Призрак
Глава 1
В новостях меня не упомянули. Какой-то псих в тот вечер устроил массовую стрельбу, так что для банального ДТП места в эфире уже не нашлось.
Не то чтобы меня это расстраивало. В знаменитости я и при жизни не рвался, а после смерти тем более. Но огласка могла бы помочь моему скорейшему опознанию, а следовательно, и захоронению. По закону, за госсчет хоронят только бесхозные тела. Погребение, недешевое удовольствие, а у штата и других забот полно.
]Казалось бы, раньше, позже, какая разница? Все там будем. Чего стоит месяц, или два, по сравнению с вечностью? Но.. я слишком долго к этому шёл. Боялся, собирался с духом. Наконец, решился, и вот, такой облом. Будто перед решающим прорывом застрял на переправе. И вроде знаешь, что ничего хорошего там не ждёт, а всё равно рвешься вперёд, торопишь время.
35]Парень во вратах сказал, я ушёл слишком быстро. Так, что и понять толком не успел что произошло. А ещё, слишком привязан был к жизни, к телу. Такие часто застревают. Для этого и нужны обряды. Не только живым нужно свыкнуться со смертью, мертвым тоже.
35]Первые дни посмертия дались непросто. Минуты тянулись часами. Болели разбитая голова, расплющенная грудная клетка, покрытая ожогами кожа. А ещё преследовали запахи. Бензина и горелой плоти. И медный привкус крови. Было бы чем, блевал бы не переставая. Похожее со мной уже было, когда наш транспорт угодил в засаду. Правда, тогда радость оттого что выжил, глушила боль. Да и на обезболивающие персонал не скупился.
35]Чтобы не сойти с ума, я пытался отвлечься на окружающий мир. Вот только участвовать в реальности, почти не мог. К тому же ощущал её вокруг себя с трудом, будто сбились настройки слуха, зрения, осязания.. Людей тоже воспринимал с разной четкостью. Кого-то просто не замечал, другие были едва различимы, третьи, почти реальны. Разговоры слышал только очень сильно сосредоточившись. А вот животных видел всех. Хотя обонять и осязать, не мог. Другие души замечал, как и они меня. Впрочем, было их куда меньше, чем можно ожидать от трупохранилища. Оно понятно, мало радости торчать рядом со своим разлагающимся телом. Я сам подумывал свалить отсюда подальше. Только страх осесть призраком и останавливал. Хотя Робби, местный сторожил, первая (и пока единственная) душа, которая вступила со мной в контакт, сказал, что обретаться душе можно где угодно. Дело это исключительно личных навязок и инерции. Просто многим так удобнее, да и не знают они, бедолаги, куда ещё податься.
35]-Меня прикопали десять лет назад. Неофициально, если ты понимаешь, о чём я. Скинули в яму, как какой-нибудь мусор и забросали, чем нашли. Но как видишь, я здесь, а не там. Своего тела ты обычно держишься только поначалу, пока не привыкнешь. Адский пёс свидетель, я у своей могилы только и был, что с момента смерти и до «похорон».- он помолчал. – Меня же прямо в ней кончили. Сначала заставили копать, а потом пристрелили.
35]Я поежился, хотя, мы ведь частенько подобное проделывали. Сержант называл это рациональным разделением труда.
35]Будто уловив мои мысли, Робби усмехнулся.
35]- Но я не поэтому задержался. Не для мести. На тех говнюков мне давно плюнуть и растереть.
35]- Да? – я взглянул на него внимательней. – А зачем?
35]-Жена. – просто ответил он. - Мы когда-то поклялись, что даже смерть нас не разлучит. Вот я и.. жду.
35]Мы помолчали.
35]– Странное место для свиданий с женой.
35]Робби замерцал, исчез, снова появился. Смущенно буркнул, -Работает она здесь. Патологоанатом. Когда-то меня это здорово заводило… баба, кромсающая трупы, ну круто же. Потом, когда у нас всё стало серьёзно, бесило, что она всё время торчит в морге. Я хотел приходить и чтоб дома меня ждал ужин, и всё-такое. Я не был домашним парнем, понимаешь. Всегда ценил свободу и риск. Но с ней… с ней хотелось пустить корни. Не успел. Думал, проверну последнее дельце и всё, точка. Закрою кредит за дом, вернусь на лесопилку.. Мэгги нравилось, когда от меня пахло деревом.. – он замолчал. Неловко улыбнулся. – Глупо вышло.
35]Я двинул его в плечо, невольно порадовавшись его материальности. Когда только так ходишь сквозь стены, а удержаться на поверхности не проваливаясь внутрь можно разве сосредоточившись, и даже камешка не получается сдвинуть, такие вещи начинаешь ценить.
35]- Так оно обычно и бывает. Пытаешься как лучше, а выходит черт те что. Хочешь рассмешить судьбу, расскажи ей о своих планах..
35]Мы снова помолчали. Я думал о смерти. Застрял бы я здесь, если бы просто сунул дуло в рот и выстрелил?
35]Во двор морга въехала машина. Из неё выскочили санитары и споро, отточенными движениями выкатили каталку с трупом. На ней, прямо на чёрном мешке сидела женщина. Растрепанная, с безумными глазами и залитым кровью лицом. Судя по слипшимся от крови волосам, ей проломили голову. Робби оживился и приветливо помахал ей рукой.
35]- Хей, куколка! – женщина вздрогнула и сфокусировала на нас свой взгляд. В этот момент Робби преобразился. Убили его выстрелом в затылок, и пуля, оставив маленькое отверстие в задней части головы, разворотила всё лицо. Неприглядное зрелище, даже если привык. Зато положение вещей доходит быстро.
35]Женщина вздрогнула, растянула рот в беззвучном крике, замерцала и пропала. На носилках осталось только тело.
35]Робби довольно улыбнулся. – Чистая работа.
35]- Что, думаешь, не вернётся? – с легкой завистью спросил я.
35]- Уж поверь моему опыту. Такие, не возвращаются. Впечатлительные, я имею в виду.
35]День клонился к вечеру. Суета во дворе постепенно затихала. Уехала, сгрузив тело машина с санитарами. Дневной охранник уступил свой пост ночному сторожу. Местный пёс в ожидании ужина вылез из будки и увидев нас, поджал хвост. Утром я пытался его погладить, чем изрядно напугал.
35]Я хотел спросить Робби, может ли он подавать знаки своего присутствия, как это показывают по ТВ, но рядом его уже не оказалось. Наверно, переместился в прозекторскую, к жене. Жаль. Нормальный он парень, Робби. Если бы ещё не привычка внезапно исчезать и появляться.
