IPB Style© Fisana

Перейти к содержимому


Зелёная Тетрадь.

Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 515

#141 Забава

Забава

    Повелительница сновидений

  • Завсегдатай
  • PipPipPipPipPipPipPipPip
  • 4 384 сообщений

Отправлено 15:50:50 - 31.01.2012

Мрачный Ромка, интересный рассказ, оригинальная задумка:) Порадовал - порадовал! Конечно технически не совсем хорошо написано, много повторов слов. Сначала слишком много солнца, потом дня рождения, а потом уродливого и мерзкого :) Надо хорошенько вычитывать текст!
Еще вот этот момент бросился в глаза:
затем начал шарить по полкам, сливая уксус из разных ёмкостей в один грязный стакан - не иначе как все эти емкости были размером с наперсток :) И вобще почему именно уксус и лук? Как-то не выстрелило.

Вобще, думаю, что из этого рассказа можно сделать конфетку - отдай его кому-нибудь на вычитку
  • 0

#142 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 22:28:09 - 31.01.2012

Забава, спасибо за оценку!
Не совсем точно сказал "сливал" - он уксус не сосуды не опорожнял, а делал так: то из одного плеснёт в стакан, то из другого.
А лук и уксус - такие вот мерзкие вкусы у мерзого карлика.
Отдавать кому-то на читку - незнакомое для меня меня занятие. Я просто не знаю - кому и как это отдавать))) :ph34r:

#143 pas

pas

    Дежурный стрелочник

  • Путники
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 3 711 сообщений

Отправлено 09:07:53 - 01.02.2012

Ромка, я не говорю, что "возлежать" грамматическая ошибка, скорее стилистическое. Обычно это слово применяется или для подчеркивания высокопарности действия. Не просто лежала, а возлежала. "многие с востока и запада приидут и возлягут с Авраамом и Исааком, и Иаковом в царствии небесном", или для обозначения интимного действа "ангелы возлегли с дочерями земными". Как то так.
«Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё.» - мне показалось, что будет лучше или «Немногим позже они нашли лавку и зашли внутрь неё.», или «Немногим позже они нашли лавку и сейчас уже находились внутри неё.»
«произойти очень скоро и бесповоротно» - происходит событие, а бесповоротными (окончательными) могут быть только его последствия, а не оно само
  • 0

#144 Забава

Забава

    Повелительница сновидений

  • Завсегдатай
  • PipPipPipPipPipPipPipPip
  • 4 384 сообщений

Отправлено 11:54:47 - 01.02.2012

Мрачный Ромка, у на есть такая хорошая тема : Критика, как только закончится конкурс, можешь воспользоваться этой ссылкой :)
  • 0

#145 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 13:39:19 - 01.02.2012

Пас, если честно, тоя первый раз слышу слово "возлежать" в подобной интерпретации)))
Насчёт остальных погрешностей Вы, несомненно, правы.
Благодарю Вас!)))

PS Забава, правда, очень интересно будет воспользоваться критикой)))

#146 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 01:41:45 - 13.03.2012

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СЧАСТЛИВОГО ЧЕЛОВЕКА


1



Солнце светило сегодня особенно жарко. Деревья, бушуя своей зеленью, тоже, казалось, изнывали от этого невыносимого зноя. Они своими тёмными стволами составляли крепкий природный замок на берегу тихой и неглубокой речки. В тени этих гигантов зелёная сочная трава плела живые ковры, на которых часто можно было заметить то зайца какого-нибудь, то ужа, а то и вовсе какую незнакомую живность.
На этой сочной и свежей траве я сейчас и валялся. Боже, как приятно было сейчас просто лежать, ни о чём не думая, и смотреть в чистое голубое небо. Иногда по нему проплывали лёгкие перистые облака и, когда они загораживали Солнце, его свет пробивался сквозь них, слабовато распуская веер тускловатых нежарких лучей.
Я лежал на траве, и сам себе удивлялся – какая неведомая сила вдруг заставила меня сюда прибыть. Удивлялся и радовался…
Пыльная тропинка к деревне не заросла, хотя была на грани этого. Высокие стебли репья и чертополоха грозно изгибались над ней, и ноги прохожих, безусловно, путались во всей этой растительной каше. Ближе к жилым домикам начинались гигантские заросли крапивы, после перехода через которые, человек должен был бы чувствовать себя готовым ко всем болезненным процедурам в жизни. Я ловко пробежал через крапиву и оказался на холме. Под ногами простирался небольшой посёлок. Десятка два домиков с просторными огородами, речка, спускавшаяся и к деревне, и всё это выглядело так уютно и мило, что я, серьезный городской житель, чуть не разревелся от нахлынувших беспощадным ураганом воспоминаний. Но, с усилием подавив поток умильных слёз, я широкими шагами стал спускаться вниз по холму.
Притормозив около самого берега речки, я увидел тощего мальчика, который отважно прыгал в мутную воду и, затем, выбираясь на берег, опять упрямо бежал обратно.
- Эй, парень! Ну что, вода тёплая?! – крикнул я мальчишке.
- А то! Хоть всю вечность купайся! – заорал пацан.
- Отлично, парень! – ответил я и приветливо махнул рукой.
- Отлично! – закричал из воды тот, смешно прищуриваясь солнечным лучам, которые ласковыми бликами плясами в маленьких речных волнах. – Прекрасного отдыха Вам!
Я сидел на склоне, одной рукой прижимая поросли свежезелёной травки к влажной земле. Это давно уже забытое ощущение касания нежных стебельков и листочков приводило меня в восторг, сводило меня с ума. Я отметил про себя, что мне сейчас было так несказанно хорошо, что хотелось кричать, трубить воплем взбешённого мамонта на всю деревню, на весь мир. Я приставил ладонь козырьком над глазами и посмотрел в небо. Облака плыли также медленно и торжественно, оставляя при этом значительное преимущество яркому солнышку и нежно-голубому свету.
Кто бы знал, как хорошо жить на свете! Я сжевал не один травяной стебелёк, любуясь, как ныряет в реке мальчишка. Безумно хотелось составить ему компанию, а ещё лучше оказаться на его месте, в его возрасте, с ничтожно малым багажом проблем, с таким необъятно большим запасом неразгаданности, неизвестности и незнакомости. Как бы я хотел пожелать этому весёлому юнцу оставаться в мире, лишённом забот. Случайно вспомнился один замечательный мультфильм, где главные его герои – зверьки джунглей – всегда весёлые, добрые и надёжные, пели песню о том, как прекрасна беззаботная жизнь. Хотелось вскочить на четвереньки, приплясывая ногами и руками, громко завопить «Акуна Матата!» Хотелось стать каким-нибудь наивным бородавочником, рыть таких же наивных червей и жучков, скакать вприпрыжку через непроходимые просторы безграничных джунглей вместе с наивными друзьями, бороться и внушать добрые поступки наивным врагам. Я даже зажмурился от того, как прекрасна была моя мечта. Солнышко продолжало лучиться светлым пятном в темноте моих опущенных век. Я почувствовал, как в уголках глаз просочились слёзы. Вот они уже тонкими струйками защекотали щёки. Но это были чистые слёзы, слёзы искренней радости и счастья. Я наслаждался ими в течение нескольких секунд, потом смахнул со щёк холодной от травы рукой и поднял веки.
Мальчишка продолжал нырять. Он, конечно же, дотягивался до самого дна, касаясь невесомого ила и нежных водорослей. С трудом открывая под водой глаза, он, наверное, провожал удивлённым взглядом стайки трепещущих от испуга блестящих рыбок. А так интересно, вероятно, выглядит солнышко, если смотреть на него из-под поверхности воды. Как волшебно переливаются его лучи в гребешках речной ряби.
Мальчик, нырнув в очередной раз, пустил прозрачные пузырьки из-под воды. Они тут же наполнились радужными бликами. Светлые лучи играли в них свою цветовую шутку, они представлялись полотнами для неких невидимых летних художников. Кто же придумал все эти цвета, звуки? Кто придумал свет? Кто угодно, но я был уверен, что вовсе не тот, кто сочинил тьму и горе.
Я не стал ждать, когда вынырнет мальчишка. Я резко поднялся со склона, отвернулся и зашагал по направлению к трассе, чтобы поймать там попутку с каким-нибудь загоревшим и утомлённым дачником. Я представил, что позади меня, над речкой, ярким и разноцветным коромыслом выросла огромная радуга. Поднялась до самых небес…, уходя в небеса. И пусть эта радуга остаётся здесь, вместе с весёлым мальчишкой, голубой речкой и зелёным склоном. Я возвращался в свой мегаполис, к своей привычной и чем-то любимой суете. Да, город любил меня, и я тоже любил его по-своему. Я всегда возвращался к нему.
- Счастливо, парень! – крикнул я мальчишке, не оборачиваясь. – Люби жизнь и живи радостно, плыви вдоль этой радуги!

2


Когда я приехал домой, в моей комнате кто-то переклеивал обои. Двое цветущих мужчин, одетых в ослепительно белые костюмы, приставили лесенки к моим стенам и не спеша работали. На их лицах были улыбки.
Я остановился на пороге, раскинул руки в стороны, словно готов был обнять их обоих сразу же и приветливо пропел:
- Как я рад Вас видеть, мои друзья! Как же радостно жить на свете!
Мужчины переглянулись друг с другом и, по-прежнему улыбаясь, подтвердили мою радость. Если бы жизнь была мюзиклом, то они без сомнения станцевали бы сейчас, вовлекая и меня в свой танец. Вот-вот, через секунду-другую, уже оглушительно грянул бы оркестр. Но жизнь мюзиклом не была, и потому оркестр не грянул, и мужчины не пустились в пляс. Вместо этого я сам станцевал для них несколько виртуозных партий, особенно красиво завершив действие низким поклоном и бодрым припевом из только что сочинённой мной песни.
Мужчины, стоя на ступеньках своих лестниц, благодарно зааплодировали, вроде бы вызывая меня на бис, и продолжали переклеивать обои. У меня в комнате отродясь, ещё, кажется, со времён самых древних предков, висели обои нежно-голубого цвета. На их поверхности очень неравномерно, но от того ещё более завораживающе, были прорисованы ярко-алые гвоздики самых разнообразных габаритов. Лично мне казалось, что с течением времени мои голубые обои нисколько не утратили, а наоборот приобрели некую свежесть и очарование. Я любил часами смотреть на эти гвоздики, прижав ладони к прохладной поверхности стены. В темноте или при свете я обнимал любимые цветы и со слезами на глазах целовал алые лепестки. Кто же посмел бы быть против того, что я так любил мои цветы?! Да никто, в общем-то против и не был. Мне даже казалось, что всех как бы одушевляла эта моя привязанность к нарисованным гвоздикам. Но зачем тогда переклеивать обои? Я так и спросил белоснежных мужчин:
- Простите меня, пожалуйста, мои друзья, но зачем Вы заклеиваете гвоздики?
Удивительно, но мужчинам удалось убедить меня в том, что ярко-жёлтые обои, которые так ровно ложились на мои прежние нежно-голубые, будут дарить мне даже больше радости, чем это было раньше. Приглядевшись к свежезаклеенным стенам, я так проникся этой идеей, что обнаружил в этом ослепительно-ярком оформлении бесконечное множество волнительных и трепетных одуванчиков, сплетённых соцветиями с оживляющим солнечным светом. И мне, действительно, после этого новые обои понравились куда намного больше. В душе неумолимо продолжило расти чувство беспечного счастья. На губах уже проявлялась улыбка, от которой почти сразу же не осталось и следа.
Куда же подевались все комнатные цветы. Они раньше стояли везде – на всех подоконниках, на столах, стульях, на полу, в конце концов. А сейчас не осталось ни одного растения. Голая, абсолютно безжизненная комната. Боже! А ведь я так люблю жизнь! Я же не могу жить, если нету жизни в моей комнате.
Цветы, растения, горшки с комнатными цветами раньше всегда занимали большую часть комнаты. Они дарили мне жизнь, делились со мной жизнью. Их сочные зелёные листья, нежные благоухающие соцветия разбавляли моё щедрое на проблемы и тяжкие думы существование той наивной и беспечной радостью, какую могут дарить, наверное, только дети. Ведь недаром детей называют цветами жизни.
Эти растения мне присылала мама. С тех самых пор, как я покинул отчий дом, регулярно каждые два месяца приходили ко мне посылочки с нарядными горшочками и мизерными побегами в них. Горшочки мама всегда лепила сама, старательно украшая каждый из них как-то по-особому. С самого моего детства она чувствовала мою тягу к прекрасному, к красоте во всём её величии и потому всегда желала меня радовать, делясь всей красотой, какая только была у неё в наличии. Каюсь, я поступал как порядочная скотина, и с тех пор как мы расстались, я очень долгое время не навещал её, ссылаясь на непомерную занятость в делах. Но всё-таки я умудрился найти немного свободного времени и заехал на денёк к моей мамуле. Она очень плохо чувствовала себя, была сильно уставшей и вскоре после моего приезда прилегла отдохнуть. Но я, будучи благодарным сыном её, сумел-таки развеселить матушку. Мы протанцевали и пропели всю ночь напролёт, почти до самого утра. Мне не доводилось видеть маму такой счастливой, меня до жара грела гордость за то, что я, её единственный сын, смог подарить такие необыкновенные моменты радости.
Утром, когда я уходил, то решил не будить маму. Слишком она была уставшей. Нынче я подарил ей столько много радости, что теперь стоило подарить хоть немного отдыха. Я только остановился на пороге и, не оборачиваясь, тихо прошептал:
- Спасибо тебе, любимая мамуля моя! Я так хочу, чтобы радость теперь никогда не оставляла тебя.
С тех пор она почему-то перестала посылать мне комнатные растения в милых самодельных горшочках, перестала писать или звонить мне. Я решил, и это было, несомненно, так, что мама поняла то, каким счастливым она меня сделать уже смогла и, конечно же, хотела, чтобы я продолжал дальнейшее развитие без родительской опеки.
Каждый день, крепко зажмурив глаза, я шепчу мамуле: «Спасибо».

3


Возле подоконника, пристально глядя на меня, стояла прекрасная дама. Я улыбнулся самой широкой улыбкой, какой только мог, и отвесил удивительно глубокий реверанс.
- А где мои комнатные растения? – спросил я у дамы.
Прекрасная дама пристально глядела на меня и молчала. И тут, совершенно неожиданно, но, как всегда, вовремя мне в голову пришла великая догадка, которую я сразу же отважился высказать:
- А я знаю, мне кажется. Наверняка вы их отпустили. На воле, в своей родной стихии, под ласковыми лучиками летнего солнышка они, несомненно, будут чувствовать себя более счастливыми. Ведь, согласитесь, я прав?
Дама поспешила охотно подтвердить моё предположение. Она улыбалась при этом так лучезарно, что невыносимо приятные мурашки тут же галопом пробежались по моему телу. Её чистые и искренние глаза прямо и открыто смотрели на меня. В этом взгляде крылось и таилось то немалое, чего мне всегда не хватало, чего я так долго искал, но уже почти отчаялся найти. И, вот так, неожиданно является передо мной правда жизни, открываются ответы на все вопросы. Самое удивительное заключается в том, что когда смотришь на уже полученные эти ответы, анализируешь алгоритм их поиска, только тогда начинаешь понимать, как же всё на самом деле просто и только тогда начинаешь удивляться тому, как же долго к этому шёл. А нужно-то почти ничего. Только этот взгляд и только честное стремление к счастью и радости.
Но… Стоп! Всё это прекрасно, великолепно, волшебно, но… неправильно.
- Вы меня, пожалуйста, не ревнуйте, – застенчиво сказал я прекрасной даме, – но моя Любимая здесь… она здесь.
Было заметно, как дама напряглась. Всё стремительно начинало становиться каким-то серым, пыльным, тягучим.
- Вы не думайте, она ничего не скажет, – пытался я сбалансировать возникающую неловкую ситуацию, так было мне необходимо не терять счастливое состояние души, – она не будет кричать, не будет скандалить. Она просто смотрит за мной, наблюдает, проверяет, испытывает. Она следит за мной всегда, потому что она Любимая.
Дама удивлённо осмотрелась вокруг себя. Я заметил, что радостное состояние, до сих пор витавшее в воздухе сладостным эфиром, вдруг начало стремительно улетучиваться вместе с этим солнечным днём. Прежде ярко-голубое небо слишком быстро приобретало особенно насыщенную синим цветом окраску. Щедрые в дневные часы лучи солнца скупо распластались над самой линией горизонта. Всё, что только могло хоть как-то возвышаться над землёй, уронила длинные тяжёлые и тягучие тени. Казалось, будто что-то невидимым прессом принялось выдавливать из всего радость и счастье ясного летнего настроения.
Мой внешний вид, видимо, тоже претерпел значительные изменения и приобрёл настолько печальную окраску, что прекрасная дама незамедлительно предложила мне отдохнуть. Естественно, я лениво посопротивлялся, но это было так, для вида. Тем временем двое цветущих мужчин, которые всё это время переклеивали обои на моих стенах, размеренным шагом подошли ко мне и, не спеша, надели на меня элегантный белый костюм. Точно такой же костюм, какие были на них. Потом они ласково и осторожно уложили моё тело на высокую кровать.
Я уже смотрел на этих мужчин и на даму с умилением. Тоска куда-то растворялась безвозвратно, наверное, вытекая из меня в мир теней, во тьму сумерек и сливалась с этой темнотой новой незаметной тенью. Мне же опять становилось хорошо, так хотелось благодарить этих людей.
Цветущие мужчины и прекрасная дама направились к выходу. Они остановились на пороге, нежно пожелали мне спокойной ночи, улыбнулись, погасили свет и ушли.
Я же знал, что скоро, очень скоро, почти уже сейчас вот, начнётся самое интересное. Ко мне обязательно сейчас придут гости.
Только самые любимые и самые верные гости.

4



Первым гостем, а вернее гостьей, была она, моя Любимая. Впрочем, она всегда была здесь, наблюдала за мной, заботилась обо мне, и я знал об этом, но сам увидеть её я мог далеко не всегда. В эту ночь она показалась, хотя я не сразу смог это заметить. Она всё равно не выходила из тени, никогда не выходила из тени.
В дальнем верхнем углу комнаты, где почти ощутимо зависало мрачное облако, непросветным киселём заливая стены и потолок, я обнаружил её глаза. Как всегда, это был спокойный и непроницаемый взгляд, прямым прицелом наведённый на меня.
- Давно наблюдаешь… – даже не спросил, а констатировал я, – что случилось на этот раз? Почему ты не радуешься? Ты же сама учила…
- Зачем убирать мои обои? – перебил меня холодный голос из дальнего угла комнаты.
- Этот яркий жёлтый цвет мне дарит столько радости, – пытался оправдать себя я.
- А наши обои не дарили… – сухо произнесла Любимая, – там же были цветы…, нарисованные для тебя…, это же была моя краска…
- Мы нарисуем новые! – выпалил я, не подумав.
- Моя краска закончилась с тех самых пор, как ты убедил меня остаться здесь, с тобой, – напомнила она и, немного помолчав, неожиданно добавила, – и мне не нравятся эти люди…, это нехорошие люди.
- Почему? – искренне удивился я, так как очень редко какие люди становились не по душе моей Любимой, – они же хотят…
- Они хотят только одного, – опять резко оборвала она мою оправдательную речь, – отнять тебя у меня, вот чего они хотят. Я не хочу их…
Как это бывало всегда, моя Любимая начала уходить очень стремительно, и так же очень неожиданно. Её глаза в самом тёмном углу комнаты потухли, слились с плотным облаком мрака. Она сама осталась здесь, несомненно, осталась здесь, только мне стало её не видно.
- Никто и никогда не отнимет ни меня у тебя, ни тебя у меня. Никто! И никогда! Потому что невозможно такое! – отчётливо произнёс я, безнадёжно ожидая ответа.
- Слышишь? Невозможно! – отчаянно крикнул я в гнетущую тишиной пустоту.
- Милый мой мальчик, не убивайся так. Устала она просто, видимо. Отдохнёт вот и обязательно возвратится. Уж мне ли не знать, что такое усталость, – тихий и спокойный голос раздался сбоку от меня.
Вторая гостья уже успела появиться в комнате, а я так погрузился в мысли о своих переживаниях из-за Любимой, что даже и не заметил вовремя посетительницу. Она сидела с другого бока моей кровати, склонив голову на бок и глядя на меня самыми добрыми глазами.
- Мама! Мамуля! – восторженно прошептал я.
- А ты и не вздумай переживать, – тихим голосом продолжала она, – а ты цветочки-то эти, гвоздички, возьми и нарисуй только их красками. Всеми их красками. Сделай ей подарок. Вот увидишь, приятно ж ей будет.
- Мама! – я не мог унять свою радость. – Ну, рассказывай, мама, как дела твои!
- А я вот всё с цветами и растениями без расклона, – с улыбкой говорила мама. – Там, где я сейчас нахожусь, слишком много цветов и растений. Сплошь одни цветы и растения.
- Вся в земле, всё в земле, день и ночь – в земле, – запричитала она, - вот, даже перепачкалась вся.
Она, действительно, брезгливо смахнула с платья несколько липких грязных комьев земли. Потом поправила тёмную косынку на голове и тяжело вздохнула.
- Устала ты, наверное, мама, – услужливо отреагировал я на это, – отдохнула бы.
- Да куда там! – усмехнулась в ответ она. – Науставалась я уж за свой век! А ты б друзей-то своих новых пригласил бы ко мне, и мне веселее бы было, да и у тебя – гора с плеч.
Я задумчиво уставился в потолок.
- Что ты тут думаешь ещё? Завтра же приглашай и не думай даже!
Мама вдруг встала и торопливо направилась к выходу, не говоря больше ни слова. Даже не оборачиваясь, она, видимо, очень куда-то спешила.
- Мам, ну, постой! Ну, куда ж ты? Побудь ещё со мной! – вскричал я, но было уже бесполезно кричать. Мама уже исчезла, уже скрылась за дверью.
Внезапно я заметил, впрочем, уже без удивления, что рядом с моей кроватью стоял другой гость. Это был тот весёлый мальчишка, который сегодня так отчаянно купался и нырял в речке, когда я сидел на её склоне и наблюдал самую чудесную радугу. Только сейчас я понял, что именно его посещения мне не хватало для того, чтобы вернуть в душу безмятежную радость. Мальчишка явился ко мне с ног до головы мокрым, и он был в одних только плавках, как будто он только вылез из воды. В руках его был оригинальный букетик из свежедобытых водорослей. Лицо мальчишки светилось лучезарной улыбкой, глаза были широко открыты, ясные и яркие, как будто пылали огнём в этом сумраке. С мокрых волос на пол мягко шмякались капли воды. Я посмотрел на него, приветливо улыбнулся и сказал:
- Здорово, пацан! А ты, что, до сих пор нырял?
- Да, – закричал тот. – Вода-то какая тёплая! Купайся хоть вечность!
- А я рад, что ты зашёл ко мне, – сказал я.
- Как же я мог не зайти? – улыбнулся мальчишка ещё шире. – Редко встречаются такие люди, которые дарят радость просто, ничего не требуя взамен. И именно таким людям хочется возвращать этого тепла во много раз больше.
- Я и не думал, что так помог тебе, – удивился я. – Точнее, я догадывался, что помог тебе, но то, что ТАК помог, даже не мог подумать.
- Самое главное, когда творишь добро, не искать, не ждать результата. Иначе это уже превращается в погоню за выгодой, а с понятием добра это не совместимо. Добро вернётся своим путём, если это было действительно добро, – мальчик подумал и добавил, – и не только добро возвращается. Всё возвращается, соответствуя содеянному.
После этих слов у меня почему-то слегка затряслись руки и потекли струйки холодного липкого пота со лба.
- Так ты пришёл вернуть мне что-то? – я приподнялся, вглядываясь в темноту.
Мальчик широко улыбнулся. Его мокрые плечи судорожно дрогнули, мелькнули еле приметным блеском.
- Да нет, – как-то очень тихо произнёс он, – мне тебе и возвращать-то нечего пока. Всё, что ты мне дал, у тебя самого сейчас с избытком. А будет с каждым днём всё больше. Ты, главное, жди. И придут к тебе всё и вся.
Я зажмурился и решил, что до утра уже точно не рискну открыть глаз. Пусть я запомню о счастливом мальчишке только это, только это – на всю ночь. Только широкую улыбку мокрых синих губ, яркие и ясные глаза, горящие спасительными маяками в ночи, блеск мокрых рук. До самого утра не открывать глаз.
А утром…, а утром меня ждало очень много важных дел.
День предстоял быть трудным.

