НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО
Привет, ба! Решил не откладывать дело в долгий ящик и начал писать уже в поезде, тем более что заняться всё равно нечем. Извини за корявый почерк, за месяц каникул ни разу не брал в руки авторучку, с трудом вспоминаю, как там буковки друг с другом соединяются. Лучше б позвонил, честное слово, пускай и дорого, вот только родители не хотят пока новый мобильник покупать, говорят, опять потеряю…
Ну, ничего, во всём есть свои плюсы, шумливым соседям по купе сказал, что составляю список врагов и придумываю ужасающие способы расплаты. Попутчики притихли и косо смотрят в мою сторону…
Хы, оторвался сейчас на секунду от писанины и, жутко ухмыльнувшись, невидяще уставился в пространство – подопытные шёпотом посовещались и тихонько вышли. Всё-таки этот шрам на щеке здорово иногда меня выручает, нужно будет ещё разок прокатиться с той горочки, глядишь, новый появится. Шучу-шучу, ты не волнуйся, я ж обещал!
В данный момент беспокоиться и дрожать от страха должна вся галактика, ведь она потеряла в моём лице лучшего рейнджера и самый совершенный корабль: вместительный корпус, отличная броня, мощное силовое поле, пять дезинтеграторов. Оставшиеся слабаки ничего поделать с доминаторами не смогут, здесь нужен настоящий герой!
По космическим меркам месяц в летнем лагере – немного, однако чую, это будет сродни целой вечности в аду. Ты ведь знаешь, ба, я скептически отношусь к подобного рода времяпрепровождению, но тут ещё и эта игра попалась как на зло – она меня коварно захватила и до сих пор не отпускает…
… Хорошее начало дня! Соседи по купе вернулись не одни. Уж не знаю, чем Олег заправляется на завтрак, однако вымахал он на добрых полголовы выше меня, ну и в плечах, конечно, позначительней выглядит, притом, что совсем немного старше, в октябре будет пятнадцать. Ты не беспокойся, капли крови не мои – это из носа моего нового знакомого. Представляешь, он драться, оказывается, не любит, и это не смотря на хорошие задатки борца, уже со второй попытки захватил и заломил руку.
Как водится у крутых парней, теперь, между нами никаких неясностей не осталось, уважение так и плещет в глазах, разве что у меня запястье всё ещё побаливает, а он морщится чуток, явно нос беспокоит, но виду не подаёт, молоток!
Олег меня познакомил с остальными попутчиками – пацаны, оказывается, что надо. Артём пять лет в секции каратэ, впрочем, к боксу относится уважительно, как и Алан, но он больше побороться любит, говорит это у него в крови, и всё бы хорошо, но чувак ещё и поёт! Это ужасно…
Утешает, что песню хорошую выбрал, но вот исполнение…
Охо-хо, ещё и Артём присоединился…
Держаться нету больше сил, только что вступил Олег, у него, правда, получается получше: “Поезд идёт в тёплый край, рельсы ведут в маленький рай, но давно уже взорвали мосты и не будем там ни я и ни ты”…
Ну до чего же привязчивая песенка, всё больше не могу, щас спою…
…И всё-таки, ба, не зря я отбрыкивался от этой поездки, предчувствие, что называется, не обмануло. Почти двое суток в наглухо задраенном вагоне при тридцати градусах – эту изощренную пытку обязательно нужно взять на вооружение специальным ведомствам. Впрочем, и сопровождающих понять можно – лучше плохо пахнущие дети, чем простуженные. Мы думали иначе, однако окна взломать так и не смогли.
Ладно, идём дальше. Разбудили нас засветло, сказали быстро одеваться и собираться с вещами в коридоре, оказывается, стоянка, где нам, собственно выходить – три минуты. Мало того, выяснилось, что на месте нашего десантирования напрочь отсутствует перрон, а заменяет его довольно крутой косогорчик, усеянный булыжниками.
Если бы не водитель автобуса – дядька поперёк себя шире, дышалось бы сейчас на белом свете намного легче, ведь, как известно, меньше народу – больше кислороду. Однако наш постаревший и располневший Холден Колфилд умудрился поймать все три дюжины сонных подростков и двух растрёпанных кудахчущих воспитательниц.
