Письма.
- Все предусмотреть невозможно – прошептал он, набрасывая ей на плечи теплый плед.
- Но я должна была… Должна…
Часы тикали так громко и так медленно, что, казалось, отстукивали не секунды, а века, пролетевшие мимо разрушенного города. Секундная стрелка ступала по стеклу отчаяния и боли всех умерших и впитывала в себя все эмоции и мысли, пропитавшие время за последние пару десятков лет. Она уже никогда не сможет оправиться от этого несчастья. С этого момента и навсегда каждый её шаг будет еще больнее. Ведь всем известно, что время лечит всех, кроме себя.
- Cколько времени прошло? - спросила Зоя сквозь слезы.
- Почти одиннадцать лет с первого письма
Она повертела конверт со знакомой фамилией в руках. .Если учесть что в век передовых технологий никто даже не задумывался пользоваться «рукописной» почтой, можно сказать, конверт был раритетным.
- Просто прочитай, хорошо? - Паша улыбнулся, как то не уверенно. Нервно. Вяло. Улыбка вышла натянутой. Совсем не внушающей доверия. Она глубоко вздохнула, унимая истерику, которая заставляла её руки дрожать. Открыла первое письмо.
" Я очень люблю тебя Зоя. Прости меня за все. Мы ведь толком с тобой и не попрощались... Прости меня, если сможешь.
Только недавно в нашем городе закончилась бомбежка. Ракеты летают, словно разъяренные метеоры, врезаются в защитное поле и разлетаются фейерверком в резные стороны. Сегодня утром прорвали защиту на третьем мосту. Там остались руины. Около сотни людей погибли. Мы живем в стрехе и холоде. Теперь я понимаю тебя. Твой крик о том, что будет война, твой короткий рассказ о том какая она будет. Мне до последнего момента казалось, что война будет быстрой. Они уничтожат нашу планету или мы уничтожим их, и все. Война длинною в день... но все вышло не так. Все вышло, так как ты говорила. Существа, затевающие войны никогда не сделают ничего, что бы сократить войну или сделать её менее кровопролитной. Им нравится убивать, им нравится, когда убивают их солдат. Им нравится защищать интересы своей родины... Ведь за один день не отмыть столько денег, сколько они собирались... Вот и нас сейчас. Уничтожают постепенно. Мы живем в страхе Зоя.
Прости за мой рассказ, я собирался написать письмо уже несколько месяцев. Но все как то не выходило. Я не знал с чего начать и чем продолжить. Тем более что позвонить тебе или еще как-нибудь связаться с тобой невозможно, сейчас в войну. Связь с другими планетами обрублена. Но почта еще работает. Да, да старая добрая почта. Мне интересно как давно они видели рукописное письмо?
Зоя, я очень люблю тебя и беспокоюсь за тебя. Как ты там? Я уверен - ты жива! Я чувствую это. Но как у тебя дела? Ты обижаешься на меня?
Прости еще раз. Я, наверное, слишком часто говорю это. Прошу тебя, если до тебя дойдет мое письмо, напиши ответ. Хотя бы краткий. Два слова... Дай мне надежду, что мы будем вместе, как в старые добрые времена"
За окном захрипел старый дуб. Заскрипел. Из него вырвался душедробительный крик. Он проклинал войну. Он проклинал тех кто её устроил. Он впитывал с каждым вздохом из земли все больше и больше крови. Которой, казалось, здешняя почва пропиталась насквозь.
Зоя отложила пожелтевший листок бумаги. Посмотрела на Пашу. Тот протянул ей еще один конверт. На нем была цифра 3. Она без слов открыла его и принялась читать.
" Дорогая Зоя, с тех пор как я написал тебе прошлое письмо прошло два месяца. Но ответа я не дождался. Я сходил на почту, где узнал, что мои письма даже небыли отправлены. И чтобы они ушли, нужно чтобы их набралось больше тридцати. И так как, кроме меня никто не пользовался рукописной почтой, как только я напишу тебе тридцать первое письмо, они, все вместе полетят к тебе. Теперь я буду нумеровать их. Что бы ты поняла, в каком порядке читать их.
