Утопленник.
Все так тихо, темно под водою,
Только тина кругом да песок.
«Утопленник», Сектор Газа.
- Жалко, что ты утонул, Юлл.
Юлл не ответил. Жалко – не жалко, назад уже не воротишь. Он лежал в темноте. Спина утопала в мягком иле, сбоку прижималось холодное девичье тело. Наполовину девичье тело, если быть точным. Нижняя часть туловища у нее была в чешуе и заканчивалась рыбьим плавником.
- Теперь тебя вечно будет мучить солнечная жажда, - продолжила Инга. – Все утопленники мучаются этим, а ночами им снится тепло и они кричат во сне. – Она помолчала и добавила: - Страшно.
- Переживу.
Голос под водой разлетался слабо, приходилось сильно напрягаться, чтобы тебя услышали, даже если находятся совсем рядом. Русалка и остальные, так сказать коренные жители, говорили нормально. Утопленников же прозвали молчунами.
-Тебя бы пристроить куда-то. Подводный мир не так прост, как может показаться с той стороны воды. Беднякам живется плохо.
- Есть можно одни водоросли – и то хорошо, не пропаду. Буду скитаться.
- Надоест. От скуки начнешь выть. Поверь, я знаю, что говорю!
Юлл встал. Хорошо, что с русалкой утопленнику только и есть чем заниматься – целоваться. Не нужно потом одеваться, одежду искать, которую течением уволокло. Без одежды он себя чувствовал неуютно, хотя, казалось бы, чего уж теперь.
Под водой всегда темно. Поначалу это раздражало, сейчас он кажется привык. Хотя прошло всего пару дней, с тех пор, как он сюда… пришел. Глаза начинали понемногу привыкать, он уже не натыкался на камни и не попадал в густые заросли водорослей, из которых потом приходилось доставать Инге.
- Ты куда? – спросила русалка.
- Прогуляюсь. Ты говорила, там, за рекой, есть город.
- Есть, но таких как ты там не очень любят. Держат как прислугу.
- Я не жить там собираюсь, - пожал плечами Юлл. – Только посмотреть.
Русалка сказала тихо, с нотками раскаяния:
- Юлл, можно я не пойду с тобой?
Он не удивился. В верхнем мире знати тоже не с руки ходить по городу под ручку с чернью.
- Ничего страшного, я сам прогуляюсь.
- Честно?
Он, стоя к ней спиной, кивнул. И решив, что все уже сказано, двинулся по илу, проваливаясь при каждом шаге по колено, вперед, за течением.
Мертвое тело усталости не знало. Спать ему тоже не надо было. Юлл шел не спеша. Наверху сменялись дни и ночи, это утопленник определял по смене вечного мрака подводного мира на более-менее светлые сумерки. Он шел не спеша. Здесь все шло не спеша. Каждое движение было плавным, каждый шаг с замиранием. К концу своего путешествия Юлл неплохо приноровился вышагивать по дну, при желании мог даже пробежаться.
***
Город начинался сразу за устьем реки.
Юлл не без удивления замер у каменной кладки. Оказывается, в этом городе, как в обычном людском, тоже знали толк в благоустройстве. Камни лежали ровным рядком и уходили в мутную даль. Как и любой утопленник, Юлл страдал подводной близорукостью. Дно озера шло под заметным углом вверх, чем дальше Юлл шагал вглубь города, тем больше становилось света. Вскоре он начал различать силуэты домов, сложенных из каменных глыб, глиняных пластинок или просто из всякого хлама, попадающего сюда с поверхности. Многие дома были из утонувших лодок, в основном рыбацких, но попался даже парусник с поломанной мачтой.
Русалки и русалы плавали над улицами и крышами домов. Юлл, уже давно понявший, что утопленникам плавать не дано, слишком вялое тело, слишком медлительные движения, провожал их взглядами, как в том, другом мире, провожают летящих птиц.
По широким улицам ходили утопленники и водяные, шмыгали стаи рыб. Водяницы покрикивали на детей-головастиков и, Юлл не поверил глазам, сбивали их в стайки лозиной, как какие-нибудь пастухи свои отары. Впрочем, головастики были понятливы и не сильно дурачились.
Не обошелся подводный город без рынка. Сначала шли ряды утопленников, сидели кто на чем, товар держали просто на дне (если он был тяжелый и не поддавался течению) или в сетках, привязанных к ноге или к камню. Дальше шли ряды побогаче. Водяные, толстые дядьки с выпученными жабьими глазами, важно отгоняли мелкую рыбешку, норовившую отхватить от снеди кусочек. Еда была своеобразная. Улитки, разные растения, а в большинстве своем – еда сверху. Яблоки, капуста, тыква…
Уже выбираясь из рынка, он набрел на утопленницу-старушку. Подводная торговка сидела перед черным от времени и воды деревянным ящиком, перевернутым кверху дном. На нем лежали ракушки, облепленные маленькими шарикам.
Юлл остановился:
- Что это?
- Икра. – Старушка огляделась, заговорщецки перегнулась через ящик: – Есть щучий малек. Нам запрещено трогать царскую рыбу, но ко мне попала одна икринка…
- У меня нет денег, - признался Юлл. В первую очередь для того, чтобы ему больше ничего не предлагали.
