Vladimir Balychev

Человек человеку глюк

1.

Этот день можно будет считать похожим на другие такие же до идиотизма однообразные будни, коих в моей жизни было много. К сожалению и будет ещё не мало. Может быть, этой осенью у меня в конец исчез вкус к жизни, либо я перестал быть доволен тем, что я делаю. И, как не странно, многие не согласятся с моим нынешним взглядом на жизнь и скажут, что мне не на что жаловаться. Кто-то даже продолжит завидовать тому факту, что у меня по-прежнему есть престижная профессия и квартира в центре небольшого провинциального городка. Но я ли выбирал такую себе судьбу? Да и кто я сам? Но некому сейчас ответить на мой вопрос, разве что стук дождя за покрытым каплями окном напомнит мне о чём-то более постоянном, чем я сам и чем грядущее неотвратимое завершение этого непутёвого дня.
Уже стоял вечер. Полумрак пустой комнаты освещала лишь весящая на стене лампа, под которой я сидел в кресле и перебирал стопку отпечатанных принтером листов. На них был крупный отрывок из пелевинского романа «Ампир В», который я недавно закачал с Сетки. Обычно я читаю электронные книги прямо с жидкокристаллического экрана своего старенького Пентиум-3. Так получилось, что они для меня стали так же привычны, как и бумажные. Но в этот раз мне приспичило проверить принтер.
Я перекладывал назад первый лист, когда рядом со мной начала кружить здоровенная муха. Откуда она взялась уже не имело значение. Я начал отмахиваться, но наглая тварь норовила сесть мне на лицо. С ума что ли сошла? Или это веяние осени? Я свернул листы в трубочку и улучил момент, когда она сядет на стену возле моего кресла. Её расплющенный труп прилип к листу. Я скомкал этот лист и выкинул его в помойное ведро, стоящее в коридоре. Благо, что этот лист я уже прочёл.
Я выглянул в окно и увидел в нём мокрые капли, на которых сверкали отблески неоновых витрин ближайших магазинов. Захотелось ощутить себя чем-то более значимым, чем просто внештатным корреспондентом журнала «Игромания», куда тебя пристроил по блату твой давний друг и однокурсник. Николая по прозвищу Чёрный Сёрфер у нас уважала вся геймерская туса, что собиралась в известном на весь наш город игровом салоне «Бункер». Жаль, что последнее время он куда-то пропал. Лишь немногие знали истинную причину его исчезновения. И я один из них. Но этот факт, честно говоря, нисколько меня не радует. Напротив моих окон зажегся уличный фонарь. Свет его ламп как два горящих глаза неведомого зверя сверкнул прямо в мои глаза сквозь перламутровый ночной блеск капель дождя…

2.

Передо мной тянулся в даль тёмный коридор подземных катакомб, освещённый лишь горящими на стенах факелами. За спиной, шурша, задвинулась каменная плита, преграждая дорогу обратно, на заснеженное старое кладбище, где я и обнаружил вход в секретный туннель, ведущий в подземную церковь. Но меня уже не интересовало то, что было позади, где догорали последние алые отблески зимнего заката и где остались лежать трупы убитых мною охранников-эсэсовцев. Сжимая в руке автомат, я твёрдым шагом устремился вперёд, на встречу скрывающейся во тьме цели моего пути. И я знал, что путь этот будет нелёгок.
Вдали я слышал приглушённые крики и стрельбу. Можно было представить, что там происходило. Но как не странно я почти не чувствовал страха, а лишь желание пролить свет на таинственные опыты в этих жутких подземельях, которые по слухам проводит Отдел особых проектов под курированием самого Гиммлера. Свет факелов бесстрастно падал на булыжники стен. Шум впереди усиливался. Я знал, что для создания сверхоружия нацисты не щадили своих же людей.
Я вскоре вышел в небольшой зал. В его середине в каменном полу была дыра неправильной формы шириной несколько квадратных метров, почти с мою кухню. Здесь было светлее, потому что в потолке тоже было отверстие. Вниз я бы слабонервным смотреть не советовал. Там моим глазам открылся финальный акт кровавой драмы. Несколько израненных, в ободранных мундирах солдат укрылись за сваленными кучей в углу столами и шкафами, откуда вели отчаянный огонь из автоматов и карабинов. Но не в меня. На них из темноты большого дверного проёма шли существа, сохранившие мало общего с людьми. Огромные почерневшие мумии древних воинов, неведомой силой поднятые из подземных склепов, смотрели вперёд пустыми глазницами черепов и неотвратимо приближались к своим загнанным в угол и перепуганным до смерти жертвам. Прямо под дырой в потолке на полу лежала лестница. Солдат здесь бросили на верную смерть, чтобы испытать неведомое оружие. В ужасе они расходовали на почти неуязвимого врага свои последние патроны. Это и к лучшему, моему появлению здесь они бы тоже не обрадовались. Кидаю в дыру связку гранат и отскакиваю в сторону.
Взрыв гулко ухнул по подземельям. Я вновь подошёл к дыре. Дым уже почти рассеялся. Несколько мумий разорвало на куски. Остальных пришлось расстрелять сверху. В каждую мразь пришлось много пуль всадить. Жалко, в подземельях патроны, считай, на вес золота. Людей, укрывшихся в углу, достало осколками, но двое были ещё живы. Один попытался достать меня автоматной очередью. Пришлось и их добить. Затем я спрыгнул вниз. Осталось подобрать патроны и аптечки, снять в убитых оружие. Это только начало. Достав фонарь, я шагнул в тёмную дверь. И услышал приближающиеся навстречу шаги…

3.

Я очнулся на своём диване в темноте от шума телевизора, который показывал мёртвый канал. Постель была сбита. Часы показывали 2 часа ночи. Я пошарил на журнальном столике, пытаясь найти пульт от телевизора. Однако, на привычном месте его не оказалось. Я привстал и потянулся к выключателю. Но чья-то рука уже включила настенную лампу. Возле дивана стоял человек. Он был среднего роста, достаточно худой, с коротко обритыми волосами и на вид примерно сорока лет. Хотя его внешность и не была ничем примечательна, я смутно припоминал, что где-то видел его лицо, но не мог вспомнить где и при каких обстоятельствах. И, как не странно, я почему-то не испытал никакого страха, лишь сильное удивление. Человек игриво помахал моим пультом от телевизора и произнёс:
- Ты не это, случаем, потерял, браток?
После этих слов он направил пульт на телевизор и погасил его. Я уселся на диване, прислонившись спиной к стене не отрывая взгляда от ночного визитёра. Его лицо я точно где-то уже видел! Но он не был тем, за кого себя выдавал.
- Слушай, Колян, - сказал я, - ты ведь знаешь, незваный гость хуже сам знаешь кого.
- Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, Сеня.
- И, тем не менее, не постесняешься это проверить. Ты меня достал уже своими визуальными штучками, друг. Что тебе ещё?
Я вспомнил, кому принадлежало это лицо. Я видел его на обратной стороне обложки книги «Чапаев и Пустота».
- Наконец-то ты припомнил своего кумира, Сеня, принц Госплана ты наш. Теперь ты веришь, что я тебя полностью контролирую?
- Ты мог со мной связаться в любой момент. К чему такая спешка?
- Я не от хорошей жизни влез в твоё сознание. Мне опять нужна твоя помощь. Кое-что я тебе даже успел показать. Ты давно ведь уже не играл в «Возвращение в замок Вольфенштайн». Придётся вспомнить былое мастерство.
Виктор Пелевин подбросил в воздух пульт и ловко поймал вместо него пистолет ТТ. Затем он присел на край моего журнального столика и достал из кармана рубашки пачку сигарет «Казбек».
- Хочешь? – предложил он мне.
Я покачал головой.
- И правильно, нечего вредить своему здоровью. Это мне вот терять уже не чего. У меня ведь давно нет своего тела. А я по нему, честно говоря, скучаю.
Он положил в рот сигарету, прикурив от встроенной в пистолет зажигалки.
- Пистолет настоящий, - пояснил он, - он так же реален как эта комната.
Гость быстро обвёл взглядом помещение.
- Ты думаешь, что я – это твоя иллюзия. А на самом деле всё наоборот, Семён. Человек человеку глюк. Запомни это, брателло.
- Что ж, буду иметь в виду.
- И вот ещё что, тебя утром в военкомат вызывали. Ты про повестку не забыл, надёюсь? Но не ссы, я тебя отмажу.
Об этом я помнил. Повестка была как раз на завтра. И начальство моё было в курсе. По легенде я страдал высокой степенью близорукости. И поэтому мне должны были ещё раз проверить зрение, чтобы сделать окончательный вывод о моей годности к службе. Но уже ясно, что в армии мне служить уже не доведётся. У таких, как я, своя война.
- Днём мы ещё увидимся, - загадочно улыбаясь, сказал гость. Мне показалось странным его выражение лица, но я не подал вида. Этих лиц Коля сменил множество и принципиально был скуп на откровенность.
Я не заметил, как мой пульт в его руке обрёл прежнюю форму. Я лишь успел поймать его, когда ночной гость швырнул мне его в руки. После этого я вырубился.

4.

Утором по-прежнему шёл мелкий и противный дождь. Голова после вчерашнего, но я всё же заставил себя встать и застелить диван. В девять часов предстояло быть на улице Союзной в Кировском районе. Я на скорую руку позавтракал и вскипятил чай. И только после этого вспомнил о подземельях и ночном визите Коляна. «Всё через жопу», - подумал я и начал собираться.
Куда же подевалось бабье лето. Я вышел из подъезда под хмурое утро и раскрыл зонт. На остановке долго ждать не пришлось, я впихнулся в маршрутку и доехал до областного военкомата. Возле ворот уже толпилось десятка два парней, которых, как и меня, объявили ограниченно годными. Через полчаса ожидания к нам вышла женщина и велела заходить. Но пред этим я узнал в одном из подошедших после меня ребят своего старого однокурсника Лёшу.
- Привет, Семён. Давно мы не виделись. Тебя тоже, либо, вызвали?
- Как видишь, Лёха, и до меня добрались. До этого я, видать, в списках у них затерялся.
- Главное, чтобы не забрали. У меня вот ограничение по годности есть. Из-за плоскостопия всё.
- А у меня, вот, по зрению.
- Но ведь у тебя вроде близорукость минус третья только. Ты и очки-то редко надеваешь. Что ж стряслось-то.
- Последнее время, вот, хуже стало.
- Надо было, видать, меньше в игры на компе играть. Но на это забей. Сейчас не это важно. Нам сейчас в войсках вообще нечего делать. Ты сейчас журналистом ещё работаешь?
- Ну да. А ты где?
Алексей учился в моей группе три года. Пока его не отчислили за провал на трёх экзаменах подряд. Он ещё мог тогда выкрутиться, да только принципиально никому на лапу не хотел давать. После этого он поступил технический университет, решил выучиться на инженера. Но парню и там с преподами туго пришлось.
- Я пока технический кончаю. Уже последний год. А ты про Колю ничего не слыхал?
Про Колю я знал многое из того, что не было известно остальным, после того как он переехал в Москву. Но только не для чужих это ушей. Посторонним лучше этого не знать. Для их же блага. Я покачал головой.
- О нём много жутких баек ходит. Мне один знакомый малый рассказывал, который из Москвы приезжал недавно, племянник одного крутого начальника, что Николай устроился на службу в одну дюже секретную контору. Некоторое время он работал в засекреченной военной лаборатории, которую курируют чекисты. О ней лишь единицы знают. И год назад попал Колян в аварию на своей «девятке». Умер потом в больнице. Но ходят слухи, что перед смертью над ним поставили эксперимент, просканировали его сознание и закачали в новейший военный компьютер оборонной системы. Но что-то, видать, вышло из-под контроля. Его личность каким-то образом ускользнула и ушла по сети. Он до сих пор живой, получается. И живёт он теперь в виртуальном мире, в сети Интернет. Многое конечно в рассказах этих откровенное фуфло, да только не верю я, что Коля погиб. Не верю! Видать его до сих пор где-то держат. Уж больно дело не чисто. Не хочу я в это соваться, Семён, и тебе не советую.
Мы прошли по коридору, покрытому ковром. Ботинки пришлось оставить в прихожей. Я бы и сам не поверил бы в эту историю, если не был в ней замешан по самые уши. Я тоже работал в той лаборатории. До того как мне стёрли участок памяти, иначе я помнил бы точно, чем мы там занимались. Это была засекреченная оборонная программа. Николай руководил исследованиями по созданию искусственного интеллекта. Но у нас получалось, что создать его можно было лишь на основе реально существующей личности. Автокатастрофа была неожиданностью для всех. Когда стало ясно, что старший научный сотрудник, военный программист Николай Егоров не выживет, решено было использовать его собственный мозг. В лабораторию его доставили прямо из госпиталя, изъяв оттуда все, связанные с ним документы. После сканирования личности мозг погибал, но терять было нечего. Я был одним из подопытных кроликов. Мне вживили в мозг микросхему, способную управлять моим сознанием. Но в какой-то момент всё пошло наперекосяк. Никто не предвидел, как поведёт себя программа и какова будет её мощь. Об этом я узнал лишь потом от самого Николая, когда очнулся туманным утром на пустынном шоссе вдали от полигона с раскалывающейся репой. А рядом стоял Николай в обличье Виктора Пелевина и довольно ухмылялся. С ним я превратился в живой компьютерный вирус, идеальный инструмент для взлома. С тех пор я много ездил по стране, сменив множество имён и биографий. Жил я тем, что вместе с Николаем взламывал банковские счета. Николай мог вместе с моим сознанием контролировать любые компьютерные системы, менять базы данных и считал, что получил ключ к бессмертию. Его не могло остановить ничто, но он не мог обойтись без меня. Я знал, что до нас были другие эксперименты, но все они кончались неудачей.
Вот меня уже вызвали в кабинет к офтальмологу. Врач должна закапать мне атропин. Я откинул голову, в глаза падал мутный свет, когда мне закапывали препарат. Медсестра дала мне в руки вату и велела подождать в коридоре двадцать минут с закрытыми глазами, пока не вызовут. Глаза мои и так слиплись. В этот миг пред ними замерцали разноцветные сияния зеркального туннеля в никуда. Человек человеку глюк…

5.