Зоя, наш город почти полностью разрушен. Остались только северные районы. Над ними усилили защиту. Всех людей эвакуировали сюда. Здесь не протолкнутся. Такое ощущение, что ты постоянно находишься в магазине на распродаже. Помнишь, ты вытащила меня туда? магазин еще даже не открылся, зато народу уже было: тьма! Они толкались, спорили, орали. А когда открыли дверь... Помнишь? Нас потоком занесло в отдел с обувью? Помнишь как мы пробирались обратно? Сей час тоже самое происходит на улице. даже квартира куда нас поселили, кишит народом. В трехкомнатной нас живет одиннадцать человек. Мы вчетвером, семья Доршовов, их трое и семья из Южной части, их четверо. Я не жалуюсь, нет. Все таки идет война, сей час не до удобств, сейчас главное - выжить.
К стати, Зоя, о тебе очень часто спрашивает Валера. Я сказал, что ты ушла на войну. Он плакал... Он каждый день ждет твоего возвращения. Сидит возле окна и вглядывается в проходящих мимо людей. Это продолжается уже около года. Иногда мне кажется, что он сходит с ума. Он очень тоскует по тебе Зоя. Возвращайся по быстрее.
Люблю, скучаю Паша"
Она отложила письмо.
- К сожалению - сказал Паша - многие письма потерялись. Вот
Он протянул ей письмо с номером 5
"Если бы ты только знала как я скучаю, Зоя. Наш город не прекращают бомбить. Как ты там? Нам сегодня передавали что на Земле не утихают бои. Что там кровь льется ручьем... Я очень обеспокоен, Зоечка, Милая как ты там?
С последнего моего письма к тебе прошло уже около месятся. Сегодня, Валера в окно увидел женщину похожую на тебя, он закричал:
- стой! Подожди меня, прошу!
и помчался за ней, пока он бежал по ступеньками разбил себе колено и хромая подбежал к девушке, которая стояла и ждала.
- Ты вернулась! Я знал, что ты вернешься!
он вцепился ей в ногу, и тихо заплакал. Потом поднял на нее грустные заплаканные глаза и сказал:
- Я знаю, вы не она, но все равно, спасибо.
Я не ожидал от него! ведь ему всего тренадцать... Не ожидал, что мой сын так быстро повзрослеет. Он ждет тебя, и очень, очень сильно любит. Я даже не ожидал что настолько сильно. Марта его сегодня еле успокоила.
Люблю скучаю Паша"
Она отложила лист.
За окном бушевала погода. Теперь, когда война закончилась, оставив за собой разруху и голод, природа брала свое и наводила порядок. Заливала свежие могилы дождем, засыпала тела, оставленные на поле боя землей, целовала в лоб всех мертвых на прощенье и души, словно бабочек, отпускала в последний путь. Она любила своих сынов, какими бы глупыми и жестокими они небыли. Она принимала всех, кто приходил к ней, и отпускала всех кто уходил. Она прекрасно понимала войну, знала что происходит. Но обижатся все равно не могла. Её дети – её творения, их ошибки – её расплата.
Зоя опустила глаза в пол. её слезы текли по щекам и капали на плед.
- Читай дальше - посоветовал Паша и протянул ей письмо №16.
" Дорогая Зоя, это уже шестнадцатое мое письмо, но я не знаю какое оно для тебя. Дело в том, что недавно наш город совсем был разрушен. Нас эвакуировали в соседнюю деревню. Но все письма растерялись. Остались некоторые, но основная часть была потеряна. Я очень сожалею. Но они обещали отправить корреспонденцию, как только я напишу тридцать одно письмо. Я сначала хотел схитрить и сказать, что я написал уже двадцать пять писем, но оказалось, что на почте ведется строгий учет.
Прости дорогая. Я тебя очень люблю. Я очень жду твоего возвращения. С первого моего письма тебе прошло уже четыре года.
Наверное, ты жутко беспокоишься за Валеру. Я рассказывал тебе, что у него были Эпилептические припадки. Но ничего страшного, он уже вырос и все прошло. Ему ведь уже шестнадцать, и он грезит войной. Говорит что полетит на Землю, найдет тебя и будет защищать, тебя и родину. Ты ведь заменила ему мать. Ты была с ним с самого детства, ты ведь воспитывала его Зой. Сразу после смерти матери ты взялась за него. А мы ведь совсем недавно говорили с ним о Юле, о его матери. О её огненно рыжих, словно пламенных волосах, зеленых глазах. Я снова рассказывал ему как мы познакомились. Ведь ты свела меня с Юлей, помнишь? Она была твоей одноклассницей. До сих пор помню, как она вошла к тебе в комнату. Порхающая, воздушная походка, легкий цветочный запах. Вспоминаю её и слезы на глазах наворачиваются. Прости милая.
