Автор № 3 - …я запаянный в адский металл озлобленный волчонок, и мои лапы отрезаны, мои глаза выколоты, а язык и зубы вырваны все до одного, и я восхищён…
1.
Твари!
С тобою мы твари! Беспощадные и беззащитные, бесстрашные и бесчестные твари. В точности такие же, как и весь наш пропащий грёбаный мир. Но сейчас только ты и я. Друг напротив друга, глаза в глаза. Ответь же, тварь. Ответь такой же твари, как и ты. Скажи хоть что-нибудь, посмей пролепетать хоть парочку нелепых звуков в своё оправдание.
2.
Я прикован к холодной стене крепкими цепями, но и ты висишь точно на таких же цепях. Тебе никуда от меня не уйти. Ты на холодной стене, напротив меня – всего в каких-то полутора метрах от меня. И мы смотрим в глаза друг другу день и ночь, день и ночь. Вынуждены смотреть, но это как раз по мне. День и ночь, ночь и день – глаза в глаза. Если не спим, и пока ещё живы.
Ты одним движением своих мощных лап можешь разорвать эти цепи. С этим я не спорю, потому что с этим не поспоришь. Но ты даже и не думаешь дёргаться. Потому что напротив, всего лишь в по-лутора метрах от тебя, нахожусь я. Прикованный точно такими же цепями. Но мы одинаковы. Я точно такая же тварь, как и ты. Стало быть, если ты одним движением своих мощных лап сможешь разорвать цепи, то смогу это же сделать и я тоже. А я гораздо страшнее, чем цепи.
Потому-то спокойно висишь ты и не дёргаешься. Улыбаешься. Или скалишься в ответ на мой оскал.
3.
Мне кажется, что я знал тебя всегда. По крайней мере, с тех пор, как я могу помнить себя само-го, с тех же самых пор я помню и тебя.
Мы ведь были как братья. Как одно целое, словно верные друзья – не разлей вода.
Однако потом случилось страшное, но закономерное событие – перед нами замаячили две до-рожки. И, как будто бы подчиняясь неведомому закону братского соперничества, каждый из нас выбрал свою.
Не было ни тоски, ни слёз, ни переживаний – мы шли вперёд, не оглядываясь по сторонам и не прислушиваясь к тревожным окликам. Просто нам было хорошо и удобно идти вперёд, потому мы и шли.
А так как мы были, как одно целое, как братья, то и получали несравненное удовольствие прак-тически по одной и той же причине.
Только ты трепетал от счастья, когда равнял с землёй целые селения мирных жителей, а я пере-полнялся радостью, когда стирал с лица земли таких тварей как ты.
Так что, в целом, мы занимались одним и тем же – уничтожением.
4.
Мы делали вид, что не помнили и не понимали друг друга, хотя отлично знали, что любимое блюдо для нас одно – это кровь врага.
5.
Как уж получилось так, что наши дорожки опять пересеклись, я не помню.
В памяти назойливым фонариком маячит лишь одно – я получил задание уничтожить врага, ко-торый уже много десятков лет подряд разорял наши селения.
И уже после этого наши дорожки неминуемо пересеклись. Потому что иначе быть не могло. По-тому что каждый мальчишка знает о том, что я самый лучший и самый жестокий воин в нашей Импе-рии. И если я взялся за дело, то доведу его до конца.
6.
Когда я нагнал тебя, ты верхом на хромой ослице удирал из одного неприметного городка прочь. Ты, конечно же, поспешил замаскироваться – напялил на себя грязный балахон падшего монаха. Всем известно, что падшие монахи – это самая низшая каста на этой планете, а потому – неприкосновенная. Любой здравомыслящий человек просто-напросто побрезгует даже прикоснуться к подобной личности. Потому-то их никто и не трогает. Монахи бродят по планете, чистят дома честных граждан, воруют общественные посевы и забивают чужой скот. Но никто их не трогает, потому что брезгуют. С другой стороны, умирающему монаху никто и никогда и не подумает помочь. Хотя, редко кто видел умираю-щих падших монахов, говорят, что обычно они своих же престарелых сородичей пускают на фарш.