35]Возвращаться в здание я не стал, только с крыльца переместился на крышу. Телепортироваться из одного места в другое как Роб, силой мысли, у меня пока не очень выходило. Закрыв глаза и сосредоточившись как он меня учил, я неизменно видел свой труп, соответственно, к нему и перемещался. Не самое весёлое зрелище, если честно. Подумав, что сегодня достаточно на него насмотрелся, я решил не экспериментировать, и на крышу поднялся почти традиционно, по пожарной лестнице.
35]Ещё один недостаток моего положения – время в посмертии тянулось бесконечно. Сон, так же как жажда или голод, остались на той стороне бытия. Днём убить время было проще. Вокруг ключом била жизнь. Суетился персонал, приезжали машины, уходили на небеса (в ад?) души. А ночью суета прекращалась, всяк становился сам по себе и одиночество накидывалось на меня с новой силой. Только и оставалось, что пялиться на звезды, да предаваться воспоминаниям.
35]В детстве, мне нравилось смотреть на звезды. Может оттого, что телевизор у нас был старенький и часто ломался. А может, дело было в отце. Из-за неудачно сросшейся ноги, лестницы он не любил, особенно такие крутые и узкие, как та, что вела у нас на чердак.
35]Позже, в школе, я узнал, что звёзды- самая большая человеческая иллюзия. Мы смотрим на них, а их может уже и нет вовсе. Ведь свет идёт до Земли годы. Звезда может погаснуть, умереть, а свет всё идёт. Будто последний привет, а может, напутствие. Жизнь после смерти.
35]Иногда ко мне на крышу поднималась ма, с пакетом домашнего печенья, пастилой или другим немудрящим лакомством и мы смотрели на звезды вместе. Нечасто, только если папаши не было дома и в ближайшее время он не ожидался. Взглядов отец придерживался традиционных, и считал, что «-Хорошая жена должна быть под рукой». Всегда в зоне досягаемости. У нас в семье «телячьи нежности» не приветствовались, и оттого посиделки с мамой были мне особенно дороги. Иногда, под настроение, она рассказывала истории из своего детства, или вспоминала времена, когда у нас была ферма. Отец, говорила мама, тогда был совсем другим. Весёлый, добродушный, крепче пива ничего в рот не брал. Я таким его уже не помнил. Мне было четыре, когда мы разорились. С маленькими фермами тогда это случалось сплошь и рядом. Неурожай, болезни скота, растущая конкуренция со стороны более крупных хозяйств..
35]Нет, отец сдался не сразу. Скота он лишился, но ферма и клочок земли оставались при нём. Устроился работником на большую ферму, с животными он всегда хорошо ладил. Работа ему нравилась, да и деньгами не обижали. Всё перечеркнул несчастный случай. Бычок вырвался из стойла и сильно его помял. Разрыв селезенки, сломанные ребра, нога.. Страховки у отца не было, все сбережения ушли на лечение. В итоге, здоровье ему поправили, но нога нормально так и не срослась. Ходить на большие расстояния ему было тяжело, а боли мучили до самой смерти. Обратно на работу хозяин его не взял: нерасторопный работник на ферме не нужен. Некоторое время он ещё перебивался сезонными огородными работами, но особых денег такая халтура не приносила, и мы перебрались в город. Тогда-то он и стал таким: угрюмым, вспыльчивым, нелюдимым. Ну и с бутылкой подружился, как без того.. По словам мамы, всё из-за городской жизни. Фермер до мозга костей, к городу отец так и не привык. Без работы на земле чувствовал себя, как рыба без воды. Но начинать всё сначала.. Брать кредит.. Подёнщикам платят мало, а банки долго ждать не будут и налоговый инспектор тоже.
35]Так говорила ма, и я ей верил. Только позже я понял, что дело было не совсем в этом. Не только в увечье, а ещё и в страхе. Отец стал бояться скота. Я сам видел, как его била дрожь во время нашей единственной поездке к сельским родственникам. Дядя, мамин брат, тогда решил похвастаться своей новой покупкой, племенным бычком, но отец так и не смог заставить себя войти в хлев.
35]Мама отца жалела. Я – боялся. Сложно любить человека, от которого тебе может прилететь в любой момент. Сложно быть привязанным к месту, где не чувствуешь себя в безопасности, разве только на крыше. Но я всё равно старался, ради мамы. Врал себе, врал ей. В конце концов, так жили многие. Да и сейчас, думаю, тоже.. Человеку свойственно вымещать гнев, страх и недовольство жизнью, на окружающих. Особенно, на близких.
35]Я уже служил во Вьетнаме, когда отец умер. И признаться, не испытал большого горя, получив известие о его кончине. Помню только, удивился слегка. Дома не было войны, как же отец умудрился умереть? Когда вокруг тебя постоянно гибнут люди, и ты не знаешь, доживёшь ли до следующего утра, близко к сердцу берёшь немногое.
35]Через два года мама вышла замуж снова. Он был вдовец с двумя детьми, моложе её лет на пять, приезжий. Я помнил его жену. Застенчивая маленькая женщина, очень бледная, несмотря на смуглую кожу. Со своими запавшими глазами и густыми волосами, она напоминала мне экзотический цветок, высаженный в неудачное место. Ещё красивый, но уже чахнущий. Она умерла от рака, незадолго до моего призыва. Помню, мама тогда очень переживала, хотя казалось бы, давно должна привыкнуть к чужой смерти. Всё-таки, профессиональная медсестра… Боль, страдания, смерть, медикам хлеб насущный. Хотя.. мама часто принимала близко к сердцу уход своих пациентов. Особенно тех, за кем долго ухаживала. А за миссис Сингх она ухаживала долго, несколько лет. Та ненавидела больницы, а мистер Сингх неплохо зарабатывал, так что всё лечение которое возможно, его жена получала на дому, кроме разве что лучевой терапии.
35]Моего отца это бесило, ему не нравилось, когда мать «торчала по чужим домам», тем более, работала «на всяких цветных», но лишние деньги на дороге не валяются, особенно, когда кое-кто в семье не дурак выпить.. Нехорошо так думать, но он был рад, когда миссис Сингх умерла.
35]Второй мамин брак оказался удачным. Горе было в его основе, или, желание покоя, а может, чем черт не шутит и любовь, но им было хорошо вместе. А где тепло двоим, там и остальные могут согреться. Так, дети мистера Сингха быстро стали мамиными, тоже.
35]Разве что мне в эту новую семью вписаться не удалось.
35]До армии, я ничего не имел против цветных и приезжих. После, дело другое. Хочешь или нет, война меняет человека. Пусть в основе конфронтации с гуками лежали не расовые различия, но то, что все наши противники имели общие черты и отличались от нас, внесло свою лепту. Тем более, что относиться к ним предвзято, считалось нормальным и правильным.
