Еще один шанс
Темно. Пахнет озоном, горелой проводкой и какими-то химикатами.
«Совсем не аппетитно» - подумал Гоша и громко пискнул.
- Нервничает? – спросил Антон и посмотрел на лаборанта.
- Ага. Вчера бегал до ночи. – Семен энергично оттирал соус со своего белого халата спиртовым раствором.
- Ну и как?
- Облажался, - махнул он рукой, и еще одна капля соуса слетела с сосиски и плюхнулась на ботинок. – Теперь жрать не даем.
Гоша снова пискнул и зашкрябал коготками о металлическую стенку коробки.
- Хм. Не нравиться. Жалко тварь. Пилюлькин (так лаборанты за глаза называли своего начальника) пообещал отдать Генадия своему коту-мутанту, если тот не пройдет лабиринт. И ведь отдаст же, сволочь!
- Еще один шанс?
- Да. Последний. – он отложил не доеденный «хотдог» и уставился на коробку. Постучал немного по обшивке. – Гошь, не горюй, ты справишься, я знаю! Ну а если нет, то я тебе дам отравленный сыр и твой не переваренный трупик взорвется в кишках этого рыжего гада.
Крыс оживленно пропищал, услышав голос старого друга. С тех пор как ему изменили гены, не часто приходилось слышать этот хрипловатый, но такой добрый бас.
Будучи гено-модифицированной крысой Гоша лишился многих удовольствий, как в питании, так и в общении с Семеном. И теперь он чувствовал себя несчастным, вспоминая те веселые и сытные дни, когда его Семен чесал его за ухом, кормил вкусным хлебом, сыром, и давал свежего молока. Лабиринты тогда проходились хоть и не просто, но всегда радостно. Зная, что для Семена это важно, он старался сделать все, что было в его силах, и этого всегда хватало. Благодарность была выше всяких ожиданий. Помимо вкусностей и телевизора Гоше дважды посчастливилось встретиться с очаровательной крыской Машей, и возможно стать отцом.
Потом была генная модификация, и последующий особый уход за научным материалом. А значит изоляция и отсутствие общения с человеческим другом. Гошу обучали, проводили тесты, и заставляли бегать по все более опасным лабиринтам. Его готовили стать шпионом или невидимым убийцей. Первоклассные специалисты учили его подкладывать бомбы, красть информацию с компьютеров и обходить ловушки. А ему было на это чисто по-человечески - наплевать с Останкинской башни. Куда было им всем понять, что у крысы тоже может быть душа, свои желания и назначение. С все возрастающими интеллектуальными способностями, зрела и его эмоциональное осмысление своего существования. Он перестал проходить лабиринты, заваливал задания, намеренно попадался в ловушки и все больше скучал по другу. Ученые недоумевали.
- Не нравиться мне все это, – сказал Антон. – Он не станет лучше бегать, от того, что его перестали кормить и ласкать. Жаль парня. – Антон почувствовал, что его жизнь в чем-то схожа с крысиной судьбой, и искренне ему посочувствовал.
- Тупые обезьяны. Рассчитывают, что таким образом удастся пробудить инстинкт выживания. По прохождению лабиринта, наобещали кучу съестного и пригрозили концом, в случае отказа. Вроде вправду считают такую особь не просто не пригодной, но и опасной, раз уж главный инстинкт теперь не работает. Что сможет натворить депрессивный мутант никому не известно. Да что он может натворить? Машку телек научит смотреть, вкусно готовить как Рататуй, в общем, поведет свое племя к цивилизации. – Семен ласково погладил ящик, так как не было никакой возможности просунуть туда даже палец. Карцер да и только.
- Боюсь погибнет Гошка. Кинется в какую ни будь электрическую сетку, или прижучат во время попытки побега.
Гоша это все хорошо понимал. Он не знал, как бежать, а жить так дальше больше не хотел. За годы тренировок он многое узнал о людях и не только о том, как можно их убивать, но и о том, какой образ жизни они ведут. И этот образ жизни ему нравился. Это было интересно. Конечно не все, но многое. Однажды после просмотра фильма о Христе, который показал ему Семен после тестов, Гоша стал подумывать о жизни вечной. Но до экранизации Бхагавадгиты, его не допустили. Семену в довольно жесткой форме объяснили, что подобные эксперименты опасны и не согласованы с руководством.
В общем, Гоша хотел нормальной крысиной жизни в кругу своих, с поправкой на их образование, которым он и хотел заняться. Все его крысиное нутро теперь стремилось к прогрессу и жажде помощи своим собратьям на пути эволюции. Не стоит, конечно, забывать приятные вечера, проведенные в играх с Семеном. Трижды ему удавалось обыграть человека в шашки. Семен, конечно, говорил, что они тогда играли в поддавки.
