Сообщений в теме: 55

[Сказочница]

Жду продолжения о похождениях бравого кота.

А это мысль!

Всем спасибо за отзывы!

[Баюн]

Про кота, просто здорово. Особенно где "летал". Прям вспоминаю как у самого было и вздрагиваю.

[Сказочница]

Вечер после работы. Хочется заколотить досками окна и двери изнутри, выкинуть к чертям телефон, упасть, и чтоб никто не трогал, не доставал…
Надеваю наушники, раздраженно перещелкиваю надоевшие песни. Некоторые, особо выделяющиеся удаляю из плей – листа вообще нафиг, чтоб тоже не нервировали. И вдруг.. Как вспышка, как переход в другое измерение – ЭТА музыка. И немеет рука, привычно потянувшаяся к «маусу», и замирает сердце, вбирая каждую ноту, каждый звук. И такой знакомый голос, ставший уже не то что родным, а просто частью жизни. Лучшей ее частью.
Лежишь и понимаешь – да ну их все эти заморочки, что они значат? Все временно, разберешься с этими, потом будут другие, потом третьи и так до бесконечности. А бесконечность – это вот, эта уносящая в другое измерение музыка. Так и живешь – от такта к такту, от куплета к куплету, от песни к песне, а всё, что есть кроме них – такая на самом деле ерунда…
И вот уже глаза мечтательно устремляются вдаль, и начинаешь замечать, как необыкновенно и красиво за окном падает снег в свете фонаря, покрывая грязный асфальт, делая уродливую осень ангельски чистой. А губы невольно шепчут, повторяя как заклинание – Пусть будет ночь…

[Забава]

ПОЧТИ ПО ТОЛСТОМУ

Очень понравилось Люблю кошек и рассказы про них. Где-то зацепился взгляд за шероховатости по тексту, но в целом очень душевно

[Сказочница]

Баюн, Забава, спасибо!

[Сказочница]

Не лечит время, не лечит… Холодный серый дождь бьет по сентябрьским лужам, ледяными осколками разбивая в пыль мои мечты и желания… Всё также бреду под этими безжалостными каплями, глотая слёзы, до крови закусывая губу. И только тёмная глубина Невы безудержно манит к себе, обещая покой и забвение. Холодный непроницаемый покой. Быть может, это именно то, что мне сейчас нужно?
Но вот в этих призрачно – чёрных водах отразилось такое редкое осенью солнце, заиграло бликами на волнах, алмазными искрами рассыпаясь от гранитных берегов. И всё вокруг преобразилось. Даже бездушный дождь вдруг вспыхнул миллиардами радужных брызг, словно радуясь свету и жизни. Удивленно поднимаю глаза вверх, встречаюсь взглядом с солнцем, обрамленном мрачными кудрями туч. А ведь всё у меня будет хорошо, ведь дождь же выжил, сохранил в себе эту искорку счастья и радости. Темнота не вечна, всё проходит. Это всего лишь дождь... Лечит время…

[Флора]

Сказочница, последнее очень даже... Красиво, некоторые сравнения довольно часто встречаються в литературе, но в твоем тексте они очень к месту.

Всю твою тему ещё не читала, ты у меня следующая после Забавы.

[Сказочница]

Вещичка была написана на первый круг блиц-конкурса рассказов "Мерцание звезд", тема - "Первая звезда". Хотелось разбавить "звездную" тему чем - то необычным, решила вот так вот обыграть. Сначала писалось в прозе с закосом под старорусский стиль, а потом чувствую - былиной ложится. К конкурсу целиком все доделать не успела, но потом, параллельно с голосованием все-таки "добила" ))). Поэтому и проголосовала в последний момент. Вобщем, читайте. Буду благодарна за отзывы.
Сказ о силе земли русской, да о Тимофеевне - звезде первой хана заморского.
Как за морюшком, да за синеньким,
За семью реками да со плёсами,
Край чудной лежит, богатейший край,
Русью – матушкой прозывается.
А в Руси большой, посерёд как раз
Село малое, неприметное,
Там народ живет, изо дня в денёк,
Пашет, сеет, жнет, байки слушает.