Февраль 2009



#147 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 01:56:09 - 19.03.2012

СРАЖЕНИЯ МАГОВ.





Действующие лица:
Ведущий — ведущий популярнейщего среди жителей мегасити шоу «Сражение Магов», известный актёр.
Марина — экстрасенс-целитель Марина Капюшонова.
Наджи — Великий Маг Наджи, экстрасенс арабского происхождения.
Переводчик — переводчик Великого Мага Наджи.
Стас — чёрный колдун Стас Пипирони.
Вероника — светлая колдуница Вероника Понтова, в прошлом — чёрная колдунья.
Девочка — пятилетняя девочка с розовыми бантами.
Женщина — мама пятилетней девочки.
Голос с экрана — голос, озвучивающий сюжеты, посвящённые магам.
1-й клоун, 2-й клоун, 3-й клоун — скептики.
Фанатка — самая активная поклонница Стаса Пипирони.
Спонсор — спонсор шоу «Сражение Магов».
Зрители, охранники, операторы, девчонки-фанатки.

Все имена и события вымышлены, возможное сходство прошу считать случайным совпадением.

Явление 1.
Тесная комнатка переполнена зрителями. Люди, не стесняясь, напирают друг на друга, пихаются локтями, пытаются махать руками, беспощадно ходят по ногам, орут, бранятся и матерятся. Те, кто оказался здесь по приглашениям, держатся обособленной прослойкой в первом ряду, искоса поглядывая на взволнованную толпу за своими спинами. Но непрошенные гости не выказывают никакого смущения или опасения. Изобилуя грубыми посланиями в адрес законных зрителей, они небезуспешно стремятся разбавить собственными персонами привилегированную прослойку. Несколько угрюмых охранников пытаются силой и уговорами не допустить народ в зону, где через несколько минут начнётся незабываемое шоу, которое будет передаваться для остальных фанатов всего самого необъяснимого в прямом эфире. Через несколько минут начнётся финальная серия игр «Сражение Магов».
Виновники столпотворения, по словам всезнающих журналистов, уже прибыли в здание студии и скрываются где-то за дверью или в гримёрках. Но, в самой комнатке студии всё уже готово, операторы сидят возле камер, а охрана умоляет фанатов фанатеть потише.
Внезапно из-за одной из дверей выскакивает молодящийся мужчина в розовом костюме — незаменимый Ведущий программы и принимается крутиться у незаметного настенного зеркала, поправляя кучерявые волосы то в одну сторону, то в другую. Наконец, порядком измотав нервы собравшихся своими приготовлениями, он выпархивает на освещённую площадку. Задав риторический вопрос оператору «Нормально так?», Ведущий нацепляет на лицо самую лучезарную улыбку.

Ведущий: Поехали!
Люди замолкают и принимаются увлечённо всматриваться и вслушиваться.
Ведущий: Уважаемые телезрители! Уважаемые зрители, не поленившиеся посетить нашу студию, ух, как Вас много! (увеличивает ширину своей улыбки) Сегодня Вам посчастливится наблюдать, а некоторым даже присутствовать на необычном выпуске программы «Сражение Магов». Впервые в истории проекта Сражение будет происходить в прямом эфире!
Зрители в студии принимаются активно аплодировать, повинуясь вспыхнувшему для них сигналу.
Ведущий: Сегодня будут сражаться лучшие из лучших! Финал победителей всех прошлых игр было решено провести прямо на глазах у поклонников и скептиков, чтобы ни у кого не осталось сомнений в честности проекта. Четверо финалистов ждут за дверями студии, а наше финальное задание, хоть и не обещает быть особенно трудным для настоящего мага, но станет достоверным доказательством его необычных способностей.
Камеры приближаются к небольшому чёрному ящику, стоящему посреди комнаты. Ведущий подходит к нему с квадратным чемоданчиком в руках.
Ведущий: Любой человек, обладающий сильными магическими способностями, способен видеть предметы сквозь преграды, будь той преградой стенка ящика или толстое бетонное перекрытие. (расстёгивает замочки чемоданчика) Мы решили остановиться на тонких стенках, тем более, что нашим участникам уже не раз удавалось правильно называть предметы, спрятанные в ящике. Но, пусть они продемонстрируют свой талант рентгеновского зрения в прямом эфире, перед глазами наших гостей.
Ведущий достаёт из чемоданчика увесистый томик, из которого тут и там торчат пожелтевшие листы. Невооружённым глазом заметно, что грязно-коричневая, потрескавшаяся во многих местах, обложка томика видала лучшие времена.
Ведущий: Нашим магам предоставляется уникальная возможность увидеть на дне таинственного чёрного ящика эту книгу! (делает страшные глаза и поворачивается к боковой камере) На самом деле это самая необычная книга, уважаемые зрители. Никому не известный монах-отшельник Акакий описал свои думы и размышления и вывел в итоге формулу смысла человеческой жизни. Именно это он оставил после себя в своих трудах. Акакий в двадцать лет покинул родной дом и поселился посреди тайги, упорно отказываясь от всех жизненных удобств. В течение следующих пятидесяти лет он боролся со стихией, выживал в суровых условиях тайги и всё это время размышлял и думал. Следующие пятьдесят лет отшельник посвятил тому, чтобы излить на бумагу результаты этих размышлений и дум.
Ведущий держит небольшую паузу, во время которой свет в студии меркнет, а зрители продолжают молчать.
Ведущий: Мудрость монаха-отшельника Акакия привела его к ответу на вопрос, так долго не дававший покоя огромному числу мыслителей, как древним, так и нашим современникам. (таинственно шепчет) Вопрос о смысле бренного бытия, человеческой, казалось бы, никчёмной жизни.
Ведущий: (неожиданно кричит во весь голос, в тот же миг вновь зажигается яркий свет) Да! Мудрый монах в книге, над которой он трудился, в общем-то, целый век, смог ответить на извечный вопрос – в чём смысл нашего с Вами существования! Сразу же после написания сего великого труда Акакий, к всеобщему сожалению, скончался на сто двадцатом году жизни, не позабыв-таки завещать человечеству сиё грандиозное творение.
Зрители аплодируют, как-то несмело, но камера, снимающая ряд лиц в первых рядах, фиксирует неумеренное удивление на них, смешанное с восхищением.
Ведущий: Наши уважаемые маги должны в этом задании выполнить весьма несложное условие - определить, что будет находиться в чёрном ящике. А туда, как Вы уже успели догадаться, мы поместим бессмертное творение монаха Акакия. Но наши участники должны будут не просто обнаружить наличие книги в тайнике, но и понять, о чём эта книга. Мне кажется, настоящий маг просто обязан уловить сильнейшую энергию такого раритетного экспоната. Только после этого содержание трудов монаха Акакия станет доступно как нам, так и любому читателю. А узнать, в чём смысл собственной жизни, как мне кажется, желает каждый человек.
Гости хором ахают и робко хлопают.
Ведущий: Итак, первой наше испытание будет проходить (опять держит интригующую паузу) экстрасенс-целитель, великолепная Марина Капюшонова.

Явление 2.
Входные двери отворяются, и в свете луча прожектора появляется невысокая фигурка. Медленно и степенно шагает девушка в длинном сером платье и странной шапочке, надвинутой почти на самые глаза, одаривая присутствующих тяжёлым оценивающим взглядом.
В тот же миг, где-то под потолком оживает широкий экран, ранее никем не замеченный. Он разгорается мягким свечением и начинает транслировать клип, посвящённый целительнице. Эффектно подобранная нарезка, состоящая из эпизодов, в которых Марина успешно выполняет те или иные испытания «Сражения», сопровождается кратким рассказом о ней. Монолог с экрана озвучивает очень приятный и безупречно бархатный баритон.

Голос с экрана: Марина Капюшонова, экстрасенс-целитель из Подмосковья, победительница одной из самых ранних и самых сложных «Сражений Магов». Сильнейший экстрасенс, сильнейший целитель, Марина утверждает, что дар ясновидения в её роду – наследственное явление.
Марина с экрана: Способность исцелять людей посредством магии передавалась в нашей родне исключительно по женской линии. Моя бабушка, а потом и мама были экстрасенсами, но всю жизнь скрывали и пытались погасить в себе этот дар. Я же этого делать не собираюсь, я кроме всего прочего упрямой уродилась.
Голос с экрана: Для Марины с самого детства, казалось бы, не существовало никаких преград для того, чтобы увидеть то, что она хотела увидеть. Ни стены, ни человеческое тело, ни рамки времени или пространства не могли помешать ей.
Марина с экрана: Я вижу людей не так, как все. Вам это может показаться неприятным, но я вижу человека насквозь в самом прямом смысле этого слова. Все внутренние органы, все процессы, протекающие в организме, всё это доступно моему взгляду. Я вижу болезни, они имеют ярко-красный цвет, я вижу мысли, я вижу почти всё…
Экран гаснет, и камеры нацеливаются непосредственно на саму Марину, которая стоит перед гостями, загадочно взмахивая руками перед собой.
Марина: (бормочет себе под нос) Зубы… зубы… я сегодня почему-то была настроена на зубы.
Она неожиданно застывает, после чего указывает пальцем в сторону одного из ротозеев.
Марина: Четвёртый слева, снизу, ноет третий день.… А Вам (она обращается уже к другому гостю) драть зуба три давно уже пора, а то флюсом зарастёте.
Зрителям, на которых указала целительница, передают микрофоны, и они смущённо подтверждают диагнозы, что, впрочем, никого особо не удивляет. Марина же искоса поглядывает в сторону пузатого спонсора проекта, комфортно восседающего на табурете возле одного из операторов.
Марина: (неожиданно хохотнув) Ух ты! Золото! Много золота!
Спонсор смущённо прикрывает свой рот рукой, что-то бормочет и прячется за операторской стойкой, выталкивая оттуда зевающего Ведущего.
Ведущий: (широко улыбаясь) Марина! Всё это, несомненно, заслуживает внимания и достойно восхищения! Но суть нашего задания банальна на первый взгляд — скажите, что находится в этом таинственном чёрном ящике.
Марина: (не спеша, приближается к чёрному ящику) Ну, что ж, задание несложное. Но меня смущает Ваше упоминание о первом взгляде, из чего следует предполагать наличие второго или какого-нибудь там ещё взгляда.
Ведущий: Сначала просто скажите нам, что в ящике.
Марина подходит к чёрному ящику и в течение минуты водит вдоль его стенок рукой. Её взгляд сосредоточен, направлен куда-то в другую сторону.
Марина: (задумчиво) М-м-м... Могу сказать... Вижу слово... Мудрое слово...
Ведущий: Слово? Вы хотите сказать, что там лежит слово? В каком же это виде?
Марина: (спокойно) Не юродствуйте, пожалуйста. Слово, конечно же, написанное на бумаге. Только, именно написанное, не напечатанное. Много-много мудрых слов, много бумаг.
Возникает небольшая пауза. Марина слегка хмурится.
Марина: Очень много лет автору этого слова. Было. Его уже нет в живых. Он в течение многих лет, нет, многих десятков лет, писал эти бумаги. Но умер он не своей смертью. (холодным голосом) Его убили.
Ведущий: Что же Вы, всё-таки, можете сказать, Ма...
Марина: (перебивая Ведущего) Зубы! Вот почему я была настроена на зубы сегодня. Автор этого слова был убит зубами.
Ведущий: (выражая поддельное непонимание) Зубами? Это как?
Марина: (равнодушно) Загрызен... или съеден. Ужасная смерть и удивительная жизнь.
Ведущий: Всё-таки, можете ли Вы хоть что-нибудь сказать, хотя бы примерно, о содержании этих, как я понял, бумажных источников мудрого слова в ящике?
Марина снова водит рукой вдоль стенок тайника.
Марина: (тихим голосом) Мудрое слово, очень мудрое слово. Настолько мудрое, что все мы постоянно думаем об этом, но никогда не додумываемся.
Ведущий: (после небольшой паузы) Отлично! Нам понятен Ваш ответ. Мы узнаем, были Вы правы или нет в своих ощущениях только после того, как выслушаем ответы всех испытуемых магов. Только после этого мы откроем ящик и предъявим Вашему взору его содержимое.
Марина: (уходя) Я сделала небольшой подарок всем никотинозависимым гостям в этой студии. Теперь они не смогут травить свои организмы табачными ядами, как бы этого не желали.
Зрители несмело аплодируют, пока Марина Капюшонова медленно продвигается к выходу.
Ведущий: (торжественно) А теперь пришло время для прохождения испытания нашим вторым магом.

Явление 3.
В студии появляется Великий Маг Наджи, немолодой мужчина арабского происхождения. Звучат бурные аплодисменты. На голове у мага аккуратно подстриженная седая шевелюра, на лице — седая же борода, на глазах — очки в дорогой позолоченной оправе. На нём ослепительно белый костюм. Рядом семенит толстенький и низенький человечек, также смуглый лицом, но его кудри, в отличие от причёски мага, угольно-черные. Это переводчик Великого Наджи.
Наджи резко наклоняется к переводчику, тот сначала пугливо дёргается, но затем подставляет ухо, в которое маг что-то долго шепчет.

Переводчик: Маг Великий Наджи желает здороваться с Вами – Привет!
Под потолком вспыхивает экран, на котором транслируется клип, посвящённый арабскому экстрасенсу Наджи. В каждом эпизоде маг загадочно разводит руками, закатывает глаза и каждый раз предстаёт в новёхоньком аккуратном костюме.
Голос с экрана: Арабский маг Наджи с самого рождения обладал сверхъестественными способностями. Ещё до того, как научиться говорить, он исцелил всех своих многочисленных родственников от всяческих недугов, серьёзных и не очень.
На экране появляется изображение мага, шепчущего что-то в ухо переводчику.
Переводчик с экрана: Я, то есть Великий Маг Наджи, как только научился говорить, так сразу же и признался семье, что являюсь магом. За это отец меня прогнал в странствия. Но я не в обиде на отца, не жалею ни о чём. Я повидал очень много стран, помог многим людям, научился многому и научил многих…
Голос с экрана: Кроме того, маг обладает уникальной способностью общения с миром фантомов. Этот мир может поведать о прошлом, настоящем и будущем гораздо больше, чем мир, в котором обитаем мы.
Переводчик с экрана: Каждый человек и каждая вещь формируют фантом, который несёт полнейшую информацию об этой вещи или человеке, даже если их самих уже нет на свете. Фантомы же остаются жить в своём мире надолго, если не навсегда.
Экран гаснет, и освещение снова заливает сцену, на которой Ведущий сконфуженно суетится между магом и его переводчиком, не понимая, к кому из них ему удобнее обращаться.
Ведущий: (Наджи) Уважаемый Маг Наджи, (переводчику) вот, видите, тут чёрный ящик, (Наджи) в котором мы спрятали очень интересную вещь. (переводчику) Скажите, пожалуйста, что это за вещь, (Наджи) скажите, а?
Переводчик долго шепчется с магом, прежде, чем ответить.
Переводчик: (Ведущему) Да, конечно.
Зрители замирают, когда Наджи подходит к ящику, долго смотрит на него и вдруг громко падает на колени, сопровождая это действие страдальческим воем.
Переводчик: (Ведущему и зрителям) Великий Маг, вероятно, обнаружил фантом, который сможет сообщить ему о содержимом ящика. Сейчас он пытается впустить этот фантом в свой разум.
Наджи поднимается с колен и, согнув спину, начинает бродить по сцене, вглядываясь куда-то поверх голов зрителей. Затем маг останавливается возле одного из углов комнат, вскидывает руки к потолку и с восторгом восклицает несколько абсолютно нецензурных выражений на чистом русском языке.
Наджи: (продолжая глядеть в потолок) О, тайга, великая тайга! Ты длинна, тайга, ты широка! Любое местечко по любой нужде возможно использовать! Благо!
Маг, не отрывая взгляда от потолка, присаживается на корточки. Неожиданно он оглядывается назад, через плечо. Его лицо расплывается в широченной улыбке.
Наджи: (приветливо) Ого! А что же ты не спишь, мишка-шалунишка?
Внезапно маг начинает трясти головой, падает на колени, и вновь возводит руки к потолку, оглашая комнатку диким воем.
Переводчик: Великий Маг возвращается к нам.
Наджи медленно поднимается с пола, удивлённо озирается вокруг себя, прихрамывая, подходит к переводчику и опять что-то шепчет ему на ухо.
Переводчик: Великий Маг сообщает – он только что впускал в себя фантом человека, напрямую связанного с содержимым ящика. Он пережил вместе с фантомом последние минуты жизни этого человека и может сказать, что же стало причиной его гибели.
Ведущий: Интересно, и что же?
Наджи: (отстраняясь от переводчика) Мьижка Жалье Уньижка.
Ведущий, нахмурившись, в течение нескольких минут переваривает услышанную фразу, после чего отбегает к дальней камере.
Ведущий: (громким шёпотом) Монах Акакий, действительно, был загрызен заживо медведем-шатуном, внезапно проснувшемся посреди зимы.
Ведущий: (Наджи) Вы многое поведали о хозяине спрятанной в ящик вещи. Но, наше задание касается именно самого содержимого ящика. Что Вы можете сказать по этому поводу? Что там?
Переводчик: (после минутного перешёптывания с магом) А там именно то, что Бог диктовал этому человеку. Диктовал на протяжении почти всей жизни этого человека.
Ведущий: Ну, так что же это конкретно? (усмехаясь) Диктофон с записью Божьей диктовки?
Переводчик: Нет, конечно же, не диктофон. Большой блокнот… или книга… или просто листы бумажные с записями.
Ведущий: (шепчет в камеру) Восхитительно. (переводчику и Наджи) Огромнейшее Вам спасибо за ответ. Чуть позже мы все узнаем, правы ли Вы были или нет.
Великий Маг Наджи удаляется вместе с переводчиком.
Ведущий: А сейчас пришло время пригласить в студию нашего третьего мага. Его имя переплетено сетью слухов и домыслов, так крепко, что уже невозможно спокойно воспринимать этого человека. Прошу любить и жаловать…, ну, или ненавидеть и презирать, как Вам самим угодно, чёрный колдун Стас Пипирони!

Явление 4.
На сцену осторожной походкой, почти крадучись, выходит худосочный парень, облачённый в чёрный, облегающий тело, костюм. Волосы на голове тоже слишком темны, очень сильно налачены, потому блестят, как свеженачищенные ботинки. Лицо, в контраст ко всему облачению, очень бледно, а глаза выдают лёгкий, а, может быть, даже и не очень лёгкий испуг.
Первые ряды гостей разрываются под напором нескольких девчонок подросткового возраста, также выкрашенных и одетых во всё чёрное. Они активно машут руками, отбиваясь от остального народа и охраны, громко скандируя: «Пипирони Стас! Околдуй всех нас!»
Колдун скромно улыбается им и лениво машет рукой, но при этом оглядывает ряды гостей с неким опасением. Не обнаружив ожидаемой угрозы, Стас с облегчением вздыхает и старательно чешет мизинцем правое ухо.
Вспыхивает экран под потолком.

Голос с экрана: Стас Пипирони, чёрный колдун, как он сам себя называет, стал самой загадочной и самой скандальной персоной нашего проекта, можно сказать, тёмной лошадкой. Стас признался без тени смущения, что он занимается чёрной, и только чёрной магией, чем тут же снискал огромное количество нелицеприятных отзывов.
Стас с экрана: С самого раннего детства я испытывал только унижения и побои со стороны ровесников и одноклассников, которые с завидным постоянством отбирали у меня еду и деньги на еду. Это могло стать основной причиной моей непреодолимой ненависти к человечеству. Но лет до тринадцати я пытался не сворачивать со светлой дорожки. Я пытался верить в Бога, просил у него такую малость, как лишний бутербродик или захудалый апельсинчик, но каждое утро, исследуя содержимое холодильника, понимал, что Бог абсолютно равнодушен к моим мольбам. Тогда-то я и решил встать на путь чёрной магии.
Голос с экрана: Стас, помимо пребывания в нашем проекте, замечен, как активный участник нескольких скандальных и пошлых шоу. Там, как заявляет сам колдун, он только и занимается тем, что гадит всем остальным участникам, старательно разрушая то, что они приобрели на этих шоу, будь то известность, достаток или что-то более интимное и личное для них. Когда Стас появился на испытаниях «Сражения», все считали, что он долго не продержится. Он проваливал задание за заданием, но, несмотря на все ироничные усмешки, как-то добился того, что уже сражается среди сильнейших магов, оставив за бортом, казалось бы, более талантливых экстрасенсов.
Стас с экрана: Вы можете смеяться, но я буду смеяться последним. Когда стану победителем «Сражения Магов».
Экран гаснет, и усмехающийся Стас вдруг испуганно ахает, уставившись на гостей проекта. Растолкав девчонок-фанаток в разные стороны, в первых рядах стоят три рыжих клоуна, оскалив ярко намалёванные рты в хищных улыбках.
Стас: (измученным голосом, почти плача) Вы опять преследуете меня? Никак не успокоитесь...
Ведущий: (приветливо) А вот и наши многоуважаемые скептики прибыли! Они не верят ни одному из магов, но больше всего они не верят Стасу Пипирони, считая всё, происходящее в нашем проекте, ничем иным как фокусы. Потому и вырядились они, как я вижу, очень красноречиво. Что Вы хотите пожелать нашему чёрному магу, уважаемые скептики?
1-й клоун: Как я вижу, Стас Пипирони опять пытается всех надуть!
2-й клоун: На этот раз у тебя ничего не получится, Стас Пипирони!
3-й клоун: Мы выведем тебя на чистую воду, Стас Пипирони!
Стас: (возмущённо пыхтя) Всегда получалось, а сейчас не получится?! С чего бы это?
Ведущий: Давайте же отложим эти бессмысленные споры до момента награждения победителя и дадим-таки возможность Стасу в очередной раз доказать свои чёрно-колдунские способности.
Ведущий: (Стасу) Вы видите перед собой чёрный ящик. Задача проста, скажите, что в нём.
Стас: (усмехаясь) Чёрный ящик! Прямо «Поле чудес» какое-то! Даю пятьсот рублей, и мы не открываем чёрный ящик. (смеётся) Шучу, конечно. Сейчас скажу.
Чёрный маг начинает увлечённо ковыряться мизинцем в правом ухе. Там начинает что-то слабо потрескивать и шипеть, маг хмурится, но ковыряться продолжает.
Стас: (удивлённо) Там… э-э-э… крышка… (хмурится ещё сильнее, но через пару секунд облегчённо вздыхает и довольно улыбается). А, нет-нет, книжка, книжка там, книжечка, конечно же!
Неожиданно цепь охраны разрывается, и на сцену выскакивает девочка-подросток, одна из полоумных фанаток Стаса. Оглашая комнатку восхищённым визгом, она кидается на мага и вцепляется в него мёртвой хваткой.
Фанатка: (истошно) Стасик! Сделай мне чертёнка!
Стас беспомощно машет руками и щедро сыплет на всех проклятиями. Охрана пытается схватить девчонку, и, наконец-то, им удаётся освободить мага от её цепких объятий. Стас брезгливо фыркает и, требуя увести сумасшедшую из студии, слишком активно жестикулирует руками и головой. Из-за этого что маленькое и чёрненькое выпадает из уха мага прямо к его ногам.
1-й клоун: (тычет пальцем) Что-что-что это? Что это?
2-й клоун: (тычет пальцем в потолок) Ага! Ага-ага-ага!
3-й клоун: (течет пальцем себе в ухо) Попался! Клянусь своими братьями, это какая-то уловка, если, конечно, это не мозг Пипирони!
Стас поспешно наступает на это «что-то» ботинком и старательно растирает по полу. Студию оглашает короткий свист, один из операторов сбрасывает с себя наушники.
Стас: (потупив взор, не прекращая тереть ногою пол) Ничего! Мушка какая-то.
Ведущий: (клоунам) Да, что ж Вы привязались к несчастному колдуну. Не могло быть подсказок, в студии стояла тишина, да и никто вне комнаты ничего знать не мог.
Стас: (обиженно) Вот именно!
Ведущий: (Стасу) Бедняжка, и так чуть не погиб от любящих рук полоумного подростка, а клоуны ещё масла в огонь подлить норовят.
Скептики начинают лить искусственные слёзы из рыжих париков.
Ведущий: Продолжайте, Стас! Что же там за книжка?
Стас: (раздражённо) Да не знаю я! Сбивают магические настройки все, кому не лень! Не знаю, новый «Дозор» какой-нибудь.
Колдун нервно пытается закурить, вставив тонкую сигаретку в изящный мундштук, но вдруг начинает кашлять и зеленеть лицом. Приступ кашля никак не желает прекращаться, потому охранники берут Стаса под руки и осторожно вытаскивают из комнатки.
Стас: (хрипит из последних сил) Сволочи! Ну, кто ж додумался антитабачину наколдовать?!
Ведущий: Чёрный маг Стас Пипирони покидает нас. Мы принимаем его ответ о том, что в чёрном ящике спрятана книга, содержание которой, возможно, очень даже похоже на фантастику. Ну, а теперь приходит время выслушать нашего последнего испытуемого.

