zirius, какие замечательные рассказы! Как у вас так получается, без диалогов, зато - не оторваться!
Сообщений в теме: 501
#342
Аватар
-
- Завсегдатай
-
- 6 196 сообщений
Всё пройдёт
Отправлено 20:35:08 - 05.11.2012
Сказки должны быть отдельно, а реальная жизнь - отдельно. Не надо сравнивать город с деревнейА мне кажется, Зириус как раз показал, что сказки уходят в реальную жизнь))
. Лозунг такой был "Сравняем город с деревней!". Ничего хорошего не вышло. Вот и сказки должны быть отдельно. А вообще, я очень соскучилась по творчеству Зириуса, поэтому нравится всё!!!
#343
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
-
- 0 Гости
Отправлено 15:12:45 - 07.11.2012
Даа, были времена, благородный Сириус, когда Зергуты не разбрасывали брильянты из фамильных шлифованных черепов по золотым унитазам, а заботливо лепили их на держатели туалетных бумаг.Консультация лейб-медика Его Королевского Величества г-на Медведикуса стоила Зергуту и вовсе фамильного держателя
туалетной бумаги, усыпанного бриллиантами сверху донизу.
Куда катится мир?
#344
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 16:01:02 - 07.11.2012
Флинтович, сэр! Какими судьбами? Кресло господину эсквайру и горячего грогу с устатку! Рад тебя видеть, старый черт, садись, садись, будь как дома, располагайся. Да ручку-то из кармана вынь, а то решу, что там метка какая ни то, али парабеллум, тьфу. Что с меня взять, хе-хе, сослепу да с перепугу, костыль сюда, пиджак туда, картуз на гвоздик, не стесняйся. Как оно, Сильвер Флинтович? Наши не беспокоят? А я, вишь, здесь спасаюсь. Присоединяйся, чего там.
#345
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 16:19:42 - 07.11.2012
Спасибо вам, прочитавшим и заглянувшим. Искреннее спасибо.
#346
BaronKorr
-
- Завсегдатай
-
- 3 272 сообщений
Вторая натура
Отправлено 16:48:43 - 07.11.2012
zirius!
Рыцарь Ордена Интеллигентной Печали, Магистр Тайной Ложи Истинной Правды, благородный идальго и шевалье де фон дон Зергут.
Граф, согласно обычаям и общепринятым нормам тогдашнего мракобесия, имел обыкновение искать приключений на балах и ассамблеях, устраиваемых повсеместно разлагающимся феодальным строем. Далекий от стонов угнетенного в колесо крестьянства,
zirius! Я тебя люблю!
P.S. Пожелание... э.. ну верни ты бедняге голову! Жалко!
вылакать распробовать её вместе! Надеюсь, Вы, как человек благородный, умеете маршировать и любите весёлые марши?
Рыцарь Ордена Интеллигентной Печали, Магистр Тайной Ложи Истинной Правды, благородный идальго и шевалье де фон дон Зергут.
Граф, согласно обычаям и общепринятым нормам тогдашнего мракобесия, имел обыкновение искать приключений на балах и ассамблеях, устраиваемых повсеместно разлагающимся феодальным строем. Далекий от стонов угнетенного в колесо крестьянства,
zirius! Я тебя люблю!
P.S. Пожелание... э.. ну верни ты бедняге голову! Жалко!
Сильвер Флинтович! Эксвайр! Бароны всегда любили эксвайров! Мы, как люди благородные, обязательно должны встретиться за бочкой пива! ИДаа, были времена, благородный Сириус, когда Зергуты не разбрасывали брильянты из фамильных шлифованных черепов по золотым унитазам, а заботливо лепили их на держатели туалетных бумаг.
Куда катится мир?
Сообщение отредактировал Редрак: 17:05:19 - 07.11.2012
объединила два сообщения
#347
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 17:30:40 - 07.11.2012
Благодарю Вас, барон! Длинные руки Тайной Ложи Истинной Правды салютуют Эриху Иерониму фон Кору!
Сообщение отредактировал zirius: 19:16:26 - 07.11.2012
#348
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
-
- 0 Гости
Отправлено 11:00:09 - 08.11.2012
Пожалуй, остановлюсь у вас ненадолго, по старой дружбе, благородный Сириус. Не стесню. Грог, баранья лопатка и цветная капуста - вот и всё, что мне нужно.Флинтович, сэр! Какими судьбами? Кресло господину эсквайру и горячего грогу с устатку! Рад тебя видеть, старый черт, садись, садись, будь как дома, располагайся. Да ручку-то из кармана вынь, а то решу, что там метка какая ни то, али парабеллум, тьфу. Что с меня взять, хе-хе, сослепу да с перепугу, костыль сюда, пиджак туда, картуз на гвоздик, не стесняйся. Как оно, Сильвер Флинтович? Наши не беспокоят? А я, вишь, здесь спасаюсь. Присоединяйся, чего там.
Да костыль, чёрт бы его подрал, скрипеть стал. Водится ли у тебя фамильное машинное масло, как прежде?
Наши в Африку подались, те, кто ещё не проиграл судьбу свою в орлянку. Кто где - и меток чёрных на картах не сыщешь теперь. Не осталось больше честных джентльменов удачи, океанских медведей, глотающих солёный морской воздух в нефтеносных заводях меж караванов торговых судов. Одни каперы и приватиры снуют как мыши.
Прослышал я, басен у тебя целый сундук накопился.
Неси самые лучшие! И мне есть что вспомнить после пары литров грога.
Моё почтение, барон!Сильвер Флинтович! Эксвайр! Бароны всегда любили эксвайров! Мы, как люди благородные, обязательно должны встретиться за бочкой пива! И
вылакатьраспробовать её вместе! Надеюсь, Вы, как человек благородный, умеете маршировать и любите весёлые марши?
Как благородный человек, я несомненно, умею и люблю многое. Но маршировать с бочкой пива на одной ноге не пробовал.
Думаю, нам можно будет как-нибудь организовать благородное пьянство с бочкой пива на поприще рассказов о дальних походах.
Сообщение отредактировал Редрак: 12:48:57 - 08.11.2012
объединила два сообщения
#349
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 13:22:30 - 08.11.2012
Как же, есть масло, на любой вкус - веретенное, индустриальное, ружейное! Весь трюм бочками забит, сейчас принесут, не беспокойся. Я им сапоги смазываю, чтоб не слишком скрипели, когда в засаде сижу. Вот ты давеча Африку вспомнил, как же без масла, когда, скажем, судно в Суэцкий канал никак не лезет... Или в судно, если на абордаж приходится, ну ты понимаешь, о чем я. Давай рассказывай, мужественный старик, что видел и кого любил.
#350
BaronKorr
-
- Завсегдатай
-
- 3 272 сообщений
Вторая натура
Отправлено 16:21:39 - 08.11.2012
Моё почтение, барон!
Как благородный человек, я несомненно, умею и люблю многое. Но маршировать с бочкой пива на одной ноге не пробовал.
Думаю, нам можно будет как-нибудь организовать благородное пьянство с бочкой пива на поприще рассказов о дальних походах.
О! Как я ходил по морям! Мой одноногий благородный друг, мы обязательно расскажем друг-другу пару историй!
#351
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
-
- 0 Гости
Отправлено 13:04:07 - 09.11.2012
Старик - это ты верно заметил. Старик стариком, пока не в море... Даже титул эсквайра прикупил на всякий случай.Давай рассказывай, мужественный старик, что видел
Расскажу историю о чжунгосских фонарях.
В общем, дело было так.
Шли мы Индийским океаном, барражировали вдоль оживлённых морских путей. Моя фирменная подзорная труба била без промаха на 40 миль во все стороны при хорошей погоде. Весёлый Роджер развевался на фок-мачте.
Как-то раз в районе острова Маврикий на горизонте заметили утлое судёнышко, медленно ползущее по волнам. Мода такая у них пошла – перевозить мешки с золотом в утлых лоханях с надеждой на то, что пираты не позарятся на внешнюю бедность и не станут преследовать. Наивные. Хе-хе. Именно такие суда я и жду, нападаю и обираю дочиста, до резинок из сублигарий команды. Так было и в этот раз.
