Итак, мои дорогие сони, вперед! Приятных сновидений!
Автор №1
Ночь. Глаза, уставшие за день, слипаются. Темнота комнаты способствует засыпанию, но включать настольную лампу для бодрствования не хочется. С кухни раздаётся бой часов. «А разве они там есть?» - удивляться нет времени. Любопытство сгоняет с постели, и это не напрасно. На кухне горит неяркий свет от холодильника.
- Кто тут? - в вопросе больше удивления, чем страха, наверное, поэтому раздаётся ответ:
- Мишки. - Приветливо отозвались детские голоса.
- А что вы здесь делаете?
- Готовимся отправиться домой. К маме.
- Через холодильник?
- Нам посоветовали обратиться к вам, а по пути нужно же было закусить…
- И что вы выбрали?
- Конечно, мороженное. Когда нам ещё его доведётся поесть?
В кухне вспыхивает свет: действительно, на полу, уткнувшись мордочками в банку с мороженым, сидели два медвежонка.
- Разве у меня получится вам помочь? – Удивлению нет предела.
- Звёздная медведица сказала, чтобы попасть домой, мы должны недолго погостить у неё, но мы не сможем этого сделать, если об этом никто не напишет.
- А почему?..
Глаза крошек-медвежат увлажнились
«Потому что у меня получится, - подсказало сердце».
Сев за ноутбук и начав вбивать рассказ о медвежатах, чувствуется, что нечто вокруг меняется. Медвежата начинают бледнеть, в их шерсти запутываются первые звёзды. Самый смелый, который и отвечал на все вопросы, быстро подбежал к дивану и бережно положил на поверхность одну из звёздочек.
- Это дар от Звёздной Медведица, сказал он, поднимаясь в воздух и шагая через оконную раму.
- А это от нас, - сказал второй медвежонок, передавая ещё две звёздочки. - Теперь можете загадать три желания, они обязательно сбудутся.
Кивок головы, в знак благодарности. Новый рассказ увлёк. Постепенно выходя за рамки прошенного. Теперь медвежата могли гулять не только в льдах родного дома, но и звёздных полях. А звёзды ярко сияли рядом, даря вдохновения и ожидая, когда ими воспользуются
http://www.youtube.com/watch?v=NlTyDDG4S_8
Автор №2
Было темно и пусто. Бессмысленно. И тихо. Я стоял где-то, наверно, в коридоре и не понимал, зачем? И вообще, как я здесь оказался и где это, здесь? Кажется, была какая-то пьянка, или день рождения...знакомые-незнакомые люди, я пил, пытался острить и задавать тон, словом, бодрился как и почти всегда в последнее время, а в душе всё нарастал и нарастал тоскливый звон, 'зачем?"
Потом, шум вечеринки как-то откатился, и я оказался в комнате, где долго с почти ненавистью, тискал какую-то полузнакомую девчонку, удивляясь сам себе. Зачем? Тошнота накатила неожиданно, и я даже был ей рад.
- Пардон.- Пробормотал я и вышел по-английски.
Во дворе ещё лежал снег, пахло свежевыстиранным бельём и немножко - бензином. Я жадно глотал воздух, как будто он был лекарством, которое и правда может помочь, заполнить затопившую меня пустоту.
Сигарета. Тоже лекарство. Достать пачку, вытащить сигарету, потом, зажигалку. Целый ритуал. Главное, занимает время, создаёт иллюзию действия, движения. Как будто, мне ещё есть, куда. Нет, это и в самом деле смешно. Дорог так много, так бесконечно много, что словно бы и нет. Нет, потому что незачем. Потому что это 'зачем", так и потерялось где-то.
Жаль, так нельзя простоять целую вечность. Всё-таки ночами ещё холодно. Захожу в затхлое тепло дома, и снова меня скручивает ощущение безвременья и притаившейся где-то совсем рядом бездны. Почти в панике я шагаю вперёд , замираю, напряженно вглядываясь и не понимая не узнавая... Провожу рукой по шершавой стене. Дверь, где-то здесь должна быть дверь. Шероховатость бумаги сменяется гладкостью дерева, я толкаю створку и вхожу.
Комната тонет в темноте. Только на столе неярко горит лампа. Ночник, кажется. Крошечная лампочка, вкрученая в чёрную пластиковую линзу. Маленький островок света.
- Я думала, ты не придёшь.
Хочется сказать что-то остроумное, или насмешливое, или даже значительно-сентиментальное. Но, пересилив себя, я просто шагаю вперёд. Зачем? А затем!
Потом, шум вечеринки как-то откатился, и я оказался в комнате, где долго с почти ненавистью, тискал какую-то полузнакомую девчонку, удивляясь сам себе. Зачем? Тошнота накатила неожиданно, и я даже был ей рад.
- Пардон.- Пробормотал я и вышел по-английски.
Во дворе ещё лежал снег, пахло свежевыстиранным бельём и немножко - бензином. Я жадно глотал воздух, как будто он был лекарством, которое и правда может помочь, заполнить затопившую меня пустоту.
Сигарета. Тоже лекарство. Достать пачку, вытащить сигарету, потом, зажигалку. Целый ритуал. Главное, занимает время, создаёт иллюзию действия, движения. Как будто, мне ещё есть, куда. Нет, это и в самом деле смешно. Дорог так много, так бесконечно много, что словно бы и нет. Нет, потому что незачем. Потому что это 'зачем", так и потерялось где-то.
Жаль, так нельзя простоять целую вечность. Всё-таки ночами ещё холодно. Захожу в затхлое тепло дома, и снова меня скручивает ощущение безвременья и притаившейся где-то совсем рядом бездны. Почти в панике я шагаю вперёд , замираю, напряженно вглядываясь и не понимая не узнавая... Провожу рукой по шершавой стене. Дверь, где-то здесь должна быть дверь. Шероховатость бумаги сменяется гладкостью дерева, я толкаю створку и вхожу.
Комната тонет в темноте. Только на столе неярко горит лампа. Ночник, кажется. Крошечная лампочка, вкрученая в чёрную пластиковую линзу. Маленький островок света.
- Я думала, ты не придёшь.
Хочется сказать что-то остроумное, или насмешливое, или даже значительно-сентиментальное. Но, пересилив себя, я просто шагаю вперёд. Зачем? А затем!
Автор №3
В разноцветном кружении шумного танца,
Разрывая железо незримых оков,
Она учится снова, как в детстве, смеяться,
Излучая всем сердцем живую любовь.
Расстояния нет, нет для мысли преграды:
Светлым заревом лёд освещает она...
Ей не нужно "спасибо", не нужно награды -
- Лишь бы ночь не казалась, как прежде, темна.
Разноцветные брызги рассыпались в море,
Бесконечные тайны хранятся на дне...
Искры света танцуют в сияющем взоре.
Да, такие случаются сны при луне.
Разрывая железо незримых оков,
Она учится снова, как в детстве, смеяться,
Излучая всем сердцем живую любовь.
Расстояния нет, нет для мысли преграды:
Светлым заревом лёд освещает она...
Ей не нужно "спасибо", не нужно награды -
- Лишь бы ночь не казалась, как прежде, темна.
Разноцветные брызги рассыпались в море,
Бесконечные тайны хранятся на дне...
Искры света танцуют в сияющем взоре.
Да, такие случаются сны при луне.
Автор №4
Морра, возвращаясь из кафешки случайно попал под алкогольный камотоз и уснул прямо на улице.... и вот его песочный человек небрежно заставил открыть глаза не пробуждая сознания и велел идти домой. Морра конечно не узнал того города в котором очутился, но он явно узнал песочного человека о котором столько слышал, но никогда не мог поверить в то что он реален. Тело абсолютно не слушалось, но песочный человек протянул ему палец, от которого как от батарейки исходила сила притяжения данной местности. Морра понял что именно здесь и сейчас нужно сделать что-то жизненно важное и необходимое в этот судьбоносный день и он смахнув слезу запел песню о любви к женщине так искренне и красиво, что вокруг собралось много слушателей завороженных и потрясенных...закончив петь Морра огляделся вокруг абсолютно трезвым взглядом, но песочного человека уже нигде не было, хотя он чувствовал как до сих пор держится за его палец от которого как от костра становится тепло и приятно...
Автор №5
Весна в этом году была ранней. Уже во всю зеленели первые листочки на деревьях. Появлялись бутончики первоцветов и птицы громко и радостно чирикали на ветках, подставляя свои перышки припекающему солнышку.