Сейчас несёмся в раздолбанном “Икарусе”, откуда-то снизу здорово поддувает. Я подозреваю, что этот грязноватый коврик здесь лежит не зря и, надеюсь, дыра не очень большая. Мы с пацанами устроились в самом конце автобуса, задницей чувствуем каждую выбоину дороги. Складывается такое ощущение, что где-то неподалёку расположен военный полигон и у корректировщика огня явные нелады с математикой…
Ещё раз прости за почерк, ба, я уже в общем-то приноровился, однако большинство воронок, то есть ям, довольно глубокие, несколько раз ощутил настоящее чувство невесомости, так что эту дорогу можно запросто приспособить для подготовки космонавтов.
Попутчики, похоже, опасности не осознают, кое-кто даже ухитрился заснуть, остальные бесстрашно взирают на проносящиеся мимо корабельные сосны, почти вплотную подступающие к вихляющей дороге…
Немного утешает, что я в своём меланхоличном настрое не одинок, правда причины грустить у моих новых знакомых несколько иные.
Алан, в который уже раз во всех подробностях рассказывает о заброшенном четырёхэтажном здании, которое предназначено под снос. Со вздохом вспоминает отходящую доску в облезлом заборе, руками показывает ширину заботливо уложенной балки через огромную дыру в полу на третьем этаже. И с восторженным взглядом описывает небольшую трещину в стене, через которую прекрасно просматривается глухой тёмный проулок и окна расположенной напротив женской бани. А затем мрачно размышляет о злой иронии судьбы, по воле которой он по возвращении домой обнаружит только лишь руины полюбившегося здания, павшего под безжалостными ударами чугунной чушки - “бабы”.
Артём раздражённо отмахивается, тычет пальцем в заляпанное окно, указывая на бегущую вдоль дороги речку. С тихой печальной улыбкой и с неподдельной тоской во взоре рассуждает о преимуществах спиннинга с медленным строем, вздыхает по сохнущей резиновой лодке на чердаке и новом ноже для потрошения рыбы. Заговорщицки понижая голос, нудно описывает затейливую приманку – “твистер”, благодаря которой он всегда возвращается домой с богатым уловом. Почему-то смущаясь, рассказывает о соседке-ровеснице, вспоминая её неподдельный восторг при виде особенно крупных щук, и горько сожалеет о бесплатной путёвке, доставшейся его маме – передовику производства, так некстати оборвавшей хорошо начавшийся рыболовный сезон.
Олег, похрустывая мясистыми пальцами и хмурясь, вслух размышляет о серости нашего мира, щеголяя непонятным словом “эскапизм”, сам, похоже, не до конца понимая его значение. С просветлённым лицом повествует об улётном ролевом чате и его превосходных мастерах, из-за которых он стал, наконец, получать четвёрки по русскому языку – модераторы строго следят за грамотностью и безжалостно банят злостных рецидивистов. С жаром описывает боёвки персонажей и неспешные разговоры у камина под уютный треск поленьев и звон бокалов вина, при неизменном главном действующем лице: суровой девушки с ведьмачим мечом. И с болью в голосе сокрушается об упущенной возможности побывать на ролевом полигоне близ города, чтобы познакомиться, наконец, со всеми игроками.
И мне как-то уже неудобно встревать со своей бескрайней осиротевшей галактикой в опасности, открыто тосковать по оставленному прекрасному звездолёту и внушительной сумме на счету – всё это меркнет по сравнению с чужими бедами. Пришлось соврать, что дома меня дожидаются захватывающие курсы кройки и шитья с хорошей преподавательницей предмета и её дочкой. Как ни странно, встретил искреннее понимание и неподдельное сочувствие...
О, кажется, подъезжаем!.. Н-да, какой высокий забор, однако…
… В который раз убеждаюсь, что эта затея родителей с летним лагерем ни к чему хорошему привести не могла. Впрочем, поездка, не задалась с самого начала, и тот, факт, что я пишу сейчас из СИЗО вполне вписывается в общую картину. Ба, ты только не волнуйся! Я сейчас всё подробно распишу, благо, что вечерняя поверка только закончилась и времени свободного предостаточно.
