Сообщений в теме: 202

[NaGaN]

Это из разряда советов "улыбайся почаще - это всех раздражает"

совершенно верно;-)

[iXter]

....возвращаясь к коротким произведениям,с вашего разрешения....
В японском стиле. Из свеженького(только что в голову пришло )


Слезы горя в душе,
вкус сакэ не забыть!
Умерла
хозяйка трактира

[-=kite=-]

В идеальном хокку (хайку) должно быть 17 слогов
5-7-5

[Сумико]

Подобное правило действует в японском языке. А когда пишут на других языках, то оно не соблюдается. Языки разные, не всегда это возможно технически. Тем более, что сам Басё нарушал это правило.
iXter, очень грустно получилось, но светло и легко. Всегда по-доброму завидовала тем, у кого получаются хокку. Сколько раз пыталась, все как-то не так получается.

[-=kite=-]

Сумико, в этом суть хокку. Смысл заключается в нахождении идеального гармоничного решения проблемы сочетания смысла и жестких численных рамок размера стиха и правил начертания иероглифов. Это и есть мастерство, цель если хотите. Уж что, что... а нам, русским, грех жаловаться на язык. Обладая таким универсальным инструментом надо всего лишь чуточку стараний, не более, (тем более что вопрос с числом штрихов в иероглифе для нас отпадает автоматически).


ЗЫ да и вообще, во-первых я говорил об "идеальном" хайку, а во-вторых у iXter мне не понравилось увязывание "саке" и "трактир"

[NaGaN]

маленький мальчик на дерево влез
хрустнула ветка
все блин! наелся

[Забава]

Никогда не увлекалась японской поэзией, а тут вы так о ней заговорили!
Кайт! Тогда у Сумико в подписи тоже не идеальное хокку? или там слоги как-то по другому считат? у меня получилось 5-8-6

Наган, ну ты как всегда!

[-=kite=-]

Забава, я не осмелюсь порицать великого Басё. Да он действительно уходил от правила 17. Но у Басё литературоведы находили и второй и третий и даже пятый слои смысла и аллегорий. А его великий "старый пруд" имеет несколько томов расшифровок
Кстати, есть правило японские хокку подписывать двумя фамилиями - автор и переводчик, поскольку от последнего ну оооочень много зависит Я не знаю кому принадлежит этот перевод

Мне кажется учитывая хорошие успехи Нагана в поприще юморных рассказов да и его склад характера у него бы получались довольно занятные сенрю (для непосвященных "сенрю" - это хокку комического жанра)

[Денис]

Наган, сенрюкай дальше!

[Сумико]

kite, если тебя интересует перевод, то это Вера Маркова. А что касается сочетания количества слогов, то любое исключение только подтверждает правило (это я о Басё). Ну а что касается смысла хокку, то ты говоришь о его сути слишком упрощенно (хотя я бы не сказала, что оно не верно). А если учитывать, что хокку возникло изначально не как свободная форма, то разговор на эту тему можно продолжать до бесконечности и в отдельной теме.

[NaGaN]

Наган, сенрюкай дальше!

сенрюкуй из меня хреновый
представленное "хоку" ни что иное как цитата безизвестного автора)

[Камилл]

