Отрывок из мемуаров Студина
Разгар ночи. Фары вытягивают текущий потоком тусклый пейзаж с черно-белыми ограждениями, канавами и дикими зарослями леса за пределами шоссе. Мелькает живность: совы размещаются и выслеживают грызунов на обочинах, дорожных обозначениях и, особенно нагло, на самой дороге, с ними за компанию порхают рыжие летучие мыши.
передача с помехами по радио:
неизвестная современная радиопьеса. Голос нервного актёра:
Совсем разочаровывает это время своей властью. Всюду твои способности будет нагонять пресловутое зеркало. Хочешь жить, а оно подскакивает и тычет тебе в лицо собственным отражением. Если твои способности требуют мозгов, то либо забирайся к нам, либо прозябай, знай как хочешь. Свобода ли это? А если в тебе колдовство живет, то будут содержать в инкубаторах - какой-то по-дурному строгий порядок. И как им себя не выдать? Сегодня я не сплю, завтра, потом еще немного, но чуть зазеваюсь - и вся моя другая сущность наружу тут же вырвется. А у нее другой нрав, она церемониться не любит, правда и рассуждать тоже. В итоге эти колдуны интровертные как только чуть оборзеют, если за них некому заступиться - в инкубаторе оказываются навсегда. А там сон тяжелый, хоть и продолжительный. Да ладно, в общем. Даже если просто по человечески прийти, они все равно вместо помощи (хотя визиты рекомендованы, порой обязательны даже когда помощи никакой не хочешь) будут тебя в отражение носом тыкать. Вот вы такой-то, оттуда, там-то, ваша подпись... Тьфу. Я двигаться люблю, а не собой любоваться. Хочется разбить это зеркало, чтобы не доставало где не надо.
Других машин по пути уже нет, последняя выехала на съезде из-под знака с названием небольшой деревни и пронеслась в противоположном направлении двадцать минут назад. Вскоре внедорожник заезжает на гравий, что порождает характерный шумок. Авто сбрасывает скорость. В тот же миг Легинцев говорит:
- Нужно заправиться.
Растудин оттягивает ремень безопасности. Утомление сходит с его лица. Он оглядывается на задние сидения, затем оборачивается.
- Может быть, тебе нужен сон, подзарядка?
Тут Легинцев открывает дверь, чтобы оказаться снаружи. Слышно, что он начинает ворчать.
Расстудин переводит регулятор громкости к едва различимому минимуму, затем выходит.
Тихо и пусто. Расстудин светит фонарем, при этом вокруг машины ощущается необъятный простор ночи, накрывающей лес неосязаемой холодной шерстью, увлекающей прямиком к звездному небу из сопутствующих ебеней в космические расстояния.
За оврагом что-то треснуло.
Легинцев болтает остатки топлива в канистре перед тем как убрать.
Снова треск. Загорается свет в салоне. Просыпается маленькая девочка. Она стоит возле Расстудина перед раскрытой задней дверью, зарываясь левой рукой в своих волосах.
- Давайте здесь остановимся. - Говорит она. - Место уже близко.
Девочку зовут Таса, волосы у нее короткие, едва закрывают уши, русые, а лицо породистой собачонки. Ей двадцать лет, но из-за низкого относительно роста она кажется чуть ли не десятилетней, но темнота правильно подчеркивает ее черты, без акцента на хрупкие плечи. Без умиления. Треск звучит еще три раза, нарастая. На Легинцева, сверкая из тьмы, бросается лиса.
- Как отделаться от лисы? - Спрашивает в конце Растудин, потому что отделываться от нее пришлось долго. - Зачем звери бросаются на людей, если им это не свойственно?
Легинцев берет веревку и сумку через плечо.
Вся компания идет сквозь дикость природы по бесцеремонным корням и мховым подушкам. Растудин светит фонарем, все шагают на свет по дебрям. Таса носится небрежно вокруг деревьев, обгоняя путников, спотыкаясь и ломая ветки.
- Уже звездопад! - Говорит Таса, хотя неба из-за зарослей почти не видно. - Сколько я спала? - Вертится она перед Легинцевем.
- Больше суток. - Отвечает он.