Унылую процедуру регистрации мы с пацанами прошли в числе последних. Трудно поверить, но иногда под влиянием стресса, человек может забыть собственную фамилию, и даже со скидкой на младшую группу, всё равно жуткое зрелище. Хнычущего мальца в огромной толпе, гудящей посреди холла главного здания, разглядеть было не просто, но я всё же вляпался, с моим то везением не мудрено.
В течение следующего часа, пока мы всячески успокаивали бедолагу, в его ненасытные карманы перекочевали все наши запасы шоколада – видно, он и вправду улучшает память, вполне возможно, при этом притупляя совесть. Сейчас я уже почти уверен, что под маской ребёнка с перемазанной довольной рожицей и лукавыми глазёнками скрывался сущий дьявол во плоти, ловко обведший нас вокруг пальца. Личный биограф мушиного царя мог бы смело разместить в первом томе “Детство” фотографию этого сатаны в коротких штанишках.
Корпус пятого отряда оказался почти в самой середине ровной цепочки зданий, соединённых крытыми переходами на уровне второго этажа. Комната, которая нам досталась, расположилась в самом конце длинного тёмного коридора – лучшие уже разобрали.
Мрачная спартанская обстановка небольшого помещения нагоняла тоску, отсутствие ручек на оконных рамах вызвало недоумение. Немного порадовали процарапанные надписи с нижней стороны широкого выступающего подоконника: “ДМБ 2005, летняя смена” (вожатый что ли гвоздём накарябал?), “Вероника + Никита + Ника + Виктория + Николай = Кубок лагеря по мини-футболу 2007!” (с такими именами игроков команда просто обязана была побеждать), “Старина Бернард Шоу был прав: вечные каникулы – хорошее определение ада” (кто ты, друг?).
После обеда и тихого часа вожатая собрала отряд в гостиной на втором этаже, мы поставили стулья в кружок и познакомились. Народ подобрался здоровский: живые глаза и открытые лица, искренние улыбки, да и увлечения у большинства стоящие – айкидо, самбо, каратэ, борьба, любимый мой бокс и даже кендо (фехтование мечом). Вожатая, похоже, была в лёгком шоке от современной молодёжи, но вида постаралась не показать и пригласила всех сыграть в вышибалу.
Наша банда отправилась со всеми, однако я по дороге заприметил малинник, спрятавшийся за кустами шиповника и зарослями крапивы. Незаметно отстав от группы, мы вволю наелись спелых ягод, а затем быстро нагнали отряд и показали всем, на что способны по настоящему крутые парни. Это нужно было видеть! Соперники бледнели при виде нас и дрожали от страха, не в силах увернуться от мяча – нам единственным удалось избежать горечи поражения.
Усталые, но жутко довольные, мы с пацанами сходили поужинать в главный корпус, а по дороге назад наткнулись на врачиху. Пристально взглянув на меня, она вдруг охнула, цепко ухватила за руку и, не смотря на протесты, потащила в медкабинет, где усадила на стул и направила лампу прямо в глаза. Потом убрала свет и подала зеркало, интересуясь, что это за красные пятна у меня на щеке – я пожал плечами и предположил, что обжёгся крапивой, когда лазил за малиной. Она облегчённо выдохнула и уверенно сообщила об аллергической реакции, и вот тут я сглупил – нужно было кивнуть и виновато опустить глаза, а я почему-то честно выложил правду-матку, что аллергией не страдаю.
В общем, дальше в подробности вдаваться не буду, скажу лишь, что допрос продолжался более получаса, и если честно, под его конец, видя бледное лицо докторши и её испуганные глаза, я и сам порядочно струхнул.
Итогом всего этого цирка стало распоряжение направить меня в изолятор до выяснения причин сыпи, ну и за одно моих новых приятелей, как наиболее близко контактирующих. Делать нечего, собрали вещички и под надзором направились в СИЗО. По-другому называть это стоящее на отшибе строение язык не поворачивается – приземистое одноэтажное здание с узкими окнами и серыми стенами в пупырышках с первого взгляда вызывает однозначные ассоциации.
