Сообщений в теме: 178

[Славянин казак]

Это мой мир...
Я тут живу.







Запах
Мела пурга. Мела и завывала уже несколько дней. Деревья согнулись под гнетущей тяжестью наметенного снега, и были похожи на необычных, сказочных зверей. Летящий снег давно уже перестал походить на хлопья, теперь он превратился в мелкую и жесткую пыль, которая забивалась всюду куда только можно было проникнуть, выравнивая и без того уже сглаженные поверхности. Все живое попряталось по норам, берлогам, щелям и затаилось в ожидании чуда. И чудо наступило. А как еще можно назвать тот звенящий до боли в ушах момент, когда прекращается вьюга, когда вдруг, неожиданно, буквально вот еще мгновение назад, все свистело, ревело, трещало и….. вдруг ТИШИНА. Тишина звенящая, гудящая, под ее тяжестью притихли даже лесные скрипы. Не скажешь, что деревья стоят величаво, они скорее стоят, пригнувшись, покорно приняв на себя грозный удар судьбы и тем сохранив, все живое под ними. Есть, конечно, и такие, что попытались противостоять стихии, и с треском, и грохотом, заглушаемым воем пурги, были повалены в снег. А теперь все стихло. И только ветви, торчащие из огромных сугробов, напоминали о том, что здесь творилось буквально мгновение назад.
Одно из упавших деревьев разбудило, залегшего на зиму, медведя. Недовольно ворча, он подождал, пока утихнет буря. Распихал по сторонам подопревшую листву, раскидал осыпавшийся снег, разворошил подстилку и в этот момент, он увидел зайца, который, в поисках убежища, забрел в его берлогу. Заяц сидел, дрожа от страха, прижавшись белой шубкой к какой-то коряге, и лапкой смахивал налетевший на нос снег. У мишки заурчало в животе. Заяц, услышав эти звуки, поджал уши, и так как бежать было не куда, встал в стойку. Медведь, зная, чем это может обернуться, сообразил, что противник опытный, и сможет за себя постоять. Драться не хотелось. Хотелось чего ни будь погрызть. Он потянул носом воздух. В берлоге пахло прелой листвой, слежавшейся шерстью, стойким ароматом свежей чистоты, заячьей шубки. И больше никакого движения воздуха, глубоко, решил медведь. Он провел когтями по лежащей осине, зацепил большой кусок коры и отправил его в пасть, пододвинув мелочь поближе к зайцу, показывая этим жестом свои благие намерения. Заяц успокоился и начал подбирать остатки коры, смешно хрустя челюстями. Пожевав и малость, успокоив требования живота, медведь сунул лапу под валежник, пробивая дыру в слежавшихся ветвях, и подпихнул зайца к отверстию. Заяц нырнул в нору и в медведя полетели комья снега вперемешку с листвой. – Ушел обед – горестно подумал медведь, снова засыпая.
Мужичок шел на широких лыжах по свеженаметеному снегу, местами промеряя слегой его глубину, расставляя по ему одному, известным приметам, силки и капканы. За спиной болталось старенькое, но верное ружьишко. Плечи обхватывал также, старенький, весь перелатанный зипун. Под зипуном, на поясе в кармашках, лежали четыре патрона, спички, кресало и трут. На подвязках висело еще несколько капканов. Сегодня он пошел по новому пути в надежде наготовить к праздникам побольше мяса и птицы. Снега в лесу намело очень много, во многих местах слега даже не доставала до земли. И даже передвигаясь на лыжах, во многих местах приходилось выбираться из снежного пуха. Мужичок шел и улыбался в бороду, добыча обещала быть хорошей. Не смотря на то, что наст еще не затвердел, повсюду резвились зайцы, они прыгали и кувыркались на снежной перине, так что пыль долго висела в воздухе. В нескольких местах он видел глухарей, выныривающих из снега. Да сейчас им раздолье, а наст ляжет, уже не поныряешь в снег. Вдруг его, что то насторожило. Какое то, еле заметное, движение. Мужичок присел, оглядывая близлежащие сугробы. Один из сугробов его заинтересовал. Он осторожно подошел к нему, так и есть, возле осины лежала, недавно упавшая сосна. Но при том, что снег был очень глубок, она почти не провалилась. Мужичок стал более внимательно оглядывать поверхность. Вот, вот она, дырочка, что дыхалом зовется. Возле ствола осины было не большое отверстие в снегу с обледеневшими краями, через это отверстие выходит теплый воздух от дыхания спящего, крупного зверя. По ней же можно определить один он там, или несколько, что бы не нарваться на медведицу с медвежатами, иначе порвет и ружье не спасет. Судя по отверстию, зверь был один. Доставая трут и гнилушки, мужичок представил, как он его подстрелит, как приведет из деревни мужиков, делить добычу. Он поджег гнилушку и бросил в отверстие. Медведь почувствует дым и вылезет наружу. А тут охотник. Долго ждал мужик, но ничего не произошло. В глубоком разочаровании он потыкал в сугроб слегой – никакого результата, тишина. Мужик в изумлении почесал затылок, но делать нечего, пора возвращаться, и так далеко ушел.
Медведь сладко спал. Наверху было тихо. Он уже не помнил, сколько времени прошло с тех пор, как он отпустил еду. Но в какой-то момент его начали барабанить по морде, пытаясь разбудить. Медведь открыл глаза, перед ним сидел тот же заяц. Медведь в ярости сунулся к нему, заяц резко отскочил от пасти, но снова вернулся, настойчиво, всячески показывая, что здесь оставаться опасно и нужно следовать за ним. Медведь двинулся следом, пробивая лапами проход для себя. Впереди смешно маячил хвост, ползущего зайца. Медведь давно уже понял, что наверх выбираться не стоит, и он послушно полз за зайцем. В какой-то момент заяц начал подниматься на верх, медведь последовал за ним. Они вылезли у корней упавшей сосны, в нескольких десятках метров от берлоги. Медведь приподнял морду, в нос ударил резкий запах пороха и металла. Он чуть скосил глаза в сторону и увидел присевшего человека. Потом человек приподнялся и потихоньку пошел к берлоге. Медведь с интересом наблюдал как человек внимательно обнюхивал его лежку, как что то делал с огнем, как он бросил огонь вниз и отойдя, залег за ближайшим пригорком. Ждать пришлось долго. Медведь тоже терпеливо ждал, в надежде, что ветер не поменяет своего направления. Сейчас ветерок дул от человека. Медведь хорошо чувствовал все переживания человека. Вот он сначала издавал приятный запах счастья и радости, а сейчас запах кислый, значит, он скоро уйдет. Медведь притаился еще сильнее. Вот человек встал, подошел к берлоге, потыкал в нее палкой, плюнул и пошел обратно. В этот момент от него исходил горький запах обиды.
Пройдя, какое то расстояние, мужичок сделал круг, подошел к тому же месту с другой стороны и затих, вслушиваясь. Вокруг было тихо, ничто не могло нарушить спокойное стояние воздуха. Мужичок, стараясь не скрипеть, ползком подобрался к отдушине и приложил ухо. Снег, подтаивая, щекотал, что мешало сосредоточиться. Тихо, ненавязчиво, сквозь толщу снега пробился приглушенный звук урчащего медведя - здесь, хитер, однако - подумал мужичок. Он присел, поджег трут и бросил его в отверстие. Ждать недолго… в ожидании он зарядил ружьишко, зажал между мизинцем и безымянным пальцами, запасной патрон… приготовился. В ожидании он стал краем глаза осматривать близлежащие пригорки. Взгляд скользнул вдоль упавшей сосны и остановился на вывороченном корневище. Держа ствол наизготовку, мужичок стал смещаться ближе к корню уже по опыту зная, что нападения стоит ждать, именно из под корней. Подобравшись ближе, он увидел там, в яме, отверстие, уходящее вглубь сугроба.
Хозяин берлоги ворочался и кряхтел, снова выискивая удобное положение, что бы улечься, но какое-то предчувствие мешало и никак не давало успокоиться. Медведь развернулся и почувствовал запах дыма, который струился от ободранного ствола осины. Настороженно он двинулся к выходу, в любой момент, ожидая нападения. Чутье подсказывало - выскакивать нельзя. Перед выходом в ноздри ударил знакомый запах пороха, медведь притих. Еле заметно перебирая лапами он продвинулся ближе и увидел того же человека, который сидел у входа, ожидая его. Медведь затих в раздумье, обратно, там дым, а огня он боялся больше чем человека… вперед, там человек с палкой, которая плюется огнем… опять огонь. И в этот момент произошло то, чего не ожидал никто. Снова появился заяц. Заяц неожиданно прыгнул на охотника, тот от неожиданности выстрелил в воздух, медведь ринулся вперед… От необычности положения, мужичок выронил ружье и сел в сугроб, потом резко развернувшись, благо лыжи спасали, побежал. Медведь, было, ринулся следом, но глубокий снег сделал свое дело, он остановился. В воздухе повис противный запах гнетущего страха.
Медведь по пробитой норе вернулся в берлогу, заяц уже ждал его там. Мишка отодрал еще один кусок коры и пододвинул его к зайцу. Заяц с умилением начал его хрумкать. Оба и медведь, и заяц, понимали что отныне они вместе, и пускай они не будут жить в одной берлоге, они не оставят друг друга в беде. Зайцу, будет где укрыться от хищников, а медведь будет знать что заяц в случае чего, его разбудит.

Сообщение отредактировал Славянин казак: 16:51:27 - 13.10.2016

[Граничник]

См.

[Miss Ulyana]

- Ласкази сказку
- Какую
- Халосую

Замечательная сказка! Только вот исполнение очень сильно смазывает всё впечатление, я бы рекомендовала автору чуть больше обращать внимание на грамматику, ведь даже лучшие блюда нужно правильно подать. У Вас всё получится, удачи!

[Славянин казак]

Не известно где, так же не известно когда произошла эта небольшая история…
Где то очень-очень глубоко в лесу, где росли очень высокие деревья, которые доставали до неба и их стволы, словно очень толстой шубой, были покрыты со всех сторон, что не определить где север, а где юг, толстым слоем темно-бурого мха.
В этом мху водились самые разнообразные насекомые, жучки, паучки, рос лишайник, и поверхность была мягкая как ковер. И вот там, на одном из деревьев, в одном из дупел, рос маленький бельчонок. Бельчонок был очень любопытный, он достал всех своими «Как? Где? Зачем? Почему?», и из-за этого все боялись с ним встречаться. Если кто-нибудь шел, либо полз, или летел, и издалека завидев бельчонка, старался обойти его так, что бы он, не видел и не попался на пути.
Но однажды бельчонку встретился мальчик, который пошел с бабушкой в лес за грибами и увлекшись красивыми ягодами, погоней за зайчонком, а потом разглядыванием муравейника, заблудился. Он сидел на замшелом пеньке и громко плакал.
Бельчонок, выглядывая из-за ствола, определил, что мальчик еще маленький. Осторожно подошел к нему, тронул за руку лапкой и спросил:
- Ты почему здесь? Где твои папа и мама?
- Я потерялся, - ответил, рыдая, мальчик. Он рассказал, как пошел с бабушкой за грибами и как он здесь оказался, он не знает.
- Я знаю, что делать, - сказал бельчонок. – Меня здесь все прозвали Почемучкой из-за того, что я все расспрашиваю, потому что я хочу все знать, и вот теперь получается, что я знаю, что делать. Пошли со мной.
- Куда? – настороженно спросил мальчик. – Мне мама запретила ходить с незнакомцами.
- Все правильно! С чужими незнакомцами нельзя ходить. Но я ведь не чужой.
- А откуда я знаю, чужой ты или не чужой?
- Ну как, просто я хочу тебе помочь, ты же в беде. А здесь в лесу живет одна бабушка, мы ее все любим, она хорошая, и она может тебе помочь вернуться домой.
- А это далеко?
- Да нет, до нее будет три ореха!
- Это как, три ореха?
- Нууу… как бы тебе объяснить… Я очень люблю орехи, и когда я бегаю по деревьям или по земле, я за щеки закладываю орехи и грызу их на ходу, и вот получается до бабушки ровно столько надо идти, сколько орехов у меня за щеками. За щеками у меня по одному ореху, и один в лапках. Ну что, пошли?
- А шагами мерить не пробовал?
- Ну… шагами трудно, мне проще прыжками или деревьями.
- Ладно, пойдем, показывай дорогу.
И они пошли. Они шли дремучим лесом, перелазили через коряги. Бельчонок перепрыгивал с ветки на ветку, не забывая грызть орех, мальчик шел по земле, чуть ли не по пояс утопая во мху.
- Я устал, - захныкал мальчик.
- Мы уже рядом, у меня осталось пол ореха! Вон еще два дерева и будет ее дом.
После этих слов, мальчик увидел покосившуюся на один бок, с ветхой, крытую щепой, крышей, со скрипящими, с большими щелями дверьми избушку. И мальчик сразу вспомнил сказку, про Бабу Ягу, которую рассказывала бабушка. Все было, похоже, только не хватало куриных лапок.
В этот момент с глухим протяжным скрипом открылась дверь. На пороге показалась ветхая старушка, с клюкой в руке, в дранном мрачном зипуне.
- А ведь права была твоя бабушка. Она верно тебе все рассказывала. И избушка у меня на курьих ножках, просто моя избушка давно никуда не ходила, поэтому ноги утонули во мху. Проходи, не бойся.
- А ты меня не съешь? – спросил мальчик.
Бельчонок засмеялся так, что упал с дерева. Бабушка тоже улыбнулась:
- Это у вас в сказках Баба Яга детей ест, а я кушаю ягоды, грибы, да и вообще диету соблюдаю, так что ж можешь меня не бояться. И я знаю с чем ты ко мне пришел, можешь даже не рассказывать. Извини, баньку предложить не могу, так как ее нет у меня, но если хочешь, могу истопить печь и в самой пещи могу тебя искупать.
- А ты меня там не сваришь?
- Я ж сказала, я на диете, мне мясное противопоказано, так что ж не бойся, не сварю, - улыбнулась Баба Яга.
Они зашли в дом. Бельчонок юркнул следом. Баба Яга усадила мальчика за стол, поставила перед ним чашку с мамалыгой, крынку козьего молока и предложила мальчику:
- Пока вот перекуси, очень полезно.
Пока мальчик кушал и пил молоко, его потянуло в сон. Он уснул не вставая из-за стола. И во сне мальчик ясно увидел дорогу, по которой ему надо вернуться обратно.
Спустя какое то время Баба Яга разбудила мальчика и показывая рукой на печку, сказала:
- Ну все, пеща готова. Можешь идти мыться.
Мальчик, разглядывая огромную печь с большим подом под печью, огромным зевом самой топки и солидной лежанкой наверху, поинтересовался:
- А как же я туда залезу?
- Ну с твоими размерами не только лезть, ты войдешь в нее, а то что высоко, так я тебе стульчик подставлю, - сказала Баба Яга, подставляя скамейку.
Мальчик разделся, залез на скамейку и заглянул за заслонку. В печи жара уже не было, внутри стоял тазик с водой, и было действительно очень просторно. Он поднялся на припечек и, согнувшись, вошел внутрь. Внутри было жарко. В тазике была приятная прохладная вода. Мальчик сидел на горячем поде и с интересом разглядывал свод. Достаточно пропотев, он быстренько помылся и пошел обратно. Постучал в заслонку, Баба Яга открыла и достала его оттуда.
- Ну вот, чистенький, теперь такого и есть приятно!
Мальчик заревел.
- Все, хватит реветь! Пошутила я, - сказала, улыбаясь, Баба Яга. – Пока ты спал, ты видел сон, сон этот правильный, пеща тебе помогла его хорошо запомнить. Бельчонок тоже знает эту дорогу, он тебя и проводит. – Сказала Баба Яга, подавая мальчику полное лукошко малины.
Мальчик со слезами обнял Бабу Ягу:
- Ты совсем как моя бабушка!
- Ладно, ладно, иди, а то я тоже расчувствуюсь и не захочу тебя отпускать!
Мальчик с бельчонком вышли. Теперь он точно знал куда идти. Пройдя, совсем не много, шагов двадцать, мальчик обернулся, что бы попрощаться с Бабой Ягой, но от избушки и след простыл.
- А где она? Куда она делась? – удивился мальчик.
- Она не хочет, что бы к ней возвращались, ей хватает того, что мы вокруг нее крутимся, - ответил бельчонок.
Через какое то время, мальчик увидел муравейник, возле которого он разглядывал муравьев, как они работают. Спустя еще какое то время он увидел кусты малины, которые он обобрал, правда, не в корзинку, но было очень вкусно. Потом он услышал голос, знакомый до боли голос:
- Ауу! Внучек! Ты где? Внучек! – кричала бабушка.
- Бабушка, я здесь! – закричал мальчик, выбегая из леса, - смотри, сколько у меня малины! И посмотри, с кем я познакомился! - обернулся мальчик, но сзади уже никого не было.
- Ну как же так! Где ты был? Как ты мог потеряться?
- Бабушка, со мной такое было! – сказал мальчик и по пути домой рассказал все, что с ним случилось.
Бабушка слушала, грустно улыбаясь, вспоминая о чем то своем.