Люблю, Паша"
Она запрокинула голову пытаясь остановить потоки слез. Но это не удавалось. Паша обнимавший её протянул ей следующее письмо. Номер 19. Она, захлебываясь в слезах прочитала:
" Дорогая Зоенька, я очень долго думал и решил сходить в город. В наш разрушенный город. Защиту над ним уже давно сняли, но город еще стоит. В большинстве своем это конечно руины, но наш дом еще стоит. Правда, в нем осталось только три этажа. Вход, говорят, остался. Я хочу вернуться домой, хочу прогуляться по детской площадке, где мы с тобой гуляли. Помнишь, как я качал тебя на качелях, как крутил на карусели. Помнишь, как я играл с тобой в песочнице? Ты закапывала мои ноги в песок и строила на них башню. А я потом вставал, и башня рушилась, рассыпалась. А помнишь, когда тебе было десять один парень начал приставать к тебе? Так я ведь его чуть не закопал в этой песочнице... А Диму помнишь? Тот парень, что распускал руки. Он ведь пол года в больнице пролежал. А меня чуть не посадили. Золотые были времена...
Скоро новый год, поздравляю тебя милая. Всего тебе наилучшего. Я положу твой подарок под елку, вдруг ты вернешься домой? Мы надеемся что на время нового года бомбежки и наступления прекратятся. Но это конечно врятли.
Как тебе понравилось восемнадцатое письмо? его ведь писал Валера. Он, как только узнал, что я пишу тебе письма решил помочь мне. И сам написал тебе письмо! Он обещал написать еще. Сейчас ему некогда. У него учеба и работа. Да и я то же пишу тебе это письмо поздней ночью. Работать сейчас приходится по пятнадцать часов в день и без выходных. Но мы справляемся. Лишь бы эта проклятая война по быстрее кончилась. Да ты домой вернулась...
Целую, скучаю, Паша."
Она вытерла слезы со щек
- А где твое письмо, Валер? - спросила она.
- многие письма потерялись... - прошептал Валера сквозь слезы. Она кивнула.
Паша протянул ей письмо №20
" Милая Зоенька, я наконец-то осмелился и, отпросившись с работы на три часа, выбрался в город. Но там я провел на много больше времени, чем планировал. Я был дома, Зоечька, я был дома. Там все точно так же, как будто и не было этого года. Там все так же стоит чайник на плите, накрыт стол, пусть тарелки перевернуты и кружки валяются на полу. Мы убегали из дома в второпях, пришлось все бросить. Верхние этажи рушились, и мы захватив с собой только документы выбежали на улицу. В домашней одежде и тапочках. Моя младшенькая очень замерзла, ведь была зима. А вчера я словно вернулся в тот день. Но прожил его нормально. Я сел за стол, на свое место, сдул пыль с своей кружки и тарелке. Нам не разрешили вернуться в город. Вещи вывозили мародеры. Но кухню они не тронули. В комнате все было перевернуто. Шкаф был полностью выпотрошен. В городе ведь нет больше защиты. Её вроде пытались поставить, но вражеские ракеты уничтожили её подчистую. И тогда правительство решило, что это слишком дорого...
Я сидел в кухне и вспоминал, как мы жили. Как Валерка попытался приготовить тебе завтрак, встал раньше всех и устроил пожар. Помню он после этого закрылся в своей комнате и плакал... вспомнил как Дина, бегала по кухне вся перемазанная вареньем. Помню, она подбежала к нам с Мартой и кричит:
- мама, папа я королева варенья!
Я просидел там около двух часов... пришел на работу с опозданием. Но как только я сказал что ходил в город на меня передумали писать жалобу. так что мы живем Зоечка, все хорошо.
Люблю тебя, целую Паша."
Она кивнула. Она не могла успокоится ни на секунду с тех пор как приехала домой. Здесь было спокойно. Даже то что происходило здесь во время войны не сравнить с тем что видела она. Сколько крови и ненависти, сколько алчности и жадности она повидала за последние тринадцать лет не уместятся и в тысячи головах. Сколько боли она вытерпела, сколько слез пролила невозможно сказать словами. Да она бы сама не хотела. Ей хотелось только одного: забыть весь этот кошмар! Забыть о солдате которому оторвало ногу, которого бросили умирать глав врачи объяснив это отсутствием медикаментов. Забыть о роте которая осталась без еды на два дня. И их голодных солдат послали атаковать вражеские позиции. Она хотела забыть красную, вперемешку с мясом землю, по которой ей приходилось пробирается к раненным.
Паша протянул ей следующее письмо.
