Давай уже без церемоний, ладно?думал, что этот рассказ будет одним из нелюбимых моих для Вас)))
А то я тоже "ВЫкать" начну 
Сообщений в теме: 515
#121
Редрак
-
- Императоры Иллюзий
-
- 6 436 сообщений
Да, да - Шухарт!
Отправлено 17:14:26 - 21.12.2011
А то я тоже "ВЫкать" начну
#122
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 02:15:36 - 22.12.2011
Мрачный Ромка, ой, а мне очень хотелось бы увидеть Леди Травку и Лошадимаму
Как будет в руках чертёжный инструмент, и достаточно времени, сразу начертаю их)))
#123
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 22:51:22 - 30.12.2011
ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ОТВАЖНОГО ПИЛОТА АНДИ ФОР МАЖОРА
ИЛИ
НЕ ИМЕЮЩАЯ НИКАКОГО СМЫСЛА ЗАРИСОВКА ИЗ ЖИЗНИ ОТДЕЛЬНЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ЧЕРЕЗ 100 ТЫСЯЧ ЛЕТ ИЛИ ОКОЛО ТОГО
Немного истории. В далёком 2498 году с Шарого Рождества, на самой заре существования Содружества Пяти Планет (СПП), когда Геометрическая религия переживала бум своей популярности, правительство Давора, будущего лидера Содружества. сговорившись с самыми фанатичными проповедниками церкви, задумали совершить своеобразный «крестовый поход» в космос. Все, кого встречал на пути мощный, вооружённый до зубов, крейсер даворского флота «Священный», по своей или не своей воле начинали веровать в Шара, Косинуса, Синуса, Периметра и его жену Площадь и ещё немалый список «новомодных» богов. В ходе этой операции даже была почти истреблена свирепая раса гиилунян, которые никак не хотели отказываться от своих «идолов достойных предков». И вот, когда операция была почти завершена, «Священный» вдруг наткнулся на малоизвестную им тогда крошечную планетку Дра Кал. Даворянский крейсер даже не успел послать предупреждающее сообщение, как вдруг какой-то луч со стороны планеты, ударив в борт «Священного», просто-напросто мгновенно испарил его. Конечно, этот поступок мог бы служить бесспорным поводом для объявления военного ультиматума планете Дра Кал. Но на военные, как и на все другие позывы, планета никак не отвечала, и сама ультиматумов не выставляла. Отправлять военный флот к ней правительство Давора тоже осмелиться не смогло, с нескрываемым ужасом вспоминая о несчастной судьбе «Священного». И поэтому даворяне решили пойти на вынужденную хитрость. Ещё полвека до описываемых событий какими-то сумасшедшими учёными с тюремного спутника Дарр был изобретён некий «Пожиратель». Этот объект представлял собой гладкий и блестящий, как будто стальной, шар размером со средний метеорит и весом всего несколько тонн. На самом деле таинственный материал шара был известен только учёным Дарра, и, несмотря на жестокие пытки, они не выдали свой секрет. Принцип работы супероружия учёные объяснили просто: «Пожиратель» движется по строго рассчитанной траектории до искомого объекта (в данном случае – до планеты Дра Кал), и, при соприкосновении с ним, «Пожиратель» просто-напросто пожирает его. Как «пожирает», куда девается этот самый «искомый объект», учёные не поведали – он всего лишь исчезает, его просто не становится абсолютно, как и не было, тихо и печально. Так вот, недолго думая, «Пожирателя» послали к Дра Калу в знак жестокой мести. Блестящий шар аккуратно облетел все планеты и космический мусор, покорно следуя строго рассчитанной учёными траектории. Но, когда он был всего в нескольких километрах от плотного кольца атмосферы злобной планетки, невидимая и неведомая сила оттолкнула вдруг его обратно, да так мощно, что «Пожиратель» с утроенной скоростью понёсся в противоположную сторону, причём просто по прямой. Естественно, все планеты забились в панике, ведь с каждой из них смертельный шар мог запросто столкнуться. Единственным утешением было то, что «Пожиратель» был оружием одноразового действия, то есть он поглотит один объект, будь он велик, как гигантская звезда, или мал, как кроссовка давно погибшего в открытом космосе карлика Декстера. Но только один. После этого «Пожиратель» превратится в обычный, ничем не отличный от других, стальной шар, парящий в произвольном направлении. Правительство Давора в спешке выслало навстречу «Пожирателю» беспилотный катер, в надежде, что шар его сожрёт и «успокоится». Но катер этот, видимо, высылали в слишком уж великой спешке, так как он разминулся с «Пожирателем» всего на несколько километров, и даже не задел его. После этого народ на планетах, находящихся по курсу обратного полёта смертоносного шара, окончательно обезумел. Все возможные рейсы на планеты Закрытой системы были уже раскуплены. Но через очень короткий промежуток времени «Пожиратель» благополучно пролетел мимо планеты Гии Луу. В этот момент учёные вдруг заметили, что смертоносный шар совсем немного, но снизил свою скорость. А когда он миновал Давор и Дизальтерс, его скорость стала ещё меньше, что подтолкнуло к мысли, что его движение осуществляется всего лишь по инерции от «невидимого толчка» планеты Дра Кал, а не за счёт работы двигателей. Мимо Альтерса «Пожиратель» пролетал уже с еле различимой скоростью. Наблюдая это явление, жители Альтерса сначала вздохнули с облегчением, но вскоре запаниковали с новой силой. Дело в том, что «Пожиратель» очень медленно, но неумолимо приближался к Светилу – звезде системы. Конечно, до Светила была ещё одна мелкая никчёмная планетка Гальвания, о гибели которой абсолютно никто не стал бы жалеть, разве только, кроме самих гальванцев. И вроде бы траектория планеты проходила как раз в тот момент к месту пересечения с траекторией «Пожирателя». А выходило так, что если не Гальванию, то он неминуемо поглотит Светило, что значило гибель всей системы СПП – сильнейшей зарождающейся империи, гибель всех обитаемых планет системы. И, когда «Пожиратель» подходил к Гальвании, все – абсолютно все, просто замерли в ожидании какой-либо развязки. И вот смертельный шар вдруг остановился и замер, не долетев до планеты. Он закончил своё обратное движение и застрял на орбите. Все разом возликовали. Смертельная угроза была хоть и не устранена, но надолго приостановлена. В те времена учёные ещё не вычислили того, что Гальвания очень медленными шагами приближается к Светилу, чтобы сойти со своей орбиты и столкнуться со звездой. А в настоящие времена, когда этот факт уже известен каждому, о тихом и незаметном существовании «Пожирателя» как бы позабыли.
* * *
Шёл первый день 2613-го года с Шарого Рождества. Мощным темпом осуществлялось исследование космоса, освоение обитаемых и не очень планет. Всё дальше и дальше от границ СПП уходили крепкие и быстрые корабли флота Содружества. Но в тот день ветхий, практически списанный крейсер «Андроник» двигался в другую сторону, двигаясь поближе к Светилу. Впрочем, целью его полёта была бедствующая планета Гальвания, которая в скорейшем времени будет поглощена звездой. Диких и неблагодарных гальванцев никто спасать и эвакуировать не собирался, но немножко облегчить их последние деньки правительство Давора соблаговолило. Миссия «Андроника» как раз и состояла в том, чтобы доставить обитателям голодающей планеты минимальную благотворительную помощь и свалить обратно. Часть экипажа уже высадилась на Гальванию и безуспешно пыталась сбыть диким аборигенам эту самую помощь. Аборигены бранились и кусались, потому экипаж был чрезвычайно расстроен сложившейся ситуацией. На борту «Андроника» осталось несколько человек, тоже, кстати пребывающих в опущенном состоянии духа по причине заметного сбоя физического и морального облика их самих.Дело в том, что накануне экипаж решился очень скромно отметить так не вовремя наступивший 2613 год, и только теперь понял – получилось это у них не «очень скромно».
В пилотской каюте было слишком тихо и спокойно. Панель управления, совсем ещё недавно сверкавшая всеми цветами радуги и ревущая, грохочущая, дребезжащая о неминуемой аварии, теперь только слабо подсвечивалась изнутри и не издавала абсолютно никаких звуков. Лишь еле заметно сочился к потолку прозрачный дымок тонкой струйкой. На полу, прямо под панелью, обозначались осколки разбитой чашки, раскрашенной голубыми цветочками, а недалеко от них, раскинув во все стороны руки и ноги, лежал Анди Фор Мажор, трезвенник и зануда, храбрый и отважный пилот «Андроника» с безмятежным выражением на лице, тихонько вздрагивая и похрюкивая во сне. Во сне к нему возвращались последние события, которые посмела сохранить память — наивное личико кока по имени Бру, его огромные ручищи, протягивающие пилоту хрупкую чашечку и смущённый говорок повара: «Отпейте чайку специального новогоднего, отважный Фор Мажор. Отпейте, хуже не будет...». После этого было темно и тихо, память отключилась вместе с сознанием.
Помощником капитана на крейсере был некий напыщенный тип по имени Сайт Неонкран, чистокровный и потомственный уроженец самой благородной планеты Давор. И, так как он был чистокровным даворянином, то он люто ненавидел капитана Генри Смаела, а также презирал и всех остальных. С притворной и кривой улыбкой он выслушивал вопросы, задаваемые другими членами команды к нему, и отвечал без видимого желания и удовлетворения. Сейчас он бестолково шатался по коридорам «Андроника», находился в препаршивейшем состоянии духа.
Никто не хотел его слушать, выполнять его инструкции. Например, доблестный механик Сайл Свинелл, противную физиономию которого вообще не было желания видеть, похоже, окончательно «слетел с катушек». Если бы не гигант Бушо, ученик с планеты Гии Луу, который трепетно следил и приглядывал за ним, то обезумевший механик давно разнёс бы по частям полкрейсера. Сайту оставалось только бесцельно бродить по коридорам «Андроника», втихую злясь и ругаясь на всех тех идиотов, пославших его в этот никчёмный полёт с этой никчёмной командой. Но будь он капитаном…. Эх! Будь он капитаном, он бы тогда показал всем этим недоумкам. Они бы все точно ходили у него по струнке. И, вот так, сквозь зубы, шёпотом бормоча проклятия в адрес своих «коллег», Сайт добрался до каюты пилота. Он вспомнил, как перед высадкой на Гальванию капитан Генри Смаел со всей своей никчёмной командой пытались достучаться до пилота Фор Мажора, колотя в крепкую дверь каюты кулаками и ботинками. Потом они пытались вскрыть его дверь пилота, но, конечно же, у этих болванов ничего не получилось, другого и не следовало ожидать. Неонкран взглядом опытного специалиста, не торопясь, осмотрел поломку. Внешних повреждений на двери он вроде бы сразу не обнаружил, но вот – оплавлен замок, он полностью залил своей массой всё вокруг, исключая возможность откупоривания двери. Тут, сколько ни размышляй, а вскрывать как-то надо. Может, Фор Мажор там полуживой валяется, весь кровью истекая, дышать и двигаться не может, а все на него наплевали и занялись своими делами. Идиот он, конечно, неизлечимый, но катер больше никто вести не сможет. Естественно, вручную открыть дверь здесь никак не получится, хоть ты знай коды всех замков во Вселенной. Нет, тут нужен другой способ – простой и жёсткий, меткий и мощный, как молниеносный укус древовалящего енотовидного жука с далёкой гибельной планеты Стин. А значит, нужен взрыв, который просто-напросто выбьет дверь каюты к синусовой бабушке. Сайт отреагировал на эту свою мысль быстро. Через пару минут он был уже в каюте механиков и стоял перед глыбообразным гигантом Бушо, который с отцовской нежностью одёргивал придурковатого механика Свинелла, с рёвом и кулаками рвущегося в нападение на всё вокруг.
- Бушо, – вежливо начал Неонкран, чем очень удивил гиганта, – вы же, я знаю, вроде как бы воины, так как гиилуняне – все, наверное, воины.
- Ну, вообще-то, да, воевал я не один раз. Из пиратских набегов на Давор и Альтерс пару раз едва живым выбрался. Но шуму мы там натворили, это да-а-а!
Последнее «да-а-а…» гиилунянин произнёс с таким нескрываемым наслаждением, что сцепившему в приступе немой злости зубы Неонкрану так захотелось съездить по наглой клыкастой физиономии Бушо, что кулаки помощника капитана, наверное, покрылись здоровенными мурашками зуда ярости. Это же надо, так открыто говорить о том, что преступным образом нападал на флот собеседника.
- Ну, это всё, конечно, по молодости! Больше я уж вас жалел, а вот теперь даже и летаю с вами, – как-то, всё равно издеваясь, оправдался Бушо.
- А чё те надо-та, Сайти?! – через небольшую паузу спросил он.
Неонкрану, который ещё недавно буйно кипел от ярости, а потом трясся от страха, пришлось затратить некоторое время, чтобы вспомнить, о чём же он хотел спросить этого мордоворота. И поэтому помощник капитана, напряжённо поморщив лоб, выждал ещё одну небольшую паузу, прежде чем продолжить разговор с Бушо.
- …И вот поэтому мне нужно что-нибудь, что умеет хорошо взрываться, – подвёл итог своей речи Неонкран.
- Ну, есть у меня немного динамита, так и быть – одолжу, – Бушо, казалось, говорит с помощником капитана уже как с закадычным другом, – только ты уж потом всё верни, пожалуйста.
Фор Мажор резко открыл глаза. Только потом он обнаружил, что поступил он так слишком опрометчиво, потому что это нехитрое действие отозвалось такой острой болью в мозгу и сдавливающим ощущением в ушах, что обратно закрыть глаза уже не представлялось возможным. И уже через несколько мгновений Анди понял, что является для его ушей особым дискомфортом в данный момент. И понял это он с абсолютной точностью, когда с трудом повернул голову в сторону двери. Вернее, бывшей двери. Клубы чёрного дыма полыхали на её бывшем месте. Куски оплавленного металла и пластика ещё продолжали разлетаться в разные стороны, чудом не задевая лежащего на полу пилота. Всё это действие сопровождал оглушительный рёв взрыва и завывания пожарной сигнализации. И вдруг из этого дыма и смога, героически наступая на обугленные дверные осколки и загораживая ладонью лицо от огненных вспышек, появился Сайт Неонкран. Его лицо явно выражало беспокойство и тревогу, к тому же оно было всё черно от дыма. Фор Мажора это, как ни странно, развеселило. Ещё больше его порадовало появление на дымящемся пороге гигантского Бушо, который как-то неестественно осторожно изгибался всем телом. Делал он это для того, чтобы как можно более эффективно протиснуться в узкую и низкую дверь каюты, но, всё равно то и дело цеплялся раздутыми мышцами за торчащие из дверного проёма пластиковые и стальные обломки. Всё это происходило среди шума и дыма и протекало перед глазами Фор Мажора, как в старом замедленном кинофильме.
Любуясь этой весьма занимательной картиной, Анди широко улыбнулся расслабленными губами.
Вот таким и увидел Фор Мажора Неонкран – лежащим навзничь на полу с раскинутыми в стороны руками и ногами. Картину эту добавляла совершенно идиотская улыбка пилота.
