Сообщений в теме: 668

[Флора]

Абвер, хорош уже. Мы поняли твое отношение к религии. Давай длругих рассказов... В стиле про таракана.

[Abver]

Азм есмь занудливый безбожник.

[Abver]

Гневно. Только ведь я не учу тебя что и о чем писать, а что о чем не писать. И в этом отношении жду взаимности.

[Leppard]

Я юноша странный, каких поискать,
Отец мой был птицей, еврейкою — мать.
С Иосифом-плотником жить я не стал.
Бродяжничал и на Голгофу попал.

А кто говорит, я не бог, тем плутам
Винца, что творю из воды, я не дам.
Пусть пьют они воду, и тайна ясна,
Как снова я воду творю из вина.

Прощай же и речи мои запиши,
О том, что воскрес я, везде расскажи.
Мне плоть не помеха, коль скоро я бог,
Лечу я на небо... Прощай же, дружок!

Ирландская баллада

Тема, по-моему, как тема - чего вы взъелись, не понимаю совершенно. Ладно бы писал человек плохо - так ведь нет...

Джойс, кстати, Бога однажды назвал "сборщиком крайней плоти". И что? Всё равно же гений, как не подкапывайся

[Флора]

Да нет, на тему никто не наезжает. Вот тот же стих, который ты разместил. Он же сам по себе красив. А Абвер как-то в последних рассказах не развивает тему. Самоповтор пошел

[Leppard]

Ну, удачи ему в творческих поисках, значит

[Abver]

Я юноша странный, каких поискать,
  Отец мой был птицей, еврейкою — мать.
  С Иосифом-плотником жить я не стал.
  Бродяжничал и на Голгофу попал.
 
  А кто говорит, я не бог, тем плутам
  Винца, что творю из воды, я не дам.
  Пусть пьют они воду, и тайна ясна,
  Как снова я воду творю из вина.

  Прощай же и речи мои запиши,
  О том, что воскрес я, везде расскажи.
  Мне плоть не помеха, коль скоро я бог,
  Лечу я на небо... Прощай же, дружок!

  Ирландская баллада

 

Баллада чудесная.

[Abver]

ВСЕЛЕНСКАЯ НАКОВАЛЬНЯ.
Часть 2.
МЕЖДУ.

Глава 3.

1.
Документ №5.
Из протокола заседания совета экипажа галактолета "Гарибальди".
04 сентября 2033г.

С о м о в: Она опасна. Очень опасна. И держать ее надо в карцере, вплоть до...
В л а д о в: До чего? Пока она там не умрет?
С о м о в: Там тепло, сухо и хорошее питание. Это ведь не настоящая тюрьма.
Б и л и р и н а: Бедненькая!
С о м о в: Эта бедненькая пыталась меня убить!
Д и з р а э л и: Вот и надо выяснить почему.
В л а д о в: Надо ее допросить.
М и н а е в: Да, как в фильмах! Злой следователь, добрый следователь! Чур я...
С о м о в: Помолчи! Сделаем так: пойду я и еще двое... Наташа, ты - посмотришь как у нее со здоровьем. И с психикой... И ты Мэв...

2.

