ПРЫГАТЬ!
Я лежу, уткнувшись горящим лицом в снег, и из моего виска вытекает стремительно остывающая жидкость. Возможно, это мысли… или жизнь. По крайней мере, точно, это то, что всегда мешало и мне и окружающим.
Крепким засохшим клеем остаётся только одно – непреодолимое стремление и желание прыгнуть. Прыгнуть, крепко-накрепко зажмурившись, прыгнуть в никуда.
Этот сон… В течение тех двух часов, что я пытался сегодня заснуть, я не помню, чтобы мне это удалось, но, видимо, удалось, потому что сон я вспоминаю.
Меня вытаскивают из толпы ликующих зрителей. Мне говорят, что я должен прыгнуть. Ничего особенного, просто я должен прыгнуть… вниз. Чтобы люди улыбнулись,… обрадовались. Чтобы всё стало хорошо…
Вниз как камень… стремительно, и зажмурив глаза…
Не спать… я не сплю… просто, я вижу сон…
Стоп! Моя задача одна – прыгнуть! Что было раньше и что будет дальше – не важно! Важно одно – прыгнуть!
Это вполне могло бы звучать как предложение, как просьба, но нет! Это звучит как приказ: «Ты должен прыгнуть!» И я совсем не помню тех, кто мне это говорит, не помню зрителей, не помню никого, помню только пыльные декорации, обветшалый занавес, серую сцену и настойчивый приказ прыгнуть!
Но вот незадача, я стою посреди сцены за закрытыми кулисами уже готовый к прыжку, но почему-то объявляют не мой номер. Это значит, что я должен ждать. Должен стоять и ждать, ясно осознавая то, что прыгнуть в никуда мне ещё придётся… А сейчас только напряжённо ждать с засевшим в голове приказом прыгнуть.
Занавес вдруг начинает быстро подниматься, кулисы раздвигаться, и мне необходимо немедленно удалиться со сцены, бережно храня и скрывая в голове приказ. Спотыкаясь и шаркая онемевшими ногами, я бегу к краю, но мне кто-то и где-то кричат, что с этого края нет выхода за кулисы. А я бегу, слышу, но бегу за тот край, потому что уже поздно бежать назад, потому что я могу помешать своим присутствием чьему-то триумфальному выступлению.
Мне уже не придётся ждать, это к лучшему! Мне нужно с нечеловеческой скоростью искать путь за кулисами к противоположному выходу на сцену, чтобы успеть, чтобы не прозевать свой номер, чтобы явиться публике и со счастливой улыбкой прыгнуть! В никуда!
Как часто и случается во снах, за кулисами мне открывается ужасающе мрачное глобальное запущенное пространство. Множество грязных каналов, переплетённых между собой, множество обрывающихся мостов, тропинок и переходов. Тут и там снуют незнакомые, совершенно апатичные и равнодушные люди, в большинстве своём пожилые. Каким-то образом мне удаётся выяснить правильный путь и я, рискуя собственной шкурой скачу, преодолеваю огромные расстояния между обрывающимися мостами и переходами, то и дело ударяюсь и поскальзываюсь, но упрямо продвигаюсь вперёд, чтобы найти и прийти. Прийти вовремя, не опоздать, и прыгнуть! В никуда!
И вдруг я понимаю, что лежу в своей кровати с открытыми глазами в кромешной темноте. В то же самое время я ясно чувствую, как перебираюсь через мосты и переходы. Но эти ощущения постепенно гаснут. Гаснут и затухают. Ясно и жгуче в мозгу остаётся только одно. Непреодолимое желание прыгнуть! Прыгнуть в никуда! Стремительно! Чтобы ветер свистел в ушах! Чтобы сладкий ужас наполнял каждую клетку тела!
Я лежу, уткнувшись горячим лицом в талый снег и отчётливо понимаю только одно. Скоро мой выход!
Сообщений в теме: 515
#382
Гость_Terminus_*
Гость_Terminus_*
-
- 0 Гости
Отправлено 08:45:28 - 11.02.2013
ВОЛК ИМЕЕТ ПРАВО
То, что некоторые представители особо праздной интеллигенции называют музыкой, оглушительно грохотало, сотрясая в монотонном ритме гибкие стены клуба «Вдохновение» и являлось единственной причиной головной боли у жителей почти всего квартала Сказочного городка в эту ночь.
Но, к великому сожалению этих жителей, они вынуждены были мириться с подобным проявлением местного расколбаса, случавшегося пусть и не каждый день, но, вопреки их желаниям, очень даже часто, и, как ни странно, считавшимся полноценно закономерным событием. Об одном жалели местные жители — о том, что не успели вовремя переехать в другие районы Сказочного городка, может быть, менее комфортные, но зато относительно тихие и спокойные.
Каждый раз, когда какому-нибудь ненормальному Создателю из мира Талантов и гениев, прямиком в его бедовую голову, приходила идея написать новую сказку, в квартал тут же прилетала личная муза Создателя. Тут же и клуб «Вдохновение» начинал свою оглушительную работу и продолжал её до тех пор, пока музе не будет досконально понятна, собственно, сама идея новой сказки.
Всё дело в том, что феи Вдохновения, которые были ответственны за то, чтобы она была понятна музе, всегда отличались определённой степенью неадекватности. Для того, чтобы феи могли сформировать идею сказки, или, как они сами называют - «бредового бреда», им был необходим именно такой, расколбасный, настрой.
В стенах клуба тем временем царила слишком весёлая атмосфера. Юные и безбашенные феи трясли телами, устраивая самые залихватские пляски, глотали литрами наикрепчайшее спиртное, ржали и кричали наперебой. И только одна личность не вписывалась в картину всеобщего сумасшествия. На ярко-зелёном кожаном диванчике, демонстративно отвернувшись от барной стойки, неподвижно восседала пожилая и худосочная дама со свирепым выражением на лице. Крылышки на её спине были аккуратно зачехлены, а из ушей торчали огромные затычки. Тем не менее, дама беспрестанно глотала пилюли от головной боли. С каждой минутой её настроение опускалось в бездну злости и бешенства всё глубже и заметнее, видимо, она кого-то ждала и никак не могла дождаться.
Внезапно перед женщиной возник парень с бутылкой крепкого напитка в руке. Он и так еле держался на ногах, не забывая при этом приплясывать, поминутно отхлёбывая из бутылки. Его красное лицо было распухшим от веселья и алкоголя, улыбка не покидала губ, а прозрачные крылышки за спиной были изрядно помяты.
- Ждёшь? – парень наклонился к женщине, наградив её чуткое обоняние спиртосодержащими парами своего дыхания. — Ты Муза... э-э-э?
- Муза Акулиновна! Жду! — грозно крикнула она, брезгливо поморщившись, и рискнула вытащить затычки из ушей. — Три часа уже жду! – она сверилась с цифрами на табло, которое висело как раз над головой бармена. — Четыре почти уже!
- А я фей Матвей, – парень полез было обниматься, но, встретив решительное сопротивление, неуклюже повалился за диван, – а эт-то, – кивнул он в сторону поднимающего его здоровяка, – фей Матфей! Ты не путай этих фей!
Матфей представлял из себя крупного верзилу, который на ногах держался чуть поувереннее своего друга, но вот взгляд его совсем не мог ни на чём сосредоточиться.
- Вы пардоньте, мадам, – пробасил Матфей, – но вы ж понимаете, что нам нужна очень уж хорошая кондиция для создания соответствующего вдохновения, мы не драмы-мелодрамы формируем…
- Не драмы, – покачала головой Муза, – сказки! Желательно, детские!
- Да мы ж в душе-то все ребёнки, – Матвей принялся было рвать рубашку на своей груди, но вместо этого он громко рыгнул и заржал.
- Ну, что ж, детишки, – серьёзным тоном оборвала ржач Муза, – пора бы и к делу приступать, а то ненароком оглохну тут от вашей «кондиции».
- А ты на кого работаешь-то, Муза Акулина? – поинтересовался Матвей. – Небось, на французика?
- На него самого! – женщина пыталась перекричать грохот клубных ритмов. – А вам-то что до этого за дело?
- А эт хорошо, что на французика, – продолжал басить Матфей, – а то припорхнут, бывает, музы-стажёрки, полбара сами выпьют, а имя Создателя-то и припомнить не могут. Вот и приходится тогда вдохновение анонимному народу дарить, а это, сама понимаешь, уровень-то попроще будет. Но французику-то мы сейчас тему замутим такую, не пожалеет!
После этого феи обнялись, заржали, да так и ржали истерическим образом минут пять, пока не поймали взбешённый взгляд Музы, после чего старательно посерьёзнели.
- Ты-ты-ты помнишь, – затараторил Матвей, – что после третьего пол-литра придумал? Мартышка с усами?
- Да сам ты мартышка! – возмущённо загудел Матфей. – Мишка, ёпты, мишка с большими ушами!
- А вот ты и сам забыл кое-что, – Матвей нервно задёргал указательным пальцем перед носом у своего коллеги, – ма-а-аленький мишка с ба-а-альшими ушами, – тут он попытался изобразить, насколько велики должны быть уши у придуманного мишки, но опять повалился за диван.
- Точняк, Матвеюшка истину глаголет, – закивал лицом Матфей, – токма его крокодил сожрать должон.
- Да не-е-е, – подал голос из-под дивана карабкающийся Матвей, – крокодил хороший, он зелёный, он хороший, он не может жрать медведей. Пусть медведей жрёт кто-нибудь другой!
- Ну, ладно, – нехотя согласился Матфей и, усиленно подумав примерно с полсекунды, принял решение, – пускай мишку сожрёт волк. Волк, он такой, всех жрёт.
- Точно! – радостно подпрыгнул Матвей, отправившись после этого опять в задиванное путешествие, но, не забывая при этом полировать сюжет создающегося вдохновения. – А спасёт его крокодил, хороший и зелёный!
- Ну, как мне кажется, сюжет сформирован? — резким учительским тоном прикрикнула Муза, неожиданно оборвав эйфорийное состояние Матвея, дабы не дожидаться новых витков уточняющих диалогов.
Дружное молчание внезапно обиженных фей красноречиво обозначило их согласие.
На том и порешили. Муза зафиксировала в ячейках своей уникальной памяти все тонкости идеи для новой сказки и спешно покинула стены клуба «Вдохновение». После этого всё веселье резко оборвалось, музыка стихла, а феи повалились в спячку прямо там, где только что резвились. Они так и будут мирно похрапывать до тех самых пор, пока в городок не пожалует новая Муза.
Серый Волк обитал в соломенной хижине. Да уж, великую проблему устроили ему с получением нормального жилья три брата-Порося, ответственные по всем вопросам с недвижимостью в Сказочном городке. И, вроде бы, не враждовал Волк с Поросями. Так, показал зубы во время воплощения одной из сказочных идей, но всё было чётко по сценарию. Свиньи же оказались на удивление мстительными и несправедливыми.
Но Серый был вовсе не из скулящих созданий. Летом жил и в ус себе не дул, а зимой, следуя мудрой пословице о том, что волка ноги кормят, ежечасно нарезал круги вокруг собственного домика. Кормился-то он, конечно, мясозаменителями из супермаркетов, но, благодаря постоянным пробежкам, поддерживал форму, физическую и духовную, и умудрялся не околеть в морозы.
Сегодня его чуткий сон прервал шелест раздвигающихся соломин, сквозь которые заботливый почтальон Печкин просовывал ему тощий конверт. Пока Серый продирал глаза, конверт уже плавно спланировал на пол, а Волк уже догадывался, что ему просто-напросто прислали очередной сценарий для воплощения какой-то новой сказки. Судя по весу послания, ему предстояла одна из ролей далее чем четвёртого плана, что-то типа «озябший волк там мимо пробегал». Ну, уж лучше такое, чем...
«О, нет!» — Волк схватился за сердце, словно популярный актёр перед толпой слезливых почитателей. Надоевшая до несварения желудка роль злодея-поедателя главных героев была скудно и пресно прописана на мятом листочке, который одиноко выпал из заточения конверта. Почему скудно и пресно? Да потому что, судя по всему, ни муза ни феи не потрудились хоть как-то поработать над идеей, вот и придётся «воплотителям» своими силами достраивать все заковырки в сюжете.
Режиссёрами воплощений сказочных идей почти всегда становились те или иные гномы. Они, не слишком часто задействованные в качестве непосредственных воплотителей, тем не менее, умели довольно-таки красочно преподнести саму идею до умов занятых в сюжете героев. Да и тому же умудрялись сохранять бюджет, выделенный городом для нужд воплощений, почти не тронутым.
Свои имена гномы никому не разглашали, и потому, в данном случае, режиссёром выступал Гном №65. Вся его команда разместилась на цветущей полянке перед лесом, на территории которого и должны будут разворачиваться необходимые события. Следует отметить, что площадкой «Вдохновения» всегда служил сам Сказочный городок со всеми его пригородами и природными массивами, но с одним лишь условием — никто из «лишних» жителей города не должен был маячить в том месте, где воплощался сюжет.
Муза Акулиновна стояла в стороне и нервно цедила цветочный нектар из стакана, помощницы-крыски тем временем заботливо смазывали целебными кремами её крылышки, затекшие от долгого нахождения в чехлах. Музе предстояла ответственная задача — она должна будет видимым или невидимым образом находиться во всех тех местах, где разыгрывается воплощение, дабы фиксировать его процесс самым тщательным образом. Ведь именно ей придётся досконально передать зафиксированное действо Создателю сказки, прямиком в его сознание.
Вокруг 65-го Гнома мельтешил и суетился пожилой мужчина смазливой наружности и в дорогом костюмчике. Он тасовал в своих руках толстую кипу бумаг, перекладывая те или иные листочки с одного места на другое, другие бумажки он постоянно ронял, поднимал, перечитывал, мял и разглаживал. И ещё этот немолодой мужчина о чём-то беспрерывно сообщал Гному, негромко, прицеливаясь источником речи то в одно режиссёрское ухо, то в другое.
В этом человеке практически невозможно было узнать героя всего лишь одного воплощения, но зато снискавшего нехилую славу благодаря нему. Это воплощение сыграло в жизни пожилого мужчины двоякую роль. Я повторюсь — в это трудно поверить, но смазливым красавцем в элегантном костюме был никто иной, как Карабас-Барабас. В своё время ему удалось слишком натурально воплотиться в свой сказочный образ, так что соседи и знакомые всерьёз поверили, что этот человек – реальный деспот и тиран, что послужило достаточным поводом для того, чтобы отвернуться от него. Но, для того, чтобы перестать быть изгоем среди окружающих, Карабасу пришлось очень старательно поработать над своей внешностью, изменив её практически полностью. Ужасающие лохмы и борода были сбриты подчистую, гардероб также стопроцентно обновился. Мало того, он даже имя поменял, теперь его следовало величать не иначе как Лёва Зайчиков. Единственно, что выдавало в Лёве прежнего Карабаса – это взгляд. Из-под густых бровей приятного немолодого мужчины взирали на людей и зверей вытаращенные до предела глазищи, одаривая всех взором, граничащим с безумием. Но нет и худа без добра. Разыграв в своём единственном воплощении роль деспотичного кукольника, Карабас открыл в себе чудовищный талант агента по кастингу, и с тех пор и до сего момента занимаясь подбором и поиском персонажей почти для всех сказок.
Сейчас он, как уже говорилось, крутился вокруг Гнома №65 и подробно сообщал тому обо всех текущих положениях дел:
- Так-так-так, Крокодил уже дал согласие, но слегка опаздывает, тварь зелёная, — тараторил Лёва, — Волк тоже информирован, он и не подумает отказаться, его и так уж как только не варили-резали-стреляли-бодали, он всегда и на всё соглашается... так-так-так... массовка для случаев, не предусмотренных сценарием — тута вся, жрёт халявные закуски... Ах, да! Самое главное, мишка большеухий тут весь, вот он, за спиной...
Гном испуганно обернулся и встретился взглядом с Мишкой. Тот злобно зыркнул на режиссёра и недовольно рявкнул:
- Хотелось бы побыстрее всё закончить! У меня контракт с японцами горит, дорогостоящий, между прочим!
Гном провизжал тому в ответ нереально пискливым голоском:
- Это уже только от Вас зависит, дармоеды, — после чего попытался обратиться ко всем присутствующим, — Внимание! Крокодила ждать не будем — он только в финале мочит волка! А где же волк?! Подать сюда волка! Муза! А где же Муза?!
Присутствующие огляделись. Помощницы-крыски чем-то чокались где-то в сторонке, но самой Музы нигде не наблюдалось.
- Все по миру пущу! — визжал Гном №65, размахивая ручками. — Музу — сюда, сейчас же! И волка!
- Му-за-а-ку-ли-нов-на-а-а! — испуганно заорала вся толпа.
Муза не откликалась.
Тем временем Серый Волк спешил по лесной тропинке прямиком к жилищу Крокодила, дабы занять там позицию, удобную для своевременного поедания Большеухого Мишки. Встречаться с режиссёром ему не хотелось, свою роль он сможет сыграть безукоризненно и без всяких там наставлений. Недаром же Серый считался профессионалом, чаще, чем пару раз за неделю приходилось ему кого-то съедать и получать после этого по макушке. Хоть и навязший в зубах образ, но — заученный на зубок (извините за тавтологию).
По пути к месту предполагаемых событий Волку посчастливилось встретить очень грустную девушку, от красоты которой у него сначала перехватило дыхание и чуть не остановилось сердце, а потом захотелось поведать ей обо всём, что накопилось в его серой и неспокойной душе.
- Может быть, Вы правы, — разошёлся Серый, — может быть, я не прав. Может быть, мне стоит только позавидовать, может быть, мне крупно повезло родиться в этой жизни волком. Но я честно отвечу Вам — никакого везения тут нет и в помине, и завидовать мне – никакого смысла нету. Да, не спорю, я крайне востребованная личность. Почти все воплощения, ну, точно, каждое третье, не могут обойтись без моей персоны. Но, скажу я Вам, лучше бы могли. Посудите сами, практически все мои роли как будто бы скопированы с одной, практически всегда — я злодей, и практически всегда мне достаётся по полной в финале. Меня-то уж и варили, и бодали, и все бока мне отбили, и даже хвост отрубали. Подсказывает предчувствие, сегодня меня вообще ножами порежут. Разве это можно назвать везением?! А ведь воплощения очень даже весомо отражаются и на жизнях наших реальных. Вон, поросята недвижимостями занимаются, коза с козлятами поднимают семейный бизнес молочный, Буратинка, так вообще, ключики выточил от сейфа банковского, слиток золотой упёр и вместе с ним в страну какую-то чудесную свалил. А я, как жил серым и драным неудачником, так им же самым и помру, видимо.
Волк громко всхлипнул и рыдающим голосом принялся ностальгизировать:
- А было ведь времечко, когда и я питал великие надежды. Самое первое моё воплощение, как сейчас помню, был тогда я ещё маленьким сереньким волчком, так и роль досталась небольшая. Мы разыгрывали сюжетик песенки колыбельной. Всего делов-то — тяпнуть в бок какого-то малявку, но каков был резонанс. И вот тогда думал и мечтал я, видимо, напрасно, что суждено мне быть звездой сказочных воплощений. Но, вместо того, я стал посмешищем. Хотя, была в моей практике одна роль, – Серый утёр слезу с одного из глаз, – возил я Царевича Ваньку на спине. Эх, благородная была роль, да, только жаль, что не по ней запоминают-то меня. А ведь имеет право Волк на счастье или нет?
- Имеет-имеет, – ответила красавица, – но не шибко уж твоё горе горькое будет. Вроде б всё при тебе – достаток, популярность, сила, зубки острые. Такой, «плохой парень», да я б с таким хоть на край света. Случаются горести и похуже. У меня вот, вроде бы тоже всё при мне, а нетути счастья – ни женского, ни профессионального. А всё отчего? А всё от одной единственной малюсенькой глупости – имечко подводит. Как, вроде б, и суженного отыщу, и режиссёр восхитится, а имя скажу своё – так все наотрез!
- Бред какой-то, – Волк недовольно замотал головой, – что в имени твоём?
- Звать меня Хавронья, – громко ответила девица, – Хавронья Бабуля я. Хавронья – имя, Бабуля – фамилия, соответственно.
Серый Волк машинально хмыкнул и, совсем не желая того, спросил у красавицы:
- А три порося, случаем, не в родственниках, а то у меня с жильём… ой!
