Прогрессивные стороны регресса
Толпа учеников плотно облепила обширные окна класса. Даже училка, после долгих призывов к порядку, сумела пробиться к стеклу и прилипла к нему носом.
Двое полиционеров вели Тиму к своему электромобилю.
- За что? За что? Почему? – ребята толкались и перешептывались.
- Говорят, он написал на снегу за школой.
- Там все ссут. За это не забирают.
- Идиот, не напИсал, а написАл.
Класс мгновенно примолк и обернулся к Марусе Ибрагимовне. Молодая, небольшого росточка, учительница уже поняла, что сболтнула лишнего и вообще, недостойно поддалась общему настроению. Она покраснела и отошла к кафедре. Дети смотрели молча, но требовательно.
- Я слышала разговор в учительской. Это директор их вызвал.
- А откуда директор знает, как выглядят буквы? – с вызовом спросил длинный Иван.
- У него в кабинете есть пульт. Когда школа распознает нарушение, она подает световой сигнал и выводит на экран изображение. Но когда случай вопиющий, как сегодня, загорается красная лампа и полиционеры вызываются автоматически. Директор просто дублирует вызов.
Все стали рассаживаться по местам, обсуждая услышанное. За окном уже не было ничего интересного. Полимобиль уехал, а смотреть на учителей здоровья, тщательно топчущих снег за школой, было скучно.
Тимофей долго сидел на прохладном белом диване в комнате без окон и с двумя герметизирующими дверями в противоположных стенах. Случившееся стало шоком и, он никак не мог решиться на какое-либо действие. Поцинеры были достаточно вежливы, но молчаливы. За всю дорогу они не проронили ни слова. Только выйдя за пределы комнаты, молодой парень в форме обернулся и, указав рукой на стол с терминалом, буркнул: «Пользуйся».
Тим покосился на терминал. Стандартный сливающийся со стеной монитор, его очертания были видны только под определенным углом. Манипулятор и сканер. Все как дома, но слишком белое. Какое-то давящее ощущение стерильности. Чувство, что долгое время к терминалу никто не прикасался, кроме уборщиков. А может, и уборщиков не было. Роботы, например. Тима слышал, что такие бывают. Словно крадучись, он приблизился к столу и присел на край вращающегося кресла, такого же белого и прохладного, как диван. Осторожно приложил палец к сканеру. Действие привычное, как дыхание, но…
Вместо привычной заставки с парящим в небесах котом Кузей, Тим ее сам делал, на экране появилось немолодое, серьезное, но доброе мужское лицо с седой бородкой. Не живое - настоящее, компьютерное. Тимофей давно научился их различать и не мог понять, почему другие не замечают подделок. В школе, конечно настоящими были все, в магазинах, транспорте, тех немногих учреждениях, где Тиме довелось бывать, тоже. А вот в развлекательных передачах и играх, часто попадались живые люди. Тим пришел к такому выводу, сравнивая свои видеозаписи с обучающими передачами и, хотя проверить подозрения не мог, был уверен в своей правоте.
- Тимофей, не волнуйся, - посоветовало лицо, - Ты анормальный гражданин и должен быть изолирован от общества. Ты не увидишься больше ни с семьей, ни с друзьями, ни с другими обычными людьми. Но ничего плохого с тобой не случится. Ты будешь жить и работать с другими, подобными тебе, анормалами.
- Но я не понимаю, за что? Почему Вы считаете меня ненормальным? Я ничего такого не делал.
- Ты написал свое имя буквами. Обычный человек этого сделать не может.
- Но это ошибка, случайность! Рука дрогнула. Я ведь просто мочился и вышел такой узор…
- Тимофей, анормальное развитие выявляется еще в младенчестве и подтверждается каждым медицинским осмотром, - мягко сказал мужчина с экрана, - До определенного возраста вас воспитывают в обычной среде, но потом все равно изолируют. Обычно это происходит без огласки, но в твоем случае школа зафиксировала красное нарушение, и мне не оставалось ничего другого, как изъять тебя немедленно. Успокойся. Прими таблетку, она в ящике стола, и отдохни. Завтра ты просто переедешь в другую школу и начнешь новую жизнь. Более интересную жизнь, - мужчина улыбнулся и подмигнул. Экран погас.