[Славянин казак]

Крейсер дрейфовал. Все иллюминаторы и обзорные экраны были затянуты мраком. Только мигала лампочка аварийного включения системы жизнеобеспечения. В себя, похоже, я пришел первым. Я с трудом поднялся и цепляясь за все выступы, которые попадались по пути, стал пробираться к пульту управления. После удара, гравикомпесаторы работали со сбоем, никак не могли установить рекомендуемую силу тяжести в ноль целых, восемь десятых Джи. Сила притяжения плавала от почти невесомости, до, четырех, судя по датчикам. Меня то подбрасывало, до тошноты и звона в ушах, то размазывало по полу от собственного веса, который увеличивался прямо пропорционально нагрузкам. Как это произошло, я уже затруднялся, что-либо припомнить. Да был астероид, довольно крупный, но он проходил мимо, на довольно приличном расстоянии. Но что то встретилось на его пути, чего мы не видели, и это что то отбросило его в нашу сторону.
– Саша - раздался из угла, слабый голос – Саш, помоги.
Я кинулся в угол, там, под упавшим со стола оборудованием, лежал Димка,с разбитой головой.
– Ты как, встать можешь - спросил я, разгребая завал.
– Да вроде ничего, побило только сильно, вон, глаз дергается, и заплывать начал. По ходу мы его протаранили, как думаешь.
– Да я сам сообразить не могу, хочу до пульта добраться, прокрутить контрольку, может, что и проявится. Ты сам посуди, камень плыл мимо, это какая-то хрень ее на нас пихнула.
- Пихнула - передразнил Димка - а ты видел.
– Давай не будем орать, посмотрим, что контролька покажет, потом думать будем.
– А как остальные – озабоченно спросил Димка - может помочь надо.
– Чем им поможешь, экстрадок уже автоматом введен, пошли. Мы пробрались через завалы, к главному процессору, подручными приспособлениями вскрыли, впаянный в пол, синхронизатор, который отвечает за дубляж поступающей информации , и вынули из него флэшки блока памяти.
– Где у нас автономный сервер - поинтересовался я.
– Там - неопределенно махнув рукой, ответил Димка.
– Тебе все шутки, ты же за оборудование отвечаешь.
– Я то, я, только контролька на учете у Стэна, кстати, где он.
– Перед ударом, придавило малость , решил сходить к отхожему, ну вот, похоже сходил.
– Надо Стэна найти, мне самому интересно, что там.
Мы принялись растаскивать все то, что попадало при ударе, хорошо хоть основное оборудование было впаяно в пол и стены. Ближе к санблоку мы увидели Стэна, он лежал, упершись головой в угол, руки были зажаты между ног, на нем была навалена куча всякой дребедени и от этой кучки явно попахивало. Хоть капитан и требовал, распихать всю эту хрень по рундукам, но всем хотелось, что бы как дома, все под рукой, а надо или нет, второй вопрос. Теперь, что было надо или нет, лежало на Стэне. Димон, зажав пальцами нос, потянул его за ногу. Стэн, маленький, щупленький мальчик, тридцати годков от роду, выскользнул из под завала, как мешок муки. Я тихонько похлопал его по щекам, но подскочившая в этот момент перегрузка, сыграла злую шутку, голова Стэна от удара метнулась, так что он развернулся и тюкнулся в противоположную стену. Стэн застонал, мы его приподняли, и прислонили к стене, придерживая за плечи. Запах стал еще ярче.
– Стэн, ты что, облажался - заботливо гладя по плечу, спросил Димка.
– Прекрати, типа у тебя похожего не случалось - одернул его я.
– Случалось, но на тренажере.
– Так вот, на тренажере, там максималка, три Джи, а здесь и четверка вываливается.
– Ладно, ладно, не буду больше - примирился Димка - Стэн, а Стэн ну очнись же.
Стэн разлепил глаза, повел мутным глазом вокруг, попытался сфокусировать внимание на нас, причем на каждом в отдельности, на одном, один глаз, на втором – другой. Чувствуя, что эта попытка провальная, по сути, снова прикрыл, но разлепил губы.
– Что со мной, и чем тут воняет, меня тошнит - пробормотал он, зажимая нос.
Димка сполз по стене, держась за живот и изо всех сил стараясь не заржать. Я строго посмотрел на Димона, он помахал рукой, другой зажимая рот, и стараясь кивнуть типа понял. Я повернулся к Стэну, приоткрыв глаз, посветил ему в зрачок, он резко сузился. Похлопав его по плечу, я заставил его встать .
- Раздевайся.
– Что, зачем – не понял Стэн.
– Раздевайся - повторил я - надеюсь, в санузле вода бежит, обмоешься, догонишь, мы там.
– Хорошо - смущенно проговорил Стэн, испепеляя взглядом Димку.
– Давай быстрей, ты нам нужен - сказал я утягивая за собой Димона.
Пока ждали, разгребли весь центральный уровень, сложили в уголок членов экипажа, что не пришли еще в себя. Пока ковырялись, к нам подключилось еще несколько человек, работа пошла быстрее. Вскоре появился и Стэн, попытался подключиться, но я его остановил.
– Ты не знаешь где автономный сервер - спросил я, подавая ему флешки.
– Да вот он, ты на нем сидишь.
Он пошарил по выступающей, из пола платформе, нажал в одном месте, оттуда выехала маленькая панелька. Пальцем, прощупав положение флешек, он сунул в щель принесенные, верх платформы откинулся, открывая экран.
Мы ковырялись второй час, команда успела навести порядок по всему уровню. Пришли в себя почти все, без сознания были только больные на момент удара. Получив нагоняй от капитана, мы клятвенно заверили, что такое больше не повторится. И пока капитан лазил по кораблю, мы пытались понять, что же все таки, произошло.
– Блин, вот че за на фиг - возмущался Стэн - я уже проверил почти все диапазоны, вот смотри, траектория движения астероида, вот он отскакивает как мячик, но от чего. Я пробил все спектры излучений, там нет ничего, понимаете, ни-че-го, пусто.
– А ты попробуй исходить от невозможного - посоветовал я - может, что и увидим.
– Попробую, но в таком случае мне нужен дополнительный сигнал извне.
– Зачем - не понял я.
– Чтобы сопоставить данную точку пространства - закатывая глаза, ответил Стэн – Но это займет, какое-то время. . – А ты, куда-то торопишься.
Я послал нескольких человек наладить аварийное подключение к неповрежденным сонарам. Правая сторона крейсера была подчистую сметена, там уже ползали ремонтные роботы, устраняя повреждения. Крейсер, от удара начало крутить в плоскости эклиптики, как карандаш на столе, из-за этого приходилось пользоваться, через определенные промежутки времени, левой. После подачи напряжения, загорелись светильники, несколько экранов и маршрутный сонар.
– Во-от, теперь можно и посмотреть - удовлетворенно потер руки Стэн - сейчас подключу регистратор квазиимпульса, о, а эт что такое.
– Что, где, покажи - мы, пихая друг друга, кинулись к монитору.
– Стоять - рявкнул, вдруг появившийся капитан, и обращаясь к Стэну добавил - выведи изображение на главный экран. Мы остановились, и, подгребая к себе все, на что можно было присесть, уставились в экран. Гравикомпесаторы устаканились, и хоть ходить было тяжело, сидя можно было расслабиться. На экране появилось огромное темное пятно, которое медленно перемещалось вправо.
– Вот смотрите - раздался голос Стэна - я просмотрел эту точку во всех диапазонах, там была пустота, а потом я решил просканировать саму основу галактики, темную материю, на квазиимпульс со сдвигом во времени , и что мы видим, это электромагнитный сгусток темной материи. Сейчас я продемонстрирую, как оно было. Он отмотал изображение на пять часов назад, мы удивились, что прошло так мало времени, нам казалось, прошло дня три, четыре, так все были вымотаны. На экране появилось то же изображение, что мы наблюдали до удара, только с небольшой поправкой, как бы на втором плане теперь маячил темный шар. Вот мы проходим мимо астероида, с которым движемся почти параллельным курсом. Вот астероид входит в зону влияния темного пятна, по пятну побежали волны возмущения, как в луже круги от камня, потом резкий всплеск и отторжение... мячик, на скорости направился в нашу сторону. Было видно, как сработали защитные автоматы, но и их реакции не хватило, что бы предотвратить удар, сотрясение по всему корпусу и темнота. На борту повисла гнетущая тишина, слышно было только стук зубов Стэна, после того как он привел себя в порядок, одеться времени не было, он так и лазил голышом. А так как почти вся энергия уходила на аварийное обеспечение, температура упала, градусов на шесть.
– А почему сразу не включили эту систему - раздался в тишине, чей то голос.
– Во первых, с такими сгустками мы сталкиваемся впервые - ответил Стэн - во вторых, в реальном времени их не видно, нужен временной сдвиг, и чем больше будет сдвигов тем объемнее будет картинка, а мы не можем в реале наблюдать сразу несколько временных позиций, это все равно что вчера, сегодня, завтра положить на сейчас. Хотя можно попробовать, накладывая изображение снятое, допустим, минуту назад на реальную картинку, я ясно объясняю.
– Да куда уж боле, а как часто они могут попадаться.
– Ну не чаще чем галактики во вселенной, мы еще легко отделались, представь, лобовой удар.
– А что это вообще, хоть кто ни будь, имеет представление - задумчиво спросил я.
– Я думаю, это пятно, временной узел, который, не дает пересечься разным временным потокам. Все слышали, понятие как альтернативная реальность. А именно, правильно сказал Станислав, прошлое, настоящее и будущее - вмешался в разговор Капитан - либо другие, возможные, да и невозможные тоже, варианты развития вселенной, если все это смешать, мир, который мы знаем, перестанет существовать.
Мы все, тяжело осмысливая услышанное, медленно переводили взгляд с капитана на экран и обратно. В голове это тяжело укладывалось, но мы с этим столкнулись, значит это, существовало, и с ним надо было считаться. Да, Стэну предстояло много работы, надо было вносить поправки во всю аппаратуру слежения. Но он, хоть и маленький, справится, а если что, мы поможем.

Сообщение отредактировал Славянин казак: 17:50:17 - 30.03.2016

[Славянин казак]