То не волчий вой за околицей,
Да не кот орет в марте – месяце,
То с утра вопит во всю мочушку,
Акулина свет Тимофеевна.
- Караул, народ! В селе вороги!
Уж пошто – пошто обокрали мя?
Мужики бегут, кто во что горазд,
Кто топор схватил, кто и грабельки,
И Иван – дурак, непутевый сын,
Он с оглоблею поспешается!

А на площади, на соборной – то
Акулина – свет в луже мается
В луже мается, убивается!
Растрепалась вся, платье порвано,
Нагота торчит во все стороны!
Даже порося, что резвились тут,
От испуга все разбежалися!
- Нету света мне! Мою Марьюшку
Злые вороги скопом скрали враз!
Да и жить теперь пригорюнивши
На всем свете без родной душеньки!
Солнце хмурится, бабы в рёв ревут
Акулинушку уж жалеючи,
А за пашнею от чужих копыт
Пыль дорожная оседается.

Мужики стоят, думу думают
Да как быть теперь в беде – горюшке,
Лишь один Иван – непутевый сын,
Всех зовет сельчан к Илье Муромцу!
- Ай поклонимся Илье – батюшке,
Да к ногам падём всей деревнею,
Может выручит со дружиною,
Да не даст пропасть девке – Марюшке.

Акулинушку с лужи вытащив,
По домам пошли односельники,
В путь дороженьку собиратися.
Как ступила в дом Тимофеевна,
Будто начисто подменилася,
Из-за пазухи злато – серебро
В чашку тайную понасыпала!
И печаль прошла - тоска смертная,
И глаза горят подленьким огнем.

Вот заря землей уж любуется,
Мужики стоят в красной горнице
Бьют челом Илье, бьют да до полу,
- Ты спаси уж нас, Илья – Муромец ,
А и мы в долгу не останемся!
Молча выслушал ходоков Илья,
Мысли мрачные бродят по челу,
Мысли мрачные, непослушные,
- А и что творит гнусный Ворог-хан!
То с купцов берет подать тяжкую,
То порочит честь девок по селам,
А теперь смотри ж, выкрал намертво,
Девку красную, непорочную.
Ну коль на крыльце к нам пришла беда,
Выручать пойдем вашу Марьюшку,
Да не я один со дружиною,
А с собой возьмем мать скорбящую!
Ибо что сильней любви к дочери?
Не родной пускай, а приемной – то?
Только мать одна девку выручит,
А в дороге уж мы поможем ей!
Тимофеевна упиралася со всех сил своих,
Немощь женскую демонстрируя,
Да Илье сказать слово поперек,
Хоть и тужилась, не решилася.

Долго день стоит, долго путь идет,
И дошли они к царству Ворога.
А у хана там не дворец стоит,
Крепость белая, неприступная,
Да и стражи в ней непочатый край,
А вокруг стоит крепостна стена
Высотой своей к небесам ушла,
Плачут в панике слуги ханские
- Нешто сам Илья вдруг дошел до нас?
Нешто сгубит всех, до головушки?
Девки ханские прихорошились,
Ароматные ванны приняли,
У окон застыв, свечки красные
Держат в рученьках белоснежненьких.
Ждут - авось, до них снизойдет Илья,
Аль с дружины кто, пообъемистей…

Тут Илья призвал Тимофеевну:
- Машке бедной ты аки мать была,
На кого ж теперь ей рассчитывать?
Вот иди-ко ты в вражий град за ней,
Окромя тебя идти некому!
А будь с тобой милость божия,
Ты собой крепка, девку выручишь,
Будем ждать тебя мы три ноченьки.
В губы целовал, к граду повернул,
Да поддал ногой ей пониж спины,
Чтоб во град могла без помех влететь,
Поверх стен больших, стражи суетной!

Словно озеро расплескалася
Стража ворожья во все стороны,
Как увидела Тимофеевну
Во красе своей к ним летящую!

