Шокер
При спуске десантный бот здорово потрепало - пылевые бури на Марсе всё ещё представляли собой серьёзную угрозу. Райнер угрюмо всмотрелся в бледное лицо пилота, молча покачал головой, отстегивая ремни, и покинул кабину.
Недавние курсанты медленно приходили в себя, в воздухе витал запах страха с кисловатым привкусом, командир эскадрильи поморщился, стороной обошел его источник и встал у самого выхода, заложив руки за спину. Под его тяжёлым взглядом парни вытянулись в струнку, стараясь сдерживать дыхание.
– Сбор завтра в двенадцать! Лефебр, приберите за собой!
Мысленно проклиная штабных крыс, навязавших ему эту увольнительную, Райнер спустился на бетонную полосу и направился к воротам космопорта. У пропускного пункта он задержался, достал из нагрудного кармана рубашки парку сигарет и закурил.
Желторотики уже выбрались из корабля и сбились в галдящую стайку. Комэск удовлетворённо хмыкнул - всё-таки вместе у них было больше шансов вернуться завтра живыми и здоровыми. Судя по рассказам сослуживцев, за двенадцать лет в Дэйтауне мало что изменилось, не смотря на столичный внешний лоск, он оставался всё той же клоакой.
Кивнув унылому часовому, Райнер вышел за ограждение и, минуя автобусную остановку, бодро зашагал в сторону города. После четырех месяцев в космосе ходьба доставляла ему настоящее наслаждение - сильный ветер трепал короткие волосы, изредка вздымая на его пути красноватые пылевые вихри, пряный запах степи в разреженном воздухе кружил голову.
Скептически ухмыляясь, он оставил за спиной огромный билборд с нарисованным румяным инженером в каске на фоне цветущей зелёной долины. Улыбчивый толстячок обещал закончить терраформирование к две тысячи триста сороковому году, однако при ближайшем рассмотрении плаката становилось понятно, что благословенную дату переклеивали несколько раз.
Окраинные дома с закрытыми тяжёлыми ставнями выросли будто из-под земли - город ещё спал, укрытый гигантской тенью горной гряды и плотной пеленой тишины. Райнер замедлил шаг, с неясной тревогой разглядывая потускневшие адресные таблички. Небольшая тёмная улочка, выходящая на проспект, затянула его точно в омут и оглушила своим названием - Вторая Солнечная.
Чувствуя, как неприятно холодеют ладони, он застыл перед пятиэтажным зданием в лохмотьях выцветшей синей краски, с небольшой табличкой на массивных дверях: «Детский дом №2». В верхнем правом углу от надписи красовался подсолнух, старательно прорисованный желтым фломастером. Райнер провёл по нему ладонью, воскрешая в памяти тот день, когда они с пацанами впервые нанесли этот отличительный знак прославленной второй эскадрильи.
Вопреки всеобщему убеждению, комэск Джеймс Кейн, герой битвы при Ганимеде, малевал на фюзеляже истребителя не солнце. Он любил лузгать семечки и был страшно далёк от изобразительных искусств - стебель все принимали за протуберанец. Ошибочное прозвище, однако, прижилось, и вскоре указом главнокомандующего было утверждено официально за особые заслуги боевого соединения.
Райнер усмехнулся, представив у себя на рукаве нашивку «Вторая Подсолнуховая», закурил сигарету и, ссутулившись, побрёл в сторону проспекта. Пронзительный мужской вскрик, донесшийся из узкого проулка, он сначала принял за вой собаки и только потом расслышал глухие звуки ударов. Затянувшись последний раз, комэск втоптал окурок в асфальт, тяжко вздохнул и завернул за угол.
Тихонько подвывая, у самой стены валялся смазливый парень в кожанке, обеими руками что-то зажимая у себя между ног. В самом конце тупика два мордоворота в нерешительности замерли перед беззащитной женщиной, у одного из них в руке блестел нож, второй, чуть скособочась, держался за плечо.
– Стоять, полиция! – рявкнул Райнер и бросился на помощь.
