Сообщений в теме: 668

[Abver]

Ничего личного, политика.

[Abver]

[Abver]

Решил написать рассказ, на зубах. Поэтому ругайте меня сильно, прям так, чтобы я обозлился и написал что-то куда более сносное.


Пьяный стихоплёт

Очень пьяный стихоплёт –
Он не пишет, но он врёт.
О себе ли, о других,
Он напишет лживый стих.

Водку в ларьке не продавали. Круглолицая продавщица, хмуро взглянув на мою небритую морду через узкое окошко прилавка, показала крепким пальцем куда-то в сторону. На витрине скотчем был приклеен грязноватый листок. «Риализация алкагольных напитков после 22:00 не производится, - было написано на листке, - В соответствии с Пастанавлением Правительства».
Грамотеи, - зло подумал я, - и положил рядом с сотней – платой за желанных пол-литра – еще полтинник. Кстати, последний.
Продавщица ловко сграбастала деньги и сунула мне в окно бутылку «Пшеничной». Конечно же, самого суррогатного пойла, которое можно найти в этой части города. Не менее сноровисто я спрятал бутылку за пазуху. Окошечко с треском закрылось.
Я хотел было направиться домой, но, вспомнив почти пустую квартиру с отключенным светом и водой, решил еще немного погулять. Хорошая весенняя ночь – температура порядком выше нуля, ветра нет, и иссиня-черное небо над головой, без единой звездочки. Вот и жизнь моя такая – темная и без единого просвета. А всё что осталось – бутылка водки за пазухой и помятые шмотки.
Немного попетляв по улицам и переулкам, я наткнулся на уютную троллейбусную остановку – аккуратненькую, освещенную двумя фонарями – единственно горящими на всей улице. Маленький оазис в ночном городе. Усевшись на деревянную скамейку, я достал последнее своё имущество, скрутил крышку, опасливо принюхался. Сивуха, еще бы. Но бывает и хуже. Присосался к горлышку и одним глотком опорожнил половину. А что – засну прям тут. Может, меня подберёт полицейский патруль – и проведу я сутки в обезьяннике. Ничего страшного, в полиции, бывает, даже кормят. И то лучше, если помру…
Голова закружилась и меня сразу потянуло в сон. Закутавшись поплотнее в своё поношенное пальто, я закрыл глаза…
Видимо, спал я не долго. В голове еще шумело. Теплая ночь всё же была весенней. Меня потряхивало в легком ознобе. С трудом разлепив тяжелые веки, я увидел ту же улицу с того же ракурса. Пятачок света посреди непроглядной темноты. Полицейские меня никуда не забрали, а в животе порядком урчало. Скосив глаза влево, я увидел интересное зрелище. На краю скамейки примостилась девушка. Вполне себе приличная девушка – тоненькая, в джинсах и короткой кожаной курточке. Склонив голову, она читала книгу. Не модный электронный гаджет был у неё в руках, а самая обычная книга, в твердом сером переплете. И не побоялась же, - подумал я, - сесть на скамейку с бомжом в придачу. Впрочем, я еще выглядел вполне прилично. Одежда хоть и потрепанная, но достаточно чистая. Бутылка водки – во внутреннем кармане пальто. А пропитая рожа спрятана за высоким воротником. Мало ли – припозднившийся горожанин, не настолько богатый, чтобы вызывать такси, и прикорнувший на остановке в ожидании первого утреннего троллейбуса.
Я слегка поерзал, вроде как удобнее устраиваясь. Девушка кинула в мою сторону опасливый взгляд, но через секунду снова увлеклась книгой.
- Здравствуйте, - вежливо сказал я, и поморщился от звука собственного сиплого голоса.
- Здравствуйте, - не менее вежливо сообщила девушка, не отрываясь от чтения.
Жутко хотелось выпить. Сердце грело целых двести пятьдесят грамм отменного суррогата. Водка хоть и была палёной, но не такой уж и плохой – голова не болела, горло сушило умеренно. Я, было, потянулся за бутылкой, но в какой-то момент мне стало совестно. Как-то неудобно пить в присутствии этой странной девицы. Действительно, что она делает в такой поздний час у чёрта на куличиках? Поругалась с родителями, и решила скоротать время на светлой уютной остановке? Или, как и выдуманный я-не-пьяница, припозднилась в гостях у подруги, и не настолько обеспечена, чтобы кататься на такси? Смотри-ка, как увлеченно читает.