Сайт молниеносно освирепел. Его лицо как-то слишком быстро покраснело, ноги ощутимо задрожали, из-за чего Неонкран чуть было не грохнулся, потерявши равновесие. Хорошо, что он вовремя цепко ухватился за бицепс стоящего рядом Бушо.
- Как ты мог?! – срывающимся от гнева голосом закричал он, – Я понимаю, что мы, отмечая начало полёта, культурно собрались и прилично выпили…
- Культурно… – прохрипел с пола Фор Мажор, – я видел, как «культурно»… Я ж собирал…
- Молчи! – перебил в свою очередь Неонкран с трудом приходящего в себя пилота. – А ты?! А ты, читавший нам такую трезвую лекцию, надрался в одиночку, да ещё – во время управления катером! Ты поставил под угрозу жизни всех членов команды! Ты… ты – алкоголик, алкаш.
Во время этой речи голос помощника капитана с каждым словом становился всё более резким и срывающимся.
Анди ничего не ответил. Он просто начал подниматься с пола. Первые две попытки этого нехитрого действия окончились неудачей, но потом, медленно-медленно, прикладывая нечеловеческие усилия, он всё же с трудом встал на ноги. Всё это время постепенно трезвеющий мозг Фор Мажора обнаруживал в копилке своих эмоций и чувств нарастающее со стремительной скоростью ощущение крайнего стыда.
Он обречённо всхлипнул, и, размахивая руками, неуклюже побрёл к выходу. Анди даже не взглянул на обвинявших его. Опираясь на вывороченный до основания косяк, он, казалось, не чувствовал боли от раскалённых осколков, прикасаясь к ним.
- Я даже не собираюсь обвинять тебя, – уже более степенно рассуждал Неонкран, – это сделает ваша там «служба пилотов». Но, с другой стороны, пилот ты у нас единственный, и тебе придётся…
- Сайти, а он тебя не слушает, он ушёл, – спокойно заметил Бушо, вглядываясь в пролёт коридора.
- Как не слушает?! – Неонкран пулей выскочил из пилотской каюты, – Фор Мажор! Стоять!
Помощник капитана нервно побежал по коридору, то и дело спотыкаясь и поскальзываясь на гладком полу. Он слышал неровный, но настойчивый топот ног пилота где-то этажом ниже. Бушо быстро рванул к лестнице, но неожиданно зацепился пальцами ног за тонкий обеззараживающий порог и кубарем покатился вниз.
- Бушо! Дубина! Есть же лифт! – истерично заорал Неонкран.
Но, презрительно махнув рукой в сторону неудачливого гиганта, где после весьма продолжительного грохота воцарилась тревожная тишина, сам Сайт бросился к лифту. Очень некстати пришлась здесь недавно введённая на все государственные корабли программа вежливости для лифтов. В ответ на мягкие и высококультурные приветствия лифта, Неонкран вылил такие речевые помои, что если бы этот самый лифт был одушевлённым существом, то он тут же умер бы от стыда, предварительно выбросив хулигана в открытый космос. Но он был всего лишь машиной, поэтому послушно опустил Сайта на этаж вниз, открыл двери и пожелал удачи, получив в ответ новую порцию словесной грязи.
Неонкран, весь мокрый от пота, побрёл по коридору. Неровные шаги внезапно обезумевшего пилота звучали уже в другом конце. И Сайт, громко шаркая тяжёлыми сапогами, устремился туда же, резко выкрикивая в пустоту:
- Мажо-о-ор! Сто-о-ой, гад! Анди-и-и, я всё забуду, только остановись, дура-а-ак!
Но шаги впереди не становились медленней.
Это была очень утомительная погоня, и выглядела со стороны она совсем не эффектно. Убегающий, еле держась на ногах, смертельно ослабевший от сильного воздействия водки на организм, медленно шагал, описывая кривые дуги от стены к стене. Догоняющий, не имеющий практически никакой физической подготовки, обильно обливаясь потом, с трудом передвигал ноги, то и дело валясь на пол и, тяжело дыша, устраивал там себе короткие перерывы. Во время одного из таких перерывов помощник капитана вдруг услышал, что звук неровных шагов вдруг затих, и где-то далеко громыхнул тяжёлый люк.
Неонкран сначала было обрадовался, думая, что загнал пилота в какую-то каюту, где он сможет спокойно всё разъяснить Фор Мажору. Но потом внезапно в мозгу Сайта всплыл план «Андроника», который он наспех изучил перед полётом. Без сомнения, в конце этого коридора располагался транспортный отсек.
«Псих синусов», – зло подумал Неонкран и, как показалось ему самому, чуть быстрее зашаркал по коридору.
Когда, через несколько минут, Сайт всё-таки добрался до цели, он, напрягая жалкие остатки своих дистрофических мышц, отворил тяжёлый люк и вошёл в отсек. Там было уже тихо. Впереди слабо мерцала приборная панель, а в общем полусумраке спокойно и тихо стояли три шлюпки. Неонкран осторожно подошёл к экрану приборной панели. В тишине транспортного отсека шаги отражались мягким шелестом, а на экране медленно мигал фоновый режим, который сопровождался мелодичными и успокаивающими звуками.
«Может, он не улетел, а где-нибудь тут прячется», – в надежде на чудо подумал Неонкран и еле слышно прошептал:
- Анди-и-и…
Резко вспыхнувший яркий свет чуть не ослепил Сайта. Внезапно всё вокруг преобразилось и стало абсолютно другим – ярким, громким и блестящим. Приборная панель проснулась, звонко застрекотала и, пропустив несколько пробных звуков, вдруг заговорила:
- Сайт Неонкран! Добро пожаловать в отсек вспомогательного транспорта. Вы тоже собираетесь совершить дополнительную высадку.
Неонкран начал медленно соображать. Наконец, примерно через минуту, он ответил:
- Высадку? Нет… А почему… дополнительную? А почему… тоже?
- Дополнительную высадку, – моментально подхватил его размышления резкий голос, – как пилот Анди Фор Мажор, который только что отправился на помощь к команде «Андроника» на поверхность планеты Гальвания.
Сайту в этот момент показалось, что внутри его головы кто-то изо всех сил вмазал тяжеленной кувалдой по мозгам. Пот заструился ещё обильнее, чем раньше, со всех возможных частей тела.
«Так значит, тупой Фор Мажор всё-таки полетел. Тупая загнившая безногая морковь!», – бешено думал Неонкран. Но всё же он собрал последние остатки сил и, подойдя к приборной панели, достаточно сдержанно и спокойно спросил:
- А…, это… а связаться ты с ним можешь попробовать?
Анди Фор Мажор, у которого мозг уже практически пришёл в порядок, вёл вперёд транспортную шлюпку и с каждой минутой всё больше задумывался. Задумывался он о правильности его решения и, анализируя события прошедших суток, он всё больше убеждался в обратном. Анди догадался, что он совершил серьёзную ошибку, что поступил так, как не поступил бы никогда. Остальные же тоже повели себя не слишком достойно, но они всегда вели себя так. Поэтому им это прощалось, а ему же – ни за что. Единственно, чего не мог никак вспомнить Фор Мажор, так это то, как он посмел, вопреки своим собственным убеждениям, пойти на поводу у этих гуляк. Как он мог вообще даже притронуться к этой разрушающей тело и мозг мерзкой жидкости, как получилось его уговорить сделать это?!
- Стоп! – сказал он вдруг громко сам себе. – Это же был чай! Ничто иное, как чай, которым меня посмел угостить наш повар Бру! Только он мог подстроить такое. И ты, Бру...
В этот момент модуль связи на шлюпке пронзительно застрекотал. Через секунду на миниатюрном экранчике появилось изображение испуганного и взволнованного лица Неонкрана.
- Анди! – заскрипел он через переговорник. – Не торопись, Анди, успокойся. Подумай…
- Я уже подумал, мистер Неонкран. Я возвращаюсь.
- Ну, слава Квадрату. А то, устроил тут, погоню какую-то непонятную. Вот, скажи мне, пожалуйста, кто бы, не дай Периметр – окочурься ты, стал вести наш «Андроник»?
- А? – мысли Фор Мажора в тот момент были заняты исключительно думами о злостном предательстве повара, и поэтому он ничего не слышал.
- Я спрашиваю, кто бы смог управлять «Андроником», если бы ты вдруг окочурился? – довольно внятно и громко повторил Сайт.
Фор Мажор молчал. Злость и отвращение к скромняге Бру всё сильнее и сильнее вскипали в нём. Подумать только, повар, а по совместительству также и кок всего экипажа, гора мышц по имени Бру, хотя тоже был с планеты Гии Луу, но, тем не менее, гиилунянином не являлся. Он принадлежал к немногочисленной народности биванов. Вообще-то, первоначально планета Гии Луу была собственностью мирных и тихих, но очень мощных биванов. Но примерно 750 лет назад тяжёлые и неуклюжие корабли принесли к ним варварские племена, которые возглавлял крайне агрессивный и свирепый завоеватель Биссон Гии Луу. Но как только варвары обосновались, они столкнулись с неожиданной проблемой. Местная фауна, к сожалению, не имела в своём наличии краснокрылых гигантских комаров или, на худой конец двенадцатилапых жёлтых муравьёв, которыми они питались. И только завоеватели собрались навсегда покинуть свежую планету, как вдруг обнаружили, что биваны умеют готовить съедобную для них и весьма вкусную пищу. И варвары остались. С тех далёких пор прошло уже много веков и завоеватели, которые осели на планете и стали называться гиилунянами, совершенно утратили способность готовить что-нибудь съедобное. Но теперь уже каждый из них имел в своём распоряжении раба – бивана, который полностью занимался кухней варваров. Конечно, биваны могли бы давно перетравить всех гиилунян к чёртовой матери, если бы ни их бесконечно мягкий характер и сверх наивная порядочность. Бру, как и все его сородичи, был сложен очень непропорционально. Огромное мощное тело, гигантские руки и ноги, а также маленькая голова на тоненькой шейке, казалось, делали его неспособным к любым действиям, связанным с готовкой пищи. Мало того, невозможно было представить, как такая махина вообще может удержать в своих толстых пальцах, допустим, тарелку средних размеров. Но, тем не менее, никто в известной вселенной не был таким искусным поваром, как биваны. Неужели туполобый биван додумался-таки до мести. Но, тогда, почему он мстит ему, обычному человеку, а не своему «земляку» гиилунянину Бушо?! Фор Мажор от злости громко икнул, из-за чего даже зашкалило уровень передачи звука на «Андроник». После этого Анди произнёс железным голосом:
- Во всём виноват Бру!
У Сайта же имела действие такая ситуация. Из-за громкого икания пилота на обратной точке связи у него самого из динамиков разразился целый фонтан, обильно разбрызгивающий шумы, шипения и трески. Когда же звук, в меру откашлявшись, слегка прояснился, Неонкран услышал:
- …Бру.
Вспоминая, что заданный им вопрос касался того, кто сможет в крайнем случае управлять катером и сравнивая его с ответом сбежавшего пилота, Сайт слегка одурел.
- Как – Бру? Ты, что там, не соображаешь ничего?
- Я сказал – Бру, и всё. Ни у кого больше не хватит наглости для этого.
- Ну, как знаешь, – нехотя согласился Неонкран, а сам подумал: «А наглость-то здесь причём?». Но, прежде чем он догадался побеседовать на эту тему с Анди поподробнее, на другом конце диалога раздался протяжный, полный ужаса вопль. Следом за ним нескончаемой чередой затрещали нечленораздельные звуки, произносимые, вероятно, кем-то очень сильно напуганным. Потом, видимо, этот кто-то немного отдышался и немного более понятным языком рассказал:
- Сайт! Сайт! Ты не представляешь! Тут, совсем рядом с нашим «Андроником» какая-то хренотень нависает!
Неонкран беззвучно усмехнулся и предельно мягким голосом сказал:
- Да не трусь ты, Анди! Лети сюда скорей, в конце концов. С каких пор ты паникуешь при виде обычного спутника.
- Сайт! Это не спутник! Это не спутник, Сайт! – ещё более истерично орал Фор Мажор. – Я торможу, Сайти! Я торможу, а меня всё равно несёт к этой хренотени!
- Да брось ты, Анди. Если решил удрать, то так и говори, а не придумывай хотя бы чушь всякую. Возвращайся немедленно.
- Са-а-айт! – пилот уже не кричал, а просто-напросто вопил. – Я вижу, это что-то! Это не спутник! Тут даже надпись крупная на языке Дарра! «Пожиратель»!
Хотел было Неонкран ещё раз как следует прикрикнуть на не вовремя взбесившегося пилота и повторить, чтобы тот скорее поворачивал назад, бросая все эти глупости, как вдруг что-то сильно, даже с какой-то обжигающей болью, щёлкнуло в его голове. А это просто вдруг настойчиво всплыли на поверхность памяти какие-то смутные воспоминания, связанные с названием «Пожиратель». И эти воспоминания уж точно никак не улучшили мрачного настроения Сайта…
- Сайт! Что мне делать?! – слышались крики Анди на другом конце связи, как в тумане. – Я ничего не могу поделать! Придётся мне всё-таки садиться на этот «Пожиратель».
Неонкрану очень хотелось махать руками, кричать несчастному пилоту, чтобы тот, включив самые-самые резервные двигатели, напрягаясь из последних сил, выжимая максимум энергии, летел прочь от этого ужасного объекта. Чтобы он летел прочь.… Но, вместо этого Сайт стоял в полном оцепенении, абсолютно неподвижный, с широко открытыми глазами и ртом. Он буквально застыл от ужаса.
- Ну, так это, Сайт! Я сажусь, другого выхода нет. Тут вроде и не так страшно. Этот самый «Пожиратель» на са…
- Нет, Анди… «Пожиратель», – чуть слышно прошептал Сайт. Он понял, что необратимое уже произошло.
В этот самый момент в транспортный отсек со страшным грохотом ввалился Бушо. Он был какой-то весь непривычно помятый и растерянный. Тоном, слегка напоминающим зевание проснувшегося через три миллиарда лет альтийского динозавра (кстати, такие вещи иногда происходили на планете Альтерс), он хрипло спросил:
- Что?! Что произошло?! Где Анди?!
- Анди съели… – холодно и безразлично произнёс Неонкран, – его съел «Пожиратель».
После этих слов мощная фигура Бушо попятилась назад, к двери отсека. Всем своим видом гигант показывал своё недоумение и непонимание. Он вытаращил, как только мог, свои маленькие красные глазки и продолжил отступать, вероятно, думая, что на «Андронике» поселился какой-то неизлечимый вирус сумасшествия.
Команда с Гальвании вернулась вскоре после описанных выше событий. Все её участники прибывали в довольно печальном и разочарованном состоянии духа. Капитан Смаел был необыкновенно хмур, что с ним случалось крайне редко, но и этого было более чем достаточно.
- Синус знает что, – бурчал он, – где же этот халтурщик Неонкран? Абсолютный балласт, и ещё претендовал на моё место.
- Странное какое-то ощущение. Никого…, точно так же, как на Гальвании, когда мы только туда сели, – совершенно некстати заметил Дэн Айэр, переводчик на все языки СПП, живые и мёртвые.
И тут Дэн заметил в дальнем углу отсека странную дрожь среди запасных катапульт, которые обычно валялись там мёртвым грузом.