Цветы у обочины.
Восточная фантазия
Небо дало птицам крылья, чтобы они могли летать, наградил драконов мудростью, чтобы они понимали Его законы. Людей Небо одарило сознанием, чтобы мы могли им манипулировать.
Маркелл пятый, ментальный маг
Урок первый
Гэн («иллюзия»)
— Мастер Мао, ваши слова смутили меня, я стал сомневаться.
— В чём же твои сомнения Лянь? – спросил невозмутимый наставник.
— Вы сказали, что весь мир есть гэн, театр марионеток.
— Да, – кивнув, ответил мастер. В его руках причудливо плясали шары Баодинга.
— Несмотря на это, вы постоянно учите меня описывать природу, мир, людей. Зачем же описывать иллюзию?
— Чтобы научить людей в неё верить. Даже если человек силён и не поддаётся внушению, его глаза и уши начнут убеждать его в реальности твоей иллюзии.
Мао сделал плавное движение рукой, и его хижина преобразилась. Учитель и ученик оказались на лесной поляне. Пели птицы, приятно пахло хвоей, воздух пьянил своей свежестью. Недалеко слышалось журчание ручья. Лянь подошёл к земляничному кусту и сорвал несколько ягод. Они оказались зрелыми и сладкими. Молодой ученик мастера любил лес. Мог часами сидеть у костра, наслаждаясь собственной свободой и умиротворённостью природы. На свежем воздухе время летело незаметно, заставляя забыть обо всех хлопотах.
— Наставник, эта поляна прекрасна! – восхищенно воскликнул Лянь.
— Она была бы прекрасной, если бы была настоящей. На самом деле, мы не покидали моей хижины. Я заставил тебя поверить в мою иллюзию, – сказал мастер, разрушая мираж.
Урок второй
Взгляд
Однажды утром Лянь пошёл в деревню, где три раза в неделю одного знатного человека каллиграфии. По дороге он встретил девушку. Потеряв дар речи, юноша смотрел на её красивые тёмные волосы, лучистые карие глаза, тонкие длинные пальцы. Мао появился рядом с учеником и наставительно произнёс:
— Древние игроки в го любили повторять пословицу: «у наблюдающего со стороны восемь глаз». Наблюдая за людьми, проникаясь их настоящими чувствами, ты можешь подчинить их себе. Будучи всегдашним наблюдателем, друг мой, также можно рассеять любой морок.

Урок третий
Узоры слов
— У всех есть то, что они могли бы назвать своим оружием. Каково твоё оружие?
— Мастер, вы учили меня обращению с мечом и луком, кинжалом и алебардой.
— Это так, но ты не совсем прав, – мастер сделал маленький глоток зеленого чая. Додзё был наполнен ароматом благовоний, стены были украшены портретами древних мастеров и воздержанных монахов: – С возрастом тебе может изменить рука и глаз, но тебе не изменить слово. Даже при немоте ты сможешь плести узоры слов.
— Слова пусты.
— Все вещи пусты. Дух оживит твои слова, позволяя разжечь огонь в душе друга, уничтожить врага, не рассекая тела. Узоры слов создают тайну и открывают её. Помни об этом.

Оценнивайте, обменяемся идеями.

[gol5p9lk]

Не понял идею. Что ты хотел этим сказать?

[-=kite=-]

Симпатишно, но не мое. Я не люблю, когда тебе все разжевывают. Надо давать читателю пространство для "допонимания", "доосмысления". Хотя не совсем ястно в каком формате будет все целое. Это всего лишь кусочки, осколки. Какова сама идея, концепция? Может быть в общем формате будет смотрется и интереснее.

[C2lhu]

Вот так сказать наработка если понравиться напишите продолжу!!

Легенда
Отставшие от Стаи «(ОоС)»
Вступление:

Воля…Закон…Дух…Честь - всегда кричали их сердца! Они были одни, всегда и везде. Их даже не боялись, их считали мифом. Каждый из них был одновременно волком в обличии человека и человеком в обличии волка. Они прятались от людей, но всегда приходили на помощь. Это было их призванием. Все они жили раздельно, так было легче прятаться, но их сердца бились в унисон. Собирались они по одному единственному зову, зову их главы. Он был лучшим среди них. Первенство он получил наследственным путём, его род был эталонным для всех и никто не смел, оспорить его право на главенство т.к. его род тянулся с тех давних времён, когда им было предначертано хранить границы миров. Именно поэтому им был доступен секрет метаморфоз, он был дарован предназначеньем в далёком прошлом, когда не было грани миров, а чистая энергия струилась из недр земли мощными силовыми потоками, давая каждому силу Бога. Но не все могли ей пользоваться. Только чистые сердцем: постигшие границы Воли, узнавшие силу Закона, не падавшие Духом, защитившие Честь! Многие остались без желанного дара. Мало кто получил истинную силу. Получившие Силу, пожалели, ставшие людьми, обозлились. Наступил Час Призрения, герои затаившись пережидали, люди убивали друг друга в надежде, что попадётся хотя бы один из Получивших Силу. По всем мирам текли реки крови, солнце затянули сумрачные тучи злобы. Миры погибали. Зло поселилось глубоко в душах людей и пожирало всё на своём пути, в том числе и своих носителей. Шли последние дни миров. Это поняли и Получившие Силу, не сговариваясь они собрались в старинном месте там где ещё были видны маленькие капельки когда то потоком струившейся из земли энергии. Они понимали, что остановить людей, причинив им боль, они не могли. Получив Силу, они поклялись защищать их. Самый старший из них предложил то, что поняли уже все, раздел миров. Невидимая и непреодолимая грань, разделяющая два мира, мир людей и мир Получивших Силу. Они были братьями и сёстрами и знали, что ритуал заберёт почти все силы и многие не выживут. Останутся только сильнейшие. Улыбнувшись друг другу впервые, а кому-то и в последний раз они стали кругом и взялись за руки, среди них были женщины и даже дети, они крепко держались за руки не для ритуала, а потому что знали многие не устоят пропуская через себя мощный поток энергии, круг не должен был разрушиться до окончания ритуала. Удар был колоссальной силы, даже старший из них не ожидал такого. В сотнях метров вокруг них мир выцвел, все краски смылись и слились воедино. Все миры превратились в единственное белое пятно. Старший из них почувствовал как трещат фаланги пальцев под давлением чужих рук, но сцепив зубы он стоял. Он стоял, чувствуя, как ослабела рука мальчика слева, его безвольное тело нанизанное на поток энергии не могло упасть. Он стоял, чувствуя, что скоро и сам, как и мальчишка повиснет бездыханным телом на потоке, но держался из последних сил, ради своих братьев и сестёр, ради вновь сотворённых миров. Он стоял. Вдруг мир сжался в маленькую точку, а потом с неимоверной силой взорвался всеми возможными цветами и оттенками. Он был жив, всё тело ломало и выкручивало, но он был жив. Он устоял. Не чувствуя ног он упал на землю и услышал, как так же падают его товарищи. Ему казалось, что он пролежал с закрытыми глазами целую вечность. Открыв глаза, он увидел солнце, ослепительно яркое солнце, а ещё он почувствовал под собой мягкий ковёр травы и ощутил душистый запах цветущих деревьев. Приподнявшись, он уловил еле слышный звук горного ручья и пение птиц. У них получилось. Встав полностью, он увидел то, чего они боялись. Рядом с пока ещё спящими его братьями и сёстрами лежали бездыханные тела волков, тот мальчик, которого он держал за руку медленно и постепенно умирал, он отдал всю свою энергию. Мальчик смотрел прямо ему в глаза с надеждой, что всё не напрасно. Старший присел рядом с ним вытер пот со лба и собрав все силы приподнял мальчика, чтобы тот увидел всё. Увидев в глазах мальчика радостные искры слёз старший положил его рядом с остальными получив в замен, благодарный последний кивок мальчишки. Его тело быстро менялось, превращая мальчишку в волчонка. Все Получившие Силу умирали в облике волка, доказывая равенство между людьми и животными. Долго ещё он сидел, поглаживая переливающуюся на солнце шерсть волчонка. Вскоре начали просыпаться его братья и сёстры. У всех на лицах было одно и тоже выражение, сначала радость за победу, а потом безмерная грусть о погибших. Собрав все силы, они вместе похоронили своих братьев и сестёр на том самом священном месте. Старший на всегда запомнил радостные глаза мальчишки. Отныне это их мир. Где-то за гранью, куда могут ходить только, они существует такой же мир людей. Людей забывших прошлое и живущих настоящим, заново творя свою историю. А Получившие Силу собравшись вместе и провозгласив вожаком старшего, назвали свой клан Великой Стаей и отправились исследовать свой мир в котором как они думали они одни.
Освободив больше энергии чем требовалось глупо думать, что остаток ушел в никуда. Появился новый маленький, но очень агрессивный Мир под названием Хаддан. Выяснив это, старший понял, что от предназначения не убежать. Их мир снова граничный. И Великая Стая снова стоит на защите людей. Близиться битва. Стая полностью восстановила силы. Мы готовы принять бой и выполнить наш долг….!

