Сообщений в теме: 32

[Putnic]

Бруно любил обычную женщину. Солнце крутилось вокруг зеленой земли, и снизу как будто визжали синие киты. Парень, который много лет назад умер на кресте, стал очень знаменит. Инквизитор на днях зашел в сарай с соломенной крышей и сказал Бруно, что его ждут "меры", если на неделе умрет хоть одна скотина.А сегодня мором свалило соседского бычка. За пазухой спрятан нож.

Его жена пила горький отвар от простуды. Они с Бруно тысячу лет жили вместе и столько же времени назад впервые поцеловались.

Бруно говорил - мне нравятся наши прогулки. В небо уходила копоть сожженных колдунов, ведьм, соломы и разносился смех и гульба празднования всех этих мелких символических побед инквизиции.

- Теперь я стала как никогда религиозна, - заметила Наста.

- А я в последнее время слишком категоричен.

- Бог поможет. Настоящий и справедливый Бог.

Настя тревожилась. И деревья. И небо. Все. Теперь Бруно обнадеживался лишь рваньем вместо постели, разнимая от хвори свои тонкие кости. Инквизиторы говорили, что придет время, и они начнут убивать помешанных. О, сколько людей тогда им придется убить! От смеха взлетели птицы. Настя услышала крик соседского ребенка, но не смогла объяснить себе, почему не попыталась его успокоить. Солнце отошло в закат, небо отблеском стеклянной бутылки светило и рвалось вперед тонкое покрывало облака сияли и возле горизонта травились горным воздухом, свежим снегом, быстрым закатом. Этим вечером Бруно забрала инквизиция.

Долгая пытка окончательно сдавила Бруно; и когда утром его развязали и усадили, он почувствовал, что теряет сознание. Он видел белые губы судей - белее бумаги - тонкие, сжатые непреклонной твердостью и презрением к человеческому горю. Бруно следил как кривились эти губы над черными судейскими мантиями. На них шевелилось решение о его смерти. Слова смертного приговора были последними, какие он смог различить. Потом Бруно слышал свое имя и содрогался, потому что больше не мог различить ни единого звука. Он видел колыхание черного штофа, которым была обита зала. Потом его взгляд упал на свечи, которые сначала показались знаком спасения - белыми милосердными ангелами - но тотчас Бруно пронзило дрожью, будто он коснулся молнии, ангелы растаяли, стали пустыми призраками, и он понял, что они ему ничем не помогут. И тогда нежной мелодией в голове Бруно распустилась мысль о том, как, наверно, приятен покой могилы. Эта мысль подобралась мягко и медленно, нежно обняла все остальные его мысли и наконец овладела им. Лица судей померкли, сгорели дотла длинные свечи, а их пламя погасло, оставив лишь темный мрак. Душа Бруно упала вниз с высокой башни, в саму преисподнюю. И тишина.

Это был обморок. И все-таки Бруно не до конца потерял сознание, хоть и не мог ни понять, ни объяснить свое состояние. Раве что это была странная уверенность, что еще не все потеряно. Даже в могиле не все потеряно. После обморока человек сначала возвращается в духовный мир и только потом в физический. Если бы он помнил свои ощущения, то нашел бы много доказательств оставленной позади бездны. Тот, кто не падал в обморок, никогда не сможет увидеть странно знакомых лиц, не заметит, как многие не замечают, печаль и не удивится старой мелодии, которая раньше никогда не привлекала его внимания.

Бруно старался собрать вместе все приметы своего небытия. Иногда ему удавалось овладеть чувствами, но очень ненадолго. Его молча понесли вниз, глубоко вниз, глубоко настолько, что от бесконечности этого спуска захватило дух. Сердце Бруно затихло, смутный страж приложил ладонь к груди пленника, чтобы убедиться, что тот еще жив. А дальше все утонуло в унылом тумане. Зловещий кортеж как будто остановился отдохнуть от трудной работы, потом был шум, движение и провал пустоты. И снова движение и шум. Бруно так и не смог понять, что с ним произошло. Его охватывал ужас, бешенно стучало сердце, и он пытался найти покой, вновь окунуться в беспамятство. Но вместо этого что-то дернулось в его душе, Бруно вспомнил пытки, судей, приговор, обморок. И совершенно все это теперь показалось ему неважным.

Важны только мысли о его жене и доме, обо всем том, что было до появления инквизиторов. Бруно боялся открыть глаза. Он боялся оглядеться. Его руки натыкались на мокрую и твердую стену, а сам он лежал на спине. Когда Бруно все же решился, подтвердились его самые дурные предчувствия. Он ничего неувидел. Кромешная тьма, от которой перехватило дыхание. Бруно стало душно, казалось мрак задавит его. Он лежал неподвижно, стараясь собраться с мыслями. Приговор был вынесен, и Бруно должны были казнить согласно процедуре Ауто-да-фе. Но он не понимал, почему оказался в темнице. Почему сразу не повели на костер для публичного сожжения? Бруно не верил, что ему уготовано томиться здесь несколько месяцев, ожидая следующего костра. Невозможно. Инквизиция никогда не давала отсрочек.

