ИСКУССТВЕННОЕ ЛЕТО
Счастье всем и каждому и пусть никто не уйдет обиженным
А. и Б. Стругацкие
Сегодня был прекрасный летний день. Конечно при том условии, что ты валяешься в шезлонге на берегу возле большой воды и у тебя в руках запотевший бокал холодного пива, мимо тебя проплывают полуобнаженные нимфы, и темные очки позволяют тебе бесстыдно разглядывать их едва прикрытые тканью бикини прелести.
Но ни в том случае если при плюс тридцать в тени ты, проклиная все на свете, начиная от обозленных поставщиков и заканчивая слишком тесными туфлями, вынужден находится в офисе.
А Город горел. Плавился под натиском беспощадного солнца. Дома казалось, утратили резкость граней и превратились в глыбы льда облитых крутым кипятком. Редкие прохожие сонными мухами, прибитыми невыносимой жарой к земле, плелись по тротуарам, стараясь по возможности двигаться в тени редких зеленных насаждений.
Тянулись пыльной змеей по источающему вонь нагретому асфальту ряды автомобилей с обесточенными гравитаторами.
Город изнемогал от тяжести духоты. Просил у разгневанных небес дождя и прохлады, но представитель метеобюро, упрямо повторяла прогноз, больше похожий на приговор: неполадки в системе климатизатора по-прежнему не устранены и температура будет продолжать повышаться, а со стороны торфяников тянулись плети удушливого дыма, добивая измученных людей, запахом гари который, казалось, пропитал все вокруг.
- Да хоть крестного папу!
Я с силой опустил телефонную трубку на жалобно скрипнувший резиновыми подложками телефонный аппарат. Очередной поставщик в очередной раз требовал денег за ранее поставленный груз. Давным-давно нормальные отношения поимели свой печальный финал и вежливый тон сменился брызгающими слюной угрозами, но надо отдать должное этот держался дольше других. Менеджер сбыта инструментальной корпорации сорвался на мат почти через два месяца просрочки и это при том условии, что с него руководство спрашивало за долги каждый божий день. Но я не печатаю денег. Я такой же планктон чье бесхребетное тельце пинает по морю строительной компании прибой руководства.
- эх, как вы меня все! – выдохнул я, поднимаясь с горячего кресла, ощущая как противно холодит спину промокшая от пота рубашка.
- как вы меня все! - еще раз с чувством повторил я, шествуя по отделу снабжения мимо таких же раздраженных и взвинченных, уставших от жары и безденежья людей.
- как же вы меня все! - во все горло крикнул я, открывая дверь начальника, и обрушивая стул на монитор его стола, с удовольствием наблюдая как вытягивается дынеобразное лицо, окончательно приобретая сходство с представителем бахчевого семейства.
- как же вы меня все! - покачал я головой, останавливая взглядом пытавшегося задержать меня охранника. Слишком давно премию тебе выплачивают ежесуточными нагоняями, чтобы рисковать своим здоровьем, обезвреживая человека только что разгромившим половину офиса.
- как вы…. меня…все! - бормотал я, чувствуя как вдавливается лицо в податливую массу горячего асфальта под натиском мозолистого омоновского колена.
Ожидая прибытия запоздавшего автозака, я слышал обрывки аудиосообщений, где диктор, буквально захлебываясь от обилия новостей, без устали ввергал в шок слушателей.
…..в торговом центре «Стекляшечка» человек разбил витрины более сорока бутиков….
...На обувной фабрике люди взяли в заложники директора и требуют выплатить им задолженность по зарплате за полгода….
...Водители аэротакси сегодня не вышли на работу……
…В парке им. Кислого лица кавказкой национальности избили недавно демобилизованного из имперских войск молодого человека….
Город сходил с ума.
******
Следователь был хмурым уставшим и плохо пахнувшим человеком.
Нет, конечно, до амбре лиц без определенного места жительства ему был далековато, но еще пара недель без душа могли уровнять его с ними.
