Красота требует жертв
Больше всего она ненавидела, когда нужно было делать какой-то выбор. Делать прямо сейчас, хотя ни один из ее шагов не мог быть правильным на сто процентов. Юля даже название придумала «синдром перекрестка». Как же она не любила выбирать один из ста вариантов! Это касалось всего, начиная с мучительного выбора своей дальнейшей профессии и заканчивая не менее мучительным выбором, какое платье надеть на предстоящую вечеринку в модном клубе.
Немного постояв на крыльце, девушка стряхнула с высоких каблучков снежок, скинула с головы капюшон беленькой ультрамодной шубки, вдохнула полной грудью морозный воздух и решительно перешагнула порог салона красоты.
В приемной Юлия окунулась в волны тепла. Значительную часть комнаты занимала стойка администратора с большим монитором компьютера. Мягкий кожаный диван, стеклянный столик перед ним и изящная декоративная стойка с цветами в горшочках и кучей сувениров дополняли интерьер комнаты. Из приемной куда-то вглубь уходил плавно изогнутый коридор, заполненный таинственным полумраком. Навстречу Юлии из-за стойки грациозно выпорхнула миловидная девушка-администратор. После приветствия и обмена светскими любезностями она усадила гостью на диван, угостила малюсенькой кружечкой горячего, ароматного кофе и ловко подсунула кипу красочных проспектов, предлагающих все мыслимые и немыслимые косметические процедуры.
- Пожалуйста, посмотрите сюда, в этом проспекте вы увидите наши самые популярные процедуры для тела , лица, волос.... - девушка тараторила, как заведенная.
Юля поморщилась и отложила в сторону журналы:
- Вы знаете... Меня интересует ваша новая процедура... ммм... Лепидоптеропластика, - она старательно поговорила трудное слово по слогам. - Что Вы можете о ней рассказать?
- Ааа! Да! Вы, конечно, видели нашу рекламу? Вот, пожалуйста, наш новый каталог. Посмотрите, какой дизайн, цвета, разные размеры и стили!
Юлия заворожено перелистывала красочные картинки фотографий:
- И что нужно для этой процедуры?
- Нужно провести биометрическое сканирование организма. Ну с этим наши медики вмиг справятся, - администратор начала загибать пальчики, - потом компьютерный дизайн. Там вы вместе со специалистами подберете оптимальный вариант вашего внешнего вида. Ну, и после процедуры реабилитационный курс психологической помощи...
- Так! Стоп! Стоп! - Юля оторвалась от журнала, - а вот с этого места поподробнее. В чем суть процедуры? Это больно? - голос девушки слегка дрогнул.
- Да нет! Что вы! Это просто укол, хотя не буду скрывать, что он несколько болезненный, в спинной мозг все-таки. Но увидев, что у Юли от страха округлились глаза, администратор быстро продолжила:
- Но можно провести процедуру с анестезией. Все продумано для комфорта и удобства наших клиентов.
- А почему после процедуры проводится курс психологической реабилитации? - девушка пытливо вглядывалась в лицо администратора.
- Да вы не волнуйтесь, здесь ничего страшного! Просто люди не всегда оказываются морально готовыми к своему новому облику. Вот и приходится им поговорить с психологами.
- Ну ладно, - Юля скосила глаза на бейдж девушки-администратора, - Татьяна, а как вам самой-то результат? Вы же видите всех клиентов и до и после.
Глаза девушки радостно блеснули, она чуть склонилась к Юлии и начала свой восторженный рассказ:
- Ой, вы знаете! Эффект потрясающий! Я бы вам посоветовала вариант «Мнемозина», - она ткнула в одну из фотографий в каталоге. - К вашим темным волосам очень подойдет желтый цвет с черными бархатными разводами и яркими пятнами внизу. Красота! - Татьяна аж причмокивала от удовольствия. - Знаете, а на прошлой неделе приехала такая крутая дамочка с порога заявила, что ей нужен «Монарх», цвет бордо.
- Ну и как получилось? - Юля поддалась вперед.
- Красота! Просто прелесть! Я бы себе тоже сделала... - Татьяна вздохнула и отвернулась к окну, - но это уж слишком дорогое удовольствие. – А, ладно! - беспечно взмахнула она рукой. - Вы бы видели мужчин после лепидоптеропластики! Татьяна зацокала языком: - На днях один парень сделал себе «Черного Аполлона», оттенок «Утренний дождь»... ммм... такой красавчик...