- Здесь ни у кого нет денег, - махнула рукой торговка. – Произведем обмен. Одежка у тебя новая. Местные все ходят голышом, а мы, люди, не можем отвыкнуть от привычек. Без одежды никто не ходит. Кроме совсем отпетых…
Юлл оглядел себя. Штаны у него солдатские, ношеные, латаные. Новая на нем была только рубашка. Знатная, дорогая, купленная на жалованье офицера. Ее он одел в тот вечер, когда утонул.
- Рубашку? – прямо спросил он.
Старушка кивнула.
- Малька я могла бы подороже продать, но уж больно хороша вещица. Обменяю какому-нибудь утонувшему франту на что-то другое.
- Мне не нужна рыба. Я водоросли ем.
Та аж руками всплеснула.
- Ты что, рыбу здесь не едят! А щук – тем более! Она для местных, как для людей – собаки. Приручают, учат командам.
Малек Юллу был не нужен, но и рубашка тоже. Штаны он бы, конечно, не променял, а рубашку жалко не было. Все равно скоро износится. К тому же его позабавила мысль о прирученной щуке. Он расстегнул пуговицы, кое-как вытянул руки из рукавов, протянул вещь торговке.
- Держите.
Та снова огляделась, приподняла ящик и запустила под него руку. Протянула Юллу сверток из водорослей. Размерами он был в ладонь. Наружу торчал только кончик зубастой пасти.
- Малек?!
- Он еще не взрослый, - заверила бабка. – Дрессировке поддается. К тому же этот вырастет настоящим щучьим царем. Бери, не пожалеешь. Потом еще спасибо скажешь!
Юлл принял сверток.
- Только если спросят, где взял, ты меня не знаешь, - предупредила бабка. Она уже расстилала на своем ящике новоприобретенную рубашку.
Выбравшись с рынка, Юлл нашел тихий сонный дворик и взялся разматывать водоросли. Гибкое тело тут же, едва почуяв свободу, метнулось в сторону. Юлл сделал попытку ухватить за хвост, но куда утопленнику тягаться в скорости с рыбой! Малек замер в двух шагах, вяло шевеля плавниками и смотря на Юлла.
- Ну, ты чего испугался? - Он медленно протянул руку вперед, раскрытой ладонью вверх. – Давай, иди сюда.
Рыба осталась на месте. Юлл посмотрел на вторую руку, в которой до сих пор сжимал жмут водорослей. Он разорвал его на несколько частей, бросил на волю течения, то потянуло обрывки по улице, все больше разлохмачивая.
Юлл развернулся и пошел прочь. Ни рубашки, ни малька.
Когда через несколько улиц он обернулся – щука плыла сзади, на уровне плеч, в тех же двух шагах, ни отставая, ни приближаясь. Он остановился, рыба замерла тоже.
Ишь какая, - подумал Юлл. – С норовом!
- Смотри не потеряйся, - сказал он вслух. Сразу догадался, что это все-таки рыба, а не собака, вряд ли понимает слова, или хотя бы слышит их. Юлл показал жестом, обведя вокруг себя рукой. Повторил несколько раз помедленнее. Хотелось думать, что рыбка поняла.
***
Город закончился. Мощеное камнем дно обрывалось в ил. Дно снова карабкалось под заметным углом вверх. Там наверное до суши рукой подать, подумалось внезапно. Юлл твердо ступил вперед, сразу провалившись выше колен.
Он шел до тех пор, пока не стало совсем светло. Юлл поднял голову. В нескольких метрах над ним колыхалась поверхность с пятачком солнца в вышине.
- Я быстро, - сказал он щуке.
Под ногами потянулся чистый песок. Было видно каждую ракушку и совсем не ощущалось течение. Юлл сделал еще пару шагов, и голова оказалась на поверхности.
Дул ветер. Шумели листвой деревья. До берега оставалось с десяток шагов. Оказалось, Юлл успел отвыкнуть видеть так далеко и так четко. Глаза побаливали, сильно хотелось зажмуриться.
За ногу ущипнули. Юлл посмотрел вниз, где отважный щук крутился прямо у его ног и пытался тянуть за штанину обратно на глубину. Он протянул руку и погладил рыбку.
Он хотел сказать «Не бойся», но вместо слов из глотки вылетали брызги воды. Юлл закрыл рот и просто стоял и смотрел ввысь, на солнце. Почему Инга рассказывала ему о солнечной жажде? Выходи хоть каждый день, грейся…
Под воду Юлл вернулся, когда солнце ушло за деревья и начали сгущаться сумерки.
Топая назад, Юлл всерьез подумывал о том, чтобы обзавестись домом в городе. Не то, чтобы ему надоело одиночество, иногда нарушаемое визитами Инги, но все ж лучше, чем валяться постоянно в иле. А здесь и общество, и до берега рукой подать.
Мечты пришлось отложить. Возле города его встречали. И не абы кто – русалий патруль! Десяток парней с рыбьими хвостами, с копьями в руках.
Двое подплыли. Юлл был схвачен с двух сторон за локти. Пальцы у русалов были крепкие. Щученок воинственно вздыбил гребень и открыл острую пасть.
- Укусит, я его убью, - холодно предупредил один из русалов.
Юлл, насколько позволяла хватка на локтях, жестом показал верной рыбе успокоиться. Жалко, что верной ей осталось быть совсем нечего. Как они только прознали – так быстро! – что у него появилось запрещенное животное?
Взяв в кольцо, его повели через город.