С пацанами я поговорил, они не в обиде. Врачи выделили нам по отдельному боксу с прозрачными дверьми и оставили скучать. Завтра из города придёт машина, и меня отвезут в больницу к специалисту, я уверен, что ничего серьёзного, может, и правда аллергия? Письмо отправлю после того, как станут известны результаты обследования, наверно уже завтра вечером…
Сейчас глянул в окошко и увидел падающую звезду. Хороший знак, по крайней мере, хочется так думать…
… Я точно запомню этот отпуск навсегда, а вот надолго ли – большой вопрос. Не знаю, будем ли мы живы через час, так что продолжу всё записывать, а потом оставлю послание в комнате, вдруг кто-то его обнаружит…
Проснувшись утром, я сразу ощутил неладное, вокруг стояла мёртвая тишина, то есть абсолютно. Хотя часы показывали уже девять часов, на улице не было слышно ни голосов, ни детского смеха, радио, глухо ворчавшее вчера за стенкой, и то замолкло. В коридоре меня встретили недоумевающие друзья, оказалось, что дежурной медсестры нет на посту, а на её столе у мёртвого телефона лежат забытые очки и томик Лермонтова.
Быстро посовещавшись, мы приняли решение направить разведчика, благо, что входная дверь была не заперта. Артём храбро вызвался добровольцем, вытащил из своего рюкзака футболку и штаны цвета хаки и, быстро переодевшись, неслышно скользнул в утреннюю туманную дымку, короткими перебежками от дерева к дереву, направляясь к главному корпусу.
Пока его не было, мы обшарили изолятор в поисках еды. Нашли полбатона нарезанного белого хлеба, баночку клубничного джема и чай в пакетиках – видно медсестра баловалась по ночам. Честно поделив всё поровну, мы тут же всё и схомячили, запивая чайком, не забыв, конечно, про нашего разведчика.
Артём вернулся почти сразу, как мы закончили завтракать. Добрых минут пятнадцать от него нельзя было добиться ничего вразумительного, кроме как: “Забаррикадируйте эту чёртову дверь! И шторы, шторы задвиньте!” Пришлось отпаивать беднягу чаем, завешивать окна и перетаскивать платяной шкаф к входу.
Постепенно, стоящие дыбом волосы у него немного улеглись, кровь прилила обратно к голове, губы перестали дрожать, а руки потянулись за намазанной джемом булкой. И вскоре он сбивчиво заговорил, всё ещё испугано тараща глаза: “Они там построились шеренгами на площади, гудят монотонно так… и покачиваются из стороны в сторону… почти все вожатые и отряды, точно зомби или манекены… страшно до жути… Я слышал от нашего корпуса раздаются крики и видел отсветы огня, похоже пятый отряд им врасплох застать не удалось, бьются ребята… Это… Вторжение…”
Оставив Артёма на попечении друзей, я осторожно подошёл к окну и заглянул в небольшую щелку между шторами – по дорожке неторопливо шагали двое взрослых, и казалось, непринуждённо разговаривали. Они по широкой дуге обогнули с двух сторон небольшую лужу, расположившуюся по центру тропинки и, как по команде, резко повернули головы, посмотрев в сторону изолятора. Я чуть не обделался от испуга, отшатнулся и завалился навзничь, споткнувшись о брошенную сумку с вещами.
Их лица не выражали абсолютно никаких эмоций, это были словно две застывшие восковые маски, тусклые помертвевшие глаза смотрели совершенно безразлично. За шторами мелькнула смазанная тень, послышался едва различимый гул, точно из трансформаторной будки и всё затихло.
Едва переставляя ноги, я вернулся к пацанам и рассказал, что увидел. Шмыгая носом, Артём обречённо предположил, что “мы все умрём”, Алан хмыкнул и гордо заявил, что “они все умрут”. Олег сухо подытожил: “В любом случае, смертей не избежать”, ну, а я оптимистично опроверг друзей: “Будем жить!”
Мой план был очень прост – если меня не подвели глаза, эти нелюди по какой-то причине боятся воды. Остаётся загадкой, как им удаётся контролировать тела захваченных людей, однако можно предположить, что паразиты цепляются где-то в районе головы, возможно у основания черепа и вряд ли сами забираются – уж очень для них некомфортная среда, а это даёт определённый шанс.
Обливаем человека водой – тварь помирает сразу или испытывает шок и отваливается, надеюсь, оставляя несчастному здравый рассудок, и в таком счастливом случае, мы получаем ещё одного союзника. Следует также учесть, что, предполагая небольшие размеры пришельцев, мы имеем дело с коллективным разумом, наверняка обладающим телепатическими способностями, благодаря которым они имеют возможность получать доступ к памяти жертвы.