«Ой!» было произнесено Волком вследствие того, что неожиданно покрасневшая искажённым от гневного порыва лицом, красавица отвесила Серому увесистую пощёчину по его мохнатой морде. Хавронья что-то ещё злобно выкрикнула наглецу и вприпрыжку побежала вперёд по тропинке.
Волк, конечно, хотел сразу же броситься вслед за ней, чтобы ползать на коленях, вымаливая прощение, но, испытав на почве нервного расстройства внезапное расстройство желудочное, решительно метнулся на пару минуток в кусты. В кустах же молча и неприметно скрывалась мощная фигура в спецодежде защитной раскраски «под кустики». Единственно, что не сочеталось на фоне маскировочного облачения фигуры, так это ушаночка, ярко-красного цвета с логотипом «Красные Шапки» на его бритой голове. Один только кулак этой фигуры был размером с волчью голову, а лицо, если можно было так его назвать, могло заглотить широченным ртом серого бедолагу целиком. Волк завизжал не волчьим голосом, тем не менее, с радостью отметив тот факт, что его желудочное расстройство так же внезапно настроилось.
- Чё орёшь, волчара позорный, – зашипела фигура, лениво двигая гигантским кулаком.
- Кто Вы? – задрожал Серый, – не убива-а-айте меня…
- Брысь, – огрызнулась фигура, – мы – охранное агентство «Красные Шапки», патрулируем местность текущего воплощения...
- Ух, а я как раз в нём, в воплощении этом занят, — обрадовался Волк, — подскажи тогда, мил человек, где домик крокодилов имеется, а то заплутал я что-то, а мне туда надобно, да и Бабуля, вероятно, там же в обидах укрылась.
- Ну, и вали отсюдова к своей бабуле, — огрызнулся охранник, красноречиво замахнувшись, — спать не мешай!
Волк моментально вернулся на тропинку и неожиданно поймал всё ещё сохранившуюся ниточку Бабулиного запаха. И тут, долго не размышляя, Серый рванул галопом по этому следу.
Если бы он не занимался поиском удобных для своего желудка кустиков, а осмотрел кустарник, растущий напротив того, в котором маскировался охранник, то он обнаружил бы, что и это укрытие отнюдь не пустует.
Там пряталась, затаив дыхание (хотя вместо этого вполне могла использовать умение становиться невидимкой), Муза Акулиновна, которую в этот момент активно разыскивал режиссёр Гном 65-й вместе со всем своим окружением. Муза внимательно следила за происходящими на тропинке событиями и, между прочим, уже старательно фиксировала их.
«Попросил Серый Волк у Красной Шапки показать ему дорогу к домику с Бабулей. Махнул рукой Красный Шапка, указав Волку самый короткий путь», — бубнила крылатая женщина, запоминая увиденное.
Громко топая, Хавронья добралась до какого-то дома. Мало сказать. Что она была расстроена и возмущена, нет, она пребывала в бешенстве. Надо же, так ошибиться в который раз в человеке, пусть даже был он и не совсем человеком. А ведь показался сначала порядочным, плакался полдороги...
Огромный дом был сложен из каких-то гигантских брёвен. Над дверью, на уровне Хавроньевой макушки, откуда-то сверху свисал толстый трос, а перед входом развесистый плакат извещал крупными зелёными буквами «Дом Крокодила».
«Ага, сюда-то Волчара и торопится», — подумала девушка, в голове которой уже созрел план жестокой мести.
Подпрыгнув и повиснув всем своим весом на тросе, Хавронья обнаружила, что этот простейший приём приводит к открыванию входной двери.
«Ничего себе технология, — усмехнулась она, — прям никто и не догадается — заходи и пируй!»
Решительно шагнув в крокодиловы покои, Хавронья громко и разборчиво известила предполагаемого хозяина хором:
- Доброе утро, уважаемый Крокодил! К сожалению, временем на знакомства я не располагаю, но стремлюсь информировать, что очень скоро к Вам должен заглянуть Серый Волк, которому Вы просто обязаны набить морду, дабы проучить этого наглейшего хама за поруганную честь моего честного имени... Ой!
Это «Ой!» прозвучало вследствие того, что в доме уважаемого Крокодила просто-напросто отсутствовал пол. Вместо него, на некотором углублении в несколько метров простирался шикарный бассейн, являющийся одновременно гостиной, спальней, столовой, кухней и уборной хозяина. Так вот, в этот самый шикарный бассейн и опрокинулась взбешённая Хавронья, как только переступила порог крокодилового дома.
Поэтому, вслед за «Ой!» прозвучало «Бульк!»
Серый Волк был немного удивлён тому, что красноречивая ниточка Бабулиного запаха привела его прямиком к дверям Дома Крокодила. Он-то полагал, что обиженная красавица тут же примется плутать в чащобах дремучего леса, то и дело натыкаясь на всяческих неизведанных зверей, от которых Серому, повинуясь долгу чести и совести, придётся её, непутёвую, спасать. Он уже представлял себе, как спасённая Хавронья выскажет ему вердикт стопроцентного прощения и прям-таки бросится в волчьи объятия. А тут, надо же, пошла по тропиночке и безошибочно — Крокодилу в гости.
Сперва Волк заподозрил девицу в связях родственных или каких-нибудь ещё с зелёным хищником. Но, трезво поразмыслив, успокоил себя мыслью, что дама с таким именем, как Хавронья Бабуля вряд ли будет иметь пересекающиеся династические веточки со зверем Крокодилом. Насчёт каких-либо ещё связей тоже возникли уверенные сомнения, ибо всплыл в памяти волчьей не опровергнутый слух об окончательном решении Зелёного вести образ жизни отшельника до конца его дней. Взамен этих неприятных догадок в голову пришла совершенно другая версия, которая, в отличие от предыдущих, приятно грела взволнованное сердечко и неспокойную душу. Красавица знала ведь, куда Волк направляется, и потому целенаправленно побежала именно туда, чтобы устроить приятный сюрприз Серому, встретив его в любви и всепрощении, допуская, однако, небольшой ряд самых лёгких упрёков.
Он улыбнулся и решил радостно распахнуть двери, после чего и объятия, но сразу же споткнулся на первом пункте своего плана. У двери, как оказалось, вовсе не было никакой ручки, а на толчки она совершенно никак не реагировала. Волк пометался в непонятках примерно с полминуты, после чего грохнул изо всех сил ногой по неожиданной преграде, тихонько взвыл от боли и приставил ухо вплотную к одной из трудноразличимых щелей, дабы обнаружить какую-либо реакцию на свои дерзкие действия. Как ни странно, реакция последовала, но совсем не такая, какую мог предположить Серый. Где-то в недрах закупоренного помещения раздались всевозможные всплески жидкого происхождения, бульканья и нечленораздельные крики, издаваемые голосом, чем-то похожим на голос обожаемой Хавроньи.
- Хавруша! — взвыл Волк. — Тут ли ты? Отвори!
- Буль-буль! — последовал ответ. — Спаси меня, а не то я... буль-буль!
- Но дверь затворена, Хаврушечка! — причитал Серый.
- Дёрни за верёвку! — завизжала несчастная. — И не называй меня буль-буль!
Волк осмотрелся, но никакой верёвки, кроме невразумительного троса, не обнаружил, который и дёрнул за неимением других вариантов. Трос поддался с четвёртой попытки, и дверь, как ни странно, отворилась. Серый пулей бросился спасать возлюбленную, но… резко остановился на пороге. Надо сказать, что после воплощения сказки, в которой он пытался поймать в проруби вкусную рыбку собственным хвостом, у него развилась неисправимая фобия перед всяческими водоёмами. Поэтому в данный момент он стоял, взирая на необъятный крокодилов бассейн, активно дрожа всем телом и трусливо поджав хвост. Кстати, этот самый хвост после той сказки возвращали путём целого ряда сложнейших хирургических операций.
- Что ж ты, буль, уставился барином? – нервничала бултыхающаяся Хавронья. – Спасай, что ль!
- Щас-щас, – слова с трудом срывались с языка Серого, – щас я… того… за подмогой… того…
- Сто-о-ой! – заверещала красавица, но Волк уже опрометью выскочил наружу, оставив, однако входную дверь приоткрытой на всякий пожарный. Выскочив на тропинку, он вдруг завизжал не волчьим визгом, старательно хватаясь за то место, где у него должно располагаться сердце. Дело в том, что прямо перед его мордой, прямо из ничего, проявилась пожилая женщина с крылышками за спиной. Случались у Музы Акулиновны подобные огрехи, когда из невидимости её неожиданно выбрасывало. Старость – не радость, чихнёшь там или ещё что – бац – и вся концентрация волшебства теряется.
Женщина взирала на Волка круглыми глазищами и шептала, фиксируя для себя: «Дёрнул Серый Волк за верёвочку, дверь и отворилась».
- Ты Смерть? – задрожал Серый.
- Могу позвать, коль надо, – невозмутимо ответила женщина, – мы с ней по субботам чай с плюшками вкушаем.
- Не-не-не! – пришёл в себя Волк. – Ты лучше сгоняй к режиссёру-гному или, вообще, найди кого-нибудь и передай, что Хав… Нет! (Волк припомнил, что красавица просила его не произносить её имя) …Бабуля там, внутри, и Волк зверски ждёт помощи! Ты, как я вижу, при крылышках – быстро обернёшься.
- Ладно, – ответила женщина, – только ты тут пока ничего не твори, а то я ж фиксирую, – и улетела.
«Так это ж Муза, – пришла внезапная догадка в голову волчью, – так постойте, чегой-то она там фиксирует тут что-то, мымра старая. Мы ж ещё ничего не начинали».
Удивлённый хищник торопливо потрусил к Дому Крокодила, дабы словцом добрым приободрить тонущую Хавронью.
65-й Гном сидел на пеньке и рыдал в голос. Всё летело в трубу, валилось из рук, провалиться ко всем чертям. Два с половиной часа рабочего времени минуло уже, а практически никто из героев так и не явился. Не было ни Крокодила, ни Волка, ни Музы, в конце концов. Только надоедливый Ушастый Мишка крутился под ногами. Гном уже прикидывал рифмы для увольнительного заявления, решив, во что бы то ни стало, утянуть с собой на дно безработицы нерадивого Зайчикова-Карабаса.
А вот и сам Лёва Зайчиков, как будто прочитав мысли Гнома, начинает заискивающе подскакивать перед ним, усугубляя и без того раздражённое состояние режиссёра. Наверное, хочет о чём-то сообщить, ну вот только, не дай бог, что-нибудь неприятное ещё стряслось.
- Крокодила привезли, — информировал режиссёра Лёва, — санитары, на носилках.
- Что случилось? — пришёл в себя Гном. — Почему санитары на носилках?
- Да Крокодилушка на носилках! — уточнил ещё раз Зайчиков, и как раз в этот момент 65-й Гном увидел тормознувшую неподалёку карету медицинской помощи, из недр которой мощные санитары-мордовороты выволакивали носилки, гружённые огромным и охающим Крокодилом.
«Дровосеки! — голосил зелёный гигант и мял коротенькими лапками собственный распухший живот. — Не врачи, а дровосеки!»
- Затруднился желудок Зелёного преодолеть условия последнего воплощения, — принялся объяснять хихикающий Зайчиков, — там он Солнышко, видите ли, глотать должен был. Так вот, слишком остренькая пища это для него, как оказалось.
- Тебе б Светило в пузо! — рявкнул Крокодил, заметив улыбку на Лёвином лице и снова запричитал. — Ох, худо, худо, худо мне, стошнил я Солнцем на заре...
- Крокодил это хорошо, — немного успокоился режиссёр, но вдруг опять схватился за голову, сделав страшные глаза, — но Крокодил-то нужен нам в последнюю очередь. Где Волк? Где Лопоух... ах, ну ты всегда здесь...
- Между прочим, — не потрудился напомнить Большеухий Мишка, — у меня прям сейчас горит контракт с японцами. Дорогостоящий, между прочим!
«Ещё раз он повторит это, — хладнокровно подумал Гном, — и я его пну».
- Где Муза? — вернулся в объятья паники режиссёр. — Где же эта Муза, чёрт её... Ой!
Это «Ой!» было произнесено Гномом оттого, что в тот же самый момент, прямо перед его носом материализовалось обеспокоенное лицо Музы Акулиновны, а через секунду — и вся остальная она.
Режиссёр от такой неожиданности сел прямо на землю, тупо хихикнул, но тут же пришёл в себя и бодрым голосом сообщил:
- Вот это... хм... да... оно... вот да, — потом старательно потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, после чего принялся произносить более осмысленные слова, — теперь всё гораздо приятнее и благоприятнее. Осталось вот только дождать...
- Нельзя ждать! — Муза подняла крылья высоко над головой и попыталась сделать глаза ещё страшнее, из-за чего стала очень походить на старую выпученную ворону, — Волк давно уже у крокодилового дома тусуется. Только, похоже, что в сказку вклинился ещё одна личность, но Серый уже поспешил от неё избавиться.
- То есть? - спросил Гном. Он чувствовал, как дрожат его колени, ноги уже начинали подкашиваться. Всё его маленькое нутро чуяло что-то уж очень неладное.
- Ну, короче, наш волчара напрочь сожрал какую-то бабулю, — объяснила Муза, — так мне и сказал — вся бабуля, мол, внутри.
- Как?! Заслуженную Бабулю?! — глаза режиссёра полезли буквально на лоб, вследствие чего, неожиданно углядев среди массовки знакомое сморщенное лицо. Режиссёр заметно успокоился. — Да что вы брешете? Вот же она, вон — Бабуля.
- Какую такую бабулю?! - внезапно возмутился Ушастый Мишка. — Он же должен был меня сожрать, а не какую-то там бабулю! У меня контракт...
Мишка всё-таки дождался увесистого пинка. Правда, не со стороны режиссёра. Обладательница Заслуженного сморщенного лица решительно растолкала тесные ряды массовки, одарила ударом ноги взволнованного Мишку и выросла перед Гномом, состроив настолько печальную мину, что на её старческом лике тут же добавилось десятка два резервных морщин.
Вскоре, когда присутствующим удалось-таки уловить приблизительный смысл бабулиных рыданий. Стало ясно, что к Волку на обед попалась вовсе не она (в этом уже никто не сомневался), а её кровиночка — внучка Хаврошечка, а фамилия-то у них по роду одна прописана — Бабуля, то есть (всем присутствующим пришлось коротко хохотнуть, но тут же заткнуться, узрев натруженный кулак бабули).
Бабуля была более чем уважаема в Сказочном городке. Почти во всех воплощениях находилось ей место, ибо во всех сказочных идеях, так или иначе, присутствовала какая-нибудь старушка, пусть хоть мельком. Потому она и прибежала со всех ног сюда потусоваться в массовке, хотя на этот раз приглашение для неё не было выслано. Бабуля полагала, что в сценарии может-таки возникнуть неожиданная потребность в её присутствии. Но никто в городке не догадывался, что даже фамилия у бабули была — Бабуля. И уж совершенно никто не заметил того, что в тени популярности талантливой старушки проживают свои скромные жизни её дочка и внучка.
Потому-то именно сейчас все, как один, решили выдвинуться к дому Крокодила, дабы отважно спасти несчастную Хавронью и настучать Волку по голове за нарушение сценария.
Двигалась вся компания очень медленно. Только лишь более, чем через полчаса строение крокодилового дома предстало перед глазами. Впрочем, не удивительно, это ж Вам не крылышками Музы припорхать за пять минут, а продираться через буреломы коротенькими неуклюжими ножками Гнома, ибо никто не смел обгонять режиссёра. Да, ещё следует учитывать вынужденные остановки, когда приходилось дожидаться вечно отстающего запыхавшегося Лопоухого Мишку, у которого ножки, кстати, были даже покороче, чем у Гнома №65.
Но, всё-таки остановившись на довольно-таки приличном расстоянии от места происшествия, вся компания старательно залегла — кто в густой травке, кто в овражке. Каждый пытался слиться с окружающей природой и стать неприметным. Вперёд же решили выдвинуть силу в лице мордоворота-охранника из агентства «Красные Шапки». Залихватски сдвинув ушанку на левое ухо, охранник поведал о том, что ранее уже сталкивался с наглым поведением неадекватного хищника и сейчас, как никогда, готов задать трёпку этому пожирателю Бабуль. Следом за ним ломились прямиком по цветущим кустам агрессивно настроенные санитары, которых почти силой заставили сопровождать компанию, ибо освобождать проглоченную без хирургического вмешательства было просто-напросто невозможно. Конечно же, на шаг впереди всех парила заинтригованная Муза Акулиновна, но в этот раз она вполне удачно догадалась использовать свою невидимость.
Серый Волк валялся у порога крокодилового дома. Злобный поедатель, следует отметить, представлял собой довольно жалкое зрелище. Скрючившись в виде взъерошенного комка, он гладил дрожащими лапами собственный живот и страдальчески поскуливал. Можно было, конечно, подумать, что он объелся сравнительно крупной Хавроньей, но мы-то знаем, что это не так. На самом деле, на нервной почве томительного ожидания подмоги, а также вследствие обострённого восприятия уничижительных оскорблений, доносившихся из глубин бассейна, хроническое расстройство волчьего желудка дало о себе знать с утроенной силой. Серый Волк в данный момент жаждал помощи не меньше, чем бултыхающаяся в воде Хавронья.
Входная дверь в крокодиловый дом была слегка приоткрыта. Но, как ни странно, оттуда не доносилось ни единого звука – ни бульканья, ни воплей утопающей абсолютно не было слышно. Этот факт ещё сильнее усугублял желудочное расстройство хищника. Но он заметил огромную компанию, двигающуюся по направлению к нему, и даже успел возрадоваться этому, как вдруг понял, что вся эта компания зачем-то резко тормознула и принялась укладываться на землю.
Серый Волк, видимо, на пару минут окончательно лишился чувств, потому что, когда он пришёл в себя, прямо над ним возвышался кто-то, громко и грозно сопя. Волк медленно поднял голову. Над ним возвышалась мощная фигура охранника.
- А-а-а, — простонал Серый. Он вроде бы и хотел обрадоваться этой встрече, но почему-то громкость и грозность сопения мощной фигуры рождали где-то в глубине души странные подозрения, — как же, помню-помню. Хорошо, что хоть ты откликнулся... Ой!
Это «Ой!» было произнесено из-за того, что огромный «красношапковец» резким движением вздёрнул скрюченное тело Серого бедолаги, подняв его на высоту собственного роста. Волк попытался было скрючиться обратно, но, зависая в воздухе, это действие сотворить никак не получалось. Серый не успел даже издать жалобный стон, как увесистый кулак охранника совершил прицельное движение прямиком в пузо волчары — в самое больное его место на данный момент. Переполненные слезами глаза хищника чуть было не повылазили из орбит.
- Чего глазищи вылупил?! — гневно вопрошал «Красная шапка», но Волк лишь старательно моргал и усиленно кашлял.
«Почему у тебя такие большие глаза, спросила Красная Шапочка у Волка...» — фиксировала Муза Акулиновна.
Следующий удар охранника пришёлся по зубам. Серый, окончательно свихнувшись от подобной несправедливости, беспомощно оскалился, демонстрируя напавшему тот факт, что зубы у него — второе по значимости место в организме после живота. Ведь с помощью зубов ему приходится отрабатывать большее количество сказочных воплощений.
- Что же ты зубищи свои выставил?! — охранник явным образом уже входил в раж и уже занёс натренированный кулак для следующего, возможно фатального для волка, удара.
«Почему у тебя такие большие зубы...» — азартно фиксировала Муза. Не подумайте, она вовсе не была поклонницей жестокости и насилия, но, как свойственно всем музам, в ней была генетически заложена почти безумная страсть к созерцанию любых активных действий. Потому-то наша Муза, в силу преклонного возраста, даже впала неожиданно в состояние минутного маразма.
И в этот самый момент откуда-то из глубин крокодилового дома прогремел недовольный девичий возглас:
- Ну, ты гад, волчара! Ни спасти, ни помощь вызвать он не в силах, а я тут должна до конца своих прекрасных дней в тухлятине купаться? — далее последовал красноречивый «Бульк!».
Охранник, обладая практически молниеносной реакцией, почти вовремя притормозил свой убийственный кулак, потому всё-таки не выбил хищнику мозг из черепной коробки, а лишь слегка расквасил тому нос. Потом одними глазами спросил у Серого: что это там — типа искомая жертва бултыхается? Волк утвердительно харкнул кровью, перемешанной с выбитыми зубами, и облегчённо взвыл.