Быстро рванув наперерез, мы махом его настигли, полетели абордажные крючья, раздался дружный рёв предвкушения добычи моей команды. Торговцы даже не сопротивлялись, их матросы боязливо жались к мачтам, капитан стоял, сняв шляпу и повесив голову. Запинаясь через слово, он рассказал, что их корыто везёт груз чжунгосских фонарей и фейерверков из Ост-Индии в Вест-Индию.
Золота мы у них так и не нашли, зато повеселились на славу, спалив на закате судно фейерверками. Когда оно медленно затухало и погружалось в морскую пучину, а его команда гребла на шлюпке к Маврикию, дошла очередь и до чжунгосских фонарей.
Достали из мешка плоские и круглые пакеты, каждый футов двух в поперечнике. Что за фонари в этом Чжунго? Один из матросов неуверенно сказал, что эти штуковины должны летать, что когда летят – красиво. Долго ржали вокруг, интересовались, с каких это пор красота измеряется летающими фонарями, а не размером грудей черноволосых красоток?
Развернули один, и вот что увидели, благородный Сириус.
Представьте себе мешок для мусора, 17-ти имперских галлонов в объёме, сделанный из плотной рисовой бумаги, открытая часть закреплена на проволочном каркасе, в центре которого подвешена на проволоках блямба из скрученной парусины, величиной с яблоко, пропитанная каким-то маслом. Уж не знаю, машинным, ли, ружейным или ракетным, но воняло здорово и загораться долго не хотело. Когда же разожгли, как назло подул бриз, факел раздуло, огонь сильно запылал и готов был спалить мешок, трепыхавшийся, как тряпка на ветру. Но обошлось. Когда ветер поутих, решено было выпустить его. Пыхающий пламенем и чадящий смрадом внутрь себя носитель красоты взлетел вверх и завис футах в 10 над палубой. Затем он, сделав небольшой круг в воздухе, стал снижаться, грозя обжечь матросов. Я достал было пистолет, чтобы пристрелить это чжунгосское чудо техники, но фонарь, словно почуяв неладное, вдруг резко рванул в сторону и вверх, набирая ход. Не прошло и минуты, как он был уже в двух кабельтовых, всё больше превращаясь в светящуюся точку.
Такая вот история. Красиво было смотреть со стороны, когда каждый из матросов запустил в небо по мешку. Хотя не все полетели высоко, многие упали в море вскорости.
Груз я разбазарить не позволил, продали с выгодой, оставив часть на всякий случай. Пару штук тебе привёз, детишек порадовать.
#352
ka3a4ok
-
- Завсегдатай
-
- 2 050 сообщений
Вторая натура
Отправлено 13:54:23 - 09.11.2012
(Глубоко задумавшись): Один бедный монах, прошедший всю Поднебесную, укрываясь от солнца и непогоды всего лишь дырявым зонтиком, прославился в веках мудростью своей, а прежде всего таким изречением: "Нет краше тех чжунгосских фонарей, что подсвечивают волшебным фиолетовым цветом лица наших врагов".
Сообщение отредактировал ka3a4ok: 13:56:44 - 09.11.2012
#353
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 15:06:11 - 09.11.2012
Затейлива твоя история, Флинтович-сан. Фонари, кстати, изобрел мудрый китаец Чжугэ Лян, предсказавший заодно взлет и падение КПК, Китайской Коммунистической Партии. Не известно, зачем ему это понадобилось, зато с фонарями все в порядке - они помогли Ляну разгромить китайцев же из провинции У...
#354
ka3a4ok
-
- Завсегдатай
-
- 2 050 сообщений
Вторая натура
Отправлено 15:20:05 - 09.11.2012
...Но любим мы его не за это - а за то, что он одарил человечество замечательным блюдом, в наших краях именуемом пельмени...
#355
Wrundel
-
- Завсегдатай
-
- 7 286 сообщений
Пена Поппера Ментол
Отправлено 22:53:43 - 09.11.2012
офигеть про пельмени, с фонарясями всё ясено. КПК тоже китаёсена придумаля. Я думаля, что Биль Хгейц или Гель Бейц, а оказалося Лян Чжуге. Весёляля челёвек этот Лян.
#356
Аватар
-
- Завсегдатай
-
- 6 196 сообщений
Всё пройдёт
Отправлено 17:07:42 - 10.11.2012
Зириус, всё-таки не сдержусь и скажу: отменный ход со сказками. Преклоняюсь перед твоим талантом.
#357
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
Гость_Сильвер Флинтович- эсквайр_*
-
- 0 Гости
Отправлено 10:45:45 - 12.11.2012
Мы про КПК не ведаем, время не то. Ещё много жёлтой воды из жёлтой реки в Жёлтое море должно утечь, сотни наших повесят сушиться на солнышке.взлет и падение КПК, Не известно, зачем ему это понадобилось,
Наливай, что ли, да споём!
#358
Гость_zirius_*
Гость_zirius_*
-
- 0 Гости
Отправлено 13:42:40 - 17.11.2012
Мёртвые души
- Что с нами будет? - спросил поэт, - мы все погибнем!
- Как-нибудь обойдется, - сказал хозяин.
Булгаков М.А., "Великий Канцлер".
День угасал. Багровое солнце спускалось за линию горизонта, которой, возможно, вовсе и не было никогда за серыми параллелепипедами городского ландшафта. Я присел на скамейку, размышляя о недостаточной звучности фразы, необходимой для начала задуманного фантастического рассказа. Рассказ, давно обещанный друзьям и издателям, не шел. Так бывает, с годами в фантастике все трудней достичь нужного градуса творческих мук. И дело даже не в возрасте, что возраст, тысячи обстоятельств, присохших в пути к палитре художника, мешают, стопорят движения кисти. Настоящий фантастический рассказ, тем более повесть или роман, всегда, если вы заметили, начинается одинаково, есть в этом некая мрачная символичность и мощь традиций, а именно в абстинентных переживаниях героя и звоне колоколов неумолимого будильника. Хорошо, если у вас к этому времени появились чуткая жена и дети, способные уловить нюансы технологического процесса, ну и отдельно живущие бабушки с дедушками, относящиеся с пониманием и сочувствием...
Мимо прошли два неприятных типа, из тех, что заставляют вспомнить о лишних килограммах и дефиците физкультурных навыков. Нельзя не признать, теперь мы менее напряженно на них реагируем, куда менее, чем на митинги и гаишников, хотя какие сейчас гаишники, медленно, но неодолимо власть приобретает цивилизованные черты лица и государственных атрибутов, отпугивающие всплывшую муть от лояльных граждан, не всегда еще, к сожалению, без посторонней помощи способных оценить должным образом происходящие метаморфозы...
- Простите, вы не писатель?
Я вздрогнул. Рядом стоял, опираясь на трость, высокий брюнет в темном плаще и светозащитных очках.
- Допустим, - сухо ответил я. Не люблю я этого обращения, "писатель". Гораздо спокойнее, когда называют по имени-отчеству.
- Уф, - незнакомец плюхнулся на скамейку, довольно вытянул ногу и принялся массировать область колена. - Представьте, любезный Николай Афанасьевич, целый день в хлопотах, в суете! И все кругом поэты, десять тысяч одних поэтов, я уж отчаялся. Увольте, с ними невозможно иметь дела, хватит, даже не уговаривайте.
Насколько я видел, странного собеседника никто уговаривать не собирался, я точно нет. Незнакомец был высок ростом, худощав, средних лет, между пятьюдесятью и семьюдесятью, когда здоровье и темперамент еще маскируют необратимые потери рассудка. Мне бы тогда еще насторожиться, но привычка, отработанная на встречах с поклонниками, пока что хранила остатки вечернего благодушия, как оказалось, зря.
- Поэты! - продолжал веселый старик, - ни один из них физически не способен объективно восприять окружающую действительность, более того, это им противопоказано из медицинских соображений. Вы согласны, Николай Афанасьевич?
- Извиняюсь, не имею чести, - вежливо усомнился я, - мы встречались?
- Всенепременно! Не раз, с вашего позволения. Впрочем, как угодно.
