Сообщений в теме: 27

[Учебная Тревога]

А память
из чего она состоит
как она выглядит
и какой потом обретает вид
эта память....

Сегодня на ристалище тихо. Да и само оно вовсе не напоминает поля боя. Нет ни арены, ни зрительских лож, ни лихорадочного предвкушения крови. Сегодня мы здесь не для этого. Потому и видим - другое. Просто, залитая закатным солнцем дорога. От себя, к себе, дорога, которой обязательно нужно пройти ещё раз и поделиться. Дорога воспоминаний.

[Учебная Тревога]

СЛАВЯНИН КАЗАК.

Пацанский день… хроника
Прекрасная пора – детство… понимать начинаешь, когда наваливается большая куча житейских проблем, и ты, взрослый, вникаешь в то, как был счастлив тогда…
В это время все прекрасно, даже не смотря на то, что каждый сантиметр своего пространства приходится жестко отвоевывать. И мое детство было насыщенным, синяки и царапины в счет не идут, отсчет идет от более серьезных поступков. С них и строится пацанский авторитет. Я расскажу о паре случаев, которые сыграли большую роль в моей жизни.
День начинался как обычно.
Мать, не смотря на то, что было уже лето, подняла около шести утра. Вставать не хотелось, но надо было ехать на ломку табака. Сама она по болезни оставалась дома. Но представьте ситуацию… контроля нет, какая к черту работа, само собой я слинял. Тем более была веская причина – на ставкЕ меня ждали друзья.
Этот день был самым насыщенным, по загруженности, таких, больше не было.

Мельник
На окраине станицы находился старый, затянутый камышом и рогозом, ставок – любимое место сельских гусей и пацанов. Противоположный берег затянула не менее древняя тутовая роща, поросшая репейником и малиной. Каждые выходные там собирались семьями, грели мангалы, по округе разливались переборы гармони. В камышах, замочив поллитровочки, надолго застревали любители погонять гамбуза, в надежде поймать, что нибудь стоящее, терпеливо скидывали назойливую рыбешку. Сама роща являлась пристанищем детворы, не слезавшей с веток, и влюбленных пар, бродящих среди зарослей. И все же одно место не посещал никто – старая заброшенная мельница. Разные слухи ходили о том, что там творилось, чаще необъяснимое, сверх естественное. Мы, малолетние шкеты, частенько ходили на разведку, к развалинам. Страх сковывал, но желание утереть нос сверстникам, усиливало интерес, и самые смелые часами лежали, наблюдая за шумно падающей водой на полуистлевшее колесо.
В один из дней нас окликнули, озираясь, и пихая друг друга локтями, подошли к дверному провалу, внутри лежала только обвалившаяся крыша. Повторно послышался зов, звук шел от ямы, куда с колеса сливалась вода, мы переминались с ноги на ногу, боясь подойти, года три назад там утонул одноклассник. Пока мы препирались, из ямы донеслось:
- Ребят… я же слышу… вы тут… помогите, замерз ведь.
Обливаясь холодным потом, я приблизился к краю, в темной глубине кто-то был, среди брызг виднелось очертание бородатого лица.
- Подождите чуть, - заторопился я, - щас веревку принесем.
- Давайте быстрей, - донеслось снизу, - взрослых позовите.
Мы наперегонки побежали в станицу, по пути сообщая всем причину переполоха. Многие пытались выяснить, кто туда упал, но мы этого не знали. Пока бегали, на мельнице собралась половина свободного населения, которая громко обсуждала способы извлечения пострадавшего. Сам страдалец терпеливо ждал, мокрые, поросшие скользким мхом стенки, лишали возможности выбраться самому. Я принес аркан, которым привязывали корову, Витька – сосед, полосу от транспортерной ленты, Петька и Пашка, большой моток бечевки. Дядя Гриша – сторож из магазина, забрал у нас аркан и ленту, связал между собой, перекинув конец через ось колеса, подал его дяде Мише – трактористу, второй бросил вниз. Снизу дернули:
- Тяни, - донеслось из ямы.
Мужики напряглись. Постепенно, рывок за рывком, чертыхаясь, выбирали веревку, и тут произошло то, чего никто не ждал. Из ямы показалась КОЗЛИНАЯ голова.
Бабы с визгом разбежались, близнецы ревели в голос, я и Витька спрятались за каменным жерновом, валявшимся у дверей мельницы. Рев, визг, отборный мат, слились в один рычащий шум. Пересилив страх, мы выглянули, дядя Миша рыдал у ног дяди Гриши, тот держа черта за рога, материл дядю Мишу. Пока разобрались что к чему, дяде Грише пришлось единолично вытаскивать и дядю Жору.
Начались обычные сельские разборки, если быть точнее:
Дядя Жора приобрел участок под строительство. Так как он был мельником, его уговорили взять место со старой мельницей, с обещанием выделить деньги под восстановление и всяческую помощь, он согласился. Пришел осмотреть, а там, в яме козел, он полез вытаскивать и застрял… надолго… а дальше вы уже знаете.