35]Они убивали нас, мы - их. И так уж сложилось, что ни пол, ни возраст тут роли не играли. Как мы для большинства из них были напастью, злой эпидемией, так и они для нас. Мужчина, ребенок, старик или женщина, подвоха мы ждали от любого. И платили им той же ценой. Страх - отец жестокости.
35]И я ничем не отличался от других. Жрал то, чем кормили. Моральные нормы мирного времени не годятся для войны, чем быстрее это поймешь, тем больше шансов поимеешь. Бесчувственность, залог выживания. Сопереживать противнику вредно для здоровья. Видеть в гуках людей, опасно для психики. Сегодня ты кого-то отпустишь, а завтра он установит растяжку на твоём пути. Жалость, это слабость, такие гибнут первыми.
35]Не сказать, что эти истины давались мне легко. Но я очень не хотел умирать, так что ломал себя по мере надобности, как и прочие. Что с этим придется жить после, мы тогда не думали. Как и о том, что приказ способен избавить от ответственности и наказания, только не от кошмаров.
35]«Накрывать» меня стало ещё в госпитале. Панические атаки, приступы гнева, галлюцинации. Я решил, во всём виноваты обезболивающие и другая дрянь, которой нас пичкали. И, после выписки, первое что сделал, спустил в унитаз все рецепты и оставшуюся фармакопею.
35]Жить с ясной головой оказалось непросто. Пришла бессонница. Мир выцвел, от эмоций осталось только эхо. Реальность вызывала скуку, люди - глухое раздражение. Всё было не так, неправильно, бессмысленно. И даже то, что я остался в живых, вырвался из той крови и грязи, больше не радовало.
35]Я надеялся, что обрету покой дома. Что там, среди знакомых людей и вещей, среди привычного, скучного до мозга костей мира, кошмары меня оставят. И поначалу, всё шло даже неплохо.
35]В нашем маленьком городке, встретили меня как героя. Люди нуждаются в чём-то, чем можно гордиться. А я побывал в чужой стране, тогда как для большинства из них поездка в соседний населённый пункт уже была целым событием. И побывал не просто так, я воевал и выжил, может даже, совершил подвиг..
35]В барах меня охотно угощали, и я охотно пил за чужой счёт, впрочем, по первости стараясь не слишком напиваться. Не до той степени, когда веселье переходит в угар. Хотя имел возможность. Дома меня никто не ждал. После свадьбы, мама переехала к мистеру Сингху, оставив наш коттедж в полное моё распоряжение. Я мог делать, что угодно. Но.. не имел желания. Странное дело. Я прожил здесь большую часть жизни, но домом это место стало мне только сейчас. И мне хотелось сохранить это чувство.
35]Я подлатал крышу, покрасил забор, скосил газон и ощущал себя почти приличным человеком.
35]Вещи отца, те немногие, что у него были, мама сложила в коробки и оставила в их бывшей спальне. Разбирать их я не стал, просто убрал в чулан. Как и свои воспоминания о нём.
35]Дни проходили размеренно, один за одним. До полудня я спал, потом занимался домом. Иногда возил маму за продуктами, если мистер Сингх был занят. Вечером шел в бар. Или, к маме в гости. Без охоты, скорее, из чувства долга. Нет, они меня хорошо принимали, ничего такого. Радушно. Сам мистер Сингх не пил, тем не менее, хороший бренди у него не переводился. Болел за городскую команду, так что проблем с беседой тоже не возникало. Он вообще старался не выделяться, мистер Сингх. Посмотреть со спины, так местный, ни дать не взять. Но каждый раз, как я оставался с ним в одной комнате, во мне росло напряжение. Иррациональное, глупое, я знал! Сам себя ненавидел, но ничего не мог поделать! И по-моему, он тоже чувствовал нечто подобное. Глядя на него, я видел тех, других. Условно-мирных жителей, для которых был чумой и оспой. И невольно думал, а кого видел во мне он? Не одного ли из тех людей с оружием, от которых много лет назад бежала его семья?
35]К счастью для неё, мама моих метаний не замечала, списывая скованность и напряжение на сыновнюю ревность. И я не торопился её просвещать. Она была счастлива, может, впервые за многие годы. И она меня любила, а значит, считала лучше, чем я есть. Признаться ей, рассказать всё как есть, означало глубоко ранить. Мама вполне могла решить, что это она во всём виновата.
35]В баре было проще. Привычные лица, разговоры, темы для которых оставались неизменными годами. Менялся разве что сленг, да старели посетители. Провинция, как она есть. Зато публика здесь была благодарная. Несколько баек, пара леденящих кровь воспоминаний, и вот тебе уже смотрят в рот. Люди любят подогреть кровь душераздирающей историей, причём совсем необязательно правдивой. Правда никому не нужна, это я давно понял. Она только всё осложняет. Мешает принять то, что не можешь изменить. Что людям нужно, так это сказки, чтоб собственная жизнь не казалась такой уж унылой. Про доблесть, мужество, славных героев и коварных гуков. И чтоб обязательно какой-то недотепа попадал в переделку, но с честью выходил из неё. Или не с честью, а с тортом на морде. Хотя торт, это уже из другого кино.
35]Случалось, меня подмывало рассказать им всё как есть. Про грязь, кровь, подлость и глупость. Как тебя ломает, после первой смерти. Или выворачивает после первого допроса, на котором ты присутствовал. Поделиться, как смертный ужас переплавляется в убийственную ярость. Может быть, разрыдаться. Может, покаяться..
35]В таких случаях на помощь приходил алкоголь. Плохо только, что с каждым разом его требовалось всё больше.
35]Втайне ото всех, я пытался исповедаться. Верующим я бы себя не назвал, скорее, суеверным. На бога, как и многие из нас, я уповал только в минуту опасности или острой нужды. Только правда жгла меня, просилась наружу, а близкого друга, которому можно довериться, рядом не было. Я хотел выговориться, а священнику можно было сказать всё и, в отличие от психотерапевта, избежать диагноза. Огласки, тоже. Тайна исповеди, всё такое. Далеко искать не стал, поехал в ближайший городок. Мама рассказывала, там новый проповедник, совсем молодой, но местная община им не нарадуется.
35]Он спросил меня – Ты раскаиваешься?
35]Я задумался. Вспомнил тело в пыли. У меня не получилось убить его сразу, не хватило духа, да и навыка тогда недоставало..
35]Обезлюдевшую деревню. Нам сказали, там базировались партизаны..
35]Толпу из женщин, детей и стариков, бредущую по разбитой, залитой дождём дороге..
35]Палатку. Запах меди, хриплое дыхание, сигаретную вонь и звуки ударов..
35]Ребята под флагами. Горящий транспорт. Пробитая пулей стопка писем..