Косвенно это подтверждается присутствием за окном их пикета, ведь не просто же так он появился, а совершенно явно ориентируясь на чью-то наводку, и я думаю, что информация о нашем местонахождении была извлечена из хорошенькой головы романтичной медсестрёнки. Бедняжка утром так и не дождалась смены, телефон не отвечал, и она направилась к главному корпусу.
А это даёт нам ещё толику важной информации – от момента подсадки инопланетной личинки к человеку до полного над ним контроля проходит всего пару часов, поэтому нам нужно действовать решительно, пока твари не разобрались с обороняющимся пятым отрядом и не добрались до ближайшего посёлка, тогда их будет уже не остановить.
Когда я закончил свою речь, пребывая в лёгком шоке от собственной самоуверенности, в комнате повисла минутная тишина. Олег, наконец, покачал головой, и мрачно пробурчал: “Одни предположения, но, чёрт возьми, как убедительно, я с тобой!”, Алан зловеще осклабился и показал большой палец, Артём лишь вздохнул и молча кивнул.
Боясь отключения подачи воды, мы тут же наполнили найденный в подвале вместительный жестяной чан (каюсь, я не удержался и плюнул в него). Быстро провели ревизию и насобирали всего с десяток полиэтиленовых пакетов, к счастью Артём нашёл стопку листов в ящике стола.
Пацаны уже, вроде, заканчивают с водяными бомбочками, так что я закругляюсь. Первым делом будем прорываться к корпусу пятого отряда, ну а дальше как повезёт, очень надеюсь, что моё предположение насчёт воды верно…
Мама, папа, ба, я вас люблю!..
… Н-да, ну и дурак же я, забыл написать фамилию и адрес, впрочем, сейчас это уже не имеет значения…
Пишу скорее по привычке. Вокруг снуют военные и люди в чёрном, все на нервах, что-то орут по рациям и мобильным телефонам, полный бардак. Нас четверых, как особо ценных свидетелей, определили в тот же самый изолятор. Друзья едва прилегли на кровати, так и заснули мертвецким сном – больше суток на ногах, не мудрено, а мне спать что-то совсем не хочется, слишком живы воспоминания…
Вчера утром мы действовали как одна команда, прикрывали друг друга, Артём первым завалил паразита и спас вожатого, мы его даже с собой успели прихватить, очухался, он конечно не сразу, но после хорошего пинка, резво побежал в указанном направлении. Вода почти всегда убивала этих тварей, осечки случались очень редко.
Когда я с пацанами добрался, наконец, до нашего корпуса, боезапас был почти на исходе. Перед глазами всё ещё стоит бледное лицо щуплого мальца с топором наперевес – как я тогда увернулся, и сумел влепить ему по затылку последней бомбочкой, ума не приложу, следующего пришлось останавливать кулаком по носу, тут уж не до сантиментов, либо он тебя, либо ты его.
К счастью нас заметили защитники здания и помогли пробиться сквозь кольцо окружения, особенно меня впечатлила юркая девчонка с круглой деревянной ножкой от стола, смертельно опасное искусство это самое кендо… Отброшенные назад твари рассерженно загудели, но добраться до нас уже не смогли.
Ребята из нашего отряда отлично наладили оборону - намертво забаррикадировали шкафами и кроватями оба перехода на втором этаже, предусмотрительно выставив дозорных. Комнаты с огромными окнами на первом этаже оставили на откуп атакующим и яростно обороняли холл, используя импровизированные факелы, наспех сделанные из ножек стульев и тряпок.
Нужно отдать им должное, не смотря на дикий страх, ребята старались по возможности не наносить увечий штурмовым группам, всё ещё надеясь, что заражённых паразитами людей можно спасти. И я укрепил эту надежду, рассказав про наши догадки, подтвердившиеся на практике и представив спасённого вожатого, очумело озиравшегося по сторонам и поминутно хватавшегося рукой за шею.
Тут же все найденные в здании посудины были наполнены водой (совестно, конечно, но я опять не удержался от небольшой проказы), мгновенно налажено производство бомбочкек из бумаги и составлен план дальнейших действий. Учитывая близящийся праздник Ивана Купала и добрые сибирские традиции, я предложил прорываться к ребятам из Красноярска, разместившимся в четвёртом корпусе.