Якобы поправляя шнурки ботинок, я наклонился и скользнул взглядом по обложке книги… и чуть не повалился со скамейки. Драгоценная бутылка скользнула из внутреннего кармана пальто, и мне пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы поймать её в сантиметре от асфальта. Меня бросило в пот, и от возможной гибели последнего имущества, и от того, что я прочитал на обложке книги. В какой-то момент я даже забыл, что не один нахожусь на остановке.
- Вам плохо? – услышал я голос девушки. Любительница ночных чтений смотрела на меня внимательными голубыми глазами. Книжку она прикрыла, и как-то напряженно сжалась. Меня бросило в пот во второй раз, от представленной мной картины. Сидит мужик и сжимает в руках пузырь водки, в полутора метрах от девушки, читающей стихи, и еще вежливо при этом здоровается. Уж сразу бы сотню попросил, на опохмелку, а не строил из себя интеллигента.
Я поспешно затолкал злосчастный пузырь обратно в карман пальто, наверное, слишком поспешно, но что уж теперь – позора и так не оберешься.
- Извините, - я виновато улыбнулся, - со мной всё хорошо… Эмм, скажите, а что Вы читаете?
Девушка несколько секунд помолчала, разглядывая меня. Видимо, оценивая - опасен ли я, или обычный пьянчужка, стремящийся скрасить свой досуг разговором хоть с кем-то.
- Николай Авдеев, - сообщила девушка, - сборник стихов.
Интересно, какая статистическая вероятность встретить в городе-миллионнике ночью на троллейбусной остановке человека, читающего твой собственный сборник стихов? Я всегда плохо считал, но даже мне казалось, что такая вероятность стремится к нулю. Учитывая, что сборник вышел копеечным тиражом. Лет пять назад, если не ошибаюсь. Не первое моё издание, но последнее. Или крайнее? Наверное, уже последнее. Сто стихов и три поэмы. Отмеченные мелкими премиями и доморощенными критиками.
Я подавил немедленное желание присосаться к горлышку водочной бутылки. Несколько раз глубоко вдохнул.
- Извините… как Вас зовут? – с запинкой спросил я.
- Оля, - девушка улыбнулась той наивной улыбкой, которой умеют улыбаться только дети и студентки-филологи.
- Ольга… - повторил я. – В поэме «Лживый поэт», если не ошибаюсь, такое начало – «Очень пьяный стихоплет – он не пишет, но он врёт, о себе ли, о других он напишет лживый стих…» Ведь так?
Оля удивленно вздернула бровки:
- Вы читали Авдеева?
Она забыла о моем помятом виде и недавно блиставшей в моих руках бутылке «Пшеничной». Наверное, я даже стал для неё на какой-то момент своим – таким же сумасшедшим двадцать первого века, который читает стихи современных авторов и даже способен воспроизвести их по памяти. Да, в нашем веке не очень модно интересоваться поэзией, особенно весенней ночью, сидя на троллейбусной остановке.
- Да, можно сказать… Авдеева… - я запнулся, не понимая, что говорить дальше. Признаться – «Я Николай Авдеев»? Глупо. Когда-то я писал стихи, и даже поэмы. Но сейчас всё, что я помню – это отрывок о пьяном стихоплете – собственно, о себе. Собравшись с силами, я всё же спросил: - И как Вам – Авдеев? Странно, что Вы его читаете. Тираж в полторы тысячи экземпляров… Лирика… Знаете ли, про любовь…
Я бы наверное встал и ушел. Ком подкатил к горлу, не столько из-за воспоминаний и обид на жизнь, сколько от стыда за самого себя, то же мне, поэта, не способного два слова связать – «Лирика… Эта… про любовь… Хлебнуть бы мне «Пшеничной»… Но Ольгу как прорвало. Уставившись на меня счастливыми глазами, она затараторила:
- Знаете, нам Вадим Петрович - это мой университетский преподаватель – Авдеева с первого курса рекомендовал, как редкий пример идеализма и романтизма в современной поэзии. Авдеев пишет о любви, о счастье так искренне, что… - она говорила и говорила, частично своими словами, но в большей мере словами Вадима Петровича. Уж не того ли Вадика, с которым я учился, и который сейчас, вроде как, преподает в Первом Педагогическом? А я еле сдерживал слезы, и желание всё же выпить остатки водки. Ольга говорила минут десять, а потом задала вопрос: - А Вы? Что Вы думаете о творчестве Николая Федоровича?
- Мне кажется, Николай Федорович врал, - деревянным голосом сказал я. Всё, что я смог из себя выдавить. Я встал, и быстро пошел от остановки, даже не в сторону своего дома. Завернув за угол я трясущимися руками достал бутылку и допил «Пшеничную». В голове снова зашумело, и жить стало чуть чуть легче.

