Хозяин времени 2 (название придумывать не стал
)
Сквозь трещины в асфальте проглядывала сухая трава. Холодный осенний ветер гонял от одного бордюра к другому порванный полиэтиленовый пакет. Желтая рожица на пакете все еще улыбалась, но ее улыбка была какой-то вымеченной. Один глаз рожицы был проколот веткой, ее сухая кора осталась по краям желтой глазницы, уголок рта порван и его края колыхались на ветру, словно пытаясь о чем-то предупредить. Эд пнул ногой пакет, проверив, не осталось ли чего внутри, пакет был пуст. Ветер пробирал до костей и Эд плотнее закутался в свое старое рваное пальто. Грязные волосы свисали сальными патлами из-под вязаной шапочки, некогда радужных цветов. В руках Эда был большой клетчатый баул. При ходьбе в нем что-то побрякивало, но путник уже привык не замечать этого звука. Последние дни черный снег падал все чаще, Эду пришлось покинуть обжитый за лето подвал и продвигаться на юг.
Этот городок ничем не отличался от других, встречающихся на пути. Те же серые развалины, брошенные машины, ржавеющие на обочинах, сухие деревья и горы мусора. Эд пришел сюда под вечер и сейчас искал место для ночлега. Ночевать на улице не хотелось, а большие пустые дома пугали его, к тому же там могли водиться крысы. В городах, где осталось хоть какое-то количество людей крыс давно уже не было, их съели еще в первые годы. А вот в таких маленьких и не обитаемых «пустышках» крысы могли остаться. Эд брел долго, уже начинало темнеть, а его выбор так и не был сделан. «Пройду еще немного» - думал он: «Если за тем поворотом ничего не найду, лягу спать на заправке. Не плохое место, главное все проверить. Ненавижу крыс.» За поворотом дорога пошла в гору и Эд на секунду задумался, стоит ли тратить силы на подъем. Посмотрев вдоль улицы, ему показалось, что он увидел небольшой домик, пристроенный к панельной многоэтажке. Возможно, он окажется вполне пригодным. Эд пошел в гору, волоча свой баул по дороге, тот жалобно побрякивал, но не сопротивлялся.
Дом оказался действительно небольшим: один этаж, крыльцо, некогда белая парадная дверь и, Эд не поверил своим глазам, целые окна. Красная кирпичная кладка едва угадывалась под слоем грязи на стенах, но все же была различима. «И с чего бы тут стоять кирпичному дому.» - проворчал Эд и двинулся к закрытой двери. Со скрипом дверь открылась и перед Эдом предстало удивительное зрелище: дом внутри был практически не тронут. Старые деревянные полы темные от времени, но не загажены и не замусоренные. На стенах, краска местами отстала, но не так чтобы слишком. Эд остановился на пороге в нерешительности. «Какого черта!» - пробурчал он себе под нос и шагнул внутрь. Дверь за его спиной закрылась, и все погрузилось в темноту. «Ветер, наверное.» - подумал Эд и полез в баул за свечкой. Он долго копался во внутренностях свой клетчатой сумки пока не извлек огарок толстой свечи и газовую зажигалку (ее он нашел несколько дней назад на заправочной станции под проломленным упавшей балкой прилавком). Замерзшими пальцами в грязных матерчатых перчатках Эд кое-как крутанул колесико, и живой огонек заплясал в его руках. Свеча горела плохо, но все же давала достаточно света, чтобы можно было продолжить осмотр дома. Перед Эдом был длинный коридор идущий, как он решил в кухню. Туда первым делом он и направился. Проходя мимо широких двустворчатых дверей, он заметил за ними большую комнату с камином, ее он решил оставить на потом. В кухне не оказалось ничего съедобного, следов крыс он тоже не увидел. Эд тяжело вздохнул и пошел к следующей двери. Эта комната была похожа на рабочий кабинет, посередине стоял большой стол покрытый слоем пыли, одно кресло в углу, одно около двери. Всюду была пыль, но все вещи оказались целыми; ни дырок в обивке кресел, ни сломанных ручек на ящиках стола. Собравшись уходить и отсюда, Эд развернулся и от неожиданности сел в кресло. Тусклое пламя свечи выхватило из темноты шкаф. В нем были книги. Много книг. Все полки были заставлены ими.