- Смотрите! – срывающимся голосом прокричал он, – там кто-то есть!
И, действительно, когда команда пробралась к этой куче и разобрала несколько катапульт, то их взору предстало зрелище, жалкое и ужасающее одновременно. Трудно, вернее сказать – практически невозможно было бы представить даже существу с довольно богатым воображением следующую картину – испуганного гиилунянина. Сидящий среди запасных катапульт, глубоко в углу транспортного отсека, Бушо Вист Поинт был похож на слишком переросшего шестилетнего ребёнка, которого перепугали на ночь перед сном всякими межгалактическими ведьмами, проглатывающими попадающиеся на пути планеты. Внушительная масса рельефных мышц, которую он представлял собой, просто-напросто тряслась в ознобе, а уродливое лицо гиганта искажала маска ужаса, что делало его ещё менее приятным.
- Что случилось? – тихим и заботливым голосом поинтересовался капитан.
- Я не знаю… – тихо-тихо начал говорить он, – я не знаю, как рассказать,… как начать…
- Начни с того, – перебил гиганта мрачный и недовольный капитан, – что позови сюда этого лентяя Неонкрана. Он, надеюсь, всё нам разъяснит и расскажет, если он не слаб головой.
- Бушо… что с Неонкраном?
Гигант надрывно прорычал, задрав голову к потолку и сильно грохнул руками по отполированному полу.
- Они все-е-е!! Все сумасшедшие! Они все сошли с ума-а-а! Я боюсь сойти с ума-а-а!
- Кто? – не понял капитан Генри Смаел.
- Они, мистер Сайл Свинелл и мистер Сайт Неонкран, – прорычал Бушо, – мистер Сайл, мне как прародитель, мой учитель, не понимает ничего, а мистер Неонкран… мистер Неонкран…
- Что – мистер Неонкран? – не выдержал капитан.
- Мистер Неонкран сожрал пилота. Он взорвал его каюту, догнал и прямо здесь сожрал его. И только Бру, только верный Бру остался таким, каким должен оставаться биван.
В это время из-за угла бесшумно выступила крупная фигура повара Бру, держащего в руках несколько дымящихся чашек.
- Отпейте чайку специального новогоднего. Отпейте, хуже не будет...
#124
Редрак
-
- Императоры Иллюзий
-
- 6 436 сообщений
Да, да - Шухарт!
Отправлено 20:37:46 - 11.01.2012
Прочла рассказ. Мда, видимо автор оооочень торопился успеть к сроку. Вот читала второй раз и так-же, как и при первом прочтении не могла избавиться от ощущения, что все герой выглядят для меня неживыми, что-ли, или плоскими, если можно так выразиться 
Есть несуразности. Вот например: разве помощник капитана не владеет информацией о том, сколько на борту в данный момент находится шлюпок? Почему он понял это только после сообщения 
Есть несуразности. Вот например: разве помощник капитана не владеет информацией о том, сколько на борту в данный момент находится шлюпок? Почему он понял это только после сообщения . Ромка, ты можешь писАть намного лучше! И напишешь, в чём я абсолютно не сомневаюсь- Сайт Неонкран! Добро пожаловать в отсек вспомогательного транспорта. Вы тоже собираетесь совершить дополнительную высадку.
#125
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 23:03:46 - 11.01.2012
Помощник капитана был в панике!
Когда он вбежал в отсек, вовсе не занимался пересчитыванием шлюпок)))
Но, на самом деле Вы правы, рассказ ожидался более чем несерьёзным, но был непростительно сокращён, так как не влазил в положенные 30000 знаков.
При сокращении потярялась часть смысла, сюжета и жизни)))
Когда он вбежал в отсек, вовсе не занимался пересчитыванием шлюпок)))
Но, на самом деле Вы правы, рассказ ожидался более чем несерьёзным, но был непростительно сокращён, так как не влазил в положенные 30000 знаков.
При сокращении потярялась часть смысла, сюжета и жизни)))
#126
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 17:32:13 - 14.01.2012
спасибо автору за постновогодний настрой. Скажу что ничего не понял, кроме того, что Фор Мажор попал на "Пожирателя", а вернувшимся с планеты грозит потеря сознания на некоторое время. И некий упырь дворянского происхождения обвинен в каннибализме.
Вообще описать человеков через 100 тыщ лет - задача трудная, я б не смог.
Вообще описать человеков через 100 тыщ лет - задача трудная, я б не смог.
#127
klein
-
- Завсегдатай
-
- 646 сообщений
Друг крокодила
Отправлено 20:03:26 - 14.01.2012
Ромка у тебя тоже рассказ получился такой - типа не моя история, а наша - нашего двора. Мне понравилось. Как всегда неповторимый стёб, который я сразу догоняю.
но рассказ мог бы снять что бы угодить одному негоднику, ну или со второго раза(:
З.Ы. Или ещё одного чела надо было, Ромка то все в середине держался так жо стабильно!
но рассказ мог бы снять что бы угодить одному негоднику, ну или со второго раза
(:З.Ы. Или ещё одного чела надо было, Ромка то все в середине держался так жо стабильно!
#128
voyager
-
- Завсегдатай
-
- 3 082 сообщений
old grumbler
Отправлено 21:08:44 - 14.01.2012
Мрачный Ромка, буду ворчать. Сама задумка понятна, и намек на стеб есть. Вот только исполнено очень тяжеловесно и, прости, получилось не смешно. Многие эпизоды перегружены какими то ненужными или нелогичными действиями. Сам текст содержит в рамках отведенного действия массу ненужной не работающей информации. В поведение героев, мотивацию их поступков попросту не веришь.Я уже молчу о логике расы оставившей "Пожирателя" ( дремлющую угрозу) болтаться самого по себе в некой звездной системе.
Очевидно в более развернутом виде из этого можно было кое чего вытянуть.
Очевидно в более развернутом виде из этого можно было кое чего вытянуть.
#129
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 22:27:09 - 14.01.2012
Ну ведь болтаются у нас атомные электростанции..Я уже молчу о логике расы оставившей "Пожирателя" ( дремлющую угрозу) болтаться самого по себе в некой звездной системе.
#130
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 01:02:01 - 15.01.2012
Спасибо за отзывы!)))
На самом деле рассказ является наспех отредактированной главой недописанного юморного романчика, который я пытался сотворить ещё лет десять тому назад. Главу эту (она являлась восьмой) я не выкладывал в сети, потому условия конкурса могу считать соблюдёнными. тому же, многое пришлось поменять, а именно, удалить несколько героев и действий, причину отключки Фор Мажора тоже пришлось поменять - в первоначальной версии повар Бру был ни в чём не виноват, а всю попойку затеял неупомянутый здесь механик корабля, главный герой романа по совместительству. И о Новом Годе речи не шло ранее. Вот)))
Wrundel, благодарю за попытку понимания))) Только упыть не ДВОРЯНСКОГО происхождения, а ДАВОРЯНСКОГО, ибо уроженец планеты ДАВОР.
Voyager, на самом деле я предполагал более внушительные размеры ворчаний, так что и Вам спасибо)))
klein, прости, но твоя коса нашла на мой камень в этом блице. Я вдруг разродился принципом поучаствовать во всех его турах, потому и не смог-таки угодить)))
На самом деле рассказ является наспех отредактированной главой недописанного юморного романчика, который я пытался сотворить ещё лет десять тому назад. Главу эту (она являлась восьмой) я не выкладывал в сети, потому условия конкурса могу считать соблюдёнными. тому же, многое пришлось поменять, а именно, удалить несколько героев и действий, причину отключки Фор Мажора тоже пришлось поменять - в первоначальной версии повар Бру был ни в чём не виноват, а всю попойку затеял неупомянутый здесь механик корабля, главный герой романа по совместительству. И о Новом Годе речи не шло ранее. Вот)))
Wrundel, благодарю за попытку понимания))) Только упыть не ДВОРЯНСКОГО происхождения, а ДАВОРЯНСКОГО, ибо уроженец планеты ДАВОР.
Voyager, на самом деле я предполагал более внушительные размеры ворчаний, так что и Вам спасибо)))
klein, прости, но твоя коса нашла на мой камень в этом блице. Я вдруг разродился принципом поучаствовать во всех его турах, потому и не смог-таки угодить)))
#131
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 18:57:06 - 15.01.2012
Только упыть не ДВОРЯНСКОГО происхождения, а ДАВОРЯНСКОГО,
#132
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 21:36:39 - 15.01.2012
Только упыть не ДВОРЯНСКОГО происхождения, а ДАВОРЯНСКОГО,
ха-ха! не упыть, а упырь конечно же)))
#133
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 00:47:07 - 17.01.2012
ЕСЛИ ТОЛЬКО ЗАХОТЕТЬ...
Пролог.
«Если ты есть, если ты создал всё то, чем нам суждено наслаждаться или убиваться, почему ты обрёк меня на одиночество?! Почему не догадался создать вторую версию моего сознания? Не потому ли, что ты сам всегда был один и останешься одиноким? Ты сможешь возразить мне, поспорить со мной, раздавить моё мнение, распотрошить моё понимание? Ты скажешь, что ты вовсе не ОДИН, ты – ЕДИН. А не одно ли это и то же?! Если ты являешься всем, то, значит, ничего и никого кроме тебя нет, и не самое кошмарное ли это воплощение одиночества?!
Слишком много вопросов. Слишком много для нас одних.
Хорошо, я отстану от тебя. Но только ответь мне на последний вопрос. Зачем ты создал нас по образу своему и подобию, таких же одиноких как и ты, бесконечно одиноких в множестве твоих копий? Просто ответь, зачем, и я отстану».
Глава Первая и Последняя.
День покорно уступил место густеющим сумеркам, настырный шум несущихся вдоль шоссе автомобилей приобретал убаюкивающую окраску, надоедливый говор застрявших во дворах отдельных представителей рода людского становился менее деловитым, но более праздным и беззаботным, очень щедро отыгрываясь на увеличении своей громкости. Очень забавно этот пьянеющий базар взрослого люда смешивался со звонким лепетом увлекшейся вечерними прогулками детворой.
Максим Холодов сидел на кособоком стуле в однокомнатной квартирке на девятом этаже одного из многочисленных домов-муравейников и принимал решение. Он решил этим же вечером завершить собственную бесполезную жизнь. Со способом суицида он определился сразу же, почти не рассматривая многочисленные варианты. Место обитания Максима давало ответ на этот вопрос достаточно определённо – вот Вам девятый этаж, просторно распахнутая форточка и жёсткая составляющая пролегающей под окнами проезжей части. Шагнул вниз, хрястнулся об асфальт, пораскинул мозгами и свободен. Всё просто и со вкусом. Другие варианты Макс сразу же вычеркнул, даже особо не примеряя их на себя. Давиться в петле, насиловать желудок таблетками или ядами, кромсать руки в поисках скользких вен или топиться в видавшей лучшие годы ванной он не собирался. Холодов решил, что данные мучительные действия могли бы стать слишком щедрым подарком окружающему миру, чего этот мир никак не заслуживал.
Потому Максим, стараясь ни о чём не думать, ничего не взвешивать, не пытаясь искать какие-либо объяснения, просто подошёл к окошку, взобрался на подоконник и сделал шаг вниз. Небо вздрогнуло, и все краски нелепо перемешались. Пока ещё сумерки не превратили окружающее пространство в суровое покрывало тьмы, глаза могли видеть чётко, и на удивление – особенно чётко. Каждый камешек на земле можно было разглядеть, и можно было убедиться, насколько быстро он приближается. Удивительно быстро, но лица людей, которые, все, как один, увидели падение из окна незадачливого самоубийцы, наоборот, поворачивались крайне медленно. Вот такой удивительный эффект, летящий асфальт, должный быть недвижимым, и заторможенные движения лица, сводил напоследок с ума. Хорошо, что это будет быстро.
Но быстро не получалось. Максиму казалось, что он падает уже целую вечность. И более всего давил на мозг нестерпимый свист, напоминающий нечеловеческий визг, визг преданой жизни. В ушах был только этот свист, в глазах – стремительно-замедленные перемещения, а подсознание неожиданно выдало невозможную для Холодова мысль: «Нет! Не хочу умирать!» Упрямое сознание спорило и упиралось этой неожиданной догадке: «Сам хотел…, сам решил». Но подсознание уже вопило на всех возможных и невозможных частотах голосами всех людей и нелюдей, животных, птиц и даже немых растений: «Не умирать! Нет!»
«Нет! Нельзя упасть!» – успел подумать Максим, когда до смертоносной поверхности асфальта оставалось сантиметров десять. Он так захотел этого, и вдруг сам поверил в то, что не упадёт. Поверил так сильно, что позабыл о том, что такого быть не может, – если тело падает, то оно не может не упасть.
Но Макс не упал. Произошло то, что заставило его крепко зажмуриться. Нет, это был не оглушительный грохот, не ослепительная вспышка, не пронзительный крик. Нет, скорее произошло обратное. Неожиданно всё затихло, умолкло, замерло, но это случилось так резко, что испугало Максима сильнее, чем, если бы случились вышеописанные громыхания и полыхания.
Холодов подумал, что он разбился, всё-таки умер вот так безболезненно, так как исчезли все признаки окружающего мира. Даже самого слабого ветерка он не ощущал, и, готов был поклясться, что воздуха, которым дышит обычный человек, уже не существовало. Ни звуков, ни запахов, ни ощущений. Для подтверждения своей догадки стоило только открыть крепко зажмуренные глаза. Как ни странно, Максим боялся сделать это. Он чувствовал, что сам-то он существует. Грудь наполняется чем-то, что могло бы называться воздухом и выпускает его, не смотря ни на что, моторчик, именуемый сердцем, стучит, причём оглушительно громко. Себя Максим ощущал, в отличие от всего остального.
Он открыл глаза. Удивительно, но в десяти сантиметрах перед глазами чернел асфальт, а само взволнованное тело Холодова зависало на его поверхностью, вопреки всем законам науки. Он попробовал пошевелить рукой, что получилось сделать вполне успешно. Максим осторожно опустился, опёршись всеми конечностями об асфальт, после чего огляделся вокруг себя, дрожа от нехорошего предчувствия.
Всё было на своём месте, ничего не пропало. Тот же дом, из окна которого он отправился в последний полёт, те же люди с обращёнными в сторону несчастного неудачника лицами, деревья, трава, припаркованные автомобили, коляски, кошки, собачки, газоны, завядшие обрывки цветочков на клумбах, всё, куда бы не падал взгляд, было тем же, знакомым, но и абсолютно чуждым одновременно. Внимательно вглядевшись, Макс понял, почему ему так показалось. Всё, что его окружало, было застывшим на месте, играло роль искусно выполненных декораций. Даже ветер застыл, так как Холодов сумел-таки определить его неподвижное присутствие, даже облака висели в небе мёртвыми тряпками, даже уходящее за горизонт Солнце всего лишь нарисовало в пространстве застывшие лучики. Максим почувствовал прелюдию подступающей к его сознанию жестокой истерики. Неужели он остался единственным живым существом в этом бестолковом театре, внезапно объявившем антракт, когда вроде бы рассчитывал на обратное.