Тима не стал принимать таблетку. Он улегся на диван и прикрыл глаза. Освещение тут же стало более тусклым, но не погасло окончательно. Тимофей размышлял о том, что помнил. Вспоминал, о чем думал когда-то. «Вот и сбылось. Случилось. Самые худшие опасения подтвердились: нормальный человек не может помнить – а я, урод».
Воспоминания, как пузыри всплывают со дна сознания и лопаются на поверхности.
Вот теплый летний вечер. Он уже взрослый мальчик, может сам входить в сеть и изучать весь мир, там, за плоскостью монитора. Но ответов на важные, волнующие его вопросы, он не находит ТАМ. Он забирается к папе на колени и спрашивает: «Откуда я взялся». Родители весело смеются. Мама треплет по волосам: «Тимоха, ты всегда у нас был. Ты же наш сын».
А вот из роддома принесли маленькую Лушу. Она смешно пучит губки и на них появляются лопающиеся пузырьки слюны.
- Мама, а откуда взялась Луша?
- Я ее родила неделю назад. Она была у меня в животике, а потом оттуда вылезла.
- А я, - спрашивает Тима, - я тоже родился из тебя?
Мама улыбается:
- Конечно, только очень давно.
- Но вы с папой говорили, что я был всегда.
- Не говори глупостей, - мама хмурится, и вопросы снова остаются без ответов.
Школа. Все такие маленькие и смешные стоят на площадке. Праздничные спортивные формы плотно обтягиваю детские ручки и ножки. Каждый класс в купальных шапочках своего цвета. Как красиво: шеренга к шеренге, плечо к плечу. Только их малявочная стайка возится и почесывается, крутится и перешептывается, а потом… замирает со всеми вместе, потому что на трибуну выходит сам директор. Высокий, как ретранслятор и сильный, как бульдозер. И под стать ему все преподаватели здоровья и безопасности. И мы все будем такими… Ура-а! Стройный хор старшеклассников. Ура-а! Разношерстный, но не менее восхищенный, писк малышни.
Средние классы. Они самые сложные, но самые интересные. Теперь, кроме урока здоровья и безопасности будет еще один – «Кто в мире хозяин». Это обязательно для всех. А еще целая куча предметов, которые можно посещать по желанию: пение, рисование, художественная сварка, уборка за животными и растениеводство. Тима помнил, как хотелось ему везде успеть и все изучить. Он записался на все специальные предметы, за что его похвалил сам директор. Но оказалось, что все эти уроки проходят одновременно, и Тимофею было никак не успеть посетить всё. Хотя под необязательные уроки и выделялся целый час в недельном расписании. Пришлось остановиться на рисовании.
Потом Тима заметил еще одну странность. С середины зимы Маруся Ибрагимовна, преподаватель по мирхозу, стала включать те же уроки, что и в начале осени. Тимофей задал ей вопрос об этом.
- Тим, ты очень способный мальчик и схватываешь все на лету. Вот тебе и кажется, что ты это уже знаешь, - молодая учительница ласково улыбнулась и погладила мальчика по щеке. От этого прикосновение у Тимы случилось шевеление в шортах. Он сконфуженно покраснел и убежал.
С тех пор уроки по мирхозу стали для Тимы сущим мучением. Глаза раз за разом невольно соскальзывали с экрана, где шли очередные повторы, на стройные ноги сидящей в кресле Маруси.
Как он радовался, что попал в пятерку экзаменуемых Марусей Ибрагимовной, на зачете по безопасности спаривания. И каково было разочарование, когда ощущения оказались не лучше и не хуже, чем на контрольных, проводимых в парах с одноклассницами.