Когда-то давно Эд любил читать. Шероховатые страницы книг, их запах, тихий шелест бумаги, все это четко отпечатались в его памяти. Раньше у Эда было много книг. Разных. Но тут… вся стена от пола до потолка была забита книгами. Их одинаковые черные корешки, казалось, манили Эда к себе. Его руки дрожали, пришлось поставить свечу ну край стола. Осторожно потянув за корешок, он достал книгу. Черный томик приятно лег в руку. Эд открыл книгу на середине, и на секунду опешил, внутри был рукописный текст. Это был дневник:
«23 декабря. Сегодня на улице светит солнце, и вода в океане кажется довольно теплой. Как бы я хотел искупаться, но выйти на улицу не удастся. Мне остается лишь наблюдать за тем как за окном проносится жизнь.»
Эд перевернул несколько страниц, везде было то же самое – кто-то с усердием описывал виды за окном. Не здешние виды. Отсюда до океана было не меньше двух тысяч миль. Дневник отправился обратно на свое место. Эд прошел до самой стены вбок и достал книгу с верхней полки, рост ему позволял. С замиранием сердца он открыл такую же черную обложку. Рукописный текст был и тут. Спустя полчаса и пары десятков книг, взятых с полок в случайном порядке, Эд убедился, что вся стена была заставлена дневниками. Читая пятый дневник, он обратил внимание на то, что почерк был разный. Пересмотрев, все что достал, Эд убедился, просмотренные им дневники писались разными людьми. «Кто этот чертов коллекционер?» - едва слышно пробормотал Эд и испугался своего голоса. Здесь он показался ему неуместным. « Зачем кому-то столько чужих дневников?» - уже про себя подумал Эд.
Сидя в кресле Эд смотрел на «стену памяти». Ему предстояло ночевать в этом доме, лучшего места для ночлега все равно не найти. Наконец Эд встал и снова подошел к книжному шкафу. Любопытство взяло верх. Читать чужие дневники все равно, что подсматривать за человеком – зазорно, но интересно. Всем хочется прочитать, как сложилась чья-то жизнь, была ли она хуже или лучше, чем у них, поругать автора за глупость или посмеяться над ним. А может просто узнать каково там, где нас нет. Эд открыл первый попавшийся дневник.
«1 июня. Я проснулся от странного томительного ощущения, словно кто-то чего-то от меня хочет. Пролежал в кровати немного, прогоняя сон, но чувство не проходило. Я живу тут уже несколько дней, и мне с каждым днем становится страшнее и страшнее. Я не понимаю, что происходит. Мне кажется, я схожу с ума. За окном я вижу белые шапки гор, откуда я пришел не так давно, но мне кажется, что с ними что-то не так. Иногда мне кажется, что они движутся. Возможно, это мое воображение играет со мной, но в такие моменты мне становится страшно. Я по-прежнему не могу выйти, все мои попытки открыть дверь остаются напрасными. Мне кажется, я встрял.
4 июня. Сегодня после обеда мне вспомнился мой первый день, проведенный тут. На улице стоял жуткий холод. Спустившись с гор, я искал убежище на ночь и на краю поселка наткнулся на этот дом. Внутри никого не оказалось, но тут было тепло, и я решил остаться. Я не заподозрил ничего необычного, и с наступлением темноты лег спать. Я проснулся от боя часов. Часы пробили один раз и замолчали. Я уснул и проснулся только утром.»
Дальше шло описание какого-то будничного дня, и Эд перевернул несколько страниц.
«26 мая. Вчера был год, как я живу в Доме. Все что от меня требуется это заводить часы в гостиной. Однажды я пересилил чувство необходимости, которое накатывает, как только завод часов кончается, и маятник замер. Сначала, мне показалось, что ничего не изменилось, но затем. Черт, я видел, как в воздухе замерли пылинки и висели на одном месте все то время, пока я не завел часы. В тот день на улице был сильный ветер, и деревья, сгибающиеся под его напором, вдруг замерли, так и оставшись наклоненными. Больше я таких экспериментов не устраиваю. Еду, воду и все что мне нужно я нахожу в разных комнатах, как все это там появляется, я пока не разобрался. Вчера часы пробили дважды.»
Внутри у Эда все похолодело, и по телу пробежали мурашки. Звук часов, готовящихся к бою, он узнал сразу. В детстве у родителей висели настенные часы с кукушкой. Он бросил дневник, позабыв свечу и свой баул кинулся к входной двери, та была заперта. На подкашивающихся ногах Эд дошел до гостиной. Напротив камина стояли напольные часы из черного лакированного дерева. Циферблат часом был под самым потолком. Огромный круглый маятник из желтого металла мерно покачивался из стороны в сторону. Из глубин памяти сами собой всплыли слова: «…время… - это непрерывное развитие прошлого, вбирающего в себя будущее и разбухающего по мере движения вперед.» Тяжелый маятник качнулся влево-вправо. Волоски на теле Эда встали дыбом. Часы пробили один раз.