Явление 5.
В студии появляется немолодая женщина. Несмотря на свой возраст, одета она модно и даже очень вызывающе. На ней короткий топик, обнажающий живот, и джинсики с низкой талией, оголяющие половину попы. На лице у женщины – довольно яркий и заметный грим, и потому, кажется, что она буквально расстреливает присутствующих острым взглядом, выпущенным из старательно обведённых чёрной краской глаз.
Подняв руки над головой, женщина складывает пальцы, украшенные массивными перстнями, подобием рокерских «коз» и активно размахивает ими во все стороны.

Ведущий: (зрителям) Давайте же поприветствуем нашу последнюю участницу, колдуницу Веронику Понтову!
Вероника: (им же, севшим голосом) Э-э-э, народ! Я с Вами!
Зрители вяло аплодируют.
Вероника: Э, да вы чего? Это ж магические «козы». Наводят порчу на тех, кто не хлопает им.
Зрители начинают изо всех сил бить в ладоши и орать восторженные лозунги.
Вероника: (довольно) Вот это другое дело. Любят они меня.
Зажигается экран, излагающий информацию о магах.
Голос с экрана: Одной из самых сильных участниц «Сражения Магов», несомненно, является потомственная колдуница Вероника Понтова. Пропустив через себя многочисленные испытания жизни, такие, как тюремное заключение, алкоголь и наркотики, Вероника нашла в себе силы отказаться от подобных сомнительных искушений и встать на путь добра.
Вероника с экрана: Я определяю себя «колдуницей». Это название несёт в себе моё чёрное прошлое и светлое настоящее, оно собрано из двух слов: «колдунья» и «волшебница». Я владею силами, способными причинить зло, но использую их во имя добра.
Голос с экрана: Чтобы найти для себя новую дорогу в жизни, Вероника однажды решается сделать шаг, который она ранее никогда не сочла бы возможным для себя. Вероника уходит в монастырь. Именно это помогло ей стать тем человеком, которого мы видим сейчас, и направить свои таланты на путь созидания вместо разрушения.
Вероника с экрана: Да, я была чёрной колдуньей. Заговаривала зубы чувачкам в электричках и автобусах, пока наша банда чистила их карманы. Потом пришло разочарование в жизни и, как следствие тому, крайне тяжёлые наркотики. Но, однажды, поговорив с глаза на глаз с Всевышним, я плюнула на всё и отправилась в монастырь. Три недели я пряталась за колоколом и тырила еду у монахов. Потом, когда голова уже раскалывалась от постоянного звона, я поняла, что просветление произошло, и полностью отказалась от чёрной магии.
Экран гаснет, прожектор освещает колдуницу, угрожающе взирающую на зрителей.
Вероника: (агрессивно) Я могу запросто всех вас проклясть, навести на вас всяческие порчи и сглазы, но не буду этого делать, потому что я теперь добрая, заметьте.
Ведущий: (с некоторой дрожью в голосе) Вероника, суть этого задания...
Вероника: (перебивая Ведущего) Да, знаю суть я эту. Тут и гадать не надо. Что в ящике заныкали, правильно?
Ведущий: (дрожь в голосе немного усилилась) Верно. Можете...
Вероника: Без проблем, как два пальца... Бумага там.
Ведущий: Какая бумага?
Вероника: (раздражённо) Какая-какая! Такая! Грязная, мятая, старая бумага. Куча грязной, мятой и старой бумаги.
Ведущий: В каком смысле – грязная?
Вероника: (смеётся) А в каком ещё смысле марают бумагу? Исчёрканная, исписанная ерундой всякой.
Ведущий: (заинтересованно) Вероника, а Вы можете прочесть ту ерунду, которой исписана эта грязная бумага?
Вероника: (ехидно) Я что, ещё и читать этот бред должна? Я вообще не читаю! Чувак пожелал выпендриться, выкинул весь мусор из своей головы на эти листики. Но засорять свою голову этим мусором – нет уж, увольте!
Ведущий: Ну, хотя бы в общих чертах, что хотел сказать человек своими трудами?
Вероника: (закатывая глаза) Ну, если хочешь знать, скажу тебе так. Человек был монахом, что всё-таки заслуживает некоторого уважения. Он вроде бы понял, для чего он живёт, о чём и решил поведать в этих бумажках. Он считал, что нашёл ответ к абсолютному пониманию смысла жизни. Но, фигня вот в чём – он рассматривал всё это с колокольни своего бытия.
Ведущий: Так, что? Вы считаете, он зря свои труды писал? Человечество не поймёт его?
Вероника: Человечество всё поймёт, если только захочет. Но..., (сделав небольшую паузу) не нужно всё это. Не прочтёт эти бумажки никто.
Ведущий: Мне кажется, Вы ошибаетесь. Почему бы людям не ознакомиться с мудрыми мыслями монаха?
Вероника: (весело) Я не ошибаюсь, дорогой Ведущий, потому что знаю — никому не суждено прочесть этот бред. А, ежели желаешь о смысле жизни чего узнать, то, пожалуйста. Мама тебя родила, вот и живи, пока не помрёшь. Вот и весь смысл.
Колдуница, даже не желая слышать, что хотел ей ответить Ведущий, уходит из комнатки, гордо подняв голову.
Ведущий: (пожимая плечами) Я думаю, всем понятен ответ Вероники Понтовой, и нам придётся его принять.
Ведущий подходит к ящику. Из динамиков звучит тревожная музыка.
Ведущий: А теперь мы пригласим всех наших магов в студию, дабы они воочию убедились, справились ли они с поставленной задачей или нет. (торжественно) Пришло время открыть чёрный ящик.

Явление 6.
В комнатке появляются: Марина Капюшонова с лёгкой улыбкой на губах, но серьёзными и грустными глазами, маг Наджи с переводчиком, чёрный колдун Стас Пипирони с позеленевшим лицом и чёрным платочком, которым он прикрывает рот, и усмехающаяся колдуница Вероника Понтова.
Ведущий уже тянется рукой к чёрному ящику, как вдруг в толпе зрителей становятся слышны возмущённые выкрики и удивлённые возгласы. Зрители медленно расступаются в разные стороны, и по образовавшемуся проходу к сцене несмело выплывает пятилетняя девочка с тремя воздушными шариками в руке.
Никто не произносит ни слова, все просто молча наблюдают, как девочка поднимается на сцену и становится между Ведущим и чёрным ящиком. На ней – лёгкое платьице в зелёный горошек, волосы на голове сплетены в две тонкие косички, украшенные розовыми бантиками.

Ведущий: (после минутного молчания) Что…, что это такое? (девочке) Малышка, что ты тут делаешь? Где твоя мама?
Девочка: Дяденька, а я знаю, что спрятано в коробке.
Ведущий: (присаживаясь на корточки) Девочка! Пойми меня, девочка, здесь у нас идёт прямой эфир…, в телевизоре, то есть в ящичке, который у тебя дома показывает двигающиеся картинки. А эти дяди и тёти (Ведущий тычет пальцем в сторону магов) о-очень долго соревновались между собой, чтобы им разрешили угадывать, что спрятано в коробочке. А тот, кто правильнее всего скажет, что там, получит подарочек.
Девочка: (обиженно) Дяденька, но я точно знаю, что в коробочке. Я тоже хочу подарочек.
Ведущий поднимается на ноги, несколько раз вышагивает по студии от одной камере к другой, потом устремляет жалостный взгляд куда-то в потолок, и, наконец, через пару минут после вышеописанных действий вновь присаживается перед ребёнком.
Ведущий: (пытаясь скрыть раздражение) Пойми меня, малышка! (замечает, как девочка уже готовится реветь и плакать) Нет-нет-нет! Не надо! Где мама ребёнка?! Уберите ребёнка из-под камер!
Спонсор: (осторожно подкрадывается к Ведущему и тихонько пинает его) Пс-с-с…(подзывает Ведущего к себе).
Ведущий долго о чём-то шепчется со Спонсором, затем они оба подходят к четырём магам и долго шепчутся с ними. Сначала лица у всех напряжены и озабочены, но к финалу перешёптывания становятся умильно-довольными. Девочка всё это время, не отрываясь, смотрит на чёрный ящик и широко улыбается.
Ведущий подходит к девочке и ласково гладит её по головке.

Ведущий: Милая девочка! Наши маги решили дать тебе шанс посостязаться наравне с ними, даже не смотря на твоё такое внезапное появление. Как говорит народная мудрость, устами младенца глаголит истина, так почему бы нам не выслушать такое необычное обнаружение этой самой истины в твоём лице. Нашим магам лестно проявление солнечной детской непосредственности посреди напряжённой атмосферы финальной битвы. И, даже не смотря на твой неверный ответ, который, скорее всего, прозвучит из этих уст, олицетворяющих истину, мы тебе, конечно же, вручим любой посильный подарочек.
Девочка: (обиженно) Я не хочу любой подарочек, я хочу подарочек из коробочки.
Ведущий: (удивлённо) Но, если ты всё-таки не угадаешь, что находится в коробочке, мы будем вынуждены вручить тебе другой подарочек.
Девочка: (взвизгивая) Я знаю, что в коробочке, и я хочу – из коробочки!
Ведущий: (усмехаясь) Ну, так мне, как и всем присутствующим, очень интересно знать, что же, как ты считаешь, находится в коробочке.
Девочка: (радостно) Черепафка! Хочу черепафку!
Среди зрителей слышен смешок. Он, как по цепной реакции, распространяется по всей комнатке, достигает операторов, магов, спонсора и, наконец, Ведущего.
Ведущий: (девочке) Ты считаешь, милая девочка, что в нашей чёрной коробочке находится черепашка, и ничего, кроме черепашки? Не хочешь подумать, и, может быть, дать другой ответ?
Девочка: (раздражённо) Не хочу думать! Хочу черепафку! Мне мамочка обещала черепафку, а не купила. А я сюда пришла, потому что на рекламке увидела коробочку. Я хочу черепафку из этой коробочки!

Явление 7.
В толпе зрителей опять становятся слышны выкрики и возгласы. Людей осторожно расталкивает молодая женщина, пробираясь к сцене. Лицо женщины взволновано, она что-то и кому-то кричит. Вскоре становится понятно, что обращается женщина к пятилетней девочке.
Женщина: (взволновано) Анька, негодница! Как ты посмела испариться посреди улицы?! Я же сказала тебе, что мне нужно только денежку из банкомата достать, тогда и куплю я эту черепаху несчастную.
Девочка: (виновато и радостно) Мама-мамочка! Я увидела – у них есть коробочка, а в коробочке должна быть черепафка, и они подарят её мне!
Женщина: (удивлённо) Кто тебе сказал это?
Девочка: Никто-никто! Я знаю это, потому что я хочу черепафку!
Женщина только разводит руками и с интересом разглядывает притихших магов, Ведущего и всех остальных.
Ведущий: (смущённо) Я всё же повторю для тебя, девочка, да, и для твоей мамы, что содержимое чёрного ящика достанется в подарок лишь тому, кто был ближе всего к правильному ответу. Борьбу продолжат те, кто смог, хотя бы приблизительно, назвать предмет, спрятанный в ящике. Тот же, чей ответ не будет иметь ничего общего с содержимым нашего тайника, а, значит, тот, кто не справится с заданием (Ведущий очень красноречиво машет рукой в сторону девочки), сможет получить всего лишь утешительный подарок.
Девочка: (с нетерпением) Дяденька, открывайте скорее коробочку! Я домой хочу!
Женщина: Да уж, господин Ведущий! Хватит нас томить, (девочке) Анютке ужинать давно пора, и – на боковую.
Ведущий искоса глядит на Спонсора, который держит в руках тоненькую книжку-раскраску, приготовленную в качестве утешительного подарка для непослушной малышки, и медленно открывает крышку чёрного ящика.
Ведущий: (опуская руку в ящик) Наконец-то, мы можем раскрыть тайну и убедиться вместе с нашими уважаемыми магами и неожиданной гостьей, сбежавшей от мамы…, кстати, вместе с самой мамой неожиданной гостьи, что внутри этой «чёрной коробочки» лежит кни…
Внезапно глаза Ведущего округляются, лицо краснеет. Он нервно принимается шарить рукой внутри ящика. Затем выдёргивает руку, долго смотрит внутрь ящика, удивлённо вздыхает и напряжённо икает. Потом снова засовывает руку внутрь и вытаскивает на свет… маленькую черепашку. Ведущий держит её за панцирь, а неповоротливое животное лениво перебирает конечностями в воздухе. Другой рукой ведущий перевёртывает ящик, долго и упорно трясёт его, ожидая, что наружу вывалится что-нибудь ещё. Наружу ничего не вываливается.
Маги стоят неподалёку и робко молчат. Чёрный колдун Стас с укором глядит на одного из операторов, который удивлённо пожимает плечами. Остальные смотрят не на опустевший ящик, не на Ведущего и даже не на ленивую черепашку. Они смотрят на маленькую девочку с розовыми бантиками и пытаются понять, кто она такая. Понять ничего не получается.
А маленькая девочка Анютка подходит к оцепеневшему Ведущему, осторожно берёт из его застывшей руки черепашку, громко взвизгивает «Спасибо», другой рукой находит мамину руку, и они вместе направляются к выходу. Малышке давно пора ужинать и – на боковую.

Занавес.

P.S. Альтернативная концовка.
Все уже давно покинули тесную комнатку. Все, кроме Ведущего. Он прошёлся вдоль сцены, прислушиваясь к одиноким звукам собственных шагов. Затем Ведущий сел на стул и принялся думать. Сначала он подумал о том, что в тесной комнатке слишком светло, после чего свет померк, и опустевшее помещение сразу же нырнуло в океан ночного мрака. Если бы кто-нибудь мог видеть в темноте, и, если бы этот «кто-нибудь» был в тот момент рядом с Ведущим, то он заметил бы, как преобразилось его лицо. Прежние черты скрались, а наружу проступили совсем другие, меняя внешний облик мужчины до неузнаваемости.
Затем Ведущий стал думать о молодой женщине, той, которая посетила сегодня его шоу, прибежав вслед за необычной девчонкой. Он думал так, что молодая женщина смогла слышать его мысли.
«Доброй ночи, дорогая, – думал преобразившийся Ведущий, – прошу, не отвечай мне, а просто думай сама по себе, я смогу прочесть твои мысли. Свои послания я блокирую от сторонних вмешательств, но твой ответ блокировать у меня не получилось бы. А ты ведь знаешь, как тьма жаждет моего проявления. Довольна была Анютка подарку? Да? Любопытный я спектакль разыграл, правда ведь? Что? Она была бы гораздо счастливее, если бы папа вернулся? Я тоже был бы бесконечно счастлив, но ты же знаешь, как тьма жаждет этого. Зло, которое обрушится на меня, захлестнёт и Вас, а я не смогу с ним бороться. Слишком долго я бился с ним раньше, и оно не сможет упустить случая, чтобы расквитаться со мной, если я раскрою карты. И безопасность возможна до тех пор, пока Зло не догадывается о том, что Вы хоть как-то связаны со мной. Потому и малышка не должна знать, кем я сейчас являюсь, пока она не научится контролировать себя… Что? Что случилось с книгой Акакия? представляешь, она ведь действительно существовала и существует. Но, сперва, послушай, кем являлся этот самый Акакий. Тёмный маг, могущественный и решительный, догадался скрыть своё лицо под маской монаха-отшельника. Очень удачно, и чем-то напоминает меня, правда ведь? И труд его… Он не вложил в него магию, иначе любой светлый волшебник сразу раскусил бы авантюру. Но, прочитав «мудрые мысли отшельника», разум любого человека подсознательно повернётся ко злу. А сама книга никуда не девалась, она была в ящике. Пока никто не заметил, я преобразовал её в ту самую черепашку очень лёгким заклинанием, блокировав все подступы к нему. Не беспокойся, дорогая, она абсолютно безопасна, я уже говорил, что в ней нет ни капли чёрной магии, есть только информация. Как это смешно не звучало бы, но черепаха знает всё содержание труда Акакия, но, как понимаешь, рассказать его не сможет никогда.
Дорогая, мне пора возвращать облик Ведущего, я не могу долго держать блокировку, а Зло, особенно в моём случае, обступило со всех сторон.
Пока, дорогая, помни, что я люблю Вас…»


#148 Редрак

Редрак

    Да, да - Шухарт!

  • Императоры Иллюзий
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 6 436 сообщений

Отправлено 17:52:22 - 24.03.2012

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СЧАСТЛИВОГО ЧЕЛОВЕКА

Ну вот, добралась таки до рассказа. Начну пожалуй с, так сказать, техники. Я о том, что на мой взгляд показалось неправильным, нелогичным, громоздко составленным. Так уж устроены у меня мозги, что видя в тексте "косяки" (в моём понимании ессно) я теряю нить повествования и начинаю усиленно думать, а как бы это по другому написать, чтоб было более понятно (опять же - понятно мне, за других читателей не скажу).

что хотелось кричать, трубить воплем взбешённого мамонта

вот тут звучит как "кричать криком"

Хотелось вскочить на четвереньки, приплясывая ногами и руками,

а вот тут вроде и так ясно, что стоя на четвереньках приплясывать можно только руками и ногами, т. е. уточнение кажется мне лишним

У меня в комнате отродясь, ещё, кажется, со времён самых древних предков,

здесь нелогично выглядит: или всё-же "отродясь" (то есть никогда), или "со времён...предков"(то есть предполагается, что хотя бы единожды происходило)

Они раньше стояли везде – на всех подоконниках, на столах, стульях, на полу, в конце концов. А сейчас не осталось ни одного растения. Голая, абсолютно безжизненная комната. Боже! А ведь я так люблю жизнь! Я же не могу жить, если нету жизни в моей комнате.

вот эта часть и продолжение там-же

Цветы, растения, горшки с комнатными цветами раньше всегда занимали большую часть комнаты. Они дарили мне жизнь, делились со мной жизнью. Их сочные зелёные листья, нежные благоухающие соцветия разбавляли моё щедрое на проблемы и тяжкие думы существование той наивной и беспечной радостью, какую могут дарить, наверное, только дети.

повторение одной и той же мысли по-моему.

Возле подоконника, пристально глядя на меня, стояла прекрасная дама. Я улыбнулся самой широкой улыбкой, какой только мог, и отвесил удивительно глубокий реверанс.
- А где мои комнатные растения? – спросил я у дамы.
Прекрасная дама пристально глядела на меня и молчала.

здесь повтор

Всё стремительно начинало становиться каким-то серым, пыльным, тягучим.

Я заметил, что радостное состояние, до сих пор витавшее в воздухе сладостным эфиром, вдруг начало стремительно улетучиваться вместе с этим солнечным днём

вот тут вновь некий повтор в описании ситуации.

моя Любимая начала уходить очень стремительно, и так же очень неожиданно.

а здесь по-моему вместо "начала уходить" уместней просто "ушла"

тихий и спокойный голос раздался сбоку от меня.
Вторая гостья уже успела появиться в комнате, а я так погрузился в мысли о своих переживаниях из-за Любимой, что даже и не заметил вовремя посетительницу. Она сидела с другого бока моей кровати, склонив голову на бок и

повторы. И ещё в этом месте я крепко озадачилась. Для меня это прозвучало примерно как: Я шла по улице, а с другого бока ко мне подошла женщина.
Вот как то так :blush:
А что касается эмоционального впечатления, то я увидела рассказ о человеке, который пережил серьёзные потери и пытается избавиться от боли и горечи, выуживая из памяти и души всё светлое и радостное, что у него есть. Этакое добровольное сумасшествие. И хоть это день из жизни счастливого человека, но у меня его "счастье" вызывает сочувствие. Вполне возможно, что я не сумела разглядеть истинный смысл, который автор вложил в рассказ. Ну да ты в курсе, мне это вообще редко удаётся (помнишь ведь "чо блин за фигня" :D ) Извини, что так затянула с ответом. Только после пятого прочтения определилась со своими придирками и претензиями :)
  • 0

#149 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 02:24:49 - 26.03.2012

Спасибо за обнаружение стилистических и огрфографических оплошностей. Согласен полностью с ними.
А вот насчет смысла рассказа... Видимо, опять мой грех, не сумел донести то, что рассчитывал. Моя задумка была показать мир человека, не просто, столкнувшегося с горем и бедами, а именно, виновного в этих бедах, но на почве отрицания своей вины, сместившего планку своего разума в сторону безгрничного позитива. То есть, он не осознаёт себя виновным в убийствах этих людей, его память запечатлела людей в таких образах, в каких он сам пожелал их видеть, подсознательно оправдывая свои деяния.

#150 Редрак

Редрак

    Да, да - Шухарт!

  • Императоры Иллюзий
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 6 436 сообщений

Отправлено 17:08:50 - 26.03.2012

мир человека, не просто, столкнувшегося с горем и бедами, а именно, виновного в этих бедах,

Вот ведь когда читала моменты, касающиеся мамы ГГ что-то такое смутно мелькало в голове. Что именно он был причиной её болезни/гибели. :yes: Мелькать то мелькало, но в убеждённость так и не переросло :blush:
  • 0

#151 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 14:45:49 - 22.04.2012

Иллюстрации к сериалу "Лошадки"

Девочка Травка

Изображение

#152 Редрак

Редрак

    Да, да - Шухарт!

  • Императоры Иллюзий
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 6 436 сообщений

Отправлено 15:33:30 - 22.04.2012

Девочка Травка

Ой, спасибо за иллюстрацию. Теперь буду ждать Лошадимаму :rolleyes:
  • 0

#153 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 02:25:27 - 26.04.2012

Иллюстрации к сериалу "Лошадки"

Лошадимама

Изображение

#154 Редрак

Редрак

    Да, да - Шухарт!

