Снежная Весна

Часть 1.
Графиня

Встаю.
Спрыгиваю с крыши вниз. Мягко приземляюсь на асфальт, иду во двор.
- Ребята, привет! – кричу друзьям.
- О, Миша, привет! – говорит Катя.
- Привет, Мишунь, - говорит Серёжа.
- Ещё раз так назовёшь – убью, - говорю я.
- Я что, виноват, что тебе мужское имя дали? – смеётся Серёжа.
- Ну, знаешь ли! Дарья, например, тоже от мужского Дарий появилось, - не теряя достоинства, отвечаю я.
Дело в том, что меня зовут Михалией. Что-то вроде женского варианта имени Михаил. Но я девочка. Так получилось.
- Ладно, не буду спорить, - говорит Серёжа. Улыбается.
- Миш, ты бы видела, что я прочитала! Мы с Серёжей тут угорали, - говорит Катя. – Представляешь, вчера какой-то мужик вдруг потерял сознание, поскольку, по его словам, на него кто-то напал. Очнулся он в больнице. Так что самое главное! На шее у этого человека были две ранки, как от клыков, при чём тщательно продезинфицированные! И эти две ранки аккуратно заклеены пластырем. И мужика этого тот, кто нападал, притащил к двери его квартиры, позвонил, и исчез! Прикол, да?
Улыбаюсь, глядя в лицо Кате.
Её все называют Катенькой. Добрая, милая девочка.
А я улыбаюсь. Конечно, я об этом знаю. Ведь это я кусала того человека. Но я не люблю выпивать всего человека до конца, и тем более делать его вампиром… Зачем? Попила, притащила – мне не сложно.
Ведь я вампирша. И настоящая моя фамилия – Дракула. Последний потомок того самого графа Дракулы. Но так получилось, что мои родители-вампиры были убиты. Но растили меня не вампиры. Меня растил оборотень. Да что я говорю – растил? И сейчас воспитывает… Блин.
- Полный бред. Шутник какой-то развлекается, - говорит Катя, цокнув каблучком.
- Почему ты так думаешь? Может быть, это вампиры? – улыбается Серёжа.
- Серёжка, ты же в это не веришь! – смеётся Катя.
Катя самая младшая из нас. Ей одиннадцать, но разве это мешает ей дружить с нами?
- Ребят, это шутник какой-то. Разве вампиры могут не допивать человека до конца? – говорю я.
- Миш, конечно, мы не верим в это, - говорит Серёжа, улыбаясь. – Девочки, пойдём в пиццерию?
Я качаю головой.
- Мне домой пора, - с сожалением говорю я. – Пока, ребята!
- Пока, Миша!
Я выхожу их школьного двора, иду домой.
Мой дом недалеко от школы. Здесь живём я и Фараон.
Фараон – мой опекун. Оборотень, да и просто хороший зверь.
Поднимаюсь по лестнице, нажимаю на кнопку звонка. Жду. Ничего.
Значит, Египтянин ещё не дома.
Достаю из кармана ключи, открываю дверь. Захожу в квартиру. Прохожу в свою комнату, бросаю портфель на пол. Бухаюсь на кровать, машинально смотрю на фотографию на тумбочке. На фотографии – я, Катя и Серёжа. Они мои единственные друзья среди людей. Справа Катя – ей одиннадцать. У неё светлые кудряшки, голубые глаза, красивое личико. Одета, как всегда, модно. В школе ей дали кличку Барби.
Слева Серёжа – ему четырнадцать. Он в чёрных джинсах, кожаной куртке, футболке с красным рисунком. У него худое лицо и длинные чёрные волосы.
А посередине я.
Я смотрю на своё белое лицо, чёрные спутанные волосы, оранжевые глаза (они у меня меняются – от жёлтого до красного), тонкие кисти… Обычная вампирша.
Слышу, как открывается дверь.
- Миша, ты уже дома? – по всей квартире слышен голос моего опекуна.
- Ага! Привет, Египтянин! – кричу я, переворачиваясь на живот.
В комнату заглядывает Фараон. У него длинные золотисто-рыжие волосы и карие глаза.
- Привет! Ты ещё не ела? – спрашивает Фараон.
- Нет. А что у нас есть? – спрашиваю я.
- Утка по-пекински осталась, - говорит Фараон. – Надо доесть.
- Надо, - киваю я. – Сейчас приду…
Фараон исчезает из моей комнаты. Я встаю, иду на кухню.
Египтянин уже разогревает утку по-пекински. Когда-нибудь я с таким опекуном растолстею. Египтянин – гурман. Это тяжко… Ведь всё так вкусно, чёрт!
Я сажусь за стол. Фараон подаёт мне тарелку с уткой. Я начинаю есть – очень быстро.
- Не спеши, подавишься, - говорит Фараон, сев рядом.
- Не подавлюсь, - говорю я.
И, конечно же, тут же закашливаюсь. Фараон хлопает меня по спине. Я ем дальше, уже спокойнее.
- Вкусно? – спрашивает Фараон.
- Ты ещё спрашиваешь! – говорю я. Молчу, пока не доедаю.
Я мою тарелки – свою и тарелку Египтянина.
- Кстати, Миша, твой ноутбук починили, - говорит Фараон, ставит на стол чемоданчик.
- Ура! – восклицаю я, беру чемоданчик, убегаю в комнату.
Достаю ноутбук из чемодана, кладу на кровать. Включаю.
Сажусь на кровать, подтягиваю ноги, кладу ноутбук на колени. Подключаюсь к Интернету.
Захожу на страницу Рамблера. Почта.
Набираю ник:
drakula
Пароль:
alkerian
Смотрю, сколько новых писем. Много.
Большая часть писем оказалась рекламными. Несколько официальных писем от нашей братии – нежити и всяких прочих и прочих. «Уважаемая графиня Дракула!». Тьфу, прям противно…
О! А вот и письмецо от друга!
Привет, Мишка!
Как делишки?
Как всегда, приглашаю тебя на недельку избавится от толкотни города, и приехать в Хрустальный лес на мой день рождения!
Жду.
Взъерошиваю твои непослушные волосы, Алька.

Улыбаюсь. Алька, как всегда, в своём репертуаре.
Алька – это мой друг-эльф. Лучший друг. Его полное имя звучит так – Алькериан де Алиарин Alis. Но я на правах старого друга зову его Алькой.
Мы с ним знакомы безумно давно. Каждый год я езжу на его день рождения с Хрустальный лес, и провожу там неделю. Вот уж где можно оторваться! Там, в лесу, у него очень много всяких интересностей.
А ещё Алька собирает разных зверей – самых обычных. Особенно он любит лошадей. У него странная особенность понимать животных.
В этом году я ему подарю белого крокодила.
Мы познакомились благодаря Фараону. Фараон был знаком с его родителями, когда те ещё были живы. И, конечно же, Фараон часто ездил к ним в гости. И меня брал с собой.
Мы с Алькой чем-то похожи. Мы сироты. У меня имя немного мужское, у него – немного женское. Вообще сокращение его имени Аль, но мне так больше нравится.
- Египтянин! – кричу я.
- Что? – отзывается Фараон.
- Я завтра к Альке поеду!
- Я, думаешь, не знаю? Доставлю я тебя, не бойся! – отвечает Фараон.
Я киваю. Конечно же, доставит. А там опять – озёра, горы, пещеры! Надо будет попросить Альку, чтобы он меня сводил в хрустальную пещеру, а то я там ещё не была.
- Ну, фсо, Алька, жди…