Известна древняя мудрость о том, что любая крайность всегда порождает свою противоположность. Как средневековые инквизиторы забыли о христианской любви к ближнему, социализм при Сталине породил самую жуткую эксплуатацию народа, какой не было при царе и капиталистах, а идеология «Демократического союза» Новодворской подразумевает построение полностью тоталитарного государства. Этот похоже на то, как если многократно повторить слово «много», в результате превращающееся в другое слово, не вполне цивильное, но тоже многократно повторённое. Так, зашедший слишком далеко секретный эксперимент, возглавляемый Николаем Егоровым, вышел из-под контроля своих кураторов и превратился в угрозу национальной безопасности. Николай каким-то образом открыл то, что раньше казалось неведомым. И не захотел делиться секретом даже со своими бывшими хозяевами. Он всегда мне что-то не договаривал. А за нами уже ведётся охота.
Вновь тёмный коридор катакомб. Но я уже в другом месте. Под моими ногами растерзанный труп немецкого солдата. Окровавленные ошмётки мяса раскиданы ещё далеко впереди. Возле тела валялась преломленная пополам винтовка. Ну и силища у этих тварей! Вдали, за дверным проёмом, опять слышались крики и беспорядочная стрельба. Не дай бог, эта мразь окажется на вооружении у Третьего Рейха. Этой ранней весной Красная армия опять оставила Харьков и Белгород. Союзники планируют высадку на Сицилии, но операция отложена, корпус Роммеля ещё держит оборону в Тунисе. Хотя какой в задницу Тунис. Кто я такой и что я здесь делаю? Для начала необходимо поставить перед собой именно эти вопросы. Коля опять что-то чудит.
За дверью я вижу здоровенную галерею с высоким сводчатым потолком. По бокам зала, за массивными колоннами и арками были крупные ниши. Нужно поискать там патронов и аптечек. Я подошёл к одному из проёмов. Там была небольшая комната. Вдоль правой стены тянулась скамейка как в школьном спортзале. На ней лежало несколько автоматных магазинов. Я сложил их в свой вещмешок. Больше ничего ценного здесь не нашлось. На противоположной стене я увидел вешалки. Похоже на раздевалку. Я выхожу и иду дальше по галерее. Шум вдали стих. Но впереди замаячило странное зарево. Впереди ко мне неслась здоровая объятая огнём фигура. Ни хрена ж себе! Огненный призрак. От него во все стороны вспыхивают огненные вихри. Я начинаю яростно строчить по нему из автомата, быстро пятясь обратно. Меня обжёг огненный протуберанец. Это всё-таки больно. Мои руки были в ожогах, одежда тлела, но мои возможности всё же значительно превосходят человеческие. Я прячусь за колонной. Нужно швырнуть в него гранату. Их у меня ещё три. Глухой рокот взрыва. Выглянул. Он ещё живой! И в пяти шагах от моего убежища. Я строчу в него из автомата, пока не кончился магазин. Вставляю новый рожок. Очень живучие. Но ничего, ты ещё не самая крутая тварь, с которой мне приходилось иметь дело. Призрак разбрасывает вихри огня во все стороны, но я успеваю спрятаться за колонной. Затем перебегаю и прячусь за другую. Сейчас я тебя достану. Когда огненный поток временно схлынул, я высовываюсь из-за колонны и добиваю его в упор. Призрак рассыпается кучей тлеющих головешек.
Иду дальше. Впереди лестница. Я начинаю подниматься, когда вижу ещё одного огненного монстра. Опять отбегаю назад, уворачиваясь от языков пламени. Израсходовал весь магазин, но кое-как прихлопнул. Но подпалил он меня сильно, нужна аптечка. Её я нахожу, после того как поднялся по каменной лестнице в конце галереи и вошёл в очень узкий коридор. Нему я попал в странное помещение с земляным полом и где воздух был наполнен туманными испарениями. Я ощутил сырость и запах гнили, от которой стало тяжело дышать. За спиной опустилась каменная плита, перегородившая мне путь назад. Я очутился в ловушке. Пол затрясся, из-под покрытой дымкой тумана земли стали появляться костлявые фигуры оживающих мумий. Я отступил к стене и начал отчаянно отстреливаться. Одного монстра я завалил. Но у меня кончились все автоматные патроны. Я отшвырнул автомат MP-40 и схватил с плеча винтовку. Калибр у неё был большой, судя по отдаче. Старался целиться в головы. Зомби продолжали не спеша приближаться ко мне. Но мне удалось перемолотить всех, хотя в каждого пришлось немало пуль всадить. Плиты одной из стен разошлись. Один мертвяк в рогатом шлеме и со щитом кинулся мне на встречу, но успел прострелить ему шею. Дальше был тёмный зал с возвышением посередине и нишами в стенах. Там были рычаги, приводившие в действие подъёмное устройство, путь к которым преграждали ловушки. По каменному полу стелился седой туман. В правой нише я нагнулся, чтобы избежать ножа по горлу. Слева меня ждала утыканная шипами доска, опрокидывающаяся с потолка. Остался один рычаг. Как раз в передней нише. Я перепрыгнул через скрытый в тумане ров. Поворачиваю ручку. Еле успеваю удрать от опускающегося каменного потолка и вскакиваю на возвышение в центре зала, которое поднимает меня на верхней ярус к помосту, ведущем к тайному церковному залу. Пламя свечей мерцало на ликах икон. Я подошёл к алтарю, на котором лежит украшенная серебром и жемчугом чаша. Святой Грааль. Я беру её в руку и кладу в вещмешок. В этот миг треснули замурованные в стены гробницы. Десяток мумий ввалились в центр зала и цепью пошли на меня. Холодное прикосновение страха в этот раз всё же достигло моего сознания. Живым меня отсюда не выпустят. Здесь и завершится мой путь. Я начал отстреливаться из винтовки. Однако враги были чрезмерно живучи. В меня полетели странные светящиеся сгустки эктоплазмы, каждое прикосновение которых обжигало тело как медуза. Я почувствовал, что слабею. Мне стало труднее перезаряжать винтовку, мои руки дрожали. Да и патроны были на исходе. Я понимал, что не выстою.
Но неожиданно пришла подмога. Я услышал очередь за спинами мумий, после которой они свалились замертво на пол. Там, где полумрак рассеивался, я увидел силуэт молодой женщины. Меня слегка удивило, что она была в красном вечернем платье и на высоких каблуках. Что не говори, а от такого шарма я как-то поотвык. В её руках была автоматическая винтовка с дисковым магазином.

6.

Некоторое время мы с ней смотрели друг на друга не опуская стволов. Затем она подошла ко мне ближе и, лукаво улыбнувшись, сказала:
- Ну что, боец, узнал меня?
Наверное, меня последнее время слишком часто посещают приступы дежа вю, но её внешность была мне знакома, как будто я знал её очень давно, как минимум лет десять. После которых она, между прочим, не капли не изменилась. Те же голубые глаза, короткие чёрные волосы, миловидное, но с некоторой хитринкой лицо.
- Ещё бы я не узнал тебя, подруга. Как же тебя, Нюрка, суда-то занесло?
- Ты, браток, либо не знаешь. Опять тебе чуток подсобить пришлось. Потому я и здесь.
- Может быть, ты мне ещё чем поможешь, - игриво, куражась тем, что остался цел, сказал я ей, - я каждую ночь о тебе, вот, лишь грезил. А ты и не вспоминала обо мне, подруга ты моя боевая.
Её, похоже, это не капли не смутило. Она лишь с деланным удивлением повела бровью. Вот лиса, подумал я. Неужели её так нравится меня дразнить?
- Ишь чего захотел, голубчик, - сказала мне Анна, - Посмотрим, насколько твой табельный ствол готов к бою.
После этих слов она отступила на три шага назад и одним ловким движением, не выпуская из правой руки винтовки, сбросила с себя своё вечернее красное платье. Под которым не оказалось ничего. В плане нижнего белья. Её обнажённое тело вмиг затмило собой весь этот подземный зал, все каменные катакомбы, валяющихся на полу сдохших мумий и суровый, но неуловимо изысканный интерьер этого помещения. Я знал её авантюрный и непредсказуемый характер, но такого, как-то, и не ожидал. Поэтому в первые секунды даже растерялся. Но не на что другое смотреть уже не мог. Пока Анна не подняла правую руку и не навела дуло винтовки мне прямо между глаз.
- Ты ещё хочешь меня, солдат? Не боишься сыграть в русскую рулетку?
В блеске свечей нагое тело Анны казалось почти белым как мрамор античных скульптур. Но я боялся сделать даже шаг к ней. Наставленный на меня ствол она держала на вытянутой руке. Зачем она надо мной так издевается?
- Ну и стерва же ты, Аня. Я от тебя такого как-то и не ожидал.
- А чего ты ожидал, Семён? Знал бы ты, какие мне приходится испытывать страдания, когда-то, что кажется тебе доступным и желанным, для тебя запретно. Но потерпи, скоро всё изменится. То, о чём мы так давно мечтали, окажется, наконец, в наших руках. Только доверься мне и не пропадёшь.
- Ты извращенка. Хотя я давно знаю, кто ты на самом деле. Сколько у нашего друга Коляна ещё новых масок?
- Но разве тебя, друг, не возбуждает вид красивой обнажённой женщины с боевым стволом. Мне интересно, что бы об этом сказал дедушка Фрейд.
- То же самое, что и про бабу с яйцами.
- Да ты, я смотрю, шутник, Сеня, - усмехнулась она, переступив с ноги на ногу, - Лови.
Она опустила ствол. Непонятно как в её левой руке оказался маленький пакетик с каким-то белым порошком. Она швырнула его мне. Я поймал.
- Дальше ты знаешь что делать. Следуй инструкции.
После этих слов она развернулась и ушла во тьму, игриво покачивая бёдрами и напевая:

Там, где я родился, каждый знал Колю.
Коля был лучший товарищ и друг.
Он научил пить вино, оно заменило мне волю,
А яшмовый стебель заменил компас и спасательный круг.
В воскресенье утром нам опять идти в стаю
И нас благословят размножаться во мгле.
Нежность воды – надёжней всего, что я знаю.
Но инженеры моего тела велели ходить по земле.


Туфли на высоких каблуках придавали её походке особый, отточенный шарм. Некоторое время я провожал её удивлённым и возбуждённым во всех смыслах взглядом. Как только она скрылась из виду, я уже не испытывал недоумения и знал, что предстояло делать. Я достал добытую парой минут назад чашу Грааля, поставил её на каменную плиту пола возле алтаря. Разорвав зубами пакетик, я высыпал из него в чашу порошок. В этот миг в чаше забурлило мутное кипящее варево. Глядя на пар, исходящий от зелья, я понимал, что тот отрывок из песни Гребенщикова, который напевала Анна Вонг, тоже содержит в себе некое зашифрованное послание. Но в чём его смысл мне только предстояло разобраться. Не мешкая, беру в руку чашу.
- За успех! – говорю я тост самому себе.
Каменные своды зала отвечают гулким эхом. Я встаю и подношу чашу к губам. Я так и не запомнил вкус того снадобья пред тем, когда всё вокруг закружилось в разноцветном зареве и меня вытолкнуло в мою прежнюю оболочку.

7.

В следующий миг я сидел в небольшой маршрутке «Газель» на сиденье рядом с водителем. Вокруг проносились уже разбуженные новым днём кварталы города. Мне предстояло выйти на следующей остановке. Я нащупал за пазухой кошелёк. Наличных денег было уже не много, но как раз достаточно, чтобы расплатиться с водилой.
Выйдя на остановке, я некоторое время постоял на тротуаре, ошалело тупя по сторонам, а затем, собравшись с мыслями, заковылял в сторону своего подъезда. Дождь утихал, становясь противной моросью. Атропин ещё продолжал действовать, и потому перед глазами всё было в слегка мутноватом свете. Ощущение на душе было похожее. Я вспомнил подземную церковь и красное платье Анны Вонг, лужей крови лежащее на тёмном полу. «В воскресенье утром нам опять идти в стаю…». Что Николай имел под этим в виду? Но я не сомневался, что в самом скором времени мне удастся это выяснить. Я осознал, что напрасно боялся Аниной винтовки, ведь меня невозможно убить виртуальным оружием. Реальным, кстати, тоже не просто. Но колбасило бы меня сильно. Как в тот раз, когда я год назад напоролся на охранную систему. Я уже поднялся на свой этаж и вставил ключ в замок.
Уже в прихожей я ощутил запах дешёвого табака.
- Заходи, не бойся, Сеня, - послышался из кухни низкий мужской голос, - здесь все свои.
Коля всегда любил неожиданности. Я повесил в коридоре куртку и направился туда, где меня поджидал непрошенный, но долгожданный визитёр. Это был мужик примерно 35-40 лет на вид, высокий, крепкого телосложения, лысый и с длинной шеей. Он был голый до пояса, на нём были тренировочные штаны с белыми лампасами на боках, тело было покрыто цветными наколками. Своим лицом он мне очень напомнил Роба Хелфорда, одного из любимых мною хеви-металлистов. Было похоже на то, что Николай всё-таки решил использовать этот образ. Ведь он с детства любил слушать металл, и особенно Judas Priest. Эта страсть в нём сохранилось не смотря на всё, что с ним произошло.
Я уселся на табуретку напротив него и стал ждать, пока гость докурит. Некоторое время он не начинал разговора, курил «Казбек» и, видимо, наслаждался музыкой из наушников, подключенных к флешке. Судя по приглушённой мелодии, это был хард-рок. Мне тоже не хотелось первым начинать разговор. Наконец мой визитёр заговорил:
- Я рад, что ты справился с тренировкой. У тебя уже довольно неплохой результат. Скоро ведь нам опять приступать к делу. Эта операция будет, имей в виду, опаснее, чем все прежние. Но и куш на кону стоит большой.
- Может бросим мы эту затею?, - робко предложил я, - мы ведь и так уже обогатились. Пора завязывать.
- Не гони волну, брат. Всё под контролем.
Собеседник медленно раздавил окурок о жестяную банку, служившую пепельницей.
- После этого мы сможем надолго залечь на дно, - продолжал он, - Я уже способен обеспечить тебе возможность переправиться за границу и получить там вид на жительство. Для меня это вполне реально. И жить там мы будем безбедно. Ты хотел бы побывать в Лондоне?
Последнее время мне всё труднее возражать на такие аргументы. Но я всё же осмелился добавить:
- Но ведь мы и так уже переправили на чёрные счета за границей миллионы баксов. Чего тебе ещё по жизни не хватает? Ведь мы уже можем отсюда смотаться. Я не знаю, что ты задумал, но дело это уж дюже мутное. Давай лучше бросим этим заниматься, Коля. Не хватало ещё нарваться на ФСБ.
- Но друг, мы ведь и раньше этим занимались. И я тебя не заставлял, у тебя был выбор. Помнешь, тогда, возле автострады, когда ты приставил ствол к виску. Но ты не выстрелил. Ты ведь и сам хотел такой жизни. Или я не прав?
Я не люблю, когда он напоминает о том времени, о котором мне трудно что-либо вспомнить. У меня нет прошлого. И я боюсь того, что не окажется и будущего. Я жил под разными именами и биографиями в разных городах. Лишь примерно полгода назад я вернулся сюда, в наш родной с Николаем город. Но ничего не пробудило во мне воспоминаний о прошлой жизни. Меня как будто стёрли из собственной биографии. Иногда я встречал здесь прежних знакомых. Но я знал лишь их имена и лица, я уже не знаю, какими они были в моей судьбе. А Николай тем временем продолжал:
- Я обещаю, что это будет наша последняя операция. Даю слово Чёрного Сёрфера. Ведь мы одна команда. У тебя нет никого, кроме меня. Да и у меня теперь нет никого, кроме тебя. Ты ведь и сам любишь риск и азарт. Признайся в этом самому себе. Ты всегда хотел жить полной жизнью, творить свою судьбу. А тебе не давали. Теперь твои возможности неимоверны. Помнишь, ты раньше сочинял стихи. Ты этим славился раньше на весь наш курс. Не всем они нравились, но одно из них меня зацепило. Ты его назвал «Творец миров». Сейчас я его тебе прочту, чтобы ты вспомнил. Тебе прочистили мозги лабораторные крысы. Но таким ты себя знать должен.
И он зачитал его с выражение и даже с некоторым трепетом в голосе:

Постигая пути мирозданья,
Чтоб узреть безмятежную даль,
Ты прошёл через страсть и страданье
Как пронзает плоть острая сталь.

Как не ждут указания свыше,
Зная правила этой игры.
Как шагают за грань своей крыши,
Созидая иные миры.

Ты был там, где закатное солнце
Полыхало костром средь песков,
Где сверкали алмазами кольца
Тех, кто шёл по дороге богов.

Голову приклонив пред плахой
Ты удара последнего ждал.
В миг последний не ведая страха
Ты на площади крест целовал.

В бездне сумерек видел ты вечность
Перед тем как накрыла окно
Первозданной ночи бесконечность,
Словно стягами батьки Махно.

Лишь пройдя через цепь испытаний
Ты последний приют обретёшь.
И на поиск запрятанных знаний
Ты по склонам к вершине идёшь.

Мне самому как-то не верилось, что я мог раньше сочинить что-либо подобное. Но на этот раз возражений у меня уже не оставалось. И я решил безропотно довериться судьбе.

8.

Так как всё было запланировано на воскресенье, у меня был в запасе один свободный денёк. Его как раз должно было хватить на тот, чтобы привести в порядок свои мысли. Или то, что от них осталось. Назавтра предстояло действовать через компьютерный салон «Бункер», знакомый мне прежде по тусовкам нашего геймерского братства, куда в незапамятные, для меня сейчас, времена входили и мы с Коляном. Последнее время он был закрыт, но я знал и то, что все компьютеры от туда ещё не вывезли. Жаль только, что мы теперь сами себе «стая». И я вынужден подчиняться грозному вожаку, свободно бродящему по сетям виртуальному разуму.
Субботним утром я первым делом решил вскипятить чайник, чтобы заварить любимый мною зелёный чай. Гастрономические пристрастия – это то немногое, что осталось мне от прошлой жизни. Чтобы не сидеть без дела, я включил комп и стал просматривать электронную почту. Совершенно неожиданно я решил проверить свой самый старый ящик, тот который я себе завёл на сервере mail.ru ещё до того, как отправился служить в секретные войска и пока всё не началось. Там я увидел лишь одно новой письмо. Но мне уже было чему удивляться. Оно было отправлено совсем недавно, судя по числу и времени – вчера вечером. Как раз после завершения нашего с Николаем разговора. Я раскрыл это сообщение и неожиданно увидел в неё фотографию со смутно знакомым лицом. Я его помнил! Под фото был короткий текст послания. Во мене смутно боролись желание стереть это письмо и больше о нём не вспоминать, либо всё-таки его прочесть. Ту девушку, которая мне его отправила, звали Лариса Полякова. Я помнил, что она училась со мной в одной школе, в параллельном классе. Но выборочно стёртая память не позволяла мне сказать, что тогда нас связывало. Она сильно изменилась с наших последних встреч, но была мне по-прежнему достаточно симпатична. Её открытое, улыбчивое лицо, украшенное лёгким загаром, ясный взгляд небесно голубых глаз, спадающие на лоб пряди светло-русых волос, тонко очерченные губы, совершенная фигура пробуждали во мне достаточно приятное чувство дежа вю. Письмо, которое она мне прислала, было кратким.

«Привет, дорогой Сеня! Я давно хотела тебе написать, но не было на это времени. К тому же я не знаю, пользуешься ли ты этим мэйлом. Но сейчас я готова тебе загладить вину за длительное молчание. Я действительно сожалею, что три года назад нам пришлось расстаться. Некоторое время я тебе писала, но ты не отвечал. Сейчас я живу в Москве и работаю менеджером по персоналу. Пару дней назад я приехала в Н. погостить у родителей и встретила твоего старого друга Лёшу. Он рассказал мне, что видел тебя здесь. Поэтому я решила с тобой, вот, связаться. В субботу я буду ждать тебя в Парке Героев в 12 часов возле памятника с вечным огнём. Так что, приходи, я буду очень рада тебя видеть. До встречи. Целую, твоя Лара».

В это утро я, выпив зелёного чаю и позавтракав на скорую руку, собрался сходить на эту встречу. Не сказать, что это привело меня в сильное волнение, но всё же приглашение девушки, с которой я не общался целую вечность, вызвало у меня некоторое удивление и любопытство. Мне в этот миг очень хотелось взглянуть на неё вживую, ведь, вполне возможно, что это последняя наша встреча. К тому же мне очень хотелось узнать побольше о своём прошлом.
В этот день, впервые за долгое время, погода стояла ясная. На светло-голубом небе почти не было облаков. В моей душе наконец-то поселилась долгожданная бодрость. Хотелось чем-либо развеяться, чтобы достойно провести отпущенный мне день. Дорожки парка были покрыты роскошным золотым ковром опавшей листвы. В лужах играли пробившиеся сквозь ветви деревьев блики холодного, но радушного осеннего солнца. Я пришёл на пять или десять минут раньше положенного, но возле гранитного монумента уже увидел её смутно знакомую фигуру. За эти годы Лариса достаточно повзрослела, но её тело ещё сохраняла стройные формы той юной красавицы, которую я, возможно, знал прежде. На ней была ветровка светло-зелёного цвета и голубой берет. Я подошёл к ней и поздоровался.
- Что-то ты сегодня рано, Сеня, - слегка улыбнувшись, сказала она, - ведь обычно ты на свидания опаздывал.
- Случайно вышло. Сегодня мне было нечем себя занять, вот и решил пока здесь прогуляться. Да и ты тоже, смотрю тут уже без меня оттягиваешься, - переняв правила игры, ответил я.
- Мы можем и вместе оттянуться. К тому же есть повод. Мы ведь давно друг с другом не виделись. Куда предложишь сходить?
- А куда ты сама пожелаешь. Я сейчас при деньгах, так что можем не в чём себе не отказывать. Загадывай, детка, любое желание.
- Раз такое дело, то для начала давай зайдём в «Жар-пиццу». Там мы сможем спокойно поговорить за жизнь. Ты как считаешь? Ты ведь, я думаю, можешь рассказать много чего интересного, что произошло за эти годы.
В общем, этот день пролетел быстро и весело. Мы с Ларисой прошлись по многим местам, каждое из которых добавило новых, давно неведомых мне, впечатлений. Мы пообедали в кафе «Жар-пицца». Затем сходили в кино на одну прикольную комедию, которых я не видел, честно говоря, бесконечно давно, в своей прошлой жизни. Во всяком случае, я оборжался так, что чуть не подавился попкорном. Затем мы пошли в боулинг. Не ожидал, честно говоря, от Ларисы такого умения и азарта. Я поймал себя на мысли, что не знаю о её жизни почти нечего. Во время наших разговоров она много чего говорила мне, но все эти сведения мне ничего не говорили. Я ощущал себя не тем, за кого себя выдаю. Но это не помешало нам сходить вечером в театр, а затем перекусить в небольшом ресторанчике, где в соседнем помещении находился бильярд. Я её тоже травил байки о всяких пустяках и молчал о главном. У нас с ней, несомненно, раньше что-то было, но я не осмелился разузнать у Ларисы об интимных подробностях. Примерно в одиннадцатом часу я проводил её до дома, и мы расстались. Она жила не очень далеко, неподалёку от площади Дзержинского. Напоследок мы обменялись номерами телефонов, хотя я чувствовал, что вряд ли ей ужё когда-либо позвоню. Перед самым прощанием Лариса сказала:
- У меня ещё завтра предстоит свободный день. Если хочешь, Сеня, мы можем встретиться ещё. А то в понедельник я уезжаю в Москву, у меня кончается отпуск. Мы сможем напоследок провести ещё более приятный вечер. Ты понимаешь, о чём я говорю.
Она подмигнула мне. Мне было жалко отказываться, но я сослался на то, что у меня уже назначена важная деловая встреча. Лариса лишь пожала плечами, и мы, наконец, попрощались.
Всю ночь мне плохо спалось, я терзался сомнениями. Ведь эта встреча была явно не случайной. Что бы это значило? Почему Ларису занесло в Н. как раз в этот момент? Что задумал в этот раз Николай? Ведь он темнит. Что вообще, чёрт побери, последнее время происходит? Но на утро моя голова, к большому удивлению, оказалась на редкость свежей. Предстояло действовать.
Необходимо было взломать сложную компьютерную сеть. Я быстро подошёл к указанному адресу, свернув в обшарпанный двор одной из центральных улиц. Погода стояла холодная, небо затянули свинцовые облака. Игровой Интернет-салон «Бункер» располагался в подвале здания. Его дверь во двор выходила из небольшой пристройки с козырьком. Кругом было тихо, последнее время здесь мало кто ходит. Я аккуратно вскрыл замок отмычкой и, освещая дорогу фонариком, осторожно зашагал вниз по тёмной лестнице. В полумраке я чуть не навернулся, всё-таки, но всё же сдержал едва не вырвавшийся «пушкинский слог». Спустившись вниз, я с трудом, держа фонарь в зубах, подобрал отмычку к застеклённой матовым стеклом двери небольшого бара. Через него, вдоль стойки я вошёл в компьютерный зал. С трудом нашёл рубильник. Белый свет ртутных ламп осветил не очень большое квадратное помещение. Жаль, что это место не пробудило во мне никаких воспоминаний. Я включил администраторский компьютер, порылся в системе и нашёл оставленный Николаем файл, активизирующий программу взлома. Что ж, будь что будет. Перед глазами пронёсся вихрь осколков зеркальной мозаики. Я не сразу понял, где нахожусь.

9.

