Сообщений в теме: 103

[Vanger]

Tokugawa, встреча со своим Аналогом, как я понял, с самим собой - это ещё не самое страшное, то может быть.
Надежда, по сути своей, отправившись в прошлое, стала своей собственной матерью. То, что она сама с собой встретилась - это ещё пол беды. А вот то, что у неё по материнской линии нет предков - это уже проблема. Тут нарушен один из законов вселеной. Ничто не появляется изниоткуда. А тут из будущего появилась мать, родила саму себя и снова отправилась в будущее. Где логика? Логики нет. Но по рассказу оно работает и вселенная не умерла.
Вроде бы так. Вообще, считаю, что этот парадокс на данном этапе мог бы потребовать серьёзного изучения. Можно нарисовать на бумаге схему этого случая и посмотреть, когда кто кем является и что происходит при этом. Я пытался. Вначале получились какие-то странные, пересекающиеся завихрения, и только потом одна прямая линия, выбивающаяся из остальных линий жизни.
Трудно обьяснить. Тут нужно думать. Тут нужно развивать целую теорию, научный труд, так сказать. может быть, у ого-то получится эту модель описать лёгким, доступным для понимания, языком.

[Storm]

Я – моя дочь.

Довольно интересно,запетлила не плохо.
Вот про механизм машины времени стало интересно почитать поподробней.

[Kir]

Я – моя дочь.
Первое состояние после прочтения некоторый шок, в принципе он еще сохраняется. Читается на одном дыхании, интересно...
Несколько моментов тронуло. Подумать.
1. Временные петли. Возможность такого события как мать-дочь, если предположить, что путешествие во времени существует. Интересно очень.
2. Факт инцеста. Дочь с отцом. Не знаю, я бы лучше исчезнул, чем женился на своей матери. Маму очень люблю, но это мать, в голове не укладывается как так можно.
3. Не понял, эти мемуары пишет уже пожилая женщина или героиня в 34 года?
Она пришла к отцу-мужу или нет? Или такая задумка, недосказанность, что бы додумывать самим?

[Забава]

Очень интересный рассказ! Надо было выложить его на конкурс! Я голосовала бы однозначно за него! Однако после прочтения у меня тоже есть ряд вопросов:
1. Ну это, конечно, этический вопрос связи с отцом - инцест - грубое слово... Какой-то грубый обман - отца жалко в этой ситуации. Но оставим это на совести авторов;
2. Встреча с аналогом - тоже довольно спорный вопрос;
3. Законный вопрос: куда же делась мать? Этот вопрос так и остался не выясненным;
4. Резоннее было бы задать вопрос: Куда делась уже взрослая дочь?
А, впрочем, если не придираться, то очень достойный рассказ!
Пишите - не бросайте!!!

[Kir]

Стучу большой ложкой по столу и требую еще рассказов!
Скоро еще выложите?

[Vanger]

Возможно, что скоро. Есть у меня тут в запасника ещё парочка довольно-таки интересных, но они слишком уж большие.

[Vanger]

3. Не понял, эти мемуары пишет уже пожилая женщина или героиня в 34 года?

Это пишет героиня в тридцать четыре года, возвращаясь домой к своему мужу-отцу. Она пока ещё едет...

2. Факт инцеста. Дочь с отцом. Не знаю, я бы лучше исчезнул, чем женился на своей матери. Маму очень люблю, но это мать, в голове не укладывается как так можно.

Она в тот момент ещё не верила, что выходит замуж за своего отца. Подозревала, но не верила.

1. Ну это, конечно, этический вопрос связи с отцом - инцест - грубое слово... Какой-то грубый обман - отца жалко в этой ситуации. Но оставим это на совести авторов;

На этот вопрос я только что ответил.
Далее по плану...

3. Законный вопрос: куда же делась мать? Этот вопрос так и остался не выясненным;

4. Резоннее было бы задать вопрос: Куда делась уже взрослая дочь?

Героиня является матерью самой себе.
Когда ей исполнилось десять лет исчезла её мать. Через двенадцать лет она отправляется в прошлое, углубившись туда на двадцать четыре года. Ещё через два биологических года она рожает саму себя, а через десять лет исчезает, уносясь в будущее. Остаётся десятилетняя дочь, которая через двенадцать лет собирает машину времени и отправляется в прошлое на двадцать четыре года, где ещё через два года рожает саму себя и так далее.
Героиня, переносится в будущее как раз в тот момент, когда она же сама отправилась в прошлое...
Вот так вот всё сложно закручено. А впрочем... Нарисуйте схемку и всё поймёте...

По факту выходит какая-то замкнутая петля. Если временной поток всего один, то в данном случае образовался какой-то жуткий времяворот. Если временных потоков (реальностей) много, то на данном этапе эти реальности дробятся до бесконечности, повторяя самих себя. Вселенная может и не выдержать такого напора. Лопнет... Но не лопнула же, не смотря на такой парадокс!

[Vanger]

“Коктейль Судьбы”