- Это вы лишнее, - сказал Юлл. – Мне от вас не убежать, даже если захочется.
На него смотрели удивленно. Видимо, даже разговаривать с важными морскими жителями было нельзя, особенно поучать их.
- Много болтаешь, молчун, - посоветовали ему.
Кроме встречи ждало его в городе еще одно изменение. Как оказалось, ночью город не погружался в полную тьму. Зеленоватым светом светились водоросли, росшие на стенах домов. Имелась также специальность – осветлитель. Утопленники шли по улицам, обвешанные пучками водорослей, развешивали их по самым «людным» местам.
В центре города обнаружилось большое, вычурное, даже – помпезное, строение. Впервые Юлл увидел под водой многоэтажную постройку. Дворец, а иначе и не назвать, горел так ярко, что освещал близь лежащие улицы.
Вход был на уровне второго этажа. Было это неспроста – утопленникам не достать, не зайти просто так. Вряд ли в подводном царстве бывают бунты. Такое размещение входа несло лишь одну цель – подчеркивало превосходство русалов.
Те же русалы, которые вели Юлла, подхватили его под руки, грубо подняли вверх и потащили во дворец. В большом зале свернули в самый темный угол, там был ход вниз. Юлла долго тащили коридорами. Стены становились все хуже, потолок ниже, светящихся водорослей становилось все меньше. Наконец они очутились перед узким колодцем. Юлла толкнули вперед и он мягко рухнул вниз.
- Отгулял свое молчун! – процедил кто-то из русалов.
Сверху яму привалили большой глыбой, которую поднимали вдвоем. В кромешной тьме человеку было бы не по себе, а может и совсем худо, но утопленнику все ни по чем. Юлл меланхолично сидел на дне и заботила его только одна мысль: как там его щука. Оказывается, он успел привыкнуть к мальку.
***
Сколько длилось заточение, Юлл не знал. Время под водой не имело большого значения. Он лежал на камнях, положив под голову руки, благо те не затекали, и пролежал так вплоть до того момента, когда камень-крышку подняли.
- Пойдешь с нами.
- Сам? – спросил Юлл. – Больше катать не будете?
В слабом зеленом свете он видел, как передернулись лица русалов. Один из них молча подал руку, потянул, вытаскивая из узницы. Второй толкнул тупым концом копья в спину.
- Пошевеливайся!
Его привели в тот большой зал, начинающийся сразу за входом во дворец. С одной стороны стоял трон из ракушек. К удивлению Юлла, на нем восседал не человек с рыбьим хвостом, а водяной. Старик был заросший зелеными волосами до самых ног. Из волос наружу торчали только глаза. Круглые, как у бычков, но в отличие от рыбьих, в этих глаза было слишком много мудрости.
В зале было полно «народа». Видимо, дело было нешуточное, раз его собрались наказывать прилюдно. Водяные с женами-водяницами стояли вокруг трона первым кольцом. Дальше толпились утопленники. Русалье племя висело над головами; среди них Юлл высмотрел Ингу. Подруга была взволнована и, кажется, заплакана. Во всяком случае, глаза ее были красными, а вид весьма растрепанным.
- Нарушивший, подойди, - велел владыка.
По живому коридору Юлл подошел и замер в двух шагах от водяного. Подводный княжок смотрел на него не мигая. Висело полное молчание. Сама вода, казалось, начала нагреваться от напряжения.
- Если вы хотите нагнетать обстановку и дальше, - сказал Юлл. Зал в один голос выдохнул. - То зря тратите время. Я умер, чувств нет.
Похоже, раньше здесь такого не случалось. Русалки забыли помахивать хвостами и начали понемногу оседать вниз. Юлл и водяной оказались в крохотной комнатке, стены и потолок которой были из живых существ, подавшихся вперед.
Водяной смотрел не отрываясь. Юлл спокойно смотрел в ответ.
- Чувства есть, - наконец отозвался царь. – Просто ты не ведаешь страха. – Он помолчал. – За то, что ходил на поверхность, наказания не будет… Учитывая, что ты новенький в наших местах. Но учти, во второй раз понесешь полную ответственность.
Юлл не верил ушам. Все это не из-за щуки, а из-за того, что он добрался до суши?
- Я на берег и не вышел-то. Постоял по горло в воде.
- Ты мертвый! Не нужно тебе ходить в мир живых. За это строго наказывают.
- Если узнают, - заметил Юлл.
- Узнаем, будь уверен.
Юлл пожал плечами. Царям свойственно забывать, что за пределами дворца и города мир огромен. Местный владыка наверное изрядно забыл, как выглядит подводное царство вне города, где один утопленник на много дней пути.
- Нет дороги назад, - отрезал водяной. – Ты отжил свое За Водой, смирись с этим.
- Постараюсь. Но не обещаю.
Царь словно только сейчас заметил, что вокруг тесно. Раздраженно махнул рукой:
- Все, суд закончен. Очистить дворец!
Появились русалы-воины, принялись подгонять нехотя рассасывающийся народ. Русалок, не принадлежащих к дворцовой свите, тоже вытолкали вон. С ними уплыла и Инга. Напоследок бросившая взгляд на любимого. Юлл засобирался следом, но был остановлен.
- Как тебя зовут? – спросил царь.
- Юлл, ваше величество.
Водяной махнул рукой:
- Забудь об этикете. Ты мне нравишься, хоть и утопленник. Чем занимаешься?
