Второе имя магии
Я поднялся на вершину высокого песчаного холма, над которым уже начинали сгущаться тучи.
Даже отсюда ощущалось нарастающее напряжение мистических сил, сосредоточившихся в этом тёмно-сером сгущении пара. Подняв руку вверх, я увидел, как все до последнего волоски на ней встали дыбом. Верный признак присутствия первичной или "сырой" магии.
В небе сверкнула молния.
Грянул гром.
Эту силу - а точнее, Силу - не дано использовать человеку. Хотя мы сами являемся порождениями магии и частично из неё состоим, как и все живые твари на этой земле, поток чистой мощи способен убить каждого из нас.
Да и зачем делать то, что за тебя может сделать другой?
Я ждал, до боли в мозгу всматриваясь в тучи Истинным Зрением. Прямо передо мной разворачивалась изумительная картина магических всплесков и круговоротов, расцвечивающих в разные тона слабый ореол моей ауры. Последний, к слову говоря, на фоне переливов Силы скоро вообще перестал быть заметен.
Я ждал.
Вот и они. Движущиеся мерцающие сгустки, мечущиеся от одного потока Силы к другому.
Конечно же, они не могли упустить своего шанса подкормиться чистой мощью. Где появляется оставленный без присмотра мёд, там через некоторое время появляются мухи. Где бушует гроза, рассылая направо и налево даровую магию, там через некоторое время появляются стихиали.
Я поднял руку, посылая мощный импульс в направлении ближайшего мерцающего сгустка. Цвет его сразу чуть изменился, став из бледновато-зелёноватого тревожно-красным. Стихиаль застыл.
Серией поощряющих импульсов я направил эфирного духа к своим товарищам, образуя из них цепочку - так называемую Радугу Мощи.
Противоположный конец Радуги находился прямо перед средоточием Силы грозового скопления, впитывая её в себя. Проходя через Радугу, первичная мощь преобразовывалась, теряя изначальный напор и становясь ближе к живой магии.
Чтобы я мог впитать её в себя.
Захохотав, я сам выпустил из своих пальцев небольшую молнию, превратив в щебень камень в пяти шагах от себя.
Подобный трюк, хотя и несравнимый с буйством стихии у меня над головой, всё же был под силу далеко не каждому чародею. И многим из тех, кому он был под силу, пришлось бы после этого восстанавливать силы не один месяц.
Я имел все основания гордиться собой.
Впитав в себя чуть больше Силы, подстегнув Радугу новым требовательным импульсом, я услышал - или
почувствовал - жалобный писк эфирных духов. Некоторые из них уже наливались тускло-бордовыми оттенками, что было предзнаменованием их скорой гибели. Разослав по сторонам ещё несколько импульсов, я вплёл в Радугу Мощи полтора десятка новых стихиалей.
Не стоит их жалеть.
Говорят, что эта форма жизни - эфирные духи - когда-то была единственной на Земле. Говорят, что некогда люди поклонялись им как богам, принося им в жертву силу своей веры.
Говорят, что именно эти существа, будучи в те времена наделены острым и холодным разумом, создали жизнь на Земле в её нынешнем виде - подвергнув разряду магии капельку органической слизи. Не из благотворительности, разумеется. Управляя развитием живых организмов, они рассчитывали получить идеальных доноров Силы - не той "первичной" Силы из грозовых туч, подобной сырому мясу, а деликатесной "поджаристой" Силы.
Но роли поменялись.
Среди людей нашлись маги, чья способность управлять потоками мощи позволила им бросить вызов стихиалям.
Когда эфирные духи осознали произошедшее, между двумя видами разгорелась война на уничтожение. Их целью было уничтожение всех людей - или, по крайней мере, всех магов. Нашей целью было уничтожение стихиалей - или, по крайней мере, наиболее разумных и опасных из них.
Обо всём этом я знаю лишь косвенно, по словам старейшин. Разумеется, я видел движущиеся картинки, создаваемые стихиалем магического шара и запечатлевшие в себе те дни. Однако картинка, пусть даже движущаяся и цветная, не может передать того, что даёт непосредственный опыт.
Эфирные духи хотели использовать нас.
Питаться Силой, выделяемой нитями наших чувств в моменты острых душевных переживаний. Управлять нашими помыслами и побуждениями, заставляя нас радоваться и грустить по указке свыше, тайно стравливая нас меж собой и пожиная плоды ненависти.