Научная работа №24
Тема работы: Общая оценка психологических возможностей молодой цивилизации.
Порядок выполнения работы: Выбор молодой цивилизации; Вступление в контакт с отдельно взятым индивидом; Минуя технику и химические вещества вызов в сознании выбранного индивида глобальных изменений; Запись полученных результатов; Оценка полученных результатов.
Время на выполнение работы: не ограничено.
Дата начала работы (по местному времени): Одна тысяча девятьсот тридцать первый год.
***
Сквозь безбрежную пустоту космоса, в окружении мириадов колючих звёзд неслась маленькая песчинка, окутанная силовыми полями, словно куколка бабочки. Первый звездолёт в истории Земли совершал своё первое межзвёздное путешествие, начатое в две тысячи сто двадцать седьмом году от рождества Христова и длящееся вот уже три с лишним месяца. В десятки, а может быть и в сотни раз его скорость превышала скорость света – никто так и не смог сказать с точностью, на что способны новые двигатели.
Сам по себе кораблик не впечатлял своими размерами, имея в длину всего лишь тридцать с небольшим метров, при ширине четырнадцать и высоте семь метров. Однако в таком небольшом объёме смогли уместиться все технические достижения человечества к тому времени. Маленький ядерный реактор, помещённый от греха подальше в задней части корабля и занимающий в общей сложности не более одного кубического метра пространства, выдавал достаточно энергии, чтобы питать и двигатели, и все остальные системы. Поговаривали, что если бы это только было возможным, то никто не удивился бы, участвуй в его создании сам Дьявол. Силовые поля, созданные мощными, но настолько миниатюрными, что смогли спрятаться внутри обшивки, электромагнитными генераторами образовали защитное поле, отводящее от корабля мелкие обломки космического мусора, столкновение с которыми неминуемо привело бы к фатальным последствиям на таких скоростях. При встрече с более крупными обломками корабль сам отклонялся от курса, впоследствии возвращаясь на свой основной вектор полёта.
Большинство оборудования находилось в режиме спячки, готовое проснуться в момент остановки корабля и начать сканировать окружающее пространство. Лишь компьютер, управляющий полётом, сам с собой тихонько перемигивался лампочками на панели управления, высчитывая одному ему известными способами местоположение в пространстве, да бортовой самописец чуть слышно чирикал своими жёсткими дисками, регистрируя параметры систем в каждый момент времени.
В герметично закрытой капсуле со своей собственной системой жизнеобеспечения, находясь в жалком подобии анабиотического сна, спал и единственный член экипажа. Был это, конечно же, не лучший представитель человечества, ибо выбрать такового оказалось технически невозможным, но достойный его сын. Выбран же он был случайным образом среди многих тысяч людей, изъявивших своё желание первыми полететь в космос, к звёздам.
Первое время на Земле пытались подобрать хороший, дружный экипаж из нескольких человек, но учёные-психологи смогли доказать, что достаточно будет одного человека, мотивируя это тем, что вероятность того, что члены экипажа, долгое время находясь в замкнутом пространстве в конце концов начнут вредить друг другу, а, возможно, что и кораблю. Вероятность такого исхода, конечно же, была низкой, но она всё-таки была. Одиночка же, находясь в своей стихии, вряд ли предпримет действия против себя самого, вряд ли будет портить корабль, желая причинить хоть какой-то вред, даже если будет делать это против своего собственного желания. (Учёные не отрицали, что может случиться некоторое сумасшествие от абсолютного одиночества.) Поэтому и человека подбирали со строго определёнными параметрами: переносимость одиночества, неприятие толпы, отсутствие тяги к общению, возможность работать одному, без команды. Таким образом, повышались шансы на возвращение звездолёта и человека с бесценными данными о дальних мирах. Тот факт, что была так же вероятность, что человек этот вовсе не захочет вернуться в общество себе подобных, учёными попросту отметался, как заведомо ложный.
За время подготовки к старту аналитики рассмотрели десятки тысяч анкет претендентов, проверяя и перепроверяя каждого из них. Многие анкеты были просто выброшены – данные в них были ложными и не выдерживали простейшей проверки. Но из тех трёх с половиной тысяч человек, которые с честью выдержали испытание, являясь, по сути, идеальными одиночками лишь одному счастливцу выпал шанс отправиться к звёздам.
Звали его Рассвет. Родился и вырос он в деревне – таком своеобразном пережитке прошлого, остановившем свой временной бег, не смотря на бурно разросшиеся ввысь и вширь города. Рассвет с детства отличался от своих сверстников, которых и так-то было немного. В детском саду он не играл вместе со всеми в песочнице, а просто бродил с задумчивым видом где-нибудь поодаль от них. В школе, равно как и в институте, общих интересов ни с кем не имел, с девушками, пытающимися заговорить с ним первыми, был сух и холоден. Сам с ними никогда не заговаривал, не видя в этом смысла. Просто было неинтересно. Когда его одногрупники и соседи по комнате в общежитии устраивали массовые мероприятия, вечеринки или походы в кино, Рассвет предпочитал погулять в одиночестве по какому-нибудь безлюдному парку, либо выбирался за город, в лес, либо, если комната была свободной, занимался, учил конспекты, читал книги.
Однажды, когда Рассвет в очередной раз прогуливался по парку в то время, когда все студенты отмечали успешную сдачу зачётов, к нему подошли двое. Не сказать, что одеты они были в штатское, но и не в военной форме. Однако их манеры двигаться и говорить вызывали ассоциации с некоторыми спецслужбами, о которых не то, что говорить в дружной компании, но и в мыслях упоминать крайне не рекомендуется. Они напомнили ему про составленную три года назад анкету, про которую Рассвет и думать уже забыл. Он, выслушав агентов, повторно выразил своё согласие на полёт, в тайне радуясь, что, наконец-то, останется один. Ведь там, среди звёзд, никто не будет мешать и надоедать глупыми, с его точки зрения, вопросами.
Вся следующая неделя была посвящена сборам и подготовке к полёту. Рассвет подписал контракт-соглашение, в котором оговаривались некоторые нюансы его научной работы в экспедиции. Так же там поставили свои подписи его близкие люди. Предстартовая подготовка и сам старт, отработанные до мелочей, не заняли много времени. И только когда звездолёт покинул пределы родной планеты, человечество узнало об этом факте и, собственно, имя национального героя. Ранее его не стали объявлять, дабы избежать пышных проводов и толпы, требующей от Рассвета слова. Это могло повредить целостности его психики, стремящейся к одиночеству, могло что-то нарушить. Не пристало, в конце концов, человеку покидать родную Землю в угнетённом состоянии духа, в которое он мог быть ввергнут.
Первый месяц полёта дался Рассвету легко. Времени побездельничать, равно, как и бороться с ленью, у него не было. До выхода за пределы Солнечной Системы он любовался красивейшими звёздами, которые когда-либо в своей жизни видел. Сейчас они не были закрыты толстым слоем атмосферы и светили во всю свою природную силу. Фотографировал планеты, мимо которых пролегала траектория полёта его корабля, и отправлял снимки на Землю. И наиболее интересными и волнующими получились как раз те фотографии, которые были сделаны самим Рассветом на обычный цифровой фотоаппарат через единственный иллюминатор. На этих снимках была видна часть внутренней обшивки звёздолёта, так что когда смотрящий видел её, то просто чувствовал себя рядом с этой планетой, чувствовал себя первопроходцем. Тем больше была ценность снимков, что они сделаны человеком, а не бездушной машиной. Они наполнялись жизнью. В последствии именно эти фотографии разошлись огромнейшими тиражами по всей Земле и принесли правообладателям баснословные прибыли, окупив четверть затрат на постройку звездолёта. Не обошлось, конечно же, и без подделок, но они чувствовались сразу, любым человеком, когда-либо видевшем оригинал, потому что не было в них той самой неуловимой естественности, которая не свойственна обычным подделкам. Этого нельзя было сказать про обычные фотографии, сделанные через объективы автоматических камер. Они успели приесться и даже слегка поднадоесть, выглядели чем-то обыденным.
Вылетев за пределы Солнечной Системы звездолёт начал свой разгон. Вскоре был пересечён барьер скорости света. В этот момент Солнце, давно уже перекрасившееся из ярко-желтого в тускло-красный цвет, побурело и исчезло с экранов заднего обзора. Они показывали лишь темноту, ни один фотон не попадал в объективы - не могли догнать. Передние же экраны, показывающие до этого и так что-то непонятное, вспыхнули ярким белым светом и потухли. Сработала автоматика, отсекая заведомо бесполезную информацию. Они ловили не только свет звёзд, что были впереди, но и свет тех, что остались за кормой, даже Солнце мигнуло на них на секунду-другую. Вкупе с тем светом, что шёл перпендикулярно курсу полёта, разобрать что-либо среди этой какофонии не представлялось возможным. Только на боковых экранах было видно что-то более или менее понятное, хотя звёзды в той свистопляске угадывались с трудом.
Рассвет с сожалением отключил все обзорные экраны, прикрыл шторкой иллюминатор и принялся за изучение книг, которыми его обеспечили перед полётом. Психологи уверяли его, что всё здесь собрано не просто так. Для пользы дела и для пользы самого же Рассвета.