  • Императоры Иллюзий
  • PipPipPipPipPipPipPipPipPipPip
  • 6 436 сообщений

Отправлено 17:22:12 - 26.04.2012

Мрачный Ромка, ооо, какая загадочная и прекрасная Лошадимама :yes:
  • 0

#155 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 02:49:09 - 26.05.2012

ИЗ НОЯБРЯ


В Ноябре всё ненастоящее…
Когда-нибудь всё забудется, всё изменится, всё перемелется, всё переменится, всё испарится, догорит и догорится…
А я сочиняю что-то великое, грандиозное и совершенное, с каждым днём удаляя это из себя самого и перенося всё это сюда, в мир молчаливой и безразличной поверхности листа. Я понимаю, что это насилие над собой, и потому, это уже некрасиво.
И я сочиняю что-то тупое, глупое и абсолютно никому не нужное, совсем не понимая, зачем мне самому это надо. Я догадываюсь, что это некрасиво вдвойне.
Я не могу сообразить, каким образом придумать всё так, чтобы… красиво. Сейчас, когда в Ноябре – всё ненастоящее.
То есть, так получается, что я делаю что-то, не понимая, зачем я это делаю и для кого это делаю. Многие говорят, что я это делаю, прежде всего, для себя. Нет! Мне то зачем это всё? Это всё я итак понимаю и знаю, и незачем для этого тратить время и силы, выворачивая мысли наизнанку, тем более, что полноценным образом это всё равно не получится сделать. Лично для меня гораздо полезнее будет – ни о чём подобном просто не размышлять, как если бы зрячий человек в мире слепых завязал себе глаза повязкой…

За окном порхает лёгкий, первый в этом году снежок. Мелкий, быстрый, ещё сырой и недозрелый. Он не долетает до земли. Он превращается дождь, мокрый, слегка подмороженный, который очень даже мог бы быть снегом, если бы не стал дождём. Если мне захочется жадно поймать ртом свежие острые снежинки, я стану ловить едкие прохладные капли. Несомненно!
Когда я был ребёнком…, я более чем уверен, что все, когда были ещё детьми, испытывали непередаваемое восхищение, разглядываю хрупкую звёздочку снежинки. А потом она таяла, её тоненькие лучики сникали и растворялись на тёплой ручке ребёнка…, или на варежке с вышитой на ней жёлтыми нитками снежинкой. Тоже снежинкой, которая, в отличие от той, небесной, не растает. А на варежке – простенький рисунок, но он для меня, для меня – такого маленького, одиноко стоящего во дворе с раскинутыми в разные стороны ручками, задравшего в темнеющее небо лицо, он очень красив. Он красивее всех небесных снежинок вместе взятых. Даже после того, как я узнал, (мама рассказала) о том, что не встречается одинаковых снежинок. Да, они красивы и я долго буду плавить их на варежке с вышитым рисунком. Но я навсегда запомнил эти варежки, не знаю, почему. Наверное, потому что снежинку на них вышила бабушка. А она красивая! Я даже не буду анализировать, почему, но, когда я был маленьким, всё было красивым, потому что было новым и интересным, а всё родное было ещё красивым, потому что, так было…
А сейчас Ноябрь… и всё какое-то ненастоящее.
И снег-дождь не восхищает, его бесполезная настойчивость раздражает. Капли-снежинки, снежинки-иголки, тают, растворяясь вовсе не на поверхности варежки с жёлтой вышивкой, а в сером и едком дыму сигареты.
И ботинки протекают! Вернее, правый ботинок, но от этого, что левый цел, ей богу, не легче и не приятнее. При ближайшем рассмотрении вдруг оказывается, что ботинок вовсе как бы и не совсем протекает, а скорее в его подошве зияет громадная дыра.
А совсем недавно такая же рана поселилась где-то в груди. Сердце дало трещину, и чтобы спасти себя, его, доселе горячее и живое, пришлось заморозить. Хотелось бы надеяться – навсегда.

Это было в Ноябре. Когда всё ненастоящее.
А я спрашиваю Её, ту, которая может одним своим дыханием расплавить замороженный кусок в груди, точно так, как я поступал с несчастными снежинками, когда был маленьким. Я не уверен, но тогда мне она может показаться красивой. И я спрашиваю Её:
«А помнишь снег? Другой снег. Трудно точно вспомнить и сказать, что тогда произошло, потому что случилась довольно обычная вещь – выпал снег, в один вечер, даже в один час. Спустилось на землю покрывало чистого, девственно белого снега. Но показалось, что как будто закрыл глаза, когда ещё грязная земля царила под ногами, а открыл уже в новом сказочном королевстве. И ты так тогда грустила и тосковала без снега, а я как будто его подарил тебе в эту ночь. Я так и сказал: «Ты грустила только что без снега. Смотри – я его тебе подарил».
Снег через несколько дней стаял, но сказка осталась. Моя сказка, и никто не сможет её у меня отобрать.
И стало возможно рождение нового мира – бесконечно красивого. Красивого навсегда…

В Май из Ноября



#156 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 01:24:07 - 11.07.2012

ПОГРЕШНОСТИ СОЗДАНИЯ МИРА


Пролог



Максим закрыл глаза. Минуту назад он очутился в мягких и нежных объятиях своей кровати, мечтая только об одном – крепко-накрепко уснуть до самого утра. Вся верхняя одежда была оставлена прямо на полу, ей была подарена свобода вольно раскинуться по площади всей комнаты, хотя ранее Макс никогда не замечал за собой привычек к подобным беспорядкам. Он даже настольную лампу не смог выключить, оценив путь до противоположного угла как нереально утомительное путешествие.
И вдруг – новая неприятность! Вот, только что до ужаса спать хотел, плюхнулся, как уже говорилось, из последних сил в кровать, прикрыл глаза и… тут же открыл. Сон, как рукой сняло. А, ведь и лёг-то раньше обычного часа на два, а ночная тьма уже успела обогнать тяжкие вечерние сумерки. И лампа настольная, как назло, погасла. Видимо, решила обидеться на то, что хозяин проигнорировал её безмолвные мольбы об отдыхе, и не выключил вовремя. Обиделась вот и перегорела.
Сон, как рукой… Максим поднялся с кровати и подошёл к запотевшему окну. Во дворе машины тарахтят, усталое бормотание спешащих домой работяг так забавно разбавляют хмельные возгласы беззаботных пьянчужек. Максим улыбнулся. Ну, какой тут, к чертям полосатым, сон.
На мутном стекле, с другой стороны окна, кто-то старательно вывел какие-то буквы. Но было темно, по ночному мрачно, а обидчивая лампа перегорела. Потому сложенное из этих загадочных букв слово упорно не поддавалось прочтению. Максим отошёл к стене, щёлкнул выключателем и уставился на висящую под потолком лампочку, ожидая того момента, когда она наконец-то наполнит комнату своим тёплым светом. Но ожидаемый момент никак не спешил происходить. Ощутив зарождающееся чувство тревоги, Максим ещё несколько раз щёлкнул выключателем: вверх-вниз, выключить-включить, погасить-зажечь. Ничего не происходило. Внутри всё похолодело.
Максим уставился на люстру, свисающую враждебным коконом с потолка своей комнаты? и вдруг понял, что лампочки, провода, да и вообще, электричество, тут не при чём. Всё это есть, всё это работает – Максим был уверен в этом, сам не догадываясь - почему, но он это просто-напросто знал, так же, как он был уверен, что дышит. Не было света как такового, его не существовало. Кто-то взял и высосал весь свет отсюда. А Максу было жизненно необходимо прочесть слово, выведенное на мутном стекле. С той стороны окна. Окна на девятом этаже.
Максим заорал изо всех сил. Содрогаясь от ужаса, он понял, что крика не происходит, несмотря на то, что сил для него было потрачено изрядное количество. Макс старательно прислушался, пытаясь обнаружить хотя бы едва заметный отголосок собственного вопля, но, вместо этого, услышал голоса. Голоса сопровождали некий весёлый, шутливый разговор нескольких, крайне дружелюбно настроенных друг к другу собеседников, и происходил он где-то совсем-совсем рядом, но, определённо, не в соседней квартире. Дружелюбно настроенные друг к другу собеседники беззаботно вели свои разговоры на его собственной кухне, сомнений быть не могло. Голоса были незнакомы Максу, хотя все они как будто кого-то напоминали. Хотя…, Максим почувствовал, как ноги его слабеют, и сам он готов вот-вот грохнуться на пол без чувств.
Голос одного из беседующих он узнал, голос, оказавшийся таким родным для него и таким чужеродным в этой ситуации.
Это был его собственный голос. Тот Максим, который был на кухне, ничем не отличался от настоящего Максима, от того, который находился в своей, лишённой света, комнате. «А, может быть, это я ненастоящий, – с ужасом подумал Макс, – или, может быть, меня хотят заменить?»
Он со всех ног рванулся к выходу из комнаты, но в проёме стояла гигантская фигура, тёмная и неподвижная, которая не давала Максиму возможности выйти. Она вовсе не собиралась причинить ему какой-либо вред, фигура была абсолютно неподвижна, она просто-напросто полностью заполняла дверной проём.
«Тебе туда нельзя, – как будто бы произносил тёмный человек, если бы слышен был его голос, – тебе туда сейчас нельзя».
Максим упал на кровать, уткнулся лицом в подушку, зажал уши руками и попытался закричать так сильно, как никогда в жизни не кричал.

1.



Максим Холодов не видел снов. С того самого памятного дня, когда он пытался покончить с собой. Тогда, как только сумерки сгустили яркие краски дня, Макс сделал шаг из этого же самого окна, бросив своё несчастное тело навстречу колючему асфальту с высоты девятого этажа. Ему каким-то образом удалось остаться живым, хотя его буквально по частям собирали с поверхности этого асфальта. Долгое время Максим находился в коме, пока его тело медленно, но упорно шло на поправку. Но всё это время пролетело, как один миг, не одарив ни единым сном, ни видением.
Хотя имел место и другой момент. Примерно за секунду до того, как грохнуться на асфальт, Макс также терял сознание, которое вернулось к нему уже в тот миг, когда падение только что состоялось, то есть ровно через секунду. Тогда сознание вернулось к нему всего на пару минут, после чего под натиском набирающей бешеные обороты боли, оно отключилось, чтобы отправиться в новое путешествие в мир упомянутой выше комы. Но та секунда, во время которой Максим отключился ещё до соприкосновения с асфальтом, как раз и подарила ему богатейший по ощущениям бред, имеющий полное право именоваться его последним сном.
Во время этого сна Макс совершил путешествие в необыкновенный мир, куда люди обычно попадают после смерти, в котором привычное течение времени не имеет смысла. В том мире оно протекает в плоскости мига, одарившего человека прекращением физического существования. Тот мир был сплошь заселён странными серыми людьми, стоявшими неподвижно возле каждого человека, возле каждого объекта застывшего мира. Эти серые люди неотрывно наблюдали за всем, что находилось вокруг них. Кроме этого, они жадно пожирали чувства и эмоции только что умершего гостя, те чувства и эмоции, которые нужны лишь живому человеку и бесполезны для его духовной субстанции. Но живого человека, такого, каким Макс явился перед ними, они могли «сожрать» до такого состояния, что живым он мог бы уже не остаться. Так бы и случилось, если бы Максима не спас Семён Иванов, умерший алкоголик, до сих пор не смирившийся с фактом своего умирания. Семен, кроме всего прочего, удивил Макса странной привязанностью к загадочной девушке в чёрных одеяниях, выполнявшей незавидную роль Смерти. То есть, она встречала души умерших людей и, оберегая их от возможности быть полностью сожранными серыми людьми, провожала куда-то ещё в иные миры. Сама девушка была родом из совершенно чужеродных нам измерений и потому испытывала чудовищные боли и мучения, ступая по нашей земле, вдыхая наш воздух и контактируя с нашими людьми, тем более, если с живыми. С Максом девушка-Смерть так и не решилась поговорить, передав ему через Семёна, что от его присутствия её, мягко говоря, колбасит и плющит. Ещё Максим встретил в том мире удивительного человека, которого не было, нет, и не будет. То есть, этот человек каким-то образом умудрился уничтожить любые следы своего пребывания среди живых и мёртвых представителей рода человеческого, а всё его существование осталось лишь в некой «памяти мира». Дело в том, что мир мог претерпеть какое угодно множество изменений и поправок, но мир старательно и вечно хранил в своей памяти все варианты. Самым удивительным было то, что стереть себя из всех миров человек смог всего лишь своим желанием, желанием, в исполнение которого он поверил больше, чем в себя самого. Тогда-то этот несуществующий человек и поведал Максу о том, что любой из людей может свободно говорить с Творцом, смело просить у него всё, что угодно, и Создатель, который своей частичкой есть в каждом человеке, исполнит желание, если этого искренне и безгранично желает сам человек.
Во время этой секундной отключки Максим захотел, точно так же, искренне и безгранично, остаться живым после падения, которое вот-вот должно было завершиться. И он остался. Поломал почти все кости, но умудрился выжить. Он очень долго залечивал раны, терпел боли и переносил сложные операции, но сумел-таки встать на ноги и начать жить заново. Но, вот только снов он больше не видел.

2.


И вдруг происходит такое, что, иначе, как сон, не назовёшь. Максим лежал на мятой кровати, уткнувшись мокрым от слёз лицом в подушку, зажав уши руками, и безмолвно кричал.
Подсознательно догадываясь, что уже не существует ни родной кровати, ни мокрой подушки, Холодов оставил попытки выдавить из себя какие-либо звуки и осторожно открыл глаза. Он висел в воздухе. Висел, точно так же, как в тот раз, когда он вывалился из окна и очнулся в мире своего бреда, не долетев до поверхности асфальта десяти сантиметров. И сейчас под ним было такое же расстояние воздушного пространства, только перед глазами маячил не пыльный асфальт, а серый линолеум, расстеленный на полу его кухни. Никакого мрака уже не наблюдалось, электрический свет никуда не прятался. Максим убрал руки о собственных ушей. Было тихо, но, осторожно кашлянув, Холодов удовлетворился тем, что услышал это.
Он осторожно встал на корточки. Решив осмотреться, резко обернулся и чуть не вскрикнул. позади него стоял точно такой же «серый человек», как из того суицидального бреда. Опустив руки по швам, он внимательно изучал Макса белёсыми газами и даже чуть заметно улыбался, если это, конечно, не показалось напуганному до полусмерти парню. Он уже хотел было шарахнуться в сторону, спрятаться, залепить чем-нибудь рот и глаза, как вдруг услышал вкрадчивый, лишённый всяческих эмоций, голос:
- Не беспокойся, я здесь не для того, чтобы поглощать твои эмоции и чувства, как бы аппетитно они не выглядели. Ты, конечно же, находишься сейчас вне своего измерения, но и я – не совсем в своем мире, а точнее – на его границе.
- Боже мой, неужели это был не сон, – пролепетал Максим, отступая к выходу, – а, если это сон, то зачем он повторяется…
- Ты отчасти прав, – сказал серый человек, неотступно следуя за Максимом, – границу нашего мира вы зачастую используете, пока ваше физическое тело погружено в сон. Только здесь я смог выйти на тебя. Но, и ты, и я – представители реальных и полноценных разумных видов, обитающих на одной планете. Потому, вероятнее всего, мы сможем найти общий язык.
- Всё это прекрасно, земляк, – усмехнулся Холодов, – если бы не одно «но». Ваши представители нагло пожирают души наших представителей. Да вы меня чуть было с потрохами не слопали, как только увидели!
- Мы защищаем планету, – спокойно ответил собеседник, – мы оберегаем Вас, людей, избавляя от лишнего груза эмоций, обеспечиваем возможность следующих уровней Ваших воплощений. В твоём же случае, мы повели себя ошибочно, признаюсь, но, только лишь потому, что впервые столкнулись с человеком, у которого не отпала физическая составляющая. Но мы не могли предполагать такого.
- Ничего себе, ошибочка, – Макс уже перестал пятиться, вместо этого он уселся на табурет, по хозяйски закинув ногу на ногу, – ну, допустим, принял я Ваше извинение. Но, ума не приложу, сейчас-то зачем Вы меня выслеживали. Неужели, только для того, чтобы просить прощения. Уверяю Вас, можно было и без этого, я в меру отходчив.
- Мы были поражены, когда узнали, что ты способен изменить преднаписанное течение мира одним только своим желанием, – Макс не без удивления заметил, что серый человек слегка замялся, – сначала нам показалось, что ты даже напугал нас, но потом мы неожиданно догадались, что ты нам жизненно необходим. Именно, жизненно.
- Что-то я никак не могу себе представить ни одну из Ваших потребностей, какую я смог бы искренне захотеть для Вас и пожелать, – улыбнулся Макс, – Вы уж простите.
- Не нужно думать о наших потребностях, – успокоил Холодова собеседник, – мы просим только лишь о том, чтобы ты осуществил одно желание в рамках всего Вашего человечества.
- И что же это за желание? – насторожился Макс.
- Пожелай, чтобы всё человечество навсегда покинуло Ваш мир, – спокойно ответил серый человек.

3.


- Ну, вот тебе и пожалуйста! – раздражённо прикрикнул Макс. – Вроде бы, начали теперь за здравие, а продолжаем опять за упокой? Насколько я тебя понял, ты просишь меня пожелать, чтобы все люди, как один, передохли?
Серый человек ответил не сразу. Некоторое время он, не моргая, смотрел прямо в глаза Максиму, отчего тому чуть не стало плохо. Во взгляде «наблюдателя» он не прочёл ни одной эмоции. Если они там имели место, то были скрыты слишком глубоко за пределами обнаружения. Но белёсые глаза пронзали Макса насквозь своим томительным и упорным ожиданием. Безграничное терпение собеседника душило Холодова покрепче любой удавки.
- Ты не совсем прав, Максим, – наконец-то произнёс серый человек, прервав на время процесс скрытой казни, – дело в том, что Вы не люди. Вы заняли место в Вашем мире путём обмана.
Максим пошатнулся. Он почувствовал, как теряет силы со стремительной скоростью, но не мог понять, то ли это был шок от сказанного серым человеком, то ли тот вновь принялся дегустировать его сущность.
- Что ты хочешь этим сказать? – всё же выдавил он из себя.
- Всё очень просто, хотя, с другой стороны – подло и гадко, – серый человек плавно переместился вплотную к Максу, – Создатель сотворил человека по образу своему и подобию, то есть, нас. Ты же заметил, что, в отличие от Вас, мы одинаковы между собой, потому что все мы – копия Бога. Создатель сотворил для нас Прекрасный Мир, великолепный подарок для своих детей. Этот мир должен был вдохнуть в наши тела жизнь, как таковую, как только мы окажемся в его пределах. Создатель дал нам путь до Врат Прекрасного Мира, чтобы мы, прежде, чем обретём жизнь, были знакомы с понятиями пространства и времени. Создатель сотворил для нас иллюзию этих понятий. Судя по всему, в рамках этих иллюзий, из обрезков и остатков от материалов, использованных для сотворения человека и Прекрасного Мира, возникло озерцо или даже болотце некой бесформенной разумной материи. В тот момент, когда мы держали путь мимо этого болотца, из его недр принялись формироваться псевдоразумные существа, пытаясь копировать наш облик. Далее, эти существа неотступно следовали за нами, и, чем дольше мы шли, тем более совершенны становились эти копии. Но мы и предполагать не могли никакого подвоха со стороны случайных попутчиков. Напротив, они оживляли наше скучное передвижение, лицедейничали с нашими обличиями. Имитаторы, пересмешники – так мы думали о них. На рассвете самого последнего дня иллюзорного пути мы должны были вступить в Прекрасный Мир. Но пересмешники опередили нас, поднялись до рассвета и открыли врата Мира для себя вместо нас. И Прекрасный Мир наделил их жизнью вместо нас. Для нас же врата были уже закрыты, Прекрасный Мир мог впустить только один вид, наделённый разумом. И Создатель принял вид пересмешников за вид людей, одарив их всем, что сотворил для нас.
- Я так понимаю, что являюсь представителем позорного вида пересмешников, – спросил Холодов, даже не взглянув на серого человека, когда тот утвердительно кивнул головой.
- И всё же, даже, если всё так и было, как ты поведал мне, не мог никак понять, чем же я смогу помочь, – Макс изо всех сил попытался бесстрашно поднять глаза на вставшую вплотную к нему глыбу серого существа.
- С тех пор, как закрылись Врата Прекрасного Мира, иллюзия времени и пространства в этом измерении перестала иметь значение, – ответил тот, – потому ты можешь не привязывать желание к современным для тебя событиям. Формируя его, попытайся встать на сторону справедливости и правды. Попытайся захотеть, чтобы Врата впустили именно Нас, а Вы так и оставались сгустком разумной материи, что, для Вас, поверь, тоже очень неплохо.
Максим обливался потом. В груди шаровой молнией разгорался жар, в голове нестерпимой болью стучались позывы поскорее закончить всё это.
- Это всё, конечно, очень здорово, – прошептал Макс, – убивай меня, жги меня, но я не привык верить пустым словам. А, если завтра придёт ко мне трёхметровый таракан и заявит, что он-то и есть главный разумный туз в этой земной колоде, я тоже должен буду во славу его повеситься?
- Я не заставляю тебя вешаться, – спокойно произнёс серый человек, – и пустым словам верить не заставляю. Ты можешь стать свидетелем Вашего обмана, можешь увидеть моими глазами то, что произошло.
Прежде чем Макс успел что-либо сообразить, «наблюдатель» протянул к нему свои серые руки и крепко обхватил голову, с особым усердием давя холодными пальцами на виски и глаза.
Максим хотел было разразиться чудовищным криком, знаменующим его испуг и возмущение, но не успел. Сознание его закрутило безумным вихрем, пока окончательно не отключилось.

4.


«Пусто… слишком пусто…
Я тот, кого пересмешники именуют серым человеком, другие – наблюдателем, но их версии поверхностны и потому – бессмысленны. Я – особое творение Создателя, и других имён для меня не существует, пока их не обозначит Создатель…
На данном этапе никого нет, только Создатель и идея моего сотворения. Пересмешники не существуют, но мне о них известно, так как понятие времени пока не играет никакой роли, пока есть только единый клубок информации и необходимость расчленения её на этапы…
Создатель завершил работу надо мной. Заложил порядок этапов, приоритет целей и средств. Наделил сознанием и разумом, которые становятся активны в ключевых точках этапов…
Личность Создателя – неизвестна. Он ограничил связующие с ним нити до трёх составляющих – вложенная информация о целях и этапах, дары облика, сознания и разума и указующий глас при необходимости. Вложенная информация подсказывает, что я создан по образу и подобию Создателя. значит, его внешность можно считать определённой…
Следующий этап раскрыл тайну очередного дара Создателя. Прекрасный Мир, Врата которого временно открыты для того, чтобы впустить существо, наделённое разумом. Мир одарит существо богатством жизни. Что жизнь таит в себе, мне неизвестно…
Создатель обозначил путь следования к Вратам Мира. Таинство жизни будет ограничено рамками времени и пространства, только в этих границах дар жизни будет иметь смысл. Путь к Вратам подчинён иллюзорным понятиям времени и пространства, с той целью, чтобы мы заранее были готовы к ним, прежде, чем обратиться к жизни…
Я не совсем согласен с необходимостью временных и пространственных рамок. Непонятно мне, для чего фиксируются с такой точностью и таким постоянством составляющие единицы этих понятий. Но я ни за что не буду спорить с Создателем, ибо мои сомнения – ничто, перед Его знанием…
В процессе пути я обнаружил странный шрам на теле планеты. Рана была залита излишками и обрезками материалов, которые Создатель использовал для построения Мира и создания нас. В пределах иллюзорных понятий пространства и времени излишки сконцентрировались в некую псевдоразумную смесь, въевшуюся в тело планеты. Эта смесь может стать опасным вирусом, если затронуть её разум. Но Создателю должно быть известно всё и обо всём, так что он, вероятно, очень скоро избавит планету от неприятной болячки…
Из псевдоразумной смеси формируются странные фигуры, которые неотступно следуют за нами. Они примитивны, но у них такое же, как и у нас, количество рук и ног…
У наших попутчиков появляются головы. Черты их лиц только намечены, но опять-таки чем-то напоминают наши. Мне кажется, они пытаются имитировать наш облик…
Пересмешники стали точными нашими копиями. Но они и на этом не остановились. Обнаружив полную идентичность с нами и между собой, пересмешники принялись акцентировать отдельные признаки внешности у каждой из собственных особей, так что каждый из пересмешников теперь чем-то отличен от другого. Помимо прочего, они развили голосовую функцию, после того, как ненароком услышали Божий Глас. Функция оказалась регрессивной, она возникла у пересмешником взамен более совершенных телепатических способностей, которые ими были проигнорированы. Эти существа идеально копируют всё, что видят и слышат, но работа мозга оказывается за пределами их первичного восприятия…
Пересмешники очень весёлые. Если бы я обладал какими-либо эмоциями, то я высоко оценил бы их способность развлекать…
Я сначала опасался того, что имитаторы проникнул вслед за нами в Прекрасный Мир, но Глас Создателя уверил меня – Врата пропустят только одну жизненную форму, обладающую разумом. после этого они закроются раз и навсегда…
Мы подошли к Вратам иллюзорной ночью. На рассвете мы должны будем открыть их для себя. Если бы я обладал эмоциями, я чувствовал бы безграничную радость, смешанную со страхом перед неизвестностью…
Наступил рассвет. Врата закрыты намертво. Рядом с нами нет ни одного пересмешника…
Я сделал неутешительный, но единственно вероятный вывод: пересмешники достигли совершенства в своей имитации, вероломно вошли во Врата, и Прекрасный Мир распознал в них разумную форму, наделил их жизненной силой и навсегда заблокировал доступ к себе кому-либо ещё…
Я с нетерпением жду Божьего Гласа, который подскажет, как нам поступать дальше, но Создатель молчит. Только когда исчезает иллюзия временных и пространственных понятий, в моём сознании появляется информация, подтверждающая догадки о вероломстве пересмешников…»


5.