Дикобраз
Мы с пацанами обсудили произошедшее на задворках сельского клуба, выкурили на пятерых две сигареты и разбежались по своим делам.
На табачном поле надо появиться, бригадир приезжал в обеденное время, отмечал присутствующих и ехал дальше. Я успел к перекличке, отметившись, добежал до своей доски, ( поле поделено на полосы, а они делились на доски, около пятнадцати соток) которую должен был обломать до обеда, не останавливаясь, приступил к работе. Успел наломать около пятидесяти килограмм, как прибежал закадычный друг – Сережка Гавриков. Пока сидели, пили чай из термоса, он поведал о неизвестном существе, поселившемся в нашем логу.
- Ты его сам видел? – Спросил я.
- Издалека, он осторожный очень, - заверил Серега, - и бегает быстро.
- Ну, хоть рассмотрел? На кого похож?
- Неа, в кустах как рассмотришь, зато нору видел – большая.
- Ладно, пошли, показывай.
Я подписал узел с табаком, и мы пошли. Жара стояла неимоверная, горячая пыль обжигала ноги до щиколоток. С обожженными пятками добрались до ставка, с наслаждением опустили ноги в воду. После купания двинулись дальше, прошли тутовник, плотину, дальше начинался лог. На окраине сенокосов, среди кустов речной ивы, Сергей, раздвинув ветки, показал вход в жилище существа. Пространство вокруг почищено, виднеется хорошо протоптанная дорожка, видать тварь частенько бегает. Нора довольно большая, любой из нас мог проползти внутрь.
- Скотина ета, не сильно крупная? – С опаской спросил я.
- Та не, - Гаврик развел руки, - вот така.
Получалось с хорошего поросенка.
- Лезь, - подтолкнул я Серегу, - я тут подстрахую.
- А че я? – Возмутился Гаврик.
- Твоя же нора, ты ее нашел, значит, тебе и лезть, - веско аргументировал я.
Сережка присел, заглянул внутрь, пыхтя, полез в нору. Я опустился на землю, снаружи торчали его пятки, перебирая ступнями, он пытался пролезть глубже. Ноги задергались, изнутри раздался глухой вой, я ухватил друга за икры, потянул наружу. Весь перемазанный глиной, Серега, размахивая руками что-то убирал с лица не переставая вопить.
- Че там? – Испуганно спросил я, отряхивая друга.
- Она колюючаяя, - ныл Серега, - и воняет.
Из норы показалась спина животного, выставив зад наружу, начала размахивать хвостом. Во все стороны полетели иголки, Сергей отпрыгнул. Скотина, угрожающе прыгая и пыхтя, растопырив во все стороны, как веер длинные иглы, двинулась на нас, мы побежали. Спрятавшись за пригорком, стали наблюдать. Таких я никогда не видел, похожая на очень большого ежика, спереди покрыта шерстью, спина, бока и зад черно-белые иголки в две моих ладони. Животина, убедившись, что пришельцев нет, успокоилась, старательно почистила вход и снова спряталась внутри. Запах, конечно, стоял жесткий, я не мог понять, это от норы несет или от Сереги.
Мы вернулись на плотину, я стал показывать действия друга в жестах, оба катались от смеха.
- Надо было сначала палкой потыкать, - заметил Гаврик, - че поперся?
- Зато знаем, кто там живет, ты не знаешь кто это?
- В школе проходили что-то, - задумался Сергей, - ехида вроде.
- Ехидна, - поправил я, - они в Австралии живут, как она сюда попала?
- Дома потом ециклапедию полистаю, - прополаскивая рубашку, ответил Гаврик.

Дядя Гриша
Серега отмылся, вечерело, со стороны станицы стали доноситься лай собак и мычание коров, стадо возвращалось с выпаса. Мы, не спеша, обсуждая произошедшее, брели домой. Вдруг Сергей встрепенулся:
- Помнишь, я тебе показывал картинку великана.
- Какого великана? – Не понял я
- Кролика. Большого кролика, утром еще хотел сказать, забыл.
Мы с другом соревновались в разведении кроликов, на двоих порядка трех сотен голов. Породы мало интересовали, главный критерий – красота, каких только не было, и рыжие, и черные, бабочки, тут он похоже нашел что-то интересное.
- Ну… - я с любопытством смотрел на него.
- У дяди Гриши есть великаны.
- Сказал кто, или сам видел? – Не поверил я.
Большие кролики редкость, мы давно мечтали раздобыть хотя бы парочку.
- Ты че мне не веришь? – Обиделся друг, - вчера с Алферовым лазили яблоки воровать, в сарайке клетки большие видел.
- Мож он там поросят держит.
- Ага, и сеном кормит, я спецальна подошел посмотреть, он там великанов прячет, зуб даю.
- Стемнеет, свистнешь, сходим, посмотрим.
Время тянулось томительно медленно, Гаврик домой не пошел, выжидая время, сидели у меня. Обсудили все текущие станичные дела, просмотрели все передачи, потом устроив ночной перекус, уточнили время выхода. Летом я частенько ночевал на сеновале, и мать не обращала внимания на мои ночные похождения. Покурив за дровяником, прихватив три мешка, двинулись в путь. Дядя Гриша жил через огороды наискосок, на соседней улице. Прикормив собаку припасенным куском вяленой колбасы – жая, мы пробрались в замеченный другом сарай. Серега из первой же клетки вытащил крола… какой красавец.
- Ух тыы, - восхитился я, на большее слов просто не хватало.
Гаврик, двумя руками, еле держал огромного ушастика. В половину его роста, с нежной серо-голубого цвета, шерстью. Тот, сытый и довольный, даже не трепыхался.
- Я пошел, - сказал Серега, запихивая кролика в мешок, - давай быстрее.
Жадность сделала свое дело, я очень долго выбирал, хотелось забрать всех. С горем пополам выделил троих, на большее не хватило сил, связал мешки и, перекинув через шею, встал. Облокотившись на косяк, скрестив на груди руки, в дверях стоял дядя Гриша… пес, виляя хвостом, стоял рядом. Как-то не обратил внимания на то что он давно не лаял
Я забился вместе с мешками в самый дальний угол, сердце билось так, что заглушало все звуки вокруг.
- Гей, щегол… вылезай, - позвал хозяин двора.
Я полез еще глубже, насколько возможно. В мою сторону протянулась рука, мешки всплыли в воздух, поставила их за клеткой и снова ко мне. Готовое оторваться трещало ухо, повинуясь велению крепких пальцев, я вылез наружу. Во второй дядя Гриша держал топор, я заревел.
- Че хнычешь сопляк, кроликов захотел? Так бери.
Хозяин приподнял колун:
- Бери мешки, я сказал, - рыкнул он, - и за мной.
Чувствуя, что последний день не за горами, проклиная все на свете, я с мешками потащился вслед. Мы прошли на летнюю кухню, дядя Гриша налил себе чаю, сел за массивный дубовый стол, положив топор перед собой.
- Садись, - я сел, - доставай кролика.
Я подтянул мешок, с трудом развязал затянувшийся узел. Животное, чувствуя близость кончины, начало дергаться. Хозяин перехватил крола, положил его на столешницу и одним ударом отсек голову, у меня от страха потекло по ногам. Дядя Гриша, одной рукой держа дергающуюся тушку, другой, за ухо приподнял кроличий череп и бросил его мне.
- Ешь! – Видя недоуменный взгляд, повторил, - ешь.
- Прям так? – Видя, как рука вновь потянулась к топору, я начал хныкать
Весь, измазавшись кровью, сгорая от горя и стыда, голову мусолил больше часа. Отплевываясь от шерсти, уши обгрыз до кости, объел с одной стороны щечку.
- Ладно, хватит, - смилостивился дядя Гриша.
Я отодвинул голову от себя, в животе что-то шевелилось, вызывая неприятные позывы. С угрюмым видом снял рубаху, начал вытирать руки и лицо.
- Попросить не судьба? – Спросил хозяин, - именно так-от надо. На продажу не дам, а для себя – за ради бога. Приди, скажи, дядь Гриш дай кролика, мне не жалко, я их в город на препараты сдаю… так неет – воровать надо.
- Забирай кроликов и вали отсюда.
Я, молча, плакал от обиды, стыда и поражения, страх прошел, повезло Сереге, он успел проскочить. Подняв мешок, побрел на выход, мокрые штаны неприятно холодили тело. Собака обнюхала, стала крутиться рядом, выпрашивая колбаски.
- А этого ты кому оставил? – Послышался окрик сзади.
Вернулся, забрал убитого кролика, положил во второй мешок, вышел за ворота. Гаврик ждал:
- Что случилось? Почему так долго? – Спросил он встревожено, я зарыдал.