Но, чем дольше Максим вглядывался, тем сильнее он убеждался, что живым в этом мире является отнюдь не он один. Но то, что заставляло его убеждаться в этом, казалось ему до такой степени жутким, что Максу хотелось снова зажмуриться, сжаться в плотный маленький комочек и забиться в состоянии этого комочка куда-нибудь глубоко и далеко, туда, откуда он ничего не сможет увидеть, как бы не пытался. Эти существа, которых Холодов смог увидеть, но не решался назвать людьми, несмотря на их полное сходство с представителями рода человеческого, были повсюду. За спиной каждого неподвижного человека, за каждым кустом, у каждого дерева, возле каждого фонаря, столбика возвышались их серые фигуры. И чем дольше Максим вглядывался, тем больше существ он мог разглядеть. Как будто бы они были здесь всегда и никуда не прятались, но глаз не воспринимал их серых фигур, пока не сосредотачивал своё внимание. Они были неподвижны, просто молча стояли, но в отличие от всего остального мира, застывшими не являлись. Потому что они смотрели, безмолвно смотрели белёсыми глазами, которые были единственной отличной от людей чертой внешности, смотрели на всё, что их окружало спокойно и безразлично. Но, тем не менее, их глаза были живыми. Серая одежда людей плотно прилегала к стройным телам, таким одинаковым, что казалось, это было одно существо, бесцеремонно размноженное многочисленными копиями. Кого-то или что-то выискивал белёсый взгляд, было непонятно, так как ни одной эмоции было невозможно понять, лица их ничего не выражали, были безразличны и непроницаемы. Лишь когда блуждающие глаза одного из существ, случайно или нет, но обнаружили Максимкин взгляд, он догадался, что до этого никогда не имел счастья испытывать чувства настоящего страха. Холодову казалось, что его душу бесцеремонно выворачивают наизнанку, совсем не заботясь о последствиях этого действия. Серое существо читало Максима «от корки до корки», не пропуская ни одного слова. Именно от этого парню было нестерпимо плохо, и ещё хуже становилось от мысли, что теперь чуждое существо будет знать о нём больше, чем он сам.
Когда читать было уже нечего, существо принялось мотать головой, как будто выражая своё отрицание и издавать мерзкий шипящий звук, сразу же до краёв заполнивший нелепую тишину. Но вместо первого, в глаза Максима внимательно всматривался уже следующий наблюдатель. Стоящее недалеко от него существо уже было готово к своей очереди ловить взгляд несчастного Макса. А тот уже начинал задыхаться от переполнявшего его ужаса. Ему казалось, что смерть решила в такой извращённой и мучительной форме высосать из него жизнь.
Но внезапно ряды шипящих наблюдателей всколыхнулись, и из-за их спин, поспешно, но, осторожно расталкивая неподвижные туловища серых существ, выкарабкался никто иной, как самый настоящий живой человек. Сначала Макс даже обрадовался, но очень скоро факт существования полноценного человека среди застывших фигур и пугающих чудовищ ему стал казаться нереальным до нелепости. Себя Максим почему-то в расчет не брал, но он понимал, что это какой-то другой мир, где живому представителю человечества не место.
Тем временем невысокий пухлый мужичок, облачённый в бордовый костюм, такие же брючки, не имеющие ни одной лишней складочки, ослепительно белую рубашку под пиджачком, приблизился к Максиму вплотную, не без труда преодолев преграды, созданные серыми существами. На шее у человечка красовалась бабочка салатового цвета, придававшая подошедшему совершенно клоунский облик. Но сам он был серьёзен и чем-то очень обеспокоен.
- Как же так? Ну, надо же! – бубнил он охрипшим фальцетом, время от времени неприятно сморщивая покрасневшую физиономию. Закончив осмотр, в процессе которого он чуть ли не обнюхивал и не ощупывал Холодова, мужичок уставился ему прямо в глаза, и громко пропищал. – Что ж вы такое творите?
После этого он протянул Максу два куска чёрной прямоугольной ткани, которые оказались чрезвычайно липкими, и приказал приклеить их на глаза.
- Делайте это делайте, милейший и тупейший друг мой! – прикрикнул он на Максима, заметив, как тот замешкался. – Вы же не хотите, чтобы наши безмолвные собеседники окончательно высосали Ваши любимые эмоции и чувства. Кстати, стоит сказать, они уже нехило полакомились.
Макс уже прилепил прямоугольники к глазам. Стало темно, но почему-то уже не было так жутко, наверное, потому что руку крепко сжал человек, который посмел выразить заботу и беспокойство по его поводу. Максим почувствовал, что ему помогают подняться на ноги, что уже невидимый спутник куда-то тащит его за руку, и он покорно следовал туда, куда его пытаются отвести, спотыкаясь о неровности дороги и сталкиваясь с холодными преградами, источниками грозного шипения. Холодов чувствовал, что он окажется там, где ему помогут что-то понять, где ему не причинят вреда, если только необратимый вред уже не причинён. Но мужичёк очень торопился, а значит, был смысл куда-то успеть.
- Как, чем они успели полакомиться? – попытался хоть что-то разузнать Макс во время этого спешного передвижения. – И кто они такие?
- Кто они такие – и, правда – очень интересный вопрос, – пытался отвечать мужичёк, – это было бы очень любопытно узнать, так же как и то, кто ты такой и откуда ты здесь. О них подлинно известно лишь, что они – полноправные хозяева этого мира, чего о тебе сказать нельзя…
Максим резко остановился, пытаясь что-то сказать, но только широко открыл рот, а слов никак не смог пока найти.
- Не тормози ты! – попутчик резко дёрнул Холодова за руку, и тот, спотыкаясь, опять потрусил за ним. – Все эти вопросы мы подробно обсудим на месте, но нам нужно ещё добраться до этого места. И прекрати так щедро плеваться эмоциями, не удивляйся и не ужасайся слишком активно, именно этим и питались наши симпатичные молчуны.
Максим ничего пока не понимал, кроме того, что всё, окружающее его, чужое, незнакомое и опасное. Через некоторое время они вместе с красочным мужичком, видимо, добрались до места, о котором упоминал последний. Они наконец-то остановились, расцепили сжатые до боли руки, мужичёк снял с глаз Макса липкие прямоугольники, и тот обнаружил себя в просторном, но слишком тёмном помещении. Окна были занавешены плотными занавесками. В комнате отсутствовали какие-либо предметы, кроме самого простого кухонного стола и трёх табуреток. На одной из них с противоположной стороны стола восседала неподвижная фигура, закутанная с ног до головы чёрными тряпками. Лицо фигуры закрывала густая вуаль, потому трудно было судить что-либо о внешности сидящего, так же как и о том, был ли это человек живой или манекен.
- Ты, конечно же, удивлён, – важно произнёс мужичёк, обращаясь к Максиму. Он уселся на табуретку и предложил сесть Холодову, – это неудивительно, и я, как могу, пытаюсь понять тебя и помочь.
- Вряд ли получится понять меня, – ответил Макс, осторожно присаживаясь напротив мужичка. Табурет протяжно заскрипел. Максим попытался приветливо улыбнуться, собеседник же в ответ принялся скалиться так активно, что Холодову стало жутко.
- Нельзя сказать, что я просто удивлён, – продолжал Макс, – я совсем ничего не понимаю. И даже не представляю, за что уцепиться, чтобы начать хоть что-то понимать. А чтобы удивляться…, надо хотя бы знать, чему ты удивляешься.
- Ну, так попробуем же уцепиться! – восторженно воскликнул собеседник. – Начнём с того, что там, где ты имеешь счастье находиться, оказываются люди сразу же после того, как помирают.
Максим смертельно побледнел и открыл рот, чтобы что-то сказать, но ничего сказать не смог.
- Но не делай поспешных выводов, приятель, – продолжал мужичёк, – обо всём по порядку?
Холодов кивнул и покосился на чёрную фигуру, восседавшую за столом. Та оставалась неподвижной.
- Представляешь, это на самом деле тот же самый, родной тебе мир, – рассказывал собеседник Макса, – видишь же, здесь всё осталось на месте – человечки, качельки, собачки, цветочки, всё то же самое. Только застывшее, как будто твой мир поставили на паузу, а ты продолжаешь воспроизведение, как и прежде. Видишь ли, мир тот же, только время здесь течёт в другом направлении. А, точнее, вдоль того мига, в который ты вошёл сюда. Так обычно и бывает, человек умирая, не исчезает, конечно же, а продолжает жизнь вдоль того мига, в который произошло умирание его физической оболочки. Естественно, человек продолжает жизнь без неё по причине непригодности, и физическая оболочка догнивает в вашем временном потоке, а сам человек живёт в поперечном. Для вас может показаться, что жизнь его застыла или, попросту, прекратилась, но это, как видишь, не так. Тут тоже жизнь идёт своим чередом.
- Так, я-а-а…? – Макс попытался о чём-то спросить нового знакомого, но не смог договорить фразу.
- Я же говорю, погоди, Максим, не делай поспешных выводов, – мужичёк на этот раз весьма резко оборвал нытьё Холодова, – с тобой, друг мой, приключилась очень интересная и, казалось бы, невероятная история. А, как оказалось, вероятная. Ты умудрился переключить направление временной оси за миг до того, как должен был умереть. То есть, ты ведь бросился из окошка и вдруг завис прямо над асфальтом, ведь так?
- Ага, завис, – хмуро согласился Макс.
- Это как раз и значит то, что время твоё затикало вдоль того мига, в который ты завис, - мужичёк усмехнулся, – а должно было всё произойти так: плюхнулся об асфальт, благополучно помер и на законных основаниях уже и вертел бы временем. В итоге получилось, что ты переместился сюда живым и здоровым человеком, в физической оболочке, чего быть не может. Что же делать тогда со следующим мигом, в котором ты по сути должен-таки брякнуться?! Парадокс создаёшь, друг мой. А это не шутки для мира во всех его направлениях.
- Это значит, что я тут единственное живое существо? – было заметно, что страх в голосе Максима уже начал превращаться в заслуженное по случаю удивление. – А ты ведь тоже живой…, кажется?
- Мертвее не бывает! Кстати, я в суматохе забыл представиться, Семён Иванов, – мужичёк приветливо протянул пухлую руку для рукопожатия, которая, впрочем, вовсе не напоминала окоченевшую конечность мертвеца и даже не оказалась бесплотной или прозрачной, как у киношных привидений. Напротив, она была мягкой и тёплой рукой обычного живого человека.
- При жизни весь двор называл меня Семён Алкаш, – хмыкнул собеседник, – но это наименование потеряло свою актуальность с тех пор, как я покинул тот двор и ту жизнь.
- А где же мёртвые? Это они там? – неопределённо предположил Макс.
- Если ты о шипящих существах, то ты ошибаешься, – ответил Семён, – Как ни странно, но это истинные жители данной конфигурации твоего мира. Они не люди и ничего общего с людьми не имеют. Это существа, живущие вдоль этой оси времени, но вдоль вашей оси они тоже живут, но поколениями. То есть, каждый миг вашего времени сменяет поколение наблюдателей, так я называю этих существ. Они не передвигаются, как передвигаемся мы, они проявляются у каждого объекта, рождённого миром и, если можно так сказать, присматривают за ним. Тебе наблюдатели показались, конечно же, злобными и гадкими чудовищами, но на самом деле они выполняют миссию защиты всего мира. Они занимаются поиском любых несоответствий, любых парадоксов, грозящих нарушить целостность мира, и стараются исключить эти парадоксы. Извини, но ты оказался очень крупным несоответствием, и наблюдатели не отстанут от тебя, если твоя ситуация не разрешится до их вмешательства.
- Боже мой! Что же они сделают? – воскликнул Макс. – Каким образом они исключают парадоксы?
- Убирают лишнее, проще говоря, поглощают или поедают, – спокойным тоном продолжал Семён, – они, вообще-то, этим и питаются, ненужными эмоциями, чувствами и прочей шелухой, оставшейся от когда-то живых человечков. Видишь ли, когда человек помирает и лишается физического тела, к нему часто прилипают чувства и эмоции, присущие этому телу, но уже бесполезные для нового облика человека. Их и поедают наблюдатели, облегчая существование этому новому облику.
- Это какие же такие чувства становятся лишними? – удивился Холодов.
- Не поверишь, почти все, – широко улыбнулся собеседник, – зачем бестелесному существу все эмоции, связанные с плотскими удовольствиями, все критерии физических ощущений, понятий красоты, боли и тому подобное. Почти всё, чем жил человек физический, остаётся за бортом его нового существования. Остаётся только то, что связано с пониманием мира и состояния души. Острее всего умершие люди воспринимают уничтожение родственных связей и плотских привязанностей. Им бывает почти больно, когда наблюдатели начинают съедать эти пережитки. Но боль оказывается тоже надуманной и потому очень быстро проходит.
- То есть,.. – начал фразу Максим, но не смог закончить.
- Именно, – догадался о том, что он хотел сказать развеселившийся Семён, – твоя умершая бабушка никогда уже не признает в тебе своего любимого внука, потому что все эти переплетения родственных связей, все эти безумные династии и родословные, всё это всего лишь свойство тела физического. Родственником является именно тело, которое, как ты понял, отмирает. Душа, или тело, освободившееся не является, следствием всяческих генных переплетений. Потому и характер человека, и его наклонности, формируются также на уровне физического тела и уже здесь поедаются наблюдателями. Также и плотская привязанность, в случае, когда твоя сексуальная партнёрша без ума от твоего грешного тела, быстренько уничтожается нашими серыми друзьями.
- Есть, правда, такое загадочное свойство души, – вдруг посерьёзнел мужичёк, – именуемое любовью. Оно остаётся. Даже, если оно душу ранило и терзало, так и продолжает терзать и ранить. Но этим свойством обладают далеко не все люди, да и, слава богу.
- Но у меня же тело физическое осталось! – возмутился Макс, – Какое право имели эти ваши шипящие друзья меня-то грызть?!
- Ну, как же ты уже успел забыть то, с чего мы начали разговор, – всплеснул руками Семён, – несоответствия и парадоксы – любимое лакомство наблюдателей. А ты, Максим, со своим живым состоянием в переулке мёртвых – сплошное недоразумение. Наблюдатели были в таком восторге, что даже и не знали с чего начинать, по крайней мере, такого хорового шипения от них мне ещё не удавалось слушать. Они должны были слопать всё, что составляет твой парадокс, или, проще говоря, полностью высосать из тебя жизнь. В таком случае, несоответствие испарилось бы, ты благополучно простился бы с жизнью и со всем, что с ней связано, а в вашем времени в следующий миг на асфальт грохнулось бы уже мёртвое тело. Поедать они, кстати, уже начали твои эмоции, и это было то, что в тот момент плавало на поверхности – страх и удивление. В итоге, сейчас в тебе этих проблем стало поменьше, что, кстати, наверняка тебе же на руку. Но, если бы я тебя не утащил, серые друзья, поверь мне, высосали бы всё, что составляло твою жизнь.
- Но где же тогда эти умершие люди? – спросил Макс. – Я здесь никого кроме благородных серых пожирателей не увидел. Ну, и кроме тебя, конечно же.
