Apacri

В Приморском крае выходит детско-юношеская газета «Прибой». Мне предложили вести в ней рубрику «Фантастика». Желающие увидеть свои произведения опубликованными могут присылать их мне на e-mail: apacri@mail.ru. Тема любая (чернуха и порнография не рассматриваются). Объём не более 4500 знаков. Рассматриваться будут работы авторов от 0 до 21 года, поэтому просим сопровождать рассказ личными данными.
Ввиду того, что газета некоммерческая, выплат авторам гонораров не предусматривается. В качестве поощрения будут высылаться авторские экземпляры газеты.

Стёртые одной волной

Чудо

Рай и Ад

Тёмный предатель

Конфискация




Стёртые одной волной

Алые волны мягко ложились на песок и, полежав немного на гладком податливом песке, сползали обратно в бурый океан. В небе не было ни птицы, ни облачка. Пустое или скорее свободное, оно обнимало мир вокруг короткой береговой полосы и бережно хранило его от излишне возбуждённых звёзд, а пока ещё холодный и безвкусный, но уже не леденящий ветер мотал из стороны в сторону высокие привыкшие к беспокойству кусты. Начало весны на этой незаселённой и не отягощенной разумом планете было как всегда прохладным, но лёд уже успел растаять, оставив после себя лишь тонкие голубые пластины. Такие льдинки прибивало к берегу вместе с водорослями и те, образовав невиданные инструменты, играли свою монотонную гремящую музыку.
Уже несколько часов на берегу пустой планеты находились два разумных гостя. Один из них, высокий широкоплечий мужчина в тёмно-серой офицерской форме с короткой военной стрижкой стоял и как будто спокойно смотрел в высоко небо, пытаясь уцепиться взглядом хоть за что-то. Поодаль от него на песке лежал пистолет с неполной обоймой, рядом была разбросана пара запасных. Они теперь были не нужны человеку, – здесь, находясь на мосту между миром своим родным и чуждым неизведанным, он был в безопасности. Ранение в руку, полученное им недавно останется последним.
Рядом с офицером сидела голубокожая девушка в коротком лёгком платье до колен, безразлично смотрела на движение кустов и водорослей, изредка поглядывая на небо, давая тому увидеть своё светлое чистое лицо, а ветру гладить её длинные и яркие изумрудные волосы. Одной рукой она выводила какой-то причудливый рисунок на песке, а другую держала в ледяной воде, словно питаясь холодом океана. Русалкам он необходим.
Внезапно из кустов послышался рык. Офицер молниеносно подскочил к пистолету и через мгновение уже стоял рядом с русалкой, направляя ствол оружия на кусты. Тут же он почувствовал холодное прикосновение на шее и услышал нежный голос:
– Не надо, оно тебя не обидит, – он уронил пистолет и резко повернулся к любимой. Она обняла его, пропитав тело холодом, и поцеловала в обжигающие губы.
– Знаешь, мне нравится твой холод, – улыбнулся он, оторвавшись от губ русалки.
– А мне твой жар. Говорят, он нас губит, но я этого не чувствую.
– Они нам завидуют, – он отступил от русалки на шаг и опустил голову, но, резко подняв её, произнёс. – Я не хочу уходить. И не хочу, чтобы ты уходила. Мы можем без них обойтись.
Русалка отвернулась и села на песок. Человек ждал от неё ответа, но та лишь водила рукой по песку.
– Мы не можем не уйти. Ты должен вернуться к семье…
Человек подошёл к русалке и склонился над ней. На его лбу появились глубокие морщины, а мышца щеки подрагивала.
– ТЫ – моя семья. Больше мне НИКТО, ни на этом свете, ни на другом, НЕ НУЖЕН.
– Даже дети? – после мгновенного раздумья, спросила русалка.
Офицер выпрямился и отошёл от неё. И молчал. Не потому что не знал что ответить. Ответ-то он знал: о семье он забыл, даже о детях. Но ему пока ещё было стыдно в этом признаться. Да и не хотел, всё это в такой момент было не важно. Почему именно сейчас он подумал: «Какая же она красивая»? Он знал, она чувствует, что он переживает. Она как дельфин, всё чувствует.
– Как у Пушкина. Они столкнулись: лёд и пламя.
– Да! Ты меня растопишь и погибнешь сам.
– Но этого не происходит! Я не чувствую этого.
– И я не чувствую, но так будет…
Русалка замолчала, и ненадолго воцарилось молчание. А потом она прошептала:
– Вспомни: что было раньше?
Он вспомнил.