Теперь мы используем их - тех из них, что по уму близки к животным. Например, приковывая к магическим артефактам - действие каждого артефакта основано на привязанном к нему стихиале. Или - соединяя в Радугу Мощи.
Только и всего.
. _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ .
- Что ты здесь делаешь?
Голос за моей спиной раздался столь неожиданно, что я чуть не утратил контроль над Радугой. Оглянувшись, я мысленно выругался.
- Ортоганд, если уж кто-то из нас и должен был кому-то задать этот вопрос, то я тебе. Почему ты не спишь? Или тебе захотелось подпитаться потоками чистой Силы?
Говоря это, я одновременно чуть сдвинул магические потенциалы Радуги - с таким расчётом, чтобы очередная молния ударила в землю почти в двух шагах от моего коллеги.
Тот лишь поморщился, словно отгоняя досадливую муху.
- Я умею отличить естественную грозу от искусственной. И мне известно, с какой идеей ты носишься в последнее время, Дартмуд. Мне об этом рассказали. Это опасно.
- Опасно? - иронически изумился я. - Раньше ты вроде бы не возражал против необходимости выяснить, куда подевался основной контингент наших древних врагов?
- Раньше... - он зябко пожал плечами. - Раньше это было лишь разговором. Ты знаешь цену таким словам. Каждый молодой человек даёт себе клятву, что вступит в брак по любви. Каждый молодой человек даёт себе клятву, что спасёт мир от какой-нибудь угрозы - или уничтожит его. Каждый молодой человек даёт себе клятву, что проживёт жизнь не как все. Каждый молодой человек даёт себе клятву, что когда-нибудь выяснит, куда сбежали самые умные и злобные стихиали.
- Это значит, что если бы перед тобой вдруг возникла реальная возможность спасти мир или вступить в брак по любви, то ты бы не сделал этого? - тихо спросил я.
Он скривился:
- Возможно, некоторым мечтам лучше оставаться мечтами.
Краем Истинного Зрения я заметил неладное позади. Вновь разозлившись, несколькими чёткими импульсами укрепил уже почти распавшуюся цепочку стихиалей. И перевёл взгляд обратно на коллегу - тот еле заметно улыбался, довольный моим конфузом.
- Ты пришёл сюда, чтобы отвлекать меня? - прямо поинтересовался я. - Ведь остановить меня ты не сможешь. Чисто физически.
- Я и не думал. - Он обиженно оттопырил губу. Неужели мне удалось задеть его этим предположением? - Я надеялся переубедить тебя, хотя теперь уже сомневаюсь в перспективности этой затеи. Ты ведь и сам не знаешь, истинна ли твоя теория, - а если она ошибочна, то ты вполне можешь провалиться в ничто.
- Наставник Регрант одобрил ход моих теоретических рассуждений. Стихиали не могли уйти в ледяную бездну надмирового пространства, для её преодоления им не хватило бы всех накопленных на Земле сил. Равным образом они не могли притаиться под водою или в безлюдных областях, не потревожив ни одну из наших поисковых облав, как не могли и уйти в подземные полости - отсутствие подпитки животной или воздушной магией убило бы их. Коллективный суицид? Не в их стиле. Единственным разумным выводом является то, что стихиали изменили тонкость своих вибраций, перестав существовать для нашего мира. Изучение мельчайших частиц Силы показывает, что тонкостью вибраций обладает не только магия, но и всё сущее. Когда единственная частица света падает на препятствие и словно бы обтекает его, как бы являясь каплей в большой струе, что заставляет её вести себя подобным образом? Только соседство с другими частицами, которые незримы и неуловимы для нас. Весь наш мир - лишь струя в потоке. Стихиали нашли способ уйти в другую струю.
- Ты сказал Наставнику, какие практические выводы ты собираешься извлечь из этих предпосылок?
Я улыбнулся.
- Разумеется, нет. Пожилым людям вредно волноваться. Впрочем, в моих записях изложено всё - и если я не вернусь, мои расчёты не пропадут даром.
- Если ты не вернёшься?.. - ослабевшим голосом переспросил Ортоганд. - Погоди, ты думал о тех, кто останется здесь и будет ждать тебя? О той же Фиане?..
Улыбка исчезла с моего лица. Ну, вот он и пошёл в дело - последний аргумент подобных дискуссий. Шантаж.
Так, это уже неинтересно.