Избушка


«Достали побродилки, идем третьи сутки, и что, ни дичи, ни настроения. Блин, сколько можно, Кузьмич, гад – похоже, он никогда не устает. Нет, ты только глянь, прет и прет, без остановки». Так думал одетый в новенький камуфляж, мужчина, с дорогой трубкой в зубах.
Кузьмич, маленький, тщедушный человечек, действительно шел, не останавливаясь ни на минуту. Аккуратно, что не осыпалась даже роса, он раздвигал ветки, и еловые лапы, ступая практически бесшумно, быстро двигался по лесу. В его движениях сразу угадывался профессионал высокого класса, человек, который просто так в лес не ходит, но и не позволяет нарушать целостность природы. Он жил лесом, это был его дом. Одет он был просто, старенький зипунок, обернутый вокруг тела чуть ли не дважды. Заячий треух, из под которого смотрели молодые, с искоркой, смешливые глаза. Ватные, не единожды стираные штаны. Все это опоясано кожаным ремнем, ручного плетения, из которого торчало пяток патронов и добротный нож. За спиной старенький штуцер, стволом вниз. Обут в шикарные, мягкие, с меховой опушкой, невысокие сапоги. За такую обувку охотники рассчитываются не деньгами, тем, что добудут, и мастера просят не мало.
Спутник его, типичный городской житель, коренастый, на голове немецкая охотничья шапочка, с тремя перьями за околышем. Камуфляж опоясан патронташем как пулеметной лентой, за спиной карабин последней модели, с оптикой и прибором ночного видения. Собирался основательно, даже компас, с встроенным навигатором, невзначай выглядывал из-под рукава. По всем карманам, коих было великое множество, распиханы различные приспособления, вплоть до автоматического кресала. На ногах, военные берцы.
Кузьмич, как только увидел в конторе желающего, сходить на недельку в лес, заартачился, отказываясь от работы. Директору предприятия, оказывающего данного вида услуги, стоило больших трудов уговорить егеря, на эту увеселительную прогулку. Теперь он шел, тихо матерясь, не оглядываясь, пропуская мимо ушей скулеж горе-охотника. Но все же время от времени, устраивал привалы.
- Кузьмиич, а Кузьмич, давай отдохнем, - заныл спутник, - сил больше нет.
- Охотничек, мать твою, - буркнул под нос Кузьмич.
- Что? Ты что-то сказал? - Догоняя, спросил городской, - я не расслышал.
- Садись под дерево, ща дров принесу. – Оборачиваясь, кивнул на ель Кузьмич.
Городской скинул с плеча карабин, раскидал шишки и ветки, подгреб под себя хвою, и развалился, набивая трубку. Раскурив, с блаженной улыбкой потянулся, в предвкушении хорошего ужина. Подошел с охапкой Кузьмич, свалив дрова в кучу, достал из кармана огниво и трут… принялся за разведение огня.
- Кузьмич, что ты так на меня окрысился? Что я тебе плохого сделал? - Попыхивая трубкой, спросил городской, - три дня идем, а ты все молчишь.
- Ты лес слушай, мне с тобой говорить, темы нету.
- Ну, ты же охотник… я, то же, - возразил городской.
- Охотник, - усмехнулся Кузьмич, - до чего охотник? На себя глянь, даже зайцы видят кто ты.
Городской покраснел и принялся с остервенением выбивать трубку.
- Посмотрел я еще в первый день, - продолжил Кузьмич, - вот ты, пока шли, зайцев, тетер видел?
- Нет, а где? - Растерялся городской, - сам тогда почему не стрелял?
- Зачем впустую заряды тратить, я стреляю, когда есть хочу, лишнего мне не надыть.
- А зачем тогда ходишь? - Удивился городской, пряча кисет.
- Лес посмотреть, новости последние узнать.
- Какие новости? Здесь, в глуши, где не только людей, зверья нет. – Смеясь, запыхтел трубкой городской, - ты сам то веришь в то что говоришь? Я лучший охотник в нашем институте, не было еще ни одного, заметь, ни одного похода без добычи. Да что говорить, с тобой три дня идем, ничего нет. – Он развел руками, показывая весомость своих слов.
- Лаадныть, тогда скажи кто в тех кустиках? - Махнув в сторону рукой, спросил Кузьмич.
- Где? – Схватив карабин, подпрыгнул городской.
- Сходи, глянь, ты ж охотник, - предложил Кузьмич.
- Пойдем вместе…
- Нет, я знаю, кто там, и тебе как охотнику не мешало бы.
- Да ладно, я понял, это шутка, розыгрыш, - засмеялся городской, - ты это сказал для страху.
Кузьмич, молча, взял палку и бросил в направлении кустов. Палка прошелестела поверху, от звука, ломая сучья, ринулся, похожий на маленького медведя, зверь.
- Так и думал, росошка, - улыбнулся Кузьмич.
- Кто? – Не понял городской.
- Росошка, росомаха, - уточнил охотник, - давно за нами идет, твою колбасу чует.
- Я думал, это ты мне… рюкзак… порвал, - извиняющимся тоном проговорил городской.
- Еслиб не отогнал вчерась, то и рваного не было бы. – Погладил бороду Кузьмич.
Городской присел у костра, думая о чем-то своем, принялся вновь набивать трубку.
- А вот с табаком ты зря, - примирительно заметил Кузьмич, - всю живность пугаешь.
- Извини…те, - запихивая трубку в один из карманов, буркнул городской.
- Ладныть, давай пошамкаем, завтре на тетерю свожу.
Они поужинали оставшейся колбасой, Кузьмич заварил чайку из зверобоя, попив, молча, стали укладываться на ночлег. Кузьмич, походя, расставил сторожки, и, пожелав спокойной ночи, захрапел.
Ночью, перед рассветом, сработал один сторожок. Кузьмич подтянул штуцер, прислушался, тишину изредка нарушали уханье филина и клекание неясыти . Зверье, чуя охранные метки, обходили стороной. Но все же что-то странное было во всем окружении, такое чувство, как бы кто сторонний, наблюдает, Кузьмич зябко поежился, неприятно сосало под ложечкой. Он тихо встал, интуитивно двинулся в сторону предполагаемой угрозы. Раздвинув кусты бузины, обомлел… боком к нему, немного накренившись, стояла самая натуральная Избушка На Курьих Ножках. Он протер глаза, избушка не исчезла, почесал затылок, переносицу, тряхнул головой… стоит на месте. Глядя на нее, он присел, вчера ничего здесь не было… коленки неприятно дрожали.
- Ты тоже это видишь? Или я еще сплю?
- Кипиттвое молоко, - подпрыгнул от неожиданности Кузьмич, - так ить немтырем стать можно. Ты че здесь? Как подошел? - Зачастил охотник, - сам дивлюсь, вчерась дрова собирал… не было.
- Как в сказке, интересно, она настоящая? – Оглядывая избушку, спросил городской.
- Откуда ж я знаю, не щупал.
- Избушка, избушка, повернись ка к лесу задом, а к нам передом, - театрально поклонившись, произнес городской.
Раздался скрип давно не мазаных шарниров. Городской, забыв карабин, нырнул за спину Кузьмича. Старый егерь стоял, открыв рот, не в силах двинуться с места. Избушка, натужно покряхтывая, повернулась к ним дверной стороной, и на полусогнутых лапах, присела как курица на яйца. Откуда-то изнутри просипел женский голос.
- Сколько лет брожу, а слова заветные не меняются, что ж, входите, напою, накормлю, мож и в баньку… а, а вы куда?
Сметая все на своем пути, по бычьи пригнув голову, городской бежал, не разбирая дороги. Кузьмич, прихватив брошенные стволы, оглядываясь, семенил следом. Избушка, по армейски, размашистым шагом, по кривой обошла беглецов и удобно пристроилась у них на пути. Увидев ее, городской глубоко вспахав землю, остановился. Тяжело дыша, стал искать за спиной потерянный карабин. Прячась за деревьями, короткими перебежками, приблизился егерь.
- Мы зачем бежали? – Спросил он, подавая ствол.
- Так эта вот ты гля, - по-китайски заговорил городской.
- И я о том же, про баньку, - прошамкала невидимая старушка, - попариться то забыли.
Кузьмич непроизвольно перекрестился, городской, глядя на него, то же накинул окрестие.
- Я так понял, с тобой… с вами… кхмм, поговорить можно? - Спросил егерь.
- А что ж не поболтать-то, - открылась дверь, - входите, милости прошу.
Охотники, прежде чем войти, по всем правилам военного искусства, обошли вокруг избушки, обнюхав все углы и заросли. Не обнаружив ничего подозрительного, под хихиканье невидимого собеседника, крадучись подошли к двери.
- Даа, хлипкий нончи народец-то пошел, - с сожалением пробормотала старушка.
- Эт кто хлипкий то, - поднялся егерь.
- Да ладно, успокойся, - тут же вмешался городской.
- Тебя хлюпарем споганили, так и бзикай втихую, - разошелся Кузьмич, - а меня неча трогать.
- Это я к тому, - тихо заметила старушка, - что бегаете вы слабовато.
- А не могла бы ты представиться для начала, - зло возразил егерь. – Там глядишь и по-другому все бы пошло.
- Так я же и предложила, а вы бежать.
- Дык, эт не я, это он бежал, а я ему карабин нес, - смутился Кузьмич.
Городской тихо стоял, пряча свою крупную фигуру за щуплыми плечами егеря.
- Так что же мы в дверях, - вновь засуетилась старушка, - проходите, стол накрыт, пеща стоплена.
Мужики чинно, не забывая про осторожность, с достоинством, вошли. Помещение было гораздо больше, чем выглядело снаружи. Чисто отесанные бревна, плотно прилегали друг к другу не оставляя даже намека на наличие зазоров. При обходе домик выглядел как маленький садовый… внутри, одна горница могла поспорить с залом в элитной, городской квартире. Кузьмич с удивлением, городской с интересом, оглядывали жилье неизвестной старушки. А похвастаться было чем. Это и резной стол, накрытый искусно вышитой скатертью, резные лавки у стола, так же расшитые посадные подушечки по числу присутствующих. Украшенные богатой гладью занавески, прикрывали красиво сделанные подоконники. На полу набросаны домотканые половики. Печь… печь вообще отдельный разговор, огромная, вся в изразцах, изображающих неизвестные пришлым баталии. Обрамленный толстой дубовой доской уровень пода, четко очерчивал рабочую зону. Аккуратные приступочки позволяли легко подняться на укрытую красивой периной лежанку. У печи стояли, также украшенные резьбой, ступа, дубовый пест, кованый ухват и кочерга с метлой.
Мужики неловко стояли, боясь ступить по чисто отскобленному полу.
- Проходите, гости дорогие, к столу-то, в ногах правды нет.
Только сейчас они обратили внимание на богато уставленный чашками и ендовами стол. Кузьмич, высмотрев под столом четверть, довольно крякнул, скомкав в руке треух, и не найдя куда его деть, сунул за пазуху. Городской снял куртку, оглянулся, под взглядом открылся сундук у входа. Он нервно отпрыгнул, сжимая пожитки в руках. Кузьмич, степенно разделся, аккуратно сложил вещи в ящик, и с достоинством кивнул городскому. Тот опасливо скинул вещи, сундук закрылся.
- А мы получим их обратно? - Шепотом спросил он.
- Не переживайте, - вновь раздался голос, - сундук гостевой, отдаст все, в лучшем виде.
- Дык, все-таки как тебя зовут то, - спросил Кузьмич, ныряя под стол.
Открыв емкость, понюхал, так и есть медовуха с брусникой, причем очень большой выдержки, значит и градус хороший.
- А не испугаетесь?
- Думаю, нет, - опрокидывая чарку, ответил Кузьмич, - ух…ху, набегались, хватит.
- Яга я, не забыли такую?
Городской развернулся, готовый бежать, егерь выронил чарку.
- Кто? – Не понял Кузьмич, - Яга? Это ж в сказках.
- Кому и сказка, а кому явь, - ответил старческий, женский голос.
Кузьмич, дернув за рукав городского, оглядел стол, лавки, количество подушек…
- Так покажись же нам, Красна девица.
- Скажешь тоже, так я и стесняться начну, - в углу, возле печи, появилось туманное марево, постепенно материализуясь в согбенную старушечью фигуру.
Городской напрягся, готовый в любой момент дать деру. Егерь стоял, расслабившись, оглаживая бороду ради спокойствия.
- А четвертым кто будет? - Спросил Кузьмич, - неужто сам Кощей соизволит поприсутствовать?
- Кощея зря ко мне приписываете, - ответила бабуля с клюкой, выходя на середину горницы, - я отношусь к роду Рассенов, а он серый.
- Вообще-то я, доктор исторических наук, - вмешался городской, - и ни о каких, рассенах и серых, не слышал.
- В том то и дело, что исторический доктор, - захихикала бабуля, - летописей и не касался. А четвертым будет Нафаня, мой запечник, домовой одним словом.
- Этого нам еще не хватало, - попятился историк.
- Че опять полные штаны? – старушка легко сдвинула массивную ступу, открывая подпечное пространство, - Нафаня выходи, гости ждут.
Позади Кузьмича хлопнула дверь, сам егерь стоял ни живой, ни мертвый, потихоньку подгребая левой рукой заветную четвертинку.
Из под печи вышел небольшой комочек шерсти, в клетчатой кацавейке с заплатками на локтях.
Заправив волосы под тафью, очень похожую на казахскую тюбетейку, оправив бороду и усы, чинно уселся на одну из подушечек. Кузьмич прыснул, сдерживая смех… было б кого бояться. Перед ним сидел маленький мужичок, с солидной бородой, усами, свисавшими до пола, весь волосатый, скорее смешной и добрый, нежели страшный.
- Четверть то поставь, - проскрипел Нафаня, - братины полны.
- А, да, - спохватился Кузьмич, ставя бутыль на стол.
- Стол, Божья ладонь, пития на нем не должно. – Зыркнул Нафаня.
- Не ругайся, они все позабыли, - погладила по голове Нафаню, Яга. – Позови второго, че он под дверьми то мечется.
Домовой скатился с лавки и шустро побежал к двери, Кузьмич обратил внимание на очень знакомый топот. Много где приходилось его слышать, но как то не придавал этому значения.
Городской, подперев плечом дверь, безрезультатно пытался, что нибудь услышать. Раздался скрип, городской отскочил, в щель выглянула широкая борода с глазами.
- Ты это, че тут? Пойдем, все стынет.
Историк осторожно, пропустив вперед себя домового, вошел. Кузьмич, чокаясь со старушкой, о чем-то оживленно разговаривал. Городской несколько осмелел, подошел и присел на оставшуюся подушечку.
- Вот ты смотри, че делается то, - обратился к историку егерь, - я еще в школе проходил, что до прихода христианства, русские были дикарями, а оказывается, нет, у них и дети писать умели.
- А кому выгоден грамотный народ? – вопросом ответил историк.
- Мы вас специально поджидали, - пробурчал Нафаня и кивнул на городского, - он нам нужен.
Городской, роняя скамью вместе с домовым, подпрыгнул.
- Че вам от меня надо? – Испуганно крикнул он.
- Голова… больше ничего, - спокойно ответил, от печи Мафаня, отряхиваясь и поправляя бороду.
- Не бойся, нуу, че ты так, - ухватила историка за плечи Яга, - мы знания хотим тебе передать, а ты все скачешь и скачешь.
Городской одним махом осушил литровую братину, трясущейся рукой вытер губы, присел, на вновь поставленную домовым скамью.
- Ладно, как скажете, я весь во внимании.
- Вот и ладно, сказка будет долгой, а вы слушайте и кушайте, что бог послал.
- Сказка, - вспылил историк, - вы сказали знания.
- В каждой сказке, лишь доля сказки, - успокоила его старушка, - знающий сам лишнее отбросит. Кроме летописей то, знания в виде сказок, по устам ходили. Передавались старейшинами, да по многу раз, для памяти то.
Домовой разлил по братинам, все, чокнувшись, выпили, и Яга начала свое сказание.
- А началось все с Горыни, Дубыни, и Усыни, когда вступили они в бой с детьми Адама…

*
- Сколько мы вчера выпили? - Спросил городской, вставая, - сны снились как настоящие.
Проснулись они под той же елью, где укладывались с вечера.
- А с чего ты взял что сны? А, историк… Медовухи то, с нами не было.
- Стоп, мы с тобой так и не познакомились, откуда знаешь, что я историк.
- Вот и я говорю, Яга с Нафаней, обоим сразу не приснятся.
- Яга… Нафаня… слышь, Кузьмич, так эт че, все правда?
- Правдее не бывает, ты эт, того, мозги береги, туда столько внесено, библиотеки не хватит.
- А вдруг я забуду, - спросил, потирая лоб, историк.
- Забудешь, я напомню, - проскрипел сзади домовой, сбрасывая со спины охапку дров.

[Славянин казак]

Дед Мороз



- Ласкази сказку
- Какую
- Халосую
- Ну сынок, сказки все хорошие, тебе какую
- Самую халосую, пла Деда Малоза
- Сынок, я такую не знаю
- Знаес, знаес, мне мама гаваила
- Хорошо. Жил, был Дед Мороз
- Не так, не так, там пла то какой он был бальсой и баладатый
- А ты знаешь что он большой и бородатый? Откуда? я не помню что бы рассказывал
- Мне мама ласказивала
- А почему ты маму не просишь что бы она тебе сказку рассказала
- Я хочу чтобы тыы
- Хорошо, начнем значит так, жил - был Дед Мороз, большой и сильный, с огромной белой бородой, которая доставала до пола. Ездил он значит на оленях, которые запряжены в большие сани. Оленей было двенадцать, по количеству месяцев в году, и запряжены они были тройками в ряд по количеству сезонов, то есть первая тройка - Зима, вторая тройка - Весна, третья - Лето, и последняя - Осень. В санях лежал огромный мешок с подарками для детей, а в руках у Деда Мороза был список мальчиков и девочек, и там было расписано кто из них хорошо себя вел, а кто плохо. Кто слушался маму с папой, а кто нет... вроде уснул...
- Только небольшая ошибочка вышла со сказкой, я не большой, и борода у меня только до пояса
- А ты ктоо
- Я тот которого ты ждешь, сегодня как раз такая ночь, и я прихожу в гости к тем ребятам, которые верят в Деда Мороза
- А ты плавда настаясий, плавда - плавда, не влес
- Нет не вру, ну чем угощать будешь, показывай
- Это на кухню надо ити, а снацяла лазбудить маму, цто бы она поколмила
- Зачем, мы ведь понарошку, просто представь и все чем пожелаешь меня угостить, будет здесь.О маме не беспокойся, они спят
- Малозиное хоцес
- Давай, ооо какое вкусное, спасибо. Кстати сам постарайся кушать аккуратно, что бы ничего не испачкать, а то мама расстроится
- Халасо, а плавда у тебя больсая куця падалкав
- нет не правда, у меня всегда один подарок, но такой о каком мальчик или девочка мечтали всю жизнь
- А откуда ты знаис це я хацю
- Ты мечтаешь об этом и ко мне приходит письмо, вот оттуда я узнаю чего ты хочешь
- И так все дети
- Все без исключения
- Но ведь их зи оцень много и ты не успеес
- В новогоднюю ночь мне помогают все зверушки какие есть на свете
- Все лавно не успеес, детей много а ты один
- А ты знаешь что новогодняя ночь, сама по себе волшебная, и в эту ночь возможно все, неужели ты еще не убедился, ведь я же здесь сижу и разговариваю с тобой
- А гди ты зивес
- Странный вопрос, дома конечно, где же еще
- А где твой дом
- Далеко на севере
- Це такое, Севел
- Не севел, а Север, прекрати шепелявить, тебя получится
- Папллл, папробую, палучилось палучилось
- Продолжим разговор, что бы ты еще хотел узнать
- Ну напллррример - как ты везде успеваешь
- Мальчик мой, если ты веришь в сказки, то должен знать что в Новогоднюю ночь я останавливаю время и нахожусь у всех детей одновременно. Те кто верит в сказки - меня видят, кто не верит - просто спят, и утром думают что подарки под елку положили папа с мамой
- Но это же не правильно, надо всем сказать что ты есть
- Зачем, я не обижаюсь, а верить или нет это ихнее дело
- Но это же не честно
- Все честно, в меня верят те дети, кому я нужен и это главное
- А как зверушки тебе помогают и кто они
- Зайчата, бельчата, волчата, они разносят подарки, а я уже кладу их под елку или закапываю в сугроб, что бы дети их нашли
- А если не найдут
- Сначала обидится, потом весной - сюрпризом будет, тоже интересно
- А где ты живешь, деревья там есть
- Да там лес, дремучий лес
- А что такое дремучий
- Это старый и очень густой лес
- И там ни кто не живет, там ведь должно быть страшно
- Нет там не страшно, а живет там куча всяко-разного народа, это и медведи, и волки, и зайцы, и Снегурочка, гномы, Белоснежка, Баба Яга, Кощей Бессмертный, даже Иван Дурак с Василисой Прекрасной тоже там живут
- Они же в сказках живут, как они к тебе попали
- Это не они ко мне, а люди, которые верят в сказки, путешествуют в наши края, смотрят, знакомятся и начинают описывать то что увидели, что бы рассказать другим. Только не все в это верят. А зря
- Но я же тебе верю
- Потому что ты мне веришь я здесь и нахожусь
- А я смогу к вам путешествовать
- Конечно, только для этого надо лечь спать и во сне все дороги открыты, только надо верить. Перестанешь верить - дороги закроются
- Я буду верить всегда, правда - правда
- Мальчик мой, я тебе верю
- А те кто у вас живет, они не злые
- Ну это как себя поведешь, обычно гостей не обижают, наоборот, всячески помогают. А если гость начинает хамить или кого-то обижать, то ему подсовывают какой ни будь кошмарик, и он к нам больше не приходит
- А как вы там живете, так же как мы или по другому
- Также, живем, работаем только в сказке
- А ты кем работаешь
- На Новый Год я целый месяц - Дед Мороз, надо же всех поздравить, тут мне внучка Снегурочка помогает, а в остальные дни я сказочник, то есть - летописец нашего тридевятого царства. Бывает, заезжаю в тридесятое государство или в Тмутаракань, на остров Буян к князю Гвидону тоже наведываюсь, в Шамаханском ханстве бываю, в славном городе Багдаде - отпуск провожу. Короче от ущелий Давабара и Шамбалы до Ледовых чертогов, везде по делам бывать приходится. Ведь летописи, как и сказки - дело очень серьезное, и как преподнесешь, так люди и воспринимать будут.
- А когда ездишь, кто тебе помогает
- Да почти все, птица Сирин говорит где и что произошло, птица Гамаюн - насколько это важно и что может из - за этого случиться потом. Колобок у нас за разведчика, уже и в Героях тридевятого ходит хоть и маленький.
- А колобок, самый маленький
- Нет есть еще меньше, Мальчик с пальчик например, в тридесятом - Дюймовочка
- Ты так интересно рассказываешь, мне очень нравится твоя сказка. А мне можно будет приехать к вам в гости
- Ну во первых, ехать ни куда не надо, просто надо внимательно слушать сказки, а когда научишься читать, просто открыть книжку. А в гости - всегда пожалуйста, ждем и будем очень - очень рады. Ну ладно мальчик мой, мне пора, скоро уже и мама твоя придет, тебя к завтраку будить
- А я разве сплю
- Конечно, но даже во сне все происходит как наяву, учись читать, будет еще интереснее - это я тебе обещаю
- Жалко что ты уходишь, ты так мало был со мной
- Не переживай, я всегда рядом, До Свидания
- Не исчезай, побудь еще со мнооой.........
- Сынок, сыноо-ок, вста-авай, уже утро. Смотри как на улице красиво
- Мама посмотрри что я умею, я научился говоррить букву рррр и перрестал сепелявить
- Ух - тыыы, здорово, я очень рада, и кто тебя научил
- Дед Мороз