Первым он взял в руки пухлый том, инструкцию по управлению кораблём. На Земле здраво рассудили, что обучать этому искусству Рассвета до отлёта нет никакого смысла. Наиболее действенным будет обучение в, так называемой, боевой обстановке. Следом шли не менее увлекательные фолианты технической документации на все устройства корабля с прилагающимися к ним чертежами. Там же содержались рекомендации по ремонту на случай, если что-то выйдет из строя. Снабдили Рассвета и подробнейшими учебниками по химии, биологии, медицине – всем, что могло пригодиться в той или иной мере в случае крайних ситуаций.
Сначала-то хотели, ради экономии места, всю библиотеку перевести в компьютер, но кто-то высказал здравую мысль, что через живую книгу информация воспринимается и усваивается гораздо лучше, чем через мёртвый монитор. Да и листать книгу приятнее, чем прокручивать виртуальные страницы. В этом отношении Рассвет был с учёными полностью согласен. С преогромнейшим удовольствием он сидел в кресле с книгой, поджав под себя ноги, вместо того, чтобы сидеть, наклонившись к монитору.
А через полтора месяца Рассветом была прочитана вся литература, находящаяся на борту. И была она не только учебной вкупе с развлекательной, но и мировая классика, наиболее стоящие её произведения. Были так же библия, евангелия, Коран – всё то, что помогло бы Рассвету развиваться духовно, чувствовать интерес к жизни, не захандрить от одиночества и не сойти с ума.
Хотя в компьютере и находились все произведения, какие только удалось найти во всём мире, написанные человечеством за последние две тысячи лет – ведь текст на жёстком диске места много не занимает – но Рассвет даже не пытался начать их читать. Скучно, нудно и неинтересно. Текст с монитора просто психологически не воспринимался.
Рассвет несколько дней поскучал без духовной пищи, и вскоре всё-таки захандрил.
Если, находясь на Земле, он и не чувствовал человеческого окружения вокруг себя, то в космических далях отсутствие людей начало ощущаться особенно остро. Это хорошо было заметно на примере йоги. Рассвет в институте ей увлекался некоторое время, но когда начинал свои занятия, пытался сосредоточиться, начать медитировать, то ему всё время кто-то мешал, всегда находились сокурсники, которых прямо-таки тянуло в его комнату в этот момент. Да и само наличие в округе людей напрягало, их общий психологический фон мешал думать. Казалось, что их мысли и чувства проникают в сознание Рассвета, выводя его из гипнотического состояния. Так что оставалось только радоваться сложившейся ситуации, но не тут-то было. Только сейчас Рассвету стало предельно ясно, что, хотя йога и не говорит об этом прямо, но подразумевает, что во время медитаций рядом должны находиться люди. Пусть ближайший человек и будет находиться в тысяче километров, но и этого было бы достаточно. А на корабле, летящем в миллиардах километров от Земли, если у Рассвета и получалось что-то, получалось почувствовать себя частью вселенной, то в эти моменты он ощущал настолько сильное одиночество, что ему становилось по-настоящему страшно. Так страшно, как никому и никогда в жизни не было.
Именно тогда он и осознал, вопреки своей сущности, сильную тягу где-то внутри себя к общению, к людям. И это, образно выражаясь, начало сводить его с ума. Он пытался отвлечься, найти себе хоть какое-то развлечение, но в компьютерной базе данных ничего нужного не было: ни фильмов, ни игр. Из музыки присутствовала только классика, которая быстро надоела.
Постепенно, день ото дня, Рассвет начал замечать, что разговаривает сам с собой. Он выдумал себе виртуальную собеседницу, общался с ней, задавал ей вопросы и сам же на них отвечал. А вскоре умудрился в свою собеседницу влюбиться. Наверное, это было самым тяжким испытанием. Рассвет писал своей выдуманной девушке письма, не получая на них ответа, посвящал ей стихи, рассказывал о своих мечтах. Вскоре, не дождавшись взаимности, он начал тосковать: и есть ему не хотелось, и жизнь была не мила. В конце концов, написав множество предсмертных записок-писем, но так и не решившись покончить с собой, Рассвет забрался в анабиотическую камеру, чтобы больше не мучиться до конца полёта переживаниями, а спокойно проспать всё это время.
Анабиоз, хотя и был жалким подобием того глубокого сна-заморозки, который так часто описывается в фантастике, помогал существенно экономить продукты, ресурс которых был рассчитан всего лишь на два года умеренного питания одного человека. Два месяца из отпущенного срока Рассвет уже израсходовал, а сколько продлится полёт, никто толком сказать не мог. Раз в неделю анабиотическая камера его будила, чтобы он мог подкрепиться и справить свои нужды, после чего Рассвет снова погружался в сон.
Так длилось полтора месяца. Компьютер сам выверял курс, корректируя его, когда это было необходимо. Системы находились в полусонном состоянии. Рассвет исправно просыпался и снова засыпал.
Но полёт слишком долгий. На таком длительном отрезке времени может случиться всё, что угодно, вплоть до схлопывания вселенной.
Первый луч чужого локатора коснулся обшивки корабля через три месяца после старта. Бортовой компьютер на такое вопиющее нарушение обыденности никак не отреагировал в силу того, что все его датчики могли засечь только радиомагнитные волны. Учитывая же, что скорость корабля во много раз превышала скорость света, а локационный луч всё-таки был, то работал он по совершенно иным принципам. Никак не отреагировали системы и на приближение к звездолёту постороннего тела, превышающего его своими размерами в десятки раз. Так и летели в пространстве два корабля параллельными курсами: один неустанно ощупывал другого своими локаторами, другой же этого просто не замечал.
Тревожные сирены взвыли лишь после того, когда резко, без видимой причины, отключились маршевые двигатели, и звездолёт был втянут силовыми полями в брюхо чужого корабля. Анабиотическая камера, в спешном порядке используя все имеющиеся в её распоряжении средства, разбудила Рассвета. Он был, буквально вытолкнут, пинком со своего места и, потеряв равновесие, распластался на полу.
Поднявшись, Рассвет подошёл к пульту управления и отключил сигнал тревоги, от которого мурашки по всему телу бегали. Включив обзорные экраны, он со смешанным чувством уставился на внутренности чужого корабля. И были среди этих чувств и удивление, и тревога, и страх, и радость оттого, что наконец-то произошла столь долгожданная встреча с братьями по разуму. Всё ещё не веря своим глазам, считая происходящее какой-то сложной иллюзией, игрой не успевшего проснуться воображения, Рассвет подошёл к иллюминатору и отодвинул шторку. В иллюминаторе было видно то же самое.
Решившись, было, выйти наружу, Рассвет с трудом остановил этот внутренний порыв. В космосе всякое может быть. Не смотря на то, что все датчики засвидетельствовали реальность видимой картины, что воздух снаружи пригоден для дыхания – всё это могло оказаться всего лишь миражом. Очень не хотелось ему оказаться в межзвёздном вакууме, тем более на той скорости, с которой сейчас должен был бы лететь корабль.
Проблема выхода решилась сама собой. С видимой неохотой, ибо в силу технической конструкции это было невозможным, одновременно открылись внешний и внутренний люки, открывая доступ к внутренним помещениям корабля через шлюзовую камеру. Плавно и грациозно, игнорируя гравитацию, на борт вплыл большой металлический шар размером с баскетбольный мяч. Вся его поверхность состояла из наплывающих друг на друга пластинок, которые неспешно перемещались, создавая красивый, изменяющийся узор. При этом он не издавал ни звука.
Шар величаво вплыл в рубку управления, остановился на уровне глаз Рассвета и медленно раскрыл свои пластины-лепестки. Мягкий голос проговорил:
- Пожалуйста, следуйте за мной.
Рассвет, немного обалдевший от столь бесцеремонного вторжения, превозмогая страх и дрожь в коленях, всё-таки поднялся из кресла и пошёл туда, куда вёл его шар. На всякий случай ему хотелось прихватить с собой имеющееся на борту оружие, но, разумно рассудив, он не стал этого делать. Ведь его ещё не убили и не взяли в плен (хотя это и оставалось под вопросом), и, по крайней мере, ничего такого в ближайшее время ничего подобного не предпримут. Да и понимал он, что бесполезно будет бороться земным оружием, которое наверняка изымут, против существ, имеющих подобный уровень техники.
Пройдя за своим проводником по яркоосвещённым коридорам и поднявшись пару раз на чём-то, напоминающем лифты, Рассвет оказался в небольшом помещении. В кресле, за компьютерным терминалом восседал настоящий обитатель и хозяин этого корабля. Даже в сидячем положении инопланетянин был на голову выше Рассвета. Кожа его отливала ослепительной белизной, абсолютно лысая голова торчала на тонкой длинной шее, тёмные, глубокие глаза пристально вглядывались в вошедшего. Казалось, что они видят Рассвета насквозь.
Наступила неловкая пауза. Если инопланетянину и было что сказать, то Рассвет в данный момент потерял дар речи.
Инопланетянин первым поднялся из-за стола и направился к человеку. Рассвет отметил про себя, что на том не было никакой одежды. Так же не было и каких-либо органов, позволяющих определить его половую принадлежность. Он же первым и заговорил голосом шара-проводника. (Но, скорее всего, это шар говорил его голосом.)
- Здоров же ты гоняться, человек! Насилу тебя догнал.
Голос инопланетянина был добрым, непринуждённым. Рассвета такое начало беседы расслабило и вывело из оцепенения.
- Простите, но кто Вы?
- Я? – Инопланетянин усмехнулся. – Скажем так, я – Заинтересованное Лицо, но можешь называть меня Зо. Так тебе будет проще. И давай сразу уж перейдём на “ты”, чтобы никому обидно не было. Тем более что я первый начал.
- Давай. – Рассвет с трудом подавил предательскую дрожь в голосе. – А меня зовут Рассвет. Послушай, эммм…
- Зо.
- Послушай, Зо, а почему ты – Заинтересованное лицо?
- Об этом чуть позже, хорошо? А пока не стесняйся, присаживайся. – Зо указал рукой в сторону стола, где прямо из пола вырастало ещё одно кресло.