Максим принялся судорожно хватать ртом воздух, как будто задыхался, в тот момент, когда серый человек убрал руки от его головы. Быть в шкуре серого человека, видеть мир его глазами, следовать его мыслям и понятиям, захлёбываться потоками информации вместе с ним – всё это оказалось для разума Макса мучительной пыткой.
- Кошмар… – только и смог прошептать он.
- Далее появлялась другая информация, – сказал серый человек, как будто игнорируя измученное состояние собеседника, – о том, что эта, переходная к жизни реальность, является теперь нашим миром, о том, что нам даровано подобие жизненного пути, отражение Вашего пространства и, поперечная Вашей, временная ось. О том, что задача нашего существования – защита тела планеты от энергетических и информационных снарядов и очищение умерших пересмешников от излишних запасов эмоций и чувств. Но вся эта информация несущественна для тебя и только утомит твой разум.
- Ты представить себе не можешь, как он уже утомлён, – взвыл Макс, – как же это ужасно – быть Вами! Ни единой капли чувств, ни одного зачатка эмоции, только логика, информация и сухая констатация…
- Обнажение эмоций и чувств ведёт к ошибкам, – ответил серый человек, – потому ты сейчас и ошибаешься, потому ошибкой было и Ваше возникновение. Ошибкой, фатальной для Вас и могущей стать фатальной для всей планеты, ибо с самого момента своего рождения Вы причиняете ей боль.
- По-моему, во всей этой истории ошиблись только Вы, – Макс почувствовал, что начинает раздражаться, попутно замечая, как возрождается в его теле энергия, – Вас с самого момента сотворения вели, как послушных собачек на поводке, а когда подарили право на самостоятельные действия, Вы тут же всё и прозевали. Спрашивается, на кой Вам тогда самостоятельная жизнь? Вы же и там будете тупо стоять серыми столбами! А раз уж человечество является таким уж опасным гнойником на теле планеты, почему Бог сразу не устранил эту проблему?
- Вот этот вопрос хорошо было бы задать самому Создателю, – равнодушно произнёс «наблюдатель».
- Ага, а он Вам не голосит больше с небес, – ехидно ухмыльнулся Макс. – Ничего, есть другие варианты связи. Помнится мне, есть в Вашем мире человек, которого нет, – Макс задумался, – Мда, глупо звучит. В общем, человека-то, и правда, нету, но память о нём бродит тут у вас, ничем не отличаясь от обычного существа…
- Максим, родной, ну, не ломай ты так голову над формулировками, – в самом углу комнаты прямо на полу восседал неухоженного вида мужичёк в клетчатой рубахе и дымил дешёвой сигаретой, – я тут был всегда. Ты, в общем, прав, меня не было, нет, и не будет, но напоминание обо мне может находиться в любой точке любого из миров. Так, что же ты хотел от меня, родной?
Макс улыбнулся и, проигнорировав нависшую над ним серую фигуру, подошёл к мужичку и, попросив сигарету, поведал:
- Припоминаю, ты говорил, что вёл довольно удачные переговоры с Богом. Так вот, я и мой гость тоже хотели бы побеседовать с ним, потому и вопрошаем к тебе – а не позвать ли тебе Бога ещё разок?
- Ишь, какой простой, – «клетчатый» сплюнул прямо на пол и протянул Максу зажигалку, – наш диалог с ним исчерпан. Я всё, что хотел, сказал ему, он, всё, что смог, ответил и сделал для меня. Не забывай, Макс, меня не существует. Будет ли Бог беседовать с пустым местом. Может, вспомнит как-нибудь, на досуге, но, чтобы разговаривать, нет.
Макс похмурел.
- Но, ты не отчаивайся, дружище, – продолжил «несуществующий», – в тебе есть точно такая же частичка Бога, какая была и во мне. Так что, ты сам можешь позвать его, тем более, что ты уже пробовал.
- Но он не ответил, – пробубнил Максим.
- Ты обратился к нему с просьбой, он её выполнил, – мужичёк улыбнулся, выставив напоказ свои жёлтые несуществующие зубы, – обратись с вопросом, тогда он и ответит.
После этих слов «клетчатый» испарился, как будто его тут никогда и не было. Вместе с ним испарилась и только что зажжённая сигарета изо рта у Холодова.

6.


Максим закрыл глаза. Серый человек ему не мешал. Он стоял, не двигаясь, на одном месте, не рискуя совершить ни единого шороха. Казалось, что он даже не дышал.
«Боже, ответь мне, – думал Максим, он не понимал, где и как ему следует звать Создателя, поэтому обратился глубоко в себя, – я знаю, ты вложил частичку себя в каждого из людей, потому ты можешь услышать каждого из нас, ты можешь ответить каждому из нас. Ты уже как-то внял моей просьбе, значит, ты слышал меня. Сейчас, я прошу, ответь мне. Вопрос, с которым я хочу обратиться к тебе, важен не только для меня. Твой ответ жизненно необходим всему человечеству, твой ответ необходим и всему народу серых людей».
«Открой глаза», – подумал Макс и тут же понял, что вовсе и не думал он этого, слова сами возникли в его сознании.
Максим открыл глаза и увидел перед собой зеркало, хотя отлично знал, что никаких зеркал здесь не было и быть не должно. Прямо на него, в упор, глядели его же глаза. Отражение улыбалось Холодову, по-доброму, без тени страха или удивления. И только сейчас Макс понял, что никакого зеркала, и правда, нет в помине. На него взирал тот, к кому он обратился с просьбой.
- Здравствуй, Максим, – второй Холодов приветливо помахал рукой, – я отвечу на твой вопрос, хотя ты и сам знаешь все ответы. Их только нужно найти, точно так же, как ты нашёл меня.
- Я был бы рад заняться поиском, – отвечал Макс, – но ответ необходим не только мне.
- Я буду говорить твоим ртом, твоим голосом, так что гостю придётся опять-таки верить тебе, – сказал Создатель.
- Попробуем убедить его, – прошептал Максим и тут же добавил, – как и меня.
Холодов подошёл вплотную к застывшему на месте серому человеку, взглянул в его округлившиеся белёсые глаза и спокойно произнёс:
- Создатель готов говорить с тобой, задавай вопросы.
Серый человек как-то неловко пошатнулся, запнулся, чего уж совсем от него не ожидал Макс, и заговорил:
- Создатель, почему ты перестал говорить с нами, когда пересмешники вошли во Врата?
- Потому что произошло то, что должно было произойти, и смысла руководить Вами больше не было.
- Но… – «наблюдатель» снова запнулся, – но, войти должны были мы, случился обман, несправедливость.
- Вы должны были пройти путь, Вы его прошли, – говорил Создатель, – во Врата должен был войти народ, наделённый разумом, он вошёл. Где же тут обман?
- Но…, но это как-то не так, – возмутился серый человек, хотя внешнее спокойствие так и не оставляло его, – мы хотим, чтобы мир человечества стал нашим, так как мы чувствуем себя обманутыми.
Теперь уже Макс прикоснулся рукой лба серого человека и спросил:
- Что ты видишь сейчас?
- По направлению к Земле несётся огромный сгусток хаотичной информации. Его объём превышает всю суммарную информацию планеты в несколько раз. Чуждая Земле информация тут же разорвёт планету, как только вступит в контакт с её разумом. Она уничтожит все логические связи, опровергнет смысл её существования. Я отлавливаю этот сгусток и поглощаю всю информацию, заключённую в нём. Просто впитываю её, не анализируя, не делая никаких выводов. На выходе – минимальный логический казус, не способный причинить планете никакого вреда.
- Что ты ощущаешь? – спросил Макс и сам себе удивился, так как он считал до этого что понятие «ощущений», равно как чувств и эмоций, чуждо для серых людей.
- Блаженство, – непроницаемое лицо собеседника расплылось в улыбке.
- А что происходит сейчас? – продолжил свой допрос Создатель.
- Появилась душа умершего человека, – ответил «наблюдатель», – она неспокойна, переплетена сетью воспоминаний, эмоций и чувств, которые тянут её назад, к умершему телу. Я поглощаю излишние переплетения и душа, свободная и безмятежная, уходит к другим мирам.
- Что ты чувствуешь? – снова поинтересовался Макс.
- Утоление голода, насыщение, – довольным голосом ответил серый человек.
- Что для тебя блаженство и насыщение?
- Как что? – недоумевает «наблюдатель». – Это и есть смысл, наивысшее счастье!
- Тебе оно было недоступно во внешнем мире? – спросил Макс.
- Почему же? Ещё как доступно! Но… к чему ты клонишь?
- Для какой же цели тебе нужен другой мир? – Макс придвинулся вплотную к серому человеку. – Он изобилует логическими условностями, рамками и границами, которые тебе сразу же придётся разрушить, чтобы была возможность ощущать блаженство и утолять голод. Что ты ждёшь от нового мира?
- Ничего, – насупился серый человек, но продолжал стоять, не отступая, – но он должен быть нашим, мы должны были войти в него.
- Ну, понятно, – улыбнулся Создатель губами Макса, – но решать судьбу нового мира придётся человечеству в лице Максима. Человек занял мир по праву, ведь никакого нарушения в моём условии не было. Поэтому ему и решать, справедлив был его поступок или нет. Максим, – Создатель обратился к Холодову, – тебе придётся ответить, ответить за всех и прямо сейчас. Человечеству придётся с тобой согласиться, а я повинуюсь твоему выбору.

7.


- Я не хочу и не могу долго думать, – отвечал Максим, – потому что всё и так понятно, а долгие раздумья могут породить новые уловки, чего я очень не желал бы. Понятно, что оба варианта верны, и потому выбор придётся делать, основываясь на ощущении справедливости. Дело в том, что в том случае, когда мы опередили «наблюдателей», чувствуется какая-то уловка. А это граничит с обманом, даже, если обмана, как такового, и не было. Потому, как бы мне не хотелось обратного, придётся нам, людям-«пересмешникам» уступить Прекрасный Мир народу «наблюдателей».
Холодов криво усмехнулся – это уже была эмоция Создателя.
- Как скажешь! – прокричал он. – «Наблюдатели» немедленно перемещаются в Новый Мир, а все люди, включая Максима Холодова, – займут этот. Чтобы было не слишком обидно, Вы сможете дожить Ваши физические жизни, как люди, пользуясь имитацией Нового Мира, но потом придётся возвратить для вас облик сущности псевдоразумной материи.
Максим попытался улыбнуться, но ничего не получилось.
- Человек! – вместо него захохотал Создатель. – Смешной ты всё-таки получился.
После этого «наблюдатель» испарился, да и Творец покинул разум Макса.

8.


Моросил холодный дождь. Максим Холодов сидел на мокрой скамейке во дворе своего дома и смотрел, как в проёме открытого окна его квартиры на девятом этаже слабо мерцает бледный глаз зажжённой настольной лампы.
Удивительно, он зажигал её ещё в своём мире, в котором воспоминания о серых людях считал дурным сном, неприятным кошмаром. Он там ещё строил какие-то планы на будущие дни. А сейчас, она мерцает всё тем же тусклым огоньком, а своего мира уже нет. Серые люди, оказавшиеся, отнюдь, не сном, теперь гуляют по нему, и какие-либо планы – бессмысленны, потому что нет уже будущих дней. Вот так вот, полный конец обеда, как говорил герой одной из любимых книжек Макса. К нему в голову даже полезли какие-то рифмованные строчки. Максим никогда не сочинял стихов, даже не страдал этим в то время, когда решился на суицидальный шаг, а сейчас он подставил лицо под острые капельки моросящего дождя и громко продекламировал:

«Так же, как вчера, мерцает
Моей лампы бледный лик,
Всё мерцает и не знает –
Человечеству кирдык!»

- Максим Холодов? – его творческие порывы неожиданно прервал слегка визгливый тонкий голосок, раздавшийся за спиной. Макс раздражённо обернулся и увидел молодую женщину в халате, щедро расписанном яркими цветами и в домашних тапочках на босу ногу. Она была на одном из последних месяцев беременности. В руках женщина держала платочек, окаймлённый незатейливыми кружевами, а глаза её были влажными, то ли от дождя, то ли от слёз.
- Простите, – прошептал Макс, он очень боялся того, о чём она хотела его спросить.
- Вы Максим Холодов? – повторила вопрос женщина.
- Да, – ответил Макс и, поднявшись со скамейки, вновь прошептал, – простите.
- Все люди в курсе, что им подарена возможность прожить свои жизни и всё, – женщина всё-таки приступила к неприятному разговору, – но, что же делать мне, что делать, если я обещала жизнь своему ребёнку, которой уже не будет никогда? Что делать, если я его уже люблю больше своей жизни?
Максим не хотел придумывать никаких ответов, он склонил голову и побрёл в сторону своего подъезда, шепча на ходу: «Простите… простите…»
Когда минуло минут десять, Холодов стоял у открытого окна в своей квартире и смотрел вниз, на чернеющий от проливного дождя асфальт. Холодный ветер непрошенным гостем врывался порывами в комнату, острые иглы дождя кололи лицо, было жарко и как-то пусто. Макс смотрел вниз и думал о том, что хорошая идея пришла ему в голову в своё время — обняться с землёй, но идиотское желание выжить помешало.
- Вот так вот, Бог! - вопил Макс, пытаясь перекричать шум дождя, стремительно набирающего силу. — Все мои желания оказались дерьмом! А ведь хотелось по-справедливости, а вышло как-то не по-человечески! А ты! А ты — сделал своё дело и гуляешь смело?
Оглушительно шарахнул гром. Одновременно с этим, где-то совсем недалеко сверкнула огненная полоска молнии.
- Куда ж я денусь? - ответил Создатель в голове у Холодова. — Я всегда был с тобой и буду до самого конца. Но, вместо того, чтобы убиваться из-за отсутствия правильного ответа, попытайся отыскать главный вопрос.
- Не хочу я ничего искать, — кричал Макс, всё дальше высовываясь из окна, — я хочу сдохнуть.
Молния с оглушительным треском расколола скамейку, на которой совсем недавно восседал несчастный Холодов.
- Ну, это мы уже проходили, — разочарованно хмыкнул Создатель, — давай, вместо этого я расскажу тебе немного о Вас, людях. Вы, ведь, и правда, никакой пользы планете не приносите. Даже, наоборот, на её организм Вы оказываете не совсем положительное влияние. То есть, можно было бы сравнивать людей с неким заболеванием, вирусом, поразившим тело планеты, сформировавшись самостоятельно лишь в пределах одного незначительного очага, но за очень короткий промежуток времени заполонив всё тело Земли. Этот вирус мог бы оказать фатальное воздействие на планету, если бы не «серые люди», как ты называешь её разумную защитную оболочку. Идеальные создание, чувства и эмоции которых купированы до желания насыщаться и получать удовольствие от процесса защиты планеты. У них нет каких-либо стремлений, они самодостаточны и, можно сказать, счастливы там, где они есть. И для них не было смысла перехода в Новый Мир. Серые люди его тут же переделают, перелопатят, и там будет точно такой же Внешний Мир, какой был здесь. Так что, ничего не изменилось, Максим, кроме того, что ты, вместе со всем человечеством, потерял дом.
Максим глупо улыбнулся своему отражению.
- Тогда ответь мне, Создатель, — спокойным голосом спросил он, но непрошенные слёзы заблестели в уголках его глаз, — ответь мне, для чего вообще была вся эта фигня? Неужели тебе не проще было бы просто-напросто стереть с лица Земли всех человечков, как будто бы их и не было никогда? Зачем было разводить все эти глупые интриги?
Молния сверкнула где-то совсем близко. Воздух накалился до такой степени, что, казалось, дом сейчас же расплавится.
- Ну, вот, наконец-то, ты и подошёл к главному вопросу, — лицо Макса опять посетила улыбка, но она была уже абсолютно другой, как будто принадлежала другому человеку. — Для чего всё это? Макс, как ни странно, но ведь я тоже обычное живое существо, наделённое разумом. Да, я не похож на тебя, у меня другие способности, цели, возможности, наши критерии жизни совершенно различные, но я, как и ты, способен испытывать интерес. Это великое чувство, которым руководствуются все разумные виды во Вселенной, испытывая процесс своего развития. Чувство интереса не чуждо и для меня, именно оно и является движущей силой того, что создаю я. Но, Максим, посуди сам, каков интерес прослеживать путь искусственных существ, созданных до последнего атома мною. Их путь предначертан и полностью мне известен. Мой интерес касался именно тех людей, которые смогли создать себя сами, и формировались сами. Потому и были созданы серые люди по моему подобию, чтобы служить шаблоном. Потому и дан был путь, чтобы Вы смогли и успели сформироваться.
- Интересно, — удивлённо прошептал Макс, — так значит, наше случайное возникновение было вовсе не случайным. Значит, всё было как бы подстроено.
- Да, — подтвердил Создатель, — итог всегда был известен. Но мне было интересно видеть — КАК это происходило.
- А Вы интригант, Создатель, — покачал головой Холодов, — мне даже серых людей становится жалко. Хотя, почему жалко, мир они, всё-таки, отняли у нас. Так что, проиграли мы, Создатель.
- Послушай меня внимательно, Максим, — лицо вновь украсила широкая улыбка, — ты помнишь, я говорил, что у серых людей есть в наличии только две эмоции — жажда и наслаждение. И ты считаешь, с таким набором чувств они будут спорить о принадлежности им какого-либо мира, когда им и во Внешнем живётся более, чем счастливо? Так может, устами серого человека говорил кто-то другой?
- Ты? - поразился Макс. — Зачем?
- А теперь сам ответь на следующий вопрос, Максим. Ежели мне более интересны люди, создавшие сами себя, чем шаблоны, созданные мною, то насколько интересно их пребывание в шаблонном мире, созданном мною?
Гроза громыхала без передышки. Капли ливнегого дождя стали предельно горячи. Они резали стекло, стирая с него надпись, которую Макс едва успел прочесть:
«Ты не один»...

9.

Холодов всё понял. Он тяжело вздохнул и попытался обратиться ко всему человечеству, ведь частичка Бога есть внутри каждого из них, значит, каждый сможет услышать его.
- Люди, которые собрались доживать здесь остатки своих жизней, — обратился Максим и понял, что его слышат и слушают все. — Люди, которые опутили головы и отчаялись. Всё в наших руках, мир в наших руках — в самом прямом смысле. Мы, те, кто отважились построить себя сами, построим мир, в котором будем жить, сами.
После этого Максим оьратился к Создателю, который внимательно слушал его. Максим знал об этом.
- Ну, что ж, поможешь? Тебе ж это не впервой — мир строить, вроде бы.

Холодов огляделся вокруг себя и вдруг заявил:
- Темновато как-то. Пусть будет свет...
Молния послушно обратилась бесшумным лучом, перетекая прямо в окно и выплёскиваясь гигантским потоком света наружу.

Эпилог


Всё стало таким же...
Таким, как и было...
Таким, как должно было быть...
Стоило ли что-то менять, если результат ничем не отличается от образца. Может быть, только авторством. Мы наш мир сотворили, мы и только мы...
Списали, перерисовали...
Пожелали, захотели...
Максим шёл по асфальтовой дорожке и смотрел вверх. Окошко его квартиры открыто настежь, а там — свет настольной лампы. Даже не мерцает, какой-то застывший свет. И небо не двигается, и трава не шелестит.
Люди бродят по новому миру и не решаются даже прикоснуться к собственному творению. Бродят и смотрят, а всё, что вокруг них — застывшие во временном моменте, бездыханные декорации.
«Нетрудно догадаться, — думает Максим Холодов, закрывая глаза, и всё человечество думает с ним, — чего нам осталось пожелать. Самое главное желание».
«Мы хотим жить».
Максим открыл глаза и с улыбкой на лице посмотрел на плывущие над головой облака.
Завертелось, поехали!

6 мая 2012года.



#157 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 13:30:49 - 16.07.2012

НОЯБРЬ


<НН. Несуществующий Дневник или Дневник Несуществующего>


Первое…
Добро пожаловать!
Сразу же попытаюсь опередить всяческие недоумённые вопросы и мучительные раздумья. Постарайтесь сразу же понять, что меня нет, не было и никогда не будет.
А, если Вы взяли-таки на себя смелость читать Это, будьте уверены, что и Вас не существует тоже. Не существует совсем – ни грамма, ни капли, ни миллиметра, ни молекулы, ни атома. Нет, и всё тут. По крайней мере, пока Вы читаете откровения того, кто не оставил ни единого следа на грешной Земле, Вас существовать просто-напросто не может. Нет ни смысла, ни потребности.
И не вглядывайтесь с тлеющей надеждой в висящее над пыльной тумбочкой зеркало. Вы, конечно же, сможете узреть отражение чьей-то довольной физиономии.
Почему – чьей-то? Да, спросите у неё сами, почём мне знать, кто решился так нагло наблюдать за Вашим исчезновением.

* * *

Хотите анекдотик для затравки? Не хотите? Но я всё равно расскажу:
«Молодая мамочка хвалится перед друзьями и подругами тем, как они с дочкой выучили названия месяцев в году:
- Ян… – начинает мамочка.
- Варь! – подхватывает девочка.
- Фев… – подсказывает мамочка.
- Раль! – соображает дочка.
- А теперь сама, – улыбается мама.
- Арт! Рель! Ай! Юнь! Юль! Густ! Ябрь! Ябрь! Ябрь! Абрь!!! – радостно кричит дитя».
Мы всегда слишком смело говорим то, что думаем, совершенно забывая сообщать о причинах таких своих дум. Вот и получается одно и то же: «абрь» или «ябрь».
Забавно, ничего тут не попишешь.
А ведь сейчас – Ноябрь. Тот же самый «ябрь», только на этот раз вместе с дерзкой приставкой «Но».


#158 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 02:08:34 - 17.07.2012

Здравствуйте, Уважаемый Мрачный Ромка.
НОЯБРЬ <НН. Несуществующий Дневник или Дневник Несуществующего> это только начало произведения?


Здравствуйте, Задумчивый Пёс!)))
конечно же это начало...
предполагается вовсе не художественное повествование, а некая смысловая нагрузка, приводящая к задуманному результату...
частей, таких же коротких или более вместительных предполагается 31... или 32)))

#159 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 15:37:02 - 21.08.2012

Рассказ занял 3-е место в конкурсе №27 "У Постели Умирающего Бога".

ПОПРЫГУНЬЯ


Если когда-нибудь после
Мы встретимся снова,
И я буду Бог,
С тебя попрошу один лишь ответ…
Ты скажешь: «Увы…
Бога нет…»


Эпилог Предыдущий.