Повернувшись к Радуге Мощи, я вобрал в себя максимум силы, наблюдая, как лопаются тускло-бордовые оболочки самых слабых стихиалей. И дал команду - не только стихиалям Радуги, но и всем слетевшимся на грозу эфирным духам, - окружить меня плотным сиящим коконом.
Их концентрация стала столь высока, что кокон приобрёл видимость даже для обычного плотского зрения. Сквозь дымку бирюзово-матовых переливов я разглядел искажённое лицо Ортоганда.
- Откуда ты знаешь, в тот ли мир попадёшь? - его голос прозвучал оглушительно. Видимо, он бессознательно повысил его - то ли от волнения, то ли забыв об акустической проницаемости кокона.
- Я изучал их. Их структуру на тонком магическом плане. Говорил со старейшинами. Поднимал архивы, - ровным тоном ответил я. - Поскольку едва ли они ожидали, что столь примитивные создания, как мы, сумеют последовать за ними, то скорее всего использовали путь наименьшего сопротивления. Впрочем, даже если я ошибаюсь, ведь ошибка - это ещё не конец?
Судя по выражению его лица, Ортоганд считал как раз наоборот. Но сказать он ничего не успел, поскольку в следующее мгновенье я резким движением сложил руки на груди - и послал импульс стихиалю своего нашейного амулета.
Тот в свою очередь принялся рассылать цепочки заранее вбитых в его память команд окружившим меня стихиалям.
Изумрудно-пурпурный кокон заискрился, а спустя миг - лопнул.
. _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ .
Ортоганд лишь вздохнул, склонив голову в память о непутёвом друге.
Что теперь сказать Фиане? Или Наставнику Регранту? Напоминая Дартмуду о близких, он беспокоился не столько за них, сколько за самого себя - и теперь можно признать это начистоту.
С каким видом он сообщит им, что Дартмуд отправился неизвестно куда?
Ортоганд задумчиво поводил носком ступни по почве, чуть обгоревшей в месте столь эффектного отбытия. С одной стороны, сейчас высоко ценится идея личной свободы - и никто не станет упрекать его, Ортоганда, за то, что он не попытался остановить Дартмуда или сообщить кому-либо о его планах. Не станет упрекать вслух. А в мыслях?
С другой стороны, многие представители молодёжи находят мир довольно скучным. О нет, они не ищут столь низменных приключений, какие искали бы в пору владычества стихиалей над человечеством - по счастью, выяснилось, что значительная часть пресловутой "тёмной стороны человеческой натуры" на самом деле обязана своим существованием эфирным духам. После изгнания стихиалей человеческое поведение стало гораздо разумней - правда, как ехидно замечают отдельные критики, ценою некоторого замедления в развитии.
Но ведь молодым людям всё равно необходимо девать куда-то силу.
Или Силу.
Пусть они уже почти не ищут низменных приключений, а ищут благородные приключения, как тот же Дартмуд, но что от этого меняется?..
Снова вздохнув, он присел на корточки и зачерпнул ладонью горсточку пепла с места отбытия друга. Принюхался. Нет, жареным мясом не пахло.
Он посмотрел на небо. Звёзды, наверное, уже описали треть круга в своём вечном вращении вокруг центра небосвода, пока он предавался печальным размышлениям и философствовал о судьбах общества.
Сколько времени прошло? Имеет ли смысл дожидаться возвращения Дартмуда?..
Он посмотрел на жука, ползущего по травинке. И загадал: если жук сумеет добраться до кончика травинки, то... то тогда он, Ортоганд, останется здесь и подождёт ещё немного. Если же нет...
Жук поднялся вверх на четверть мизинца. Свалился на две четверти.
Вновь возобновил подъём.
Тут посреди поляны прозвучал раскат грома. Ещё один. Ортоганд сам не заметил как оказался на ногах; он впервые наблюдал, как искрящиеся молнии, эти потоки чистой Силы, одна за другой возникают буквально из пустоты.
Наконец несколько десятков или сотен молний сплелись в пурпурно-алый кокон первозданной мощи, который тут же распался, явив этому миру знакомый ему силуэт.
Дартмуд вернулся.
. _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ . _ .
Я скорее вывалился из кокона, чем вышел из него наружу.
О том, чтобы разъединить его на составляющие элементы по всем правилам, не могло быть и речи; моих сил еле хватило, чтобы одним незримым толчком разрушить скорлупу изнутри. Истинными чувствами я уловил писк гибнущих стихиалей, но мне в этот момент было совершенно не до них.