* * *

- Готова? – спрашивает Фараон.
Я киваю. Мои два чемодана со мной, искра тоже.
Египтянин слегка стукает по полу посохом. Посох у него египетский, тонкий и красивый.
В комнате играет радуга. Передо мной появляется сфинкс – размером где-то с обычного льва.
- Отвези её к принцу Алькериану де Алиарин Alis, - говорит Фараон.
Ужас!.. И как он это выговаривает?
Я сажусь на спину сфинксу. О чемоданах можно не беспокоится, они полетят за мной.
Сфинкс двигается вперёд.
Мамочки…
Вы когда-нибудь ездили на сфинксах? Нет? Вам повезло!
Они бегут вне времени и пространства. Такое впечатление, что сфинкс бежит по коридору с радужными стенами, зеркальным полом и звёздным потолком…
Голова кружится.
Сфинкс бежит и бежит.
Внезапно резкий всплеск радуги, резкий порыв ветра. Я вижу зелёную траву – и, как всегда, кубарем качусь со сфинкса.
Алька привычно ловит меня на руки, и придерживает, пока у меня ещё кружится голова.
Затем отпускает. Я фокусирую свой взгляд на эльфе.
- Привет, Алька! – говорю я. – С днём варенья!
Я протягиваю Альке маленькую искорку. Алька берёт искру.
- Выпускать в реку, - предупреждаю я.
Алька кивает.
- Привет, Мишка! – говорит он, улыбаясь.
- Уф… Не люблю ездить на сфинксах… Не обижайся, просто у меня голова кружится! – говорю я сфинксу. Сфинкс кивает и исчезает в всплеске радуги.
Алька поднимает мои чемоданы, отдаёт их эльфу-слуге.
- Отнеси в Мишину комнату, - говорит он.
Слуга кивает, машет мне рукой.
Здесь меня все знают.
- Тебе ведь уже восемьдесят? – спрашиваю я. – Достиг совершеннолетия, зараза?
Алька, который выглядел где-то на восемнадцать, улыбается.
- Миш, ну я не виноват, что вы взрослеете, как обычные люди, а потом просто прекращаете старение… - разводит он руками. – А теперь пойдём к реке? Я хочу посмотреть, что ты мне привезла…
- А я хочу посмотреть на твоё лицо, - говорю я, взъерошиваю его гладкие светлые волосы. Не получается привести их в беспорядок! А вот Алька мне взъерошил волосы с большим успехом…
- Алька! – обиженно говорю я, приглаживая волосы.
Мы подходим к реке.
Алька садится возле руки, кидает в неё искорку. Искорка лопается, и из пространства появляется белый крокодил.
- Миша, ты просто чудо! – восторженно вопит Алька, едва удерживаясь от того, чтобы меня не расцеловать.
- Я знала, что тебе понравится, - довольно говорю я.
Алька гладит крокодила по коже, встаёт.
- Ну что, пообедаем, а потом в Хрустальную пещеру? – говорит он.
- Да, да! – восторженно хлопаю в ладоши я.
- О! Миш, я знаю, где мы пообедаем! – говорит Алька.
- Где? – спрашиваю я.
- А вот сейчас увидишь, - говорит Алька.
Эльф свистит. Я жду.
К нам подлетает грифон, останавливается рядом с нами.
- Садись, - говорит Алька.
Я сажусь в седло, хватаюсь за переднюю луку. Иначе я не удержусь. Алька садится за мной(в случае чего он меня словит), берёт в руки цепь(вместо ремня уздечки).
Алька тихо щёлкает языком, и грифон взвивается в воздух. Я цепляюсь в луку седла.
Мама! Я сейчас свалюсь!
Алька, сообразив это, придерживает меня. Спасибо, друг!
Вслух я это сказать не решаюсь – ещё вырвет.
Вот же смешно – вампир, великая графиня Дракула, и – так плохо переношу полёты!
Меня дёргает. Грифон приземляется.
Я буквально выпадаю из седла, хорошо ещё, Алька успевает придержать.
- Ангелы Крови, да что же такое! – восклицаю я.
Встаю на свои ноги, осматриваюсь. Прозрачный пол, прозрачные колонны, прозрачный потолок…
- Похоже на древнегреческий храм, - говорю я.
- Это и делалась под древнегреческий храм, - говорит Алька. – Я сделал эту беседку себе летом.
- Беседку? – удивлённо говорю я. – Ну, принц, ты и беседочки делаешь…
Я смотрю через пол - там облака, и где-то далеко-далеко – земля.
- Летучая беседка? – с восторгом говорю я.
- Хорошее место, не так ли? – улыбается Алька. – Миш, ты есть хочешь?
- Безумно! – отвечаю я.
- Так пойдём! – говорит Алька, и кивает в центр беседки.
А там стол и еда!
Мы садимся за стол, едим. Я, как всегда, с любопытством пробую эльфийские яства. Наша, вампирская кухня, крайне неразнообразна…
Я оглядываю стол и с возмущением говорю:
- Алька! Где мои помидоры?
- Да не забыл я! Вот они, - говорит Алька, и на столе появляется тарелка с помидорами.
- Волшебник, - ворчу я, и впиваюсь клыками в помидор. Выпиваю.
Я задумчиво смотрю на эльфа, и говорю:
- Алька, знаешь, у людей существует интересный обычай. На день рождения надо дёргать за уши столько раз, сколько исполняется имениннику.
Алька с ужасом прикрывает свои острые уши. Правильно сделал. Я уже начала было на них хищно поглядывать.
- Алька, а там, в Хрустальной пещере, весело? – спрашиваю я.
- Там красиво. Очень, - говорит Алька.
Я смотрю в потолок. Он красивый, тоже как бы стеклянный…
- А здесь можно устраивать классные дискотеки, - говорю я.
- Эх, ты! Маленькая ты ещё, и совсем не романтичная! – качает головой Алька.
- А ты кто? Романтик-переросток! – говорю я.
- Это кто переросток? Мне только-только восемьдесят исполнилось! – возмущается Алька.
- А это чьё мясо? – спрашиваю я, уплетая эту вкуснятину.
- Единорога!
Я закашливаюсь.
- Да шучу я, Миша! Это косули, - смеётся Алька.
- Я тебе в нос дам! – обещаю я.
- Я в ужасе! – хихикает Алька.
Я обижаюсь, делаю глоток томатного сока.
- Хороший сок, - говорю я.
- Я же знаю, что тебе надо выпить чего-то красного… Но я подумал, что после вина ты тут мне всё разнесёшь, - говорит Алька.
Я прицеливаюсь, и пытаюсь стукнуть принца по носу.
Алька перехватывает мою руку, и делает вид, что сейчас её укусит. На моей руке появляются коготки, и Алька меня отпускает.
- Так не честно! – говорит он.
- Ну, и? А тебе, восьмидесятилетнему лбу, честно драться с четырнадцатилетней девчонкой?
- Вампиршей!
- Всё равно я маленькая! И не спорь, зараза!
Я его часто ругаю. Но он не обижается. Это ведь я так, любя… И этот гад превосходно это знает!
Алька поднимает руки – всё, мол, сдаюсь.
- Давай, доедай, и полетим в пещеру, - говорит он.
- Лучше я сразу сдохну, - говорю я.
Быстро доедаю, встаю.
- Пойдём? – говорю я.
- Пошли! – говорит Алька.
- Я не пошлю, и не буду пошлить! – говорю я.
Алька смеётся. Нас опять ждёт грифон.
- Нет! – говорю я. – Я никогда не полечу на грифоне! Я лучше так…
- Хм… Миш, я, конечно, понимаю, что ты с пятиэтажного здания целая и невредимая приземляешься, но здесь как с Эвереста прыгать… - говорит Алька, сев в седло.
Я призадумываюсь, и решаю, что уж лучше лететь на грифоне.
Я сажусь перед Алькой, и перед тем, как грифон взлетел, даже успеваю прошипеть:
- Упустишь – убью!
Мы летим вниз. Мне жутко хочется завопить в голос, но я знаю, каковы будут последствия… Алька глухим останется, во-первых, а во-вторых говорить не хочу…
Полёт я описывать не буду, право, это неприятно…
Мы приземлились.
- Я решил, что лучше до пещеры добираться не по воздуху, а то ты как-то уж даже не по-вампирски зелёная… - говорит Алька.
Я благодарно киваю.
Алька свистит.
По лесу бродит множество лошадей самых разных мастей и пород. Кто первый откликнется, на том и поедем.
К Альке моментально подбегает красавица Деметра, кобыла ахалтекинской породы. Я её подарила Альке на семидесятипятилетие.
Мы ждём второго скакуна.
Из леса выходит могучий белый жеребец. Такой могучий, вы бы видели! Он весь белый, кроме чёрного пятна вокруг глаза.
- Это Пират, - говорит Алька.
- А что за порода? – спрашиваю я, глажу коня по шкуре.
- Помесь першерона и брабансона, - отвечает Алька.
Я, с глазами по пять копеек, залезаю на спину коню.
Алька садится на Деметру, щёлкает пальцами. На морды лошадей одеваются уздечки.
Вместо мундштуков у них хакаморы, Алька никогда не допускает, что бы во рту у лошади были какие-то там железки.
Учил меня ездить верхом именно Алька. Учил он меня строго – без седла и уздечки, с одним недоуздком.
И ничего – научилась. Я пробовала даже ездить, как умеет Алька – вообще без всяких приспособлений – правда, синяки болели долго…
- А теперь – к Хрустальной пещере, - говорит Алька. – Вперёд, Деметра…
Лошадь идёт вперёд – пока что шагом.
Я пускаю Пирата шагом.
- Куда сейчас? – спрашиваю я.
- Сейчас – через лес, а потом – вверх, по камням, - говорит Алька.
Я улыбаюсь. На лошади я чувствую себя гораздо увереннее, чем на грифе или сфинксе.
Пират и Деметра идут рядом. Пират, конечно, выше Деметры, в холке у него метра два. Он могучий конь, такие большие грузы тащить могут… Но ехать на этом великане – одно удовольствие. Одно из преимуществ – я выше, чем Алька. Немного. У Деметры в холке рост где-то 1,70м., но ведь в Алька выше меня намного!
Я смотрю на Деметру. У кобылы, как и должно быть у ахалтекинца, тонкая голова и прямой профиль. Деметра – очень красивая и выносливая лошадь, за что её и любит Алька.
Алька ведёт, я еду за ним.
Он как-то срезает наш путь через лес – и мы выходим из лесу.
Переходим на рысь. Мы едем через поляну, к скалам.
Подъезжаем.
Алька останавливает Деметру, спрыгивает с лошади.
Я останавливаю Пирата, и Алька меня снимает с коня.
- Я и сама бы слезла! – обиженно говорю я.
- Извини, - говорит он. – Я просто решил, что ты навернёшься…
- Дальше топаем пешком, - говорит Алька.
- Хорошо, - соглашаюсь я, глажу Пирата по могучей шее. – Давай, иди, - говорю я, хлопаю его по шее.
Пират фыркает, разворачивается, и быстро скрывается в лесу.
- И ты беги, Дем, - говорит Алька.
Кобыла уходит вслед за Пиратом.
- Ну что, полезли? – говорит Алька.
- Долго мы там бродить будем? – спрашиваю я.
- Часа два, как обычно, - говорит Алька. – Может, больше…
- Отлично! – говорю я, и первая лезу на камни.
Алька идёт за мной.
Ррр!.. Если он опять собрался меня ловить – он не дождётся!
Едва не падаю. Успеваю ухватится когтями за трещины в камне.
- Ого! Сильные коготки, - с уважением говорит Алька.
Лезем дальше.
Площадка. Вход в пещеру украшается сталактитами. Или сталагмитами? Всё время я путаю их… Ну, вот эти сосульки, сверху растут, как их там? По-моему, всё-таки сталактиты…
- Красиво, - говорю я.
Хочу идти первой, но Алька эдак нагловато меня обходит.
- Я иду первый, - говорит он. – Ты – за мной. Оки?
- Ладно.
Я иду за Алькой.
Мы идём по пещере.
Пещера – она, конечно, из камня. Но среди камня встречаются вставки из чистого хрусталя.
- Алька, ты уверен, что это пещера природного происхождения? – говорю я.
- Миш, в Хрустальном лесу может быть всё, что угодно! – говорит Алька.
Мы проходим мимо хрустальных сталагнатов. Они красивые. Они похожи на две сосульки, растущие из пола и потолка, и сросшиеся посередине.
- Красиво, - шепчу я.
- Пещера здесь очень красивая, - говорит Алька. – Но больше всего я люблю место в пещере, которое располагается немного дальше.
Алька пролезает в узкий хрустальный проход. Я лезу за ним. Хрусталь холодный и немного мокрый.
Мы выходим на каменный пол. Рядом течёт подземная река – чистая, прозрачная, и уходит куда-то далеко. Река широкая, глубокая, я не вижу её конца.
- Красяво, - говорю я. – А по этой реке можно куда-то выплыть?
- Можно. В зеркальную пещеру, - говорит Алька.
- Вау! Алька, давай поплывём, а? – говорю я.
- Ты уверена? – спрашивает Алька, прищурившись.
- Да!
Алька подходит к реке, и что-то говорит на эльфийском.
Со дна реки (а река очень глубокая!) что-то поднимается…
- Несси! – восклицаю я.
- Нет, это не малышка Несси, это её родственница, - говорит Алька.
- И как её зовут? Лохи? – смеюсь я.
- Сама ты Лохи! Это Анечка, - говорит Алька, гладит чудовище по чёрной голове.
- Я не поняла, мы что, на ней будем ехать? – спрашиваю я.
- Ну да! – говорит Алька.
- Я же промокну! – говорю я.
- Промокнешь – высушим, - говорит Алька, садится на спину Анечки.
Я неохотно сажусь рядом с Алькой.
- Давай, Анечка, небыстро! – говорит Алька чудовищу.
Анечка начинает плыть. Она плывёт, не погружаясь под воду целиком.
Мы плывём по реке, и над нами каменный свод.
- Брр!.. – вздрагиваю я, когда капля падает мне за шиворот.
- Холодно? – спрашивает Алька.
- Вода капает, - жалуюсь я.
- Ну, уж извини, с этим не могу ничего сделать, - говорит Алька.
- Извиняю, - говорю первое, пришедшее на ум.
Мы молчим. Тихо плещется вода, слышен мерный рокот, доносящийся от слегка тёплого тела Анечки.
Внезапно я чувствую, как Анечка начинает погружаться под воду. Задерживаю дыхание.
Чудовище ныряет под воду, плывёт.
…Мне на руки падает осколок зеркала.
Растворяется, теряется в моих венах…
Анечка выныривает. Я понимаю, что зеркало было лишь видением.
- Прибыли! – весело говорит Алька, вылезает на берег.
Берёт меня, ставит на берег рядом.
Анечка что-то рокочет, и скрывается под водой.
Я, мокрая и злая, поворачиваюсь к Альке.
- Ах ты, зараза! Я вся мокрая! – кричу я.
- Мишенька, успокойся! – говорит Алька.
Он отклоняется от моего кулака.
- Мишка! – опять кричит он.
Я бью его по ноге. В моём размокшем кроссовке противно хлюпает.
Алька хватает меня, и наподобие мешка взваливает себе на плечо.
- А! Отпусти, зараза! – верещу я.
- Фи, как некультурно, Миша! Нельзя говорить „зараза”, надо говорить „инфекция”! – поучительно говорит он.
- Я никогда не ругаюсь! – говорю я, пытаясь вырваться из рук Альки.
Да, вампиры сильнее человека, но и эльфы тоже! А Алька меня старше, и сильнее!
- Совсем никогда? – удивлённо говорит Алька.
- Я ругаюсь только любяяя, отпусти, сволочь ушастая! – кричу я.
Я выпускаю когти, не глядя, царапаю Альку. Эльф меня отпускает, и я падаю, больно стукнувшись подбородком.
Я сажусь, и смотрю на Альку. Футболка у него порвана, течёт кровь. Несильно. Я его совсем слегка царапнула.
- И кто из нас сволочь? – спрашивает Алька, глядя на мерцающую, алую кровь.
- Ты, конечно! – говорю я.
Алька проводит пальцем по ранке, смотрит на кровь.
- Хочешь? – спрашивает он, протягивая мне палец.
- Нет, - говорю я.
Алька перестаёт дурачиться. Я быстро залечиваю его ранку.
- Но я до сих пор мокрая и злая! – говорю я.
Алька щёлкает пальцами, и из моей одежды моментально начинает выпариваться вода.
- Сразу не мог? – спрашиваю я.
- Так ты же на меня накинулась! – возмутился Алька.
- Ладно, мир, - говорю я, успокоившись.
Алька указывает на тёмный провал в полу.
- Там – зеркальная пещера, - говорит он.
Я с любопытством смотрю в провал. Ничего не видно.
- Туда надо прыгать? – спрашиваю я.
- Да. Не бойся, там невысоко… - говорит Алька.
- Мне ли боятся? – смеюсь я.
Толкаю Альку и прыгаю в дыру.
Мягко, по-кошачьи приземляюсь. Распрямляюсь.
В пещере темно, но я вижу в темноте.
Слышу негромкий стук – приземлился Алька.
- Это и есть зеркальная пещера? – спрашиваю я.
- Да. Сделай три шага – зажжётся свет, - говорит Алька.
Я иду вперёд.
Шаг, шаг, шаг…
В пещере становится светло. Я приседаю от изумления. Она вся – вся! – зеркальная.
Я смотрю в зеркало – и вижу отражение Альки.
Разглядываю отражение эльфа.
Высокий эльф, бледная, с каким-то золотистым оттенком, кожа. Длинные бледно-золотые волосы. Яркие, дерзкие изумрудно-зелёные глаза.
Внезапно я шарахаюсь в сторону – я увидела своё отражение!
- Но как? Как? – ошарашено спрашиваю я.
- Что? – спрашивает Алька. Тоже шарахается от зеркала.
- Вампиры не отражаются в зеркалах! – восклицаем мы.
Я смотрю на себя. Да, это я. Длинные спутанные чёрные волосы, белая кожа, рубиновые глаза…
- Но как? – спрашиваю я.
- Наверное, дело в магии, - говорит Алька.
Я касаюсь зеркала рукой.
…Зеркало течёт в мою руку, я теряюсь в зеркале, а зеркало – во мне. Я вижу ангела.
А потом всё исчезает. И я вижу лишь небо…
- Миш? Мишка, что с тобой? – обеспокоено спрашивает Алька.
Он машет рукой перед моими глазами.
Я встряхиваю головой. Всё та же пещера. Зеркало. И моё отражение.
- Что с тобой? – спрашивает Алька.
- Ничего… Уже всё, - говорю я.
- Нам, наверное, надо идти отсюда, - говорит Алька.
- Надо, - киваю я головой.
Делаю шаг назад, оступаюсь.
Словно в замедленной съёмке, Алька бросается за мной.
«Матрица», - глупая мысль скользнула мне в голову, а потом всё сразу погасло.
…Что это? Я разбила небо?..