- Пока ничем…
- Пойдешь ко мне на службу?
- Кем? Придворным шутом? Спасибо, но нет.
Зал наконец был пуст. Растеряв остатки царской величественности, водяной слез с трона. Теперь, вне символа власти, бросалось в глаза, что царь низенький и щупленький. Из-под переплетения волос торчали две лягушачьи лапки, на который он совсем не по-царски переминался с ноги на ногу.
- Зачем мне шуты? Мне нужны смелые воины. Между нами – мне все равно, какого они племени. Ты был воином раньше, я прав?
Юлл кивнул. Запоздало подумал, что без рубашки теперь видно шрамы. Глупо отпираться, когда ты весь в отметинах, оставленных острым железом.
- Под водой я плохой вояка, - признался он.
- Ты что-нибудь придумаешь, я уверен. – Водяной поманил его пальцем, Юлл нагнулся. – К тому же у тебя, я знаю, появилась щука. Как простому утопленнику тебе не дадут ее воспитывать, а как царскому воину – никто слова не скажет. - Царь подмигнул своим рыбьим глазом. – Ну так как?
- Умеете вы уговаривать, ваше величество…
***
Инга не то купила, не то еще каким-то образом организовала домик. На самой окраине, презрительно называемой здесь Илистым Дном. Крохотная постройка из просмоленных лодочных бортов больше походила на сарай, но в таких здесь жило большинство. Во всяком случае, большинство утопленников.
Юлл и русалка лежали, обнявшись, в тесном полумраке. Под потолком хижины крутился верный щук. Когда за тонкой стеной кто-то проходил или проплывал, рыбка клацала хищными зубами. Ингу удивляла такая преданность и отвага.
- Как ты это сделал? Рыбы не слушают людей. Щуки вообще трудно приручаемы…
Юлл вспомнил тугой сверток из водорослей и то, как он на глазах у щука порвал этот сверток.
- Я просто правильно себя повел… А теперь нужно поговорить серьезно. У меня к тебе просьба, - сказал Юлл. – Кажется, я теперь на службе у вашего царя...
Русалка приподнялась на локтях.
- Не может быть! Такого никогда не случалось.
- Теперь случилось.
- Знаешь, - призналась Инга. – Ты непростой утопленник.
- Конечно, - легко согласился он. – Я хожу по дну. А еще разговариваю. Люди тоже сочли бы меня непростым.
Русалка ткнулась холодными губами ему в щеку.
- Дурачек, я не об этом. Ты с царем говорил на равных, причем при всех. Ты не понес наказания после своей выходки. А теперь тебя еще и воином сделали! И знаешь, почему-то мне не по себе от того, что ты меня хочешь о чем-то попросить… Я заранее знаю, что это будет непросто.
- Это да… Мне нужно на берег.
Инга смотрела большими глазами. До этого он не думал, что кожа у русалок может покрываться пупырышками.
- Я должен сходить наверх, - продолжил Юлл. – А ты постоишь в карауле.
- За повторное нарушение могут выгнать в океан. Там живут только отшельники, остальные от тоски кидаются в пасть хищным рыбам – акулам.
- Вот ты мне и поможешь не попасться. – Юлл взял ее за руку. – В той жизни я был воином. Если я собираюсь быть им здесь, мне нужно оружие.
- Здесь полно местного оружия, - жалобно произнесла Инга. – Оно тоже хорошее. Русалы бьются им уже сотни лет!
- Я ведь не русал. А если биться придется с ними, то мне понадобиться что-то, что сравняет наши шансы. – Юлл улыбнулся: - Быть убитым утопленником как-то не хочется.
- Ты не понимаешь! На воздухе твое тело будет высыхать. Как только высохнет, сразу упадешь – мертвым!
Этого Юлл действительно не знал.
Русалка легла ему на грудь, будто надеясь таким образом оставить его тут навеки. Запахов под водой не существовало, но Юллу казалось, что волосы подруги пахнут лугом. Хотелось лежать так целую вечность.
- Ты сумасшедший, - тихо сказала Инга. – И меня такой же сделал. Я пойду на берег вместо тебя…
***
За железный панцирь его прозвали Железной Черепахой. Он не обижался. Главное, что тело защищено. Под водой, где движения медленнее, а значит и сила удара меньше, кираса была непробиваемой для любого оружия.
Малек вырос в большую щуку, здесь бабка не соврала. Тридцатикилограммовый щук был натренирован сбивать противника с ног. Слух о Железной Черепахе и его хвостатом помощнике разнесся по всей реке и близь лежащим водоемам. Русалы с ним говорили редко и неохотно, но на это утопленнику было плевать.
Единственное, чего не хватало для полного подводного счастья, – русалка. Инга не могла открыто встречаться с ним, поэтому их домик в Илистом Дне оставался норкой, в которой происходили редкие встречи. В остальное время Юлл жил в элитных Чистых Песках.
Так бы и жить утопленнику под водой, год за годом. Но случилось, что царь в очередной раз позвал его во дворец.
- Болотник. Его угодья лежат в конце правого притока. Раньше он не посягал на наши воды, но в последнее время его упыри таскаются по всему притоку. Пока что ничего плохого они не делают, но все указывает на то, что болотник проверяет нас на зуб. Если что-то не предпринять, будет война.
Водяной посмотрел на Юлла.