Прошло много лет, с Гавриком дружим до сих пор. И он, и я, по сей день держим великанов. По настоянию нашего общего наставника – на продажу ни одного, что-то оставляем, остальных раздаем. И время от времени встречаемся, частенько вспоминает тот счастливый день.

[Учебная Тревога]

BaronKorr



- Кто может видеть мир таким, какой он есть на самом деле? - Только мы, маленькие дети и коты, мой друг. Из разговора двух умных магов


Находки бывают разные.
Кто-то всю жизнь ищет свою Судьбу, кто-то – любовь, хотя, порой - это и одно и тоже, а кто-то – выигрышную комбинацию в лотерее.
Хотя свою самую Главную Лотерею человек выигрывает, появляясь на свет. Никто не просчитывал долю вероятности появления в мире каждого конкретного человека?
Поэтому то, как это ни парадоксально, некоторые и считают, что в лотерею случайно выиграть как раз можно, а вот случайно появиться на свет – ещё никому и никогда не удавалось. Слишком много случайностей ведут к результату, что бы быть случайностью на самом то деле.
Кто-то, или что-то, кидает кости в этой игре за нас.
Так что я к случайностям отношусь с известной долей сомнения, а в случайные находки не верю вообще.
Поэтому и хочу рассказать одну историю. - Об одной, с виду, абсолютно случайной находке, и об одной невероятной встрече, которая для меня изменила многое.

В начале осени, когда дни ещё теплы, а на дорожках городских парков только появляются первые красно-жёлтые листья, я всегда находил время выбраться с ночёвкой на рыбалку.
Есть у меня своё любимое место на берегу одного огромного озера, которое я присмотрел много лет назад. – Это небольшой скалистый мысок, к которому ведёт почти незаметная тропинка – незаметная настолько, что её заслуженно можно назвать «тайной тропой». Когда-то там, на мыске, стоял хуторок, от которого ныне остались одни развалины старых фундаментов. В этих развалинах у меня давно был организован тайничок, где меня ждал старый большой проверенный котелок, тренога, на которой я его подвешивал над костром, и даже несколько мешков древесного угля. Там же, в тайнике – в сухом подвальчике старого фундамента, за хорошо прикрытым дерном железным люком, ждал меня и простой графитовый спиннинг TICT , произведённый в далёкой стране Японии, а великолепных окуней для ухи всегда исправно поставляло озеро.
Всё, что мне всегда было необходимо принести с собой – палатку, спальник, специи и картошку для ухи, любимое красное вино и наживку. И – как это ни странно звучит – пару куриных окорочков. Зачем? – Об этом чуть позже.
И, хоть иной гурман может поморщиться от такого сочетания – сладкое красное вино и уха, меня это не смутит. Ведь порой настолько разные привычки и вкусы существуют у людей на свете, и в областях и сферах таких разнообразных, что уж по отношению к подобным невинным вкусовым пристрастиям можно проявить если и не понимание, то терпимость.