- Сколько ты не спал? - Спрашивает она уже у Растудина, который если уснет нормальным человеком, вскоре проснется бесцеремонным колдуном, который, неспособный скрывать своих способностей, потом тоже подолгу бодрствует.
- Больше двух. - Говорит уставший как черт Растудин.
- Я есть хочу. А вы? Мы кажется скоро придем.
Все хотят есть, кроме, пожалуй, Легинцева, для которого это чувство непривычно. Он больше думает о странной лисе, ломанувшейся среди ночи к нему под ноги.
Густая чаща кончается полем с высокой травой, посреди которого стоит просевшая немного кривая изба. Внутри Растудин зажигает керосиновую лампу. Мужчины садятся на кровать, пока Таса активно носится по скрипящим половицам.
- Вот вилка... в шкафу... в шкафу банки, да! Отлично!
В банках что-то похожее на человеческие мозги. То есть не столько похожее, сколько человеческие мозги, которые Таса ловко нанизывает на вилку и с аппетитом ест. Растудин морщится с лукавым отвращением и заваливается на кровать в надежде отдохнуть. Легинцев хлопает его по плечу - Смотри не усни, - но его тут же отвлекает необычно громкий лязг железного ключа, которым они заперли дверь. Звук такой, будто кто-то не решается войти.
Таса мгновенно прячет банку и захлопывает створки шкафа.
- Местный дозор? - Спрашивает Легинцев. Девочка кивает.
Раздается короткий тройной стук в стекло. В свете керосиновой лампы за окном никого не видно. Слышен лишь шелест травы, но как будто и еще какой-то странный шум.
- Ты подкрепилась? - Спрашивает Легинцев. И, не дождавшись ответа, выдает ругательство. - Растудин уснул!
Таса не успевает кивнуть, в ужасе хочет узнать: "Значит, скоро проснется Его?" - и этот вопрос не дается из-за нового наглого стука. В то же время тело Растудина начинает ворочаться. На этот раз трясётся входная дверь, будто по ней с характером пнули несколько раз.
- Что это за поганый хлев?! - Восклицает Растудин с издевательски изменившимся выражением на лице. Теперь вместо утомления на добром лице жаждет дебоша наглая вызывающая харя Его. Он делает жест, тыкая подбородком в сторону девочки. - А ты чего ждешь?, зомбачка, тебя же первой решат!
- Открывайте дверь! - Гаркнул голос снаружи. - Нас много!
Видимо, шум изнутри подтолкнул их к действию.
- Мы видели как она мозги ела!
Таса находится в уверенности, что одно лишь ее усилие воли способно сотворить какую угодно ситуацию. Именно так она и выглядит - как сосредоточенная на тяжелой задаче девчонка или как человек в глубоком заблуждении. Легинцев снимает крючок с двери, но никто не входит. По полевой траве со свистом проносится сильный порыв ветра, в старых рамах звенят стекла. Его-Растудин прислоняется лбом к коленям, быстрым бессмысленным бредом ропчет с криком в конце концов резно распрямляясь, встав с кровати, он отправялет от себя две красные молнии, которые, ослепив всё, исчезают вместе с кроватью, шкафом, окнами, дверью, избой, оставив его, Легинцева и Тасу посреди ветров заросшего поля.
- Кардиум Дарци! -
что означает, если дословно: "раковинная прыть" -
следующее обращение к керосиновой лампе выжигает сварочным с искрами угрожающим светом немного места вокруг героев, чтобы они могли разглядеть друг друга и сориентироваться в непроглядной тьме.
- Кто ты? Назовись! - На этот раз без колдовства вскрикивает Его-Растудин.
- Тень! - В ответ следует переполох шелестящей травы и придавленный звук, задевающий Легинцева по брюшной полости так, что остается углубление в виде двадцатисантиметрового полукруга и становятся видны механические контакты, которыми собран Легинцев. Сам Легинцев стоит столбом и вращает глазами в поисках какой-нибудь фигуры врага. - Я тень всех существующих теней, следующая за вами, я - есть прамать всех неумерших, кто ты, чтобы я тебе объясняла? Безумец! Почему с тобой то, что должно по праву и смыслу быть со мной? Ты не бог, чтобы этим управлять! Так отдавай же!