В старших классах были отброшены не нужные предметы, но к двум обязательным добавился третий: «Индивидуальная ориентация». В самом начале года весь их класс собрался у комнаты распределения. Сегодня школа выберет профессию на всю жизнь каждому из них. Юноши и девушки хорохорились друг перед другом, хвастали мощными бицепсами и крепкими икро-ножными мышцами. Каждый мечтал о работе «Специалиста ручного труда широкого профиля», Преподавателя «Здоровья и безопасности» или Ассенизатора. Хотя, конечно, эта профессия занимала последнее место в тройке лидеров. Все знали, что там почти все делает машина и редко посчастливится продувать забившийся шланг или спускаться в переполненный колодец для удаления засора вручную.
В то же время, молодые люди прекрасно понимали, что миру нужны и менее романтичные профессии: полиционеры, модераторы, дизайнеры. А некоторым и вообще могут назначить профессию артиста или певца. Ужас! Об этом думать никто не хотел. Отличники по основному предмету имеют право рассчитывать на справедливость. А по здоровью и безопасности «отлично» было у всех.
Тимофею выпала позорная участь дизайнера. Одноклассники посмеивались и подтрунивали, а ему вдруг стало интересно. Он ушел в сеть с головой. Выяснив, что ссылками для перехода могут быть не только отдельные картинки-пиктограммы, но и в самих изображениях есть точки для клика, Тима нашел то, чего никогда не видел – символы. Картинки были странными. Например, рядом с арбузом, было стилизованное изображение лестницы-стремянки, рядом с окном – кружочек. Была еще странная картинка с трактором, у которого спереди было нечто вроде трубы, а рядом грабли, перевернутые вниз ручкой. Тима долго не мог его расшифровать, пока не нашел такие же грабли рядом с тыквой. Только через год его озарило. Он соотнес символы с тем, что уже много раз слышал на уроках мирхоза в разделе «Мракобесия прошлых времен» - письмо, буквы, религия, литература… Внезапно все стало на свои места. Он понял и решил попробовать. Судя по реакции школы, у него получилось правильно. На этой мысли Тимофей уснул.
Очнулся он от ощущения торможения. Ощущение было знакомым. На уроки безопасности поведения на воде их всегда возили куда-то далеко к морю. Заснуть в несущемся пневмопоезде было делом обычным, а вот торможение всегда будило. Но там можно было глянуть в окно и убедиться, что буро-зеленое марево распадается на отдельные деревья и превращается в лес, а здесь было только ощущение.
Тима прислушался. За стенами комнаты стерильная тишина. А чувство движения снова нарастает, но другое. Спазм в животе. Комок к горлу. Вспомнился сон: он падает в яму, глубокую-глубокую, дна нет и единственная возможность прервать падение, это проснуться. Тима просыпается.
Гермодверь открыта. Не та, через которую его ввели, другая. За дверью яркий свет и любопытная рожица молодого парня. Улыбается.
- Новенький! Хватит валяться. Идем.
Короткий, ярко освещенный коридор вывел ребят под открытое небо. Под ногами зеленела трава, вдали, в просветах между деревьями, серебрилась водная гладь. Ласково грело солнце.
Чуть поодаль, в шезлонге под деревом сидела девушка и листала толстый комикс. Но подойдя ближе, Тимофей с удивлением различил на обложке символы. Буквы?
Девушка махнула рукой провожатому и с интересом взглянула на Тима.
- Новенький, - пояснил парень, - к деду веду. Ты глазки то, не строй. Молодой он еще, - девушка чуть зарумянилась и снова уткнулась в книгу. Провожатый дернул Тимофея за рукав, - Идем, идем. Дед ждет.
- Твой дед? – спросил Тим, - Общий, - захохотал парень, - он у нас самый старый, самый умный, а стало быть, самый главный.
- У нас, это у кого? В какой части Земли мы находимся, вообще?
- В центре, - парень снова рассмеялся, - дед тебе все расскажет. Идем.
За перелеском в стороне от озера, Тимофей с удивлением увидел стену, которая терялась в вышине неба. В стене были аккуратные белые двери, к одной из которых они и направились.