35]- Наверное.
35]Он промолчал, но в тишине читался вопрос.
35]- В смысле, мне всё это не нравилось, и на душе тошно, как вспомню…но разве не на любой войне, так? Это у гражданских есть выбор, у солдата его нет. Как молоток не может отказаться забивать гвозди, так солдат не имеет право уклониться от приказа.
35]-Война, зло...-тихо сказал он.
35]Я почувствовал как во мне волной нарастает ярость. Легко ему рассуждать! Его там не было! – Даже на небе были войны! И вряд ли ангелы там церемонились с демонами. А церковь, сколько войн вела она!
35]Священник вздохнул. – И добрый человек может совершать злые поступки. И злой, творить благо. Весь вопрос, для чего. Стоит ли добро-зла, вечный вопрос. Хотя правильнее было бы спросить стоит ли это добро этого зла? Да и добро ли это?
35]- Да какая разница! – закричал я. - От меня всё равно ничего не зависело! Выбор, между сдохнуть и получить шанс, не выбор!
35]Смешно. Особенно сейчас, когда я умер и оказалось, что ничего такого в этом нет. Пока, нет. Знай я тогда, как это, может, кое-что сложилось бы иначе. Или нет. Всё таки отсутствие тела многое упрощает.
35]Из памяти вылетело, что он ещё мне говорил, слишком я разозлился. Помню только, что поцеловав распятие, облегчения или освобождения так и не ощутил. И пить с того дня стал больше. Иногда прямо с утра начинал.. Выпивка делала жизнь проще и ярче, расслабляла.
35]С мамой я стал встречатся всё реже, ссылаясь на дела и поиски работы. Алкоголиком себя я не считал, выпивка была просто лекарством от плохих мыслей и уныния, но подозревал, что маме мой метод лечения не понравится.
35]Решение об отъезде пришло само. Деньги заканчивались, приличной работы в нашем городишке я не нашел. Идти под крыло мистера Сингха не хотелось. Частью, из гордости. Частью, из опасения сорваться.
35]После той неудачной исповеди, во мне будто сломался какой-то запор. Говорят, хороший пастырь вскрывает душу, как консервную банку. Но есть сосуды, которые лучше не трогать. Слова священника, сказанные, а больше, несказанные, ужасно разозлили меня, пробудив то тёмное, что я так надеялся, останется по ту сторону мирной жизни. Гнев. Жажду разрушения. Ненависть. От этого было страшно. Кем я стал?
35]Вернулась и тоска. Мир снова превратился в суррогат, как после госпиталя. От яркого света болела голова, громкие звуки раздражали, привычные разговоры в баре действовали на нервы, люди казались фальшивыми, как манекены с витрины.
35]Может, смена места меня успокоит? А работа займёт, поможет вписаться в нормальную жизнь. Мама частенько говорила, безделье питает дурные мысли и намерения.
35]Отец одного моего армейского приятеля держал в Колумбусе автомастерскую, к нему я и решил отправиться. С Джери мы всегда хорошо ладили, душевный был парень, надёжный, как скала. Ну и отец оказался ему под стать. Взял меня учеником механика, подсказал, где снять комнату по средствам. Проработал я с ними полгода, получил сертификат. Старик меня хвалил, говорил, руки у тебя толковые, умнее головы. В команде, правда, не оставил. Мол, семейное предприятие, сам понимаешь, тебя на постоянку брать, кого-то уволить придется. А подменным мастером много не заработаешь. Может оно, конечно, и так, но думаю, и ребята потом намекали, это из-за драки он так решил. Место-то намечалось и моя кандидатура вполне соответствовала. Старик Кеснер, механик, который меня учил, давно собирался на покой. Но я сцепился с клиентом, прямо в мастерской, такое ни одному хозяину не понравится. Хотя ребята подтвердили, он первый начал. Орал так, что слюни летели. Толкнул меня в грудь. Назвал крысой. Ну и получил, от всей души. Хорошо, парни меня оттащили, а то убил бы его к черту. Я ведь и правда того бумажника в глаза не видел. Да и если бы увидел, если бы клиент и впрямь забыл его в бардачке, обязательно вернул! В своём гнезде и птичка не гадит.
35]Потом была работа на военном заводе. Протирщик деталей. Безнадежнее занятия не придумаешь. Керосина вечно не хватало, приходилось экономить и как бы я ни старался, детали как были маслеными, так ими и оставались. Платили, правда, хорошо, так что некоторое время я терпел. Пока в один не самый весёлый день не пришёл мастер с соседнего участка и не стал на меня орать.
35]Погода в ту неделю стояла злая, пекло с утра до глубокой ночи. Солнце изо всех сил било в окна, стеклянную крышу, вентиляция не справлялась, мы ходили мокрые от пота. Пары керосина казалось проникали в самый мозг, плавили сознание. От кумара мерещилось что я вернулся обратно, в армию, стою у транспорта и готовлюсь к отбытию. А ещё нестерпимо хотелось выпить, но до конца смены было нельзя.
35]Мастер подскочил, когда я остервенело тёр намотанной на швабру ветошью очередной лист алюминия. В ведре мутной жижей плескался керосин.
35]Если бы он сказал спокойно. Дал хоть слово вставить, объяснить. Хотя бы не тыкал мне прямо в лицо ту деталь. Но не одного меня достала эта жара.
35]Я понял, что сделал, только когда он упал. Уволили меня тем же днём.
35]Дальше был суд, общественные работы и разговоры с психологом. Снова таблетки. Алкоголь. Случайные халтуры. Всё более частые приступы агрессии. Драки. Я чувствовал, что качусь по наклонной и от этого бесился ещё больше. Вновь напомнили о себе старые ранения. Головные боли стали такой же рутиной, как похмелье по утрам.
35]Чтобы не чувствовать себя окончательным дерьмом, я завёл привычку перечислять небольшой процент от каждой попавшей ко мне суммы благотворительным обществам. В основном, помощи животным. Больше всего меня восхищало общество помощи декоративным и диким крысам. Воистину, велик человеческий дух.. Жжёт соплеменников напалмом и.. Спасает крыс.
35]В тот день я как раз пришёл делать очередной перевод, аж на целую двадцатку. Неделя выдалась удачная, приятель устроил меня на разбор тачек, так что деньжат я поднял неплохо. Жаль, вскоре это место прикрыли. Хозяин не словил мышей вовремя, и обзавёлся третьим глазом во лбу.
35]Я как раз заканчивал заполнять квитанцию, когда за спиной услышал смешок. И оборачиваясь, уже знал, что попался.