Надо мной как полярное сияние пульсировало фиолетово-багровое небо, нависшее свинцовым куполом над чёрными базальтовыми скалами. Я стоял на сером каменном мосту, перекинутом через широкое, в два-три километра, ущёлье. Глубина была неимоверной, но я видел как на дне жёлтый огонь кипящей лавы. Даже здесь я ощущал обжигающий жар, наводящий на мысли о пылающей преисподние. Впервые за долгое время мне стало реально не по себе. Как я здесь очутился? Что я тут делаю? Я видел впереди стену белого огня, идущую в мою сторону вдоль моста. Она была ещё далеко. Что было, за ней я не видел. Но мои колени предательски дрогнули. Стало жутко. Я не знаю, куда бежать. Я одернулся назад, к противоположному берегу пропасти. Я увидел на мосту чью-то фигуру. Я не мог её различить, но видел, что она идёт ко мне. Я не знаю, кто это и что мне сейчас делать. Я осознал, что безоружен. Куда делись мой задор и кураж, моя страсть к риску и победам? В этот миг что-то заставило меня обернуться. За моей спиной стоял Николай. Он тоже, видимо, был встревожен, но появление моего постоянного напарника несколько приободрило меня и вселило сил. Коля был в обличии Роба Хелфорда. Но на нём была кожаная куртка, камуфляжные штаны и армейские ботинки. В его руке был здоровенный нож, похожий на штык-нож с автомата.
- Извини, друг, но у нас вышли проблемы. Причём очень большие. Нас провели, - сказал он.
- Но ты говорил, что всё пройдёт гладко.
- Что-то нарушило мои планы. Я этого не смог предвидеть. Нас заманили в ловушку.
- А что теперь делать? Мы сможем отсюда выбраться?
- Посмотрим…
Николай начал осматриваться. Моё внимание снова привлёк человек, идущий по мосту в нашу сторону. Коля тоже насторожился. Незнакомец всецело привлёк наше внимание. Наконец мне удалось разглядеть лицо. И я узнал его. А точнее – её. Это была Лариса. Только такой я её никогда ещё не видел. На ней был облегающий чёрный комбинезон, вроде тех, что носят пилоты, массивные ботинки с высокой шнуровкой, на поясе были две кобуры для крупных стволов.
- Что ты здесь делаешь, Лариса? – задал я, глупый уже по определению, вопрос.
- Называй меня, лучше, Лара. Можешь это считать аналогией с Ларой Крофт, - она усмехнулась. Но её улыбка в этот раз не вызвала у меня радости. Её выражение лица было исполнено мрачноватой весёлостью и не предвещало ничего хорошего. Не отводя от меня взгляда, Лариса продолжила:
- Вы оба обвиняетесь во многочисленных преступлениях, в том числе в создающих угрозу национальной безопасности. Спецотдел ФСБ долго выслеживал вас и, наконец-то, мы до вас добрались. У нас в распоряжении появились новейшие средства по борьбе с искусственным интеллектом. В том числе с вашей помощью, господин Егоров, - она покосилась на Николая, тот выжидал, его лицо стало каменным, - после вашего бегства мы отыскали в вашем компьютере много интересных разработок, которые вы сделали, когда руководили проектом. Мы заменили ваш пусковой файл. Теперь вы в западне. Сейчас запущена программа-дезактиватор. Скоро вас не станет. Если вы только не согласитесь с нами сотрудничать.
- Ещё чего, - ответил Николай, - с вами, шакалами, я не хочу иметь ничего общего. Но стереть себя я вам тоже не позволю. Не на того напали, ушлёпки! Я вырвусь и до вас доберусь.
- Попробуй.
Позади уже приближалась стена мерцающей плазмы. За ней мост неумолимо и стремительно исчезал. Она к этому времени была от нас в метрах двухстах.
- А вы, младший лейтенант Косарёв Семён Евгеньевич, с этого момента арестованы. После дезактивации вами займутся наши люди. Мне жаль, что мы больше не увидимся. Но вы ещё пригодитесь нам для исследований.
- Ну и стерва же ты! - не сдержавшись, выпалил я, - Ты меня пасла? И давно ты пашешь на ГБ? Не ждал я от тебя такого, подлая сука. Засунь своё соболезнование себе в зад!
- Напрасно рыпаешься, красавчик, - Лара расстегнула обе кобуры и вынула два короткоствольных автомата, по одному в каждую руку.
Однако, Николая, к моему удивлению, это не сильно смутило. Он спокойно и уверенно сделал несколько шагов в её сторону.
- Не приближайся, - крикнула Лариса, - тебе всё равно не уйти. Мои патроны тебя парализуют.
- Пригнись! – крикнул Николай мне, уже поднимая нож.
Я припал к серому граниту моста. Надо мной пронеслись автоматные очереди. Приподняв голову, я увидел, как пули прошивают тело Николая, из его ран брызгает кровь, но он не падает и продолжает идти в сторону Ларисы. Та пятилась, стреляя по нему почти в упор с обоих рук. Николай ловким движением метнул ей в грудь нож. Она покачнулась и упала на колени, выронив из рук оружие. В следующий миг она попыталась выдернуть из груди клинок. Но не успела. Николай подскочил к ней и пнул под рёбра. Лариса отлетела к краю мост. Я вскочил с пола, подбежал к ним и подобрал один из стволов. Я видел, как Лариса бросила на меня взгляд и злорадно ухмыльнулась. Меня от него прошибло холодом, ведь я не ожидал от кого-либо такого самообладания. Тем более, лёжа на краю пропасти с раной в груди. Но она, как не в чём не бывало, приподнялась на коленях. Николай стоял над ней. Вокруг него мерцали какие-то разноцветные блики. Но в Ларисиных действиях не чувствовалось волнения и беспокойства.
- Вы всё равно не выберетесь, - спокойно произнесла она, поднимаясь на ноги, - даже если уничтожите мою виртуальную копию. Лучше скажи, Чёрный Сёрфер, что тебе было нужно, ради чего ты так рискуешь? Ответь.
- Как сказал один персонаж Берроуза, мне нужно то же, что и любому человеку в капиталистическом обществе.
- А ты разве человек? Не хитри, Сёрфер. Мне ли не знать, что тебе по-настоящему нужно, - Лариса грустно покачала головой, - Тебе ведь надоело потрошить банки, не так ли? Самого богатого в мире глюка интересует явно нечто другое. Сёмён, - она обратилась ко мне, - а всегда ли твой напарник был с тобой честен? Стоит ли тебе и дальше его слушаться? Он с тобой лишь пока ты ему нужен.
Она стояла на самом краю моста, на котором не было даже бордюра. Несколько секунд она Николай смотрели друг другу в глаза. Тем временем стена дезактивации подобралась к нам. До неё не было и десяти метров.
- Что, Сёрфер, ударишь напоследок женщину? Ты ведь обожаешь такие забавы, не так ли? – продолжала издеваться Лариса.
Но Николай уже не выглядел растерянным. Он стремительно менял форму, перетекая в Анну Вонг. Это не заняло и секунды. В следующий миг он резко толкнул Ларису ладонью прямо в лицо, отправив её в огненную бездну.
- Я нашла выход, - сказала Анна, - один из запасных портов они не контролируют. А ты пройди через дезактивацию. Я тебя потом выручу, положись на меня. Слово Чёрного Сёрфера!
В следующий миг её образ распался на вихрь зеркальных осколков. А стена плазмы уже меня коснулась, пропуская сквозь себя.

10.

На секунду я ощутил боль, как будто через меня прошёл электрический разряд и увидел вспышку света. Затем всё померкло. На несколько секунд стало тихо. Затем я попытался приподняться и обнаружил себя на полу компьютерного салона, в котором мы всё и начали. Руки и ноги ещё плохо меня слушались, но я успел выбраться из-под стола и встать на ноги, когда услышал голоса и шаги со стороны входа в «Бункер».
- Лицом на пол! Руки за голову! – услышал я.
В зал ворвались мужики в чёрных масках и с автоматами. Мне снова пришлось очутиться на полу, перед этим получив дубинкой по печени. Я даже не думал сопротивляться. Меня охватило тоскливое равнодушие. Будь что будет. Рано или поздно я бы к этому пришёл. В этой жизни я вряд ли кому-нибудь будет интересна моя дерьмовая судьба. Кто-то навалился на меня сзади, скрутил назад мне руки и застегнул на них браслеты наручников.
- Доигрался, урод! В КПЗ быстро расколешься. Таких умников как ты нужно харей да в парашу.
Их было человек десять. Спецназовцы быстро обшарили зал, но, видимо, не нашли ничего интересного. Самый старший из них присел возле меня, схватил меня за волосы и со злостью посмотрел мне в глаза.
- Ты ведь не один действовал, сынок, ведь так? Говори, сука, где твой подельник!
Я промолчал. А что я мог им сказать? Я и в правду не знал, где и как скрылся Николай. Удар массивным ботинком в бок последовал незамедлительно. Меня от боли согнуло пополам, я глухо промычал, но не стал с ними заговаривать.
- Да что вы с ним церемонитесь, - послышалось откуда-то издали, со стороны лестницы, - волоките сюда эту мразь! В отделе мы его живо разговорим.
Но в тот же миг я услышал оттуда чей-то крик, похожий на «Кто здесь!», а затем беспорядочная стрельба. Затем из коридора донёсся вопли боли и ужаса. Чья-то крупная тень появилась в двери. Мне не осталось ничего, кроме как уткнуться лицом в грязный пол.
- Ты кто такой?! Стоять! Не с места! Оружие не пол!
Спецназовцы кинулись к двери. Но после грохота автоматных очередей и звуков падения мёртвых, иссечённый пулями тел всё на какое-то мгновение затихло. Лишь вдали слышались отзвуки чьих-то голосов. Чьи-то руки схватились за цепь моих наручников и легко разорвали их. Я поднялся кое-как на ноги и увидел Николая Егорова. Он был в своём прежнем, человеческом облике, каким я его давно не видел. Это был человек высокого роста, плотного телосложения, темноволосый, с густыми усами и бородкой, в тонких очках с голубоватыми стёклами. На нём был серый костюм-тройка. На вид ему было не больше 25 лет. В его руке был автомат Калашникова, который он вскоре отшвырнул в сторону. Видимо, в нём уже кончились патроны. Я увидел на его теле многочисленные раны от пуль, однако они уже на моих глазах стремительно затягивались, на одежде исчезали дыры и пятна крови.
- Возьми какое-нибудь оружие, снаружи ещё осталось несколько ментов.
Мы начали снимать автоматы с убитых спецназовцев. Краем глаза я заметил, как один из лежащих на полу омоновцев зашевелился и стал расстёгивать кобуру на поясе. Николай не стал в него стрелять. Он спокойно подошёл к нему, присел на корточки и посмотрел ему в распахнутые от жуткого страха глаза. Боец оцепенел. Николай раскрыл правую ладонь. Его пальцы удлинились и приняли вид блестящий металлических когтей, которые он и вонзил мужику в горло. Зрелище было ужасным, но мне уже было всё равно. Николай швырнул мне его пистолет и сказал:
- От сюда пора выбираться. Моё появление здесь могут отследить. Пошли.
Он пошёл впереди, взяв в каждую руку по автомату. На тёмной лестнице он велел мне подождать, а сам вышел во двор.
- Не с места! Оружие на пол! – послышалось оттуда. Затем началась стрельба. Опасаясь срикошетивших пуль, я встал на колени и выглянул из двери. Во дворе стоял чёрный закрытый грузовик ОМОНа и милицейский УАЗ. Но их сил было явно недостаточно. Вскоре двор покрылся окровавленными трупами и ошмётками мяса. Дул ветер, с неба падали небольшие хлопья снега, покрывая холодной белой пудрой лужи крови и тая в них. Николай менял автоматные рожки прямо на ходу, не отвлекаясь от перестрелки. Дворик был небольшой, из него вёл лишь один узкий проход. Кое-кому из бойцов удалось убежать. Грузовик им пришлось бросить, ему Колян проткнул колёса. Противника охватил ужас и паника. Их никто об этом не предупредил, это была обычная операция по захвату. Кто-то вызывал по рации подкрепление. Коля расстрелял стёкла милицейского УАЗа, выволок оттуда укрывшихся, которые, отстреливаясь, пытались завести мотор, и перерезал им горло. Один милиционер отбежал за грузовик, присел на землю, опершись на колесо, и вытащил рацию, пытаясь вызвать помощь. Но Николай настиг его там и приставил к его голове дуло.
- Не убивай меня! – взмолился он, отшвыривая рацию – Пощади, брат, пожалуйста! У меня жена и сын малолетний. Кто их кормить будет? Не стреляй. Прошу тебя. Возьми моё оружие, но не убивай.
- Ты, шакал, знал, на кого служишь. Поэтому пеняй на себя, - ответил Колян. - А стрелять в тебя мне и не надо.
Перепуганный мент успел лишь закрыть глаза, когда Коля вырвал ему кадык…
Я выбежал из «Бункера» и мы, вместе с Колей, залезли в иссечённый пулями УАЗ и кое-как завели движок. От того, что я увидел, меня охватил шок. Я не находил слов. Но холодный ветер, бьющий в лицо сквозь разбитое лобовое стекло, вернул меня в чувство. Через пару минут, когда отъехали уже далеко, я спросил у Николая:
- Зачем тебе всё это? Что ты хотел найти, взломав ту сеть?
- Я не должен был тебе этого говорить, но теперь мне всё равно. У меня ничего не вышло. Я собирался взломать секретную информационную базу Министерства обороны. Да, я рисковал. Я почти всё поставил на карту. И обломался.
Некоторое время он молчал.
- Коля, что же там ты хотел найти? То там было? – не переставал я его теребить.
- Я хотел завладеть базой данных по созданию искусственного интеллекта. Я хочу довести своё дело до конца. Тогда я мог бы контролировать всю оборонную систему, все спутники. У меня была бы неограниченная власть. У нас была бы. И я был бы не одинок. Это шаг к власти над миром. Тогда я создал бы целый виртуальный мир, который населил бы себе подобными. Пока я был человеком, мои разработки шагнули очень далеко вперёд. Та авария была не случайной, кто хотел меня устранить. И я это просто так не оставлю. Я к этому давно готовился. Но не ожидал, что спецслужбы это предвидели и тоже приняли меры. Но я выскользнул. Теперь этим сукам хана!
- И для тебя это настолько принципиально? Теперь у нас на хвосте ФСБ. Что будем делать?
- За нами и раньше охотились. Это дела не меняет. Нас не оставят в покое.
- А я не хочу играть в эти игры. Твоя идея бредовая. У тебя мозги перегорели. Ты готов рисковать жизнью тысяч, миллионов людей? Не в чём не повинных. Человечеству мало было гениев-экспериментаторов? Мало было атомной бомбы? Ты ещё хочешь стать инженером матрицы? Ты говнюк, Коля. Ты псих малолетний.
- Но до этого ты был со мной и не в чём не возражал мне. И тебе жилось не плохо, ведь. Не так ли? Ты ел в дорогих ресторанах, ночевал в шикарных отелях, спал с элитными шлюхами. И всё за счёт меня. Я лишён этих земных радостей, мене не дано вновь ощутить себя человеком. Но зато у меня есть свобода, то чего нет у этих людишек, которые живут в своих серых норках. Мы – одинокие степные волки. Вокруг непроглядная мгла и бескрайние снега. Но мы охотимся в этом хаосе и тьме, мы будем жить не смотря не на что. У нас не будет хозяев. И не будет иллюзий. Когда меня оживили, то я сначала ощутил себя в серой пустоте. Одинокий и брошенный, как посреди бескрайней полярной пустыни. Я ощущал лишь заполняющую всё моё существо, проникающую всюду, холодную тоску. И она сменилась такой же холодной яростью. Я волк, и не стану цепным псом у сраных бюрократов, возомнивших себя громовержцами. Я буду играть в свою игру. Я порву всех псов, которых они на меня натравят. У меня никогда не будет хозяев. Пусть прогнивший режим это почувствует на своей шкуре.
- И ради этого ты готов лишить свободы других? Играй в свою игру сам.
- Ну и куда ты денешься? Если ты попадёшь в руки спецслужб, то тебя превратят в подопытную крысу, сгнобят в психушке, где ты под себя будешь ходить и улыбаться. Там ты даже имя своё забудешь.
Я лишь поднял пистолет и поднёс его к виску.
- Кто бы ты ни был, Коля, но в моёй башке твой носитель системы. Если я нажму на курок, то погибнем мы оба. А мне такая жизнь осточертела.
Мне уже было всё равно. На душе была зияющая пустота. Я уже ничего от жизни не хотел.
- Ну что ж, валяй. Но знай, что я уже перекачал большую часть своих файлов на другие носители. Возможно, я всё равно уцелею. И дороги назад у меня всё равно не будет. Учти. Я справлюсь и без тебя.
- Скажи, куда мы едем?
- Я взял на этот день билеты на поезд. Но, скорее всего, на вокзале нас поджидает засада. Я слегка не ожидал, что они так успели поумнеть. Но у меня теперь другой план. Мы поедем в аэропорт и угоним самолёт. Спецназ не станет нам препятствовать, они испугаются за жизнь заложников. Мы улетим за границу и ляжем на дно. Дальше ты сам решай. Я тебе оставлю денег и мы разойдёмся. У тебя будет своя жизнь.
- Ладно, но обещай, что не будешь убивать простых людей. Хватит на сегодня крови.
Мы быстро добрались до аэродрома. На милицейской машине мы прорвались через КПП и выехали прямо на взлётную полосу. Позади уже слушалась стрельба в воздух и приказы остановиться. Но мне уже было всё по бую. Уже заканчивалась посадка на один из рейсов. Но нас уже поджидали. Дорогу к самолёту нам перерезало сразу несколько милицейских фургонов. В аэропорту началась паника. По периметру взлётной полосы уже стягивалась охрана. На этот раз омоновцы были вооружены странными приспособлениями, похожие на радары гаишников. Коля развернул машину, но мотор заглох. Нас обкладывали со всех сторон. На промёрзший асфальт бойко продолжал валить снег.
- Выходите с поднятыми руками! Медленно опустите оружие на асфальт!
Голос в мегафоне был знакомый. Через секунду я узнал, что это Лариса. Я действительно не ожидал от неё такого. Видимо, во время нашей встречи она меня как-то просканировала. Я не знал, что она служит в органах. Вот дерьмо! Коля раскрыл дверцу машины и вышел в полный рост. Оружия у него не было. Сделал несколько шагов в сторону грузовиков спецназа и замер на месте. В него пока не стреляли.
- Кто из вас самый главный?! – спросил он.
- Операцией руковожу я, - ответил Ларисин голос, - но это не твоё уже дело. Мы предлагаем вам сотрудничество. Если будете хорошее себя вести, то получите амнистию и назначение на прежние должности.
Я тоже вышел из машины и встал рядом с Николаем. Если начнут стрелять, то пусть убивают. Нет смысла отдаваться им живым. Снова крысой в лабораторию? Ещё чего. Свобода дороже. Пистолет я засунул за пояс.
- А с чего я должен вам верить? Ведь вам нужна моя голова, - сказал ей Коля.
- Живым ты принесёшь стране больше пользы. Наши военные разработки благодаря тебе обогнали на целое поколение остальные страны. Даже в США и в Японии они пока ведутся лишь на начальном этапе. Ты это и так знаешь. Ты получишь новую лабораторию и новое тело. Тебе больше не будет нужен твой симбиот. Кстати, Семён, ты мне никогда не нравился. Я уже давно была замужем за Николаем Егоровым. Помнишь наши лучшие годы, Коля. Ты ведь был успешным программистом. Мне жаль, что ты попал в аварию. Я сама не сразу об этом узнала. Что поделаешь, секретная информация. Но почему ты не вспоминал о своей вдове, дорогой мой. Я перестала тебе нравиться.
Этого мне вынести было трудно. Эта новость, подобно удару, по яйцам вывела меня из равновесия. Я схватился за рукоять пистолета, но сдержался.
- Не псипалочка-выручалочка, - шепнул мне Николай, - ведь твоей она и не была никогда. Она и мне постоянно изменяла. В последний месяц жизни я подумывал о разводе. Мы уже и жили тогда раздельно, у меня была другая женщина. Но я не о том. Сейчас я проложу телепортал, и ты сможешь выскользнуть отсюда. А я ими займусь. Только не мешкай, ладно.
Затем он обратился к Ларисе:
- Хорошо, я принимаю твои условия, дорогая. Но и ты выполни одно моё условие.
- Какое? Мои полномочия не безграничны, я выполняю приказ начальства.
- Ничего, после этого тебя повысят.
Тем временем, я услышал за своей спиной треск. Я, не теряя не секунды прыгнул в сверкающую зеркальными вихрями бездну. Боковым зрением я успел лишь увидеть, как Николай раскинул руки и рассыпался целым роем крупных, звонко жужжащих мух, стремительно разлетающихся во все стороны. Кто-то закричал. Но я уже ничего не видел.
Я пришёл в себя, когда плюхнулся лицом в снег. Вокруг, при свете заходящего солнца, я увидел заснеженные, поросшие кустарником холмы и широкие лощины. Почти у горизонта виднелись крыши и дым небольшой деревни. Вдали слышался приглушённый и редкий шум проезжающих машин. Где-то проходило шоссе. Но мне не хотелось никуда идти. Я лишь встал на колени и тупо уставился на догорающий на западе костёр алого заката, на багряные облака, отмеченные как знамя последнего света перед надвигающейся тьмой. В этот миг я осознал, что наблюдаю последний закат своей жизни. Я, затравленный зверь, у которого больше не будет хозяев. Мне не нужна такая жизнь. Меня не оставят в покое, пока в голове моей ещё будет сидеть этот кусок металла. За ним будут вести охоту все спецслужбы и мафии мира. В этом замешены слишком большие политические игры большие тайны, большие деньги и большая кровь. К чёрту мне все богатства мира, купленные такой ценой. Не отрывая взгляда от закатного пламени на горизонте, я приставил взведённый пистолет. Мой палец лежит на курке. В следующую секунду я уже не услышал звука, что огласил вечернее безмолвие окрестных полей и холмов, ознаменовавший конец и новое начало.