Вдруг Бруно осенило ужасной догадкой, на время лишившей его чувств. Бруно задрожал. Он поднялся на ноги. Он помахал руками вокруг себя. Они везде встречали пустоту. Бруно охватил страх, он покрылся потом, который застыл у него на лбу крупными каплями. Бруно боялся, что оказался в склепе, боялся наткнуться на сухие останки на стене. Но неизвестность все же переборола страх, и он шагнул вперед. Бруно напрягал зрение, чтобы найти в этой непроглядной темной пелене хотя бы слабый луч света.

Он сделал не мало шагов до того как наткнулся на препятствие. Это была каменная кладка стены. Холодная и гладкая. Было много историй о тюрьмах инквизиции. Ужасных настолько, что их рассказывали только шепотом. Бруно осторожно пошел вдоль стены, размышляя о своей участи. Он стал искать нож, который был при нем, когда к нему домой пришли инквизиторы, но нож исчез. С его помощью он хотел определить размеры темницы. Он хотел оставить нож в стене, чтобы наткнуться на него, когда сделает круг, потому что в полной тьме невозможно было иначе оценить размеры подземелья. И в то же время Бруно думал - неужели его оставили здесь умирать от голода и жажды. Он прошел еще немного прежде чем упасть от изнеможения. Бруно не смог подняться и скоро его одолел сон.

Очнувшись, Бруно наткнулся на кувшин с водой и ломоть хлеба. Он был так измучен, что не стал размышлять, откуда они взялись. Скоро он вновь пошел вдоль стены и насчитал шестьдесят шагов до места, где оставил кувшин. Тогда он решил пройти по центру темницы и отделился от стены. Он шагал с предельной осторожностью по скользкому склизкому полу, по пустому пространству и как только шаги его стали немного уверенней, он споткнулся и упал.

Бруно лежал на груди, его шея касалась пола, а голова уже висела свободно над пустотой. В нос бил резкий запах плесени. Протянув руку, Бруно так и не смог ничего нащупать, тут он понял, что лежит на краю круглого колодца. Ему удалось отломить камень от кладки и бросить его вниз. Звук всплеска раздался не сразу. Камень успел несколько раз гулко удариться о края колодца. Всплеск из глубины вызвал еще один звук, где-то далеко раздался глухой ржавый скрежет. Самая банальная случайность спасла Бруно от того, чтобы туда провалиться. Весь дрожа он отполз к стенке.

Теперь он ясно понимал, что его обрекли на нравственные муки. Пытки экзекуторов вселили в Бруно дикий страх, он стал самым последним трусом, иначе бы ему хватило духа самому броситься в колодец и положить конец своей беде. Но он держался у стены, уж лучше умереть подальше от бездны, старые ужасные слухи утверждали, что никто там не расстается с жизнью сразу.

Теперь Бруно везде мерещились колодцы, на каждом шагу. От возбуждения он бесконечно долго не мог уснуть. Долгие часы. Первым делом память забывает голос. Бруно боялся звука своего голоса в темнице, зато он хорошо помнил свежий голос своей жены. Смаковал его, а потом все же забылся. А когда очнулся, возле него снова стояли кувшин с водой и булка хлеба.

Видно, пробил тринадцатый час. В темнице появился робкий свет и силуэт кого-то сгорбленного, лежащего вдали. Все это Бруно смог увидеть смутно и с трудом. Он увидел грязные и сырые стены и контуры всех возможных зловещих символов и чудовищ на них. Потом он перевел взгляд на зияющую пасть колодца в полу и, наконец, заметил своего нового соседа. Казалось его подбросили сюда после долгих пыток, так как он забился в угол и дрожал. А потом узник резко вскинул голову вверх. Его взгляд глубоко поразил Бруно, в нем не было никакого намека на страдания и замученность, какие авансом можно приписать любому пленнику темницы в Толедо.

Бруно мучила жестокая лихорадка, и не было ей конца. Его сосед медленно поднялся. Встав в полный рост, он оказался очень высоким и тонким существом. Именно существом, потому что никак нельзя было назвать его лицо человеческим. Даже при тусклом свете, проникшем в подземелье, четко выступали громадные рубцы, толщиной с морской канат, проходящие бороздами по всей его голове. И взгляд. Дьявольский, злой. Вызывающий смертельный страх в Бруно, потому что от этих глаз он никуда не мог спрятаться, разве что на дне колодца. От ужаса он мысленно перекрестился. Бруно на миг решил, что именно этот зловещий взгляд осветил темницу, но свет был повсюду, он не мог определить его источник. А его сосед - это самый настоящий черт, не иначе.