Незнакомец достал потертое портмоне, пошуршал бумажками, вытащил визитку.
"Гаццкий Воландин Сотонович", - прочел я. Визитка была добротная, с золотыми вензелями, только ясности не прибавила.
- Шутить изволите, - буркнул я, возвращая карточку, - первый раз вижу.
- Разве?
Воландин Сотонович снял очки.
- А так?
Я похолодел. Не знаю, как у вас, но у меня отнялись ноги, буквально. Застарелый кошмар, преследующий ещё сновидения детства, обратился явью. Кто-нибудь сталкивался с подобным? Будто бы видишь знакомого человека, а тронешь такого за рукав, и внезапно оказывается, что человек безусловно знакомый, но совсем не тот, не он, наоборот даже; разрез глаз и овал лица, надбровные дуги и подъем скулы внезапно, скачком, складываются в совсем иную фигуру... Память, рисующая образ по недостатку усердия или из лени назначенных на то областей мозга, нас обманывает, поэтому так страшно и удивительно бывает признавать факт наличия в собственной психике ложных иллюзий.
- Что вам угодно? - сглотнув, выдавил я враз пересохшим горлом.
- Не волнуйтесь и не переживайте, милейший вы мой. Ничего такого не будет, ни Понтия Пилата, ни еще кого, шизофрения и та вас не должна беспокоить, пусть поэты, значит, тревожатся. А вы мужчина крепкий.
Я огляделся. Слева уже сидел один давешний бык, второй, ощерясь золотой фиксой, протягивал мне бутылку нарзана, невесть откуда взявшуюся. Я выпил всю.
- Так вот, - продолжил Гаццкий, - во-первых, нам нужно поговорить. Не на ходу, а с чувством и с толком, в приятной обстановке. Что ж мы, в самом деле, не сможем себе позволить немножко комфорта, без чада и грома этих ваших автомобилей, да и от трамваев, прекрасно доселе сохранившихся к изумлению моему и искреннему беспокойству, надо держаться подальше. Вы ведь холостуете нынче, как я понимаю? Может, пригласите?
Надо отдать должное нарзану, мне полегчало. Настолько, что вариант физического сопротивления и прочей бесполезной суеты не пришел в голову. Я вяло кивнул рукой и мы пошли.
Не помню, как шли, возможно, и были занятные встречи или иные происшествия, но вряд ли были. Кто-то из свиты, которую я так и не рассмотрел толком, поминутно исчезал, возвращаясь с пакетами, сумками, банками и бутылками; так что по прибытию слова о приятном комфорте не оказались пустыми. Меня усадили в гостиной за стол, Воландин прохаживался подле электрического камина и руководил персоналом, поминутно хулил квартирный вопрос и стесненность пространства, недостаточного, на его взгляд, для существ с богатым внутренним миром и кругозором. Появилась было голая ведьма, но ненадолго. Шеф по каким-то своим соображениям счёл достаточной монополовую компанию.
Откушали, и было чем, скажу я вам, несмотря на мучившие меня поначалу затруднения с аппетитом.
- Ну как? - участливо поинтересовался гость. - Не правда ли, достойно изумления искусство поваров, из ничего, из супермаркетов, из праха гадов, злаков и млекопитающих творящих нам снедь и питие, единственно поддерживающие живущих ныне существ и человеков, бо сказано "не хлебом единым", куда как разнообразней должно быть и бывает меню по сю сторону Стикса, о чем не премину удостоверить любого взыскующего аборигена, не то что писателя. Сигару?
- Спасибо, - почти искренне сказал я. - Бросил.
- Что так? Опасаетесь... Уверяю, из моих рук абсолютно безопасно, пользуйтесь случаем, никакая саркома вам не грозит, умрёте вы...Впрочем, нет-нет, силенциум! Ни слова о грустном.
Я прикурил от огонька, вспыхнувшего на кончике подставленного когтя.
- Довольно прелюдий. Не скажу, что наша встреча случайна, почти все в нашей власти, до тех, как говорится, пор, пока горит свеча, которую мы тотчас и зажжём.
Возник канделябр с добрым десятком свечей, немедля вспыхнувших от того же источника.
- Видите ли, там - костлявый палец указал наверх, - всерьёз обеспокоены сложившейся тут - палец описал окружность, - ситуацией. Ситуацией, грозящей и мне - палец почесал кадык, - хоть и звучит пародоксом. А скажите, мон шер, что это у вас такое? - палец постучал по монитору.
- Дисплей, - сказал я. - Должны бы знать.
- Должны! - пальцы хрустнули, выдавая волнение. - Должны, как вы правильно изволили выразиться, должны, и долг платежом красен.
Воландин Сотонович повалился в кресло, сцепил руки и мрачно на меня посмотрел. Я встал.
- Сидите-сидите, пока еще есть на чём, а самое главное, чем. С некоторых пор, лет пять-шесть тому, наши аналитики, а у нас отличные аналитики, обратили внимание на снижение показателя, для вас пустячного, но для нас представляющего основную заботу. Я говорю о качестве поступающего материала, то есть душ.
Сказано было веско, с соответствующей артикуляцией, но я промолчал. Так или иначе ожидалось, что рано или поздно разговор свернет на интерес, и внутренне я был готов не продешевить в торге.
Воландин потушил сигару в горшке с кактусом и продолжил.
- Расслабьтесь, Коля, я не за этим пришёл. Души - они были и будут товаром массового потребления, никого особо не опечалит порча двух-трёх наливных и полнокровных, как, например, ваша. Тем паче, и десять-сто средней упитанности ничегошеньки не решают, но тысячи, Николенька, миллионы... Штабеля мёртвых, окоченевших душ... Это страшно.
- Почему же мёртвых, Воландин Сотонович? Каким образом? Или я что-то не понял?
- Не поняли. Давайте-ка, включайте вашу машину.
Пожав плечами, я запустил комп, стараясь не привлекать внимание отщёлкиванием логинов и паролей. Воландин тактично отошёл к окну, быкообразная свита не проявляла заметного интереса, лишь раз фиксатый оскалился и начертал в воздухе какую-то огненную руну, быстро погасшую и похожую на "Z".
- Готово, Воландин Сотонович.
- Можете говорить просто "сир".
Бессмертный подошел, задумчиво провел рукой по экрану, отчего изображение заметно дрогнуло.
- Что вы знаете о загробном мире, Николай Афанасьевич?
- Ну что, - замялся я, - как все, наверное. Рай, ад, чистилище. Подозреваю, что действительность далека от человеческих представлений, но после встречи с вами не знаю, что и подумать. К тому же, я агностик... Был.
- Не так уж и далека. Вот это, - палец ткнул на ярлык браузера, - собственно, и есть его земное воплощение. Те же сайты, форумы и блоги, с некоторыми ограничениями в предоставлении аккаунтов. Как ещё можно существовать нематерьяльной душе, сами посудите. Чем заниматься... Рай, ад - безусловно, древнееврейская метафора, всё проще, как всё, Им предусмотренное. Праведники, отмеченные высочайшим вниманием, пользуются соответствующей популярностью, уважением и правом творения постов, осеняемых бесчисленными конструктивными комментариями. Незавидна судьба грешников, этих парий с отрицательным рейтингом, обречённых корчиться в преисподней косноязычных чатов и немоты ридонли. Се есть гармония, цветущая на трупе реальности, в коем и надлежит заводиться личинкам будущих махаонов и дрозофил. Теперь представьте досаду энтомолога, когда, разъяв куколку гроба, он обнаруживает внутри не трепетное чудо с крылышками, а лишь одну грязь и тараканов.
Изысканый ли ужин тому виной, или сигара, вскружившая голову, но я посмел возразить.
- Чем же плох Интернет, сир? Разве не проще, привычней нам оказаться в мире ином, если душа заранее освоит загробный этикет, приобщится к потусторонним ценностям? Разве не чище, одухотворенней становится человек, как губка, сосущий концентрат культуры из сетевых источников?
