Автор №15

Радуга из снега.

Осталось немного до лета,
Ради людей любите планету!
В ножны вложите мечи,
В прах разнесите чужие мечты!

Дневник Смерти запись две тысячи семьсот пятьдесят третья.
«О радуге из снега».
Сегодня.
Еще ночью вся улица покрылась изморозью. Теперь же, с наступлением утра и пробуждением ото сна солнца, шел снег. Колючий и холодный, пушистый и разноцветный. Он искрился в лучах светила, играл в солнечные зайчики, покрывал деревья белой бахромой и непривычно скрипел под ногами.
- Папа-папа смотри радуга из снега! – радостно выкрикнула маленькая девочка в вязаной шапочке, дергая своего отца за край рукава, - почему снег, который падает разноцветный, а тот который уже упал белый?
Отец нахмурился, потом улыбнулся и сказал, поправляя рукав:
- Он не разноцветный, это тебе так кажется.
- Не разноцветный? - огорчилась девочка, - почему… – с этими словами она подбежала к ближайшему сугробу и, загребая снег в ладошки начала подбрасывать его в воздух. Вокруг все зазвенело и заискрилось.
- Вот видишь! – с восторгом в глазах кричала девочка, - радуга из снега!

Дневник Смерти запись про черепаху.
«О зимней черепахе».
Сегодня.
Учитель с интересом рассматривал рисунок. На бумаге не умело заляпанной краской, проступали линии напоминающие черепаху.
- Катерина, что у тебя нарисовано? - спросил учитель, высматривая среди учеников веснушчатое лицо с широко распахнутыми серыми глазами.
- Ну, - замялась Катя, - это зимняя черепаха, учитель.
- Почему зимняя? Больше напоминает летнюю, вот цветы, трава, деревья, солнце.
- Потому, что зимняя черепаха, очень любит лето и никогда его не видела. - Ответила девочка, посмотрев в глаза учителю. - Она постоянно мечтает о нем и видит его, когда спит.
- Очень интересно, - сказал учитель, - а как бы ты нарисовала летнюю черепаху?
- Никак, - ответила Катя, - потому я и нарисовала зимнюю, а летнюю, если ему хочется, пускай рисует, кто-нибудь еще.
Учитель поправил очки, улыбнулся и произнес:
-Знаешь Катя, мне кажется, ты можешь стать настоящим художником.

Она любила рисовать. В разнобой мешать не сочетаемые цвета. Малевать красками без всякой цели…

Дневник Смерти запись оставленная летом.
«О девушке».
Сегодня.
Однажды она шла рядом с летом, неся упаковку красок и маленький мольберт. С деревьев падал тополиный пух, белый и пушистый, голубой и оранжевый, цветной как радуга, яркий как солнце. Она увидела меня и остановилась, я посмотрел ей в глаза. Затем она сказала:
- Привет.
- Здравствуй, - ответил я растерянно и отвел взгляд, - странно, что ты меня видишь.
- А другие, что не видят?
- Нет. Совсем нет, - ответил я.
- Так вот вы, какой на самом деле…- она заколебалась, - Я знала, что что-то неправильно рисую.
- А по-моему у тебя очень похоже, получается, - сказал я.
- Нет.… Не так разноцветно, как нужно, - задумчиво проговорила она, - вы ярче и цветнее.
- Зачем тебе это надо? – недоумевая, спросил я.
- Неважно… мечта у меня может быть такая.
- Мечта? - произнес я, - это как?
Она молчала. На зеленую липу, стоящую неподалеку, присел атласно-черный, переливающийся различными цветами скворец и запел веселую трель. Резкий порыв ветра хороводом завертел в воздухе тополиный пух.
- Это когда, что-то недостижимое… Чего ты одновременно хочешь и боишься.
Я взглянул в ее глаза, такие светлые и живые, серьезные и наивные.
- Так, что же ты, получается, боишься меня?
- Нет, не очень. Скорее не тебя.
- А чего же тогда, - спросил я, наблюдая за пушистым, цветным хороводом.
- Боюсь, что когда-нибудь, моя мечта сбудется.
Скворец, сидевший на дереве, недовольно завертел головой, встрепенулся и полетел прочь.
- Хорошее у тебя лето, - произнес я невпопад. – Пошли я угощу тебя кьянти.