[Камилл]

Моя левая рука
1
С чем можно сравнить память? Наверное, на ум придёт компьютер, библиотека, фотоальбом. Мне кажется, что память очень похожа на заряженный пистолет. Или арсенал. Воспоминания бывают разными, похожими на пули: боль, унижение – шоковая или резиновая пуля; смелость друга, призыв к действию, счастье, заставляющее подниматься из бездны и грязи, – это разрывная пуля. Затаённая злость, холодное намерение мести походит на отравленную пулю. Каждый из нас может вспомнить мелкую подлость, предательство, расчётливую подножку недоброжелателя, которая рушила веру в людей и светлые идеалы прошлой жизни. Аналогия оперативной памяти с обоймой вовсе очевидна.
Память бывает разной, потому я и упомянул об арсенале. Негатив, который мы скрываем в укромных уголках сознания, приобретает для меня ясный образ револьвера «Смит и Вессон М60». Такой же маленький и удобный для скрытого ношения. Пистолетами особого рода являются наши специальные знания: точные безотказные и узконаправленные. Как ГШ-18, «Глок» или «Пернач». Преувеличиваю? Ничуть. Вовремя припомненный случай способен подкосить противника не менее надежно, чем реальное ранение. Знание, острая память предков и прошлого – то оружие, которое поможет остаться собой и выжить. Даже при смене ценностей и доминирующей цели.
Я ненормален? Охотно допускаю. Суть в том, что нет ничего более размытого и неясного, чем норма. Справедливости ради скажу: мысль о сравнении мира и памяти с оружием не моя – Дарий, человек странный и настоящий, оставил мне её десять лет назад, в день своего исчезновения.
Мы были лучшими друзьями и у меня не возникало сомнений, что наша дружба продлится до гробовой доски. Дарий всегда являлся негласным лидером, его пленяющие голубые глаза, острый ум и сила воли восхищали меня. Я испытывал настоящее удовольствие от своей роли ведомого.
Имя было ему очень к лицу. Природа наградила его многими талантами. Он обладал уникальной цепкостью ума и трудолюбием, казалось, что знания и навыки сами идут к нему в руки, торопясь оказаться под началом истинного знатока. На примере моего друга я увидел, что человек, приложив усилия, может сотворить, выковать себя.
Наше знакомство носило характер закономерности. В любой среде люди рано или поздно разбиваются на маленькие закрытые группы. Готы и карьеристы, доморощенные хакеры и безбашенные рокеры – все стремились найти свою кучку. При этом они постоянно заявляли о своей непохожести на остальную человеческую массу. Со временем выяснилось, что ни к одной из групп не относимся только я и Дарий. Он решил поделиться со мной этой мыслью.
— Мы остались в одиночестве. Не понимая их, остаёмся за пределами мира. Изгои, – сказал он в притворном огорчении и заразительно рассмеялся.
— Склонимся в скорби! Мы обречены, – в тон ответил я и тоже залился смехом.
Обсуждая фильмы, книги, и недалёких парней и девушек, которые пьют крепкое пиво и сидят на спинках скамеек, мы гуляли в парке. Под ногами шуршала листва, обнаженные деревья напоминали о вечном возвращении. Осень прекрасна своей состоятельностью. Зима – это сон, майское великолепие – самодовольство. Лето наполнено унылой фальшью, как реклама. Осень же по-настоящему красива своими обновляющими дождями, веселящей депрессивной атмосферой, тишью грибных лесов.
Расходиться по домам не хотелось. Я давно не говорил с нормальным человеком, попадались либо болтуны, либо экстремисты. Хрен редьки не слаще.
— Зайдёшь? – будто угадав мои мысли, спросил Дарий.
— Это удобно? – с сомнением спросил я. Всё-таки уже почти девять вечера, да и общались мы недавно.
— Конечно. Давай без лишних церемоний. Договорились?
— Договорились, – улыбнувшись, ответил я.
Мы поднялись на второй этаж старого здания, дому было не менее тридцати лет, в уютную квартиру в три комнаты. Хозяева явно не бедствовали: дорогие окна, роскошная мебель не бросались в глаза, но всё же были заметны. Слава Богу, мне хватила разума и спокойствия не завидовать новому другу.
— Мама, знакомься, Илларион. Мой друг и одногруппник.
— Очень приятно, Светлана Николаевна.
— Очень приятно, ¬– искренне ответил я.
— Проходите в комнату, а я сейчас чай принесу, – сказала Светлана Николаевна и пошла на кухню.