35]В ней был огонь. Женщина может быть сколько угодно яркой, даже красивой, но без внутреннего огня, цепляет она не больше, чем кукла за стеклом. Не хочется продолжения. Так, утолить голод и идти дальше. С Джиной наоборот. Когда она была в ударе, то цепляла мужиков намертво, как медвежий капкан, даже в рабочем комбинезоне. Голос, взгляд, улыбка.. Впрочем, с остальным тоже был полный порядок. В тот день на неё загляделся даже сморщенный старик, стоявший в очереди за пенсией!
35]Я улыбался ей как дурак, намертво забыв, что вечером у меня свидание. Оно и состоялось, только вместо Линни была Джина. О том, что она старше меня на девять лет, я узнал значительно позже. Впрочем, это бы всё равно ничего не изменило. Война неплохо лечит от юности, а психическое расстройство консервирует возраст.
35]МДП, так Джина это назвала. Вечером, после всего. Мы лежали в кровати какого-то мотеля и курили. Обычно после этого я тут же засыпал, но с ней в сон не тянуло.
35]Маниакально-депрессивный психоз. Поставили после смерти отца. Мне повезло, сейчас у неё светлая полоса. Я сказал, что видел много смертей.
35]-Джи-ай?
35]Я кивнул.
35]-По тебе заметно. – Джина глубоко затянулась и выпустила струю дыма в потолок.-Знаешь, есть такие люди, ни за что не разглядишь, что у них за душой. Каждый день живут, будто с чистого листа. А другие, как жук-навозник. Катят и катят своё дерьмо, ни за что не расстанутся. Только не надо этим кичиться, о'кей?
35]Мы быстро съехались. Сначала жили на съёмных квартирах, потом, когда заболела её мать, перебрались к ней. Помимо матери, у Джины имелся ещё и сын. Угрюмый пацан лет тринадцати. Билли. Смотрел на меня, как усталый родитель, на шелудивого кота, подобранного с улицы: дрянь, конечно, но детские слёзы дороже.. Со старушкой, пока она не слегла окончательно, я ладил куда лучше.
35]Отношения с Джиной, были первыми серьёзными отношениями в моей жизни. И я очень боялся всё испортить, как мой отец. Это потом я понял, что от меня тут мало что зависело. Куда больше, от фазы её психоза. «На светлой стороне», лучше неё не было, хоть к ране прикладывай. Ромашку с клумбы подари, согреет взглядом. Стоит же ветру смениться, сатану за пояс заткнет. И видно, что сама мается, от всего тошнит, все ненавистны, а сделать ничего не получается..
35]Не знаю, как с этим справлялся Билли. Но у меня получалось явно хуже. Обычные штучки, вроде подарков там, или сюрпризов, с ней в том состоянии не работали. Просто же терпеть её заскоки я не мог. После армии я стал вспыльчивым, что тот порох. А Джине, «на тёмной стороне» нравилось меня провоцировать, заставлять ревновать. Может, так она чувствовала себя более нужной, не знаю. Скандалили мы ужасно, даже при её родных. Сначала, я их стыдился, потом стало всё равно.
35]Старушка то быстро слегла. Врачи говорили, ей недолго осталось. Почти не ела и лекарства пацан чуть не силой ей впихивал. Я подтаскивал их, да. Знал, что поступаю плохо, но делал. Всё равно, по большей части она была в бессознанке. Да и не любят старики лекарств, это я по маминым пациентам ещё помнил. Терпеть, говорят, бог велел.
35]Билли думал, они мне нужны для кайфа. Злился, ненавидел меня. Его право. Только правда в том, что мои головные боли усилились, да как! Обычные таблетки их уже не брали, и алкоголь тоже. Во время приступов я об стенку бился. Пару раз даже об раковину голову расшибал, вдруг, одна боль вытеснит другую?
35]Пойти к врачу? До поры до времени, боялся. Подозревал, ничего хорошего тот не скажет. Ещё и обследованиями последние деньги вытянет.. А их уже негусто, денег. Благо, пока доставать лекарства удавалось и другими путями.
35]У хастлеров, например. Хотя, без подводных камней не обходилось и там. Так, чистота и состав товара часто оставляли желать лучшего. А ещё, кусалась цена. Аптечные препараты, которые меня интересовали, стоили дорого. А с больной головой, того, много не заработаешь. Позволить их себе, я мог только время от времени.
35]Самоделки ценились дешевле, но и эффект часто имели соответствующий. Любителям новых ощущений, кайфа, может, в самый раз, но не мне. Мне их, ощущений, в армии и госпитале хватило, выше крыши. Лезть в это болото снова, лучше застрелиться. Хотя бы человеком сдохнешь. Плавали, знаем. Наркотики, что попутчик, которого ты подобрал в недобрый час. Садишь его для компании, там, или может, чтобы не уснуть в дороге. А потом очухиваешься в багажнике.. Если вообще очухиваешься..
35]И хуже нет возвращаться через те позиции, которые прошёл в угаре, на трезвую голову. Драги снимают барьеры, растормаживают. А без внутренних запретов, без тормозов, без страха и упрека, кто ты есть? Зверь, а может, и кто похуже.
35]Впрочем, алкоголь от наркотиков тоже недалеко ушёл. Разве больше времени давал, да уводил не так далеко. Пацаном, я это хорошо понимал. Вырос, забыл, или, забил, что вернее. Во Вьетнаме он являлся меньшим злом, средством не сойти с ума, выжить, и этого было достаточно. После, примирял меня с жизнью, делал мир цветным. Дальше, просто оглушал.
35]Наверно, мне стоило уйти. Я любил Джину, но сил играть в одни ворота, у меня не было. Незадолго до смерти её матери мы почти разбежались. И.. Сошлись обратно после похорон. Она сказала, «ты мне нужен», и как я мог от неё отвернуться?
35]Жизнь покатилась дальше и в общем, ровно. Ссоры, конечно случались, но по молчаливому уговору, мы не доводили их до края.
35]Приятель предложил мне на пару открыть автомастерскую и я уцепился за эту идею. Минус был в том, что кредит мне не светил. Судимость, да и работал я по большей части неофициально. Джине, займ бы дали. Под недвижимость, банки раскошеливались охотно, а дом, доставшийся ей от матери, немало стоил. Конечно, при таком раскладе она автоматически становилась совладельцем бизнеса, но я считал это справедливым. Джина колебалась. Я настаивал и в конце концов она сдалась: «Ладно, я пойду в банк. Но перед этим, ты пойдёшь к врачу. Твои головные боли меня тревожат. Не хочу остаться одна, с ворохом кредитных обязательств наперевес.»
35]... Сосуды были похожи на реки, а череп напоминал снимки луны из школьного учебника. Я пытался разглядеть маленькую бомбу, притаившуюся где-то там, в одном из речных рукавов, но у меня не вышло, помешал туман в глазах.
