ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫЛ СОБОЙ
Серебристый восход ознаменовал приход очередного пасмурного утра. Это третья луна – Зов Неба, как принято было называть ее в когда-то родном поместье – взошла на свой королевский пьедестал, дав начало новому дню, который должен был стать последним в Его жизни и Его борьбе... Пройдет совсем немного времени и недалеко, за прутьями решетки, преграждавшей редким лучам света путь в камеру, начнут собираться люди. И опять перед ним замелькают лица тех, чью судьбу Он хотел изменить. Очередная порция этих лиц пройдет мимо Него. На некоторых из них будут видны следы отвращения, остальные просто научились маскироваться. Не зря же говорят, что жизнь – это школа. Вот только оказалось, что он в ней двоечник…
Эльен сидел на холодном каменном полу камеры и вглядывался в чистую красоту утреннего неба. Его длинные седые волосы серебристым водопадом струились по тонким плечам и падали на землю. На неподвижном, словно гипсовая маска лице, живыми выглядели только большие, с продолговатыми красными зрачками, глаза. Жизнь оставила на нем свои жестокие отметины, однако они были ничем по сравнению с теми, которые Он оставил на судьбе всего мира…
***
Легкий ветерок резвился в кронах деревьев. Этот сорванец был редким гостем в Синем Лесу, и поэтому Эльен с особым наслаждением вслушивался в звуки удивительной симфонии, которая создавалась покачивающимися в такт с движением воздуха, листьями. Дело шло к осени: мягкая синева летнего леса сменялась холодной белизной, то тут, то там уже можно было увидеть голые, лишенные покрова ветви деревьев, а земля, напротив, со всей неумолимостью, присущей его величеству времени, покрывалась пышным ковром из опавших листьев.
Мальчик поднялся и, оттряхнув со своих белых одежд налипшие нежные стебельки травы, неспешной походкой двинулся в сторону возвышавшихся вдалеке стен родного поместья. Вечерело, Зов Неба уже спрятался за горизонтом, а это значило, что пора было идти домой. Дорога предстояла неблизкая, но это не пугало Эльена, ведь с ним был его самый близкий и самый любимый друг Лес. Шелестом опадающих листьев он рассказывал мальчику сказки, а могучие стволы вековых калмнесов были лучшей защитой от всех невзгод.
Время веселым ручейком бежало вперед, и вот уже гостеприимные стены леса разомкнулись перед Эльеном. Взору мальчика предстал грандиозный и немного мрачный, на его взгляд, вид обжитой людьми территории: иссиня черную гладь земли как будто когти гигантского чудовища вспарывали каменные стены поместья. Эти гладкие серые бастионы в своем немом величии возвышались над миром и были настолько высоки, что казалось, бросали вызов самому небу, пытаясь преградить дорогу его посланникам: Вестнику Тени, Молчаливому Старцу и Зову Неба. И всю эту завораживающую картину дополняли тяжелые клубы зеленого дыма, валившие из мастерской, располагавшейся на вершине самой высокой башни поместья.
Мальчик, склонив по привычке голову, чтобы не видеть угнетающего величия своей обители, вошел внутрь.
-Эй, смотрите, прокаженный! – раздался из залитого полумраком угла Встречающей комнаты неприятный, начинающий ломаться голос Ива. – Как это он сюда-то попал?
Крупный, но немного нескладный на вид подросток в сопровождении веселящейся компании друзей двинулся навстречу Эльену. Когда расстояние, разделяющее их, уменьшилось настолько, что ребята могли разглядеть лица друг друга, тишину помещения нарушил другой, более высокий, голос в котором слышались нотки удивления:
- Ив! Смотри! Это не прокаженный! – огласил Вил то, что все уже и так заметили.
- Да вижу, я вижу, - лидер группы явно никому не хотел уступать пальму первенства. – Это же наш красноглазый чудак! У тебя, что, Эльен, и остаток мозгов куда-то улетучился? Где это ты нашел белую одежду?