Я решил напоследок оглядеться. Трудно было это сделать, тут уж нечего сказать, – только один глаз открылся, да и то наполовину, а второго, как мне показалось, уже и не было на своём законном месте. Если бы я и мог дотронуться до лица, то, скорее всего, не решился бы на такое действие. Голова горела жаром, и было ощущение, как будто изнутри кто-то невидимый колотит по мозгу острыми молоточками. Череп хотелось содрать прочь, как скорлупу с разбитого яйца.
Превозмогая адскую боль, я смог пошевелить правой рукой. Вернее, тем, что от неё осталось – ниже локтя свисали неровные лоскуты кожи и обрывки мяса вперемешку с раздробленной костью. Наличие хоть каких-то остатков от левой руки обнаружить не удалось.
Хорошо, что я не мог пошевелить головой, иначе, я несомненно, пожелал бы увидеть, что творится у меня с животом и грудной клеткой. Хорошо, что я не мог пошевелить телом, иначе то, что творилось у меня с животом и грудной клеткой сразу бы вытекло и вывалилось наружу, смешиваясь с обилием вонючих нечистот, которыми был доверху наполнен мусорный контейнер, где я имел счастье вот так безрадостно валяться.
Ног своих я тоже не чувствовал, но где-то в области бедра ощутил, как кто-то настойчиво и упрямо вгрызается в мою плоть. Скорее всего, это была какая-нибудь чумная помойная крыса, возомнившая, что я уже стал трупом. Да, не жалко мне, честное слово, приятного аппетита. Только жгучая боль самую малость мешает думать, а подумать есть над чем.
Да уж, и Богу иногда может быть хреново!
С великим трудом сфокусировав взгляд, я заметил грязную, одетую в лохмотья фигуру, склонившуюся прямо надо мной. Фигура перегнулась через край мусорного бака и жадно тянула ко мне свои руки. Всё понятно, вот и начали появляться падальщики среди людей – в поисках наживы какой-то бомжара, подобно грызущей меня крысе, решил, что я уже сдох и вознамерился обшарить мои карманы.
- Э-э-у-ух… – простонал я, пытаясь что-то сообщить внезапному мародёру. Тот испуганно отпрянул назад, взвизгнул неожиданным фальцетом с хрипотцой, но в руках у бомжа тут же оказалась невесть откуда взявшаяся разбитая бутылка, которой он принялся неуклюже размахивать перед собой.
- Э-эй, друг, – мне всё-таки удалось совладать с речевым аппаратом и в моём стоне можно было уже отыскать отдельные понятные слова , – во внутреннем кармане бумажник…, крупные купюры…, всё твоё…, только скажи…, что там…, снаружи, – и я, сцепив остатки зубов, мотнул головой, неумело изобразив дружелюбный кивок.
Бомж, не переставая предохраняться бутылкой, с силой рванул мою драную куртяшку, вытаскивая из неё несчастный бумажник. Сразу же вытряхнув всё содержимое, счастливый мародёр принялся рассовывать по карманам своей вонючей робы крупные банкноты. Радостно скалясь, он обратил-таки вновь своё драгоценное внимание на мою скромную персону и сообщил:
- Баба там, шлюха какая-то без башки, – поразмыслив, бомж добавил, – в смысле, башка у неё вдребезги, мозги по всей стене понавешены. Видать, кто-то в лицо ей в упор бабахнул.
Тем временем бомжара подцепил кривыми и грязными пальцами с десяток банковских карт, ловко выуженных из глубин моего бумажника, и нервно завопил:
- Коды давай!
- Достаточно, пора завершать, – сказал я сам себе, уже не обращая никакого внимания на фигуру в лохмотьях, истерически прыгающую передо мной.
Надо было уходить. Нет, не умирать, а всего лишь – проснуться. Для этого требовалось просто закрыть глаза, чтобы уснуть… и проснуться в своём мире. Боль здорово мешала, но мне удалось опустить веко единственного уцелевшего глаза.
Этот весьма надоевший мне мирок не мог существовать без своего Бога. И потому, в ту же самую секунду, как я его покинул, стёрся. Стёрся без следа, без запинки. Грязный бомж с бутылкой и бумажником в руках, вонючая помойка, её труп…, весь этот мир. Как будто гигантский ластик уничтожил его с листа Вселенной.

Глава Следующая.


В Переходном Коридоре всегда горит ослепительно белый свет. Он сильно бьёт по глазам, когда ты попадаешь сюда после пейзажа полуночной помойки, где фонари, разбитые вечность назад, служат лишь нелепыми украшениями. Тоно, как всегда уже загорал здесь. Его миры жили считанные секунды, хотя, иногда и минуты, поэтому он целыми днями проводил своё время в Переходном Коридоре. Сейчас он сидел на полу, широко расставив ноги, и грелся, прислонившись спиной к батарее.
Я почти бежал по Коридору и матерился, на чём свет стоит. Боль ушла, осталась в исчезнувшем мире, только в памяти её нелепые отголоски иногда давали о себе знать, но мой гнев был связан вовсе не с болью. Дело было в том, что я ошибся, ошибся в который раз, и сам уже сбился со счёта, перечисляя эти разы. Я ошибся, и все мои усилия были бесполезными, я продолжал ничего не понимать, не продвинувшись ни на миллиметр в попытке одолеть это непонимание.
- Не чертыхайся, Моро, а то «Адский Контроль» себе же на голову накликаешь, – лениво протянул Тоно, – опять, что ли Её упустил?
Я остановился перед сидящим на полу парнем в полосатой футболке. Он прислонился головой, лишённой всякой растительности, к батарее (удивительно, как его лысина терпела неслабый накал отопления). Правой рукой он копошился в глубине картонной коробки, заполненной обожаемыми червячками и тараканчиками. Конечно же, Тоно был определённо не без привета, но являлся моим единственным другом, а потому – лучшим, и кому, как ни ему, я мог каждый раз красочно и подробно изливать душу.
- Ушла, – скорбно ответил я, – ушла опять. Но самое поганое то, что в этот-то раз я всё предусмотрел и просчитал до ничтожной мелочи. Я вёл Её практически на поводке, а что получилось?! Всё то же самое! А кто виноват-то?! Да сам я и виноват. Не подумал о лживой и презренной алчности тех, кого сам же и сотворил.
- Как это? – Тоно выразил недоумённую заинтересованность, слегка приподняв одну бровь.
- Нанял парочку нехилых мордоворотов, – принялся рассказывать я, – чётко и доходчиво объяснил им – что, как и где, – выстрелом в голову, обоих – меня и Её, только одновременно, обязательно – секунду в секунду. Смотрели они на меня, как на психа, но когда я заплатил сумму, какую с десяток местных олигархов за всю жизнь заработать не смогут, мордовороты с клятвами обещали выполнить заказ без какой-либо излишней самодеятельности. А что в итоге? Вынудил я Её на прогулку, что-то типа свидания в уединённой части города, где-то у мусорных баков. И что я вижу?! Бредут эти мордовороты в составе доброго десятка подобных же приятелей. И кто с чем – кто с битой, кто с кастетами, кто с цепями, а вот только огнестрельного оружия у них не наблюдалось. И ну давай мне бока месить! А она стояла себе смирненько в сторонке, так и стояла бы. Но достала она откуда-то пушку мощненькую. И пока ребята на мне приёмы кулачные отрабатывали, она пушку-то в свой прекрасный ротик направила, ну и бабахнула, не долго думая. Ушла, опередила меня. Позднее, когда я весь мир потёр уже, всё и всех на выходе отсканировал по несколько раз, – ну нет её и всё тут! Как будто и не было никогда в этом мире. А вот за руку на выходе никак не могу поймать, ускользает, как видишь…
- А ты и правда псих, – задумчиво кивнул мой друг, даже не попытавшись открыть глаза, – ты псих, шизофреник и параноик. А тебе не приходило в голову, что это могла быть всего лишь нелепая Случайность, каких в каждом мире возникает непонятным образом немалое количество.
- А ты знаешь, приходило, – ехидно усмехнулся я, – и довольно-таки давно приходило, и не раз. Только следует учесть пару моментов. Во-первых, Случайность на то и Случайность, что она случайна. Она не может с таким завидным постоянством повторяться в каждом мире из исключений. А во-вторых, даже если ты прав, то Случайности после стирания мира никуда не испаряются, а имеют привычку засорять собой разум создателя. Так вот, я их не выгребаю оттуда лопатой, как, наверняка, делаешь ты, а мучительно сканирую вплоть до самой мельчайшей нелепости.
- И не нашёл? – зачем-то задал глупый вопрос Тоно.
- Нет, конечно же, – раздражённо рыкнул я, – иначе бы я тут перед тобой не разорялся.
- И весь мир так сразу грохнул? – любопытствовал друг. – Весь? Начисто?
- Весь, – согласился я, – начисто.
- И даже никакой копии не оставил?
- Неа, – улыбнулся я.
- А ты не боишься, что тобой очень скоро могут заинтересоваться юристы из «Адского Контроля»? – улыбнулся в ответ Тоно. – Ведь миры тоже не из ничего создаются. А твои – уходят в ничто. Ты же до ужаса много насоздавал, а ни одного не сдал.
- И не сдам, – твёрдо ответил я, – пока не выясню, откуда Она берётся в каждом из моих миров и куда уходит. Пойми, насколько важен этот момент, насколько он может быть разрушителен для всей теории Созидания, и сколько нового может в неё принести. Нужно только одно – поймать её за руку вне созданного мною мира. А юристы… хрен с ними, пусть горят в своём Аду.
- Охота тебе париться? – усмехнулся Тоно. – Брался бы за мелкие миры, тут и безопасно, и времени свободного уйма остаётся.
- Ага, и полдня в себя приходить. – съязвил я. – Кто ты сейчас был, кем всё ещё хочет чувствовать себя твоё тело – червяком, тараканом?
- Видишь, согреться никак не могу, – промычал друг и пояснил, – жидкие кристаллы в замороженном состоянии. Мир молниеносный – доля секунды и свободен, но такой чудовищный разум, такой чудовищный мир. Тело чувствует себя льдом, но хочет взорваться, а мозги выворачиваются наизнанку. Мне ещё долго тут к себе привыкать…
- Вот-вот, – обрадовался его несчастью, – а у меня насчёт этого намного проще. Сейчас создаю мир, точно такой же, как и предыдущие, и единственная проблема – это Она. Только Она, а сам мир уже привык жить без моей опеки.
- Только Она, – Тоно улыбнулся неестественно широко, что меня немного покоробило, значит, он опять готовит издёвки, – Моро, а ты, случаем, не влюбился ли в эту дурочку?
- В неё? – возмущённо вскричал я. – Ты в своём уме?! Она – всего лишь элемент созданного мной мира, то есть – моё же создание, моё творение. Это всё равно, если бы я налепил глиняных куколок, и вдруг влюбился бы в одну из них. Это даже не существо, чей ранг просто-напросто ниже, чем мой, нет! Это – моя придумка, и всё!
- Всё понятно мне, – наглая улыбка не торопилась покидать владения лица Тоно, – только твоя придумка, твоя куколка с завидным постоянством удирает из-под твоей власти. Иногда даже кажется, что это Она дёргает тебя за невидимые верёвочки, заставляя беситься и крушить собственные миры. Так может это кто-то, равный тебе, затеял такую шутку, тогда не грех и влюбиться.
Я плюнул в сторону своего друга, обиженно отвернулся и быстро зашагал прочь. Как не стыдно ему нести такую чушь? Ведь сам знает, что это чушь! Мы – Боги, высшие создания, и всех, равных себе, я помню наперечёт и узнаю любого, какой бы образ он не принял. Выше нас нет никого, а ниже – только создания из придуманных нами миров. Зачем же Тоно несёт такой бред?! Наверное, назло мне, инсектоид несчастный. До тех самых пор, пока я не покинул Переходный Коридор, я слышал его издевательский хохот и методичное постукивание, с которым, повинуясь ржачной истерике хозяина, билась лысая голова о батарею.

Глава Очередная.


Я создал мир по шаблону предыдущих. Заморачиваться над какими-то обновлениями или уточнениями не было ни времени, ни желания, тем более ни одного из прошлых моих миров сдано ещё не было. Я пребывал в стопроцентной уверенности, что вот сейчас-то я точно всё выясню, поймаю дерзкую «попрыгунью по моим мирам» за руку и всё завершу по правилам и порядкам. Подобным образом я успокаивал себя каждый раз.
Обнаружил Её я где-то в эпохе расцвета промышленности и всяческих технических ненужностей. Каждый раз Она появлялась именно там, каждый раз я практически в полусне терпел на себе всю историю становления моего мира, чтобы дождаться этой эпохи. А времечко в этот период наступало до пошлости бешеное, обитатели мира становились особенно нервными и дёрганными. Но, к чему вело всё это, я знать не мог, ни один из моих миров ещё не преодолевал финальной черты этой самой эпохи, каждый раз я стирал мир раньше этой черты.
Ей было немногим меньше тридцати лет. Чёрт возьми, ну почему же я не могу вычислить эту дурочку в её детском безопасном возрасте. Решить вопрос о поимке нарушительницы было бы гораздо проще. Каждый раз я обнаруживаю Её в возрасте «немногим меньше тридцати лет», как будто Она вдруг рождается такой вот взрослой и дерзкой.
А ещё больше я удивился, когда понял, кем Она является в этом мире. Неуловимая воровка-рецидивистка, способная даже на убийство, если оно будет необходимо для осуществления Её преступных планов, даже глазом не моргнув, даже ни на секунду не задумавшись о каких-то там угрызениях какой-то там совести.
«Чего же ты добиваешься, дурочка», – думал я, собственноручно влезая в управление миром. Этого категорически делать нельзя, юристы «Адского Контроля» заживо сожрут, когда вынюхают, а вынюхивать они умеют, как никто другой. Но, как-то неожиданно для самого себя, я решил просто-напросто наплевать на них и на их разборки, и крепко взялся за штурвал своего мира.
Сперва я вынудил всех, кому Она насолила, кого обокрала и просто тех, кто мечтал Её заполучить, броситься в погоню за обнаглевшей воровкой. В итоге неотступным преследованием девушки загорелась такая толпа, что на улицах стало трудно протолкнуться. Целенаправленное течение озлобленного люда вынуждало рецидивистку карабкаться по самым непроходимым переулкам, что, конечно же, существенно отражалось на скорости Её побега. В конце концов, девушку загнали на крышу какой-то высотки, после чего я обратил преследователей в бездействие. Люди, составляющие бесчисленную толпу, все как один, перестали грозно орать, остановились и всей этой толпой уселись: кто на пыльную дорогу, кто на попавшие под ноги случайные возвышенности и выступы. Их лица уже не выражали ни единой мысли, а они сами тупо смотрели в никуда и молчали.
«Кажется, я перестарался, – дошло до меня, – теперь эти люди до конца своих дней останутся в бездействии».
Но мне было уже, если честно, наплевать. Я уверенно поднимался по лестнице той высотки, на крыше которой была вынуждена остановить свой побег Она. Я бы мог, конечно, материализоваться прямо перед Её носом, чего уж теперь осторожничать, но, сам не понимая себя, я чего-то боялся. Ощутимый озноб то и дело давал о себе знать, и я понял, что вполне осознанно тяну время.
Но на крыше я рискнул показаться всё же невидимым и неслышимым. Она сидела прямо на грязном настиле спиной к люку, из которого появился я. Рядом с ней стояли две сумки, доверху набитые забрызганными кровью пачками денег.
Она сидела и курила, задрав голову, и рассматривала облака. Как ни крути, во всех мирах Она любила небо и готова была смотреть в него бесконечно долго. Порывистый ветер играл угольно-чёрными волосами девушки, Она сидела неподвижно, положив руки на коленки. Я на секунду остановился, любуясь Ей, любуясь такой картиной. Нежная, но отчаянная красотка, которую целует ветер и восхищает бесконечное небо.
Пистолет лежал рядом с сумками. Воспользовавшись своей невидимостью, я подкрался к девушке и схватил оружие. Она всё-таки успела заметить странное движение возле себя, перекатилась набок, но определить меня не смогла. В тот самый момент я отступил на безопасное расстояние и стал видимым и слышимым. Лицо воровки исказила гримаса ужаса буквально на пару мгновений, которую тотчас же сменила маска безумного гнева.
- Что, догнал, ублюдок? – прошипела девушка. – Давай, стреляй, я ни хрена не сдамся!
- Постой, я вовсе не собирался арестовывать тебя, – попытался я успокоить Её.
- На денюжку позарился?! – хохотнула Она. – Так знай, ты не копейки не получишь! Я в одиночку обчистила банк, и это мой честно наворованный капитал. Я ни с кем не собираюсь делиться.
- Пойми, мне совсем не нужны эти бумажки, – улыбаясь, объяснил я, – мне нужно только одно, только одно – узнать от тебя.
- Я похожа на справочник? – грозно вопросила девушка. – Но спрашивай, авось отвечу.
- Кто ты такая? – таинственным и зачарованным шёпотом произнёс я.
- Познакомиться решил? – воровка криво улыбнулась. – Ну и на хрена? Сейчас я Алиса, а как назвали при рождении, не помню, а паспорт настоящий давно сожгла. Доволен?
- Нет-нет-нет, – я отрицательно закачал головой, – меня вовсе не интересует, кто ты в этом мире. Мне важно знать, кем ты являешься за его пределами.
Девушка очень странно смотрела на меня и молчала.
- Понимаешь, этот мир создан, и он создан мною, – принялся я торопливо объяснять, – то есть, так получается, что я и есть Создатель, то бишь Бог. И всё в этом мире известно мне, и каждая тварь подчинена мне. Только вот с тобой, прекрасная Алиса, получилась непонятка. Ты появляешься в моём мире из ниоткуда и уходишь в никуда. Я никак не пойму, какое ты имеешь отношение к моему созданию, а, если не имеешь никакого, то какого чёрта ты тут прыгаешь. Единственный способ всё про тебя выяснить, это покинуть мир одновременно с тобой и лично проследить, что ты из себя представляешь.
Я навёл прицел на фигурку воровки, а она с заметным усилием приподняла одну из сумок и весело крикнула:
- Да никакой ты не Бог, а идиот обычный. Лечиться тебе надо, а не по крышам к девушкам приставать.
- Ты видела, как я появился, – усмехнулся я в ответ, – в том-то и дело, что не видела. А все те, кто за тобой гнался, думаешь, сейчас по своему желанию тупо штаны просиживают?
Девушка захохотала, и я догадался, что она мне ничуточки не верила. А ведь правда, когда я появился на крыше, она сидела спиной к люку и наблюдать мою материализацию из ничего не могла. А люди внизу сидят – ну и что? Может они просто ждут, когда преступница спустится, ибо деваться ей, и правда, некуда.
- Ты каждый раз убегала от меня, теперь ты не уйдёшь, – я держал Алису на мушке, но вдруг понял, что этого недостаточно, и опустил оружие. – Нам нужен второй пистолет, чтобы мы могли одновременно покинуть этот мир.
Девушка вытаращила глаза, прижала к своей груди сумку и сделала осторожный шаг назад на дрожащих ногах.
- А что ты хочешь, – зачем-то я опять пустился в объяснения, – только выстрелы в голову дадут гарантию одновременного ухода. Можно было бы, конечно, с крыши прыгнуть вниз. Но это слишком рискованно, ведь кто-нибудь из нас может случайно не умереть. И даже, если умрём оба, это может произойти не одновременно, а этого допустить нельзя.
Я сделал шаг по направлению к девушке и приветливо протянул ей руку. Она, видимо, уже переборола охвативший её ранее ужас, и, злобно оскалившись, прошипела:
- Иди ты сам ко всем чертям, а меня не смей трогать.
- Хорошо, как скажешь, – я поднял руку с пистолетом и приставил дуло к своему виску, – только перед тем, как отправиться ко всем чертям, я кое-что ещё скажу тебе. Хочешь – не верь, но я Создатель этого мира, милая Алиса. Я живу в нём с самого момента его зарождения, потому мы с миром взаимосвязаны. И, как только мои мозги украсят серую поверхность крыши, мир перестанет существовать. Вместе со всеми, кто в нём обитает, вместе с тобой. Ты всегда уходила, пока мир ещё дышал, а теперь у тебя не получится это сделать, ибо ты обречена. Я могу, кстати, если захочу, стереть этот мир вместе с тобой и другим, менее болезненным для меня способом. Для этого я просто-напросто должен закрыть глаза и уснуть, чтобы проснуться… в своём мире. Так что, я думаю, лучше тебе не…
Я не успел договорить. Сумка, которую Алиса бережно прижимала к своей груди, стремительно летела на меня. Бросок был таким резким, что я не успел ничего сделать. Сумка неожиданно сильно ударила меня по руке, в которой я держал пистолет, и оружие, так нелепо выбитое из моей цепкой хватки, отлетело куда-то в сторону метра на три. Сам я испуганно шарахнулся в другую сторону, неумело кувыркнулся и, таким образом, оказался ещё дальше от пистолета.
Девушка была на нервном срыве. Она, вопреки ожиданиям, вовсе не кинулась подбирать драгоценную сумку, которую до этого не желала даже выпускать из рук, не бросилась за потерянным мной оружием, что, с человеческой точки зрения, было более логично, а, гневно топнув ножками, завопила:
- Ты маньяк хренов! – после чего девушка подошла к самому краю крыши и сиганула вниз.

Глава Ещё Одна.