Разобрав баррикады, мы по крытому переходу пробрались к соседям и решительным натиском освободили всех заражённых. Риск оправдался полностью – помимо мощного арсенала водяного оружия, мы заполучили в союзники настоящих коммандос по части обливания. Быстро была выработана тактика – стрелок плюс боец прикрытия, проведён краткий инструктаж и пополнен боезапас.
Уже никого и ничего не боясь, с громогласным боевым кличем: “Иван Купала – обливай кого попало!”, оба наших отряда устремились в бой… Сложно описывать сражение в котором участвуешь, в гуще схватки замечаешь только ближайших противников и соратников.
Я видел, как Олег борцовским приёмом укладывает на землю толстячка с кухонным ножом, который со спины подбирался к его ведомому. Едва не наложил в штаны от пронзительного крика “кия!!!” с последующим характерным звуком удара ногой – Артём явно перестарался. Краем глаза заметил, как Алан классной подсечкой завалил бегущего на него здоровенного вожатого, а его стрелок, на лету сумел попасть водяной струйкой по затылку громилы. У меня до сих пор саднят костяшки пальцев, но это ерунда, главное моя ведомая – шустрая девчонка с автоматом не пострадала.
Схватка закончилась неожиданно: вокруг остались только друзья, на земле стонущие люди, а под ногами приятно похрустывали сдохшие паразиты. Я тут же направил трёх пацанов в посёлок за помощью, распорядился о формировании небольших отрядов зачистки, попросил у своего стрелка оружие, похвалив за мужество, и направился к воротам лагеря. На немой вопрос друзей, я лишь кивком показал на валяющихся бедолаг и пообещал, что скоро вернусь.
Только сейчас сообразив, что вчерашняя падающая звезда была не спроста, я вдруг захотел погеройствовать – до сих пор себе удивляюсь. От переполняющего меня боевого духа и охотничьего азарта я даже побежал, чуть ли не в припрыжку, хотелось чего-нибудь ещё и спеть эдакое бравурное, однако дыхалки не хватило.
Минут через пятнадцать мне удалось добраться до предполагаемого места посадки. Верхушки ближайших сосен оказались сломаны, а в центре небольшого болотца виднелся островок слишком правильной формы. Осторожно перешагивая с кочки на кочку, я приблизился к нему вплотную, счистил тину и обнаружил круглый люк, а рядом с ним несколько рядов причудливых символов, к которым так и тянуло прикоснуться. Перебороть искушение мне не удалось, и я легонько провёл кончиками пальцев по инопланетным иероглифам.
Несколько долгих мгновений ничего не происходило, затем островок дрогнул, люк сдвинулся с места и ушёл в сторону, автомат, словно живой прыгнул мне в руку и я, не раздумывая, дал несколько очередей. Внутри кто-то утробно взревел, послышался неприятный звук, точно скребли когтями по металлу, и тотчас же всё затихло. Ещё немного постояв и пару раз пальнув в проём люка, я всё же решился и очень медленно полез внутрь.
Меня встретила кромешная тьма, у самого входа я споткнулся обо что-то склизкое и плохо пахнущее и порадовался отсутствию света. Время от времени постреливая по сторонам, я подошёл к слабо светящейся огромной сфере, расположившейся прямо по центру помещения. Опасливо прикоснувшись к её мягкому и податливому боку, я неожиданно поскользнулся и нырнул в самую её середину.
Из-за острой боли во всём теле сознание на миг отключилось, а когда я очнулся, то обнаружил, что обрёл второе зрение. Стенки корабля стали вдруг прозрачными, предоставляя обзор на триста шестьдесят градусов, причём мне как-то удавалось смотреть во все стороны одновременно. Справившись с невольным головокружением, я взглянул вверх и обомлел от того, какие же всё-таки близкие звёзды и потянулся к ним рукой.
Корабль содрогнулся, точно готовясь к прыжку, задрожал, как осиновый лист и резво сорвался с места – за несколько секунд мы с ним преодолели все слои атмосферы и вырвались на свободу из цепких гравитационных оков планеты. В бесконечной тьме гостеприимно мерцали мириады звёзд, будто приглашая завернуть на огонёк – одна из них особенно нам приглянулась, я невольно улыбнулся красотке и всем телом подался вперёд.
