Повесть я впервые читал в первоиздании, в журнале «Знание сила», по мере выхода номеров, и это был своего рода «культурологический шок».
При всей узнаваемости стиля и проблематики, на мой взгляд, эта вещь все-таки стоит у писателей особняком , и во многом, благодаря поразившей умы современников (заявляю это совершенно ответственно) идее Гомеостатического Мироздания.
На этом остановлюсь чуть позже, а о самой повести скажу так : гениальное произведение, написанное великими русскими (несмотря на присутствующий в некоторых поздних произведениях, включая и это, живописный еврейский колорит) писателями XX века.
И далее все эпитеты в превосходной степени.
Не устарело, ни на грамм не утратило актуальности, прекрасный язык, гроссмейстерское владение текстом, великолепные живые персонажи.
Поэтому …надцатое прочтение 40 лет спустя оказалось столь же ярким и захватывающим (а может даже и более), чем первое.
Более того, горжусь собой, как читателем, что еще тогда, в первый раз, несмотря на куцый (да что там, практически нулевой) жизненный опыт, я интуитивно уловил в книге те же «болевые точки», что и сейчас, когда воспринимаю их осознанно, накладывая на прожитое и увиденное.
Т.е. сейчас я вижу все те же смыслы и даже более.
Киносценарий же я читал в журнале «Химия и жизнь», вероятно тоже в первоиздании. И уже тогда он мне не понравился. Что ж, остается констатировать, что общее восприятие теперь уже 30 лет спустя, осталось то же, однако теперь, сопоставляя с исходной книгой, оцениваю его несколько по-иному, вижу некоторые причины, по которым книга была (или может быть была) изменена.
Но для того, чтобы говорить об этом, повторю историю, которую я здесь уже раза два или три рассказывал, но которую, возможно кто-то не слышал. Тем более, что это как раз то самое лыко, что точно в строку.
Итак, о визите А.Стругацкого (вместе с еще одним очень хорошим писателем-фантастом, А.Мирером) во Владивосток (проездом в Японию) мне приходилось где-то даже читать. Было это в самом начале 80-х, точнее теперь не вспомню, и оба писателя нашли время встретиться с читателями в конференц-зале Академгородка. Было очень интересно, Аркадий Натанович рассказывал многие вещи, о которых тогда и узнать-то было негде, и вот в какой-то момент ему был задан вопрос типа: «А как Вам пришла в голову идея Гомеостатического Мироздания?»
И тут писатель буквально взвился (наверное его этим Гомеостазисом уже достали) и сказал : «Да что вы прицепились к этому Мирозданию? Это совершенно не главное в книге, ведь главное – это как поведет себя человек под давлением обстоятельств непреодолимой силы, а какая именно это сила – Гомеостатическое Мироздание, cверхцивилизация или еще что-то, что мы могли бы придумать – совершенно неважно».
Так вот, читая в очередной раз книгу, я вижу почти слово в слово прямо в тексте то же самое, что было сказано нам самим писателем. И на что мы, положа руку на сердце, не то, чтобы не обратили внимания, но восприняли это, наверное, не так, как хотелось бы авторам. Завороженные видением Вселенной, противодействующее Человеку Разумному на его пути к познанию (наверное лишним будет напоминать, что основной контингент слушателей на этой встрече представлял собой молодых ученых).
И в киносценарии «День затмения» Гомеостазис твердо и безжалостно вычеркнут даже из вероятных причин оказываемого на индивидуума давления и заменен Сверхцивилизацией. А может и не ей, на самом деле однозначного ответа тут нет, чего, как мне кажется, как раз и пытались добиться авторы.
Но! Вместе с Гомеостазисом из книги как будто вышел дух некоего благородного безумия и романтизма (одно дело вопрос «достойно ли смиряться под ударами Судьбы?», и немного другое – смиряться под ударами «рыжих карликов»). А это сразу в моем восприятии опустило киносценарий на ступеньку ниже. Помните у тех же АБС: «Мы знаем, что задача не имеет решения, мы хотим знать, как ее решать» ©.
Вечеровский в «Миллиараде» говорит о том, что все «пострадавшие» так дружно ухватились за идею сверхцивилизации потому, что в глубине души каждый надеется на то, что Разум с Разумом могут договориться. Но нельзя договориться с законами природы, с силой неперсонифицированной, неразумной по крайней мере в нашем понимании!
Вроде бы все понятно (ан не все, дождемся-таки Рыбакова!), так почему же все-таки писатели отказались от того, что читателями было воспринято как одно из главных достоинств книги?
Могу только высказать мою личную гипотезу.