Провожатый постучал и, не дожидаясь ответа, открыл дверь и подтолкнул Тима внутрь.
После яркого солнца, а солнца ли, комната показалась полутемной. После того, как глаза немного привыкли, Тим разглядел мужчину с окладистой седой бородкой. Того самого – из терминала. «Надо же было так ошибиться».
Мужчина тоже разглядывал Тимофея, повернувшись спиной к компьютеру. Но более всего Тима поразила странная штуковина, лежащая перед монитором. Черная доска с множеством кнопочек, на каждой из которых был нарисован один, два, а то и больше символов. Мужчина проследил его взгляд.
- Это клавиатура, - произнес мужчина уже знакомым Тиму голосом, - она служит для набора текста. Но все по порядку. Присаживайся, - Тимофей обнаружил справа от себя приземистое кресло, - Я начну с главного – с истории, хотя тебе, конечно, не знакомо это слово. История, это события, которые происходили очень давно, и о которых мы можем узнать только из книг и рассказов других людей.
Мужчина откинулся в кресле, свел пальцы в замок и начал:
- Много лет назад мир сошел с ума. Люди придумывали все новые и новые способы самоубийства. Самые безумные становились самыми знаменитыми. Они вершили прогресс, понимая, что вершат гибель, но не могли остановиться. Цивилизация стала на грань и качнулась в сторону пропасти.
Но пришел человек, имеющий дар убеждения и собрал знаменитых безумцев, и сказал им: «Нет прежнего пути у того, кто достиг вершины скалы. Две дороги у него: взлететь или спуститься по склону по следам своим. Человечество достигло вершины, но не припасли мы крыльев.
Стоит ли надеяться, что отрастут они, в процессе падения и не расшибемся мы о скалы или лучше спуститься и прихватить рюкзак с парапланом? Долог путь к подножью и еще дольше путь обратно, но это единственный шанс уцелеть, и единственная надежда взлететь в будущем».
Шумели, спорили и даже дрались с охраной ученые безумцы, но согласились с человеком, который, кстати, исчез, даже имени своего не назвав. Были разработаны и внедрены длительные программы регресса, рассчитанные на новые поколения. Но работали они не достаточно эффективно. Не смотря на тщательно продуманные школьные программы, дети все-таки умудрялись читать книги и становились умнее отцов.
Тогда была отменена письменность. Бумажные книги к тому моменту стали такой редкостью, что не играли решающей роли. Тексты в сети стали постепенно заменять символами, пиктограммами и картинками. Этот метод оказался более эффективным. Но недостаточно. Мешала память. Люди могли сравнивать и сплетать воспоминания, получая не желательные новые мысли.
Эта проблема была решена радикально. Мозг каждого новорожденного подвергается не значительной обработке, теряя возможность запоминать информацию более чем на пять-шесть месяцев. Но генетический код остается прежним, и его дети снова рождаются с нормальной памятью.
Тем временем было закончено строительство Центра обеспечения жизни на Земле в самом центре планеты. Центр рассчитан на пять тысяч лет автономной работы. Он обеспечивает полный контроль над деятельностью людей на поверхности, снабжая их всем необходимым. Общий уровень технологической оснастки жителей снижается постепенно. Изымаются сложные машины и агрегаты, а взамен выдаются более простые орудия труда. Излишки металлов перерабатываются в руды и отправляются в подземные хранилища. Регенерируются запасы нефти, газа и каменного угля. По расчетам ученых, уже через две тысячи лет Земле будет придан первозданный вид, и центр обеспечения прекратит свое воздействие на поверхность и законсервируется. Тогда же будет прекращена блокировка памяти. Человечество снова двинется в путь к вершине годы.
Старик взглянул на Тимофея. Глаза юноши были круглыми и ошарашенными.
- А мы? Зачем мы здесь?
- Для того чтобы опыт и ошибки прошлого витка цивилизации не были забыты. Когда человечество спустится с горы и снова устремит свой взор вверх, нашей задачей будет напомнить о рюкзаке с паропланом.