Углядел ее грозный Ворог – хан
Страшный Ворог – хан из окон своих
Да и тут с него крыша съехала,
Крыша съехала окончательно.
Глазки закатил, напрочь ослеплен,
Красотой телёс Тимофеевны,
Сердце страстное бьет в седой груди,
Ручки трепетно к бабе тянутся.
- Стража! Эй! Стража! Как вас там!
Вы да под руки ненаглядную,
Лебедь белую предоставьте мне,
Пэри чудную, в райский сад да в мой.
Быть ей первою женой ханскою,
Осторожнее! Остолопов род!
Вы нежней с моей горной ланию!

То не гром гремит над чужой землей,
Да не с гор вода с камнем ломится…
Богатырский храп над долиною,
Эхом вражеским преумноженный.
Да дрожит пускай, гнусный Ворог-хан,
Подлый Ворог – хан в светлой горнице.
А и спят – храпят во чужой земле
Русских жен сыны припеваючи.
Лишь один не спит, сторожит дозор
Во сырой ночи, да озяб уж весь.
- Вот как выслужусь пред дружиною
И возьмет меня да Илья к себе
В рать российскую да несметную,
Буду службу несть я на зависть всем!
А и даст Илья добру молодцу
РезвогО коня, да дубинушку,
Да дубинушку, мощну палицу!
Стоп! А как же мне поднимать её?
Коль она в разы тяжелей меня?
Не, сначала мне надо выспаться,
Завтрак поплотней, ужин потеплей!
Там глядишь, и я добрым молодцем
Обращуся сам пУдов в семьдесят!

Акулинушку к хану – Ворогу
Притащили в сад (в дверь ведь не прошла!),
Да и стал тут к ней Ворог свататься!
- Ты звезда моя, свет очей моих!
Станешь первою ханшей названной!
Согласись изволь, стать моей женой,
златом- серебром завалю тебя!
- Жалкий ты стручок! Нешто сватишься?
Да куды-ть тебе, малохольному!
А казна твоя правда велика?
Что с нее тогда мне достанется?
Ободрился хан, распрямился хан,
Гордость царскую демонстрируя:
Быстро все сюда! Сундуки ко мне!
Со каменьями, с самоцветами!
Да и прочими погремульками!
Все раскладывай, пусть звезда моя,
Да на мощь мою полюбуется!
Да от тяжести сундуков его
Слуги ханские надрываются,
Сундуки несут, коим счету нет,
Призадумалась Тимофеевна…
Хан – то чуть живой, еле дышит уж,
И того гляди окочурится.
Ей бы ханшей стать, уж тогда она…
Павой в тронный зал, белой лебедью,
Как войдет она, мужики пред ней,
Как осинов лист в ноги падают .
В ноги падают, руки лобызят,
МилостЕй ее испрошаючи.

И уж вроде бы Тимофеевна
Ханской стать женой согласилася,
да придурок – хан говорить ей стал,
Поперек тех дум речи страстные.
Мол, еще одну я возьму жену,
Девку красную, что в Руси купил,
Да и будет им ханчиков рожать,
Ну а хан с Звездой будут царствовать.
Потемнел тут взор Акулинушкин
- Как, еще жену?! Не бывать тому.
Или девку щас за врата в момент,
Иль одна уйдет Тимофеевна!
Растерялся хан, но влюбленности
силой сломленный, покорился ей.
- Девку выкинуть! Да-да-да! Сейчас!
Я с любимою обручуся враз
Нареку ее Звездой Первою!


Тут не мешкая, слуги ханские,
Марью бедную с града вывели,
В ночь студеную, одинокую.
Плачет Марьюшка, страх глаза застил,
За воротами града ханского.
Вдруг ее Иван – непутевый сын,
От костра свово шустро высмотрел,
А и бросился целовать ее,
Тут проснулася и дружинушка.
Мачеху забыв, скарб свой пособрав,
В путь дороженьку дружно тронулась.
Марью с Ванькою на Руси святой
Обвенчали враз, закатили пир,
Да и стали жить припеваючи.