Тут бы мне и конец, не знаю уж, в каком виде пришёл. Братки подхватились с мест, преображаясь по пути в демоническое обличье: с клыками, хвостами, вздыблёнными рогами и фаллосами они неслись ко мне, роняя желтые слюни и воняя серой. Мерзкие твари. Я упал на пол, загородясь креслом Воландина Сотоновича. Сверкнул огонь, пахнула в лицо жирная копоть.
- Вставайте, господин беллетрист. Поделом вам, и впредь наука - учитесь отвечать за базар, за слова то есть.
Я поднялся, отряхивая скопившуюся за креслом пыль. Воландин, прищурившись, внимательно наблюдал за ведьмой, склонившейся с веником над двумя золяными кучками. Дождавшись, пока ведьма уйдет, он продолжил.
- Вздор, эгоизм, хуже того, антропный принцип в чистом виде - жрать, с...пать и спариваться, на большее воображения не хватает. Не ожидал, от вас не ожидал, прямо скажу. А о пищевой цепочке вы подумали, об истоках, о вершине её? Кто вам культуру-то в дом приносит, вот этакая Гелла и несёт, с улицы, с рынка, с Лысой Горы несёт, а вы думали, кто. Пушкин с Гоголем? Эти господа отнюдь не в гугле ума-разума набирались, не в зубрежке гимназической, а в поле да в лесу с лукошками и красными девками любовь пасли к родимым просторам, мужиков пороли в исконном смысле этого слова, с приказчиками дрались и дворовых за чубы таскали, выразительные средства языка при том постигая и образность речи. Ищите и обрящете, в голоде, холоде и трудовых свершениях, там она и лежит, вся как есть мировая культура, до последней буквы, и не для того эта сука кормлена, чтобы её чужой кобель покрывал, уж поверьте, на то компетентные сущности есть, там. Понравилось культурку-то лопать, а? Забудьте, батенька, очень советую. Не вами заведено, не вам менять, моя бы воля, выгнал бы вас всех, сволочей, мосты строить, амброзию с выгребных ям отцеживать, золотые зёрнышки выколупывать. После, голубчик, попользуетесь, будет время, уверяю вас. А от того, что вы здесь у ей, у Геллы, вымя сосёте, культуры не добавится, там, - палец снова принял вертикальное положение, - ртов, что называется, бол-бола больше. Нет уж, сделайте милость, не отворачивайтесь! На экран смотрите, любуйтесь, как миллионы испражняют накопленное добро в социальные сети. Задайте себе простой вопрос: что будут делать такие вот Геллы дальше, в сетях посмертия? Что они скажут там, если главные слова останутся здесь?
Я молчал, обдумывая развернувшуюся в голове космическую перспективу. На глиняных шариках планетоидов из гнили и плесени низших форм, из радиоактивной пыли тяжёлых изотопов, в потоках жёсткого рентгеновского излучения мириады существ по крохам, по битам извлекают духовитый бальзам - культурный нектар, питающий бессмертие и бесконечность свободного времени божественного совершенства. Ах ты, чёрт, - думал я, - что же мы делаем, что творим! Реальность, этот агар-агар многочисленных небесных сфер, меняем на прижизненный суррогат пустопорожних бесед. Любой честный человек, в провинции ли, или в деревне, да что там, бомж на помойке больше найдет, принесет, притащит в загробную нирвану, чем мы, нетерпеливо пускающие пузыри в сетевую канализацию духа.
- Что же делать? - облизнув губы, спросил я, - у нас ведь, сами знаете какой народишко, не нам с вами чета, укоризны не понимает, да и воображения слабого, что найдет - то и в рот, не остановишь.
- Эка вас корёжит, батенька, "не нам с вами". Ладно, не впервой, справимся. Наркотики, алкоголь - тоже не мёд, между прочим. Чтение, музыка, синематограф, да и вся эта ваша парадигма потребления... Хлопот с вами не оберешься, с мерзавцами. Знаете, какой переполох случился, когда онанизм изобрели? Тоже конец света мерещился, да. Но приняли меры, сделали выводы, ввели соответствующие коррективы... Правильные, как оказалось, меры. Эдем - он, знаете ли, не всем впрок, далеко не всем. Сюда идите.
Воландин Сотонович сел за клавиатуру, подергал мышку.
- Беспроводная, что ли? Глупость человеческая - батареек не напасешься, разве не очевидно. Показывайте, где ваши вертепы.
- Вот ЖЖ, - засуетился я, - вот попроще: "Лиру", "В контакте", извиняюсь, твиттер, для дебилов ежели. Форумы тоже хороши бывают, коли долго юзаны.
Князь Тьмы вытянул белоснежную манжету, достал из-за уха перо и принялся записывать, как мне показалось, красными чернилами. Список быстро рос, переходя на манишку.
- Теперь людишки. Кого можете порекомендовать?
- Но как же... Извольте, я бумагу принесу, их ещё больше.
- Что вы себе вообразили, право. Люди, - он постучал пальцем по моему черепу, - не забываются. Так кто?
Потея, я принялся перечислять. Было, было во мне нечто старорежимное, от Павлика Морозова, от Галилео Галилея, заставляющее краснеть и запинаться на некоторых именах. Зато какое сладостное томление разливалось в паху, когда чуткий Воландин Сотонович, уловив смущение, выуживал, выдавливал по капле необходимые сведения. Закончили далеко за полночь. Повеселевший мессир потирал руки, шутил и сыпал прибаутками.
- Осмелюсь спросить, - не сдержался я, - что же теперь будет? Они цвет нации.
- Не переживайте вы так, душа моя, Николай Афанасьевич! Какой ещё там цвет... Ничего плохого не будет, можете на меня положиться, так, по мелочам разве что, не всё коту масленица, хе-хе, не всем сёстрам по серьгам. Живите, как жили. Пишите, поститесь, ни об чём не беспокойтесь, спите крепко. Не человеческого, уж простите за физиологизм, ума дело. А я, с вашего разрешения, вас покину. Вот сюда и покину, в компьютер этот ваш, просочусь, так сказать, в мировую паутину, на старости-то лет. Успехов!
Дьявол приник к монитору. Протолкнул голову, плечи. Дождавшись, пока скроется последний, скошенный копытом каблук, я на всякий случай щелкнул по Касперскому, запустил сканирование, сел и задумался.
***
Не понравилась мне что-то вторая часть "Мертвых душ". Не сжечь ли?
Сжёг. Так-то оно лучше.
Гоголь Н.В., записные книжки.
Голова плохо соображала, к тому же, в квартире воздух был тот ещё. Я подошел к лоджии, распахнул дверь. Стало намного легче, почти совсем хорошо, ночь продолжалась, подумалось даже, не позвонить ли знакомому психиатру, но я постеснялся. Так и стоял, поминутно жмурясь, только ничего не менялось - тарелки и вилки, бронзовый канделябр упрямо оставались там, где были, вместе с горящими свечками. Что-то он про них говорил, кажется? Я принялся дуть на свечи, пока не погасил все, не очень понимая, зачем.
- Спасибо, Коля.
Голос был приятного грудного тембра, женский.
- Пожалуйста, - машинально ответил я и осмотрелся. Никого не увидел, впрочем.
- Я не могла войти при их свете, извините.
- Ну так входите, - раздражённо ответил я, - никак, забыли чего?
- Да я уже здесь.
С люстры на стул спикировал белый голубь, подпрыгнул и обратился девушкой лет семнадцати-двадцати, блондинкой, прилично одетой, к моему удивлению.
- Здравствуйте, Коля, - сказала девушка.
Девушка была на все сто, нет, на двести, а может, и на триста, не знаю, платье белое мешало разглядеть, на манер свадебного, что ли. Точно не скажу, платье плохо запомнилось.
- Что же вы молчите? Коля, алё! Меня Анжелой можете звать.
- Здравствуйте, Анжела, - прошептал я.
- Вы, значит, писатель? Изумительно! А сразу и не подумаешь, больше на поэта похожи... Вы точно не поэт? Какой-то у вас блеск в глазах нехороший, характерный. Вы, пожалуйста, от меня не скрывайте, мне ошибиться никак нельзя. Скажите что-нибудь.
- Здравствуйте, Анжела, - сказал я.