Приближаясь к Бруно, он еще больше вытянулся над ним, как будто тень, а лицо его, чем ближе, становилось еще безобразнее. Теперь Бруно видел застывшую кровь на рубцах, дикие белые узоры шрамов, отметины от ожогов и сильные вмятины на безволосом черепе. Оказавшись в двух шагах от Бруно, чрезвычайно странная фигура надела поверх своей головы капюшон. Это была Смерть, как обыкновенно ее изображают, только без косы. Смерть подняла кувшин с водой и протянула вперед.

Бруно принял подношение и стал пить. Долго, большими глотками, потому что мучился от жажды. Смерть укротила его, или в воду было подмешано зелье, но страх Бруно уступил место вечной усталости, и он ушел в глубокий сон. И все то время, пока он спал, Смерть стояла над ним.

В темнице царила могильная тишина, слышно было только возню крыс. Бруно не мог подняться. У него не хватало сил, и он боялся Смерти, которая пыльным сухим горлом обратилась к нему. Ее голос застудил все чувства Бруно - отдай мне свою душеньку. Именно "душенькой" она называла то, что еще осталось живого в Бруно.

Отдай ее.

Уходи.

Отдай.

Прошу тебя, уходи.

Отдай душеньку.

Бруно оказался во власти лихорадки. Он уже не мог вести счет дням, которые он провел в подземелье инквизиции. Он не знал, откуда каждый раз появлялись булка хлеба и кувшин с водой и когда Смерть наконец одолеет его и заберет его в мертвый мир. В своей горячке Бруно припоминал ужасные обычаи инквизиции. Голос Смерти с каждым днем становился тверже, заставляя искать выход лишь в том, чтобы упасть на дно колодца. Отдай душеньку. Бруно продолжал бредить: "Уходи, уходи, прошу тебя, уходи".

Точно неизвестно, сколько дней Бруно провел в темнице, и сам он не мог сказать.

Однако после неопределенного им момента из подземелья исчез кувшин с водой и стало невыносимо жарко. Смерть растянула под капюшоном улыбку, наблюдая за страданиями узника, и все так же повторяла свою несложную мантру. Бруно делалось до невозможности душно. И чем дальше, тем яснее его манила зияющая дыра колодца. А температура под землей все росла и росла и томила истощенного мукой и жаждой пленника. Бруно уже думал, что приближается к самому пеклу преисподней и что конец его будет близок, но он по-прежнему не мог сдаться своему ужасному соседу. Пот стекал ручьями. Наконец, стало настолько жарко, что Бруно едва мог сделать вдох. Ему казалось, он вдыхает раскаленную пыль. В голове воцарился полный хаос - шум пекла смешался с визгами крыс и криками Смерти. Отдай душеньку. Каким-то образом Бруно понял, что лежит уже на самом краю колодца и его руки свисают в пропасть. Отдай! Отдай ее!

От отчаяния Бруно стал молиться. Впервые за все время заключения. Он молился Богу, о котором ему говорила жена и которого он видел совсем не таким, каким его всегда пыталась показать Инквизиция. Это было самой последней его надеждой. Он чувствовал Смерть за своей спиной и глубочайшую глотку пропасти прямо перед ним. И безжалостное пекло все нарастало и нарастало.

Бруно собрал все остатки своих сил, чтобы подняться на ноги. Он уже решил, что шагнет в колодец, но ноги едва его слушались. Смерть звонко рассмеялась. Страх лихорадки увеличивался с каким-то глухим не то грохотом, не то стоном. Бруно все-таки поднялся. Он больше не сопротивлялся, разве что муки души вырвались из него громким, долгим, отчаянным криком. Он отвел глаза и закачался на самом краю.

И вдруг — шум голосов. Рев множества труб. Кто-то схватил его за руку, когда Бруно, теряя сознание, уже падал в пропасть. Французские войска вступили в Толедо. Инквизиция была во власти своих врагов.

[Учебная Тревога]

Написано здорово. Но, сюжета не хватило. Спасибо за позитивную концовку, за Бога, отличного от Бога инквизиции.

Сообщение отредактировал Утр(о): 15:32:50 - 26.05.2014

[Wrundel]

меня всегда утомляет инквизиция в рассказах, повестях. Отличного Бога я не услышал и не увидел. Наверно так задумано. Смерть прекрасно исполнена. Чего я не скажу про начало рассказа. И появляющиеся булки с кринками молока меня упорно толкали в сторону Эдгара По. Даже не знаю почему. Конец так очень к нему толкнул.

