Автор № 1 - Художник и антимуза
– Будь осторожна, доча. Помни нашу первую заповедь: «возлюби искру таланта, а не творца его».
Мы сидим напротив живописного водопада, любуясь брызгами всех цветов радуги и услаждая слух «Лунной сонатой» Бетховена. К счастью, нам не нужны слова, чтобы слышать друг друга – вполне хватает телепатической связи, возникающей во время тактильного контакта с родственником. Мать расчёсывает мои золотые крылья, готовя меня к скорейшей встрече со смертным – талантливым художником, попавшим на свою беду в мир, где живём мы – антимузы. Увы, чтобы наша вселенная продолжала существовать, необходимо принести ей в жертву чужой дар. В нынешнее время не тот, который когда-то называли напрасным и случайным, осуждённым на казнь, а только отголосок его – ту концентрацию миров, которую мог бы духовно прочувствовать творец.
– Любовь зла, доча… Помни о долге перед этим миром.
Я кивнула, зорко всматриваясь вдаль – именно там, по предсказанию жрицы, на секунды откроется карман между мирами, в который попадёт наш гость. Сердце почувствовало первым, больно кольнув за минуты до начала краха чужой творческой жизни.
***
Как удивителен мир вокруг: он полон сочных красок, ярких образов и кажется, что сам воздух пропитан вдохновением. Я представляю мольберт, огромный-преогромный, способный выдержать груз холста, сравнимого с величественными зданиями архитектурного зодчества. Разве не может подобное явиться во сне, чтобы я мог написать свой шедевр, который потом воспроизвёл бы в реальности? Не может… Странная сосущая душу тоска и неудовлетворённость подгибает колени, заставляя опуститься в молящейся позе на неестественно шелковистую траву, радующую глаз всеми оттенками зелёного.
Из-под небес доносится чудо-пение – это женщина с утончённо-ангельским ликом и аврорско-лучезарными крыльями спускается ко мне. На манер царевны-лягушки она взмахивает левой рукой. Её шуйца порождает то, с чем не справилось моё воображение. Я подхожу к холсту, любовно проводя рукой по воссозданной мечте.
– Это вам, Сергей Яковлевич, – произносит моя спасительница.
– Спасибо! А где бы мне…
– Вам не нужна материальные кисти, краски. Воображение будет служит не худшим инструментом.
– Вы кто?
– Зовите меня Авророй. Я ваша муза.
***
Честно скажу, что впервые увидев подопечного, я испытала лёгкое разочарование. Не так я представляла себе художников, думая, что они более атлетичные и менее опрятные, что ли… Но когда он принялся за работу, я на мгновение увидела блеск в его тёмно-зелёных глазах. Тот блеск, который сложно подделать. Я взяла его за руку и с упоением наблюдала за картиной, проступающей на холсте моего визави. Он не отстранялся, не просил уйти, а как будто с радостью делился со мной творимым на глазах чудом. Рядом с ним и я чувствовала себя ребёнком, получающим дорогой подарок – несколько лет процветания мира, в котором я нахожусь.
***
Удивительно, но теперь каждую ночь я вижу в сон, в котором меня встречает Аврора и предлагает совершить экскурсию в какое-нибудь живописное место. Она водила меня в Камелот, где рыцари Круглого стола и Артур рассказывали свои истории, предстающие передо мной настолько живыми картинами, что я не мог не перенести их графически на бумагу. Мы посетили Бабу Ягу, Крошечку-Хаврошечку с её коровой и других сказочных персонажей. Я не мог нарадоваться на те ощущения, окружавшие меня. Я делился с Авророй своими впечатлениями, а она пела мне песни, которые, я видел это по её мимике и жестам, доставляли ей отдохновение.
И пускай друзья пробовали узнать, когда же будет моя новая работа, сетуя на то, что я совсем забросил живопись и не радую их своими новыми набросками и творениями. Кому нужны выставки, на которых тебя охают равнодушные зрители и огульные критики. Нет, мне больше нравится здесь с единственной понимающей меня родственной душой Авророй.
***
***
– Аврора? – гневно спросил неизвестный и, получив мой недоумённый кивок, вытащил из кармана непонятную бумажку. – Я заклинаю именем творчества: пусть всё то зло, что ты, антимуза Аврора, причиняешь Сергею, вернётся обратно, пусть всё то зло, что ты, антимуза Аврора, причиняешь…
Крылья обожгло нестерпимым жаром. Я не поняла, как этот смертный попал сюда и откуда он узнал формулу, но успела призвать на помощь маму – она переместила меня к водопаду до того, как этот злой и гадкий человек трижды прочёл губительные письмена.
***
– Аврора, – позвал я музу. Она явилась ко мне… Её глаза как будто выцвели, от тоски ли, от затаённой обиды, а муаровое вечернее платье припорошилось пылью. – Что с тобой, любовь моя?
Она заплакала, не сумев удержать первичные холодность и строгость, после чего распахнула крылья… Некогда завораживающе-прекрасные, они выглядели обуглено и растрёпано.
– Что случилось?
– Ничего особенного, Серёженька, ты главное не волнуйся. Скажи, пожалуйста, не мог бы ты исполнить одну мою просьбу?
– Какую?
– Давай, ты напишешь картину – в классическом стиле – на ней я буду Соломеей, ты – царём Иродом, а третьим действующим лицом будет…
***
Разговор сразу и вовремя состоялся после того, как было замечено увядание художественного письма. Борис однажды зашёл к другу и положил ему в комнату собственную кисть – предмет, способный помочь пройти в чужой карман.
– Давай устроим вечеринку? – предложил Сергей вечером, на что получил согласие – необходимо было заглушить тревогу и удостовериться, что нечисть испугалась его и закрыла проход в сны доверчивого приятеля. Борис не догадывался, какая ловушка его ожидала.
***
– Нет! – неожиданно вскрикнула мать девушки, признав того, кто именно изуродовал её дочь и чуть не стал причиной гибели антимузовского мира. – Не может такого быть… Борька!
Чары развеялись, и к раздосадованной дочери подбежала вдохновительница плана.
– Прости, солнышко, но мы не можем убить этого смертного…
– Кассандра, – прошептал побледневший Борис и, подойдя к виновнице своих бед, занёс руку для пощёчины… Остановившись в последний миг. – Пожалуйста, – тихо произнёс он. – Перестаньте паразитировать на наших творцах, я знаю, как помочь вашему миру, чтобы он не исчез без живительных искр.
– Как? – Аврора почувствовала, что мать предупреждала её о любви не для того, чтобы досадить или унизить, а для тго, чтобы оградить от некогда совершённой собственной ошибки. Потому что Кассандра любила Бориса – это было видно по её съёженной позе.
Сергей подошёл к своей музе и, проведя рукой по её истерзанным крыльям, предложил запечатлеть портрет на холсте – кто знает, раз воплотилась в жизнь история о Саломее, так может и новые крылья получится отрастить.
Получилось неплохо, и в мире антимуз образовалось две новые пары – любовь к чужакам чуть не отняла две жизни, она же спасла четыре, а возможно, если жрицам понравится разработанный Борисом план, то и больше.