Дальше выкладывать?

(Это продолжение этого рассказа. Просто случайно не туда выставила)

Ноябрь, 2006., Ай-Петри


Холодный ветер трепал короткие золотисто-каштановые волосы. Среди золотистых волос мелькали седые пряди. Конечно, все люди думали, что это мелирование. Ведь откуда у четырнадцатилетней девчонки седые волосы?
Ветер холодил уши, ведь волосы едва-едва их прикрывали.
Девочка облизнула губы.
Она побоялась возвращаться домой.
Месяц шла Ксения к Позорной Звезде. И месяц она скиталась по свету, не зная, куда ей деться.
Сеня закрыла глаза. Веки больно резанули по глазам.
Она горько усмехнулась, и прошептала:
- Княгиня… Княгиня Позорной Звезды…


Октябрь, 2006., пятница 13, неизвестность

Она стояла среди темноты.
На чём? Она не знала. Просто стояла, и это было естественно.
Перед ней светилась звезда.
Её звезда.
Это смешно говорить: стояла перед звездой.
Звезда была не такой уж большой – на два обхвата. Она была белая, и светилась матовым, почти лунным светом…
Она протянула руку к звезде – и увидела в звезде женскую фигуру.
- Я пришла, - просто сказала она.
Женщина в звезде повернула голову.
- Здравствуй, новая Княгиня… Никогда ещё не было у меня Княгини-Смерти, - сказала женщина.
И она поняла, что женщина и звезда – одно целое. Это – Позорная Звезда.
- Но почему позорная? – удивлённо сказала она.
Она сейчас не помнила своего имени.
- Ты потом поймёшь, - сказала женщина… Звезда?
- Что мне делать? – спросила она.
Молчание.
И в этом молчании раздался тонкий свист ветра. А на ветру кружилось окровавленное пёрышко. Пёрышко скользнуло – словно погладило, – по лицу девочки, и сгорело в свете звезды.
- Шаг. Всего лишь шаг, Княгиня… - прошептала женщина. Или всё же звезда?
И она шагнула.
И растворилась в свете Позорной Звезды…

Октябрь, 2006., пятница, тринадцатое, подворотня


Она сидела на коленях в тёмной подворотне, и задыхалась.
Кто она? Как здесь оказалась?
- Я… Я Ксения… Сеня… - прошептала она.
И сразу вспомнила. Как она растворилась в звезде, стала её светом, стала ею… Она вспомнила ту боль, радость и отчаяние, что чувствовала… Она вспомнила, как вспышкой боли Звезда вернула ей тело… И как она стояла на коленях перед женщиной-звездой, и как та коснулась губами её лба, со словами…
Сеня вздрогнула, вспомнив эти слова.
…”Добро пожаловать в Жизнь, дочь Князя Тишины и Позорной Звезды… Отныне ты – Княгиня Позорной Звезды!”
И Сеня захотела заплакать. Она жалела, что выбрала этот путь… Что пошла по пути Позорной Звезды…
И останавливало её лишь одно…
…Ложь бывшего ангела, назвавшегося Мишей… Ложь.
- А ведь в этом мире всё – ложь, - прошептала она. – Прости, Миша… Я всё-таки такая же сволочь, как и мой отец… И такая же понимающая, как моя мать…
Так Сеня отказалась от своих родителей – настоящих.
И приняла ту правду, что её родители – Князь Тишины и Позорная Звезда…

Ноябрь, 2006., Ай-Петри


Нельзя сказать, что Ксения сильно изменилась за это время.
Похудела, стала бледной. Глаза – всегда страшные, теперь в этих глазах была усталая смерть. Появились седые пряди в волосах – тогда, когда она сгорела в свете Звезды... А так – ничего такого…
Сейчас она сидела на камнях над пропастью. Ей – Княгине –было не страшно. Лишь бы люди не заметили, и не полезли спасать…
Сене чего-то не хватало. Сначала она думала, что настоящих родителей. Она закрыла глаза.
И первым, что она увидела, был Илья, сидящий за компьютером.
Сеня открыла глаза.
- Надо вернуться… - она запнулась. – Домой.
Сеня встала на ноги – и прыгнула вниз.
Она возвращалась домой.