- Мы собираемся отправить посольство к болоту. Я бы хотел, чтобы ты тоже пошел.
- Пойду, - кивнул Юлл.
Водяной помедлил и договорил:
- В качестве главного.
- Вряд ли русалы согласятся с этим…
Морской дядька вздохнул, выпуская кверху рой пузырьков. Пузырьки уперлись в потолок и забегали по нему, как шарики, пока не нашли щель и не просочились выше.
- Будем откровенны. Русалы сильные, но они – не ты. Болотник их даже слушать не станет. А к словам Железной Черепахи он прислушается.
- Так уж и прислушается, - усомнился Юлл.
- Может прислушаться, - нехотя поправился водяной.
***
Болото начиналось не сразу. Река постепенно становилась все пустынней, вскоре рыба совсем перестала попадаться, остались одни раки и жабы. Течение сошло на нет, застойная вода даже выглядела ужасно, хорошо, что утопленники не чувствуют запахов. Сделавшиеся молчаливыми русалы время от времени отряхивались, напоминая собак, решивших стряхнуть мерзкую теплую, какую-то липковатую воду.
Ил становился все мягче, его становилось все больше. Вскоре Юлл в доспехе проваливался до пояса. Потому на пути встала мутная завеса. Вода была напитана грязью настолько, что ничего было не разобрать на расстоянии вытянутой руки.
- Болото, - сказал один русал.
Из завесы выступило бледное тощее тело. Голова упыря была вровень с плечами. Широкий рот оттопыривали изнутри жуткие длинные зубы. Щук прижался к шее хозяина. Это значило, что рыба боится, ищет защиты.
- Ничего, малыш. Туда я пойду без тебя. Оставайся здесь и жди.
Щук протестующее взмахнул плавниками.
- Я вернусь, - пообещал Юлл.
Упырь показал идти за ним и двинулся вглубь мути.
- Приплыли, ребята, - сказал Юлл русалам. – Держите копья крепче!
Через пару шагов почва под ногами стала гораздо тверже и он смог идти совсем нормально. Долго они просто шли вперед. В какой-то момент Юлл подумал, что упырь мог свернуть, и тогда они, получается, заблудились. Будут ли их искать, он сильно сомневался… Когда через некоторое время муть слегка рассеялась, а проводник так и шлепал впереди, у Юлла отлегло от сердца.
Это было самое дно болота, то что тянется под трясиной. Сверху, над головами, висела плотная черная масса. Русалы заметно трусили. Здесь, где гущи больше, чем воды, их скорость ничего не значила. К тому же Юлл подозревал, что местное «небо» рухнет им на головы при первых подозрительных движениях.
Девушку он заметил случайно. Юная, еще совсем девочка, она лежала в грязи и с первого взгляда казалась просто затейливым изгибом на иле. Если бы она не моргнула, то Юлл так бы и подумал.
Он остановился как вкопанный. Пригляделся и вздрогнул. Весь пол был устлан человеческими телами. Упыри ходили прямо по ним. Он тоже шагал все это время по вмурованным в грязь телам!
Юлл стоял не двигаясь. Русалы за его спиной тоже не шевелились. Упырь как-то почувствовал остановку, замер и повернулся к ним.
- Дальше я не пойду, - заявил Юлл. Упырь не услышал. Проклиная свою тихость, Юлл показал себе под ноги и сделал отрицательных жест рукой.
Упырь хмыкнул, развернулся и как ни в чем ни бывало зашагал дальше. Вскоре его фигура скрылась в темноте. Делегация осталась одна.
- Нужно идти, - сказал за спиной один из русалов.
- Представьте, что здесь лежат ваши сородичи, и вам нужно двигаться, задевая их лица хвостами…
- Тогда сделаем по-другому.
Юлла взяли под мышки с двух сторон. Вспомнилось как его точно так же конвоировали в яму. Русалы приподняли главу посольства и так двинулись с ним вперед. Лица и тела проплывали внизу. В основном люди лежали с закрытыми глазами, но некоторые провожали его взглядом. Юлл видел открывающиеся рты, но слов не слышал.
Впереди показался бледный зеленый свет. Оказывается, здесь тоже пользовались водорослями.
Болотник сидел просто в иле, погруженный до пояса. Ни трона, ни свиты, ни дворца. Этим он невольно вызывал у Юлла уважение. А еще за этим крылась настоящая сила. Сидеть вот так посреди своего царства, не требуя ни внимания, ничего другого, к чему так падки царьки и вожди.
Юлла поставили перед болотным владыкой, и утопленник сразу ухнул в грязь по плечи. Трясина заурчала, будто готовясь его переваривать – живьем. Хотя, какие там живьем, если он утонул давным-давно…
Болотник смотрел теперь на него сверху. Страшными глазами, мутными, совершенно нечеловеческими, ни рыбьими и ни жабьими, как здесь водилось. Синее лицо обросшее ракушками наводило на мысль о давней кончине владыки. Сидит труп посреди болота, а его страшное царство живет себе и не ведает ничего…
Болотник не шевельнулся, голос прилетел откуда-то из живота. А может – из трясины, понять было трудно.
- Говори, человек.
- Я утопленник, - поправил Юлл.
- Внутри ты – человек. А кто ты внешне – не важно.
Тоже мне, философ! – подумал Юлл.
- Все мы внутри – люди, - заметил он.