- Пойду посмотрю как она, - говорю я Наташе и Мэверику, замершим в коридоре перед "тюремным" корпусом, состоящим из самого карцера и небольшого предбанника к нему. - А то мало ли. Не додумались поставить видеонаблюдение.
Вхожу в предбанник, потом в камеру. Диана сидит на полу, положив руки, скованные наручниками, на колени. Исподлобья на меня смотрит. В глазах то, что и должно быть - ненависть.
- Только не дергайся, - предупреждаю ее я, - Сейчас развяжу. А потом зайдет Наташа с Мэвом, и мы все поговорим по сложившейся ситуации. Хорошо? Вцепишься мне в горло или что еще - больше никого никогда не увидишь. Это я тебе обещаю.
Осторожно подхожу и снимаю наручники. Беру ее левую руку и растираю запястье. Диана удивленно на меня смотрит.
- А это за резак, - говорю я и с силой несколько раз бью ребром ее ладони по рефленому полу. Она выдергивает руку и прижимает к себе. Теперь в глазах испуг.
Встаю.
- И не дергайся. Нас будет трое, и как ты себя поведешь... Вобщем, сама понимаешь...
Выхожу из камеры.
- Ната, Мэв, заходите, - зову я товарищей. Они появляются в предбаннике.
Удар.
Второй.
Нио падает сразу. Только и успевает коротко захрипеть. С перебитым горлом не покричишь.
Дизраэли приходиться добавить. Он тоже валиться и начинает сучить ногами. Нио в это время крутиться на месте. Жду, пока они умрут. В предбаннике тесно, и Мэв несколько раз задевает меня своими тяжелыми ботинками. Больно.
Наконец, оба затихают.
С трудом взваливаю трупы на себя, открываю дверь в карцер и заношу их. Ди сразу же исходит криком. Я скидываю тела.
- Будет с кем пообщаться, - сообщаю я арестантке.
Она с визгом подскакивает и налетает с кулаками. Разбивает мне нос. Ну и хорошо.
Ее вырубаю сильным ударом в пах. Она с утробным воем загибается, и я пару раз пинаю ее в живот. Тоже затихает. Но жива. От такого не умерают. Остается только тела разложить поестественнее и на мегеру эту наручники надеть.

3.
Документ №6.
Из судового журнала галактолета "Гарибальди".
04 сентября 2033г.

...Сегодня в 20:32 погибли главный инженер Мэверик Дизраэли и бортовой врач Наталья Нио.
По решению совета экипажа по вопросу Мехтиной Дианы было решено с ней поговорить. На разговор отправились я, капитан Сомов, главинж Дизраэли и доктор Нио. Нио должна была проверить состояние психики Мехтиной.
Первоначально в карцер зашел я, чтобы проверить, все ли в порядке. Я же снял с арестованной наручники в целях установления контакта и смягчения обстановки.
Как только в камеру вошли Дизраэли и Нио, Мехтина убила их двумя ударами ребра ладони в горло. И накинулась на меня. Мне удалось вырубить ее...
...Согласно п. 3 РпЖ я принимаю решение казнить Мехтину Диану по обвинению в умышленном убийстве двух членов экипажа...

4.
Документ №7.
Из личного дневника Сомова А.И., капитана галактолете "Гарибальди".
04 сентября 2033г.

...скот который уничтожаешь без эмоций даже свиньи перед убоем сообразительнее а эти не вызывают ни сострадания ни жестокости...
...наверное они глупы не потому что инфантильны а инфантильны потому что глупы...

5.

Пистолет приятно тяжелит руку. А вот Диана взират на него с откровенным ужасом. Жмется к светящейся стене и скулит. Сломалась. Окончательно.
- Ты сосала у Эла? - спрашиваю я.
Молчит.
- Пососешь у меня, и я убью тебя быстро.
Она закрывает глаза. Воет, воет, воет... Приятная песня. Чувствуешь некоторую связь с матушкой-Землей посреди негостиприимного космоса. Здесь пусто, темно и холодно. И никаких страстей. Разве чувства горстки людей могут сравниться с непоколебимостью этого пространства?
Поднимаю руку с оружием.
- Что ж, каждый сам выбирает свою смерть, если, конечно, есть возможность. Начнем с коленок?
Стреляю...

[Флора]

Абвер, ужас просто. Я так поняла, но их всех планомерно убивать будет? А до инопланятян они долетят или нет?

[Флора]

Честно говоря, я б в той ситуации тоже молилась.. А что ещё делать-то. Изменить глава проекта уже ничего не мог.

[Сумрачный]

Ничего нет прекрасней смерти?
А вообще, ИМХО, перебор. ПОДТАШНИВАЕТ. А главная функция искусства эстетическая.
В общем, прочёл все 17 страниц.