Ноябрь, 2006., двор

Куда же делась Сеня? – подумал Илья.
Двор стоял на ушах. Сеня два месяца назад куда-то пропала.
Илье казалось, что это как-то связано с их разговором. С тем, последним…
Раз за разом он прокручивал его в голове, пытаясь поймать какую-то ниточку…
- Так вот, почему ты всё время его потираешь, - говорил он. – Кто – он? Что он отнял?
- Он отнял у меня небо и мечты… он отнял у меня всё… - отвечала Сеня.
- Кто он? Кто? – срывался Илья. – Это ж надо до такого человека довести…
- А я не человек, - внезапно говорила Сеня. – Я чудовище… Такое же, как и он…
Кто такой этот он?
Илье не давал покоя тот разговор. И тот таинственный „он”.
Илья посмотрел наверх, на звёзды. Уже темнело рано. Да и похолодало…
Он только сейчас понял, как замёрз…
Какая-то звезда – очень яркая, вспыхнула.
Илья вздохнул, и подумал, что пора бы идти домой…
- Привет, Рабинович… - до боли знакомый голос заставил Илью вздрогнуть.
Он обернулся, и увидел Сеню.
- Да, Инетович, это я – Семён Семёныч, - насмешливо произнесла Сеня.
- Сенька! – завопил Илья, и бросился к Сене.
Но Сеня его остановила.
- Как вы тут без меня? – спросила она.
- Спрашиваешь! Твои уже с ума посходили! – воскликнул Илья. – Да и я тоже… Где ты была? Что случилось?
- Илья, помнишь наш разговор? – спросила Сеня, сев на скамейку.
- Помню, - как-то сразу успокоился Илья, сев рядом.
- Выслушай меня. До конца. И…если сможешь, поверь, ладно?

Ноябрь, 2006., двор, рассвет


- …Я – чудовище…
- Нет, Сеня, - неожиданно спокойно сказал Илья.
- Ты мне веришь? – удивилась Сеня.
- Конечно, верю! Друзья должны друг другу верить, - уверенно заявил Илья.
- Инетович, я не хочу возвращаться к настоящим родителям… Не смогу… Куда мне идти? – спросила Сеня.
Некоторое время Илья молчал.
- Я знаю только один выход, - сказал он.
- Куда?
- Набережная.
Сеня дрогнула.
- Нет… Я туда не пойду, - тихо, но твёрдо ответила она.
- Как хочешь… Я вот только не понял из твоего рассказа, почему звезда – Позорная, - сказал Илья.
- Да я и сама не поняла… - вздохнула Сеня. – Но она… очень красивая… Хотя, подожди, я, похоже, знаю!
Сеня вытащила из кармана до боли знакомый плеер.
- Я знаю, какая на этот раз песня… - прошептала она, одев один наушник. Вторую „бусинку” она отдала Илье.

Нас родила непонятная звезда,
В нас оставил след холодный свет.
Ночью Луна, потаённая война,
Запрещённая мечта.

- Он отнял у тебя мечты и небо – так, ты, кажется, говорила? – вздрогнув, спросил Илья.
- Да, - кивнула Сеня. – Песни и пьесы. Роли и…
- И что?
- Не важно…

Наша красота – подлая судьба,
Нас ещё погубит навсегда,
Это не беда, не твоя вина,
Ты веди нас за собой, Позорная Звезда!

- И ты – Княгиня Позорной Звезды? – зачем-то уточнил Илья.
- Да, - усмехнулась Сеня.
- Не очень-то красивый титул, я бы не сказал, что тебе подходит, - ляпнул Илья.
- Ты бы не сказал, - согласилась Сеня.

Да, мы рабы непонятной красоты,
Одинокие воины.
Наши мечты –это розы и шипы,
Это пленники Луны.

- Сеня, а ты стала красивее, - неожиданно сказал Илья.
- Красивее? – засмеялась Сеня. – Белые пряди – это седые волосы, Илья. Не украшение. Я побледнела. Похудела.
- Но всё равно… - сказал Илья, и осёкся.
- Неужели ты уже забыл, кто я? – почти искренне удивилась Сеня.


Наша красота – подлая судьба,
Нас ещё погубит навсегда,
Это не беда, не твоя вина,
Ты веди нас за собой, Позорная Звезда!

- Сеня, пожалуйста, больше не уходи, - тихо попросил Илья.
- Почему?
- Мы все рабы непонятной красоты… - ответил он. Для Сени – непонятно.
- Извини, Илья, но я уйду, - сказала Сеня. – Мне здесь делать нечего…


Наша красота – подлая судьба,
Нас ещё погубит навсегда,
Это не беда, не твоя вина,
Ты веди нас за собой, Позорная Звезда!

- Извини, - повторила она. – Я пошла по своему пути, Инетович…
Сеня встала, и на миг осветилась белым светом…
…И исчезла.
А Илья так и остался сидеть на скамейке.
- Княгиня… - прошептал он.
…И – заплакал.

Ноябрь, 2006., парк, утро

Сеня сидела на ветке дерева.
Она вспоминала, как раньше часто тут лазала.
Но теперь – другое время.
- Нет, теперь не то время, нет, теперь не то небо, когда можно было просто улыбаться… - прошептала Сеня. Она не смотрела в небо.
…В это страшное небо…
- Княгиня, спускайся! – услышала она.
Она посмотрела вниз, и увидела Князя Тишины. Он был в своём любимом облике делового человека.
Сеня спрыгнула с дерева, легко приземлившись на ноги.
- Ты поменялась, дочь, - сказал Князь.
- И всё из-за тебя, - прошипела она.
- Ты сама выбрала, - с укором сказал Князь.
- Ну да, ты прав… Я была у Позорной Звезды, - сказала Сеня.
- Да я понял уже, - улыбнулся Князь. – Жалеешь о своём выборе?
- Жалею, - честно ответила Сеня.
Последние листья падали, как… как перья.
- А ангела-хранителя своего не жалеешь? – спросил Князь.
- Он уже не ангел, - отрезала Сеня… или Княгиня?
- Ну да, ну да, - кивнул Князь. – Так что, не жалеешь?
Сеня молчала.
- Не жалею. Я уже разучилась жалеть, - сказала она.
- Знаешь, а искренне жалеть в этом мире уже почти никто не умеет, - сказал Князь.
- Почти?..
- Почти, - усмехнулся Князь, и посмотрел куда-то за спину Сени.
Сеня обернулась. Какая-то девчонка сидела на дереве, и смотрела в небо. Она не боялась неба…
…Этого страшного неба…
- Она?.. – зачем-то спросила Сеня.
- Одна из последних, - кивнул Князь.
Сеня заметила, что губы девочки едва заметно шевелятся.
- Что она делает? – спросила она.
- Поёт, - ответил Князь. – Вернее, напевает.
Сеня услышала тихие-тихие, но такие знакомые слова…
…Свобода, я короную тебя, любимая! Я короную тебя, любимая!
- Я свободна, - прошептала Сеня. – Я не могу полюбить, привязаться к кому-то, значит я – свободна. Я не боюсь ничего, значит я – свободна. Я смерть, значит я – свободна…
Она обернулась. Князя уже не было.
Говоря эти слова, Сеня прекрасно понимала, что та девочка всё равно свободнее, чем она…
…Потому что та девочка не боится неба… этого страшного неба… Она ждёт неба…
А ещё – Сеня поняла это с пугающей ясностью, – та девочка свободна, потому что любит, но не рабыня своей любви.
…Потому что она просто – свободна.
А не свободна, как она, Сеня – свободная в смерти…
Сеня отвернулась от девочки, любящей небо… И пошла туда, куда обещала не ходить никогда.
…Вот только что обещания для Княгини Позорной Звезды?..

Ноябрь, 2006., набережная


Сеня смотрела в ленивые воды грязной реки.
А ведь эта река была когда-то очень красивой. Прозрачной. Чистой.
Но такой её сделали люди.
Но что мне?.. – улыбнулась Сеня.
Сеня подняла голову вверх, посмотрела на затянувшие небо тучи. Небо в тучах было не таким страшным. Оно не было таким глубоким.
Но это было небо. Страшное небо…
- Сеня.
Девочка дрогнула, и повернулась.
Он.
Бывший ангел был совсем рядом.
- Ну вот ты и Княгиня, - грустно сказал Миша.
- Да, - зачем-то подтвердила Сеня.
Миша сел рядом с ней, внимательно посмотрел в глаза. Протянул руку, провёл по её волосам.
- Ты изменилась, - тихо сказал он.
Сеня смотрела на него.
- Тебе не холодно? – спросил Миша.
- Нет, конечно, - ответила Сеня.
- Я не говорю о погоде. Внутри.
- Пусто и холодно, Миша… - сказала Сеня. – Но мне уже всё равно. Если бы ты ещё мог летать, я бы сказала: „Лети же, лети в своё страшное небо...” Но ты ведь не можешь летать!
Бывший ангел вздрогнул.
- Сеня… Небо совсем не страшное… Хотя бы о небе не думай так! Сеня…
- Я ведь уже не та Сеня, Миша, - жёстко сказала Сеня. – Я Княгиня! – Сеня замолчала, а затем закончила. – Княгиня Позорной Звезды…
Миша молчал.
- Знаешь, Сеня, я был очень глупым ангелом… - тихо сказал он. Сеня не повернулась на звук его голоса. – Очень глупым…
И он ушёл – неслышно, словно тень.
А Сеня осталась сидеть на берегу. Она смотрела в грязную реку. Ведь это было не страшно.
Ведь в водах этой реки не было видно небо… это страшное небо…

Октябрь, двадцать лет спустя, дом Ильи


Илья сидел за столом, и что-то ожесточённо печатал.
С годами его любовь к сидению в Интернете не пропала, просто теперь было меньше времени…
Это воскресенье было каким-то скучным. „Его девочки” – жена и дочка – были у бабушки, матери Ольги. Пили сейчас, наверное, чай, и болтали…
Илья вздохнул, и тоскливо посмотрел в окно.
Ведь сегодня день рожденье Сени…
Илья вздрогнул, вспомнив. Он не видел Сеню с того разговора, и где находится Княгиня, он не знал.
Девочка-Весна: Рабинович, а чего у тебя ник такой?
Илья задумался, писать или нет? Девочка явно было не старше их с Сеней, когда они сидели в Интернет-кафе.
И ответил.
Рабинович: Так меня когда-то назвала подруга, с которой мы всегда вместе сидели в Интернет-кафе.
Он не понял, почему ответил. Но девочка не стала дальше расспрашивать.
И он был безумно рад этому.