- Гоша. – Антон тихонько постучал сверху. – Ты не бойся, дружище. Я за тебя драться буду. Не знаю еще как, но буду! Пройди ты им этот долбаный лабиринт. А потом придумаешь, как сбежать. Я побрызгаю «меткой», и ты легко найдешь мою квартиру. Кота отдам бабе Кате, если не подружитесь, а жена возражать не станет, когда объясню, как над тобой издевались.
Гоша плохо понимал слова, но очень хорошо улавливал настроения и образы, которые за ними стояли. Колебания эфира – в шутку говорили ученые меж собой, чтобы не произносить долгое: онтариновые эманации Миндела.
- Не сдавайся, братан. - подбадривал Антон. – Семен тебя вытащит. Он меня как то из горящей квартиры спас. Мы тут покумекаем, как все обставить.
Гоша издал несколько трескучих звуков, что значило: «попробую, но волнуюсь. Психо-коррекция может сломать волю». Если лабиринт был удачно пройден, ученые начинали обработку и кодирование мозга, закладывая образы преданности на службе организации. После таких процедур Гоша чувствовал, что теряет свою нидивидуальность, свое крысиное предназначение, становясь все более бессознательным и механичным. Примерно таким, каким в большей степени он был до генной модификации, когда непреодолимая сила тянула его к поиску пищи, самки или убежища. На это и было рассчитано. Взбудораженные испытаниями инстинкты перекодировались на установку: подчинение (непреодолимая сила) приказам Мышиной Фабрики. Установка становилась почти равной по силе желанию выжить, а значит он станет рабом фабрики. Поэтому причин думать становилось все меньше. Все готовые наборы реакций были отработаны в лабиринтах, оставляя, где то на задворках начавшего пробуждаться самосознания, главное – «зачем мне все это делать»?
У Семена появилась в сознании картинка: испуганный крыс в лаборантской рядом с учеными и «мозговтираловкой».
- Гоша, - начал он, - уж не знаю, сможешь ли ты меня понять, но постараюсь объяснить. Психокорректор можно игнорировать. Он не окажет на тебя никакого влияния, если ты будешь в правильном состоянии. Внедряющиеся в твое сознание образы ты волен оставлять не тронутыми, как не любимую синтетическую пищу. Образ пришел, ты его обнюхал и сказал себе – я это есть не буду, пойду дальше. Более того, ты можешь действовать наперекор желанию выжить. И это, кстати, часто и помогает выжить. Человек это понял еще очень давно, когда однажды, пересилив страх, взял горящую палку в руки, чтобы отогнать хищников и зажечь костер. Кроме того, ты не это мохнатое тело. Ты вечное сознающее «Я», живущее в этом теле и использующее его как инструмент, для воплощения своей мечты. После смерти первого, второе не исчезнет, а продолжит свой путь по пути развития. Тебе должно это помочь не бояться. Помня об этом, думаю, ты справишься с психокорректом.
Гоша одобрительно пискнул.
- Ну что, друг, через полчаса на старт.
Датчик, вживленный в кожу, молчаливым стражем отслеживал каждое движение крысы. Первым делом нужно было избавиться от него. Но как? Пробравшись по канализационной трубе, он вынырнул из сливного отверстия унитаза. Прислушиваясь, осторожным прыжком приоткрыл крышку и высунул в образовавшееся отверстие мордочку. Никого не было. Спрыгнув на пол, он спрятался за мусорным ведром и нейтрализовал неприятный запах, усилив выделения необходимых желез. Это все входило в сценарий лабиринта. Теперь же были варианты действий.
Можно подняться по стене и залезть в воздуховод. Зубы легко справятся с пластиковой сеткой, но останется дыра, и ее могут заметить. Остается ждать. Через пятнадцать минут кто-то приоткрыл дверь. Гоша бегом шмыгнул в проем и чуть не врезался в ботинок проходившего мимо солдата в форме. Тот его не заметил.
Лапки ступали мягко, шерсть меняла цветовые оттенки, в зависимости от того, что стояло рядом. Спустившись по деревянным ступенькам на второй этаж, он залез под диван, стоявший в углу комнаты напротив большого телевизора с плоским экраном. Толстый человек лениво перебирал программы, щелкая по клавишам. Рядом стоял человек, в черном пиджаке, черных штанах и желтой рубашке с мини-автоматом в руках. В этот раз в лабиринте обыгрывалось вторжение в дом наркоторговца. Требовалось подключиться к компьютеру и по возможности убить хозяина.