- И так гражданин Макаров, – отвлек меня от размышлений следователь – расскажите мне все-таки, зачем вы избили своего начальника, сломали руку заместителю, и учинили ущерб в общей сумме на шестьсот с лишним тысяч еврорублей?
- не помню – искренне кося под идиота, ответил я, - понимаете, помню, что разговаривал с поставщиком, а потом вроде как вспышка и бац! Я уже на асфальте возле офиса. Скажите – подпуская в голос дрожащих ноток спросил я, - а что, я и правда Борису Витальевичу руку сломал?
- нет, ну что вы, - улыбнулся следователь, - погнули только.
И резко ударил меня ногой под столом в коленную чашечку.
Удар отразился вспыхнувшим перед глазами залпом фейерверка. Я тщетно пытался дотянутся до собственного колена, но руки прикованные к ножке стола, недотягивались до очага боли.
Следователь тем временем, не спеша встал со своего места и подошел ко мне. Резко дернув за волосы он, задрав мою голову и глядя в глаза, забивая обоняние своим тошнотворным запахом прокисшего молока, дружелюбно и даже как-то сочувствующие прошипел: - ну что же вы гражданин Макаров так неумело под аффект-то косите, вспышка-хренишка. Скажите честно, мол накипело, достало, сорвался.
- да пошел ты не кобель, - судорожно дергая кадыком, просипел я.
- зря вы так, - вздохнул следователь, с силой отправляя мое лицо на встречу столу.
- эй сержант, - крикнул он ожидающему за дверью конвоиру, - отведите задержанного в камеру.
*****
Я плохо помнил, последующие сутки проведенные в следственном изоляторе.
Меня почему-то много и основательно били делая короткие передышки, давая мне возможность не сойти с ума от боли. Все тело стало каким-то чужим и ватным. Кровавая муть перед глазами периодически расступалась, и я видел кружащиеся каруселью пол, стены, потолок и тяжелые ботинки охраны. Это даже не было допросом, меня ни о чем не спрашивали. Просто двое дюжих охранников с сержантскими нашивками методично калечили мое измученное тело. Однажды, когда я в очередной раз терял сознание, мне удалось узнать первопричину моих страданий. Уже уплывая в спасительную темноту небытия краем сознания, я услышал диалог моих мучителей.
- умаялся я с этим терпилой. Может хватит с него?
- Петрович сказал бить так чтоб кровью ссал, говорит уважаемому человеку членовредительство учинил.
Искренне раскаиваясь в своих поступках, я отключился.
В следующий раз я очнулся от резкого запаха нашатыря. Разлепив тяжелые веки я тут же зажмурился вновь - ослепительно белый свет резал привыкшее за последние пару суток к сумраку глаза. Строгий женский голос короткими, рубящими фразами лишал кого-то чести, звания и работы одновременно.
- О Порядках, творящихся в вашем учреждении, я уже сегодня подготовлю рапорт, - продолжала разнос главнокомандующий в юбке, - и ты гражданин Дурин, завтра пойдешь баландером в собственное СИЗО работать, если на нары не загремишь!
- но Светлана Алексеевна!
- отставить «но»! разъядрить тебя в папаху! Пшел вон хомяк, и моли Бога что бы Макаров, калекой не остался!
Не веря своим ушам, я вновь попытался открыть глаза. Осторожно разлепив веки, я увидел сквозь ресницы, юркнувшее в дверь тюремного лазарета рыхлое тело в полковничьих погонах, суровую женщину в форме гражданской милиции и медсестру сидящую подле меня.
- очнулся Светлана Алексеевна, - сказала медсестра.
- хорошо, - женщина подошла ко мне. Внутренне я сжался ожидая что, сейчас меня вновь будут бить, так стремительно она оказалась возле кушетки, но похоже ее ярость распространялась лишь на проштрафившихся подшефных.
- Как вы себя чувствуете? - неожиданно мягко спросила она.