Взгляд болотника неожиданно просветлел. Выглядело это так, как будто царь вынырнул из глубин своих мыслей и решил более тщательно приглядеться к собеседнику. Одним словом – удивился. Он зашевелил губами. Сначала слов не было слышно, потом из-под земли начало доносится то ближе, то дальше, иногда затихая настолько, что приходилось скорее угадывать, чем слышать.
- Я расскажу тебе, как делаются упыри. Люди, такие как ты, утонувшие, погружаются в грязь, где трясина переваривает их. Длится это годами, пока все человеческое не выйдет из тела; остается только оболочка, которая мало чем напоминает прежнюю. Зародыш упыря держат еще несколько лет в грязи, кормя утонувшими людьми. Только так вскармливаются настоящие упыри! А потом я поднимаю их. Каждого – лично. Только так можно получить преданное существо. Первые годы они глупы, как дети, их приходится учить командам…
Юлл слушал. Если болотник хотел увидеть на его лице страх или ненависть, то он просчитался. Лицо утопленника ничего не выражало.
- Я понял вас, вы готовите армию. В городе взволнованы этим. Скажу откровенно – все готовы воевать.
- Человек, ты слушаешь, но не то слышишь! Где ты видел армию? Это будущие поколения упырей. К сожалению, жизнь моих созданий коротка… по сравнению даже с тобой. Если я не буду поддерживать количество, рано или поздно война начнется. Тот, от чьего имени ты говоришь, первым пришлет хвостатых с копьями.
Юлл не поверил.
- Мне нужны доказательства.
Болотник от удивления даже моргнул. От этого простого движения все величие слетело с него и он стал походить просто на старого уродливого водяного. И даже заговорил нормально.
- Что нужно?
- Доказательства. Если ты не врешь – отдашь нам каждого десятого утопленника, из которых делаешь упырей. Это будет залогом мира.
Болотник нервно зашлепал губами, став похожим на подавившуюся лягушку.
- Ты смелее, чем можешь себе позволить.
- Неужели? Наша делегация не столько разведка и парламентеры, сколько проверка. Если не вернемся, значит – все серьезно. Армия придет на границу наших царств. Сразу войны, конечно, не будет, но ты окажешься под бдительным присмотром… Сам понимаешь, скрыть, что тут происходит, легко, но скрывать все бесконечно не получится.
- Пугаешь?
- Предупреждаю. Мне тоже не хочется войны.
В мире За Водой Юлл не был простым рубакой. Офицером он тоже был не из числа простых. Переговоры ему случалось вести. И оппонентами были люди, которым король жижи и мертвецов в подметки не годился. Царь упырей был страшен и опасен, но видя перед собой равного тушевался и начинал сомневаться. Юлл прекрасно это чувствовал, и поэтому просто ждал.
- Каждого сотого, - сказал болотник.
- Пятидесятого и это последнее слово. Наглеть не нужно.
- По рукам, - нехотя сказал болотник.
- И их выберу я. Нам не нужны полуупыри, которые будут вечно спать в иле, а потом, в один прекрасный день, начнут жрать соседей…
- Умен, - одобрительно подметил царь.- Пусть это будет залогом.
Юлл кивнул, думая, что войска все равно нужно пригонять и постоянно патрулировать возле, а то и вокруг болота. Откуп утопленниками – просто способ освободить хоть некоторую часть бедолаг.
Пускай потом царек жрет от злости ил!
Девушку Юлл достал собственноручно.
Вереница, замыкаемая впереди и сзади русалами, двинулась в долгий путь обратно. Разбуженные шли медленно, иногда словно засыпая на ходу, их приходилось тормошить. Девушка шла за Юллом, привязанная не меньше верного щука. Сам щук ревностно плыл между ними.
***
- Будешь жить здесь.
Дора, так звали утопленницу, робко прошла в дом. Долго она топталась посреди зала, потом легла на пол. Неразговорчивая и вечно сонная, хотя спать утопленникам не хочется и вообще не надо, она еще в пути начала нагонять неясную смуту на Юлла.
Утопленник вздрогнул, когда понял, что ей неуютно лежать в чистой воде. Девушка ерзала, раздвигая ракушняк и погружаясь спиной в дно. Щук плавал кругами вокруг гости, косясь взглядом, явно недовольный, что хозяин привел ее домой.
- Свои, - сказал Юлл. Для верности повторил команду жестом.
***
Ингу он встретил через несколько дней после возвращения. Шумиха в городе поутихла и Железная Черепах была предоставлена сама себе. Правда, куда бы прославленный молчун ни шел, все встречные кивали ему, а некоторые лезли жать руку.
Юлл, довольный пустынностью Илистого Дна, шагал к их домику. Русалка ждала посреди улицы. Хватило одного взгляда, чтобы понять: что-то не так.
- Я все знаю!
Утопленник остановился. Инга зависла перед ним, плавник шевелился на высоте человеческого роста и Юллу пришлось задрать голову, чтобы смотреть русалке в искаженное гневом лицо.
- О чем?
- О ней, - обвинительно сказала Инга. – О твоей мертвячке!
- Утопленнице, - поправил Юлл.
- О ней и о тебе!
Юллу вспомнился выстланный телами людей пол в болоте и Дорыно лицо с открытыми глазами.
- И что ты знаешь?
- Все знаю, - прошипела Инга.
- Не пойму, чего ты завелась? Мы с ней люди, у нас много общего, но ничего более…
- А у нас с тобой – что? Разве у нас нет ничего общего?