***
Настя медленно брела по краю тротуара. В вечернем городе появлялось все больше и больше огней. Она шла не разбирая дороги, наступая в подмерзшие лужицы, но, судя по всему, совершенно не замечала ничего вокруг. На ее щеках слезинки прокладывали себе все новые дорожки, но она даже не пыталась их смахнуть. Как хорошо начинался этот вечер! Они встретились с Егором в маленьком уютном кафе, где уже заранее их ждал сервированный столик. Молодой человек галантно отодвинул стул, помогая даме сесть, и тут же преподнес в подарок небольшую коробочку с заключенной внутри изящной и хрупкой нежно – розовой орхидеей. Егор весь вечер осыпал девушку комплиментами, сегодня она была хороша, как никогда. В маленьком черном платье, подчеркивающем достоинства ладной фигурки, с длинной ниткой темных жемчужин на шее и распущенными по плечам русыми волосами Настя производила неизгладимое впечатление на всю мужскую половину посетителей кафе. Они заказали фаршированного грибами, запеченного в фольге судака, несколько фирменных салатов и по бокалу белого вина. Парень и девушка рассказывали друг другу свои мечты и надежды, говорили о детстве и о планах на будущее. Но окончание этого прекрасного вечера было безнадежно испорчено, когда Настю пригласил на танец молодой человек из компании, сидящей в противоположном конце зала. Егор, скрипя сердцем, отпустил девушку потанцевать. Он нахмурился, когда парень обнял Настю за талию и увлек подальше от их столика. Он откинулся на спинку стула, глубоко вдохнул и начал медленно выдыхать, считая до десяти и пытаясь успокоиться, но не выпуская пару из вида. Когда рука парня как бы невзначай соскользнула с талии девушки чуть ниже, Егор не выдержал, соскочил со своего места и устроил некрасивую сцену. На шум поднялись друзья молодого человека, подошла охрана, все смешалось, крики и ругань заглушили музыку. Когда конфликт худо ли бедно ли был исчерпан, они, не глядя друг на друга, вышли на улицу. В душе у Насти бушевала обида, а сознание Егора затопила жуткая ревность и злость. Казалось, что их скрещивающиеся взгляды высекают искры. Настя рассерженно отвернулась и быстро пошла прочь. В глубине души она надеялась и ждала, что Егор догонит, извинится за испорченный вечер и проводит домой, но он, стискивая зубы и сжимая кулаки, рванул в противоположную сторону.
И вот теперь Настя, шла, ежась от холодного ветра, который раздувал волосы, а на ее щеках в свете уличных фонарей блестели слезы. Она дошла до перекрестка и свернула на небольшую улицу, идущую вглубь района. Улица была пустынна, кругом царил полумрак, фонари стояли друг от друга на слишком большом расстоянии, чтобы рассеять темноту, сгущавшуюся с каждой минутой. Обида и тоска затуманили сознание Насти, она шла не замечая, как изменилась обстановка вокруг нее, и не сознавая, что осталась в одиночестве на темной маленькой улице.
Из отрешенного состояния ее вырвал визгливый звук тормозов. Рядом с ней остановилась машина, дверь открылась, и оттуда вылез здоровяк:
- Поехали, красотка, покатаемся, - и схватил девушку за руку.
Настя оторопела настолько, что не смогла ничего ответить, а здоровяк тем временем уже заталкивал девушку в открытую дверь машины. Он заломил руку за спину, ловким движением пригнул ее голову и резко запихнул на заднее сиденье. Настя закричала, но крик был приглушен захлопнувшейся за ней дверцей.
- Кто вы? Что вам надо? – Настя дико озиралась и пыталась вырваться из западни.