- угу, - я энергично закивал головой, прилипший к небу распухший язык ни как ни хотел работать.
- ладно, ладно, - улыбнувшись лишь одними уголками губ сказала она, - все будет хорошо не переживайте.
И уже обращаясь к медсестре, – Аня, транспортировать его в Медценр сейчас, смысла нет. Повреждения не критичны, а он все-таки, как ни как террорист, - она брезгливо сморщилась, произнося это слово, - поэтому пусть пока что он побудет здесь. О состоянии докладывать мне лично.
- поправляйтесь, - она опять одарила меня теплой улыбкой и вышла из палаты, меня посадку головы, движения бедер, на ходу превращаясь из женщины-матери в женщину-чиновника.
******
Как сделать человека счастливым? Очень просто. Сначала нужно лишить его всех необходимых благ и спустя какое то время вернуть ему их.
Я с умиротворением буддийского монаха смотрел как с удовольствием поедает жидкую овсяную кашку лежа на жесткой больничной койке обретший собственное сознание менеджер снабжения Макаров. В окно било беснующееся солнце, но фильтры, встроенные в стеклопакеты, исправно охлаждали воздух до приемлемой температуры.
Рядом дразнила аппетитными формами и что-то весело ворковала поправляя шунты медсестра Анечка. И я был уверен: даже сломанная челюсть, выбитые зубы и отбитые внутренности не мешали созерцать моему подопытному столь чудесное зрелище.
Счастья кусок
Море
Песок
Солнце в висок
Наотмашь бьет
Заставляет дышать через рот
Фальшиво пропел я, снимая тяжелый шлем модулятора и откидываясь в кресле. Спина затекла. С наслаждением потянувшись я расправил нагруженные позвонки. Встал, разминая ноги, одновременно включил планетарный спектрометр.
С пристрастием критика осматривал я получившийся рисунок эмоционального состояния планеты - вращающийся с небольшой скоростью прямо передо мной шар, был на половину матового бордово цвета. Южное же полушарие где находился единственный материк планеты и где я развернул свою основную деятельность, расцветало розовыми бурыми, кислотно-зелеными и ультрамариново-синими красками полотна художника авангардиста. Но к сожалению реанимация планет это не тонкое искусство. Можно конечно спорить о том, что заплечных дел мастер тоже творит, но не дай Бог стать его натурой. Тем не менее палачи ценились в свое время так же как сейчас ценятся реаниматоры – люди возвращающие человечеству его истинное лицо потерянное семьдесят пять лет назад силой абсолютной власти Владыки с подачи гения ученых-биологов. Тогда считали, что Человеческой империя сделала очередной виток эволюции, оказавшийся на самом деле заворотом кишок.
Я ни в коем случае ни осуждаю властьимущих тех времен. Причем я говорю сейчас не о зажравшихся самодурах дорвавшихся до заветной кормушки, а о тех людях кому действительно была ни безразлична дальнейшая судьба человечества. На тот момент, это казалось оптимальным решением. Когда пограничные миры Человеческой империи стонали под бешенным натиском армад Идилириадской федерации, когда огромное галактическое государство трещало по швам раздираемое на части жерновами междусобойшины, и даже у самых лучших сынов Империи верность легко кореллировала с денежной массой, необходимо было в короткие сроки превратить непредсказуемое человеческое стадо в послушную, фанатично преданную армию. Что бы если любовь, то исключительно к императору, если ненависть, то только к врагу.
И в этот кризисный момент совершенно случайно, впрочем, как и все великое и ужасное, группой биологов был разработан спецпсиходелик «Долг» изменяющий нервную систему человеческого индивидуума и превращая людей в биологические машины с выправленными эмоциональными реакциями.
Владыка колебался не долго. Тысячи космических кораблей во всех мирах империи распылили в верхних слоях атмосферы «Долг» и человеческое общество как по мановению волшебной палочки превратилось в идеальный механизм.