Я не сразу сообразил о том, что всё потеряно. На четвереньках добравшись до пистолета, я даже несколько секунд к ряду тупо размышлял о том, куда ж мне теперь направлять дуло – то ли себе в висок, то ли в опустевшее место, где только что стояла Алиса. Алиса! Всё моя тело задрожало от холодного озноба, когда я понял, что ей опять удалось уйти, улизнуть, наколоть меня, обмануть в который раз.
- Дура! – заорал я и подбежал к ненавистному краю крыши, беспорядочно размахивая руками. Мне хотелось шагнуть вниз, вслед за этой тупоголовой воровкой, грохнуться именно на неё, превратив тело этой наглой попрыгуньи в бесформенную лепёшку, расплескав её останки, кровь и мозги особенно щедро вокруг места падения. Я даже уже занёс одну ногу для прыжка, но вдруг резко остановился.
«Стоп! Стоп! Стоп! – принялся я уговаривать сам себя. – Включи логику! Включи логику, не время для паники, хотя, казалось бы, самое время для паники…»
Я заставил себя думать о том, что есть ещё маленький шанс всё исправить. И, как только я подумал об этом, микроскопическую лазеечку для этого шанса мне удалось найти. Алиса грохнулась с крыши, это так. Но ведь бывают исключения. Бывают же случаи, когда люди умудряются переломать себе все кости, разбиться в лепёшку, но всё-таки остаться в живых. Да, этот шанс очень мал, но всё же он побольше шанса на выживание человека, который, допустим, стреляется, засунув дуло пистолета себе в рот.
Что мне следовало делать далее? Варианты «застрелиться» или «прыгнуть вслед» я отмёл сразу же. Возможность одновременного ухода в этих случаях есть, но только, если Она, лёжа на асфальте, медленно помирает и собирается отбросить коньки, по чудесному совпадению, именно в тот момент, когда самоубиваюсь я. Тут абсолютно никаких гарантий нет. Более вероятный исход – гибель мира, а вместе с ним и Алисы, если она ещё жива, или её благоприятное ускользание от меня в очередной раз, если ей удалось раскваситься насмерть. Плюнуть на всё и уснуть, стерев мир, я тоже уже расхотел, хотя сперва преобладало желание сделать именно это.
Сейчас мне нужно было всего лишь переместиться вниз и узнать, каково состояние попрыгуньи. Если ещё жива, то, наверняка неподвижна, лежит вся перебитая и харкает кровью. Вот это было бы замечательно. В таком случае, я отберу вторую пушку у сидящих вокруг дома идиотиков, и мы уходим вместе, как я и рассчитывал. Ну, а ежели разбилась, то чего уж тут делать, начнём паниковать…
Я подошёл к самому краю крыши и пожелал переместиться вниз. Ничего не произошло. Я удивлённо приподнял одну бровь.
В этот момент вся обстановка вокруг меня резко поменялась. Я находился в чудовищно тесном кабинетике с низким потолком. На стене трещал кондиционер, из последних силёнок плюющийся жаром. Лампочка на потолке истерично мигала, а на крепком столе напротив меня сидело двое абсолютно одинаковых мужчин в строгих безупречных костюмах, при крахмаленых рубахах и бордовых галстуках. Лица у мужчин были красными, нереально широкие улыбки – устрашающе белозубыми, а глаза горели жёлтым огнём. Они были абсолютно одинаковы, разница между ними была только в том, что глаза у одного имели разрез, навечно придающий его лицу выражение агрессии, тогда как у другого выражение глаз навсегда сохраняло эмоции жалости и сочувствия. От обоих несло жаром ничуть не меньше, чем от трескучего кондиционера.
Я сразу узнал этих «лицедеев», хотя ни разу до этого не встречал ни одного из них.
- Было выявлено, – что Вы неоднократно – вмешивались в течение – существования Вашего мира, – излагали Юристы из «Адского Контроля». Они говорили не одновременно, но чудесным образом продолжали и завершали фразы друг друга, что должно было иметь слегка устрашающий эффект, – недопустимым образом, – используя Вашу силу, – как существа высшего мира, – провоцируя необратимые последствия – в судьбах…
Из последних сил я подавил попытку их вторжения в мой разум и снова очутился на крыше высотки. Опять попробовал переместиться вниз, ничего не получилось и в этот раз. Я догадался, что Юристы, видимо, уже поработали над моим миром, ограничив мои способности до обычных человеческих. Что ж, обойдёмся без чудес.
Делать было нечего, я потопал вниз по обычной лестнице, то и дело перепрыгивая через две ступеньки, и спотыкаясь на третьей.
Как только я вышел из подъезда, моему взору предстала удивительная картина.
Прямо под окнами жутким озерцом растекалась огромная лужа крови, в которой, приняв неестественные позы, валялись два толстяка со свёрнутыми назад головами. На их лицах застыло умиленно-тупое выражение. Рядом с ними какой-то мальчик весело играл в мяч. Не дождавшись моего вопроса, он сам разъяснил ситуацию:
- На них с крыши тётка грохнулась. А они, как сидели, любуясь её полётом, так и не сдвинулись с места ни на миллиметр, когда она падала. Даже не дёрнулись, а она ведь им прямо на головы свалилась. Сама-то жива осталась, хотя двигаться тоже не могла. Её вон в ту скорую перетащили, – мальчишка ткнул пальцем в сторону бело-красного фургона, уже призывно урчащего мотором.
Я молнией метнулся к скорой и резким движением отворил тяжёлую дверь, собираясь самым наглым образом залезть внутрь салона автомобиля, несмотря даже на строгие запреты врачей.
Но, вместо работников медицины, передо мной вновь скалились ослепительными улыбками красные рожи Адских Юристов. Я огляделся и обнаружил себя опять в тесном, нереально жарком кабинетике «Контроля».
- Было выявлено, – снова завели свою песню Юристы, – что Вы неоднократно…
- Ребята, ну обождите вы, – в сердцах зарычал я, и вышел из-под их контроля, однако, прикладывая в этот раз гораздо больше усилий.
Скорая, судя по всему, уже смылась. Весёлого мальчишки с мячом тоже, впрочем, по близости не наблюдалось. И, самое интересное, за такое короткое время моего отсутствия, кто-то успел убрать трупы толстяков, начисто стереть кровавую лужу и увести прочь отсюда всех идиотов, восседавших до этого вокруг высотки.
На улице было пусто. Ни одного намёка на какой-либо, пусть даже самый захудалый, транспорт. Я понял, что мне остаётся надеяться только на собственные ноги и, с трудом вспомнив, где тут располагается больница, тяжко пустился в бег.
Минут через двадцать я обнаружил искомое здание и, когда мне оставалось преодолеть лишь один поворот, чтобы оказаться у крыльца больницы, я вновь очутился в душном кабинете Юристов.
На этот раз краснолицые парни молчали, лишь загадочно поблёскивая безупречными зубами. зато прямо с потолка мне на макушку опустился маленький паучок и моментально переплёл мой разум и мои мысли своими липкими нитями. Теперь я уже ничего не мог сделать самостоятельно, а Юристы тем временем возобновили обвинительную речь:
- Создатель Моро! Было выявлено, – что Вы неоднократно – вмешивались в течение – существования Вашего мира, – недопустимым образом, – используя Вашу силу, – как существа высшего мира, – провоцируя необратимые последствия – в судьбах людей, – в судьбе мира, – недопустимо! Кроме того, – Не было обнаружено – созданных Вами миров, – все они были – уничтожены Вами – без каких-либо – весомых причин, – нежелательно! Кроме того, – наблюдалось дважды – противодействие Вами – Закону Контроля, – недостойно! Решено, – лишить Вас права – Создателя на срок, – неопределённый срок. – Мир, подвергнутый вмешательству, – закрыть в течение – часа местного времени, – всё, составляющее его, – должно быть стёрто! – Дальнейшая судьба Моро – подлежит дополнительному рассмотрению.
Я почувствовал, что весь взмок от пота, а по лицу внезапно потекли холодные слёзы. Юристы смотрели на меня, равнодушно скалились и молчали.
- Ребята! – взмолился я. – Признаю всю свою вину, но, прошу Вас, позвольте мне доделать в этом мире то, что я должен доделать.
- У тебя есть – час времени, – опять залепетали краснолицые, – через час – мир будет закрыт – всё будет стёрто.
Паучок на моей макушке бесследно растворился в воздухе, освобождая разум от своих нитей, и я моментально возвратился в свой мир.
Я оказался посреди скоростной трассы. Прямо на меня нёсся со всей дури мощный внедорожник. Повернуть он не мог – все соседние полосы были заняты, затормозить он уже не успел бы. Я тоже ничего не мог сделать и потому стоял на месте и спокойно наблюдал, как меняется выражение смертельно побледневшего лица у водителя, чей автомобиль через секунду превратит меня в месиво из мяса и костей, не оставив ни единого шанса на выживание. Но в тот момент, когда внедорожник должен был совершить первое соприкосновение со мной, он внезапно исчез, испарился вместе с водителем.
«Ладно, проехали», — подумал я, стирая холодный пот со лба и побежал прямо по центральной полосе трассы по направлению к больнице. Мимо меня со свистом проносились автомобили самых разных габаритов и мастей. Водители махали кулаками, высовывали заплывшие лица из окон, орали, матерились и... исчезали вместе со своим транспортом. «Адский Контроль» предпочитал закрывать мир постепенно, стирая поочерёдно все составляющие его элементы.
В этот раз я был значительно дальше от больницы. Только минут через сорок, задыхающийся и спотыкающийся, я ворвался в храм медицины. Было пусто и тихо, абсолютно никого не было ни в коридорах, ни в кабинетах, ни в палатах, только тут и там беспорядочно валялись медикаменты и листы бумаги. Я пожалел о том, что являюсь Создателем этого мира, это лишало меня возможности молить Бога о том, чтобы Она была ещё здесь. Очень неприятно было чувствовать Богом на правах обычного смертного.
Но Она была здесь. В палатереанимации, обвешенная капельницами и подлючённая к многочисленным приборам, девушка хрипло и трудно дышала, а сердце, озвученное нервным писком дефибриллятора, билось с каждой секундой медленней.
Я подошёл к Алисе и встал перед кроватью на колени. Взял Её холодеющую руку и поцеловал тонкие пальцы.
- Ты не представляешь, как пуст мой мир, — шептял я девушке, — нет никого, кто бы смог понять меня, разделить со мной мою вечность. А ты..., ты единственная, кто заставил меня проявить к себе интерес. Мне хочется думать, что ты не придуманная мной пустышка, а кто-то неизвестный мне, но равный мне. Ты нужна мне, и сейчас мне суждено узнать, кто ты такая. Немного страшно, я волнуюсь, но я тебя уже не отпущу. Да, я Бог, но ты стала моей Богиней.
Её тело затрясло мелкой дрожью. Из приоткрытого рта заструилась тонкая струйка крови, а сердце забилось слишком часто, обнаруживая заметные сбои ритма.
- Подожди! Не смей ходить раньше! — я вскочил на ноги. Только сейчас я понял, что обронил где-то пистолет, или же его стёрли наглые Юристы.
Алису трясло всё сильнее, лицо побледнело, девушка захрипела и забилась в судорогах.
- Подожди! — орал я, схватил первый попавшийся скальпель и бешено стал колотить себя по венам. Палату разукрасили фонтаны крови, бившей из многочисленных ран, которые я успел нанести, но я не думал останавливаться, рассчитывая полоснуть себя по горлу, когда увижу, что Алиса окончательно отходит.
Вдруг я почувствовал невероятную слабость в теле. Ноги уже не держали меня, руки беспомощно опустились, и я выронил на пол непослушный скальпель. Собрав последние силы, я потянулся, чтобы его поднять, но вместо этого повалился на колени, а затем набок. Я валялся на полу, как тряпичная кукла, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Кровь из моих ран текла ручьями.
Я лежал и наблюдал, как останавливается Её сердце и упрямо желал, чтобы жизнь отпустила наши тела одновременно, в одну и ту же секунду. Ведь это ещё возможно — мы стремительно умираем.
Дефибриллятор пискнул последний раз и затих. На лицо девушки упала бледная и холодная маска смерти. Алису перестало трясти в судорогах, и Она успокоилась навсегда. Я же лежал на полу и мог видеть всё это. Значит, я был, как назло, ещё живым.
- Нет, — простонал я.
Вдруг рука девушки поднялась, ощупала пространство вокруг себя и скинула с тела Алисы все подключённые датчики и присоединённые шланги капельниц. Сама девушка сладко потянулась, громко зевнула и резко села в своей кровати, одновременно взбивая помятую подушку.
Она смотрела на меня широко открытыми, блестящими от радости, абсолютно живыми глазами. От смертельной маски не оставалось и следа.
- Дохнешь? — весело спросила Она. — Ну, дохни, а мне что-то расхотелось.
Я должен был удивиться, но времени на это не оставалось. Из последних сил я протянул руку Алисе, как будто просил о помощи.
- Ты должна умереть, — хрипел и булькал я, — вместе со мной.
- Ты даже представить себе не можешь, — сокрушалась тем временем девушка, — как все вы меня достали! Всем чего-то подавай, всем чего-то надо, все чего-то хотят от меня! Одни говорит — хотим, чтоб сдалась, вторые — хотим, чтоб не воровала, третьи скрипят — хочу, чтоб сдохла со мной, а меня кто-нибудь спросил, чего я хочу? Так вот, ребятки, всего этого НЕ-ХА-ЧУ!
- Ты не понимаешь, — я чувствовал, что из меня уже вытекали самые посление остатки крови, да и мир, кажется, отстукивал последнюю минуту подаренного Адскими Юристами часа, — я сейчас умру, и весь мир, включая тебя, сотрётся начисто, но, если я не успею умереть, то Юристы из «Адского Контроля», закроют мир, и всё, что его составляет, включая тебя, будет стёрто. Алиса, единственный способ спастись — это умереть вместе со мной.
- Любопытно, — девушка нежно потянулась, — а, может быть, ты и прав. Но я предпочитаю просто поспать, — Её улыбка растянулась до ушей, — как ты там говорил. Для этого я просто-напросто должна закрыть глаза и уснуть, чтобы проснуться...
Алиса радостно бухнулась головой на подушку, закрыла глаза и мгновенно уснула.

Эпилог Завершающий.


Мой мир исчез.
Только это произошло совсем не так, как обычно. Он лопнул за один миг, подобно мыльному пузырю, весело поиграв напоследок чудесными радужными бликами.
Казалось, что перед своим исчезновением мир прямо-таки готов был расцеловать всех и каждого за то, что ему наконец-то позволили завершить своё нелепое существование.
Сам я оказался вовсе не в Переходном Коридоре. Зависая в какой-то пустоте, я чувствовал, что боль и слабость, уже ставшие привычными для меня в прошлом мире, уже не существуют. А ещё я понял, что крепко держу за руку Её, или же это Она держит за руку меня.
- Вот видишь, — сказал я Ей широко улыбнулся,о — я же говорил, что смогу поймать тебя.
- Ха-ха-ха! — звонко рассмеялась девушка. — Так ты до сих пор думаешь, что это ТЫ поймал меня?
Она торопливо поплыла туда, где в пустоте всё ещё продолжало меняться пространство. Она тащила меня за руку и я почему-то покорно следовал за ней.
Я увидел Тоно. Он стоял в сторонке и на лице его отлично читались эмоции страха и недоумение. Это был первый и последний случай, когда я смог заметить подобное за ним. В руках Тоно держал свою коробку, но у неё не было дна.
Неподалёку Адские Юристы весело отплясывали босиком на пылающих углях. Дым поднимался вверх от их тлеющих ног, который, впрочем, только и остался от работников Закона.
Я увидел, как Тоно начинает терять очертания. Он уронил коробку к ногам, как будто бы нарисованным несмелым штрихом, развёл руки по сторонам и пожал плечами. Я хотел что-то крикнуть ему, но, пока думал о том, что хочет услышать мой друг и сможет ли он услышать, пространство решительно сменило свой облик.
Алиса приставила указательный палец к губам, как будто просила вести себя потише и поосторожнее, чтобы кого-то случайно не побеспокоить.
А за моей спиной горело Солнце. Мне нельзя было к нему поворачиваться лицом, и я продолжал подвергать свою спину его смертельному жару. В комнате, облик которой приняло пространство, было распахнуто окно, в свою очередь задёрнутое лёгкими бежевыми шторами. Стояла кроватка, на которой, небрежно укутавшись в белоснежное одеяло, сопела спящая девочка.
Обнаглевший ветер поиграл шторами, и девочка пошевелилась. В этот миг я почувствовал, что становлюсь прозрачным. Девочка потянулась во сне, Алиса виновато посмотрела на меня, пожала плечами и отпустила руку. Мои черты, мои линии, мои краски, тени и оттенки тут же стали расползаться по разным сторонам. Я понял, что должен ощутить ужас, но не ощущал ничего. Я почувствовал лишь обречённость, а ничего лучше не могло примирить с паникой. Алиса, не глядя на меня, подошла к девчонке, и вдруг стала ей. Мне хватило сил для удивления.
Значит Алиса, моя попрыгунья, была воплощённым сновидением девчонки-подростка. Значит, всё это было лишь сном девчонки-подростка. Всё, и все мои миры, и Переходный Коридор, и Тоно, и Юристы, и... Боже мой... нет...
Девочка открыла глаза и некоторое время ещё пыталась распознать стремительно гаснущие образы увиденного ей сна. Но наступило новое утро, и обо всех сновидениях пора было бы уже поскорей забыть.
Меня стёрли...

5 августа 2012



#160 Гость_Отражение Собаки_*

Гость_Отражение Собаки_*
  • 0 Гости

Отправлено 03:27:25 - 25.08.2012

Самый первый Ромкин рассказ...

О ЧЁМ МОЛЧАЛ КОТ



Первая зелёная травка с трудом пробивалась сквозь ещё промёрзшую почву. Взъерошенные и слегка обалдевшие от обилия весеннего солнца птицы уже несмело пытались петь среди голых веток кустарников. Опять к финалу зимы поломался светофор на перекрёстке. Вчера утром дал о себе знать последний лёгкий заморозок, но сейчас, ещё скованная холодным дыханием земля, начинала потихоньку обнаруживать в себе жизнь.
С приходом весны в воздухе, как из ничего, стали рождаться новые звуки и новые запахи. Новые, потому что они были крепко забыты с прошлого лета и осени. Но снова грязно-серыми клубящимися облаками щедро одаривали окружающее пространство отоспавшиеся за долгую зиму автомобили. И с таким же нетерпением заполняли они радостным шумом оживающие улицы. Всё вокруг как бы прибавляло скорость, торопилось жить – жить до следующей зимы.
Андрей Семёнович Лосев тоже торопился. Он торопился домой. После обычного рабочего дня, как всегда забравшего часть драгоценной энергии, но не давшего взамен совсем ничего, он сегодня решил немного побаловать себя и не подвергать своё тело ежевечерней давке маршрутного автобуса. Тем более что преодолеть пешком тройку остановок, наслаждаясь свежими лучами весеннего солнца, было более чем приятно. И, чем дальше удалялся от своего рабочего места Андрей Семёнович, тем слабее становилась его привязанность к этим производственным будням, тем незаметнее становилась его обыденная тоска.
Перепрыгивая через длинные лужи, нагло заполнившие добрую половину пространства асфальта, задевая рукавами куртки колючие ветки придорожных кустов, обгоняя улыбчивых мам, неспешно везущих на прогулку детей в колясках, Андрей Семёнович торопился в свою холостяцкую квартиру. Там его ждал только слегка упитанный чёрный кот по имени Маркиз с необычно длинным серым хвостом. Лосев подобрал этого зверька на замусоренном пустыре года три тому назад, когда ему показалось, что несчастное животное от кого-то прячется. С тех пор Маркиз стал для него единственным существом, с которым можно было без проблем и споров поговорить, рассказать о проблемах и неудачах, получая в ответ искренне понимающий и сочувствующий взгляд.
Но, как только Лосев отворил дверь своей квартиры, он сразу заподозрил что-то неладное. Кот не встречал хозяина у порога, как это происходило обычно. Вдобавок, в воздухе стоял едва уловимый кисловатый запах, какого Андрей Семёнович до этого не чувствовал у себя дома. Да ещё звуки. Что-то, как будто бурлило и иногда капало в глубине комнаты.
Сразу же тело пронзила судорожная дрожь, и Андрей Семёнович выронил из правой руки сумку с продуктами и ключи, которые с предательским звоном брякнулись на пол.
Осторожно переступая трясущимися от страха ногами, Лосев стал подбираться к дверному проёму в комнату. Он изо всех сил попытался выбросить из головы тревожные мысли, но они, как будто настырные земляные черви, прогрызающие себе ходы в пропитанной дождями почве, лезли в его мозг. И это ведь было, конечно же, небеспричинно. Несмотря на запертую входную дверь, слишком уж сильно тревожили незначительные не первый взгляд мелочи, такие, как отсутствие у входа кота и непонятные звуки и запахи.
Ещё одна секунда и ещё один шаг.
Но то, что увидел Андрей Семёнович в комнате, превзошло все его ожидания. Да, на самом деле он был готов ко всему, даже самые чёрные варианты успели пустить корни в испуганном сознании Лосева, но только не такое…
Вернее, Андрей Семёнович сперва ничего не увидел. Взгляд прямой линией пересёк расстояние от дверного проёма до окна, но ничего необычного не встретил. Но, подняв глаза чуть повыше, Лосев, наконец, и обнаружил то, что так его поразило.
В дальнем верхнем углу комнаты между боковыми стенами и потолком, были протянуты нити, покрытые липкой слизью едко-зелёного цвета. Как будто живая, она медленно текла по ним, тихонько бурлила и иногда срывалась вниз крупными каплями, застывая на полу прозрачными лепёшками. Сами нити слегка подрагивали и от этого иногда надрывно звякали как фальшивая струна.
Но, конечно же, самым ужасным было не это нелепое сооружение на потолке, а тот, по чьей воле дрожали эти липкие нити. В самом центре паутины сидел, как и положено, паук. Только он был огромен. Настолько огромен, что, если бы поставить его на задние ноги вертикально, то он стал бы немного выше самого Андрея Семёновича. Толстое мясистое тело паука и длинные согнутые острым углом ноги были покрыты редкими массивными бесцветными волосками. По ним, да ещё и из различных отверстий в теле, обильным потоком сочилась та самая зелёная слизь, которая испоганила весь пол в комнате. Но что-то, не считая гигантского размера, отличало чудовище от его паучьих собратьев. Может быть, то, что помимо шести лап, которыми он цеплялся за нити, у него были и настоящие человеческие руки, только более костлявые и когтистые. А, может быть, то, что круглая, блинообразная голова держалась на нереально тонкой и кривой шее. Да и сама голова была явно не похожа на паучью. На Лосева уставились, сверкая, два больших водянистых глаза с круглыми зрачками, а не шесть, как это вроде бы должно быть у подобных существ. Тонкий крючковатый нос радостно шмыгал, а морщинистый безгубый рот растянулся в ехидной улыбке.
- Ну, привет, Кена. Долго ж тебя ждать пришлось, - неожиданно заговорило чудовище резким каркающим голосом.
Андрей Семёнович не знал, что ответить. Он стоял в проёме двери неподвижным столбом, с широко раскрытым ртом и вытаращенными немигающими глазами. Он не мог сдвинуться с места, намертво скованный ужасом, не мог произнести ни звука. Правда, изредка по телу пробегала колючая дрожь, под воздействием которой Лосев производил слабое мычание.
- Ты чего ж это вылупился так, Кена? Уже и не узнаёшь старых приятелей?!... Дожили! – так же противно проскрипел паук.
Лосев совершенно не понимал, чего от него хочет добиться это чудовище.
Тем временем монстр немного приподнял свой хитиновый зад и, вцепившись кривыми лапами за паутину покрепче, выпустил из себя ещё несколько липких нитей. Всё это время гадкая ухмылка так и не сходила с его физиономии.
- Извини, Кена, что я в таком неприглядном виде прибыл. Не успел ещё в образ для этой дыры трансформироваться. Уж слишком иная структура – не захотелось попусту мараться. А, знаешь, что это такое, - поинтересовался паук у Лосева, показав тощей рукой на себя и заметив, что у человека страх постепенно перерастает в удивление, - это с Правых Янгусов. У них там даже несколько планет… было. Ты даже представить себе не можешь, как было паршиво там тебя разыскивать. Там, знаешь, каждая личность создаёт своё собственное сознание и принципы существования. Там ведь с каждым приходилось «работать» лично. Жаль, конечно, симпатичный мирок был, но пришлось удалить, потому что уж слишком я там наследил,… разошёлся. Но, представь только себе, на «обработку» всех жителей Правых Янгусов потратил более пятисот тамошних жизненных циклов. Никогда ещё такого не было! Думал – всё, Кена, не найду я тебя, но какой-то безумный скиталец, кстати, весьма вкусный, притащил запах этой галактики. Ну, уж тут, ты сам понимаешь, даже особо сортировать не пришлось – разумной жизни здесь ничтожно мало, а твой, Кена, мыслевой запах, ни с кем не спутаешь. Давай, короче, сюда свою линию, а то что-то я её пока не вижу. А пора бы приготовить.
Выслушав этот, совершенно непонятный для него монолог, Лосев решил всё-таки попытаться объяснить что-то странному гостю.
- Вы простите меня, - даже не смотря на то, что Андрей Семёнович попытался предельно сконцентрироваться и отбросить от себя все пугающие мысли, голос его предательски дрожал, иногда западая на некоторых гласных, - но вы, наверное, всё-таки ошиблись и на этот раз. Я понимаю, вы ищете какого-то… Кену. А я – не Кена, я – обычный офисный работник Лосев Андрей Семёнович.
Последнюю фразу он произнёс даже почти по слогам.
Паук лениво повертел большими глазами, продолжая гадко улыбаться. Сверкнув мелкими клыками, скрывающимися за этой ухмылкой, чудовище произнесло:
- Кончай-ка ты выдрючиваться, Кена. Ведь надоело же уже. Каждый раз одно и то же. Каждый раз, ты – это не ты. Не ново ведь уже. Да, согласен, несколько раз я попадался на эту штуку, а ты, подлюга, объявлялся, нагло заливаясь победным смехом. Но я не глуп! На этот раз ты проиграл, Кена.
Лосев наконец-то решился и сделал шаг в комнату, переступив через порог. Несмелый, маленький шаг, но каких огромных переживаний и сомнений он стоил.
- Я не Кена, - чуть более твёрдым голосом повторил Лосев, - я не понимаю, чего вы от меня хотите, и я не понимаю, что мне делать для того, чтобы вы от меня отвязались.
Через несколько секунд Андрей Семёнович случайно поймал себя на мысли, что, возможно, слишком нелепо и глупо звучит то, как он вежливо, на “вы”, обращается к мерзкому, уродливому, да к тому же ещё и грубому монстру-пауку.
- Сейчас я тебе объясню, – первый раз улыбка исчезла с физиономии паука, и Лосев вдруг подумал, что лучше бы этот чудовищный гость продолжал усмехаться, так как стало совсем уж жутко.
- Сейчас ты у меня всё поймёшь, – продолжал монстр, – придётся тебе тоже учиться проигрывать, чему так долго ты обучал меня. Понимаешь, Кена, да ты же это прекрасно знаешь, запах не может обмануть, а он идёт абсолютно точно из этой берлоги. А кого из представителей разумных рас ты мне можешь здесь предложить, кроме себя?! Ну, сожрал я тут пару каких-то рыжих ползучих тварей, но они явно не обладали достаточным разумом. Так что, предъяви свою линию, Кена, и я тебя её лишу.
- У меня нет никакой линии, – закричал Лосев, почти срываясь на слёзы, – я не знаю, что такое линия! И я – никакой не Кена!
Лицо чудовища опять претерпело смену выражения, причём, снова не в лучшую сторону. Серьёзность и видимое спокойствие сменили ярость и агрессия. Водянистые глаза увеличили размер раза в полтора, покрылись зелёными прожилками, а круглые чёрные зрачки, наоборот, сузились. Физиономию изрешетили десятки тонких морщин, а уродливый нос и мелкие зубки, казалось, стали вдвое острее.
Паук начал медленно спускаться с потолка. Упираясь задними ногами в стены у самого угла, а руками и длинными средними конечностями он стал медленно перешагивать на поверхность кресла, а потом – ближе к полу. Заметив, что предполагаемый «Кена» нервно дёрнулся в направлении двери, желая совершить побег, паук незамедлительно выпустил в Лосева свои скользкие нити, связав беднягу по рукам и ногам. Нити, на удивление, оказались довольно мягкими, но и чрезвычайно прочными, и это обстоятельство заставило Андрея Семёновича выкинуть из головы сладкие мысли о возможном освобождении. Естественно, воняли эти путы крайне мерзко, причиной чему была, несомненно, едко-зелёная слизь, покрывавшая их. А, если ещё поразмыслить о том, откуда выстреливал нити гигантский говорящий паук, так вообще могло вывернуть от отвращения.
Монстр, совершив все эти действия, невероятно быстро подбежал к беспомощно валявшемуся на полу Лосеву, опять вернув на свою физиономию мерзкую и нахальную улыбку.
- Не дёргайся, Кена, – хрипловатым голосом пропел он, – Так ты не знаешь, что такое линия, Кена! Сейчас ты узнаешь, что такое линия, Кена! – после этих, произнесённых особенно громко слов, паук решительно потянулся своими передними щупальцами к связанному Лосеву.
Два часа тянулись, словно две вечности. Таких отвратительных ощущений Андрей Семёнович не испытывал, наверное, никогда до этого в жизни. И, хотя паук даже не дотронулся до него, а стоя на длинных лапах, гневно нависал, покачивался над Лосевым и истекал слизистыми выделениями, Андрей Семёнович был твёрдо уверен, что его сейчас, несомненно, сожрут. Но в итоге паук отскочил обратно в угол комнаты и нелепо замахал передними конечностями. Гнев и недоумение выражала его искажённая физиономия, брызжущая во все стороны зелёными слюнями.
Когда это представление стало подходить к концу, а Лосев осторожно отполз на достаточное расстояние, к пауку, похоже, возвратился дар речи.
- Как?! Так нельзя! Так не позволительно! – истошно вопил он. Андрею Семёновичу всё ещё было страшно, но самый ужас улетучился, как улетучилась у монстра вся его ехидная самоуверенность вместе с гадкой улыбкой.
- Это, Кена, уже слишком! Ты всегда, всегда стоял на грани, и вот теперь ты переступил её! Но, Кена, это уже слишком! Ты нарушил правила! – паук вскинул тремя лапами в воздух, в результате чего чуть не свалился со стены, – Как ты мог! Ты избавился от линии! А! Ну, надо же! Такой позор! Ты – избавился от линии!!
Лосев внимательно наблюдал весь процесс этой истерики, тщетно силясь понять, что бы всё это значило.
Когда паук наконец-то перестал размахивать конечностями, он переполз на стену рядом с окном и крайне серьёзным, но не лишённым раздражения тоном произнёс:
- Да, Кена, это предел. Я не позволю себе проиграть во имя твоего обмана. Ты всегда ухитрялся выигрывать честно, но сейчас что-то сбило тебя с пути. Извини, Кена, но я этого не могу допустить. – Монстр помолчал пару минут, задумчиво глядя в окно, – я всё равно уничтожу твою линию, где бы ты там её не прятал. Я уничтожу её… вместе с тобой… вместе с планетой. Да, Кена, завтра тебя уже не будет существовать. Я соберу весь флот, и мы сожжём эту маленькую планетку дотла. Да, мы так спалим её, что ничего живого не останется, а потом ещё и размельчим всё каким-нибудь взрывчиком. – он ещё помолчал немного, а потом вдруг просящим голосом прошептал, – Ну, Кена, может, всё-таки отдашь мне линию по-хорошему, и разойдёмся с миром.
Андрей Семёнович недоумённо пожал плечами и почти так же тихо ответил:
- Пожалуйста, берите-берите, что хотите. Только я всё равно не знаю, что это такое – ваша «линия».
Паук в ответ опять скорчил неприятную рожу и со словами – «И не надейся, Кена, тебе всё равно не выжить» – вылез в окно.
Лосев стоял неподвижно ещё несколько минут после исчезновения монстра. Потом он резко бросился к форточке и, высунувшись в неё почти на половину своего тела, уставился наверх. Там ничего не было. Крышу ласково облизывали мягкие лучи весеннего солнца, но никаких следов присутствия на ней гигантского паука не обличали. Тогда Андрей Семёнович, зачем-то прихватив с собой швабру, и, вылетев пулей из квартиры, устремился наверх по пыльной, заваленной окурками, железной лестнице. Но и на крыше было пусто. То есть, мусора всякого, конечно же, было навалом, только вот переросших насекомых точно не водилось. Даже той гадкой зелёной слизи, которую постоянно разбрасывал вокруг себя монстр, не обнаруживалось.
Андрей Семёнович усиленно задумался, и в таком состоянии медленно спустился в свою квартиру. Каково же было его удивление, когда в дальнем верхнем углу комнаты, между боковыми стенами и потолком он не увидел ни тонких протянутых нитей, ни зелёной слизи. Даже намёка на это не было. Серо-жёлтые обои на стенах и белый потолок – привычный тоскливый вид, как будто никогда и не было ужасного говорящего паука с ехидной улыбкой. Андрей Семёнович огляделся по сторонам. Рядом, на коричневом стуле, спокойно восседал чёрный кот Маркиз и довольно вылизывал заднюю лапу.
Лосев устало улыбнулся.
«Наверное, переутомился, – подумал он, – сны, как будто наяву вижу. А ведь я уже и испугаться успел. Ведь этот, во сне, и меня пришибить обещал, да и всю Землю».
- И пришибёт. Раз обещал – так пришибёт, – где-то совсем близко прогремел резкий баритон.
Внутри у Лосева всё моментально похолодело. Обернувшись в ту сторону, откуда, по его мнению, шёл голос, он упёрся взглядом опять же в как будто умные глаза Маркиза. Больше никого. Андрей Семёнович потерял медленно осел на пол и потерял сознание.