Придя в тот раз на любимое место на берегу, я очень быстро на привычном месте поставил палатку и, закинув и закрепив в давно вмурованный в гранитный валун держак удочку, я стал собирать хворост для костра, идя вдоль берега.
Озеро постоянно снабжало меня не только огромным количеством дров – от мелких щепок, до здоровых брёвен, но и даже целыми свитками свернувшейся берёзовой коры.
Озеро было вечным и исправным дровосеком – остаться без дров на берегу было просто невозможно.
Я отошёл от края мыса буквально шагов чуть более двадцати, когда за огромным кустом шиповника, заметил это.
И увиденное было абсолютной неожиданностью – я увидел кресло. Вернее – это была Кресло – обозначать его явно стоило с большой буквы.
Данное творение можно было бы поместить в любой из ведущих музеев мира, и музею было бы не стыдно.
Вы видели мебель, свитую из золотистой лозы? Представьте себе высокое роскошное широкое кресло с изогнутой спинкой, только вот «лоза» эта была толщиной почти с руку толщиной, а ширина сиденья – явно метра полтора.
Доставить это чудо сюда можно было только по воде, или по воздуху. По той едва заметной тропке, по которой сквозь густые заросли я всегда проходил на мыс, пронести это чудо было абсолютно невозможно.
Но гораздо интереснее вопроса «как это было сделано», сразу возник второй – кому и зачем это было нужно?
Ни забытый раскладной стул рыбака, ни сколоченная наспех из топляка скамейка не вызвали бы моего удивления. Но увидеть подобное здесь? – А вещь явно смотрелась бы на своём месте что в Лувре, что в Эрмитаже. Но что она делала тут, на берегу озера?! И даже по воде доставить эту громадину явно было не просто – не на надувной же лодчонке?
Дело в том, что пристать именно к этому мыску со стороны озера было почти невозможно – метрах в ста от берега со дна поднималась дуга острых камней. И идея протиснуться между ними на более или менее большой лодке или катере была чистым самоубийством. Во времена штормов именно на этих камнях разбивалась вся ярость озерной волны – волны очень опасной, - она крута и коротка и часто меняет направление в шторм.
Очень много жизней унесла и уносит каждый год эта крутая волна.

И на этом очень широком роскошном кресле лежала книга.
Это был солидный фолиант, толщиной в ширину ладони. Абсолютно черный квадрат обложки с шириной стороны почти в локоть длиной. И по матовой поверхности книги иногда пробегали едва заметные розовые сполохи. Вы видели когда-нибудь хоть что-нибудь подобное?!
Пройти мимо я просто не мог.
Когда я взял книгу в руки, мне сразу кольнуло ладони, как от слабого электрического тока.
И ещё - шагах в двух от кресла мне что-то незаметное мягко прошлось по лицу и рукам - как будто легчайшим шёлковым платком на долю мига задели кожу.
А кресло - оно оказалась и мягким и, почему-то, чуть теплым – устроившись на нём, я специально положил руку на витую поверхность сиденья рядом, чтобы в этом убедиться – да, мне не показалось. - Толстенная витая «лоза», из которой было свито кресло, оказалась и тёплой, и пружинисто мягкой.
И сразу стих ветерок, что ещё миг тому назад гулял по берегу, и я явно стал слышать запах цветов… Как будто совсем рядом только что распустился пион. Но откуда?! Здесь никогда не росло ничего подобного, да и время цветения давно прошло.
Опять кольнуло пальцы, а потом по иссиня-чёрной обложке книги пробежал розовый сполох. И открылась первая страница. Сама.
То, что я увидел, напоминало безумно сложную цветную буддийскую мандалу. Но монахи складывают – сложно тут сказать «рисуют», их из цветного песка или растертого в пыль цветного камня, я же увидел цветную голограмму. Вернее, я сперва подумал, что это была голограмма, но – нет. Это не было поверхностью голографической пластины.
Рисунок был сделан чем-то, напоминающим разноцветную эмаль на ослепительно белой поверхности, но рисунок виделся объёмным! Я увидел алый круг, в который был вписан ярко-синий квадрат. Но на этом сходство с буддийской мандалой заканчивалось.
Квадрат заполняли строчки красных иероглифов, бегущие сверху вниз – именно эти иероглифы, никогда не виданные мной ранее, порой- простые, порой – безумно сложные, и создавали очень необычную картину. А потом эти строчки начали двигаться. И я явно стал слышать мелодию – тихую-тихую, но ошибиться я не мог. Инструмент напомнил мне клавесин, но вот мелодия – странный перебор отдельных нот, была незнакома, но очень красива.
Я стал листать страницы. Оказалось, что столбцы иероглифов на разных страницах меняют цвет – были страницы и ярко алые, были голубые, желтые и чёрные. И даже несколько золотых. Но все страницы объединяло одно – я открывал страницу, смотрел на дивную вязь иероглифов, и через миг эти строчки зависали над открытой книгой, слегка подрагивая при этом .
И – ни одной иллюстрации!
Вздохнув, я закрыл книгу и отправился к своему удилищу. Рыба пока не обрела привычку прыгать в котелок самостоятельно, так что ею надо было заняться в первую очередь.
Но книгу я взял с собой, положив её на камни у своего раскладного стула на берегу.
Я смотрел на поплавок, тягал окуней, а книга жила какой-то своей жизнью – она опять не только сама раскрылась, но даже листала страницы и, поверьте, не ветер тому виной.
И так же появлялись и слегка подрагивали над страницами цветные иероглифы.

Сколько прошло времени? Не знаю, но не менее трёх часов, когда я, вытащив очередного огромного окуня, бросил взгляд на подрагивающие в воздухи знаки…
И замер.
Я смог их прочесть!
Колышущиеся столбики – в этот раз – золотистых иероглифов, читались легко и свободно:

- Ты слышал, мой друг, о лаборатории некоего алхимика... я не хочу его называть. Он добился многого - на чудные пластины, что умеют помнить свет и его хранить, он сохранил удивительное!
- Обнажённую натурщицу?
- С этого он начал, но, увы, он пошёл дальше. Он смог поймать на свои пластины тот свет, что окружает Истинного Мага! Теперь любой сможет найти нас в толпе.
- Порой в лабораториях учёных случаются пожары, порой при этом случается и так, что и они при этом нечаянно гибнут.
- Да, мой друг, так бывает, но это грустно.
- У художников прибавится работы. А обнажённых натурщиц в мире много. Но наша тайна должна быть скрыта от обычных людей навсегда!
- Кто из нас съездит к нему в гости?
- Мы съездим вместе, мой друг. Иначе зачем нужны друзья?

