! Взгляд вернулся к пульту, лежащему у кресла на полу. Подняв его, снова надавил красную кнопку и тут же рефлекторно сделал три шага назад. Окно снова исчезло вместе со стеной, растворившись в чёрной бездне. Мир стал каким-то шатким, мне показалось, что ног недостаточно, чтобы устойчиво стоять на полу, и я опустился на четвереньки. Медленно, словно боясь потревожить что-то неведомое, я стал подбираться к провалу. В “Звёздных войнах” всё понятно: космос на экране, ты - в кресле дома, ни одно животное на съемках не пострадало. Но когда космос у тебя в гостях... Кофе на брюках уже остыл, и я стал сомневаться в происхождении мокрого пятна.
Последний шаг. Дальше начинается... Ничто. Невозможно передать словами то, что нельзя пощупать руками или осознать умом. Бесконечность - вот она. И в голове нет ни единой мысли, ни единого слова, чтобы описать её. А звёзды молча смотрят. Может быть, и не на меня вовсе, такого мелкого и глупого. Для чего им оглядываться на эту... даже не песчинку? Преодолев ступор, медленно протягиваю руку вперед, готовясь быстро отдёрнуть её обратно. Но рука встречает не вечный холод, а уже знакомое ощущение прохладной и гладкой поверхности. Не металл, нет. И не стекло. И уж точно не фотообои. приблизившись к преграде вплотную, я посмотрел вниз и обомлел. Сделал ещё полшага на четвереньках, прижал голову к невидимой стене щекой и снова посмотрел вниз. Ошибки быть не могло. Прямо под ногами раскрывался прекраснейший и одновременно пугающий и шокирующий вид, известный мне по многим фильмам. И в точности копирующий глобус. Земля, как много в этом звуке для сердца... Похоже, похмелье еще не отступило окончательно. Поэзия всегда приходит в самое неподходящее время.
- Так... Билл, рассуди трезво. Ведь может быть, что окно настоящее, а космос - нарисованный. Ты же инженер, думай!
Впрочем, вспомнив, как мои руки проехали сквозь подоконник, я смирился с мыслью, что нереальным было как раз окно с вечерним видом. Это я что же... где это... Как?! Решив обследовать свою квартиру, хотя теперь насчет собственника жилища имелись обширные сомнения, я поднялся с четверенек и, стараясь не встречаться взглядом со звёздами, стал обшаривать руками остальные стены. Руки прошли сквозь фото с родителями, затем сквозь плазменную телевизионную панель. Добравшись до двери я обнаружил полное отсутствие стены, отделяющей зал от кухни: руки проходили сквозь стену. Есть тут хоть что-то реальное? Сигарета обожгла пальцы - да, её я достал из пачки в пиджаке. Кофе меня не обжёг, хотя пар шёл весьма натурально. Пульт! Точно, пульт! Я поигрался с красной кнопкой, включая и выключая космос. Потом стал давить на все кнопки подряд. Попеременно исчезали и снова появлялись все предметы в комнате за исключением моих личных вещей. Когда исчезла кровать, обнаружился второй носок, который я тут же поспешил натянуть. Немного подумав, надел пиджак, куртку и туфли. Всё своё теперь при мне.
Нужно хорошенько поразмыслить. Я снова упал в кресло. И снова на пульт. Похоже, что моя костлявая задница оказалась умнее и метче меня. Уж на какие клавиши она надавила теперь, узнать было не суждено, но в комнате исчезла вся обстановка. Не было ни кровати, ни обоев, ни фотографий в рамках на стене. И кресла тоже не стало, поэтому я грузно свалился на пол.
Позади послышался шелестящий короткий звук. Я оглянулся, не вставая. Прямо посреди пустой стены открылся проём, за которым обнаружился коридор. Осторожно выглянув из комнаты и оглянувшись затем на звёзды, я вышел наружу, на всякий случай прихватив чудо-пульт с собой.