Письмо №27
" Прости меня Зоенька, прости, я не писал тебе два года. Защиту в нашу деревню прорвали и один из снарядов угадил в наш дом. Марта и Дина погибли... Зоя, уже вторая моя жена погибла... теперь вместе с дочерью. Я был в коме два года. Я проснулся несколько дней назад, и мне сказали, моя жена и дочь погибли, а сын ушел на войну. Он служит на нашей планете. На севере... там говорят бои утихли. Там тихо. Я не могу спать, я рыдаю ночами Зоя! Я один. Никого не осталось рядом. В горле ком, а сердце будто камень и не бьется кажется вовсе. Но иногда слышу его глухие удары в тишине, словно коса на камень нашла... Я не могу больше, я схожу с ума. Ночью мне грезится Динкин смех, и тихий шепот Марты... Почему смерть забрала их а не меня!? Я должен был умереть в эту ночь! Мне страшно Зоя, мне очень страшно. Я помню, помню, словно это было вчера. Я уложил Дину спать и пришел к Марте. Она очень умоталась на работе и спала. Я лег рядом и обнял её. Потом, посреди ночи началась бомбежка. Защиту прорвали и раздались оглушающие взрывы. Марта побежала к Дине, а мы с Валеркой выбежали из дома. На улице уже были наши соседи по дому. Я поднял голову и увидел, как ракета несется прямиком в наш дом. Сердце забилась быстро - быстро, будто пыталось выскочить из груди и убежать подальше от неудачливого хозяина. Я дернулся и что есть мочи помчался в дом. Я бежал, несся к Марте и Дине.
- Папа, стой! - кричал Валера. Но я его не слушал. Я понимал, что уже не успею вывести их из дома, но я должен был, что то сделать. Накрыть их своим телом. Просто предупредить. Или, прости, но умереть вместе с ними. Но я опоздал. Ракета ударила в дом, меня откинула ударной волной и я потерял сознание. Я плавал в темноте, и знаешь чье им первое пришло мне в голову? Твое, я звал тебя. Потом Дину, потом Марту и Валету. Было холодно и страшно. Ничего вокруг не было. Лишь иногда вдалеке промелькнет что то белое но тут же исчезнет. Я не знал времени. Я не понимал сколько прошло день, секунда или год. Я летел сквозь темноту пытаясь выбраться, умоляя дать инее шанс жить. Умоляя позволить мне еще раз увидеть тебя и Валеру. И мне его дали. Я почувствовал боль, а за ней и время. Я очнулся. Рядом со мной были врачи. Я уже понимал что Марты и Дины нет. И когда я пролепетал не слушающимся языком:
- Ди-на... Ма-р-та.
Мне сказали что моя жена и дочь погибли. А сын около года назад ушел на войну. Но то, что я жив - это чудо. Они два года не могли вывести меня из тяжелой комы. Я просто хочу, что бы ты знала. Сейчас я живу только ряди тебя и Валеры. Сейчас я в больнице в столице. Она хорошо защищена. Говорят, что война совсем скоро кончится. Не знаю, стоит ли верить этим слухам. Но очень хочется.
Скучаю, люблю, возвращайся скорее Зоя. Твой Паша"
Из её глаз снова брызнули слезы. Маленькую девочку Дину она, к сожалению, не знала. Дочь у Паши родилась после того как Зоя ушла на войну. Он наверняка писал о её рождении в одном из писем, которое потерялось. Но Марту её довелось увидать. Как раз перед войной. Зоя помнила её цветущей рыжей девушкой, которая так любила её Пашку что и описать словами нельзя…
И вот её нет… Эта война не пощадила никого. Ни женщин, ни детей, ни тем более мужчин….
- вот, двадцать девятое, - Паша протянул еще один конверт.
" Маленькая моя, милая Зоенька, если бы только знала, как сильно я скучаю по тебе. Сегодня официально объявили, что война кончилась! Я надеюсь, что мне не нужно будет писать тебе тридцать первое письмо, ведь если я напишу еще одно письмо, то они все уйдут на Землю. Мой сынок, Женечка уже вернулся вчера. и он передает тебе привет и пишет тридцатое письмо. Он очень рад, что я вышел из комы, и я рад, что увидел его.