Из беседы двух умных магов

Отправив в сумку яростно извивающегося окуня и опять забросив удилище, я просто стал смотреть на чудный танец тайных знаков, появляющийся передо мной.
Танец, который вдруг стал понятен!

- Вчера на городской площади фокусник играл на деньги с жителями. Он подкидывал две монетки одновременно, а зеваки должны были угадать – князь, или герб. С виду всё было просто и честно, но я заметил, что чаще выигрывал фокусник. Я видел, как раз на обеих монетах два князя выпали восемь раз подряд! Как такое возможно?!
- Всё просто, мой друг - этот фокусник немного маг, но ещё не знает об этом. Только маги умеют изменять привычную предопределенность в ходе вещей.

Из беседы двух умных магов.

Очень озадачила появившаяся потом страница из чёрных знаков:

- Я часто любуюсь тем, что происходит в мире, мой друг. Его не видимые смертным чудеса часто восхищают. - И что же ты решил? - Я решил больше в мире ничего не менять. Он сам по себе - чудо. Новых чудес он может и не пережить.

Из беседы двух умных магов.

- Так что это за книга? – подумал я, - что я нашёл?! Цитатник? Дневник? И эта вещь никак не могла быть сотворена в нашем мире – это просто невозможно.
Каждая миниатюрка на странице книги заканчивалась тремя одними и теми же иероглифами.

- Я ищу красоту и отзвук чужой любви - она греет и даёт силы. - Только после первой пары сотен жизни начинаешь видеть главное. И что придумал ты, мой друг? - Я посадил дубовую рощу. Она будет красива, когда вырастет.
- А о чём ты думаешь, глядя на восход солнца? - Что мир - вечен, а мы и наши ошибки, к счастью - нет.

Из разговора двух умных магов

Цитаты мелькали передо мной одна за другой, часто меняя цвет плавающих над страницами знаков.
От чтения меня отвлекали только частые поклёвки. Но, когда рыбы для ухи было уже более, чем достаточно, я сделал перерыв – рыбу надо было ещё разделать, да и готовить уху по моему любимому рецепту – это было дело не пяти минут, и крайне ответственное к мелочам.
Уха начиналась с бульона из куриных окорочков.
Под котлом потрескивал подсыпанный заранее древесный уголь, весело побулькивала вода, и тут важно впервые правильно посолить. И не забыть о нескольких горошинах чёрного перца. Курица варится быстро – для ножек более чем достаточно минут сорока. Потом ножки вынимаются, и, не знаю, как кому, но, на свежем воздухе, политые кетчупом – они великолепный перекус во время ожидания главного блюда.
Теперь в бульон пошла картошка, пара целых луковиц, половина большой морковки – целиком, опять чуть добавить соли и несколько крупинок чёрного перца.
И вот когда картошка почти сварится – я добавляю, собственно, окуней. И, я вас умоляю, только никакой плотвы или лещей!
Рыбы надо не жалеть. Еще полчаса - минут сорок, и остаётся только снять котелок с огня, перед этим не забыв бросить щепотку укропа.
Ну и пожелать ухе быть вкусной.
И, собственно – маленькое вкусное чудо готово!
Всё по-настоящему вкусное не может быть уж очень сложным на самом то деле.
Я налил себе первую тарелку ухи – в большую керамическую чашу; и первый бокал вина. Бросил взгляд на книгу – танец цветных иероглифов продолжался над листаемыми неведомой силой страницами.
- Не теряются такое ни в одном из миров, - тихо сказал я сам себе, - за таким обязательно возвращаются. И явно лучше не ссориться с настоящим хозяином.
Я поставил рядом у костра второй раскладной брезентовый стул и огромную керамическую чашу для ухи. И хрустальный бокал для вина – я стал ждать гостя.
В том, что он обязательно появится, я не сомневался.