Коридор был длинный и уходил вперёд, немного изгибаясь вправо. Вдоль коридора по правой же стороне через равные промежутки располагались одинаковые двери, точно такие же, как и в моей комнате-каюте. Да, каюте. Теперь не оставалось ни малейших сомнений, что я попал на борт космического корабля. “Похоже, Билли, не было никакой попойки”, - пришла здравая мысль.
Я шёл по коридору, стараясь не стучать каблуками туфлей. Из-за некоторых дверей раздавались голоса. Одни были вполне человеческими, другие походили на рык животных. Удивительное дело, я понимал их все! И рык, и писк, и шипящий шелест, сменяемый стрекотанием. Я всё шёл по коридору удивляясь месту, куда я попал, и своей новой способности.
- Выпустите меня! Сволочи! Кто вы такие? - раздался приглушённый ближайшей дверью женский голос. - Вы не имеете права запирать меня в собственной квартире!
“Не все же тут инженеры с гарвардским образованием”, - подумалось мне, - “Сейчас посмотрим, чего оно стоит!” Я стал нажимать на пульте все кнопки по отдельности, потом в различных комбинациях. Даже пробовал снова сесть на пульт. Мудрая задница не помогла, и дверь оставалась заперта. Уже собираясь встать, у самого пола слева от двери я заметил небольшое углубление такой же формы, как профиль моего пульта. Недолго думая, я пристроил его туда. Через минуту над выемкой загорелась надпись “door sync complete”. Пришла запоздалая мысль, что буквы были вовсе не английскими, но видел я их именно так. Я достал пульт из паза и нажал красную кнопку. Дверь, знакомо зашелестев, быстро уползла в стену, и в коридор с поднятыми руками, сжав кулаки, рухнула мулатка весьма миловидной внешности. Пару секунд пролежав неподвижно на полу, она повернулась ко мне:
- Ах ты ублюдок! - и сделала попытку пнуть меня, не поднимаясь с пола. Не достала. И с её ноги соскочил тапок и, завертевшись, полетел по коридору. От такого неловкого движения её халатик распахнулся, но любоваться зрелищем не пришлось. Похоже, тапок нашёл-таки свою цель. В десятке шагов дальше по коридору стоял человек. Почти человек. Если на него надеть шляпу, то от человека его было не отличить. Но шляпы не было, поэтому в мягком свете коридорного освещения на его голове были прекрасно видны два невысоких гребня, параллельно идущих от затылка ко лбу. “Шляпа!” - мысль просто взорвала мой мозг, - “Вчера я видел его в шляпе! Это он угостил меня в баре!”
- Ты!!! - прокричали мы с мулаткой хором и оглянулись друг на друга. Не тратя слов, мы всё поняли сразу же. Я медленно поднялся на ноги и стал приближаться к незнакомцу. Он был одет в серый комбинезон, на котором не было видно ни одного шва. Не было даже складок на сгибах. Был лишь узкий неглубокий карман на груди.
- Не приближайтесь! Вы должны вернуться в ваши квартиры! - низким бархатным голосом произнёс пришелец.
- Квартиры, говоришь... Не получится у нас с тобой мирного диалога, Шляпа! - поигрывая в руке пультом, как будто это был кольт, и понемногу приближаясь, процедил я.
- Да! - послышалось из-за спины. Моральная поддержка новой знакомой была весьма кстати, и я тут же почувствовал себя шерифом, собирающимся арестовать наглого ковбоя.
Незнакомец опустил руку в карман комбинезона и, достав из него пульт, похожий на мой, направил его на меня, держа большой палец на синей круглой кнопке. Не тратя времени на раздумья, я пригнулся и бросился на пришельца. Тот увернулся от моего выпада и снова направил на меня пульт. В том, что он может быть использован как оружие, я не сомневался, и у меня не было никакого желания давать пришельцу возможность это продемонстрировать. Уже собираясь сделать очередной выпад, боковым зрением я заметил резкое движение в стороне. Беззвучно и метко прилетел второй тапок, выбив пульт из руки пришельца. Я не заставил себя ждать. Резким ударом свалил противника на пол и для верности добавил несколько пинков. Из разбитой скулы инопланетянина закапала, по-видимому, кровь. “Хм... Так вот откуда рассказы о голубой крови!” Действительно, под головой у поверженного врага понемногу образовалась лужица небесного цвета.
