Вышел роман «Черновик» – первая «постдозорная» книга самого известного российского фантаста.
Велик искус начать рецензию на книгу Сергея Лукьяненко «Черновик» фразой: «После выхода на экраны фильма «Ночной дозор» автор проснулся знаменитым», – но врать тоже не хочется.
Знаменитым Сергей Васильевич был и до триумфального потрошения зрительских кошельков – в негласном табеле о рангах отечественных фантастов он числился под первым номером. Другое дело, что с выходом фильма известность его выплеснулась за границы уютного мирка любителей фантастики, и этой волной Лукьяненко вынесло на просторы широкой известности. Со всеми сопутствующими атрибутами – интервью в гламурных журналах, переводами на языки «всяких прочих шведов» и, главное, скачкообразным расширением читательской аудитории.
Коммерческий успех романа «Черновик», первой «постдозорной» книги Лукьяненко, сомнений не вызывает. Стартовый тираж в 120 тысяч именно что стартовый, без допечаток наверняка не обойдется.
Но вот как отзовется этот ажиотажный спрос в долгосрочной перспективе?
Обозвать нашу фантастику монолитной жвачкой было бы нечестно, достаточно вспомнить, что именно она подарила литературе Виктора Пелевина и Алексея Иванова, Михаила Веллера и Юлию Латынину, да нет числа ее «выпускникам», до Виктора Шендеровича включительно. Другое дело, что их выход в «большую жизнь» никак не обходится без демонстративного «Renego!» (отрекаюсь), и единственными, кому удалось получить признание, не порывая с цехом, остаются братья Стругацкие. Ну да сейчас не об этом.
А о том, что, хотим мы того или не хотим, но сегодня нашу фантастику будут судить по Сергею Лукьяненко, он ее единственный ее полномочный посол за пределами пресловутого «гетто».
И в этой связи «Черновик» – своего рода верительные грамоты о том, «что мы имеем здесь и сейчас».
А здесь и сейчас мы видим, что отечественного Нила Геймана или Филиппа Дика наша фантастика так и не изродила. Появятся – напишем, вероятность ненулевая. Но пока что наша фантастика остается в первую очередь коммерческой, развлекательной литературой. Поэтому и судить ее будем по тамошним законам.
Лидерство Лукьяненко было обусловлено несколькими обстоятельствами. Главное из них – могучая креативность в сочетании с упорным, если не сказать демонстративным, нежеланием разрабатывать найденные золотые жилы. Сегодня он напишет религиозную утопию про альтернативную историю Земли, на которой практически не было железа, а завтра – детектив в форме космической оперы про генетически изменяемых людей. Прибавьте к этому наработанный профессионализм в плане соответствия чаяниям аудитории. Каждый писатель выцеживает из общей массы «своих» читателей, а у Лукьяненко захват невода максимально широк, что для «коммерческого» писателя определяюще. Не случайно ему до сих пор не в падлу «побегать взапуски» с матереющими молодыми авторами на разнообразных литературных конкурсах и подтвердить свое право «водить стаю».
Вроде бы все осталось на месте. Несмотря на то что за еще одну порцию «Дозоров» издатель осыпал бы его золотом и счастливо рыдал, обняв колени, Лукьяненко начал совершенно новую дилогию, первым томом которой «Черновик» и является.
С креативностью тоже все в порядке. Ничем не примечательный москвич Кирилл Максимов обнаруживает, что его постепенно как будто ластиком стирают из жизни – родная собака рычит, на работе «у нас такого никогда не было», друзья забывают один за другим, а в квартире который год прописана совершенно посторонняя тетка, причем за несколько часов родное гнездо обзавелось другим линолеумом и кафелем. Более того – даже случайные знакомые забывают о нем через несколько минут…
Такой зачин мог излиться во что угодно.
От героической комедии о бомжующем «неуязвимом мстителе» до философской притче о том, что современный человек – суть его оболочка, и в разрыве с наработанными социальными ролями становится пустотой без Чапаева.
Увы, нам принесли многократно еденное блюдо под названием «Апгрейд последовательный» – герой открывает в себе все новые и новые возможности, пока, мимоходом спасши мир, не становится крутым, как обрыв над горной рекой. Ничего неожиданного – едва ли не во всех своих книгах Лукьяненко «разгоняет», как выражаются любители компьютерных игр, своего героя до пределов всемогущества, после чего, заскучав, бросает его и запускает новую игрушку. До сих пор это убожество фабулы искупалось разнообразием антуража – то всемирная паутина, то пыльные тропинки далеких планет, то спрятанный в обыденности мир подлинных властителей…
А теперь, похоже, и миры кончились. Москва со скрытыми «хозяевами», альтернативные исторические линии, овеществленные «перекрестки миров» с дверьми куда изволите – все это уже было в предыдущих книгах.
А когда мишура перестала отвлекать внимание, показалась спрятанная за ней главная проблема и писателя Лукьяненко, и всей нашей фантастики в целом, да и много кого еще…
Почему наши фантасты не умеют заканчивать книги? Потому что не знают, зачем начинали. Им нечего сказать, а оригинальные «фишки» и «придумки» бессильны сделать книгу книгой, как навороченные декорации еще не создают спектакля, а умопомрачительные спецэффекты – фильма.
Под оболочкой – пустота.
http://www.gazeta.ru...oa_173972.shtml