Чёрный корвет, горящий на фоне глубокой пустоты тысячами разноцветных огней, шёл в бой в составе огромной эскадре флота Земли. Он вернулся на этот корабль, зашёл в свой кабинет, сел в кресло и взял со стола пакетик с космической пылью, которую незадолго до этого полёта ему подарил его друг-учёный. Вскоре после вручения подарка он умер, оставив после себя офицеру лишь этот космический песок.
В углу стола стояла фотография почти забытой семьи. Офицер опустил её лицевой стороной вниз. Напротив него висел электронный экран с изображением движущейся эскадры. По углам кабинета были расставлены высокие светильники, похожие на древнегреческие колонны. Они тускло освещали тёмное помещение. Чёрный стол, чёрные стены и пол с потолком, чёрная кушетка и кресло. Вся это чернота была блестящей. И тьма почти светилась, светилась ярче ламп-колонн. Холодный, нет! прохладный свет тьмы.
Да, всё так и было в день, когда он исчез. Он исчез перед боем, рассыпав песок, подаренный ему его другом. Рассыпалась его память. «Ничего, это всего лишь песок», – утешился он.
Он и теперь выронил пакет, а тот, упав на безразличный ко всему пол, предательски и неестественно разлетелся на множество мелких кусочков полиэтилена и вместе с беззащитным песком исчез в щелях вентиляционной системы в полу.

Он вернулся в последний день своей жизни с «семьёй». Дети лепили замок из песка, сейчас достраивали стену. Женщина в голубом купальнике и соломенными волосами до шеи подошла к офицеру и поцеловала его в губы. Это была его жена. Глупая улыбка, веснушчатое некрасивое лицо. Что его привлекло в ней семь лет назад? Он не мог поверить, что испытывал к ней хоть какие-то чувства. Их и не было. Было желание завести семью. Глупая игра владела им семь лет, за которые он был счастлив лишь в бою. Даже дети не казались ему родными, но до последнего дня он заботился об этой «семье», испытывал радость, почти животное удовольствие, но не любовь.
Теперь он смотрел трезво – его обманули. Вернее он обманул себя сам. Строил замок на песке, как сейчас это делали его наследники. Волна размыла песок, и замок рухнул. Он об этом не жалел.

Офицер повернулся к русалке. Та лежала на песке, закрыв глаза, на лице сияла блаженная улыбка. «Я не имею права оставаться с ней. Она не моя». Человек подошёл к ней, сел на корточки, погладил по щеке и спросил:
– Мечтаешь? – внешне голос казался грубым, военным, но русалка чувствовала в нём заботу. Она приподнялась на локтях, стряхнула песок с постоянно сухих волос и посмотрела в глаза офицеру, ожидая, когда тот не выдержит и улыбнётся, разрушив маску серьёзности. Ждать пришлось недолго. – Обожаю, когда ты улыбаешься.
– Приходится делать это почаще, чтобы и ты улыбался.
Человек увёл взгляд в сторону и повернул голову направо. Улыбка медленно сходила с его лица, которое становилось всё более печальным.
– Знаешь, я ведь ни о чём не жалею.
Русалка тоже перестала улыбаться.
– Так не бывает. Всегда есть о чём жалеть.
– Пожалуй. Мне есть о чём жалеть. Но не жалею. Вся моя жизнь, не слишком удачная, вела меня к тебе. Поэтому я счастлив.
– Я тоже счастлива. Несмотря на то, что мне придётся уйти. Я о многом жалею и мне есть что исправить.
Русалка легла на песок и повернулась на бок, лицом к морю. Сильный прилив окатил её волной.

Волна навеяла воспоминания. Русалка вспомнила, как плавала в море, среди рифов, рыб и водорослей. Она чувствовала, как приближается косяк рыб.
Спрятавшись в парящих неподалёку зелёно-коричневых водорослях, русалка стала ждать. Когда рыбы подплыли поближе, девушка вынырнула из зарослей, косяк рыб распался, ринулся в сторону и единым потоком поплыл дальше. Русалка засмеялась и направилась к янтарному рифу.
Светящийся сладким жёлтым светом кристалл не был ни янтарным, ни рифом, но так его называли все дети. Они любили перед ужином собираться вместе и кружиться вокруг этой глыбы, словно танцуя вокруг большого костра. Они почти чувствовали кожей свет кристалла и прятали его в поднятом ими песке. Потом обычно родители звали детей на ужин и те выходили на берег, а песчаные тучи медленно, но верно опускались на дно.
Сейчас вокруг янтарного рифа никого кроме русалки не было, и она погрустнела. Русалка чувствовала радость, доносящуюся со стороны берега, но её настроения сейчас никто не чувствовал.
Девушка ступила на дно, разметав вокруг песчинки, закружившиеся вокруг неё словно осенние листья на ветру. Оттолкнувшись от дна, русалка оставила на дне следы, которые тут же исчезли замазанные смесью песка и воды.