День за днем идет, не торопится
Еще месяца не прошло с тех пор,
А к Илье на двор уж послы спешат,
Хана – Ворога, да с подарками.
И письмо суют, письмо слёзное –
«Свет – Илья, царь мой, пожалей раба,
Ты избавь меня от напасти сей!
Я нашел жену, Первую звезду,
Что красой своей солнце в стыд вернет!
Но Звезда моя нравом уж крута,
Нету больше уж моей мочушки
А рука ее дюже тяжела,
Каждый день ведь бьёт, да по шеюшке.
Ты возьми себе, свет – Илья, её,
Да пускай тебе будет служницей…
Я и денег дам, чтоб кормить её,
И земель верну, сколько надобно».
Дочитал Илья, загрустил Илья,
повел бровию соболиною.
- Будь по –вашему – так сказал Илья,
Пусть живет у нас баба вздорная.
Да и службу ей дам не легкую,
Пусть хранит она предел той земли,
Что у хана я на откуп возьму.
С Акулиною в пограничниках уж не сунется….

[Забава]

Вобще классно

Вот тут один момент:
Лишь один не спит, сторожит дозор
Во сырой ночи, да озяб уж весь...
По рассказу помню, что это Иван, но в этом варианте не понятно о ком речь.

А вобще читала с улыбкой - молодчина, Сказочница! Но первый вариант ты тоже не удаляй, пусть останется, он по своему хорош!

[Сказочница]

Вот тут один момент:
Лишь один не спит, сторожит дозор
Во сырой ночи, да озяб уж весь...
По рассказу помню, что это Иван, но в этом варианте не понятно о ком речь.

Тут чуть дальше идет расшифровочка:

Вдруг ее Иван – непутевый сын,
От костра свово шустро высмотрел,
А и бросился целовать ее,
Тут проснулася и дружинушка.

[Забава]

Тут чуть дальше идет расшифровочка:

Вдруг ее Иван – непутевый сын,
От костра свово шустро высмотрел,
А и бросился целовать ее,
Тут проснулася и дружинушка.

Это как-то очень далеко, если бы я рассказ не читала, то не поняла бы

[Сказочница]

Тут чуть дальше идет расшифровочка:

Вдруг ее Иван – непутевый сын,
От костра свово шустро высмотрел,
А и бросился целовать ее,
Тут проснулася и дружинушка.

Это как-то очень далеко, если бы я рассказ не читала, то не поняла бы

Да, ты, безусловно права. Надо будет этот момент подшлифовать. Сижу, уже думаю как бы это поэлегантней сделать....

[rainchild]

Сказочница,мне этот вариант Сказа о силе земли русской больше нравится.Он более монолитный.Молодец,что доработала и выложила.

[Yuta]

А мне все таки ближе истории о животинке.
Вот прочитала я "Ромашки" и совсем не поверила. Странная героиня. Вроде "тетрадь в клеточку", а наряды подбирает. Сначала жизнь планирует, а когда Павел это озвучил, ей не понравилось. Да и парнишка на "четверке" нереальный. Ну какие у миллионера могут быть оправдания для "четверки"? Повыпендриваться? Не поверила я ромашкам. А вот кошачьи истории действительно продолжить нужно .

[Сказочница]

Рассказ со второго круга конкурса "Мерцание звезд". Тема - "Однажды в черном-черном городе..."
Котенок

Город извергал из себя потоки копоти и пыли, которые смешиваясь с серым дождем, образовывали сплошную бурую липкую грязь, налипавшую на дома и машины, застилавшую безликие улицы. Я брел поздним вечером по улице, не замечая никого и ничего вокруг. А набирающий силу ливень гремящими потоками срывался с сумрачного неба и хлестал мне под ноги, как будто пытаясь о чем–то предупредить, как будто заранее оплакивая тщету моего существования. Неожиданно мое внимание привлек какой – то писк. На проезжей части, возле противоположного тротуара возился котенок – ещё совсем маленький и несмышленый. На подгибающихся лапах, которыми еще не научился пользоваться, он потянулся ко мне, как будто я был единственным его спасителем. Я автоматически шагнул в сторону котенка, занес ногу над асфальтом и встретился с этим котенком взглядом…

Город мгновенно ожил. Визг тормозов. Женский крик. Удар. Металлический скрежет. Невыносимая боль. Всё навалилось разом, оглушило, заполнило сознание.