- Спасибо! Ты спасла мне жизнь, - негромко произнёс я и протянул девушке руку, - Меня зовут Билл.
- Лилит! - смущённо улыбнулась она в ответ и запахнула халатик.
***
Подобрав пульт пришельца, я заглянул за угол. Никого. В двадцати шагах коридор заканчивался полупрозрачной широкой дверью.
- Держись позади меня! - сказал я Лилит шёпотом и двинулся к двери, держа по примеру пришельца палец на синей кнопке. За дверью было видно какое-то движение. Приготовиться к увиденному у меня не вышло. Дверь, кратко перемигнувшись с пультом зелёным индикатором, быстро открылась, предоставив нашим глазам и умам самим разбираться во всём на ходу. А разбираться было в чём. Прямо перед дверью двигался подвесной конвейер, к которому были подвешены существа разных размеров и форм. Среди них были и гуманоиды, отличавшиеся от людей и цветом кожи, и размером конечностей, были и насекомые, и рептилии, и совершенно бесформенные амёбы. И все они были в сознании. Теперь я мог соотнести голоса, услышанные в коридоре, с их владельцами. Конвейер скрывался в потолке слева от нас и снова появлялся из потолка в дальнем конце помещения. Но вместо существ на нём висели разного размера контейнеры, заполненные синеватой прозрачной жидкостью. И в каждом из них были органы. Вон те здоровенные щупальца я только что видел у кальмара, фасеточные глаза недавно принадлежали кузнечику ростом с меня. Был и чей-то мозг, до отвращения напоминавший человеческий. Конвейер продолжал движение вдоль левой стены цеха, уходил в неё, затем возвращался, и вместо отдельных органов перед моим взглядом появлялись их комбинации: фасеточные глаза, приживлённые к человеческому мозгу, мощные ноги кузнечика на гибком туловище кальмара. Комбинаций было множество, и у меня в животе появилось неприятное чувство.
- Буэ... - раздалось позади меня. Я обернулся к Лилит. По-видимому, её желудок был не таким крепким, как мой. Либо своё “буэ” я сделал ещё вчера вечером. Вытерев рот рукавом халата, девушка двинулась за мной. Я снова посмотрел на пульт. Интересно, что делает жёлтая кнопка этого пульта? Долго я не размышлял. Я мог оказаться на конвейере, но я жив и более-менее здоров. И даже в приятной компании. Решив, что худший из вариантов меня уже миновал, я надавил кнопку. Конвейер замер, его зажимы раскрылись, и на пол попадало всё, что они держали: и ещё не расчленённые существа, и контейнеры с их органами, и всё остальное, на что смотреть не хотелось. Вдоль всей стены заморгала оранжевая полоса. Её мигание продолжалось и в коридоре, из которого мы пришли, и в коридоре, дверь в который открылась в противоположном конце этого “разборочно-сборочного цеха”. Попутно неприятно и громко взвыла сирена.
“А вот и худший вариант подоспел”, - подумал я. Лилит испуганно вцепилась в меня. И было от чего: в открывшуюся дверь вбежали полсотни пришельцев в серых комбинезонах, на ходу доставая из карманов пульты. Все, кто спасся с конвейера, бросились в атаку. Краб лишил кого-то руки и тут же лишился своей клешни, амёба поглотила одного из серых пришельцев, но внутри у неё тут же моргнула синяя вспышка взрыва, и все, кто был поблизости, оказались забрызганы зловонной слизью. Драка была в полном разгаре. Лучевое оружие против грубой силы. Настоящий ад. Да, для кого-то этот день оказался по-настоящему судным.