Усевшись поудобнее, закинув ногу на ногу, Рассвет начал рассматривать помещение. Ничего необычного в нём не было. Точно такое же можно построить и на Земле. Разве что электронной начинки в стенах было бы поменьше, и не были бы они столь пластичными, чтобы выращивать из себя предметы мебели. Единственным, выбивающимся из обстановки, был сам Зо.
Пока Рассвет привыкал к положению первого в истории человека, встретившего инопланетное существо, инопланетянин говорил.
- Я уже двести лет изучаю развитие вашей планеты. Готовлюсь к тому моменту, когда человечество созреет для первого контакта.
- А разве их ещё не было?
- В смысле?
- Ну, первых контактов. Похищения, там, всякие, НЛО.
Зо заулыбался.
- Уж поверь, ты – первый человек, с которым я разговариваю. Ты вообще первый.
- А как же все эти похищения, о которых столько рассказывают?
- Хм. Ты, наверное, не знаешь, хотя и догадываешься. Всё это раздуто земными спецслужбами, да людьми, жаждущими славы.
- А фотографии НЛО?
- Подделки. Ты много их видел?
- Вообще-то не очень, но не на пустом же месте они сделаны?
- Именно на пустом! – Казалось, что Зо нравилось удивлять человека, рушить его иллюзии. – Смотри.
Над столом вспыхнула голограмма, показывающая какое-то странное сооружение.
- Это – мой звездолёт. Видел ты когда-нибудь похожее?
- Нет.
- Вот и я о том же. У моей цивилизации отличная от вашей математика, совершенно другая геометрия. Люди просто не могут себе представить подобных конструкций и изображают лишь то, что позволяет ваша наука. Как видишь, не было никаких контактов, и никто не видел мой корабль. Да и не мог никто его увидеть. Уж я-то знаю это наверняка.
- Да верю я, верю. – Рассвет не знал, что сказать. - А почему сейчас пошёл на контакт? – Тут же спохватился. – Тьфу, слово привязалось.
- Просто интересно. Да и поговорить хочется хоть с кем-нибудь. Я ведь, как и ты, путешествую один во избежание нежелательных последствий несогласованных действий экипажа.
- Значит, получается, что психология-то у нас одна!
- Именно так. – Зо был доволен, что человек его понимает. – Хоть моя раса и опередила человечество в развитии на тысячи лет, но психика осталась нерушимой.
Рассвет чувствовал, как проникается уважением и сочувствием к этому существу. Шутка ли – если он сам не выдержал и двух месяцев полного одиночества, то каково же было Зо, оторвавшемуся от своих сородичей на двести лет? В этот момент Рассвет понял, что сейчас инопланетянин – это самое близкое ему существо, которое только может быть на свете. Можно даже сказать, что родное. Не по крови, кончено, но по духу, о мысли.
- Ну и вот. – Продолжил он. – Я следил за постройкой корабля, следил за его отлётом. Но у вас – землян – такая секретность даже от самих себя, что и я не всё знал.
- Секретность – это да. – Рассвет усмехнулся. – Бывает даже так, что человек и сам не знает, что он делает. Просто выполняет данное сверху задание.
- Да. Тогда меня люди и удивили. Я-то думал, что твой корабль долетит хотя бы до крайней планеты и вернётся, а он вместо этого разогнался, да так, что я еле тебя догнал. Я только тогда понял, что на борту родственное мне по мышлению существо.
- Поэтому и решил меня остановить?
- Поговорить-то хочется! И тут, знаешь, я, пока мы шли с тобой параллельными курсами, считал информацию с твоего компьютера. Признаться честно, столько ненужного у тебя там хранится. Единственное ценное, что я там нашёл, так это кулинарные рецепты.
- А разве, находясь у Земли, ты не мог взять всё, что тебе нужно?
- Даже мои технические возможности не безграничны. Я никогда не спускался на поверхность. Брал только то, что можно было с помощью радиоперехвата. А в твой компьютер смог влезть только лишь потому, что находились мы очень близко друг к другу.
Рассвет встрепенулся. Хотелось поделиться тем, что у него есть.
- Слушай, Зо, у меня на борту есть много земных книг. Может, тебе интересно будет их посмотреть?
- Интересно. – Согласился Зо. – Но немного позже. А сейчас давай-ка что-нибудь перекусим?
- Не откажусь.
Зо поколдовал над пультом управления. Через несколько минут в комнату вплыли роботы с подносами, на которых были как инопланетные, так и земные закуски. Всё это оказалось вперемешку на одном столе.
-У нас метаболизм-то одинаковый? – Поинтересовался Рассвет, с сомнением оглядывая аппетитно пахнущие инопланетные блюда.
- Одинаковый. Не переживай. – Ответил Зо, накладывая себе земной плов.
- И то хорошо. – Рассвет, увидев, что Зо пробует что-то земное, начал с блюда, в котором явственно проглядывалась иноземность.
Запивали съеденное по тому же принципу. Инопланетянин пил зелёный чай, человек пил что-то непонятное, но очень вкусное.
- Однако, - проговорил Зо, жуя, - тебе не следует лететь туда, куда ты направлялся.
- Это почему же?
- У той звезды тоже есть планеты. И на одной из них есть цивилизация сродни земной, но на уровне развития вашего двадцатого века. Они ведь сначала взорвут твой корабль, а только потом будут задавать вопросы.
- И то верно. Что же тогда делать?
- Возвращайся на Землю. Это будет лучшим вариантом.
- Неее. Меня учёные, образно выражаясь, съедят за столь бездарную экспедицию.
- Не съедят. Не беспокойся. Я загрузил в твой компьютер всю информацию, какую только можно было, с фотографиями и видеоматериалами. Да и ты сам, если конечно захочешь им сказать, станешь очень ценным объектом для исследований.
- Это в каком смысле?
Зо хитро улыбнулся.
- Ты только что выпил закрепитель. Он даст тебе полное бессмертие и абсолютную неуязвимость. Но я уже говорил, что если ты не захочешь, то учёные об этом не узнают.
- Что-то я ничего не чувствую. – Рассвет попытался определить в себе какие-то изменения, связанные с бессмертием, но ничего не получилось.
- Ты и не почувствуешь. Выявить изменения невозможно, потому что их нет. Но отныне ты закреплён в этом своём состоянии. Ты будешь всегда молодым, здоровым, сильным. Любая рана на твоём теле будет моментально заживать. Да что уж там говорить? Ты теперь выживешь и в вакууме, и в сердце самой горячей звезды. И даже если будешь сидеть верхом на ядерной бомбе в момент взрыва – это нисколько тебе не повредит.
- Тоже неплохо. – Рассвет остался доволен. Ему всегда хотелось стать немножко покрепче.
- Вот только – продолжил Зо, - есть один маленький нюанс. Действие закрепителя не вечно и может кончиться в любой момент. И даже я не знаю, когда это произойдёт. Это может случиться и завтра, а может и через тысячу лет.
- А если никогда не случиться?
- Такого не бывает.
- Хорошо, допустим. – Рассвет пытался понять. – А тебе-то это зачем нужно?
- Я уже говорил, ты вспомни, что я – Заинтересованное Лицо.
- Говорил. – Теперь Рассвету в пору было стать понурым. Испытание не из лёгких – получить бессмертие, которое в любой момент могло прекратиться.
- Вот мне и интересно, как долго продержится на человеке действие закрепителя. Надеюсь, ты не против?
- Теперь уже поздно быть против. Выпил уже.
- Рад, что ты понимаешь. Но… - Зо поднялся из-за стола. – Тебе пора отправляться домой.
- Как? Уже? Но почему? – Возмутился Рассвет. – Я ведь ещё ничего не узнал!
- Ты знаешь достаточно. Да и будет у тебя время изучить информацию, которую я загрузил в твой компьютер. Пойдём, я тебя провожу к кораблю.
- Ну что ж. - Рассвет тоже встал. – Пошли.
В молчании они прошли до земного корабля. Рассвет выполнил своё обещание и выгрузил почти все книги, имеющиеся на борту, оставив себе лишь техническую документацию.
- Как мне отсюда вылететь? – Спросил он Зо, оглядывая внутренности ангара.
- Не беспокойся на этот счёт. Так же, как и залетел сюда.
- Тогда… До свидания, что ли? – Рассвет протянул инопланетянину руку.
- До свидания. – Зо пожал её несильно и отошёл вглубь ангара.
Вскоре звездолёт оказался в космической пустоте среди обилия ярких звёзд. Сделав многочисленные снимки местного неба и проанализировав своё положение в пространстве, компьютер высчитал курс и направил корабль домой, к Солнцу.
Обратный путь длился столько же – три с половиной месяца. Всё это время Рассвет с интересом изучал базу данных, закачанную в компьютер инопланетянином. Не для пользы дела, а любопытства ради рассматривал снимки, фильмы о чужих планетах, читал научные труды инопланетных рас, поверхностно изучал их биологию. Оставалось только дивиться тому разнообразию чужих флоры и фауны, которые умудрилась создать природа.
Когда звездолёт вернулся на Землю, то все учёные сначала испугались, что что-то случилось или пилот не выдержал одиночества. Строились даже предположения, что Рассвет желал просто самого факта полёта. Однако опасения их оказались беспочвенными. Каким-то образом времени на корабле прошло столько же, сколько и на Земле. А данных в компьютере оказалось достаточно, чтобы занять сотни специалистов на ближайшие десять лет. Пилота так же всесторонне исследовали. Взяли многочисленные анализы. К счастью для Рассвета никто не обратил внимания на то, как быстро зажило место прокола от иглы, когда у него брали кровь.
Так его и отпустили к родным. На удивление не было ни пышных парадов в его честь, ни интервью с журналистами. Только дома успели немного соскучиться родители.
С тех пор Рассвет остался жить в родной деревне, никуда не выезжая. Стал несколько более общительным, но не настолько, чтобы это выбивалось из его основного психологического образа. Заработанных по контракту лет должно было хватить на сотню-другую лет безмятежной жизни ему и его семье. Про скромный дар инопланетянина Рассвету приходилось вспоминать только в тех случаях, когда он ранился обо что-нибудь работая, а через пятьдесят лет вспоминал уже каждый раз, как смотрелся в зеркало и видел там себя, всё такого же молодого и неизменившегося.