Дневник Смерти, заметка на полях.
Интересно, к чему бы все это? Странные люди. Непонятно, зачем вообще тогда мечтать.

Дневник Смерти запись три тысячи.
«О черных каракулях на белом листе бумаги, о замысловатых линиях на шероховатом холсте».
Сегодня.
Она рисовала меня. Никто еще этого не делал, никогда. Мне нравились ее цветные фломастеры, карандаши и расплывчатая акварель:
- Ты можешь не дергаться из стороны в сторону, - недовольно сказала она. - Выбери себе точку, смотри в нее и не отвлекайся. Так мне очень сложно тебя рисовать.
- Тебе не кажется это плохой идеей?
- Что именно? – спросила Катерина.
- Рисовать меня.
- Нет, не кажется, по-моему, выходит довольно здорово, - произнесла она.
- Знаешь, я вот, что хотел спросить.
- Что? – произнесла она, в очередной раз, макая кисть в акварель.
- По поводу того дня, когда ты видела радугу из снега.
- Ты был там…
- Иначе, ни как - сказал я, и у нее на лице возникла грустная улыбка.
- Первое и последнее, что я помню – снег, не разноцветный, не цветной, не красочный, а белый. Белый без всяких причуд. Холодный, колючий и тусклый. Не сказочный, не волшебный просто белый. « Посмотри радуга из снега! Белая радуга из белого снега…». Ты не волнуйся, - промолвила она, заметив мое смятение. – Это было давно и теперь уже совсем не грустно.
Она некоторое время размышляла, затем сообщила:
- Хватит о прошлом. Я хочу прогуляться вдоль Невы, попить горячего шоколада, посмотреть, как разводят мосты. Тебя, - она улыбнулась, - я могу дорисовать и позже.

***

Наступила ночь, город засветился разноцветными огнями. Мириадами огней, окнами домов и дорожными фонарями, неоновыми вывесками и яркими елочными игрушками, искрами на снегу и блёстками на платьях. Мы неторопливо шли по мостовой. Недалеко, метрах в пяти, кувыркался в сугробе щенок.
- Катя, - произнес я.
- Чего? – ответила девушка и резвящаяся рядом собачонка замерла, с удивлением посмотрев на девушку.
Я засмеялся, представляя, как все это выглядит со стороны. – Молодая, улыбчивая девушка в сером пальто идет, жестикулирует и что-то с энтузиазмом рассказывает сама себе.
- Ну, чего тебе, - переспросила Катя.
- Смешно, это, наверное, со стороны выглядит, вот чего, - пробормотал я.
Оказывается, смерть тоже умеет мечтать. Заплетать красивые косички и завязывать строгий галстук. Любить…?

Истерзанное и избитое людьми слово, обыденное донельзя?

Я повернулся к Кате, заглянул в глаза. Повалил пушистый снег, большими ватными хлопьями падая на холодную брусчатку, облепляя со всех сторон близстоящие фонари и автомобили.
- Извини, я должен идти, - бросил я и быстрым шагом пошел прочь.
Еще некоторое время я чувствовал ее взгляд в спину. Растерянность и замешательство, недоумение и обиду, а затем глубокую задумчивость. Эта была ночь, когда родилась и умерла мечта…
Смерть, которая умеет любить и мечтать. Жить. Что может быть печальней?

Эпилог.
Рисуй девочка, рисуй… Замысловатые линии на шероховатом холсте, черные каракули на белом листе бумаги. Рисуй и не бойся, я совсем не страшен. Когда-нибудь я приду и к тебе, но вовсе не для черно-белых картинок. Просто для того чтобы-бы заглянуть в глаза. Заглянуть и увидеть, как гаснет, то самое, неведомое, непонятное и прекрасное.

14 декабря 2011 г.