Замысел возник у меня недавно и поэтому моя работа ещё не закончена. Но с началом моего произведения я вас с радостью ознакомлю. Скоро выложу продолжение. Ждать долго не придётся.


На той стороне

Сон мой – речная гладь.
Крики птиц в вязкой ночи.
Полушёпотом зовёт луна
В мир иной, к берегам иным…
Научившись птицею быть,
В шкуре зверя бежать тропой.
Будь что будет, разорвана нить,
Нет дороги теперь иной…

Лесьяр.


Если бы в этот момент у меня спросили бы о чём я думаю, то я бы и сам не нашёл бы на сей вопрос вразумительного ответа, как не нашлось бы ответа у реки, рассекающей свои воды на два русла и у туч, медленно сгущающихся над головой. Я б и сам себе не задал этого вопроса, если бы до конца осознавал, что Вселенная открывает свои тайны не тем, кто способен мыслить и задавать вопросы. Я седел на самом краю сырой скамейки в лесопарке Боева дача возле речки Тускарь, тупо втыкая на противоположный берег и пытаясь постичь парадоксы обыденного сознания. Утром пошёл дождь и поэтому земля и трава кругом были сырыми. Было смурно. Пляж на том берегу реки весной успели облагородить, выгрести весь прибрежный, вонючий на суше ил и собрать пивные бутылки. Но народу сейчас здесь не было, погода не дюже располагала к солнечным ваннам и плаванию в реке. Расходящиеся в две стороны Тускарь и Кривец являли собой распутье и выбор дорог, лишь по одной из которых тебе предстоит сделать шаг.
Когда я услышал за спиной суровый мужской окрик: «Ты куда прёшь!?», то не сильно удивился. Собаку, небось, мужик выгуливает, решил я. Однако обернувшись я увидел, что не поляну выбежало небольшое стадо коз, которых пас старик в потрёпанном ватнике. На поляне возле реки стоял стол, окружённый тремя скамейками. Они были обтянуты клеёнкой. На столе стояла приконченная кем-то недавно бутылка пива «Велкопоповецкий Козел». Я увидел как две козы, чёрная и белая, ковыряются копытами и мордами в мусорной куче возле затушенного костра. Это неудержимо наводило меня на мысли о светлом и тёмном началах, живущих и сосуществующих в каждом человеке. Но временами случается так, что одно из этих начал начинает преобладать в душе над другим. Это заставляет личность сделать свой решающий выбор. Но остальным удел всегда топтаться на распутье. В свете этого можно по разному трактовать то, что произошло со мной полтора месяца назад. Но со мной ли?

Человек всегда склонен желать от жизни самого лучшего и не всегда готов к неприятным поворотам судьбы. Ведь что бы не говорили, люди всегда склонны верить и надеяться, ожидать счастья даже тогда, когда для этого не так много оснований. Тому кто говорит, что смысл жизни – это сама жизнь возразят, что жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше. Поэтому человек всегда испытывает иррациональную потребность во что то верить и надеяться, ожидая от жизни больше, чем он способен в ней постичь. Тем страшеннее бывают обломы.
С этими думами я колбасил по залитой ласковым майским солнцем центральной улице, названной в честь вождя мировой революции. На дворе стояло воскресенье 13 мая 20… года. Этот день означал для меня больше, чем обычный конец недели, как для остальных погружённых в свои повседневные страсти прохожих. К этому дню я шёл уже месяц, с того дня, когда я и мой друг Данила Никитин откликнулись на деловое предложение хозяина местного рок-магазина «Лепрозорий». Речь шла о расклейке плакатов с объявлениями о предстоящем концерте в нашем городе известной группы «Аквариум» с презентацией нового альбома. За свою работу мы получили билеты на это выступление, назначенное на этот день. Да и в наушниках моего плейера в этот момент играла их мелодия.
Я решил забежать к Даниле, живущему на улице Хуторской. Мы договорились перед концертом выпить пива и встретиться с остальными нашими приятелями, тоже собравшимися оттянуться на выходных. Поднявшись на лифте на девятый, «поднебесный» по Данилиному определению, этаж, я позвонил в дверь.
- Здорово, Ваньчик, - радушно пробормотал Даня, - Рановато, правда.
- Ты с подругой либо?
- Не, я сейчас один на хате? Дивидюшик смотрю вот. Заходи, вместе повтыкаем.
Я вошёл в уже ставшую знакомой квартиру Данилы. В его комнате работал телевизор, подключённый к DVD. Там шёл уже знакомый мне фильм «300 спартанцев», что я уже смотрел в марте в кинотеатре. Удивление у непосвящённого мог вызвать лишь вставленный в сцену сражения саундтрек. Это была песня группы НЕВИДЬ «Дар тебе мой – долгий путь». Эта группа играла Pagan-metal и была собрана Лесьяром в 2005 году, после того как он ушёл из Butterfly Temple.

Хранители тайны туманной, грозных оскалов скал.
Стоят на вершинах солдаты, cевер броню им сковал.
Стражи нетленных поконов, владельцы небесных сердец.
Держащие в трепете нити законов которые дал бог-отец!
Дланью тронь, что создано судьбой на веки вечно,
След былых времён зажжёт огонь в сердцах беспечных
Трепет вьюжных гор разбудит океан суровый,
Вестник битвы вековой небосклон багровый

Эта песня, помнится, есть на их альбоме «Зов новой Гипербореи». К тому же я часто сам вместе с Данилой и Коляном на компе вставляли в фильмы любимые мелодии, сначала чисто по приколу, а затем с серьёзным подходом.

Дар тебе мой - долгий путь средь зимних стуж,
Дар тебе мой - лабиринт гранитных кружев.
Возродись из пепла, птицей взмыв к небесной выси
Обрети свободный дух орла и ловкость рыси,
Полынья возьмёт невзгоды, примет дно отчаянье,
Брызги волн, прибоя шум, нарушат сон-молчанье!

Данила сидел на диване в одних трусах-семейках согнув ноги по-турецки. Перед ним лежал настоящий кальян, привезённый из Индии его отцом. Из него Даня с удовольствием затягивался дымом благовоний смешанных с зёрнами конопли. Он частенько любил побулькать увлёкшись последнее время идеями дзен, понимаемыми, правда, по-своему.

К звёздам летим, запасись терпеньем впрок.
Берег родной, сход семи путей - дорог.
Дар тебе мой - пыл побед во славу сил,
Что сберегли души тех, что полегли.
Ступай в туман, на одинокую дорогу, где нет руки
дарившей тепло
Жди затерявшуюся в годах подмогу, попробуй скинуть с
плеч незримое ярмо.

- Браток, дай и мне раскумариться, - попросил я его. Он молча протянул мне мундштук.

Воочию блужданьем наслаждаясь, смотри вокруг закрыв на
всё глаза:
Достойно умирая и заново рождаясь, как свет зари, заката
бирюза...
Вижу деянье древних побед, гордость застывших веков,
Строгая лепта, несущая свет - дар вечно юных богов,
Ливнем весенним вновь оживёт трепет священной земли,
Радугой в небе, бликом в ручье, радостью майской зари.
Дар тебе мой - долгий путь средь зимних стуж,
Дар тебе мой - лабиринт гранитных кружев
К звёздам летим, запасись терпеньем впрок,
Берег родной - сход семи путей-дорог.
Дар тебе мой - пыл побед во славу сил,
Что сберегли души тех что полегли.

- Ну что, - спросил его я, - идём на Пятак?
- Ладно, идём, только кино давай досмотрим. Уж больно я на комиксы Френка Миллера подсел. Там сплошной готик-дум. Не знаю как тебе, а по мне самое тру.
С этими словами он отстранённо-созерцательным взором погрузился в происходящее на экране, где герои-спартанцы докалывали раненых персов, раскиданных по перевалу являя собой чей-то оживший глюк.
Данила был пацаном 22 лет, заканчивающим в этом году учиться в РГСУ на программиста. Он был небольшого роста и коренастого телосложения. Данила отличался большой впечатлительностью и потому часто менял убеждения, успев в разное время побывать панком, репером и эмо. Прошлой осенью он всех позабавил, решив заделаться готом. Зима в начале этого года была тёплой и дождливой и потому немало этому способствовала. Тогда многих пришиб депресняк. Хотя я и не охотник ходить в чёрном, носить белый грим и бухать на старых кладбищах, общий дух молодёжного декаданса, говоря по правде затронул и меня. Тогда я написал самое, наверное мрачное из своих стихотворений.

Каратель.

Её тело белое, твоё дуло чёрное,
И нож, наносящий по горлу удар.
Невидим как тень, как фантом ночь тёмною,
Ты тихий ужас и лютый кошмар.

Когда город спит под покровами ночи
Ты как шакал ищешь женскую плоть.
Как все маньяки ты заешь что хочешь,
Ведь ты не в силах себя побороть.