Сзади сидел еще один тип. В отличие от первого он был худощав, и его лицо было оскалено в неприятной ухмылке. Бугай тем временем сел за руль, и машина рванула с места. Настя изо всех сил стала биться в дверь, но она была надежно заблокирована автоматикой. Тогда девушка отчаянно кинулась на своих обидчиков. Но тут худощавый похититель, как волшебник, вытащил откуда-то тряпку и, отбиваясь от кулаков девушки, с силой прижал ее к лицу пленницы. В нос Насти ударил сильный, резкий и какой-то медицинский запах, перед глазами все поплыло, и девушка провалилась в черный омут забытья. Ей казалось, что она бесконечно долго падает в глубокий колодец. Но вот темнота начала истончаться, рваться, и она почувствовала, что ее грубо бросили на что-то жесткое. Как сквозь вату, до нее донесся голос:
- Так-с… Поглядим, что вы мне тут принесли…
Кто-то грубо рванул Настю за волосы, открывая лицо. Она попыталась шевельнуться, но совсем не чувствовала своего тела. Через какое-то время до девушки донеслись раздраженные слова:
- Это что? Я вам что заказывал? Девку найти! Они вон вдоль проспектов косяками стоят, а вы кого приволокли?
- Дак… Это… А что? Девка ведь и есть, - Настя узнала по голосу бугая.
- Какая девка? Вот ушлепки попались на мою голову. Вы что потаскушку от нормальной девчонки отличить не можете. Шалаву, в случае чего, вывезли за город, бросили в канаву – и дело с концом! А эту пташку вдруг искать начнут? Вот уроды…
Настины попытки пошевелиться наконец увенчались успехом, она мотнула головой и тут же в ней вспыхнул ослепительный рой горячих искр, и из горла непроизвольно вырвался стон:
- Гляди-ка! Очухалась, кажись! – скосив глаза, Настя увидела худощавого похитителя, который все еще продолжал крепко держать ее за волосы. Девушка зажмурилась от яркого света, лившегося с потолка, но все-таки разглядела окружающую ее обстановку. Это была небольшая комната с кушеткой у стены, на которой она и лежала. В ней все было белым: стены, потолки, светлый линолеум на полу, железная дверь, выкрашенная в белый цвет и ослепительно белый свет. В комнате кроме двух ее похитителей находился еще один мужчина, «Доктор» - так его назвала про себя Настя. Он, по-видимому, и отчитывал бандитов. Мужчина был невысокого роста, весь какой-то пухленький и кругленький. Именно таких докторов всегда рисуют в детских книжках – «добрый доктор Айболит». Только глаза у доктора были колючие, и на лице лежала печать безразличия.
Он подошел к девушке, ловким, профессиональным движением оттянул нижние веки, заглянул в глаза, поводил, извлеченной из кармана, ручкой перед Настиным лицом, следя за ее реакцией.
- Очнулась, пробормотал доктор, отвернулся к небольшому столику, притаившемуся в углу комнаты, и через минуту в его руках появился тонкий, пластиковый шприц, - поспи-ка еще, милая, - он ловко кольнул девушку в сгиб руки.
Перед глазами Насти поплыли темные круги, и она опять стала тонуть в омуте беспамятства.
Насте казалось, что она бесконечно долго падает в черную бездну, ей было очень холодно и страшно. Запястья и щиколотки нестерпимо болели. Когда она на короткое мгновение вынырнула из наркотического забытья, то обнаружила себя, лежащей в помещении, напоминающем операционную комнату. В нос тут же ударила волна специфического медицинского запаха, где-то бойко попискивали неведомые приборы. Ее руки и ноги были плотно прижаты к кушетке тонкими металлическими браслетами, на тело была накинута легкая простыня. Девушка испуганно задергала руками, безнадежно пытаясь вырваться из прочных захватов. Откуда-то из-за ее головы возникли руки с пластиковой маской и плотно прижали ее к лицу Насти. В ушах поплыл тонкий колокольный звон, страх улетучился, глаза закрылись сами собой, и стало легко и радостно. Насте казалось, что она парит над землей в ярко-голубом небе, подставляя свое тело тугим, упругим струям воздуха. Но вдруг ее полет прервала острая боль, которая вонзилась своим жалом между лопаток и постепенно заполнила жидким огнем все существо. Настя закричала, и сама не услышала себя сквозь пелену боли. А потом все исчезло, и она растворилась в густом, вязком тумане... Настя блуждала в этих холодных белых сумерках, пытаясь выйти, чувствовала, что где-то там, за туманом ее ждет Егор, протягивает руки, зовет...