Я хотел сказать, что не стоит беспокоиться, но понял что отказываться от угощения бесполезно. Ум преподнёс мне очередную мудрость, достойную Конфуция: «Не можешь отказаться от угощения, помоги на кухне».
Дарий терпеливо ждал меня в комнате. По сравнению с другими комнатами его жилище выглядело старомодно: деревянная мебель, старенькая акустическая гитара, коллекция примитивных музыкальных компакт-дисков, бумажные плакаты. Никаких голограмм, нейрокоммуникаторов, полупроводниковых экранов. Настоящий «абориген», как и я. Мне гораздо приятнее листать бумажные страницы книг, оценивая качество издания, заваривать натуральный чай кипятком и топить печку в деревне дровами, а не специальными топливными брикетами. Долой излишнее влияние технологий на жизнь! Не хочется остаться беспомощным, если будут перекрыты энергетические каналы. Единственными яркими пятнами интерьера были два мощных компьютера с портами для входа в виртуальное пространство.
После чая и глотка розового вина мы решили спеть. Дарий заиграл старую бардовскую песню «Под музыку Вивальди». Потом мы затянули «Пачку сигарет» Цоя и «Не торопясь» группы «Воскресение». За песнями пришло желание поиграть в компьютерные игры.
— Оцени, я адаптировал первую часть «Хитмэна» для виртуальности и ввел несколько дополнительных деталей. Теперь можно прострелить дверь и пользоваться гранатами!
— Класс!
Мы играли почти до утра. Не могу припомнить дня, когда я проводил время лучше.
С тех пор мы практически не расставались. Помогали друг другу учиться, общались, вместе выезжали за город на выходные. Путешествуя в компании Дария, я посещал весьма необычные места: крематории и кладбища (он коллекционировал эпитафии), тайные клубы, сборища анархистов и секты Белого Лотоса. Меня не покидало чувство, что мой друг – пришелец. Не просто иностранец, человек иной культуры, а именно пришелец из иного мира. Он изучал мой мир, проникая в суть сложнейших его аспектов. Дария интересовало всё, вплоть до магии, мистики и прочего псевдонаучного бреда. Мне казалось, что мы – двое молодых учёных, социологов-психологов, понимающие законы развития общества и человека, должны быть далеки от эфемерных метафизических сущностей. Однажды я не выдержал.
— Дарий, ответь мне. Поклянись, что ответишь честно.
—Ты знаешь, я не признаю клятв. Пожалуй, я дам тебе честное слово. Спрашивай.
— Кто ты?
— Любопытный вопрос после десяти лет дружбы, – иронично заметил он.
— Я хочу знать это, чёрт тебя возьми! Все эти десять лет я восхищался тобой, ты умён, силён, умеешь вести за собой, мудр не по годам. Однако время дало мне ещё кое-что, кроме дружбы и очарования. Убеждение.
— В чём же? – снисходительно улыбаясь, спросил он.
—У тебя нет корней здесь! Родных мест, воспоминаний о ссорах с родителями и постыдных детских поступках. Ни разу природа не родила в твоей душе стихотворной строки. Вспомни удовольствие от возвращения домой, наслаждение запахом свежих простыней и домашней еды. Не сможешь. Я уличил тебя в неискренности, а времена слепой веры прошли. Отвечай!
— Я не предал нашей дружбы, этого мало? Я никогда не обидел тебя, Илларион, на мне нет вины перед тобой,– невозмутимо ответил Дарий.
— Ошибаешься! Ты мне лгал, заставлял верить в иллюзию! Сбрось маску, хотя бы сейчас!
Его лицо смягчилось, и он как-то сразу постарел. Он закурил, глаза наполнились печалью. Прислонившись к стене дома, Дарий смотрел в ночное небо. Мы всегда встречались после работы и прогуливались, обмениваясь новостями. Я работал HR-менеджером в одной организации, а он – изучал популярность телеканалов для кабельной компании «Эмерсон и Ламарк». Мой порыв уже иссяк, только картинки прошлой жизни кружись в голове. Вечеринки, поездки на рыбалку, размышления о будущем и превратностях судьбы. Тогда это было так реально для меня. Но разве может быть верным другом тот, кто постоянно носит маску?
— Я не могу, – уставшим голосом произнёс Дарий. В повисшей тишине его слова прозвучали тяжело и безысходно, – Ты ещё не сможешь понять правду, Ларик. Знаешь, наверное, хорошо, что мы поговорили об этом сегодня. Мне нужно уехать. Надолго. Не злись, придёт время, ты всё узнаешь. Прощай, mon ami, – сказал он и испарился в воздухе.