Храбрый и отважный «красношапковец» тут же отпустил обмякшее тело хищника и молнией бросился спасать несчастную Хавронью Бабулю.
И тут Муза Акулиновна пришла в себя после краткосрочного маразма и, увидев одиноко валяющееся бессильное волчье тело, даже ахнула от вывода, к которому пришла. Она тут же зафиксировала свой вывод:
«Серый Волк, проглотивший до этого бабулю, теперь съел полностью и Красную Шапку».
Тут подошли санитары, а следом и все остальные, которым просто-напросто не хватило терпения валяться в засаде.
- Где охранник? — сразу же запищал Гном №65, также отметив одинокое возлежание Серого.
- Внутри, — промычал тот, но вот как-то кивнуть в сторону Дома Крокодила у него уже совсем не получилось.
- Эй, — высунулся вперёд Лопоухий Мишка, — ты б в желудке хоть немного места оставил, тебе ж ещё меня жрать.
Волк удивлённо икнул. Только теперь он начал догадываться, что весь окружающий его люд и нелюд более чем уверен в чём-то, чего он уж точно не совершал.
- Ты уж извини, приятель, — Гном старался не выказывать всего ужаса, но, тем не менее держался на значительном расстоянии от Волка, — выход-то один остаётся — пузо будем тебе кромсать. Эй, санитары!
Санитары курили неподалёку, как будто в нетерпении ожидая соответствующего приказа. И вот они уже нависали над телом несчастного хищника, размахивая над ним скальпелями, ножами, пилами и топорами.
В сторонке стоял Крокодил, опёршись короткой лапой о ствол нежной берёзки. Он поглаживал шов на своём брюхе и ехидно посмеивался: «Санитары?! Не санитары — дровосеки...»
«И тут прибежали дровосеки с топорами», — фиксировала тем временем вновь обалдевшая Муза.
«Да режьте уж», — пропищал раздражённый Гном №65.
«Режьте-режьте», — поддакнул взмыленный Лёва Зайчиков.
«Режьте, только осторожнее, — добавил Ушастый Мишка, — вам потом ещё меня выковыривать из него придётся».
«Режь, ирод, — прикрикнула бабуля, — верни внучку!»
«Режьте, дровосеки», — улыбнулся со знанием дела Крокодил.
«Режь! Режь! Режь!» — скандировала массовка.
«Режь... режь... режь...» — вторила массовке Муза Акулиновна.
Главный санитар-дровосек занёс блестящий скальпель над телом Волка. В этот момент к Серому полностью вернулась ясность осознания происходящего, но физических сил как не было, так и не появилось никаких. Бедный хищник вертел побитой головой из стороны в сторону, мечтая обнаружить хоть один знак поддержки хоть в одном из присутствующих. Но нет, его окружали раскрасневшиеся от дикого азарта, кровожадные садисты, вторящие одно лишь слово: «Режь!»
Лучик Солнца, отразившийся от блестящей поверхности скальпеля, ослепил глаза Волка, бликуя десятками маленьких огоньков-слезинок. Серый зажмурился, смиренно ожидая неминуемой смерти.
Солнечный блик, усиленный в десятки раз, ударил в глаза и взволнованной Музе, заставляя крылатую старушку вновь погрузиться в сказочный мир кратковременного маразма.
В этот самый миг двери крокодилового дома отворились, и оттуда героической походкой прошествовал мокрый с ног до головы охранник «Красная Шапка», держа на руках такую же мокрую с ног до головы Хавронью Бабулю.
Было видно невооружённым глазом, как моментально отступила волна кровожадного азарта. Все до единого облегчённо вздохнули, а главный санитар, убирая скальпель, не переставал утирать пот с воспалённого лба. Волк не смел открыть своих глаз, он так и лежал, зажмурившись.
- Просыпайся, бедолага, — санитар быстро привёл Серого в себя, ткнув тому в нос ароматный пузырёк с нашатырём. Волк исчихался и тут же, закрыв бессильными лапами лохматую морду, зарыдал вслух.
Но Хавронья, сползая с рук охранника, только презрительно взглянула на плачущее животное и холодным голосом резюмировала:
- А чё остановились-то? Режьте гада!
- Никто никого резать и не собирался, — ответил санитар мягко так, по-отечески, — а если бы Вы и ютились в кишечнике у Серого, так мы выгнали бы Вас оттуда клизмой, — и дал Волку таблетку от несварения желудка за вычетом из гонорара.
Все тупо загоготали, а Хавронья гневно покраснела и скрылась из вида, сопровождаемая мощным «красношапковцем».
Муза пришла в себя после маразма и уверенно зафиксировала, увидев лежащего без сил волка и мокрых охранника с Бабулей:
«Дровосеки вспороли живот Серому Волку, и оттуда выскочили освобождённые Бабуля и Красная Шапка».
К Музе подошёл улыбающийся Гном №65 и устало произнёс:
- Ну, вот теперь-то, наконец, все и собрались...
- Тут и сказочке конец! — перебила его Муза и... растворилась в воздухе.
- Как это? — непонимание на Гномином лице слишком быстро сменяли эмоции ужаса и гнева, потом опять проявлялось удивление, затем в несколько кругов повторялись маски страха и злобы, так и не решаясь остановиться на чём-то определённом, — Как так? Какой конец? Мы ж ещё не начинали...
Вот такая странная история произошла в Сказочном городке во время воплощения одной из заурядных сказок. Как Вы, наверное, уже заметили, абсолютно все действующие лица этой истории остались ни с чем, абсолютно все обломались, и никто не справился с возложенной на него задачей... Короче, все и во всём ошиблись.
Но взглянем на ситуацию с другой стороны, если это возможно. Хотя нет, лучше отыщем героев этой истории, ну, примерно через недельку после произошедшего и взглянем, просто взглянем, ничего не анализируя, как изменилась вообще их жизнь.
Начнём с Создателя сказки или Сказочника по-нашему, как с личности, менее всего задействованного в процессе воплощения оной., ибо вся его задача заключалась в том, чтобы тупо записывать то, что нашепчет ему Муза. Только мы знаем, что фиксировала она не совсем то, что следовало бы, потому и сказка должна была бы получиться, по меньшей мере, бредовой. Но сказочник, не подозревая этого, записал и послушно выпустил в свет сию историю, оказавшуюся на удивление удачной. Писатель также не мог знать, что в течение сотен лет эта бредовая сказка так и будет оставаться не менее популярной, претерпев ещё несколько повторных воплощений.
Кстати, сама Муза Акулиновна, так и не узнала, что она зафиксировала ошибочную версию. Сразу же после изложения сказочки Создателю, она упорхнула на пенсию, где и до сир пор нежится в тёплых волнах маразма. Кстати, и для Фей никакой разницы не произошло благодаря этой сказки, но для них, если честно, никогда не происходит никаких разниц, какой бы сказка не получалась. Наверное, Муза и Феи — слишком волшебные существа, чтобы чувствовать последствия своего волшебства.
А вот Гном №65, например, зря плакался. Данное творения стало вершиной его режиссёрской карьеры, в результате чего он наполучал немыслимое количество премий и, загордившись окончательно, сам стал выбирать идеи для своих воплощений. Лёве Зайчикову, кстати, удалось перехватить львиную долю этих самых премий, и он, бросив кастинги, открыл сказочно-модельное агентство и почему-то обозвал его «Карабасовы куколки».
Хавронья Бабуля и охранник их «Красных Шапок» после этого случая воспылали великой любовью друг к другу и, сыграв свадьбу, быстренько свалили из Сказочного городка. Говорят, что они уже воспитывают кучу детишек, и живут где-то среди нас, предварительно изменив имена.
А сама бабуля получила увесистый гонорар за эту сказку, хотя, как известно, не приняла в ней участие. Просто все средства, как всегда, перечислены были «Бабуле». Сама она тратит огромные деньги на пластические операции, наращивая новые морщины.
Крокодил гонорара не получил, но выиграл судебное дело о незаконном проникновении в жилище, содрав штраф с той же Бабули, но та, из-за величины гонорара, даже и не заметила наличия штрафа.
Санитары переквалифицировались в воплотители, обнаружив вдруг в своих персонах какие-то таланты. Они занялись воплощением каких-то врачебных баек и страшилок.
Но самый большой гонорар получил Серый Волк, которому, кстати, ещё выплатили огромное количество компенсаций благодаря многочисленным физическим и моральным увечьям. Ему хватило средств, чтобы положить второй слой соломы на свою хижину, и сейчас он с тоской в глазах продолжает ждать очередных ролей.
Да и Ушастый Мишка тоже определённую сумму приобрёл, которую выдали ему за неустойку. И к японцам он успел. Подписали они контракт дорогостоящий, даже несмотря на то, что японцам на самом деле нужен был «Ужасный Мышка», а не Ушастый Мишка вовсе. Но заказчики согласились и на такой вариант. Какая разница, всё равно ж на эксперименты...
10 февраля 2013
То, что некоторые представители особо праздной интеллигенции называют музыкой, оглушительно грохотало, сотрясая в монотонном ритме гибкие стены клуба «Вдохновение» и являлось единственной причиной головной боли у жителей почти всего квартала Сказочного городка в эту ночь.
Но, к великому сожалению этих жителей, они вынуждены были мириться с подобным проявлением местного расколбаса, случавшегося пусть и не каждый день, но, вопреки их желаниям, очень даже часто, и, как ни странно, считавшимся полноценно закономерным событием. Об одном жалели местные жители — о том, что не успели вовремя переехать в другие районы Сказочного городка, может быть, менее комфортные, но зато относительно тихие и спокойные.
Каждый раз, когда какому-нибудь ненормальному Создателю из мира Талантов и гениев, прямиком в его бедовую голову, приходила идея написать новую сказку, в квартал тут же прилетала личная муза Создателя. Тут же и клуб «Вдохновение» начинал свою оглушительную работу и продолжал её до тех пор, пока музе не будет досконально понятна, собственно, сама идея новой сказки.
Всё дело в том, что феи Вдохновения, которые были ответственны за то, чтобы она была понятна музе, всегда отличались определённой степенью неадекватности. Для того, чтобы феи могли сформировать идею сказки, или, как они сами называют - «бредового бреда», им был необходим именно такой, расколбасный, настрой.
В стенах клуба тем временем царила слишком весёлая атмосфера. Юные и безбашенные феи трясли телами, устраивая самые залихватские пляски, глотали литрами наикрепчайшее спиртное, ржали и кричали наперебой. И только одна личность не вписывалась в картину всеобщего сумасшествия. На ярко-зелёном кожаном диванчике, демонстративно отвернувшись от барной стойки, неподвижно восседала пожилая и худосочная дама со свирепым выражением на лице. Крылышки на её спине были аккуратно зачехлены, а из ушей торчали огромные затычки. Тем не менее, дама беспрестанно глотала пилюли от головной боли. С каждой минутой её настроение опускалось в бездну злости и бешенства всё глубже и заметнее, видимо, она кого-то ждала и никак не могла дождаться.
Внезапно перед женщиной возник парень с бутылкой крепкого напитка в руке. Он и так еле держался на ногах, не забывая при этом приплясывать, поминутно отхлёбывая из бутылки. Его красное лицо было распухшим от веселья и алкоголя, улыбка не покидала губ, а прозрачные крылышки за спиной были изрядно помяты.
- Ждёшь? – парень наклонился к женщине, наградив её чуткое обоняние спиртосодержащими парами своего дыхания. — Ты Муза... э-э-э?
- Муза Акулиновна! Жду! — грозно крикнула она, брезгливо поморщившись, и рискнула вытащить затычки из ушей. — Три часа уже жду! – она сверилась с цифрами на табло, которое висело как раз над головой бармена. — Четыре почти уже!
- А я фей Матвей, – парень полез было обниматься, но, встретив решительное сопротивление, неуклюже повалился за диван, – а эт-то, – кивнул он в сторону поднимающего его здоровяка, – фей Матфей! Ты не путай этих фей!
Матфей представлял из себя крупного верзилу, который на ногах держался чуть поувереннее своего друга, но вот взгляд его совсем не мог ни на чём сосредоточиться.
- Вы пардоньте, мадам, – пробасил Матфей, – но вы ж понимаете, что нам нужна очень уж хорошая кондиция для создания соответствующего вдохновения, мы не драмы-мелодрамы формируем…
- Не драмы, – покачала головой Муза, – сказки! Желательно, детские!
- Да мы ж в душе-то все ребёнки, – Матвей принялся было рвать рубашку на своей груди, но вместо этого он громко рыгнул и заржал.
- Ну, что ж, детишки, – серьёзным тоном оборвала ржач Муза, – пора бы и к делу приступать, а то ненароком оглохну тут от вашей «кондиции».
- А ты на кого работаешь-то, Муза Акулина? – поинтересовался Матвей. – Небось, на французика?
- На него самого! – женщина пыталась перекричать грохот клубных ритмов. – А вам-то что до этого за дело?
- А эт хорошо, что на французика, – продолжал басить Матфей, – а то припорхнут, бывает, музы-стажёрки, полбара сами выпьют, а имя Создателя-то и припомнить не могут. Вот и приходится тогда вдохновение анонимному народу дарить, а это, сама понимаешь, уровень-то попроще будет. Но французику-то мы сейчас тему замутим такую, не пожалеет!
После этого феи обнялись, заржали, да так и ржали истерическим образом минут пять, пока не поймали взбешённый взгляд Музы, после чего старательно посерьёзнели.
- Ты-ты-ты помнишь, – затараторил Матвей, – что после третьего пол-литра придумал? Мартышка с усами?
- Да сам ты мартышка! – возмущённо загудел Матфей. – Мишка, ёпты, мишка с большими ушами!
- А вот ты и сам забыл кое-что, – Матвей нервно задёргал указательным пальцем перед носом у своего коллеги, – ма-а-аленький мишка с ба-а-альшими ушами, – тут он попытался изобразить, насколько велики должны быть уши у придуманного мишки, но опять повалился за диван.
- Точняк, Матвеюшка истину глаголет, – закивал лицом Матфей, – токма его крокодил сожрать должон.
- Да не-е-е, – подал голос из-под дивана карабкающийся Матвей, – крокодил хороший, он зелёный, он хороший, он не может жрать медведей. Пусть медведей жрёт кто-нибудь другой!
- Ну, ладно, – нехотя согласился Матфей и, усиленно подумав примерно с полсекунды, принял решение, – пускай мишку сожрёт волк. Волк, он такой, всех жрёт.
- Точно! – радостно подпрыгнул Матвей, отправившись после этого опять в задиванное путешествие, но, не забывая при этом полировать сюжет создающегося вдохновения. – А спасёт его крокодил, хороший и зелёный!
- Ну, как мне кажется, сюжет сформирован? — резким учительским тоном прикрикнула Муза, неожиданно оборвав эйфорийное состояние Матвея, дабы не дожидаться новых витков уточняющих диалогов.
Дружное молчание внезапно обиженных фей красноречиво обозначило их согласие.
На том и порешили. Муза зафиксировала в ячейках своей уникальной памяти все тонкости идеи для новой сказки и спешно покинула стены клуба «Вдохновение». После этого всё веселье резко оборвалось, музыка стихла, а феи повалились в спячку прямо там, где только что резвились. Они так и будут мирно похрапывать до тех самых пор, пока в городок не пожалует новая Муза.
Серый Волк обитал в соломенной хижине. Да уж, великую проблему устроили ему с получением нормального жилья три брата-Порося, ответственные по всем вопросам с недвижимостью в Сказочном городке. И, вроде бы, не враждовал Волк с Поросями. Так, показал зубы во время воплощения одной из сказочных идей, но всё было чётко по сценарию. Свиньи же оказались на удивление мстительными и несправедливыми.
Но Серый был вовсе не из скулящих созданий. Летом жил и в ус себе не дул, а зимой, следуя мудрой пословице о том, что волка ноги кормят, ежечасно нарезал круги вокруг собственного домика. Кормился-то он, конечно, мясозаменителями из супермаркетов, но, благодаря постоянным пробежкам, поддерживал форму, физическую и духовную, и умудрялся не околеть в морозы.
Сегодня его чуткий сон прервал шелест раздвигающихся соломин, сквозь которые заботливый почтальон Печкин просовывал ему тощий конверт. Пока Серый продирал глаза, конверт уже плавно спланировал на пол, а Волк уже догадывался, что ему просто-напросто прислали очередной сценарий для воплощения какой-то новой сказки. Судя по весу послания, ему предстояла одна из ролей далее чем четвёртого плана, что-то типа «озябший волк там мимо пробегал». Ну, уж лучше такое, чем...
«О, нет!» — Волк схватился за сердце, словно популярный актёр перед толпой слезливых почитателей. Надоевшая до несварения желудка роль злодея-поедателя главных героев была скудно и пресно прописана на мятом листочке, который одиноко выпал из заточения конверта. Почему скудно и пресно? Да потому что, судя по всему, ни муза ни феи не потрудились хоть как-то поработать над идеей, вот и придётся «воплотителям» своими силами достраивать все заковырки в сюжете.
Режиссёрами воплощений сказочных идей почти всегда становились те или иные гномы. Они, не слишком часто задействованные в качестве непосредственных воплотителей, тем не менее, умели довольно-таки красочно преподнести саму идею до умов занятых в сюжете героев. Да и тому же умудрялись сохранять бюджет, выделенный городом для нужд воплощений, почти не тронутым.
Свои имена гномы никому не разглашали, и потому, в данном случае, режиссёром выступал Гном №65. Вся его команда разместилась на цветущей полянке перед лесом, на территории которого и должны будут разворачиваться необходимые события. Следует отметить, что площадкой «Вдохновения» всегда служил сам Сказочный городок со всеми его пригородами и природными массивами, но с одним лишь условием — никто из «лишних» жителей города не должен был маячить в том месте, где воплощался сюжет.
Муза Акулиновна стояла в стороне и нервно цедила цветочный нектар из стакана, помощницы-крыски тем временем заботливо смазывали целебными кремами её крылышки, затекшие от долгого нахождения в чехлах. Музе предстояла ответственная задача — она должна будет видимым или невидимым образом находиться во всех тех местах, где разыгрывается воплощение, дабы фиксировать его процесс самым тщательным образом. Ведь именно ей придётся досконально передать зафиксированное действо Создателю сказки, прямиком в его сознание.
Вокруг 65-го Гнома мельтешил и суетился пожилой мужчина смазливой наружности и в дорогом костюмчике. Он тасовал в своих руках толстую кипу бумаг, перекладывая те или иные листочки с одного места на другое, другие бумажки он постоянно ронял, поднимал, перечитывал, мял и разглаживал. И ещё этот немолодой мужчина о чём-то беспрерывно сообщал Гному, негромко, прицеливаясь источником речи то в одно режиссёрское ухо, то в другое.
В этом человеке практически невозможно было узнать героя всего лишь одного воплощения, но зато снискавшего нехилую славу благодаря нему. Это воплощение сыграло в жизни пожилого мужчины двоякую роль. Я повторюсь — в это трудно поверить, но смазливым красавцем в элегантном костюме был никто иной, как Карабас-Барабас. В своё время ему удалось слишком натурально воплотиться в свой сказочный образ, так что соседи и знакомые всерьёз поверили, что этот человек – реальный деспот и тиран, что послужило достаточным поводом для того, чтобы отвернуться от него. Но, для того, чтобы перестать быть изгоем среди окружающих, Карабасу пришлось очень старательно поработать над своей внешностью, изменив её практически полностью. Ужасающие лохмы и борода были сбриты подчистую, гардероб также стопроцентно обновился. Мало того, он даже имя поменял, теперь его следовало величать не иначе как Лёва Зайчиков. Единственно, что выдавало в Лёве прежнего Карабаса – это взгляд. Из-под густых бровей приятного немолодого мужчины взирали на людей и зверей вытаращенные до предела глазищи, одаривая всех взором, граничащим с безумием. Но нет и худа без добра. Разыграв в своём единственном воплощении роль деспотичного кукольника, Карабас открыл в себе чудовищный талант агента по кастингу, и с тех пор и до сего момента занимаясь подбором и поиском персонажей почти для всех сказок.