- Да что ты с ним разговариваешь, Ив? – раздался голос из толпы, которой явно хотелось весело провести время. – Нарядился как прокаженный, так путь и идет к ним! Давайте, ребята, хватаем его и наверх, к этим психам. Может ему даже повезет быть переработанным вместе с новыми друзьями.
Громкий хохот поддержал смелое начинание, и Эльен, который от страха лишился возможности двигаться, был грубо подхвачен на руки. Шумная компания, захватив свою жертву, бегом устремилась к ближайшему порталу, который мог перенести всех в Высокую башню. Сопротивление красноглазого мальчишки не интересовало никого…
Тяжелая деревянная дверь с шумом захлопнулась, оградив Эльена от веселых криков удаляющейся компании. Мальчик поднялся на ноги и, потирая ушибленное плечо, попытался утихомирить бешено бьющееся сердце. Он оглянулся и увидел то, что и ожидал увидеть: на полу большой пустой комнаты кучей лежали тела, облаченные в белые одежды. Они периодически конвульсивно подрагивали, вскидывая вверх худые, обделенные силой руки, ноги, а иногда и головы, со страшными, лишенными зрачков глазами. Временами, особо сильная судорога подбрасывала некоторых из них в воздух, и тогда изо рта этих несчастных выплескивались волны белой слизи, орошающей лежащих поблизости прокаженных.
Эльен сел, прислонившись спиной к теплому дереву двери. Сердце, наконец, замедлило свою бешеную гонку и успокоилось. Успокоился и мальчик: обидчики были уже далеко, а общество прокаженных его не страшило. По-сути, не было в мире более безобидных существ, чем эти, лишенные разума люди, белый цвет одежды которых был так притягателен для него, и так страшен для большинства тех, кто его окружал... Эльен сидел, опустив голову и борясь со слезами, так и норовившими политься из его красных глаз. Вскоре, усталость начала брать свое и он мирно уснул…
…Внезапные толчки в спину спугнули приятный и красивый сон. Мальчик открыл глаза и опять окунулся в вовсе не прекрасную действительность, окружающую его. Неприятным раздражителем оказалась дверь за спиной, которую кто-то настойчиво пытался открыть. Эльен встал, и деревянная перегородка, отделявшая его от свободы, с шумом отлетела в сторону, представив взору мальчика фигуру Олдена – того, кто когда-то был его дедом. Пустые глазницы бывшего родственника, не удостоив внука вниманием, тупо уставились на большое железное корыто, располагавшееся в центре комнаты.
Мальчик, аккуратно обойдя состоящее из одних костей тело, вышел из помещения. Прежде чем отправится домой, он оглянулся и увидел картину, заставившую его сердце сжаться от боли: Олден, неуклюже склонившись, заполнял доселе пустое корыто клейкой зеленой жидкостью…
Путь до ближайшего портала не занял много времени, и Эльен вскоре оказался возле двери, за которой начиналась принадлежавшая его семье часть поместья.
***
Стены… серые стены вокруг. Они стояли так сотни лет до Него, будут стоять и после. И ничто не может поколлюбить их молчаливую уверенность в себе...
Стены… серые стены вокруг. Они отделяют Его от свободы мира, и они же отделяют мир от свободы…
Стены… серые стены в душе. Почему так трудно их рушить? И почему порой так не хочется этого делать?
Стены… серые стены…
Стены камеры были неизменны вот уже два года. Два года Эльен находился в заключении… Один день сменялся другим, похожим на предыдущий как родной брат, и только мысли оставались живы в старом и дряхлом теле. Однако и им сегодня было суждено умереть. Но пока еще оставались последние жалкие крупицы времени, красноглазый старик предавался воспоминаниям. И как раз сейчас перед его мысленным взором предстал, возможно, самый важный момент в жизни, момент который изменил его судьбу.
Эльен вспоминал, как когда-то, очень давно, проведя всю ночь в заточении в комнате с прокаженными, он вернулся утром домой. После того, как прошло время, необходимое для того, чтобы утихли родительские эмоции, отец взял его за руку и отвел в детскую. Там он посадил своего любимца на колени и спокойным голосом спросил:
- Эльен, скажи, а зачем ты надел белую одежду?