[Славянин казак]

Таксист
Вези меня случайное такси
Туда, где сад цветет
к весне
и дальше к звездам

Легкий бриз тянул прохладой утреннего моря. Я лежал в траве около моечного траверса космопорта и наслаждался видом рассвета над поверхностью.
- До Сявеля много возьмешь. – Я обернулся.
Спрашивающий, крупный детина, склонился надо мной, заслоняя радужным ирокезом весь пейзаж. Бритый вкруг, с непонятным узором на висках и затылке. Вызывающе, одет в шорты и кольчугу, свитую из тонкой стальной проволоки. За спиной скрывался тощий спутник, чья голова торчала как шарик на тонкой палочке.
- А почему именно ко мне? - Спросил я, - посадочный перрон с другой стороны.
- Нам посоветовали вас, - тон не терпел возражений.
- Три империала, – я постарался завысить по максимуму, - а если карточкой, автомат сам снимет тариф по кредитке.
Расчеты велись кредитными билетами, но империалы были ценнее, за них любое государство выплатит номинал золотом. Неудобство только в том, что империалы можно сдать лишь в Центробанк. В моей скорлупке встроенный трансхобер, перегоняющий на телепорт моего счета в банке, любые ценности. Это очень выручает при встрече с пиратами, шныряющими в просторах империи.
- А если карточки нет?
- Ребят, вы ваще откуда, тут без карты делать нечего. – Поинтересовался я, разглядывая второго в контраст отличавшегося от первого своей худобой, высоким ростом, и шевелюрой похожей на одуванчик. Вероятно, именно это он и подчеркивал, в своей внешности.
Здоровяк был с меня ростом, шириной… в двери только боком, с огромными, вызывающими восхищение бицепсами. На шее здоровяка болтался почти забытый крест старой символики, размером в его ладонь, на толстой серебристой цепи, дополнительно привязанный красным шнурком к кольчуге. За спиной громилы болтался маленький, в сравнении с его размерами, детский рюкзачок, а в руке небольшой сундучок, какой бывает у матросов пассажирских транспортов. Худощавый напротив, создавалось впечатление, что он боится сквозняков, был плотно одет, шея замотана ярко-красным шарфом, метра три длиной, и в отличие от здоровяка, загружен под завязку.
- Тебе-то, какая разница, платим, вези, - на удивление тяжелым басом, ответил тощий.
- Да все равно, - флегматично ответил я, - три империала, доставлю в лучшем виде.
Ребята с трудом загрузились на флаер, пришлось использовать антиграв, в качестве прицепа, и мы пешком направились в сторону моей скорлупки, выходящую из помывочного цеха. Я, шагая, критически разглядывал объем багажа, все могло не войти, уже прикидывая возможные потери в оплате, думал, на чем можно выгадать. Скорлупка, списанный и отреставрированный боевой дракар, когда то, честно служивший на благо империи, но после событий двадцатых годов, достойно ушедший на пенсию. Правда, я двадцатые годы не застал, родился несколько позже, а вот бате, ему пришлось поучаствовать. После войны с корабля сняли вооружение и подарили отцу в качестве компенсации за ранения. Сделав капитальный ремонт, отец отдал его мне.

Ребятки, пытались впихнуть багаж в нишу моего велосипеда, но все их усилия были напрасны, что либо, все равно оставалось снаружи. У военных багажник, напоминал бардачок. Они пыхтели более получаса, складывая и вновь вытаскивая свои пожитки, наконец, один не выдержал.
- Слышь, ты, извозчик, - раздался из кучи бас - не изволит ли ваша милость, напрячься.
- Милостиво изволит, - согласился я, принимаясь за укладку.
- В первую очередь, подайте мне все тяжелые, и твердые предметы… так… теперь вот это… ну вот видите все вошло, - с довольным видом, успокоил их я, - о… а эт что у нас.
Я протянул руку к свертку, который лежал за моей спиной. Одуванчик быстро выхватил сверток у меня из под рук.
- Это мы возьмем с собой.
- Вообще-то не положено, инструкция не предусматривает.
- А мне на твою инструкцию… глубоко.
- В таком случае придется потерпеть неудобства, - я сделал приглашающий жест рукой.
- Потерпим, - протянул деньги, долговязый.
Мы поднялись на борт, прошли в пассажирский отсек, я стал вносить данные моих пассажиров в реестр голодающих, что бы интер корабля, на время маршрута поставил на довольствие. При внесении параметров здоровяка, интер выдал красный сигнал ошибки, принимая его данные за информацию с двух человек. Поправив данные, я попросил здоровяка встать в поле сканера. Периметра устройства не хватало, мне пришлось подвигать считывающими плоскостями, что бы все зафиксировать, наконец, все прошло, интер от удивления пискнул, и внес данные с некоторой поправкой. По расходной карте, у меня на борту было три с половиной пассажира, иногда интер меня смешил, своими выкладками. Ну что ж, три с половиной, так три с половиной, теперь оставалось найти безопасное место для свертка. Меня не интересовало, что в нем, в первую очередь я думал о своей безопасности. Не много поразмыслив, я решил запечатать его в анабиозной камере, были у нас такие для тех, кто не переносил чувство пустоты или чрезмерную длительность полета, но долговязый, почему то меня остановил.
- Не стоит, он нам еще понадобится.
- В таком случае я должен его просканировать.
- Добавляю еще два империала, если мы не будем смотреть ящик.
- Вы мне гарантируете безопасность, - встревоженно спросил я, готовый отказаться от рейса.
- Даже более чем, - ответил он загадочно.
Я согласился, сторговал вместо двух, три империала и прошел в свой отсек.

Вообще капитанский мостик на дракарах был шестиместным, но я не хотел ни с кем делиться своими апартаментами. При нынешних технологиях весь экипаж заменяли автоматы управляемые интеркомом, себе я оставил только помощника. Это была моя подруга, боевая подруга, которая не один раз выручала меня в самых трудных ситуациях.
- Куда рейс.
- Система Савал, на окраину империи, не переживай, я взял в два конца, с небольшим запасом.
Я не стал говорить о таинственном свертке, зачем лишний раз в тык получать.
- Савал, так Савал, везде таксисты нужны, - сказала жена, готовя к старту аппаратуру, - глядишь там, кто то в центр захочет.
- Только не удивляйся с наших…
- С толстяка, что ли, так он с начинкой, долговязый рулит, да и ключ у него.
- В смысле, - не поняв, захлопал глазами, - какой ключ.
- Интер мне показал, ты думаешь, почему он выдавал ошибку? - Я открыв рот, пожал плечами , жена хлопнула меня по челюсти, - воот, присутствие начинки. Он напичкан под завязку, лайнер отходит через два часа, а они обратились к нам, улавливаешь?
- Пойти проверить.
- Не стоит, с проверками они б на лайнере поехали, а так как досмотр для них, лишний гемор, они вышли на нас.
Я в замешательстве стоял, не зная, что предпринять. Столько отгонять по пустоте, пропустить через себя столько пассажиров, и так жестко проколоться. Контрабанда… что они могли везти в систему, окраина была без денег. Попытки наладить торговлю столько лет, рушились, причина, нулевая рентабельность. Нет, мы возили контру, но в другом направлении, где хорошо платят, половина империи этим живет. Понимаю если оттуда в центр, но туда… я терялся в догадках.
- Ладно, не парься – успокаивающе, хлопнула по плечу жена - оплата есть, есть, значит в путь.
Система Савал, в просторечии Сявель, была открыта и включена в границы империи более ста лет назад. Но из-за скудости ресурсов, популярностью не пользовалась, чисто аграрный мир, поставляющий помидоры. Она служила для отсылки на вольное поселение, отбывших свой срок уголовников, которых империя не хотела держать под боком. После событий двадцатых, когда РаДвижи попытались совершить переворот в метрополии, контингент на Сявеле пополнился. Теперь система более жестко контролировалась несколькими подразделениями полиции, и без досмотра было не пройти.
Мы вышли за пределы планетарной системы и нырнули в гипер, сколько летаю, все не привыкну к моменту перехода. Какое то плавающее состояние, когда тебя вдавливает в пол, не смотря на усилия компенсаторов… чувство, было не передаваемым.
- Пойду к пассажирам, - раскорячившись на полусогнутых, - может сыграть согласятся.
- Сходи, а я посплю, - зевая, потянулась жена.

Мы расписали пульку, хоть вдвоем играть было не с руки, здоровяк отказался, игра прошла в приятной обстановке. Я предложил выпить, долговязый поставил рядом, здоровяк принял. Мы выпили, напиток был крепок, приятно грел, не требуя закуски.
- Давно летаете? - Долговязый крутил бокал, вдыхая виноградный аромат.
- Пятнадцать лет, с женой одиннадцать.
- Так вы с женой? де же она? - Удивился собеседник, - почему не пригласили?
- Разгон был тяжелым, отдыхает.
- Вам не мешает женщина на борту?
- Обижааете, я бы не состоялся как пилот, если б не она.
- Похвально, - долговязый поставил нетронутый бокал, - такие женщины редкость.
- Спасибо, - я налил себе, взглянув на здоровяка, наполнил и его бокал, - а вы чем занимаетесь?
- Так, - неопределенный жест рукой, сопровождаемый легким кивком, - государство строим.
- И как, успехи есть? - Мне как то ровно, до их успехов, и он знает об этом.
- Империи придется признать.
- Что? Вашу победу, или поражение?
- А это уже не важно, - невозмутимый вид, он, похоже, не ставил задачи, что б ему поверили.

Вахтовый период подходил к концу, пора была закругляться. Я остался почти, при своих, ну проиграл два империала, противник оказался крученый. Здоровяк сопел в углу, зажав в руке стакан с чачей, купленной в предыдущем рейсе у таких же контрабандистов. За все время он не произнес больше ни слова, просто сидел в углу, почти не шевелясь. У нормального человека, давно что ни будь, затекло, а ему не требовалось даже размяться, просто сидел и, не пьянея пил. Я встал.
- Благодарю за приятно проведенное время.
- Да что вы, к чему благодарности, - ответил долговязый учтиво, здоровяк не повел даже бровью.
- Извините, работа.
- Понимаю, понимаю, - сказал одуванчик, придержав меня за руку, - потом зайдете?
- Что т случилось? Боюсь, не получится, до выхода девятнадцать часов.
- Можете перенастроить выход из гипера на час позже?
- Зачем? - Спросил я, в недоумении.
- На выходе нас будут ждать, можете мне поверить, - ответил он, утверждающе.
Я призадумался, перепрограммировать интера, возможность была, все маршруты находились в памяти. Поменять один и них не сложно, но был риск выйти, в твердом теле астероида или планеты, что чревато было взрывом. Меня это не прельщало, да и жену тяжеловато будет убедить поменять маршрут.
- Я мог бы, и захватить вашу посудину, но я держу слово, - щурясь, пробасил он, - решайте.
- Мне надо посоветоваться, - « хмм… захватить… пусть попробует».
- Советуйтесь, у вас шесть часов.

Я прошел к себе, подруга еще спала. Присев в кресло, и открыв программу навигации, я углубился в ее изучение, альтернатива была неутешительной.
- Что изучаем, - раздалось за спиной, так что я подпрыгнул, - а… навигацию, зачем.
- Пассажиры просят выйти на час позже.
- Опасно.
- Знаю, - огрызнулся я, - но они что-то везут, и не желают светиться.
- Риск должен быть окупаем, считай, - « с ходу добро, подумал я», хлопнув по плечу, она продолжила, - будет результат, посоветуемся.
Закинув в интер на просчет новую программу, я прошел к жене.
- Любовь моя, я тут подумал, и решил, что к правильному решению мы придем только вместе.
- Хорошо, садись, - улыбнулась она, выводя изображение на экран, - смотри, если мы выходим на час позже, то попадаем вот сюда.
Я удивился, когда успела… наверно во сне. Она обвела пальцем зону в поясе астероидов, который опоясывал планету вместо спутника.
- Как я поняла, здесь, - она снова ткнула пальцем, - стоит кордон и сканирует гиперканал. Через семь часов мы войдем в зону влияния сонаров, соответственно нам надо поменять маршрут.
- И куда летим.
- Один градус по плоскости зет, дает смещение от конечной точки на два миллиарда километров… строго по графику выходим вот здесь, - она показала зону возле светила, - проходим в открытую по такой траектории.
Старательно прочертив от крестика выхода кривую, она с сияющим лицом накрыла ладонью зону выхода у планеты.
- Светило дает нам пинка, и мы снова уходим в гипер буквально на пять минут, и выходим как раз у поверхности Савала… ну как.
Если не случится оказии, план был безупречен. Нас ждут по каналу, по которому мы сейчас двигаемся. Если уйдем в сторону и выскочим возле местного солнца, то нас легко спутать с метеоритом. Одобряюще глянув на жену, я защелкал клавиатурой, через час дракар уйдет в другой канал.
- Теперь о стоимости, я заложил цену нового дракара.
- Не много? Могут спрыгнуть.
- Не спрыгнут, их по ходу ищут, иначе не просили бы сменить маршрут, а так, лайнер нас прикроет, пока его будут шмонать, мы успеем уйти из системы, - представив новый дракар, продолжил, - Тем более, пока играли, по дальней связи оповестили о краже на военных верфях. Неорганику скинули по телепорту, конечная точка на Савале, остальное на, и в себе. По приметам не сходятся, а по росту и вызывающему виду… они, - торжествующе подняв палец, закончил я.
- Сдашь.
- Я что, похож на идиота, мне нужен новый дракар… на худой конец, яхта.

Я поднялся, поцеловал жену, пошел договариваться о стоимости маневра. Они сидели в том же положении, в каком я их оставил. Здоровяк так же сопел в углу, только количество емкостей, из под чачи, увеличилось. Одуванчик, всего лишь поменял ногу.
- Я знал, что ты придешь, - не оборачиваясь, произнес он.
- А вы убеждены, что я не послал запрос.
- Не послали, иначе вы бы не пришли. Короче, я вам предлагаю двадцать тысяч империалов, - челюсть стукнулась об пол, - на эти деньги вы сможете купить пусть не крейсер, но если вы заложите дракар, на корвет хватит.
- М…мы… дык… знаш… этаа.
Предложенная цена в три раза превышала ту сумму, которую рассчитывал получить. Я с трудом переводил дух, сердце стучало промеж глаз, мешая собрать мысли.
- П…паачему такая цена, - дрожащей рукой наливая чачу, спросил я.
- Все что мне было нужно, я приобрел. Дальше эти деньги не понадобятся, если сделаете все правильно, они ваши.
- А почему не купили еще в порту? - Удивился я, – за такие бабки я б еще и стволами оснастил.
- Долго объяснять… считайте, что это жест доброй руки.
- Но ведь вас найдут.
- И что. Мой мир, будет закрыт. Прибор создан, комплектующие я перегнал, а то, что везу с собой, нужно для активации, - он устало прикрыл глаза.
- И как это работает?
- Смещается система во времени, буквально на сотую, тысячную долю секунды и наш мир уходит из вашей реальности.
- Но вы же скатитесь до первобытного общества.
- Ну и нас… плевать. Почитай историю, несколько поколений будет все нормально, а дальше, дальше как детей воспитаем.
- Мы хоть успеем уйти?
- У вас будет полтора часа, впритык, но должны успеть. Дольше тянуть я не имею права, после того как сядем на планету, нас засекут. Пока определятся, пока дадут аннигиляционный залп, пройдет ровно полтора часа, я считал. Теперь вы… двадцать минут выгрузка, час от старта до входа в гипер, у вас остается еще десять минут, даже отдача не заденет.
- Такое возможно лишь в идеале, – засомневался я.
- После смены курса, вы, направленным лучом кидаете кодировку о месте выхода и посадки, шифр я дам.
- Но я же могу направить луч в другую сторону.
- Двадцать тысяч!
- Желаю удачи, - я встал, протягивая руку, - в системе уже знают о маневре, я оповестил лучом, но без кода, уж извините.
- Подождите, трансхобер где? - Спросил он, подавая упаковку, - вот, держите.
- Там, - кивнул я головой, принимая двадцатикилограммовый сверток с пластинами империалов.