- Умершие люди лишились физического тела и утратили всё, что могло бы им напоминать о нём, – спокойным тоном объяснял Семён, – следовательно, у них нет никакой потребности, никакого желания как-либо формировать свой облик. Они все здесь, заполняют пространство, могут растянуть себя по всей планете, могут сконцентрироваться в одной точке, могут витать где-то в небесах. Они все здесь, они составляют энергетическую сущность Земли. Но, кстати, умершие люди тоже не постоянные жители в этом времени. Рано или поздно они обсуждают с создателем свою дальнейшую судьбу, после чего воплощаются в каком-нибудь из других миров, либо снова в вашем времени. Но это не зависит от грехов или заслуг, на этот выбор влияет только желание человека. Создатель лишь помогает это желание сформулировать.
- Создатель всё-таки существует? – Максим почувствовал какое-то странное облегчение, хотя ранее в жизни он отличался, скорее всего, своим скептическим отношением к любым религиозным пояснениям мира.
- А как же без него, – собеседник посмотрел на Холодова, будто его вопрос был безумно глупым, и однозначный ответ не имел каких-либо других вариантов, – ты сам сможешь побеседовать с ним, когда этого захочешь.
Максим оставил реплику Семёна без комментария, так как совсем не мог представить себе беседу с Богом. Вместо этого он задал вопрос, который не давал ему покоя почти с самого начала разговора:
- Но, если ты сам один из умерших, почему ты не растворён в пространстве, а имеешь вполне определённый облик человека, и почему ты помогаешь мне, живому? – Максим хотел спросить ещё о том, что за неподвижная фигура, закутанная в чёрные тряпки, восседала за столом, но пока не смог на это решиться.
- А вот это ты хороший вопрос задал, дело в том, что я тоже не совсем «правильный» мертвец, – улыбка на лице Семёна расползлась буквально от уха до уха, а глаза начали дружно подмигивать, – меня тоже наблюдатели мало погрызли, потому я ещё умею понять живого человека. Мне ужасно захотелось помочь тебе. Если хочешь, то я поведаю тебе мою историю, поверь мне, она не менее удивительна. А серые друзья не тронут нас, пока мы здесь.
- Ну, рассказывай, мёртвый друг, коли времени у меня всего лишь миг и целая вечность, - усмехнулся Макс.
* * *
«В нашем дворе очень любили копать ямы. – начал свою историю Семён. – Бывают, выкопают такой овражище, каких-то штырей на дне понавставляют и ничем не огородят. Да и двор был у нас практически неосвещённый. Хулиганья было много, потому фонарей исправных – мало. Странно, что каждый день в эту яму никто не опрокидывался, но жертв было немало, особенно среди нашего брата – алкаша. Да, я был алкашом, причём со стажем и без возможности становления на путь истинный. Мои родные не раз пытались меня спасти, но все их попытки не находили должного результата. И вот, последняя их задумка касалась поиска для меня заботливой хозяйки, главы, так сказать, моего личного семейного круга. То есть, нашли они мне строгую и принципиальную даму, которая согласилась скрепить с таким конкретным неудачником узы брачного союза. Мне же было уже всё равно, я считал, что, для того, чтобы хорошенько нажраться, я всегда смогу найти соответствующие место и повод. А жена, ну, что ж, будет, кому меня спать уложить. Было мне уже почти сорок лет, о будущем думать не хотелось, хозяйство вести не моглось, и я разумно предположил, что не помешает хотя бы один действующий мозг и умелые руки рядом со мной.
Но, как говорит народная мудрость, рыбак рыбака учует издалека. Жена-красавица моя оказалась пьяницей ещё более конкретной, чем я. Как родители не распознали это её позорное увлечение спиртным, не понимаю. Но со дня нашей свадьбы мы пили целую неделю, не просыхая ни на минуту. У нас в соседних комнатах зависли её друзья и подружки, которые, казалось, восприняли эти помещения как места их постоянного проживания, и потому уже не реагировали даже на мои приветствия, но то и дело норовили послать за новой бутылкой или куда подальше.
Так вот, после недели такого праздника, алкоголь в нашем доме, конечно же, завершился. За покупкой свежей выпивки отправить меня всё-таки получилось. Но, послан я был не многочисленными нашими сожителями, слава богу, а лично моей свежеиспечённой супругой.
Возвращался я домой, когда уже природа готовилась встречать рассвет. В такие минуты обычно в душе поселяется странная тревога, перемешанная со сладостной тоской, а сердце почему-то стучит спокойно и как будто осторожно, словно боится, что его услышит кто-то, кому это слышать нельзя. Я нёс в руке тяжёлую сумку, полную горячительных напитков и мысленно предвкушал уже их распитие, потому совсем не смотрел под ноги. В итоге, как и следовало ожидать, угодил в злополучную яму. Угодил туда я красиво, несколько раз перекувыркнулся, а напоследок долбанулся башкой обо что-то с такой силой, что потерял сознание.
Когда я очухался, был уже день, судя по всему, ненастный и дождливый. Потому, пока выбирался, цепляясь руками и ногами за скользкую поверхность ямы, я ещё несколько раз успел искупаться в грязи, и вылез похожим на настоящую свинью. А, заметь, я до сих пор не снимал свадебного костюма. Выбравшись, я поплёлся к подъезду, где под козырьком скрывались от дождя самые активные алкоголики дома. Их было трое, Бугай – здоровенный мужик, спившийся после возвращения с каких-то военных действий, Лёха – обычный представитель пьющего народа, гадкий, приставучий, сидевший и недалёкий, и Ботан – бывший научный сотрудник какого-то института, проваливший все диссертации, он работал над каким-то открытием, но коллеги его опозорили, открытие нарекли шарлатанством, кто-то поставил его на взятках. Короче, Ботан потерял всё, кроме своей интеллигентской наружности, пил мало, но только потому, что быстрее всех вырубался.
Я подошёл к алкоголикам, намереваясь разбавить своим присутствием их дружную компанию. Бугай разливал водку по стаканам, а Лёха, увидев меня, достал из-за пазухи ещё одну пластмассовую посудину и поставил её на лавочку в очередь на разлив.
- Привет, алкаши, – весело крикнул им я, – хреново что-то мне сегодня. Спасибо, что не отказываете в принятии живительной влаги.
Но Лёха демонстративно прикрыл предназначавшийся мне стакан, а остальные ёмкости они загребли немытыми ручищами и быстренько их опустошили, даже не потрудившись чокнуться.
- Что это вы? – не понял я. – Как будто хороните кого-то? И не стукнулись даже, и мне выпивку зажали…
Ботан посмотрел в упор на меня, каким-то странным, изучающим взглядом. Потом проговорил тихо, но довольно отчётливо:
- Царствие тебе небесное, и земля пусть будет тебе пухом, и кончай издеваться, Сёма.
- Что за шутки?! – моментально освирепел я. – Может, ещё и под землю меня закопаете?
- Уже, – невозмутимо ответил Бугай, – лично сам вчера тебя зарыл. Ну, с Васьком, могильщиком, он подсобить за бутылку попросил. Сама-то церемония скучновата была, но на поминках неплохо налили, верно, ребята? – ребята тупо улыбнулись и поддакнули.
- Вот, уже и совсем не смешно, – рявкнул я, – вы, что слепые, не видите, что я живой и невредимый?!
Ботан задумчиво поправил треснутые очки и хмуро произнёс:
- Если мне не изменяет память, то наука этот эффект определяет, как тяжкая психическая болезнь на почве…
- Белочка, короче! – завопил дурным голосом Лёха и, запустив в меня пустой бутылкой, добавил, – Уйди, животное!
Бутылка пролетела сквозь меня и скрылась за краем той же злополучной ямы. Увидев это, а, может быть, и, не увидев, а просто так, от широты души русской, Бугай схватил в свою лапу вторую бутылку и, подняв её над головой, попёр на меня с напором военного танка, рыча на ходу:
- Сгинь, нечистый!
Конечно же, мне пришлось уйти, посылая бывших друзей в нецензурные места и искренне не понимая, что произошло с ними, а, главное, со мной. Определённо, они допились и сошли с ума, но факт пролёта бутылки сквозь моё тело давал дурацкий повод задуматься об их возможной правоте.
«Ничего я не умер. Вовсе я живой!» – бормоча такие слова как заклинания, я поднялся на свой этаж. Дверь квартиры была приоткрыта. Около мусоропровода бычковал сигарету один из знакомых моей жены, проживавший с нами по случаю празднования нашей свадьбы. Я прошмыгнул в квартиру и остановился возле кладовки, не в силах двинуться дальше. Я был шокирован увиденным. Жена моя, с чёрным платочком на голове, рыдала, сидя на диване. Она громко причитала: «Сволочь ты последняя, муж мой недоразвитый! Взял и помер, не успели от свадьбы похмелиться!» В тот момент, когда я уже готов был броситься на колени перед моей несчастной супругой, в квартиру ввалился мужик, который курил на лестнице. Он прошаркал мимо меня, даже не заметив. Сев рядом с моей женой он что-то принялся бубнить так тихо и невнятно, что я ничего не смог разобрать. Потом происходило то, во что я очень долго отказывался верить, пока не принял события как само собой разумеющееся с необыкновенным равнодушием. Мужик нежно, как мог, гладил своими лапищами руки моей супруги, и через некоторое время приступил к попыткам их целовать. В моей душе тлела надежда, что любимая оборвёт эти попытки на корню и выгонит взашей обнаглевшего утешителя. Но любимая, уже переставшая, кстати, рыдать, только запрокинула голову и тихо постанывала. Когда мужик предпринял действия, более конкретные, чем поцелуи рук, моя надежда истлела дотла, не рассчитывая на чудесное возрождение. И, когда любимая моя весело засмеялась со словами: «Ну, давай-давай! До мужа кувыркались, при муже кувыркались, значит, кувыркаться нам с тобой всю жизнь!», я сжал кулаки и уже сделал шаг по направлению к ненавистным любовникам.
Вдруг кто-то положил руку мне на плечо. Рука была такой холодной, что я остановился на месте, как будто меня сковало льдом. Мне пришлось сконцентрировать всю оставшуюся храбрость, все остатки воли и безрассудства, чтобы заставить себя обернуться. Позади меня стояла девушка с нереально бледным лицом и в той же степени нереально чёрными глазами. Она улыбалась, но эта улыбка вселяла радость, а, скорее – успокоение.
«Тебе не надо туда уже», – очень тихо сказала девушка.
Я очень удивился тому, что я поверил её словам. Ещё я удивился тому, что понял – глядя на эту девушку, я испытываю необыкновенное восхищение, хотя отлично понимаю – человеческого в ней нет ничего. В мою голову торопились мысли о чём-то новом, непознанном, но слишком прекрасном. И я уже готов был впустить эти мысли на порог моего сознания, как вдруг всё это загадочное действо перебил неведомо откуда возникший шум. Это были звуки праздника, вовсе не сумбурный гам бестолковой попойки, к которому я более чем привык за годы своей недолгой жизни, а мирные и сбалансированные звуки доброго и, возможно даже, в чём-то семейного праздника.
Я прислушался. Звуки раздавались из-за двери кладовки. Но из-под довольно широкой щели под дверью сочилась привычная тьма. Да, и как могли раздаваться звуки праздника из кладовки, доверху заваленной всяким хламом. Там не то, что праздник, и полчеловека уместиться не смогло бы. Но тем не менее, я дернул ручку двери.
К моему удивлению, вместо пыльного хлама, взору представилась огромная, освещённая гигантскими люстрами зала. Накрытый разнообразными угощениями стол красовался посреди этой комнаты. Я такого богатого убранства никогда и не видел, да и зала сама была настолько велика, что превосходила своими размерами всю квартиру, наверное. Конечно же, хламом, как и самой кладовкой, здесь уже и не пахло. Гости, восседавшие за обильно накрытым столом, были веселы и удивительно дружелюбны. Они все махали мне руками, громко зазывали занять почётное место, которое, как оказалось, пустовало.
Девушка с чёрными глазами убрала руку с моего плеча, недовольно покачала головой и сделала неопределённый жест в сторону светлой залы. Тем не менее, я слышал, как она чуть слышно прошептала: «Так… начинается тут…». Я шагнул за порог бывшей кладовки и увидел, что девушка следует за мной. Её лицо искажала необыкновенно мученическая гримаса, но она не отставала ни на шаг.
Тем временем я приближался к веселящимся гостям и уже мог разглядеть их лица. Я чувствовал, как холодеет у меня всё внутри и одновременно полыхает жарким огнём. Я был знаком со всеми людьми, сидевшими за столом, близко или поверхностно, но всех их я знал, и они когда-то знали меня. Все эти люди занимали какое-то определённое место в моём прошлом.
Сразу же я увидел бабушку. Она мило улыбалась, в точности так же, как и тогда, в далёком, почти ушедшем из памяти детстве. Сейчас память возвращалась. Мне хотелось обнять бабушку, как и в те прошлые годы, с разбегу, прижимаясь вплотную лицом к её всегда вкусно пахнущему фартуку. Именно, от бабушка всегда пахло сдобными пирогами, спелыми ягодами. Сейчас я вспомнил, что она была самым моим любимым человеком в детстве. Нет, мама тоже была любимым человеком, но именно бабушка напоминала мне самую добрую волшебницу, вечную волшебницу. Потом, по мере моего взросления яркие сказочные краски потускнели, а потом и вовсе исчезли. Вместе с любимой бабушкой. Бабушка улыбалась и звала за стол, ласково называя меня Семечкой, как и в детстве.
Рядом с ней было место, которое предназначалось моему дедушке. Бабушка сказала, что он вышел, чтобы надеть свой парадный китель и скоро должен появиться. Надо сказать, я так и не дождался появления деда, что немного расстроило меня, ибо посмотреть на него я очень хотел. Я его никогда не видел – дед погиб ещё в первые годы войны.
С удивлением я заметил среди гостей скромно улыбающегося Тёму. Когда-то давно он был моим коллегой в отделе инженеров, где я работал, пока мой мозг ещё был способен к какой-либо продуктивной деятельности. Тёма был очень странным парнем. Работник из него был никакой, в компаниях он тоже не занимал лидирующих позиций, собеседник из него получался малоинтересный, в общем, никто и никогда не ценил его. Любил Тёма выпить, крепко и в одиночку, потому все возлагаемые на него надежды, даже самые скудные, заваливал окончательно. Но было почему-то приятно находиться рядом с ним. Его слишком простая улыбка и пара обычных фраз, сказанных им, что-то меняли в людях, растопляя самые холодные сердца, ломая самую твёрдую волю. Наверное, потому его на протяжении многих лет, проведённых Тёмой откровенно впустую, не решались ни увольнять, ни как-либо наказывать. Таким образом, скромный и улыбчивый парень играл с жизнью. Но жизнь сделала более грубый ход, послав навстречу Тёме летящую на огромной скорости машину ещё одного из таких «игроков». Сейчас Тёма сидел за столом и так же, как и всегда улыбался, просто и спокойно.
Рядом с ним занимал место ещё один мой коллега, полная противоположность Тёме. Александр Фёдорович активно кивал седовласой головой и кричал что-то на ухо парню. Хотя, по работе они, вроде и не пересекались никогда. Александр Фёдорович был работником активным, вследствие чего, вспыльчивым. Всем казалось выражение его лица слишком агрессивным, но я-то знал, что Александр Фёдорович был добр, как никто другой. Просто он очень любил работать и не спешил считаться с чужими мнениями, прежде чем все посчитаются с его собственными мыслями. Александр Фёдорович не хотел уходить на пенсию, даже когда его возраст вышел очень далеко за пределы пенсионного, но, как только работника всё-таки туда отправили, он пожил всего около половины года.