-Не знаю, мне просто понравилось, как она выглядит. – с невинным лицом ответил мальчик.
-Пойми, сынок, ты не должен этого делать! Она не принесет в твою жизнь удачи.
-Но почему? Ведь она такая красивая! – в глазах ребенка свило свое гнездо непонимание.
- Я сейчас расскажу тебе то, что ты и так знаешь, Эльен. Ты еще мал, но попробуй понять услышанное. Наш мир стар… очень стар, однако испокон веков повелось так, что первый ребенок в любой семье рождается безумным. Он не может контролировать себя, и с возрастом болезнь становится только хуже. Ничто не в силах помочь этим несчастным. Они – наше проклятье, однако они же и наше благословенье. Ты знаешь, сынок, что этот мир пуст и бесплоден. Кроме нас, здесь нет никого, способного стать пищей. Однако природа подарила нам удивительный Дар – Дар Искусства. С его помощью можно превращать жизнь в смерть, а смерть – в жизнь. И мы делаем это, ведь нет ничего более желанного, чем возможность существования. С помощью процесса трансформации (переработки, как называют его в народе), мы преобразуем прокаженных в однородную массу, способную обеспечить поместье питанием на несколько лет. Вот такая суровая правда, сынок. Мы одеваем безумцев в белые одежды. Это их цвет. Теперь ты понимаешь, почему не следует делать того, что сделал ты?
-Но, пап, почему именно белый? Ведь он так красив?!
- Эльен, так было столько, сколько существует наш мир. Это как закон природы. Ты же не станешь спорить с тем, что растения растут только на месте смерти? Вот и с этим не стоит! Ну все, ложись спать, у тебя была тяжелая ночь. – отец потрепал мальчику волосы и вышел из комнаты.
Старик улыбнулся, вернее, попытался сделать это, однако высохшие, покрытые черной коркой губы уже не слушались своего хозяина.
- Так было столько, сколько существует наш мир… Столько, сколько существует мир… - эта фраза набатом звучала у него в голове, принося болезненное удовлетворение. Теперь-то он знал причину этого «закона». Долгие годы исканий дали свой результат, породив понимание. Каждый человек хочет жить. Это его первое и самое главное желание. Но если на одной чаше весов лежит твоя жизнь, а на другой – жизнь твоего ребенка, пусть даже больного, такого, который никогда не сможет осознать себя, выбор очень сложен. И вполне возможно, что люди отказались бы от ужасных обрядов, если бы на кону стояла только их судьба. Однако если мир может выжить только при одном варианте… выбор предрешен. И все же, родителям тяжело понимать и помнить суть своего деяния, это приносит просто адские муки, и чтобы не сойти с ума, нужно выбросить все, связанное с ним из души. А тут на помощь приходят символы: люди вычеркнули из реальности белый цвет, в бессознательной попытке избавится от тех, кто все время был в него облачен. Хорошо ли это? Плохо ли? Не ему судить. Этот поступок позволил миру существовать, а любая жизнь лучше смерти…
***
Черные стены университета возвышались перед облаченным в белые одежды юношей. Эльен стоял, в немом восхищении рассматривая удивительную вязь рисунков, покрывавших всю их поверхность. Чего тут только не было: и прекрасные, казалось, наполненные волшебством лица, от которых невозможно отвести взор, и грандиозные замки с причудливой архитектурной композицией. Присутствовали тут и гротескные изображения различных монстров, так и лучившихся невиданной мощью. Все было пропитано искусством в этой обители человеческих знаний. Из небольших отверстий в стенах лилась тихая музыка, так и норовившая унести слушателя в неведомые дали фантастических грез, где жизнь полна интригующих приключений, где нет смерти, боли и печали, а только лишь счастье и любовь окружает всех…
Эльен стряхнул оцепенение и попытался сосредоточиться. Четыре года он провел в университете, а все никак не мог привыкнуть к чарующей красоте этих творений человеческого гения. Но сейчас было не время расслабляться. Этого дня юноша ждал очень долго, и вот, ожидание окончилось! Обучение было позади, и только последний экзамен отделял его от звания Мастера.