Я с трудом добрел до рубки, жена корректировала траекторию, я положил сверток на диван.
- Как прошло? - Спросила она, не отрываясь от экрана, - удачно?
- Более чем, - она, на мой ответ, недоуменно вскинув брови, обернулась .
- Более чем, - повторил я, указывая на пакет.
- Что это?
- Золото… двадцать тысяч империалов.
- Что, все так сложно?
- Есть риск того что эти деньги, могут не понадобиться.
- Мы погибнем?
- Хуже, мы будем знать, что у нас есть такой капитал, но не сможем им воспользоваться.
Жена затихла в раздумье, я методично закидывал пластины в аппарат, на размышления оставалось все меньше времени. Жена молчала, я в душе сопереживал ей… отказаться от такого состояния…

Искусственная гравитация начала плавать, мы были на выходе. Момент выхода я не заметил, не до того было, когда интер приглушил освещение и вывел на экран показания сонаров, я завершал подсчет денег. Окончив, я подошел к жене и обнял ее.
- Сволочь ты, - сказала она душевно, и повторила, - сволочь.
Я промолчал, в душе перемалывая ее состояние, и наблюдая за разворачивавшейся на главном экране, картине. А зрелище было захватывающим, светило, того же класса что и Солнце, медленно сдвигалось в сторону, открывая вид на две атмосферные планеты, разделенные поясом астероидов. Обе планеты были обитаемы, на внешней, динозавры, внутренняя, с серебристым кольцом, вместо спутника, более пригодна для человека. Корабль от сближения со звездой, начал набирать скорость, описав полукруг, мы снова ушли в гипер. Еще не придя в себя от перегрузок, снова выскочили в десятке километров от поверхности. Выход сопровождался взрывом, от которого, казалось, вылетели перепонки. Сонары, и всю выступающую аппаратуру, расплавил бушующий ужас, который огненным языком, выравнивал оставшиеся неровности. В живых остались только спрятанные под корпусом, датчики температуры и высоты, которые и руководили посадкой. Вся энергия ушла на торможение и стабилизацию температуры, мы сидели, обнявшись… в темноте… не способные ни чего предпринять. Последовал удар с последующим звуком волочения, дракар пробороздив несколько сот метров, остановился, накренившись набок. По инерции, внутри все, не оставив и нас, собралось в кучу у переборки, в этот момент загорелось аварийное освещение, зашипели сервоприводы входного шлюза.

С выходом пришлось повозиться, корпус сильно оплавился, открутив гидравлику, использовали резак, для вскрытия. По завершении всех необходимых операций, мы, наконец, потеряв полчаса, выбрались наружу. Мягкий ветерок приятно ласкал кожу, кристально чистый воздух, в контраст с каютами дракара, непривычно пьянил. Вокруг простиралась изумрудная ширь, нетронутой природы, я стал невольно завидовать ссыльным. Послышался шум приближающейся техники. По пояс, увязая в бушующей траве, я обошел дракар. С другой стороны было большое озеро, по которому плыло судно, напоминающее древние пароходы. Почему то я считал, что техники здесь нет, типа, ссыльные обходятся ручным трудом. Конечно, ее наличие приятно удивило, и в корне меняло отношение к этому миру. Бросив якорь, судно встало, в нашу сторону направился катамаран на веслах. Гребцы, на удивление, не мешая друг другу, работали слаженно, и посудина, довольно легко выскочила на песок.
Подошел бородатый коротышка.
- Груз где, – одуванчик кивнул в мою сторону.
- Оплату получил? - Бородач направился ко мне, - груз, где.
- Пойдемте, поможете, - не здороваясь, я направился к оплавленному багажнику.
Поковырявшись с четверть часа, бородач получил свои пожитки.
- Через час, что б духу вашего здесь не было.
- А может, мы хотим остаться, - огрызнулся я, зная, что не успеваем.
- Тогда очень рады, - обернувшись, крикнул бородач, - жить тут красиво, не пожалеете.
Он еще, что то хотел сказать, но одуванчик, что то сказал, и бородач суетливо заспешил к катамарану. Долговязый, в раздумье подошел ко мне. Сорвав травинку, стал жевать, размышляя, говорить или нет. Наконец решился.
- Если хотите остаться, мы не против, ваши знания, дороже денег, - он глянул на часы, - но то, что мы задумали, может не получиться, дальше опытов дело не заходило. Нас уже вычислили, выстрел произведен. Понимаете, они знают, что мы хотим и что имеем. И сделают все, что бы помешать… Вы… вы готовы просто исчезнуть, - я кивнул.
Он улыбнулся, улыбка оказалась очень приятной, резко повернувшись, пошел прочь.
- С Богом, – сказал я ему вслед.

Перегрузив все на катамаран, бородач с одуванчиком, на руках вынесли здоровяка, тот был не в состоянии сам передвигаться. Я отнес это, на счет выпитого. Но взглянув в глаза, удивился, взгляд был трезвым и осмысленным. До меня стало доходить значение слов о начинке, он был по уши напичкан биоактиватором. Только сейчас я понял, чего добивались эти ребята, они хотели свободы, быть независимыми от метрополии. Сколько труда, сколько времени и сил, им понадобилось на перегонку комплектующих? А здоровяк, тот вообще жертвует собой, чтобы запустить генератор временного импульса, то есть, телепорт, в просторечии – трансхобер. При опытах с первыми телепортами, выяснилось, что живой организм перемещается в пространстве с временным сдвигом, короче, просто исчезал в текущем времени. Исчезало и то, что было в соприкосновении с телом испытуемого. Хотя все остальное, кроме живых организмов, телепортировалось без проблем. Здесь решили использовать сдвиг, и принести здоровяка в жертву, использовать его мозг, что бы спрятать целую планетарную систему. Да… планета исчезнет, в любом случае.

Я потерял интерес к происходящему и пошел готовить программу к старту. Продувать маршевые движки, не было ни какого желания, вместо полутора часов, осталось около получаса. Я стал взвешивать плюсы и минусы, бесконечное рысканье становилось надоедливым, загадки космоса не манили как раньше. Буйство красок и запахов превалировало, даже к дракару не тянуло, хотя он был мне как дом. Я присел, из травы выглядывала только макушка, ползали мелкие букашки, летало, что то среднее между стрекозой и бабочкой, захотелось остановиться, осесть, жаль… деньги становились несбыточной мечтой. Подошла жена.
- У нас полчаса, - я кивнул, - уже не успеваем.
Она присела рядом, положила голову на плечо, я пересыпал в руках, жирную, местную почву… на душе было спокойно. Я повернулся, прижал ее к себе, поднял ладонями лицо и крепко, с наслаждением, поцеловал.
- Я люблю тебя, я хочу детей, - она улыбнулась, - и хочу участвовать в местном дурдоме.
- А ты еще и дурак, - с сияющими от счастья глазами, прижала она ладони к моим щекам, - любимый дурак.

Мы остались.
А как строилась наша жизнь здесь, это уже другая история.
До встречи.

[Славянин казак]

Голос сердца

- Всегда слушай голос своего сердца сын. Глаза будут уводить тебя в сторону от пути, Слух твой, будет принимать яд оскорблений и восхвалений, ум твой будет метаться в поисках выхода.
Старик, скрестив руки за спиной, подошел к распахнутому окну… - или входа, - он улыбнулся, обернувшись.
- Но только слушая свое сердце, ты будешь спокойно встречать и провожать свои дни, может быть даже сожалея о содеянном.

Сколько лет минуло с тех пор, когда я, семнадцатилетний щегол, опустив голову, слушал наставления отца. Его уже и нет давно, но слова, сказанные им, и та обстановка, вновь и вновь прокручиваются в голове, как старая кинопленка, заевшая на этом эпизоде. Наверное, потому что это был наш последний разговор, после которого я уехал и в живых его больше не видел.

Они дружили с первого класса, почти всю началку сидели за одной партой. Он таскал за ней портфель, она делилась с ним всем, что приносила из дома. Жили также, в одном дворе, все игры проходили в одной компании. После пятого его родители перевели в школу с художественным уклоном. Она осталась в нашей школе, но дворовая компания осталась та же. Когда стали постарше, просто дружба переросла в нечто большее, по крайней мере, с ее стороны. Они стали допоздна пропадать в парках, соседних дворах и квартирах друзей.
Только я ходил как неприкаянный – я любил ее.
Сколько себя помню, всю жизнь ходил за ней по пятам, как хвостик, во дворе так и звали «Хвост». Но меня прозвище мало трогало. Сколько раз я пытался признаться, поговорить с ней о моих чувствах, но она только смеялась в ответ.
Я знал, что он прочно сидит на травке, она этого и слушать не хотела, все время твердила – ты его просто не знаешь.
В один из дней, я рассказал о ней своему лучшему другу, Сашке Сафонову, он в ответ только рассмеялся,
- Так в чем вопрос, раздобудь травки и иди к Мишке, - Сашка хлопнул меня по спине, - за траву, он сам Ленку под тебя постелет.
Я сжал кулаки, - врешь, - рыкнул я, двигаясь в его сторону.
- Гадом буду, век воли не видать, - выставил вперед руки Сашка.
Я тяжело опустился на бордюр, в голове не укладывалось, не хотелось верить во все это.
- Я думал ты знаешь, - виновато пробормотал Сашка, - весь район в курсе.
- Ты тоже был с ней.
- Нет! – Воскликнул Сашка, - но я видел.
- Что, где видел? – спросил я, глядя на него.
- У Кострыгина, на дне рождения.
- И что ты видел?
- У Толяна днюха была в четверг, шестнадцатого.
- Это на прошлой неделе, - уточнил я.
- Да, так вот… а отмечал он в субботу, когда родоки на дачу уехали, - он подсел рядом, - и Мишка с Ленкой там были, Мишка поздравлял, а Ленка была в качестве подарка. Там вообще была половина нашего двора, Ленка всю ночь из спальни не выходила. А в воскресенье Мишка хвастался, что заработал две пачки травы, и что ему этого на месяц хватит.
- Какие пачки? – Не понял я.
- Ну, из под сигарет.
Я молча ломал пальцы, перемалывая все услышанное, строил разнообразные планы мести. Я ненавидел его, ее, себя, Сашку, всех. Ненавидел за то, что люблю. Ненавидел за то, что он так с ней поступает. Ненавидел за то, что она подчиняется как рабыня. Ненавидел за то, что сказал. Ненавидел за то, что молчат. Весь мир перевернулся, стал каким-то серым, блеклым.

После этого разговора прошло около месяца. Я почти не выходил из дома, забросил учебу и работу. Но в один из дней я встретил их. Поздоровался и попросил Мишку отойти со мной в сторонку поговорить.
- Дима, не дури, - попросила она
- Да нет, все нормально, - успокоил я ее.
Мы отошли, разговаривать с ним не хотелось, но что-то сказать необходимо, и я брякнул первое, что пришло в голову.
- Мишаня, ты дерьмо. – Мишка побагровел.
- А ты нарываешься, - он шагнул ко мне.
Это был короткий, хлесткий удар костяшкой слева, но я вложил в него всего себя. Вложил всю обиду, причиненную ей и мне. С приглушенным чпоком, правый глаз выскочил из гнезда и через переносицу закрыл левый. Мишка не издав ни звука, упал на колени и завалился на бок. Крови не было, только на раздавленном правом яблоке, собиралась густая корка и тонкой струйкой стекала по щеке, к уху. Я, молча, развернулся и пошел прочь, на душе было скверно, ни кого не хотелось видеть. Где меня носило уже и не помню, домой пришел под утро, отец меня уже ждал. Молча выслушав весь мой рассказ, а мне надо было излить душу, он подошел ко мне, только тогда я увидел, на сколько он постарел.
Речь была короткой, но ее я повторяю по сей день, даже во сне.
Утром за мной пришли.
Я ни чего не отрицал, прокурор просил восемь, судьи дали шесть.

От звонка до звонка. Почему-то зона в памяти даже не всплывает, обычные серые будни. Единственная радость – посылки с воли. За весь срок отсидки я не написал ни одного заявления на УДО, прошлое сгорело в зале суда. На пятом году умер отец. Мать писала что слегла, что очень хочет меня дождаться, и со спокойной душой встретиться с отцом.
- Лена помогает, тобой интересуется, - внутри что-то стало оттаивать, снова захотелось жить.
По возвращении, мать протянула месяц, ушла с красивым, счастливым лицом. Лена приходила почти каждый день, во мне вновь зашевелились чувства, штаны, желания, и я сделал предложение. Она снисходительно улыбнулась.
- Ты что замужем?
- Нет, тебя ждала, - ответила она спокойно.
- Издеваешься…
- С чего ты взял?
- Судя по тону, я так, пятое копыто.
- Нет, - она погладила меня по руке, - я хочу поговорить по поводу одного человека.
Мишаня… так и знал, что без него не обойдется, в душе вновь прошла волна.
- Ты все еще с ним, - спросил я угрюмо.
- Да, он ищет клиентов, я работаю, - она вновь погладила по руке. – Я хочу, что бы и ты был с нами. Не перебивай меня, если ты придешь, я перестану этим заниматься.
Я, молча, встал и вышел, она даже не спросила куда. Ноги сами привели к его квартире, позвонил, открылась дверь. Предо мной стоял высокий, статный, молодой мужчина, с кожаной накладкой на правой глазнице.
- Здравствуй Дмитрий, - сказал Мишка, отступая в сторону, - я знал, что ты придешь.
Я подошел к нему вплотную, рука рванулась вверх, Мишка, запрокинув голову, медленно сполз по стене, короткий, зоновский нож, через горло вошел в череп по самую рукоять.
И вновь бродил всю ночь. Придя домой первое что увидел, это Лена, стоящая посреди прихожей.
- Ты где был? У Миши?
- Да… его больше нет, - глухо ответил я.
- Дурень, - она села на пуфик и заплакала, - какой ты дурень, почему ты никогда не слушаешь до конца.
Она печально посмотрела на меня.
- Быть любимой с ним я могла, но как женщина, нет… у него врожденный дефект… он не может быть любовником… я люблю его понимаешь, люблю… но детей я хотела иметь от тебя.
Плечи ее тряслись. Я даже не пытался ее успокоить, ошалело ходил по квартире, не зная что предпринять, потом все же решился.
- Лен, об одном прошу тебя, - сказал я, набирая номер, - живи как хочешь, только дождись меня.
- Алло… алло милиция, я убил человека… записывайте адрес.
Утром за мной пришли.
Прокурор просил пятнадцать, присяжные дали шесть.

От звонка до звонка. Серые будни. Радость посылки. Она ждет. На пятом году УДО.
Спокойно встречаю и провожаю свои дни. Может быть, даже сожалея о содеянном.

[Славянин казак]

На край вселенной


Дебаты о целесообразности столь дальнего перелета шли очень давно. Кто-то склонялся к нужности данного исследования, но большинство выступало против. Самый веский аргумент противников, ресурсы – которые необходимо вложить в данное мероприятие.
Но вскоре мнения поменялись, и на очередном симпозиуме, с перевесом в семь голосов, победили сторонники экспедиции.
- И так господа, в связи с изобретением тяговых двигателей работающих на энергии распада нейтрино, проблем с топливом не возникнет. Можно использовать любой материал, вплоть до утилизируемых отходов, возникающих в процессе жизнедеятельности человека. Но остается один нерешенный вопрос – а именно, мы до сих пор не выяснили какую скорость разовьет аппарат, и за какой период времени. Опыты на спирали показали четырехкратное увеличение покрываемого расстояния в гипере за период зафиксированный хронометром. Соответственно скорость увеличилась в три раза, прохождение инерционного пути, в шесть раз. Обольщаться не стоит, проход до противоположного края галактики все равно займет не менее пятидесяти лет… даже в гипере, нуль переход для нас пока остается на уровне мечты. Для полета следует отобрать молодых, амбициозных, научных сотрудников и специалистов. Да, и еще, все они должны быть женаты – все-таки пятьдесят лет.