Мужчина, сделал звук телевизора погромче, когда услышал очередной экстренный выпуск новостей. По правде сказать все эти экстренные выпуски уже стали вполне обыденным явлением в последнее время. Саша взял в руки небольшой черенок с двумя листочками и ловко посадил его в давно приготовленный горшок, плотно примял землю вокруг корней и с удовольствием оглядел проделанную работу. Он осторожно потер маленькие зеленые листочки и в воздухе появился чуть ощутимый аромат его любимых лимонов. Пушистый кот, тоже подошел и принюхался к новому растению в доме, но был безжалостно выгнан, когда начал пробовать молодые листочки на зуб. От такого приятного времяпрепровождения хозяин был оторван звонком в дверь. Вытирая на пути руки он прошел к двери, на ходу успокоив жену, которая выглянула из кухни. Он накинул куртку и пошел к калитке по мощеной тротуарной плиткой дорожке. Когда он открыл дверь, то был удивлен при виде двух человек в форме. Это был здоровый тучный мужчина и совсем молодая девушка, которая выглядывала из-за его спины.
-Вам кого? - довольно невежливо пробурчал он.
-Сверка документов, предъявите пожалуйста удостоверение личности, паспорт... документы всех кто проживает в этом доме.
Саша недовольно оглядел непрошеных гостей. Девушка вытащила из сумки большую кучу листов, готовясь внести полученные данные.
-Пойдемте, -Саша повернулся спиной к незнакомцам и повел их к входу в дом, - документы в доме.
Он слышал, как они за спиной топали по дорожке сада. И тут вдруг мерный звук шагов был нарушен громким вскриком и матерком. Саша недоуменно оглянулся и увидел, что мужчина, который шел первым растянулся во весь свой рост на бетонной дорожке. А девушка, рассыпав по земле все свои листки, потирает ногу. На колготках у нее расплылась огромная дыра, сквозь которую видно как по ноге стекают капли крови. Мужик охая и потирая ушибленные места поднялся и начал помогать оторвать от юбки и колготок девушки тонки веточки кустарника, покрытого мелкими прочными колючками. Саша недоуменно разглядывал колючие ветки и толстый изогнутый корень, который пересекал бетонную дорожку и явился причиной падения. Выслушав нелестные отзывы в свой адрес, как нерадивого хозяина, он предъявил людям свои документы и документы жены и спровадил их восвояси.
Он с задумчивым видом прошелся по дорожке и оглядел кусты смородины, росшие вдоль нее.
Через несколько минут на крыльцо вышла его жена.
Сашь, что случилось? Гляжу в окно, а этот бугай свалился как куль и девчонка верещит...
Хм... Знаешь этот мужик запнулся за огромный корень, а девчонка ободралась о кусты.
Сашь? Какой корень, дорожка новая совсем, гладкая! Да и кустики смородины совсем молоденькие и колючек на них отродясь не было.
Вот и я удивляюсь, пойдем пройдемся по саду — поглядим.
Они прошлись по саду, осмотрели дорожки и кустарники, полюбовались на первые цветки тюльпанов и крокусов и, не заметив ничего удивительного или странного, вернулись в дом.
- Сашь, пойдем выпьем чаю, правда я сегодня не успела зайти в магазин за твоими любимыми лимонами.
Они зашли на кухню и обомлели.
Кажется все-таки у нас сегодня будут лимоны к чаю, — пробормотал Саша.
На том же самом месте, где он оставил его после посадки, в горшочке гордо расправив листочки стояло небольшое крепенькое лимонное деревце, на котором желтели три больших ароматных, желтых плода. Саша осторожно осмотрел дерево, зачем-то понюхал лимоны, словно проверяя настоящие ли они.
-Сашь, что происходит, а? - жена беспомощно смотрела на него.
Ничего, похоже природа просто просыпается от спячки.
И словно подтверждая его слова кот громко мяукнул и стащил с блюдечка кусок колбасы.
Они громко рассмеялись.
Ну что? Пьем чай с лимоном!
Автор №6
Дары
Когда я проснулся возле самой линии прибоя, я почувствовал боль. Но не это было самым страшным. Меня ужасал сам факт того, что я могу чувствовать что-либо, и, как только мне удалось понять это, крик безумия и отчаяния чуть было не вырвался из меня. Тело, тело – эта тесная и неуютная клетка, как будто, именно и существовала для того, чтобы жадно и остро реагировать на все пинки и плевки окружающего пространства. Она надёжно и крепко сковывала меня – моё слишком привыкшее к вольному миру сознание.
Открыв глаза, я чуть не ослеп. Яркая оранжевая клякса на небе совсем не походила на тот нежно-жёлтый клубок, который я привык наблюдать через зеленоватую линзу поверхности океана. Очень хотелось туда, под воду, чтобы лезвие солнечных лучей перестало резать и без того слезящиеся глаза, чтобы прохладная глубина поглотила и растворила меня в себе.
Но сравнивать нельзя – никакое подобие здесь не уместно. Там, на глубине, я был всего лишь частью океана. Хотя, почему – всего лишь? Запросто я мог раствориться во всём его объёме, быть всегда и везде, видеть, слышать и чувствовать всё, чем он живёт, и жить им. А сейчас я был лишён и дома, и свободы. Место нежной прохлады занял колючий озноб, а место бесконечного восторга – тупая нарастающая боль и разочарование.
Я приподнялся. Липкие лепёшки песка покалывали зудящую кожу. Острия и лезвия мелких камней резали ранимую ткань на руках и ногах. Я был обнажён, однако вонючие обрывки склизких водорослей, крепко переплетённые на моём теле, служили неким подобием одежды. Это выглядело смешно и нелепо, однако сейчас мне было не до смеха.
* * *
Он сидел неподалёку от меня.
Манящий язык прибоя с неспешным постоянством показывался из прозрачного тела океана и, осторожно лизнув берег, рисковал дотянуться до босых ног сидящего, однако, останавливаясь всего лишь в нескольких сантиметрах от них, стыдливо возвращался обратно. Совсем-совсем немного, всего лишь несколько сантиметров никак не решался преодолеть прибой. А, может быть, океан просто дразнился, шутил и баловался. Не исключено.
А тот, кто сидел на берегу, грустно всматривался вдаль и плакал. Вот именно, по его щекам текли струйки слёз. Но я не хотел плакать, хотя и был, я уверен, как две капли воды похож на сидящего. Не мог сравнить, но был уверен.
Мне было больно, тесно и неуютно, но плакать не хотелось. А, может быть, просто рано ещё лить слёзы.
Сидящий поёжился, поправляя засыхающие на плечах стебли водорослей, повернулся ко мне, попытался улыбнуться и спросил тихо и осторожно:
- Очнулся? – и добавил особенно печальным голосом,м – замечательно…
- Почему ты плачешь? – спросил я его в свою очередь, присаживаясь рядом.
- Грустно видеть родной дом у своих ног, но никогда не побывать в нём,а – произнёс он.
- Но я был там,а – восхищённо прошептал я,с – я оттуда, а ты такой же, как и я.
- Тебя отпустил океан, а меня – ты,в – усмехнулся сидящий,а – у нас один дом и одна цель, но разная судьба.
- Так что же мы сидим? – удивился я,а – давай возвратимся домой.
Мой грустный собеседник замотал головой:
- Если нас отверг океан, значит, мы зачем-то нужны здесь.
Затем он поднялся на ноги и протянул мне руку: «Пошли?»
Ничего не понимая, я следовал за моим спутником. Я ругал его, кричал, умолял остановиться, угрожал и упрашивал, но он упорно шёл вперёд, изредка бросаясь какими-то отвлечёнными фразами.
Мне было больно, и я боялся – боялся того, что больше никогда не почувствую нежных и прохладных объятий моего океана. Боялся того, что сам никогда более не обниму его. Я боялся, но послушно следовал за спутником. Мне очень не хотелось доверять ему, но никаких причин для этого не было. Я отпустил его, а, значит, он был частью меня. А если я перестану доверять себе, то зачем такой я нужен…
* * *
Мы шли вдоль побережья, почти касаясь босыми ногами плоти океана, который осторожно, но настойчиво звал нас к себе. Неустанно звал, но плакать океан не умел, как и я. А вот мой попутчик постоянно всхлипывал и утирал рукой намокшее от слёз лицо.
Как только мы отправились в путь, окружающее нас пространство как будто бы взбесилось. буквально на один миг оранжевая клякса Солнца окатила нас таким жаром, что я был почти уверен – ещё секунда и лично от меня останется либо пепел, либо, в лучшем случае, высушенная до последней капли оболочка. Окунуться бы – думал я, хотя бы только ступнями ощутить щедрость прибоя. Но мой провожатый скорбно охнул и, зажмурившись, преградил мне путь к океану, до смешного нелепо расставив в стороны руки и ноги.