Было всё ещё темно.
«Грохнулся… – Лосев сквозь сон расслышал раздосадованный голос, – со всякой мерзостью болтает – и ничего, а как свои – так сразу на пол без чувств».
«Врачи», – подумал Андрей Семёнович и лениво открыл глаза.
Перед ним всё так же сидел Маркиз. Лосев, слегка приподнявшись на локте, раскашлялся и огляделся по сторонам, в надежде обнаружить хоть одного врача. Но, вопреки ожиданиям, в комнате кроме кота, больше никого не было.
- Ну, что ты, что ты развертелся весь. Нет здесь больше никого, кроме меня, – тем не менее, над ухом прогремел чей-то голос.
Лосев замер и только одними глазами покосился в сторону источника звука. Перед ним сидел Маркиз. И вот только сейчас он увидел своими глазами, как кот приоткрыл пасть, и произнёс вместо обычного «мяу» довольно осмысленную фразу уже знакомым Лосеву резким баритоном:
- Ну, давай, приходи в себя. Только, смотри, в обморок опять не грохайся.
Андрей Семёнович опять закашлялся, только на этот раз намного мощнее. Когда же Лосев, наконец, совладал со своим горлом, он севшим и охрипшим голосом спросил:
- Ты кот? Ты ведь не кот?
- Это, с какой точки зрения рассматривать, – задумчиво протянул кот, – визуально и осязательно я – кот, естественно. А… так – ну, конечно же, нет. Ты сам должен бы понять, если мозг ещё не атрофировался.
- То есть, – продолжал хрипеть Лосев, – этот… монстр мне не померещился, а был здесь на самом деле?
- Ну, конечно же, – с заметной издёвкой ответил кот, – как же ему не быть! Правда, был-то здесь всего-навсего фантом, потому ты и не обнаружил потом следов его присутствия. Ха! А верёвочки, которыми он тебя вязал, весьма ощутимые были, не правда ли? На всю мощность фантомировал, подлюга!
Но, несмотря на довольно весёлый тон Маркиза, Лосев почему-то особой радости не ощущал.
- То есть, – почти шёпотом продолжил он ход своих мыслей, – то, что он говорил, ну, насчёт того, что замочит меня… меня и… всю Землю, тоже не сон.
- Да, придётся, вернее, пришлось бы замочить, – спокойным голосом ответил кот, – ведь он не знает, где твоя линия, а ему её надо уничтожить.
- Стоп! Вот с этого места я попросил бы говорить поподробнее, – Лосев уставился на собеседника свирепым взглядом так, что тому стало слегка не по себе. – Скажи мне, пародия на кота, что же, всё-таки, такое эта ваша «линия», с которой вы меня уже порядочно достали?
- А-а! – понимающе протянул Маркиз и широко улыбнулся. Но улыбка эта на мордочке, покрытой чёрной шерстью, обнажившая острые зубки, да ещё в сочетании с острыми ушками жёсткими усиками и ярко-жёлтыми глазками, вызвала у Лосева нехорошие ассоциации с неким адским созданием.
«Только рожек не хватает, – подумал Лосев, но когда кот вдруг брезгливо поморщился, неожиданно пришла ещё одна мысль, – так он что, ещё и телепат?!»
- Так, вот что насчёт линии, – уже серьёзно начал разворачивать свой монолог Маркиз, - сперва, следует тебе знать, что искомый Кена – это и есть я. Естественно, как ты уже мог бы догадаться, моё происхождение не имеет никакого отношения к земному.
- Инопланетяне, ёлы-палы! – вскочил на ноги Лосев.
- Можно сказать и так, – кот недовольно нахмурился, – но лучше так не говорить, потому что наше происхождение не имеет отношения ни какой планете или звезде или спутнику. Нет, Андрей Семёнович, мы даже не с Марса, – Маркиз, вероятно, опять прочитал мысли Лосева.
- Мы,… то есть – вы?
- Да, мы – это я, потом – этот мерзкий паучишко по имени Глиц, и ещё немного таких же существ, созданий нескольких Вселенных. Как я уже говорил, мы рождены не планетами и не звёздами, мы рождены случайными парадоксами Вселенных. То есть, там, где могло бы не быть ничего, а этого просто быть не может, там и появляемся мы, чтобы заполнить пустоту. Мы не имеем ни очертаний, ни тел, ни какой-либо оболочки или субстанции, мы – это просто сознание или разум, соизмеримое с разумом Вселенных, в которых возник парадокс, вследствие которого мы появились. В итоге получается, что нет у нас ни названия, ни обличия, ни целей, но есть жажда. Да, мы безразличны к понятиям времени и пространства, мы не требуем пищи, но мы жаждем что-то делать, кроме как заполнять дырки во Вселенных. Мы болтаемся вне времени и пространства и ищем, чем бы занять наши бесконечные существования. И вот, на данном этапе мы занялись Игрой, для которой приходится как-то учитывать время, пространство и, в общем, многие физические факторы, вплоть до имитации телесных оболочек примитивных планетных обитателей, таких как ты, или кот, или паук. А смысл Игры очень прост. Кто-то один из нас прячется в любой точке времени и пространства любой из Вселенных и имитирует облик представителя одной из местных разумных рас. Остальные посредством своего чутья (заметь – не нюха, а чутья), выслеживают спрятавшегося и, обнаружив его, лишают линии. Кто точнее выследит, тот и лишит беглеца линии, и выиграет этот… раунд.
Поражённый монологом, Андрей Семёнович слушал Маркиза, широко открыв рот.
- Так что же всё-таки эта… – почти шёпотом начал он свой вопрос.
- А линия, – смело перебил Лосева кот, – это вот что! – и он гордо поднял вверх свой необыкновенно длинный хвост, – и мы, конечно же, стараемся имитировать те расы, которые изначально обладают аналогом линии, чтобы особо не выделяться на фоне основной массы аборигенов. В этот раз я здорово сюда к вам заглянул. Глиц долго меня разыскивал. Я ведь ещё и на Правых Янгусах изрядно наследил. Вот смеху-то! – кот действительно громко захихикал, что выглядело уж совершенно неестественно.
- Но… кошки! – удивился Лосев, – почему же кошки?! Да, у них есть хвосты, но они же животные, они – неразумная раса!
- А почему ты в этом так уверен?
- Но… они даже не разговаривают! – выдал Андрей Семёнович первое, что родилось в голове.
- А откуда ты знаешь, о чём молчат кошки, – ответил Маркиз и уставился на Лосева в упор, хотя тот совсем не понял весь глубокий смысл сказанной фразы, потому что голова его была доверху забита выданной ранее информацией.
- Я ещё не разу не проигрывал, – похвалился кот, – находил всех буквально слёту. А уж про Глица и говорить нечего. Никакой фантазии. Видимо, парадокс был слишком незначительным, когда Вселенные создали его. Он всегда прячется вблизи области поиска, и всегда – очень неудачно. Вот меня находили очень редко, а Глиц – так и вовсе никогда. Потому он и злится.
- Так ведь,… а я подумал, что, в конце концов, кто-нибудь всё-таки да находит, - начал потихоньку соображать в ситуации Лосев.
- Очень часто бывает, что ищущий ошибается. Ведь наше присутствие выдаёт чутью пространство в объём с планету, а бывает – галактику. А уж скрыть конкретность, или, как, по-вашему, развеять равномерно запах, это уже для нас не проблема, – кот снова широко улыбнулся, – вот и мучаются некоторые, ищут веками. А, ежели ошибся, то приходит к тебе прячущийся и раскрывает ошибку. В итоге ищущий проигрывает и лишается результата.
- То есть, паук… Глиц ошибся, – прошептал Андрей Семёнович, – он спутал тебя со мной и подумал, что Кена – это я.
- Я был уверен, что он клюнет на это, поэтому и конкретность в вашей галактике почти не скрывал, чтобы он побыстрее вышел на твою квартиру.
- А как же? – Лосев вновь вспомнил об угрозе паука.
- О планетке своей ты не беспокойся. Пришло время с ним поговорить, – и Маркиз лёгким прыжком преодолел расстояние от комнаты до порога входной двери. На бегу кот успел крикнуть Лосеву, – то, что Глиц прилетит уничтожать Землю только завтра, кстати, весьма сомнительно. Он довольно плохо ориентируется в понятии времени. Так что, надо поторапливаться, он может появиться в любую секунду.

Минут через двадцать после этого необычного диалога Андрея Семёновича Лосева с Маркизом-Кеной, когда этот чёрный кот неземного происхождения целенаправленно преодолевал замусоренные дворики обветшалых построек забытого городской администрацией пригорода, ловко уходя от цепких рук озлобленных мальчишек, все секретные службы планеты Земля, неусыпно следящие за перемещениями вражеских спутников в околоземном космическом пространстве, вдруг обнаружили неопознанные объекты на подходе к планете. И вроде им обрадоваться бы, как-никак появилась возможность контакта с внеземной цивилизацией. Но все секретные службы планеты Земля запаниковали.
Запаниковали они по одной простой причине, даже по целому ряду причин, неуклонно сходящихся к одному – неопознанные объекты летели с целью нападения. Их было очень много – самые мощные средства наблюдения не смогли разглядеть последних рядов кораблей завоевателей. Они летели очень быстро и были слишком хорошо вооружены и крепко защищены. Они не отвечали на земные позывные с просьбами мирных переговоров, а, если и отвечали, то при раскодировании их фразы превращались в перенасыщенный нецензурной лексикой призыв к самоуничтожению землян.
Несчастные спецслужбы рыдали навзрыд, рвали на себе волосы, не зная, что делать. Конечно же, в самом срочном порядке стали вооружаться и готовиться к старту скрытые прежде друг от друга космические флоты всех сильных держав планеты. Но рвущие на себе волосы статисты спецслужб рассчитали, что даже самый быстрый флот не успеет вооружиться при такой скорости завоевателей.
Президенты, короли, министры и самые ценные люди Земли в ужасе бросили свои страны и скрылись в неком бункере, месторасположение которого не известно ни одному постороннему смертному.
В целях предотвращения паники среди населения, людям о надвигающейся катастрофе не сообщили. Но, не будучи слепыми, жители всех частей света очень скоро увидели в небе множество чёрных точек, стремительно растущих на глазах. Пока ещё не понимая, что творится, люди высыпали на улицы и с нескрываемым интересом наблюдали это явление. Конечно, у многих уже стали немного дрожать коленки и стучать зубы от необъяснимого ужаса.

Очень скоро небо стало тёмным. Толстыми чёрными мухами зависли корабли пришельцев где-то в верхних слоях атмосферы.
Человечество молчало, уставясь круглыми глазами вверх и разинув рты. Агенты спецслужб, журналисты, политики, военные, учёные, рабочие, школьники – все молчали, никто не смел сказать ни слова.
Те, кто стоял у пустыря на окраине города (а это были: несколько пенсионеров; десяток ребятишек; немного небритых мужчин, основным занятием которых уже давно стало «забивание козла» во дворе своего дома; несколько взрослых, совсем непримечательных и пара-тройка агентов, живущих здесь «на случай»), могли бы похвастаться перед остальными, пожалуй, обитателями планеты, что видели нечто, чего не видел больше никто. Но эти люди всё равно не смогли бы пролить свет на загадку того, свидетелями чего они были.
А произошло в нескольких словах следующее.
Из бесчисленного роя чёрных точек на небе отделилась одна и, стремительно приближаясь к земле, в считанные секунды оказалась уже над пустырём, оказавшись небольшим, но довольно грозным на вид космическим кораблём. Похожим на те, которые показывают порой в фантастических боевиках типа «Звёздные войны». Медленно и почти бесшумно отворился люк, тем не менее, эффектно грохнувшись на серую затвердевшую почву пустыря и подняв в воздух огромное облако пыли. Из этого облака, как будто из дыма адского огня, появилось чудовище. Оно выглядело, как огромный паук ростом чуть больше человеческого. Паук молча стоял у люка и, казалось, нервно и удивлённо вертел головой в разные стороны. Неожиданно для притихших наблюдателей, из зарослей сухой прошлогодней травы и колючих зеленеющих кустов, прямо навстречу пришельцу выскочил крупный чёрный кот. Многие из наблюдающий беззвучно ахнули. У одной чувствительной старушки на глазах появились слёзы, когда она представила, как чудище - инопланетянин разорвёт в клочья несчастное глупое животное. Но кот, тем не менее, размеренной и уверенной походкой шагал навстречу монстру. Когда он подошёл почти вплотную и важно уселся напротив паука, многие зрители не выдержали и зажмурили глаза.
Но, видимо, пришелец не собирался есть кота. Минут пять они почти не двигались, просто смотрели друг на друга. Потом паук начал как-то нелепо трясти конечностями и раздражённо бегать из стороны в сторону, кот же невозмутимо продолжал сидеть перед ним. Истерическое поведение пришельца продолжалось так долго, что засевшим в укрытиях зрителям смертельно надоело наблюдать за этим. Закончилось же оно в тот момент, когда, как успела заметить одна маленькая девочка, неподвижный до этого кот лениво вильнул своим длинным хвостом.
После этого произошло то, чего вообще никто не мог ожидать. Огромный паук своими кривыми лапами осторожно подхватил кота и приподнял его в воздух. Резким движением одной из своих конечностей он просто оторвал хвост у бедного животного. Кот, которому потеря одной из своих частей тела, казалось, принесла только радость, спрыгнул с рук паука и победно зашагал обратно в заросли травы. Сам же пришелец быстро подскочил к входу своего корабля и со злостью бросил туда оторванный хвост, ещё пару раз взмахнул в воздух несколькими лапами сразу и убрался внутрь, с оглушительным грохотом захлопнув люк.
Корабль моментально поднялся в воздух и через несколько секунд практически слился с многочисленными точками других кораблей. Ещё через несколько секунд все секретные службы божились, что так напугавшие их неопознанные объекты, окружавшие Землю, вмиг испарились.

Люди начали постепенно выходить из состояния ужаса и шока. Но никто всё равно ничего не понял. Почему так стремившиеся напасть на землян пришельцы вдруг резко повернули назад, не смог объяснить ни один человек. Профессора озабоченно тёрли морщинистые лбы, политики задумчиво чесали блестящие лысины. Сошлись на том, что, ну, не напали, ну и ладно, ну и хорошо. Впрочем, немногочисленные, ничем ни примечательные граждане, выдавали какие-то бредовые версии и рассказывали совсем уж глупейшую историю о неком бесхвостом коте, вставшем на защиту землян. Этим людям, конечно же, весьма настоятельно посоветовали лечиться, но применять каких-то насильственных мер по отношению к ним не стали, решив, что таким бессмысленным бредом они вряд ли смогут повредить общественности.
По истечении некоторого времени, недели через две, дабы успокоить недоумевающее население, главные врачи и учёные мира объяснили случившееся глобальной массовой галлюцинацией, вызванной мощнейшей вспышкой на Солнце. Они так убеждённо говорили об этом, что, казалось, сами поверили в свою же выдумку.
Но люди постепенно успокоились, и жизнь всей Земли плавно вошла в своё обычное русло.

Крупный чёрный кот сидел на мягком диване и увлечённо вылизывал то место, где совсем недавно рос красивый, удивительно длинный хвост. Лосев сидел напротив него, на жёлтом, почти сломанном стуле и с интересом смотрел на кота.
- Значит, всё… закончилось? – спросил он.
- Да-а, – довольным голосом пропел Маркиз, – я только что спас тебя, да и всю вашу тихую планетку, а вдобавок – лишний раз опозорил Глица, что приносит мне особую радость. В общем, в очередной раз я очень доволен собой.
- Ну, и значит, улетаешь теперь, Маркиз… Кена? – неловко поправился Лосев.
- Конечно, мог бы, – кот улыбнулся, но теперь его улыбка почему-то уже не пугала Андрея Семёновича, – но, понимаешь, мне… как бы слишком уютно в этой шкуре, что ли. Понравилось мне что-то в этом образе.
- Что?
- Не знаю, – Маркиз замялся, – возможно, что кому-то из всех этих бесконечных миров я всё-таки нужен, нужен просто так, чтобы ждать кого-то, вечерами валяться на диване и слушать, слушать твои занудные, но тёплые истории. Мне кажется, что я здесь задержусь.
- Но, а как же ваши игры?
- Как? Как всегда. Я же говорил, что не сродни измерения времени и пространства, хотя иногда мы можем им подчиниться. Я же всегда успею, если так можно сказать, нагнать их. Так что, ты не против, если я опять побуду котом Маркизом некоторое время, примерно соизмеримое с твоей жизнью в этом мире?
Но Андрей Семёнович грустно опустил глаза:
- Прости,… Кена, мне теперь трудно воспринимать тебя как кота Маркиза. Ты кто-то, неземное существо, причём разумом и возможностями во многом превосходящее меня. Постарайся понять, но… вот ты сейчас беседуешь со мной, а коты… не разговаривают.
- Но, если я попытаюсь опять стать обычным котом, будешь ты пытаться опять воспринять меня как Маркиза, а не как Кену. Даю слово сына семи Вселенных, что разговаривать я больше не буду, если ты, конечно, не захочешь перекинуться словцом.
- Ладно, – Лосев задумчиво посмотрел на кота, – я попытаюсь.
Маркиз в ответ замурлыкал и, не спеша, отправился на кухню.



Темы с аналогичным тегами Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд

Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых пользователей