Группа молодых ученых, что-то весело обсуждая, обходила отсек за отсеком. Пожилой инженер по-отечески все терпеливо показывал и объяснял.
- Был бы я лет так на дцать моложе, - глядя на молодых, произнес он.
- И тогда бы что? – Спросила одна из сотрудниц, кокетливо закидывая локон рыжих волос за ухо.
- Взял бы тебя на руки и полетел, не отпуская, - улыбнулся дядька.
- Так зачем же дело стало? - Спросила рыжая, прижимаясь к инженеру, - я пока свободна.
- Так все, все, - спохватился смущенный мужчина, - пойдемте дальше знакомиться.
- Так я этого и хочу, познакомиться, - рыжая не отпускала дядьку, - меня Таня зовут.
Инженер оглядел галдящую молодежь, все, разбившись по парам, болтали о своем, казалось, никому и дела нет до их разговора.
- Николай, - представился инженер, - пойдем, я хоть тебе корабль покажу.
И он увлек девушку дальше по коридору.

- Как вы себе это представляете, - распалялся академик, ответственный за постройку корабля, - вы ведущий инженер-конструктор, и вдруг в экспедицию, и с кем? С молодняком. Да они вас даже слушать не будут, возрастная категория не та.
- Иван Семеныч, - встрял в тираду инженер, - это мой корабль, я его знаю, как свои пять пальцев.
- На какой руке? - Язвительно спросил академик, зная о нехватке двух пальцев на левой.
Конструктор смутился и, замолчав, опустил голову.
- Я решил жениться, а она улетает.
- Так вот в чем дело. – Иван Семенович, смерил подчиненного взглядом, как бы видя его впервые.
Перед ним стоял не высокий, коренастый мужчина, с небольшой залысиной, как говорится – в полном расцвете сил.
- Вам сколько лет?
- Пятьдесят семь, - улыбнулся конструктор. – А ей двадцать девять.
И предугадывая последующие вопросы…
- Вдовец, двое детей, дети самостоятельные.
- Да знаю я твои данные, - отмахнулся куратор, - свадьба то когда?
- Сегодня расписываемся, я поэтому к вам и заехал, завтра вечером отправка, - сделал жест на выход Николай.

Отбывающая молодежь собралась у импровизированной трибуны, все было готово к отправке. Николаю с трудом удалось убедить руководство о необходимости его участия, и то благодаря той самой молодежи поднятой Татьяной в защиту мужа. Все чего-то ждали. Наконец у края постамента, являющегося входом в звездолет, опустился имперский флаер, из которого вышла группа лиц очень высокого ранга в сопровождении Ивана Семеновича. Произнеся короткие, напутственные речи, группа удалилась, оставив академика. Иван Семенович поднялся на трибуну.
- Про важность и историческое значение уже сказано, - академик ослабил галстук, - размеры нашей галактики вы знаете, и вы должны пройти из края в край. Аппарат вы видели, там все предусмотрено для нормальной жизнедеятельности двух тысяч человек, вас пока четыреста.
- Зачем так много? Я имею в виду, мЕста, - раздался голос из толпы.
- А вы что, о детях не думаете? – Вопросом на вопрос ответил академик.
По толпе пронеслось хихиканье.
- И смешного здесь ничего нет, - куратор оглядел отбывающих, - полет продлится ориентировочно пятьдесят лет, исходя из этого мы заложили семена плодовых и ягодных культур, также кое-что из овощного. Кстати это тоже часть эксперимента, помимо этого в отдельной камере размещены эмбрионы домашних животных. Значит, вам предстоит в самом начале распределить обязанности. Желающие могут уйти в анабиоз, но тогда им нечем будет отчитаться перед обществом, так как у каждого своя задача. Система, настроена так что после прохождения тысячи двухсот парсек, или четырех тысяч световых, корабль выходит из гипера на полгода для исследования пространства.
- Так бы и сказали, раз в год, - снова реплика неизвестного, - проще надо быть, проще.
- Если вы такой умный, можете продолжить. – Обиделся академик.
- Да легко, - раздался тот же голос, и на трибуну вышел тощий, очкастый паренек, - мы только что услышали о времени, которое мы проведем в полете.
Он осмотрел присутствующих, снял очки, вынул бархотку, протер, все ждали продолжения.
- Пятьдесят лет это по корабельному исчислению, - он сделал паузу, - а сколько пройдет на земле? Кто об этом знает? День, два, сотня или тысяча лет? Кто не хочет вернуться туда, где о тебе уже забудут, может остаться… хотя это просто предположение.
Паренек спустился, по толпе прошла волна, двое парней не выдержали и, подхватив рюкзачки, удалились, их девушки стояли в растерянности, затем побежали следом. Одного уговорили и он, обнимая свою подругу, вернулся.
- Все время вышло… - раздалось над космопортом, - на погрузку, Палладе приготовиться к старту.
Наспех попрощавшись, отбывающие направились внутрь шлюза. Николай с Татьяной шли последними.
- Красивое название, - сказала Татьяна, - уверена, ты придумал.

Четыре транспортных буксира вывели Палладу на орбиту к стартовому терминалу. Вокруг засуетились монтажные кары, устанавливая маршевые движки. По корпусу поползли роботы настройщики, сканируя сонары, антенны, и маневровую аппаратуру. Вся команда, собравшаяся в верхнем, обзорном секторе, с интересом наблюдала за всеми манипуляциями. Плавая в невесомости, непрестанно сталкиваясь, все пытались за что ни будь зацепиться. Тут по корпусу прошла дрожь, включились гравикомпесаторы, одновременно заработали маршевые, сила тяжести постепенно начала возрастать. Все посыпались на пол.
- Сила ускорения шестнадцать джи, - раздался приятный женский голос интеркома, - гравитационная нагрузка в пределах нормы, ноль целых, восемь десятых джи.
- Как тебе Тань? – спросил Николай, потирая ушибленное при падении колено, - с твоего голоса копировал.
- Смотри как красиво она уходит, - не отвечая на вопрос, проговорила Татьяна, - быть может навсегда.
Николай подошел к ней, она плакала, он обнял, нежно прижал ее голову к груди.

Мы двигались четвертый год. За этот период произвели два запланированных и одиннадцать выходов из гипера по сигналам датчиков слежения. Инженеру удалось, с помощью Вениамина, того самого очкарика, перенастроить систему автопилота так, что он реагировал на любую планету земного типа. Произведя исчисления и взяв пробы состава окружающей материи, вновь ныряли в пространственный коридор, погружаясь в детальное исследование полученных материалов. Работы хватало на всех, про анабиотические камеры никто даже не думал. Хозяйственный Николай начал потихоньку, с небольшой переделкой, приспосабливать их под инкубаторы. На поле для гольфа, развел сад, с различными экзотическими растениями, отвел плантацию под огород, свежих овощей и фруктов хватало на всех. Инженеру удалось вывести из эмбрионов пока только кроликов, и их бегало по кораблю великое множество, создавая дополнительные проблемы уборочным машинам. Николай одного не мог понять – откуда появились крысы, ведь они посадок не производили, Паллада не приспособлена для этого.
- Ты посмотри, как она красива, - проговорила Татьяна, просматривая снимки, - никогда не думала, что звезды так прекрасны.
- Где ты там, ну ка вылезай, - кряхтел Николай, вытаскивая из под кровати трехлетнего карапуза, - ты о чем это Танюш.
- О звездах дорогой, о звездах , - понимая что ему это не интересно, проговорила Татьяна.
В этот момент прошел сигнал о начале торможения и интерком оповестил, что в поле слежения появилась, возможно, обитаемая планета. Татьяна с Николаем устремились в центральный отсек, ребенок сидел у папы на плечах, размахивая отцовским приспособлением для сбора ягод.
Николай, только взглянув на выделенную планету, на ее окружение, нет, ошибки быть не может, это она…
- Ребят, да это же… Солнечная система, - воскликнул Вениамин, - но как? Увеличьте, кто ни будь нашу планету.
На главном мониторе четко обозначились Земля, Луна, даже стартовый терминал был виден как маленькая, блестящая точка. Николай с Вениамином, оставив детей, устремились к центральному серверу, вводить программу для состыковки.

Торможение длилось почти полгода, на Земле их уже ждали. Там тоже были очень удивлены нашим быстрым возвращением. Пока приближались, на борту Паллады, не прекращались споры о том – Земля ли это. Вениамин выкладывал расчеты, что такое возможно, Татьяна утверждала обратное.
- Веня, не спорь со мной, за то время что мы провели на борту, галактика никак не могла сделать пол оборота, период обращения ты знаешь.
- Я и не спорю, - ответил Вениамин, - просто мы не знаем скорость нашего перемещения в гипере, так что вполне возможно, но это наша родная Земля
- Ты хочешь сказать, что наша скорость близка нуль переходу? Пройти порядка четырехсот тысяч световых за неполных четыре года! Не смеши наших кроликов. Эта планета ни как не может быть Землей, похожая, да, но это другая планета.
- Не четыреста, а двести тысяч, - поправил Веня, - и хоть выглядит парадоксально.
- Галактика, в диаметре сто тысяч… ты хочешь сказать, что мы двигались туда – обратно, а не по окружности, тогда объясни мне, тупой дуре, где логика. Я еще могу предположить, что мы летели по орбите Солнца в обратном направлении, навстречу, у меня все данные на руках, центр мы не пролетали… и все равно, не так быстро.
- С вами дамочка, спорить бесполезно, - язвительно бросил Вениамин, - я говорю на основании математических выкладок, все во вселенной подчиняется точным наукам.
- Значит я не грамотная, - завелась Татьяна.
- Тихо, тихо, - перехватил ее за талию Николай, - пошли домой, Сашка наверно проснулся.

На Земле встречал лично, сам глава имперской канцелярии. В окружении свиты, каждому участнику экспедиции пожал руку, выразил слова благодарности за проделанную работу, вручил каждому ребенку по леденцу. Затем пошли встречающие. У каждого были родственники, оставив данные для связи, все разъехались. Нужно вновь адаптироваться к Земле, климату, Солнцу. Каждому было обещано индивидуальное жилье, материальная помощь и досрочный выход на пенсию. Николай с Татьяной выпросили Палладу. С нее сняли маршевые двигатели и оставили на стационарной орбите. Бывший инженер очень любил семейные посиделки, с чашкой чая, на верхнем ярусе своего корабля, наблюдая за движением звезд, зная, что на нижнем уровне – прекрасный сад, полный всякой живности.
Перед поступлением в университет, на каникулы приехал сын. Поднявшись на верхнюю палубу, он поставил перед отцом коробочку.
- Что это? – Спросил Николай, Татьяна заинтересованно посмотрела внутрь.
- Подарок, - ответил Александр, доставая крысу, покрытую, вместо шерсти, змеиной кожей.
- Это что? Результат селекции?
- Нет, она дикая… вернее, полудикая, - ответил сын, - она у меня уже полгода, здесь именно такие и водятся… красивая, правда?

Сообщение отредактировал Славянин казак: 16:48:09 - 19.09.2016

[Славянин казак]

 qDhpZirUD8k.jpg   201,05К   11 Количество загрузок:

Я козак... и изба у меня мобильная

Сообщение отредактировал Славянин казак: 08:50:56 - 27.08.2016

[Славянин казак]

Пикничок

Открыв глаза, первое, что я увидел - это маленький зеленый человечек, который старательно прикапывал кусок колбасы. Увидев, что на него смотрят, он замер… я прикрыл глаза, открыл… никого… мерещится… неспроста.
Пришло время пробуждения. Тяжелого… когда невыносимо хочется пить… когда язык, сухой и опухший, бороздит по полу, мешая говорить, когда на столе стоит все… вернее, почти все – кроме воды. Осталось только вспомнить… - «Уфф, голова-а. Вода, где вода… а, вот она родимая, журчит тихонечко… ммм – какая вкусная. Так, о чем это я? А, ну да, что отмечали?»
От души утолив, горячую необходимость погасить внутреннее пламя… я присел, с трудом поворачивая свинцовую голову, осмотрел поляну, на которой стояла походная палатка, рядом маленький, складной стол, весь уставленный фруктами, стаканами и бутылками с остатками разных горячительных. - «Неужели это все мы? Для двоих многовато». Часть бутылок была из под вина, а остальные? Я поднял одну из них, понюхал, голова, непроизвольно, резко мотнулась в сторону – спирт… это перебор. Сознание помалу начало проясняться, пошел вторичный хмель. Я еще раз огляделся, вокруг стояли могучие деревья, по виду напоминающие нашу плакучую иву, но с более мощными стволами и покрытые корой фиолетового цвета, местами затянутой седым мхом. Всю поляну, где мы расположились, ровным слоем покрывала нежная, бирюзовая травка, напоминающая плюшевого мишку из далекого детства. Из травы, с любопытством, выглядывал зверек неизвестной мне породы, но чем-то напоминающий хомячка… с хвостом утконоса… или бобра. Я потряс головой, неужели мерещится. Меж корней струился, тихо звеня как колокольчик, кристально чистый ручеек, с такой же нежной и приятной на вкус водой, в которой плескались ярко-красные рыбешки. По берегу, на лимонного цвета почве, лежали коричневые камни, затянутые как паутинкой – розовой прожилкой. Непривычная расцветка била по глазам, я обернулся, за палаткой, упершись носом в дерево, стоял флайбот с нашего корабля, на него, нежно привалившись, облокотился гостевой, под семнадцатым номером, прогулочный флаер. Мозги начали работать, с натяжкой, скрипя, все встало на свои места. Мы на перевалке… на Бертране…базе, которая принимает проходящие суда.