Почему-то мне стало очень жалко его, словно он был странным беспомощным существом, рискнувшим зачем-то опекать меня, и я не стал настаивать на своём. В конце концов, если Солнце испепелит меня, то и для него смысла жизни не останется. И тут жар спал, оранжевая клякса успокоилась. Но в тот же самый миг земля вздрогнула два раза с такой силой, что мы не смогли удержаться на ногах. Однако, дрожала земля по-разному – это не было агонией или предсмертными судорогами, это было нечто иное. В момент первого толчка казалось, что взбунтовавшийся пласт почвы выбросил из своих глубин нечто существенное, во время второго – жесткая поверхность земли приняла что-то совсем другое.
Я валялся на песке, а мой попутчик, крепко схватив меня за руку, отползал прочь от океана. Он рычал и плевался, и я нехотя волочился за ним. Существо моего бывшего дома волновалось – видимо, оно очень не любило земную дрожь. Если дрожит земля – море беснуется. А мой попутчик хрипел: «Прочь», и тащил меня за собой всё дальше и дальше.
* * *
Ещё до того, как они показались, я почувствовал страх. Вернее, даже не страх – ужас. Ужас чего-то незнакомого, неизведанного, непонятного. Но самое ужасное было в том, что я понимал – я никогда так и не смогу познать то или тех, кого мне предстоит встретить. И тогда я нашёл необходимое слово – Чужие. Да, это будут Чужие, существа или сущности, которых я никогда не пойму и не узнаю, как и они меня. И мне, и им будет страшно и неуютно встретиться и следовать одним путём. Но нам было суждено.
Вскоре они показались, и меня прошиб озноб. Все мои чувства затмило тошнотворное ощущение чужого присутствия. И, забегая вперёд, я признаюсь что такое состояние не покидало меня до того самого момента, пока мы не расстались.
Их было трое. Каждого из них сопровождал близнец, отличавшийся от попутчика лишь тем, что он не внушал ни страха, ни каких-либо иных чувств или эмоций. То есть казался никем, необходимым дополнением к чужеродной субстанции. Они, эти близнецы-дополнения, были бесконечно печальны, однако целенаправленно продвигались вперёд, ведя за собой упирающихся братьев. Я искоса взглянул на своего провожатого. Неужели и он казался иным существам пустышкой. Скорее всего, так и было.
Трое Чужих медленно продвигались вдоль берега. Они посмели подойти к нам лишь на расстояние видимости, после чего продолжили путь параллельно нашему движению. Я видел, как передёргивало их от присутствия друг друга, да и на меня они реагировали точно так же. Причём, они в полном смысле этого слова – продвигались. Сказать о том, что Чужие шагали пешком так же, как и я, было нельзя. Потому что каждый из них перемещался особым, каким-то нелепым и пугающим способом…
PS: Этим сон не завершился, но то, что происходило далее я не успел в своё время записать, а сейчас уже не помню подробностей. Потому, чтобы не врать, расскажу вкратце.
Каждый из Чужих со своими близнецами, а так же с двойником, долго перемещались вдоль берега и достигли, наконец, той цели, к которой стремились. На берегу лежала бездыханная оболочка, которой, для того, чтобы начать процесс жизни не хватало того, что несли мы. Каждый из нас, я и Чужие отдали что-то этой оболочке, чтобы как-то связано с миром стихий воды, воздуха, огня и земли. После этого оболочка ожила и превратилась в существо, отличное от всех нас, но не чужое каждому из нас, ибо объединяло в себе разрозненные доселе сущности отдельных миров. Новое существо не поняло нас, не испугалось, но всё равно посчитало чем-то отстранённым от себя. Новое существо – Человек - отправилось по своему пути. А мы, истощённые и слабые, побрели назад по домам. Но наши двойники не выжили. Они отдали свои жизни нам – мне и Чужим – для того чтобы мы смогли вернуться…
Когда я проснулся возле самой линии прибоя, я почувствовал боль. Но не это было самым страшным. Меня ужасал сам факт того, что я могу чувствовать что-либо, и, как только мне удалось понять это, крик безумия и отчаяния чуть было не вырвался из меня. Тело, тело – эта тесная и неуютная клетка, как будто, именно и существовала для того, чтобы жадно и остро реагировать на все пинки и плевки окружающего пространства. Она надёжно и крепко сковывала меня – моё слишком привыкшее к вольному миру сознание.
Открыв глаза, я чуть не ослеп. Яркая оранжевая клякса на небе совсем не походила на тот нежно-жёлтый клубок, который я привык наблюдать через зеленоватую линзу поверхности океана. Очень хотелось туда, под воду, чтобы лезвие солнечных лучей перестало резать и без того слезящиеся глаза, чтобы прохладная глубина поглотила и растворила меня в себе.
Но сравнивать нельзя – никакое подобие здесь не уместно. Там, на глубине, я был всего лишь частью океана. Хотя, почему – всего лишь? Запросто я мог раствориться во всём его объёме, быть всегда и везде, видеть, слышать и чувствовать всё, чем он живёт, и жить им. А сейчас я был лишён и дома, и свободы. Место нежной прохлады занял колючий озноб, а место бесконечного восторга – тупая нарастающая боль и разочарование.
Я приподнялся. Липкие лепёшки песка покалывали зудящую кожу. Острия и лезвия мелких камней резали ранимую ткань на руках и ногах. Я был обнажён, однако вонючие обрывки склизких водорослей, крепко переплетённые на моём теле, служили неким подобием одежды. Это выглядело смешно и нелепо, однако сейчас мне было не до смеха.
* * *
Он сидел неподалёку от меня.
Манящий язык прибоя с неспешным постоянством показывался из прозрачного тела океана и, осторожно лизнув берег, рисковал дотянуться до босых ног сидящего, однако, останавливаясь всего лишь в нескольких сантиметрах от них, стыдливо возвращался обратно. Совсем-совсем немного, всего лишь несколько сантиметров никак не решался преодолеть прибой. А, может быть, океан просто дразнился, шутил и баловался. Не исключено.
А тот, кто сидел на берегу, грустно всматривался вдаль и плакал. Вот именно, по его щекам текли струйки слёз. Но я не хотел плакать, хотя и был, я уверен, как две капли воды похож на сидящего. Не мог сравнить, но был уверен.
Мне было больно, тесно и неуютно, но плакать не хотелось. А, может быть, просто рано ещё лить слёзы.
Сидящий поёжился, поправляя засыхающие на плечах стебли водорослей, повернулся ко мне, попытался улыбнуться и спросил тихо и осторожно:
- Очнулся? – и добавил особенно печальным голосом,м – замечательно…
- Почему ты плачешь? – спросил я его в свою очередь, присаживаясь рядом.
- Грустно видеть родной дом у своих ног, но никогда не побывать в нём,а – произнёс он.
- Но я был там,а – восхищённо прошептал я,с – я оттуда, а ты такой же, как и я.
- Тебя отпустил океан, а меня – ты,в – усмехнулся сидящий,а – у нас один дом и одна цель, но разная судьба.
- Так что же мы сидим? – удивился я,а – давай возвратимся домой.
Мой грустный собеседник замотал головой:
- Если нас отверг океан, значит, мы зачем-то нужны здесь.
Затем он поднялся на ноги и протянул мне руку: «Пошли?»
Ничего не понимая, я следовал за моим спутником. Я ругал его, кричал, умолял остановиться, угрожал и упрашивал, но он упорно шёл вперёд, изредка бросаясь какими-то отвлечёнными фразами.
Мне было больно, и я боялся – боялся того, что больше никогда не почувствую нежных и прохладных объятий моего океана. Боялся того, что сам никогда более не обниму его. Я боялся, но послушно следовал за спутником. Мне очень не хотелось доверять ему, но никаких причин для этого не было. Я отпустил его, а, значит, он был частью меня. А если я перестану доверять себе, то зачем такой я нужен…
* * *
Мы шли вдоль побережья, почти касаясь босыми ногами плоти океана, который осторожно, но настойчиво звал нас к себе. Неустанно звал, но плакать океан не умел, как и я. А вот мой попутчик постоянно всхлипывал и утирал рукой намокшее от слёз лицо.
Как только мы отправились в путь, окружающее нас пространство как будто бы взбесилось. буквально на один миг оранжевая клякса Солнца окатила нас таким жаром, что я был почти уверен – ещё секунда и лично от меня останется либо пепел, либо, в лучшем случае, высушенная до последней капли оболочка. Окунуться бы – думал я, хотя бы только ступнями ощутить щедрость прибоя. Но мой провожатый скорбно охнул и, зажмурившись, преградил мне путь к океану, до смешного нелепо расставив в стороны руки и ноги.