Суперсолдаты не ведающие страха смерти, готовы были зубами загрызть врага, ответственные рабочие добросовестно желали исполнять любую даже самую тяжелую работу, честные чиновники под дулом пистолета отказывались брать взятки, послушные дети категорически отказывались шалить. С детьми, правда, позже возникли проблемы.
Но тем не менее поставленная цель была достигнута. Грызня местных князьков, и локальные войны прекратились сразу. Корабли-сеятели еще жгли линейные ускорители, преодолевая притяжение планет, а солдаты противоборствующих сторон уже опускали оружие и вместе шли на призывные пункты имперских военкоматов.
Планетарные правители успешно ускользающие от полноценной уплаты военных налогов возвращали все утаенное старицей и сверх того, даже преступники, надышавшись патриотической дряни, становились законопослушными гражданами.
В обществе установилось система взаимовежливых отношений, построенная на уступках и поступлением собственными интересами ради общего дела.
Следствием столь радикальных перемен стало то, что Идилириане были просто сметены с уже пропитавшихся кровью границ. Потеряв значительную часть своих территорий, лишь ценой чудовищных репараций Идилирианской Федерации удалось остановить окончательный разгром своей цивилизации.
Но тут как всегда появилось, «но». Любая бочка меда имеет свою ложку дегтя, и по законам Мерфи она достается вам.
Вся суть проблемы заключалась в том, что изменения в неровной системе вызванные «Долгом» имели наследственный характер и ассимиляция к окружающей среде последующих поколений людей уменьшалась в геометрически прогрессии.
Имперская верхушка встала перед искушающим выбором: либо спокойно хотя и недолго управлять послушными дебилами, либо же проводить реабилитацию населения с целью спасения человечества.
И как не велик был соблазн тоталитарного контроля основанного на всеобщей уравниловке основной массы населения Империи, но все же Владыка и особо приближенные правильно оценили ситуацию, приняли соответствующее решение и
подвергли реверсивному изменению нервной системы все гражданское население, а также большую часть армии.
Ломать не всегда легче, чем строить.
Оказалось, что обычным введением антител которые блокировали действие «Долга» вернуть человека в изначальное состояние было невозможно. Вегетативно организм просто не был готов принять изменения. Поэтому реабилитация проходила в два этапа. Сначала создавалась подходящая ситуация, в обществе - провоцировался кризис и когда все устоявшиеся летело с накатанных рельс и сознание человека подспудно готово было принять изменения, людям вводился «Антидолг».
Так появились профессия реаниматора – тонкие психологи, грубые технари, искусные инженеры душ, которым предстояло возродить человечество.
Все происходило по отработанной схеме. Изоляция, агрессирование окружающей среды, ухудшение финансового благополучия планеты, модуляция нестандартных поведенческих реакций. В конечном итоге все это провоцировало хаос и беспорядки в пучину которого внедрялся индикатор – любой подходящий индивид сознание которого временно «выключали» и «сливали» в его организм сознание реаниматора с целью изучения состояния общества изнутри, правда иногда преследовалась и иная цель – усугубление существующей ситуации до критической. В случае признания общества готовым к изменениям, в атмосфере распылялся «Антидолг», который благополучно усваивался и освобождал волю человека от «Долга».
И все было бы хорошо, если бы не горящие в пожарах войны города, взлет преступности и волны насилия захлестывающие миры. И как бы не велико было бы желание реаниматора – нельзя вмешаться, нельзя помочь, нельзя объяснить, что скоро все образуется и вырвавшееся на свободу озверелая человеческая суть перебесится, успокоится и войдет в нормальное русло привычная жизнь. Но чиновники не начнут брать взятки - потому что не принято, рабочие будут выполнять свою самую неблагодарную работу, потому что кто же еще сможет выполнить ее лучше чем он, воины буду без страха лесть на амбразуры – ведь кто то должен же защищать родину, а вот дети перестанут быть послушными, потому что смирный ребенок это инертное будущее.