Прижавшись к стене, мы с Лилит боком двигались к выходу. Выскользнув в дверь, я нажал на пульте ту зелёную кнопку, которая ответила входной двери цеха несколько минут назад. Дверь позади нас тут же захлопнулась. Сквозь неё продолжал доноситься приглушённый шум и виделись вспышки синего цвета. Через минуту всё стихло, и сирена смолкла. Брызги разных цветов стекали по обратной стороне двери.
В помещении, где мы оказались, никого не было. Вероятно, мы всех оставили позади запертыми в цеху. Здесь было просторно. Вдоль округлых стен стояло множество экранов-терминалов. По одним бежали ряды цифр, на других сменялись картинки. Самый большой экран располагался прямо перед нами, занимая всю стену. Да, теперь было ясно, что это экран. Его уменьшенную копию я видел в своей каюте. А в этом помещалась добрая половина Земного шара. По-видимому, здесь была командная рубка корабля. Заворожённые, мы не могли оторвать глаз от этого зрелища. Так мы простояли какое-то время и незаметно приблизились друг к другу. Мы смогли отвернуться от экрана только тогда, когда наши руки соприкоснулись. Слова были лишними. Взглянув друг на друга, мы крепко обнялись, и долгий поцелуй увенчал долгие часы испытаний. Лилит, не отпуская меня из объятий, сделала шаг вперёд, затем еще и еще один. Под её нежным, но сильным натиском, я отступал назад, пока не уперся в один из терминалов.
Моя мудрая задница опять куда-то метко нажала. “Эх... Говорила же мне мама...” По всему периметру помещения замигала красная полоса, и снова противно взвыла сирена. На главном экране одна за другой стали появляться надписи: “Система жизнеобеспечения отключена!”, “Внешнее защитное поле отключено!”, “Двигательная установка деактивирована!”, “Искусственная гравитация отключена!” Когда всплыла последняя надпись, наши ноги оторвались от пола, и мы беспомощно забарахтались в центре рубки. Картина на главном экране ожила. Корабль под действием земного тяготения поворачивался к планете. Земля заняла весь обзор и стала всё быстрее надвигаться. Я оглянулся на чертов пульт терминала. Зелёная кнопка - всё так просто и так недостижимо! Корабль сотряс мощный удар, когда мы столкнулись с атмосферой. Нас швырнуло об экран, и, теряя сознание, я подумал: “Судный день... Вот он какой!”
***
Боже, как легко, как хорошо! Я парил вверх и вперёд по направлению к чистейшему белому свету. Он звал, он притягивал меня, обещая покой и радость. Ещё немного и... Оглушительный звон. “Таша, выключи будильник... Сегодня ведь суббота... Суббота... Выключи...” Свет стал меркнуть и удаляться, а звон всё усиливался. Меня неистово трясли за плечи. Раздался смачный шлепок, и мою щёку обожгло.
- Билл! Билли! Очнись! Очнись же! - прокричала Лилит и влепила мне ещё одну пощёчину. Я приоткрыл глаза, и всполохи красного света резанули по глазам. Звуки обрели чёткость, и сирена вновь ударила молотом по моему ещё не проснувшемуся окончательно сознанию.
- Чёрт... Опять башка раскалывается... - пробормотал я. Лилит прекратила трясти и лупить меня и заключила в крепкие объятия. Моё лицо утонуло в декольте её съехавшего халата. Приятный момент. Но приятно задохнуться я не желал и поэтому мягко отстранился. - Да жив я, жив...
Посмотрев на своё отражение в зеркале одного из мёртвых соседних терминалов, я не нашёл на себе видимых повреждений. Пара синяков. Отражение заодно поведало мне, что в рубке мы не одни. В противоположном конце рубки у терминала колдовал пришелец. Он обернулся, и его лицо изобразило странную гримасу - радость, сильно перемешанную с обидой. На его лице была сине-кровоточащая ссадина, и, передвигаясь, он подволакивал правую ногу. Живучий, Шляпа! Будто прочтя мои мысли, он сказал, снова отворачиваясь от нас:
- Меня зовут Морас.