Незримые пушечные ядра градом, одно за другим, гуляли между Тасой, Растудиным и Легинцевым.
Легинцева ядра пронизали насквозь, оставляя в замешательстве. Растудин же, вернее его безумная внутренняя личность, упруго принял своей головой одно случайное ядро, которое от столкновения стало видимым и упало в траву.
Таса оставалась всё также сконцентрированна, будто мановением руки она способна разрушить небоскреб. Такие разительные изменения в облике зомби можно заметить только после употребления мозгов, питающих не только их силу, но и ум, и что-то еще, неведомое.
Теперь она наклоняется вперед и касается ладонями почвы. В её мире существует два типа явлений: катастрофические и апокалиптические. Для последнего достаточно только сказать твёрдое "нет" - и весь этот дозорный мир разорвет в клочья тут же вступающими в резонанс силами, природу которых пока нет способов изучить. Это в ее руках необузданная мощь возможности умертвить совсем все живое, и все же Таса выбирает другое, оглашая тихо: "эта земля будет долго тлеть".
По земле за пределами "раковинной прыти" расходится бурное пламя, изничтожающее траву и опаляющее почву. Вся ночь вокруг как синий кит, набирающий последний вдох, чтобы потом никогда не дышать. И все-таки у большого огня неописываемое звучание. Даже сама смерть, или тень теней, или кто бы то ужасный не был, замерли в заворожении, оставив свои проделки.
- Так красиво. - Говорит Легинцев. - Жаль только не могу пошевелиться. Придется оставить тебя на безумного Растудина посреди дикого леса.
Легинцев чему-то усмехается и закрывает глаза.
- Он знает. - Говорит Его-Растудин. - Я не умею водить.
Его-Растудин сует кисти рук в теплую землю, шепчет на неизвестном языке и затем вытягивает из земли рогатого чёрта, оказываясь верхом на его красных плечах. Чёрт в привычной ему позе на корточках по-конски хмылится и перешагивает с одной когтистой лапы на другую, пока дымок вокруг не рассеивается. Его-Растудин гарцует вокруг Тасы. Он выкидывает керосиновую лампу, и на месте падения снова появляется изба.
- Подкрепись хорошенько. - Говорит Растудин прежде чем ускакать. - И жди, сама знаешь.
Таса ждёт на крыше. Она опустошила три банки мозгов.
Ближе к рассвету, оправляя свои шаги матерным словом, возле лежащего ничком Легинцева появляется новый, точно такой же, Легинцев, целый, бритый и невредимый.
- Пакостники! - Говорит он, пиная самого себя. - Такого человека п...! А Растудин где?
Таса парашютирует с крыши возле Легинцевых.
- А Растудин уснул, и Его ускакал на черте!
- Опять станицы будет громить.
Пока они возвращаются к машине, Легинцев слушает о произошедшем. Таса несет их над деревьями, пафосно разведя руки.
На дороге за рулем мотоцикла их ждет еще один Легинцев.
- Как же долго вы шарахаетесь! Я думал, вас уже сожрали лисы. Вот сам от трех успел отбиться.
- О как! Нехорошо. - Замечает Легинцев. - Значит, скоро опять встреча.
- Да и пусть. - Последний Легинцев заводит мотоцикл. - Это Растудин девку-мозгоедку спасал, так где он теперь? Вот!
Издали к небу поднимается дым.
- Дозорные тени и до нас доберутся, если не поможем колдуну.
Легинцев на мотоцикле уезжает вперед.
Рассвет решает где-то задержаться. В машине Таса отогревается. Легинцев слушает одну и ту же радиопьесу.
голос весёлого актера:
знаете я всё-таки люблю зеркала. Сразу понимаешь какой секрет у тебя торчит наружу... бывают правда неловкие ситуации. Вот приходит ко мне тень проводить регистрацию о прибытии из другого города, а я только что после лоботомии, тоже забавная история, но потом расскажу. И как с ней разговаривать? Извините, говорю, не выспался, больше суток за рулем. И из глаза кровоточит. Смешно... Спрашивает - а видили ли вы вот эту девочку?.. Очень смешно
Таса и Легинцев на этом моменте заливаются смехом.
Сообщение отредактировал ЛегендыОсени: 22:29:06 - 21.10.2016