Односельчане его поудивлялись этой вечной молодости, а потом просто перестали обращать на неё внимание. Люди были слишком заняты своими проблемами и у них не было никакого желания вмешиваться и вникать ещё и в чужие.
А проблемы у Рассвета были. Вернее, была одна. Остальные были лишь приложением к ней. Он боялся, что однажды потеряет своё бессмертие, что начнёт стареть, как все и вскорости умрёт. Со временем как-то начинаешь привыкать к вечной жизни. Бывало, просыпаясь по утрам, Рассвет резал лезвием свой палец, но порез всегда исправно и быстро зарастал.
Однако у любого страха есть свой временной предел. Они растворяются, уходят, освобождая место в душе человека для других, более серьезных страхов. Так случилось и с Рассветом. Он перестал бояться смерти. Но случилось ещё хуже. Он начал бояться бессмертия, начал его стыдиться. Разонравилось ему со временем выделяться среди других людей, захотелось стать таким, как все, спокойно состариться и умереть. И он теперь уже не с ужасом, а с нетерпением ждал, когда закончится действие закрепителя.
С тех пор прошло без малого три сотни лет. На Земле многое изменилось за это время. Люди наконец-то освоили постройку космических кораблей. В космос, на соседние планеты была выведена вся тяжёлая промышленность. На Земле после этого стало гораздо чище и свободнее. Чуть ли не половина населения покинула родную планету и двинулась на исследования космических далей. Люди улетали семьями, большими сообществами, находили новые, пригодные для жизни планеты и основывали там автономные колонии, постепенно забывая свою родину.
Только Рассвет нисколько не изменился. Во всяком случае - внешне. Что же происходило с его психикой – это никому неизвестно. Он, в конце концов, перебрался жить в крупный город, где так же любил погулять по вечернему парку. Однажды он загулялся до утра, судьба занесла его в предутренние часы к небольшой речушке, покрытой туманной дымкой. Туман полз по ней, как большой толстый червь, минуя особенно крутые излучины - проползал над землёй и снова возвращался на воду. Получалась такая своеобразная молочная река, текущая параллельно основной. Когда Рассвет вышел на берег, то солнечные лучи ещё только немного выглядывали из-за горизонта, а само Солнце пока и не думало подниматься. Неподалёку в землю была вкопана небольшая лавочка, на которой сидела, зябко кутаясь в тонкую куртку, миловидная девушка.
Рассвет сначала хотел развернуться и уйти, пока она его не заметила, но с трудом пересилил себя и подошёл.
- Привет. – Сказал он как можно дружелюбнее.
- Привет. – Ответила девушка приятным мелодичным голосом, слегка с грустинкой. Таким голосом детей спать укладывать, чтобы у них приятные сны были, чтобы они успокаивались.
- А что ты тут делаешь в столь ранний час?
- Я? Жду рассвета.
- Рассвет придёт. – Что и говорить. Рассвету было приятно, что хотя и не его имя, но созвучное ему прозвучало. Приятно, когда тебя ждут, даже если не знают этого. Тем более, если ждёт такая красивая девушка.
Может, это – судьба, - подумал он.
- Я знаю. – Ответила девушка. – Уже скоро.
- Вообще-то, - Рассвет усмехнулся. – Он уже пришёл. Меня зовут Рассвет.
- Правда? – Девушка вскинула на него удивлённые глаза. – А меня зовут Диляра.
- У тебя очень красивое имя. А что ты тут делаешь?
- Я же говорила: жду рассвета. Он здесь такой красивый бывает. Помогает мечтать.
- А по-моему, самое красивое, что тут можно увидеть… Да что там говорить? На всём белом свете, как мне кажется, самая красивая – это ты.
- Спасибо за комплимент. – Диляре было приятно услышать такое о себе. – А ты как тут оказался?
- Да так. Ходил, думал о своём, пока не вышел на это место и не увидел тебя.
- И о чём же ты думал? Тоже любишь помечтать?
- О всяком. – Рассвет слегка смутился, не зная, что сказать. – О жизни думал, о судьбе своей.
Диляра заинтересовалась.
- А конкретнее?
Рассвет подумал, стоит ли рассказать ей правду, не будет ли после этого каких-либо последствий. Но всё-таки решился. Спросил Диляру:
- Ты помнишь первого человека, который полетел к звёздам?
- Кончено! Кто же его не помнит? Даже у тебя такое же имя, как и у него.
- В том-то и дело, что он – это я и есть.
- Неужели? – Диляра недоверчиво на него посмотрела.
- Да. Если тебе интересно, то я расскажу.
- Очень интересно. – Девушка, наконец, развернулась в сторону собеседника, прекратив смотреть на восход.
И Рассвет начал свой рассказ.
- Случилось это, как ты помнишь, в две тысячи сто двадцать седьмом году…
Он долго рассказывал Диляре свою историю. И о том, как он был выбран из многих тысяч желающих, почему был выбран именно он и никто другой, о трудностях своего полёта. Рассказал о своей встрече с Зо и о том, о чём на Земле никто не знал – о своём бессмертии. Даже продемонстрировал скорость регенерации, порезав (в который уже раз) свой палец. Рассказал о своих переживаниях, связанных с бессмертием, убедив Диляру в том, что это, вопреки мнению, оказалось проклятием.
- И знаешь, - закончил он – сначала я боялся, что действие закрепителя кончится и я умру, а теперь как-то смирился с этой мыслью. Жить, конечно, привык, но и умирать ведь когда-то нужно. Одно только это и успокаивает, что не настолько уж и вечно продлится моя жизнь.
Выговорившись, Рассвет почувствовал огромнейшее облегчение на душе, какого у него в жизни никогда не было. Сразу же стало легче дышать.
- Дааа. Тяжело тебе. – Проговорила с сочувствием Диляра.
Оба на некоторое время замолчали. Диляра переваривала рассказ, Рассвет пытался разобраться в своём чувстве облегчения на душе.
Туман над рекой в это время постепенно сгущался, обретая плотность и чёткую форму. Небо наливалось синевой. Лучи восходящего Солнца уже вовсю светили из-за горизонта, напоминая лучи прожекторов. В парке начинали просыпаться ранние птицы.
Первой молчание нарушила Диляра.
- По-моему, - проговорила она – Так жить тяжело: видеть, как вокруг старятся и умирают твои родственники, друзья. Ты хотя бы женат был за всё это время?
- Нет, не был.
- Это даже лучше. А то представляешь, каково это – видеть, как старится и умирает твоя жена? А потом ещё и твои дети. И каково было бы ей с вечно молодым мужем? У неё с каждым днём появляются новые морщины, она теряет свою красоту, а ты всё такой же.
- Может быть, поэтому я так никогда и не женился. – Вздохнул Рассвет.
- А хотелось бы?
- Не знаю. Я как-то не задумывался. Наверное, всё-таки, хотелось бы. Только я необщительный. Кому такой нужен?
- Почему же необщительный? Мне с тобой интересно разговаривать. А вот твоя история напомнила мне одну древнюю легенду. Даже не помню, где я её слышала или читала. А может, я знала её всегда. В общем, стоял когда-то давно в одной стране большой-большой храм, в котором горели сотни тысяч свечей. И каждый огонёк был связан с человеческой жизнью. Когда свеча догорала и гасла, то человек, с которым она была связана, умирал. Там любой мог прийти в этот храм и узнать, сколько ему жить осталось. А потом пришли варвары и разрушили храм, посчитав, что если они погасят все свечи, то люди сами тут же умрут и освободят от себя страну. Но люди не умерли. Они изгнали варваров из своих земель, но храм восстановить так и не смогли. Первое время после этого они были в ужасе, не зная, когда умрут. А ведь всё равно же умирали каждый в свой срок.
Вот и с тобой сейчас так же. Ты, как бы, знаешь, что умрёшь, но не знаешь, когда это случится. А раньше твой срок жизни ограничивался сотней лет.
- Да, я понимаю ужас тех людей. Но они хотя бы жить продолжали столько же. А я ещё, вдобавок, и неуязвимым стал.
- Это сути не меняет.
- Наверное. Не знаю.
Они снова надолго замолчали. Рассвет разгорался всё сильнее. Солнце, поднявшееся из-за горизонта, нагрело туман. Он начал подниматься ввысь, скрывая небо, окрашивая его в молочный цвет.
- Я тут подумала. – Снова заговорила Диляра. – А что, если Зо тебе наврал? Что, если ты вообще не умрёшь до скончания времён?
Рассвет ненадолго задумался, а потом испугался больше, чем до этого. Прежние страхи показались ему детскими, глупыми. Как страх бабы Яги под кроватью ночью. И сейчас он начал осознавать ужас подобного положения вещей. Понял, что независимо от его пожелания, он будет всегда терять близких ему людей. Даже Диляра, которая ему так понравилась, состарится и умрёт у него на глазах, если они продолжат общаться и дальше. И тогда Рассвету схудилось от подобных мыслей. У него резко пересохло во рту, скрутило живот, в глазах потемнело. В конце концов желудок не выдержал и его стошнило.
Рассвет проговорил, с трудом выдавливая из лёгких воздух:
- Больше не говори так. Хорошо? А то это… Это хуже всего.
- Хорошо. – Пообещала Диляра. – Больше не буду.
Солнце к этому моменту поднялось достаточно высоко. Оно висело в небе красным косматым шаром, скрываемое всплывшим ввысь туманом.
- Плутония… - Сказала она, оценив нарисовавшуюся картину.
- Что? – Переспросил Рассвет.
- Я говорю: Плутония. Книга одна старая так называется. Там как бы внутри Земля пустая получилась, как мячик, и люди ходят по внутренней стороне. И Солнце там такое же красное, тусклое и косматое.
- Не читал.
- У меня дома есть. Если хочешь, пошли ко мне, я тебе дам.
- Хочу. А когда пойдём? – Рассвет был рад, что девушка пригласила его к себе. Да и первый раз в жизни он смог найти такого хорошего собеседника.
- Прямо сейчас. – Диляра поднялась со скамейки и сама протянула Рассвету руку.
- А рассвет тут действительно красивый.
- Рада, что тебе понравилось.
И они, взявшись за руки, направились через парк в город. Вставая, Рассвет не заметил, как зацепился за кончик гвоздя, торчащий из спинки лавки. Он уже привык, что на нём всё быстро заживает. Но в этот раз рана и не думала моментально затягиваться. Кончилось действие закрепителя.