Я медленно, придерживаясь рукой за стену-экран, поднялся на ноги. В голове всё ещё шумело, но мысли уже начали выстраиваться в ровный ряд. На главном экране, снова заняв добрую его половину и медленно поворачиваясь, расположилась Земля. Вон Индия, кажется. И Китай. Плавно появлялись и исчезали надписи: “Система навигации работоспособна”, “Система жизнеобеспечения работоспособна”, “Палуба спасательных капсул разблокирована”, “Двигательные установки готовы к запуску”. Были ещё какие-то надписи, но перед глазами застыла одна - о спасательных капсулах. “Точно! Дорога домой уже вымощена!”
Шляпа-Морас снова повернулся к нам. Постояв в нерешительности пару секунд, приблизился и остановился в шаге от меня. Пристально, с каким-то немым вопросом посмотрел мне в глаза. В его взгляде не было неприязни и, тем более, ненависти. Было только непонимание, удивление. Он наклонился, чтобы забрать свой пульт, всё ещё лежащий у моих ног. С запозданием я подумал, что надо было хорошенько приложить его по затылку в этот момент. Но его совершенно не враждебный взгляд полностью меня разоружил, и я позволил ему поднять пульт, распрямиться, повернуться ко мне спиной и снова удалиться к единственному живому терминалу.
“Хватит сентиментов! Пора валить отсюда! А кораблик неплохо бы снова уронить”, - мысли заставили меня двигаться. Схватив Лилит за руку, я потащил её к Морасу.
- Где палуба с капсулами? - с нескрываемой угрозой в голосе спросил я. Лилит освободилась от моей хватки и начала лепетать:
- Билли, ты не понимаешь, нам не нужно на Землю! Ты просто слишком рано проснулся!
- Что за чушь ты несёшь?! - огрызнувшись, я снова повернулся к Морасу и рывком развернул его к себе. - Где капсулы?
- Палубой выше. Подняться можно на лифте, который находится за цехом слева. - В его голосе было недоумение, но по какой-то причине он не сопротивлялся, не отказывал мне. Он показал на экран своего терминала, прикоснулся к надписи из странных букв, которые в моей голове сложились во фразу “Главное меню”. Потом нажал последовательно “Карта”, “Палубы” и выбрал из предложенного списка нужную. Меню исчезло, сменившись полупрозрачным изображением рубки, затем последовал цех, поворот налево, дверь в лифт, и просторная круглой формы палуба, по периметру которой располагались узкие дверь, через которые мог пройти лишь один человек.
- Больше ты мне не нужен! - произнёс я и наотмашь ударил Мораса по лицу, а затем по больной ноге. Он, негромко охнув, рухнул на пол.
Снова взяв Лилит за руку и нажав зелёную кнопку, я открыл дверь в цех. В нос ударили резкие запахи гари, чего-то кислого, сладкого... Сразу затошнило. Прикрыв нос воротником куртки и стараясь не смотреть по сторонам, мы двинулись вперёд. У правой стены пройти, не споткнувшись и не запачкавшись было проще всего. Дорогу преграждал лишь терминал, похожий на тот, что в рубке. Я вызвал на нём меню. Оно кишело какими-то биологическими терминами. Но были и пункты о планетах, расах и населённых пунктах. Каких там только не было планет! Названия некоторых были труднопроизносимы, виды их поверхностей варьировались от райского сада до адского пекла. Земля была в списке далеко не первой и даже не сотой. И не пятисотой. Так и не долистав список, я бросил это занятие, решив, что потерял у терминала уже достаточно времени.