Почему-то мне стало очень жалко его, словно он был странным беспомощным существом, рискнувшим зачем-то опекать меня, и я не стал настаивать на своём. В конце концов, если Солнце испепелит меня, то и для него смысла жизни не останется. И тут жар спал, оранжевая клякса успокоилась. Но в тот же самый миг земля вздрогнула два раза с такой силой, что мы не смогли удержаться на ногах. Однако, дрожала земля по-разному – это не было агонией или предсмертными судорогами, это было нечто иное. В момент первого толчка казалось, что взбунтовавшийся пласт почвы выбросил из своих глубин нечто существенное, во время второго – жесткая поверхность земли приняла что-то совсем другое.
Я валялся на песке, а мой попутчик, крепко схватив меня за руку, отползал прочь от океана. Он рычал и плевался, и я нехотя волочился за ним. Существо моего бывшего дома волновалось – видимо, оно очень не любило земную дрожь. Если дрожит земля – море беснуется. А мой попутчик хрипел: «Прочь», и тащил меня за собой всё дальше и дальше.
* * *
Ещё до того, как они показались, я почувствовал страх. Вернее, даже не страх – ужас. Ужас чего-то незнакомого, неизведанного, непонятного. Но самое ужасное было в том, что я понимал – я никогда так и не смогу познать то или тех, кого мне предстоит встретить. И тогда я нашёл необходимое слово – Чужие. Да, это будут Чужие, существа или сущности, которых я никогда не пойму и не узнаю, как и они меня. И мне, и им будет страшно и неуютно встретиться и следовать одним путём. Но нам было суждено.
Вскоре они показались, и меня прошиб озноб. Все мои чувства затмило тошнотворное ощущение чужого присутствия. И, забегая вперёд, я признаюсь что такое состояние не покидало меня до того самого момента, пока мы не расстались.
Их было трое. Каждого из них сопровождал близнец, отличавшийся от попутчика лишь тем, что он не внушал ни страха, ни каких-либо иных чувств или эмоций. То есть казался никем, необходимым дополнением к чужеродной субстанции. Они, эти близнецы-дополнения, были бесконечно печальны, однако целенаправленно продвигались вперёд, ведя за собой упирающихся братьев. Я искоса взглянул на своего провожатого. Неужели и он казался иным существам пустышкой. Скорее всего, так и было.
Трое Чужих медленно продвигались вдоль берега. Они посмели подойти к нам лишь на расстояние видимости, после чего продолжили путь параллельно нашему движению. Я видел, как передёргивало их от присутствия друг друга, да и на меня они реагировали точно так же. Причём, они в полном смысле этого слова – продвигались. Сказать о том, что Чужие шагали пешком так же, как и я, было нельзя. Потому что каждый из них перемещался особым, каким-то нелепым и пугающим способом…
PS: Этим сон не завершился, но то, что происходило далее я не успел в своё время записать, а сейчас уже не помню подробностей. Потому, чтобы не врать, расскажу вкратце.
Каждый из Чужих со своими близнецами, а так же с двойником, долго перемещались вдоль берега и достигли, наконец, той цели, к которой стремились. На берегу лежала бездыханная оболочка, которой, для того, чтобы начать процесс жизни не хватало того, что несли мы. Каждый из нас, я и Чужие отдали что-то этой оболочке, чтобы как-то связано с миром стихий воды, воздуха, огня и земли. После этого оболочка ожила и превратилась в существо, отличное от всех нас, но не чужое каждому из нас, ибо объединяло в себе разрозненные доселе сущности отдельных миров. Новое существо не поняло нас, не испугалось, но всё равно посчитало чем-то отстранённым от себя. Новое существо – Человек - отправилось по своему пути. А мы, истощённые и слабые, побрели назад по домам. Но наши двойники не выжили. Они отдали свои жизни нам – мне и Чужим – для того чтобы мы смогли вернуться…
Автор №7
...Это очень простой сон. В нём нет никаких замысловатых сюжетных переплетений и мистических событий. Нет даже твёрдой земли под ногами. Нет тепла, холода, слов и звуков. Нет запахов. Нет материи. Ведь нет их и в виртуальности.
...А начинается всё всегда очень просто. Deep, ввод. И завертелись дивной круговертью строки и цветные картинки. Рассыпались неизвестными созвездиями буквы компьютерного кода. Протянулись многокилометровые строки статей и рассказов. Расплылись полупрозрачной радугой графические инструменты и видеофайлы в высоком разрешении. Зазвенели тысячи и миллионы разноголосых рингтонов и аудиозаписей.
...Виртуальность. Кого-то она затягивает навсегда, кто-то периодически окунается в неё, чтобы на время отстраниться от повседневных рутинных житейских забот, а кто-то находит выход, действительный, настоящий выход из лабиринта микроскопических светящихся лампочек - в реальную жизнь. Туда, где настоящий лес виднеется вдалеке, где дует ласковый ветерок, а за спиной слышится ласковое шуршание морского прибоя. Где рядом живые, добрые и заботливые люди. Где виртуальность уже не нужна.
...И это великое счастье - заполучить реальную жизнь, не скрываясь под бесконечными масками и личинами виртуального пространства. Не каждый способен отыскать свою дорогу в реальность. Виртуальность затягивает, не позволяет вырваться, подобно сну, коварно заманивающему нас в свои сети. И лишь сильный духом человек способен сказать:
"Глубина-глубина, я не твой"
...А начинается всё всегда очень просто. Deep, ввод. И завертелись дивной круговертью строки и цветные картинки. Рассыпались неизвестными созвездиями буквы компьютерного кода. Протянулись многокилометровые строки статей и рассказов. Расплылись полупрозрачной радугой графические инструменты и видеофайлы в высоком разрешении. Зазвенели тысячи и миллионы разноголосых рингтонов и аудиозаписей.
...Виртуальность. Кого-то она затягивает навсегда, кто-то периодически окунается в неё, чтобы на время отстраниться от повседневных рутинных житейских забот, а кто-то находит выход, действительный, настоящий выход из лабиринта микроскопических светящихся лампочек - в реальную жизнь. Туда, где настоящий лес виднеется вдалеке, где дует ласковый ветерок, а за спиной слышится ласковое шуршание морского прибоя. Где рядом живые, добрые и заботливые люди. Где виртуальность уже не нужна.
...И это великое счастье - заполучить реальную жизнь, не скрываясь под бесконечными масками и личинами виртуального пространства. Не каждый способен отыскать свою дорогу в реальность. Виртуальность затягивает, не позволяет вырваться, подобно сну, коварно заманивающему нас в свои сети. И лишь сильный духом человек способен сказать:
"Глубина-глубина, я не твой"
Автор №8
Солнечный луч игриво блеснул на радужной поверхности большого шара, заставляя краски смешиваться в самых причудливых образах. Розовые, голубые и зелёные оттенки перетекают из одного в другой, создавая новые краски и разделяясь обратно; потоками акварели, кругами на воде, рыбьей чешуёй, детской мозаикой, причудой безумного художника воплощаясь в картины, двигаясь и изменяясь, извиваясь, подчиняясь… А подчиняясь ли?
Вот среди хаоса красок проступило что-то, похожее на ушастого зайца с нахальной улыбкой записного мачо, но шар повернулся в воздухе - и уже с прозрачной поверхности выглядывает вазочка с мороженым. Свет рисует узоры на запотевшем хрустале, аппетитные шарики истекают сиропом, и сверкает на солнце прозрачный кусочек карамели с маленькими пузырьками воздуха внутри…
Мороженое тает и превращается в кубок. Ваза трансформируется в золотое основание, украшенное филигранью, тянутся вверх бокастые стенки, в которых отражается солнце, и карамельный лепесток становится крылатой девушкой, символом победы. Она нетерпеливо поводит плечами, тянется вверх…
Очередной высверк солнца превращает её в разноцветную бабочку, что срывается с постамента и устремляется в полёт. Радужные разводы покрывают её крылья, краски разноцветными каплями срываются и падают в пустоту…
Кружатся капли - фрагменты бесконечного пазла, превращаясь в яркие чашечки цветов, подобно тропическим рыбкам сбиваясь в настоящие стайки, стремятся в небо и находят своё отражение в сверкающих росинках, что медленно и осторожно скатываются по изумрудной поверхности листа…
В воздухе пахнет озоном. Ты подставляешь ладонь – в неё падает хрустальная капелька росы. Присмотревшись, ты видишь в ней тысячи миров, как тысячи разноцветных улыбок. Ты улыбаешься в ответ и весело подбрасываешь их в небо.