Но всё это было мне не важно. Как бы ты не маскировался, я тебя почую за версту. Точно такую же тварь, как и я сам, я не мог не узнать.
Я тут же вытащил хромого осла из-под твоей задницы и сломал его пополам. Не сразу, конечно же, сперва я обглодал его хорошенько со всех сторон – очень уж проголодался, а потом уже и сломал.
Ты медленно обернулся. Конечно же, ты тоже узнал меня. Было удивительно, если бы ты не узнал меня. Ведь точно такая же тварь, как и ты.
Не успел я моргнуть, как ты вытащил из своего рукава обычную дубину и, основательно размах-нувшись, снёс голову моему коню. Но это было не страшно. Такого хода со стороны твари я и ожидал, потому заранее благословил своего златогривого товарища на путь в иные миры. Так что друг мой по-гиб счастливым.
Предстояла жаркая драка. Что и говорить – после того, как мы укокошили животных друг у дру-га, мы сами же и разодрали их останки на мельчайшие кусочки. Впрочем, у каждого из нас скрывался голодный тигр на груди – мы накликали их ещё в отрочестве для того, чтобы греть собственную ярость. Однако их пришлось отпустить. Я не желал гибели уже ставшего родным для меня хищника – а это стало бы неизбежным, ведь со зверем врага они равны по силе.
Тигры горько зарыдали, но ушли. Ослушаться нас они бы не посмели.
Скорее всего, на воле звери сдружаться, убегут в леса, где и останутся влачить своё вечное суще-ствование. Или же встретят на дороге своей случайных попутчиков, да и обратят в ужас и трепет какой-нибудь из народов.
В любом случае, тиграм теперь уже будет не до нас.
7.
Ты славно сражался.
Давно уже я не получал такого наслаждения от обычной драки, как сейчас. Это действо можно было бы наименовать боем с тенью, только тень для каждого из противников оборачивалась рыцарем тьмы.
«Малыш, мой родной озверевший малыш, – шептал я своей твари на ухо в те моменты, когда мы схватывались врукопашную, – ведь ты же знаешь, что не одолеть тебе меня. Так что лучше уж сдавайся сразу – побереги мир спокойствия, который мы неминуемо покалечим в процессе нашей стычки».
«Братец мой единственный, – безмолвно отвечал ты, – и ты, и я знаем об этом. Силы наши рав-ны, так что и ты меня победить не сможешь. И потому не отступлюсь я, пока ты сам не сделаешь шаг назад. А насколько я тебя знаю – не сделаешь. Стало быть, миру спокойствия пошатнуться придётся, став случайной жертвой нашего поединка».
Мы сплелись в объятиях непримиримой схватки.
8.
О том, что происходило после этого, помню плохо.
Мы вошли в какой-то крупный город и раздавили его до основания. Закружили в смертной пляс-ке три его пригорода, вывернули наизнанку девятнадцать случайных городков, примостившихся рядом. Более сотни деревенек, селений и посёлков мы просто напросто смахнули с лица земли, словно крошки со стола. Но это было только начало. После этого я просто сбился со счёта, ибо потерял какой-либо ин-терес ко всему живому либо мёртвому. Меня интересовало только одно – смогу ли я хотя бы чуточку утомить ту тварь, что кружилась вместе со мной в смертельных объятиях. Ибо сам утомился уже мак-симально, но упасть никак не мог…, никак…, нет.
9.
Очнулся я уже на цепях.
А напротив меня – всего в каких-то полутора метрах от меня – на таких же цепях зависаешь и ты. и мы смотрим в глаза друг другу. И это как раз по мне.
А вчера приходили они – те люди, которым посчастливилось остаться в живых после нашей по-тасовки. Каким-то чудом мы не докатились до их поселений, и вот теперь эти несчастные вынуждены жить на краю у раздавленных нами городов. Эти люди говорили с нами. Они решили, что будет пра-вильным, если мы будем знать, как оказались прикованными крепкими цепями к холодной стене, и что с нами будет дальше.