В дом забежала кошка. Принюхиваясь, она стала бродить вокруг дивана. Гоша напрягся, затем успокоился и забрался глубже, к центру дивана. Кошка стала пытаться залезть лапой под диван, чем вызвала неодобрение хозяина.
- Иди, погуляй где-нибудь, в другом месте! – Хозяин носком ноги отодвинул кошку и чуть придал ей ускорение в сторону лестницы.
Недовольно фыркнув и жалобно замяукав, она еще раз взглянула в сторону дивана, но все же, торопливо зашагала по ступенькам вниз. Гоша проводил ее взглядом. Там был выход во двор, желанная свобода, если конечно удастся избавиться от датчика слежения. Он аккуратно прополз в противоположную часть комнаты, где за тонкой стенкой находился компьютер. Подобравшись ближе к системному блоку, он отрыгнул капсулу дистанционного управления компьютером. Через несколько секунд в голове у него затрещало. Это был сигнал несоответствия. Проглотив прибор обратно, он вернулся к лестнице и поднялся на третий этаж. Здесь был длинный коридор с множеством дверей по обе стороны. Также была виден глазок камеры, установленный в самом конце так, чтобы можно было видеть все пространство помещения.
Двигаться следовало медленно или очень быстро, а лучше залезть на потолок. Выделив клейкую смесь на кончиках лапок, Гоша стал подниматься по стене, пока не залез на потолок. Дополз до другого конца коридора и выбрался через форточку на стену дома. Ласково и жарко светило солнце, по небу медленно тянулась тонкая и редкая вуаль облаков, пели птицы. Гоша двинулся дальше. Нужно было найти компьютер, или что-то, что поможет избавиться от датчика. Он стал ползать по стенам и заглядывать в окна. Внимание привлек небольшой балкон из металлических кованых прутьев, обставленный яркими цветами в глиняных горшках. Посредине стояло плетеное кресло, а стеклянные двери были приоткрыты.
Гоша залез внутрь и осмотрелся. Просторная комната, кроме стола и нескольких стульев никакой мебели. По углам стояли карликовые пальмы, на стенах висели картины в пестрых тонах, еле слышно гудел кондиционер. Возле окна на крепком массивном столе стоял ноутбук. Подбежав ближе, он снова выплюнул маленький металлический шарик, ожидая сигнала. Опять треск. «Сколько же здесь компьютеров»? – подумал он и посмотрел на сетевой шнур, подключенный к розетке. «Вот оно! Свобода или смерть. Смерть от электрического тока ничуть не хуже промывки мозгов»- Гоша вспомнил, как один раз наткнулся на электрическую решетку, через которую хотел перелезть. Помнил он также и то, что потом Семен долго ухаживал за ним, смазывал раны мазью и включал старый мультфильм про «Рататуя». А позже его отвели в лабораторию, извлекли сгоревший датчик и заменили новым. Он стал аккуратно подгрызать изоляцию проводов так, чтобы не замкнуть их сразу зубами. От удара током могло свести челюсти, разжать которые уже не получится. Наконец два жгута медных проводов, показались из под белой пластиковой оболочки.
Гоша сжал лапку в кулачок и коснулся тыльной стороной оголенных проводов. Тело больно свела судорога и его затрясло. Запахло паленой шерстью и мясом. Он держал руку еще две секунды, не желая рисковать, и с силой оторвал ее от контактов. Сердце бешено колотилось, в глазах мутнело, силы оставили его и Гоша закрыл глаза.
Очнувшись, он обнаружил, что лежит в зарослях травы и его осторожно обнюхивает уже знакомая кошка. Слышен чей-то смех, голоса людей и пенье птиц. Похоже, кошка помогла ему выбраться, а может хозяин обнаружил мертвую крысу и приказал выкинуть ее во двор. Не важно. Он на свободе, а рядом кошка.
- Ты жив? – Гоша вдруг нутром ощутил вопрос.
- Мне плохо, но я жив, - ответил он. – Ты кто такая?
- Меня зовут Настя. У нас есть один общий знакомый. – Промурлыкала кошка.
- Семен? – удивился Гоша. – Он никогда мне не говорил о тебе.
- У него есть целый приют для таких, как мы. Он помогает нам, а мы помогаем ему. Мы можем сейчас свободно уйти. – Настя прилегла на землю и стала пристально всматриваться. Только надо торопиться. Датчик сгорел, тебя будут искать.
Гоша насторожился.
- Почему ты со мной не заговорила, когда я спрятался под диваном?
- У тебя запах странный, я думала, мышь заползла. Ну, бежим же, скорей.
И они побежали.