И совсем не удивляешься, когда над тобой загорается яркая радуга…
Вот среди хаоса красок проступило что-то, похожее на ушастого зайца с нахальной улыбкой записного мачо, но шар повернулся в воздухе - и уже с прозрачной поверхности выглядывает вазочка с мороженым. Свет рисует узоры на запотевшем хрустале, аппетитные шарики истекают сиропом, и сверкает на солнце прозрачный кусочек карамели с маленькими пузырьками воздуха внутри…
Мороженое тает и превращается в кубок. Ваза трансформируется в золотое основание, украшенное филигранью, тянутся вверх бокастые стенки, в которых отражается солнце, и карамельный лепесток становится крылатой девушкой, символом победы. Она нетерпеливо поводит плечами, тянется вверх…
Очередной высверк солнца превращает её в разноцветную бабочку, что срывается с постамента и устремляется в полёт. Радужные разводы покрывают её крылья, краски разноцветными каплями срываются и падают в пустоту…
Кружатся капли - фрагменты бесконечного пазла, превращаясь в яркие чашечки цветов, подобно тропическим рыбкам сбиваясь в настоящие стайки, стремятся в небо и находят своё отражение в сверкающих росинках, что медленно и осторожно скатываются по изумрудной поверхности листа…
В воздухе пахнет озоном. Ты подставляешь ладонь – в неё падает хрустальная капелька росы. Присмотревшись, ты видишь в ней тысячи миров, как тысячи разноцветных улыбок. Ты улыбаешься в ответ и весело подбрасываешь их в небо.
И совсем не удивляешься, когда над тобой загорается яркая радуга…
Автор №9
Я не придумал эту историю. Да и можно ли придумать сон? Кто знает, почему сны выбирают нас своими зрителями.
О чём этот сон? Судите сами. О ком? О молодом человеке. Он узнал, что в Храме проведёт службу Святая Женщина. Многие пошли в тот день к Храму, ожидая попасть на службу. Пересчитать всех или даже просто оценить количество прихожан было трудно, но беспорядка и толчеи почему-то не было. Все, кто молча, кто тихо переговариваясь, неспешно входили в ворота, и всем было место. Справа у входа стояла старушка, опершись костлявыми руками на трость. Старушку эту я часто вижу у входа в магазин по дороге на работу. Она всегда стоит там с какой-нибудь книжкой, пытаясь её продать. Но никто книжку не берёт, все понимают, что гордость не позволяет ей просто просить милостыню. Но сегодня она без книжки. Лишь с тростью, смиренно склонив голову. Молодой человек, поравнявшись с ней, достаёт из кармана все монеты, не считая, и отдаёт их. Кто-то ещё делает то же.
Все оказываются в Храме. Он больше похож на музей. Если вы бывали в Эрмитаже, то было примерно так же. Молодой человек проходил сквозь то ли небольшие залы, то ли огромные комнаты, украшенные очень искусно. Каждая из этих зал не походила на другую. Но молодой человек проходил их, не останавливаясь. Полюбоваться можно и на обратном пути, направляясь к выходу. Он был здесь впервые, но точно знал, куда идти. Снова встретилась та старушка. Парня это не удивило, и он снова полез в карман за деньгами, но там было пусто. Пришла в голову мысль, что денег на обратную дорогу нет. Но мысль беспокойства не вызвала, ведь он скоро увидит Святую Женщину.
Очередная зала была заметно больше предыдущих. Здесь раздавалось песнопение. Поющих видно не было, но звук раздавался сразу отовсюду и резонировал внутри всего тела. Слов можно было расслышать всего четыре:
Господи, помоги
Господу нашему!
Слова поначалу озадачили молодого человека, но затем он решил, что это молитва Всевышнему с просьбой помочь Его Сыну. Перестав пытаться глубже понять смысл слов, он осознал вдруг, что смысл вовсе не в них. Или не только в них. Всё пение было наполнено чудной глубиной и настраивало на возвышенный лад, умиротворяло. В воздухе разливалась благодать. Но не от музыки. В центре залы за столом сидела Святая Женщина. Вокруг на стульях и скамьях было множество посетителей. И никто не нарушал тишины. Молчал и тот посетитель, что сидел подле Святой Женщины. Перед ней на столе лежали две книги. Из книги, что лежала слева, она читала вопросы посетителей. Из книги, лежащей справа, читала строки с ответами. И посетители молча сменялись за её столом.
Молодой человек смирно стоял у входа. Он понимал, что пришёл рано, задолго до начала службы. Но несмотря на это, он чувствовал, что уже сейчас получает то, за чем пришёл. Его наполняли радость и покой, исходящие от Святой Женщины. Казалось бы, что это странно, раз служба ещё не началась. Но разве добрый Кагор, приготовленный хорошим виноделом, хорош лишь для причастия? Он хорош всегда.
Святая Женщина, не найдя очередной строки в книге, обернулась к молодому человеку:
- У тебя есть вопрос?
- Нет, я просто жду службу.
Святая Женщина, оглядев присутствующих, сказала поучительно:
- Вот! Больше бы таких людей, которые просто ждут, ничего не выпрашивая!
Я проснулся.
Может быть, сон приснился мне потому что вчера было Вербное воскресенье. Может быть, потому что вчера вечером я смотрел фильм “Сын Бога”. Может быть и от того, и от другого сразу или даже по причине, от меня совершенно не зависящей. Не могу сказать. Кто знает, почему сны выбирают нас своими зрителями...
О чём этот сон? Судите сами. О ком? О молодом человеке. Он узнал, что в Храме проведёт службу Святая Женщина. Многие пошли в тот день к Храму, ожидая попасть на службу. Пересчитать всех или даже просто оценить количество прихожан было трудно, но беспорядка и толчеи почему-то не было. Все, кто молча, кто тихо переговариваясь, неспешно входили в ворота, и всем было место. Справа у входа стояла старушка, опершись костлявыми руками на трость. Старушку эту я часто вижу у входа в магазин по дороге на работу. Она всегда стоит там с какой-нибудь книжкой, пытаясь её продать. Но никто книжку не берёт, все понимают, что гордость не позволяет ей просто просить милостыню. Но сегодня она без книжки. Лишь с тростью, смиренно склонив голову. Молодой человек, поравнявшись с ней, достаёт из кармана все монеты, не считая, и отдаёт их. Кто-то ещё делает то же.
Все оказываются в Храме. Он больше похож на музей. Если вы бывали в Эрмитаже, то было примерно так же. Молодой человек проходил сквозь то ли небольшие залы, то ли огромные комнаты, украшенные очень искусно. Каждая из этих зал не походила на другую. Но молодой человек проходил их, не останавливаясь. Полюбоваться можно и на обратном пути, направляясь к выходу. Он был здесь впервые, но точно знал, куда идти. Снова встретилась та старушка. Парня это не удивило, и он снова полез в карман за деньгами, но там было пусто. Пришла в голову мысль, что денег на обратную дорогу нет. Но мысль беспокойства не вызвала, ведь он скоро увидит Святую Женщину.
Очередная зала была заметно больше предыдущих. Здесь раздавалось песнопение. Поющих видно не было, но звук раздавался сразу отовсюду и резонировал внутри всего тела. Слов можно было расслышать всего четыре:
Господи, помоги
Господу нашему!
Слова поначалу озадачили молодого человека, но затем он решил, что это молитва Всевышнему с просьбой помочь Его Сыну. Перестав пытаться глубже понять смысл слов, он осознал вдруг, что смысл вовсе не в них. Или не только в них. Всё пение было наполнено чудной глубиной и настраивало на возвышенный лад, умиротворяло. В воздухе разливалась благодать. Но не от музыки. В центре залы за столом сидела Святая Женщина. Вокруг на стульях и скамьях было множество посетителей. И никто не нарушал тишины. Молчал и тот посетитель, что сидел подле Святой Женщины. Перед ней на столе лежали две книги. Из книги, что лежала слева, она читала вопросы посетителей. Из книги, лежащей справа, читала строки с ответами. И посетители молча сменялись за её столом.
Молодой человек смирно стоял у входа. Он понимал, что пришёл рано, задолго до начала службы. Но несмотря на это, он чувствовал, что уже сейчас получает то, за чем пришёл. Его наполняли радость и покой, исходящие от Святой Женщины. Казалось бы, что это странно, раз служба ещё не началась. Но разве добрый Кагор, приготовленный хорошим виноделом, хорош лишь для причастия? Он хорош всегда.