Примерно в это же время снялся со стационарной орбиты, так никем и не увиденный, звездолёт инопланетный цивилизации и скрылся в глубинах космоса. Зо завершил свой длительный эксперимент под названием “Коктейль Судьбы”, которым, собственно, была вся его встреча с Рассветом, а не мнимый закрепитель – в принципе невозможный. Ему было ясно, что люди сами выбирают, сколько им прожить и когда умереть. Когда-то давно его цивилизация сделала этот грандиозный шаг вперёд. Теперь настал черёд людей.

Итоги научной работы №24
Дата окончания работы (по местному времени): Две тысячи четыреста двадцать восьмой год.
Полученные результаты: При проведении психологического опыта над случайно выбранным представителем человеческой цивилизации выяснилось, что исследованный индивид обладает огромнейшим психологическим потенциалом. В ходе непринуждённой беседы индивид стал бессмертным и неуязвимым, безоговорочно в это поверив. Когда же индивид посчитал, что достиг предела своего совершенства, то сам снял с себя бессмертие. Высока степень вероятности того, что каждый представитель расы землян обладает теми же самыми возможностями.
Оценка полученных результатов: полученные при проведении работы результаты полностью соответствуют расчетным, что в свою очередь подтверждает теорию о высокой силе самовнушения у высокоразвитых организмов.
Работу выполнил: Зо - младший научный сотрудник лаборатории по исследованию психологии разумных сущест.