Тот же день, дом Ильм

Сеня выглядела максимум на восемнадцать.
Она вдыхала запах родного города. Она вернулась сюда – в день своего рождения.
Она не была тут двадцать лет.
- Ну, вот я и пришла, - негромко сказала Княгиня.
Сеня вдохнула воздух – такой знакомый был этот запах – и шагнула в подъезд.


* * *

Звонок в дверь прервал работу Ильи.
Илья вздохнул, и пошёл открывать дверь. Он не стал вглядываться в глазок, просто глянул – увидел стройную девичью фигурку. И открыл дверь.
- Девушка, что ва… - начал Илья, и так и не смог закончить свою фразу.
Он смотрел на девушку. Ей было лет семнадцать-восемнадцать, у неё было узкое лицо, очень бледное. Тонкие запястья. На одном из них шрамы. Золотистые волосы с белыми прядями… И серые глаза…
Она не сильно изменилась.
И он её, конечно, узнал.
- Сеня… - прошептал Илья. – Семён Семёныч…
- Здравствуй, Рабинович, - сказала Сеня, едва заметно усмехнувшись. – Впустишь?
Илья молча отодвинулся. Сеня зашла в квартиру.
- Уютно у тебя, Илья, - сказала она.
- Да ничего… так… Где ты пропадала? – спросил Илья.
- Везде, - коротко и просто ответила Сеня. – Вот, решила в родной город заехать…
Сеня села в кресло.
- Я так устала… А ведь мне придётся жить долго… очень долго, - вздохнула она. – Ты как?
- Живу. Работаю, - ответил Илья, сев на стул рядом со столом. – Дочку ращу…
- Как зовут? – спросила Сеня.
- Ксюшей, - ответил Илья, отведя взгляд. – Ей сейчас тринадцать…
- Хороший возраст, - кивнула Сеня. – А музыку любит? – в голове Сени прозвучали человеческие интонации.
- Любит. Русский рок слушает. Я её приучил не слушать всякую попсу, - ответил Илья, улыбнувшись. – Хочет пирсинг сделать…
- Запретишь? – поинтересовалась Сеня.
- Нет. А то ведь знаю я её – сама побежит, - ответил Илья.
- Хорошая у тебя дочка, - искренне сказала Сеня.
- Я знаю… - сказал Илья.
Повисла неловкая пауза. А затем Сеня, как когда-то, давным-давно, сказала:
- Рабинович, у тебя есть сейчас деньги на Интернет? А то я уже не могу – год без Интернета сижу, такая ломка начинается… Ты же меня понимаешь, а?
В Сене проснулся человек.
И она улыбнулась.


Ноябрь, 2026г., парк

Сеня поморщилась. Она шла по улицам, и не знала, куда теперь деться. Она не знала, куда ей идти…
Она села на скамейку, и вздохнула.
Сеня прикрыла веки – и они больно резанули по глазам… И резко открыла их.
Взгляд скользнул по лицам людей, и остановился на лице…
…Пожилая женщина. Стройная, как и раньше. Рыжие с сединой волосы. Зелёные глаза. В губе колечко. В брови тоже. И взгляд – молодой, задорный, но где-то внутри – тоскливый.
Сеня узнала её – свою мать. Которая осталась всё той же девчонкой, что не верит в сказки и любит ездить на мотоцикле…
Яна села на скамейку, закурила.
Хм… она же не курила… - подумала Сеня.
И ещё она поняла – надо уходить.
Сеня резко встала – слишком резко… Пакет с книгами, которые она купила по дороге, упал, и книги рассыпались по земле.
Ругаясь сквозь зубы, Сеня стала собирать книги. Когда она распрямилась, она увидела, что Яна близко… Слишком близко…
Сеня вскочила, и почти бегом ушла из парка.
Она не хотела, что бы Яна увидела её лицо.
…И никаких эмоций…

Декабрь, 2026., крыша бывшего дома Княгини

Вот и кончается очередной год.
Сеня это осознавала с пугающим равнодушием.
- А я не человек. Я чудовище, - сказала Сеня.
Княгиня посмотрела в звёздное небо – и увидела её – Позорную Звезду.
- Лучше бы я не рождалась, - тем же скучным голосом сказала Сеня, опустив веки.
…И веки больно резанули по глазам.
Небо смеялось над Сеней. Над ней – над Княгиней Позорной Звезды…
- Почему ты смеёшься, небо? Да, мне страшно смотреть на тебя… Тебя у меня отняли – хочешь сказать, я виновата? – сказала Сеня, не открывая глаз.
Разве тогда ты не могла уйти с этого пути?
- Да, могла. Да, должна была. Но и ангелы не должны врать… Что ему стоило – просто ответить правду? Ты слышишь меня, небо? Почему ты молчишь?
Но небо не могло ответить. Зачем отвечать небу – этому вечному небу…
- Я, наверное, дура. Но я уже не осознаю это, понимаешь? Я не плачу – я уже разучилась плакать. Я не могу смеяться – смеяться я тоже разучилась. Я не могу даже пожалеть о том, что ступила на этот путь – я разучилась жалеть, небо! Я даже не могу взвизгнуть, как истеричка…
Небо молчало.
Это вечное небо.
…Это страшное небо…

1 Января, 2027., набережная

На набережную вела длинная лестница.
Сеня сидела на одном из шаров, стоящих перед лестницей. Сеня смотрела вниз – множество ступенек… а там, дальше – плитка, скамейки, кафешки… и всё та же грязная река…
Она вновь сюда вернулась. Что-то тянет её сюда – раз за разом.
Она знает – сегодня она его встретит.
- Ну, где ты, бывший ангел? – негромко спросила Сеня в пространство.
- Я здесь.
Сеня развернулась.
Миша повзрослел не больше, чем она.
- Привет, - сказала Сеня.
- Привет, Княгиня, - сказал Миша.
Они замолчали. Миша сел рядом с шаром.
- Вот зачем, зачем ты пошла с ним? Во что ты превратилась? – горько сказал он.
- А кем я была, Миша? – сказала Сеня.
- Ты? Ты была человеком, Ксюша, человеком! Нормальным человеком, с эмоциями и чувствами! – вскричал Миша.
- Да ты просто истерик, - заметила Сеня.
- А ты кто, Сеня? Ты кукла, статуя! – сказал бывший ангел.
- Ну и что? – только и спросила Сеня.
Миша вздохнул.
- Безнадёжно… Ты уже полностью приняла эту сущность…
Сеня посмотрела на бывшего ангела.
- Я знаю.
Чужим, спокойным и равнодушным голосом сказала она.
- Вот скажи, Миша, ангелы врут? – спросила она.
- Нет. Но я уже давно не ангел.
- Скучаешь по небу?
- Да.
- Что вы там находите? В этом страшном небе…
- Это свобода, Сеня. Это жизнь…
- Я не понимаю.
- И, наверное, уже не поймёшь…
- И тебя я уже не прощу.
- За что?
- За то, что ты перестал быть моим ангелом… И Князь взял меня в дочери.
- Я себе этого тоже не прощу…
- Ты уже поплатился.
- Чем?
- Своей свободой.
- Ты права.
- Я всегда права.
- Нет. Ты кое-что недосказала…
- Что?
- Небо – это свобода и жизнь, Сеня… Свобода и жизнь…
- Но почему, почему так?
- Не знаю. Но мне иногда кажется…
- Не говори. Не надо. Ты не разбудишь во мне человека.
- Я знаю, Ксюня… Знаешь…
- Что?
- Я всё-таки ещё ангел.
- Почему?
- Тут дело не в крыльях, тут дело в корнях…


Март, 2027г., узкая улочка


На нос Сене упала капля с сосульки.
Такой хороший день. Всё начинает таять…
Совсем не похоже на тот февральский, холодный день, когда нашли Мишу.
Он прыгнул с крыши дома.
Но у него уже не было крыльев.
Сеня не грустила. Смерть Миши не заставила всколыхнуться её сердце. Она была так же равнодушна и холодна.
Она знала, что никто не разбудит в ней человека.
Она так думала.
- Пчхи!
- Будь здорова, - машинально сказала Сеня молодой женщине в красной курточке.
- Спасибо, - сказала она, подняв голубые глаза на Сеню.
И Сеня узнала её. Это была та самая девочка. Одна из последних, кто умеет сострадать. Истинно. По-настоящему. Тогда ей было двенадцать. Но с тех пор прошёл двадцать один год…
Женщина смотрела в её глаза, и не боялась.
- Я тебя помню… - сказала женщина.
- Я тебя тоже помню, - сказала Сеня. – Тебе не страшно?
- Нет, - ответила женщина. – Зачем мне тебя боятся?
- Все меня боятся, - пожала плечами Сеня.
- Твоего равнодушия действительно можно испугаться, - сказала она.
Сеня внимательно посмотрела на неё.
- Как тебя зовут?
- Вика, - ответила женщина.
- Я Ксения. Можно Сеня.
- Интересное сокращение, - сказала Вика. Посмотрела на Сеню, и прямо спросила. – Ты кто?
- Я? Ты не поверишь, - сказала Сеня.
- Ничего. Я – поверю. Я же верю в чудеса, забыла? – улыбнулась Вика.
- Я расскажу тебе, - неожиданно решила Сеня.
И рассказала.
Всё.