Святая Женщина, не найдя очередной строки в книге, обернулась к молодому человеку:
- У тебя есть вопрос?
- Нет, я просто жду службу.
Святая Женщина, оглядев присутствующих, сказала поучительно:
- Вот! Больше бы таких людей, которые просто ждут, ничего не выпрашивая!
Я проснулся.
Может быть, сон приснился мне потому что вчера было Вербное воскресенье. Может быть, потому что вчера вечером я смотрел фильм “Сын Бога”. Может быть и от того, и от другого сразу или даже по причине, от меня совершенно не зависящей. Не могу сказать. Кто знает, почему сны выбирают нас своими зрителями...
Автор №10
Яркое солнце освещает васильковый луг, по которому идёт молодой человек, сжимающий в правой руке мышь от компьютера. Лицо, скрытое панамой, не разглядеть. Однако человек весел, что можно было заключить по лёгкой походке, и внутренне свободен, скованности в движениях не наблюдалось. Задумавшись о тополе, или смысле жизни, человек не сразу заметил перед собой двух человек: один, держа ладони лодочкой, что-то спрашивал у второго, седовласого старца, печальными глазами смотрящего на первого.
Подойдя к ним, идущий по полю, услышал только последнюю фразу:
- Всё в твоих руках.
- Значит так, да? - обиженно, с ноткой зависти воскликнул первый, так…
- Погоди-погоди, - остановил его старец. - Ты спроси этого молодого человека перед тобой, а там решай.
- Ладно, - решил первый. Не разжимая ладошки, повернулся к подошедшему.
- Бабочка в моих руках жива? Мертва? Отвечай!
Компьютерная мышь выпала из рук мужчины. «Где-то я это уже слышал… Это было в притче…»
- Мёртвая, - ответил он, надеясь, что помнит верно.
Руки раскрылись, бледная бабочка, еле видная, поднялась вверх.
- Ха, - довольно заметил вопрошающий. – Не угадал, то-то.
Вприпрыжку, этот человек побежал прочь.
- Спасибо тебе, - поблагодарил старец оставшегося. – Спасибо, что выбрал этот вариант. Прими от меня небольшой дар.
Мышь, поднявшаяся в зеленоватом сиянии, вернулась в руку хозяина.
- Щёлкни правой кнопкой.
Щёлк
С некоторых васильков вверх поднялось марево, похожее на экран, среди них молодой человек нашёл и бабочку.
Щёлк
- Это была бабочка его жизни? – удивлённо спросил мужчина. – Разве так бывает?
- Увы, - горько заметил старец, печально склонив голову. – Бывает и не такое.
Мужчина повертел в руках мышь. Васильковый луг подсказывал решение. Над головой продолжало ярко светить солнце.
Автор №11
Это было невероятно, но я заблудился в лесу. Впервые в жизни я заблудился, тем более в лесу. И когда я уже думал что шансов выйти из леса у меня уже никаких нет, когда все силы и надежда почти покинули меня, я, наконец, вышел из леса и остановился. Передо мной было поле, все сплошным ковром желтое, от одуванчиков. А по полю бежала высокая, стройная девушка в легком бирюзовом платьице до самых пят. Она бежала легко и быстро, так что только босые пятки сверкают. Я не видел ее лица, она бежала в противоположную сторону от меня, но я, почему, то был уверен, что она улыбалась. Я подумал, что она добрая, красивая, веселая и замечательная. Я хотел ей что-нибудь крикнуть, что бы она оглянулась и заметила меня, но в горле у меня пересохло, и я не мог даже открыть рот. Я хотел пойти к ней, но не смог с места сдвинуться. Она добежала до конца поля. Там было озеро. Но вдруг у себя за спиной, я услышал шум, который приближался. Судя по шуму, по лесу бежал кто-то очень большой. И вот тут меня накрыл безотчетный страх, точнее паника, я сорвался с места и побежал по полю. А шум приближался. Я хотел оглянуться и не мог. Когда я бежал по полю, то обратил внимание, что нет никаких следов девушки на поле. И тут я поднял взгляд и увидел, как девушка бежит по безупречно гладкой воде озера. И я подумал, что это настоящая фея, а ее крылья просто сливаются с платьем, я был так поражен, что даже на мгновенье позабыл про свой страх. Но тут за моей спиной снова послышался шум и страшный рев. Страх снова накрыл меня волной, и я снова побежал что было сил. Я попытался закричать, что бы предупредить об опасности девушку, но не мог произнести и звука, и только открывал и закрывал рот как рыба. Я стал задыхаться, в боку закололо, ноги стали подкашиваться и только страх заставлял меня бежать. Я снова поднял глаза и увидел, как на середине озера фея кружиться в танце. Вдруг она остановилась и стала поворачиваться в мою сторону. Я подумал, что сейчас увижу ее лицо, споткнулся и кубарем покатился по земле. Шум и рев послышался прямо за моей спиной, я даже почувствовал на себе горячее дыхание монстра. Я обливаюсь потом, снова пытаюсь закричать…. И просыпаюсь.
Что из этого воспоминания давно минувших дней, а что буйство моего подсознания? Наверняка уже и не помню. Но фею я видел и в других снах, а на правом плече у меня есть шрам, который я думаю, у меня остался после той встрече.
Автор №12
Она предложила ему встретиться на набережной. Прогулка при луне - как это мистически-романтично, идеальный сюжет для будущего рассказа. Он пришёл чуть раньше, чем было назначено, солнце только садилось, озаряя горизонт красноватым и немного пугающим цветом. От нечего делать, он стал медленно бродить туда-сюда, когда сумерки постепенно начали сгущаться и наползать от близлежащих домов.
Придёт ли она вообще? Может быть, он перепутал день или место встречи?
На противоположном берегу реки стали зажигаться первые огни, озаряя тёплым желтоватым светом фасады домов и дорогу. С той стороны, где, судя по карте, должно было быть море, подул чуть прохладный ветерок. Он поплотнее укутался шарфом и взглянул на часы.
Где же она?
Вдруг за спиной послышался негромкий всплеск. От неожиданности он даже вздрогнул. В неравной борьбе здравого смысла и любопытства победило желание узнать, что же это такое там было. Он подошёл поближе к чугунной ограде и стал вглядываться в тёмную гладь воды. Свет фонарей на противоположном берегу, отражаясь в воде, создавал причудливые блики.
Ему показалось, что в глубине, прямо напротив него, блеснуло что-то золотистое. Как будто огромная рыба проплыла совсем рядом с поверхностью, а затем снова скрылась в толще воды. Он продолжал вглядываться в темную реку, но больше ничего необычного не заметил.
Но где же она? Страха не было. Было лишь оттеночное, только ещё зарождающееся чувство обиды и разочарования. Неужели это была шутка? Она не придёт? Прогулка по ночной набережной, разглядывание созвездий... Пустые слова?
Он поднял взгляд к небу. Там уже мерцали бессчётные искринки звёзд. Его взгляд приковала одна из них, самая большая и яркая. "Наверное, полярная," - пронеслась мысль. Он улыбнулся звезде и зажмурился.
- Плюммм! - раздался звук пришедшего сообщения. Не желая разрушить магию мгновения, он стал не глядя искать в карманах телефон, но там его не оказалось. С некоторым недоумением он приоткрыл глаза. Первые рассветные лучи, пробиваясь сквозь плотные шторы, полосками легли на одеяло. За окном пели птички и начинался новый день. А на прикроватной тумбочке ещё не погас экран телефона, на котором высветилось уведомление о входящем сообщении...
Автор №13
Было уже совсем темно, когда после насыщенного рабочего дня он вернулся домой. Сил не осталось даже на то, чтобы поесть. Алексей ткнул кнопку музыкального центра и упал на диван. Сейчас 5 минут он послушает свою любимую музыку… сейчас. Музыка нахлынула на него внезапно, как огромная волна и он погрузился в этот водоворот. Он слушал и слушал, растворялся в ней, отдыхая душой и телом. Вдруг в стройный ритмический музыкальный узор вплелся посторонний звук. С трудом выныривая из затягивающего сна, он открыл глаза и понял, что звонит сотовый. На дисплее высветилось смешное фото близкого друга.
-Да!
-Хей, друг, как дела! Слушай, у меня тут такая пурга… Нужен срочно твой совет, – затараторил в трубке голос Артема.
-Стой, стой, я только с работы приполз, давай помедленнее и по делу.
-Короче! После отборочных боев наш пейнтбольный клуб сегодня инете выложил рейтинговую таблицу команд.
В разговоре повисла пауза.