На небольшом стульчике сидел вертлявый мальчишка. Его имени я не знал, они с мамой жили в соседнем подъезде. Мальчишка всегда был более чем активный, даже просто пробежаться по двору не мог без крика. Видимо, не любил он также смотреть по сторонам. И какая-то блатная иномарка оборвала радостные крики мальчишки навсегда.
Его мама, сидящая рядом, тоже была не из робких людей. Занималась, то ли бизнесом, то ли правовыми вопросами. Но после случая с сыном моментально потухла и окончательно угасла месяца через два.
Очень много людей занимало места за огромным столом. Они звали меня к себе, звали о чём-то вспомнить или что-то забыть. Но девушка с чёрными глазами сильно сжала мою руку и очень спокойно сказала: «Ничего этого нет, и не будет. Это только твоя память. Ты остался там, где тебе незачем оставаться, и твоя память осталась с тобой, хотя вам уже не по пути». Она попросила меня почувствовать миг, который мог бы стать для меня первым и единственным мигом новой жизни. Она попросила меня создать эту новую жизнь. И я тоже стал жить вдоль одного мига. Но, потом оказалось, что я могу менять направления времени по своему желанию.
Понимаешь, Максим, я до сих пор не чувствую того, что я умер. Я мёртв, но живу и как живой, и как умерший. Ты же, напротив, жив, но не можешь вернуться к жизни…»
* * *
Семен замолчал и посмотрел в сторону фигуры, закутанной в тёмные одеяния.- Максим, – сказал он, – это она, та девушка. Она помогает таким, как я не потеряться в мире сошедших с жизненного пути. Помогает не разлететься по частям, по эмоциям и чувствам, которые порой могут разорвать бесплотную оболочку нового человека в память о прошлом бытие. Она помогает отдать наблюдателям то, что нам уже не нужно и сохранить то, что необходимо.
- Она… поможет и мне? – нерешительно спросил Холодов.
- Нет, Максим, – печально ответил Семён, – тебе она не поможет. Но вовсе не потому, что не желает. Она хочет и жаждет помогать нам. Но не может. Люди называют эту девушку Смертью, люди бояться её, но не знают, кто она такая. Существо из другого мира, абсолютно другого мира, мира, где чудеса и желания имеют больший вес, чем обыденное существование. Она из мира, где есть всё, кроме вечной жизни. И она создала необыкновенное чудо, нашла дорогу к вечной жизни для своего мира. Но она была строго наказана вершителями, сослана в наш мир, но в тюрьме своего тела. А существа из её мира, Макс, практически не могут жить в нашем, они чувствуют нестерпимую боль, ощущая всё, что привычно для нас. Но жить в нашем мире она будет вечно, если только не произойдёт новое чудо. А я, Макс, если честно, так привык к ней, что уже не могу без неё, но от этого ей ещё больнее.
- Но, всё же, – спросил Максим, – почему бы ей не помочь мне, если боль её и так нестерпима.
- Она чувствует боль, но может помогать умершим людям, но с живыми у неё не должно быть никакого контакта. Иначе она испытает такую боль, которая может испепелить весь наш мир.
* * *
Максим вышел за дверь. В подъезде было пусто и тихо.Снаружи его ждали наблюдатели – серый конвой человеческого мира. Внутри сидела Смерть, которая даже не могла забрать его.
Впереди была вечность.
Что могла подарить она Максиму?
Нереальный разговор с Богом или Создателем, как называл его Семён?
Ответы на вопросы, которые нужно ещё определить для себя.
Но Максим глубоко вдохнул воздух, которого здесь не могло быть, и он почувствовал:
«Меня тоже здесь быть не может, но я есть, как ни крути…»
Единственный живой человек в мире застывшей жизни.
В мире вечности одного мига.
Эпилог.
- Смешно, не так ли? – неожиданно кто-то спросил Максима, хотя тот был готов поклясться, что секунду назад в подъезде не было ни одной живой, как и мёртвой, души. Потому он не решился открывать глаза.
«Дежа вю», – подумал он, вспомнив о том, как он точно так же не решался взглянуть на мир, когда завис над асфальтом во время падения из окна.
- Тебе есть чего бояться в этой застывшей жизни? – произнёс собеседник, после чего Холодов решил открыть глаза. Прислонившись к противоположной стене, прямо на полу восседал человек в клетчатой рубашке и потёртых джинсах. Наверное, этот человек забыл о существовании бритвы или не смог найти её в этом времени, так же, как и расчёску. Вид у мужичка был, проще говоря, более чем запущенный. Но почему он внушал доверие, необыкновенное спокойствие излучал весь его образ.
- Ты хотел поговорить, помнишь? – спросил человек, и Максим вспомнил.
- Ты… Бог? – неуверенно прошептал он, заранее открывая рот для последующего восхищения.
Но клетчатый мужичок кувыркнулся на пол? и его тело затряслось от истерического хохота. Неприятная эта сцена могла продолжаться минут десять, если бы здесь минуты имели свой ход. Вдоволь насмеявшись, мужик ответил дрожащим голосом, вытирая слёзы с покрасневших глаз:
- Бог?! Нет, конечно же. Если, конечно, не учитывать того факта, что Создатель имеет наглость быть каждым из нас.
- Но, кто же ты? – удивился Макс, – Здесь, как понял я, не разрешено быть живым человеком.
- Мы с тобой достигли абсолютно разных результатов, но достигли одинаковым способом, – улыбнулся мужик, – я должен поговорить с тобой, потому что это поможет тебе, хотя никакого ответа ты не получишь.
- Прекрати говорить загадками, – поморщился Максим.
- Ты, человек. – ответил тот. – Ты обладаешь в этом месте тем, чего здесь не позволительно иметь. Ты смог сохранить в себе многое. Я же, наоборот, не имею ничего. У меня не осталось ничего из того, что должно оставаться у человека. Ты понимаешь, Макс, мы как плюс и минус, как всё и ничего. Но похожи мы тем, Макс, что пришли каждый к своему результату через собственное желание, просто-напросто захотев этого. Мы умеем хотеть, Макс.
Максим не понял всего, что наговорил ему его странный собеседник, но одно его заинтересовало:
- Как это, ты – ничто? Каждый человек является кем-то и чем-то.
- Я, Максим, владел всем, – мужичок широко улыбнулся, – в своё время я был талантливым преступником. Но, когда я захотел, чтобы время останавливалось по одному моему желанию, я стал совершенен. Я мог взять всё, что захочу, мог убить любого. Я знал, что непобедим, и я возомнил себя Богом. Я плевал на то, кто и что есть Бог, каковы его принципы и морали, и я захотел победить Бога. Но однажды ко мне явился Создатель и заявил, что мой спор не имеет смысла, ибо частичка Бога есть в каждом, а потому я вправе называть себя Богом без лишних выяснений отношений. Но в тот момент я увидел мир по-другому, мир глазами Создателя и усомнился в пользе собственного существования. Я просил, чтобы он стёр меня с лица Земли, но он отказался так поступать, заявив, что я могу всё сам, только я должен захотеть этого.
- Тогда я пожелал, чтобы меня не стало, – улыбнулся собеседник, – и вот, меня на самом деле нету, Макс, ни там, ни тут. Меня и не было никогда, ибо мир всегда исполнят желаемое с должным старанием, и он выдернул меня со своих грядок с корнями. То, что ты видишь, Макс, это память мира. Моё место осталось только в памяти самого мира, так как память эту уже никто не вправе трогать.
Максим Холодов, человек попавший во плоти в мир, куда людей уводит Сама Леди Смерть, прекрасная девушка в чёрном, испытывающая ужасные муки от общения с жизнью, закрыл глаза. Он захотел так, как никогда не хотел. Он захотел жить. Жить, а не оставаться живым.
По всему телу побежала горячая волна невыносимой боли.
Макс открыл глаза и с огромным трудом улыбнулся плывущим по небу облакам.
И он поблагодарил Создателя, наблюдающего вместе с ним ожившее небо.
#134
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 01:56:08 - 19.01.2012
С Днём Рождения, Лютик!
Лютик проснулся и потянулся с особым наслаждением. Ему казалось, что так замечательно потянуться ему не удавалось уже целую вечность. Лютик медленно повернул голову в сторону окна. Оно по весне было совсем недавно вымыто и играло в свете утреннего Солнца радужными бликами. А само Солнце буквально несколько минут назад преодолело линию горизонта, чтобы, взобравшись к полудню на самую вершину небес, ласково взирать на согреваемую им землю. Сейчас оно бросало ещё прохладный, заспанный свой взгляд только по касательной и стояло над горизонтом всего лишь на цыпочках. Было прохладно и до безумия свежо, но Лютику было комфортно под тёплым одеялом.
Сегодня был его день.
День последний его прошлой жизни и день первый его жизни новой.
Сегодня был его праздник, день его рождения.
Это утро размеренно отсчитывало последние часы одиннадцатилетнего Лютика и интригующе ожидало и звало начало его двенадцатого года. Честно говоря, утру в его глобальном смысле, было абсолютно всё равно до какого-то двенадцатого года какого-то мальчишки по имени Людовик, которого все попросту называли Лютиком. Но самому мальчишке хотелось думать и верить, что утру не всё равно, и он верил в это и думал об этом. Он ещё раз сладко потянулся и решил, что надо уже начинать выползать из-под одеяла. Дома никого не было – мама недавно убежала на работу. Лютик знал, что сегодня она отпросится раньше, но домой придёт чуть позже, нагруженная яркими коробками, сумками со всяческой вкусной едой и обязательно с небольшим тортиком. И это всё ради него, ради Лютика. Она очень любила делать всё ради любимого Лютика. А ему самому сейчас оставалось довольно беззаботно дожить последние часы очередного года своей жизни. Лютик посмотрел на экран включённого телевизора. В этот момент был включён новостной канал, и потому транслировалось текущее время. электронные цифры обозначили «9:51».
«Какие часы? – подумал Лютик. – Мне остаются уже последние минуты». Он точно помнил, что мама рассказывала, что маленький Людовик появился на белый свет в десять утра. Мальчик стремительно сполз на пол, вскочил на ноги и помчался на кухню, чтобы сотворить себе что-нибудь вкусненькое на завтрак. После того, как он поставил на огонь чайник, им были настежь отворена дверца холодильника, являющегося для Лютика неким аналогом неисчерпаемой сокровищницы. Сокровищница на этот раз удивила своей скупостью.
Внутри холодильника было пустовато не то, что для праздничного дня, но даже и для любого обычного времени, ничем не примечательного. Зачем-то на самом видном месте гордо возлежал десяток крупных нечищеных луковиц, неподалёку от них высилась бутылка, надпись которой определяла содержимое как «Уксус». Даже следа от постоянно пребывавших там колбас, сосисок или яблок каких-нибудь Лютик, к сожалению, не обнаружил. Зато рядом красовалась записка, написанная мамой: «Лютик! Если не хватит лука, а его точно не хватит, сходи в лавку «Покосившийся умывальник», что около кинотеатра, во внутреннем дворе снесённого дома». Лютик удивился, тем более, что лук ему был абсолютно незачем – как могло его не хватить? Он машинально взглянул на часы, которые стояли на холодильнике. «09:59» – информировал электронный циферблат.
В этот момент в дверь постучали. Лютик замер. Он вроде никого не ждал, разве что друзья могли зайти его поздравить. Но что, они не могли дождаться вечера, когда мама соберёт шикарный стол в честь сына?! Пока Лютик застыл на месте, размышляя об источнике стука, в дверь загрохотали ещё раз, немного настойчивее, чем до этого. Мальчик не двинулся с месте. В голову ему явился вопрос: «А что ж не звонят? Дверной звонок работает вроде бы исправно».
Желающий войти уже не стучался, а как будто бы колотил ногами. Лютик испугался настолько, что лишился дара речи. Он робко промычал что-то себе под нос, но, медленно передвигая ноги по полу, направился к двери. Он очень хотел убежать и спрятаться где-нибудь под кроватью или в шкафу, но глубоко в подсознании спокойный голос приказал ему: «Открывай, иначе… иначе…, ну, в общем открывай и всё тут!»
Лютик, дрожа и спотыкаясь, преодолел коридор, повернул оба замка, из последних сил пытаясь противиться этому, и слабым движением толкнул дверь. За ней никого не было. Мальчик боязливо огляделся по сторонам, даже взглянул на потолок, но по-прежнему никого не увидел. Лютик озадаченно замер и принялся усиленно чесать затылок.
- Ну, чего застыл, придурок?! – раздался скрипучий и противный голос прямо из-под ног так неожиданно, что Лютик как-то нелепо вздрогнул. – Под ноги смотреть что ли не умеешь?
Мальчик послушно посмотрел под ноги и тут же ужаснулся. Не достигая высотой и пояса Лютика, на пороге стоял уродливый и мерзкий карлик. Не просто уродливый и мерзкий, а слишком уродливый и слишком мерзкий. На нём было залатанное во всех возможных местах детское пальтишко грязно-жёлтого цвета и короткие даже для него рваные и мятые джинсы. Уродливое лицо незваного гостя имело выражение глобальной ненависти ко всему живому. Само же лицо было покрыто какими-то нелепыми морщинами и было серо-коричневым на цвет, но это не было признаком его принадлежности к другой расе. Просто лицо было серо-коричневым, маленькие опухшие глазки красными, рот был искривлён, в котором красовались редкие и крупные гнилые зубы. У него не было бороды или усов, но волосы на лице торчали безобразными неравномерными пучками. В общем, как уже сообщало повествование, стоящий на пороге карлик был слишком уродлив и слишком мерзок.
В руках отвратительный гость держал нечто, напоминавшее чемоданчик, либо пролежавший не меньше чем полвека в грязном и пыльном подвале, либо, наоборот, все эти полвека преданно сопровождавший хозяина в любых его походах, полностью игнорируя любые катастрофически опасные природные и не только явления. Настолько был потрёпан этот чемоданчик.
Пару минут Лютик с карликом просто-напросто тупо смотрели друга на друга. Но очень скоро карлик очень брезгливо поморщился и проскрипел:
- Ну, и чего ты, придурок, уставился, как новый баран, на ворота? – и бесцеремонно толкнув мальчишку, уверенно прошествовал на кухню. Надо сказать, что голос гостя полностью соответствовал его внешности, то есть также был слишком мерзким.
Лютик некоторое время сохранял неподвижность на пороге, но затем неуверенной рысцой двинулся следом. Он застал карлика уже перед открытой дверцей холодильника. Тот критически осматривал его содержимое. Лютик только собирался раскрыть рот, чтобы высказать своё недоумение незваному гостю, как тот уверенным движением сцапал самую крупную луковицу и жадно вцепился в её мякоть зубами. Раздался аппетитный хруст, и едкие брызги полетели во все стороны затейливым дождиком. Это было крайне отвратительное зрелище, но отчасти оно казалось и забавным.