Она вышла на берег. Был поздний вечер, на камнях горела смесь порошков, которые старшие собирают неподалёку в пещерах. Смешав их, старшие получали огонь, который не обжигает, но дымит и светит. Пламя плавно превращалось из красного в жёлтое, потом в зелёное, голубое… тёмные густые кустарники и деревья с огромными листьями купались в бликах костров. Вокруг каждого пламени плясали молодые и взрослые, мальчики, девочки, мужчины и женщины. Все члены племени отдыхали, только повара ещё заканчивали готовить ужин. В этот вечер русалка как никогда хотела птицы, но на ужин была только рыба и ягоды.
У русалки кололо в затылке. Так всегда было, когда она чувствовала огромную радость других. Всплески веселья чувствовались то там, то здесь, оранжевые искры радости перед глазами русалки появлялись и угасали. Порой они мешали нормально видеть, но таков удел особочувствующих. Постепенно искры стали загораться реже и к ужину стали меньше по размеру. Народ стал рассеиваться по всему берегу, оранжевые искры становились коричневыми, – признаком усталости. Русалка вслед за всеми стала уставать, села на песок и хотела приступить к еде, как внезапно почувствовала прилив сил, а глаза словно завязали фиолетовой лентой. Она почувствовала, что на неё кто-то смотрит.
Тогда с ней поздоровался сын сильнейшего в племени воина. Вместе с отцом он часто уходил на охоту и его редко видели, но все девочки мечтали об одном его взгляде. И вот он заговорил с ней. Ей будут завидовать все…
Он помог ей встать и пригласил на прогулку под луной. Одно его внимание стоило того, чтобы послать всем сигнал радости, а его приглашение на прогулку чуть не заставило русалку потерять сознание. Но она устояла и согласилась.
Воин выглядел застенчивым, но русалка не чувствовала никаких эмоций. Фиолетовая пелена становилась темнее. Девушка тогда заметила, что воин так и не отпустил её руки, но не посмела об этом ему сказать.
Всё было как во сне. Она и не заметила, как они уже свернули за далёкий поворот и шли по незнакомой части берега, освещаемые золотистой луной. И тогда фиолетовая пелена превратилась в светло-красную. Воин попытался поцеловать русалку, но та отшатнулась. Пелена стала ещё краснее. Воин снова обнял девушку, но та оттолкнула его. Тогда он наговорил ей что-то обидное, что именно – она не помнила, и ушёл. А она села на песок и заплакала. Вскоре пришла знахарка и обняла русалку, сказала, что скоро та её заменит. И все в племени это знают, кто-то боится или ещё испугается, кто-то попытается воспользоваться этим, как тот воин. Она сказала, что скоро русалка будет обладать властью. Это слово вывело девушку из себя. Она вскочила и убежала. Ей было противно оттого, что её ждёт. Она убегала, растворяясь в ночном воздухе и уже невидимая для этого мира не уставала бежать от родного племени. Ещё некоторое время она оставляла на песке следы, но вскоре те становились всё менее заметны, пока не перестали появляться вовсе.

Русалку снова окатила сильная волна, и она открыла глаза. Человек сидел на траве боком к ней и покусывал травинку. Девушке всё было ясно, пора уходить, никто не должен плакать, а быть счастливы, что им удалось встретиться. Русалка опустила взгляд и подумала «Я готова».
Волна ударилась о её ноги.
– Меня зовут.
– Ты хочешь этого? – спросил офицер.
– Нет, – но в голосе чувствовалось да. Человек не умел чувствовать эмоции как русалка, но кое-чему в жизни научился.
Они встали. Русалка подошла к человеку. Молча, они смотрели друг друга в глаза, не веря, что расстаются навсегда. Но, обменявшись взглядами, они всё поняли. И друг друга простили.
Не было ни последних поцелуев, ни слёз, ни прощальных слов. Человек ушёл навстречу солнцу, русалка скрылась в глубинах моря, и всё что осталось от их любви планете на память – это следы на песке, которые очень скоро будут стёрты алой волной.