-Лех, ты че молчишь? Не хочешь узнать прошли мы в финал или нет?
Алексей прислонился лбом к холодному стеклу окна. Пейнтбол был для него отдушиной от работы, мыслей, чувств. Одевая форму и беря в руки маркер, он становился другим человеком. Он любил эти острые ощущения.
-Лех?
Он очнулся от мыслей.
-Ну, я так понимаю, именно поэтому ты и звонишь. Давай выкладывай, что у нас там.
-Слушай, ну ситуация сложилась странная. Мы сейчас в одном шаге от финальных игр. У нас и еще у одной команды одинаковое количество побед.
Артем замялся.
-Постой, дай угадаю. Это команда Макса? Наши вечные соперники?
-Ну да.
-Так я не понял, мы прошли в финал или нет?
-В том то все и дело. Я тут связался с организаторами, они предложили нам самим определить, какая из наших команд пройдет в финал, а вторая добровольно снимется с соревнований.
-Что за х…?
-Короче слушай, хоть ты у нас главный, но ты пашешь как бессмертный пони, поэтому я уже со всеми связался, все обговорил. В это воскресенье мы встречаемся с командой Макса, на старой пром площадке, которую мы смотрели еще в том году. Только две наших команды, без судей. Играем до полной победы. Кто побеждает, тот получает билет в финал, проигравшие добровольно снимаются. Усек? Согласен?
-Да я то никогда не против пострелять, но это как-то все странно.
-Заметано, сбор в 10 в воскресенье, созвонимся еще. Бай!
Артем отключился.
Территория заброшенного цеха никак не охранялась и поэтому в выходные команда полным составом собралась у покосившихся ворот, ожидая своих противников. Молодые люди сосредоточено готовились к игре, проверяли снаряжение и маркеры. Ровно к назначенному времени появились их соперники, они вылезли из двух машин, поздоровались. Последним из машины как-то очень неловко вылез их капитан – Макс. Он хромая подошел к Алексею.
-Что за черт? Макс, что с твоей ногой? Как ты будешь играть?
Макс протянул руку для приветствия.
-Здорово, Лех! Да вот случилась такая оказия – выбил сустав. Ходить более-менее могу, но бегать - точно нет. Да ты не переживай, игра состоится, меня подменят! Я буду судить.
-Кто подменит? – Алексей оглянулся.
-Я вызвал человека, сейчас он появится.
Алексей нахмурился, ох, и не нравилось ему положение дел. Незнакомый человек в команде соперников – темная лошадка, да еще смена капитана. Но отступать он не привык. Атмосфера накалялась и, хотя участники команд перекидывались шуточками и болтали на отвлечённые темы, каждый из них остро чувствовал и понимал, что значит для них сегодняшняя игра. Наконец появилась машина и, обдав окружающих пылью, остановилась неподалеку. Из машины вышел человек, сразу одетый в форму для игры в пейнтбол. Не отходя от машины он плотно натянул маску на лицо и одел перчатки, по видимому, осознавая, что заставил себя ждать и сразу нацеливаясь на игру. Алексей с некоторым облегчением и с все возрастающим спокойствием оглядел нового капитана команды. Он был невысоким и достаточно щуплым. Алекс возликовал в душе, понимая, что новый капитан не вызывает у него опасения.
-Макс, познакомь нас с вашим новым капитаном.
Макс, как-то странно посмотрел на него и сказал.
-Прошу любить и жаловать. Это Кэп.
Кэп молча протянул руку Алексу.
Макс удобнее уселся на бетонной конструкции, осторожно устраивая больную ногу.
-Минуточку внимания! У меня объявление!
Участники команд разошлись по разные стороны от него и приготовились к игре.
-Короче, правило только одно! Выбываем после первого попадания! Подстреленный выходит сюда. Сбор у меня! Играем до последнего. Остальное все как обычно! Поехали!
И игра началась. Игроки кинулись внутрь огромного ангара…
Алекс стрелял, стреляли в него … Вокруг разбрызгивалась разноцветная краска, озаряя яркими вспышками стены и балки огромного помещения. Краем глаза он успевал заметить быстрые движения игроков. Он то и дело слышал негромкие хлопки выстрелов и крики игроков. С улицы он слышал голос Макса, выкрикивающий подсказки играющим. Его все больше и больше увлекала игра, он чувствовал, как в крови кипит адреналин. Они должны победить и пройти в финал! Должны! Их команда достойна этого! В голове бьется одна мысль – победа! Победа! Нужна победа, только так. Сквозь марево боя он услышал голос Макса.
-Три в игре! Кэп, Леха, Тёма!
Да! Он и его лучший друг против новичка! Только они трое остались. Алексей уже предвкушал победу. Краем глаза он увидел движение. Где-то совсем рядом за большой деревянной катушкой пригнулся Тёма. Леха махнул рукой, указывая предполагаемое местоположение Кэпа. Тёма двинулся вперед, и тут вдруг несколько шариков метнулось к нему, расплескав свою краску, совсем рядом с его головой. Тёма неловко дернулся, и метнулся в сторону. Алексей как в замедленной съемке увидел летящий на Тёму шарик, от которого тот не успевает увернуться. Шлёп! И шарик окрасил красной краской его форму в районе груди.
-Леха, все надежда на тебя! - Тёма поднял руку вверх в знак того, что он подстрелен и покидает площадку.
Снаружи раздался голос Макса:
-Кэп, Леха в игре! Давайте разберитесь!
Раздались улюлюкающие и подбадривающие возгласы выбывших игроков.
Алексея захватила ярость. Он никак не ожидал, что это новичок продержится так долго, да еще и сможет выбить Тёмыча, который в пейнтболе уже не один год и считался одним из лучших игроков в команде. Леха услышал где-то впереди себя шум и побежал пригибаясь, выискивая глазами Кэпа. Он должен его подстрелись, найти невыгодную для него позицию и послать шарик точно в цель. Он увидел какое-то движение, за одной из конструкций и послал туда несколько пуль подряд, однако они все они разбились о преграды, окрашивая бетонные стены и грязные железяки, Алекс крутанулся и начал свою игру. Он уклонялся от шариков, пригибался и сам стрелял в ответ. Но эта сложная игра, этот своего рода смертельный танец не мог достать ни одного из противников. Ребята во дворе кричали и скандировали их имена, заряжая Алекса новой яростью! Он никак не мог успокоиться и достать противника. Вот опять сложный бег, выжидание, поворот. Где-то звякнул метал. Алексей выскочил из своего укрытия, поднял маркер, и тут что-то чувствительно шлепнуло его в грудь. Он глянул и увидел, как расплывается на месте сердца красное пятно краски. Он ошалело уставился на этот знак поражения. Алекс поднял глаза и увидел, как из-за укрытия появляется Кэп, с поднятым вверх стволом маркера. Красно-черная волна ярости заволокла его сознание. Как мог этот хлюпик подстрелить него. Мысли отключились, в висках бухала кровь! Не осознавая, что делает, он поднял маркер и стрельнул в ничего не подозревающего соперника. Видимо какая-то маленькая часть сознания все-таки еще контролировала его разум, поскольку он только выбил оружие из рук противника. Кэп попятился, видя как Алекс снова вскидывает маркер. Он стремительно развернулся и бросился к выходу. Алекс уже ничего не понимал, его глаза застилала ярость. Ярость поражения, унижения и горечь от того, что он подвел команду. Он кинулся следом за Кэпом. Догнать! В голове стучала мысль! Догнать и расквитаться с ним. В венах уже бурлил чистый адреналин, он отключал сознание и разум высвобождая первобытную ярость, превращая человека в охотника. Кэп выскочил из здания, притормозил. Он оглянулся и увидел несущегося во весь опор Алекса. Видимо понимая происходящее, он стал пятиться, но когда крики товарищей по команде не произвели никакого впечатления на Алекса, Кэп бросился наутек.
-Леха, стой! - Тёма схватил за руку Алексея. - Стой! Что ты творишь!?
