Информационное пространство переполнено имиджами, которые давно
живут собственной жизнью. С экономической точки зрения имидж - это
коммерческий продукт, имеющий определенную стоимость, причем стоимость тем
выше, чем выше эффективность этого имиджа. С другой стороны, общество до
некоторой степени верит в имиджи, считая, что это информационные образы
реальности. Но если имидж не отражает реальность, а модифицирует ее, его
уже нельзя назвать имиджем, то есть образом. Возникает вопрос - если это
образ, то образ чего? Мы имеем дело с феноменом труднопостигаемой природы -
отражением, существующим незавимсимо от отражаемого. Этот феномен правильнее
называть не имиджем, а "виртуальным информационным объектом". У этого
выражения, кстати, такая же аббревиатура, как у "временно исполняющего
обязанности", "врио". Кроме того, ясно чувствуется связь со словом "врать".
В. Пелевин
Пелевин Виктор Олегович родился 22 ноября 1962 года в городе Москве. Таким образом, нынешний год - юбилейный для подпольного
писателя-миллионера, следовательно, никто нам не помешает завести картонную папочку с кальсонными тесемочками. Итак,
Опустим, господа присяжные заседатели, первые годы тяжелого послевоенного детства, скажем только, что родителями Виктора Олеговича
считаются Ефремова Зинаида Семёновна и Пелевин Олег Анатольевич, завуч и преподаватель английского языка средней школы в качестве мамы,
преподаватель военной кафедры в МГТУ им. Баумана в качестве папы. Первые интересные факты, просвечивающие сквозь темные очки классика,
относятся к периоду его среднего образования.
Виктор учился в английской спецшколе №31. Ничего особенного? Не скажите.
"Школа была элитарная. В нее ходили дети и внуки знаменитостей и больших начальников, проживавших в самом центре Москвы. На класс или
два старше или младше Пелевина учились дети знаменитых актеров: Антон Табаков, Миша Ефремов, Саша Басов, дочь цыганского певца Николая
Сличенко, сын главного художника Большого театра Саша Мессерер, внук Хрущева Никита, внучатый племянник Сталина Сережа Аллилуев, сыновья
заместителя министра внутренних дел СССР Василия Трушина. На два класса старше училась Таня Поляченко, прославившаяся сейчас под
псевдонимом Полина Дашкова."
Характеристика подзащитного, данная классной руководительницей Евгенией Михайловной: "Умный, способный и очень ядовитый мальчик. Его
лицо всегда выражало скептицизм. С одноклассниками он обращался свысока, все время разговаривал с издевкой в голосе. И если я заходила в
класс и видела, что дети ссорятся, это, почти наверняка, из-за Вити Пелевина."
Тинейджерство, переходящее в юность. Пелевин якобы вырос в Долгопрудном. Посмотрим.
...
<FONT COLOR="#006600"><fizik> Пелевин: А вы не иx физтеxа?
))<FONT COLOR="#400080"><Pelevin> fizik: Нет, но вырос в Долгопрудном.
<FONT COLOR="#006600"><fizik> Пелевин: Ааа... Атмосфера Долгопа?
))<FONT COLOR="#400080"><Pelevin> А физтеховских мы мочили. Когда я там рос, мне представлялось, что физтех - это что-то вроде группы
Альфа. И когда нам удавалось впятером завалить двух физтеховцев, это была большая победа. Когда я вырос и увидел, что это просто
худосочные физики, я испытал большое разочарование.
...
Ссылка курсивом, курсив мой: В Долгопрудном до сих пор существует так называемый физтех, МФТИ. Мрачное средневековое заведение, где в
подземных переходах живут летучие и сухопутные мыши. Однажды, там заблудившись, я отчетливо видел призрак, похожий на П. Л. Капицу.
Призрак сидел на корточках и кряхтел, наверное, расщеплял атом.
Идем дальше. Летом 1979 г. Пелевин поступил в Московский энергетический институт на факультет электрооборудования, автоматизации
промышленности и транспорта, который благополучно окончил в восемьдесят пятом. Благополучно - мягко сказано, он закончил его с отличием.
С отличием - опять полуправда, он был Ленинским стипендиатом. Виктор Олегович не любит муссировать этот не красящий его факт, и я
догадываюсь, господа присяжные, почему. Дело в том, что и меня не миновала чаша сия. Поверьте на слово, вспоминать потный трансцендентный
ужас от бесед по душам в высоких кабинетах, скромное "отл." в зачетке после двух-трех попыток назвать хотя бы фио преподавателя - не
хочется.
Первые литературные опыты г. Пелевина не сохранились, однако можно смело предположить, что они все-таки где-то есть, раз сразу по
окончании института он решил продолжить образование в институте Литературном. У меня имеется несколько подозрительных текстов, которые я
здесь приводить стесняюсь, во всяком случае,до тех пор, пока не получу авторское благословление и долю в гонораре.