Именно потому, что Гоместазис – неперсонифицированная, природная сила. А Сверхцивилизация – это разум, я бы даже сказал разум коллективный, но персонифицируемый через своих носителей. И тут у читателей могут возникнуть нежелательные (для определенных кругов) аналогии с другим коллективным разумом, а именно с обществом, с тем самым, в котором они обитают. И, уверен, братья писали книгу именно об этом, с определенной степенью обобщения, конечно, вот только в 1976-м году, дабы книга стала «проходной» им пришлось придумать Гомеостазис, с которого взятки гладки. Желающий аналогии найдет, но формально придраться не к чему. А в 1987-м все уже было намного проще и можно было обойтись без эзопова языка. Ну почти без.
Вообще киносценарий представляется мне некоей редукцией, упрощением книги. Ну вот скажите, к примеру, зачем было объединять Вайнгартена с Маляновым? В итоге получилось ни то, ни сё. Два ярких персонажа, объединившись, разом потускнели.
А к чему был перенос места действия? Я не нашел убедительных причин. И день затмения тут работает всего лишь как весьма опосредованная метафора, он совсем не сюжетообразующий и на персонажах никак не сказывается.
Более того, если моя гипотеза с исключение Гомеостазиса не верна, то замена его иным разумом тоже выглядит как обычное сведение менее понятного к более понятному (массам!). Что для кино весьма характерно, но нехарактерно для самих писателей.
Как резюме скажу, что я читал также киносценарии «Туча» (по «Гадким лебедям»), «Пять ложек эликсира», «Жук в муравейнике» и какой-то или оба варианта «Сталкера» (о них я вообще ничего не вспомню), и ни один мне не понравился. Стоит ли удивляться тому, что по Стругацким нет ни одной удачной экранизации, если даже сами писатели в собственноручно написанных сценариях не смогли поддержать свой собственный уровень.
И вот тут самое время перейти к ученикам великих писателей, к тем, кто не только вырос на их книгах, но имел роскошь непосредственного общения с ними.
Не раз в первой позиции списка «учеников» упоминался Вячеслав Рыбаков, ходили даже слухи о том, что именно ему доверил Борис Натанович написать по их идеям знаменитого, но, увы, так и ненаписанного, «Белого ферзя».
Можно вспомнить о том, что сценарий к фильму «Письма мертвого человека», за который Рыбаков получил аж Госпремию, написан «при содействии» Б.Стругацкого, и о том, что сценарий мало кем виденных «Гадких лебедей» также был написан Рыбаковым.
Ну и нелишним будет отметить, что ранний (а пожалуй и поздний) Рыбаков в чем-то весьма близок к сольным вещам в особенности Б.Стругацкого, но и А.Стругацкого тоже (там правда всего одна книга была).
Поэтому меня не удивил тот факт, что из всего проекта «Время учеников» самой значительной и вполне самодостаточной работой оказалась написанная в продолжение «Миллиарда» повесть «Трудно стать богом». За что она, кстати, и получила «Интерпресскон» и «Бронзовую улитку» (премия , присуждаемая единолично Б.Стругацким) 1997 года.
В этой повести, изданной в 1997-м неизбежно возникает множество реалий пресловутых 90-х годов. Схвачены они вполне четко, многое узнаваемо, кто-то скажет «чернуха», но следует отметить, что вот так оно все и было в жизни - непросто. У кого-то может получше, а у кого-то и похуже.
Что касается преемственности, то повесть продолжает исходную книгу, но автор находит нетривиальный ход, позволяющий объединить две версии – неперсонифицируемых законов Мироздания и своего рода сверхцивилизации. Он говорит о том, что в определенном контексте как раз важно определить природу противодействующей индивидууму силы, чтобы найти решение.
Ход этот по сути не то, чтобы очевидный, но прогнозируемый. АБС не могли пойти по этому пути по разным причинам, которые для меня очевидны, поэтому распространяться о них я не буду. Хотя, опять же, вспоминая их сольные заключительные книги, не могу отделать отощущения, что они к этому все-таки подошли. А вот насколько был искренним сам Рыбаков в этой интерпретации для меня осталось большим вопросом. Ибо финалу я НЕ ПОВЕРИЛ. Не смог автор меня убедить, завершающей книгу фразой в том числе. Хотя, по сути, этот финал (на мой личный взгляд) еще хуже, чем в оригинале. Впрочем, кто-то скажет в точности до наоборот, вот ведь в чем вся закавыка! Кто-то решит, что главный герой нашел выход.
Но сам подход автора к материалу кажется мне очень даже оправданным, да и повесть, несмотря на ее мрачную темноту, прочитал с прежним удовольствием.
Не хочу спойлерить, а то мог бы еще многое сказать. Добавлю только, что повесть Рыбакова есть по сути развитие в душераздирающих подробностях эпиграфа, приведенного в ее начале. Из «Ветхого завета». Он в принципе просто напрашивался по ходу чтения «За миллиард лет…»
Так есть все-таки выход из такой ситуации или нет?
У меня нет ответа на этот вопрос.
Кстати, к своей повести Рыбаков дал отличное предисловие, о писателях Стругацких вообще и о повести «За миллиард лет до конца света» в частности.