Бандиты испуганно оглянулись и тут же мешками повалились на землю. Насколько успел заметить незадачливый спасатель, оба получили сильные удары красивой ножкой по затылку. Оторопев от изумления, комэск притормозил рядом с телами и глупо спросил:
– С вами всё в порядке? – встретившись с женщиной взглядом, он только кивнул и добавил, доставая коммуникатор. – Я вызову скорую для вашего спутника.
Прекрасная валькирия фыркнула, презрительно посмотрев на скулящего парня в кожанке, и отрицательно покачала головой.
– Он из их банды, наживка для доверчивых дамочек, – недобро оскалившись, она откинула длинные русые волосы и, коснувшись очаровательного ушка, свирепо прорычала: – Майк, скотина, заснул что ли?!
Почти сразу же где-то поблизости взревел мотор, и пару секунд спустя улочка осветилась мощными фарами - подкатил полицейский фургон. Долговязый служитель закона нехотя выбрался из кабины и, что-то ворча и лениво почёсываясь, стал надевать «браслеты» на валяющихся грабителей.
– Ну вот, обиделся, – устало вздохнула женщина. – Оформишь их, Майк?
Угрюмый детина в форме едва заметно кивнул, бесцеремонно заталкивая безвольные тела в машину, заставил притихшего парня доковылять самостоятельно, и, отвесив ему хорошего пинка на дорожку, закрыл двери. Всё так же бормоча себе под нос, он брезгливо потер руки о штаны, сел в фургон и оставил их наедине.
– Здорово вы с ними расправились, – с уважением проговорил Райнер, выйдя из глубокой задумчивости.
– Это моя работа, – скромно заметила валькирия и с сожалением добавила, приблизившись вплотную. – Генрих, неужели я так сильно изменилась?
– Сабрина... – только и смог вымолвить он.
– А вот я тебя сразу узнала, – грустно улыбнувшись, она поправила волосы и невозмутимо спросила: – Слушай, я здесь живу неподалёку, проводишь?
– С удовольствием, – Райнер кивнул и зашагал с ней рядом.
– Вижу, двенадцать лет не прошли даром, мечты сбываются, – она коснулась нашивки на его форменной рубашке.
– Да и ты, похоже, должна благодарить судьбу, – он горько усмехнулся. – Инспектор?
– Угу, третий год пошел, – лицо её стало жёстким. – Знаешь, Генрих, иногда после похорон друзей, я ненавижу себя за то, что в детстве была безразлична к садоводству. Лучше бы сейчас пропалывать грядки на ферме, чем разгрлюбить весь этот мусор. Ну а ты ещё не разочаровался?
– Нет, – как можно более твёрдо сказал он, вспоминая длинные списки не вернувшихся из вылета и своих желторотиков. – Развлекая Чужих в пограничных столкновениях, мы стараемся отдалить начало очередного масштабного вторжения. Сейчас цена жизни это смерть.
– Спасибо, – неожиданно тепло произнесла его спутница и остановилась перед облезлым трёхэтажным домом. – Мы пришли.
– А мэр то оказывается жмот, – Райнер покачал головой, скептически оглядывая здание.
– Нет, что ты, платят хорошо, – она рассмеялась и потянула его за собой в подъезд. – Эту квартиру мне выделили сразу после детдома, всё никак не соберусь с силами переехать, времени не хватает.
– Ох, извини, я не спросил, – запоздало спохватился он, поднимаясь по лестнице. – Ты ведь замужем? Может, мне не стоит…
– На эти глупости времени тоже нет, – со смешком ответила Сабрина, открывая дверь. – Прошу, располагайся, я сейчас.
– Хорошо, – он кивнул, провожая её взглядом в соседнюю комнату, и устало присел на небольшой диванчик у журнального столика.
В приглушённом свете люстры, квартира показалась ему нежилой - из обстановки обнаружилась ещё только широкая полка с десятком безделушек, тяжёлые запылившиеся шторы были плотно задёрнуты.