Сейчас он, как уже говорилось, крутился вокруг Гнома №65 и подробно сообщал тому обо всех текущих положениях дел:
- Так-так-так, Крокодил уже дал согласие, но слегка опаздывает, тварь зелёная, — тараторил Лёва, — Волк тоже информирован, он и не подумает отказаться, его и так уж как только не варили-резали-стреляли-бодали, он всегда и на всё соглашается... так-так-так... массовка для случаев, не предусмотренных сценарием — тута вся, жрёт халявные закуски... Ах, да! Самое главное, мишка большеухий тут весь, вот он, за спиной...
Гном испуганно обернулся и встретился взглядом с Мишкой. Тот злобно зыркнул на режиссёра и недовольно рявкнул:
- Хотелось бы побыстрее всё закончить! У меня контракт с японцами горит, дорогостоящий, между прочим!
Гном провизжал тому в ответ нереально пискливым голоском:
- Это уже только от Вас зависит, дармоеды, — после чего попытался обратиться ко всем присутствующим, — Внимание! Крокодила ждать не будем — он только в финале мочит волка! А где же волк?! Подать сюда волка! Муза! А где же Муза?!
Присутствующие огляделись. Помощницы-крыски чем-то чокались где-то в сторонке, но самой Музы нигде не наблюдалось.
- Все по миру пущу! — визжал Гном №65, размахивая ручками. — Музу — сюда, сейчас же! И волка!
- Му-за-а-ку-ли-нов-на-а-а! — испуганно заорала вся толпа.
Муза не откликалась.
Тем временем Серый Волк спешил по лесной тропинке прямиком к жилищу Крокодила, дабы занять там позицию, удобную для своевременного поедания Большеухого Мишки. Встречаться с режиссёром ему не хотелось, свою роль он сможет сыграть безукоризненно и без всяких там наставлений. Недаром же Серый считался профессионалом, чаще, чем пару раз за неделю приходилось ему кого-то съедать и получать после этого по макушке. Хоть и навязший в зубах образ, но — заученный на зубок (извините за тавтологию).
По пути к месту предполагаемых событий Волку посчастливилось встретить очень грустную девушку, от красоты которой у него сначала перехватило дыхание и чуть не остановилось сердце, а потом захотелось поведать ей обо всём, что накопилось в его серой и неспокойной душе.
- Может быть, Вы правы, — разошёлся Серый, — может быть, я не прав. Может быть, мне стоит только позавидовать, может быть, мне крупно повезло родиться в этой жизни волком. Но я честно отвечу Вам — никакого везения тут нет и в помине, и завидовать мне – никакого смысла нету. Да, не спорю, я крайне востребованная личность. Почти все воплощения, ну, точно, каждое третье, не могут обойтись без моей персоны. Но, скажу я Вам, лучше бы могли. Посудите сами, практически все мои роли как будто бы скопированы с одной, практически всегда — я злодей, и практически всегда мне достаётся по полной в финале. Меня-то уж и варили, и бодали, и все бока мне отбили, и даже хвост отрубали. Подсказывает предчувствие, сегодня меня вообще ножами порежут. Разве это можно назвать везением?! А ведь воплощения очень даже весомо отражаются и на жизнях наших реальных. Вон, поросята недвижимостями занимаются, коза с козлятами поднимают семейный бизнес молочный, Буратинка, так вообще, ключики выточил от сейфа банковского, слиток золотой упёр и вместе с ним в страну какую-то чудесную свалил. А я, как жил серым и драным неудачником, так им же самым и помру, видимо.
Волк громко всхлипнул и рыдающим голосом принялся ностальгизировать:
- А было ведь времечко, когда и я питал великие надежды. Самое первое моё воплощение, как сейчас помню, был тогда я ещё маленьким сереньким волчком, так и роль досталась небольшая. Мы разыгрывали сюжетик песенки колыбельной. Всего делов-то — тяпнуть в бок какого-то малявку, но каков был резонанс. И вот тогда думал и мечтал я, видимо, напрасно, что суждено мне быть звездой сказочных воплощений. Но, вместо того, я стал посмешищем. Хотя, была в моей практике одна роль, – Серый утёр слезу с одного из глаз, – возил я Царевича Ваньку на спине. Эх, благородная была роль, да, только жаль, что не по ней запоминают-то меня. А ведь имеет право Волк на счастье или нет?
- Имеет-имеет, – ответила красавица, – но не шибко уж твоё горе горькое будет. Вроде б всё при тебе – достаток, популярность, сила, зубки острые. Такой, «плохой парень», да я б с таким хоть на край света. Случаются горести и похуже. У меня вот, вроде бы тоже всё при мне, а нетути счастья – ни женского, ни профессионального. А всё отчего? А всё от одной единственной малюсенькой глупости – имечко подводит. Как, вроде б, и суженного отыщу, и режиссёр восхитится, а имя скажу своё – так все наотрез!
- Бред какой-то, – Волк недовольно замотал головой, – что в имени твоём?
- Звать меня Хавронья, – громко ответила девица, – Хавронья Бабуля я. Хавронья – имя, Бабуля – фамилия, соответственно.
Серый Волк машинально хмыкнул и, совсем не желая того, спросил у красавицы:
- А три порося, случаем, не в родственниках, а то у меня с жильём… ой!
«Ой!» было произнесено Волком вследствие того, что неожиданно покрасневшая искажённым от гневного порыва лицом, красавица отвесила Серому увесистую пощёчину по его мохнатой морде. Хавронья что-то ещё злобно выкрикнула наглецу и вприпрыжку побежала вперёд по тропинке.
Волк, конечно, хотел сразу же броситься вслед за ней, чтобы ползать на коленях, вымаливая прощение, но, испытав на почве нервного расстройства внезапное расстройство желудочное, решительно метнулся на пару минуток в кусты. В кустах же молча и неприметно скрывалась мощная фигура в спецодежде защитной раскраски «под кустики». Единственно, что не сочеталось на фоне маскировочного облачения фигуры, так это ушаночка, ярко-красного цвета с логотипом «Красные Шапки» на его бритой голове. Один только кулак этой фигуры был размером с волчью голову, а лицо, если можно было так его назвать, могло заглотить широченным ртом серого бедолагу целиком. Волк завизжал не волчьим голосом, тем не менее, с радостью отметив тот факт, что его желудочное расстройство так же внезапно настроилось.
- Чё орёшь, волчара позорный, – зашипела фигура, лениво двигая гигантским кулаком.
- Кто Вы? – задрожал Серый, – не убива-а-айте меня…
- Брысь, – огрызнулась фигура, – мы – охранное агентство «Красные Шапки», патрулируем местность текущего воплощения...
- Ух, а я как раз в нём, в воплощении этом занят, — обрадовался Волк, — подскажи тогда, мил человек, где домик крокодилов имеется, а то заплутал я что-то, а мне туда надобно, да и Бабуля, вероятно, там же в обидах укрылась.
- Ну, и вали отсюдова к своей бабуле, — огрызнулся охранник, красноречиво замахнувшись, — спать не мешай!
Волк моментально вернулся на тропинку и неожиданно поймал всё ещё сохранившуюся ниточку Бабулиного запаха. И тут, долго не размышляя, Серый рванул галопом по этому следу.
Если бы он не занимался поиском удобных для своего желудка кустиков, а осмотрел кустарник, растущий напротив того, в котором маскировался охранник, то он обнаружил бы, что и это укрытие отнюдь не пустует.
Там пряталась, затаив дыхание (хотя вместо этого вполне могла использовать умение становиться невидимкой), Муза Акулиновна, которую в этот момент активно разыскивал режиссёр Гном 65-й вместе со всем своим окружением. Муза внимательно следила за происходящими на тропинке событиями и, между прочим, уже старательно фиксировала их.
«Попросил Серый Волк у Красной Шапки показать ему дорогу к домику с Бабулей. Махнул рукой Красный Шапка, указав Волку самый короткий путь», — бубнила крылатая женщина, запоминая увиденное.
Громко топая, Хавронья добралась до какого-то дома. Мало сказать. Что она была расстроена и возмущена, нет, она пребывала в бешенстве. Надо же, так ошибиться в который раз в человеке, пусть даже был он и не совсем человеком. А ведь показался сначала порядочным, плакался полдороги...
Огромный дом был сложен из каких-то гигантских брёвен. Над дверью, на уровне Хавроньевой макушки, откуда-то сверху свисал толстый трос, а перед входом развесистый плакат извещал крупными зелёными буквами «Дом Крокодила».
«Ага, сюда-то Волчара и торопится», — подумала девушка, в голове которой уже созрел план жестокой мести.
Подпрыгнув и повиснув всем своим весом на тросе, Хавронья обнаружила, что этот простейший приём приводит к открыванию входной двери.
«Ничего себе технология, — усмехнулась она, — прям никто и не догадается — заходи и пируй!»
Решительно шагнув в крокодиловы покои, Хавронья громко и разборчиво известила предполагаемого хозяина хором:
- Доброе утро, уважаемый Крокодил! К сожалению, временем на знакомства я не располагаю, но стремлюсь информировать, что очень скоро к Вам должен заглянуть Серый Волк, которому Вы просто обязаны набить морду, дабы проучить этого наглейшего хама за поруганную честь моего честного имени... Ой!
Это «Ой!» прозвучало вследствие того, что в доме уважаемого Крокодила просто-напросто отсутствовал пол. Вместо него, на некотором углублении в несколько метров простирался шикарный бассейн, являющийся одновременно гостиной, спальней, столовой, кухней и уборной хозяина. Так вот, в этот самый шикарный бассейн и опрокинулась взбешённая Хавронья, как только переступила порог крокодилового дома.
Поэтому, вслед за «Ой!» прозвучало «Бульк!»
Серый Волк был немного удивлён тому, что красноречивая ниточка Бабулиного запаха привела его прямиком к дверям Дома Крокодила. Он-то полагал, что обиженная красавица тут же примется плутать в чащобах дремучего леса, то и дело натыкаясь на всяческих неизведанных зверей, от которых Серому, повинуясь долгу чести и совести, придётся её, непутёвую, спасать. Он уже представлял себе, как спасённая Хавронья выскажет ему вердикт стопроцентного прощения и прям-таки бросится в волчьи объятия. А тут, надо же, пошла по тропиночке и безошибочно — Крокодилу в гости.
Сперва Волк заподозрил девицу в связях родственных или каких-нибудь ещё с зелёным хищником. Но, трезво поразмыслив, успокоил себя мыслью, что дама с таким именем, как Хавронья Бабуля вряд ли будет иметь пересекающиеся династические веточки со зверем Крокодилом. Насчёт каких-либо ещё связей тоже возникли уверенные сомнения, ибо всплыл в памяти волчьей не опровергнутый слух об окончательном решении Зелёного вести образ жизни отшельника до конца его дней. Взамен этих неприятных догадок в голову пришла совершенно другая версия, которая, в отличие от предыдущих, приятно грела взволнованное сердечко и неспокойную душу. Красавица знала ведь, куда Волк направляется, и потому целенаправленно побежала именно туда, чтобы устроить приятный сюрприз Серому, встретив его в любви и всепрощении, допуская, однако, небольшой ряд самых лёгких упрёков.
Он улыбнулся и решил радостно распахнуть двери, после чего и объятия, но сразу же споткнулся на первом пункте своего плана. У двери, как оказалось, вовсе не было никакой ручки, а на толчки она совершенно никак не реагировала. Волк пометался в непонятках примерно с полминуты, после чего грохнул изо всех сил ногой по неожиданной преграде, тихонько взвыл от боли и приставил ухо вплотную к одной из трудноразличимых щелей, дабы обнаружить какую-либо реакцию на свои дерзкие действия. Как ни странно, реакция последовала, но совсем не такая, какую мог предположить Серый. Где-то в недрах закупоренного помещения раздались всевозможные всплески жидкого происхождения, бульканья и нечленораздельные крики, издаваемые голосом, чем-то похожим на голос обожаемой Хавроньи.
- Хавруша! — взвыл Волк. — Тут ли ты? Отвори!
- Буль-буль! — последовал ответ. — Спаси меня, а не то я... буль-буль!
- Но дверь затворена, Хаврушечка! — причитал Серый.
- Дёрни за верёвку! — завизжала несчастная. — И не называй меня буль-буль!
Волк осмотрелся, но никакой верёвки, кроме невразумительного троса, не обнаружил, который и дёрнул за неимением других вариантов. Трос поддался с четвёртой попытки, и дверь, как ни странно, отворилась. Серый пулей бросился спасать возлюбленную, но… резко остановился на пороге. Надо сказать, что после воплощения сказки, в которой он пытался поймать в проруби вкусную рыбку собственным хвостом, у него развилась неисправимая фобия перед всяческими водоёмами. Поэтому в данный момент он стоял, взирая на необъятный крокодилов бассейн, активно дрожа всем телом и трусливо поджав хвост. Кстати, этот самый хвост после той сказки возвращали путём целого ряда сложнейших хирургических операций.
- Что ж ты, буль, уставился барином? – нервничала бултыхающаяся Хавронья. – Спасай, что ль!
- Щас-щас, – слова с трудом срывались с языка Серого, – щас я… того… за подмогой… того…
- Сто-о-ой! – заверещала красавица, но Волк уже опрометью выскочил наружу, оставив, однако входную дверь приоткрытой на всякий пожарный. Выскочив на тропинку, он вдруг завизжал не волчьим визгом, старательно хватаясь за то место, где у него должно располагаться сердце. Дело в том, что прямо перед его мордой, прямо из ничего, проявилась пожилая женщина с крылышками за спиной. Случались у Музы Акулиновны подобные огрехи, когда из невидимости её неожиданно выбрасывало. Старость – не радость, чихнёшь там или ещё что – бац – и вся концентрация волшебства теряется.
Женщина взирала на Волка круглыми глазищами и шептала, фиксируя для себя: «Дёрнул Серый Волк за верёвочку, дверь и отворилась».
- Ты Смерть? – задрожал Серый.
- Могу позвать, коль надо, – невозмутимо ответила женщина, – мы с ней по субботам чай с плюшками вкушаем.
- Не-не-не! – пришёл в себя Волк. – Ты лучше сгоняй к режиссёру-гному или, вообще, найди кого-нибудь и передай, что Хав… Нет! (Волк припомнил, что красавица просила его не произносить её имя) …Бабуля там, внутри, и Волк зверски ждёт помощи! Ты, как я вижу, при крылышках – быстро обернёшься.
- Ладно, – ответила женщина, – только ты тут пока ничего не твори, а то я ж фиксирую, – и улетела.
«Так это ж Муза, – пришла внезапная догадка в голову волчью, – так постойте, чегой-то она там фиксирует тут что-то, мымра старая. Мы ж ещё ничего не начинали».
Удивлённый хищник торопливо потрусил к Дому Крокодила, дабы словцом добрым приободрить тонущую Хавронью.
65-й Гном сидел на пеньке и рыдал в голос. Всё летело в трубу, валилось из рук, провалиться ко всем чертям. Два с половиной часа рабочего времени минуло уже, а практически никто из героев так и не явился. Не было ни Крокодила, ни Волка, ни Музы, в конце концов. Только надоедливый Ушастый Мишка крутился под ногами. Гном уже прикидывал рифмы для увольнительного заявления, решив, во что бы то ни стало, утянуть с собой на дно безработицы нерадивого Зайчикова-Карабаса.
А вот и сам Лёва Зайчиков, как будто прочитав мысли Гнома, начинает заискивающе подскакивать перед ним, усугубляя и без того раздражённое состояние режиссёра. Наверное, хочет о чём-то сообщить, ну вот только, не дай бог, что-нибудь неприятное ещё стряслось.
- Крокодила привезли, — информировал режиссёра Лёва, — санитары, на носилках.
- Что случилось? — пришёл в себя Гном. — Почему санитары на носилках?
- Да Крокодилушка на носилках! — уточнил ещё раз Зайчиков, и как раз в этот момент 65-й Гном увидел тормознувшую неподалёку карету медицинской помощи, из недр которой мощные санитары-мордовороты выволакивали носилки, гружённые огромным и охающим Крокодилом.
«Дровосеки! — голосил зелёный гигант и мял коротенькими лапками собственный распухший живот. — Не врачи, а дровосеки!»
- Затруднился желудок Зелёного преодолеть условия последнего воплощения, — принялся объяснять хихикающий Зайчиков, — там он Солнышко, видите ли, глотать должен был. Так вот, слишком остренькая пища это для него, как оказалось.
- Тебе б Светило в пузо! — рявкнул Крокодил, заметив улыбку на Лёвином лице и снова запричитал. — Ох, худо, худо, худо мне, стошнил я Солнцем на заре...
- Крокодил это хорошо, — немного успокоился режиссёр, но вдруг опять схватился за голову, сделав страшные глаза, — но Крокодил-то нужен нам в последнюю очередь. Где Волк? Где Лопоух... ах, ну ты всегда здесь...
- Между прочим, — не потрудился напомнить Большеухий Мишка, — у меня прям сейчас горит контракт с японцами. Дорогостоящий, между прочим!
«Ещё раз он повторит это, — хладнокровно подумал Гном, — и я его пну».
- Где Муза? — вернулся в объятья паники режиссёр. — Где же эта Муза, чёрт её... Ой!
Это «Ой!» было произнесено Гномом оттого, что в тот же самый момент, прямо перед его носом материализовалось обеспокоенное лицо Музы Акулиновны, а через секунду — и вся остальная она.
Режиссёр от такой неожиданности сел прямо на землю, тупо хихикнул, но тут же пришёл в себя и бодрым голосом сообщил:
- Вот это... хм... да... оно... вот да, — потом старательно потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, после чего принялся произносить более осмысленные слова, — теперь всё гораздо приятнее и благоприятнее. Осталось вот только дождать...
- Нельзя ждать! — Муза подняла крылья высоко над головой и попыталась сделать глаза ещё страшнее, из-за чего стала очень походить на старую выпученную ворону, — Волк давно уже у крокодилового дома тусуется. Только, похоже, что в сказку вклинился ещё одна личность, но Серый уже поспешил от неё избавиться.
- То есть? - спросил Гном. Он чувствовал, как дрожат его колени, ноги уже начинали подкашиваться. Всё его маленькое нутро чуяло что-то уж очень неладное.
- Ну, короче, наш волчара напрочь сожрал какую-то бабулю, — объяснила Муза, — так мне и сказал — вся бабуля, мол, внутри.
- Как?! Заслуженную Бабулю?! — глаза режиссёра полезли буквально на лоб, вследствие чего, неожиданно углядев среди массовки знакомое сморщенное лицо. Режиссёр заметно успокоился. — Да что вы брешете? Вот же она, вон — Бабуля.
- Какую такую бабулю?! - внезапно возмутился Ушастый Мишка. — Он же должен был меня сожрать, а не какую-то там бабулю! У меня контракт...
Мишка всё-таки дождался увесистого пинка. Правда, не со стороны режиссёра. Обладательница Заслуженного сморщенного лица решительно растолкала тесные ряды массовки, одарила ударом ноги взволнованного Мишку и выросла перед Гномом, состроив настолько печальную мину, что на её старческом лике тут же добавилось десятка два резервных морщин.
Вскоре, когда присутствующим удалось-таки уловить приблизительный смысл бабулиных рыданий. Стало ясно, что к Волку на обед попалась вовсе не она (в этом уже никто не сомневался), а её кровиночка — внучка Хаврошечка, а фамилия-то у них по роду одна прописана — Бабуля, то есть (всем присутствующим пришлось коротко хохотнуть, но тут же заткнуться, узрев натруженный кулак бабули).
Бабуля была более чем уважаема в Сказочном городке. Почти во всех воплощениях находилось ей место, ибо во всех сказочных идеях, так или иначе, присутствовала какая-нибудь старушка, пусть хоть мельком. Потому она и прибежала со всех ног сюда потусоваться в массовке, хотя на этот раз приглашение для неё не было выслано. Бабуля полагала, что в сценарии может-таки возникнуть неожиданная потребность в её присутствии. Но никто в городке не догадывался, что даже фамилия у бабули была — Бабуля. И уж совершенно никто не заметил того, что в тени популярности талантливой старушки проживают свои скромные жизни её дочка и внучка.
Потому-то именно сейчас все, как один, решили выдвинуться к дому Крокодила, дабы отважно спасти несчастную Хавронью и настучать Волку по голове за нарушение сценария.
Двигалась вся компания очень медленно. Только лишь более, чем через полчаса строение крокодилового дома предстало перед глазами. Впрочем, не удивительно, это ж Вам не крылышками Музы припорхать за пять минут, а продираться через буреломы коротенькими неуклюжими ножками Гнома, ибо никто не смел обгонять режиссёра. Да, ещё следует учитывать вынужденные остановки, когда приходилось дожидаться вечно отстающего запыхавшегося Лопоухого Мишку, у которого ножки, кстати, были даже покороче, чем у Гнома №65.