Зоенька, я боюсь это писать, но не написать об этом то же будет преступлением, ведь я обещал охранять тебя от лжи. Зоя я чувствую, что мое сердце отстукивает последние ритмы. Несмотря на то что я вышел из комы мне становится все хуже и хуже. В ушах стоит шум. Я умоляю дать мне еще один шанс увидеть тебя. Но, боюсь, если ты в скором времени не появишься, то я никогда больше тебя не увижу. Во сне мне является Марта и говорит, что очень скоро мы будем вместе. Я хочу этого и не хочу одновременно. Я хочу снова увидеть жену и дочь, но и тебя застать живой мне тоже хочется. Зоя, прости меня если я не дождусь тебя. Руки совсем слабы. Зоенька, я всегда буду любить тебя. Мое сердце и дух будет охранять тебя всегда. Прости.
Зоя, я хочу сказать тебе прощай, на всякий случай. Я обещал тебе. Я помню ты говорила: все не предусмотришь. Знаешь, ты была права. Так что не вини себя если ты опоздаешь и меня уже не станет. Я понимаю что сразу после войны вырваться к нам будет невозможно.
Я думаю, о тебе все чаще и чаще, как только чувствую холодное дыхание смерти, так сразу возникает мысль о тебе и смерть уходит. Спасибо тебе Зоя. Мой сын Дина говорит что дописал тебе письмо. Так что я то же заканчиваю. Помни что я люблю тебя Зоя.
Люблю Паша"
Она подняла заплаканные глаза на Валеру.
- Мой сын Женя? - спросила она сквозь всхлипы
- Он совсем плохой тогда был. Путал имена, года... Ему иногда казалось, что идет война. Но твое имя он помнил всегда... - ответил Валера.
Паша протянул Зое еще одно письмо. Адрес отправителя был аккуратно вписан в конверте не Пашенным подчерком. Адреса получателя вписано не было. Она дрожащими руками открыла письмо, уже догадываясь что там будет написано. в конверте лежал рваный, мятый, хоть и аккуратно сложенный лист. Она развернула его
"Зоенька, я люблю тебя прости меня сестренка
Твой брат пашо"
Её руки задрожали из глаз уже который раз за сегодня брызнули слезы.
- он написал это перед самой смертью тетя Зоя - сказал Валера - он умер с твоим именем на губах. Он ждал одиннадцать лет и умер за месяц до того как вы приехали...
Паша обнял мать покрепче.
- все будет хорошо, у тебя есть я...
- Я назвала тебя в честь него.
- Я знаю милая, знаю
Она рыдала на его плече очень долго. В груди у каждого из них была пустота и холод. Такой же холод, какой заполнял сознание Паши перед смертью. Он пытался жить, вымаливал каждый миг своего существования. Он до конца ждал её, ту, что любил больше жизни, больше всего на свете, свою сестру.
- Пашенька, Пашенька, Пашенька - шептала Зоя имя брата - прости что не успела увидеть тебя. Спасибо что дал мне шанс услышать твое прощание. Пашенька, пашенька... какой же ты молодец милый что писал мне письма. Пашенька, миленький почему же ты меня оставил. пашенька ПАША!
* * *
Ветер бил в окно, разбивая об него крупные капли дождя и оставляя прозрачные кляксы. Он словно злился на кого то и ожесточенно швырял капли в разные стороны.
на полу среди комнаты лежала рассыпанная старая мозаика. Рядом стаяла девочка девяти лет и мальчик одиннадцати...
- Зойка, - по глазам Паши котились слезы – Зоенька, ну не обижайся же ты! Зойка, прости меня. Ты же знаешь я безумно люблю тебя сестренка!
Она отвернулась от брата и тихо плакала.
- Прости дурака Зоенька! Я не хотел ломать твою мозаику. Я случайно наступил на неё! Зоенька...
- Я её три дня собирала! - крикнула Зоя -Три дня слышишь?
- Дети! - в комнату зашел взрослый мужчина.
- Папа! - глаза Зои широко открылись.
- Что с мамой? - спросил Паша. Он знал что её намедни увезли в больницу, и то что отец выглядел уставшим и очень грустными предвещало беду. В его глазах копилась боль, боль и слезы. Это могло значить только одно. Он тяжело посмотрел на сына. Зоя заплакала еще сильнее
- Я обещал ей никогда не врать и защищать от лжи пап. - сказал Паша и почувствовал как на сердце ложится камень, который будет с ним до конца его дней.
- Мама умерла...
Зоя затаила дыхание и перестала плакать.
- Пашка! - чуть ли не кричала она срывающимся голосом - обещай, что ты будешь меня любить сильнее всех! обещай что ты... ПОПРОЩАЕШСЯ!
её лицо исказилось и из глаз вырвались потоки слез. она закричала.
Брат обнял её
- обещаю милая... обещаю...