В первый раз она с большим трудом открыла глаза, казалось, что ее веки, да и все тело было налито свинцом. Что с ней случилось? Где оказалась? Она лежала в большой светлой комнате с окном, закрытым резной решеткой. Одна стена помещения была полностью зеркальной. В отражении Настя увидела больничную кровать со всевозможными приборами у изголовья и себя, безвольно лежащую на этой кровати. Она попыталась двинуться, но острая боль опять обожгла ее тело и погрузила сознание в спасительное забытье. Настя большую часть времени находилось в каком-то полубреду. Она чувствовала, что кто-то вытирает пот с лица, когда боль нестерпимо пронизывает спину, заботливо приподнимает голову и подносит к губам стакан с водой, укрывая покрывалом, когда озноб сковывает все тело.
А однажды она проснулась совсем. Девушка открыла глаза и внимательно прислушалась к своим ощущениям. Ничего не болело, пошевелила руками – ничего, ногами – боли не было. Она осторожно откинула простынь, никто ей не мешал. За окном было темно, в комнате тускло мерцали запрятанные где-то в потолке точки светильников. Настя осторожно поднялась с кровати и глянула в зеркало. В нем отражалась худенькая девушка в коротких шортах и в топе с открытой спиной. Она вспомнила ощущение ужасной боли между лопатками и, переступая босыми ногами по холодному полу, зябко поежилась, повела плечами, словно проверяя, не осталось ли в ее теле отголосков прежней боли. Настя замерла, глядя в зеркало. За ее спиной медленно разворачивались и раскрывались огромные крылья бабочки. Девушка сдавленно вскрикнула и изо всех сил зажала себе рот ладонью. В отражении дрожали ярко-красные крылья с черными прожилками и каймой по краям. В самом низу каждого крыла, словно нарисованный на алом шелке, горел желтыми и синими всплесками павлиний глаз. Крылья трепетали и подрагивали при малейшем движении, и от этого между лопаток опять зародилась глухая боль. Настя на негнущихся ногах подошла ближе к зеркалу, пытаясь понять что это? Страшный сон или еще более кошмарная реальность? Она пристально оглядывала себя с ног до головы, однако избегая взглядом крылья. Фигура изменилась, она заметно похудела, а волосы отрасли ниже плеч. Да... Похоже, что в заключении она находилась довольно долго. Но самое главное глаза... Настя зажмурилась и отвернулась.
***
Она сидела, забившись в угол комнаты, положив голову на колени, крылья беспомощно свисали вдоль тела. Слезы, которые сначала лились, как дождь, высохли. Сквозь звон в ушах Настя услышала тихий скрежет в электронном замке двери. Она еще плотнее забилась в угол, и только глаза настороженно поблескивали из-под длинных ресниц. Дверь бесшумно открылась, пропуская в комнату щупленькую, сухонькую старушку в белом халате. Бабулька также тихо закрыла за собой дверь и, предупреждая Настин возглас, прижала палец к губам. Она подошла к девушке и осторожно погладила ее по волосам:
- Деточка моя! Наконец-то ты очнулась, Олюшка!
Настя вытаращила на нее глаза и чуть заикаясь, произнесла:
- Я... Настя... я не Оля!
Старушка отвела от нее глаза и торопливо заговорила:
- Ну как же? Олюшка ты моя! Внученька! - и, заглушая протестующие слова Насти, забормотала, - как пропала тогда десять лет назад, деточка моя, так я и ищу тебя везде до сих пор! Увидела, сразу признала свою кровиночку. Бог даст, теперь все хорошо будет! Я тебя в обиду не дам!
Настя, как потерявшийся, испуганный ребенок, подставляла голову под эту неожиданную и незаслуженную ласку. Похоже, что пока она была без сознания, полоумная старушка выхаживала ее, приняв за свою внучку.
- Где я? Что со мной, бабушка? Ты же знаешь, скажи! - Настя схватила старушку за руки и с мольбой заглянула ей в глаза.
- Да что я знаю, деточка? Устроилась я сюда нянечкой, сказали – элитная клиника для богатых. Пенсия-то маленькая, вот и приходится подрабатывать.
- А что за клиника, бабушка?
- А клиника – не клиника... Бог ее знает! Приезжают люди богатые, живут по несколько дней и уезжают. А некоторых, как тебя, привозят посреди ночи, а потом... - бабулька пожала сухонькими плечами.
- Что потом? - онемевшими губами произнесла Настя.
- А потом, такие почти всегда умирают, кто сразу, а кого еще пару дней выхаживала, а все напрасно... - старушка обреченно махнула рукой.