За пару недель, до того как.
Мы возвращались из очередного рейда, когда получили запрос на возможность участия в дальней разведке с миссионерским уклоном. Прибыли беспилотники из рукава Персея, привезли много информации, руководство отобрало несколько команд на исследование планет, и требовались корабли сопровождения. Мы, то есть я и мой напарник – детина под два метра ростом, с бычьей шеей и таким же характером, немного посовещались, он был против, я за, и при единоличном решении дали утвердительный ответ. Адмиралтейство тут же оповестило о том, что для нас уже приготовлены, гостиница на Бертране, планете курорте с ярко выраженными субтропиками, орбитальные доки для профилактического ремонта, кругленькая сумма в качестве поощрения, ну и так по мелочи. Для меня это было плюсом – появлялась возможность погасить задолженность перед конфедерацией за мою ласточку, и еще оставалась энная сумма.
Встретили нас радушно, что никак не ожидалось, обычно, таких как мы, не жалуют. Одиночки считаются среди астронавтов адмиралтейства, низшей кастой, выполняющей самую грязную работу с одним хорошим бонусом, высокой ставкой за оказываемые услуги. Хотя был самый главный плюс – мы всегда были востребованы.
Мы припарковали машинку под зеленый портал ремонтного терминала, пересели в бот и отчалили на планету. Хозяин отеля приехал лично, встретил, сопроводил, выделил один из лучших номеров, распорядился о питании, затем раскланявшись, удалился. Мы стояли в недоумении.
- Ты как хочешь, а я устал, - пробурчал напарничек, - в этот рейд пойдешь один.
- Димон, у нас две недели отдыха, - обернувшись к нему, ответил я, - потом порешаем, идет?
- Хорошо Сань, пойдем, перекусим чего, - бросив баул в угол, он направился к выходу.
Обед удался, выпив понемногу аперитива, мы направились в док. Нашу девочку уже помыли, поставили на продувку движков, внешняя аппаратура снята, по корпусу ползал робот, реструктуризируя внешнюю броню. Убедившись, что все нормально, мы направились искать увеселительные заведения, что бы оттянуться по полной. В самый разгар на пласкон пришел вызов… прижав угол надбровной дуги, вывел сообщение на роговицу – «рейс 33989SQ , встречай, еду». Предупредив Димку, я направился в космопорт встречать лайнер, прибывающий через два часа. На нем летела моя подруга, девушка которую я любил… но из-за своей работы, что бы не связывать ее, был согласен на свободные отношения.
Из открывшихся дверей терминала ко мне бежала красивая брюнетка, волосы развевались по ветру, пышная грудь мерно колыхалась в такт шагам. Встреча прошла бурно, поначалу меня зацеловала, затем пыталась доказать насколько уверенна во мне, и моих способностях, пока дело не коснулось чемоданов.
- Светик… родная, а ты куда собралась? - Настороженно спросил я, - такое количество вещей меня малость напрягает.
- Ну что ты Сашенька, где ты видишь вещи? - игриво приобняв меня, поинтересовалась Светлана, - вот это? Всего-то пара чемоданов.
Этой пары чемоданов хватило на две тележки, и еще у меня были ее сумочка и рюкзак. Светлана шла следом и не замолкая, тараторила на отвлеченные темы.
- У меня такое чувство, что тебя сослали на вольное поселение.
- Что ты, я просто приехала к тебе, - убедительно успокоила она, - или ты не рад?
- Рад… очень… но столько вещей…
- Ты где остановился? - Поцеловав меня в нос, спросила она.
- Тут недалеко, - поднимая флайбот в воздух, ответил я, - в Астории.
- Ооо, высший класс… не смущает?
- Уже нет, - распухая от гордости, ответил я, - вот только с Димкой…
- Что с Димкой?
- Ну, ему другой номер подыскивать придется.
- Не боись… что нибудь придумаем, - успокоила она.
Номер искать не пришлось. Димон встретил нас у входа и сбивчиво объяснил, что к нему подошел метрдотель и настоятельно попросил перебраться в другой номер, поменьше.
- Я еще подумал, что она… то-есть вы прилетаете, - поправился он, глядя на Светлану, - но не думал что так серьезно.
- А что любовные отношения бывают несерьезными? – Вскинув тонкие бровки, спросила Светлана.
- Короче, я все не о том, - вскинув руку, остановил Димон, - столик держат, я хочу пить… выпить… надраться, одним словом.
- Хм… я не против, - передавая багаж коридорному, ответила Светлана, - пойдем нажремся… сегодня можно.
Пили всю ночь, угощали весь ресторан, кто бы ни заглядывал – все были друзья… на утро, предъявили счет… первая реакция, это накинуть на что нибудь ремень, что бы пятки пола не касались. Снова выручил хозяин заведения. Утречком… часиков в одиннадцать, он пришел с бутылкой коньяка и бумагой. Сразу начал с дельного предложения, по десять процентов с нашего вознаграждения и две недели, любой каприз, даже с учетом того что если мы оба будем с дамами. Что я, что Димон, подписали, не раздумывая, коньячная бутылка улыбалась, сверкая на столе.
За эти дни, при активном содействии Хасан Зауровича, хозяина нашей таверны, мы посетили все, что предлагалось по путеводителю, не преминув захватить по максимуму. Каждый день, с утра, в качестве моциона, я посещал док, справляясь о моей… теперь уже моей ласточке. Дела шли отлично, видно правительству очень нужны эти новые планеты, ремонт вели лучшие спецы, поставили более мощные маршевые, навесная аппаратура по последним научно техническим разработкам, поставили более современные охлаждающие обтекатели, даже оснастили кой каким вооружением. По мере продвижения, полностью перекроил машинку непосредственно под себя. Я остался доволен, деньги потрачены не зря.
Теперь все, через два дня отправка. Мы собрались устроить пикник на природе, с утра прокатились по разборам – в поисках нужного снаряжения, что бы как предки… под открытым небом. За древностью лет, это все относилось к категории раритетов. Но используя связи Хасана, нам это удалось. Немного времени занял процесс выбора продуктов, Димон умёлся на закуп выпивки и где-то задержался. И так как в навигаторах были вбиты все маршруты, я и Светлана сразу выехали на место.
- Ты уже две недели здесь, но так и не ответила на мой вопрос, - поинтересовался я, растягивая десантную палатку, - тебя что, из дома выгнали?
- С чего ты взял? – вопросом на вопрос, спросила она, подавая колышки.
- Я же не маленький, по вещам могу определить – на отдых человек приехал, или на постоянно.
- Я лечу с тобой, - просто ответила она.
Молоток, которым я забивал колышки, больно ударил по пальцам, я повернулся, приседая, ткнулся задом на только что вбитый штырь, и, заваливаясь набок, запутался в веревке. Светлана кинулась на помощь, запнулась, и грохнулась сверху так, что у меня перехватило дыхание.
- Тебе не больно? – Спросила она, приподнимаясь.
- Ты с ума сошла, - обсасывая отбитый палец, задыхаясь, ответил я, - это боевая операция, ты думаешь, почему нам здесь столько поблажек.
- Не кричи на меня, - огрызнулась она, - не дура… знаю.
- Родная, милая, - заговорил я более спокойно, - не надо этого делать, прошу тебя, ведь мы можем не вернуться.
- Можно подумать ты в прошлых рейдах не рисковал, - вздернув носик, фыркнула она.
- Ну, ты не ровняй муху с тапочкой, - парировал я, вставая на четвереньки, чтобы отдышаться.
- Теперь слушай меня, во первых я специалист по дальней локации, - уперев руки в бока, начала методично втолковывать, - во вторых, я могу работать с системой наведения, в третьих, я окончила миссионерские курсы, далее, Димка, насколько знаю – собрался уходить.
- Да, он сказал, что в следующий рейд я пойду в одиночку.
- Короче, я отбила подруге, что он без пары, кстати, с ним она прибудет сюда, и благодаря ей, он останется.
- Ты действительно сошла с ума, - утвердительно проговорил я.
- По боевому расписанию, на сколько человек рассчитан твой корабль.
- Пять, - не задумываясь, машинально ответил я, и тут же поправился, - но все автоматизировано.
- Ну что? – Обняв, поцеловала, - мир на века? И отмечаем создание новой команды капитан?
Она принялась за распаковку вещей. Я стоял ошарашенный, тупо разглядывая опухший палец, сверху и чуть с боку, появился характерный шелест, спускался прокатный флаер.
- Вот и они, - запрыгала Светлана, - я же говорила, что он встретил ее.
В прозрачной кабине хорошо просматривался силуэт моего напарника, рядом была видна щупленькая, девичья фигурка, прижавшаяся к его плечу.
- Она медик, - сказала Светлана, махая рукой, - остальному научим.
Я только кивал головой, наблюдая за посадкой. Димон лихо, с элементами тонкого изящества, вплотную посадил флаер, помог выбраться даме, и, захватив большую коробку, направился к нам.
- А мы думали, что здесь все готово, - громко проговорил он, опуская груз.
- Вера, - краснея, подала руку девушка.
Я представился, машинально сжав ладонь, она ойкнула. Одернув руку, извинился, видя, что Димон принялся за палатку, достал лафет для разведения костра. Девочки открыли коробку, достали стаканы, фужеры, начали накрывать на стол.
- Верусенька, - просительно, что было на него не похоже, проговорил Димка, - налейте и нам с Сашкой… э-эх… прощай свобода.
Светлана разлила по стаканам прозрачной жидкости, из солидной емкости без опознавательных знаков и что-то шепнув Вере, направилась к нам. Девушка разбила два яйца, сделав болтушку, подала нам.
- Мальчики, - ласково окликнула Светлана, - нам все равно, сколько вы выпьете, но палатка должна стоять, а костер гореть.
- Яволь, - лихо козырнули мы, опрокидывая стаканы.
Меня от неожиданности повело, принимая содержимое за водку, глотнул без подготовки.
- Ты что охренел, - с трудом выдохнув, накинулся я на Димку, - предупреждать надо, что это спирт, где раздобыл?
- Места надо знать, - улыбнулся напарник, - пьем до упора, спорим, я выиграю.
Мы подошли к девчонкам для заключения пари, они засвидетельствовали.
- Саш, - шепнула Света, - только то, что я сказала, остается в силе… Я ЛЕЧУ С ТОБОЙ.
Как жарили барбекю, не помню, в голове не вместилось.

Я поднялся, спугнув боброхомяка подошел к палатке, откинув полог, заглянул. Разметавшись по всей постели, загнав остальных обитателей в угол, Светлана спала легонько подхрапывая. Димон и Вера, обнявшись, спали на голой почве между матрацем и стенкой палатки, но похоже их это вполне устраивало. Зная Димку, я пошел искать схрон на здравоутро. Завтра в шесть вылет, надо быть в форме.

Я хочу с тобой

Виктор третий день обдумывал, как преподнести жене известие о том, что его приглашают на встречу армейские сослуживцы, с которыми он не виделся без малого, двадцать лет. Кто-то из них приподнялся и сумел организовать слет участников боевых операций. Тем более что это не на один день, а иначе в чем смысл переться через всю Россию.

По стечению обстоятельств, и отчасти благодаря своей физподготовке, служить он попал еще в советский Севастополь. Первая команда, в которую его зачислили, относилась к морской пехоте, дело дошло до получения обмундирования, когда на него обратил внимание молодой капитан-лейтенант. Подойдя к Виктору, он со знанием дела осмотрел его торс, ощупал мышцы.
- Вид спорта? – Сиплым баском, для солидности, спросил он.
- Лопата, - улыбнувшись, ответил Виктор.
- Отставить, - рявкнул каплей, - вас серьезно спрашивают, шуточки здесь не дома.
- Я вам серьезно и отвечаю, - вытянувшись в струнку, ошарашено ответил Виктор,- с пятнадцати лет на лопате… в шахтах бетон заливали.
- Почему этот гном здесь, - обернувшись к мичману, спросил он, - при росте в метр тридцать на лисапеде, его место в моей роте.
- Дык мелких ешо не отбирали, - занимаясь своим делом, ответил пожилой мичман.
- Хорошо, сам раскидаюсь, - проворчал каплей, приставив Виктора к стенке.
Он прошел вдоль строя, внимательно ощупывая каждого, отобрал еще троих с явно выраженными криминальными мордами, что-то шепнув мичману – удалился. Отобранные, ничего не понимая, молча переминались с ноги на ногу.

Их обеспечили в первую очередь, затем мичман объяснил какой корпус нужен и кого там спросить, вновь занялся своими делами. Пройдя по экипажу, остановились, с любопытством наблюдая как матросик красит огромный якорь приваленный к рубке дизельной подлодки, которая выполняла роль памятника кому-то. Надпись они прочесть не успели, не до того было, смеясь, двинулись дальше и напоролись на большого офицера.
- Молодежь, - окликнул он, - почему одни? Где сопровождение?
- А эта… нас послали… и вот, мы тут, - не найдя что сказать, ответил один из новобранцев.
- Чьи будете? – грозно спросил офицер.
- Капитан-лейтенант Белкин, рота Хэ, - отрапортовал Виктор.
- А зондер команда, - поморщился офицер, - лесные волки… вам в тот корпус. – Он махнул рукой в сторону невысокого барака, стоящего на отшибе.

Потом они узнали, что барак это перевалка, куда собирали всех отобранных по черноморскому округу независимо от рода войск. Придя на место, их встретила разношерстная толпа, с погонами разнообразной расцветки. Старшина сразу заставил переодеться и сдать гражданскую одежду, которую тут же запихал в огромную печь. Окружающие с уважением разглядывали их в обмундировании, в форме морской пехоты они были единственные. Ночью пришли крытые машины и вывезли всю группу. Следующее посещение экипажа состоялось через четыре месяца, во время принятия присяги, больше они там не были ни разу.
До получения военного статуса вся группа усиленно занималась физподготовкой, доходило до двадцати часов в сутки, с небольшими перерывами. Виктор сбросил с восьмидесяти до шестидесяти семи килограмм, хотя кормили как на убой. Приехавшая мать, не сразу узнала сына, когда чеканя каждое слово, он произносил выученные наизусть слова, давал обещание честно служить родине.

Виктор улыбнулся, сколько времени прошло с тех пор, каких только заманчивых предложений не поступало, особенно в лихие девяностые. Многие, выяснив, где он проходил службу, пытались купить его верность, но такое слово дается один раз.

После присяги подготовка стала более жесткой, все команды отрабатывались до автоматизма, на определенное слово своя реакция, как у роботов. Поначалу у всех это вызывало негативную реакцию, и старший группы под диктовку написал от имени всех, что так нельзя. Реакция незамедлила ждать, ночью в расположение ворвались несколько неизвестных. Как потом говорили при обсуждении, из визитеров никто даже –А – сказать не успел, в считанные секунды, связанные кто чем, лежали носом в пол. Вошел капитан-лейтенант.
- Теперь поняли, зачем так жестко вас готовят. – Мы стояли, опустив головы от стыда.
- Я никого не держу. – Продолжил каплей, - не нравится, пишите рапорты, завтра же отправлю по подразделениям, откуда взял. А теперь кто повторит, заслужит право отдыха.
Немного выставив вперед ногу, он сделал пас руками… бойца, что стоял в пяти шагах от него, припечатало к стене так, что посыпалась штукатурка. Группа стояла, открыв рты.
- Что? Нет желающих? - С усмешкой спросил каплей, - ко мне приближаются только трупы. Ваша задача уметь исчезать… не получилось… реакция должна быть такой же. Строиться… бегоом.
Пока строились, старшина погрузил солдата и увез.
- Не переживайте, жив он, - успокоил каплей, - помяло сильно, старшина в больницу поехал.
После этого все подали рапорты… на повышение квалификации и усиление режима тренировок. Не ушел никто, сжав зубы, терпели тяготы и лишения.

Развал союза прошел незаметно, просто после выполнения очередного задания они вернулись немножко в другую страну. Всех попересажали, кто отсидел год, кто два, каплей имея обширные связи, постарался вытащить всех. Снова группа была в сборе, служба пошла по прежней колее. В девяносто седьмом, Виктор допустил одну оплошность, повернулся спиной, получил удар ножа под ребра с протяжкой и от кого? От четырнадцатилетнего пацана. Они пришли брать криминального авторитета, который сформировал из бывших десантников свою армию, и держал под пяткой всю область. Что бы не привлекать силовые структуры, очень просили устроить как разборки между бандами. Положили всех,только пацана, сына авторитета в расчет не взяли.
Провалявшись больше года по больницам, Виктор получил удостоверение инвалида, по состоянию здоровья в группу не вернули, тогда сделал предложение санитарке, что ухаживала за ним. Она со смехом отказала. Он запил. Спустя месяц, может два - Виктор не помнил... она сама его нашла.

Придя из магазина, он поставил продукты на стол, направился на балкон, на свое любимое кресло.
- Вить, постой ка, - окликнула его жена.
- Да Сашенька, что-то еще, - обернулся он.
- Что случилось? – обнимая его, спросила она, - ты со среды ходишь сам не свой.
- Меня зовут… в гости, - доставая телеграмму, покраснел от смущения.
- Кто же? – Удивилась Саша, - у тебя же нет никого.
- Сослуживцы, - и что бы предупредить следующие вопросы, - билеты оплатят, а там все зарезервировано.
Александра быстро пробежалась по строчкам, присев сложила руки на коленях.
- Я так понимаю, это надолго, - обреченно сказала она.
- Месяц, может два.
- Или на всю жизнь, - добавила Саша.
Она встала, положив ненужную уже бумажку в карман фартука, налила чай. Тихо, в раздумье, Александра ничего не спрашивала, Виктор ничего не говорил, неспешно осушили чайник, прошел вечер. Утром Виктор увидел собранные чемоданы, удивленно посмотрел на жену.
- Я хочу с тобой, ты давал мне клятву в любви и верности, а такая клятва дается один раз. Билеты я уже заказала, на работе всех предупредила, мы летим вместе.

Сообщение отредактировал Славянин казак: 12:01:35 - 20.09.2016

[Славянин казак]

Час совы


Осторожно пробираясь между кустов, стараясь двигаться так чтобы даже трава не шелохнулась, принюхиваясь к малейшему движению воздуха, он, неспешно приближался к родному гнезду. Подойдя к знакомым корням, не глядя, пнул в сторону входа – так и есть, толстяк опять не поместился. Из-за больших валунов, торчал корень, прикрывающий вход, где всегда застревала эта отожравшаяся задница, и прежде чем войти приходилось сначала выдергивать толстяка. Он ухватил его за хвост, потянул, обжора начал сопротивляться, и прежде чем тот соизволил освободить проход, пришлось пнуть еще раз. Он всегда приходил последним, толстяк к этому привык и не обижался на грубые тычки. Выползая, Толстый недовольно фырчал, показывая свое недовольство. Обнюхал с ног до головы, прикидываясь что не узнает, заглянул даже в брюшную сумку и довольно крякнув – поинтересовался.
- Слышь Меченный, где тебе удается находить такие большие бобы?
Меченным его звали из-за отметины, грубого шрама проходившего от лопаток до хвоста, который оставила большая птица соуха – сумеречная хищница.
- Не все ли тебе равно, - грубо ответил он, - ты туда не пойдешь.
- Не пойду, - скобля за заостренным ухом, ответил Толстый.
Наконец пробравшись внутрь, он первым делом прошел в кладовую, ссыпать что набрал за время пробежки. Все походы, связанные с добычей пропитания, он всерьез не принимал, и считал их как увеселительные прогулки. В этот раз он приволок помимо сумки еще два увесистых свертка из огромных листьев латэ, не разворачивая, положил их в общую кучу, расслабил брюшные мышцы, для освобождения сумки и только потом вынул то, что было за щеками.
Пройдя в общую залу, пожаловался мудрейшей на наглость толстяка. Его не устраивало что толстозадый все время находился дома, намекнул на то, что кормить приходится за просто так. Мудрейшая, нервно приподняла хвост, жестом остановила его болтовню и громко, что бы слышали все.
- У каждого своя миссия, и пока ваша шерсть не побелела, вы будете молча исполнять то, что вам предначертано, - она обвела всех красным взглядом, от которого шерсть вставала дыбом, и хотелось спрятаться.
Выдержав паузу, продолжила.
- Всем ужинать и отдыхать… Меченный, - он недовольно остановился, – покормишь Толстого.
Нехотя приняв тройную порцию бобов, он прошел на выход, где прикрывая огромным задом покой остальных, безмятежно дремал толстяк.
- Если будешь и дальше показывать свою значимость, - угрожающе проворчал он, подавая еду, - я тебя убью.
Не обращая никакого внимания, толстяк как вепана – жительница грязевых болот, накинулся на еду. А жрал он много, именно жрал, а не ел, смотреть на это было очень неприятно, и все равно был вечно голоден. Вероятно, Мудрейшая в наказание отправляла кормить толстяка… не позавидуешь тем, кто работает при жилище постоянно.
На обратном пути он встретил Басага – старейшего из воинов, тот попросил Меченного рассказать о проделанном за сегодняшний день пути. Внимательно выслушал, местами делая поправки, и посоветовал назавтра сменить маршрут.
- Зачем? – Удивился Меченный, - я там еще не все собрал.
- Ты хочешь, что бы другие жители пришли к тебе за едой? - Убедительно спросил Басага, - ты сам только что сказал, что там были следы ошонов – рогачей. Ты был не первый, но они ведь тебе оставили добычу… значит, и ты должен поделиться, - оспаривать было бессмысленно.
Пройдя в свой закуток, Меченный прижался к своей подруге, на животе которой и рядом разметались во сне, его двенадцать ребятишек, пока еще бесхвостых розовых карапузов. Уткнувшись носом ей в шею, он уснул.