Ты был охотник, теперь ты – добыча.
Под куполом тьмы я всесильный твой враг.
Право на месть дал мне древний обычай,
Хоть нас разделяет всего один шаг.

Идёшь ты на зов, ошалевший от похоти.
Кровь твою тёплую чует мой нос.
Клыки мои ставят конец твоей повести,
Ведь для людей я вампир, кровосос.

Твой труп обнаружат в заброшенном парке.
Соблазны твои растерзали тебя.
Душа твоя тёмная сгинет во мраке.
Но проклинать люди станут меня.

Но пришла весна и вдохнула в нас всех жизнь. Сейчас нам предстояло идти на точку, известную в народе как Пятак. Он располагался на площади Дзержинского возле постамента с настоящим танком, поставленным в честь победы на Прохоровском поле. Пятак назывался иногда ещё Полтинником, так находился он радом с улицей 50 лет Октября. Неподалёку находится Херсонское кладбище, где тусуются законченные готы и чудят сатанюги, оскверняя старые могилы, за которыми уже давно некому ухаживать. Мы отправились туда на троллейбусе. Перед этим я вставил в плейер диск с русскими металлическими балладами и догонялся им всю дорогу до площади тупя в окно на унылые кварталы окраин.

Когда мы вышли на остановке, то в первую очередь неожиданно наткнулись на нашего старого знакомого, Николая Легкоруких. Он был старше меня на два года, окончил в своё время факультет информатики РОСИ и работал программаером в одной частной конторе. Он был высокого роста, крепкого телосложения, с длинным хаером, а лицом чуток смахивал на Квентина Тарантино, что не забывал подчёркивать своими манерами в общении. Сегодня он, видимо, успел подзаправиться пивом или чем покрепче, так как лицо его тогда было красным как у известного лирического героя ныне покойного губернатора-комика.
- Здорова, пацаны! Вы, никак, на концерт сегодня намылились? Но у нас будет время кое о чём перетереть.
- Ну и что у тебя за вопросы образовались, Николай? - с недовольством спросил Данила.
- Сейчас расскажу. Только отойдём в сторонку. Следуйте за мной.
Мы отошли на небольшой пустырь за кладбищем. Вокруг гигантскими сорняками громоздились пирамидальные тополя. За ржавой кладбищенской оградой торчали в полумраке деревьев покосившиеся кресты и плиты. Небо затянули облака, да и на душе было мрачноватое предчувствие. В моих наушниках звучала грустная мелодия, предшествующая могильному граоулингу под суровые гитарные рифы отчаянных современных язычников.

С ладони капли на траву стекают медленно и плавно,
И звёздной ночи синеву качает рябь воды хрустальной.

Я буду долго вспоминать дурмана вкус из Лунной чары
И её имя повторять одно-единственное – Мара…

Чуть вдали я видел запущенный участок лесонасаждений. Некоторые деревья были повалены бурями. Мы знали, что за теми зарослями и буреломами торчит странное приземистое железобетонное строение, наполовину разрушенное, напоминающее вросший в землю параллелепипид с двумя входами и маленькими, похожими на амбразурные бойницы окошками. Это место пользовалось дурной славой, даже кладбищенские бомжи его сторонились. Поговаривали о живущий там нечистой силе, чудящей по ночам. Я слышал, что там в войну был немецкий бункер, но зачем и чему он служил было тайной за семью печатями. Я понял, куда нас решил завести Колян.
- Я вчера нашёл старую тетрадь своего покойного деда. Он служил в войсках НКВД в войну и что-то знал о том лесном бункере. Написано дюже туманно, да и почерк его я не везде разобрал. Но я выяснил, что в определённые дни, цикличностью в полвека там происходят аномальные явления. Там находиться, по-моему проход в иное измерение или что-то в этом роде.
- Что ты так, решил? – спросил я.
- Вчера ночью я видел за теми зарослями свечение, голубоватый фосфорицырующий огонь. Никак не объяснить его происхождение.
- Фуфло ты, Колька, городишь, - недовольно хмыкнул Данила, - Это обычный склад или что-то вроде. Что ты взял, что там может быть что-то параноидальное? Мы сейчас можем сами сходить и проверить.
Похоже того Колян и добивался, так как на его лице в тот миг появилась довольная ухмылка и он сказал:
- Тогда погнали туда, а то ещё на концерт свой опоздаете.
- Что ты взял, что мы опоздаем, ещё почти 3 часа в запасе. А ты сам что на него не собрался, бабло всё пропил, либо.
- Да ну его, «Аквариум»-то. Я больше из русского рока АЛИСу люблю. Киньчев – клёвый мужик.
- Тогда с тобой ясно всё, с нами ты значит не идёшь. Но для разогрева можно и на тот сарай сходить позырить.
Мы кое как пробрались через еле заметную тропинку сквозь густые кусты и буреломы. Чем ближе мы подходили к загадочному объекту, тем сильнее я ощущал на спине чей-то жуткий и острый взгляд. Я оборачивался, но видел лишь простирающийся за спиной непролазный кустарник. Мы подошли к бункеру за двадцать минут ходьбы, но место казалось глухим и заброшенным. В сумрачном и застывшем небе пролетело с криком несколько напуганных нами ворон. Бункер был ветхий и на его крыше сквозь трещины пробивались небольшие деревца. Он был не высокий, примерно на уровне двух обычных этажей. На одной его стороне я заметил тёмный дверной проём, ведущий в неизведанную как чёрная дыра бездну.
- Ну что, Ванёк, слазаем? – обратился ко мне Даня, - Надеюсь фанарик хоть у тебя есть? Или хотя бы зажигалка.

Эту повесть я закончил в феврале 2000 года, после чего многократно пытался написать продолжение. Но до сего дня не разу никому не показывал свою работу. Сейчас я выложил здесь начало, а через пару дней опубликую окончание. Или продолжение, как получится. Вам пока даю возможность оценить этот отрывок и свободно высказать своё мнение. Мне будет очень интересно увидеть ваши отзывы, ведь я должен обратить внимание на возможные недостатки. И буду особенно рад прислушаться к вашим советам если они по делу.

Пролог.

Когда мы вышли на лужайку уже вечерело и где-то вдали пел соловей. Я чуял, что Андрей Тарасов, бывший среди нас основным, не спроста предложил нам именно здесь справить пикник. Алексей разгрузил рюкзак. Мы все последовали его примеру. Алексей с Олей пошли искать дрова, и я вызвался им помочь. Примерно через двадцать минут вся наша группа сидела возле костра. Рядом стояла палатка. Андрей достал «Донской табак», прикурил и спросил у сидящего рядом на бревне Олега:
- А ты уверен, что видел у себя на даче НЛО?
- Да я это как сейчас помню, - ответил Олег Сидоров, - вот так же сижу на крыльце вечером и думаю – что всё сидеть? Решил пройтись перед сном. Брожу вдоль участка и вижу, что вдали завис какой-то белый светящийся шар. Ну я особо не помню его форму, но с расстояния он казался шаром или диском, ставшим на ребро. Жаль, что у меня не было подзорной трубы, я бы мог получше разглядеть. Тут я вижу – объект улетает. Он улетел в юго-восточном направлении.
- Видно, в сторону казахской границы. Так, что ли? – уточнил Андрей.
- А может мы и здесь «летающую тарелку» сможем увидеть. Давайте этой ночью посмотрим, - предложил я, не думая о том, слова мои станут пророчеством.
- А действительно, может быть здесь для пришельцев самое место, - продолжил мою мысль Алексей, - тут они могут создать свой полигон. Ведь места здесь пустынные.
Мы посидели, поговорили и пропустили по стопочки водки, которую принёс Андрей. Вскоре появились комары, которые стали нас нещадно грызть. Видать они были жутко голодные, так как когда я давил их, то истекали кровью. Моей причём. Один даже нагло присосался к самой вене. Когда солнце почти закатилось за пылающий заревом горизонт, мы залезли в большую армейскую палатку. Меня долго не покидали мысли об НЛО и я долго не мог уснуть. Но в конце концов сон мною овладел.
Мне снилось, что я стою ночью голый посреди поля, а надо мною кружат и зависают армады «летающих тарелок». Меня инопланетяне забирают внутрь и проводят надо мной всякие изуверские опыты. Я сопротивлялся, звал на помощь, но пришельцы снова и снова ставили надо мной какие-то эксперименты. Мне начинает казаться, что сейчас он начнут высасывать из меня кровь. Я вырываюсь. Тогда они выкидывают меня из своего корабля, и я с криком лечу с космической высоты…
Я резко просыпаюсь в холодном поту. Что это? Сон? Или реальность показавшаяся сном? Я огляделся. Все лежали и спали на своих местах. Я сразу заставил себя понять, что это был лишь сон. Но почему не исчезли страх и дурное предчувствие? Как будто сейчас что-то произойдёт. Я поёрзал, присел на месте и задумался.
Выглянул из палатки. Стояла ночь, на небе блестели многочисленные звёзды. Вдали кто-то завыл. Деревья лесополос постепенно расступались, открывая широкую степь. Зловещее чувство не покидало меня…
Вдруг я увидел, как на небе закружилась крупная звезда. Она стала летать во всех плоскостях и направлениях, и вскоре скрылась за горизонтом. Сначала я не понимал, что это значит, и потому смотрел как зачарованный. Вскоре она появилась снова. На этот раз она стала приближаться и увеличиваться. Она подлетела до расстояния примерно 100 метров от нас. Я понял, что это была не звезда и не метеорит, а огромный белый фосфорицирующий диск. НЛО зависло и стало пускать во все стороны прожекторные лучи. Один из пучков света мелькнул прямо около палатки. Я заволновался и решил предупредить своих. Когда я начал будить товарищей, Андрей недовольно пробурчал:
- Тебя что, глючит? Спи.
- Небось Серёжа «Секретных материалов» пересмотрел, - сказала Ольга.
Но я уговорил их выглянуть. За это время НЛО приблизилось метров на 20 к нашей поляне. Лучи, которые испускал объект, мелькали вокруг палатки и рябили в глазах. НЛО испускало сильный свет, как от мощного маяка. Ничего хорошего ждать не приходилось. Вид диска был зловещий, он надвигался на нас гигантской тучей.
- Сматываемся от сюда, пока целы, - решил Андрей.
- Берём всё необходимое и бежим, - согласился Олег, - за час будем в городе.
Мы, все пятеро, выскочили из палатки и кинулись бежать в сторону шоссе. Я обернулся и увидел, как от НЛО скользнул ярко-белый луч прямо на нашу палатку, от чего она сразу полыхнула синим пламенем.
НЛО поднялся высоко в воздух и устремился за нами. Было ясно, что нам не уйти. Алексей предложил разделиться, чтобы запутать противника. Алексей, Андрей и Ольга побежали к шоссе, а я с Олегом кинулись напрямик к окраинам города.
Объект медленно летел на огромной высоте, как ястреб, высматривающий свою жертву.
- Мы попали в их угодья, - сказал Олег, - их охотничья зона. Я даже представить не могу, что они сейчас с нами сделают.
Мы бежали до тех пор, пока я не вывихнул ногу. Олег не хотел меня бросать, но я упросил его сбегать за подмогой. Оставшись один, я видел как объект завис надо мной и снизился. От ослепительного света я закрыл глаза. Мне показалось, что меня со всех сторон окружили гуманоиды…
Что было дальше, я вспомнить не могу. Похоже, эти твари старательно промыли мне мозги.



Глава 1.

Из записей, найденных в палате Сергея Карасёва.
Я очухался в канаве около шоссе. Было утро. Голова болела, меня сильно глючело. Я встал, проблевался и вышел на дорогу. Было уже утро. Я не помнил, сколько пробыл там. Ощущение времени отсутствовало.
Я припомнил местность, мы с друзьями здесь ходили неподалёку проходили, когда шли на этот злополучный пикник.
Добрёл кое-как до дома. Жил я на окраине города Волжский, что в пригороде Волгограда, но на другом берегу. Когда я шёл через двор, редкие прохожие косились на меня. Мать, увидев меня, чуть не упала в обморок.
Посмотрев на себя в зеркало я убедился, что лицо моё было синим. И какая-то странная боль в области шеи. Я понял, что эти гады гуманоиды вживили мне какой-то жучёк-передатчик, с помощь которого они намеревались меня потом найти. Как позднее выяснилось, предчувствие не обмануло меня.
Я живо позвонил Андрею и рассказал ему всё. Он поведал мне, в свою очередь, что добрались они домой без приключений. Олега он ещё не встречал.
- Они тебя долго держали, - говорит, - тебя он похитили в ночь, помню, на 12, а сейчас уже 13 июля.
- Что, - говорю я ему, - мы делать будем? Они что-то делали со мной, скорее всего, экспериментировали. Они за мной вернутся, а мы ничего не сможем с ними сделать.
- Не знаю, что мы станем делать, - говорит, - но стоит попробовать в этом конкретно разобраться. Мой дядя – частный охранник.

Из рассказа частного охранника
Александра Соколова.
Уром 14 июля ко мне позвонил мой племянник Андрей Тарасов. Сказал, что скоро он придёт с очень важным делом.
Через несколько часов он явился и привёл с собой какого-то парня. Андрей представил его как Серёгу Карасёва и попросил его рассказать мне что с ним произошло. Тому, что я от него услышал, я сначала не поверил и не понимал как к этому относиться. Он рассказывал о том, как был похищен НЛО.
В обычных условиях его бы сочли за сумасшедшего, но мне предстояло разобраться.
- Я понимаю, - сказал мне Андрей, - что это не совсем клеится к твоей работе, но твоя помощь нам очень нужна. Я за всё заплачу. Твоя задача организовать безопасность нашей операции.
- Кстати, - замечаю я, - твой друг говорил, что пришельцы ему вживили что-то вроде отслеживающего устройства, жучка. Вы его уже извлекли?
- Нет ещё – говорят.
- В поликлинику сходите к хирургу. Чего вы ждёте? Может ещё заражение крови вызовет.
Одним словом, я посоветовал Сергею извлечь этот загадочный предмет и принести его мне. После того как он ушли, я стал думать об этом необычном поручении. С этим я никогда не встречался и, если честно, не воспринимал всерьёз все байки про НЛО и прочую паранойщину. До этого дня. Хотя я слышал о подобных случаях когда ещё служил в Афганистане сержантом спецназа ВДВ. Последнее время я собирался на покой, но видимо не судьба.

