Тени
На пятом этаже одного из университетских корпусов в большом кабинете всегда горел свет. Этот кабинет был буквально завален стопками пожелтевших от времени научных книг, монографий и всевозможных справочников, на стенах висели плакаты с изображениями различных машин и механизмов неизвестного назначения. А на многочисленных столах громоздились стопки исписанной бумаги. Это было царство профессора Морозова. Вот и сейчас Валентин Петрович сидел за одним из столов и с увлечением вырисовывал трехмерную эпюру сил. Прихлебывая крепкий кофе из чашки с отколотой ручкой, он обдумывал одну из многочисленных своих идей. В ней была какая-то загвоздка, все три эпюры никак не хотели сходиться в одной теоретически заданной точке. Валентин Петрович соскочил из-за стола и начал метаться по кабинету, не переставая в уме прокручивать всевозможные варианты решения данной проблемы. Он распахнул окно и закурил сигарету. На улице властвовала осень, небо было затянуто низкими свинцовыми тучами, которые ветер рвал и гнал по небу, а по тротуарам, наклонив головы, сопротивляясь ветряному безумию, спешили люди по своим делам. Каждый человек старался скрыться от сумасшедшего ветра за спину впереди идущего.
– Точно! – Валентин Петрович аж подпрыгнул от радости внезапной догадки, озарившей его. – Точно! Гусеница! Мне нужна гусеница! Как же я сразу не понял! Ее движения это же самый лучший образец перехода потенциальной энергии в кинетическую и наоборот!
Он заметался по комнате, схватил штангенциркуль и видавший виды старенький мятый плащ и кинулся вон из кабинета.
Выйдя из здания университета, он прямиком направился в близлежащий парк. По пути профессор торопливо и невпопад здоровался со своими коллегами и студентами и часто за его спиной криво ухмылялись преподаватели и многозначительно крутили пальцем у виска студенты. Еще бы! Все профессоры в университете имели шикарные кабинеты, высокие должности и крутые машины, а Валентин Петрович сидел в захламленной каморке под самой крышей, ходил в старой потрепанной одежде, и мысли его путались где-то среди зарослей мудреных формул, плавали между подводными течениями трехмерных графиков и выискивали самые невероятные и ценные идеи.
Валентин Петрович торопливо направился к зарослям кустарника в дальнем конце парка. Свернув с дорожки, он нашел кусты боярышника и стал обследовать дырявые листочки. Наконец, поиски увенчались успехом, и на его ладони извивалась небольшая пушистая гусеница. Через пять минут с помощью штангенциркуля она была измерена вдоль и поперек самым тщательным образом и отпущена на прежнее место. Профессор сунул штангенциркуль в карман, удовлетворенно потер руки и торопливо направился к себе в кабинет. В его голове уже происходил расчет объема тела гусеницы, и ничто не могло отвлечь профессора от этого увлекательного процесса. Он даже не заметил, что на лицах встречных людей наблюдались довольно странные эмоции – неуверенность, растерянность, страх, а временами даже паника, особенно, когда сквозь небольшие разрывы в облаках на землю падал робкий солнечный луч…
Вернувшись в кабинет, профессор, не снимая плаща, уселся за стол, взял лист чистой бумаги, и через несколько минут на нем уже красовалась огромная, изогнутая гусеница, утыканная стрелками, которые показывали направления сил, действующих на ее тело. Из-под карандаша Валентина Петровича начала вырастать огромная формула уравнения баланса работ, и он полностью погрузился в свои расчеты.
Утром в его кабинет тихонько постучалась комендант здания:
- Валентин Петрович! Здрасьте! - женщина поставила на пол ведро и швабру и оглядела кабинет. – А вы что тут всю ночь просидели?
- Здравствуйте? А сколько времени? – Он с недоумением глянул на часы, потряс руку и прислонил их к самому уху. – Даа… Похоже, что всю ночь. А я даже и не заметил! Но вы знаете… - он подхватил женщину под руку и усадил ее на свое место. – Посмотрите! Он протянул ей стопку исписанных листов и начал тыкать в формулы огрызком карандаша. – Я тут нашел очень интересную зависимость…
Но женщина не была настроена слушать его научные рассуждения, и, ловко вывернув свою руку, поднялась со стула:
- Я это… Пришла у вас убраться, а то совсем пылью зарастете.- И она начала энергично вытирать тряпкой стеллажи с книгами.
Чтобы как-то сгладить неловкость от своего неожиданного вторжения, она начала рассказывать институтские новости и сплетни, а профессор Морозов примостился на краешке подоконника и нещадно смолил одну за другой сигареты.
- А вы, кстати, слышали? В городе паника!
- Нет, не слышал… А что случилось?
- Люди боятся на улицу выходить!
- Что, опять маньяк завелся?
- Да нет, - тетка тяжело вздохнула, - чертовщина какая-то… - Ее голос понизился до шепота. - Тени! Люди боятся своих теней, - она многозначительно посмотрела на профессора. – Ну, вы понимаете, о чем я?
Валентин Петрович снял очки, старательно протер и снова водрузил их на нос:
- Признаться честно, совсем не понимаю!
- Хмм… - уборщица подхватила свое ведро и поспешила из кабинета, - не понимаете? - На пороге она обернулась: - Ну, так вы выйдите на улицу и посмотрите, сегодня как раз солнечный день обещают! – И она с силой захлопнула за собой дверь.
