Вечные.
- Деда, а сейчас эти вечные существуют? – Умные и пытливые глаза внимательно смотрели в стариковское лицо, пытаясь рассмотреть в нем выражение лица. В свои десять лет, он хотел знать больше, чем просто слова.
- Странные тогда жили существа, - продолжил старик, и сделал длинную паузу, молчаливо перекатывая угольки с места на место. Внук терпеливо ждал. Нечего было волноваться. Дедушка всегда заканчивал свои рассказы и не оставлял недосказанностей. – Да, в общем-то и сейчас живут и будут жить. Они ж вечные и вечно останутся таковыми. Не знающие ни страха, ни удивления, так как для них все известно заранее.
- А чем же они тогда занимаются? - Вопрошал внук.
- Чем они занимаются? – повторил Степаныч, улыбнулся и пригладил короткую седую бороду. – Я тебе сейчас расскажу. Есть такой вечный по имени Ашрастан. Так вот ему очень надоело такое существование. – Дед сделал вид, будто душит себя и чуть высунул язык. – По горло надоело.
Десятилетний Вовка расхохотался.
- Еще бы не надоесть, - сказал он, - все тебе на блюдечке, и делать ничего не надо! Хотя я бы, наверное, не отказался, ну хотя бы ненадолго.
- Задумал он изменить свой мир, и тут же нашел, как это сделать. Ведь Вечность всегда дает готовое и свершонное, и глазом не моргнуть.
- И как же он его изменил? – мальчик заерзал на коротком вишневом бревнышке, ветки которого теперь служили топливом, а ствол – скамейкой.
- Он открыл для себя время и стал смертным.
- Но ты же говорил, что вечные всегда остаются вечными и не меняются. Как же тогда Ашрастан стал смертным?
- Так и есть. Вечные неизменны. Ты мало знаешь о смерти, внучок. Ашрастан открыл время, с которым пришло забвение уходящих лет и волнующее предвкушение лет будущих.
- А что такое «забвение»?
- Для него стало закрываться то, что он когда-то знал. В общем, плохая память. Стал забывать былое. – Проворчал Степаныч. – Образы мира перестали мгновенно становиться явью. Они теперь растягивались в бесконечную цепочку причинно-следственных последовательностей.
Старик указал на срубленное вишневое дерево, тлеющий костер и стал выковыривать палкой из-под остывающих, но все еще красных, углей картошку.
- Теперь он мог вдоволь насладиться путешествием как первооткрыватель, как исследователь. Не помня далекого прошлого и не зная точного будущего, он познал удивление и скрытую в нем радость тайны и сюрприза. Он ничего не мог предугадать и не знал, какое событие приведет его к исполнению желания. Ведь раньше все происходило мгновенно, а теперь… – Степаныч рассмеялся.
- Это как твой батя, когда копил на мотоцикл, работал, чуть ли не до ночи. Он тогда работал таксистом. Вымотался! Собрал почти всю сумму. Да от усталости заснул за рулем. Сбережения пошли на ремонт машины и больницу.
- Зато он там познакомился с мамой, у которой был мотоцикл, доставшийся ей от отца. - Закончил мальчик.
- Ух, какой сообразительный. – Дед ласково потаскал внука за волосы и заулыбался. – Бери картоху. – Сказал он, ловко подбросив палкой одну картошину.
Мальчик поймал и гулко дуя, стал перекладывать ее из одной ладони в другую.
- Но кое-что все таки осталось от его памяти о вечном и неизменном безвременьи.
- И что же осталось? – Вовка посыпал солью разломленную надвое картошку, понюхал и осторожно откусил кусок.
- Осталось настоящее мгновение жизни. – Дед умолк, казалось в глубокой задумчивости, и через минуту продолжил. – Когда мысли умолкают, когда ты чем-то очарован и все вокруг застыло, что ты чувствуешь?
Вовка перестал жевать и поднял голову, всматриваясь в самую яркую и красивую, свою любимую звезду.
- Я чувствую, что никогда не умру и однажды я буду там. – Указывая на звезду пальцем, сказал будущий капитан звездного корабля, Сергей Утиков. Но это уже совсем другая история, которую, кто знает, он может и пожелает осуществить иначе.