- Нормально. Знаете, что? Я пока приберусь тут, не возражаете? Можете просто кивнуть.
Я кивнул. Девушка Анжела вспорхнула со стула, прошлась по комнате, поправила мебель, сгребла остатки трапезы, завернула в скатерть вместе с подсвечником. Вышла на лоджию, сбросила узел вниз, вернулась. Села рядом, подперев щеку кулачком.
- Вам лучше? Прелестно! Видите ли, времени у нас мало, почти совсем нет, постарайтесь сосредоточиться. Выпить хотите?
Я кивнул. Анжела ушла на кухню, загремела посуда, хлопнула дверь холодильника.
- Нельзя нам сейчас спиртное, Коля, - сказала она, принеся два фужера и бутылку водки, - а у вас там ничего больше не нашла. Но это ничего.
Анжела разлила водку, плюнув предварительно в каждый фужер.
- Пейте смело.
Я выпил, не раздумывая. Точно, не водка была, куда там водке, не сравнить.
- Восхитительно! - сказал я. - Чем могу, милая Анжела?
- Можете, Коля. В качестве писателя ещё можете, а то бы я к другому пришла, дело у меня деликатное, щекотливое... Вы, наверное, уже догадались, кто я.
- Вы - моя муза!
- Гм... Давайте-ка ещё.
Выпили ещё.
- Я не муза, Коля, не сердитесь. Как бы вам объяснить, покороче.
Анжела придвинулась, погладила меня по руке.
- Я к вам по другому вопросу. Что вы знаете про загробную жизнь?
- Ах, вот что, - поскучнел я, - вообще-то мне уже объяснил ваш товарищ.
- Какой товарищ?
- Товарищ Гаццкий.
- Так, значит, это он тут был... Замечательно, Коленька, превосходно! Я в вас не ошиблась. И что он вам объяснил?
Я рассказал.
Анжела долго смеялась, хватала меня за рукав и нечаянно задевала грудью.
- Что тут смешного, Анжела? Неужели неправда?
- Конечно, нет. Интернет - изначально наш проект, интерфейс общения с потусторонними друзьями и родственниками. Великий замысел, Коля! Беседы живых и мертвых, конечно, без ведома пока что живых, вот что замышлялось. С одной стороны, мертвые - но почти как живые, с другой - живые, но не совсем. Понимаете?
Анжела придвинулась ближе.
- И вот, - зашептала она, щекоча мне ухо кудряшками, - когда всё было почти готово, внезапно оказалось, что отличить одних от других нет никакой возможности. Живым понравилось умирать, умирать легко и приятно, верно? Достаточно набрать логин и пароль. Духовная жизнь куда как слаще, понятней, доступней насущных непредсказуемых потребностей, правильно? Нет в том секрета и никогда не было, никого особо и не беспокоило, пока вы жили только мечтой о загробном мире, отделённые друг от друга железным занавесом физического контакта. Занавес рухнул, образовался третий мир, зайчик мой, мир теней, забывший Творца, индифферентный к соблазнам Искусителя, вот главное, о чём умолчал Великий Лузер. Я же буду с тобой до конца откровенна, не волнуйся.
Её пальчики стащили у меня с носа очки.
- Сетевые фантомы не идентифицируются, и не потому, что диагностика невозможна технически, нет. Дело в том, что ни ваш, ни наш мир ими, фантомами, всё равно не управляет, они сами творят, что хотят, самостоятельно. Так не должно быть и так не будет. Ты согласен?
Анжела потёрлась носом о мою щеку.
- Гаццкий дурак. Решил, что сможет к ним влезть лично, непосредственно. Болван, с числом-то зверя в айпишнике ему даже аваст хвост прищемит, а у нас свои методы, проверенные. Новому миру нужен новый Спаситель, новый Диагност, и мы его, значит, сейчас зачнём.
К такому обороту я был решительно не готов.
- У меня жена есть, - покраснев, сказал я, - маленькие дети. Может, в другой раз?
- Что ты, глупенький! Зачатие-то непорочное, чего бояться?
- Это как, - спросил я, отодвигаясь ещё дальше, - не умею.
- Совершенно не о чём переживать. Плод виртуальный, наполовину наш, наполовину ваш, как и требуется. И потом, жене не получится тебя упрекнуть, забеременеешь-то ты! А соитие будет полностью воображаемым, духовным.
Анжела попыталась забраться мне на колени, но я вскочил, опрокинув стул.
- Не-е-т! - заорал я. - Не хватит у меня на беременность воображения, иди ты, откуда пришла! Ищи себе другого мерина, с подходящим размером!
Зашипев, Анжела принялась сдирать с себя платье, поразив меня немотой. Язык мгновенно обсох, глаза выпучились, так что и закрыть их толком не удавалось. Астральная девушка суетилась, что-то там у неё сзади зацепилось, мешало, крылышки, видимо...
И тут пропел петух, не настоящий, конечно, а в будильнике. Свет померк, или это я всё-таки моргнул, но квартира в результате очистилась.
Забрезжил рассвет. Так или иначе, утро наступило, с нужным букетом побочных явлений. Болела голова, тряслись руки, верещал будильник. Словом, рассказ обещал получиться. Я вздохнул, подобрал под столом очки, сел к компьютеру и ударил по клавишам.
- Что с нами будет? - спросил поэт, - мы все погибнем!
- Как-нибудь обойдется, - сказал хозяин.
Булгаков М.А., "Великий Канцлер".
День угасал. Багровое солнце спускалось за линию горизонта, которой, возможно, вовсе и не было никогда за серыми параллелепипедами городского ландшафта. Я присел на скамейку, размышляя о недостаточной звучности фразы, необходимой для начала задуманного фантастического рассказа. Рассказ, давно обещанный друзьям и издателям, не шел. Так бывает, с годами в фантастике все трудней достичь нужного градуса творческих мук. И дело даже не в возрасте, что возраст, тысячи обстоятельств, присохших в пути к палитре художника, мешают, стопорят движения кисти. Настоящий фантастический рассказ, тем более повесть или роман, всегда, если вы заметили, начинается одинаково, есть в этом некая мрачная символичность и мощь традиций, а именно в абстинентных переживаниях героя и звоне колоколов неумолимого будильника. Хорошо, если у вас к этому времени появились чуткая жена и дети, способные уловить нюансы технологического процесса, ну и отдельно живущие бабушки с дедушками, относящиеся с пониманием и сочувствием...
Мимо прошли два неприятных типа, из тех, что заставляют вспомнить о лишних килограммах и дефиците физкультурных навыков. Нельзя не признать, теперь мы менее напряженно на них реагируем, куда менее, чем на митинги и гаишников, хотя какие сейчас гаишники, медленно, но неодолимо власть приобретает цивилизованные черты лица и государственных атрибутов, отпугивающие всплывшую муть от лояльных граждан, не всегда еще, к сожалению, без посторонней помощи способных оценить должным образом происходящие метаморфозы...
- Простите, вы не писатель?
Я вздрогнул. Рядом стоял, опираясь на трость, высокий брюнет в темном плаще и светозащитных очках.
- Допустим, - сухо ответил я. Не люблю я этого обращения, "писатель". Гораздо спокойнее, когда называют по имени-отчеству.
- Уф, - незнакомец плюхнулся на скамейку, довольно вытянул ногу и принялся массировать область колена. - Представьте, любезный Николай Афанасьевич, целый день в хлопотах, в суете! И все кругом поэты, десять тысяч одних поэтов, я уж отчаялся. Увольте, с ними невозможно иметь дела, хватит, даже не уговаривайте.
Насколько я видел, странного собеседника никто уговаривать не собирался, я точно нет. Незнакомец был высок ростом, худощав, средних лет, между пятьюдесятью и семьюдесятью, когда здоровье и темперамент еще маскируют необратимые потери рассудка. Мне бы тогда еще насторожиться, но привычка, отработанная на встречах с поклонниками, пока что хранила остатки вечернего благодушия, как оказалось, зря.
- Поэты! - продолжал веселый старик, - ни один из них физически не способен объективно восприять окружающую действительность, более того, это им противопоказано из медицинских соображений. Вы согласны, Николай Афанасьевич?