В Литературном институте Виктор Олегович услышал, по другим источникам, прочитал на перегородке следующий анекдот:
"Виктор Пелевин однажды поспорил, что сдаст всю сессию без подготовки и, более того, на каждом экзамене будет говорить только об Аркадии
Гайдаре. Все шло хорошо, вплоть до последнего экзамена по русской литературе XIX века, когда Пелевин вытащил билет об "Отцах и детях".
Группа замерла в ожидании.
- Чтобы разобраться в романе "Отцы и дети", мы должны лучше понять фигуру Тургенева, - начал Пелевин, - а это станет возможным, только
если мы поймем, что Иван Сергеевич Тургенев был своеобразным Аркадием Гайдаром XIX века.
Преподаватель онемел, а будущий писатель триумфально продолжил:
- Итак, кто же такой Аркадий Гайдар?"
Ха. Ха. Ха. Смешно. Стоит ли удивляться, что означенный институт Пелевин с содроганием покинул.
И написал в 1991 г. первую свою повесть "Омон Ра".
О чем книга, легко догадаться по названию. О мальчике Омоне Кривомазове, о летном училище им. Мересьева, где курсантам отпиливают ноги и учат плясать "калинку". О настоящих людях и о том, как их делают.
...Потом была остановка и пять минут тишины,
перемежавшейся только далеким тяжелым стуком, выходивший по
нужде шофер объяснил, что это бьют короткими очередями
несколько пулеметов на стрельбище пехотного училища имени
Александра Матросова...
...Это были коммунисты Иван и Марат Попадья, отец и сын,
лучшие спец егеря хозяйства. Ивана Трофимовича гость положил
метким выстрелом сразу, как только они с Маратом, встав на
задние лапы и рыча, вышли из леса, его тушу подцепили крючьями
за особые петли и подтащили к машине. А в Марата американец
никак не мог попасть, хотя бил почти в упор, а тот нарочно шел
медленно как мог, подставив американским пулям широкую свою
грудь...
Я не понимаю, КАК такое можно придумать. Чувство его глубокого интеллектуального превосходства возникает каждый раз, когда беру в руки новую книгу...
...книгу. Такое же чувство испытало жюри, рассматривая повесть в качестве номинанта на Букеровскую премию. Премию Олегу не дали, зато дали Малую Букеровскую и послали бесплатно в Англию, будто бы к писателю Джону Фаулзу. К Джону Пелевин не попал, в результате чего, вернувшись, написал большое обидное эссе ""Джон Фаулз и трагедия русского либерализма".
С Омоном связано еще одно любопытное заблуждение. Долгое время московский бомонд свято верил, что книгу подзащитный написал не в 1992, а в 1979. Некий Роман Арбитман под псевдонимом Рустам Святославович Кац выпустил филологическое исследование "История советской фантастики", где переодетый Арбитман свидетельствует, что "Омон Ра" вышел в 79 в сборнике "Лунариум". Послушаем лжесвидетеля:
...Надо отдать должное смелости автора: публикация подобного произведения в 1979 году неизбежно должна была закончиться не просто "проработкой" критики или обычными обвинениями в "идеологической диверсии", но неприятностями куда более серьезными. По некоторым сведениям, повесть была написана еще в середине 70-х и тогда же предложена журналу "Знамя". Автор "Омона Ра", к сожалению, не знал,что все "подозрительные" произведения главный редактор В.Кожевников, певец "щита и меча", немедленно передает в Комитет госбезопасности: в начале 60-х такая участь постигла роман Вас.Гроссмана, через полтора десятилетия пришел черед повести В.Пелевина. Результатом этого высокопатриотического поступка редактора, как рассказывают, стал ночной обыск в квартире писателя. Все найденные экземпляры (и даже использованная копирка) были изъяты гебистами, а сам автор будто бы приглашен был на беседу с самим Юрием Андроповым. "Вам не откажешь в интуиции, юноша, - говорил Андропов, расхаживая по своему кабинету на Лубянке. - Поэтому бросьте эти писания. Вы ведь водолаз по профессии, не правда ли? Вот и не валяйте дурака, если не хотите однажды не всплыть на поверхность... Что касается вашей повести, то публиковать ее можно будет только лет через двести, не раньше. Понимаете, почему?.,"...
К этому же примерно периоду относится и появление широко распространенного мнения о писателе, как о каратисте. Лично я склонен считать это пустыми фантазиями. Да, выходя из туалета, он закрывал дверь ногой. Да, действительно, отпечатки пелевинского ботинка являлись долгое время достопримечательностями литинститута, но что с того? Я тоже закрываю дверь ногой, исключительно из гигиенических соображений...