Огромные, в четыре человеческих роста, двустворчатые двери открылись, явив взору юноши тщедушное тело главного наставника Адеса. Тот был облачен в просторную черную мантию, а его седую голову покрывал серый капюшон, закрывающий глаза. Старик посмотрел на Эльена и его губы скривились в презрительной гримасе, но сухой голос не выражал ничего:
-Ученик, пойдемте, настал ваш черед. – проговорил наставник и сделал приглашающий жест рукой.
Эльен вошел в приемный зал. Его сердце бешено билось от волнения, но, тем не менее, он не смог не заметить красоты этого помещения: повсюду было темно и лишь горящие свечи на стенах разгоняли мрак. Их огоньки переплетались в причудливые узоры, парящие, казалось, в пустоте. Сразу за дверным проемом извилистой змейкой вниз устремлялись ступени, ведущие к небольшой площадке, на которой и должен был отстаивать свои позиции испытуемый. А поверх всего этого, почти под потолком, располагались места наставников. Тусклый свет вылавливал из тьмы только их лица, отчего создавалось ощущение, что те парят в пустоте.
Эльен нетвердой походкой спустился к своему месту и, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе, проговорил:
- Приветствую вас, главный наставник. Да не растворится в окружающем свете мрак вашего разума! Приветствую и вас, господа наставники. Я, ученик, постигший тайны Искусства, пришел засвидетельствовать вам свое почтение и доказать, что достоин называться Мастером.
-Приветствуем и мы тебя, ученик. Пусть начнется испытание твоего разума прямо сейчас! – ответил положенной по ритуалу фразой Адес.
Формальности были окончены, и Эльену предстояло начать излагать то, на что он потратил два последних года своего обучения.
Юноша собрался с мыслями и негромким спокойным голосом, в котором, казалось, не было ни капли волнения начал свой рассказ:
- Господа, позвольте сказать вам, что я выбрал целью своего выпускного исследования весьма специфическую область, которая ранее затрагивалась, на мой взгляд, непозволительно редко. Все стороны и пределы Искусства уже досконально изучены многими поколениями наших предков. И поэтому мне представилось возможным отклонится от традиционных изысканий и обратить свое внимание на другую немаловажную часть бытия, а именно общество. Я взял на себя смелость оспорить эффективность и моральность уклада нашей повседневной жизни. Как вам бесспорно известно, традиционная социальная система зиждется на необходимости обеспечения больших масс людей достаточным количеством пищи при абсолютном отсутствии природных ресурсов. Решение этой задачи в наше время, как впрочем, и в прошлом, осуществляется путем искусственной трансформации так называемых прокаженных, которые обладают огромным энергетическим потенциалом, в питательную субстанцию, способную усваиваться человеческим организмом. Если учесть то, что «сырьем» являются несостоявшиеся индивиды нашего социума, можно осознать всю аморальность такого положения вещей.
Но, так как общество не имело другого выхода, оно вынуждено было принять данный способ продления своего существования. Однако все мы прекрасно осознаем, что убийство себе подобных является поступком, недостойным человека. Вследствие этого было принято решение оградить процесс создания пищи от повседневного быта путем передачи данной функции возвращенным к жизни с помощью Искусства телам наших предков. И теперь я призываю вас, господа наставники, задуматься над тем, в праве ли мы были совершать подобные деяния! Большинство людей не сталкивалось с его последствиями, ведь все процессы, связанные с материальным обеспечением поместий, перенесены в изолированные мастерские. Мне же в детстве довелось воочию их лицезреть. Как-то раз я не по своей воле оказался в комнате с прокаженными и встретился с тем, кто раньше был моим дедом. От него остался только костяк скелета, движимый лишь силой Искусства. Должен сказать, что мне было крайне больно видеть эту картину, ведь я обязан своему предку жизнью.
Эльен все говорил и говорил, а в приемном зале нарастало волнение. Наконец, наставник Адес резко поднялся со своего места и жестом приказал юноше замолчать.