- Есть, конечно! Мне с тобой хорошо.
Но Инга, поглощенная гневом, уже не слышала его.
- Я ползала по земле, через город людей, добывая тебе доспех! Я, рискуя, все эти годы была с тобой…
- Пошли в дом, поговорим там.
- Знай, - выпалила русалка, - что это я тебя утопила!
Чувство было такое, как будто его ударили под дых. Большой такой дубиной, поломав все внутри, и теперь безжалостно наблюдали, как он корчится. Юлл резко вскинул голову. Инга отшатнулась. Взмахнув хвостом она поднялась выше, так, чтобы он не мог достать. Щук, привыкший считать ее своей, ровней хозяину, не мог понять, что ему делать, и жалобно жался к ноге хозяина.
- Да, я! – с вызовом повторила морская дева.
Юлл смотрел молча, не шевелясь. За все говорил его взгляд. Теперь Инга понимала почему его так боятся под водой и наверняка боялись над водой. Столько ярости и свирепости русалка не видела никогда и ни у кого. Она не выдержала и резко ушла вверх, в два взмаха скрывшись с глаз.
Юлл некоторое время смотрел ей вслед, в темноту над собой, затем опустил голову и побрел домой.
Щук с порога бросился к земле, нервно замахал хвостовым плавником. В полу Юлл увидел девушку. Дора лежала так само, как когда-то в болоте. Глаза были закрыты, а на лице появилась такое умиротворение, что утопленник не решился трогать ее.
Юлл бессильно прошел мимо, к колышущемся наподобие занавесок водорослям на окнах. На улице зажигались зеленые огни. Наступала ночь.
Утопленнику казалось, что ночь наступила и в его жизни.
***
Когда он покидал город, его провожали, казалось, все до одного. Железная Черепаха – уходила! Город бурлил, город был в агонии. Русалы, вечные «недовольщики» присутствием в своих рядах утопленника, и те плавали угрюмые; каждый считал своим долгом похлопать Юлла по железному плечу, погладить притихшего щука. Чуткая рыба, чуя неслыханные перемены, не отплывала от хозяина ни на шаг.
Инга не показывалась на глаза, хотя однажды он успел увидеть исчезающий за поворотом знакомый хвост. К счастью, русалка так и не решилась приблизиться к нему. Юлл не знал, как бы он поступил и не хотел об этом думать.
Перед самым уходом он разбудил Дору и заставил ее принять сидячее положение.
- Я ухожу. Далеко, навсегда. Идешь со мной?
Девушка смотрела сквозь него. Зрачки, затянутые пеленой, напоминали глаза болотника. В этой мути не осталось ни одной человеческой искры. Юлл, чувствуя пустоту в груди, отпустил ее плечи и поднялся. Дора, предоставленная сама себе, легла обратно.
***
Он снова был один. Как когда-то шел в город, теперь той же дорогой двигался обратно. Вообще-то он отправился в город на прогулку, развеять скуку. Хорошая вышла прогулка. Утопленник попытался прикинуть, сколько прошло лет. Бросил это бесполезное дело – время под водой не имело значения и легко терялось, словно растворившись в воде.
Место, где они жили с Ингой, Юлл отыскал безошибочно. Будь он человеком, которому нужен отдых, он бы здесь остановился на ночлег. Но спать не нужно, поэтому Юлл просто постоял – и двинулся дальше.
В груди по-прежнему ворочалось неприятное чувство. Иногда мелькала мысль пойти к болоту и лечь в пол, чтобы ничего не осталось и даже память постепенно ушла из тела…
Юлл шагал вперед, преодолевая течение, к которому давно привык настолько, что не мыслил жизнь без него.
Река закончилась. Берега стали узкими, дно – мелким. Юлл смотрел через водную гладь на пятачок солнца в зените. Как давно он не был на поверхности! Совсем рядом, за водой, квакали жабы; утопленник видел колосящиеся на ветру камыши. Казалось, он слышит шелест ветра.
Выйти из воды, лечь на землю, дождаться, пока тело высохнет. Как просто, и не надо страшной участи упыря…
Юлл лег и пополз, прижимаясь животом ко дну. Панцирь, успевший проржаветь во многих местах, сковывал движения и мешал. В конце концов, Юлл сорвал его и оставил блестеть на речном дне.
Щук недовольно поклацал зубастой пастью, как же – хозяин остался без панциря!
Водная гладь была совсем рядом, стоило поднять голову, чтобы она оказалась на поверхности. Юлл сосредоточено полз вперед, вспахивая носом ил. Вломился в камыши и внезапно все закончилось. Дно под ним дрогнуло и ухнуло вниз. Юлл рухнул вниз, прямо под хвосты русалам.
Поднялся, поглядел вверх. Люк был прямо в иле, по ту сторону виднелись вздымающиеся к небу заросли камыша.
Дальше путь шел через подземную реку. Вход охранялся десятком русалов. Эти были не под стать речным – могучие торсы, жесткие короткие бороды. Морские русалы были суровыми и беспощадными воинами. Но о Железной Черепахе они тоже, оказывается, слышали. И даже кираса не понадобилась, чтобы опознать его.
- Оставайся с нами, Черепаха?
- Спасибо, мужики. Остался бы, но не могу. В реке мне не затеряться.
- От кого? Мы защитим!