Вечер этого дня, парк.

- Я понимаю этого ангела, - сказала Вика. – Мне его жаль.
- Ты мне веришь?
- Конечно, верю.
- И тебе не страшно, что я такое чудовище? – спросила Сеня.
- Ты? Ты не чудовище, Сеня. Ты маленькая несчастная девочка, - сказала Вика.
- Я? Вика, я столько видела в своей жизни… Я видела всё – и смерть, и жизнь. Мне тридцать четыре года, Вика! Пусть я и выгляжу на восемнадцать… - сказала Сеня.
- Ты ничего не видела, Сеня. Ты слепая. Слепой щенок, что тычеться носом в стенки своего мира, сделанного чужими руками, - сказала Вика. – Попробуй мечтать – снова. Посмотри в небо – не бойся его.
- Не могу!
- Эх, Ксюня… - покачала головой Вика. Погладила Сеню по лицу. – Ты добрая Княгиня… Ты умеешь плакать…
- Вика, что ты несёшь!
- Ты просто покрасила своё небо в чёрный цвет…
Сеня вскочила со скамейки, и убежала.
Ей было страшно.

Апрель, 2027г., больница


- Пыталась перерезать себе вены… Еле спасли.
- Как она?
- Уже хорошо… Она сильная. Вы её родственница?
- Нет. Подруга. Можно пройти в палату?
- Ну…
- Пожалуйста! Если ей уже лучше…
- Ну ладно, проходите…
В палату кто-то зашёл.
Сеня подняла веки, как всегда, больно режущие по глазам, и посмотрела воспалёнными глазами на врача, и… Вику.
- Сенечка, что же ты так… - прошептала Вика, сев на стул рядом с кроватью Сени.
- Сеня? – удивился врач. Вы же говорили, её зовут…
- Сеней её называют близкие. Можете выйти?
Врач осмотрел Сеню, поколебался, и вышел.
- Сеня, почему ты это сделала? – спросила Вика.
- Я устала, Вика…
- Ты добрая, Сеня… - тихо сказала Вика.
- Почему ты пришла? – спросила Сеня. – Какая тебе с этого выгода?
- Мне тебя жалко, Сеня… Просто жалко, понимаешь? – сказала Вика.
- Не понимаю, Вика… - жалобно сказала Сеня.
Вика погладила её по голове – как мама, утешающая дочку…
И Сеня, как маленькая девочка, взяла эту руку, и расплакалась.
- Ты умеешь плакать, Сеня… - как сквозь туман долетел на Сени голос Вики.
- Я не Сеня… Я Ксюша… - всхлипнула Сеня.
Её сознание заволокло туманом.
А она продолжала всхлипывать и повторять:
- Я Ксюша… Я не Княгиня…Я не…
Она погружалась во тьму.
- Ксюша? Ксения? О господи… Помогите!
Глухой, как сквозь шум водопада, голос Вики долетел до угасающего слуха Ксении.
И она рассмеялась.
Солоноватая слеза скользнула по губе…

Апрель, 2027г., кладбище

На этой могиле всего один букет цветов.
Рядом с плитой стоит молодая женщина. У неё грустное лицо. Она смотрит на угрюмое лицо девушки, изображённой на плите…

Рок Ксения Александровна
1992-2027гг.
Ты добрая, Ксюша…

Вика провела пальцем по плите. На ресницах Вики застыли слёзы.
- Ты добрая, Ксюша… Ты всё-таки умеешь плакать… - прошептала она.
…На могилу опустилось лёгкое белое пёрышко, забрызганное капельками крови…

(Глупый рассказ. Но писал ребёнок, страдающий депрессией осенью. А дети - они глупые...)

Июль, 1984г., летний лагерь

-… И каждую ночь Он приходил к ней – всемогущий Князь Тишины. И он говорил ей, куда она должна прийти. Она приходила в то место, куда Он ей указывал – и там умирали люди… Были катастрофы… Однажды она взбунтовалась – почему, почему я должна быть вестницей смерти? И Князь Тишины ответил ей: „Потому что ты – моя дочь!”. „Тогда я убью тебя, папа!” – воскликнула девочка.
Яна засмеялась. Она не верила в эти страшные истории. Хотя вожатый, конечно, умел их рассказывать.
- Что, Яна, смеёшься? – усмехнулся вожатый.
Кто-то из ребят посмотрел на Яну испуганными глазами. Но Яна улыбнулась.
- Такого ведь не бывает, - улыбнулась Яна.
- Почему же, Яна? Может, когда-то было… - сказал вожатый.
- Ну что вы говорите? Я же не Ваня с Аней, которые верят таким историям… - сказала Яна, посмотрев на младших, жавшихся поближе к костру.
- Яна, ну им-то интересно… Ты же старше, вот уже и понимаешь, - покачал головой вожатый.
- Ладно, молчу, - покорно сказала Яна.
Она вновь стала смотреть в костёр.
- …Так вот. Князь Тишины рассмеялся: „Ты меня никогда не убьёшь! Ты – это я!” – продолжил вожатый.
Яна зевнула.
Ей тогда было четырнадцать. И она не верила в такие истории…

Октябрь,1992 г., квартира Яны


- Какая лапочка…
Мать Яны склонилась над кроваткой, разглядывая внучку.
- Ну вот, теперь я бабушка, - сказала она.
- Мам, можешь не притворятся, что ты огорчена. Я же вижу твоё сияющее лицо, - улыбнулась Яна.
- И как вы с Сашенькой назовёте нашу девочку? – спросила бабушка, посмотрев на свою дочь.
- Я предлагала назвать её Марией… - неохотно сказала Яна.
- И что? Хорошее имя, - сказала бабушка.
- Но Саша не хочет, чтобы доченька была Машей, - сказала Яна, покосившись на мужа. – А сам ничего не предлагает!
- Почему же не предлагаю? Я предлагал назвать её Алисой, - сказал Александр.
- Лиска-Алиска… - попробовала на вкус имя Яна. – Нет.
Молчание.
- Яна, ты не помнишь, мы не отдавали никому книгу про имена? – спросил Саша.
- Отдали.
- Что ж, придётся думать самим…

Ночь того же дня

Маленькая девочка спала в своей кроватке.
Её назвали Ксенией. Она сейчас ещё не знала, что она будет очень не любить это имя.
Сейчас она спит. Спит, как спят только маленькие дети.
Её родители тоже спят.
В комнате что-то поменялось. Скользнула тень по шторам, незаметно перелилась на пол…
Из тени встал человек в плаще. Он склонился над кроваткой.
Маленькая Ксюша открыла глаза и посмотрела на незнакомца. В его серые глаза.
- Привет, доченька… - тихо сказал человек.
Ксения улыбнулась.
- Да, ты права, не я твой биологический отец, - кивнул человек. – Но с этого момента я – твой отец…
Он коснулся лба девочки.
- До встречи, Гостья, - прошептал человек, и исчез.
Ксения удивлённо посмотрела в потолок, и сразу, слишком быстро – уснула.
Повернулась во сне Яна. Всё та же девочка, что не верила в страшные сказки…
Только она уже выросла. И больше не верит ни в какие сказки.

Июль, 2002г., летний лагерь


Отбой уже прозвучал, и лагерь спал.
И Ксения тоже.
В её отряде она считалась самой доброй, самой милой девочкой. Она была очень общительна. Вожатые звали её только Ксюней.
Добрая, добрая девочка…
- Здравствуй, Гостья, - сквозь сон услышала она.
Она открыла глаза, и увидела человека в плаще.
Кто ты? – хотелось спросить ей, но язык не слушался.
- Я – Князь Тишины, - сказал человек. – Послушай меня, Гостья… Позволь мне называть тебя так, ибо ты лишь гостья в этом мире. Завтра, когда вы пойдёте к морю, кто-то из ребят полезет на камни. Ты тоже полезешь с ними. И на камне ты мелом напишешь то, что я тебе сейчас скажу…