2
С того дня прошло десять одинаково безликих лет. Ушли обиды, высохли слёзы, притупилась боль. Остались только воспоминания. Арсенал, которым я пользовался, когда было особенно тяжело. Меня взяли на работу в Дисциплинарную Службу, сектор «Б», спецотдел. По неведомой мне прихоти основные советники время от времени отбирали людей со стороны. Илларион Вараксин, советник, к вашим услугам. В ходе работы я узнал, насколько сложна и необходима магическая сторона мира. Шаны, ментальные маги, друиды делали очень многое для того, чтобы моя жена и дети могли спать спокойно, не подозревая о зле, находящемся рядом.
Внезапное появление в доме гостя не удивило меня – слабые маги любят такие простенькие эффекты. Удивление пришло потом, когда я увидел лицо незнакомца.
— Дарий?
— Здравствуй, старый друг.
— Ты говоришь так, будто мы расстались только вчера. Зачем ты здесь?
— Я так и не ответил тебе. Теперь, когда ты способен понять и поверить, увидеть пришельца и не испугаться Силы, я могу открыть тебе тайну. В некотором роде я действительно пришелец. Пилигрим.
— Ты – пилигрим?
— Да. Один из многих.
— Зачем я тебе нужен?
— Долгие годы я искал человека, с которым смогу разделить свою ношу. Преданного, честного, настоящего. Сомнений нет, ты – моя левая рука….

Немного другой вгляд на мир, на которым я работаю. Критикуйте.
ЗЫ: Захотелось посвятить Кайту и Киру. Итак, посвящается Кайту и Киру.

[CxNx]

Я тут масенький стишок написал...

***

[Камилл]

Я вернулся к истоку и увидел...

Попытка развить зарисовку. Критикуйте.