[BaronKorr]

И вдруг — шум голосов. Рев множества труб. Кто-то схватил его за руку, когда Бруно, теряя сознание, уже падал в пропасть. Французские войска вступили в Толедо. Инквизиция была во власти своих врагов.

Автор не читал Эдгара По?

Вообще же ужасы и количество жертв инквизиции сильно завышены в общественном сознании, думаю. Вот кто жег все что нипопадя и красивых девушек большей частью - так это пуритане. - Вот там кошмар. А инквизиция, самое смешное, разбиралась обычно .. и не всех жгла зря - вот это точно. Включая и ведьм - настоящих.

Сообщение отредактировал BaronKor: 19:11:43 - 26.05.2014

[Wrundel]

Великий Вольтер был великим провокатором. Он вовремя смылся с исторической сцены, то есть свалил в Небытие. Но оставил мерзкую жажду либерального толка. Эта жажда разорвала королевство, погубила народ. Сделала его трусовато-храбрым после того, как его побрили лезвиями французских гильотин. Вся его смелость была выпотрошена русским Кутузовым и развеяна по ветру русской же зимы.
Ненавижу Вольтера.

[Правительство]

Жан-Жак Руссо?)

[Wrundel]

неа, Вольтер, его сарказм добил корлевский дом.
Про второго негодяя ничего не скажу, думаю, что его тоже на рею.

Сообщение отредактировал Wrundel: 22:39:17 - 30.05.2014

[Правительство]

я думал его добил людвиг xv)

[Wrundel]

я думал его добил людвиг xv)

там где начинается эпоха больших денег - сразу же потребовалось обоснование отрыва голов - надо было разогреть общество. Те же майданные дела проклятого Парижского восстания.

упсД. Именно подстрекающим следовало давать оценку, а не пирожным в отсутствие хлеба. Достаточно придержать продовольствие на подходе. И дешёвые макароны станут пирожными даже для королев

Сообщение отредактировал Wrundel: 13:00:17 - 31.05.2014

[МОРРА]

удивительный рассказ!
крайне впечатлила часть с неожиданным соседом главного героя - аж мурашки бежали по коже...
однако показалось малость затянутым начало и малость скомканной концовка...

[Wrundel]

Экзекутор не читал Эдгара нашего По

[Правительство]

да и в тексте все указано
ножа не было
темница шестьдесят шагов по периметру
засандалили за погибшего бычка

[Putnic]

зеленой земли

читал рекомендацию не делать повторов звуков в последовательности слов.

Дальше читал, и нестыковок не замечал. Написано хорошо. Для конкурса +, для публикации вопрос? Хотя, что то есть, не смотря на слабость сюжета... Все таки прятки имеют больше мира вне головы автора.
По сути ограничение колодцем - ограничение фантазерства автора, конкурсу не хватает фантазерства. Все эти внутренние переживания, кому они нужны?
Даешь переживания в топку! Не хватает фантастических историй.
Ведь как тут заведено: знакомство, флуд ля ля, и начинаются навешивания собственных соплей и тараканов, я не о конкретной работе, я о структуре... Если обратится к истории текстов, самые хорошие были фантазерскими. А сюси пуси не продашь чужому тете.
Автор жжет, мне понравилась образность текста, минимализм, и мне кажется вытрави от туда "нипришей к чему бога инквизицию, войска какого то х р е н а и смерть" останется материал для фантастического сюжета! То есть рыба-болванка текста отличная.

[Wrundel]

То есть рыба-болванка текста отличная.

походу ты тоже не читал Э.По. А что там без "нипришей к чему бога инквизицию, войска какого то х р е н а и смерть" останется? Граф Монте-Кристо?

[Putnic]

походу ты тоже не читал Э.По. А что там без "нипришей к чему бога инквизицию, войска какого то х р е н а и смерть" останется? Граф Монте-Кристо?

Всему миру пофигу, что я читал и что не читал, к делу не относится. Тут важна трактовка и возможный потенциал для конкретных целей.

[Wrundel]

уепт, а мне глаз режет. Может начать с мне с пересказа прочитанного на фантастический лад? Это конечно дает право на высказывание своих представлений. Но куда деть критику от таких, кто начитан как Вредина? И смысл так делать?

[Putnic]

уепт, а мне глаз режет. Может начать с мне с пересказа прочитанного на фантастический лад? Это конечно дает право на высказывание своих представлений. Но куда деть критику от таких, кто начитан как Вредина? И смысл так делать?

плагиат? Дай оригинал, сравни, докажи.

[Правительство]

чет вы скушные
шо ваще

[Правительство]

дада, именно это
собственно название о том и говорит
у меня был старый отрывок (начало рассказа), который я потом дописал опираясь на по. решил сохранить главные идеи эдгара, чтобы тем кто не читал, было полезно. а по существу - там гораздо больше чем одно его произведение, просто колодец - основа.