- От себя…
Русалы замолчали. Расступились.
- Жалко, - сказал один из них в спину уходящему Юллу.
Здесь царила абсолютная тьма. Сильное течение било в спину и под ноги. Щук нервничал, но от хозяина не отставал.
Через сотню шагов обнаружился еще один пост, на этот раз не из русалов, а одного-единственного водяного. Пузатый, голый, он сидел за каменным столом, сзади на стене в обилие росли светящиеся зеленым водоросли.
Водяной нарвал охапку, вручил Юллу.
- Далеко шагать-то... До моря-то…
- Спешить некуда, - обронил Юлл, наматывая водоросли на руку.
- Ты – настоящий крепыш! Мы все гадали, сделают ли тебя хвостатым, или ты останешься собой.
Юлл замер.
- Что ты имеешь в виду?
Водяной смотрел удрученно.
- А ты не знаешь? Твоя русалка… да-да, в подводном мире много глаз и ушей, о вас известно… Твоя русалка хотела сделать из тебя русала…
- Каким образом? Как упыря?
Подводный мужичек кивнул:
- Русалье племя тоже делается из людей. А что они, по-твоему, икру метают? Ты сколько лет живешь, ни разу не задумывался, почему нет детей-русалов? Захлебнувшийся по воле русалки вскармливается ее молоком и погружается в сон. Затем его относят к океану, где утопленника проглатывает рыба-кит. Через десять лет самка кита рождает готового русала.
Юлл наконец справился с «фонарем». Потряс рукой, убедился, что водоросли не слетят и не будут слизаны течением.
- Без людей, я вижу, подводная жизнь невозможна. И при этом утопленников, ближайшее к людям племя, считают низшими.
- Может из зависти? – заметил водяной.
- Вряд ли. Зачем русалу завидовать мне? Он во всем превосходит меня.
- Ты помнишь солнце…
- Никто не мешает русалу выползти на берег и погреться.
- Вот именно – выползти и погреться… Весь подводный мир грезит солнцем. Тебе этого не понять, потому что ты совсем недавно жил под ним, ты еще не успел забыть, что это такое… Подожди, пройдет время, - печально проговорил водяной, - и ты ощутишь эту вечную тоску по солнцу в своих жилах… Особенно там, куда ты идешь. Океан – место отшельников и сумасшедших. Я бы советовал тебе подумать еще раз.
- Нечего здесь думать, - отрезал Юлл и не прощаясь зашагал во мрак.
ЭПИЛОГ.
Это была граница. За спиной осталось море. Впереди был океан. Последний подводный город доползал окраиной как раз до предупредительного знака. Конечно, четкой границы быть не могло. Сделай хоть сто шагов за знак – разницы не будет. Океан начинается не там, где заканчивается море, океан начинается там, где ты теряешься. Так объяснил русал из патруля, несущего службу на Окраиной Улице.
Юлл успел отойти от города на шагов на двести, когда щук стукнул его по руке. Это был знак. Юлл развернулся. Города, конечно, видно уже не было. Зрение утопленника со временем лучше так и не стало.
В кромешной тьме ничего видно не было. Но если рыба привлекла его внимание, значит там было что-то, что нельзя было проигнорировать.
- Ладно, идем, проверим, - решил Юлл.
Щук метнулся первым. А как же! Кто еще защитит хозяина, как не он. Нужно бы приучить его быть не таким ретивым, здесь водятся рыбины, для которых тридцатикилограммовая тушка щуки покажется легким завтраком…
Утонувшая перепутанная рыбацкая сеть лежала на дне, зацепившись за камни и кораллы. Юлл потрогал нож на поясе. Он был опытным утопленником и не попадался в подобные передряги, но лучше всегда иметь что-то острое под рукой.
Щук подтолкнул его вперед. Юлл сделал пару шагов и замер. В сети яростно била хвостом Инга. Русалка тоже заметила его, бессильно повесила хвост и подалась вперед, вцепившись руками в сеть, как в прутья клетки, которая отделяла ее и Юлла.
Юлл подошел ближе. Теперь хватило бы протянуть руку, чтобы дотронуться до нее.
Инга не выдержала его взгляда и потупилась в песок.
Молчание было слишком долгим. Наконец Инга набралась смелости и заговорила, старательно глядя вниз.
- Ты не понимаешь всего…
Юлл смотрел на нее, она это прекрасно чувствовала.
- Я – падшая русалка. Я преступила черту… Из-за того, что хотела сделать с тобой…
Юлл знал, что она скажет, поэтому не дал ей договорить – приложил палец к холодным губам.
- Ты запутавшаяся русалка.
Инга вскинула голову:
- Ты меня понимаешь?! Да, ты должен был понять…
- Ты не поняла меня, - покачал головой Юлл. Он потрогал сетку. Инга увяла, так же резко, как только что ожила. – Прощай… русалка.
В спину догнал нечеловеческий крик. В нем было столько тоски и отчаяния, что Юлл сбился с шага, а в груди заныло его давным-давно мертвое сердце. Каким бы мертвым человек не был, сердце в нем остается человеческое…
- Мы потеряем друг друга навсегда! Пойми это… Океан бесконечен, в нем никогда не встречаются дважды. Никто! Вернись, Юлл… Заклинаю тебя, вернись!
Юллу стоило больших усилий уйти, не обернувшись. Но За Водой или под водой – он всегда был сильным человеком.