Но, всё-таки остановившись на довольно-таки приличном расстоянии от места происшествия, вся компания старательно залегла — кто в густой травке, кто в овражке. Каждый пытался слиться с окружающей природой и стать неприметным. Вперёд же решили выдвинуть силу в лице мордоворота-охранника из агентства «Красные Шапки». Залихватски сдвинув ушанку на левое ухо, охранник поведал о том, что ранее уже сталкивался с наглым поведением неадекватного хищника и сейчас, как никогда, готов задать трёпку этому пожирателю Бабуль. Следом за ним ломились прямиком по цветущим кустам агрессивно настроенные санитары, которых почти силой заставили сопровождать компанию, ибо освобождать проглоченную без хирургического вмешательства было просто-напросто невозможно. Конечно же, на шаг впереди всех парила заинтригованная Муза Акулиновна, но в этот раз она вполне удачно догадалась использовать свою невидимость.
Серый Волк валялся у порога крокодилового дома. Злобный поедатель, следует отметить, представлял собой довольно жалкое зрелище. Скрючившись в виде взъерошенного комка, он гладил дрожащими лапами собственный живот и страдальчески поскуливал. Можно было, конечно, подумать, что он объелся сравнительно крупной Хавроньей, но мы-то знаем, что это не так. На самом деле, на нервной почве томительного ожидания подмоги, а также вследствие обострённого восприятия уничижительных оскорблений, доносившихся из глубин бассейна, хроническое расстройство волчьего желудка дало о себе знать с утроенной силой. Серый Волк в данный момент жаждал помощи не меньше, чем бултыхающаяся в воде Хавронья.
Входная дверь в крокодиловый дом была слегка приоткрыта. Но, как ни странно, оттуда не доносилось ни единого звука – ни бульканья, ни воплей утопающей абсолютно не было слышно. Этот факт ещё сильнее усугублял желудочное расстройство хищника. Но он заметил огромную компанию, двигающуюся по направлению к нему, и даже успел возрадоваться этому, как вдруг понял, что вся эта компания зачем-то резко тормознула и принялась укладываться на землю.
Серый Волк, видимо, на пару минут окончательно лишился чувств, потому что, когда он пришёл в себя, прямо над ним возвышался кто-то, громко и грозно сопя. Волк медленно поднял голову. Над ним возвышалась мощная фигура охранника.
- А-а-а, — простонал Серый. Он вроде бы и хотел обрадоваться этой встрече, но почему-то громкость и грозность сопения мощной фигуры рождали где-то в глубине души странные подозрения, — как же, помню-помню. Хорошо, что хоть ты откликнулся... Ой!
Это «Ой!» было произнесено из-за того, что огромный «красношапковец» резким движением вздёрнул скрюченное тело Серого бедолаги, подняв его на высоту собственного роста. Волк попытался было скрючиться обратно, но, зависая в воздухе, это действие сотворить никак не получалось. Серый не успел даже издать жалобный стон, как увесистый кулак охранника совершил прицельное движение прямиком в пузо волчары — в самое больное его место на данный момент. Переполненные слезами глаза хищника чуть было не повылазили из орбит.
- Чего глазищи вылупил?! — гневно вопрошал «Красная шапка», но Волк лишь старательно моргал и усиленно кашлял.
«Почему у тебя такие большие глаза, спросила Красная Шапочка у Волка...» — фиксировала Муза Акулиновна.
Следующий удар охранника пришёлся по зубам. Серый, окончательно свихнувшись от подобной несправедливости, беспомощно оскалился, демонстрируя напавшему тот факт, что зубы у него — второе по значимости место в организме после живота. Ведь с помощью зубов ему приходится отрабатывать большее количество сказочных воплощений.
- Что же ты зубищи свои выставил?! — охранник явным образом уже входил в раж и уже занёс натренированный кулак для следующего, возможно фатального для волка, удара.
«Почему у тебя такие большие зубы...» — азартно фиксировала Муза. Не подумайте, она вовсе не была поклонницей жестокости и насилия, но, как свойственно всем музам, в ней была генетически заложена почти безумная страсть к созерцанию любых активных действий. Потому-то наша Муза, в силу преклонного возраста, даже впала неожиданно в состояние минутного маразма.
И в этот самый момент откуда-то из глубин крокодилового дома прогремел недовольный девичий возглас:
- Ну, ты гад, волчара! Ни спасти, ни помощь вызвать он не в силах, а я тут должна до конца своих прекрасных дней в тухлятине купаться? — далее последовал красноречивый «Бульк!».
Охранник, обладая практически молниеносной реакцией, почти вовремя притормозил свой убийственный кулак, потому всё-таки не выбил хищнику мозг из черепной коробки, а лишь слегка расквасил тому нос. Потом одними глазами спросил у Серого: что это там — типа искомая жертва бултыхается? Волк утвердительно харкнул кровью, перемешанной с выбитыми зубами, и облегчённо взвыл.
Храбрый и отважный «красношапковец» тут же отпустил обмякшее тело хищника и молнией бросился спасать несчастную Хавронью Бабулю.
И тут Муза Акулиновна пришла в себя после краткосрочного маразма и, увидев одиноко валяющееся бессильное волчье тело, даже ахнула от вывода, к которому пришла. Она тут же зафиксировала свой вывод:
«Серый Волк, проглотивший до этого бабулю, теперь съел полностью и Красную Шапку».
Тут подошли санитары, а следом и все остальные, которым просто-напросто не хватило терпения валяться в засаде.
- Где охранник? — сразу же запищал Гном №65, также отметив одинокое возлежание Серого.
- Внутри, — промычал тот, но вот как-то кивнуть в сторону Дома Крокодила у него уже совсем не получилось.
- Эй, — высунулся вперёд Лопоухий Мишка, — ты б в желудке хоть немного места оставил, тебе ж ещё меня жрать.
Волк удивлённо икнул. Только теперь он начал догадываться, что весь окружающий его люд и нелюд более чем уверен в чём-то, чего он уж точно не совершал.
- Ты уж извини, приятель, — Гном старался не выказывать всего ужаса, но, тем не менее держался на значительном расстоянии от Волка, — выход-то один остаётся — пузо будем тебе кромсать. Эй, санитары!
Санитары курили неподалёку, как будто в нетерпении ожидая соответствующего приказа. И вот они уже нависали над телом несчастного хищника, размахивая над ним скальпелями, ножами, пилами и топорами.
В сторонке стоял Крокодил, опёршись короткой лапой о ствол нежной берёзки. Он поглаживал шов на своём брюхе и ехидно посмеивался: «Санитары?! Не санитары — дровосеки...»
«И тут прибежали дровосеки с топорами», — фиксировала тем временем вновь обалдевшая Муза.
«Да режьте уж», — пропищал раздражённый Гном №65.
«Режьте-режьте», — поддакнул взмыленный Лёва Зайчиков.
«Режьте, только осторожнее, — добавил Ушастый Мишка, — вам потом ещё меня выковыривать из него придётся».
«Режь, ирод, — прикрикнула бабуля, — верни внучку!»
«Режьте, дровосеки», — улыбнулся со знанием дела Крокодил.
«Режь! Режь! Режь!» — скандировала массовка.
«Режь... режь... режь...» — вторила массовке Муза Акулиновна.
Главный санитар-дровосек занёс блестящий скальпель над телом Волка. В этот момент к Серому полностью вернулась ясность осознания происходящего, но физических сил как не было, так и не появилось никаких. Бедный хищник вертел побитой головой из стороны в сторону, мечтая обнаружить хоть один знак поддержки хоть в одном из присутствующих. Но нет, его окружали раскрасневшиеся от дикого азарта, кровожадные садисты, вторящие одно лишь слово: «Режь!»
Лучик Солнца, отразившийся от блестящей поверхности скальпеля, ослепил глаза Волка, бликуя десятками маленьких огоньков-слезинок. Серый зажмурился, смиренно ожидая неминуемой смерти.
Солнечный блик, усиленный в десятки раз, ударил в глаза и взволнованной Музе, заставляя крылатую старушку вновь погрузиться в сказочный мир кратковременного маразма.
В этот самый миг двери крокодилового дома отворились, и оттуда героической походкой прошествовал мокрый с ног до головы охранник «Красная Шапка», держа на руках такую же мокрую с ног до головы Хавронью Бабулю.
Было видно невооружённым глазом, как моментально отступила волна кровожадного азарта. Все до единого облегчённо вздохнули, а главный санитар, убирая скальпель, не переставал утирать пот с воспалённого лба. Волк не смел открыть своих глаз, он так и лежал, зажмурившись.
- Просыпайся, бедолага, — санитар быстро привёл Серого в себя, ткнув тому в нос ароматный пузырёк с нашатырём. Волк исчихался и тут же, закрыв бессильными лапами лохматую морду, зарыдал вслух.
Но Хавронья, сползая с рук охранника, только презрительно взглянула на плачущее животное и холодным голосом резюмировала:
- А чё остановились-то? Режьте гада!
- Никто никого резать и не собирался, — ответил санитар мягко так, по-отечески, — а если бы Вы и ютились в кишечнике у Серого, так мы выгнали бы Вас оттуда клизмой, — и дал Волку таблетку от несварения желудка за вычетом из гонорара.
Все тупо загоготали, а Хавронья гневно покраснела и скрылась из вида, сопровождаемая мощным «красношапковцем».
Муза пришла в себя после маразма и уверенно зафиксировала, увидев лежащего без сил волка и мокрых охранника с Бабулей:
«Дровосеки вспороли живот Серому Волку, и оттуда выскочили освобождённые Бабуля и Красная Шапка».
К Музе подошёл улыбающийся Гном №65 и устало произнёс:
- Ну, вот теперь-то, наконец, все и собрались...
- Тут и сказочке конец! — перебила его Муза и... растворилась в воздухе.
- Как это? — непонимание на Гномином лице слишком быстро сменяли эмоции ужаса и гнева, потом опять проявлялось удивление, затем в несколько кругов повторялись маски страха и злобы, так и не решаясь остановиться на чём-то определённом, — Как так? Какой конец? Мы ж ещё не начинали...
Вот такая странная история произошла в Сказочном городке во время воплощения одной из заурядных сказок. Как Вы, наверное, уже заметили, абсолютно все действующие лица этой истории остались ни с чем, абсолютно все обломались, и никто не справился с возложенной на него задачей... Короче, все и во всём ошиблись.
Но взглянем на ситуацию с другой стороны, если это возможно. Хотя нет, лучше отыщем героев этой истории, ну, примерно через недельку после произошедшего и взглянем, просто взглянем, ничего не анализируя, как изменилась вообще их жизнь.
Начнём с Создателя сказки или Сказочника по-нашему, как с личности, менее всего задействованного в процессе воплощения оной., ибо вся его задача заключалась в том, чтобы тупо записывать то, что нашепчет ему Муза. Только мы знаем, что фиксировала она не совсем то, что следовало бы, потому и сказка должна была бы получиться, по меньшей мере, бредовой. Но сказочник, не подозревая этого, записал и послушно выпустил в свет сию историю, оказавшуюся на удивление удачной. Писатель также не мог знать, что в течение сотен лет эта бредовая сказка так и будет оставаться не менее популярной, претерпев ещё несколько повторных воплощений.
Кстати, сама Муза Акулиновна, так и не узнала, что она зафиксировала ошибочную версию. Сразу же после изложения сказочки Создателю, она упорхнула на пенсию, где и до сир пор нежится в тёплых волнах маразма. Кстати, и для Фей никакой разницы не произошло благодаря этой сказки, но для них, если честно, никогда не происходит никаких разниц, какой бы сказка не получалась. Наверное, Муза и Феи — слишком волшебные существа, чтобы чувствовать последствия своего волшебства.
А вот Гном №65, например, зря плакался. Данное творения стало вершиной его режиссёрской карьеры, в результате чего он наполучал немыслимое количество премий и, загордившись окончательно, сам стал выбирать идеи для своих воплощений. Лёве Зайчикову, кстати, удалось перехватить львиную долю этих самых премий, и он, бросив кастинги, открыл сказочно-модельное агентство и почему-то обозвал его «Карабасовы куколки».
Хавронья Бабуля и охранник их «Красных Шапок» после этого случая воспылали великой любовью друг к другу и, сыграв свадьбу, быстренько свалили из Сказочного городка. Говорят, что они уже воспитывают кучу детишек, и живут где-то среди нас, предварительно изменив имена.
А сама бабуля получила увесистый гонорар за эту сказку, хотя, как известно, не приняла в ней участие. Просто все средства, как всегда, перечислены были «Бабуле». Сама она тратит огромные деньги на пластические операции, наращивая новые морщины.
Крокодил гонорара не получил, но выиграл судебное дело о незаконном проникновении в жилище, содрав штраф с той же Бабули, но та, из-за величины гонорара, даже и не заметила наличия штрафа.
Санитары переквалифицировались в воплотители, обнаружив вдруг в своих персонах какие-то таланты. Они занялись воплощением каких-то врачебных баек и страшилок.
Но самый большой гонорар получил Серый Волк, которому, кстати, ещё выплатили огромное количество компенсаций благодаря многочисленным физическим и моральным увечьям. Ему хватило средств, чтобы положить второй слой соломы на свою хижину, и сейчас он с тоской в глазах продолжает ждать очередных ролей.
Да и Ушастый Мишка тоже определённую сумму приобрёл, которую выдали ему за неустойку. И к японцам он успел. Подписали они контракт дорогостоящий, даже несмотря на то, что японцам на самом деле нужен был «Ужасный Мышка», а не Ушастый Мишка вовсе. Но заказчики согласились и на такой вариант. Какая разница, всё равно ж на эксперименты...
10 февраля 2013
#383
Учебная Тревога
-
- Завсегдатай
-
- 3 474 сообщений
Пионер с шилом в жопе.)
Отправлено 12:16:14 - 11.02.2013
Пат сталом от смеха)))))) Прикольна! Смысловые косяки и шероховатости конечно есть, но смех перекрывет всё) Спасибо автору за хорошее настроение.
#384
Putnic
-
- Завсегдатай
-
- 8 967 сообщений
Тень
Отправлено 08:27:21 - 13.02.2013
Вообще нравится. Много удачной игры слов, сюжет. Показалось размер для данной работы немного завышен, что мне несколько мешало улыбаться и посмеиваться непрерывно. Хочу прочитать еще раз.
#385
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 03:03:29 - 14.02.2013
вот так всегда бывает...
на словам помиришься с человеком, пообещаешь не читать его, а он за спиной оказывается тебя ж опускает... (про грибника)... но пусть Барон не волнуется, как обещал, так и не буду его читать...
сказка понравилась, хотя это и не сказка вовсе)))
на словам помиришься с человеком, пообещаешь не читать его, а он за спиной оказывается тебя ж опускает... (про грибника)... но пусть Барон не волнуется, как обещал, так и не буду его читать...
сказка понравилась, хотя это и не сказка вовсе)))
#386
Putnic
-
- Завсегдатай
-
- 8 967 сообщений
Тень
Отправлено 07:32:58 - 14.02.2013
согласен отчасти.вот так всегда бывает...
на словам помиришься с человеком, пообещаешь не читать его, а он за спиной оказывается тебя ж опускает... (про грибника)... но пусть Барон не волнуется, как обещал, так и не буду его читать...
сказка понравилась, хотя это и не сказка вовсе)))
#387
Гость_Executor_*
Гость_Executor_*
-
- 0 Гости
Отправлено 11:01:46 - 14.02.2013
Да, есть такое.Вообще нравится. Много удачной игры слов, сюжет.
Чуть затянуты "всякие размышления", чуть укорочен экшен.
Потом с внезапнинками напутано слегка - пощёчина молодой Бабули с бегством - несуразность, обнаружение волком в кустах "Красной Шапки" - вообще зачот! =))
Вообще, в современных сказках большая часть должна быть "откуда ни возьмись", без всяких долгих приготовлений и размышлений персонажей.
Сюжет, в целом, есть.
#388
Олег Л
-
- Завсегдатай
-
- 3 496 сообщений
error 404
Отправлено 12:45:30 - 14.02.2013
Не дочитал до конца. 
Как переводит Гугль : not mastered.
Как переводит Гугль : not mastered.
Сообщение отредактировал Олег Л: 12:47:29 - 14.02.2013
#389
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 01:25:52 - 15.02.2013
че-то я с цирком не справился, теперь с волком. Надо взять перерыв. По сабжу(про форумчан ессно) унас первым был Зириус( не единожды), потом, каэца, Экзекутор, но не уверен до конца. Все остальные грибники идут за ними, в попытке срезать серьезный белый. Чаще они режут красавые мухоморы. Посмотрим на сегодня. что там у нас.
Сообщение отредактировал Wrundel: 09:56:04 - 15.02.2013
#390
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 02:30:27 - 15.02.2013
как нивчитывался, не обнаружил ни одной параллели с кем-либо из форумчан...
мне кажется, что автор вовсе не ставил это целью и мне кажется, что любые совпадения с характерами реальных иных следует признать случайными...
мне кажется, что автор вовсе не ставил это целью и мне кажется, что любые совпадения с характерами реальных иных следует признать случайными...
#391
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 21:50:24 - 15.02.2013
эт точно, Ромыч. Отличная истоия. Единственно начало слишком было , такое , не свозбуждало желания вчитываться. Не всем же нравится жисть в угаре.как нивчитывался, не обнаружил ни одной параллели с кем-либо из форумчан...
мне кажется, что автор вовсе не ставил это целью и мне кажется, что любые совпадения с характерами реальных иных следует признать случайными...
благодаря емуно зато снискавшего нехилую славу благодаря нему
Карабас открыл в себе чудовищный талант агента по кастингу, и с тех пор и до сего момента занимаясь подбором и поиском персонажей почти для всех сказок.
не согласовал предложение.
#392
Автор №12
-
- Конкурсанты
-
- 88 сообщений
Роддер
Отправлено 21:39:35 - 15.04.2013
Статистика участия:
В круге первом - Мечта идиотов - 5 место.
В круге втором - Дружок. - вне конкурса
В круге третьем - Исповедь Демона - 2 место.
В круге четвёртом - Человек С Ложкой - 5 место.
В круге пятом - Испытательный срок.
В круге первом - Мечта идиотов - 5 место.
В круге втором - Дружок. - вне конкурса
В круге третьем - Исповедь Демона - 2 место.
В круге четвёртом - Человек С Ложкой - 5 место.
В круге пятом - Испытательный срок.
Сообщение отредактировал Автор №12: 12:15:17 - 25.08.2013
#393
Автор №12
-
- Конкурсанты
-
- 88 сообщений
Роддер
Отправлено 21:42:34 - 15.04.2013
МЕЧТА ИДИОТОВ
(Приключения Василиска – отважного и бесстрашного солдата Армии Людей)
История, рассказанная им самим.
Яркие лучи трёх Солнц старательно освещали побуревший плац, который, начиная с восхода самого первого Светила, очищали от помёта птеродактилей уставшие рядовые Василиск и ещё какой-то мрачный тип. Птеродактили, размахивая кожистыми крылами, нагло парили над солдатами и ежеминутно гадили на них с высоты полёта. Обессиленные бесполезной работой рядовые минут через пять отошли в тенёк и закурили сигаретки из сушёных кузнечиков – сознание тут же запрыгало, подобно резвым насекомым, разум встрепенулся, а поток свежих сил смыл всю усталость в канализацию житейских отходов.
Мрачный тип что-то неразборчиво промычал, наблюдая за полётом грозных ящеров.
- Знаю, – попытался прочесть его мысли Василиск, – ты подумал сейчас – а чёй-та люди не летают, как эти твари? Так вот, скажу я тебе, не смей даже заикаться о подобной глупости при мне – это всего лишь мечты идиотов. А вот со мной случилась как-то одна вещь…
Мрачный солдатик неожиданно вздрогнул и как-то слишком сильно округлил глаза.
- Хочешь, я поведаю тебе эту историю, — невозмутимо продолжал Василиск.
Солдатик резво схватил свою потрёпанную метёлку и бросился почти вприпрыжку продолжать ненавистную до этого момента работу, но было поздно.
Цепкие слова .Василискиной истории неотступно летели за ним вдогонку.