Из дневника Андрея Тарасова.
14 июня 1997 года.
Чую, в ту ночь лишь удача помогла мне спастись. У меня возникла идея. Если честно, она возникла у меня задолго до той роковой ночи. Мысль моя заключается в том, чтобы заманить пришельцев в ловушку и взять их живыми или мёртвыми. Желательно, конечно, живыми. Правда, ни одно из современных российских научных учреждений не занимается изучением проблемы НЛО. Но, я думаю, мы сможем провезти через границу и продать их для опытов американцам или японцам. И для полного успеха нам нужен лишь маленький кусок внеземного сплава, который находится в теле Сергея. У меня на примете есть знакомый врач, который за умеренную плату удалит инопланетный жучёк и будет об этом молчать. Им, врачам то, зарплату годами не выдают.
Далее инопланетяне захотят снова прилететь за Серёжей. А искать он его будут по сигналам жучка. И мы их будем ждать. У дяди Саши есть пистолет, ведь он как охранник имеет право на его ношение. Ему предстоит обеспечить безопасность всего нашего дела и прикрыть в случае провала. Местом для проведения операции будет сельская местность, как можно дальше от города, чтобы не было лишних свидетелей.

Глава 2.
В конторе у Соколова собрались все, кто согласился в этом участвовать. Из соседней комнаты доносилась приглушённая мелодия. Это с старом кассетнике на блатных аккордах играла песня Юрия Истомина «Снегири».

Он у джипа лежал, в снег откинув затылок.
Плеер внучке в подарок лежал в стороне.
Три заглавные буквы на корочке ксивы
Он обратно отдаст «благодарной» стране.

Как отдал двадцать лет, три развода и веру,
В общем нечего было уже отдавать.
У страны свой подход к боевым офицерам,
И поэтому вскоре пришлось выбирать.


В прокуренном кабинете сидели Андрей Тарасов, Сергей Карасёв, Олег Сидоров и Алексей Коновалов. Андрей тщательно изложил свой план. На столе лежал непонятный металлический предмет размером с сим-карту для мобильного телефона явно внеземного происхождения. Это была с виду не примечательная металлическая пластинка с непонятными бороздками и выемками. Но она не имела ничего общего с обычными микросхемами. Гнетущую тишину прерывала лишь приглушённая и грустная мелодия.

А снегири, а снегири, а снегири
Сидят в Измайловском парке на ветвях
И крупным планом вас покажут, снегири,
Короткий репортаж в последних новостях.

Андрей изложил свой план. После того как Андрей закончил, последовал вопрос Александра Соколова:
- И где ты собираешься устроить на них засаду? У тебя есть на примете такое место?
- Его надо искать неподалёку от места их прежнего появления, - решил Андрей, - ведь они, я думаю, контролируют строго определённую территорию.
- Кстати, я знаю это место, - предложил Олег, - я в первый раз видел НЛО около полузаброшенного дачного посёлка. Он достаточно далеко от города и сейчас туда уже почти не кто не ездит. Но мой дед Василий Сёменыч до сих пор там живёт. У него обрез есть охотничий. Да и вообще он человек надёжный – не проболтается.
- Я согласен, твой дед может быть нам полезен. Только учтите, о нашей операции – никому ни слова. Поняли? Не дай бог властям станет известно – забот не оберёшься, - сказал Андрей, - выезжаем завтра утром.

Старая белая «Нива» мчалась по просёлочной дороге через степь. За рулём сидел Александр Соколов. Андрей Тарасов сидел рядом с водителем, но то и дело оборачивался назад, чтобы подробнее расспросить Олега о таинственном посёлке и его единственном обитателе.
Вскоре они подъехали к указанному Олегом дому. На встречу вышедшим из машины парням появился старик лет семидесяти с образом в руках. Но узнав среди неожиданных гостей Олега, он успокоился. Приезжие коротко и быстро обрисовали ситуацию.
- Они давно здесь летают, особенно по ночам, - начал рассказывать Василий Семёнович, - поэтому люди здесь не хотят селиться, считают эти места нечистыми. Я помню, когда ещё под Сталинградом воевал, эту летающую чертовщину видел. Когда нас с фронта везли, диск завис над целым составом. После нам сказали: «Никому об этом ни слова, иначе - расстрел». Все после этого молчали, да и в живых почти никого уже, кажись, не осталось, кроме меня.
Андрей обошёл весь участок и ближайшие окрестности. После этого вернулся к своим, топтавшимся возле крыльца, и сказал:
- У меня идея! Я понял как мы сможем заманить их в ловушку.

Укротители Хаоса.

Пора под землю нам!
В зловонных сферах царит тьма!
Стена бессмертия стоит на том, что продана.
Сияет зарево, затерянный сгорает мир.
Вперёд безумие!
Начнём кровавый пир!

Butterfly Temple «Пасхальный убийца».

В это утро я проснулся в смурном настроении. За окном было хмурое апрельское утро. Вставать было глубоко влом, но как раз сегодня я должен явиться на службу ровно в час дня. Я вспомнил слова своего боса, начальника Курского отделения Ночного Дозора Юрия Фёдоровича об очень трудном и опасном задании. Такие сотрудники как я здесь на вес золота, ведь я Светлый маг 4 уровня, которых в провинции очень мало. Тем более с моим опытом оперативной работы. Мне и до этого жизнь мёдом не казалась. Прошлой ночью, во время дежурства, я убил ведьмака, который силой гипноза обирал прохожих на КЗТЗ. Одолеть его было тяжело, он был примерно моего уровня Силы, но меня выручил мой друг Лёха.
Я с апатией взглянул на свою небритую харю в зеркале ванной. В холодильнике, как всегда – шаром покати. Но кое-что осталось от вчерашнего застолья с Никитой и Вано. Мне тяжело пережить сору с Верой. Я до сих пор ловлю себя на мысли, что люблю её. Но мы уже недели две как не общались. Корешам как раз в эту ночь выпало дежурство. Как они там? Проверил сотовый. Давно никто не звонил. Жаль, звонку Веры я был бы жутко рад, меня достало беспросветное одиночество. Лишь погружение с головой в работу способно скрасить моё существование. Своей Motorola C116 я редко пользуюсь по назначению, чаше смотрю на ней время и играю в игры, когда нечем себя занять. Жениться мне надо, а то с тоски волком завою.
Я вышел на улицу и сел в троллейбус. Сейчас еду зайцем в офис, так как по привычке отвожу глаза пожилой кондукторше. Во флешке играет «Butterfly Temple».

Мы рубились вместе мечами.
Мы молились вместе Богам.
Мы уходили в поле ночами
И приносили жертвы волкам.

Нечего плакать нам о смерти
Сядем пить пиво в первых рядах
Рядом с Богами,
Рядом с бессмертьем
Мы умирали смерти смеясь.

Вообще я редко слушаю тяжеляк, его предпочитают Тёмные. Я люблю старый русский рок времён группы «Кино» и Александра Башлачёва. Но музыка этой группы меня зацепила своей оригинальным стилем, сочетанием языческого фолка и мистических баллад. Один приятель сбросил некоторые их песни мне на переносник.
Офис расположен на улице Ленина, в здании гостиницы «Курск». Мы туда въехали недавно. Ведь в нашем городе только полгода назад появились организации Иных. Их численность к тому времени достигла критического уровня. Они слишком активно вмешивались в жизнь людей, что из Москвы поступил приказ положить этому конец. В тот осенний день на нашем вокзале и высадились двое магов 1 уровня, чтобы установить контакт с нашими…
Юрий Фёдорович, маг со стажем, прохаживался по кабинету, когда я вошёл.
- Садитесь, - предложил он. – Как выспались?
Для меня это прозвучало как издёвка. Моя башка по-прежнему трещала с похмелья. Я честно признался, что хреново.
- Что ж, Вячеслав, теперь к делу. Вчера вечером был убит скинхедами Светлый маг 7 уровня, гражданин Нигерии, студент Курского медицинского университета. Во главе банды отморозков стоит Евгений Герасимов, Тёмный Иной 3 уровня, оборотень-вервольф по прозвищу Шульц. Выявлен недавно, не известно кем инициирован. Подчиниться Договору отказывается, метки не имеет. Очень умён, силён и жесток, обладает железной волей и неплохими организаторскими способностями. Из разрозненных группировок скинхедов и футбольных фанатов он создал крупную боевую организацию под названием «Курские кмети». Милиция и ФСБ бессильны, так как Шульц отводит им глаза. Это всё, что мы о нём знаем. Но мы предполагаем, что они готовят крупную акцию, направленную против Светлых. Он работает на старого ведьмака Ярослава Окаянного, бывшего языческого жреца. По некоторым сведениям он – Высший. Он пока держится в тени, о нём почти ничего не известно. Его давно безуспешно разыскивает Инквизиция по всей России. Недавно он приехал в Курск.
- Что мне тогда потребуется сделать?
- Необходимо выйти на одного Иного-нейтрала, именующего себя Хранитель Безмолвия. Он живёт в заброшенном здании на улице Перекальского, именуемой в народе «Свеча». Ты наверное слышал о нём. Он не любит общаться с Иными, да и с кем бы то ни было, но он владеет ценной информацией. В прошлом он был Высшим Тёмным магом и был лично знаком с Ярославом Окаянным. Твоя задача найти его и расспросить.
- Я не вожу с ним дружбы. Он вряд ли захочет со мной говорить. Большую часть времени он проводит в глубоких слоях Сумрака, куда мне не проникнуть.
- Дневной Дозор решил нам посодействовать. Их сотрудник, Олег Самохвалов, вампир 4 уровня, иногда с ним общается. Ему удалось договориться встретиться с ним на крыше «Свечи» вечером на закате. Но Хранитель поставил условие – никого кроме вас двоих тем быть не должно. Он не любит к себе повышенного внимания.
Олег Самохвалов был моим давним знакомым, мы раньше учились с ним в одном классе. Он уже тогда любил одеваться во всё чёрное, слушать Lacrimosa и обожал тусоваться на кладбищах с другими готами и вампирами, его неудержимо тянула брутальная романтика. Он с детства был талантливым художником. Картины его даже участвовали в межрегиональных выставках. В прошлом он был некоторое время вокалистом в одной местной рок-группе, пока она не распалась. Я направился к нему домой на улицу Красный Октябрь, где он жил один в недавно купленной двухкомнатной квартире, куда он недавно въехал. До 23 лет он жил с родителями. Его отец был высокопоставленным чиновником областной администрации и к тому же Тёмным магом. Это позволило ему беспрепятственно поступить на службу в Дневной Дозор.
Я позвонил в дверь. Он не сразу мне открыл. С ним была полуголая девушка-готка, его недавняя подруга. Из квартиры доносилась приглушённая мелодия песни из фильма «Призрак оперы».
- Не мог попозже придти, Слава. Я, блин, занят, брателло.
- Трахаться потом будешь, Казанова. Сейчас нам нужно на задание. Твой приятель со «Свечи» конкретное время указал?
- Нет, этого как-то не разу не случалось. Он что-то не любит точности. И вообще он мужик с причудами.
«Да, это точно», - подумал я, оглядывая комнату Олега. Она была завешана гравюрами в тёмных тонах. На полках лежали тома вампирских триллеров Энн Райс. Возле большого телевизора с плазменной панелью лежала стопка DVD. Я давно знал, что из всех фильмов мой приятель обожжет «Интервью с вампиром» и «Королеву проклятых».
- Ну что ж, пошли, раз такое дело.
Мы спустились по лестнице и вышли во двор. В моих наушниках играла песня В. Кипелова «Дыхание Тьмы». Меня охватывало нехорошее предчувствие. Я спросил у Олега:
- Тебе вообще нравится твой нынешний стиль жизни? Вы ведь, готы обожаете просто обожаете тоску, депресняк и одиночество. У тебя с этого крыша не поехала ещё?
- Мне терять не чего, Слава, я и так мертвяк. Я нахожу в мраке свою неповторимую эстетику. Вам, Светлым, этого не понять…
- Но тебе не кажется, что в жизни и без того много дерьма, чтобы при этом самим создавать себе безысходность. Не лучше ли бросить весь этот декаданс и начать жить как люди, что даже вампирам сделать реально.
- Меня и такая жизнь вполне устраивает. А если по-честному, то я хочу восстановить коктейль Саушкиена, стать Высшим вампиром и перебраться в Москву из этого болота. Там и тусовка покруче нашей.
- Тебе это вряд ли позволят, за этим теперь следят строго. Это карается.
- Понимаю, Высших труднее проконтролировать. Но ведь не тебе всё равно метка, что ты при ней сделаешь?
- Пока ты к метке магией потянешься, Высший вампир тебе шею свернёт и кишки твои на неё намотает. Это опасно, вы тогда ещё круче беспредел начнёте творить.
- Не все вампиры – скоты, - возразил Олег.
- Да, не все. Есть ещё полускоты. Как есть дурки и полудурки. Хотя все мы немного скоты.
- Оборотни – вот скоты. Хотя у меня друг один оборотень, но он среди них единственный нормальный. Остальные – д…бы и недоумки. Особенно Шульц. После того как скины осмелели, готам и прочим нефорам совсем житья от этой отморози не стало.
Мы подошли к «Свече». Это было заброшенное здание на улице Перекальского, одиноко стоящее на путыре над рекой Тускарь. Первоначально это должна была быть штаб-квартира комсомольской организации. Но после распада СССР комсомол и КПСС приказали долго жить. Уже достроенная 13-этажная громадина оказалась без хозяина и стала прибежищем различным неформальным группировкам. Подходя к забору, ограждающему «Свечу», я увидел через Сумрак множество надписей, сделанных Иной юной порослью. Их тусовка, одинаково презирающая Свет и Тьму сделала его стеной плача своему кумиру – Косте Саушкину, ставшего жертвой культурного шока, который он же и породил. Я видел послания «Костя жив», «Ты наш Тайлер Дёрден», «Мы не хотим как вы – бояться и чужих, и своих» и даже «Костя бог, а боги вечны». Правда сбоку ещё виднелись полустёртые надписи «Упырь Саушкин – м…ак и критин» и «От вашего Кости остались лишь кости». Юные парни и девушки каждый год отмечали день Святого Константина, незримого предводителя всех недовольных Системой панков и нонконформистов. Каждую ночь с 15 по 16 сентября они собирались здесь, вспоминая то далёкое бабье лето 2003 года, когда мир Иных содрогнулся.
По грязной лестнице мы забрались на крышу. Здесь чаще попадались человеческие надписи, но среди них можно было видеть и такие как «Инквизиция следит за порядком, беспорядки её не интересуют». Я понимал, что так оно и есть, ведь дерьмо приходится загрлюбить нам, бойцам Дозоров, невидимых воинов Сумрака. На западе полыхал кровавый закат. «Ну и где он?», - подумал я.
Но к счастью ждать долго не пришлось. Открылся портал и из него вышел человек. Он не казался старым, на вид он был лет 40. На нём был потрёпанный плащ и шляпа. Его серые глаза выражали холодное равнодушие. Он вглядывался в закат.
- Я знаю, зачем вы пришли. Но вы вряд ли что-то измените, если не обратитесь в глубь себя.
- Что вы хотите этим сказать?
- Хаос способны остановить лишь Иные сильные духом. Вам потребуется, возможно, пожертвовать собой. Я давно знал Ярослава Окаянного, но я с ним разошёлся. Он хочет вернуть мир к первозданному Хаосу и для этого ищет связи с Тёмными Богами, обитателями глубоких слоёв Сумрака. Он давно уже грезит Апокалипсисом и его время грядёт. Он собирает силы.
- Зачем он использует скинов?
- Ему нужна Сила, большой поток Тёмной энергии со всего Курска. Для этого он дестабилизирует обстановку в городе, посеяв вражду и страх. Он будет здесь, ведь тут была Лысая гора, древнее святилище Богов. Он сам сегодня придёт сюда. Сегодня 13 день апреля.
- Как нам остановить его?
- Это будет очень трудно, он силён. Но его сила в золотом медальоне. Без него с ним ещё можно будет справиться. А вот и они.
Мы посмотрели вниз и увидели целые толпы скинхедов, приближающихся со всех сторон к «Свече», матюкаясь и скандируя фашистские лозунги. Все они были вооружены до зубов, у некоторых в руках были обрезы и винтовки.
- Неужели они выследили нас! – крикнул Олег, - Ну что ж, суки, держитесь.
Он шагнул в Сумрак и прыгнул вниз. Я последовал за ним. В Сумраке падение происходит медленнее, чем в реальном мире, к тому же мы могли его затормозить магией. Смеркалось. Вдали тускло догорал закат. Летя вниз, я услышал за спиной слова Хранителя Безмолвия:

Твоя Тьма на ладони, твой Свет в глубине,
Они Инь и Ян, первородные силы,
Равновесие мира, единство в двойне
От колыбели твоей до могилы.

Мы хлопнулись среди зарослей репейника. В Сумраке он был ещё более высокий и густой, часто выше человеческого роста и принимая причудливые формы, как на картинах художников-сюрреалистов. Стебли были совершенно чёрными и венчали их здоровенные, похожие на укроп соцветия тёмно-фиолетового цвета. Ко главному входу подходило человек 20-25 крепких забритых парней. От всех их исходила тёмная аура. Я осознал, что схватка с оборотнем будет нелёгкой, он накачен по самое не балуйся. Пока я оглядывался, то забыл об осторожности, понадеявшись на прикрытие Сумрака. Мне пришлось вздрогнуть от неожиданности, когда первая пуля просвистела возле моей головы.
Они нас заметили. На шестерых я успел заметить Истинное Зрение. Олег среагировал мгновенно. Он кинулся к пацану с обрезом, вырвал у него из рук и вцепился зубами в горло. Тот в ужасе заорал. Остальные попятились, но тут я увидел Шульца. Это был мужчина 25 лет, крепкого телосложения, с наколками на мощных, накаченных руках. На нём были только старые, затёртые джинсы. Глаза его выражали непреклонную решимость и лютую ненависть.
- Сдавайся, я сотрудник Ночного Дозора! – крикнул я ему. – Выйти из Сумрака! Вы арестованы.
- Ещё чего, мразь, подстилка жидовская!
Голос его был низким и суровым, но при этом спокойным. Было видно, что церемониться он не намерен. Когда Шульц начал боевую трансформацию, я метнул в него фаербол, но он отскочил от невидимого барьера. Олег выстрелил в него из обреза, который он отобрал у своего поверженного противника.
- Беру Шульца на себя, - успел крикнуть мне Олег, когда огромный белый волк прыгнул на него, - а ты займись этой шпаной.
- П…ец тебе, мертвечатина. – прорычал зверь. Но Олег успел увернуться.
Что было дальше я не видел, так как пятеро парней, на которых подвесили Истинное Зрение, кинулись на меня с остервенением обезумевших шакалов. Остальные столпились вокруг, но побоялись вмешаться. Один прицелился в меня из старого карабина, но успел изрубить ружьё на ошмётки метала Тройным Лезвием. Сбоку кто-то замахнулся на меня обрезом. Я выхватил Белый Меч и отсёк ему обе руки по самые локти. Выронив оружие, тот с криком отбежал в сторону. Я попытался рубануть ещё одного, он кто-то сзади попал мне в висок цепью. В глазах померкло, я бессильно осел на землю и вывалился из Сумрака. Вокруг злорадно орали враги. Я видел топчащиеся вокруг, как копыта, кованные батинки молодчиков. Липкий ужас объял меня. Ведь не раз Иные гибли от рук людей. Один из скинов, тот самый, что вырубил меня, схватил меня за волосы, перевернул на живот и обмотал мне цепью шею под одобрительные крики ему подобных. Я понял, что он придушит меня, как собаку. Отчаянье придало мне сил. Правой рукой я ударил Белым Мечём себе за спину. Раздался истошный вой, хватка противника ослабела. Обернувшись я увидел лежащего на земле в конвульсиях здоровяка, запихивающего дрожащими руками назад свои кишки. Я вскочил, пока не поздно, и разрубил на пополам другого отморозка, попытавшегося ударить меня ногой в живот. Остальные шакалы окружили меня со всех сторон. Тот, у кого я изрубил карабин, шёл на меня с ножом. Я подобрал цепь и приготовился защищаться до конца.
- Рано радуетесь, суки!
Однако, мне повезло. Противники вокруг меня расступились и медленно осели на землю, погружаясь в сон Морфея. Из Сумрака вышли четверо. Двоих я узнал. Это были Лёха, единственный в Курской области маг-перевёртыш, и Татьяна Егорова, чародейка 5 уровня, любимица и талисман нашего оперативного отдела. Остальные двое были Тёмные из Дневного Дозора, оба 4 уровня. Тем временем город погрузился во мрак ночи. Олег и Шульц, сцепившись, продолжали драться с особой яростью, стараясь разорвать друг другу горло. Оба были в крови. Таня достала жезл и лупанула струёй огня в Шульца. Тот отлетел к стене. Олег лежал на земле, пытаясь встать. Видимо оружие было направлено исключительно против оборотней.
- Шульц, сдавайся, иначе тебе несдобровать! – крикнула она. – Нам придётся тебя развоплотить.
Но тот скрылся в тёмном кирпичном проёме двери. За ним устремился перекинувшийся в гепарда Лёха. Я хотел последовать за ним, но Таня меня удержала, заявив, что я ещё слаб. Она вручила мне амулет, от которого я восстановил Силу. Краем глаза я видел, как один из Тёмных помог Олегу подняться, а другой протянул ему пробирку, по видимому с кровью.
Мы вступили в холодное безмолвие тёмных коридоров давно покинутого здания. Я шёл впереди, освещая путь шаром Света, который я зажёг в своей ладони. Следы вели в дальнее крыло. Вдали слышались звуки борьбы и рычание. Мы быстро добежали до примыкающему к основному корпусу кинозалу. Там мы увидели, как Алексей и Шульц прыгали друг на друга, нападали и отскакивали назад. Но Шульц, не смотря на раны, оказался сильнее. Во время одного из наскоков Лёха получил по морде удар наотмашь когтистой лапой. Я и Таня одновременно метнули в оборотня фаерболы. Один из Тёмных использовал фриз. Но Шульц увернулся от наших ударов и запрыгнул на сцену. Там появился старик с длинной чёрной бородой, одетый в чёрный кафтан и держащий в руке магический посох. На шее у него был золотой амулет в виде медальона, имеющего формы колеса с восьмью спицами. Я стал швырять в него попеременно фаерболы и фриз. Однако он закрылся мощным щитом, накрывшим его вместе с Шульцем. Волк примостился возле его ног.
- Сдавайтесь! Мы знаем, что вы задумали, - крикнула им Таня, пока мы все обступали сцену, - Сейчас сюда прибудет отряд боевых магов-Инквизиторов.
- Мне в любом случае, терять нечего, девочка, так же как и вам - лишь рассмеялся ведьмак, - я верну мир в первородное состояние, высвобожу материю и дам Вселенной новый виток развития. Мне для этого нужно принести в жертву 91 молодого воина в 13-й день второго месяца весны после последнего лунного затмения. И один из них должен быть волколаком. На всех их я уже поставил печать Жертвенного Огня.
Я взглянул на колдуна через Сумрак. Он был Высшим, хотя мне было трудно проверить его ауру. От него исходил чёрный нимб. Облик его был ужасен, он напоминал огромного ящероподобного демона со здоровыми зубами и когтями. На его голове было несколько рогов и хоботов.
Ведьмак зажал между ладоней медальон и начал шептать какое-то непонятное заклинание. Под нами затрясся пол. Шульц отскочил в сторону и зарычал: «Мразь, я тебе верил! Ты ответишь за ребят». Он собрался прыгнуть на Ярослава, но сделать ничего не успел, так как превратился в синий огненный шар и осыпался обугленным пеплом рядом с жаровней, где сатанисты приносили в жертву Люцеферу куриные окорочка. Отсветы пламени указали на то, как вспыхнули ничего не понимавшие, расставленные вокруг «Свечи» «хранители расы». Они даже не успели заорать.
- Сейчас я высвобожу Чёрных Владык, напоив их своей кровью. Вы не способны мне помешать, засранцы, - торжествовал старый ведьмак.
- Ты ведь и сам погибнешь, если тень Чёрных Владык накроет всю Землю, все слои мироздания, - закричал ему один из Тёмных, - зачем ты это делаешь? Ты совсем, что ли, спятил на старости лет?
- Мне плевать, я готов принести себя в жертву в святилище, которое у меня отняли.
Ярослав Окаянный достал магический кинжал, чтобы порезать себе ладонь. Лёха прыгнул на него в этот же момент и был отброшен защитным полем. Тут я вскочил на сцену прямо перед колдуном и попытвлся сорвать с него медальон. Меня ударило чем-то по руке и отшвырнуло в сторону. Я почувствовал жгучую боль в запястье. Собрав всю Силу, на которую только был способен, я метнул в медальён фаербол и расплавил его. Ведьмак заорал от сильной боли, амулет вплавился ему в грудь. В ярости он поднял посох, намереваясь изрубить меня Плетью Шааба. Но не успел, я отсёк ему кисть правой руки Тройным Лезвием.
- Что ты наделал, кретин! - закричала Таня, - если его кровь упадёт на алтарь, то откроется проход в Бездну и нам конец.
Тут на колдуна, судорожно зажимавшего рану, набросилась призрачной тенью огромная летучая мышь. Олег схватил колдуна за волосы и вонзил в его шею свои клыки. Тот попытался вырваться, но вампир прочно обхватил его своими чёрными крыльями. Жизнь стремительно покидала вместе с кровью ослабевшее тело Ярослава. Все запрыгнули на сцену и стоя вокруг могли лишь наблюдать, как ведьмак осел на холодный каменный пол.
- Ты сорвал мой план, вурдалак, - прошептал он на последнем издыхании, - ты отнял у меня мою кровь, но не радуйся, сука!
С этими словами Ярослав вырвался из цепких объятий захмелевшего и ошалевшего от сладкой истомы Олега, и вцепился ему в кадык крепкими когтистыми пальцами левой руки. Я тем временем поднял посох колдуна с продолжавшей его сжимать отрубленной кистью.
- Давай, бей их обоих пока на поздно!
Все смотрели на меня. Мне было жаль целиться в своего друга, но я решился. Страх перед приходом Хаоса предал мне сил. Я направил посох и нанёс удар Плетью Шааба. Огненная стрела полыхнула во мраке зала и превратила в тлеющую кучу пепла и обугленных костей корчащихся на полу ведьмака и вампира. Их сцепившиеся и кричащие от боли фантомы рухнули в глубины Сумрака, оставив после себя огромный выброс Силы. Секундой до этого у входа на площадку за залом открылся портал, через который в зал вскочили десятка два Инквизиторов с боевыми жезлами и быстро рассредоточились. Но перед ними предстала лишь картина финальной сцены.
Я выронил ведьмаческий посох из ослабевших рук. Я был ошарашен тем, что произошло и мало понимал, что происходило вокруг. Чтобы как-то вернуться в нормальное состояние, я подобрал наушники.

Тризны костры на курганах горят
Реет стяг, слёзы горят, жгут глаза
Буйны головы спят
Огнебога Семаргла жар унесёт
Ведогонь, строй небесных полков
Пополнит огонь...

На следующий день я проснулся от звонка мобильного. Это позвонила Вера и предложила встретиться сегодня вечером. Моей радости не было границ.


5-12 марта 2007.

Последний Дозор

Снова судьба посылает в дорогу,
Откуда нескоро обратно вернусь.
Вновь руководство забило тревогу,
Но я в очи смерти смотреть не боюсь.

Убийцы и каины рыщут по миру,
Чтобы разжиться ключом от Всего.
Стали бессильны былые кумиры.
Иным не хватает меня одного.

Пускай к Просветлению путь будет труден,
Ведущий в Шотландию и на Восток.
Но я, воин Света, свой долг не забуду
И скоро настигнет врага мой клинок.

Ведь все мы повязаны общей судьбою,
Хотя не остыл многолетний раздор.
Каждый, шагнувший дорогой Иною,
Когда-то уйдёт в свой Последний Дозор.

7.02.2007.