У Лютика защипало в глазах, и сквозь упрямые слёзы он видел, как карлик использует недавно выстиранные занавески в качестве салфетки, вытирая об них липкие руки и перекошенный от удовольствия рот. Напоследок он обильно высморкался в них, исподлобья уставившись на Лютика. Затем он ехидно прикрикнул на мальчика:
- Ну и чего, я так и не понял! Ты так, и опять, не въезжаешь что ли?
- Куда не въезжаю? – оторопел Лютик.
Карлик тяжело вздохнул и загадочно икнул. Медленно дожевавши луковицу, он достал из холодильника ещё пару, прихватил бутылку с уксусом и громко, раздражённо захлопнул дверцу. После этого он неуклюже, но довольно уверенно вскарабкался на табуретку и уселся, сложив грязные ручки перед собой, а сам в упор уставился на мальчика.
- Мда, – протянул, ухмыляясь, гость, – беда со всеми вами, это точно.
- С кем, с нами? – спросил Лютик. – А вы кто?
- Я… кто… – явно издевался карлик, после чего он противно заблеял, что можно было с натяжкой назвать смехом, – а ты, малой, представь, что я Дед Мороз и сейчас начну допытываться у тебя, как ты вёл себя весь год.
- Ты не Дед Мороз! – с уверенностью крикнул Лютик.
- Дубина, – прошептал сквозь зубы уродливый карлик, - откуда тебе-то знать, ты что, с ним пил на брудершафт что ли?
- Я не пью, – зачем-то информировал мальчик, – а Дед Мороз приходит в Рождество, или в Новый Год! Разве сейчас Рождество или Новый Год?
- А что, разве не Рождество? Разве ты не родился в этот день?! А значит Рождество, но только твоё… и Новый Год тоже наступает, но Новый Год не всего человечества, а существа по имени Лютик. А значит и я могу быть этим придурком, то бишь Дедом Морозом, но только твоим, если уж так рассуждать.
Лютик вздрогнул. Он не хотел бы, чтобы Дед Мороз был вот таким, как этот гость, но меньше всего он не хотел бы, чтобы таким был лично его Дед Мороз. Что за подарок может преподнести существо, заведомо гадкое, грубое и вообще неприятное. Только гадкий и неприятный подарок.
- Ты не Дед Мороз! – настойчивее повторил мальчик. – Дед Мороз не такой!
- А какой он? Какой?! – карлик округлил свои красные глазки и вдруг захохотал. Захохотал он издевательским, оглушительным смехом. – А ты что, до сих пор веришь в этого придурка? Вот такого прикола я точно не ожидал!
Лютик надулся и хотел даже выскочить из кухни, предварительно пустив слезу, но незваный гость неожиданно прекратил хохот и заговорил более мягким голосом, да таким, что показался Лютику вдруг каким-то родным… до боли родным:
- Каждый год мир меняется, обновляется, выстраивается заново, – он взглянул на заинтересованное лицо мальчишки и продолжил, – за доли секунды… нет… меньше…, меньше…; там и время останавливается, оно запускается только тогда, когда мир обновлён, перестроен…; даже немного назад переводится…
Лютик сидел напротив карлика, вытаращив глаза:
- Я не понимаю, – захныкал он.
В ответ уродец проглотил половину последней луковицы, вонюче и громко рыгнул и улыбнулся широко, противно и нагло:
- Конечно, не понимаешь!
Карлик смотрел на Лютика, а Лютик смотрел на карлика. Мальчик догадывался, что нечто должно произойти, и произойти очень скоро и бесповоротно. А карлик, несомненно, знал, что это нечто обязано произойти и самое противное, что он, конечно же, знал, что это за нечто собирается происходить. И они смотрели друг на друга: карлик смотрел на Лютика, а Лютик смотрел на карлика и молчали. Пауза вытягивала последние следы терпения и спокойствия, сверлила своей напряжённой тишиной. Нужно было прервать её, обязательно нужно было…
- Лук закончился, – чётко произнёс уродец, не отрывая взгляда от испуганного лица мальчишки, – нужно достать лук.
Лютик вдруг сморщил лицо и замахал руками. Когда он успокоился, уродец сидел так же неподвижно и так же, не отрывая взгляда, смотрел на мальчишку.
- Лавка… – прошептал мальчик, – «Покосившийся умывальник»… – и несмело добавил, – там…
- Так пошли туда, – неожиданно серьёзно произнёс карлик.
Они шагали по улице, маленький Лютик и уродливый коротышка, и на улице кроме них никого больше не было. Только какие-то одинокие тени, отмеченные холодным светом урчащих от удовольствия фонарей, мелькали в самых потаённых уголках поля зрения, не давали покоя, но и не одаряли чрезмерным беспокойством. Это были просто терпеливые и спокойные тени. Они были из тех, которые так давно не принадлежат никому, что давно и сами позабыли, что кому-то когда-либо принадлежали. Но это не дано было знать Лютику, потому что знать это было ему, по меньшей мере, не обязательно. Стены домов как-то причудливо склонились на мостовой и оповещали молчаливые окрестности надменным скрипом. Окна на этих стенах были почти все заколочены почерневшими досками, а те, которые не были заколочены, были беспросветно темны.
Карлик уверенно топал по влажным булыжникам мостовой, но Лютик совершенно ничего не мог узнать на улице. Он только медленно оглянулся по сторонам, широко разинув рот. Потом он еле слышным шёпотом спросил, но только спросил не карлика, а невидимого собеседника, которого даже не удосужился представить себе:
- Где мы?
Тем временем улочка с покосившимися тёмными и молчаливыми домами резко преображалась в сумрачно освещённый проспект, щедро облепленный причудливыми старомодными вывесками, как ни странно, так же криво нависшими над облупившимися, запертыми на замки, дверями. Впереди на ветру грозно качалась надпись на толстой доске «Обкривевшими гвоздями»; между двумя засохшими берёзками была прибита табличка «Три целых восемь сотых молотка»; колыхалась написанная на рваном холсте выцветшими масляными красками крупная этикетка «Потерянные …уши».
Уродливый спутник Лютика глазел на всё это отсутствующим взглядом, ковыряя грязным ногтём обширные пролёты между своими огромными и кривыми зубами. Он, казалось, ничему не удивлялся. Он, казалось, видит окружающую, необычную для мальчика обстановку, не первый, да и не второй, даже и не сотый, а в сто миллионный раз.
- Мы где? – повторил свой вопрос Лютик.
- Ну, слушай, малый, ты начинаешь уже меня доставать своими вопросами! – резко, но на удивление беззлобно огрызнулся карлик. – Видишь, вон, только что прошли «Обкривевшими гвоздями». Я бы, например, не прочь был бы туда заскочить, но… торопимся в «Покосившийся умывальник». Верно, мальчик?
Лютик не ответил собеседнику. Ему было всё равно и ему было страшно. Всё равно – потому что он ничего не понимал, и страшно – потому что он ничего не понимал. Лютик молчал и смотрел на молчаливые ставни, неприветливые двери, грозные ставни и непрозрачные окна. Никто не ждал его ответа, всё окружающее просто гнало его вперёд и заставляло зависеть от единственно живого существа во всей округе – его уродливого попутчика.
Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё. Обстановка в помещении не то, чтобы не внушала доверия, но от неё слишком заметно веяло тоской, однообразием и обречённостью. Деревянные полки, целые стеллажи деревянных полок, все стены, заставленные бесконечными стеллажами деревянных полок – это и только это можно было увидеть, находясь в помещении лавки. Все полки были заставлены разнообразными по объёму и степени чистоты бутылками, бутылями, банками, склянками, на которых небрежно были налеплены самописные этикетки «Уксус». С потолка этого убого здания свисали длинные и мощные связки крупных нечищеных луковиц. Посреди же комнаты стоял огромный деревянный стол. Никого внутри не было, но по реакции карлика никого и не должно было быть.
Он чуть не взвизгнул от радости. Казалось, он сейчас начнёт танцевать кордебалет, взобравшись на стол с ногами. На стол с ногами он взобрался, но вовсе не для того, чтобы танцевать. Карлик принялся охапками срывать связки лука с потолка, попутно глотая некоторые из некрупных луковиц. Он сваливал это «богатство» на столе в одну большую вонючую кучу, затем начал шарить по полкам, сливая уксус из разных ёмкостей в один грязный стакан. Несмотря на свой рост и сложение, проделывал всё это карлик на зависть ловко и проворно. Возникало ошибочное впечатление, будто он увлечённо готовит какой-то очень интересный коктейль.
Поедал собранное добро карлик, не произнося ни одного слова. Он только жадно похрюкивал от удовольствия и периодически поглядывал на мальчишку хитроватыми глазками. Казалось, что он хочет чего-то сказать или объяснить, но каждый раз вспоминает, что совсем и не должен, или, по крайней мере – не ему.
Карлик аппетитно хрустел очередной сизой луковицей, когда, наконец-то, решил обратить на своего соседа должное внимание. Он впился кривыми зубами в едкий огрызок, впившись в то же время взглядом в мальчишку. Сначала этот взгляд был до боли насмешливым, но вдруг заметно стало проступать удивление в глазах карлика. Его глаза были уже широко открыты и выражали неподдельное непонимание.
- Ты чего... не ешь? – спросил Лютика карлик.
Мальчик проигнорировал вопрос. Он примерно с полминуты смотрел на собеседника круглыми ничего не соображающими глазами и молчал. Карлик тоже не отрывал от Лютика взгляда. Потом мальчишка приоткрыл рот и тихонько произнёс:
- Где мы? Мы где?
- Блин! – вспылил неожиданно уродец. – Дома мы! Понимаешь ли, мы дома!
- Это не дом, – на глазах у Лютика были уже готовы появиться слёзы горькой обиды, – я хочу домой.
Карлик улыбнулся, и мальчику стало очень не по себе от его улыбки. За ней что-то крылось, что-то таинственное, но слишком явное, что-то, о чём этот мальчик должен будет узнать и узнает непременно, но, о чём о знать бы не хотел ни за что в жизни. Это что-то было здесь, и с этим «что-то» карлик и явился к нему.
Мальчику захотелось убежать, но он не успел не услышать:
- Это – дом, и никуда ты от него не денешься.
Уродец прытко спустился со стула и проковылял к стене, обитой драными шкурами, к единственному узкому местечку, на котором не зависали многочисленные деревянные полки.
Доски на этой стене, слишком покорно и мягко поскрипывая, разошлись в стороны от одного только слабого прикосновения карлика. Это могло быть похоже на механически растворяющиеся створки дверей лифта или фантастического космического корабля, если бы роль этих створок не выполняли трухлявые и подгнившие доски.
Удивлённому взору Лютика открылось ослепительно чистое помещение, заполненное ласковым светом утреннего солнышка. Помещение это так разительно отличалось от ветхой и мрачной комнатёнки, где они сейчас находились, что хотелось зажмурить глаза. Солнечный свет был так не похож на тусклое мерцание кривобоких фонарей, освещавших жуткую и мрачную улочку, по которой они добирались в лавку.
Только теперь, глядя на ту чистую и светлую комнату, Лютику пришло в голову, что сейчас вроде бы и должно быть утро, яркое солнечное утро, а вовсе не темень сумрачного вечера. Ведь он сам лишь недавно проснулся и жмурился под такими же яркими лучиками.
И только теперь, наблюдая в открывшийся среди гнилых досок проём удивительное помещение, Лютик непроизвольно начал узнавать и отмечать слишком знакомые ему предметы, знакомые стены, знакомый пол, потолок, окна…
- Там же… там же… мой…
- Ну, а я тебе что говорил, – заржал уродец, удовлетворённо поглаживая трясущийся от смеха живот, обильно набитый луком, – от дома тебе никуда не деться.
- Это мой дом… – скорее утвердительно, чем вопросительно, прошептал мальчик, – Но…
Он только сейчас заметил, что квартира полна людей. Точнее, она кишела людьми. Они были всюду, занимая любое мало-мальски свободное пространство. Но все они не стояли на месте, а двигались, перемещались, целенаправленно. Они все были заняты каким-то своим делом, дружно и слаженно, как будто каждый из них чётко знал, что, когда и где ему делать. Все эти люди не казались Лютику незнакомыми, хотя он мог точно сказать, что никого из них он за свою короткую жизнь он нигде не встречал. И все дела их, несмотря на свою слаженность, казались какими-то странными и непонятными. Одни из этих людей, к примеру, осторожно наклоняли тяжеленный шкаф, водружали его свои спины и медленно куда-то уносили. Но другие люди медленно несли и ставили на опустевшее место точно такой же шкаф. Так же и другие, похожие на них, люди поступали со всеми остальными предметами в квартире.
- Но? Что за «но» такое, малец? – усмехнулся довольный карлик.
- Но… – заворожено продолжать наблюдать за действиями в своей квартире Лютик, – куда эти люди тащат наши вещи?
Уродец хитро сощурил глазки и хрипло пропел:
- Непра-а-авильно спрашиваешь, малец! Эх, непра-а-авильно! Ты сначала ответь, что это за люди и что это за вещи.
- Да откуда мне знать, что это за болваны! – опять начал раздражаться Лютик. – А, что это за вещи, так это наши, наши с мамой вещи!
Карлик заржал и затрясся всем телом.
- Ты мне ещё скажи, почему за этой трухлявой стеной оказалась наша квартира?! – не унимался мальчишка.
Карлик заткнулся. Он прервал свой заливистый смех, но глаза его продолжали игриво блестеть. Уродец схватил Лютика за шею кривыми руками и приблизил его удивлённое лицо вплотную к своему.
- Ты что, тупица, до сих пор не понимаешь? – дышал он луковым перегаром прямо в лицо собеседнику, – Тут твой дом, тут всегда и повсюду твой дом!
- Но, – так и продолжал ничего не понимать несчастный мальчишка, – откуда же он тут и сейчас?
- Где тут? Когда сейчас? – почти кричал уродец. – Нету ни «тут», ни «сейчас»! как же ты туп! Ты бесконечно туп, как туп и я, и все они! – Карлик махнул рукой в сторону копошащегося в квартире народа. – Есть «всегда» и «везде», там, где нету «тут» и «сейчас»…
- Я ничего не понимаю, – Лютик часто заморгал.
Карлик нахмурился, после чего сжевал ещё пару луковиц, но уже как-то без аппетита. Потом он задумчиво посмотрел на мальчика и заговорил. Теперь его голос был ровен и спокоен, как будто и не было никакого раздражения, концентрация которого усиливалась до этого с каждой секундой, как казалось Лютику.
- А это и не удивительно, – говорил Карлик, – ты каждый раз не понимаешь, потому что невозможно каждый раз понимать всё заново. А каждый раз для тебя это было и будет «заново».
- Каждый миг всё меняется, – продолжал он, – меняется всё, абсолютно всё. Время – сложное ограничение, оно для того и существует, чтобы каждый миг всё менялось. Но… само собой ничего меняться не может, кто-то должен удалять старое из этого мира и приносить новое из мира без времени в мир этого временного мига. Но те, кто живёт в мире времени этого, как правило, не замечают, для них всё меняется само собой.
- Но почему же я тогда замечаю? – поинтересовался Лютик. – Я же в мире времени… живу?
- Ты сейчас в мире без времени, милый Людовик, – улыбнулся Карлик и ткнул указательным пальцем в сторону стоявшего на холодильнике будильника с застывшими цифрами «9:59»,а – кроме вещей, люди тоже, конечно же, меняются, но данный факт не заметен ни для них самих, ни для окружающих.