* * *
В те времена мы активно метались с миротворческими целями от одной недоразвитой планетки к другой. Отовсюду нас прогоняли взашей, но командование не падало духом, с упорством маньяков желая нагадить-таки каким-либо аборигенам, да и нам самим в придачу. Но, куда бы мы не спешили, везде особенно навязчиво пестрела одна реклама. Нет, реклам-то на самом деле было немерено, но эта была навязчивей всех. Она даже умудрилась многочисленным спамом вклиниться в строго засекреченную пересылку нашего руководства, начисто высадив мозги плановых шифровальщиков.
В общем-то, гласила эта реклама следующее:
«ИСПОЛНИТЕ ЗАВЕТНУЮ МЕЧТУ!
ПОЧУВСТВУЙТЕ НЕБО ПОД НОГАМИ!
ОЩУТИТЕ РАДОСТЬ ПОЛЁТА!
СТАНЬТЕ ПТИЦЕЙ – МЫ ПОМОЖЕМ ВАМ ОТРАСТИТЬ САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ КРЫЛЬЯ!
ВЫ СМОЖЕТЕ ВЗЛЕТЕТЬ ТАК ВЫСОКО, НАСОЛЬКО ПОЗВОЛИТ ВАШ РАЗУМ!»
Собственно, летать подобно тупым птицам, я не мечтал никогда, и все подобные мысли считал, как и сейчас считаю, уделом мечтателей и неисправимых романтиков, то есть – полных идиотов.
Но случилось так, что припорхнули мы, для оказания вооружённой поддержки какой-то из сторон грызущегося между собой местного населения, на планету Брюх, которая, как оказалось, и надоедала всем нам вышеизложенной рекламой.
Саму планету заселяли малоразвитый народец карликов-брюхоидов. И вот уже много веков подряд длилась жестокая грызня между брюхоидами трёххвостыми и брюхоидами двухвостыми. Причём, если последние настаивали на удалении одного из хвостов, то первые ратовали за наращение лишнего. И вот из-за этой, извиняюсь, фигни, целые поколения аборигенов Брюха беспощадно вырезали друг друга.
Так вот, когда мы прибыли на планету с целью умиротворения конфликтов любыми методами, оказалось, что наше присутствие пока что необязательно. Брюхоиды просто-напросто перебили друг друга практически до основания, только жалкие единицы выживших особей в страхе попрятались в своих убежищах. По такому случаю противоборствующие стороны объявили временное перемирие до тех пор, пока не нарожают новые армии борцов за собственную правду, то есть — месяца на два-три. Нам же было дано указание разместить базы военных частей на планете и также отдыхать все эти месяцы до момента возобновления конфликта — надо ж нам удовлетворить наши миротворческие желания, в конце концов. Большинство ребят погрузилось в оздоровительную спячку, остальные решили побродить по запретным виртуальным сетям, доступ к которым был возможен только с недоразвитых планет.
Я же, как всегда, решил выпендриться и отправился на прогулку по Брюху. Местного населения я не опасался, ибо, как уже говорилось, все его остатки попрятались по глубоким норкам, а бесконечные поля свеженасаженных кладок будущих мятежников пока что смиренно грелись под ласковыми лучами местного Солнца. Впрочем, брюхоиды и так-то не владели никаким оружием, и их побоища представляли собой уморительные кулачные драки. Правда, имели аборигены очень нехорошую привычку плеваться во все стороны смертельным ядом. Хорошо, что яд этот они не догадывались брать на вооружение, но плевки от этого не становились менее смертельными.
Разнообразием природного великолепия Брюх также не мог обрадовать — повсюду торчали лишь колючие кустарники с безвкусными шариками плодов или простирались грязные поля кладок, по которым гулять было запрещено, да и попросту — невозможно. Наших увлечение брюхоиды явно не понимали, видимо, находя единственную радость в братоубийстве, поэтому из всех развлекательных заведений здесь было только одно — клуб «Небо под ногами», уже доставший меня своей всепроникающей рекламой. Но делать было нечего, и я решился на себе опробовать вероятность птичьего полёта и рискнул посетить это сомнительное местечко. Кстати, самих-то птиц на планете не было вовсе — их давно уже заплевали местные жители, всех напрочь.
Когда я отыскал «Небо под ногами», я был крайне поражён, ибо не ожидал увидеть настолько грандиозное строение на этой планетке. Высотой оно достигало нескольких десятков метров, причём стены были крепко спаены между собой из толстых стальных листов со свинцовым покрытием. Ни одного окна или даже намёка на какое-либо отверстие в этих стенах я не обнаружил, рискнув обойти эту нелепую махину по периметру. Одна-единственная входная дверь была почему-то даже не заперта. Впрочем, изнутри был предусмотрен самый обычный увесистый засов.
Миновав коротенький скучный коридорчик, я оказался в приёмной, увешанной с пола и до потолка пожелтевшими постерами, запечатлевшими всяких там птичек-синичек и прочих пернатых в полёте. Прямо в центре комнаты, на табуреточке, восседала сексуально выкрашенная дама, ослепительно сверкая белозубой улыбкой и ясным взором. Сидела она, закинув ногу на ногу, степень обнажения которых самую чуточку превышала разумные границы приличия. Всё это великолепие, конечно же, затуманивало разум, но я успел удивиться тому, что никакого столика, шкафчика, полочки или сейфика в приёмной не было. Ведь, вероятно, мне придётся подписываться документ, в котором я продам тело с потрохами и душу этому клубу. Где ж его подписывать, у неё на коленках, что ли? «Я был бы не против», – мысленно мурлыкнул и тут же отказался от своего мурчания.
- Я счастлива приветствовать тебя, мой гость, – томно простонала красотка, – я очень надеюсь, что наше знакомство приобретёт более постоянный характер, и ты станешь членом моего клуба.
Я почему-то очень смутился, но постарался отшутиться:
- Да я с тобой бы лучше без клуба познакомился… с постоянным характером.
- Я могу воплотить в реальность твою сокровенную мечту о полёте, – продолжала заманивать меня девица, – вместе с нами – самые известные философы, самые талантливые писатели, самые романтичные поэты…
- Вынужден разочаровать тебя, красотка. Известностью и талантами я совсем не богат, – ответил я и, подумав, добавил, – как и наличностью, впрочем, тоже.
- Попробуй только один раз, – её глаза загорелись жадным светом азарта так, что мне вдруг стало как-то очень не по себе, – почувствуй небо под своими ногами, почувствуй крылья на своей спине, и я уверяю — ты останешься со мной. Но я не буду брать с тебя никакой платы, членство в моём клубе абсолютно свободно!
«Бред какой-то, на чём же ты куш стрижёшь?» — подумал я, а сам спросил:
- И я смогу взлететь так высоко, как позволит мне разум? Вроде бы так сообщала Ваша вездесущая реклама.
- Истинно так, — улыбалась девица.
Я задал свой вопрос потому что давно уже заметил то, что несмотря на мощнейшие стены, сооружение клуба совсем не имело в своей архитектуре никакого намёка на крышу. Именно так, над головами плыли самые обычные облака и светило солнышко.
- А никто из членов клуба ещё не упорхнул? — спросил я, ткнув пальцем в небо.
- А зачем? — искренне удивилась красотка. — Никому такое даже не приходило в голову.
- Хорошо, я попробую помахать крылышками, — нехотя согласился я, — но только один раз. Ну, не любитель я постоянных отношений.
Я, конечно же, всё ещё помнил о том, что очень скоро мне предстоит возвращаться в расположение своей части.
- Замечательно! — девица так обрадовалась, что мне показалось — она сейчас вскочит с ногами на табуретку, хлопая в ладошки, но она лишь указала мне длинным крашенным ногтем на боковую дверь. — А сейчас я рекомендую посетить мой бар, где тебя накормят отменным обедом, который восстановит все твои силы и эмоции, крайне необходимые для полёта. Также ты сможешь там пообщаться с другими посетителями бара — почётными членами.
В баре негромко играла приятная музыка. И хоть над головой и было открытое небо, затемнённые лампы на стенах создавали сумрачную атмосферу. За столиками восседали редкие посетители, почти недвижимо, вяло пережёвывая какие-то серые салаты и лениво потягивая коктейли. Как я ни вглядывался, так и не смог разглядеть на их спинах, под тонкими пиджачками и рубашечками, даже намёка на какие-либо крылья. Особого счастья на их лицах я тоже пока не смог определить, даже, несмотря на то, что все они постоянно улыбались, но как-то одинаково тупо. Пока я удивлялся, робот-официант притащил для меня глубокую тарелку, до краёв наполненную таким же серо-склизким салатом. Морщась от отвращения, я попробовал ложечку и… мне понравилось. И вот так, ложка за ложкой, я одолел больше половины порции, когда ко мне за столик подсел худощавый тип с бесцветными глазами. Он был настолько костляв и бледен, что мне казалось странным, как в его теле ещё теплятся остатки жизни. Но на губах этого типа рисовалась идиотская ухмылочка, точно такая же, как и у всех посетителей.
- Доброго денёчка, – немощно прохрипел он, потягивая коктейль.
- Что за хрен? – приветливо возмутился я. – Кто ты или что ты?
- Если ты друг, называй меня Роки, – ответил он, – когда-то я сочинял эти… стихи… кхе-хе…
Роки…, стихи…, что-то было знакомое в нём, очень и очень давно знакомое. И вдруг в моей памяти всплыла жизнерадостная физиономия одного из лучших писателей и поэтов-сатириков.
- Роки? А не Рок Норабноф ли? – поразился я.
- Когда меня вроде бы так называли, – продолжал тупо улыбаться тип, сидящий напротив меня, – но зато теперь я умею летать.
«Да не может быть! – думал я. – Он другим был. Да, он пропал более двух лет назад, но что это такое? Из него тут кровь пили что ли?»
- Ты ж мой любимый поэт, – прошептал я, активно дожёвывая салат, – это едкая сатира вперемешку с ярким романтизмом – твои стихи всегда были самыми красивыми. Но я слышал, что ты пропал без вести.
- Гы-гы, – усмехнулся Роки, – сюда вот я пропал… летать…
- Ну, прочитай стишок, – взмолился я, – а лучше, сочини экспромтом, ты ж всегда затыкал глотки злобным критикам своими экспромтами.
Минут десять поэт просто сидел, молча уставившись в небо над головой. Потом он что-то почеркал на салфетке и, в конце концов, заявил:
- Не знаю… не получается… никак. А старые… не помню… совсем.
Я был поражён. Как?! Чтобы Норабноф и не смог сочинить ни строчки, чтобы он не помнил собственных творений, любое из которых даже слабоумный маразматик заучит слёту — это что-то такое должны были сделать с поэтом, чего даже вообразить невозможно. И тогда я решил задать ему самый сокровенный вопрос, который созрел у меня в мозгу ещё в тот момент, как только я узнал, что Роки жив:
- А когда же Вы собираетесь возвратиться или хотя бы посетить родную планету? Ведь должны же убедиться Ваши поклонники в том, что Вы нашлись. Вы должны вернуть надежду в их...
- Не получится, — осторожно перебил меня Норабноф, — даже если захочу вернуться... не на что и некуда... я продал всё, что было у меня, включая своё имя... чтобы добраться сюда... летать.
- Как же так? — удивлённо воскликнул я. — Ведь членство в этом клубе бесплатно?
- Да, — усмехнулся Рок, — всё бесплатно... кроме дороги досюда...
И тут я всё понял. Не зря клуб разместили на Брюхе, недоразвитой планетке, максимально удалённой от цивилизованного мира. Если и была проложена транспортная линия к ней, то, скорее всего — одна-единственная и оттого безумно дорогая. Стало быть, клуб как-то связан с транспортниками. Меня же радовало лишь то, что мы-то, миротворческие вояки, летаем повсюду за счёт нашей зубастой Земли.
Я уже хотел предложить Норабнофу помощь нашей части, мечтая выкрасть его и поселить в казармах, пока он не восстановит хотя бы часть своей памяти. Но поэт вдруг вскочил со своего места, как ошпаренный, не забывая при этом сохранять тупо-улыбчивое выражение физиономии.
- Извините... — бормотал он, — вынужден откланяться... мне пора и пока.
Но сам он после этого переместился за соседний столик к подобному идиоту-собеседнику, с которым принялся очень размеренно беседовать о том, «какое же счастье — летать».
Я ничего не понял из поведения Норабнофа, но стащил его салфетку и прочёл то, что он пытался начеркать:
«...В свою твою руку я возьму
По лунному лучу пойду
Её я за собой возьму...»
«Мда, — подумал я, — а талант не убьёшь. Ты пишешь так же красиво, как и раньше, поэт Рок!»
И тут за моей спиной проявилась хозяйка клуба и хищно сверкнула белозубой улыбкой:
- Пора летать!
Я мучительно пытался вспомнить, пока следовал за ней, где же я мог ранее видеть эту перекрашенную личность. Ведь где-то я её определённо видел. В моей памяти всплыл ненароком просмотренный ещё в земной казарме выпуск светских новостей. Эта выпендрёжная стерва таким же наглым образом скалилась с экрана, напыщенно комментируя целесообразность каких-то новомодных транспортных налогов. Точно! Это же была одна из многочисленных жён министра галактического транспорта, вот кто она такая.
И я уже открыл было рот для того, чтобы закричать ей в лицо слова всей горькой правды, которую я думал о ней, как вдруг заметил резко выросших передо мной роботов обслуживающего персонала. Они заботливо схватили меня под ручки и без всяких бесед запихнули в какую-то комнатёнку.
Комнатка представляла сбой вертикально поставленную трубу, диаметром всего метра в два. Только где-то очень высоко над головой она была свободно открыта круглым отверстием, глядящим в небо. Дверь же, в которую меня впихнули сюда, была крепко заперта засовом, накинутым с дугой стороны. Вместо пола внизу чернела твёрдая засохшая почва.
«Что за карцер такой? — испуганно подумал я. — А где же полёт? Мне вроде бы никакие крылья не пришивали, неужели это такой, слишком уж неприкрытый, развод?»
Конечно же, я понял, что меня сейчас начнут уничтожать каким-то ухищрённым способом, и принялся ждать смертельную угрозу сверху, полагая, что её запустят прямиком в «небесное отверстие».
Но сюрприз явился совсем с другой стороны. Внезапно почва под ногами активно зашевелилась, и когда она уже бурлила земляными волнами, я с ужасом заметил, как оттуда выскакивают многочисленные тёмные шарики. Эти шарики лопались у моих ног, высвобождая сотни маленьких зеленоватых мушек, которые явно собирались меня атаковать. Истерический вопль рвался из меня, когда мухи спешно ползли по ногам, собираясь жужжащей колонией на спине. Я беспомощно махал руками и уже безмолвно пытался орать и рыдать, как почувствовал, что сзади на мне образовался ковёр из насекомых, и я был не в силах был стряхнуть с себя. Но, конечно же, самое худшее было впереди.
Вскоре наступил такой миг, когда мухи как будто бы догадались о том, что пора втыкать в мою спину свои мерзкие жала или что-то там ещё, что они привыкли втыкать. Но почему-то боли я не чувствовал, просто ощущал, как что-то тонкое и острое жадно вонзается в мою плоть, но не останавливается, а, напротив, стремительно проникает всё глубже и дальше. Боль пришла позднее и почему-то вовсе не в том месте, где копошились мушата. Мой мозг, мой разум, мою память как будто бы оплели горячие невесомые нити, всё крепче и крепче затягиваясь вокруг моего сознания. Случайные фрагменты воспоминаний, полученной когда-либо информации или знаний вспыхивали слишком ярко в мозгу и тут же разрушались вдребезги, уже навсегда, безвозвратно. Я находился в полуобморочном состоянии, не мог пошевелить ни одной конечностью, как вдруг мушиная масса на спине потянула меня куда-то вверх. Что-то шевелилось и трепыхалось там, позади меня, но я подсознательно понимал, что это стараются сотни маленьких крылышек. Почему-то мне уже казалось, что именно я руковожу их взмахами.
Ноги оторвались от земли. Крайне тяжко и мучительно я поднялся сантиметров на десять, зависая в воздухе. Но я чувствовал, каким бешеным потоком утекают из меня силы, как с удвоенной скоростью лопаются шарики моего разума при этом. И в тот самый миг, когда стало понятно, что от меня уже не остаётся ничего, я рухнул на землю неподвижной куклой, без чувств и без сознания, но каким-то образом успел заметить, как опадают с поверхности спины скрюченные тельца омертвевших мух.
Очнулся я оттого, что почувствовал, как брызжет на лицо тёплая и вонючая жидкость и что-то жёсткое охаживает по щекам. Пришлось открыть глаза. Я находился в приёмной, а надо мной возвышался робот обслуживающего персонала и брызгал машинным маслом, попутно раздавая пощёчины одним из манипуляторов. Заметив проблески сознания, робот просигнализировав: «Очнулся!» и тут же отполз от меня.
Неподалёку маячила всё та же красотка с уже порядочно надоевшей мне издевательской улыбкой.
- Поздравляю тебя с первым полётом! — торжественно завизжала она, и мне очень захотелось её ударить. Клянусь, был бы у меня хоть малый остаток сил, я сделал бы это, но этого я промычал:
- Шо за хре...
- Ого! — она деланно взмахнула ручками. — Тебя интересуют подробности? Это были наши маленькие помощнички — брюханские крылатики, прожорливые, но крайне неживучие паразитики. Дарят тебе свою единственную способность — махать крылышками в обмен на жалкие кусочки твоего аппетитного разума. Но переедают, бедняжки, очень быстро дохнут. А так, чем тебе не исполнение желаний?!
- М-м-м, — я не мог произнести ни слова, но от возмущения трясся мелкой дрожью.
- Роботы! — позвала девица. — А ну-ка восстановите-ка его!
Меня восстановили. Принесли всё тот же вкуснейший серый салат, насильно впихнули в рот первые две ложки, остальное я смог проглотить сам. Через несколько минут я уже сидел напротив девицы и недоумевал, поражаясь её наглости.
- Это ты называешь полётом? — возмущался я. — Это называется «небо под ногами»?
- А чего-то не так? — пока я подбирал наиболее нецензурные фразы для ответа на этот вопрос, красотка опередила меня. — Что такое небо? По-моему, так это всё воздушное пространство над поверхностью земли. Ведь когда ты любуешься рассветом, как ты охарактеризуешь небо? Правильно, оно начинается от самой линии горизонта, то есть от границы с землёй. Так что, уймись, было небо под твоими ногами. Очень мало неба, не спорю, но всё-таки было.
- Но ты обещала, что у меня отрастут собственные крылья, — я не собирался униматься.
- Тут тоже всё честно, как бы гадко это не казалось, — ответила хозяйка, — крылатки, взаимодействуя с тобой, вживаются в тебя, прямо в частички твоего разума. Эти частички, к сожалению, очень быстро погибают, впрочем, вместе с самими, вживлёнными в них, паразитиками. Здесь кроется малюсенький негативный моментик — погибающие кусочки разума уже не восстановятся, но уверяю, что уже после нескольких полётов это точно перестанет тебя волновать.
- Ты дура что-ли?! — завопил я и с ужасом заметил, как на моих губах созревает тупая улыбочка. — Я начинаю понимать, почему бывшие в прошлом довольно-таки умными люди, которых мне посчастливилось здесь встретить, показались вдруг полнейшими дебилами. Кошмар, здесь жрут человеческие мозги!
Улыбочка не собиралась покидать мою физиономию, и я понял, что выгляжу сейчас до отвращения нелепо.
- Это был их выбор, их желание, — спокойно парировала девица, — да и здесь их никто насильно не держит и не держал. Но, оставаясь в стенах клуба, ты получаешь полноценное право на ежедневные полёты.
Загвоздка была в том, что хозяйка клуба была как бы во всём права. Но мне от этого становилось ещё противнее.
- Но на моё согласие больше не рассчитывай, — меня даже передёрнуло от перспективы дальнейших общений с брюханскими крылатиками, как, впрочем, и с самой хозяйкой, — я ощутил всю полноту чувств, и мне этих взлётов больше не предлагать.