Но тот ничего не слышал, он только выпустил из рук маркер и на ходу оттолкнул Тёмыча, мешавшего ему закончить свою охоту. Наконец, крики остались где-то позади, а он мчался вперед, выискивая глазами соперника, который давно уже превратился в его жертву. Он увидел мелькнувшую между кустами форму, резко бросился наперерез, выставил в прыжке ногу и со всей силы толкнул своего соперника. Тот как подкошенный упал на землю. Алекс кинулся к нему и рывком перевернул на спину, сжимая руки, обездвиживая его. Он видел все словно в каком-то багровом мареве. Видел как противник молча пытается вывернуться из его захвата, но физические силы были явно не в его пользу. Алекс видел только свое отражение в его зеркальной маске. Он содрал свой шлем с головы, глотнул свежего воздуха. Он хотел заглянуть ему в лицо, посмотреть в глаза своему сопернику. Не раздумывая, он прижал коленями к земле его руки, взялся за шлем и резко сдернул его с головы, понимая в глубине души, что причиняет ему боль. Миг …. Он отбросил в сторону шлем противника. И тут он увидел, что из под шлема взметнулись и рассыпались по плечам золотистые волосы,. Он услышал сдавленный стон. Алекс отпустил руки своего противника, осторожно отвел с лица волосы. И тут на него нахлынула лавина эмоций, ему стало нечем дышать, он судорожно рванул ворот куртки, схватился за голову.
-Ты??? – только и смог выдохнуть он в блестевшие непролитыми слезами большие серые глаза.
Автор №14
Арбалетный болт просвистел совсем рядом, так, что я только успел пригнуться. Послышались крики и какие-то команды на непонятном наречии. Предрассветные сумерки скрывали меня от чужих глаз, но у моих преследователей были припасены факелы. В их свете я становился отличной мишенью. Я схватил лук и побежал, продираясь сквозь заросли, туда, где виднелись мерцающие язычки пламени от факелов. Внутренний голос подсказывал мне, что нужно их потушить, иначе все попытки скрыться бессмысленны, а вступать в бой я не собирался. Я остановился, чтобы немного отдышаться, и потянулся к колчану. С сожалением обнаружил, что осталось только две стрелы в запасе, но, тем не менее, достал одну из них и попытался прицелиться в ближайший огонёк. От быстрого бега сосредоточиться никак не получалось, да и промокшие сапоги точности движениям не добавляли. Кажется, когда я нормально отдышусь, я буду дрожать от холода, ведь, как известно, под утро бывают заморозки. Тем не менее, стрела полетела на удивление ровно и попала точно в огонёк: от силы удара факел выпал из руки державшего его и свалился вниз. Я с радостью отметил, что огонь тут же зашипел и потух. Меня даже перестала так сильно расстраивать раскисшая болотина под ногами. Вдруг сзади меня послышались лёгкие шаги. Пройти бесшумно по такой почве практически нереально, но незнакомец шёл очень тихо. Значит, это не мог быть кто-то из моих преследователей. Но кто же тогда? Я прикрыл глаза и постарался дышать как можно тише. Незнакомец остановился совсем рядом со мной. А затем развернулся и так же тихо исчез во мраке. Я выдохнул с облегчением. Потянулся за последней стрелой и обнаружил, что мой колчан снова полон. Я снова стал пробираться между стволами кустов, зацепляясь за них, тёмные тени смешались и переплелись перед глазами...
- Папа! Паап! Ты спишь?! - я вздрогнул от того, что дочка стала трясти меня за руку, - Паап, ты стонал во сне.
- Ничего-ничего, дорогая, всё хорошо. Странный сон приснился, - я встал с кресла и поставил на полку красивую книгу в синем переплёте, во время чтения которой случайно задремал.
- Папа! Паап! Ты спишь?! - я вздрогнул от того, что дочка стала трясти меня за руку, - Паап, ты стонал во сне.
- Ничего-ничего, дорогая, всё хорошо. Странный сон приснился, - я встал с кресла и поставил на полку красивую книгу в синем переплёте, во время чтения которой случайно задремал.
Автор №15
Весенний блюз
http://youtu.be/oIHi9G_789E
Ты стоишь посреди города. В мире бетона и дождя. Нет звуков. Только Гарри Мур в наушниках вспоминает о Париже сорок девятого.
Хорошо. Ты почти веришь, что шпиль бизнес-центра на горизонте – не что иное, как Эйфелева Башня. А бутылка дешевого вина у тебя в руках - то самое Божоле.
Улыбаясь вытаскиваешь зубами пробку и жадно делаешь глоток. Дождь разбавляет вино, но тебе все равно – ты пьешь Божоле.
Вокруг – ни души. Кажется, что непогода просто смыла всех, кто мог нарушить эту парижскую идиллию. Всех, кто посмел бы заявить о том, что ты бредешь вовсе не по Елисейским Полям, а по грязной улочке обычного спального района.
Это твой вечер – и дождь знает об этом. Он очень хорошо знаком с тобой – этот неизменный посланник ранней весны. Ведь вы так часто бродили с ним по мокрым тротуарам. Наслаждались одиночеством, пользуясь тем, что все затаились в своих домах, пережидая ненастье.
Хорошо. И немного грустно – от осознания того, что скоро все это закончится. Песня приближается к своему завершающему соло. В бутылке осталось всего несколько глотков. О дожде утром будет напоминать только размокшая дорога и грязь на ботинках. Да и весна скоро забудет о своем дрянном характере и уступит место лету.
Но все-таки ты улыбаешься.
Наверное, все хорошо.
http://youtu.be/oIHi9G_789E
Ты стоишь посреди города. В мире бетона и дождя. Нет звуков. Только Гарри Мур в наушниках вспоминает о Париже сорок девятого.
Хорошо. Ты почти веришь, что шпиль бизнес-центра на горизонте – не что иное, как Эйфелева Башня. А бутылка дешевого вина у тебя в руках - то самое Божоле.
Улыбаясь вытаскиваешь зубами пробку и жадно делаешь глоток. Дождь разбавляет вино, но тебе все равно – ты пьешь Божоле.
Вокруг – ни души. Кажется, что непогода просто смыла всех, кто мог нарушить эту парижскую идиллию. Всех, кто посмел бы заявить о том, что ты бредешь вовсе не по Елисейским Полям, а по грязной улочке обычного спального района.
Это твой вечер – и дождь знает об этом. Он очень хорошо знаком с тобой – этот неизменный посланник ранней весны. Ведь вы так часто бродили с ним по мокрым тротуарам. Наслаждались одиночеством, пользуясь тем, что все затаились в своих домах, пережидая ненастье.
Хорошо. И немного грустно – от осознания того, что скоро все это закончится. Песня приближается к своему завершающему соло. В бутылке осталось всего несколько глотков. О дожде утром будет напоминать только размокшая дорога и грязь на ботинках. Да и весна скоро забудет о своем дрянном характере и уступит место лету.
Но все-таки ты улыбаешься.
Наверное, все хорошо.
Автор №16
Глаза стали постепенно привыкать к темноте, и он смог различить очертания домов перед собой, а где-то наверху, невообразимо далеко, было видно затянутое тучами ночное небо, на котором слабо угадывалось местоположение луны, бледным расплывчатым пятном просвечивающей сквозь сплошную пелену облаков. Он обнаружил себя стоящим в узеньком тупике, между двумя удивительно высокими бетонными строениями, узкие окна которых начинались в нескольких десятках метров над землёй. В душе зажглось непреодолимое желание как можно скорее вырваться из этого каменного плена, и он пошёл прочь, незаметно для себя самого ускоряясь и переходя на бег. Но тупичок плавно перешёл в одну такую же узкую улицу, та - в другую, и дальше, дальше, дальше... Он уже понял, что оказался в каком-то невообразимом каменно-бетонном лабиринте, и всё мечется по нему, тщетно пытаясь найти выход. Он уже почти выбился из сил, когда, наконец, его взору предстала очередная бетонная "аллея", а вдалеке забрезжил мягкий и манящий свет.
Он побежал, забывая о былой усталости, и скоро вырвался на волю из этого бетонного плена. Перед ним раскинулось огромное залитое солнечным светом поле, а вдалеке показались верхушки делёкого леса. От медового запаха полевого разнотравья у него немного закружилась голова. Он пошёл по полю, разглядывая пёстрые цветы. Здесь были и пламенные маки, и простые ромашки, и васильки, и лютики, и самые разные травы... Но чего-то не хватало... И он всё никак не мог понять, что же здесь не так, пока в голову не пришла внезапная мысль. Фиалки! Здесь не было ни одной прекрасной, нежной полевой фиалки. И сразу всё восхищение пестротой поля куда-то исчезло. Ни один самый красивый цветок на свете не радовал больше его в этот час. Жужжание насекомых слилось в единый гул с шуршанием травы, освещённые солнцем цветы слились в единую пёструю массу, всё расплылось, закружилось...
Он открыл глаза. Будильник на полке показывал половину восьмого. Он потянулся и подошёл к окну, чтобы полить цветы. И первым, что приковало к себе взгляд, была только что распустившаяся прекрасная фиалка.
Сообщение отредактировал Забава: 16:35:04 - 10.04.2015