Сообщение отредактировал Abver: 09:42:41 - 15.06.2013

[Abver]

Хорошо что не пять, а то бы пришлось тебя банить. -))))))))) Подробнее - нет смысла? Да, согласен, исполнение хромает. Я бы бросил на пол-пути, я так уже рассказов шесть или семь бросил. Но тут решил - нужно дописать, чего бы мне это не стоило. Миллиард нервных клеток погиб - факт.

[Abver]

Нет, не обижусь. Я же говорю - щадить не нужно. Даже наоборот. Я за честную критику и всё такое. Скажу больше - жажду жесткой критики.

[Abver]

Прям режь меня ножом по плоти графомана. Как же я давно не ощущал этого мандража он ожидания отзывов на собственные рассказы.

[Abver]

На таком уровне не смею высказывать требования. Ты от души.

[Abver]

Любопытно, а чем должно было продолжиться стихотворение?

Ничем. Я больше четверостишия не написал. Когда написал - вспомнил эпиграф к "Жук в муравейнике" Стругацких:

Стояли звери
Около двери.
В них стреляли,
Они умирали.

Очень щемящее и страшное четверостишие, и в тоже время крайне примитивное. Очень мне нравится.

[Abver]

Да, Сириус, со всем согласен. При написании скорее боролся с собой, чем с текстом. Знал, что если не опубликую сегодня - не опубликую никогда. Потому писал быстро, спотыкаясь на описаниях. Раньше быстро писать получалось, сейчас - очень тяжело. И да, закончил скомкано.
Но семёрка - это правда, или чтобы не расстраивать?

[Правительство]

- Здравствуйте, - вежливо сказал я, и поморщился от звука собственного сиплого голоса.
- Здравствуйте, - не менее вежливо сообщила девушка, не отрываясь от чтения.

сложно уловить основное состояние главного героя. он жутко пьян, от него наверняка разит, но при этом может говорить вежливо. Ну и характер девушки мастерским взмахом топора описал одной только этой ее вежливой репликой непонятному бомжу. Я про себя очень переживал и думал, что ей было бы очень естественно Бежать. Короче, это все глупая читательская нападка на фрагмент (ситуацию) из текста. Просто я бы хотел, чтобы девушку получше выписали (опис`али) до ее первой фразы, чтобы я мог хоть чем-то оправдать эту ее вежливость.


И это единственный момент, который мне "врезался". Ну и развязка не удовлетворила, а это уже похер. В принципе, каким голосом поэт в конце сказал, что врал, такой развязка и получилась. Если бы было "кажется он врал - сказал я жизнерадостно", то и развязка была бы жизнерадостной)

в общем все. рассказ за исключением того как грубо и спонтанно они поздоровались понравился. Легкий и что мне очень нравится - не детский.