35]- Вот она, видите? Аневризма.- Док увлечённо тыкал пластиковой указкой в снимок, будто учитель в карту.- Маленькая гадина. Как угнездилась…
35]- У меня есть шансы, доктор?
35]Он нахмурился, немного помолчал. – Скажем так, немедленная смерть вам не грозит. Но любая травма головы, физическое перенапряжение, злоупотребления, сильный стресс, могут иметь фатальные последствия.
35]-Я умру?
35]Он пожал плечами.- С большой долей вероятности, да. Или, останетесь инвалидом. Если очень повезёт. Или, не повезёт..
35]- А если,- я сглотнул, в горле было сухо, как в пустыне, - операция?
35]Доктор оценивающе посмотрел на меня. - Операция? – в несколько шагов он пересёк комнату, оказавшись совсем рядом. В нос ударил запах дезинфицирующего раствора, сигарет и кофе. Покрутил мою голову, примеряясь. – В принципе, попробовать можно. Если вы готовы рискнуть. У вас есть страховка?
35]Я кивнул. – Социальная.
35]-Боюсь, все расходы покрыть она не сможет. Операции, затратная штука. Особенно, в вашем случае. Глубоко сидит! Нам придется выпилить фрагмент черепа и изрядно покопаться у вас в мозгах, чтобы до неё добраться! Плюс, постоперационное пребывание..
35]Я поежился. – Но, это поможет?
35]Док снова пожал плечами. – Возможно, если всё пройдёт как надо.
35]-То есть, гарантий вы не даёте?
35]-Это мозг. – терпеливо пояснил он. – Не желудок. Хотя даже с ним вероятны неожиданности. Всегда что-то может пойти не так. Кровоизлияние, отёк, кома.. Рисков много. Вы можете умереть, или остаться инвалидом.
35]Я усмехнулся. – Почти как на войне..
35]Он кивнул. – Почти. Только здесь у вас есть выбор. Возможность, всё оценить и взвесить. Я делал такие операции, и у меня неплохая статистика. Многим действительно удается помочь. Тем не менее, есть и те, кому помочь не удается. И иногда, когда у меня случается плохой день, или бессонная ночь, я думаю, что возможно, откажись они от вмешательства, могли бы прожить дольше.
35]- Спасибо.-я поднялся. – Я подумаю.
35]Не помню, как вышел из клиники, добрался до парка. Несколько столетий назад, в прошлые выходные, мы гуляли здесь с Джин. Пили пиво из шуршащих коричневых пакетов и заговорщицки переглядывались. А сейчас я сидел тут один, с бомбой замедленного действия в голове, а вокруг всё так же носились дети, старики читали газеты, и кто-то втихомолку целовался в тенистых уголках.. И так же пахнет сладкой ватой, попкорном и беззаботностью. Смешно..
35]Чувство было, как после атаки, перед следующей. Морально выпотрошен, вместо сил одно упрямство, да злость. Но драться надо, ведь другой возможности выжить – нет.
35]Поможет ли операция? Допустим, деньги я найду. В самом крайнем случае, одолжу у мистера Сингха. Но стоит ли оно того? Если, я останусь инвалидом? «Головой на палке», овощем? Мама ухаживала за такими.. Лучше уж смерть.
35].. Оставить всё как есть? К риску мне не привыкать. В конце концов, не каждая пуля находит цель, не всякий снаряд взрывается. И даже один хороший день, стоит того, чтобы выжить. Жизнь, прекрасна!
35]… Только если, снаряд взорвётся? Аневризма лопнет, а я не умру? Голова от размышлений шла кругом. А ещё болела, зверски. И она теперь никуда не уйдёт, эта боль. Если только сделать операцию..
35]Домой, в смысле к Джин, я вернулся в полном моральном раздрае, так ни к чему и не придя. Хотя вру, одна мыслишка за сучок всё-таки зацепилась. Я её гнал, а она не отставала. Покончить со всем разом. Мама конечно расстроится ужасно. Самоубийство для неё худший грех. Да и Джин, а ей сейчас и так непросто… К тому же, тогда выйдет, что всё, что я делал чтобы выжить, было зря. Незачем. С другой стороны, что сделано, то сделано. И, по итогу, несколько недель почти счастья я выиграл, а это не мало. А Джин и мама переживут, особенно, если по умному всё обставить. У них есть, ради кого жить. И, во всяком случае, я не стану обузой.
35]Несмотря на моральный раздрай, взять пива я не забыл. Джин сегодня была на смене, пацан затихарился где-то в доме, обстановка, размышляй не хочу. Ну я и обдумывал, что да как, потягивая пиво, тупо пялясь в орущий экран и не замечая ничего вокруг. Вот и шагов за спиной, не услышал. Только волоски на затылке вдруг стали дыбом, да по шее пробежал холодок.
35]Спасла меня осечка. Старое было ружьё, да и патроны вероятно, недалеко от него ушли. А пацан, неопытный. Оружие таких не любит и часто преподносит сюрпризы. Оружию, ему твердая рука нужна. На задворках сознания мелькнула мысль, что это был бы неплохой вариант. Умереть от пули, не самая худшая смерть. Но пока я думал, тело уже действовало по вбитому рефлексу.
35]Прыжок, рву ствол на себя. Он цепляется за ружьё изо всех сил, но я сильнее и победа остается за мной. Швыряю оружие на пол.. Грохот, дым.. Не иначе, взорвался патрон застрявший в стволе во время неудачного выстрела. Сшибаю пацана с ног, наваливаюсь сверху…. В голове будто граната, взрывается боль. Время мешается, я снова на войне, прикрываю собственным телом раненого товарища..
35]Дым постепенно рассеивается, и прошлое уступает место настоящему. Нет войны, нет обстрела, нет товарища рядом. Но и врага рядом тоже нет. Просто доведенный до ручки пацан пытался меня убить.
35]Всю последующую ночь мы проговорили. Ну как мы… я в основном. Выплеснув ненависть, Билли не очень-то хотел со мной общаться, вообще не хотел, если честно. Только выбора я ему не оставил. Возможно, это было жестоко, взять и вывалить на парня такое.. В газетах и по ТВ оно ведь всё чистенько, да гладенько.. Только другого способа донести, что насилие - скользкая дорожка, я не знал. В середине моего рассказа Билли вырвало, и я его не винил, самому тошно было вспоминать.
35]На следующий день я уехал. Ещё ночью так решил.
35]Джинн оставил кольцо. Я купил его почти сразу как мы познакомились, в каком то безумном порыве благодарности и счастья, но подарить так и не решился.