И ничего хорошего с нами дальше не будет.
Но это по их версии – по версии тех людей, что говорили с нами.
Они считают, что я точно так же виновен в случившемся, как и та тварь, что висит на холодной стене напротив меня. Они считают так, даже несмотря на то, что в бой я послан был для того, чтобы именно их и избавить от зверств именно этой твари. И избавил ведь. Само собой – никакие боевые дей-ствия без случайных жертв обойтись не могут. Согласен – многовато в это раз получилось этих самых случайных жертв. Как сказали те люди, что приковали нас, несколько десятков крупных городов и бес-численное множество иных селений были уничтожены. Нами уничтожены, тварь, слышишь. Это в не-сколько раз больше, чем ты тварь, самолично уничтожил за всю свою короткую жизнь. Пока не схва-тился со мной.
Но, всё-таки, я считаю, это не повод для того, чтобы так поступать со мной. Да, я убил огромное количество невинного народа. Но я же так действовал не ради праздного убийства, а ради спасения тех же самых людей. Стало быть, это было убийство во благо, именем Добра и Справедливости.
10.
И теперь, тварь, мы висим напротив друг друга, закованные в цепях, и ждём своей участи.
Мы оказались, тварь, в одинаковом положении, на одном берегу. И в этом виновата именно ты, тварь. Ну, может быть, самую малость – и я. И совсем чуть-чуть – те люди, погибли в ходе нашего по-единка, как и те, что остались в живых. Как видишь, правых в этом случае нет. Даже те люди, что при-ковали нас крепкими цепями к холодной стене, не правы. По отношению к себе же и не правы. Я не одобряю их действий, но вернее было бы прикончить сразу же и окончательно и тебя и меня, пока мы были вне сознания. И эти люди чуть позже поймут свою ошибку, если успеют хоть что-то понять.
А я любуюсь тобой, моя тварь. Любуюсь тобой и слушаю тебя.
Я чувствую то, что ты хочешь сказать мне. Я не могу не чувствовать. Ведь я точно такая же тварь, как и ты. В очередной раз я ловлю твой насмешливый и взгляд, и из моей пасти ранеными пти-цами вылетают твои слова:
«…я… запаянный в адский металл… озлобленный волчонок… без лап – лапы отрезали…без глаз – глаза вытекли… без языка… вырвали… зубы выбиты…».
Ты в очередной раз смачно харкаешь кровью на пол. Это моя кровь.
И я восхищён.
11.
Делать больше нечего, а слушать и думать – тем более.
Я лениво пошевелил руками, и спали наземь крепкие оковы.
Я думал, что тварь либо испугается, либо возрадуется по этому поводу, но она лишь вниматель-но смотрела мне в глаза. Нет, тварь ничего у меня не просила и не ждала ничего. Она всего лишь знала, отлично знала обо всём, что я намеревался сделать. Она знала меня точно так же, как и я – её. Ведь она точно такая же тварь, как и я.
Теперь что нам осталось – разрушить холодную стену и стереть в порошок тех людей, что оста-лись в живых? Нет, вряд ли. Я создан не для того. Да и ты, тварь, не ради этого существуешь. И не вздумай спорить. Всё равно я знаю, что это так. Мы существуем друг для друга. И не более того, и не менее. Такова жизнь.
Я подошёл к тебе, ты тоже приблизился Так получилось, что и ты одновременно со мной сбро-сил с себя крепкие цепи. Осталось совсем немножко, совсем чуть-чуть для того чтобы всё решить.
12.
Я выставил вперёд свои мощные лапы и наткнулся на гладкое стекло.
Стало быть, всё-таки нет.
Ведь я такая же тварь, как и ты, и на этом всё?
Между нами всего лишь маленький, ничтожный шажок. Шаг прочь от ненависти и навстречу друг к другу. Шаг, который нам не сделать никогда.