Совсем не до них.
Опустившись на колени, я некоторое время смотрел в траву. Стараясь ни о чём не думать. Почти как там.
Рядом со мною неслышно возник Ортоганд. Я не сразу ощутил его присутствие, равно как и не сразу сделал выводы, из оного присутствия проистекающие. Получается, он ждал меня здесь - всю ночь?
- Ты вернулся?
Более глупый вопрос было бы трудно придумать. Разве что "Ты жив?"
- Нет, я не вернулся. Разве ты не видишь, что злобные стихиали создали вместо меня копию-шпиона и отправили обратно сюда?
Вполне возможный поворот судьбы, кстати. Если бы они могли, то непременно именно так бы и поступили.
Ортоганд осмотрелся по сторонам, словно тщась узреть давно угасшие останки кокона.
- Ты использовал для возвращения тех же стихиалей, что и для отбытия?
- Пришлось. Тамошние стихиали, знаешь ли, - губы мои непроизвольно дрогнули, - не слишком расположены повиноваться командам. Хорошо ещё, что у меня хватило ума захватить с собой удерживающий амулет, чтобы оставить своё стадо на привязи.
- То есть ты... ты нашёл мир... куда они ушли?
Лицо его побледнело.
Я вздохнул.
- Нашёл. И, знаешь, мир этот не имеет особых оснований быть нам благодарным за изгнание стихиалей.
- Там есть люди? - волнуясь, спросил Ортоганд.
- Есть. И эфирные духи тоже - теперь. Хотя скорее всего эфирные духи существовали там изначально - иначе откуда бы там появились люди? - но благодаря нашим действиям поголовье хозяев в том мире значительно возросло.
Взгляд его стал неожиданно острым.
- Тебя не засекли?
- Насколько я знаю, нет, - усмехнулся я. - Я маскировал ментальный фон, как мог, что было несколько затруднительно, учитывая наблюдаемые мною события. Если хочешь, можешь потом попросить Наставников проверить меня на предмет скрытых блокировок и внушённых приказов.
Признаться, я и сам собирался это сделать, не в полной мере доверяя своим способностям. Но лишний раз поддеть коллегу никогда не повредит.
- О каких событиях ты говоришь? - спросил он, не поддаваясь на провокацию.
- Ну, - задумался я, восстанавливая в памяти картины произошедшего, - вначале, когда я только возник в их мире - возник на вершине холма, изрядно напоминающего этот, - надо мною тяжёлой толщей нависла невероятная магическая мощь, густой аурой окружившая меня со всех сторон. Ты понимаешь, это была не мощь первозданной Силы, бушующая в грозовых тучах, а мощь преобразованной магии - более близкой к магии живого. Пожалуй, я бы не смог употребить её без подготовки, но для употребления мне бы не понадобилась Радуга Мощи - хватило бы и одного-единственного ручного стихиаля.
- То есть это не была магия стихиалей сама по себе?
Я кивнул.
- Именно. Это не была магия стихиалей - хотя, пожалуй, стихиали могли использовать её и управлять ей. Собственно, именно этим они и занимались прямо передо мной.
- Как?
- Так же, как и у нас. Оживляя работу артефактов. Люди использовали стихиалей примерно так же, как и мы, хотя в деталях и имелись мелкие несущественные различия. Причём в использовании стихиалей они добились гораздо большего успеха, чем мы.
- Например? - спросил Ортоганд. В его глазах понемногу стал разгораться исследовательский интерес, вытесняя огоньки тревоги.
- Например, тебе пришло бы в голову использовать магию для приготовления пищи? Чарами вскипятить воду в котле?
- Зачем? - не понял он. - Огонь ведь надёжней.
Я промолчал. Наклонившись, подобрал с земли палочку. Ортоганд встревожился.
- Погоди. Ты же не хочешь сказать...
- Совершенно верно, - подтвердил я, чертя палочкой круги на песке. - Люди того мира привыкли прибегать к чародейству в миллионе бытовых мелочей, не мысля без этого свою культуру и цивилизацию.
Погрузившись в воспоминания, я почти забыл о слушателе.
- Они овладели тайнами бытия и подошли к пределу насыщения человеческих надобностей. Практически для каждой потребности у них есть свой магический артефакт. При этом владеют они ими на таком уровне, что если две наши культуры столкнутся - я не уверен, кто выйдет победителем...