Рецензия на проведённую работу специально созданной Комиссией.
Младший научный сотрудник Зо, числящийся в лаборатории по исследованию психологии разумных существ, пренебрегая положением об избегании контакта с разумными расами воинственного настроя, вступил в контакт с одним из представителей такой расы. Принимая во внимание то, что Зо был ознакомлен с упомянутым положением (подпись в журнале по технике безопасности прилагается), однако выдал воинственно настроенной расе часть секретной информации и помог одному из её представителей стать бессмертным (что крайне опасно), Комиссия предлагает следующее:
а) Снять Зо с должности младшего научного сотрудника, как не умеющего предвидеть и верно оценить результаты своей работы, и навсегда запретить ему заниматься научными исследованиями.
б) Объект исследований – представителя человеческой расы уничтожить в кратчайшие сроки.
в) Храни нас всех Бог!

*Конец*

[Vanger]

Коктейль судьбы, как это водится в этой теме, писался в соавторстве с Флорой. Она рассказала мне про Храм Свечей, а я лишь описал ситуацию, в которой можно было бы рассказать эту историю...

[Сумрачный]

Вкратце, чувствую новизну, и чувствую близость. Думаю, сотрудничество у Вас перспективно.
Касательно второго рассказа, а он самый впечатляющий.
ИМХО, это не рассказ. Это сюжет большого романа. Я ещё ни разу не встречал настолько простой, и одновременно настолько сложно закрученной петли времени. НУЖНО усложнить.
Пусть действие идёт в разные времена. И нужно развить, попытаться ответить на вопрос: Что дальше?
Во всяком случае, меня этот сюжет заинтересовал. Подчёркиваю, именно заинтересовал, а не зажёг. Мне пока бы им заниматься не хотелось, но, «истина где-то рядом». Чувствую близость сюжета способного зажечь и меня. Тем более, что работу над «Тёмным Пламенем» я практически завершил. Продолжайте!

[Kir]

“Коктейль Судьбы”
Ох и хорошо пишете Очень понравилось, легко, интересно, захватывает!
Даже придраться не к чему

З.Ы. Хотя есть одна вещь: парень прожил столько лет и не думал жениться Но это не придрался, так просто обратил внимание и поулыбался над мыслью

[Сумрачный]

А вот я придерусь к "Коктейлю судьбы".
Если бы способности Прямого Луча было так просто пробудить, то давно бы уже реализовались положения:
"Ну подожди падлюга, скоро кончится Кали-юга".
"Как встречу Брахму, так поленом трахну".
"Поздно кричать "Кришна харе", когда уже получил по харе".

[Kir]

А вот я придерусь к "Коктейлю судьбы".
Если бы способности Прямого Луча было так просто пробудить, то давно бы уже реализовались положения:
"Ну подожди падлюга, скоро кончится Кали-юга".
"Как встречу Брахму, так поленом трахну".
"Поздно кричать "Кришна харе", когда уже получил по харе".

Это конечно не моя тема, но уже являюсь поклонником этого творческого проекта Вагнера и Флоры, так что , Сумрачный, я тебя не понял немного про Брахму-трахну и харе-харе...это что значит? К чему придрался-то, разъясни поконкретнее

[Vanger]

Угу.. И мне тоже разъясни, а то совсем непонятно. Незнакома мне терминология Прямого Луча...

[Сумрачный]

Способности Прямого Луча это термин Ефремова. Вытекаю они из его теории инфернальности, суть которой в следующем. Наш мир поражён изначальным эволюционным уродством, в результате которого развитие превращается в непрерывную цепь страданий. Причина инферное, у Ефремова, по-видимому, сверхестественная, с чем категорически не согласны "еферемовцы-зюгановцы", называет он её только один раз в "Лезвии бритвы":
" — Ужасное кощунство для индийца слышать такие вещи, — нахмурился даже Витаркананда.
— Разве уважаемым слушателям неизвестна древняя индийская легенда, сохранившаяся в традициях брахманизма, об узурпации Брахмой творческого процесса вселенной? — спросил тихо Гирин.
Индийцы вдруг начали спорить, забыв о госте, пока Витаркананда, извинившись, не спросил, что известно гостю о легенде. Гирин пояснил, что Брахма, втайне от верховного духа Махадевы, создал закрытый мир пространства и времени в причинной зависимости, изолированной от Великой Внепричинной Вселенной. Он даже обманом овладел Сарасвати, заставив ее оплодотворить женским принципом Шакти преступно созданный мир. По велению Вишну Шива-разрушитель внедряется в этот мир, чтобы разомкнуть круг космической опухоли...
Индийцы, удивленные тем, что легенда из тайных писаний известна чужеземцу, мрачно переглянулись, сказав несколько непонятных слов".
По-видимому это же извращение поразило и наше сознание надёжно законсервировав в нём его высшие способности, вот цитата из "Часа Быка":
"Самым трудным было побороть представления о замкнутости вселенной в себе, в круге времени, замыкающемся на себя и вечно, бесконечно существующем. Математические формулировки, вроде преобразования Лоренца, не помогли, а только запутали вопрос, не давая мысли человека преодолеть все эти «замкнутые на себя» системы, сферы, круги времен, которые являлись лишь отражением хаоса инфернального опыта безвыходности. Лишь когда человек смог преодолеть инфернальные круги и понял, что нет замкнутости, а есть разворачивающийся в бесконечность геликоид, тогда он, по выражению индийского мудреца, раскрыл свои лебединые крылья поверх бурного бега времен над сапфирным озером вечности.
— ...Тогда, и именно тогда мы овладели удивляющими вас психическими воздействиями и предвидениями, тогда пришли к изобретению Звездолета Прямого Луча, поняв анизотропную структуру вселенной.
Звездолеты Прямого Луча идут по осям геликоидов, вместо того чтобы разматывать бесконечно длинный спиральный путь. И воображение ученого, основанное на логически-линейных методах изучения мира, подобно той же спирали, бесконечно наматывающейся на непреодолимую преграду Тамаса. Только в раннем возрасте, до кондиционирования человека системой устоявшихся взглядов, прорываются в нем способности Прямого Луча, ранее считавшиеся сверхъестественными: например, ясновидение, телеакцепция и телекинез, умение выбирать из возможных будущих то, которое совершится. Мы на Земле стараемся развить эти способности в возрасте, когда еще не кондиционирована величайшая сила организма — Кундалини, сила полового созревания".
И пробудить их очень непросто, и крайне опасно, поскольку овладев этими способностями человек станет равен богам. Но это единственный способ победить инферно в этом мире, а за одно и спросить Брахму за его дела, если уродливый мир действительно создан им с корыстным умыслом.
Тему эту развивает не только Ефремов, но и ряд других писателей, но все почему-то "наводят тень на плетень".