Карлик как будто бы задумался и в течение некоторого времени молча смотрел то на шокированного мальчишку, то на заполненную людьми комнату.
- Но они знают об этом, все люди знают об этом. – грустно продолжил он. – Иначе как бы могли не знать, что с ними происходит те, с кем это что-то происходит. День, час, минута и секунда рождения – вот тот миг, когда люди могут стать свидетелями своей замены.
- Ты, наверное, хотел сказать – «свидетелями своего изменения»? – испуганно спросил Лютик.
- Нет, малец, я всё правильно сказал. Так же, как это происходит с вещами, новое заменяет старое. Взамен устаревшему за миг человеку должна явиться его обновлённая копия.
Лютик вдруг сразу всё понял. Понял то, что должен был знать, но никак не хотел ни понимать, ни принимать. Он нервно дёрнулся в сторону своей квартиры, но невидимая преграда не позволила ему преодолеть проход, открывшийся в стене лавки.
Карлик смотрел на него устало и спокойно, но спокойствие его пугало мальчика гораздо сильнее, чем предшествующие этим событиям явные уродство и грубость собеседника. До этого Лютик отчасти был рад тому, что может хотя бы позлить неприятного коротышку, теперь же он понимал, что уже не может ничего.
- Ты всё правильно понял. Такого, как ты есть, тебя уже не будет. Будет и должен быть Людовик новый, существенный для нового мига. Но ты зря переживаешь, всё равно это ты, просто, такой ты, каким ты должен быть, и каким ты будешь в течение следующего мига.
Сквозь непреодолимое окошко в свою квартиру Лютик увидел, как двое из суетящихся людей ввели в комнату до боли знакомого человека. Этот человек двигался плавно и медленно, будто перемещался по дну невидимой реки. Голова этого человека была опущена, руки висели по швам безвольными тряпками.
Лютик колотил по плоскости невидимой преграды кулаками, безуспешно старался отодрать доски, которые только казались гнилыми и трухлявыми, а на самом деле их крепость не поддавалась никакому воздействию. Лютик плакал, рыдал, умолял, угрожал, но Карлик продолжал молча улыбаться, а двойник мальчишки – тупо стоять там, куда его привели.
- Каждый раз ты так убиваешься, – изрёк, наконец, уродец, – но смысл какой в этом? Просто пойми, что всё до этого было настолько несущественно, чтобы сейчас придавать прошлому какое-либо значение…
Лютик внезапно что-то понял, хотя и не понял – что, но ему показалось, что он понял всё. И он успокоился и захотел о чём-то спросить Карлика.
- Наверное, ты хочешь о чём-то спросить меня, – коротышка внезапно опередил мальчишку, – ты, наверное, всё-таки хочешь знать, кто такой я. Так вот, я – это ты. Более того, – Карлик обвёл вокруг руками, указывая на всё людское разнообразие в комнате, – все они – тоже ты. Это миг, принадлежащий твоей жизни, и потому никого, кроме тебя, здесь быть не может.
Мальчишка сделал очень страшные глаза, рассматривая уродливого собеседника, и его рот застыл в беззвучном крике: «Не-е-ет!»
- Я бы мог обидеться, если бы не был тобой, – беззлобно усмехнулся Карлик, – не бойся ты, Людовик, я – это ты, которым ты уже не станешь, и все они – это ты, каким тебе не быть. Но и ты, вот этот ты, – Карлик ткнул пальцем в грудь мальчишке, – тоже уже тот, кем ты не станешь. В нашем распоряжении вечность, но настоящий ты уже не в твоей власти.
Лютик сел на пол и обхватил голову руками.
- Но перед тем, как ты станешь тем, кем ты являешься, я скажу, кем тебе суждено стать, - продолжил уродец, – ты всё равно этого не запомнишь. Понимаешь ли, все существа человеческие либо что-то создают в этом мире, либо что-то потребляют из него, но самой сущности мира никто не касается, а ведь он уже порядочно устал от Вас, от нас. Так вот, Лютик, ты решишься этот мир менять. С тебя он начнёт умирать.
Карлик широко и гадко улыбнулся, обнажив гнилые зубы, и у Лютика всё поплыло перед глазами.
Очень скоро зрение наладилось и голова перестала кружиться. Только перед мальчишкой оказалась дверца холодильника, и рука лежала на её ручке. И лютик был на кухне…, на кухне своей квартиры. Вокруг никого не было, только кухня, залитая светом утреннего Солнышка. Только напротив него, сквозь стену он увидел самого же себя. За невидимой прозрачной стеной сидел Лютик и безразлично смотрел на Людовика.
Мгновение спустя стена перестала быть прозрачной, всё вокруг перестало двигаться, шевелиться, трепыхаться и, как будто, просто перестало быть. Лютик стоял на кухне, держался за ручку холодильника, затаив дыхание, и, до безобразия ясно понимая, что кухни нет, холодильника нет, и даже дыхания нет. И только он, он самый, Людовик, начинает появляться.
Странно и болезненно ощущать себя всем, заполняющим абсолютное ничто…
И память, память сжалась в бесконечно тяжёлый комок, и в то же время бесконечно маленький. И этот комок стремительно продолжал уменьшаться в своём размере, не переставая оставаться бесконечно тяжёлым. И наконец-то он исчез, но тяжесть сохранялась буквально на миг, являя этот миг в мир возвращающейся реальности.
И тут произошло то, чего не может быть, но то, что должно было произойти. Реальность возвратилась, а тяжесть ушла. Ушла вместе с комком нелепой памяти. Как будто бы произошёл обмен. мальчик должен был отдать вечности некий объём памяти о произошедшем в обмен на бесценный миг реальности.
Как искромётные вспышки, проявлялись и тут же таяли в мозгу Лютика непонятные образы уродливого карлика, трухлявой закусочной, второго Лютика…, прошлого, которое осталось несущественным и потому стало несуществующим, не имеющим абсолютно никакого значения.
Лютик дёрнул ручку и решительно отворил дверцу холодильника, являющегося для него неким аналогом неисчерпаемой сокровищницы. Богатая россыпь из спелых яблок, копчёных сосисок и колбасок открылась взору счастливого мальчика. А на центральной полке стояло блюдечко, на котором красовалось аппетитное пирожное, увенчанное богатыми узорами из яркого крема. Перед блюдечком белела записка: «С Днём Рождения, Лютик! Но главные сюрпризы ждут тебя вечером! Мама». Лютик азартно хихикнул и мельком глянул на экран электронных часов.
- Десять ноль-ноль! – громко возвестил одинокой квартире мальчик. – С Днём Рождения меня, новый Людовик!
#135
Редрак
-
- Императоры Иллюзий
-
- 6 436 сообщений
Да, да - Шухарт!
Отправлено 18:35:10 - 27.01.2012
Поначалу чтение очень увлекло, но чем дальше, тем больше я "тормозила" в попытках понять смысл. И никак не могу поверить в то, что 12-летнему мальчишке могут быть понятны размышления и объяснения о Времени, ведь он всё-таки ребёнок (в таком возрасте!) 
И ещё не поняла вот это: 
(но это уже придирки по мелочам). В общем - это лучший (для меня) рассказ в этом конкурсе
И ещё не поняла вот это: далее быловозлежал десяток крупных нечищеных луковиц,
а потомкак тот уверенным движением сцапал самую крупную луковицу
и послеМедленно дожевавши луковицу, он достал из холодильника ещё пару,
Может у меня нелады с арифметикой, но когда же гость успел "схрумкать" ВЕСЬ лук, если не вставал с табурета?Лук закончился, – чётко произнёс уродец,
(но это уже придирки по мелочам). В общем - это лучший (для меня) рассказ в этом конкурсе
#136
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 21:53:09 - 27.01.2012
Редрак, прости, но я наверное просто запамятовал о том, чтобы подробно описывать процесс поедания всего десятка)))
А 12-летний мальчишка понял то, что его заменили и этот казалось для него более чем всем)))
А 12-летний мальчишка понял то, что его заменили и этот казалось для него более чем всем)))
#137
Редрак
-
- Императоры Иллюзий
-
- 6 436 сообщений
Да, да - Шухарт!
Отправлено 17:01:23 - 28.01.2012
Мрачный Ромка, тебе не за что извиняться. Просто я видимо ленивый (и вредный) читатель, которому надо всё разжевать. Я бы не стала считать луковицы, ежли б увидела в той части текста, где Лютик беседует на кухне с незваным гостем, что-нибудь навроде: "карлик чавкал, сопел, гремел дверцей холодильника". Ну да ладно, я чего-то увлеклась редРактурой, не бери в голову
Я бы не стала считать луковицы, ежли б увидела в той части текста, где Лютик беседует на кухне с незваным гостем, что-нибудь навроде: "карлик чавкал, сопел, гремел дверцей холодильника". Ну да ладно, я чего-то увлеклась редРактурой, не бери в голову
#138
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 03:24:12 - 30.01.2012
Ладно, не возьму...
Видимо, я и правдо не очень понятно описал)))
Видимо, я и правдо не очень понятно описал)))
#139
pas
-
- Путники
-
- 3 711 сообщений
Дежурный стрелочник
Отправлено 16:50:53 - 30.01.2012
Интересная идея, но исполнение сильно подкачало. Мораль тоже не прописана. Как повлияло новое знание на Лютика, или он все забыл и все?! Тогда смысл?
В тексте очень много тавтологии (повторяющихся слов) и слов паразитов: было, бы и т.п.
И еще вот это:
«повернул оба замка» – либо отпер оба замка, либо повернул оба ключа
«Не достигая высотой и пояса Лютика, на пороге стоял» – не говорят так
«и короткие даже для него рваные и мятые джинсы» – вот вам тлетворное влияние отсутствия запятой, прочел «для него рваные и мятые джинсы»
«было серо-коричневым на цвет» – на цвет? Это не по русски
«рот был искривлён, в котором красовались редкие и крупные гнилые зубы» – наверное «рот, в котором красовались редкие и крупные гнилые зубы, был искривлён»
«уставился, как новый баран, на ворота?» - я так понял это специально, т.к. новый Лютик. Но все равно прочиталось ошибкой
«Захохотал он издевательским, оглушительным смехом» - захохотал смехом. Как-то…
«произойти очень скоро и бесповоротно» - произойти что-либо бесповоротно не может
«Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё.» - так нашли или уже находились внутри?
«водружали его НА свои спины и медленно куда-то уносили» - просто опечатка
«возлежал десяток крупных нечищеных луковиц,» - возлежал по отношению к луковицам, это супер. «Развратная луковица возлегла с корнеплодом, прямо на глазах всего холодильника» =)))
В тексте очень много тавтологии (повторяющихся слов) и слов паразитов: было, бы и т.п.
И еще вот это:
«повернул оба замка» – либо отпер оба замка, либо повернул оба ключа
«Не достигая высотой и пояса Лютика, на пороге стоял» – не говорят так
«и короткие даже для него рваные и мятые джинсы» – вот вам тлетворное влияние отсутствия запятой, прочел «для него рваные и мятые джинсы»
«было серо-коричневым на цвет» – на цвет? Это не по русски
«рот был искривлён, в котором красовались редкие и крупные гнилые зубы» – наверное «рот, в котором красовались редкие и крупные гнилые зубы, был искривлён»
«уставился, как новый баран, на ворота?» - я так понял это специально, т.к. новый Лютик. Но все равно прочиталось ошибкой
«Захохотал он издевательским, оглушительным смехом» - захохотал смехом. Как-то…
«произойти очень скоро и бесповоротно» - произойти что-либо бесповоротно не может
«Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё.» - так нашли или уже находились внутри?
«водружали его НА свои спины и медленно куда-то уносили» - просто опечатка
«возлежал десяток крупных нечищеных луковиц,» - возлежал по отношению к луковицам, это супер. «Развратная луковица возлегла с корнеплодом, прямо на глазах всего холодильника» =)))
#140
Гость_Отражение Собаки_*
Гость_Отражение Собаки_*
-
- 0 Гости
Отправлено 13:48:52 - 31.01.2012
Пас, очень занимательны Ваши замечания. Читал, испытывая огромное удовольствие. Попытаюсь парировать их, как смогу. Начнём с конца.
1. Чем Вам не понравилось слово "возлежать", и почему Вы его ассоциировали с какими-то развратными действиями вышеописанной луковицы??? Луковица просто напросто возлежала в холодильнике, отнюдь не совокупляясь с корнеплодами. Ведь, по толковому словарю Ушакова, например "ВОЗЛЕЖАТЬ — ВОЗЛЕЖАТЬ, возлежу, возлежишь, несовер. (к возлечь) (книжн. устар.). Лежать на чем нибудь". Почему извращение - лежать на чём-нибудь?
2. Очепятки могу допустить, не спорю, не совершенен)))
3. Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё, ибо находиться внутри неё, не найдя эту лавку, они не смогли, как мне кажется)))
4. Бесповоротно - это окончательно, почему же что-то не может произойти окончательно?
5. Захохотал смехом - ты прав, виновен, усмехнулся улыбкой)))
6. про барана и ворота - это фраза Карлика, а его речь, уродлива, как и он сам)))
7. рот искривлён... ,как и "на цвет", как и про джинсы - недоредактировал, виновен)))
8. Новое значение Лютика в рассказе не прописано, Вы правы, но этот рассказ относится к серии рассказов, включающих "Несущественно" и "Она". В первом из них рассматривается предназначение Лютика.
Рассказ недоработан, жаль, что я сам сразу этого не заметил. Впредь будет уроком)))
1. Чем Вам не понравилось слово "возлежать", и почему Вы его ассоциировали с какими-то развратными действиями вышеописанной луковицы??? Луковица просто напросто возлежала в холодильнике, отнюдь не совокупляясь с корнеплодами. Ведь, по толковому словарю Ушакова, например "ВОЗЛЕЖАТЬ — ВОЗЛЕЖАТЬ, возлежу, возлежишь, несовер. (к возлечь) (книжн. устар.). Лежать на чем нибудь". Почему извращение - лежать на чём-нибудь?
2. Очепятки могу допустить, не спорю, не совершенен)))
3. Немногим позже они нашли лавку и уже находились внутри неё, ибо находиться внутри неё, не найдя эту лавку, они не смогли, как мне кажется)))
4. Бесповоротно - это окончательно, почему же что-то не может произойти окончательно?
5. Захохотал смехом - ты прав, виновен, усмехнулся улыбкой)))
6. про барана и ворота - это фраза Карлика, а его речь, уродлива, как и он сам)))
7. рот искривлён... ,как и "на цвет", как и про джинсы - недоредактировал, виновен)))
8. Новое значение Лютика в рассказе не прописано, Вы правы, но этот рассказ относится к серии рассказов, включающих "Несущественно" и "Она". В первом из них рассматривается предназначение Лютика.
Рассказ недоработан, жаль, что я сам сразу этого не заметил. Впредь будет уроком)))
Темы с аналогичным тегами Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд
Наше творчество →
Станция Ключников →
Бардак На СтолеАвтор AndreySk, 23:43:52 - 21.04.2017  Блиц-Конкурс Мерцание Звёзд
|
|
|
Количество пользователей, читающих эту тему: 0
0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых пользователей