- Это всё хорошо, - терпеливо сказал Ортоганд, выдержав паузу. - Но что случилось потом?
- Потом? - Я очнулся от грёз. - Потом я увидел стихиаля, подлетавшего к местному кабаку, где собрались люди, желающие выпить и пообщаться. Он завис возле посетителя, чей ментальный фон ещё ранее казался мне подозрительным - слишком много скорби и печали таилось в нём. И принялся серией торопливых импульсов расшатывать его ауру.
- Ты хочешь сказать, он
пил его? - Казалось, мой друг не может поверить своим ушам.
- Именно. Причём пил жадно, захлёбываясь, явно ничуть не заботясь о судьбе своего донора. - Меня передёрнуло. - Потом, аж набухнув от впитанной Силы, эфирник отлетел в сторону, а тот посетитель направился к выходу из кабака. Его аура в этот момент показалась мне ещё более страшной, чем вначале. Она уже не несла в себе никакой надежды, уже вообще ничего в себе не несла.
На некоторое время я замолчал, пытаясь привести чувства в порядок.
- Я бы мог попытаться улучшить его ментальный фон парой-другой импульсов, но в этот момент я заметил в отдалении ещё нескольких эфирников. Мне никак нельзя было демаскировать себя.
- И что было дальше? - тихо спросил Ортоганд.
- Дальше... - Я пожал плечами. - Пелена с моих глаз спала. По возможности неприметным образом расширив сферу Истинного Зрения, я обнаружил тысячи и тысячи эфирников, сложность чьей тонкой структуры не позволяла заподозрить их в отсутствии разума. Они управляли людьми. Они подстрекали их к насилию и питались соками их чувств. Теперь, видя стихиалей в каждом артефакте, я уже замечал, что эти стихиали во многом отличаются от наших. И тогда я решился на рискованный шаг - диалог с одним из них.
- Что-что?.. - Мой друг привстал.
Я чуть улыбнулся.
- В действительности я ничем не рисковал - у меня всегда были прекрасные способности к маскировке ментального фона. Подделав свою ауру под характерные для местных оттенки, я выбрал артефакт, чей эфирник находился достаточно далеко от остальных и не имел с ними ментальной связи. Разумеется, при этом я постарался выбрать достаточно высокоорганизованного эфирника, чтобы он смог ответить на мои вопросы, и в то же время достаточно слабого для того, чтобы я сумел в одиночку с ним справиться.
- Подожди. Чей был артефакт?
Я равнодушно посмотрел на Ортоганда.
- Ничей. Или принадлежащий властям города. Помнишь, я говорил тебе, что жители этого мира применяют магию на каждом шагу? Так вот, по ночам их улицы освещаются специально зачарованными фонарями.
Мой слушатель нервно сглотнул, не в силах вынести мысль о подобной расточительности.
- И я узнал, что эфирники являются подлинными хозяевами этого мира. Они научили людей пользоваться чарами. Именно благодаря им цивилизация того мира овладела столь могущественными магическими артефактами. Кстати, сей подъём в искусстве чародейства начался у них около двух столетий тому назад, как раз после того как мы изгнали эфирников из нашего мира. И, хотя допрашиваемый мною стихиаль сдох раньше, чем успел сказать правду, но я убеждён, что это совпадение не случайно. Изгнанные нами стихиали готовят армию для обратного вторжения в наш мир.
Я вновь замолчал.
Говорить было больше не о чём - да и не больно хотелось. Палочка в моей руке самопроизвольно выписывала круги на песке.
- Значит, жители того мира не сумели избавиться от владычества стихиалей? - сделал Ортоганд единственный возможный вывод из моих слов. - Но почему?..
- По одной очень веской и уважительной причине. Они не видели их.
- Но... Но как же... - Мой друг никак не мог собраться с мыслью. - Ну да, эфирных духов нельзя увидеть без Истинного Зрения, но как же магия? Ты же говорил, что все жители этого мира владеют чародейством?
- Они владеют чародейством, но не Истинным Зрением. Они пользуются магией, но не подозревают и о половине её законов, будучи введены в заблуждение стихиалями через своих мудрецов. Они вообще не называют магию магией.
Я уронил палочку на песок и встал. Ортоганд поднялся вслед за мной.
- Как же они тогда называют магию? - Голос его дрогнул.
- Электричеством.
А к спору я готов всегда.
Классно! Но читать было очень сложно! 