Мы вышли из цеха, и я поспешил закрыть его дверь, спасаясь от тошнотворного смрада. Лифт был, как и обещал Морас, в двадцати шагах по левую сторону коридора. Лифт перемигнулся с моим пультом сиреневыми лампочками, и его дверь распахнулась. Мы вошли. И тут же оказались снаружи к лифту спиной. Я не сразу сообразил, что произошло, и, повернувшись, снова вошёл в дверь. И снова оказался за дверью в коридоре перед цехом. “Вот чёрт!” - мысленно ругнулся я на себя за свою недогадливость. Снова вернулся в лифт и снова оказался за его пределами. Лилит ждала меня. Я осмотрелся. Действительно, место не было коридором с каютами и цехом. Картина была та же, что и на экране терминала в рубке - круглый большой зал, вдоль стены которого равномерно располагались узкие прозрачные двери. Я слегка подтолкнул Лилит к ближайшей.
- Нет, нам не нужно в капсулу, наше место здесь! Разве ты ещё не вспомнил? - кричала она, пытаясь отбиваться от меня кулачками. Но пульт в руке у меня стал чудным образом совершенно понятен. Я быстрым нажатием кнопки открыл дверь и, втолкнув девушку в капсулу, произнёс:
- Я найду тебя! Мне нужно еще кое-что здесь закончить!
На небольшом терминале около двери я быстро нажал несколько кнопок. Запоздало пришло удивление: меня никто не учил управляться с капсулой, но я точно знал, что указал ей приземлиться на окраине Бостона, моего родного города. Лилит что-то кричала мне, но я нажал крупную зелёную надпись, и капсула резко оторвалась от двери, направляясь к Земле. Когда она вошла в атмосферу, я уже возвращался к лифту.
***
У входа в цех меня снова встретил Морас. Он шёл ко мне, волоча правую ногу. Держась одной рукой за стену, другой помахал мне, давая понять, что она пуста, что он безоружен. Сплюнув синюю кровь, он прохрипел:
- Ты должен уже вспомнить. Наша раса исчезает. Мы используем мутагенный вирус и органы разных существ, чтобы...
Я не дал ему договорить. Странная штука - фантастика. В сериале “Звёздный путь”, когда кто-то стрелял в своего врага, враг просто испарялся. Всё это придумки, попытки режиссёров сохранить чистый пол. Я направил на пришельца пульт и нажал синюю кнопку. Морас испарился не весь. Только часть его грудной клетки. Его внутренности разметало по стенам. Противно не было, потому что всё его нутро было синим, непривычным.
Переступая через лужи крови, я вошёл в цех. Жуткий конвейер был всё так же неподвижен. Решив, что теперь у меня достаточно времени, я остановился у терминала и долистал, наконец, обширный список до родной планеты. Среди пометок об особенностях человеческих особей моё внимание привлекла одна: алкоголь значительно замедляет мутацию. Сразу вспомнился Морас и его последние слова. Нехорошие предчувствия начали одолевать меня.
Список человеческих имен был весьма внушителен. Я листал и листал его, пока не увидел строку “Уильям Бейн, Бостон, Северная Америка”. Я ткнул в неё пальцем. Раскрылся список:
“Основные внешние компоненты. Происхождение: нативные, человеческие;
Кровь. Происхождение: синтетическая, Сириус;
Сердце. Происхождение: Картук, Марс;
Лёгкие. Происхождение...”
Ноги мои подкосились, и, выронив пульт, я рухнул на пол. Задница, моя родная человеческая задница снова нажала кнопку пульта. Конвейер заработал. Какой-то контейнер зацепил меня за волосы на голове, вырвал клок и понёс его дальше. Совсем не больно. Я проводил его взглядом, схватил себя за чуб и дернул. Волосы остались в руке. Я кричал, рвал волосы, надеясь почувствовать привычную спасительную боль, но её не было. А в голове, как поплавки на поверхности озера, стали появляться чужие воспоминания и знания. В отчаянии я ударил терминал кулаком. Терминал оказался прочнее руки, и из ссадины на пол упала капля крови. Небесно-синяя.

[Buddha]

Чувствую, что нижеследующее стоит довести до ума, расширить, не торопясь ,вписать первоначально задуманных персонажей и события. Но пока есть то, что есть.