- Извиняюсь, не имею чести, - вежливо усомнился я, - мы встречались?
- Всенепременно! Не раз, с вашего позволения. Впрочем, как угодно.
Незнакомец достал потертое портмоне, пошуршал бумажками, вытащил визитку.
"Гаццкий Воландин Сотонович", - прочел я. Визитка была добротная, с золотыми вензелями, только ясности не прибавила.
- Шутить изволите, - буркнул я, возвращая карточку, - первый раз вижу.
- Разве?
Воландин Сотонович снял очки.
- А так?
Я похолодел. Не знаю, как у вас, но у меня отнялись ноги, буквально. Застарелый кошмар, преследующий ещё сновидения детства, обратился явью. Кто-нибудь сталкивался с подобным? Будто бы видишь знакомого человека, а тронешь такого за рукав, и внезапно оказывается, что человек безусловно знакомый, но совсем не тот, не он, наоборот даже; разрез глаз и овал лица, надбровные дуги и подъем скулы внезапно, скачком, складываются в совсем иную фигуру... Память, рисующая образ по недостатку усердия или из лени назначенных на то областей мозга, нас обманывает, поэтому так страшно и удивительно бывает признавать факт наличия в собственной психике ложных иллюзий.
- Что вам угодно? - сглотнув, выдавил я враз пересохшим горлом.
- Не волнуйтесь и не переживайте, милейший вы мой. Ничего такого не будет, ни Понтия Пилата, ни еще кого, шизофрения и та вас не должна беспокоить, пусть поэты, значит, тревожатся. А вы мужчина крепкий.
Я огляделся. Слева уже сидел один давешний бык, второй, ощерясь золотой фиксой, протягивал мне бутылку нарзана, невесть откуда взявшуюся. Я выпил всю.
- Так вот, - продолжил Гаццкий, - во-первых, нам нужно поговорить. Не на ходу, а с чувством и с толком, в приятной обстановке. Что ж мы, в самом деле, не сможем себе позволить немножко комфорта, без чада и грома этих ваших автомобилей, да и от трамваев, прекрасно доселе сохранившихся к изумлению моему и искреннему беспокойству, надо держаться подальше. Вы ведь холостуете нынче, как я понимаю? Может, пригласите?
Надо отдать должное нарзану, мне полегчало. Настолько, что вариант физического сопротивления и прочей бесполезной суеты не пришел в голову. Я вяло кивнул рукой и мы пошли.
Не помню, как шли, возможно, и были занятные встречи или иные происшествия, но вряд ли были. Кто-то из свиты, которую я так и не рассмотрел толком, поминутно исчезал, возвращаясь с пакетами, сумками, банками и бутылками; так что по прибытию слова о приятном комфорте не оказались пустыми. Меня усадили в гостиной за стол, Воландин прохаживался подле электрического камина и руководил персоналом, поминутно хулил квартирный вопрос и стесненность пространства, недостаточного, на его взгляд, для существ с богатым внутренним миром и кругозором. Появилась было голая ведьма, но ненадолго. Шеф по каким-то своим соображениям счёл достаточной монополовую компанию.
Откушали, и было чем, скажу я вам, несмотря на мучившие меня поначалу затруднения с аппетитом.
- Ну как? - участливо поинтересовался гость. - Не правда ли, достойно изумления искусство поваров, из ничего, из супермаркетов, из праха гадов, злаков и млекопитающих творящих нам снедь и питие, единственно поддерживающие живущих ныне существ и человеков, бо сказано "не хлебом единым", куда как разнообразней должно быть и бывает меню по сю сторону Стикса, о чем не премину удостоверить любого взыскующего аборигена, не то что писателя. Сигару?
- Спасибо, - почти искренне сказал я. - Бросил.
- Что так? Опасаетесь... Уверяю, из моих рук абсолютно безопасно, пользуйтесь случаем, никакая саркома вам не грозит, умрёте вы...Впрочем, нет-нет, силенциум! Ни слова о грустном.
Я прикурил от огонька, вспыхнувшего на кончике подставленного когтя.
- Довольно прелюдий. Не скажу, что наша встреча случайна, почти все в нашей власти, до тех, как говорится, пор, пока горит свеча, которую мы тотчас и зажжём.
Возник канделябр с добрым десятком свечей, немедля вспыхнувших от того же источника.
- Видите ли, там - костлявый палец указал наверх, - всерьёз обеспокоены сложившейся тут - палец описал окружность, - ситуацией. Ситуацией, грозящей и мне - палец почесал кадык, - хоть и звучит пародоксом. А скажите, мон шер, что это у вас такое? - палец постучал по монитору.
- Дисплей, - сказал я. - Должны бы знать.
- Должны! - пальцы хрустнули, выдавая волнение. - Должны, как вы правильно изволили выразиться, должны, и долг платежом красен.
Воландин Сотонович повалился в кресло, сцепил руки и мрачно на меня посмотрел. Я встал.
- Сидите-сидите, пока еще есть на чём, а самое главное, чем. С некоторых пор, лет пять-шесть тому, наши аналитики, а у нас отличные аналитики, обратили внимание на снижение показателя, для вас пустячного, но для нас представляющего основную заботу. Я говорю о качестве поступающего материала, то есть душ.
Сказано было веско, с соответствующей артикуляцией, но я промолчал. Так или иначе ожидалось, что рано или поздно разговор свернет на интерес, и внутренне я был готов не продешевить в торге.
Воландин потушил сигару в горшке с кактусом и продолжил.
- Расслабьтесь, Коля, я не за этим пришёл. Души - они были и будут товаром массового потребления, никого особо не опечалит порча двух-трёх наливных и полнокровных, как, например, ваша. Тем паче, и десять-сто средней упитанности ничегошеньки не решают, но тысячи, Николенька, миллионы... Штабеля мёртвых, окоченевших душ... Это страшно.
- Почему же мёртвых, Воландин Сотонович? Каким образом? Или я что-то не понял?
- Не поняли. Давайте-ка, включайте вашу машину.
Пожав плечами, я запустил комп, стараясь не привлекать внимание отщёлкиванием логинов и паролей. Воландин тактично отошёл к окну, быкообразная свита не проявляла заметного интереса, лишь раз фиксатый оскалился и начертал в воздухе какую-то огненную руну, быстро погасшую и похожую на "Z".
- Готово, Воландин Сотонович.
- Можете говорить просто "сир".
Бессмертный подошел, задумчиво провел рукой по экрану, отчего изображение заметно дрогнуло.
- Что вы знаете о загробном мире, Николай Афанасьевич?
- Ну что, - замялся я, - как все, наверное. Рай, ад, чистилище. Подозреваю, что действительность далека от человеческих представлений, но после встречи с вами не знаю, что и подумать. К тому же, я агностик... Был.
- Не так уж и далека. Вот это, - палец ткнул на ярлык браузера, - собственно, и есть его земное воплощение. Те же сайты, форумы и блоги, с некоторыми ограничениями в предоставлении аккаунтов. Как ещё можно существовать нематерьяльной душе, сами посудите. Чем заниматься... Рай, ад - безусловно, древнееврейская метафора, всё проще, как всё, Им предусмотренное. Праведники, отмеченные высочайшим вниманием, пользуются соответствующей популярностью, уважением и правом творения постов, осеняемых бесчисленными конструктивными комментариями. Незавидна судьба грешников, этих парий с отрицательным рейтингом, обречённых корчиться в преисподней косноязычных чатов и немоты ридонли. Се есть гармония, цветущая на трупе реальности, в коем и надлежит заводиться личинкам будущих махаонов и дрозофил. Теперь представьте досаду энтомолога, когда, разъяв куколку гроба, он обнаруживает внутри не трепетное чудо с крылышками, а лишь одну грязь и тараканов.
Изысканый ли ужин тому виной, или сигара, вскружившая голову, но я посмел возразить.
- Чем же плох Интернет, сир? Разве не проще, привычней нам оказаться в мире ином, если душа заранее освоит загробный этикет, приобщится к потусторонним ценностям? Разве не чище, одухотворенней становится человек, как губка, сосущий концентрат культуры из сетевых источников?