Он вышел из сумерек – высокая стройная фигура в длинном тёмном кожаном плаще из материала, который я принял за нубук, во всяком случае, очень на него похожего, буквально через несколько минут после того, как я приготовил для него место.
Ждал приглашения? Или наблюдал со стороны, оставаясь незаметным? Но как?
Смуглое лицо, которое в былые времена назвали бы породистым – чуть крючком тонкий нос, большие миндалевидные тёмные глаза. Чёрные же брюки, ослепительно белая рубашка и кожаные полусапожки на ногах довершали наряд.
Я ждал его – он не мог не прийти за своим – хозяин книги, и я не ошибся.
Человек молча подошел к костру.
- Я ждал вас, - поприветствовал я незнакомца, - уха давно готова! Вас ждёт огромная тарелка. Увы, но это простая керамика, а не чаша бело-голубого фарфора династии Цин, но, поверьте, уха великолепна и в ней! Я не был готов к приёму столь высокого гостя, так что прошу извинить мою непредусмотрительность.
- Я видел, как вы готовили уху, - незнакомец едва заметно улыбнулся, - редкий рецепт. И очень старый.
- Секреты старых рецептов, секреты шедевров вкуса часто доходят и сквозь столетия, - в ответе я был сама любезность.
Незнакомец рассмеялся. Искренне и очень заразительно.
- Каждый мир хранит свои секреты, - мой собеседник опять улыбнулся. – И порой удивительные! А вы совсем не удивлены моим появлением. Почему?!
- Прошло довольно много времени со времён, когда одного земного учёного сожгли на костре за идею о множественности миров. Чему же удивляться? – ответил я. В наше просвещённое время за идеи об иных мирах уже не сжигают… Ладно скамья, или кресло? Но запах.. запах только что распустившихся пионов! Я не мог ошибиться. И - книга… Книга, которая сама обучила себя читать?! На Земле это невозможно. Так что вывод для меня был очевиден – иные миры действительно существуют. Причём – где-то совсем рядом! Поэтому я и не удивлён. Охотнику же не надо видеть зверя, если он видит его след, если есть след - то и есть и зверь. А вы оставили слишком необычные следы и очень много.
- Если вы о Джордано Бруно, то сожгли его, большей частью совсем за другое, - мой гость улыбнулся, - я помню. А запах цветов… У нас эти цветы называются иначе, но да – это пион, вернее, его очень близкий родственник. В моём мире, совсем рядом от кресла, только что распустились несколько больших кустов – целое море огромных белых цветов!
А потом гость протянул руку и представился: Ир.
- Тут, вообще-то, у меня дом, парк, - продолжил он задумчиво, - только мой дворец стоит чуть выше – на горе. А тут – парк! Мой парк. И моё озеро. С виду оно ничем не отличается от этого, только климат у нас много теплее. Даже пальмы растут.
- Никогда не слышал подобного имени! – ответил я. – Оно что-то значит?
Ир вздохнул.
- Это первый слог Первого Имени, в котором их, как и положено - семь. Всего имён – тоже семь. А полный Титул содержит ещё и семь фамилий и три титула. Вам это надо?! Запомнить это можно, но сложно, а вот произнести, без заучивания, как положено, у вас точно не получится. А за искажение титула вам грозит вызов на дуэль - по нашим законам. Вы хорошо фехтуете? – спросил Ир с едва заметной улыбкой.
- Такой смешной обычай, - добавил он. - Дуэли бывают, конечно, но совсем по иному поводу. Давно все забыли о Старых Законах…
- Нет, семи титулов нам не надо! – сразу согласился я. – Ир! Разрешите предложить вам место у костра, уху и бокал сладкого вина! Меня то привычнее зовут для наших широт и времён – я представился.
В ответ гость лишь улыбнулся и покачал головой.
- Пусть будет так, - усмехнулся он.
Ир изящно и быстро подогнул полы своего плаща, располагаясь на обычном раскладном брезентовом стульчике с изяществом, которое не достижимо ни для одного актёра в фильмах, в которых они играют старую аристократию.
Манеры подлинного аристократа сыграть не просто – с ними надо родиться.
Потом гость молча взял предложенною мной чашу с поварёшкой, и быстро наполнил свою чашу ухой.
После первой же ложки он улыбнулся.
- Великолепно, мой друг! Вроде – обычная уха, но есть в ней что-то, чего я никак не могу понять… Хотя смотрел я внимательно. Я явно что-то пропустил. Но что?! Я знаю все ингредиенты, я видел, как это всё готовилось… Но не могу понять истинной причины вкуса… Вернее, я уверен, что что-то пропустил!
- Это рецепт, чуть изменённый, семнадцатого века, - сказал я, - и да, есть в этой ухе то, что увидеть было нельзя. – Я просто пожелал ей быть вкусной! У меня это срабатывает, поверьте. И – вода. Живая водя, в которой родилась и выросла эта рыба. В городе вкус ухи будет иным. Но секретами принято делиться на равных, - добавил я.
- И что вас интересует взамен? – спросил Ир. – Источник вечной жизни? Дармовая энергия? Или выигрышная комбинация в лотерее?!
- Да нет,- я пожал плечами, - мне то зачем это нужно? Меня интересуют вещи действительно загадочные. Я не собираюсь менять этот мир, у меня вообще в планах только уха, приятная беседа и вино! А вот из чего сделано это ваше чудное кресло, и как оно сюда попало, я очень хотел бы узнать!
- Вы самый необычный землянин, что я встречал за столетия своих путешествий! – Ир улыбнулся. И я отвечу. Кресло это выросло само, никто его не собирал, оно, вообще-то – живое. Стояло оно в моём парке, на берегу озера – как и здесь, на моём любим месте для размышлений и составления новых заклинаний. И стояло оно там лет земных, если не ошибаюсь - почти триста. А потом оно исчезло. По моей вине. Ну ошибся я чуть – вызвал непланируемый переход… Так все ошибаются, кто что-то делает! Осторожнее надо быть с рядом заклинаний перемещения… И, итогом – объект, что попал в сферу заклинания, пропал из моего мира и попал в этот! Я потом довольно долго искал ошибку…
- Действительно, что же может проще?! – ответил я. Парк, тёплый мир, что совсем рядом; дворец, проход сквозь миры с лёгкостью захода в комнату в своей квартире – причём, случайный. Всё просто и понятно. Бокал вина? – предложил я.
Ир лишь улыбнулся в ответ и согласно кивнул головой, и мы занялись ухой.
- Я как-нибудь напишу трактат, - я нарушил молчание, - «О пользе сладких испанских вин при употреблении ухи, а равно в любых жизненных ситуациях». Порывы творчества, - пояснил я.
Мой гость лишь улыбнулся, а потом сказал, легко перейдя на «ты»: Тебе очень повезло, что отменили инквизицию.
Я лишь пожал плечами.
- При нынешней системе образования я могу не волноваться. Этому поколению для понимания значения этого слова надо лезть в гугл, а зачем и кому это надо?
- Я должен оплатить ужин, - ответил Ир, когда опустела его тарелка, а сам он стал вдруг очень серьёзным. Ел он молча, но было видно, что он о чём-то размышлял.
- Я за всё всегда плачу золотом и Словом. Ты примешь оплату? – спросил Ир, поставив пустую тарелку на землю.
- Да, - коротко ответил я.
В воздухе блеснуло.
Золотой кругляшек летел быстро – очень быстро. Его нельзя было поднимать с земли, его надо было успеть поймать в воздухе – это было важно, очень важно, я это знал.
Через миг я раскрыл ладонь – на ней лежала золотая монета размером с царский золотой червонец. Только с квадратным отверстием в центре.
Даже в отблесках костра было заметно, как побледнел мой гость – он явно этого не ожидал.
- Бокал вина? – опять напомнил я.
Тот лишь молча согласно кивнул головой.
Бокалы были достойны вина – тончайший узорчатый хрусталь.
Я молча их наполнил и мы сделали по глотку.
- Обычный рыбак приносит с собой хрусталь к великолепному вину? – Ир задумчиво улыбнулся.
- Всегда стоит ждать гостей, которых достойно хорошее вино, - ответил я. Ведь в жизни очень важно научиться хоть чего-то ждать, что достойно хрусталя и хорошего вина. Старое вино не льют в простые кружки, а к тому, кто не ждёт и необычных гостей, часто не приходит вообще никто.
- Сохрани монету, - попросил Ир, - пока она с тобой, я всегда буду знать, когда ты здесь, на берегу. Кресло я оставлю. Когда мы встретимся, то именно у него… как-нибудь. Я заберу только книгу. В этом мире она может наделать много бед, если попадёт не в те руки. Она – слишком сильна для этого мира.
Я лишь молча согласно кивнул головой.
И совсем не удивился, когда книга, взвив в воздух, оказалась на протянутой Иром ладони.
- Ты уходишь? – спросил я.
- Да, мне надо идти. Сегодня большой приём в замке. Извини, что не приглашаю тебя в гости сегодня – я приглашу тебя в следующий раз. Обязательно, - сказал Ир, поднимаясь. И – благодарю за беседу, сохранённую книгу и ужин. Я обещаю отплатить тебе многим.
И, кивнув, Ир развернулся и направился к берегу.
Он исчез у меня на глазах – сделав буквально четыре-пять шагов от костра. Абсолютно бесшумно.
А я… Я подливал себе уху и вино, и ворошил угли в костре. И слушал волны, набегающие на скалистый берег.
Впереди была длинная ночь, и мне надо было подумать о многом.
А в памяти всплыла одна из притч из той самой книги – книги, забытой магом из мира, который где-то совсем рядом. Иероглифы написанных сверху-вниз алых строк просто встали у меня перед глазами:

-Я видел юную девушку, которая руками ловила первые снежинки в этом году. Она смеялась! Как можно так радоваться чему-то холодному?! Как можно радоваться снегу? Да – каждая снежинка неповторима и прекрасна, но разве девушка может об этом знать?!
- Ей для радости просто не нужно это знание, мой друг. Мы знаем, почему горят звёзды, но мы никогда не сможем находить радость ни в чём подобном. Прошли столетия, когда это было для нас возможно.
- Так кто из нас более счастлив? Мы, или она?
- Я боюсь искать ответ, мой друг.

Из беседы двух умных Магов.

Сообщение отредактировал Учебная Тревога: 22:59:42 - 02.12.2016

[Зиц]

- Как долго живут маги, мой друг?
- О! Ужас как долго, дорогой мой. Человек может прожить семьсот семьдесят семь жизней, - или семь тысяч семьсот, почему бы нет, - ровно столько, сколько прочитает историй. А маг вдобавок их еще и придумывает.
Из разговора двух умных магов.

Отличные получились жизни, дорогие маги. Настоящие.

[МОРРА]

Славянин - здорово! Читать легко и приятно...
немного островато, но и простовато...
хочется перечитать.

Барон - немного заумно и... как-то заезжено всё...
как будто бы было и не раз...
и... рыбу нужно жалеть - она тоже Человек...

[Ctapk]

рыбу нужно жалеть - она тоже Человек...

А кролика жалеть не надо?

Пацанский день… хроника

если всё произошло в один день, то

Успел наломать около пятидесяти килограмм

слишком быстро, слишком много произошло в этот день, табак - лёгкий, а его же руками собирают, а не косой косят.

Животное, чувствуя близость кончины, начало дергаться. Хозяин перехватил крола, положил его на столешницу и одним ударом отсек голову, у меня от страха потекло по ногам. Дядя Гриша, одной рукой держа дергающуюся тушку, другой, за ухо приподнял кроличий череп и бросил его мне. - Ешь! – Видя недоуменный взгляд, повторил, - ешь. - Прям так? – Видя, как рука вновь потянулась к топору, я начал хныкать Весь, измазавшись кровью, сгорая от горя и стыда, голову мусолил больше часа. Отплевываясь от шерсти, уши обгрыз до кости, объел с одной стороны щечку.

Жестоко!

остаётся только снять котелок с огня, перед этим не забыв бросить щепотку укропа.

а головешку из костра? Хотя у каждого свой рецепт. В целом же классический рассказ BaronKorra. Добрая волшебная история с философским уклоном и взглядом полным восхищения на этот мир.

Господа дуэлянты, ваши выстрелы хороши, спасибо
Но, для меня, выстрел BaronKorra был красивей.

[Славянин казак]

, табак - лёгкий, а его же руками собирают, а не косой косят.

Да, вручную.
Все детство на полях.
Нормы...
первая - 50 кг - - - Май... собираются 3-4 нижних листа. размер 10-15 см
вторая - 100 кг - - - конец мая - июнь... 4-5 нижних... размер 25-35 см
третья 200 кг - - - конец июня - июль... 6-8 нижних... размер до метра
четвертая - 150 кг - - - август... собираются уже стоя, 5 - 6 нижних... размер 35 - 50 см
пятая - 50 кг - - - сентябрь... собираются остатки.
Действие происходило - начало третьей ломки. Это самый денежный период. За десять часов рабочего времени можно набрать до тонны.
Станичники выходили на поля всей семьей... чем больше человек - тем выше доход

Кстати - стоимость сборки одной нормы 5 рублей 12 копеек. (1976 г)

Сообщение отредактировал Славянин казак: 11:00:56 - 03.12.2016

[Славянин казак]

Жестоко!