Исток (вторая попытка)
Страж Истока как всегда находился на своём посту. Он любил свою службу, он был ею и привык ко всему. За это время он видел сотни вопрошающих. Они проходили восемьдесят восемь ступеней, по традиции отдавали ему свои амулеты и пытались пройти к истоку. Это тяжело, видеть силу, которая стремительно иссякает под грузом страдания, смотреть в глаза, в которых не осталось ничего кроме одержимости и едва тлеющей надежды. Вы, наверное, подумали, что он охраняет дверь в Рай или Шамбалу? Нет. За дверью к истоку были только ответы. Любые. Все. У него, вечного стража этой таинственной двери была и своя награда. Он не знал дальнейшей судьбы тех, кто пришёл к истоку. Не было повода для стыда и вины. Хотя на нём никакой вины и не могло быть, каждый, кто приходил, получал лишь то, чего заслуживает.
Большая часть дня прошла, вокруг было пусто, шаги не слышны. Привратник спустился на нижний уровень храма. Там жили жрецы, шаманы и колдуны. Они принимали тех путешественников, которые пришли к храму Истока не за главными ответами жизни, а из интереса к мистериям, астральным наукам и нумерологии. Анубис, таково было прозвище стража, пришёл к колдуну Шанкру. Поговорить, занять себя музыкой и играми.
— Пусть истина сделает тебя свободным, Анубис.
— Будь спокоен и не теряй веру в будущее, Шанкр. Чего хотел от тебя тот путник в желтых одеждах и широкополой шляпе?
— Его зовут Мануэль. Он учится у нас, ведёт летопись храма. Ищет себя, но еще не готов придти к тебе. Скажи, почему ты стоишь у своей двери?
— Судьба, – коротко ответил Анубис.
— Какова она?
— Защита Истока.
— Хотел бы я посмотреть на того, кто сможет посягнуть на Исток. Рука богов очень тяжела, поверь мне.
— Что ты хочешь сказать?
— Не путай судьбу и предназначение. Судьбы нет. Нет ничего абсолютного, есть только стабильное. Ты думаешь, что родился призванным стоять у той двери? Нет. Страж, прозванный Анубисом, с рисунком шакальей головы на ладони сам пришёл сюда. Познав пыль дорог и страсть, достаток и душевные муки. Таково было предназначение. Ты выбрал свой вопрос и заключил в него свою жизнь.
— Много ли свободы у камня? Я выбрал то, что мне осталось, увидев иллюзию выбора, – с вызовом сказал Анубис.
Шанкр задумался, поглаживая голову. Его серые глаза будто бы изучали красочные узоры наряда. Если бы страж не знал о силах своего собеседника, то принял бы его за шута или скомороха. Сам он был одет в длинную мантию паломника коричнево-зеленого цвета. Одежда скрывала крепкое тело, пронизывающие карие глаза и длинные русые волосы. В прошлой жизни его звали Омар, он был дворянином среднего достатка, гвардейцем султана. Один из многих боёв оказался особенно тяжёлым. Шаманы приютили едва живого воина. Выздоравливая, он много беседовал со своими спасителями, учился врачеванию и кузнечному делу. Когда старый жрец Рашид показал ему ступени к Истоку, Анубис понял – его место здесь. Гладкая, бесформенная дверь, сотворённая из воды, хотя это была только видимость, отозвалась теплом на его прикосновение. Голос колдуна заставил стажа отвлечься от воспоминаний.
— У всех есть мера своей свободы. Люди должны есть, звери охотиться, а рыбы – плавать, но это не делает их менее свободными. Твоя свобода ¬– спасти людей от обмана. Иди, я слышу шаги.
Пришёл новый вопрошающий. Он подошёл к стражу, снял шляпу и поклонился. Страж окинул его взглядом: обычный путник, только «зрячий», светлый, убежденный. Молодой, симпатичный, «взгляд вечности» и «печать глубокомыслия». Такие губят свою жизнь за тех, кто этого не заслуживает.
— Можешь ли ты мне сказать без лукавства или иного согрешения против истины, что за твоим желанием получить ответ не скрывается злоба, обида, гнев, отчаяние, прелесть, утрата или желание смерти? – спросил страж. В этом вопросе и была его работа. Дверь трудно открыть, исток ответит не всем и не всегда. Он хотел лишь того, чтобы человек, делая важный шаг, перестал себя обманывать, осознал всю глупость и бесполезность обмана и самооправдания.
Проситель задумался. Стражу это понравилось: не у всех хватает сил и разума, чтобы не поспешить с ответом. Путник ответил, без страха и волнения, спокойно и отчётливо:
— Я не готов увидеть исток. Мне нет обратной дороги. Я хочу стать у двери вместе с тобой. Я знаю, как тяжело видеть и прощать. Будем держать друг друга.
Ещё один страж. Ещё одна душа, крепкая рука, ласковый голос. Быть может, он удержит и вас?

[Сумико]

Камилл, не могу отделаться от чувства, что три текста очень тесно перекликаются друг с другом.

[Камилл]

Не отрицаю.