Огромная уродливая туша исполинского планетолёта выросла на нашем пути будто ниоткуда. В передней его части открылись створки шлюза, словно акульи челюсти и он стал медленно приближаться. Свирепая ярость ударила мне в голову: да как эта тварь смеет вставать на нашем пути! Мой новый друг согласно отозвался шквалом огня в открытую пасть чудища – звездолёт замер на мгновение, точно насаженный на гарпун, и расцвёл в ослепительной вспышке.
Корабль приложил все силы и укрыл меня от стены этого страшного обжигающего света, а потом грустно признался, что очень устал и хочет поспать. Горюя, что нам так и не довелось слетать к той далёкой звёздочке, мы вошли в атмосферу Земли и приземлились в знакомом болотце. Уже в полудрёме, друг ободряюще пообещал, что проснётся совсем скоро – через пятьсот шестьдесят семь лет и сто двадцать восемь суток, а я нашёл в себе силы не расплакаться и пожелал ему спокойной ночи…
Снаружи меня уже ждали. Цепкие руки подхватили под мышки и потащили к огромному грузовику, где разместился передвижной штаб. В сумерках я не видел лиц моих заботливых носильщиков, но всё же искренне их поблагодарил, так как вряд ли бы дошёл сам.
Затем был изнуряющий сводящий с ума допрос.
Какой-то военный с красной рожей и пеной у рта орал: “Не верю, сволочь! Не верю!!!”, хотя я ему всё правдиво рассказал, абсолютно не приукрашивая, и спокойно посоветовал опросить друзей и ребят, которые сражались со мной бок о бок – они не дадут усомниться в моей честности. Потом его место занял долговязый гражданский с холодными глазами, ласково поинтересовавшийся, не был ли со мной груб полковник Станиславский. Я лишь с улыбкой покачал головой и терпеливо принялся во второй раз отвечать на те же самые вопросы.
Наконец, всё закончилось, уже под утро я увиделся с измученными друзьями, также вернувшимися с допроса, они меня очень порадовали – оказывается, ни один человек не погиб. Да, ушибы, переломы, вывихи, незначительные ожоги, но всё это лечится, никто из пострадавших не останется калекой или уродом. Спасибо, им, сняли груз с души. Кстати, пора бы мне тоже поспать, глаза стали слипаться…
Сон как рукой сняло. Сейчас ко мне подошёл человек в чёрном и сухо проинформировал, что сегодня вечером нас четверых везут в Кремль, и настоятельно посоветовал тщательно помыть живот. Почему именно живот? Ох, чую, не к добру это, но обосновать не могу…
***
В небольшом помещении капитанской каюты крейсера Объединённых Миров висела напряжённая тишина, лишь изредка раздавался едва различимый шорох бумаги. Почти у самого входа по стойке смирно застыл молодой парень – совсем ещё мальчишка, преданно пожирая глазами внимательного читателя за столом. Наконец, тот вздохнул, аккуратно сложил исписанные размашистым почерком листки и накрыл их сверху тонкой трёхпалой ладонью.
– Всё это конечно занимательно, но я бы хотел услышать официальный отчёт, майор, – устало моргнув вертикальными парами век, он сухо добавил: – И примите свой обычный вид, вы не на задании.
– Есть! – браво произнёс парень и в тот же миг черты его лица расплылись, одежда поблёкла и всосалась кожей, руки приросли к телу, ноги словно бы подтаяли, укорачиваясь. Минуту спустя на месте мальчишки стоял полутораметровый каплеобразный бурдюк.
– Так то лучше, начинайте!
– Прежде всего, я бы хотел отметить отличную работу нашей агентурной сети. Заблаговременное получение информации о времени и месте высадки “кукловодов" дало возможность основательно подготовиться к операции, – глухо проговорил он. – Мне легко удалось проникнуть в электронные базы данных землян и отыскать подходящий объект для внедрения.
По своим физическим характеристикам я не мог выбрать взрослого представителя их расы, лидера пришлось искать среди подростков. Морозов Алексей Николаевич подошёл по всем параметрам. В ночь перед отправкой Алексея в летний лагерь мной была произведена его телепортация на корабль, я снял личностную матрицу человека и принял его облик.