– Перекусишь? – Сабрина переоделась в красивое черное платье и смотрелась очень эффектно. Поставив поднос с дымящимися чашками и круассанами на столик, она присела рядом.
– Спасибо, – вдыхая давно забытый аромат свежесваренного кофе, Райнер сделал первый глоток и довольно замычал, прикрыв глаза.
С удивлением услыхав шорох перьев, он огляделся и вздрогнул от неожиданности. Прямо на той самой полке удобно расположился крылатый голожопый мальчуган лет семи. В пухлой ручке он цепко держал затейливый лук, на длинном ремешке через плечо болтался колчан со стрелами. Малец тряхнул золотистыми кудрями и недобро посмотрел на потерявшего дар речи мужчину.
– Так вот значит, что за сюрприз, ну Марика, шутница… – задумчиво проговорила Сабрина.
Злая усмешка прорезала детское личико лучника, он неторопливо вытащил стрелу, бережно направил её в ложбинку на кибити, и тщательно прицелившись, с серебристым звоном спустил тетиву; тут же молниеносно изготовившись, поразил и вторую жертву. Бросив холодный расчётливый взгляд, он удовлетворённо кивнул и растаял в воздухе.
– Меткий сорванец… – оправившись от удивления, Райнер с улыбкой наблюдал, как постепенно истончатся стрела в его груди. – Не знал, что есть такие штуки.
– Подруга с полгода назад подарила, – немножко виновато пояснила Сабрина. – Сказала, что забавная голограмма…
– Теперь у нас, похоже, нет иного выхода, – он провёл рукой по её волосам и коснулся щеки.
– Наверное, ты прав, – с притворным сожалением выдохнула она, подалась вперёд и с силой вонзила ему нож в сердце.
***
С проклятиями вынырнув из удушливой тьмы, Райнер первым делом взглянул на радар - три звена истребителей противника уже вышли из гипертуннеля и разворачивались в боевой порядок для прикрытия крейсера с пси-генератором.
В наушниках смачно матерились на разные лады, значит, парни постепенно приходили в себя. Отлично зная, что такое впервые попасть под проклятущее излучение, даже после бесчисленных тренингов, комэск быстро переключился на общую связь и уверенно заговорил, в первую очередь для желторотиков, хотя и ветеранам, иногда, это было не лишним.
– Внимание! Нас накрыла первая волна пси-излучения, замкнувшая сознание на прошлом. Сработала «шокер-программа», всем проверить настройку гипноиндуктора! До следующей волны десять минут! Лефебр, нужно успеть уничтожить крейсер. Мы с Хантом прикроем твои торпедоносцы.
Выслушав, короткое «есть», он нехорошо оскалился и повёл своё звено в бой - росчерки горячей плазмы и частые вспышки лазерных турелей осветили щербатый Тритон. Несколько раз промахнувшись, Райнер добавил пару кратеров на его поверхности. Оставляя за собой покорёженные куски истребителей Чужих, он то и дело вразумлял крепким словцом слишком ретивых пилотов из недавнего пополнения. Легендарного командира Второй Солнечной слушались непрекословно, мгновенно вспоминая о своей основной функции прикрытия.
Из двенадцати торпедоносцев на цель вышли девять, дали дружный залп и тут же отвернули, уходя из-под шквального заградительного огня крейсера. Два термоядерных «подарка» всё же достигли мерзавца, разорвав корабль противника в клочья. Райнер удовлетворённо хмыкнул - индикатор гипноиндуктора показывал, что до новой волны оставалось меньше минуты.
– Хорошая работа, Лефебр. Как с боезапасом?
– Я пуст, командир.
– Возвращайтесь на базу.
– Удачи, – не по-уставному ответил тот, уводя торпедоносцы.
– Истребительным звеньям разбиться попарно! Давайте заканчивать…
Отыскав своего ведомого, Райнер с мрачной решимостью занялся уничтожением оставшихся беспилотников врага. Если верить предположениям ученых, сами Чужие находились сейчас за сотни световых лет отсюда, удобно расположившись в креслах симуляторов, управляя истребителями по гиперпространственной связи. Иногда он представлял себе игровой зал и уродливых детишек, с восторженными воплями режущихся в «Звездные войны».