- Не кажется ли вам ученик, что вы забываетесь! Я не буду сейчас останавливать внимание присутствующих здесь на вашем внешнем виде, который сам по себе является актом неуважения к окружающим, но оставить безответной эту пафосную речь я не в силах! Скажите, вы потратили два последних года своего обучения на то, чтобы осудить все сложившиеся устои? Если это так, мне вас жаль, ведь только глупец может отринуть силу Искусства ради какой-то бессмыслицы! Да, наш мир довольно суров, и чтобы выжить, иногда надо принимать неудобные решения. Но эффективность данной системы подтверждена веками, поэтому ваше решение осудить ее было крайне неосмотрительно. Кроме того, - тут старший наставник не смог удержать торжествующую улыбку. – она единственно возможна и, следовательно, неприкасаема!
- Позвольте вам возразить, многоуважаемый главный наставник. – голос Эльена был спокойным и полным смирения. Он ожидал сопротивления и был готов к нему. – Два последних года моего обучения были потрачены вовсе не на выявление недостатков нашего общества, кои видны невооруженным глазом, но на разработку рекомендаций по их устранению!
- Ну что же, было бы крайне интересно услышать результаты ваших изысканий. – Адес опустился в свое ложе. Он верил в свои слова и поэтому считал, что с легкостью разобьет все аргументы докучливого выскочки.
- Вопреки всему сказанному здесь, господа наставники, - произнес Эльен уверенным голосом, в котором ощущалось предчувствие близкой победы. – все мы знаем, что в нашем суровом мире все же присутствуют определенные ресурсы. Как вы уже догадались, я говорю о растениях.
В окутанном мраком зале послышались тихие смешки. Это кто-то из наставников не смог сдержать своих эмоций. Но Адес был воплощением самоконтроля. Он опять поднялся и, безжалостно уничтожив иронию в своем голосе, проговорил:
- Вам должно быть известно, ученик, что запасы растительных ресурсов весьма ограничены тем фактом, что они могут существовать только на месте смерти. Иными словами, чтобы обеспечить их воспроизводство, необходимо регулярно питать почву телами только что расставшихся с жизнью существ. Вы не можете не знать и того, что была доказана несостоятельность данного источника пищи в связи с тем, что для удовлетворения потребности населения нашего мира в ней, необходимо умертвить число человеческих особей, в полтора раза превышающее количество этого самого населения!
- Да, наставник, мне это известно. Позволю себе напомнить вам, что я родом из поместья, располагающегося невдалеке от Синего Леса – наибольшего источника растительности нашего мира. Этот удивительный феномен объясняется тем, что в данном регионе проходило финальное сражение так называемой Битвы Четырех, в котором по приблизительным подсчетам погибло около двадцати пяти миллионов живых существ. Факт близости столь необычного природного образования не мог не отразится на моем мировосприятии. И я с раннего детства размышлял над возможностью использования растительного источника пищи. Переломный момент в моих изысканиях наступил два года назад. Наша группа в то время детально изучала природу необычайно мощной энергетики прокаженных. И мне пришла в голову мысль, что ее можно было бы использовать весьма интересным способом. Я сравнил результаты преображения с помощью Искусства тел прокаженного и человека. Итог оказался, как вы должны понимать, очевидным. Исходя из этого, я сделал предположение о существовании вероятности того, что количество умерщвленных обладателей данной аномальной энергетики, необходимое для удовлетворения потребности в растительной пище, может быть на порядок меньше, чем требуемое для этой же цели число людей.
На этом факте я построил свою концепцию общественного устройства. На мой взгляд, умерщвление прокаженных гораздо более гуманно проводить в раннем возрасте. Ведь как мы все знаем, жизнь для них полна мучений, да и обряд трансформации доставляет огромные страдания. Таким образом, я считаю, что вполне возможно построить новую общественную систему, которая обеспечивала бы человечество более качественной пищей и, к тому же, была бы более морально оправданной.