Профессор выглянул в окно. Действительно, похоже, сегодня будет ясный день. Было еще рано и солнечные лучи только начали золотить вершины многоэтажек. Тротуар на одной стороне проспекта уже был освещен, а на другой стороне еще купался в тени. Валентин Петрович присмотрелся и заметил одну странную вещь. На солнечной стороне никого не было, все люди шли в тени домов, и, попадая на солнечные открытые участки, старались преодолеть их как можно быстрее, иногда даже и бегом. Для конца осени это было более чем странно, ведь люди обычно стремятся урвать последние лучи солнышка. А тут…
Он в задумчивости прошелся по кабинету, поставил закопченный чайник на небольшую самодельную плитку и ткнул на кнопку маленького черно-белого телевизора. Шли городские новости. Валентин Петрович краем уха слушал о задолженностях перед коммунальщиками, войнами на выборах местной администрации и прочих ежедневных событиях. Однако один репортаж привлек его внимание. На экране появилась заставка и молодой, но какой-то помятый и задерганный телеведущий начал читать экстренное сообщение: «В нашем городе происходят странные события. Среди населения участились случаи неврозов, депрессий и массовых галлюцинаций. Неврологические клиники и больницы города переполнены. Граждане боятся выходить днем на улицы. Управление здравоохранения города пока отказывается комментировать сложившуюся ситуацию. А теперь к другим новостям…»
Профессор задумчиво уставился на экран:
- Что же все таки происходит? – он, не чувствуя вкуса, допил кофе и решил сам во всем разобраться.
Выйдя из кабинета, он направился на улицу. Солнце уже светило во всю свою осеннюю мощь. Наступало бабье лето, и деревья вдоль улиц окрасились в великолепие желтых и багряных тонов. Валентин Петрович только сейчас заметил, что осень уже почти прошла и только последние теплые денечки отделяют мир от неизбежной зимы. Он шел по пустынной солнечной улице и выискивал глазами прохожих. Странно, но на этой стороне улицы никого не было. Внезапно из подворотни выскочил молодой человек и стремительно перебежал улицу на другую сторону, так, что профессор не успел разглядеть его тень:
- Студент, наверное. На лекцию, небось, несется!
И он пошел дальше, оглядываясь по сторонам. Почти в самом конце квартала он увидел девушку, нервно переминающуюся на остановке маршрутного такси. Азарт захватил Валентина Петровича, и он со всех ног кинулся к ней. В свете солнца ее светлые волосы рассыпались золотыми волнами по плечам, одета незнакомка, на взгляд Валентина Петровича, была довольно вызывающе, в коротенькую кожаную курточку, мини-юбку и сапожки на высоких каблуках. Этакая «фотомодель» - так для себя окрестил ее профессор. Ее тень четко вырисовывалась на залитом солнцем тротуаре. И тут Валентин Петрович остолбенел. Что это? Он недоуменно потер глаза. Это была тень высокой, сгорбленной старухи, которая сжимала в костлявых пальцах тонкую сигарету, непрерывно курила и усмехалась беззубым ртом. Внезапно девушка оглянулась, увидела Валентина Петровича, перевела дикий взгляд на свою тень и торопливо бросилась на другую сторону улицы. Тень, казалось, на секунду замешкалась, бросила сигарету на асфальт, сплюнула и побежала следом.
- Очень странно, - пробормотал профессор Морозов и уселся на скамейку рядом с остановкой маршрутного такси с намерением еще понаблюдать и обдумать этот интересный факт.
Через некоторое время в поле зрения профессора попал мужчина в шикарной кожаной куртке с толстым портфелем в руках. Он шел неторопливо, словно показывая всем, что ему абсолютно наплевать на мнение окружающих. Валентин Петрович присмотрелся к его тени. За ним на цыпочках кралась тень щупленького мужичонки в растянутых на коленках штанах и коротком потрепанном плаще, который изо всех сил втягивал голову в плечи и судорожно прижимал к себе дипломат без ручки.
- Вот те на! Что же это значит?
Услышав его риторический вопрос, мужчина повернулся к профессору:
- Да не обращайте внимания! Тоже мне! Панику развели! Ерунда все это! Просто какие-то не исследованные оптические явления!
- Хм… вы так думаете? А мне кажется тут дело совсем не в этом!
- Я вот совершенно не обращаю на это внимание, - голос собеседника приобрел властные нотки, - конечно, это очень неприятное явление… - Тут мужчина оглянулся и осекся. Пока он разговаривал с профессором, мужичок на его тени, предоставленный самому себе, поставил ношу на землю, потянулся и стал неторопливо почесывать часть тела чуть пониже поясницы.
- Ну, я тут заболтался с вами, - торопливо пробормотал мужчина и полугалопом резво побежал по тротуару, буквально утаскивая свою незадачливую тень за собой.
Валентин Петрович прикрыл глаза, подставляя лицо последним осенним и лучам. На губах его появилась легкая улыбка.
- Кажется, я начинаю понимать суть происходящего… Это похоже на то, как солнечные лучи преломляются под действием призмы и раскладываются в определенный спектр. Что-то произошло, и человек сам предстал в роли своеобразной призмы и его тень показывает сущность самого объекта, то есть человека. Интересно… Очень интересно…
Валентин Петрович полностью погрузился в свои мысли и еще долго бы сидел на скамье. Но тут треньканье старого мобильного телефона напомнило ему о том, что у него запланирована лекция. Профессор Морозов торопливо поднялся со скамейки и поспешил по длинной солнечной улице в университет. Погруженный в свои мысли, он даже не оглянулся на свою тень. А жаль! За его спиной появилась тень в образе пухленького сорванца лет пяти – шести от роду. Он вприпрыжку бежал за профессором, смешно подтягивая сползающие штанишки. Мальчишка то чуть приостанавливался, разглядывая диковинного жука на асфальте, то пытался обогнать профессора, завидев впереди что-то интересное. Живой и неугомонный, он радостно скакал по подсыхающим лужам и наслаждался последним солнечным днем, подаренным этой осенью.