Сентябрь, 2006г., дом Ксении

Четыре года – не так уж много.
Но за четыре года всё изменилось. С того дня, когда она написала несколько слов на латыни на камне… Тогда несколько детей погибли.
И добрая, нежная и общительная Ксюня поменялась.
Она стала недоверчивой, иногда – язвительной, часто злой, непонятной…
Ведь периодически к ней ночью приходил Князь Тишины… И говорит, куда идти…
Ксению теперь звали не иначе, как Сеня. Только родители да бабушка звали её Ксюшей…
В школе она получила много совсем не добрых прозвищ.
Касатка, Волкодавка, Акула, Анубис, Морана, Персефона – далеко не полный список её прозвищ.
А учитель музыки зовет её не иначе как Рок-н-Сеня.
Но сама Ксения предпочитает, чтобы её звали Сеней. Просто Сеней.
Утро закралось в комнату Сени.
Самая обычная комната. Только плакатов очень много. На плакатах – любимые группы Сени.
- Ксюнчик, уже встала? – спросила Яна, заглядывая в комнату дочери.
- Мама! – раздражённо отозвалась Сеня.
- И почему тебе не нравится твоё имя? – вздохнула Яна.
- Ксюня, Ксюша – мне это не нравится. Меня устраивает, когда меня называют Сеней, - сказала девочка.
- Жалко, что тогда у нас не было книги по именам, - вздохнула Яна, выходя из комнаты дочки.
Ведь когда они выбрали это милое, доброе имя оказалось что она означает „гостья”, „чужестранка”.
Хотя до десяти лет Сеня действительно была доброй…
Сеня положила книгу на тумбочку, тупо уставилась в стенку.
У Сени был не лучший день – сломались колонки. И потому она была не в лучшем настроении.
Сеня вздохнула, и решила, что пора бы уже и вставать.
Она встала, наспех сложила диван, затем встала перед шкафом. Примерно раз в неделю у неё бывало „О Боже, мне нечего одеть!”, то есть – фантазия заканчивалась.
Вот и сегодня – фантазия у Сени сказала „гаф”.
Поэтому Сеня, не мудрствуя лукаво, оделась в чёрные джинсы, чёрную футболку с драконом, джинсовую куртку и красную бандану.
Затем, обув любимые кроссовки, Сеня вышла на улицу, не сказав ничего родителям. Но те уже привыкли.
Сегодня ночью Князь Тишины сказал ей прийти к какому-то дому через пару кварталов…
Сеня пошла туда.
- Семён Семёныч, привет! – раздался весёлый голос.
Ей даже не надо было смотреть на человека, чтобы угадать, кто это. Только её сосед называл её так.
- Привет! – сказала она, повернувшись к соседу.
Её сосед был десятиклассником, очень сильно увлекающимся компьютерами. Они с Сеней были закадычными друзьями… почти. Всегда это „почти” – из-за проклятья Сени…
Если у кого-то из них заканчивались деньги на Интернет, тогда один прибегал к другому. А если деньги кончались у обоих – они дружно шли в Интернет-кафе.
Это был едва ли не единственный друг Сени.
Почти.
- Ты куда, Сенька? – спросил он.
- Гуляю, Рабинович! – сказала она.
Раньше она обижала на то, что тот называл её Семён Семёнычем, и за то прозвала его Рабиновичем. Хотя она сама не понимала, почему. На самом деле его звали Ильёй.
- Не рановато для тебя? – улыбнулся Илья.
- Не рано, - сказала она. – Мне по делам надо.
Илья засмеялся.
- Тебе – по делам? Шутишь, Семёныч?
- Не шучу, Рабинович… К сожалению – не шучу… - сказала Сеня, остановившись.
Они пришли к этому дому.
- Пришли… - мрачно сказала она.
- Сеня, ты чего? – спросил Илья.
- Я сейчас… - сказала Сеня, и подбежала к дому.
Она слегка коснулась пальцем стены – ничего не произошло.
Сеня, тяжело вздохнув, повернулась к Илье.
- Всё, - сказала она.
- Что – всё? – не понял Илья.
- Дела сделаны.
- А… - протянул Илья. Он уже разучился удивляться Сене.
Сеня посмотрела наверх – небо сегодня было серым…
Она вздохнула, и пошла по направлению к дому.
- Сеня, подожди! – Илья подбежал к ней. – У тебя деньги есть?
- Нет. Я сама за карточкой вышла, - сказала Сеня.
- Я, значит, в Интернет-кафе побежал. Пока, Семёныч! – попрощался Илья, сворачивая.
- Пока, Инетович! – сказала Сеня. – А ведь так даже лучше…
Сеня ещё раз оглянулась на дом. Что там сегодня случится? Этого она не знала.
- Князь… какая же ты сволочь… - прошептала она.
- А ты кто? – раздался рядом голос.
Сеня повернула голову.
На этот раз Князь был мужчиной в деловом костюме.
- Здравствуй, - сказала Сеня.
- Мы не так уж давно с тобой виделись, Гостья, - сказал Князь.
- Зачем ты пришёл? – резко спросила Сеня. – Мне достаточно общения с тобой и твоими ночными визитами! Когда ты посылаешь меня… Извещать смерть…
Князь Тишины молчал.
- Гад, - процедила Сеня, и плюнула ему прямо на пиджак. Затем она чётко зашагала к дому.
- Твоя мама не верила в страшилки, - негромко сказал Князь.
Сеня обернулась.
- Что?
- Она не верила, вот что странно. Увидела она бы тебя, - усмехнулся Князь.
- Послушай, Князь, я видеть тебя не желаю! – рыкнула Сеня.
- И мама удивлялась, почему ты стала такой злой… - будто бы не слыша, сказал Князь. – Ты говоришь – я сволочь. Хорошо. А почему ты исполняешь то, что я тебе говорю?
Сеня закусила губу.
- Ты же знаешь! – резко сказала она.
- Знаю, - равнодушно кивнул Князь. – Ты боишься тишины. Но почему ты меня боишься?
- Ты отнял мои мечты, Князь. Те мечты, что раньше приходили ко мне… В тишине, - сказала Сеня. – А теперь – прошу, уйди…
- Хорошо, родная, - кивнул Князь, и исчез.
Сеня села, прислонившись спиной к стене. Ей захотелось плакать. Но она разучилась плакать. Четыре года назад.
- Сволочь… - тихо повторила она.
Пальцы сами нашарили бусинки наушников. Сеня включила музыку, и закрыла глаза.
Она даже не слышала слов. Лишь где-то в конце слова пробились через мутную пелену мыслей.

Она променяла меня на пару дешёвых фраз,
Она испугалась меня, она захотела домой.
Она любит тонкие кольца и бледный фаянс,
Она вытирает пыль под песни мои…
На пару дешёвых фраз!..
…Достойный альянс…

Сеня не могла понять, из-за чего же она наказана быть вестницей Князя Тишины…
- Князь… Да ты просто дурак! – сказала она.

Сентябрь, 2006г., понедельник, Интернет-кафе.

- Сень, да что с тобой? – спросил Илья, сидящий за соседним компьютером. – Я что-то не помню, чтобы ты когда-то так часто тормозила в чате…
Сеня спохватилась, и написала ответ.
- Семёныч, ты издеваешься? – спросил Илья.
Сеня посмотрела на свой ответ.
„Abu pyftn/”
- Ой, извини, забыла на русский переключится, - виновато сказала Сеня.
Что-то не ладилось.
А Сеня опять вспомнила газету, и заметку про сгоревший дом. Тот дом, стены которого она коснулась два дня назад…
Сеня опять посмотрела в чат.
Рабинович: ты только посмотри! Тебе такая картинка не нужна? счёлГни
Сеня не стала смотреть картинку. Открыв ссылку, ей бросилась в глаза фраза "Я устала от всего"
- Я действительно устала…
Илья её не услышал.
Рабинович: ну как?
Сеня вздохнула, и ответила:
Рок-n-Сеня: я действительно устала...
А затем она просто вышла из чата.
- Я пойду, Инетович, - сказала Сеня.
- Уже? – удивился Илья.
- Да… - ответила она.
Сеня вышла из Интернет-кафе, и вздохнула.
- Что же такое? Князь, что же ты из меня сделал?
Сеня посмотрела в небо, и прошептала:

…Но однажды, под солнцем нещадно палящим,
Под ветром горячим, злым, смешным и гулящим,
Я распахну двери – и уйду. Когда уже не будет
Ни друзей – предали, ни родины – отняли.
никто не любит…

- Я боюсь неба, Князь. Это ты виноват… - прошептала она.


Ночь того же дня

- Здравствуй, Гостья, - сказал Князь.
- Князь, я устала, - сказала Сеня, всё так же глядя в потолок.
Он слегка коснулся её руки.
Сеня повернула голову, зная, что она увидит. Ночью он всегда приходил таким – человеком в плаще.
- Неужели опять? Почему так часто? – спросила она.
- Нет-нет, - покачал головой Князь. – Просто ты уже давно часть Тишины. Но Тишине не только служат. У тебя есть враги?..
- Если этих сопляков можно назвать врагами, то – да, - сказала она. – А так мой враг ты, Князь.
- Я это знаю, - равнодушно кивнул Князь Тишины.
- Князь… Я разучилась мечтать. Любить. Я боюсь неба. И всё из-за тебя! Из-за того, что ты пришёл ко мне… тогда, когда мне было десять…
- Ты ошибаешься, Гостья. Я пришёл к тебе раньше. Когда тебя только привезли из роддома… - сказал Князь.
- Ты с самого начала выбрал меня… - вздохнула Сеня.
- Да, - сказал Князь. – Я выбрал тебя своей дочерью.
Сеня беззвучно, зло рассмеялась.
- И зачем я тебе? Вот скажи – зачем? – спросила Сеня.
- Тебе нужна правда, или то, что ты хочешь услышать?
- Только правда.
- Хорошо, Сеня, я скажу.
Сеня посмотрела на Князя. Впервые он назвал её Сеней, а не Гостьей.
- Мне нужна дочь. Так я тебя просто ращу. Воспитываю, - сказал Князь.
- Зачем? – спросила Сеня.
- Зачем мне дочь? Тебе лучше этого пока не знать, Гостья…
- Зови меня лучше Сеней, - попросила девочка.
- Хорошо, родная… - сказал он, и исчез.
- Князь… Ты отнял у меня всё… - прошептала Сеня.
И провалилась в сон.

Апрель, 2004г., двор, 20:00



- Айда в прятки!
- Давай!
- Кто считает?
- Машка!
- Давайте! Раз, два, три…
Ребята разбежались по всему двору, стали прятаться. Двор у них был хороший, мест, чтобы спрятаться, было много.
Но Сеня не играла. Она смотрела на своих одногодков так, будто бы она была очень старая… вышедшая из игр.
Но дело было в другом. Просто за день до этого, когда они были в соседней городе, она вновь пришла в место…где люди скоро умрут.
Она ещё не привыкла быть такой.
- Сень, ты не видела, где они спрятались? – спросила у неё Машка, закончившая считать.
Сеня медленно подняла голову. Чёлка закрывала ей глаза, и Сеня небрежно откинула её.
Тогда у неё были длинные, золотисто-каштановые волосы. Лишь через два месяца она остригла волосы так, что они едва прикрывали уши.
- Ой… ну ты Горгона… Я сама поищу, - испуганно сказала Маша, отступая.
Сеня засмеялась. Ну вот, теперь её и дети пугаются…
Горгоной прозвали…

По лунному свету блуждает, посвистывая,
Но только оглядываться мы не должны.
Идёт! Идёт! Идёт вслед за мной вышиной в десять сажень
Добрейший князь… Князь Тишины…
Добрейший князь… Князь Тишины.

Ксения вздрогнула. Из окон первого этажа звучала песня… Князь Тишины.
- Эй, сделай тише! – крикнул кто-то.
- Тише делать не надо! – крикнула Сеня.
„Кто-то” заткнулся.

Мой князь, Князь Тишины,
Мой князь, Князь Тишины…
Мой князь, Князь Тишины…
Мой князь, Князь Тишины…
Мой князь! Князь Тишины!