Эльен замолчал, и в зале повисла нерешительная тишина. Наконец, через несколько бесконечно долгих секунд наставник Адес задумчиво проговорил, не поднимаясь с места…
***
Стены…они всегда против перемен. Ведь для того, чтобы что-то изменить, нужно избавиться от барьеров. Но даже стены хотят жить…
Старик сидел в своей камере и наслаждался последними минутами тишины. Эльен вспоминал реакцию наставников на заявление о том, что для своих опытов он похитил и умертвил одного прокаженного. Они не хотели понять, что своим деянием ученик открыл для всего мира новые возможности и горизонты. Эти люди знали лишь то, что прокаженные – это энергия, дарующая жизнь всем.
Старик помнил, как после долгих разбирательств, вызвавших чрезвычайный ажиотаж, его изгнали из университета. И он, тогда еще совсем юный и горячий, начал свой путь…
Клац-клац, клац-клац. Громкие звуки шагов нарушили чарующую красоту тишины. Совсем недалеко послышался неприятный скрежет замка. Вот и все… вот он конец пути.
В этот момент старику хотелось вспомнить что-нибудь приятное…
***
Небольшая рощица была чарующе красивой. Толстые стволы калмнесов устремлялись вверх, как будто бы в вечной гонке друг с другом. И где-то, очень высоко, синева крон этих причудливых деревьев в волшебном поцелуе сливалась с мягкой голубизной утреннего весеннего неба. Эльен очень любил такие моменты: лагерь еще спит, уютно растворяясь в предутренней дреме, а вокруг все словно пушистым ковром покрыто тишиной и покоем. И даже маленькие, с затейливыми рисунками, листья не колышутся на ветру. Мир как будто замер в терпеливом ожидании чего-то прекрасного…
А если оторваться от созерцания природной красоты и обратить свой взор немного в сторону, можно заметить небольшое селение, маленькие каменные домики которого словно любящие люди, нежно прижимаются друг к другу. И от каждой такой небольшой цитадели в разные стороны озорными ручейками разбегаются утоптанные земляные тропинки.
Все здесь пропитано доброй, пусть и не очень богатой, жизнью. Мужчина сидел на залитой теплым светом поляне и наблюдал за своим творением. Он предвкушал, как совсем скоро лагерь очнется ото сна и по так причудливо извивающимся дорожкам заснуют в разные стороны люди. Они будут спешить по своим нехитрым делам. И не будет здесь места пугающему холоду Искусства. Зачем оно, если весь этот сказочный мир создан только натруженными мозолистыми руками его обывателей?
И пусть тут нет огромных, пугающих своей мощью замков и башен, нет прекрасных рисунков на каменных стенах, нет музыки, уносящей за собой в страну несбыточных грез… пусть. Зато у них есть простая человеческая доброта, есть материнская любовь окружающей их природы, и ласковая тишина, заставляющая забыть обо всех невзгодах.
В такие моменты Эльен понимал, что его борьба была не напрасна…
***
Старая дверь со скрипом отлетела в сторону, впустив в каменный мешок камеры двух стражников. Они осторожно подхватили хрупкое тело узника под руки и не спеша повели его по темным коридорам мрачной крепости.
Старику было тяжело идти, поэтому процессия периодически останавливалась. И в эти минуты короткого отдыха Эльен размышлял о своей жизни. Многое было сделано, но, как оказалось, этого было недостаточно. Хорошо ли он прожил отведенные ему годы? Плохо ли? На эти вопросы не было ответов. Узнику было ведомо только одно: он пытался сделать мир лучше. Что из этого вышло – судить другим. Эльен знал, что вместе со своим добром он принес в мир и зло: в ходе революции многие невинные погибли за виднеющийся вдалеке призрак победы. Но ведь за все приходится платить…
Время быстрой стрелой летело вперед, и вскоре их небольшой переход подошел к концу. Один из стражников открыл дверь, и прохладный воздух только просыпавшегося утра принял людей в свои радостные объятья.
На судебной площади собралась шумящая толпа. О чем думали эти люди? К чему стремились? Что было их целью?
- А нужно ли мне это? – пронеслась в голове у Эльена озорная мысль. Он с наслаждением вдохнул утренний воздух, пытаясь смотреть сквозь туманную дымку застилающих глаза слез. Или это был туман? Хотя какая разница! Старик знал одно: он всю жизнь был самим собой. А это главное!