[Сумрачный]

Хм. Я вообще-то никого убивать не собирался. Всё это хорошо читается между строк у очень известных писателей. Например, у Толкиена, его друга Люиса, Хаггарда, из наших у Михаила Булгакова, Олеся Бердника. Из современных здорово пишет Михаил Успенский. Кстати, хулиганские надписи про Кришну, Брахму и Кали-югу я заимствовал у него.
Мне это интересно.

[Сумрачный]

На мой взгляд, всё один к одному с Ефремовым. Даже главная героиня - ведьма.

[Сумрачный]

Здесь это явно оффтоп. Может создать тему, например, "Герметическая литература", и обсудить вопрос детально.

[Kir]

Способности Прямого Луча это термин Ефремова. Вытекаю они из его теории инфернальности, суть которой в следующем. Наш мир поражён изначальным эволюционным уродством, в результате которого развитие превращается в непрерывную цепь страданий. Причина инферное, у Ефремова, по-видимому, сверхестественная...

Задали простой вопрос, дан ответ запутанный, не понятный, а вникать...гм , своими словами ответить проще и яснее будет и желательно по теме рассказа...
В результате, никому не нужный оффтоп вышел, а ответа-то в принципе и нет. А было интересно.

[Сумрачный]

Если просто Кир, то высшие способности сознания пробудить далеко не так просто как в "Коктейле судьбы", самовнушение здесь действительно помогает, но только помогает, и абсолютизировать его нельзя.

Отвечая на вопрос Сервера.

Вот мой старый пост с другого форума.

Работаю над текстом. В ходе работы решил составить классификацию «герметической» художественной литературы, и вот решил опубликовать её сейчас. Хуже не будет, а лучше может быть.
Что я понимаю под «герметической» художественной литературой. Естественно, не то, что авторы члены неких тайных «герметических» обществ, хотя, конечно, в отношении какого-то процента такого исключить нельзя. Но в большинстве случаев, думаю, авторы открыли это, или почти открыли «на кончике пера», и теперь пытаются разрабатывать.
Чтобы там ни было, но у такой литературы есть ряд характерных признаков, позволяющих достаточно легко и быстро отличить её от литературы всей остальной.
Перейдём к ним:
1. Любая такая книга всегда только имеет форму художественного произведения, бывает, что даже производит впечатление произведения «бульварного», «ширпотреба» или «сказки». На самом деле – это научная работа, как правило, в области обществознания и психологии, кроме того, она, как правило, затрагивает ряд других областей, довольно часто не всегда смежных, но всегда строится на очень твёрдом фундаменте.
2. Часто очень сложно определить, кто главный герой такой книги, а в некоторых случаях, как, например, у Толкиена в ВК это вообще невозможно.
3. Очень часто либо прямо, либо косвенно в ней присутствует цифра 13, при этом в тексте, как правило, есть ссылка на то, что эта цифра может играть не только отрицательную, но и положительную роль.
4. У её героев есть ряд общих черт характерных только для такой литературы. Мне, как мужчине, легче говорить о женских персонажах:
- всегда героиня (героини) такой книги принадлежат к типу женщин обладающих врождённым даром с невероятным мастерством применять «тактику богини» и «тактику святой» (по вопросу тактик см. «Аристон…», Глава VI, Мёртвые души, раздел 1 Черная корона http://rusgreen.ru/l...riston6.htm#34)
- всегда такие героини, не зависимо от положительной или отрицательной направленности, очень умны, очень образованны, очень проницательны, немыслимо бесстрашны;
- у них часто есть характерные внешние признаки: рыжие волосы, либо чёрные волосы, как правило, с огненным оттенком, зелёные глаза, либо очень карие глаза;
- часто в героине течёт кровь двух или нескольких народов;
В отношении персонажей мужчин можно сказать почти то же самое, естественно, в преломлении на то, что это мужчины.
5. Почти всегда в положительном смысле неоднократно вспоминается Луна и «магия Луны».
6. Слово «ведьма», как правило, упоминается только в положительном смысле.
7. Часто в два часа ночи либо происходит катастрофа, либо разрешается кризис, не удержусь, приведу пример из «Дочери Монтесумы»:
«И мы повели беседу, насколько мне позволяла боль. Мы вспоминали о нашей первой встрече, о том, как Отоми была отдана мне, богу Тескатлипоке, Душе Мира, о дне, когда мы лежали бок о бок на жертвенном алтаре, о нашей настоящей свадьбе, об осаде Теночтитлана и о смерти нашего первенца. Так мы проговорили далеко за полночь и умолкли лишь часа в два утра. Гнетущая тишина воцарилась в темнице. Наконец Отоми обратилась ко мне, и голос ее зазвучал торжественно и глухо:
- Муж мой, ты измучен болью, а я усталостью. Время совершить неизбежное. Печальна наша судьба, но впереди нас ждет, наконец, покой. Благодарю тебя, муж мой, за твою доброту, но еще больше благодарю тебя за верность моей семье и моему народу. Прикажи приготовить все для нашего последнего странствия.
- Приготовь, - ответил я.
Отоми встала и занялась веревками. Вскоре все было сделано. Час смерти пробил. - Помоги мне, Отоми, - попросил я. - Я сам не могу ходить.
Она подняла меня своими сильными нежными руками, и поставила на табурет под зарешеченным окном. Потом она накинула мне на шею петлю, встала со мной рядом и затянула вторую петлю у себя на горле. В торжественной тишине мы обменялись последним поцелуем. Все уже было сказано.
Но вдруг Отоми спросила меня:
- О чем ты думаешь в этот миг, муж мой? Обо мне и нашем мертвом ребенке или о той девушке, что живет далеко за морем? Нет, не отвечай! Я была счастлива в моей любви - этого достаточно. Сейчас любовь моя оборвется вместе с жизнью. Я ни о чем не жалею; мне жалко тебя. Прикажи, я оттолкну табурет. Скажи - да!
- Да, Отоми. Нам не на что надеяться, кроме смерти. Я не могу изменить Куаутемоку, и я не вынесу твоего позора и мучений.
- Тогда поцелуй меня в последний раз!
Я снова поцеловал ее, и Отоми толкнула табурет, пытаясь его опрокинуть. В тот же миг двери распахнулись и снова быстро захлопнулись.
Перед нами стояла закутанная женщина с факелом в одной руке и каким-то узлом в другой. Увидев эту ужасную сцену, она бросилась к нам с криком:
- Что вы делаете? Ты сошел с ума, теуль!
Я сразу узнал голос Марины.
- Кто эта женщина, муж мой? - спросила Отоми. - Откуда она тебя
знает, и почему она мешает нам умереть спокойно?
- Я Марина, - ответила закутанная гостья. - Я пришла вас спасти, если
только смогу».
8. Всегда книга имеет антиклерикальную направленность.
9. Почти всегда оправдывается и считается нравственной эвтаназия.
10. Всегда затрагивается тема смерти, как правило, говорится, что её не следует бояться и даётся намёк на то, что смерть обратима.
11. Всегда присутствует двусмысленность, как правило, у книги «несколько слоёв» вскрыть которые непросто, поэтому такая книга часто становится настольной.
12. Почти всегда присутствуют образы прекрасной женщины держащей в руках смертельно ядовитую змею, змеи кусающей себя за хвост, просто змей, спирали.
13. Всегда женщина изображается как равная мужчине, более того, всегда даётся понять, что женщина его совершеннее.
Примеры авторов: Шекспир, Флобер, Хаггард, Бенуа, Булгаков, Ефремов, Карсак, Кузьменко, Толкиен.