Как и предписывает инструкция, заняв место подростка в поезде, я никоим образом не влиял на поведение объекта внедрения, давая свободу действия его личности.
Первое вмешательство было произведено уже по прибытии, в холле главного здания – я обратил внимание Алексея на плачущего ребёнка. Обоснование – мне нужно было время, чтобы просканировать потенциал каждого находящегося в помещении человека и оказать незначительное телепатическое воздействие (один и пять по шкале Зургаса-Маджара) на людей, которые занимались регистрацией и распределением детей. В итоге в одном отряде оказались собраны отличные сильные духом бойцы.
Второе вмешательство – я вызвал сыпь на щеке объекта внедрения. Обоснование – лидеров будущего сопротивления необходимо было уберечь от возможных случайностей, существовала небольшая вероятность, что “кукловоды” могут отступить от привычной “тихой” тактики захвата и использовать поддержку с воздуха, что неминуемо влекло бы за собой уничтожение сопротивляющегося пятого корпуса.
Третье вмешательство – в изоляторе я вложил ему в уста необходимую информацию о противнике и создал у Алексея ложное впечатление, что кукловоды смертельно боятся весьма распространённого на Земле химического вещества – H2O. Для того чтобы синтезированный мной яд регулярно попадал в воду, которую использовали в дальнейшем люди для борьбы с паразитами, мне пришлось выработать у объекта внедрения своего рода рефлекс – плевать в каждую наполненную посудину с жидкостью, причём делать это незаметно. В его памяти я оставил только два таких эпизода и представил их как небольшую проказу (на тот случай, если кто-то всё же обратит внимание на нестандартное поведение Алексея и задаст ему справедливый вопрос о его психической нормальности).
Далее человек действовал совершенно самостоятельно. Под его командованием паразиты были уничтожены, он в одиночку обнаружил десантную капсулу врага и набрал неверный код доступа – недооценивший его часовой поплатился жизнью.
Алексей сумел взять под контроль корабль “кукловодов” – это первый известный случай в галактике, более того, он вступил в бой с крейсером противника и уничтожил его. Я специально сделал копию письма подростка для того, чтобы наши специалисты поработали с описанием его… взаимоотношений с кораблём, этот рассказ даёт определённую пищу для размышлений, и возможно, научных изысканий.
Теперь о дипломатии, так сказать… Представители кукловодов направили официальную ноту протеста по поводу уничтожения их “исследовательского планетолёта” в секторе влияния Объединённых Миров. На наш запрос, о том, что делал этот звездолёт в закрытой для полётов зоне, ответ пока не поступил.
После того, как Алексея показали местным царькам, мне удалось той же ночью незаметно произвести обратную телепортацию. Согласно инструкции, я стёр личностную матрицу объекта внедрения и, заметая следы, на маршевых двигателях вывел свой “призрак” из Солнечной системы. В гиперпространство я вошел уже на вполне безопасном удалении.
Таким образом, “кукловоды” остаются в полной уверенности, что потерпели сокрушительное поражение при ощутимых потерях только лишь благодаря действиям примитивных аборигенов, что определённо заставит их на время приостановить экспансию путём “тихой” тактики захвата…
– Отличный отчёт, – мрачно проговорил хозяин каюты. – Единственный совет на будущее, не нужно слепо следовать инструкциям.
– Я не мог захватить с собой матрицу Алексея, это противоречит также и законам моей расы, нельзя ставить под сомнение уникальность личности, мы можем быть лишь временным сосудом для неё, не более, – кожистый мешок возмущённо заколыхался.
– Знаю, знаю… Придётся, значит, брать под свою защиту ещё одну захудалую планету, тянуть за уши вверх, пытаться улаживать их внутренние конфликты, – трёхпалого всего передёрнуло от омерзения. – И всё ради одного корабля “кукловодов” и мальчишки?
– Вы представьте его счастье, когда наши техники восполнят энергию десантной капсулы и он вновь встретит своего друга. А сколько новых открытий это нам сулит…
– Возможно, оно того и стоит… – тяжко вздохнул хозяин каюты и вдруг нахмурился. – Да, я хотел спросить, майор, зачем парню сказали помыть живот?
– Лучше не спрашивайте… – бурдюк смущённо булькнул и позеленел.