Тут бы мне и конец, не знаю уж, в каком виде пришёл. Братки подхватились с мест, преображаясь по пути в демоническое обличье: с клыками, хвостами, вздыблёнными рогами и фаллосами они неслись ко мне, роняя желтые слюни и воняя серой. Мерзкие твари. Я упал на пол, загородясь креслом Воландина Сотоновича. Сверкнул огонь, пахнула в лицо жирная копоть.
- Вставайте, господин беллетрист. Поделом вам, и впредь наука - учитесь отвечать за базар, за слова то есть.
Я поднялся, отряхивая скопившуюся за креслом пыль. Воландин, прищурившись, внимательно наблюдал за ведьмой, склонившейся с веником над двумя золяными кучками. Дождавшись, пока ведьма уйдет, он продолжил.
- Вздор, эгоизм, хуже того, антропный принцип в чистом виде - жрать, с...пать и спариваться, на большее воображения не хватает. Не ожидал, от вас не ожидал, прямо скажу. А о пищевой цепочке вы подумали, об истоках, о вершине её? Кто вам культуру-то в дом приносит, вот этакая Гелла и несёт, с улицы, с рынка, с Лысой Горы несёт, а вы думали, кто. Пушкин с Гоголем? Эти господа отнюдь не в гугле ума-разума набирались, не в зубрежке гимназической, а в поле да в лесу с лукошками и красными девками любовь пасли к родимым просторам, мужиков пороли в исконном смысле этого слова, с приказчиками дрались и дворовых за чубы таскали, выразительные средства языка при том постигая и образность речи. Ищите и обрящете, в голоде, холоде и трудовых свершениях, там она и лежит, вся как есть мировая культура, до последней буквы, и не для того эта сука кормлена, чтобы её чужой кобель покрывал, уж поверьте, на то компетентные сущности есть, там. Понравилось культурку-то лопать, а? Забудьте, батенька, очень советую. Не вами заведено, не вам менять, моя бы воля, выгнал бы вас всех, сволочей, мосты строить, амброзию с выгребных ям отцеживать, золотые зёрнышки выколупывать. После, голубчик, попользуетесь, будет время, уверяю вас. А от того, что вы здесь у ей, у Геллы, вымя сосёте, культуры не добавится, там, - палец снова принял вертикальное положение, - ртов, что называется, бол-бола больше. Нет уж, сделайте милость, не отворачивайтесь! На экран смотрите, любуйтесь, как миллионы испражняют накопленное добро в социальные сети. Задайте себе простой вопрос: что будут делать такие вот Геллы дальше, в сетях посмертия? Что они скажут там, если главные слова останутся здесь?
Я молчал, обдумывая развернувшуюся в голове космическую перспективу. На глиняных шариках планетоидов из гнили и плесени низших форм, из радиоактивной пыли тяжёлых изотопов, в потоках жёсткого рентгеновского излучения мириады существ по крохам, по битам извлекают духовитый бальзам - культурный нектар, питающий бессмертие и бесконечность свободного времени божественного совершенства. Ах ты, чёрт, - думал я, - что же мы делаем, что творим! Реальность, этот агар-агар многочисленных небесных сфер, меняем на прижизненный суррогат пустопорожних бесед. Любой честный человек, в провинции ли, или в деревне, да что там, бомж на помойке больше найдет, принесет, притащит в загробную нирвану, чем мы, нетерпеливо пускающие пузыри в сетевую канализацию духа.
- Что же делать? - облизнув губы, спросил я, - у нас ведь, сами знаете какой народишко, не нам с вами чета, укоризны не понимает, да и воображения слабого, что найдет - то и в рот, не остановишь.
- Эка вас корёжит, батенька, "не нам с вами". Ладно, не впервой, справимся. Наркотики, алкоголь - тоже не мёд, между прочим. Чтение, музыка, синематограф, да и вся эта ваша парадигма потребления... Хлопот с вами не оберешься, с мерзавцами. Знаете, какой переполох случился, когда онанизм изобрели? Тоже конец света мерещился, да. Но приняли меры, сделали выводы, ввели соответствующие коррективы... Правильные, как оказалось, меры. Эдем - он, знаете ли, не всем впрок, далеко не всем. Сюда идите.
Воландин Сотонович сел за клавиатуру, подергал мышку.
- Беспроводная, что ли? Глупость человеческая - батареек не напасешься, разве не очевидно. Показывайте, где ваши вертепы.
- Вот ЖЖ, - засуетился я, - вот попроще: "Лиру", "В контакте", извиняюсь, твиттер, для дебилов ежели. Форумы тоже хороши бывают, коли долго юзаны.
Князь Тьмы вытянул белоснежную манжету, достал из-за уха перо и принялся записывать, как мне показалось, красными чернилами. Список быстро рос, переходя на манишку.
- Теперь людишки. Кого можете порекомендовать?
- Но как же... Извольте, я бумагу принесу, их ещё больше.
- Что вы себе вообразили, право. Люди, - он постучал пальцем по моему черепу, - не забываются. Так кто?
Потея, я принялся перечислять. Было, было во мне нечто старорежимное, от Павлика Морозова, от Галилео Галилея, заставляющее краснеть и запинаться на некоторых именах. Зато какое сладостное томление разливалось в паху, когда чуткий Воландин Сотонович, уловив смущение, выуживал, выдавливал по капле необходимые сведения. Закончили далеко за полночь. Повеселевший мессир потирал руки, шутил и сыпал прибаутками.
- Осмелюсь спросить, - не сдержался я, - что же теперь будет? Они цвет нации.
- Не переживайте вы так, душа моя, Николай Афанасьевич! Какой ещё там цвет... Ничего плохого не будет, можете на меня положиться, так, по мелочам разве что, не всё коту масленица, хе-хе, не всем сёстрам по серьгам. Живите, как жили. Пишите, поститесь, ни об чём не беспокойтесь, спите крепко. Не человеческого, уж простите за физиологизм, ума дело. А я, с вашего разрешения, вас покину. Вот сюда и покину, в компьютер этот ваш, просочусь, так сказать, в мировую паутину, на старости-то лет. Успехов!
Дьявол приник к монитору. Протолкнул голову, плечи. Дождавшись, пока скроется последний, скошенный копытом каблук, я на всякий случай щелкнул по Касперскому, запустил сканирование, сел и задумался.
***
Не понравилась мне что-то вторая часть "Мертвых душ". Не сжечь ли?
Сжёг. Так-то оно лучше.
Гоголь Н.В., записные книжки.
Голова плохо соображала, к тому же, в квартире воздух был тот ещё. Я подошел к лоджии, распахнул дверь. Стало намного легче, почти совсем хорошо, ночь продолжалась, подумалось даже, не позвонить ли знакомому психиатру, но я постеснялся. Так и стоял, поминутно жмурясь, только ничего не менялось - тарелки и вилки, бронзовый канделябр упрямо оставались там, где были, вместе с горящими свечками. Что-то он про них говорил, кажется? Я принялся дуть на свечи, пока не погасил все, не очень понимая, зачем.
- Спасибо, Коля.
Голос был приятного грудного тембра, женский.
- Пожалуйста, - машинально ответил я и осмотрелся. Никого не увидел, впрочем.
- Я не могла войти при их свете, извините.
- Ну так входите, - раздражённо ответил я, - никак, забыли чего?
- Да я уже здесь.
С люстры на стул спикировал белый голубь, подпрыгнул и обратился девушкой лет семнадцати-двадцати, блондинкой, прилично одетой, к моему удивлению.
- Здравствуйте, Коля, - сказала девушка.
Девушка была на все сто, нет, на двести, а может, и на триста, не знаю, платье белое мешало разглядеть, на манер свадебного, что ли. Точно не скажу, платье плохо запомнилось.
- Что же вы молчите? Коля, алё! Меня Анжелой можете звать.
- Здравствуйте, Анжела, - прошептал я.
- Вы, значит, писатель? Изумительно! А сразу и не подумаешь, больше на поэта похожи... Вы точно не поэт? Какой-то у вас блеск в глазах нехороший, характерный. Вы, пожалуйста, от меня не скрывайте, мне ошибиться никак нельзя. Скажите что-нибудь.