- Да… Вот так я и пришёл впервые… в Россию… Правда, тогда был СССР... – задумчиво сказал кто-то.
Рядом с ней стоял какой-то мужчина в кожаной куртке.
- Ты кто?
- Я? Неужели не узнала? – спросил человек.
У него были серые, осенние глаза…
- Князь… Так ты и днём приходишь? – прошептала Сеня.
- Конечно, Гостья… Запомни эту песню! Запомни – навсегда! – потребовал Князь, и исчез.
Сеня ещё не знала, что через какой-то год она попросит наколоть эти слова „Мой князь, Князь Тишины” у себя на плече.
И горе мне, если впал я в безмолвие,
Или уставился на лик луны.
В стон в треск!
В стон, в треск
Растоптал бы меня, растоптал моментально
Добрейший Князь… Князь Тишины…

Сеня ещё не знала, что начнётся с этой песни…
Но она слушала. Слушала – и смеялась, хотя ей хотелось плакать…

Дом Ильи, Сентябрь


- Фу! Всё-таки шрамирование – это ужас, - сказал Илья, поморщившись.
- А я хотела себе когда-то сделать шрамирование… - задумчиво сказала Сеня, коснувшись рукой плеча.
Там у неё татуировка – странными буквами написано „Мой Князь, Князь Тишины”.
- Да? Ты эти слова хотела вырезать в коже? – спросил Илья.
- Да ладно тебе, Инетович, это год назад было, - примиряющее сказала Сеня. – Но я же удержалась…
Она умолчала, что потом хотела вырезать на руке ещё кое-что… сама… Только не получилось – её пришлось увозить в больницу…
Потому сейчас на её запястье можно было увидеть шрам… в котором можно было узнать слова „Он отнял...”. Дальше она не дорезала. Она потеряла сознание.
Внезапно Илья схватил её за руку, и посмотрел на запястье.
- Так вот, почему ты всё время его потираешь, - сказал он. – Кто – он? Что он отнял?
- Он отнял у меня небо и мечты… он отнял у меня всё… - сказала Сеня.
- Кто он? Кто? – взвился Илья. – Это ж надо до такого человека довести…
- А я не человек, - внезапно сказала Сеня. – Я чудовище… Такое же, как и он…
Илья посмотрел на Сеню очень подозрительно. Казалось, он сейчас потрогает её лобик, и скажет: „Деточка, у тебя жар...”.
Но он удержался. И потребовал:
- Рассказывай.
- Ты меня отправишь в психушку… или просто перестанешь доверять, - сказала Сеня.
- Я поверю. Рассказывай, - сказал Илья.
- Илья, знаешь… не сейчас… - тихо сказала Сеня. – Мне надо… бежать…
Сеня резко встала, и выбежала из комнаты Ильи. Через секунду раздался хлопок двери.
- Я поверю тебе… Ксюта… - сказал Илья, хоть и понимал, что она не услышит.
И он был рад этому.

Август, 2005г., дом Ксении, вечер

- Сень, ну зачем ты сделала себе такую татуировку? – спросила мама. – Зачем про этого… князя?
Она не ругала Сеню лишь из-за того, что сама была такая.
- Ладно бы что-то красивое – вроде как у меня, - мама укоризненно посмотрела на дочь. У неё самой были наколоты какие-то иероглифы, означающие красоту, гармонию и добро.
- Мам, ну уже не исправишь… - сказала Сеня.
- Да я понимаю, - сказала Яна.
- Я, кстати, губу хочу проколоть, - задумчиво сказала Сеня.
- Прокалывай, конечно! – сказала Яна. У неё самой в губе красовалось колечко.
Сеня улыбнулась.
Как хорошо, если твоя мать любит ту же „фигню”, что и ты…

Январь, 2006г., больница

- Сеня, ну зачем ты это сделала? – бушевал отец.
- Пап, ну прости… я задумалась, вот, и… - неловко оправдывалась Сеня.
- Что – задумалась? Так задумалась, что стала резать свою руку? – загремел Александр.
- Замолчи, - тихо, но отчётливо сказала Сеня.
И её отец замолк.
Это из-за Тишины… Меня боятся не только дети... – с горечью подумала Сеня.
- Прости, Сеня… Пришёл, наорал… - пробормотал отец. – Только ты больше нас так не пугай, ладно? Если хочешь что-то сотворить – проси профессионалов…
На его лице появился ужас („Что я говорю своей дочке?!”).
- Пап, всё нормально… - мягко сказала Сеня.
- Да… Всё нормально… нормально?


Сентябрь, 2006г., набережная

Сеня сидела на ступеньках, и смотрела в небо. Ей не хотелось смотреть в грязную речку, но всё же приходилось отводить от неба взгляд – ведь это было такое страшное небо…
- Привет!
Сеня повернула голову.
Парень. Немного старше её. Сеня с сожалением поняла, что не видит цвета его глаз за чёрными стёклами очков. А она привыкла смотреть людям в глаза…
- Чего тебе? – буркнула Сеня.
- Да ничего, - сказал он, присев на ступеньки тоже.
Внизу была грязная речка – через две ступеньки. Это было такое место где можно было приблизится к реке, но никто эту речку особо не любил.
- Часто тут сидишь? – спросил он.
- А тебе какое дело? – зло отозвалась Сеня.
- Я тебя тут часто вижу, - сказал он. – Я тебя вообще часто вижу…
Сеня внезапно резким движением руки сбила его очки в реку.
- Эй, ты чего? – возмутился он.
У него были голубые глаза… По-весеннему голубые! Они смотрели на неё с узкого лица с укором, не понимая…
- Чёрт… Чёрт! – воскликнула Сеня, сообразив, что это не новая личина Князя. – Это не ты…
- Что-то я тебя не понимаю…
- Я тебя приняла за одного… типа, - с трудом выдавила Сеня. – Извини…
- Ничего, - легко сказал он. – Я Миша.
- Сеня.
- Что – Сеня? – не понял Миша.
- Я – Сеня. Меня Ксенией зовут, - сказала Сеня.
- Сеня, Сеня… - задумчиво пробормотал Миша. – Ты, случайно, не Рок-n-Сеня?
- Она самая, а что? – спросила Сеня.
- А я Пушистый_зверёнок, - сказал Миша.
- Ты? – удивилась Сеня.
- Я! – кивнул Миша.
- Ой! Давай идём отсюда. Там Персефона… - долетел до Сени чей-то настороженный шёпот.
Сеня повернулась к девочкам.
- А мы уже уходим… - пролепетала одна из них, и девочки убежали.
- Почему они тебя так боятся? – удивился Миша.
- Называют меня Персефоной… - усмехнулась Сеня, и посмотрела в весенние глаза Миши.
Миша встретил взгляд серых, осенних глаз, и вздрогнул.
- Ты смерть? – спросил он.
Сеня покрутила пальцем у виска.
- Нет, конечно! Хотя… в чём-то ты прав…
- Дочерью Князя Тишины может быть только Смерть… - сказал Миша.
- А ты кто? – в лоб спросила Сеня.
- Я? Я всего лишь… - внезапно он осёкся.
Бизнесмен, казалось бы, проходивший мимо, подошёл к ним. У него были серые, осенние глаза…
- Князь… - сказала, словно ядом плюнула, Сеня.
- Да, дочка. Привет, - сказал Князь. Посмотрел на Мишу. – Привет… Он тебе тут уже рассказывал, да? –вновь взгляд на Сеню. – Он преувеличивает. Это твой выбор.
- Сначала он ответит мне на один вопрос, - сказала Сеня, прикрыв глаза. – Кто он?
- Он? Позволь, я отвечу за тебя, - шутливо поклонился Мише Князь. – Он был твоим ангелом-хранителем. Но он сделал непростительную ошибку – и полетел сюда, вниз. Он потерял крылья и тебя. А я взял тебя в дочери. Он опоздал. Он мёртв, Сеня…
- Я не мёртв, Ксюша… - сказал Миша. – Я… просто я уже не ангел. Я пришёл на землю. Я… случайно разорвал нить, которая связывала меня-хранителя и тебя…
Сеня отступила – к Князю.
- Зачем? Зачем ты полетел вниз, на землю? – взвизгнула-всхлипнула она. Очень тихо. – Ведь я сейчас могла жить хорошо, обычной девочкой…
- Потому что я дурак, - склонил Миша голову. – Я ошибся.
Сеня подошла к Князю, и тот положил ей руку на плечё.
- Князь, ты сволочь… Но ты не врёшь, - тихо сказала Сеня. – Куда теперь идти?
- Ты пойдёшь без меня – по своему пути, - сказал Князь. – Тебя поведёт за собой Позорная Звезда…
Сеня дёрнулась, словно уже жалея… Но она не отошла от Князя.
- Ночью ты отправишься в путь… - сказал Князь, и, как всегда, исчез.
- Прости, - сказал Миша.
- Дурак, - сказала Сеня. Бездушно, тихо.
Она развернулась, и зашагала прочь.
А Миша сидел на ступеньках, и смотрел ей вслед.

Почему я не вижу здесь кораблей,
С парусами из дальних, из южных морей?
Почему здесь нет ветра, не слышен прибой?
Я хотел бы уехать, и быть просто – с тобой.
Я искал своё место по следам на снегу,
Но я понял, что больше так жить не могу,
И в глазах моих видно лишь зимнюю ночь,
Это страх подворотен, где ты идёшь прочь…

Тихо-тихо пропел Миша слова из чужой песни.
Он знал, что больше не встретится с Сеней. И что Сеня уже никогда не будет плакать…
Потому что она уже давно разучилась.
Миша поёжился – футболка больно коснулась рваных ран на спине…
…Бывший ангел плакал. Потому что он так и не сказал правды…

Ночь этого же дня


Сеня стояла на тёмной дороге. Мимо неё туда и обратно сновали машины, освещая её на какой-то миг. Она шла по центру дороги, и смотрела вверх.
Звезда указывала её путь. И она собиралась идти…
Что-то коснулось её ладони, и Сеня быстро поймала это”что-то”, уносимое ветром…
Это было окровавленное перо.
- Прости, - тихо сказала она, выпуская перо из рук.
Сеня пошла вперёд – за звездой.
...Подхваченное ветром перо улетело вверх, чтобы навеки исчезнуть, сгорев в свете Позорной Звезды…