ОХОТА НА ЗВЕРЯ

В животе Зесиса приятно заурчало. Ещё бы! Нужно быть совсем слепым и лишённым обоняния, чтобы желудок остался равнодушен. А ещё нужно быть совершенно глухим, потому что подрумяненные кусочки жаркого приятно шкварчали на громадной раскалённой сковороде. Вид и запах этого вкуснейшего блюда не мог оставить равнодушным ни старого Тесписа, виски которого уже покрыла седина, ни Пипина, только что очнувшегося ото сна после изнурительной и опасной охоты на Зверя. Пипин потянулся и широко зевнул, потом довольно оглядел всех присутствовавших. Да! Охота была славной! Предстоящий обед заставлял его гордиться собой.
Зесис оглянулся на Пипина: «Я должен быть рад за отца!» - очередной раз напомнил себе мальчик. Но грусть уже коснулась его глаз, а тоненькая, почти незаметная игла зависти кольнула прямо в желудок, напрочь перебив аппетит. Жаль, что традиция не позволяет в этот день покинуть Очаг племени до окончания обеда. Сын охотника посмотрел на свои тонкие коротенькие пальцы. «Разве эти немощные отростки смогут крепко держать на охоте копьё? Разве я смогу стать лучшим охотником после отца?» - неприятные мысли навязчиво кружились в голове. Конечно, можно всю жизнь питаться чем попроще: хлебом, сыром, картошкой. Никто его не осудит. Все знают, что во время охоты на Зверя охотник и добыча часто меняются местами. Слишком часто. Но сегодня Очаг племени был украшен острыми, как иглы, и крепкими зубами и когтями Зверя.
К Очагу, торопясь и толкаясь, стали собираться опоздавшие. На них смотрели неодобрительно, но вслух никто их не упрекнул — ни к чему омрачать предстоящую трапезу. Тем более, что сегодня день совершеннолетия Зесиса, сына лучшего охотника и Шухис, хранительницы Очага племени.
- Сегодня у нас большой праздник! - начал свою речь Пипин, - Мой сын стал совершеннолетним, и моё сердце исполнено радости! Глядя на него, я вижу себя в молодости.
Вокруг послышался шёпот, наполненный сомнением, но вождь поднял над головой копьё, призывая всех к тишине:
- Да, да, застенчивость, такая же, как у Зесиса, тоже когда-то шла со мной одной дорогой. Но она не помешала мне занять почетное место во главе стола Очага. И такое же будущее ждёт моего мальчика! Сын! - охотник повернулся к Зесису. Блики от костра тут же заблестели искрами в маленьких черных глазах отца. - Я вручаю тебе это грозное оружие, не знавшее промаха ни в руках моего прадеда, ни в руках деда и отца. Теперь это копьё — твоё!
С этими словами охотник протянул его перед собой и замолчал, пристально глядя на своего преемника. Только потрескивание костра в Очаге и завывание ветра, доносившееся с улицы, нарушали общее молчание. «Ну вот, случилось!» - тяжелая мысль, подобно жидкой вязкой глине разлилась по всему телу, мешая двигаться. Не помня себя, мальчик подошёл к Пипину и принял от него родовое копьё. Толпа присутствующих тут же завизжала в восторге! Позволив гостям минуту оваций, вождь одним жестом снова установил тишину:
- Зесис! Сегодня, в день объявления преемника, все главные блюда достанутся тебе. Глаза — чтобы ты был зорок, как Зверь, нос и уши — чтобы ты был чуток, как Зверь, сердце — чтобы ты был силён, как Зверь! Приступим к трапезе!
Начался шумный обед. Надо сказать, что Зесис не очень-то любил всё то, что ему сегодня досталось, хотя оно и было обильно сдобрено душистыми специями. Но самые вкусные части Зверя сейчас поедали гости и родственники, которых собралось множество. Многие из них были из соседнего племени. Они жили не в землянках, как род Пипина, а в огромном деревянном доме на краю леса. В сезон дождей и следующий за ним сезон снегов Зесис завидовал своей родне, ведь землянки и промокали, и промерзали. Но многие сознательно выбирали такую жизнь, ведь Зверя тоже привлекало тепло и запахи из большого дома, и он частенько охотился в его окрестностях. Одна эта мысль заставила тело Зесиса покрыться мурашками. И как только можно сравниться с такой громадиной на охоте?