Генрих посмотрел на фотографию Сабрины и скрипнул зубами. Можно ли отомстить, лишая капризного ребёнка любимого развлечения - спрашивал он себя, нажимая на гашетку и провожая взглядом разлетающиеся обломки. Прошел уже год, а боль от потери всё не утихала. Получи он тот вызов на базу днем позже и они сейчас были бы рядом… похоронены на месте бывшего Дэйтауна. Но кто мог предположить орбитальную бомбардировку Марса? Наверное, тогда в инопланетном клубе собрались по-настоящему сильные игроки с твёрдым намерением побить рекорд.
– Хант, у нас гости, – бесстрастно сказал он, глядя на показания приборов. Гравитационные колебания возвещали об открытии гипертуннеля.
– Вижу, командир, – спокойно отозвался тот.
– Приказываю всем пилотам выйти из зоны поражения пси-генератора. Я прикрываю отход.
– Генрих, я…
– Исполнять приказ! – рявкнул он и отключил связь.
Зелёные искорки на радаре одна за другой нехотя развернулись и поползли прочь.
– Ну что же, кто хочет получить побольше очков за босса уровня? Налетай, ребята! – он разнёс в клочья два вражеских истребителя, выпустил ложные цели, уклоняясь от ракет и на форсаже пронёсся сквозь группу беспилотников, не жалея энергии для лазеров. На радаре пропали ещё пять красных точек - остальные тут же устремились за ним.
– Нет, ребята, не всё так просто… – с улыбкой прошептал он, глядя на экран управления хвостовой турели. Резерва хватило всего на восемь выстрелов, из игры выбыли ещё двое неудачников.
Генрих вздохнул и несколько мгновений напряжённо наблюдал за показаниями внешних датчиков, стараясь более-менее точно определить место появления гипертуннеля. Покачав головой, он бросил это безнадёжное дело, положившись в большей степени на интуицию. Выпустив последние цели-обманки для приближающихся ракет, комэск устало откинулся на спинку кресла…
В памяти вдруг всплыл давний разговор со знакомым, попавшим под действие пси-генератора при неисправном «шокере» - вместо стандартных тридцати-сорока секунд, прошло целых семь часов. Вернувшийся с того света везунчик рассказывал, что прожил целую жизнь, и в отличие от реальности, сын там остался цел после аварии. Когда на базе беднягу поместили в гипноиндукционную камеру, его сознание было замкнуто уже не на прошлом, а на будущем - он как раз праздновал свой шестьдесят восьмой день рождения в окружении семьи, когда внук снёс ему голову из охотничьей двустволки…
Тревожно пискнул зуммер, напоминая о новых шустрых «гостинцах», севших на хвост. Генрих улыбнулся своим мыслям и снял шлем гипноиндуктора. Чуть левее от несущегося истребителя пространство дрогнуло и полезло по швам, нехотя пропуская тяжёлый крейсер противника - комэск мгновенно скорректировал курс и рванул на себя сдвоенную ручку экстренного катапультирования, крепко сжав зубы. Сработавшие пиропатроны отстрелили крохотный пилотский отсек, придав ему огромное ускорение. Оставшаяся без чуткого руководства боевая машина с намалёванным подсолнухом на фюзеляже на предельной скорости влепилась во вражеский корабль.
Удачно с ним разминувшись, Генрих с сожалением успел подумать, что уже не увидит, как следующие за его истребителем ракеты довершат начатое. Счастливо улыбаясь, он закрыл глаза - восьмичасовой «автономки» спасательной капсулы должно было хватить.
Волна пси-излучения нагнала его на входе в гипертуннель.
***
– Теперь у нас, похоже, нет иного выхода, – он провёл рукой по её волосам и коснулся щеки.
– Наверное, ты прав, – с притворным сожалением выдохнула Сабрина, подалась вперёд и поцеловала его в губы.