А по другому не подействовало бы

выстрел BaronKorra был красивей.

С меня в скором времени - вкусный рецепт

[Buddha]

Читая дуэль, провёл время с удовольствием! Благодарю авторов и, конечно же, секунданта.
Славянин казак запросто увлёк меня в детство, в своё детство, ставшее, благодаря его слогу и слову, моим собственным на время чтения.
BaronKorr, как всегда, увлёк меня за своей мыслью гораздо дальше, чем в детство. Замечательный рецепт!

[BaronKorr]

Благодарю великолепного Секунданта и моего противника за интересную дуэль.

Благодаря им, я думаю, дуэль получилась.

Сам не помню, какая она у меня по счёту, но явно одна из лучших.

Ещё раз всех благодарю.

[hodo]

Сдаётся мне, что детство своё Славянин Казак, провёл на бескрайних просторах Балтабая)))

[МОРРА]

Не спорю - выстрел Барона неплох...
Но у Славянина чуть сильнее поразил)))

[hodo]

Спасибо Авторам за доставленное удовольствие от посещения ими нарисованных миров,
а Уважаемому секунданту, за проведение состязания, в рамках, предусмотренных действующем
законодательством, с учётом всех нормативных актов и поправок.

[Славянин казак]

я думаю, дуэль получилась.

Дуэль получилась!
Не просто получилась, а прошла изящно и красиво.
Барон - мое почтение... рецепт постараюсь побыстрее.
Прошу уточнить куда... сюда или в личку?

[Учебная Тревога]

Голосование не закончено.) Итоги будут подведены 10 декабря.

[Славянин казак]

Голосование не закончено

Барон отписал рецепт сразу в тексте - соответственно с меня по любому ответ

[Putnic]

1Славянин казак
2 BaronKorr,

[Славянин казак]

Я большой сладкоежка, и частенько балую своих домочадцев разнообразными тортиками, кексиками, творожниками. Так как близится Новый Год – предлагаю фон Корру также доставить удовольствие и своим близким.
Здесь я хочу поделиться творожными кексами с вишней, такие нежные и сочные.
Процесс приготовления не займет много времени, главное подойти с душой и результат обязательно порадует. Достаточно смешать все ингредиенты и разлить тесто по формочкам.
Время приготовления около восьмидесяти минут.

Итак, сам рецепт.
Необходимые ингредиенты:
- Творог – 100 грамм
- Мука – 5 столовых ложек, с горкой.
- Сахар – полстакана (70 грамм).
- Яйцо – 2 штуки.
- Разрыхлитель – 1 чайная ложка. (если нет рыхлителя, тогда пищевая сода гашенная уксусом, также 1 чайная ложка)
- Ванильный сахар – 10 грамм. ( по вкусу).
- Вишня без косточек – 70 грамм ( стакан).

Итак, начинаем священнодействовать…
Для начала необходимо прогуляться на рынок, докупить то, чего нет, и конечно приобрести именно домашний творог, от заводского эффект не тот.
Соединяем творог с сахаром, ванильным и обычным, очередность не важна. Тщательно перемешиваем, желательно вручную, машинка превращает все в однородную массу и изюминка пропадает.
Включаем духовку, устанавливаем температуру сто восемьдесят градусов и пока она греется, занимаемся тестом.
Бьем яйца, отделяем белки и убираем в сторону, с ними мы будем работать чуть позже. Желтки кладем в творожное тесто. Затем всыпаем предварительно просеянную муку с разрыхлителем, замешиваем.
Отдельно взбиваем белки до устойчивых пиков, машинкой около трех минут. Взбитые белки вводим в тесто и перемешиваем движениями снизу вверх.
Кладем в тесто освобожденную от косточек вишню, выкладываем все это в формы для выпекания.
Уровень наполнения где-то на две трети, так как в процессе выпекания тесто увеличится в объеме.
Как раз подошла духовка, выставляем формы на противень и ставим в жарочную камеру. Выпекаем в течение сорока минут. Когда кексы подойдут, даем остыть и вынимаем из форм.
Приятного аппетита.
Я на Новый Год, также буду делать кексики. Спасибо за внимание.

[Джонатан]

Поздравляю с победой, барон.

Теперь о грустном.

Человек молча подошел к костру.
- Я ждал вас, - поприветствовал я незнакомца, - уха давно готова! Вас ждёт огромная тарелка. Увы, но это простая керамика, а не чаша бело-голубого фарфора династии Цин, но, поверьте, уха великолепна и в ней! Я не был готов к приёму столь высокого гостя, так что прошу извинить мою непредусмотрительность.
- Я видел, как вы готовили уху, - незнакомец едва заметно улыбнулся, - редкий рецепт. И очень старый.
- Секреты старых рецептов, секреты шедевров вкуса часто доходят и сквозь столетия, - в ответе я был сама любезность.

Слишком много повторов: я-я-я-я, уха-уха-уха, я ждал вас - вас ждет огромная тарелка...

"В ответе я был сама любезность" звучит плохо, ("любезно ответил я").

"Чаша бело-голубого фарфора династии Цин" - три родительных падежа подряд... Нет, четыре.

"секреты шедевров вкуса" - еще одна генитивная цепочка.

"Доходят и сквозь столетия..." - контаминация фразеологизмов.

Сообщение отредактировал Джонатан: 17:44:14 - 07.12.2016

[Граничник]

Поздравляю с победой, барон. Теперь о грустном. Putnic (08:38:41 - 06.12.2016) писал:

Так мы до блога долюбимся.