*************
Утро выдалось прохладное, но солнечное, и Зесис проснулся в добром расположении духа. Первой к нему в землянку вошла мать, неся глубокое блюдо. Поставив его на пол, она сказала:
- Сынок! Я сегодня и радуюсь, и боюсь за тебя, ведь ты впервые идёшь на охоту с отцом. Намажься жиром из этого блюда, - она указала себе под ноги, - он поможет тебе согреться и скроет от Зверя твой запах.
После слов матери радость от хорошего утра уступила место какому-то щемящему чувству в груди. «Наверное, и мама чувствует то же самое. Я не должен показывать свой страх!» - подумал Зесис и подобрался, приняв важный вид. Потом приходил дед Теспис с напутствиями на первую охоту.
**************
Полдня ушло на то, чтобы вырыть недалеко от дома родственников глубокую яму. Яма получилась заметно больше землянки Зесиса. И даже больше, чем у лучшего охотника племени. Вторую половину дня выстругивали из веток колья, обжигали их на огне и вкапывали их частыми рядами в дно ямы. Потом прикрыли яму тонкими ветками и листвой. Ловушка была готова. Хорошо, что Зверь почти всегда спит днём.
Отец и сын, новоявленный охотник Зесис, сидели в засаде по разные стороны ямы. Пипин был ближе к дому, добыча, скорее всего, появится оттуда. Но и ветер дул оттуда же, и Зверь, уже пару раз замеченный охотниками, не чувствовал их и не приближался к засаде.
Пипин принял решение. Выскочив на открытое место перед ямой, он издал сдавленный возглас, будто попал в капкан. Реакция Зверя была молниеносна. На мгновение, еще не успев почувствовать страха, Зесис залюбовался грацией стремительно приближающегося хищника. Его глаза блестели желтым светом, крепкие мускулы слаженно работали и переливались под мохнатой шкурой, легко и почти бесшумно неся Зверя к его добыче. Отец учил Зесиса: «Никогда, слышишь, никогда не упускай момента! Ни о чем не переживай, будь сосредоточен! Любые твои чувства лишь отвлекут тебя и помогут охотнику и добыче поменяться местами!»
Крик Пипина привел его сына в чувство. Только теперь он обратил внимание, насколько сократилось расстояние между отцом и Зверем: хищник был всего в одном прыжке от Пипина. «Вот он, тот момент, о котором говорил отец!» Теперь всё зависело только от мальчика. Отец и Зверь прыгнули одновременно. Отец — в сторону от летящего на него с раскрытой пастью монстра и через яму, а монстр — на ускользающую добычу. «Нож! Я забыл дома нож!» Вчера после трапезы мальчику подарили нож, сделанный из клыков Зверя, и этот подарок до сих пор украшает дома стену! Зесис вцепился зубами в бечёвку, удерживавшую доску на краю ямы прижатой к земле, и стал её остервенело грызть. Благо, она была тонкой и лопнула в тот самый момент, когда зверь находился уже над краем ямы, почти перелетев её в прыжке. Доска спружинила, сильно ударив хищника в бок, и тот с визгом рухнул прямо в яму на колья.
*************
Подобрав тоненький тёмно-серый хвостик и ухватив покрепче маленькое, с булавку, копьецо своей мышиной лапкой, Зесис заулыбался: завтра у Очага снова соберутся все родственники, но на этот раз ему уже не придется есть какие-то непонятные уши и нос с глазами. Все будут чествовать нового охотника рода Пипина, ведь сегодня он впервые убил на охоте кота! Надо будет выбрать кусочки пожирнее.

[Усик-колёсик]

"Охота на зверя" - очень понравилось =)