Я смотрел на мельтешащий калейдоскоп красок проплывающей передо мной планеты. Генератор климатконтроля, в настройки которого вмешался я, нагнетал непомерно жаркое искусственное лето, медленно сжигающее ни в чем не повинных людей. Выжигая их вежливые пустые эмоции и дежурные улыбки, оголяя их животную злобу и страх вымещаемый на более слабых. Но все же там оставалось достаточно места и для сочувствующих улыбок и милосердного отношения к себе подобным. Я был спокоен за эту планету, в ее обитателях было больше добра, чем зла, и реанимация не повлечет за собой фатальных последствий. Да, конечно, там внизу сходит с ума от происходящего с ним, обретший собственное сознание индикатор Макаров, лелеет изрезанные кулаки мужик непонимающий зачем он разбил голыми руками витрины магазина. Строит очередного начальника инспектор гражданской милиции искренне недоумевая почему нормальные люди превратились в мстительных садистов. Но им нужна эта встряска, для того что бы научится думать самостоятельно, для того что бы не уйти с головой в этот обжитое предельно функциональное и доброжелательное болото.
Я знаю, что это тяжело и единственное что я могу сделать это разделить боль перерождения с этим миром. Можно долго и красочно сравнивать реанимацию человечества с его вторым рождением можно говорить о том, что роды сопровождаются болью, что новые сапоги притираются через мозоли и что прежде чем научится летать, необходимо научится падать, но все это лишь оправдания.
Кокер, - позвал я компьютер, - внимание, вводная.
1 Перебрось мое сознание на индикатор. Тело криорганизировать.
2 Программу реанимации продолжать в автономном режиме
3 Срок возвращения реаниматора – завершение второго этапа реанимации. Экстренное возвращение в случае прямой угрозы кораблю или жизни индикатора.
4 В случае запроса с крейсера «Альма-матер» формулировка ответа: реаниматор отсутствует по причине экспериментальных исследований на поверхности планеты»
Выполнять после сенсорной команды «ввод».
Извини Макаров, но похоже твой тюремный адюльтер придется продолжить мне.
Я улыбнулся собственным мыслям и надавил тугую клавишу со старомодной надписью «enter».
******
Хмурый, сутулый человек - Владыка человеческой Империи, и прилегающих территорий, куратор идилиарских земель и марджанских пустошей, меланхолично перебирая пальцами по полированной столешнице огромного стола, слушал ежедневный доклад Генерала Штампа - начальника бюро имперской безопасности.
Они были старыми знакомыми, и поэтому генералу было позволено сидеть, разговаривать глядеть в глаза и даже сверх того, что уж казалось совсем не мыслимым простому обывателю, общаться с Владькой в обход всех церемониальных ритуалов.
Среди мусора донесений на ропщущих против императорской власти, о покушениях, заговорах и прочей мелочи, сегодня обособленно лежало, выпятив красный ярлычок важности кодированное сообщение с крейсера «Альма-матер».
открыв декодером сложный код Штамп прочел короткий текст:
- Альма-матер. Крейсер В-типа № 243331111А-К 22.11.2302. 23 : 44.
После завершения подготовительной стадии реаниматор первой категории Васильев продолжает находиться на планете с целью осуществления экспериментальных исследований.
- Что это значит? – спросил Владыка.
- Испытания нового спецпсиходелика «Служение» прошли успешно. Васильев был последним из двухсот человек тайно подвергнувшихся его воздействию. Биологи уверены «Служение» сможет исправить ошибки «Долга» и «Антидолга».
Император прекратил стучать пальцами и тяжелым немигающим взглядом уставился в стену по верх головы собеседника.
- Ты считаешь, что навязанная любовь к человечеству лучше навязанной любви к императору?
- несомненно нет, владыка, но любить человека в себе легче, чем найти себя в императоре, к тому же не требуется глубокая корректировка - изменения не передаются последующему поколению.
- дерзишь, генерал - устало одернул Штампа Владыка. - Предоставь мне все данные по экспериментам. Я должен подумать.
)))))))))