[Abver]

Прекраснее смерти - смерть ужасная.

КЛАДБИЩЕНСКИЙ ТОРГ.

- Мест нет.
- Ну где-нибудь на окраине...(Появляется 100$)
- Ну разве что на окраине...А оградок нет, дифицит жуткий.
- Да хоть завалящую...(Еще 100$)
- Можно, есть у нас из старых завозов... Только вот памятники только гранитные остались.
- А если поискать?..(Еще 100$)
- Н-да, отличные, черного мрамора, авторская работа... Слушайте, а вам покойники не нужны? Первоклассные имеются.
- Ну разве что первоклассные...

[Abver]

БЕЗМОЛВИЕ.

- Тамил, ты меня любишь?
Она не отвечала, а лишь таинственно улыбалась. Восточная женщина. Не смотря на

свои семнадцать лет.
А еще очень красивая, умная, ласковая, лучшая... Еще самая умная, самая

красивая и самая ласковая. Самая лучшая. Самая любимая. Самая, самая, самая...

Единственная.
- А, Тамил?
В такие моменты всегда замирало сердце, как у подсудимого, ожидающего вынесения

приговора и заглядывающего в рот судье.
И хотелось спрашивать: "Тамил, любишь меня, Тамил?"; "Кто я тебе?"; "Зачем я

тебе?"; "И почему меня мучаешь?. Потом требовать: "Отвечай, отвечай!" И даже

унижаться: "Скажи, умоляю тебя!"
Хоть чего-то добиться от нее - вот единственное желание, которое разрывало

сердце последние месяцы - то время, что Тамил находилась рядом. Любой ответ,

положительный, отрицательный, убийственный, смертоносный...
Но она молчала и улыбалась, словно поцелуи и секс говорили сами за себя.
"Я счастлива с тобой", - можно было прочитать на ее лице. "А ты счастлив со

мной". Жаркие обьятия, жаркое тело... Впервые все, что раньше считалось

олицетворением великого чувства, представлялось чем-то тщетным. Нужны были

слова. Безмолвие убивало любовь не хуже измены.
- Тамил...

Именно такой она мне и запомнилась: красивой, с легкой улыбкой. Полные губы

могли разомкнуться, чтобы она засмеялась, или пошутила, или что-то попросила,

или... Но никогда она не говорила "Я тебя люблю." Любовь умерла.

[Abver]

Увы, я пока ни у кого не спрашивал "Ты меня любишь?" Страшно.

[Abver]

Чуть-чуть правды. Но душа восточные женщины - это тайна из тайн.

[Флора]

Ничего нет прекрасней смерти?

Цитирую классика. "Понятие противоположное смерти - это творчество. А жизнь включает в себя и смерть, и творчество и много чего ещё... На то она и жизнь.

И ещё, не совсем в тему. Я тут поспорила, может ещё кому фанги напомнили японцев? Или мне одной?

[Abver]

Единственное сходство - любовь к прекрасному. Этого ни у фангов, ни у японцев не отнять. Общая черта. Только критерии этой красоты разные.

[Abver]

ТИХО. ХОЛОДНО. ДИКО.