35]Билли, фигурку Будды. Сначала хотел патрон на цепочке, но подумал, Будда подойдёт, лучше. Я нашёл его в одной деревне, что мы «прочёсывали» в поисках партизан. Как отличить мирных жителей от партизан мы представляли слабо, так что по умолчанию считали партизанами всех, кого найдём, ну и действовали соответственно.. Но хозяев той хижины, я трогать не стал. Старик был совсем плох, сразу видно, недолго ему осталось. А девчонка если и могла доставить неприятности, так разве через несколько лет. На вид она была совсем маленькая, лет шести, не старше. Сержанту я сказал, что хижина пустая. А задержался, потому что искал сувенир, на память. Будда ему не понравился, так что остался у меня, а теперь вот перешёл к Уилли.
35]Дальнейшее стало делом техники. Межсезонье, хорошее время для ДТП. Всего и надо было, расслабиться, прибавить скорость, да пропустить нужную развилку…
35]Сам момент смерти я не отобразил. Помню только, как машина летела с обрыва. Потом, удар и темнота.
35]Столбы ослепительного света, со створками из клубящейся мглы. Врата. Апостол? Не ангел точно, потому что крыльев у него я не заметил. И на библейского героя парень не походил. Обычный человек, ни сияния, ни нимба. Стоял, смотрел, как я тыкаюсь во врата, словно слепой щенок. Отчего-то, пройти в них у меня никак не получалось, словно мешала какая-то сила, снова и снова заставляя промахиваться мимо створок..
35]Оставь. - он вдруг оказался совсем рядом.- Ты ещё не готов. Не оставил земную ношу. А с ней сюда хода нет.
35]Я замер.-Почему?
35]Он пожал плечами. – Потому что здесь не Земля?
35]- Но, я же умер… Или нет?- я с сомнением посмотрел на него.
35]- Умер, умер. – он кивнул.- Только пока не осознал. Так иногда бывает. Некоторым приходиться вернуться, чтобы уйти.
35]Обратный путь слился для меня в один сплошной рев, ощущение скорости и тошноту.
35]Потом была труповозка, морг, знакомство с Робби. Лавочки у входа, случайные души, ночная крыша прозекторской. Ожидание вперемешку со страхом и бодрствование, без права на передышку.
35]Я очень надеялся на тридцатый день, но он настал и закончился, а я по прежнему был здесь, не чувствуя в себе никаких изменений. Билли сказал, всё дело в моей голове. И что сам себе мешаю. В ответ мне захотелось его ударить, но с призраками это не работает, так что я просто ушёл. Ногами, как привык перемещаться при жизни. Шёл и шёл, пока не оказался за воротами морга. Злость меня толкала, а может, лопнуло терпение, но я решил не останавливаться. Доберусь до какой-нибудь церкви или часовни, а там поглядим. Вдруг, заупокойная молитва мне поможет?
35]Ночь, одиночество, непогода- гнетущее сочетание, даже для призрака. А ещё тишина. Время давно перевалило за полночь, движение на дороге и раньше вялое почти прекратилось. Ни света фар, ни шороха шин. Рев моторов сменился воем ветра, да шелестом зарослей по обочине. Музыка безлюдных пространств. Звуки, наполненными отсутствием присутствия.
35]Миле на десятой мне отчаянно захотелось повернуть назад. И плевать на всё! Да, ждать тяжело.. Морг, не самое весёлое место. Собственный труп, не самое приятное зрелище. Зато там светло, Робби, живые люди, души..
35]Я подавил этот порыв. Сколь на речку не смотри, рыба сама к тебе не выпрыгнет. Свою лестницу на ту сторону, я должен выстроить сам. Не поможет заупокойная молитва, поищу другие варианты. Но я обязан что-то делать! Просто сидеть и ждать трубного гласа, нельзя!
35]Машина появилась будто из ниоткуда. Уши наполнил рев мотора, дорогу залил свет фар. Я сжался, машинально ожидая удара и боли, а потом авто прошло сквозь меня, как луч маяка сквозь туман, только фары мигнули. Через несколько ярдов машина свернула на проселок, отходящий от основного шоссе и исчезла.
35]Как завороженный, я стоял и смотрел ей вслед. По несуществующему телу бродили стаи мурашек. Отсутствующее горло забил беззвучный вопль. В животе скользким клубком шевелился ужас. Такое уже случалось, при физическом контакте с живыми, мне иногда удавалось зацепить чужие эмоции, редко - обрывки мыслей. Что правда, и вполовину не такие яркие. Видно, с кем-то в той машине сильно нехорошо. Плохо. Настолько, что я на миг почувствовал себя почти живым, страшно живым. Определённо, с этим стоило разобраться.
35]Окрестности морга давно остались позади. По обеим сторонам дороги уже тянулись не заросли, кукурузные поля. Но фермеры, народ ранний. Рано встают, рано ложатся. Даже если сегодня суббота, в чём я не был уверен, для вечерних прогулок уже поздновато. Или нет? Я плохо знал эту местность, так, проезжал мимо несколько раз. Пара заправок, редкие фермы. Жизнь тут ключом не била, скорее слабо журчала. Что же и кому понадобилось здесь в этот глухой час?
35]Нагнать авто удалось быстро. По проселку, в ненастье, сильно не разгонишься. А вот у меня поднажать получилось: ужас пассажира из машины наполнял меня, как попутный ветер - парус. Я уже не шёл, скользил над землёй, всё быстрее набирая скорость. Около старого сарая посреди поля, машина остановилась. Дверца со стороны водителя распахнулась. Злодеи редко походят на злодеев. Знал я таких, людей резали, как мясник кусок бекона.. Вот и этот мужик внимания на себя не обращал. Лет сорока, среднего роста, скорее конторщик, чем работяга, больно рыхлый. Редеющие волосы, лицо скорее приятное, чем отталкивающее. Чем-то он напоминал проповедника с одного из телеканалов. Ты можешь годами жить с ним по соседству, ходить в один бар, болеть за одну команду, работать в одной конторе и даже не заподозрить, что скрывается под этой личиной.
35]Он вышел, открыл заднюю дверь, кряхтя нагнулся. Видимо, пассажир попытался забиться в дальний угол машин и водителю пришлось почти залезть внутрь, чтобы его выудить. Беззвучный вопль достиг такой силы, что я решил, моя голова не выдержит, лопнет как переспелая тыква от удара об асфальт. И тут он увидел меня. Не водитель, пацан которого он выволок и швырнул на мокрую землю. Не знаю, чей шок был больше, его или мой. Меня видел живой человек! Наверно, выглядел я не лучшим образом, гарью от меня так и несло, одежда превратилась в обгорелые лохмотья, да и лицо недалеко ушло. Мальчишка замолчал. Сглотнул. Вытаращил глаза. Я попытался улыбнуться. Зря.