- Здравствуйте, Анжела, - сказал я.
- Нормально. Знаете, что? Я пока приберусь тут, не возражаете? Можете просто кивнуть.
Я кивнул. Девушка Анжела вспорхнула со стула, прошлась по комнате, поправила мебель, сгребла остатки трапезы, завернула в скатерть вместе с подсвечником. Вышла на лоджию, сбросила узел вниз, вернулась. Села рядом, подперев щеку кулачком.
- Вам лучше? Прелестно! Видите ли, времени у нас мало, почти совсем нет, постарайтесь сосредоточиться. Выпить хотите?
Я кивнул. Анжела ушла на кухню, загремела посуда, хлопнула дверь холодильника.
- Нельзя нам сейчас спиртное, Коля, - сказала она, принеся два фужера и бутылку водки, - а у вас там ничего больше не нашла. Но это ничего.
Анжела разлила водку, плюнув предварительно в каждый фужер.
- Пейте смело.
Я выпил, не раздумывая. Точно, не водка была, куда там водке, не сравнить.
- Восхитительно! - сказал я. - Чем могу, милая Анжела?
- Можете, Коля. В качестве писателя ещё можете, а то бы я к другому пришла, дело у меня деликатное, щекотливое... Вы, наверное, уже догадались, кто я.
- Вы - моя муза!
- Гм... Давайте-ка ещё.
Выпили ещё.
- Я не муза, Коля, не сердитесь. Как бы вам объяснить, покороче.
Анжела придвинулась, погладила меня по руке.
- Я к вам по другому вопросу. Что вы знаете про загробную жизнь?
- Ах, вот что, - поскучнел я, - вообще-то мне уже объяснил ваш товарищ.
- Какой товарищ?
- Товарищ Гаццкий.
- Так, значит, это он тут был... Замечательно, Коленька, превосходно! Я в вас не ошиблась. И что он вам объяснил?
Я рассказал.
Анжела долго смеялась, хватала меня за рукав и нечаянно задевала грудью.
- Что тут смешного, Анжела? Неужели неправда?
- Конечно, нет. Интернет - изначально наш проект, интерфейс общения с потусторонними друзьями и родственниками. Великий замысел, Коля! Беседы живых и мертвых, конечно, без ведома пока что живых, вот что замышлялось. С одной стороны, мертвые - но почти как живые, с другой - живые, но не совсем. Понимаете?
Анжела придвинулась ближе.
- И вот, - зашептала она, щекоча мне ухо кудряшками, - когда всё было почти готово, внезапно оказалось, что отличить одних от других нет никакой возможности. Живым понравилось умирать, умирать легко и приятно, верно? Достаточно набрать логин и пароль. Духовная жизнь куда как слаще, понятней, доступней насущных непредсказуемых потребностей, правильно? Нет в том секрета и никогда не было, никого особо и не беспокоило, пока вы жили только мечтой о загробном мире, отделённые друг от друга железным занавесом физического контакта. Занавес рухнул, образовался третий мир, зайчик мой, мир теней, забывший Творца, индифферентный к соблазнам Искусителя, вот главное, о чём умолчал Великий Лузер. Я же буду с тобой до конца откровенна, не волнуйся.
Её пальчики стащили у меня с носа очки.
- Сетевые фантомы не идентифицируются, и не потому, что диагностика невозможна технически, нет. Дело в том, что ни ваш, ни наш мир ими, фантомами, всё равно не управляет, они сами творят, что хотят, самостоятельно. Так не должно быть и так не будет. Ты согласен?
Анжела потёрлась носом о мою щеку.
- Гаццкий дурак. Решил, что сможет к ним влезть лично, непосредственно. Болван, с числом-то зверя в айпишнике ему даже аваст хвост прищемит, а у нас свои методы, проверенные. Новому миру нужен новый Спаситель, новый Диагност, и мы его, значит, сейчас зачнём.
К такому обороту я был решительно не готов.
- У меня жена есть, - покраснев, сказал я, - маленькие дети. Может, в другой раз?
- Что ты, глупенький! Зачатие-то непорочное, чего бояться?
- Это как, - спросил я, отодвигаясь ещё дальше, - не умею.
- Совершенно не о чём переживать. Плод виртуальный, наполовину наш, наполовину ваш, как и требуется. И потом, жене не получится тебя упрекнуть, забеременеешь-то ты! А соитие будет полностью воображаемым, духовным.
Анжела попыталась забраться мне на колени, но я вскочил, опрокинув стул.
- Не-е-т! - заорал я. - Не хватит у меня на беременность воображения, иди ты, откуда пришла! Ищи себе другого мерина, с подходящим размером!
Зашипев, Анжела принялась сдирать с себя платье, поразив меня немотой. Язык мгновенно обсох, глаза выпучились, так что и закрыть их толком не удавалось. Астральная девушка суетилась, что-то там у неё сзади зацепилось, мешало, крылышки, видимо...
И тут пропел петух, не настоящий, конечно, а в будильнике. Свет померк, или это я всё-таки моргнул, но квартира в результате очистилась.
Забрезжил рассвет. Так или иначе, утро наступило, с нужным букетом побочных явлений. Болела голова, тряслись руки, верещал будильник. Словом, рассказ обещал получиться. Я вздохнул, подобрал под столом очки, сел к компьютеру и ударил по клавишам.
#359
Аватар
-
- Завсегдатай
-
- 6 196 сообщений
Всё пройдёт
Отправлено 17:28:10 - 17.11.2012
Это как же надо выглядеть, чтобы не заметить разницу в диапазоне двадцати лет?Незнакомец был высок ростом, худощав, средних лет, между пятьюдесятью и семьюдесятью,
Значит, всё-таки старик, выходит, ближе-то к семидесяти))- Поэты! - продолжал веселый старик
О, и камин присутствует. Если бы я не знала, когда это написано, то подумала бы, что как раз к поэтическому конкурсу подгадано)). А насчет недостаточности квартирного пространства - в самую точку.Воландин прохаживался подле электрического камина и руководил персоналом, поминутно хулил квартирный вопрос и стесненность пространства, недостаточного, на его взгляд, для существ с богатым внутренним миром и кругозором
Производители зажигалок разорятся в недалёком будущемЯ прикурил от огонька, вспыхнувшего на кончике подставленного когтя.
Наливная и полнокровная душа. Дорогой Зириус, ну где ты берёшь только такие точные слова!!!Души - они были и будут товаром массового потребления, никого особо не опечалит порча двух-трёх наливных и полнокровных, как, например, ваша
Дальше просто читаю с необыкновенным удовольствием и лёгкостью
Спасибо, дорогой ЗириусАстральная девушка суетилась, что-то там у неё сзади зацепилось, мешало, крылышки, видимо...
#360
voyager
-
- Завсегдатай
-
- 3 082 сообщений
old grumbler
Отправлено 17:52:23 - 17.11.2012
Им предусмотренное. Праведники, отмеченные высочайшим вниманием, пользуются соответствующей популярностью, уважением и правом творения постов, осеняемых бесчисленными конструктивными комментариями. Незавидна судьба грешников, этих парий с отрицательным рейтингом, обречённых корчиться в преисподней косноязычных чатов и немоты ридонли. Се есть гармония, цветущая на трупе реальности, в коем и надлежит заводиться личинкам будущих махаонов и дрозофил.
Чудо, как хорошо! zirius, радуешь меня последнее время несказанно. Утащу рассказ себе в закрома, с твоего позволения. (А и без позволения, все равно утащу)))
Темы с аналогичным тегами лиц-конкурс Мерцание звёзд
Раздел Конкурсов →
Конкурсы Литературные →
Конкурсы Прозы →
Блиц-конкурсы Прозы "Мерцание Звезд" →
Архив Блиц-Конкурсов →
Железный Человек (Рассказы Корпуса)Автор Железный человек, 18:32:01 - 01.11.2014  лиц-конкурс Мерцание Звёзд
|
|
|
Количество пользователей, читающих эту тему: 0
0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых пользователей