Город остывает, и я выхожу из своего убежища.
Тихо. Холодно. Дико.
Леса, горы, степи. Даже зимой в них не так холодно.
Города - беззвучие заброшенного склепа.
Города - ледяные наросты на теле планеты.
Города - приступы ярости больного бешенством человечаства.
Здесь всегда так, как быть не должно.
И так, как всегда будет.
Будущее в этих каменных преисподних.
И даже камень здесь не настоящий.
Не из настоящего.
Не из прошлого.
Будущее здесь, а все остальное время исчезло.
Его закатали под асфальт.
Асфальт...
Будто им огородились от всего живого.
Асфальт снизу, бетон со всех сторон.
И щели аккуратно замазываются.
И по ним ходят, будто и не было.
"Есть люди, и есть Земля", - думают, спотыкаясь об асфальтные шрамы.
"Есть Мы, и есть ОНО", - додумывают, падая и разбиваясь о твердую шершавую поверхность.
"Оно нас сожрет?" - и умирают, так и не получив ответа.
Так и не поумнев.
В тишине, холоде и дикости.
Тишине безразличия.
Холоде предрешенности.
И дикости происходящего.
После смерти приходит понимание.
Поздно.
Но вокруг земля, и та, что с большой буквы.
И та, что с маленькой. Она ближе.
Пух так не бьет в крышку гроба.
И в пухе не водятся черви.
И их точно нет в асфальте.
И бетоне.
Это обьяснение?
Не страх смерти.
Но страх смерти отвратительной.
Страх конца пути - черной кладбищенской земли.
Который надо закрыть, откреститься от него.
И от нее.
И от всего.
Лишь бы не уйти в эту землю навсегда.
Каменная коробка лучше деревянного ящика.
Лучше, тише, холоднее, дичее...
Но все же лучше.
Тем, что в нее тебя не положат мертвым.
Жизнь покинет тебя до рождения.
Или вовсе обойдет стороной.
О тебя не запачкавшиись.
Ведь даже я выхожу из дневного убежища и чувствую всю грязь.
Мой серебрянный свет лишь ее скрывает.
Не более того.
И не всегда удачно.
Лишь становиться тише и холоднее.
И страх множит дикость.
Может в этом виновата я?

[Abver]

КУЛЬТУРА ГЛУПОСТИ.

Вышел я как то погулять. Последняя прогулка по городу терялась в толще истории, а голова была занята всем чем угодно, но только не созерцанием родных улиц. А еще думалось, что завтра снова придется выходить на это "все что угодно". Настоение начинало портиться. И, возможно, оно испортилось бы окончательно, не встреть я ведьму.
Черные волосы, черные губы, черные брови, черные веки, черная одежда. Только чулки выделялись на этом могильном фоне своей снежной белизной.
Я встретил ее на углу собственного дома, и от удивления встал столбом, приградив черно-белой девице дорогу. Она остановилась, с детско-надутым выражением на меня уставившись.
Мой взгляд гулял от белоснежных чулков до прямых локонов вороньего крыла. И совсем не задерживался на стройненьких ножках. Честно говоря, не до этого было, так меня поразили другие деталями внешности ведьмочки: взять хотя бы металлические колечки, вставленные в брови, ноздри, нижнюю губу и уши, таинственно, волшебно мерцающие на заходящем летнем солнце. Удивительно, красиво и как-то заоблочно.
- Че надо? - осведомилось творение, губки еще на миллиметр увеличились в обьеме. И без того пухлые и надутые, теперь они напоминали маленькую черную розу. Я залюбовался.
- Уставился то чего?
Спросила и наклонила голову. Доселе вполне нейтральный взгляд теперь, из-под бровей, казался действительно ведьмовским. А еще спадающие волосы... Фильм "Звонок" когда то смотрел. Не знал, что у главной злодейки существовал реальный прототип, да еще и из моего города.
И прототип начинал злиться, пророча мне судьбу незадачливых японо-американских "любопытных Варвар".
- Вы не думайте, девушка, - торопливо затараторил я, - я не больной и не маньяк, просто... Очень вы мне понравились, с первого взгляда. Давайте познакомимся...

- А я и не испугалась.
- Чего?
- Того, что ты маньяк. Или сумасшедший.
- Ты смелая.
- Совсем и не смелая. Смерти не боюсь.
- Да-а-а?
- А че ее бояться то?
- Ну не знаю... Смерть ведь...
- Это не конец жизни. Это лишь переход в другой мир.
- Философски ты к делу подходишь.
- Философия - глупости. А я говорю правду.
- Ты то откуда знаешь?
- Знаю.
- Говорить то легко... А если близко к ней подойдешь?
- Нет ничего прекраснее смерти. Смерть - красивейший момент в жизни человека. К тому же умереть можно в любой момент. Что если сегоднешний день - последний?
- И что?
- Надо прожить этот день соответственно.
- Гроб купить?
- Жизнь - это страдания... Тебе не понять.