- Бабушка! Что со мной сделали? - из глаз Насти опять хлынули слезы.
- Ничего, милая! Не плачь! Этот доктор, изверг! Чуть не угробил тебя! Генный инженер! Тьфу, чтоб его! - она повернулась в сторону зеркальной стены и погрозила неведомому собеседнику кулаком, перекрестилась и забормотала, - Господи, прости мою душу грешную!
Настя поняла, что зеркало с той стороны прозрачно и скорее всего за ним скрывается комната наблюдения.
- Что же мне теперь делать? - Настя закрыла лицо руками, пытаясь собрать мысли и найти выход из создавшейся ситуации.
- Что-что! - передразнила старушка. - Ты чего раскисла, деточка? Расправь крылья и лети!
Девушка во все глаза смотрела на нее, потом перевела взгляд на решетку за окном и украдкой вздохнула.
- А ты не бойся! Не дам я тебя больше в обиду, - проговорила старушка, доставая из кармана большую связку ключей и ворох пластиковых карт доступа. - Поднимайся! - скомандовала она.
Настя неуверенно встала, крылья сразу самопроизвольно расправились за ее спиной. Пять минут спустя девушка стояла на подоконнике раскрытого окна, а ее спасительница, молча, смотрела на нее. «Этаж пятый, наверное. Если не смогу летать, то уж наверняка убьюсь. Может оно и к лучшему...» - думала Настя. Яркие крылья чуть заметно трепетали за ее спиной.
- Бабушка! - Настя оглянулась и осторожно присела на подоконник, - а что будет с тобой, когда поймут, что ты меня отпустила?
- Не переживай, деточка! Что возьмешь с полоумной старухи? - она пожала сухонькими плечами.
Девушка обняла ее и поцеловала в морщинистую щеку:
- Спасибо… – прошептала одними губами. Она на мгновение вгляделась в глаза спасительницы. Нет! В них, решительно, не было ни капли безумия.
Старушка хитро усмехнулась, подмигнула девушке:
- Лети, милая, и ничего не бойся...
***
С высоты птичьего полета открывалась великолепная панорама ночного города. Вечерело и то тут, то там вспыхивали новые огни. Вот вдоль центрального проспекта зажглись фонари, разделив его почти идеально ровно на две половины. Настя стояла на крыше своей многоэтажки и смотрела на раскинувшийся перед ней город. Она чуть надавила на клавишу, добавляя громкость на плеере, начиналась ее любимая песня:
Поиграем с тобой в поиск радуги
И кислотной лазури на небе
Мы сегодня куда-то падаем,
Чтобы завтра взлететь в тандеме
Не теряясь в руинах познания,
Превращая в труху все сложности,
Прогуляемся по крышам зданий,
На ладонях неся сверхвозможности
Давай сфотографируем солнце
И опять нырнем в наших слов паводки
Завтра будут новые порции
Чтобы мы полетели вдоль радуги
(автор: Хемуль ©)
Настя поежилась, плотно запахивая длинный плащ. Со стороны чердачного хода послышались осторожные шаги, и на крышу выбрался Егор:
- Настя! – его голос сбился, он шагнул к ней, раскидывая руки.
Девушка протянула навстречу ладони, не давая себя обнять:
- Настя… Настя, - шептал он, не веря своим глазам, - где же ты была? Я чуть с ума не сошел! Мы с ног сбились… Искали тебя! Настенька! Какой я был дурак! Прости! Когда ты мне позвонила, я не поверил своим ушам. Он заглянул в ее лицо и вздрогнул:
- Настенька, что с твоими глазами?
Она смотрела на Егора, не отрывая взгляд. Ее глаза изменились, в них больше не было зрачков, только радужная оболочка глубокого темного цвета.
- Я стала другой, Егор, - она расстегнула пуговицы плаща, стянула его и кинула в подставленные руки молодого человека. Плавно повела плечами, и за ее спиной раскрылись удивительные алые крылья с завораживающим рисунком и пятнами павлиньего глаза. Егор потрясенно смотрел на нее. Настя очень робко сделала шаг навстречу ему:
- Хочешь, я научу тебя летать?
- Знаешь, я очень боюсь высоты, - сказал он, взяв ее за руки.
- Давай лучше просто пройдемся….