- Сколько времени осталось, - спросил Тарасов – капитан корабля энерготехника.
- Еще двадцать минут, - ответил Михась, молодой парнишка, спец по электронике.
- Оставишь малый экран, всю силу на главный калибр, наша задача – выжить, а дальше, дальше пешком дойдем, тут рядышком, - капитан, улыбнувшись, похлопал электронщика по спине. – Да, и не забудь имитировать полное уничтожение, ну там огонь внутри, полную потерю дыхательной смеси, сообразишь, я думаю.
- Какой базар папаня, - усмехнулся программист.
- Чего? – Тарасов обернулся.
- Все, все, - Михась поднял руки, - без шуток, работаю.
Два корабля кружили по орбите вокруг планеты среди обломков разбитых линкоров и эсминцев. Осталось только это противостояние – монитор Каассов и крейсер Землян, в сравнении как комар против майского жука. Огромный шар, похожий на малый планетоид, и небольшой диск, с тремя сигарами маршевых движков, один из которых вращался рядом. Оба хорошо потрепанные, но у монитора защита мощнее и вооружение более серьезное. Каассы ждали малейшей оплошности.
- Всем надеть внешнюю защиту, - раздалось по крейсеру, - отключить все энергопотребители, приготовиться к возможному выходу в открытый космос.
Все забегали, скидывая с себя легкие комбезы, время тягостного ожидания прошло, началось действие. Спустя десять минут капитан, гудя сервоприводами, вышел перед строем.
- Сынки, - по сравнению с ним, остальные действительно были детьми, - перед нами монитор, и кто выиграет даже гадать не стоит, так что все по капсулам, сейчас за вас все решает Михась, пожелаем ему удачи.
В этот момент погас свет, загудел главный накопитель, энергии осталось на один импульс.
На очередном витке, Каассы – гуманоиды отдаленно похожие на человека, увидели, что догоняют Землян. Крейсер не подавал никаких признаков жизни, на оплавленных бортах торчали во все стороны покореженные пушки, антенны и смотрящие в разные стороны оплавленные маршевые двигатели. Самостоятельно двигаться крейсер не мог. Монитор включил на малой тяге один из маневровых, и начал уверенно приближаться к кораблю. Каассы выстрелили, крейсер окутался облаком плазмы. Огонь спал, по кораблю побежали наледи, от быстро выходящих воздуха и углекислоты. На мониторе открылся шлюз для приема остатков крейсера. В этот момент от Землян отделился в ореоле огня шар, и ушел вглубь открытой пасти, спустя пару секунд туда же ударил мощный, все сжигающий импульс. Монитор начал светиться от возросшей температуры.
На крейсере, десантный бот, приняв последнего пассажира, сбросил стартовый рычаг. Экипаж с горечью провожал погибший корабль, начался томительный спуск на планету. По последним данным, полученным еще до начала боя, она была земного типа, возможно без гуманоидов. Земляне и прибыли сюда в сопровождении двух эсминцев, с большой командой исследователей в разведывательных целях. Сделав предварительные замеры, начали комплектовать группу на высадку, и тут слухачи засекли монитор, на выходе из гипера. Попытались договориться, но Каассы начали бой на уничтожение.
На третьем витке вошли в атмосферу, лица экипажа осветились багрянцем от пламени бушующего снаружи. По мере снижения, чувствовались удары о более плотные слои. В момент включения тормозных, всех жестко прижало к полу, до поверхности считанные метры.

Меченный проснулся от крика. Кричал Толстый, все вокруг бежали к выходу. Запихав подругу с детьми подальше в угол, он метнулся на выручку. Ухватив кто за что, все пытались втянуть Толстого внутрь. Он уже молчал, изо рта текла кипящая кровь, пахло гарью и паленым мясом, камни на входе были горячими.
- Оставьте его, - раздался голос Мудрейшей, - он мертв… он выполнил свое предназначение.
Все молча, смотрели на то, что было их братом.
- Снаружи пожар, подождем, когда камни остынут, - Мудрейшая коснулась носом между глаз Толстого, - Соуха забрала тебя… лети с миром сын.
Спустя какое-то время, Меченный и несколько братьев выпихнули остатки Толстого наружу. Вокруг дымилось пожарище, посреди выгоревшего участка возвышалась дискообразная махина, лежащая немного на боку. Осторожно они обошли вокруг, обнюхивая и ощупывая все что возможно. С одной стороны валялась оплавленная круглая железка, над ней, на высоте двух ростов зияло отверстие внутрь. Братья заинтересовались, двое уперлись в плечи друг друга, Меченный полез наверх. Внутри все напоминало родной дом, только более крупных размеров, такие же переходы, ниши, ячейки, каждая ниша могла вместить две – три семьи. Все свободное пространство занимали предметы непонятного назначения, съестного не нашлось. Братья начали вытаскивать все лишнее, готовя неожиданный подарок под жилье. Меченный отправил одного к гнезду за подмогой, как вдруг раздался трубный голос – так только ошоны орут, когда ищут подругу, хотя для них еще рано. Меченный выглянул, посреди коридора стояло существо, какого он никогда не видел, и смотрело прямо на него. Такой же двурукий, двуногий, кожа какая-то непонятная – без шерсти и снимается, морда плоская, очень высокий. Плоскомордый повернул голову в сторону и загремел, так что братья легли от страха. Снаружи откликнулся еще один громоподобный, в проходе, один за другим стали появляться все новые существа – это ловушка. Меченный дал команду на атаку, и первый кинулся в лицо великана. Перепрыгивая с головы на голову, существа размахивая руками, пытались отбиться, братьям все же удалось выбраться. Снаружи они только увидели, что одного не хватает, залегли в зарослях на краю пожарища, в надежде отбить товарища, когда стемнеет. До гнезда далеко – оно с другой стороны.

- Ты смотри, какие шустрые, - воскликнул Михась, - а я одного поймал.
Все обернулись, электронщик, вывернув лапу, прижал зверя носом в угол, тот стоял не дергаясь. Первыми подошли ребята из исследовательской группы.
- Ну ка, разверни, дай хорошенько рассмотреть.
На них смотрело существо, отдаленно напоминающее и хомячка, и морскую свинку. На хищника не похоже, но и травоядным не назовешь. Покрытое мягкой короткой шерстью, серого цвета с голубым отливом, прямосмотрящие глаза, руки вполне человеческие – одна завернута назад, вторая прячется в глубокой складке на животе. И по размерам довольно крупное для хомяка – около метра ростом, прямоходящее.
В момент, когда никто не ожидал, хомяк резко вскинул свободную руку, Михась дернулся, держась за шею начал медленно оседать. Существо метнулось вглубь бота и скрылось в отсеках. Все кинулись к электронщику, из шеи торчал как шип похожий на стилет, тонкий медный нож с резной рукояткой. Яремную вену не задело, но мышцу пробило насквозь.
- Вот это да… - ошалело проговорил один из исследователей, - хомячок.
- Михась ты как? – Подскочила Татьяна, медик экипажа.
Парень, по-прежнему зажав между пальцев нож, с легким кивком, успокаивающе моргнул. Тарасов быстро организовал перевязку, отправил троих на поиски беглеца, выставил вокруг охранные команды и собрал всех старших групп на совещание.
- Что будем делать? – Обратился капитан к командирам, - уйти мы не можем, подмога будет не скоро, придется договариваться.
- Вот с крысами я еще не договаривался, - возразил Стас, командир штурмовиков.
- А придется дорогой, придется, - повысил голос Тарасов, - каков у нас боезапас? Сколько их вообще? И сколько нас? Ответишь на эти вопросы – будешь возражать.
- Как будем общаться? – Саяхмет, главный лингвист оглядел присутствующих.
- На пальцах, - хихикнули сзади, сбоку добавили, - можно на ощупь.
В отсек заскочил паренек из охраны.
- Там эта… идут… только непонятно как.
- Без команды не стрелять, - рявкнул капитан.

Прибыл гонец, Меченный выслушав его, обратился к своим.
- К нам на помощь идут хааты – слепые создатели пещер. Мудрейшая попросила у соухи дух Толстого, и он согласился привести хаатов.
Все благоговейно сложили руки на головы, закрыв глаза, в один голос произнесли.
- Соуха тмаа… сиуш тин ви хаа. (мать сова… посвяти нам час).
Раздался глухой гул, Меченный повернул в его направлении голову, к ним двигалась волна создателей пещер, увенчанная поверху соплеменниками.

- Ну что Стас, хватит сил справиться с такой армией? - Выйдя наружу, спросил капитан, показывая, что творится вокруг.
Снаружи творилось невообразимое, на бот неспешно шла волна почвы, как будто она была жидкой, поверх волны стояла армия хомяков. Создавалось впечатление, что их как прибоем несет на выгоревший участок.
В последний момент капитан вышел вперед и лег на грунт, волна остановилась, Тарасов перевернулся на спину, обхватив колени руками, максимально откинул назад голову.
От аборигенов отделился один, подошел к капитану, склонился, заглядывая в глаза, командир не двигался. Все замерли в ожидании. Хомяк присел, отстегнул пояс, увешанный метательным оружием, положил его у головы Тарасова. Абориген похлопал капитана по плечу и жестом показал, что можно подняться, командир перевернулся, скрестив ноги сел напротив. Местный, мерно хлопая в ладоши на уровне груди, раскачиваясь из стороны в сторону, засвистел-запел на своем языке. Ладони его начали светиться, хомяк прижал их к вискам Тарасова, снова всмотрелся в глаза. Затем голосом капитана погибшего эсминца произнес.
- Мы поможем вам, но вы должны уйти…
Опустил руки, продолжая смотреть на Тарасова.
- Они не опасны, - повернув голову, громко произнес капитан, - мы достигли договоренности.
- Уч куш тмаа, соуха марешь шуу, - в жестах повторил абориген.
Он поднялся, скинул с плеч окрестие ремней и, подав Тарасову чехол, пошел прочь. Когда хомяк достиг вершины волны, она двинулась обратно, унося всех, кто были на ней.

Вернувшись, Мудрейшая распорядилась, что бы соухе отдали тело Толстого, вслед за душой, что было выполнено неукоснительно. Рассказала всем собравшимся то, что произошло с пришельцами на поляне, почему они оказались здесь. Приказала упаковать все припасы, дом, который упал с неба останется здесь, и когда великаны уйдут, они переселятся туда.

Капитан, проводив взглядом уходящего, вынул содержимое чехла. Это был тончайшей работы медный меч, более полуметра длиной, изящного плетения рукоять с вставленным в гарду крупным алмазом. Все столпились вокруг, разглядывая подарок.
- Вот тебе и нет гуманоидов, - задумчиво произнес Тарасов.
- Получен отзыв на сигнал SOS, - доложил радист, - через двое суток спасатели будут здесь

[Резкая]

Очень интересно
Такая разница по сравнению с сезонкой!
Мне очень понравилось

[МОРРА]

Неплохо.
кое-где немножко чувтвуется спешка, но в целом всё взвешено и изложено ровно. Лично для меня чуточку не хватило интриги. Час совы присутствует, но как-то по касательной затрагивает сюжет...
спасибо Автору!)))

[Славянин казак]

Иначе - "чтобы".

Вижу... упустил.
По рассказу - блабла... это мой мир, я тут живу

ас совы присутствует, но как-то по касательной затрагивает сюжет...

Этого и добивался, чтобы не очень навязчиво

[МОРРА]

Этого и добивался, чтобы не очень навязчиво

я тоже всегда пишу: "именно так я и задумал")))

[Ctapk]

немного запутался кто есть кто, потом разобрался. Это немного испортило впечатление. Сложилось мнение, что из середины романа вырвали главу. Можно до сочинять и начало и конец, Но так можно и всю авторскую идею потерять. Над оценкой подумаю.

[Славянин казак]

Можно до сочинять и начало и конец

я думаю не стоит

[Зиц]

К стилистике есть серьезные замечания.
"Осторожно пробираясь между кустов, стараясь двигаться так чтобы даже трава не шелохнулась, принюхиваясь к малейшему движению воздуха, он, неспешно приближался к родному гнезду".
"стараясь двигаться" - звучит диссонансом, поскольку остальные однородные члены выражены одним деепричастием, а здесь деепричастие с глаголом, сразу хромает ритмика. Было бы красивее в таком, например, виде: "Осторожно пробираясь между кустов, двигаясь так, чтобы и трава не шелохнулась, принюхиваясь к малейшему движению воздуха, он неспешно приближался к родному гнезду". С деепричастиями чувствуются проблемы. "Выползая, Толстый недовольно фырчал, показывая свое недовольство"- здесь тоже два деепричастия, но два, а не больше, из-за этого фраза кажется неуклюжей. Применяя деепричастие, лучше использовать его единожды в предложении, или три и более раз, как в первом примере, но не два. Что-нибудь вроде "Выползая, Толстый недовольно фырчал, показывал свое недовольство". Аналогично "Обнюхал с ног до головы, прикидываясь что не узнает, заглянул даже в брюшную сумку и довольно крякнув – поинтересовался" лучше поменять на "Обнюхал с ног до головы, прикидываясь что не узнает, заглянул даже в брюшную сумку и поинтересовался".

Теперь о повторах, они есть. Например - "скобля за заостренным ухом, ответил Толстый". "За заостренным" - повтор, тавтология, грубая ошибка. Дальше там два раза "сумка" очень близко. "...что набрал за время пробежки...", "...вынул то, что было за щеками..." - два "что", и опять почти рядом. В предложении "Его не устраивало что толстозадый все время находился дома, намекнул на то, что кормить приходится за просто так" не только продолжение употребления "что", но и повторение конструкции "не устраивало что" вместе с "то, что". Еще хуже, что и в следующей фразе снова "...то, что кормить..." Одни и те же конструкции повторять тем более не рекомендуется.
Есть странные лексические построения:
" - Всем ужинать и отдыхать… Меченый, - он недовольно остановился, – покормишь Толстого". Вообще-то нонсенс - в качестве пояснения слов Мудрейшей использовать действие Меченого. Имеет право на существование, когда подчеркивается необычность построения через двойное аллитеративное повторение, скажем, так:

Мудрейшая нервно приподняла хвост, жестом остановила его болтовню и громко, чтобы слышали все, сказала:
- У каждого своя миссия, пока ваша шерсть не побелела, вы будете молча исполнять то, что вам предначертано, - он демонстративно развернулся, - всем ужинать и отдыхать… Меченый! - он недовольно остановился, – покормишь Толстого.

Еще пример. "Не обращая никакого внимания, толстяк как вепана – жительница грязевых болот, накинулся на еду" - вставлено пояснение слова "вепана", что недопустимо. Вообще недопустимо разъяснять что-то по ходу действия, на то есть специально придуманные для таких вот случаев сноски.

Дальше можно еще продолжать, однако не буду. На мой взгляд, основной грех - изобилие повторов, на втором месте слишком вольное употребление деепричастий. Остальные ошибки более-менее редкие, единичные. Ну и грамматика, конечно.