Горящая башня. Пылают стены, занавеси, потолок. Удушливый дым обволакивает все вокруг. Я метался в поисках выхода, а огонь подбирался ко мне все ближе и ближе. Мне казалось, что в той комнате, где я был нет ни окон, ни двери, только горящая мебель, брызгающая искрами, если я в панике натыкался на нее. Я словно плыл в пылающем океане. Наверное, так же себя чувствуют камни в жерле вулкана при извержении. Кости ломило, мышцы болели, языки пламени сжирали мое тело даже не до костей, казалось, они обжигают даже душу. Я задыхался, я не мог дышать, я не мог открыть глаза. Я бессильно метался, но не было ни конца ни края этому пеклу. Что–то легонько ударило меня в грудь. Едва уловимая вибрация пробивалась через жар, и от нее исходило приятное тепло. Тепло, разгоняющее невыносимое пекло. Казалось, что в окружающем меня потоке лавы пробился ручеек обыкновенной теплоты, и он убаюкивал меня, плавными движениями отгоняя обжигающую субстанцию.
Сквозь треск пламени послышалось едва различимое «Мяу». Котенок, которого я видел несколько минут назад там, в городе, клубком бросился мне под ноги, цепляясь коготками за брючину пытался вскарабкаться на руки. И тут я испугался еще больше. Я не боялся погибнуть сам, т.к. в глубине души я понимал, что это всего лишь иллюзия, бред моего мозга. Я испугался за это крошечное существо, прижимающееся к моей груди. Испугался до такой степени, что стал молиться. Я взывал к Богу, которого никогда не видел, в которого никогда не верил, и просил спасти котенка из огня. И Бог услышал меня. Я ощутил, что все окружающее отошло на второй план, а на меня опустилась Сила. Можно называть ее как угодно – Бог, Вселенский разум, я не буду затруднять себя определениями. Эта Сила была настолько всеобъемлющей и в то же время она была во всем – в каждой клеточке моего тела, в каждом глотке воздуха, который судорожно втягивали мои легкие. И в этот миг я почувствовал, что знаю всё на свете, всё могу, что нет больше моего тела, есть только обладающий моим сознаньем сгусток энергии. И эта энергия может проходить через всё, передвигаться в любом направлении. Котенок вцепился когтями в занавес, словно пытаясь разорвать его на куски. Вокруг занавеса мелькали полупрозрачные образы, напоминающие врачей в белых халатах и масках. Они словно пытались отогнать меня назад, в пламя, закрыть мне выход, Я рванулся через пылающий занавес, через призраков, по возможности пытаясь прикрыть от огня котенка, и я прошёл! Мы выпали из башни, мы летели с немыслимой высоты и удивительно мягко приземлились на мокрую от утренней росы траву. Башня над нами исходила черным дымом, а мы, обезумевшие от неожиданного спасения, катались по траве. Я чувствовал ее нежную живительную прохладу - всем телом, каждой клеточкой своей обожженной души.
Вокруг меня, куда бы я ни бросил взгляд, расстилался горизонт, сплетающийся в единое целое с закатным солнцем. Среди окружавших меня диковинных трав я заметил гладкую, выстланную белым известняком дорожку. Котенок уже стоял на ней, словно приглашая меня следовать за ним.
- Ты считаешь, что нам туда? А, может, лучше всё-таки домой?

Я занес ногу над асфальтом и встретился с котенком взглядом… Проезжающий мимо таксист прокричал в мой адрес тираду из непечатных слов. Толстая тётка, спешащая по каким-то своим делам с ужасом шарахнулась от меня и пробурчала себе поднос «Обкурятся, а потом под машины бросаются, гады…». Я поёжился, подождал, пока поток транспорта замрет за светофором, поднял замерзшего котенка, засунул его за пазуху и направился домой. Вечером мы устроили праздничный ужин по поводу знакомства, пили чай и молоко. Я нежно гладил котенка, а он мурлыкал мне ласковые песенки.

А где – то очень далеко город извергал из себя потоки копоти и пыли

[Apacri]

Я пропустил конкурс "Мерцание звёзд", поэтому, с твоего позволения, Сказочница, оставлю коммент здесь. Было несколько ненеясно сначала, пришлось перечитать. Потом понял, но идея, по-моему, сжата. Было бы замечательно, если бы ты раскрыла тему доступнее, хотя я понимаю, что это миниатюра.