- А куда ж ты денешься, — белозубая улыбка стала похожа на хищный оскал, — сколько ты потратил сбережений для того, чтобы добраться сюда? Наверняка, всё своё состояние, если даже не влез в долги, которые, конечно же, будут прощены без вести пропавшему идиоту. Почему всё состояние? А потому, что надо быть до охренения богатым чуваком, чтобы тебе хватило средств для покупки билетика в один конец, я-то уж знакома с расценками, поверь мне. А почему «без вести»? А потому что полёт в это местечко, хоть и не противоречит законам, но тут же засекречивается спецслужбами, охраняющими права недоразвитых планет. Так что, ты теперь оторван от привычного общества. Неприятно, да? Даже если у тебя остались ещё финансы, из этих мест ты не сможешь до них достучаться. Но я допускаю мысль о том, что ты мог предусмотреть даже такую ситуацию и прихватить безумную часть своего безумного богатства с собой в бумажничке. Что ж, в таком случае тебя никто тут не держит, можешь свободно топать на станцию высадки-посадки, она как раз на другой стороне Брюха. Только, к величайшему сожалению, ближайший транспорт прибудет где-то через полмесяца, да и карету, которая могла бы подбросить твою тушку до станции, тебе подавать никто не будет. Придётся топать пешочком.
- Ты так говоришь, будто бы, погостив здесь, я уже не смогу перемещаться на собственных ногах, – тупо усмехнулся я.
- Нет, почему же, никак не должен ты разучиться топать собственноножно, – улыбалась она в ответ слишком хитро, – но по дорожке не забудь искренне благодарить нас за вкусный и питательный салатик.
- Я так и знал, что с этой жрачкой что-то нечисто, – оскалился я, – признавайся, что за отрава?
- Почему сразу отрава? – обиженно ответила хозяйка. – Пища, как я и говорила, очень здоровая, вкусная и питательная. Только натуральные белки, жиры и углеводы, да ещё и местного производства, ну, прямо свежачком с яичных полей брюхоидов.
Я покраснел от возмущения и ярости. Большей подставы невозможно было придумать. Еда, приготовленная из яиц аборигенов – их будущих детёнышей. Это ж надо такое зверство придумать! А ведь брюхоиды крайне чуткие и мстительные твари, они за километр вынюхают пожирателя своего потомства и места живого на нём не оставят.
- А-а-а! – зачем-то завопил я, бросаясь с кулаками на красотку, но, к величайшему удивлению, пролетел сквозь её замерцавшее тело и тут же грохнулся на пол.
- А ты, наверное, подумал, что я такая же дура, как ты и все идиоты, подобные тебе, чтобы присутствовать здесь лично, – захлёбывалась собственным смехом красотка. – Если хочешь знать, моё прекрасное тело сейчас нежится на самом дорогом и приятном курорте Земли, а здесь, уж извини, не более чем хорошенькая проекция меня, дурачок, и не более того. Это только вы, практически лопаясь от гордости за собственные мозги и таланты, способны бредить такой идиотской романтикой. Так нате, получите полноценную дозу этой своей романтики, как раз достаточную для вашего извращённого мышления.
Ух, ты! Я даже неожиданным образом чуть было не зауважал хозяйку клуба, ибо точно так же, если честно, презирал весь этот напыщенный и бестолковый романтизм и всегда мечтал, чтобы его приверженцы когда-нибудь получили по заслугам. Так что, неплох был бы прикол, не затронь он меня лично. Потому-то я просто-напросто ответствовал красотке:
- Спасибо, приятно было познакомиться. Ну, я пойду, пожалуй.
Девица добродушно ткнула крашеным ногтем в сторону входной двери:
- Иди, пожалуйста. Извини, могу выразить только лишь искренние соболезнования и сочувствия, ибо на удачу рассчитывать тебе бесполезно, а вот любезным брюхоидам хочу пожелать приятного аппетита. О двери не беспокойся, роботы повесят засов сразу же после того, как ты покинешь клуб, так что назад возвращаться смысла уже не будет.
Ну, я и ушёл.
Надо сказать, брюхоиды сразу же почуяли меня. Как только я вышел за пределы здания, со всех сторон начали сбегаться их единичные особи, оставшиеся в живых после междоусобных войн. Через минуту, когда я, задыхаясь, удирал от них, все они дружной толпой, включая и двухвостых и трёххвостых, неотступно преследовали меня. Этих единичных особей оказалось очень даже немало, да и бегали они, как оказалось, очень быстро, и дистанция между нами неумолимо сокращалось. Хорошо, что военная часть располагалась вовсе не на другой стороне планеты, подобно транспортной станции, а очень даже недалеко от клуба. Но всё-таки пару тумаков и пинков, кстати, очень больных, свирепые аборигены успели наладить, но, слава Всевышнему, плюнуть не догадались.
Но брюхоиды на этом не успокоились. Они принялись неустанно колошматить наши базы и могли бы их окончательно разрушить, даже если бы мы придумали отбиваться. Генерал не был готов к подобной, неожиданно действенной, кулачной атаке, и потому принял здравое решение поскорее удрать с недоразвитой планеты, а также напрочь отменить все миротворческие порывы со стороны землян. Потому, буквально через несколько минут мы уже воспарили над Брюхом, ощутив некоторые потери в виде нескольких вдребезги разбитых единиц дорогостоящей техники. Впрочем, о своём путешествии я ничего не стал докладывать командованию, да и ему было не до меня. Сообща оно приписало аборигенам вспышку внезапного безумия и всё им простило.
Но напоследок мы послали один газовый зарядик, наугад в сторону планеты. Пускай подышат, хвостастые!
* * *
Вот так, бодро и воодушевлённо, Василиск завершил свой рассказ.
А мрачный тип отвлёкся на минутку от громадной лепёшки помёта птеродактиля, которую очень долго пытался удалить с поверхности плаца своей драной метёлкой, весело уставился на коллегу по уборке произнёс:
- Поздравляю!
После этого он вытащил из-за пазухи старенький рваненький выпуск «Галактического Вестника» и добродушно протянул его Василиску, активно тыча пальцем в заглавную статейку на первой странице.
«ТРАГЕДИЯ В МИРЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ», — гласил заголовок, а далее сообщалось следующее:
«Вчера стало известно об ужаснейшей трагедии, произошедшей с членами популярнейшего в нашей Галактике Развлекательного Клуба «Небо под ногами». Неизвестные террористы пустили газовый снаряд на территорию Клуба. Его члены, которые, задыхаясь, тут же выбежали за его территорию, были незамедлительно съедены заживо местными жителями, на которых, незадолго до этого напал приступ неожиданной агрессии. Ведётся разбирательство, ведь в результате этой трагедии Вселенная потеряла несколько сотен бывших учёных, поэтов и писателей. Хотя, если честно, их имена давно уже пали в забвение — ведь только благодаря трагедии стало известно, что все эти люди не пропали без вести, как считалось ранее а предались неизвестным развлечениям в неком Галактическом Клубе. Хозяйка «Неба под ногами» от комментариев отказалась, ссылаясь на то, что её в тот момент была в другом месте и вообще ни за что не в ответе».
«Ничего себе — засекреченность спецслужбами», — подумал Василиск, а вслух спросил у мрачного солдатика:
- У тебя там за пазухой что, подшивки всех старых газет что ли?
Мрачный тип смущённо улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
И подкатом спойлер об авторстве:
(Приключения Василиска – отважного и бесстрашного солдата Армии Людей)
История, рассказанная им самим.
Яркие лучи трёх Солнц старательно освещали побуревший плац, который, начиная с восхода самого первого Светила, очищали от помёта птеродактилей уставшие рядовые Василиск и ещё какой-то мрачный тип. Птеродактили, размахивая кожистыми крылами, нагло парили над солдатами и ежеминутно гадили на них с высоты полёта. Обессиленные бесполезной работой рядовые минут через пять отошли в тенёк и закурили сигаретки из сушёных кузнечиков – сознание тут же запрыгало, подобно резвым насекомым, разум встрепенулся, а поток свежих сил смыл всю усталость в канализацию житейских отходов.
Мрачный тип что-то неразборчиво промычал, наблюдая за полётом грозных ящеров.
- Знаю, – попытался прочесть его мысли Василиск, – ты подумал сейчас – а чёй-та люди не летают, как эти твари? Так вот, скажу я тебе, не смей даже заикаться о подобной глупости при мне – это всего лишь мечты идиотов. А вот со мной случилась как-то одна вещь…
Мрачный солдатик неожиданно вздрогнул и как-то слишком сильно округлил глаза.
- Хочешь, я поведаю тебе эту историю, — невозмутимо продолжал Василиск.
Солдатик резво схватил свою потрёпанную метёлку и бросился почти вприпрыжку продолжать ненавистную до этого момента работу, но было поздно.
Цепкие слова .Василискиной истории неотступно летели за ним вдогонку.
* * *
В те времена мы активно метались с миротворческими целями от одной недоразвитой планетки к другой. Отовсюду нас прогоняли взашей, но командование не падало духом, с упорством маньяков желая нагадить-таки каким-либо аборигенам, да и нам самим в придачу. Но, куда бы мы не спешили, везде особенно навязчиво пестрела одна реклама. Нет, реклам-то на самом деле было немерено, но эта была навязчивей всех. Она даже умудрилась многочисленным спамом вклиниться в строго засекреченную пересылку нашего руководства, начисто высадив мозги плановых шифровальщиков.
В общем-то, гласила эта реклама следующее:
«ИСПОЛНИТЕ ЗАВЕТНУЮ МЕЧТУ!
ПОЧУВСТВУЙТЕ НЕБО ПОД НОГАМИ!
ОЩУТИТЕ РАДОСТЬ ПОЛЁТА!
СТАНЬТЕ ПТИЦЕЙ – МЫ ПОМОЖЕМ ВАМ ОТРАСТИТЬ САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ КРЫЛЬЯ!
ВЫ СМОЖЕТЕ ВЗЛЕТЕТЬ ТАК ВЫСОКО, НАСОЛЬКО ПОЗВОЛИТ ВАШ РАЗУМ!»
Собственно, летать подобно тупым птицам, я не мечтал никогда, и все подобные мысли считал, как и сейчас считаю, уделом мечтателей и неисправимых романтиков, то есть – полных идиотов.
Но случилось так, что припорхнули мы, для оказания вооружённой поддержки какой-то из сторон грызущегося между собой местного населения, на планету Брюх, которая, как оказалось, и надоедала всем нам вышеизложенной рекламой.
Саму планету заселяли малоразвитый народец карликов-брюхоидов. И вот уже много веков подряд длилась жестокая грызня между брюхоидами трёххвостыми и брюхоидами двухвостыми. Причём, если последние настаивали на удалении одного из хвостов, то первые ратовали за наращение лишнего. И вот из-за этой, извиняюсь, фигни, целые поколения аборигенов Брюха беспощадно вырезали друг друга.
Так вот, когда мы прибыли на планету с целью умиротворения конфликтов любыми методами, оказалось, что наше присутствие пока что необязательно. Брюхоиды просто-напросто перебили друг друга практически до основания, только жалкие единицы выживших особей в страхе попрятались в своих убежищах. По такому случаю противоборствующие стороны объявили временное перемирие до тех пор, пока не нарожают новые армии борцов за собственную правду, то есть — месяца на два-три. Нам же было дано указание разместить базы военных частей на планете и также отдыхать все эти месяцы до момента возобновления конфликта — надо ж нам удовлетворить наши миротворческие желания, в конце концов. Большинство ребят погрузилось в оздоровительную спячку, остальные решили побродить по запретным виртуальным сетям, доступ к которым был возможен только с недоразвитых планет.
Я же, как всегда, решил выпендриться и отправился на прогулку по Брюху. Местного населения я не опасался, ибо, как уже говорилось, все его остатки попрятались по глубоким норкам, а бесконечные поля свеженасаженных кладок будущих мятежников пока что смиренно грелись под ласковыми лучами местного Солнца. Впрочем, брюхоиды и так-то не владели никаким оружием, и их побоища представляли собой уморительные кулачные драки. Правда, имели аборигены очень нехорошую привычку плеваться во все стороны смертельным ядом. Хорошо, что яд этот они не догадывались брать на вооружение, но плевки от этого не становились менее смертельными.
Разнообразием природного великолепия Брюх также не мог обрадовать — повсюду торчали лишь колючие кустарники с безвкусными шариками плодов или простирались грязные поля кладок, по которым гулять было запрещено, да и попросту — невозможно. Наших увлечение брюхоиды явно не понимали, видимо, находя единственную радость в братоубийстве, поэтому из всех развлекательных заведений здесь было только одно — клуб «Небо под ногами», уже доставший меня своей всепроникающей рекламой. Но делать было нечего, и я решился на себе опробовать вероятность птичьего полёта и рискнул посетить это сомнительное местечко. Кстати, самих-то птиц на планете не было вовсе — их давно уже заплевали местные жители, всех напрочь.
Когда я отыскал «Небо под ногами», я был крайне поражён, ибо не ожидал увидеть настолько грандиозное строение на этой планетке. Высотой оно достигало нескольких десятков метров, причём стены были крепко спаены между собой из толстых стальных листов со свинцовым покрытием. Ни одного окна или даже намёка на какое-либо отверстие в этих стенах я не обнаружил, рискнув обойти эту нелепую махину по периметру. Одна-единственная входная дверь была почему-то даже не заперта. Впрочем, изнутри был предусмотрен самый обычный увесистый засов.
Миновав коротенький скучный коридорчик, я оказался в приёмной, увешанной с пола и до потолка пожелтевшими постерами, запечатлевшими всяких там птичек-синичек и прочих пернатых в полёте. Прямо в центре комнаты, на табуреточке, восседала сексуально выкрашенная дама, ослепительно сверкая белозубой улыбкой и ясным взором. Сидела она, закинув ногу на ногу, степень обнажения которых самую чуточку превышала разумные границы приличия. Всё это великолепие, конечно же, затуманивало разум, но я успел удивиться тому, что никакого столика, шкафчика, полочки или сейфика в приёмной не было. Ведь, вероятно, мне придётся подписываться документ, в котором я продам тело с потрохами и душу этому клубу. Где ж его подписывать, у неё на коленках, что ли? «Я был бы не против», – мысленно мурлыкнул и тут же отказался от своего мурчания.
- Я счастлива приветствовать тебя, мой гость, – томно простонала красотка, – я очень надеюсь, что наше знакомство приобретёт более постоянный характер, и ты станешь членом моего клуба.
Я почему-то очень смутился, но постарался отшутиться:
- Да я с тобой бы лучше без клуба познакомился… с постоянным характером.
- Я могу воплотить в реальность твою сокровенную мечту о полёте, – продолжала заманивать меня девица, – вместе с нами – самые известные философы, самые талантливые писатели, самые романтичные поэты…
- Вынужден разочаровать тебя, красотка. Известностью и талантами я совсем не богат, – ответил я и, подумав, добавил, – как и наличностью, впрочем, тоже.
- Попробуй только один раз, – её глаза загорелись жадным светом азарта так, что мне вдруг стало как-то очень не по себе, – почувствуй небо под своими ногами, почувствуй крылья на своей спине, и я уверяю — ты останешься со мной. Но я не буду брать с тебя никакой платы, членство в моём клубе абсолютно свободно!
«Бред какой-то, на чём же ты куш стрижёшь?» — подумал я, а сам спросил:
- И я смогу взлететь так высоко, как позволит мне разум? Вроде бы так сообщала Ваша вездесущая реклама.
- Истинно так, — улыбалась девица.
Я задал свой вопрос потому что давно уже заметил то, что несмотря на мощнейшие стены, сооружение клуба совсем не имело в своей архитектуре никакого намёка на крышу. Именно так, над головами плыли самые обычные облака и светило солнышко.
- А никто из членов клуба ещё не упорхнул? — спросил я, ткнув пальцем в небо.
- А зачем? — искренне удивилась красотка. — Никому такое даже не приходило в голову.
- Хорошо, я попробую помахать крылышками, — нехотя согласился я, — но только один раз. Ну, не любитель я постоянных отношений.
Я, конечно же, всё ещё помнил о том, что очень скоро мне предстоит возвращаться в расположение своей части.
- Замечательно! — девица так обрадовалась, что мне показалось — она сейчас вскочит с ногами на табуретку, хлопая в ладошки, но она лишь указала мне длинным крашенным ногтем на боковую дверь. — А сейчас я рекомендую посетить мой бар, где тебя накормят отменным обедом, который восстановит все твои силы и эмоции, крайне необходимые для полёта. Также ты сможешь там пообщаться с другими посетителями бара — почётными членами.
В баре негромко играла приятная музыка. И хоть над головой и было открытое небо, затемнённые лампы на стенах создавали сумрачную атмосферу. За столиками восседали редкие посетители, почти недвижимо, вяло пережёвывая какие-то серые салаты и лениво потягивая коктейли. Как я ни вглядывался, так и не смог разглядеть на их спинах, под тонкими пиджачками и рубашечками, даже намёка на какие-либо крылья. Особого счастья на их лицах я тоже пока не смог определить, даже, несмотря на то, что все они постоянно улыбались, но как-то одинаково тупо. Пока я удивлялся, робот-официант притащил для меня глубокую тарелку, до краёв наполненную таким же серо-склизким салатом. Морщась от отвращения, я попробовал ложечку и… мне понравилось. И вот так, ложка за ложкой, я одолел больше половины порции, когда ко мне за столик подсел худощавый тип с бесцветными глазами. Он был настолько костляв и бледен, что мне казалось странным, как в его теле ещё теплятся остатки жизни. Но на губах этого типа рисовалась идиотская ухмылочка, точно такая же, как и у всех посетителей.
- Доброго денёчка, – немощно прохрипел он, потягивая коктейль.
- Что за хрен? – приветливо возмутился я. – Кто ты или что ты?
- Если ты друг, называй меня Роки, – ответил он, – когда-то я сочинял эти… стихи… кхе-хе…
Роки…, стихи…, что-то было знакомое в нём, очень и очень давно знакомое. И вдруг в моей памяти всплыла жизнерадостная физиономия одного из лучших писателей и поэтов-сатириков.
- Роки? А не Рок Норабноф ли? – поразился я.
- Когда меня вроде бы так называли, – продолжал тупо улыбаться тип, сидящий напротив меня, – но зато теперь я умею летать.
«Да не может быть! – думал я. – Он другим был. Да, он пропал более двух лет назад, но что это такое? Из него тут кровь пили что ли?»
- Ты ж мой любимый поэт, – прошептал я, активно дожёвывая салат, – это едкая сатира вперемешку с ярким романтизмом – твои стихи всегда были самыми красивыми. Но я слышал, что ты пропал без вести.
- Гы-гы, – усмехнулся Роки, – сюда вот я пропал… летать…
- Ну, прочитай стишок, – взмолился я, – а лучше, сочини экспромтом, ты ж всегда затыкал глотки злобным критикам своими экспромтами.
Минут десять поэт просто сидел, молча уставившись в небо над головой. Потом он что-то почеркал на салфетке и, в конце концов, заявил:
- Не знаю… не получается… никак. А старые… не помню… совсем.
Я был поражён. Как?! Чтобы Норабноф и не смог сочинить ни строчки, чтобы он не помнил собственных творений, любое из которых даже слабоумный маразматик заучит слёту — это что-то такое должны были сделать с поэтом, чего даже вообразить невозможно. И тогда я решил задать ему самый сокровенный вопрос, который созрел у меня в мозгу ещё в тот момент, как только я узнал, что Роки жив:
- А когда же Вы собираетесь возвратиться или хотя бы посетить родную планету? Ведь должны же убедиться Ваши поклонники в том, что Вы нашлись. Вы должны вернуть надежду в их...
- Не получится, — осторожно перебил меня Норабноф, — даже если захочу вернуться... не на что и некуда... я продал всё, что было у меня, включая своё имя... чтобы добраться сюда... летать.
- Как же так? — удивлённо воскликнул я. — Ведь членство в этом клубе бесплатно?
- Да, — усмехнулся Рок, — всё бесплатно... кроме дороги досюда...
И тут я всё понял. Не зря клуб разместили на Брюхе, недоразвитой планетке, максимально удалённой от цивилизованного мира. Если и была проложена транспортная линия к ней, то, скорее всего — одна-единственная и оттого безумно дорогая. Стало быть, клуб как-то связан с транспортниками. Меня же радовало лишь то, что мы-то, миротворческие вояки, летаем повсюду за счёт нашей зубастой Земли.
Я уже хотел предложить Норабнофу помощь нашей части, мечтая выкрасть его и поселить в казармах, пока он не восстановит хотя бы часть своей памяти. Но поэт вдруг вскочил со своего места, как ошпаренный, не забывая при этом сохранять тупо-улыбчивое выражение физиономии.
- Извините... — бормотал он, — вынужден откланяться... мне пора и пока.