35]-Смотри на меня, отродье! Смотри на меня, маленькое дерьмо!
35]Водитель. Жирный гад. Хряк долбанный! Пацан судорожно дернулся. Умоляюще посмотрел на меня. На него.
35]- Пожалуйста! Не надо, пожалуйста!
35]- Пожалуйста, кто?
35]- Пожалуйста, сэр! Мистер Гордон!
35]-Это для твоего же блага, Дикки. Ещё в Библии сказано: «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его»
35]- Я больше не буду! Пожалуйста!
35]-Поздно. Чаша моего терпения переполнилась. Пришло время суровых мер. Я предупреждал! Ещё одно замечание, ещё один вызов в школу..
35]Схватив мальчишку за шиворот, Гордон рывком поднял его на ноги. Подтолкнул к багажнику.
35]- Давай! Орудие труда ждёт. Дикки затравленно оглянулся.
35]-Не надо!
35]- Ты не оставил мне выбора, Дикки. Просто не оставил.
35]В тусклом свете ночи блеснул нож. – Быстрее. Будешь расторопен, отделаешься «земляной колыбелькой». Нет.. – Гордон пожал плечами, - пеняй на себя.
35]Всхлипывая, мальчишка взялся за лопату. На меня он больше не смотрел.
35]«Земляная колыбелька»… наш сержант называл это «круиз на ту сторону».. Я представил, как комья земли падают мальчишке на лицо. Иногда, если яма была не слишком глубокой, и у них ещё были силы, они успевали выбраться. Иногда нет. Какое-то время земля над ними ходила ходуном, а потом затихала. Некоторых, мы откапывали сами. Сложностей с показаниями после такого, обычно не возникало.
35]Я посмотрел на мужчину. На мальчишку. Он больше не кричал, но страх из него никуда не делся. И ненависть, а ещё стыд. Попробовать? А вдруг, у меня не получится? Или, получится, что ещё хуже? Не видать мне тогда загробной жизни, как пить дать.. Мстительные призраки остаются на земле. Во всяком случае, в фильмах и комиксах, дела обстоят именно так. Может, этот Гордон ещё и не убьёт пацана.. В этот раз.. А в другой? Я же вижу, ему хочется дойти до конца. Останавливает его только страх. И если он придумает как всё обделать тихо..
35]Яма углублялась. Скоро, уже скоро она станет достаточной.. Я подошёл ближе.
35]-Дикки.
35]Мальчишка вздрогнул. Поднял голову.
35]Я приветственно помахал рукой. Улыбаться, памятуя его реакцию, не стал. – Не бойся. Я хочу тебе помочь.
35]Заметив остановку, Гордон нахмурился. - Ты что, парень? Забыл? Чем проступок тяжелее, тем глубже колыбелька! Грехами своими копаешь себе могилу!
35]Лопата снова заработала.
35]- Тебе надо просто сосредоточиться. Представь, что твоя ненависть и страх, сила. Сконцентрируй её. Скатай, как скатываешь снежок и выкинь из себя, выкричи! Попробуешь?
35]Он кивнул. Закусил губу. Медленно развернулся лицом к своему мучителю. Выпрямился. Ему было очень страшно, я чувствовал. Но он боролся, как мог, и в этой борьбе рождалась сила.. Его сила.
35]На лице мужчины отразилось удивление. Я приблизился. Подошёл к нему почти вплотную. Обхватил руками, будто лучшего друга. По телу Гордона пробежала холодная дрожь, он поежился. Тело всегда чует такие вещи раньше головы. Живое, не любит мёртвое. А вот мёртвое, как сказать..
35]Эмоции у Дикки зашкаливали. Ужас, ненависть, стыд, пробуждающийся гнев. Такие яркие, мощные. Вкусные…. Я их почти видел. Да что там, у меня от них волосы шевелились, будто от электрических разрядов. Впрочем, и мистер Гордон тоже кой-чего держал за пазухой. Ледяная ярость, едкая, как кислота злость. Болезненная похоть, колючая неприязнь к самому себе. Я зачерпнул это всё, хлебнул от души, под завязку.
35]Ночь ожила. В нос ударил запах дождя, влажной земли. Пота, холодного металла, древесины, мокрой травы. И, собственной горелой плоти, куда же без неё.
35]Гордон дёрнулся, забился в моих руках, глаза его испуганно округлились, в горле заклокотал крик. Я крепче сжал объятия, оскалился в улыбке. Медленно, давая ему полностью осознать положение вещей, приблизил своё лицо, к его. Выдохнул – Бу!
35]Он зашатался. Лицо побагровело, глаза закатились. Для верности я удерживал его ещё несколько секунд, а потом отпустил. Дело было сделано.
35]Некоторое время мы стояли молча. Потом Дикки спросил:
35]- Он что, умер? Правда, умер!?
35]Я кивнул.
35]- Как ты? Или, насовсем?
35]Я пожал плечами. – Наверно, насовсем. Во всяком случае, я его здесь не вижу. Собственно, он и при жизни был слегка мёртв..
35]Дикки ещё немного помолчал. Потом набрался мужества и посмотрел на меня – Спасибо. Я теперь твой должник, да?
35]Я хмыкнул. – Покажешь мне ближайшую церковь, и мы квиты. Есть там, где ты живёшь, церковь?
35]Мальчик погрустнел. – Есть. Только как туда сейчас добраться?
35]Я подумал. – А водить ты не умеешь?
35]Он покачал головой. Я ещё подумал. Идти пешком? Ночью, в ненастье? Пацан и так натерпелся. Да и кто знает, что нам встретится на дороге. Моей телесности ненадолго хватило, для мистера Гордона этого оказалось достаточно, но что дальше? Я не был экспертом, но что-то подсказывало, что постоянно черпать эмоции у пацана нельзя.
35]- Переночуем тут.-решил я. - Залезай в машину. Подождём до утра, а там выйдем на дорогу. Наверняка, тебя будут искать.
35]- Ты останешься со мной?- в голосе Дикки слышалась просьба.-Пожалуйста.
35]- А ты не боишься?
35]Он серьёзно посмотрел на меня, покачал головой и я увидел, страха в его глазах больше нет. – Ты меня спас.
35]- Ты сам себя спас. Я просто, немного помог. Мне это ничего не стоило.
35]- Но ты останешься?
35]Я улыбнулся. – До пятницы, я совершенно свободен.
35]И Дикки улыбнулся в ответ.
35]Дождь закончился. Мальчик в машине мирно спал. Тело мистера Гордона тлело в той самой, вырытой по его приказу яме. Сидя на капоте, я смотрел на звёзды. Они были прекрасны.
Сообщение отредактировал Учебная Тревога: 18:50:02 - 07.01.2022