- А музыку любишь?
- Вот, послушай.
- Это... музыка?
- Ага, новая группа, финская. Гринкор играют дикий...
- Дикий, это точно... А кто это ревет? Медведь что ли в группе у них?
- Это солист!
- А-а-а... Это он поет что ли?
- Ну конечно!
- Никогда я не слышал ничего... лучшего.
- Тебе этого не понять.

- И друзей у тебя много, да?
- Много.
- Таких же как ты?
- Как я?
- С таким же... вкусом, и музыкальными пристрастиями.
- Нет, мы все разные. Каждый из нас личность.
- И ты личность?
- Конечно!
- А как это?
- Что как?
- Личностью быть.
- Ну... э-э-э... личность - это личность. Творчеством надо заниматься. Плыть против течения. Противопоставлять себя обществу...
- И ты этим всем занимаешься?
- Я пою, например. У нас своя группа есть: "Minima de malis" называется. Гринкор делаем.
- Это как те, с медведем?
- Почти, только ведь ... - детский сад. Басов почти никаких. А мы потяжелее.
- Ну да, конечно, еще на пару тонн... тяжелее. И само то будет... А ты еще говорила: плыть против течения, противопоставляться...
- Я не принимаю общество.
- А оно тебя?
- Тоже. Творческим людям всегда было тяжело. Тебе не понять.

- Я так и думал, что ты в бога не веришь.
- Верю. Бог есть. Только я его не признаю. "Ave Satanas!"
- Что это?
- Я служу силам зла!
- И как силы? Отвечают взаимством?
- Это слишком интимный вопрос.

- А почему ты никогда не улыбаешься?
- Жизнь - это страдание.
- Не все так плохо...
- Все, тебе не понять.

- И кем ты хочешь стать?
- В будущем? Вампиршей.
- Достойная профессия...
- Тебе не понять.

- А...

Я шел рядом с красавицей, истинно уверенной в своей безобразности. Умницей, считающей себя бестолочью. Цветком, насилу закрывающим свои лепестки.
Впервые мне стало кого-то жалко.
И я сказал:
- Ты считаешь себя самостоятельной и сильной. Ты считаешь себя оригинальной и талантливой. Но на деле ты простая закомплексованная девчонка, в четырнадцать лет переживавшая по поводу прыщей и угрей, а в пятнадцать завидовавшая налитым грудям одноклассниц и интересу к ним мальчиков. А в шестнадцать или в семнадцать посчитавшая, что если от света не добиться справедливости, то приют надо искать во тьме. Только ведь злу и тьме не нужны прыщавые и плоскогрудые. Нет надобности в них и свету. И самое главное - всем плевать на улиток, живущих в своих тоскливых раковинах. И злу, и добру, и обществу, и людям. Потому что улитка - отвратительное существо, некрасивое и неинтересное, панцирь которому только к лицу. Хочешь быть таокй - будь. Это твое дело. Только всегда БЫСТРО уползай с дороги, по которой ходят нормальные люди. Раздавят.

Девочка убежала. А я понял, что не всегда культурный человек - это благо. Культуры то разные бывают, в том числе и глупые.

[Флора]

КУЛЬТУРА ГЛУПОСТИ. Производит сильное впечатление. Все уместно и в тему. Только вот - немного впечатление смызвает то, что поведение главного героя перекликается с советами по пикапу. Но с другой строны - название зато как нельзя лучше обыгрывается

Я шел рядом с красавицей, истинно уверенной в своей безобразности. Умницей, считающей себя бестолочью. Цветком, насилу закрывающим свои лепестки.

Эта фраза вообще хорошо получилась. Хоть распечатывай и ставь себе перед монитором, чтоб в следующий раз, когда буду тихо, про себя на себя же обзываться, мне стало стыдно, хоть немного