Но сам он после этого переместился за соседний столик к подобному идиоту-собеседнику, с которым принялся очень размеренно беседовать о том, «какое же счастье — летать».
Я ничего не понял из поведения Норабнофа, но стащил его салфетку и прочёл то, что он пытался начеркать:
«...В свою твою руку я возьму
По лунному лучу пойду
Её я за собой возьму...»
«Мда, — подумал я, — а талант не убьёшь. Ты пишешь так же красиво, как и раньше, поэт Рок!»
И тут за моей спиной проявилась хозяйка клуба и хищно сверкнула белозубой улыбкой:
- Пора летать!
Я мучительно пытался вспомнить, пока следовал за ней, где же я мог ранее видеть эту перекрашенную личность. Ведь где-то я её определённо видел. В моей памяти всплыл ненароком просмотренный ещё в земной казарме выпуск светских новостей. Эта выпендрёжная стерва таким же наглым образом скалилась с экрана, напыщенно комментируя целесообразность каких-то новомодных транспортных налогов. Точно! Это же была одна из многочисленных жён министра галактического транспорта, вот кто она такая.
И я уже открыл было рот для того, чтобы закричать ей в лицо слова всей горькой правды, которую я думал о ней, как вдруг заметил резко выросших передо мной роботов обслуживающего персонала. Они заботливо схватили меня под ручки и без всяких бесед запихнули в какую-то комнатёнку.
Комнатка представляла сбой вертикально поставленную трубу, диаметром всего метра в два. Только где-то очень высоко над головой она была свободно открыта круглым отверстием, глядящим в небо. Дверь же, в которую меня впихнули сюда, была крепко заперта засовом, накинутым с дугой стороны. Вместо пола внизу чернела твёрдая засохшая почва.
«Что за карцер такой? — испуганно подумал я. — А где же полёт? Мне вроде бы никакие крылья не пришивали, неужели это такой, слишком уж неприкрытый, развод?»
Конечно же, я понял, что меня сейчас начнут уничтожать каким-то ухищрённым способом, и принялся ждать смертельную угрозу сверху, полагая, что её запустят прямиком в «небесное отверстие».
Но сюрприз явился совсем с другой стороны. Внезапно почва под ногами активно зашевелилась, и когда она уже бурлила земляными волнами, я с ужасом заметил, как оттуда выскакивают многочисленные тёмные шарики. Эти шарики лопались у моих ног, высвобождая сотни маленьких зеленоватых мушек, которые явно собирались меня атаковать. Истерический вопль рвался из меня, когда мухи спешно ползли по ногам, собираясь жужжащей колонией на спине. Я беспомощно махал руками и уже безмолвно пытался орать и рыдать, как почувствовал, что сзади на мне образовался ковёр из насекомых, и я был не в силах был стряхнуть с себя. Но, конечно же, самое худшее было впереди.
Вскоре наступил такой миг, когда мухи как будто бы догадались о том, что пора втыкать в мою спину свои мерзкие жала или что-то там ещё, что они привыкли втыкать. Но почему-то боли я не чувствовал, просто ощущал, как что-то тонкое и острое жадно вонзается в мою плоть, но не останавливается, а, напротив, стремительно проникает всё глубже и дальше. Боль пришла позднее и почему-то вовсе не в том месте, где копошились мушата. Мой мозг, мой разум, мою память как будто бы оплели горячие невесомые нити, всё крепче и крепче затягиваясь вокруг моего сознания. Случайные фрагменты воспоминаний, полученной когда-либо информации или знаний вспыхивали слишком ярко в мозгу и тут же разрушались вдребезги, уже навсегда, безвозвратно. Я находился в полуобморочном состоянии, не мог пошевелить ни одной конечностью, как вдруг мушиная масса на спине потянула меня куда-то вверх. Что-то шевелилось и трепыхалось там, позади меня, но я подсознательно понимал, что это стараются сотни маленьких крылышек. Почему-то мне уже казалось, что именно я руковожу их взмахами.
Ноги оторвались от земли. Крайне тяжко и мучительно я поднялся сантиметров на десять, зависая в воздухе. Но я чувствовал, каким бешеным потоком утекают из меня силы, как с удвоенной скоростью лопаются шарики моего разума при этом. И в тот самый миг, когда стало понятно, что от меня уже не остаётся ничего, я рухнул на землю неподвижной куклой, без чувств и без сознания, но каким-то образом успел заметить, как опадают с поверхности спины скрюченные тельца омертвевших мух.
Очнулся я оттого, что почувствовал, как брызжет на лицо тёплая и вонючая жидкость и что-то жёсткое охаживает по щекам. Пришлось открыть глаза. Я находился в приёмной, а надо мной возвышался робот обслуживающего персонала и брызгал машинным маслом, попутно раздавая пощёчины одним из манипуляторов. Заметив проблески сознания, робот просигнализировав: «Очнулся!» и тут же отполз от меня.
Неподалёку маячила всё та же красотка с уже порядочно надоевшей мне издевательской улыбкой.
- Поздравляю тебя с первым полётом! — торжественно завизжала она, и мне очень захотелось её ударить. Клянусь, был бы у меня хоть малый остаток сил, я сделал бы это, но этого я промычал:
- Шо за хре...
- Ого! — она деланно взмахнула ручками. — Тебя интересуют подробности? Это были наши маленькие помощнички — брюханские крылатики, прожорливые, но крайне неживучие паразитики. Дарят тебе свою единственную способность — махать крылышками в обмен на жалкие кусочки твоего аппетитного разума. Но переедают, бедняжки, очень быстро дохнут. А так, чем тебе не исполнение желаний?!
- М-м-м, — я не мог произнести ни слова, но от возмущения трясся мелкой дрожью.
- Роботы! — позвала девица. — А ну-ка восстановите-ка его!
Меня восстановили. Принесли всё тот же вкуснейший серый салат, насильно впихнули в рот первые две ложки, остальное я смог проглотить сам. Через несколько минут я уже сидел напротив девицы и недоумевал, поражаясь её наглости.
- Это ты называешь полётом? — возмущался я. — Это называется «небо под ногами»?
- А чего-то не так? — пока я подбирал наиболее нецензурные фразы для ответа на этот вопрос, красотка опередила меня. — Что такое небо? По-моему, так это всё воздушное пространство над поверхностью земли. Ведь когда ты любуешься рассветом, как ты охарактеризуешь небо? Правильно, оно начинается от самой линии горизонта, то есть от границы с землёй. Так что, уймись, было небо под твоими ногами. Очень мало неба, не спорю, но всё-таки было.
- Но ты обещала, что у меня отрастут собственные крылья, — я не собирался униматься.
- Тут тоже всё честно, как бы гадко это не казалось, — ответила хозяйка, — крылатки, взаимодействуя с тобой, вживаются в тебя, прямо в частички твоего разума. Эти частички, к сожалению, очень быстро погибают, впрочем, вместе с самими, вживлёнными в них, паразитиками. Здесь кроется малюсенький негативный моментик — погибающие кусочки разума уже не восстановятся, но уверяю, что уже после нескольких полётов это точно перестанет тебя волновать.
- Ты дура что-ли?! — завопил я и с ужасом заметил, как на моих губах созревает тупая улыбочка. — Я начинаю понимать, почему бывшие в прошлом довольно-таки умными люди, которых мне посчастливилось здесь встретить, показались вдруг полнейшими дебилами. Кошмар, здесь жрут человеческие мозги!
Улыбочка не собиралась покидать мою физиономию, и я понял, что выгляжу сейчас до отвращения нелепо.
- Это был их выбор, их желание, — спокойно парировала девица, — да и здесь их никто насильно не держит и не держал. Но, оставаясь в стенах клуба, ты получаешь полноценное право на ежедневные полёты.
Загвоздка была в том, что хозяйка клуба была как бы во всём права. Но мне от этого становилось ещё противнее.
- Но на моё согласие больше не рассчитывай, — меня даже передёрнуло от перспективы дальнейших общений с брюханскими крылатиками, как, впрочем, и с самой хозяйкой, — я ощутил всю полноту чувств, и мне этих взлётов больше не предлагать.
- А куда ж ты денешься, — белозубая улыбка стала похожа на хищный оскал, — сколько ты потратил сбережений для того, чтобы добраться сюда? Наверняка, всё своё состояние, если даже не влез в долги, которые, конечно же, будут прощены без вести пропавшему идиоту. Почему всё состояние? А потому, что надо быть до охренения богатым чуваком, чтобы тебе хватило средств для покупки билетика в один конец, я-то уж знакома с расценками, поверь мне. А почему «без вести»? А потому что полёт в это местечко, хоть и не противоречит законам, но тут же засекречивается спецслужбами, охраняющими права недоразвитых планет. Так что, ты теперь оторван от привычного общества. Неприятно, да? Даже если у тебя остались ещё финансы, из этих мест ты не сможешь до них достучаться. Но я допускаю мысль о том, что ты мог предусмотреть даже такую ситуацию и прихватить безумную часть своего безумного богатства с собой в бумажничке. Что ж, в таком случае тебя никто тут не держит, можешь свободно топать на станцию высадки-посадки, она как раз на другой стороне Брюха. Только, к величайшему сожалению, ближайший транспорт прибудет где-то через полмесяца, да и карету, которая могла бы подбросить твою тушку до станции, тебе подавать никто не будет. Придётся топать пешочком.
- Ты так говоришь, будто бы, погостив здесь, я уже не смогу перемещаться на собственных ногах, – тупо усмехнулся я.
- Нет, почему же, никак не должен ты разучиться топать собственноножно, – улыбалась она в ответ слишком хитро, – но по дорожке не забудь искренне благодарить нас за вкусный и питательный салатик.
- Я так и знал, что с этой жрачкой что-то нечисто, – оскалился я, – признавайся, что за отрава?
- Почему сразу отрава? – обиженно ответила хозяйка. – Пища, как я и говорила, очень здоровая, вкусная и питательная. Только натуральные белки, жиры и углеводы, да ещё и местного производства, ну, прямо свежачком с яичных полей брюхоидов.
Я покраснел от возмущения и ярости. Большей подставы невозможно было придумать. Еда, приготовленная из яиц аборигенов – их будущих детёнышей. Это ж надо такое зверство придумать! А ведь брюхоиды крайне чуткие и мстительные твари, они за километр вынюхают пожирателя своего потомства и места живого на нём не оставят.
- А-а-а! – зачем-то завопил я, бросаясь с кулаками на красотку, но, к величайшему удивлению, пролетел сквозь её замерцавшее тело и тут же грохнулся на пол.
- А ты, наверное, подумал, что я такая же дура, как ты и все идиоты, подобные тебе, чтобы присутствовать здесь лично, – захлёбывалась собственным смехом красотка. – Если хочешь знать, моё прекрасное тело сейчас нежится на самом дорогом и приятном курорте Земли, а здесь, уж извини, не более чем хорошенькая проекция меня, дурачок, и не более того. Это только вы, практически лопаясь от гордости за собственные мозги и таланты, способны бредить такой идиотской романтикой. Так нате, получите полноценную дозу этой своей романтики, как раз достаточную для вашего извращённого мышления.
Ух, ты! Я даже неожиданным образом чуть было не зауважал хозяйку клуба, ибо точно так же, если честно, презирал весь этот напыщенный и бестолковый романтизм и всегда мечтал, чтобы его приверженцы когда-нибудь получили по заслугам. Так что, неплох был бы прикол, не затронь он меня лично. Потому-то я просто-напросто ответствовал красотке:
- Спасибо, приятно было познакомиться. Ну, я пойду, пожалуй.
Девица добродушно ткнула крашеным ногтем в сторону входной двери:
- Иди, пожалуйста. Извини, могу выразить только лишь искренние соболезнования и сочувствия, ибо на удачу рассчитывать тебе бесполезно, а вот любезным брюхоидам хочу пожелать приятного аппетита. О двери не беспокойся, роботы повесят засов сразу же после того, как ты покинешь клуб, так что назад возвращаться смысла уже не будет.
Ну, я и ушёл.
Надо сказать, брюхоиды сразу же почуяли меня. Как только я вышел за пределы здания, со всех сторон начали сбегаться их единичные особи, оставшиеся в живых после междоусобных войн. Через минуту, когда я, задыхаясь, удирал от них, все они дружной толпой, включая и двухвостых и трёххвостых, неотступно преследовали меня. Этих единичных особей оказалось очень даже немало, да и бегали они, как оказалось, очень быстро, и дистанция между нами неумолимо сокращалось. Хорошо, что военная часть располагалась вовсе не на другой стороне планеты, подобно транспортной станции, а очень даже недалеко от клуба. Но всё-таки пару тумаков и пинков, кстати, очень больных, свирепые аборигены успели наладить, но, слава Всевышнему, плюнуть не догадались.
Но брюхоиды на этом не успокоились. Они принялись неустанно колошматить наши базы и могли бы их окончательно разрушить, даже если бы мы придумали отбиваться. Генерал не был готов к подобной, неожиданно действенной, кулачной атаке, и потому принял здравое решение поскорее удрать с недоразвитой планеты, а также напрочь отменить все миротворческие порывы со стороны землян. Потому, буквально через несколько минут мы уже воспарили над Брюхом, ощутив некоторые потери в виде нескольких вдребезги разбитых единиц дорогостоящей техники. Впрочем, о своём путешествии я ничего не стал докладывать командованию, да и ему было не до меня. Сообща оно приписало аборигенам вспышку внезапного безумия и всё им простило.
Но напоследок мы послали один газовый зарядик, наугад в сторону планеты. Пускай подышат, хвостастые!
* * *
Вот так, бодро и воодушевлённо, Василиск завершил свой рассказ.
А мрачный тип отвлёкся на минутку от громадной лепёшки помёта птеродактиля, которую очень долго пытался удалить с поверхности плаца своей драной метёлкой, весело уставился на коллегу по уборке произнёс:
- Поздравляю!
После этого он вытащил из-за пазухи старенький рваненький выпуск «Галактического Вестника» и добродушно протянул его Василиску, активно тыча пальцем в заглавную статейку на первой странице.
«ТРАГЕДИЯ В МИРЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ», — гласил заголовок, а далее сообщалось следующее:
«Вчера стало известно об ужаснейшей трагедии, произошедшей с членами популярнейшего в нашей Галактике Развлекательного Клуба «Небо под ногами». Неизвестные террористы пустили газовый снаряд на территорию Клуба. Его члены, которые, задыхаясь, тут же выбежали за его территорию, были незамедлительно съедены заживо местными жителями, на которых, незадолго до этого напал приступ неожиданной агрессии. Ведётся разбирательство, ведь в результате этой трагедии Вселенная потеряла несколько сотен бывших учёных, поэтов и писателей. Хотя, если честно, их имена давно уже пали в забвение — ведь только благодаря трагедии стало известно, что все эти люди не пропали без вести, как считалось ранее а предались неизвестным развлечениям в неком Галактическом Клубе. Хозяйка «Неба под ногами» от комментариев отказалась, ссылаясь на то, что её в тот момент была в другом месте и вообще ни за что не в ответе».
«Ничего себе — засекреченность спецслужбами», — подумал Василиск, а вслух спросил у мрачного солдатика:
- У тебя там за пазухой что, подшивки всех старых газет что ли?
Мрачный тип смущённо улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
И подкатом спойлер об авторстве:
Скрытый текст
Сообщение отредактировал Автор №12: 21:42:55 - 15.04.2013
#394
Учебная Тревога
-
- Завсегдатай
-
- 3 474 сообщений
Пионер с шилом в жопе.)
Отправлено 21:53:42 - 15.04.2013
Неоднозначные впечатления...
#395
Вредина
-
- Завсегдатай
-
- 584 сообщений
Спец
Отправлено 16:55:27 - 16.04.2013
Она даже умудрилась многочисленным спамом вклиниться в строго засекреченную пересылку нашего руководства,
переписку, всеж, не?
Но случилось так, что припорхнули мы, для оказания вооружённой поддержки какой-то из сторон грызущегося между собой местного населения,
не знаю я такой формы глагола "порхать"
а бесконечные поля свеженасаженных кладок будущих мятежников пока что смиренно грелись под ласковыми лучами местного Солнца.
"смирно", наверное, в значении "тихо ", или "смиренно", т.е. проявляя смирение, кротость, покорность?
Прямо в центре комнаты, на табуреточке, восседала сексуально выкрашенная дама,
ну автор же!!!!!! ну убиваешь просто!
Также ты сможешь там пообщаться с другими посетителями бара — почётными членами.
с почетных членов неистово и неприлично хихикала)
«...В свою твою руку я возьму
По лунному лучу пойду
Её я за собой возьму...»
«Мда, — подумал я, — а талант не убьёшь. Ты пишешь так же красиво, как и раньше, поэт Рок!»
автор, ты пошутил? ну неужто не мог стишоГ получше вставить какой-нить? нет своего, ну позаимствовал бы у кого-нить, потом бы ссылку на автора сделал, ну(
Я мучительно пытался вспомнить, пока следовал за ней, где же я мог ранее видеть эту перекрашенную личность.
что автор имел ввиду? она что, стена, и ее успели перекрасить из одного цвета в другой? или автор хотел сказать, что женщина слишком сильно накрашена? если на, тогда правильнее было бы "размалеванную" или вульгарно накрашенную, но не то, что он написал.
И я уже открыл было рот для того, чтобы закричать ей в лицо слова всей горькой правды, которую я думал о ней,
мдээээээ.... ну автор же!!! ты сам перечитываешь за собой, ну корявая же фраза!
а здесь, уж извини, не более чем хорошенькая проекция меня, дурачок, и не более того.
повторяешься, автор
Ух, ты! Я даже неожиданным образом чуть было не зауважал хозяйку клуба, ибо точно так же, если честно, презирал весь этот напыщенный и бестолковый романтизм и всегда мечтал, чтобы его приверженцы когда-нибудь получили по заслугам.
как-то автор запутался. или у ЛГ есть любимый поэт, которого он уважает, и чьи стихи ценит и за романтизм тоже, как было ранее сказано в тексте, или он совершеннейший прагматик и циник, и у такого не может быть любимого поэта, разве нет?
---------------------------
дочитала.
перлов немерено.
что касается сюжета, то не поняла я, в чем "гешефт" хозяйки клуба?
кто такой собеседник рассказчика, чего он бегал от него? и вообще, в чем его роль?
понравилась идея про паразитов, дающих крылья, но это, пожалуй, и все...
#397
Вредина
-
- Завсегдатай
-
- 584 сообщений
Спец
Отправлено 17:16:20 - 16.04.2013
нет у него имени, он "мрачный тип". это намек на местного пользователя "Мрачный Ромка"? если и так, то понятнее мне не стало, может я туплю? или чего-то не знаю?Вредина, попробуй прочитать имя собеседника ГГ более пристально. Думаю, что тогда часть твоих вопросов получит ответы )))))
#398
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 17:23:17 - 16.04.2013
Ромка в своем репертуаре. Не в лучшем из, приходится признать.
#399
Редрак
-
- Императоры Иллюзий
-
- 6 436 сообщений
Да, да - Шухарт!
Отправлено 17:30:35 - 16.04.2013
Вредина, ты наверно имела в виду мрачного солдатика, который не захотел слушать Василиска, да? Я то подумала про поэта, с которым ГГ беседовал в баре. Ну да ладно, недопоняла я однако. Просто Василиск - это герой уже не первого рассказа и потому авторство не вызывает сомнений у многих. Ну вот Зириус уже сказал о том, кто это. Но действительно сложно понять действия и мотивы персонажей, которые встречаются с этим самым Василиском, если не читал до того другие истории с его участием. Я вчера в чате например говорила о том, что он напоминает мне Билла Героя Галактики ))))))
#400
Вредина
-
- Завсегдатай
-
- 584 сообщений
Спец
Отправлено 17:37:04 - 16.04.2013
аааааааа, вона чо.
ну этого я знать не могла.
что касается поэта, то там как раз все ясно, а вот какую выгоду имела руководительница этого клуба, я так и не поняла. подожду ответа от автора
ну этого я знать не могла.
что касается поэта, то там как раз все ясно, а вот какую выгоду имела руководительница этого клуба, я так и не поняла. подожду ответа от автора
Темы с аналогичным тегами Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд
Наше творчество →
Станция Ключников →
Бардак На СтолеАвтор AndreySk, 23:43:52 - 21.04.2017  Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд
|
|
|
Количество пользователей, читающих эту тему: 0
0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых пользователей
